Ведьма

Я твоя ведьма Бонус

Яма оказалась огромной круглой площадкой, отгороженной невысоким деревянным забором и была лишь одна причина, по которой мне позволили здесь появиться — Ким обещал.

А своё слово он держал всегда. Правда, это не мешало ему злиться и до последнего оттягивать экскурсию в страшнейшее место Нижнего мира. Туда, где убивали без сожалений, о чём Ким рассказывал демонстративно, не скрывая подробностей. Он показал мне всё, по ходу устраняя любую, даже самую малейшую, угрозу и если я видела как он сжигает амфисбена, то это значило лишь что двадцать предыдущих я пропустила, с восторгом оглядываясь по сторонам. Но стоило мне вспомнить Яму…

Именно благодаря ей мои руки зарывались в огненной-красный, раскалённый тёмным солнцем, мелкий песок, действующий не хуже любой игрушки-антистресс. Из-за неё я подставляла лицо острым тёплым струям искрящегося золотом водопада. Касалась разноцветных бутонов гигантских цветов Дикого леса, тех, что нежнее мыльной пены и ярче любой неоновой вывески. И проводила ночи напролёт, плавясь в нежных, но настойчивых руках.

Вот только моё упрямство свирепело всё больше, а Ким с каждым разом становился всё резче. Пока не сдался. Уверена, в расчёте на то, что я передумаю, испугаюсь или найду, наконец, своё благоразумие. То самое, которое напрочь потерялось в миг, когда мы целовались два года назад в его спальне, начисто забыв о бабушке, под напором которой вздрагивала непробиваемая дверь.

— Нравится, ведьмочка? — его откровенно бесило происходящее и я видела это по прищуру, появившемуся как только мы сюда переместились.

Возможно, моё любопытство завело меня слишком далеко, но разве инициированная тёмная ведьма может отказаться от увлекательной прогулки только из-за мнимой опасности? Хотя, насчёт этого я явно погорячилась. Под взглядами демонов, которых здесь насчитывалось не меньше сотни, хотелось демонстративно взять Кима за руку и переплести пальцы. Показать, что они не имеют на меня никаких прав. Но этим миром управляли сила и власть, поэтому я продолжала независимо вышагивать рядом с ним. Первый цветок не заметила, хрустнув стеблем. Никогда не любила орхидеи. Второй исчез сам, а я инстинктивно сместилась чуть дальше от Кима. Третий цветок — чёрная роза — закономерно вспыхнул огненным столбом, опалившем мне лицо, но красное солнце раскрашивало Нижний мир по своей прихоти и вряд ли кто-то заметил моментальный лёгкий загар на моих носу и щеках. Ким был не то чтобы на грани, но опасно близко к этому, ещё больше распаляя тех, кто, по идее, стоял ниже его на карьерной лестнице этого Ада в миниатюре.

При этом мне легко удавалось сохранять бесстрастный вид, несмотря на то, что я догадывалась о степени извращённости их желаний, демоны же откровенно плевали на моё равнодушие, переглядываясь и кивая на меня друг другу. Спорили кто первый? И лишь Ким точно знал, что не сбудутся ни их мечты, ни мои опасения. Мой демон опёрся о забор, скрипнувший под его весом, и посмотрел на покрытую песком площадку, не обращая на меня никакого внимания.

— Очень! — мрачный тон не обманул бы и глухого.

— Готова возвращаться? — он чувствовал меня, я могла определить его среди тысяч других мужчин даже с закрытыми глазами, но мы оба продолжали играть в игру, правила которой не смог бы объяснить никто из нас.

— Я этого не говорила, — повести плечами оказалось плохой идеей, потому что давление чужих взглядов усилилось вдвое, но я продолжала спокойно стоять рядом с Кимом, касаясь его бедром и локтем. — И часто ты здесь… — неопределённый взмах рукой в сторону огороженной площадки, размером с три футбольных поля.

— Иногда приходится, — он повернул голову и его многообещающий взгляд коснулся моих губ, шеи и верхней части груди. Мой, с неприкрытой насмешкой, не отрывался от его глаз. — Ты увидела всё, что хотела?

— Даже не думай! — хмыкнула, игнорируя заинтересованно поднявший голову огонь.

— Предпочтёшь кровавую бойню ужину в моей компании?

Ужины у нас не получались. Совсем. Неделю назад, осознав себя оседлавшей его в его же спальне, практически обнажённой и со стойким желанием продолжить, я мгновенно переместилась к себе. Почему? Ответа у меня не было.

С нашей демонической свадьбы, если это извращение можно так назвать, практически все выходные я проводила с Кимом, притом, что днём он продолжал отвозить меня в университет. А ещё забирать с учёбы. Отвозить на встречи с подругами. Сопровождать во время походов по магазинам. Регулярно навещать мою бабушку. Помогать маме, начиная с ношения тяжестей и заканчивая починкой мелкой бытовой техники. И если бы однажды утром, проснувшись раньше, я не увидела, что он всё-таки спит, решила бы что эта функция ему в принципе недоступна. И да, мы спали вместе. Как по мне слишком часто, хоть и без сексуальной подоплёки, но срывы случались. Правда, даже в эти редкие моменты я подпускала его к себе, стараясь предельно отстраниться от происходящего, и он прекрасно это осознавал, раздражаясь всё больше с каждой ночью, которую я проводила в своей спальне. Разум пока побеждал становившуюся только хуже тягу к демону, но предыдущий наш тет-а-тет наглядно показывал, что до моего поражения остались считанные дни.

— Мне интересно.

Помимо демонов, показательно скалящихся и разминающих мышцы, вокруг бродили толпы нечисти, собравшейся чтобы поглазеть на бои, и голодные взгляды требовали зрелищ и крови! Женщин здесь не было.

Точнее, как не было… При всём желании мне не удавалось считать женщинами мавок, бадзул и прочих особей условно женского рода, поэтому высокие, плечистые и жутко наглые демоны не сводили с меня взгляды. В общем-то, в этом была немалая доля моей вины. Я наплевала на совет Кима и вырядилась в кожаные штаны, плотно обтянувшие ноги, и широкую светлую рубашку, в которой могло поместиться две таких как я. По меркам моего мира — скромно. Но не для демонов.

Два года назад в квартиру под нами переехал новый сосед, молодой и горячий, всего на несколько лет старше меня и принялся переделывать обычную двушку по своему вкусу. Очень специфическому, потому что чёрный потолок, чёрные стены и белый пол не радовали моё чувство прекрасного. А ещё этот ретивый чудак долбил перфоратором стены как по заказу — каждый будний вечер и часов по двенадцать в выходные. Моё терпение лопнуло, когда я пришла после учёбы и увидела как мама пьёт явно не первую чашку кофе вместо того, чтобы отсыпаться после ночной смены. Дятел намёков не понял, ни моих, ни соседей снизу, которым приходилось ещё хуже — по нашему потолку хоть куски стен не прыгали, угомонившись только тогда, когда к нему на огонёк заглянул дядя Паша с третьего этажа. Для меня дядя, а в миру Перевертов Павел Константинович, победитель местного чемпионата по борьбе без правил и владелец классной подвальной качалки, пусть не пафосной, но с невероятными тренерами!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И сверлящие взгляды демонов, которые уже не просто раздевали, а, кажется, вовсю совершали беспощадный половой акт со мной в главной роли, ощущались мной как тот самый перфоратор. Нет ничего приятного когда сотня таких ударных машин долбит тебе мозг, напрочь игнорируя свершившийся факт нашего с Кимом брака. Манжеты скрывали татуировки на запястьях, но даже будь они в поле их зрения сильно сомневаюсь, что это стало бы весомым аргументом для самоуверенных и себялюбивых мужиков.

