Ведьма с болот

5

Хотя все, кроме Мака, согласились, что в этом супе не должно быть томатной пасты, Нора её добавила. Она часто делала что-нибудь такое, специально для Мака, хоть он и не мог оценить её стряпню.

Папа ужинал с ними каждый вечер, хотя на самом деле и не ел. Он просто сидел за столом и восхищался Норой, а иногда завязывал разговор через Калисту. В отличие от других духов, Мак и бабушка Джози не забыли прежнюю жизнь. Отчасти потому, что они были привязаны к дому – так они полагали. Они с момента возвращения не выходили оттуда, и он вроде как придавал им сил. Каждый вечер у них появлялась возможность пообщаться с родными, пусть это и приходилось делать через Калисту. Но они полностью сохранили здравый ум и память.

Калиста гадала, отчего они не ушли за черту, но со временем поняла, что на то есть причины. Бабушка Джози не желала уходить, не узнав, что случилось с Вирджинией, а Мак остался, чтобы заботиться о семье. Наверное, в конце концов они должны были уйти. Но теперь… Калиста понимала, что ей повезло.

Поскольку она одна слышала папу и бабушку, Калиста чувствовала себя особенной. И страшилась той минуты, когда всё это закончится. Останется ли она особенной и впредь? Не утратят ли и другие вещи своего значения?

– У меня жуб растёт, – сказала Молли, улыбаясь и показывая на щербину, где никакого зуба ещё и в помине не было. – Смотри, ма! – потребовала она, открывая рот шире. – Смотри!

– Ух ты, – сказала Нора. – Здорово, Молли.

Мама весело взглянула на Калисту и вновь принялась пить чай.

Но Калиста с трудом выдавила улыбку. Она продолжала думать о семейном проклятии. А потом почувствовала себя эгоисткой. В городке пропадали дети. Они страдали и гибли. Вот о чём надо было думать.

Томас пришел к ней утром, а она его прогнала. Калиста понимала, что не виновата – просто за год у неё в комнате возникли уже пятеро. Пару месяцев назад её навестил парень из 1928 года, в голубой рубашке и маленьких очках в проволочной оправе. Он явился, когда Калиста переодевалась, и та его хорошенько выругала. Оказалось, что он погиб от несчастного случая по пути в школу – на этой самой улице попал под автобус. От удара у него слетели ботинки. Вот почему он явился. Один ботинок он так и не нашёл. Как только Калиста ему помогла, он… исчез. Ушёл. Даже не поблагодарил Калисту за то, что она целых два дня рылась, как собака, под всеми деревьями в квартале.

Но Томас – другое дело. Калиста его не знала – вероятно, они никогда не встречались, хотя Мидоумер был небольшой. Возможно, он учился дома. Но Калиста подозревала, что Томас искал не только свою маму. Сам того не сознавая, он, быть может, хотел, чтобы Калиста отыскала… отыскала его тело. И тогда ей придётся найти убийцу.

Она содрогнулась. Зачем бабушка указала ей эту страницу в книге? Какое отношение всё это имеет к семейному проклятию, за исключением того, что пропавшим мальчикам тоже было тринадцать лет? И главное – кто предостерегает (или запугивает) семью Уиннов?

– Калли, – позвала мама – судя по всему, не в первый раз.

Калиста вздрогнула и подняла голову.

– Что? – рассеянно спросила она.

Мама улыбнулась.

– Я спрашиваю – как дела? Что новенького?

Калиста принялась медленно мешать суп. Нужно было рассказать маме о пропавших мальчиках. О призрачной женщине, которую видела Молли. Ещё она могла пожаловаться, что в школе чувствует себя лишней, что боится подступающего дня рождения. Но всем этим Калиста не хотела волновать маму.

После смерти мужа Нора сбивалась с ног. Уинны были не из тех, у кого в банке хранилась кругленькая сумма. Мак подрабатывал гаданием на таро и всякой мелкой помощью соседям, но способность общаться с духами он утратил в тринадцать лет, как и его сёстры. Он работал строителем и возводил многоэтажные парковки. Так он и погиб – свалился с пятого этажа.

Компания передала Норе последнюю зарплату мужа и свои соболезнования. Несколько друзей Мака сложились, чтобы помочь семье с похоронами. Затем Норе пришлось самой сводить концы с концами. Она работала на двух работах: в школьной столовой на другом конце города по будням и официанткой в закусочной по выходным.

