Вечный (СИ)

Глава 10 Свои и чужие

…в воздухе повис знакомый аромат, который Винсент помнил с детства. Этот запах всегда сопровождал только Её.

С огромным трудом совладав с собой, этерн удержал сознание относительно ясным. Результатом стало до боли знакомое прекрасное лицо той, что склонилась над ним. Винсент даже не заметил, как оказался на холодном каменном полу. Все его существо подчинила себе паника, которая пришла вместе с этой проклятой тварью. Снова превратившись в мальчишку, этерн не смог убедить себя в том, что все происходящее — предмет его воображения. Слишком уж материальными оказались когти штриги, которая успела на мгновение коснуться его лица.

— Ты пришла, — проговорил он почти одними губами.

В пронзительной тишине небольшой гостиной залы особняка даже этот приглушенный шепот показался слишком громким. Каждый слог отдавался тупой болью в затылке.

— Ты спасла меня… снова.

— Я всегда буду спасать тебя, — ответила Она, проводя по щеке этерна невероятно нежными пальцами. — Ты же мое дитя.

Винсент невольно прикрыл глаза, окунаясь в те дни, когда Она всегда была рядом. Ее мелодичный голос, ее ласковые теплые руки, ее невероятно красивые глаза — все это осталось где-то там, в веках. Почти забытые воспоминания, которые внезапно воскресли и взглянули прямо ему в душу удивительно зелеными глазами. Этерн был уверен, что Ее взгляд не потускнел ни на йоту, хотя лицо и было скрыто в глубине широкого капюшона дорожного плаща.

— Я уже не ребенок, — возразил он, поднимаясь на ноги с Ее помощью. — Давно перестал им быть.

— Для меня ты всегда будешь моим озорным непослушным сыном.

Сделав над собой невероятное усилие, Винсент попытался перенести вес на ноги. Она была слишком маленькой и хрупкой, чтобы тащить его на себе.

— Позволь помочь тебе, — словно читая его мысли, проговорила Она. — Обопрись на меня.

— Нет, нет, — покачал он головой, приваливаясь спиной к каминной стене. — Дай мне перевести дух. Я сам.

— Вин…

— Сам, — упрямо повторил этерн, постепенно приходя в себя. Едва переставляя ноги, он дошел до кресла, в котором сидел до случившегося.

— Что случилось? — спросила Она, останавливаясь рядом с ним. — Никогда не видела тебя таким. Ты заболел, мой милый мальчик? — подавшись к этерну, Она приложила прохладную ладонь к его пылающему лбу.

— Это какая-то отвратительная лихорадка, — ответил Винсент, все еще силясь справиться с тошнотой и одурманивающей слабостью. Перед глазами все плыло и качалось, а еще… улетучивался запах миндаля и шоколада.

Комната снова погрузилась в тишину, мрак и щемящее ощущение одиночества. Где-то в районе сердца расправила крылья досада. Этерн разочарованно выдохнул.

Она побыла так мало. Ушла так же неожиданно, как и появилась. Не оставила после себя ничего, что могло бы напоминать о том, что Она была здесь.

Или нет? Острый слух уловил какие-то шорохи в холле особняка. Собрав в себе все силы, он молниеносно бросился к двери и замер слева от нее в ожидании. Плохое самочувствие научило его быть осторожным, дабы не оказаться застигнутым врасплох каким-нибудь отчаянным смельчаком, которому вдруг взбрело в голову спасти этот ничтожный мир.

Шорохи стали более четкими, превращаясь в легкие шаги, почти бесшумные. Сквозь пелену слабости и непонятного ощущения привкуса железа во рту, этерн все-таки различил запах прибывшего гостя, который не прятался, не стремился быть незамеченным. Это была уверенная поступь, почти хозяйская.

Едва идущий переступил порог гостиной, Винсент схватил его за горло и прижал спиной к стене. Послышался испуганный вскрик, а потом гость заговорил смутно знакомым голосом.

— Это я! Винсент, это я… Отпусти… — изящные пальцы сжали его запястье, пережимая сухожилия, чтобы ослабить хватку. — Отпусти меня, Винсент. Это я… я…

А спустя мгновение за спиной раздалось угрожающее глухое рычание. Только после этого этерн, наконец, отступил, убирая руки. Обернувшись, он встретил злобный взгляд маленьких глаз, в которых пылало красноватое пламя. С оскаленной пасти летела слюна и капли темной субстанции — Мертвые чары.

— Ларина, — проговорил этерн, снова поворачиваясь лицом к чародейке, — если ты не прекратишь подкрадываться ко мне, однажды я сверну тебе шею… ведьма.