— Ведьмочка, дома будет гораздо интереснее, — умение приводить хоть в какой-то порядок гормоны пришло ко мне не сразу. Когда хотел, Ким становился демонически привлекателен, а при мне он хотел практически всегда. Выбор был до отвращения простым — секс или сопротивление на одном фамильном упрямстве. Пока побеждала я.

— Искимертад, — у всех демонов такой хриплый голос или не повезло только этому? Я лениво развернулась. На фоне стоящего перед нами демона Ким выглядел щуплым шестнадцатилетним подростком. И внутри дрогнуло что-то, тесно связанное с самосохранением.

— Дартканаш, — ни приветствия, ни рукопожатия, лишь констатация того факта, что соперник всё ещё жив.

Пока они мерялись взглядами, группа из пяти демонов в сотне метров от нас ощутимо подобралась, и среди них я обнаружила ничуть не изменившегося за это время Эргата Тара. Вряд ли демоны третьего круга сомневались в Киме, но точно готовились в любой момент подстраховать своего верховного.

— Познакомь меня с ведьмой, — лучше бы я продолжала рассматривать Эргата. Масленый взгляд? Похабный? О нет! Дартканаш смотрел так, словно в его доме уже подготовлен для меня уютный уголок с наручниками и плёткой, а ему оставалось лишь дождаться пока со мной наиграется соперник, — я бы её приобрёл, когда развлечёшься! — собственно, я редко ошибалась в трактовке отношения ко мне окружающих.

Шовинистские взгляды на женщин вообще и на ведьм в частности до сих поражали, даже несмотря на давний разговор с бабушкой, но высказывать позицию ещё определённо рано. Пусть я тёмная, даже чему-то обученная, ведьма, но чтобы на равных тягаться даже с самым слабым демоном, мне нужны ещё несколько лет выматывающих тренировок, а конкретно этот самым слабым не был.

— Подбери слюни, Дартканаш! — бесстрастно бросил Ким, что приятно, не стремясь задвинуть меня за свою спину. Чтобы меня защитить это ему и не требовалось, подтверждением чему служили наши постоянные вылазки, но всё же мягкая вибрация, разрастаясь в солнечном сплетении, затопила волной признательности за то, что меня не уподобили беспомощной и беззащитной домашней зверюшке. — Ты получишь её только через мой труп!

— Ну что же, — только слепой не заметил бы торжества во взгляде Дартканаша, — ты сам это сказал… Я бросаю тебе вызов, Искимертад, верховный демон третьего круга! Сражайся или я заберу ведьмочку по праву сильнейшего! — стоило ожидать чем именно всё закончится. То, что я оказалась поводом было ясно всем вокруг, а пошлое «ведьмочка» заставило меня передёрнуться. Зря не сдержалась. Бугай заметил и его взгляд прошёлся грязным слюнявым языком от макушки до кончиков пальцев и мне не удалось пересилить отвращение. Я шагнула вбок, частично скрываясь за спиной своего демона.

— Я принимаю твой вызов, Дартканаш, верховный демон четвёртого круга! — и тут всё мгновенно встало на свои места.

Чем меньше порядковый номер круга, тем могущественнее демон, там правящий. Могу поспорить, Ким у него давно вместо занозы в известном месте, и Дартканаш лишь ждал подходящего момента. Слишком быстро он оказался около нас, слишком нагло себя вёл, был слишком уверен в победе. Всего было слишком и противный холодок в желудке заставлял сжиматься кулаки. Ну почему я изучаю теорию вместо жизненно необходимой информации?! Что стоило ознакомиться с девятью кругами Нижнего мира и теми, кто за ними стоит? Может, тогда не появились бы следы от чёрных когтей на ладонях. Хотя кого я обманываю!

Пока я расслабляла пальцы, чтобы не пропороть тонкую кожу, оба с улыбками кивнули друг другу, расставаясь более довольными, чем были минуту назад. Мой демон начал неторопливо расстёгивать манжеты рубашки.

— Ким? — последнее время я делала глупости, одну за другой, но он не был мне безразличен и сам факт схватки заставлял хмуриться, пока ещё контролируя поднимавшуюся в душе тревогу. Открывшиеся татуировки вспыхнули золотом как только я коснулась его руки.

— Всё в порядке, ведьмочка! — он подмигнул и начал расстёгивать остальные пуговицы.

— Почему ты не сказал, чем тебе грозит появление в Яме?

— Грозит? — его пальцы замерли, не закончив, и он вскинул на меня взгляд с расширившимся зрачком. — Ма-алика, — оставив в покое рубашку, Ким притянул меня одной рукой, второй приподняв лицо за подбородок, — ты обо мне беспокоишься?

— Скорее о том, чтобы не попасть в лапы Дартканашу, — смешок вырвался быстрее, чем я успела обдумать ответ, но это не было нашим обычным спором. Впервые ему угрожала реальная опасность и я обхватила обеими руками его ладонь. — Я… — заминка показалась неестественной даже мне, — не хочу видеть как ты умираешь! — тёмное солнце не упало мне на голову, мимо нас продолжала, обходя по широкому кругу, рычать, стонать и говорить на двадцати разных языках нечисть, перемещаясь к забору и обратно, но я видела только его лицо, его глаза и чувствовала его участившийся пульс.

— Не от руки этого ерохвоста! — весело хмыкнул Ким и одним бабушкиным ругательством разбил незримый вакуум моего беспокойства. Я не удержалась от тихого смешка. Мы не впервые находились так близко, но только сейчас я замечала золотые вкрапления в тёмной радужке его глаз. Чуть более светлые, словно выгоревшие, пряди волос. Насмешку, за которой практически не скрывалось другое, более сильное чувство. И осторожное касание его ладони, словно он боялся спугнуть приземлившуюся в двух шагах птицу. Почему раньше я не замечала, что он настолько… мой?! — Разве могущественные тёмные ведьмы плачут? — с щемяще-нежной улыбкой Ким провёл большим пальцем по моей щеке, стирая одинокую слезинку.

— Ты бредишь! — вывернувшись из его объятий, я раздражённо шмыгнула носом и подняла голову, глядя на отливающее фиолетовым небо. Ну что со мной не так?!

— Так-то лучше, ведьмочка! — на противоположном краю площадки уже открывались ворота, из которых выходил Дартканаш, раззадоривая зрителей победно вскинутым кулаком, поэтому Ким одним движением сорвал с себя рубашку, сбросил обувь и вступил на арену, мгновенно отгородившую остальных мерцающим куполом.

Без слов. Без взглядов. И даже без прощального поцелуя! Вполне может быть, что последнего.

Ким остановился за десять метров до Дартканаша, вместо льстивого развлечения фанатов опустив руки вдоль тела. И, чёрт, до этого момента он был для меня воплощением силы, но также обнажённый верховный четвёртого круга превосходил его втрое! Литые мышцы перекатывались под загорелой, почти чёрной кожей, когда он приветствовал нечисть. Оглушившую меня рёвом, рыком и восторженными стонами. А Дартканаш здесь, похоже, знаменитость!

— Верховный демон третьего круга Искимертад против верховного демона четвёртого круга Дартканаша. Ставка — тёмная ведьма Малика Виарова, — я запнулась, услышав это, но мгновением спустя заработала кулаками ещё более ожесточённо, расчищая себе место в первом ряду. — Бой до смерти! — судорожный вздох оказался моим и под взглядами нечисти я припала к забору. Ким стоял ко мне спиной, но во всей его позе читались недовольство и откровенный укор. Мой демон — самый милосердный во всех трёх мирах? Лично я с удовольствием открутила бы Дартканашу голову.

