Ваше Сиятельство #8

Глава 24 Сквозь зубы чудовища

— Ольга Борисовна! — позвал я, повернувшись к проходу, что привел нас сюда. — Можно выйти на свет. Да, кстати, там небольшое препятствие, — в этом я соврал — препятствие было большим. А именно последним убитым аллигатором, огромное тело которого загораживало проход. — Можете пройти прямо по нему — он уже не будет возражать.

— Александр Петрович! — отозвалась созвучно мне княгиня. — Мои ножки не для того, чтобы топтаться по чудовищам. К тому же я его боюсь. Прошу вынести меня на руках.

Вот чертовка! Нет, это не было капризом Ковалевской, из тех, которых я натерпелся в прошлом, когда над этим телом властвовал прежний Елецкий. Сейчас сказанной ей было игрой. Довольно приятной и даже уместной. Потому, что Ольга, вопреки нашему опасному положению, поднимала дух, заряжала позитивной энергией. Хотя мне, как Астерию, такая подпитка не требовалась, все равно я был благодарен княгине за то, что она, вопреки всем испытаниям, вела себя более, чем достойно.

На руках, так на руках.

Я вернулся за Ковалевской, подхватил ее с полной бесцеремонностью и понес из темноты на свет. Хотя прошлый раз я пробирался в пещеру между телом крокодила и стеной, повторить тот путь, держа на руках мою невесту, было сложнее — тогда бы мне пришлось идти боком. Последний участок пути я одолел по спине рептилии. Тело аллигатора казалось еще живым, упругая плоть шевелилась при каждом шаге. В конце я едва удержал равновесие.

— Осторожней! Не урони меня, Елецкий! — шутливо возмутилась княгиня.

— Дальше ножками, — я опустил ее на плиты, устилавшие часть пещеры со стороны галереи. — К озеру близко не подходи.

— Там может быть еще крокодил? — Ольга насторожилась, глядя на черную воду, в которой отражался свет факелов и крупных туэрлиновых кристаллов.

— Вряд ли. Я проверял, но на всякий случай, лучше не рисковать, — перед тем, как позвать Ольгу, я выходил на тонкий план и обследовал это озерко и проход, уводящий из галереи — опасностей не обнаружил. Однако это озеро под стеной пещеры уходило куда-то очень далеко — туда не доставала моя сфера внимания. — Оль, здесь стоять долго смысла нет и это может стать опасным, если вернуться ацтеки. Наверняка, кто-то остался в живых и смог уйти. Теперь о самом неприятном: пока все это, — я обвел рукой просторный пещерный зал, — увы, видится мне как тупик. Единственный выход — это верхом, через галерею. Только у меня пока нет ясного представления, как туда забраться. Можно что-то попробовать придумать с этой лестницей, — я указал на останки веревочной лестницы, сгоревшей более чем на треть. Она валялась среди обломков балюстрады.

Ольга глянула туда и поморщилась, увидев обезображенный труп жреца, еще дальше оторванную человеческую ногу.

— Как же здесь мерзко! — произнесла она, отведя взгляд к каменному балкону. — Так воняет, мне тошнит. Не порадовал ты меня, Елецкий. Вместо восхождения к свету привел в какой-то вонючий тупик. Ведь я говорила, нужно идти в другой проход. Теперь что делать?

— Есть вариант, но он мне не очень нравится. Иди сюда, — взяв княгиню за руку, я отвел ее под галерею: если кто-то неожиданно появится наверху, то они нас не смогут увидеть. — В общем, можно связать из остатков лестницы веревку.

— Гениально! И ты подпрыгнешь, чтобы ее там закрепить, — Ольга подняла взгляд к нависающими над нами скальному балкону. — Или подбросишь меня. Да?

— Нет, есть более реальный вариант: астральные сущности. Они здесь во множестве, но, чтобы найти подходящую сущность, поймать ее и заставить сделать то, что нам требуется, может уйти много времени. При чем, это лотерея. Даже не знаю, сколько мы можем просидеть здесь, — пояснил я, понимая недостатки своего плана. Он был пока единственным из способных реально сработать. Но размышляя далее, я понимал, что этот план вовсе не так хорош: если мы заберемся наверх, то неизвестно, куда мы попадем из галереи. Вполне возможно, что в руки воинов Теотекаиль, хорошо подготовившихся и ждущих нас с особым нетерпением.

