Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты

Глава 4. Поиски мастерской

С каждой секундой мороз проникал всё глубже в тело, пробираясь до самых костей.

Зубы беспрерывно стучали. Пальцы уже не могли сгибаться и разгибаться, и дрожь била до того сильная, а голова настолько кружилась, что я не сразу заметила самолёт, пролетевший то ли сверху, то ли снизу — всё мешалось, всё застилал туман, в котором мерцали яркие вспышки, двигались фигуры. Я уже не понимала, куда движусь и где нахожусь. Дракон или облако? Мушки перед глазами или прохожие на той самой улочке? Это Мир Мечты или ещё нет?

Сверлило суставы и мышцы. Не могла шелохнуться. Я едва дышала от боли в груди.

Вдруг я отчётливо осознала, что замёрзну насмерть. Или просто задохнусь — воздух становилось всё тяжелее вбирать. Я никогда не увижу Артура. И вообще всё это напрасно и опасно. И ужасно-ужасно глупо! Какая я дура! Я ошиблась! Это были безумные детские выдумки!

Страх окончательно сковал.

А ветер всё нёс меня, совсем окоченевшую, почти не видящую ничего вокруг, кроме пелены перед глазами. Он приближал к небу. Ввысь, к самому Миру Мечты.

Я часто дышала, всё трудней это давалось, и вот — спазм сковал горло. Стало темнеть.

Толчок. Слепящий свет. Шум кипящего жизнью города. Ароматы корицы, ванили, кофе и чего-то жареного. И невероятная лёгкость в теле, какая бывает, наверно, только на луне.

Я ещё не открыла глаза, но уже точно знала, что попала куда надо. Медленно разлепила веки: убегающая вдаль улочка с магазинами и закусочными, кованые вывески с незнакомыми буквами, деревья с синеватыми листьями, а в самом вверху — драконы из компании «Дракон-Сервис».

Надо же.

Сработало.

Сработало!

А ведь я даже не верила, что это вообще возможно. Что когда-нибудь я снова буду стоять вот здесь. Что после всех этих лет, этих сомнений, этих ночных грёз, этих снов, где мы с Артуром были вместе, что после всего это! Что вот он, мой милый Мир Мечты, всё ещё здесь, что он на месте и рад мне.

Почему рад? А потому что низенький прохожий с портфелем вдруг остановился напротив меня, склонил голову и улыбнулся, словно он привратник, который приветствовал от лица всего Мира Мечты. Неужели видел прежде и узнал? Я улыбнулась в ответ.

И тут меня захватил поток: хотелось петь и танцевать, хотелось подхватить прохожего и кружить с ним вальсе, хотелось отыскать Артура как можно скорей, отыскать и рассказать ему всё-всё, что случилось за эти годы, узнать всё о нём, быстрей обнять его, положить голову на плечо, заглянуть в глаза, коснуться его рук, прильнуть к нему. Поскорей.

Я двинулась в путь.

Я хорошо помнила, что Артур хотел сделать свою мастерскую. Там он бы сутки напролёт писал картины и выставлял их в самобытной атмосфере, как он это называл. Мне тогда казалось нелепым выставляться там, где работаешь, где всё пропитано краской и растворителем, но теперь та идея могла очень помочь отыскать его.

Подошла к ближайшему прохожему — высокий господин с перьями и маленькими руками, как у тираннозавра.

— Вы не подскажете, где мастерская Артура де Вильбурга? Это художник.

— Что? Надо установить перевод, — сказал незнакомец высоким и чистым голосом, словно был оперным певцом.

Я повторила и получила адрес.

Длинная улица всё не кончалась, а лишь загибала за угол или раздваивалась, сбивая меня с пути. Приходилось спрашивать дорогу у прохожих. Многие отмахивались от меня.

Сначала тревога просто колола грудь изнутри, медленной мучительной спиралью разворачиваясь, вращаясь, сжимаясь пружиной и вдруг — выстрел. В эти секунды мне особенно сильно хотелось бежать, рваться куда угодно, лишь бы не стоять.

И я шла всё быстрей и быстрей, в каком-то рваном ритме: то мчалась, то полулетела — гравитация позволяет, — то медленно ступала.

Постепенно мною стала овладевать мысль, что я никогда не отыщу его. Вообще никогда. А если и найду, то будет ли рад меня видеть, ведь прошло столько времени? В самом деле, девять лет. Так много, так бесконечно много, как сказал бы Артур. У него наверняка другая жизнь и женщина. Он живёт с ней у своей мастерской, пьют чай по вечерам, сидя на какой-нибудь веранде, овитой плющом. Он целует её, как не поцеловал меня ни разу. Он вообще меня не целовал, а других женщин — пожалуйста.

Но вот спираль на минуту сворачивается, и я мчусь с надеждой на скорую встречу, и тело моё полно энергии.

Наконец, я добралась.

Окраина Города Мечты. Невысокое покосившееся здание с забитыми наглухо окнами, полустёртая надпись краской.

Я без особой надежды подёргала дверь. Закрыто.

А чего я ждала? Что меня встретят с распростёртыми объятиями? Что я брошусь ему на шею, а он примет меня спустя эти годы и мы будем жить долго и счастливо?

Глупо. Да, глупо, но что мне-то теперь делать? Как вернуться домой? Куда возвращаться? Ни там, на Земле, ни тут я никому не нужна. Начать жизнь заново? Но здесь люди не в почёте. Я рисковала собой и продолжаю рисковать ради Артура, а ему мои жертвы не нужны. Он не просил о них, он преспокойно живёт своей чудесной жизнью и давным-давно забыл обо мне.

Тут я поняла, что снова вонзаю ногти в ладони, пытаясь сдержать слёзы. Я выдохнула, расслабила пальцы и огляделась.

Напротив заброшенной мастерской располагалось кафе. Что мне было терять? Унизительно я себя чувствовала, будто меня предали, а всё-таки хотела увидеть его. Вдруг что-то случилось? А с чего бы ещё закрывать мастерскую, о которой столько мечтал, и уезжать?

Я зашла и спросила, не знают ли они, куда подевался художник.

Официант даже не взглянул на меня, и я хотела уже уйти, но тут услышала:

— Такой ещё с чёрными волосами? Вечно заляпанный краской, да? У него пёс ещё такой, с хвостами двумя? — уточнил сморщенный, как пересоленный огурец, старичок за столиком.

Я кивнула.

— Так он, дочка, уж год назад уехал. Давно это было. Я тогда, помню, вот здесь вот и сидел, а гляжу из окошка: авоськи взял какие-то, деревяшку здоровенную, мольбертом её ещё зовут, а…

Я не стала дослушивать. Год назад. Мирянский год назад. Это значит, что прошло ровно девять земных лет, что он уехал почти сразу после того, как я вернулась.

В груди зияла громадная пустота, в которой выл ветер, выписывая головокружительные виражи, напевая о тоске и боли. Ещё немного, и я разорвусь под его напором, и я взмою в небо, чтобы уйти от одиночества и тоски.

Я опять шла вдоль знакомых, совсем не изменившихся улиц, вдыхала запахи тортов и кофе, жареных овощей и мяса, и эти ароматы сбивали меня с мыслей.

«Где его искать?» — думала я, еле отводя взгляд от уличных кафе, от столиков, на которых лежали тарелки с пирожными, политыми сгущёнкой или карамелью, а рядом — белые чашки на блюдцах с золотистой каёмкой.

Мир Мечты не рад таким, как я, он огромен и опасен. И так аппетитно пахнет! Он почти незнаком мне, но всё-таки я отыщу Артура.

— Мирослава? — сказал кто-то, и я резко обернулась.