Бой был объявлен, но ни один из них не двигался с места и я быстро поняла почему — по рядам, в обе стороны, пронеслась волна криков и вспышек, сигнализируя о начале приёма ставок! Ставок! Пока я осматривалась, какой-то нескладный инкуб вздумал ущипнуть меня за то самое место, где у Дартканаша свербело от старой и жутко болезненной занозы.

— Отойдём, цыпа? — нахально оскалился он. — Не пожалеешь! — едва заметные над буйной причёской козлиные рога, мечущийся как у восторженной шавки хвост, обнажённый перекаченный торс и мохнатые козлиные же ноги. Молодой и глупый инкуб притоптывал на месте, мигая глазами по очереди и вряд ли был старше пары сотен лет. Те по одному только взгляду узнавали с кем точно не стоит связываться.

Ким и Дартканаш вытащили из ниоткуда шесты и даже отсюда было видно насколько острозаточенные у них наконечники.

— Ну что, сладкая, — я отшатнулась от слюнявого шёпота прямо в ухо, — хочешь получить незабываемое удовольствие? — я-то получу, а вот насчёт тебя не уверена. И отходить для этого никуда не надо.

— Без проблем! — хищная улыбка успела напугать нечисть, но он просто не успел ничего сделать, потому что я с размаху влепила ему ладонью прямо в лоб, отбросив метров на сто пятьдесят и что-то серьёзно повредив прилипчивой твари. На ладони медленно гасла чёрная пентаграмма — мой личный символ.

И пропустила момент, когда оба демона бросились в атаку.

Яма — далеко не место проведения рыцарских турниров. Просто Нижний мир рассчётливо узаконил специфическую форму убийства, ну или самоубийства, тут уж кому как повезёт, устранив сразу несколько проблем. Решилась сложность с опасной вспыльчивостью демонов — они могли сбросить напряжение здесь. Раз. Верховные в последних четырёх-пяти кругах менялись регулярно, уступая места более сильным и настойчивым собратьям. Естественно, не добровольно. Два. С дележом спорных территорий или неживого, а чаще всё-таки живого, имущества тоже шли сюда. Три. И это только то, что лежало на поверхности, так что традиция, закрепившаяся тысячелетиями, оказалась выгодна всем.

Ни Ким, ни Дартканаш не использовали магию, но мне всё равно не удавалось отследить удары — всё ещё слишком человеческое зрение успевало за демонами лишь тогда, когда клубок из тел распадался, позволяя оценить ущерб, нанесённый ими друг другу. Не прошло и пары минут, а шесты оказались превращены в щепки, разлетевшиеся по всей арене. Один кусок летел прямо в меня, но купол не пропустил деревяшку за границу забора.

Схватка продолжилась. Пять минут, десять и я уже с трудом сдерживаюсь от того, чтобы начать грызть ногти, а вокруг орут, пищат, рычат и топают нелюди, болея за своего фаворита и, думаю, немалые, деньги. И демоны ведут себя не лучше. Этот беспредел мне уже приходилось видеть — когда наша футбольная команда проиграла гостям и разочарованные болельщики ломанулись на улицы города. Азарт и ярость в принципе страшное сочетание, но у них хоть был повод, а почему так разбирает этих оставалось большим вопросом.

На двадцатой минуте, увидев Кима с располосованной правой стороной лица я с такой силой сжала забор, что дерево начало крошиться под удлинившимися чёрными когтями, и стоящие в опасной близости зрители отпрянули волной, оставляя меня в пятиметровом вакууме. А ещё, кажется, я испуганно вскрикнула, потому что Ким резко обернулся, ища меня взглядом, и чуть не пропустил удар, лично для меня оказавшийся бы смертельным. Неестественно высокий даже для демона прыжок, кувырок и вот он приземляется в нескольких метрах от меня, а в его взгляде больше нет равнодушия — только холодная ярость и желание убивать.

Бой закончился через двести пятнадцать ударов моего сердца отсечённой головой Дартканаша, хотя можно было обойтись и без этого — внутренности демонов ничем не отличались от человеческих и вряд ли даже верховному четвёртого круга удалось бы вылечить распоротый от горла до паха живот. Даже откатившаяся голова с налипшим на неё красным песком не вызвала у меня такой реакции. Спазм в желудке заставил резко отвернуться и пропустить момент, когда распахнулись ворота. Кто вообще додумался огородить смертельную арену хиленькой оградкой?! Я глубоко дышала ртом, не обращая внимания на беснующуюся нечисть, приветствующую победителя.

— Ведьмочка, — Ким перебросил вперёд мои волосы и коснулся прохладными пальцами шеи, убирая даже намёк на тошноту, — лучше бы ты согласилась на ужин, — я развернулась. Он стоял босиком, игнорируя желающих его поздравить, а из рваных ран продолжала сочиться кровь. Какой силы был тот удар если располосовал скулу до мышцы? И как Ким терпит такую боль? — Что у тебя опять случилось? — он демонстративно поднял мою когтистую руку на уровень своего лица и коснулся губами запястья. И брачная татуировка привычно вспыхнула золотом.

Плевать на всё! Главное, что он выжил!

Ким не растерялся, подхватив, когда я обхватила его шею, судорожно вздохнув.

— Со мной случился ты! — такой злой я не была даже во время борьбы с инквизицией. — Наглый, упёртый, невозможный тип! — каждое слово — удар кулаком в грудь, на пределе возможностей, но что для него мои потуги! Ким перехватил мои руки, прижав к своей груди, но сказать ничего не успел.

— Похвально, Искимертад, — толпа завистников и обожателей отхлынула, словно морская волна в отлив, и в Яме мгновенно установилась мёртвая тишина. Дартканаш был пустым местом, песчинкой среди триллионов ей подобных, в отличие от того, кто стоял за моей спиной, — очень впечатляюще! — Ким в последний раз ободряюще сжал мои ладони и выпрямился. Что происходит?

— Шантериэнд, — если на Дартканаша он смотрел как слон на моську, то здесь и сейчас они оба были слонами, и я понимала почему. Демон, за спиной которого неподвижно стояли ещё два, был немногим больше Кима — тоже тёмноволосый, не отличающийся мускулатурой, но выигрывающий умом, опасные проблески которого я видела в его глазах. — Тебя давно не видели в Яме.

— Как и тебя, — в его глазах не было насмешки, зато был цепкий взгляд, прошедшийся по мне с головы до ног, и, забыв про характер и гордость, я отступила, опустив голову и рассматривая кроссовки в которые набился песок, особенно заметный на белоснежной обуви. Здравствуй, интуиция! Лучше бы ты и дальше помалкивала, потому что и без этого мне стало так страшно, что я, наконец, узнала где они, эти трясущиеся поджилки. Уверена, мне очень повезёт если этот демон захочет использовать меня исключительно в качестве постельной грелки, в противном случае, боюсь, я стану главным объектом его исследований и вряд ли меня спасёт даже бабушка. Потому что Ким предпочтёт развоплотиться, но не позволит тронуть меня и пальцем. — Представишь меня своей жене? Она успела стать местной знаменитостью.

— Малика Виарова, — крепко взяв меня за руку, ответил он и я подняла глаза на самого старого демона из всех, что мне пришлось видеть. По человеческим меркам он выглядел лет на пятьдесят и это говорило о многом. — Малика, познакомься, Шантериэнд — верховный демон первого круга, — чем-то мне было знакомо его имя, но чем?

