Ведьмы, вилы и ВУ

Глава 4

ГЛАВА 4.

Иван провел день в ожидании, когда снова понадобится Риде, и в размышлениях, правильно ли он поступил, согласившись выполнить и это поручение Мохрова.

Ответа Иван так и нашел, хотя оценка награды затягивалась.

Молодцов успел осмотреть сад с прудиком, беседку со статуями и конюшню с конями. Пару раз Ивану казалось, что в траве прошмыгнул нос, но молодой человек не был уверен, нервы у него за последние сутки сильно расшатались.

После полудня Ивану подали весьма недурной и сбалансированный обед, а к вечеру еще и восхитительный ужин, который тренер наверняка бы одобрил. Ведьма все не появлялась. Иван допивал чай с эклерами, когда в огромную столовую впорхнула Елизавета.

Она переоделась в восхитительное кремовое кружевное платье и заплела свои роскошные волосы в косу. На шее девушки красовались бусы в несколько рядов, и Иван подумал, что это очень стильно. Такой фолк-лук.

– Похоже, тебе придется задержаться у нас, – улыбнулась Елизавета, – осмотр награды занял больше времени, чем мы все предполагали.

– Награда – это самое важное, – повторил Иван услышанные от Риды слова.

– А ты точно познакомился с Ридой только вчера? – недоверчиво спросила Елизавета.

Иван кивнул.

– Лавр говорил, что ты понравишься болотной ведьме, но вряд ли он понимал, чем встреча с психогогом обернется для него, – вздохнула девушка, – хорошо, что хоть тебе удалось выжить. Когда мы отправляли вас в Кардус, мы и предположить не могли, что она начнет убивать. Надеюсь, награда ее удовлетворит.

– Думаю, что если бы Рида не была довольна, это было бы очень легко заметить. Она не из тех, кто скрывает свои чувства, – глубокомысленно отметил Иван.

Неожиданно для себя Молодцов начал понимать, что Елизавета Мохрова ему нравится. Конечно, он не пара дочери шефа, у нее наверняка запланирована какая-нибудь блестящая партия, но помечтать-то можно.

– Раз ты остаешься на ночь, давай я покажу тебе твою комнату и заодно проведу для тебя небольшую экскурсию по дому, – предложила девушка.

Иван с энтузиазмом согласился. Гулять по особняку с Лизой, так он уже мысленно называл Елизавету Николаевну, было куда веселее, чем сидеть в помпезной, но пустой гостиной.

Оказалось, что его комната находится как раз в правом крыле, так заинтересовавшем Риду и ее нос.

– Это мои владения, – щебетала Елизавета, ведя Ивана по бесконечному коридору, украшенному портретами и пейзажами, – отец живет в левом крыле, комнаты прислуги и охраны тоже там. Так что тут я царица.

Тихий смех девушки растаял в тишине здания.

– Здесь находится библиотека, – Елизавета распахнула одну из дверей, демонстрируя внушительную коллекцию книг на высоченных стеллажах, уходящих по потолок. Если захочешь почитать – милости прошу.

Иван уже собрался было ляпнуть, что в его смартфоне поместится библиотека раз в десять побольше, но прикусил язык. Лиза была очаровательна, и он, как вежливый гость, выразил восхищение ее домом.

Девушка улыбнулась.

– Вот мы и пришли. Твоя комната по соседству с моей, – Елизавета указала на две двери, располагавшиеся рядом, – наша экскурсия подошла к концу.

Это было как-то необычно. Селить молодого гостя рядом с молодой хозяйкой дома, в котором насчитывалось не меньше трех десятков комнат…

Иван не понял, считать ли это намеком или все-таки просто так совпало.

– И больше в этом крыле никого? Только мы? – уточнил молодой человек.

– В смысле, тебе не бывает страшно в одиночестве? – добавил он, поняв, что его вопросы прозвучали несколько двусмысленно.

– Я не из пугливых, – кокетливо улыбнулась Елизавета, – и сегодня здесь только мы с тобой.

– Я так и думал. А дизайн у твоей комнаты очень стильный, – Молодцов предпринял еще одну попытку продлить перспективный разговор, явно подходящий к концу.

