Ведьма Дивнозёрья

Глава седьмая. Хозяин волшебства

Дивнозёрье всегда было особенным местом. Грань между потусторонним и проявленным мирами была здесь настолько тонка, что волшебство стало неотъемлемой частью жизни. Но вдруг в один день все переменилось: вязовые дупла, служившие проходами из Дивьего царства в мир людей, закрылись, а все шишки тут же посыпались на несчастную ведьму-хранительницу. Мол, не уберегла, не уследила. А вот при Семеновне такого не было! Это не свои, это банник Серафим в сердцах ляпнул. Он всегда славился вредным характером, но от этого было не легче.

От сравнений с бабушкой у Тайки аж внутри все переворачивалось. Хуже всего, что она сама себя винила, хотя казалось бы, она-то тут причём?

Нужно было поскорее выяснить, почему закрылись дупла, почитать бабушкину тетрадку… но как тут сосредоточишься, когда вся нечисть Дивнозёрья собралась у тебя на кухне и галдит, не переставая?

– Ох, беда! – громче всех причитал Пушок. – Все теперь, не вернешься в родный край.

– А ты там хоть раз бывал после того, как тебя подобрали, обогрели и приютили, а? – фыркнул Никифор. – Здесь твой дом, оглоед. Постыдился бы!

Леший Гриня поднялся во весь могучий рост и стукнул кулаком по столу:

– Никифор прав! Дом наш давно уж здесь. Не в том беда, что больше не попасть в Дивье царство, – он понизил голос до шепота, – а в другом. Вы пробовали поколдовать?

– Охохонюшки, значит, не только у меня не получается! – прогнусавил кто-то из овинников.

Лохматый банник Серафим тут же защелкал пальцами, пытаясь поджечь огарок свечи, но искры вышли такими слабыми, что фитиль не загорелся. А вскоре даже искрить перестало.

– А у меня чешуя облазит, – пропищала юная водяница, чьего имени Тайка не знала, но ее жалобы потонули в общем гомоне.

Все стали шептать, петь, улюлюкать, визжать, щелкать пальцами, вертеться волчком, греметь желудями – словом, колдовать по-своему, кто как умел. Водяница зарыдала, упав на грудь мавке Майе. Та смочила тряпицу в кувшине с водой и шлепнула ею по лбу подруги.

– Остынь, малохольная.

– Не шумите! – Тайка не слышала себя. – Успокойтесь!

Гриня стучал по столу так, что отбил кулак, но тщетно.

– А ну тихо! – От голоса Яромира зазвенело в ушах.

Кавардак вмиг прекратился, некоторые даже вытянулись во фрунт. Пушок же зашипел Тайке на ухо:

– Разузнал я тут кой-чего: этот пришлый у самого Дивьего царя в дружине служит. Воевода, или что-то в этом роде. Ишь, раскомандовался!

– Откуда знаешь?

– Да слышал, как он Марьяне хвастался.

Тайка, откашлявшись, поспешила воспользоваться воцарившейся тишиной.

– Во-первых, мы не знаем, почему закрылись дупла. Может быть, они скоро сами откроются. А во-вторых, мои обереги действуют – значит, не пропадем. Уверена, ваша сила тоже вернется.

– Придется тебе делать обереги не от нас, а для нас, – нервно хихикнула востроносая кикимора Кира.

Кира была ловкой садовой воришкой: даже самого Пушка могла за пояс заткнуть. Именно из-за нее в Тайкином саду на каждой яблоньке висел охранный знак от кикимор.

– Надо – значит, сделаю.

– Твое волшебство совсем другое, – вздохнул Гриня, – более… волшебное, что ли.

Закивали все, кроме Яромира. Тот задумчиво погладил своего симаргла, а потом вдруг спросил:

– А жив ли еще болотник Мокша? Слыхал я, будто бы он нашёл приют здесь, среди смертных.

Гриня поскреб в затылке:

– Да, есть тут такой. Тока он не простой болотник, а хозяин болот. Кичливый, ни с кем знаться не хочет.

– Стало быть, добился своего, – хмыкнул Яромир. – Надо же!

– А чем этот Мокша может помочь? – его имя Тайка услышала впервые: похоже, хозяин болот на новую ведьму-хранительницу посмотреть не пришел и себя показать не захотел.

– Ничем, – леший махнул рукой. – Пошлет он тебя… далече.

Яромир покачал головой.

– Если кто и в силах с этой стороны взглянуть да разобраться, то только он. Мокша очень стар и хитёр. Его сослали еще по указу отца нынешнего царя. – Завидев недоумение в глазах окружающих, дивий воин нахмурился: – Вы хоть знаете, что дупла не первый раз закрываются?

Все взгляды обратились к нему. Кажется, это было новостью не только для Тайки.