— Приятно познакомиться, — только книксена не хватало, но я сдержалась, понимая, что это примут за откровенную издёвку над самым сильным демоном этого мира.

— И мне, — собственно, книксен не оказался бы лишним, потому что этот… демон взял мою безвольную руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. Я даже вздрогнуть не смогла, его взглядом меня приковало к месту — не сдвинешь. Бабочки под стеклом и то чувствуют себя свободнее! — Искимертаду невероятно повезло — вы восхитительны!

— Благодарю, — безвольный тон и никакой улыбки. Я многое могла себе позволить, и часто лишнее, но сейчас пусть лучше Шантериэнд считает меня очередной игрушкой Кима, чем цепляется за чрезмерную вседозволенность, только подогреваемую моим демоном, и непризнание авторитетов. Но есть ли в этом смысл?!

Весь Нижний мир обсуждал наше танго на моём втором Дне свержения Люцифера, во время которого мы чуть не поубивали как друг друга, так и гостей. Экскурсия в Дикий лес тоже не обошлась без неприятностей, и сейчас я понимаю почему на Кима без предупреждения накинулся патруль из десятка демонов четвёртого круга, но живых свидетелей стычки не осталось, а слухи не волновали ни его, ни меня. Прогулка в пустыне получилась не лучшей — очередное выяснение отношений привело к небольшой буре, засыпавшей песком половину Ашаира, и не сказать, чтобы жители столицы второго круга были этому рады, но к тому моменту как они до нас добрались, мы уже увлечённо целовались, начисто забыв о пылающих праведной местью зрителях. И это лишь малая часть наших безумств.

К счастью, Шантериэнд в последний раз взглянул на меня, развернулся и продолжил путь. Я должна быть сильной! Обязана, но облегчённый выдох вырвался помимо моей воли и я уткнулась лбом в грудь Кима, не веря какой беды избежали мы оба.

Я обрадовалась слишком рано.

— Искимертад, — негромкий приятный голос заставил меня содрогнуться всем телом, зажмурившись как в детстве, когда я боялась, что из бабушкиной кладовки вылезет бабайка и съест меня, не оставив даже тапочек. Я могла бы вцепиться в Кима, попытаться сделать вид, что Шантериэнд обращается не к нему, но этого не простил бы уже мой демон, да и вряд ли это нам поможет. — Ты ведь всё понимаешь, — мягко обратился к нему демон. Первый во всех трёх мирах!

— Я принимаю вызов, — равнодушно бросил Ким, даже не думая разжимать объятия. Не было никакого смысла делать вид, что между ними сохранился хоть какой-то нейтралитет.

— Скажи, что это бой не на смерть! — взмолилась я шёпотом, выискивая ответ в его глазах.

— Шантериэнд никогда не дерётся до смерти, — улыбнулся Ким, убирая за спину взметнувшуюся от ветра длинную прядь.

Он останется жив! При любом раскладе! А с Шантериэндом, в случае чего, я разберусь по-своему. Ведь тёмные ведьмы просто так не сдаются!

— Есть тут у вас Скорая помощь? — неестественно рассмеялась, вновь беря его за руку. — Тебя нужно срочно подлечить до следующего боя!

— Ерунда! — усмехнулся он и притянул меня в объятия, глубоко вздохнул, уткнувшись носом в мои волосы. — Малика, — позвал, когда я окончательно передумала от него отлепляться, и ласково улыбнулся мне Ким, — ты ведь осознаёшь, что я тебя люблю? — его первое настоящее признание, сделанное совершенно не в то время и не в том месте.

— Я… — убеждённость, что Ким не задумываясь отдаст за меня жизнь, не помогала произнести то, что он хотел услышать больше всего, — понимаю.

— Спасибо и на этом, ведьмочка!

— Обещай, что не умрёшь! — я обхватила его лицо ладонями, не касаясь страшных ран. — Пожалуйста, Ким! — голос дрогнул, увлажнились глаза, но впервые мне было наплевать на собственную слабость. Одна из пяти оставшихся в живых тёмных ведьм, как же! Я оставалась напуганной, не желающей сдаваться девчонкой, такой же, как и в тот день, когда узнала о своём даре. Вот только кого бы я из себя не строила, Ким всегда видел меня настоящую.

— Малика, — тёмные глаза искрились — он призывал всю свою магию. И останавливалась кровь, затягивались порезы, исчезали ушибы и кровоподтёки. В какой-то степени верх идиотизма, но в боях они совсем её не использовали, надеясь лишь на силу и ловкость, — ещё чуть-чуть и я приму желаемое за действительное! — его страстный поцелуй отчётливо сквозил фальшью и горечью, а ведьминская интуиция требовала оглушить Кима, пока он этого не ожидает, и уволочь в самый дальний уголок всех трёх миров. — И вообще, ведьмочка, — хмыкнул Ким, — тебе вредно нервничать — ты становишься совершенно неуправляемой, — едва ощутимо щёлкнув меня по носу, он последний раз беззаботно улыбнулся и вошёл в закрывшиеся за ним ворота. Вновь опустился купол.

Сердце зашлось не совместимым с жизнью ритмом, грудь разрывало острой болью при каждом насильственном вдохе, а разум твердил, что мой демон прощался. Но на арене пока не происходило ничего необычного, кроме того, что ставок на этот бой не оказалось.

— Алечка, — вздрогнув, я обернулась, увидев за своим плечом… бабушку? — Пойдём!

— В каком смысле пойдём?! — гордая тысячелетняя ведьма кривила губы и отказывалась смотреть куда-то, кроме моего лица. Что за необходимость выдёргивать меня именно сейчас?!

— Верховный демон первого круга Шантериэнд против верховного демона третьего круга Искимертада. Ставка: тёмная ведьма Малика Виарова. Бой до первой крови!

— Не спорь! — разозлилась она, больно стискивая моё запястье. — Мы немедленно уходим! — бабушка была главным авторитетом в моей жизни и я беспомощно обернулась, чтобы замереть.

На арене произошла заминка.

Мне удалось застать как Ким, обратив взгляд в центр купола, произнёс несколько слов, и моё сердце остановилось, забыв, что ему положено биться. Кусочки пазла сложились и от получившейся картины хотелось выть в голос. Крушить всё и всех. Проклинать это место и этот мир. Ким всё же обернулся, чувствуя мой взгляд, в последний раз, пытаясь запомнить как можно больше. Перед участью, на которую он обрёк себя сам.

— Шантериэнд — брат Аштериэнда, — говорить оказалось трудно, словно проталкивать тёрку через узкую водопроводную трубу, и она не смогла промолчать.

— Он — младший и убийца собственного брата! — бабушка снова схватила меня за руки, пытаясь отвернуть от арены. Её ладони наливались потусторонним зелёным свечением. У всех древних ведьм есть один, но крайне важный недостаток — сила всё же их покидала. Пусть по капле, пусть раз в несколько десятков лет, но она уходила, а когда ты живёшь не первое тысячелетие это может стать проблемой. Как сейчас. — Уходи, прошу тебя! — и она на грани — я впервые вижу в её глазах слёзы и немую мольбу, но мне плевать. Я сейчас там, внутри купола, рядом с тем, кто решил пожертвовать жизнью, запретив мне даже смотреть на это.

— Изменение в структуре боя, — раздался всё тот же голос, заставив замереть не только нас, но и всех собравшихся. В отличие от них, я знала что именно услышу. — Бой до смерти! — общий шокированный выдох, а я, будто в вязком киселе, едва переставляя ноги, бреду в сторону купола.