— Решишься, пригласи, — иронично ответила правительница Зачарованных холмов. — Очень хочу посмотреть на это.

— Ты слишком уверена в себе, — заметил Винсент.

— А ты ужасно выглядишь, — парировала чародейка, направляясь к столу.

Отпихнув с дороги недовольно рыкнувшего фамильяра, сын Маливии дель Варгос вернулся в свое излюбленное кресло. Переведя дыхание, он провел языком по пересохшим соленым губам. Наблюдая, как Ларина зажигает свечи, проведя рукой над парой стоящих на столе канделябров, подумал о том, что она оказалась здесь не случайно.

— Что ты забыла в этой глуши? — поинтересовался этерн, впиваясь рукой в подлокотник, чтобы унять дрожь в пальцах.

— Мне показалось странным, что ты столько времени сидишь тут один в темноте, — ответила она, пересекая залу, чтобы оживить еще несколько свечей на подоконнике.

— По окрестностям начал бегать Дариус, — проворчал Винсент. — Я не в лучшей форме, чтобы вести с ним беседы.

Он попытался дотянуться до бокала на столик, что находился перед ним, но у него ничего не вышло. Бокал упал на пол и разбился, издав при этом неприятный резкий звон, что болезненно ударил по слуху. Этерн вздрогнул, призывая все муки ада на голову того, кто был виновен в его состоянии.

— Дариус? — казалось, Ларина дель Варгос была удивлена.

— Ты не знала? — в тоне этерна зазвучал неприкрытый сарказм. — Неужели на Зачарованных холмах есть хоть что-то, что способно быть утаенным от тебя?

— Это не самая лучшая тема для шуток, — огрызнулась чародейка. Она уже зажгла почти все свечи и, сделав несколько шагов к этерну, скривила чувственные губы. — Бо-оги, все еще хуже, чем я подумала.

Понимая, что она имеет в виду, Винсент недовольно дернул плечом. Ему совсем не нравилось, что кто-то видел его в таком состоянии. Он был слишком уязвим в эти моменты. Ларине достаточно лишь хорошенько постараться, чтобы…

— Напрасно ты опасаешься, — мягко проговорила Ларина, явно улавливая настроение этерна. — Я не враг тебе, сын Маливии дель Варгос. Я помочь хочу.

— Неужели? — скептично фыркнул он в ответ. — С твоей одержимостью править миром…

— Не миром, — перебила она его. — Нет, Вин… Только Зачарованными холмами.

Он дернулся, как от удара сыромятной плетью. Это «Вин» резануло по нервам так, что стало дурно. Неужели ему все показалось? Все — от штриги до той, что так кстати спасла его от этой твари.

— Как давно ты здесь? — с подозрением спросил этерн, поднимаясь на ноги.

— О чем ты? — Ларина или правда не понимала или талантливо претворялась.

Винсент все больше склонялся ко второму. Слишком коварна и могущественна была правительница Зачарованных холмов, чтобы…

— Уж не твоих ли рук это дело? — прищурился этерн, продолжая наступать на чародейку. — Я раньше был уверен, что мне сложно как-то навредить. А сейчас взгляни на меня.

— Вин…

— Еще раз так назовешь меня, — прервал он попытку оправдаться, — перегрызу глотку.

Ларина дель Варгос была вынуждена прижаться к стене, когда он подошел вплотную. В ее пронзительно-зеленых глазах заметалась растерянность, стоило этерну перейти в атаку. Она словно не ожидала, что у него хватит на это сил.

— Поняла? — тихо поинтересовался Винсент, максимально приблизившись к ней. Он склонился ближе, чтобы усилить свои слова действием.

Правительница холмов дернулась, когда рука этерна коснулась ее изящной длинной шеи. Он как будто не угрожал, не брал в захват, но… Ощущая кончики его указательного и большого пальцев на своих скулах, она никак не могла понять, что чувствует. В душе бушевали странные чувства, которые боролись за первенство. Липкий страх и желание того, чтобы он продолжил.

Борд снова грозно зарычал и весь подобрался, готовясь к прыжку. Фамильяр явно был намерен защищать свою хозяйку — это говорило о том, что Ларина больше боялась.

— Лежать, — взглянула она на громадного черного пса. — Свои…

Фамильяр тут же покорно принял требуемое положение. Однако, в глазах Борда все еще горело желание вцепиться в горло тому, кто угрожал его госпоже.

Большой палец Винсента начал движение по скуле, подбородку и ненадолго замер на нижней губе. Легонько толкнув ее, этерн сделал шаг назад. На его губах появилась едва заметная усмешка.

— Вот как, значит? — прокомментировал он действия темной чародейки.