– Тогда слушайте, – Яромир говорил негромко, но каждое его слово было отчетливо слышно. – В стародавние времена, когда никто из нас с вами еще не родился на свет, дивьи люди узнали про волшебный край, где живут смертные. Многих, как и ныне, влекли местные чудеса. Легенды о Дивнозёрье рассказывали нашим детям, а люди, наоборот, придумывали сказки о нас. Все соблюдали законы и жили в мире, а если и случались недоразумения, с виновниками разбирались быстро. Те дни по сию пору называют золотыми. Но потом на Дивье царство напал Кощей Бессмертный. Эта кровопролитная война началась, когда мои отец с матерью были детьми, а закончилась, когда я ещё под стол пешком ходил. Многие дивьи люди сложили головы в те чёрные дни, но однажды удача улыбнулась нам: Кощей пал от руки богатыря Ивана, который был родом из Дивнозёрья.

Он замолчал, чтобы перевести дух, и Никифор услужливо подвинул ему кружку с квасом. Промочив горло, Яромир продолжил:

– После Кощеевой смерти все обрадовались, думали – наконец-то заживём. Но счастье было недолгим: случилась новая беда и новая война. Лютогор, сын Кощея, оказался ничуть не лучше отца. Это он запер все ходы и выходы, а в Дивьем царстве воцарилась вечная зима… Кхм. Впрочем, к вязовым дуплам она отношения не имеет. Главное, что время в разных мирах течёт не одинаково. У нас, может, дюжина лет минула, а у вас – больше века. И когда вязовые дупла вновь открылись, оказалось, что людская память очень коротка. Смертные больше не верили в чудеса, мир изменился, законы были забыты…

– Помню-помню сказки о золотых деньках… – кивнул Гриня.

Раздались возгласы:

– И я!

– И я тоже!

И лишь Никифор усмехнулся в усы:

– Эх, молодежь! Я вот знал, что это все не сказки.

– Может, тогда откроешь секрет, отчего дупла сейчас закрылись? – Майя дрожащими пальцами перебирала свои многочисленные браслеты.

– Неужели опять война? – ахнул домовой.

– Всё может быть, – вздохнул Яромир. – Но я это вот к чему веду: Мокша застал золотые дни. И если он жив по сию пору, значит, колдовать не разучился.

– Только он у нас сам по себе, – Гриня утер вспотевший лоб рукавом рубахи. – Уж я ходил к нему на поклон с дюжину лет назад, корзинку лягух принес, грибочков отборных, шишки самые лучшие… не взял. Грит, хоть вы и местные, а все одно не верю. А вдруг вы Ратиборовы прихвостни?

– Тогда я к нему пойду! – Тайка вскочила, ее темные глаза горели решимостью. – Уж я-то точно не за царя.

– А сама недавно дивьей царевной называлась, – усмехнулся Яромир.

– И что? Я вашего Ратибора в глаза не видела, знать не знаю. А про Радосвета только бабушкины рассказы слышала. И вообще, не нравится – сам иди!

– Я бы пошёл, если бы не был уверен, что только испорчу дело. Мне Мокша точно не поверит. А силой его помочь не заставишь. Утечёт, как вода сквозь пальцы.

– Тогда решено. Я ведьма-хранительница, стало быть, мне и идти. Гриня, где живет этот ваш хозяин болот?

– Знамо где – в трясине. Ты уж там поосторожнее, ведьмушка.

– С ума сошли? Мою Таюшку-хозяюшку на верную погибель посылать! – Одинокий возглас Никифора потонул в одобрительном гуле.

Тайка даже нос задрала: значит, верят ей Дивнозёрские! А с Никифора что взять? Он её в люльке качал, значит, всегда будет считать маленькой.

Мавка Майя тронула Тайку за плечо:

– До границы я тебя провожу и направление укажу, а дальше ты уж как-нибудь сама. Никто из нас не ходит в Мокшины топи, дабы не сердить Хозяина болот. Он только с Водяным водится, потому что оба в тавлеи любят играть.

– Так, может, и мне с ним сыграть. Только я в тавлеи не умею, могу нарды захватить.

– Не советую. Обманет. Лучше принеси подарков хороших.

– Отличный план! Я соберу дары: малинки там, яблочек, – Пушок взмахнул крыльями и вылетел в раскрытое окно. Даже не попытался напроситься за компанию.

Вот тут-то Тайке впервые стало не по себе. Ведь прежде коловерша от приключений не отлынивал, даже против оборотня готов был пойти, а тут вдруг струсил. Но отступать было поздно: все Дивнозёрье надеялось на нее.

Беспокойные гости разбрелись по домам, лесам, рекам и озерам; последней скрылась в садовых кустах кикимора Кира. А Яромир остался сидеть.

– Чего ждешь? – насупилась Тайка.

Ей было досадно, что дивий воин не пожелал идти к Мокше. Отмазался, так сказать. А ещё воевода…

– А куда мне идти? – Яромир поправил плед на старом бабкином диванчике. – Лучше подожду тебя здесь.

– Нет уж! Ты раньше в заброшенном доме жил? Вот и иди туда. Марьянка только рада будет.