— Ты не должен был этого делать! — беззвучно шепчу, приложив ладонь к упругой преграде.

— Это единственный возможный выход, — бабушкин голос я слышала словно через слой ваты, чувствуя, что нахожусь на грани обморока, но почему-то никак не проваливаюсь в спасительную темноту. — Он попросил вывести тебя отсюда и я это сделаю! — её отчаяние приобрело яростный оттенок. — Даже если придётся тебя проклясть! — мрачная усмешка коснулась моих губ. Бабушка была старой опытной ведьмой, но всё время забывала, что я — тёмная, а это несколько другой вектор силы.

— Прости! — шепнув едва слышно, я развернулась. — Заклинаю своей силой, кровь от крови, отправляйся туда, где ждёт твоя судьба! — чёрная пентаграмма отделилась от ладони. Всё заняло долю секунды и бабушка исчезла, без вспышек и дурацких спецэффектов.

Навязчивая мысль о том, что ей требовался кто-то, кто смог бы заполнить пустоту, образовавшуюся в сердце после смерти Аштериэнда, давно бродила в моей голове. И я нашла подходящее заклинание, практически не используемое, ведь последствия у него ещё те, вплоть до смерти заклинающего. Мне это не грозило никаким боком и со спокойной совестью я отправила её туда, откуда у неё не получится быстро выбраться.

А на арене вовсю шёл бой. Не было ни шума, ни гама — нечисть и демоны не отводили от поля напряжённых глаз, явно видя больше меня. Беспомощность бесила, и пока я вспоминала подходящее заклинание, Ким с Шантериэндом отпрыгнули друг от друга, казалось бы, без сильных травм. Казалось… Сложно не заметить запекшуюся на плече кровь и длинную кровоточащую рану на боку, увы, моего демона, в то время как его противник отделался одной царапиной.

Ким знал на что шёл. Знал, что меня спасёт только смерть Шантериэнда. И понимал, что ему не хватит на это сил.

— Ты сам подписал себе смертный приговор, Искимертад! — слова Шантериэнда эхом пронеслись по рядам.

— Ты не получишь её даже если я умру! — усмехнулся Ким, вставая в стойку и стоило признать, что, несмотря на весь ужас происходящего, он был чертовски красив.

— Столько проблем из-за девчонки! Опомнись! — Шантериэнд выглядел не хуже, такой же поджарый, гибкий и загорелый. Он хотел добиться… чего? Чтобы Ким сдался? Это не про моего демона, что верховному первого круга известно не хуже меня. Ким не стал отвечать, кинувшись в атаку.

Мне хотелось отвернуться, закрыть глаза, но вместо этого я, не моргая, смотрела на бой, чувствуя как рвёт на куски душу. Заклинание я всё же вспомнила, правда, наложила с третьего раза. Ким проигрывал Шантериэнду и в силе, и в опыте, и если это видела я, то понимали и другие. Очередная стычка и я вскрикиваю при виде алой, сочащейся кровью полосы на шее моего демона. Шантериэнд собирался окончить бой, но Ким успел отклониться, в последнее мгновение избежав отсечения собственной головы.

В Яме не бывает тайм-аутов, но тот десяток секунд, что противники стояли на разных концах арены можно было назвать именно так. Я снова коснулась ладонью купола, активируя пентаграмму, надеясь найти хоть что-то! Хоть одну, самую маленькую брешь! Но всё бесполезно — защита лишь всколыхнулась, пройдя волной по всей поверхности, но именно это привлекло внимание Кима.

Меня мало волновал его неверящий взгляд, мгновение спустя обжёгший холодной яростью. Он хотел защитить, я одним заклинанием обесценила все его усилия. Даже понимая, что в случае его смерти в два счёта стану собственностью демона, причинившего столько зла моей семье.

И эта схватка оказалась последней.

Они сцепились ровно на середине арены. Удары становились сильнее и быстрее, и последним, что я различила стал напряжённый взгляд Шантериэнда. Демоны по обе стороны от меня жадно подались вперёд и в мертвой тишине оглушающе громким оказался звук покатившейся по песку головы.

Всё случилось слишком быстро! Я отвлеклась на собственные мысли и не увидела решающего замаха! И этот момент стал самым страшным в моей жизни! Путь головы занял целую вечность, но вот она останавливается, тёмноволосым затылком ко мне, а в центре арены безжизненно оседает тело, из которого уже не бьют фонтаны ярко-алой, шипящей при соприкосновении с песком крови.

Не могу смотреть! Всё, что угодно, только бы отдалить его гибель! Потому что без него я не живу. Потому что мир погас, как только его голова коснулась песка. Потому что последний его вздох был нашим общим.

Монстры расступаются, когда я делаю первый шаг от арены. Но я не вижу никого и ничего. Перед глазами его улыбка, его насмешливое «ведьмочка». На губах наш последний поцелуй и я касаюсь их, не замечая, что на лице остаются кровавые царапины от когтей. Оступаюсь, но вместо надёжной ладони — испуганно шарахнувшаяся нечисть.

Шантериэнд хотел получить тёмную ведьму и он её получит! Я меняюсь за долю секунды. Кровожадная усмешка, безумный, замутнённый обжигающей ненавистью взгляд, и стоящая передо мной бадзула, пискнув, исчезает за спинами собратьев. Уничтожу их всех! И сила снова берёт вверх. Как тогда…

Только рядом больше не будет того, кто может усмирить меня одним взглядом. Кроссовки больше не касаются алого, как его кровь, песка. И в глазах демонов не страх — ужас! Они действительно боятся меня! Ту, кого совсем недавно считали не дороже пожухлой травы под ногами! Осознание вырывается из груди издевательским смешком.

Но я ещё не настолько потеряла себя, чтобы не заметить того, как они перевели взгляды за мою спину. Боялись меня? Не-ет! А вот стоящий за моей спиной демон вызывал у них паническую дрожь, и они испарялись. Один за другим перемещались отсюда, вызывая яростную зависть у остальных нелюдей, которым не грозило так быстро избавиться от моего внимания. Ну что же, бегите трусы! Я всё равно доберусь до каждого из вас, превратив этот мир в одну тёмную, бескрайнюю пустыню.

Но сначала развею сердце, вместе с тем, кто по собственной прихоти уничтожил мою жизнь, моё дыхание, мою любовь.

— Ведьмочка, — родное до боли и я срываюсь вниз, не замечая неудачного приземления. Глупая сердечная мышца делает первый, ненадёжный и неверящий удар, — вроде дрался я, а в предсмертном состоянии ты! — Ким стоял передо мной живой, покрытый кровью с головы до ног, но по-прежнему улыбающийся, кажется, только мне. Ноги подогнулись и я начала падать, но кто-то подхватил, не позволяя рухнуть лицом в песок.

— Ты жив! — мой неверящий шёпот эхом прокатился по всей Яме.

Убийство демонов первого и второго круга было событием, меняющим многое! Они правили тысячелетиями, после уходя во мрак, предпочитая развоплощение позорному поражению в Яме. И никто за последние несколько тысяч лет не мог убить ни одного из них!

Никто, кроме молодого, амбициозного и дико упрямого демона. Моего.

Несколько нетвёрдых шагов и я почти бросаюсь ему на шею, в последний момент осознав, что Ким не просто так позволил подхватить меня постороннему — он сам с трудом стоял на ногах, продолжая насмешничать на чистом упрямстве. Умереть, но не показать слабость. Ему ведь предстоит ими править.

— Идём домой! — тихо попросив, я осторожно обняла его за талию и мы оказались в знакомом красном зале. Вот только мне больше некого было обнимать — стоило переместиться и он рухнул на тёмный паркет. — Ким! — сейчас бабушка пригодилась бы как никогда до этого!