— Ты все хорошо здесь посмотрел? — Ковалевская вглядывалась в полумрак, где возвышалась жутковатая морда идола ацтеков.

— Не так чтобы слишком хорошо, но пещеру обошел, — я тоже смотрел в сторону идола.

— Видишь, к нему ступеньки? Может быть, они ведут не только к изваянию, но и куда-то дальше, — предположила Ковалевская.

— Не думаю. Это изваяние — образ какого-то их бога, возможно Сипактли. Возле него жрецы приносят в жертвы людей и животных. Там ржавые цепи. Ими приковывают жертву и ждут, когда их бог пригласит к пиршеству аллигаторов. Потому как по их идиотскому мнению, душа бога находится в этих чудовищах.

— То есть ты, Елецкий, сегодня убил не только Яотла, но еще каких-то богов помельче? — усмехнулась Ольга, потом сказала: — Пошли посмотрим. Эта черная дыра в изваянии — пасть, она может куда-то вести.

— Вполне может быть! — я даже встрепенулся, удивляясь почему эта мысль не пришла мне раньше.

Из-под галереи я вышел первый, остановив Ольгу жестом, поднял голову, вглядываясь вверх, прислушиваясь. Не было слышно ничего, кроме редкого треска факелов и звука капель, падающих со сталактитов в озеро.

— Идем, — пригласил я и направился к изваянию.

Чтобы пройти к каменному идолу, нам пришлось огибать тела двух аллигаторов. Один из них был разорван гранатой на куски — зрелище неприятное, и каменные плиты оказались загажены его кровью и внутренностями: Ольга поскользнулась и едва устояла на ногах.

— Елецкий, знаешь как это мерзко! — возмущалась она, следуя за мной. — Надо как-то аккуратнее воевать что ли. Думать, что по местам твоей боевой славы будут еще прогуливаться дамы.

Конечно, Ольга не лишена чувства юмора. Я понимал, что она подшучивает надо мной. Обернулся и увидел улыбку на ее лице и в то же время, заметную брезгливость — уж ее сложно было побороть.

По ступеням мы поднялись к оскалившемуся лику бога ацтеков, и с каждой ступенькой вверх во мне появлялось все больше надежды, что Ковалевская права: эта каменная пасть-дыра действительно была проходом куда-то. Когда мы подошли к ней, я почувствовал, что из нее тянет свежим воздухом. Мне даже почудился запах моря.

Ольга это тоже почувствовала. Хотя она ничего не сказала, будто боясь спугнуть удачу, я понял по блеску в ее глазах, что она думает о том же, что и я.

Дыра оказалась небольшой, но если наклониться, то человек среднего роста в нее вполне помещался. Сделав светляка, я пустил его вперед и перешагнул каменные зубы идола. В этот момент по пещере пошел гул, стены задрожали. Со свода отломился сталактит и разбился о плиты внизу, еще несколько упали в черные воды озера.

Сначала я подумал, что наступил на плиту, активирующую какой-то тайный механизм в древнем сооружении. Но нет — это было землетрясение, обычное для этих мест ввиду близости огнедышащей горы Чуен-Мекталь. Второй раз тряхнуло намного сильнее: я оперся о стену, Ковалевская едва устояла на ногах, свод рассекла трещина и сверху посыпались каменные сосульки.

— Саш, мне это совсем не нравится! — вскрикнула княгиня. — Как бы мы не оказались, в ловушке откуда нет выхода!

— Боги Теотекаиль гневаются! — пошутил я, хотя в моих словах могло быть достаточно истины. Разорванный на куски Яотл мог вполне привести в движение божественные механизмы этой части мира, о которых я ничего не знал.

Тряхнуло еще раз, теперь слабее. Со стороны галереи послышались крики ацтеков.

— Давай, скорее! — поторопила Ковалевская.