– Тяжко мне с ней, – Яромир со вздохом опустил глаза. Ему было явно неловко. – Болтает без умолку, спасу нет.

– Ничего, авось до смерти не уболтает.

Еще не хватало, чтобы этот дивий наглец тут распоряжался, пока ее не будет!

Тот, впрочем, упорствовать не стал:

– Будь по-твоему, дивья царевна… Скажи, а ты ведь сохранила перо из крыла моего симаргла?

– Угу, – нехотя призналась Тайка.

Перышко, оставшееся с той памятной ночи, она хранила под подушкой, как чудесную памятку о встрече.

– Возьми его с собой. Если попадешь в беду, брось на ветер и позови Вьюжку.

– Его зовут Вьюжка? Вот этого собакена здоровенного? – Тайка, не удержавшись, хихикнула, а Яромир покраснел:

– Это сестрица Радмила придумала. Я вообще-то хотел Буяном назвать. Благородное имя. Ума не приложу, почему ему не понравилось?

Его оправдания Тайку развеселили, она вдруг поняла, что больше не сердится.

– Ужинать будешь?

– А что у тебя сегодня на ужин?

– Ишь ты, ещё и переборчивый. Макароны с сосисками.

– Тогда буду, – улыбнулся Яромир. – Очень интересно ваши кушанья чудесные попробовать.

Тайка снова хихикнула: сосиски ему чудесные, придумает тоже! Но в следующий миг посерьёзнев, спросила:

– А ты думаешь, перо может реально пригодиться? Этот Мокша правда такой опасный?

– Хотел бы я успокоить тебя, дивья царевна, да не могу. Болотник самому Кощею служил, девиц для него воровал. Потом впал в немилость да на нашу сторону переметнулся. Кощей его в лягушку превратил, заставив скакать от самой Нави до Дивьего царства, представляешь?

– А это далеко? – Тайка присела напротив, подперев подбородок обеими руками. Слушать про волшебный край было очень интересно.

– Да, путь неблизкий.

– А за что ваш царь Мокшу сослал?

– В двурушничестве заподозрил. Вроде как он и нашим, и вашим служит, но на самом деле – лишь самому себе. Так что держи ухо востро. И гляди в оба, чтобы не украл тебя хозяин болот. А то утащит в трясину, и поминай как звали.

Яромир говорил вроде бы серьёзно, но в его взгляде Тайке почудилась насмешка, а в голову закралось подозрение.

– Знаешь, что я думаю? Ты нарочно меня запугиваешь.

– Думай, что хочешь, – дивий воин пожал плечами.

Ага, увиливает. А почему? Ну, конечно!

– Это такое испытание, да? Ты мог бы сам к Мокше пойти, но не идёшь, чтобы проверить, насколько я хороша как ведьма и можно ли со мной иметь дело? Ага, молчишь. Значит, угадала!

– Да не молчу я. Просто ты так тараторишь, что я слова вставить не успеваю, – улыбнулся Яромир. – У нас говорят: с большой бедой не справишься, пока маленькую не одолеешь. Так что да, дивья царевна, начни с малого.

Провожали Тайку в путь, будто на войну. Пушок притащил корзинку с яблоками и ягодами, Никифор выдал фляжку со сбитнем в дорогу, а потом самолично проверил все обереги, поцокал языком и принес с чердака еще два – для пущей уверенности (один из них был заговорен на удачу в рыбалке, но Тайка все равно взяла). Гриня вручил ей собственноручно вырезанную еловую палку с навершием из корня, чтобы сподручнее было по болотам ходить. Даже кикимора Кира поделилась пуховым платком, с которым никогда не расставалась: мол, ночи на болотах холодные, а сестрицы-трясовицы только того и ждут, чтобы на человека лихорадку напустить.

Сама Тайка взяла серебряный ножик, соль и спички, веревку покрепче, всякие ведьминские мелочи и перо симаргла, конечно же. Уже у калитки Майя всунула ей в руки зеркальце:

– Если будет гневаться хозяин болот, покажи ему это.

Тайка глянула на свое отражение и ахнула: вот как должна дивья царевна выглядеть! Платье парчовое, жемчугом шитое, на груди каменья самоцветные, золотой обруч блестит-переливается, а косы… косы в руку толщиной!

– Ух ты, волшебное!

– Да ну, обычное, – отмахнулась мавка. – Показывает чепуху всякую. Мокша его потерял, а я нашла. Не хотела отдавать, но ради общего блага… полюбовалась красой, и хватит.

– Ну что ты, Майя! Ты и так хороша собой.

Она вздохнула:

– Хороша девица, да не всякому годится. Но не о том речь. Лучше запомни: Мокша будет запугивать – не поддавайся. Ему по душе дерзкие да смелые. Но не перегни палку – подходи с уважением. Не вздумай равнять его с простыми болотниками – он у себя в краю если не царь, то князь уж точно. Оттого-то и его подданные нос задирают. А теперь еще больше будут задаваться, коль все колдовство у них копится.