Я взяла его за руку, в которой больше не бился пульс.

Ну уж нет! Так ты не отделаешься! Перемещения давались мне нелегко ровно до этого момента и мгновение спустя мы оказались на его кровати. Той самой, на которой я раз за разом жёстко останавливала его в самый неподходящий момент.

Призыв ещё не закончен, а бесы уже стоят передо мной в количестве трёх штук. Стоило бы уделить им больше внимания, отдавая приказы, но я боюсь даже просто отвести взгляд от лица Кима, с каждой утекающей сквозь пальцы секундой становившегося всё серее. Только бы успеть!

Спасибо бабушка, ты хорошо меня учила! И книги доставала редчайшие, полезные именно для тёмных ведьм!

Одна ладонь, с проступившей пентаграммой, легко ложится на его лоб, практически оттенка асфальта на фоне моей руки. Другая — на сердце. Лишь бы хватило сил! Я отдам всё. Только бы он жил!

А Ким уходил, одной ногой уже шагнув за грань. Дурак! Да только чтобы избежать одного этого мгновения, я сама свела бы Шантариэнда в могилу!

— Чёрта с два я позволю тебе умереть! — и я начала передавать ему силу, без оглядки на собственный резерв. Тратя в два раза больше, чтобы заставить его магию принять мою.

Обычной ведьме не пришлось бы этого делать, в отличие от меня они универсальны, но обычная и не могла, шагнув во мрак вместе с ним, заставить его вернуться.

— Малика, что ты делаешь?! — ужаснулся Димка, впервые появившийся не вовремя, но я даже не повернулась.

— Если можешь — помоги, — процедила, увеличивая поток вдвое. Тянущая боль в сердце подсказала, что я отдала больше половины, — если нет сиди тихо.

— Ты выгоришь! — Димка собирался прервать передачу и мне пришлось потратить лишнюю каплю, с силой впечатывая его в стену. — Малика, остановись! — отчаянный крик почти брата.

— Скройся! — рыкнула я и дом Кима принял это за руководство к действию, выбрасывая Димку из этого мира. Извинюсь потом. Если выживу.

О да, я отдавала себе отчёт в том, что делала! Вычерпывала себя до дна, не оставляя и капли. Даже для того, чтобы поддерживать работу собственного сердца. Не одному Киму совершать идиотские поступки!

Из носа потекли первые капли горячей крови.

Я мотнула головой, оставляя на голубой рубашке некрасивый след. Такими темпами скоро я стану выглядеть не многим лучше моего демона.

Тёмная магия струилась по венам, к ладоням, заставляя его сердце биться, а душе не позволяя шагнуть ещё дальше. Только бы выдержать! Пожалуйста, пусть мне хватит сил!

Лишь до того момента, пока его тело не начнёт восстанавливаться само. Оставалось немного, я чувствовала.

Не знаю сколько прошло времени. Пальцы, касавшиеся уже нормальной по цвету кожи, дрожали. По подбородку текла кровь из прокушенной губы. Перед глазами один за другим меркли цвета, превращая всё в кроваво-красное марево. А я терпела, надеясь, что последний удар моего сердца наступит позже, чем Ким очнётся.

Его судорожный вдох совпал с моментом, когда мои ладони соскользнули с его тела, и я обессиленно сползла на пол. Мне повезло — Димкины опасения ими и остались — магии во мне оказалась не капля, а целый стакан.

— Малика? — резко сев в постели, хрипло позвал Ким, а меня накрыла запоздавшая истерика прямо перед стоящими навытяжку бесами. Я спрятала лицо в дрожащих ладонях и пыталась справиться с истеричными всхлипами, вперемешку со смехом сквозь слёзы. Почему я вообще всё ещё в сознании?! — Малика! — словно и не было сегодня Ямы и двух убийств. Ким мгновенно оказался передо мной, силой отвёл мои руки от лица и, впервые увидев испуганного демона, я зашлась новым приступом всхлипывающего смеха.

— Придурок! — простонала сквозь истерику, даже не пытаясь подняться. — Кретин!

— Девочка моя, — одной рукой зарывшись в мои волосы, другой поддерживая за талию, он нашёл самый действенный способ успокоить — коснулся моих губ жадным поцелуем.

Перетягивая на себя дрожь и слёзы, возвращая мне часть моей же собственной силы, давая ощутить, что он рядом. Живой. Горячий. Мой.

Какой-то дурак сказал, что после совместно пережитой опасности людей тянет размножаться, только вот людьми не были ни он, ни я.

Какое счастье, что он жив! Что сжимает в объятиях. Также, как и я, боится отпустить. Вдруг исчезнет. Уйдёт за грань. Туда, откуда я не смогу его вернуть!

И я отвечаю. Ещё ближе. Ещё яростнее.

Только бы чувствовать под ладонями раскалённую гладкую кожу.

Прижиматься к напряжённой груди и животу.

Ловить в его зрачках отражение своего взгляда.

— Только моя, — шептал Ким, покрывая поцелуями моё лицо, шею и плечи.

Подхватив, он усадил меня на кровать, нависая надо мной неотвратимой неизбежностью. Всё ещё слишком кровавой неизбежностью.

И я вздрогнула. Поддавшись безумию, забыла о страшных ранах, всё ещё оставляющих кровавые следы на моей рубашке.

— Нет, — я приложила ладонь к его губам. Ошибка за ошибкой, но я должна закончить, — рано.

— Рано для чего, ведьмочка? — черты его лица стали резче, глаза полыхали алым, кожа потемнела, а из-под верхней губы отчётливо проступили клыки.

— Что с тобой? — кожа горела, в крови разочарованным рёвом утихала стихия и стоило бы, но я не смогла удержаться. Провела по его верхней губе, задевая действительно клыки — ровные, белые и ничуть не похожие на вампирьи. И острые! Я слизнула выступившую на пальце каплю крови.

— Сущность, — хрипло пояснил он. Тяжёлый, ощутимый физически взгляд приковал меня к кровати. Магия? Вряд ли. — Опасность, грань, — отдельные, рубленные слова. Невидимое прикосновение к шее, его ладони всё ещё опираются о кровать по обе стороны от меня, и я выгибаюсь, — легче восстанавливаться, — его рваный выдох приводит меня в чувство.

Потерпеть. Просто потерпеть, сцепив зубы. Я не для того рисковала даром, чтобы неосторожным сексом вернуть его обратно за грань.

— Ты в крови и ранах! — я впервые видела Кима таким. Яростным, жёстким, несгибаемым. Но все ещё подчиняющимся лишь мне.

Под его немигающим взглядом я поднялась и усадила не сопротивляющегося демона на своё место.

Собраться. Глубокий вдох — медленный выдох. Движения, отточенные до автоматизма, и я смешиваю порошки в большом серебряном тазу.

Не смотреть. Не думать. Не чувствовать.

Он — демон, теперь — сильнейший из всех. С трудом удержавшийся от ухода во мрак и теперь его яростная, истинная сущность рвала все оковы. Те, что были возведены разумом и реалиями. Те, что рассыпались прахом после насильственного совмещения сил.

И всё же моё спокойствие дало трещину в тот момент, когда в моей руке оказалась губка, а в голове возникла картина будущего лечения.

Первое касание, кровь бежит по его телу, стекает на покрывало и я прикусываю губу. До боли, только чтобы прийти в себя. Каким бы сильным не был Ким, без моей помощи он потратит на исцеление лишние силы, разбрасываться которыми было не время и не место.