Наверное, она была права. Вряд ли в пещере теперь было безопаснее, чем в глубинах хода, который вел из пасти каменного чудовища в неизвестность.

Наклонившись, я пошел вперед, протискиваясь между стенами узкого прохода. Снова раздался гул. Плечом, прижавшимся к скале, я почувствовал дрожь земли — она пробрала до костей. Обернулся: Ольга стояла позади меня в нескольких шагах, напуганная.

Дальше проход расширялся, и мы пошли быстрее. Светляк освещал лишь голые неровные стены и округлый свод. Тряхнуло еще раз и еще, но эти удары подземной стихии не были такими опасными как первых два.

Темным узким коридором мы шли долго. Он то расширялся, то сужался. В нескольких местах свод опускался так низко: приходилось пробираться едва ли не на четвереньках. За очередным поворотом мы вышли в узкую, длинную пещеру. Моего светляка не хватило, чтобы осветить ее дальний конец и свод, уходивший куда-то высоко, превращавшийся в извилистую трещину.

— Там что-то есть! — Ковалевская указала вперед, да я и сам успел разглядеть, что там блестит вода.

Скорее всего это стало неприятным открытием. Я снова подумал об аллигаторах и собственном магическом ресурсе, которого не хватит на серьезный бой.

— Да, там похоже еще одно подземное озеро, — отозвался я, решив не пугать Ольгу своими недобрыми догадками.

— Ты не видишь, что ли? Там дальше в воде что-то есть. Блестит металл, — княгиня указала ниже скального выступа.

Теперь и я разглядел. Замер, переходя на тонкий план, оценивая возможные опасности. Интуиция молчала. В сфере моего внимания пока не было ни одного живого существа, если не считать астральных сущностей.

— Идем потихоньку, — решил я.

Снова раздался гул, земля задрожала под ногами, вода в озере пошла мелкой рябью. Через сотню шагов, я понял, что поблескивавший впереди металл, не что иное, как корма катера или маленькой яхты, а значит, эта черная вода внизу вовсе не озеро, а часть моря, вернее Атлантического океана.

— Елецкий, тебе не кажется, что мы спасены? — не скрывая радости, полюбопытствовала моя невеста.

— Ну как тебе сказать… — я усмехнулся. Говорить о том, что на этом катере мы вряд ли доберемся до островов Карибской губернии, я не стал. Возможно, я был слишком пессимистичен на этот счет. Я никогда не управлял подобной техникой, не знал ее возможностей. Но знал другое: отправившись на этой штуке в плаванье, мы окажемся во власти Посейдона — моего давнего, самого заклятого врага из всех вечных. А Посейдон — это не какой-то Яотл, но бог, превосходящих могуществом, любого из сонма богов Теотекаиль.

— Саш, ты какой-то нерадостный. Что не так? — Ольга остановилась у начала кривых ступеней, спускавшихся к воде.

— Посейдон, Оль, Посейдон… — кратко пояснил я, дальше она все сама должна была понять.

— Ты же будешь не вплавь. Или это не имеет значения? — она нахмурилась, наверное, вспоминая наше недавнее купание у пляжа «Сады Атлантиды».

— Не знаю. Пока мы не попробуем, не узнаем. Дело в том, что когда попробуем, будет уже поздно, — ответил я, одновременно думая, что Повелитель морей чувствует меня, когда его стихия омывает мое тело, но на катере у нас есть шанс проскочить. А если нет? Ведь рисковать я буду не только собой.

После моих слов Ковалевская тоже задумалась. Начала спускаться по ступенькам, обернувшись на полпути, сказала:

— Я тоже не знакома с этой техникой, но здесь, без сомнений, должен быть ключ, как на эрмике или вимана. Или ты сможешь взломать, как делал раньше?

— Смогу, — я спускался за ней.

У самого края берега Ольга присела на корточки и зачерпнула ладонями воду.

— Похоже на морскую и пахнет морем, — сказала она, глядя на стекающие с ладони капли. — Саш… Выбора у нас как бы нет. Возвращаться, я думаю, глупо и еще более опасно — там мы точно не выберемся. Предлагаю тихонько попробовать. Хотя бы выплыть отсюда из пещеры, потом осторожно вдоль самого берега.