Тем более что повод для разговора действительно напрашивался. Дверь в комнату Елизаветы была выполнена в форме серой каменной арки с двумя колоннами по бокам.

– Хочешь заглянуть? Пойдем, покажу тебе настоящий стиль.

Елизавета коснулась двери, и та бесшумно распахнулась.

Иван не был старомоден, но от предложения посетить спальню молодой привлекательной девушки немного опешил. Нет, он был, конечно, что называется, всегда готов, но такое скоротечное развитие событий слегка напрягало.

«Не может же Елизавета Мохова и в самом деле?.. – в легкой панике подумал Иван. – Но ведь не дизайн же меня зовут смотреть, однозначно. Хотя может и его…»

Иван замер на пороге комнаты.

Такого от спальни милой Лизоньки он никак не ожидал. Вся комната, от пола до потолка была облицована все тем же серым камнем, что и дверь. Окон почему-то не оказалось вообще, а с потолка свисала огромная кованая люстра, в которой горело не меньше трех десятков свечей.

«А как же пожарная безопасность?» – подумал Иван, лишь бы отвлечься от предмета интерьера, который поразил его больше всего.

– Очень-очень стильно, – натянуто улыбнулся он, стараясь совсем не думать о большом черном гробе, стоящем в центре пустой комнаты, – готика, я так понимаю?

– Меня всегда привлекала эстетика смерти, – Елизавета внимательно наблюдала за реакцией молодого человека, – редко кто находит это стильным.

– Ну что ты, тут очень уютно, – соврал Иван, пятясь к выходу.

– Хочешь поближе посмотреть на мое одинокое ложе? – Елизавета обольстительно улыбнулась, – оно гораздо больше, чем кажется.

Тут даже Иван понял, что это намек, но еще он понял, что не готов. Пожалуй, впервые в жизни. Конечно, разочаровать даму бегством – позор, но гроб… Нет, это явный перебор. Даже если гроб и двухместный.

Пробормотав слова прощания, Иван поспешно ретировался в свою комнату, по дороге осознав, что дверь в спальню Елизаветы напоминает склеп.

«Нет уж, не понимаю я этот декаданс, или как оно там у них называется. Ну там смокиайз, черная помада – это нормально, некотором девушкам вообще даже идет, но гроб-то зачем? Да еще и окна в комнате замуровали, свечей понаставили, словно и вправду на похоронах. Извращение какое-то», – поежился Молодцов.

Иван с беспокойством отметил, что его дверь не запиралась на ключ, никаких замков и запоров вообще не было предусмотрено.

«Вряд ли Елизавета Николаевна станет слишком уж откровенно меня домогаться», – с нервным смешком сказал себе Иван.

Но было не по себе. Называть молодую женщину Лизонькой тоже как-то расхотелось.

Гостевая комната оказалась самой обычной – кровать, шкаф, тумбочка, стол, стул и телевизор. За дверью слева обнаружился санузел.

В отличие от комнаты Елизаветы, в этой комнате окно было, но даже роскошный вид на сад не радовал. Только вызывал острое желание выбраться туда и спрятаться за кустами. Желательно дальними.

Иван не понимал, что с ним происходит. Несмотря на вполне приличную обстановку, ему было тревожно. Находиться в комнате было просто физически неприятно.

«Это все отрицательная аура. Некоторым предметам она свойственна», – вспомнил Иван слова тренера по личностному росту.

Каким именно предметам, тренер не уточнил, но вот гробам – так наверняка.

До самого вчера Иван не выходил из свой комнаты, зависнув в интернете, но неприятное ощущение не проходило. А с наступлением темноты тянущее чувство тревоги только усилилось. Иван даже смог определить, откуда исходит это нечто, заставляющее его нервничать.

Конечно, от правой стены, которая была общей с комнатой Елизаветы.

Молодцов случайно коснулся стены рукой и обнаружил, что та холодная, словно и вправду находится в подземном склепе, а не в теплом особняке. Даже миленькие цветочки на обоях не улучшали впечатления.