— Ведьмочка! — вибрирующий голос и моя рука дрогнула.

— Помолчи! Просто помолчи, Ким! — минута, и я снова держу себя в руках.

Плевать на съедающий внутренности огонь. На горящую, до зуда, кожу.

Десять минут и на нём больше нет грязи и крови. Вот только от этого не легче. Возвращаюсь к тазу и растираю бадьян, добавляя его в заранее заготовленную смесь для мази, которую бабушка весь год заставляла меня носить с собой. Чем меньше магии используется до нанесения лекарственных мазей, тем больше их эффективность, и именно поэтому сейчас я горю в своём собственном Аду.

Я тоже не железная.

Во рту появился металлический привкус — я всё-таки прокусила губу. Опять. Но это не помешало мне нанести бадьян на все порезы, использовав почти половину внушительной банки. Рана на шее оказалась гораздо глубже, чем я представляла. Настолько, что я дрогнула, когда осознала насколько близко он был к смерти.

— Отклонись, пожалуйста, — Ким без слов опёрся ладонями о кровать позади себя и фактически я устроилась у него на коленях. Отклонилась, чтобы взять со стола ещё одну банку и горячая ладонь легла на поясницу, удерживая от падения.

Эта мазь была бабушкиным произведением искусства — заживляла любые раны в течение пятнадцати-двадцати минут, но имела строгое ограничение — её можно было наносить лишь на один участок тела за раз. Повтор — только через сутки. Её-то я и нанесла ему на горло, отметив, что три глубокие царапины на щеке начали затягиваться сами по себе.

Шантериэнд бил только туда, где мог нанести критический урон. Лицо, шея, торс. Но теперь мой прямой долг был выполнен и оставалось самое сложное — отстраниться и снова собрать разбежавшиеся мысли.

— Ведьмочка, — взгляд в упор и у меня разом задрожали все внутренности. Ему было хуже. Гораздо хуже, чем мне ведь я оставалась собой, а в нём проснулось всё то, что так долго скрывалось в самой тёмной части сознания.

— Ким, — я хотела упереться ему ладонью в грудь, но на ней не было живого места и я пропустила тот момент, когда он опрокинул меня на себя, — ты весь…

— Я жив, любимая, — напомнил Ким, уже без клыков, откидывая пряди волос мне за спину, — и исключительно благодаря тебе!

— Если бы не ты, я бы сейчас здесь не сидела! — не удержалась, коснулась его скулы, щеки, подбородка.

— Это моя обязанность, как мужа, как мужчины, всегда и везде защищать твою жизнь и спокойствие, — стало трудно дышать и я рывком поднялась, отворачиваясь, чтобы спрятать выражение глаз.

— Мне нужно в душ, я вся в твоей крови, — всего один шаг в сторону шкафа, а на мне уже белая, хрустящая чистотой рубашка до середины бедра. У меня таких не было.

— Малика! — практически рык, но я продолжаю стоять к нему спиной. — Ты снова сбегаешь!

— О чём ты? — он в очередной раз спас меня и имеет право на ответы. Ещё бы и мне их знать!

— О чём?! — Ким поднялся, полуобнажённый, с незажившими ранами и стремительно теряющий даже намёк на человеческий облик. — Почему ты не ушла с бабушкой? Неужели сложно хоть раз сделать то, о чём тебя просят?!

— Просят? — издевательский смешок и я поворачиваюсь, оказываясь почти вплотную к нему. — Ты всё решил за меня! — ваза разлетается осколками, но мне сейчас не до размышлений о скорости наполняемости собственного резерва. — Практически подставил шею под когти Шантериэнда! А сейчас строишь из себя обиженного?! — хрупких предметов в спальне больше не осталось и плотные синие портьеры объяло тёмное пламя. Моё.

— Ты знала, что он тебя уничтожит! Знала, что кроме меня никто не пойдёт против него!

— Ты выжил, а, значит, я оказалась права! — скрестив руки на груди, всем своим видом я предлагала ему порадоваться прозорливости собственной интуиции. Ким раздражённо выдохнул, прикрыв глаза, и отступил.

— Малика, ты… — ему не хватало слов и Ким замолчал, а вместе с этим погасло пламя, оставившее от штор мелкие обрывки ткани.

— Что ты хочешь от меня услышать? — разве вместо скандала мы не должны сейчас радоваться победе?

— Что?! — зло переспросил он. — Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос! — не стал увиливать Ким. — Давай по-другому, ведьмочка, — издевательски предложил он, опасно прищурившись. Нам давно было что сказать друг другу, но эти два года мы играли в то ли приятелей, то ли друзей и сегодняшний бой стал последней каплей, расплескавшей чашу взаимного терпения, — ты сейчас, глядя мне прямо в глаза, говоришь, что я тебе безразличен и, поверь, я найду способ разорвать брачные браслеты!

— Тебе лучше меня известно что это не так! — уверена, разлетелось бы что-нибудь ещё, но кроме массивного дубового шкафа и кровати в спальне ничего больше не было.

— Что не так, Малика? — хватка у него железная и на плечах скорее всего останутся синяки. — Что!? Я устал от такой жизни! Это не брак, это — форменный цирк и я не собираюсь терпеть его и дальше! — отпустив, он отошёл к окну, уперевшись руками в рамы по обеим сторонам от себя. — Уходи, ведьмочка! — глухо попросил он, не поворачивая головы.

Осознанная вина накатила волной, перехватывая дыхание. Хотелось подойти и обнять. Коснуться успокаивающим жестом. Но меньше всего ему нужна моя жалость.

Я. Вот всё, чем он живёт. Всё, чем дышит. И отдать меня в руки другого для него всё равно, что вырвать из груди собственное сердце, обратив его в прах.

Привыкнув воспринимать его чем-то неизменно терпеливым, я ни разу не задумалась о том, что чувствует Ким, отпуская меня. Раз за разом. Подавляя свои порывы и желания. Пожалуй, это венец моей ведьминской карьеры — я довела до отчаяния сильнейшего демона всех трёх миров. Только почему-то вместо горделивой радости жалобно сжимается сердце, а с губ рвутся слова, которые стоило сказать очень давно.

Бесшумно ступая по ковру, я подошла к нему. Мгновение последних сомнений и, дрогнув, ладони обнимают его за талию, а щека касается гладкой, словно отлитой из металла, кожи.

— Прости меня! — едва слышно.

— Малика, — вздрогнув, с глухим стоном протянул он, не поворачиваясь, — уходи! Мы поговорим потом. Обещаю! Сейчас просто не трогай!

— Почему? — всё также тихо спросила, делая глубокий вдох. Он пах огнём, как и всегда. Словно он сам — воплощение стихии. И я не верила ни одному его слову.

— Потому что я сорвусь! — он развернулся, но не коснулся меня и пальцем. — Я на грани, Малика! Переступлю — и не оставлю тебе выбора! — в его взгляде отчаяние. Ярость на себя за то, что не в силах принуждать, а отпустить уже не способен.

— И какой это будет выбор? — удивительно как на демонах затягиваются раны. Я легко касаюсь едва заметного шрама, на месте которого совсем недавно был глубокий порез с рваными краями.

— Уходи! — останавливая, он стиснул мою ладонь. — Это — последнее предупреждение, Малика! — глаза снова кроваво-красные, только клыков не хватает.

— Считай, что я сама напросилась, — ладони касаются его груди и Ким перестаёт дышать. Одна скользит по гладкой тёмной коже, очерчивает контур плеча. Шея напрягается под моими пальцами.

— Ты доиграешься, Малика! — цедит Ким вместо обещанного срыва.