Семья по-прежнему немного подрабатывала гаданием и помощью горожанам, но только подлинно отчаявшиеся обращались к Калисте. И у неё не хватало совести брать с них плату. Конечно, можно было продать бабушкины амулеты и разные принадлежности для спиритических сеансов, чтобы выручить немного денег, но люди почти утратили веру в сверхъестественное, и, скорее всего, эти вещи никому бы не помогли. Ключ к успеху – полная вера. Только тогда чары действуют.

– Всё хорошо? – уточнила Нора. – Ты какая-то тихая.

– Расскажи ей про пропавших ребят, – сказал Мак, опираясь на стол. – Она должна знать.

Для отца Калисты каждый день на стол ставили прибор, как и для бабушки Джози. Стол накрывали на пятерых. Если бы к Калисте в гости пришли друзья, они бы сильно удивились. Если бы у неё были друзья.

Калиста посмотрела на папу, а потом, повернувшись к маме, увидела, какие у той усталые глаза. И у Калисты сжалось сердце.

– У меня всё нормально, ма, – сказала она. – А у тебя как дела?

Мама с явным облегчением улыбнулась.

– Ах, у меня… – Она повернулась к Молли и весело подмигнула. – Знаешь, что сегодня мы готовили на завтрак в школе?

– Что? – с восторгом воскликнула Молли.

Она обожала мамины истории, тем более что Нора прекрасно знала, как развлечь дочку.

– Адское пюре, – сообщила Нора, выпучив глаза. – Картошка, сухое молоко, сосиски и мерзкая зеленая слизь!!

Молли завизжала. Нора принялась её щекотать, и комната наполнилась радостным смехом.

Калиста улыбнулась, Мак засмеялся. Было весело; на минуту ей показалось, что они вернулись в счастливое прошлое. Но затем она бросила взгляд на бабушку Джози, которая рассматривала сцепленные перед собой руки. Вид у бабушки был встревоженный. Точнее… испуганный.

Калиста задумалась: все ли дети бабушки Джози знают о семейном проклятии? Две тётки Калисты тоже жили в штате Нью-Йорк, неподалёку от Сиракуз. Они сообща владели маленьким антикварным магазинчиком под названием «Волшебные сёстры». Дядя Модин жил где-то в Калифорнии, но перестал общаться с родственниками ещё до рождения Калисты. Тётя Арабелла жила в Буффало и растила двух сыновей.

Оставалась тётя Фрея. Хотя бабушка Джози утверждала, что любимчиков у неё нет, со старшей дочерью она всегда была особенно близка. Когда они оказывались в комнате вместе, по воздуху между ними как будто летали невысказанные слова, даже после смерти бабушки. Как будто… их объединял секрет.

Узнав о семейном проклятии, Калиста подумала, что чутьё её не подвело. Это действительно был общий секрет. Она повернулась к маме.

– Мама, – сказала она, – ты не знаешь, тётя Фрея ещё не вернулась в Луизиану?

Мама задумчиво посмотрела в потолок.

– Я с ней давно не общалась. Позвони сама и спроси, как дела. Я знаю, что она собиралась приехать к тебе на день рождения…

Калиста вздрогнула при этих словах. Нора негромко охнула, вспомнив, как страшится Калиста грядущего тринадцатилетия.

– Прости, – сказала мама. – Я не хотела… ну, ты знаешь. – Она крепко сжала руку дочери; её прикосновение было тёплым и ободряющим. – Поговори с тётей. Тебе станет легче. Она всё понимает.

Фрея действительно понимала, что значит потерять себя – и близких. Некогда она была сильным медиумом и, даже разучившись говорить с мёртвыми, сохранила кое-какие способности. Невзирая на это, Фрея больше не занималась магией. Ни амулетов, ни заклинаний. Она работала в фотоателье, и коллеги терялись в догадках, каким чудом ей всегда удаётся сделать идеальный снимок. Просто Фрея немного умела читать мысли. Она знала, как добиться от клиента нужной реакции.

Прежде чем вернуться домой после похорон Мака, Фрея отдала Калисте маленький сборник стихов – она сказала, что Мак любил их в детстве. Она попросила племянницу иногда читать ему стихи. Пусть знает, что дочь постоянно о нём думает.

Фрея была права. Хотя Мак не любил этого показывать, он тяжело переживал собственную смерть. В такие минуты стихи немного его утешали.

Да. Тётя Фрея знала, что такое потеря.

Возможно, она знала кое-что ещё.