Промаявшись до одиннадцати вечера, Иван так и не смог заставить себя лечь на стоящую вплотную к стене кровать. Как он ни повторял себе, что страх – лишь слабость, которую он позволяет своему сознанию, даже подходить к злополучной стене не хотелось.

Не помогла и крутейшая аффирмация «Я хозяин своего страха, и страх полностью подчиняется мне». Выходило как раз наоборот.

Кончилось все тем, что Иван, ругая себя, оттащил кровать к окну, а затем, и вовсе чертыхаясь, придвинул стол к незакрывающейся двери. Чувствовал он себя при этом жутко глупо, но, как ни странно, все эти иррациональные действия принесли некоторое облегчение, а затем и сон.

Уснул Молодцов довольно быстро. И так же быстро проснулся.

Его разбудила та самая нехорошая стена.

Некоторое время Иван пытался понять, что же с ней не так, вроде стена как стена. Цветы на обоях мерно покачивались от ветра, словно пытаясь снова убаюкать некстати проснувшегося гостя.

Подумав немного, Иван с нарастающим ужасом понял, что покачиваться нарисованным цветам не следует. Да и быть так хорошо различимыми в темноте, пожалуй, тоже.

«Вот ведь приснится такое», – подумал Иван, рассматривая беспокойный узор. И растение-то вроде знакомое – остроконечные вытянутые треугольником листья, среди которых кисточки маленьких розовых цветочков, вроде колокольчиков.

Странный сон продолжался, становясь все неприятнее: стена уже пошла волнами, словно… плавилась. Иван всем телом почувствовал исходящий от нее жар, на лице мужчины появились капли пота.

Вскоре жар сделался сильнее, накаляя воздух. Дышать стало тяжело.

«Надо проснуться, – подумал Иван в панике, – это сон, и надо всего лишь проснуться».

Но кошмар его не отпускал. Хуже того, как это часто бывает в кошмарных снах, на Ивана навалилось оцепенение, не позволяя даже пошевелиться. Оставалось только смотреть, как стена плавится, стекая куда-то в щели в полу.

Вот уже стала видна и соседняя комната, все такжеосвещенная пожароопасным свечами. Черный гроб тоже было отлично видно. В гробу в белой ночной сорочке спала Елизавета Мохова.

Не успел Иван подумать: «Вот и пусть себе спит», как девушка открыла глаза. Иван это не столько увидел, сколько почувствовал.

В следующую секунду Елизавета резко села в своей зловещей кровати и повернулась в сторону Молодцова. Выглядела она спросонья не очень – глаза отсвечивали красным, а кожа синевой.

Ивану вспомнились все эти анекдоты про то, как просыпаешься утром рядом девушкой без макияжа, но это, пожалуй, был перебор. Елизавета казалась чуть ли не покойницей.

Девушка легко спрыгнула на пол, и даже вроде как ногами это самого пола и не касаясь. Вот просто зависла в воздухе и все. А потом подплыла к кровати Ивана и улыбнулась. Зубы у нее были черными.

Вот тут Молодцов подумал, что его бредовая мысль о сексуальных домогательствах, может, и не была такой уж бредовой. Захотелось заорать во все горло. Да ну ее на фиг гусарскую честь вместе со свободой от сексуальных предрассудков. Дама не должна быть такой синей и зубастой!

Но крикнуть не вышло. Сонный морок крепко держал Ивана.

– Ну что, красавчик, развлечешь хозяйку дома? – усмехнулась Елизавета, и Молодцов поразился, каким хриплым и старым стал ее голос.

Елизавета потянула к нему свою длинную, невероятно длинною, как змея, руку, и тут Иван понял, что речь шла, скорее всего, даже не о домогательствах. Пальцы на руке тоже были длинными и ногти… Ногти легко могли сойти за ножи.

– Не надо! – беззвучно прошептал Иван, вызвав еще одну ухмылку страшного существа.

Ногти-ножи метнулись к его горлу, вокруг взметнулся сноп искр, и Елизавета вскрикнула, одернув руку.

– Что тут у нас?

Иван почувствовал, как завибрировал на шее тот самый купленный со скидкой талисман. Вокруг мужчины словно образовался защитный кокон, отсвечивающий белым светом.