— Я — твоя ведьма!

Губы касаются губ и от меня остаётся маленькая, загнанная в самый дальний угол сознания, разумная часть. Я целую его сама. Впервые не сдерживая тьму. Без оглядки. Так, как тогда, когда призналась в собственном желании. Так, как хотела уже очень давно! Так, что огонь в моей крови полыхнул, выжигая страхи, сомнения, опасения и прочую, ненужную больше шелуху.

Ким подхватил меня, крепко, до боли, прижимая к себе.

Магия… Она не в глупых фокусах и убийственных ритуалах. Не в пентаграммах и исцеляющих зельях. Не в глубине резерва. Магия в нас. В том, как Ким напряжён. Как целует, ожидая моего категоричного: «Нет!», всё ещё готовый отпустить в любой момент. Как я горю в его руках, забыв о том, что вообще значит говорить.

— Ведьмочка, — шептал Ким, покрывая поцелуями мою шею и грудь, — останови меня пока можешь!

Остановить?! Я цеплялась за него, как за единственную нить, что ещё связывала меня с этим миром. Я задыхалась, понимая что вот он — мой персональный Ад. Потому что его руки держат крепче самых прочных цепей. Его тело — горячее всех котлов вместе взятых. Его голос — самая изнуряющая и сладкая из пыток.

— Я не могу, Ким, — призналась, видя отсвет зелёного свечения в его глазах. Красиво.

— Ты пожалеешь, — звучало угрожающе, но вместо страха по телу прошла дрожь предвкушения. Сегодня я могла его потерять и от этого осознания защемило сердце даже сейчас, когда нам не угрожал больше ни один демон этого мира.

— Не в этой жизни!

Мы целуемся как одержимые. Одержимые друг другом.

Воздух закончился и Ким отстранился, гипнотизируя меня безумным взглядом. Таким, каким я смотрела на нечисть, думая, что он мёртв. Только вместо ненависти в его глазах — надежда. Надежда на счастье. На взаимность. На то, что жизнь не станет бессмысленным ожиданием развоплощения. И чёрт знает на что ещё.

— Прекрати! — молю на выдохе.

— Без тебя я сдохну! — признаётся Ким с отчаянием приговорённого. Все ещё с отчаянием. Несмотря на то, что я — в его власти. — Девочка моя! — он прислоняется лбом к моему лбу, пытаясь совладать с рваным дыханием и разжать руки. — Как же ты мне нужна! Каждый день. Каждую минуту. Каждое мгновение этой грёбанной бессмертной жизни!

— Я здесь! — беру его ладонь и кладу на своё бешено бьющееся сердце. — Чувствуешь?

Его пальцы касаются кожи в вырезе рубашки. Словно вместо них — жидкий огонь и наступает моя очередь задерживать дыхание.

Первая пуговица. Пугающе медленно Ким срезает её острым когтем. Он скользит едва ощутимым царапающим движением и круглые кусочки пластика теряются в длинном ворсе ковра. Все до единой. Но распахнутая рубашка не даёт прохлады и я прижимаюсь грудью к его груди.

Рык и белая ткань летит в дальний угол.

Ким отступает на шаг. Не веря, что я перед ним. Что больше не стремлюсь скрыться, исчезнуть, уйти от его взгляда.

На языке всё ещё солоноватый привкус крови, а я жалею лишь о том, что на мне простое чёрное бельё, вместо красного кружевного безобразия. Купленного как раз для этого момента.

— Ведьмочка, — он тряхнул головой, словно отгоняя галлюцинации. Оттягивая апогей нашего, одного на двоих, безумия.

— Поцелуй меня.

— Что? — он как будто в трансе. И я прижимаюсь к своему демону, обхватив руками шею.

— Хватит думать! — шепчу, легко целуя его в подбородок, в щёку, в уголок губ. — Хватит, Ким! — я ловлю его взгляд и слышу громоподобный треск.

Его вера прорывает плотину чувств, за которой так много всего, что я потрясённо выдыхаю. И упускаю тот момент, когда оказываюсь лежащей на прохладной простыне.

Взгляд — глаза в глаза. И в его больше нет ни крохи самоконтроля.

— Прости, — его ладони медленно скользят по моему телу, — не могу… сопротивляться, — слишком медленно, в то время как я хочу совсем другого.

— И не надо! — шепчу я, опрокидывая его на себя.

— Моя, — завороженно выдыхает Ким и время теряет своё значение.

И я стону, кричу, раздираю чёрными когтями простынь и царапаю его спину, выгибаюсь дугой и схожу с ума, но не в одиночку. Моё протяжное: «Ким!», действует на него не хуже, чем на меня его более чем откровенные ласки. Всего лишь ласки. До главного мы так и не добрались, и мне казалось, что он выбрал подобное изощрённое издевательство, руководствуясь исключительно местью за прошедшие два года вынужденного воздержания.

— Прекрати, Ким! — перехватив его руки на полпути к своей груди, я остановила дорожку поцелуев, следующих за широкими ладонями. — Я больше не могу!

— Что прекратить, ведьмочка? — он мгновенно подтянулся до уровня моего лица и поцеловал — жарко, страстно, так, что сознание вот-вот грозило снова меня оставить.

— Ты знаешь! — самодовольно хмыкнув, он устроился рядом, оперевшись на локоть.

— Не знаю, Малика, — давая мне передышку, Ким вычерчивал узоры на моём животе, — я теперь ничего не знаю, так что если чего-то хочешь просто скажи, — он придвинулся ближе, и губы коснулись мочки уха, отправляя табуны мурашек по всему телу. — Скажи, ведьмочка! — будоражащий шёпот. — Ты ведь хочешь! — не вопрос — утверждение.

Эти игры мне знакомы, пусть даже игроки и близко не стояли рядом с моим демоном. А огонь, бегущий по венам, пьянит не хуже крепкого алкоголя, и я делаю то, о чём мечтала, наверное, с первого нашего поцелуя.

— А где же страх? — усмехнулся Ким, стоило мне повалить его на спину и устроиться сверху. Пока исключительно в невинных целях, если они могли быть таковыми, учитывая нашу абсолютную обнажённость. — Где сомнения? — шёпот и его руки. — Где, наконец, гораздо более привычный мне побег?

— Побег? — я качнулась вперёд, исключительно в целях эксперимента и вполне могла объявить его удавшимся, увидев как заходили желваки на его лице. — А ты считаешь, что поймал меня, верховный демон первого круга? — заговаривая ему зубы я сдвинулась чуть вверх и назад, а следующее движение заставило нас обоих протяжно выдохнуть и если Ким ещё пытался держать себя в руках, до боли стиснув мои бёдра, то я даже не собиралась скрывать стон удовольствия. — Сомнения? — полуприкрыв глаза, с придыханием продолжила я. — Их больше нет. А что касается страха… — я плавно опустилась ему на грудь, к слову, совершенно целую, и целомудренно поцеловала в уголок губ. — Оказалось, что потерять тебя гораздо страшнее!

— Это значит да? — он резко сел, поддерживая меня под спину, но вместо ответа я медленно поднялась и также медленно опустилась, заставив его до скрежета сцепить зубы. — Малика!

— Это значит, — я остановилась, отвечая на его серьёзность искренностью, — что я люблю тебя, Ким!

Мои самые любимые читатели!

Опубликовать бонус получилось даже раньше, чем я рассчитывала. Надеюсь, что вам понравится)) А у меня впереди насыщенные выходные, наполненный ароматом лесных грибов, детским смехом и компанией самых близких. Хорошего вам отдыха!

Всегда ваша,

Ольга Славина

Конец