— Посмотрим. Только вдоль берега вряд ли имеют смысл. Нас сразу накроют ацтеки, — я подергал швартовый трос. — Есть смысл сразу в море. Здесь где-то не так далеко были мелкие островки — помню их было видно с виманы. И восточнее какие-то были на карте. Пока помолчи минутку…

Я было закрыл глаза, но мой выход на тонкий план Ольга прервала словами:

— Саш, попроси помощи у Артемиды. Или это невозможно здесь?

— Не знаю, услышит или нет. Но у нее сейчас точно хватает своих проблем. Она нарушила важные Небесные Законы. Теперь мне следует переживать за нее и Афину, — ответил я и вышел на тонкий план, одновременно подумав, что вечные вмешиваются ради людей в ущерб себе очень редко, можно даже сказать никогда. Артемида вмешалась. И Афина — она удивила меня особо. Я, конечно, виноват перед ней. Виноват, что ни разу за все это время не вспомнил о ней так, как это должно. Ведь боги живут людским вниманием, и людской молитвой — этим мы даем им силу.

Отстранившись полностью от мыслей, я оказался в безмолвии. И ждал, долго ждал, что подскажет мне интуиция. Она молчала. Предостережения против плаванья морем я так и не услышал. И на том спасибо. Хотел было обратиться к Арти, но в самый последний момент передумал: если она услышит меня, то не откажет, но во что ей это обернется потом? Перун может просто лишить ее храмов на подвластных ему территориях. Это все равно, что лишить силы и высокого статуса.

— Ладно, поплывем, — решил я, открывая глаза. Шагнул на крошечный причальный мостик и внимательнее оглядел катер. Он был чуть больше грузового эрмимобиля марки «Малыш» и чем-то даже похож на него. Наверное, плавными обводами корпуса, никелированными вставками. Перед штурвалом, находившемся на небольшом возвышении, лобовое стекло из прозрачного, но слегка помутневшего пластика. Сзади три ступеньки вниз и там, видимо, небольшая каюта, где можно укрыться от непогоды. Капитанское место можно было закрыть натяжным тентом — пока он лежал сзади вместе с раздвижным каркасом.

Подойдя к краю мостика, я запрыгнул в катер и протянул Ольге руку:

— Давай, — помог ей забраться, хотя она в помощи не нуждалась. — Посмотри пока, что здесь полезного. Если плыть до наших островов, то не менее суток — не знаю, как быстро разгоняется эта штука, но явно до виманы ей очень далеко. В общем, осмотри все, я пока постараюсь его оживить.

Провозился я долго. Прежде, чем взломать замок на эрминговых кодах, пришлось разбираться с управлением этой посудины. Хотя здесь имелось всего три рычага и несколько тумблеров, назначение их было на языке наших злых недругов, а я не знаком с их каракулями. Приходилось входить во второе внимание и прослеживать электрические и эрминговые связи. Ушло более получаса, пока я разобрался и смог включить: где-то подо мной тяжко запыхтел котел, потихоньку завыл генератор, вспыхнули индикаторы на приборной доске. Здесь же была навигационная панель, состоявшая из небольшого экранчика с туэрлиновой подсветкой. С ней я разобрался легко: скоро там появилась карта с обозначением нашего положения, остров Ор-Ксиппил, архипелаг Сэвидж, что под британцами и мелке островки на юго-востоке. Масштаб карты менялся большим ребристым лимбом. С назначением трех поворотных ручек я сразу не разобрался — отложил на потом.

— Как там дела? — я обернулся на Ковалевскую, давно устроившуюся на сидении у левого борта.

— Много всякого хлама. Есть пистолет, еда и выпивка. Даже есть удочки. Мужская одежда и еще всякое, — сообщила она, подняв взгляд к моему светляку, который висел над нами и уже начал тускнеть.

— Сейчас поплывем, Оль. Только бы не влететь на полном ходу в скалу, — я усмехнулся, понимая, что пока я не освою управление этой штукой, могут быть кое-какие неожиданности. Вспомнил о швартовом тросе, встал и разрезал его ножом, вовремя подвернувшимся под руку.