«Моя энергетическая защита тверда, как панцирь великой черепахи!» – вспомнил Иван одну из аффирмаций, которая была в памятке по эксплуатации оберега.

«Я под защитой черепахи! Черепаха не даст меня в обиду!» – принялся мысленно повторять он.

Белый кокон стал еще ярче, заставив Елизавету отступить на несколько шагов. Девушка неприятно улыбнулась.

– Опять твой талисман. Всю неделю он мне мешал. И где только ты его раздобыл? Но ничего. Завтра я буду сильнее.

«Я тверд, как панцирь черепахи» – не останавливаясь, твердил Иван.

– Я приду завтрашней ночью. Посмотрим, насколько хватит твоего оберега. А теперь – спи! – Елизавета дунула на свою ладонь, с которой взлетело облачко пыли.

Пыль просочилась сквозь кокон света, заполнив его, и Иван, вдохнув несколько пылинок, послушно провалился в сон.

Да так качественно, что не услышал будильника.

Разбудил его звук открывающейся двери и недовольное бурчание:

– Понаставили тут столов.

Рида протиснулась в комнату. Иван как ошалелый вскочил с кровати, мгновенно вспомнив свой кошмар. Да уж, неприятный был сон. Молодцов не удержался от придирчивого взгляда на стенку справа – та, конечно же, была цела. Приснится же такое! Жуть!

– С добрым утром! – поприветствовал он Риду, натягивая брюки, – как прошел осмотр награды?

– Я довольна, – прошамкала ведьма, – сейчас пойдем обговаривать условия сделки, потом, если договоримся, за реквизитом.

– Реквизитом? – переспросил Иван, путаясь в рукавах рубашки.

– Аха. Если я правильно пронюхала про их планы, то мне понадобиться кое-какая утварь.

Только теперь, присмотревшись к ведьме, Иван заметил, что у той по-прежнему шесть глаз, огромный нос и три уха на голове. А вот второй нос-разведчик сидел теперь на плече Риды вроде попугая.

– Еще мне нужны новые очки, прежние я разбила. А как ты сам сказал, аксессуары – это все. В твоем случае так вообще вопрос жизни и смерти, – добавила ведьма вскользь, зачем-то подойдя к той самой стене и положив на нее ладонь, – полынь. Не люблю полынь. Разве что в абсенте.

У Ивана закружилась голова, и на секунду показалось, что нарисованные на обоях цветы шарахнулись от руки ведьмы.

– Знаешь, мне сегодня такой странный сон приснился, просто удивительно, – сорвалось с языка прежде, чем Иван успел его прикусить.

– А чего удивительного? Дурак спит, дурные сны видит, – отрезала Рида, – ну так что, ты готов сопровождать меня на переговоры?

Переговоры проходили в столовой за завтраком. Присутствовали только Рида с Иваном и Мохровы. Даже прислуги не было.

Оно и понятно. Рида соблаговолила стать видимой, и первые десять минут Сергей Васильевич молча смотрел на нее, не отводя глаз. Елизавета отреагировала спокойнее, хотя и побледнела еще больше.

За это время Рида с аппетитом умяла омлет и все тосты, принесенные на четверых, а затем, пододвинув к себе поближе кофейник, графин с апельсиновым соком и вазочку с круассанами, начала переговоры:

– Ну и чего вы хотите за рояль? Я так понимаю, вам нужен Великий Уравнитель?

Про Великий Уравнитель Иван слышал впервые. Что еще за штука такая?

Мохов с трудом, но все-таки взял себя в руки.

– Верно. Нам требуется психогог, который сумеет привести Великого У.

– Без проблем. Сюда вести? – Рида наклонила кофейник и отхлебнула из носика.

– Да. У нас тут имеется один артефакт, действие которого необходимо временно ограничить, – вступила в разговор Елизавета.

– Чую, чую, – Рида повела большим носом, и Иван отметил, что носа-разведчика при ней нет.

Опять что-то вынюхивает?

– Врата могу открыть за дополнительную плату, – предложила болотная ведьма.

– Нет, это я сама, – голос Елизаветы был елейным, но по тому, как расплылась в ответной улыбке Рида, Иван понял, что сейчас прозвучал какой-то вызов.

– Ну-ну, ну-ну. Да и невинного могу нейтрализовать за двойную дополнительную плату. И даже без Великого Уравнителя, – снова предложила Рида, – принесете свою жертву безо всяких хлопот.

На несколько секунд над столом повисла напряженная тишина, прерываемая только причмокивающим звуком, с которым Рида выпила из графина сок с мякотью.

– Мы нисколько не сомневаемся в вашей высочайшей квалификации, но, боюсь, нам хватит средств исключительно на оплату услуг психогога. Полный сервисный комплект нам не по карману, – твердо произнес Мохров.

Рида задумчиво посмотрела на него всеми глазами, а затем открыла кофейник.

– Ну и где кофейная гуща? – недовольно поинтересовалась она.

– У нас кофе-машина, – извиняющимся тоном объяснила Елизавета.

Рида неодобрительно покачала головой.

– Дело ваше. Но я вам и без всякого гадания скажу – жадность фраера сгубила. И вас сгубит. Не стоит надеяться, что дилетант справится с работой профессионала.

Елизавета вспыхнула, как майский закат.

– Я все же попробую, – процедила она сквозь зубы.

Рида довольно улыбалась. Похоже, ей удалось сказать девушке какую-то гадость, и теперь она сияла от удовольствия.

– Когда мы можем рассчитывать на проведение ритуала? – спросил Сергей Васильевич.

– Завтра вечером, а сегодня мне нужно кое-что подготовить, – Рида деловито доела последний круассан и встала из-за стола.

– Вертолет к вашим услугам, пилот будет готов через полчаса. Нам бы хотелось приступить к ритуалу как можно скорее, – сказал Мохров.

Ведьма не удостоила его ответом. Она молча выплыла из столовой, и Иван, среагировав на указующий перст шефа, кинулся следом.

Рида направлялась прямиком к вертолетной площадке.

– Пилот сейчас будет, – бодро сообщил Иван, догнав ее.

– Зачем он нам? – поморщилась Рида.

– Ну как же, мы-то летать не умеем, – опешил Молодцов, и тут же вспомнил, что этот вопрос они уже обсуждали.

– Управлять ступой и управлять вертолетом – это ведь разные вещи? – с надеждой спросил он.

– Ой, ну расскажи-ка мне, в чем такая уж разница. Залезай, – Рида категорично кивнула на пассажирское сидение вертолета.

Иван обреченно повиновался. Ведьма запрыгнула следом.

– Поехали! – выкрикнула она.

До этого момента Молодцов искренне считал, что не знает ни одной молитвы, но тут слова сами вспомнились. Вертолет взмыл вертикально вверх, а потом с бешеной скоростью понесся в сторону Москвы.

При этом Риду совершенно не напрягало, что она продолжала сидеть на пассажирском сидении.

– Первым делом заедем в салон оптики, мне нужны новые очки, перекусим, затем разделимся – ты в ювелирный салон, а я в магазин «Все для дачи», мне надо заказать вилы, купить лопату и каску, да еще организовать транспортировку рояля.

Иван, спохватившись, достал свой органайзер и принялся записывать.

– А Сергей Васильевич выделил какие-нибудь средства на накладные расходы? – поинтересовался он.

– Че? – ведьма глянула на него таким выразительным взглядом, что обсуждать вопрос дальше расхотелось.

– Ладно, это я потом выясню, – примирительно сказал он, – значит, сначала оптику?

– Да, я уже выбрала чудные очки с цветочками. Люблю цветочки, они подчеркивают женственность, - категорично заявила Рида.

– Тебе пойдет. Будут немного смягчать твой активный образ, – согласился Иван.

Он нашел на карте требуемую точку и назвал Риде адрес.

– Знаю, где это. Долетим за полчаса.

Ведьма откинулась на спинку кресла и прикрыла пять из шести своих глаз.

– Посплю немного. А то всю ночь развлекалась, в моем возрасте это уже тяжеловато.

– А мне вот сон дурной всю ночь снился, – вздохнул Иван, снова вспомнив про кошмар.

Рида захрапела.