Катер я тронул очень медленно, приноравливаясь к ходу и чувствительности штурвала и рычагов хода. В тусклом блеске светляка мимо поплыли стены пещеры, местами покрытые мхом и черным налетом. Метров через двести впереди справа показался серый свет. Скоро он превратился в дневной, нахлынул волной — от него стало больно отвыкшим глазам.

— Слава графу Елецкому! — радостно вскрикнула Ольга Борисовна.

Нас закачало набегавшей волной. Средний рычаг я подал вперед, набирая ход. Едва мы выплыли из пещеры, переложил штурвал вправо: решил первое время следовать береговой линии, да так, чтобы держаться как можно ближе берега. Хоть он был высоким, скалистым, мне подумалось, в случае чего, можно будет добраться до него вплавь, выползти на камни. Мысль о Посейдоне не покидала меня. Более того, она становилась все более тревожной. С другой стороны, двигаться вдоль берега не имело никакого смысла: рано или поздно мы нарвемся на ацтеков или нас засечет их вимана.

— Оль, проверь эйхос. Есть связь? — попросил я. Подумав, что пока мы вблизи Ор-Ксиппила, есть возможность запросить помощь. Например, связаться с Ольгиным отцом или даже с цесаревичем.

— Нет, уже смотрела. Такое подозрение, что они попросту отключили этот номер. Вообще ноль, хотя мы не в пещере. Должна быть связь, но ее нет! — с раздражением сказала она.

Раз нет связи, то больше возле Ор-Ксиппила нам делать нечего. Я взял курс на мелкие острова, что были на карте на юго-востоке. Если доберемся до них, то там можно подумать о более длинном переходе к нашим берегам — Карибской губернии. Но об этом имело смысл рассуждать лишь утром. Близился вечер. Плыть в такую даль ночью было слишком опасно. Тем более какой из меня мореход, если после славного путешествия с Одиссеем тысячи лет и все последующие жизни я старательно избегал этой стихии в тех мирах, где ей правил Посейдон. И в иных тоже.

Мы отдалялись от проклятого острова Яотла, который принес нам много переживаний и отнял много сил. Волна была невысокой. Я отжал рычаг хода до конца, проверяя на что способна эта посудина. Стрелка на индикаторе скорости поползла вправо. Обозначения на циферблате были в исчислении ацтеков, и я не мог знать, как мы разогнались на самом деле, но по ощущениям катер шел не менее 70 километров в час. Нос разбивал набегающие волны в хлесткие брызги. Они били в лобовое стекло, иногда попадали на лицо. Ветер гудел, нещадно трепал волосы мои и Ковалевской. Справа, в лучах клонившегося к закату солнца, над волнами носились альбатросы.

Я сверился с картой на навигаторе. По моим расчетам мы должны были добраться до островов задолго до темноты.

— Саш, вимана! — перекрикивая ветер, предупредила Ольга.

Я повернулся. Невысоко в небе параллельным нам курсом шла вимана неизвестной мне модели. Вряд ли она принадлежала граничной службе или воздушным силам Теотекаиль, однако любое появление воздушного корабля настораживало.

И тут случилось неожиданное: нас понесло. Понесло так, что брызги ударили в лобовое стекло точно пули. Ветер дико заревел. Впереди поднялись высокие волны и пошли кругом. Я с ужасом понял, что сейчас там, в этом гигантском водовороте появится сам Посейдон.

Так и случилось Атлантика разверзлась, выпуская великого держателя морей. Он был огромен, точно десятиэтажный дом — значит еще не перешел в земное тело. Взгляд темно-зеленых глаз, полных гнева, обратился ко мне. Океан вокруг закипел.

«Пощади княгиню!» — мысленно и страстно воззвал я, не видя смысла цепляться за штурвал. — «Об одном прошу! Будь милостив к ней!».

И услышал ответ, словно прокатившийся над буйными волнами гром. Владыка морей произнес вслух:

— Вспомни Полифема, Астерий! Ты пощадил мое дитя⁈

Конец восьмой книги