Ванька 7

Глава 20 Инвалид на перроне

В Канске ваты оказалось… хоть одним местом ешь.

Откуда её тут столько?

Разбираться про это нам с бригадным интендантом было некогда.

— Всё берём? — кивнул на раскрытые ворота помещения, где она хранилась, капитан.

— Берём, — высказал своё мнение я. Решать-то всё равно ему.

Что тут думать-то. Может, больше так не повезёт.

Вроде и зима, а снега в городе не много. Извозчики на улицах — половина на санях, а половина — уже на дрожках. Вот тебе и Сибирь. В Москве, когда уезжали, снега было чуть не по пояс, а тут — хоть в ботиночках ходи.

Почему я об извозчиках? Они нам вату в наш эшелон и вывозили. Так быстрее получалось. Стоянка здесь у нас предполагалась не долгая — опять торопят с прибытием в Дайрен. Зафрахтованные пароходы там уже чуть ли не трубами дымят.

Рязанцев ходил довольный-предовольный. Приказ генерала он выполнил и о себе не забыл.

Нет, здесь речь не о должностной ренте. Не о том, что поиметь можно со своей должности помимо официальной заработной платы. Сейчас у нас столько ваты было, что может он в процессе движения поезда изготовить пробную партию стёганых солдатских курток и испытать их в деле.

— Кому сшить — имеется. У меня такие мастера в распоряжении…

Никифор Федорович сиял как начищенный самовар. Да, вся интендантская служба бригады сейчас именно в нашем эшелоне. Он у нас, вроде как штабной. Основная масса собственно солдат бригады едет в тех эшелонах, что за нами по магистрали движутся. Десять тысяч личного состава в один эшелон никаким образом не поместятся.

Рязанцев, оказывается, из Канска в Главное интендантское управление пакет со своей, ну — и моей, придумкой про стёганые куртки отправил. Там всё, что касается обмундирования, рассмотреть должны, а он сейчас апробацию и проведёт… Если всё хорошо получится, то лишние козыри у него на руках будут.

— Вы, Иван Иванович, конечно — не против будете?

Как малышу вопрос интендант мне задает. Если малютке так вопрос сформулировать, он обязательно положительно ответит. Если сказать, что против будете, ребенок и ответит, что — против. Ну, вложить в вопрос готовый ответ. Со взрослыми такое не прокатывает, но в сей момент я был действительно не против.

— Конечно, Никифор Федорович… Лишь бы российской армии польза была.

— Да, следующая станция на пути — Тайшет. Там обязательно очень вкусную рыбу таймень надо приобрести…

Разговор со стёганых курток как-то подозрительно перепрыгнул на рыбу. Или, это мне так показалось? Ну, да и Бог с ним…

— Обязательно купим, Никифор Федорович.

После Канска по обе стороны железной дороги потянулись бесконечные густые леса из сосны, ели, пихты. Иногда встречались и берёзки. Местами наш маршрут перекрывали громадные балки, овраги, холмы и высокие кряжи. Поэтому железнодорожный путь делал большие извилины.

Так же, в голове моей и интересная мысль сейчас виляла. Не давала покоя. А, всё безногий солдат-инвалид на перроне в Канске. Таких всё больше в России появлялось. Да, и не только в России. Война по всему свету инвалидов на обочину выплевывала…

Инвалидная коляска мне покоя не давала. Да, они уже имеются, видел я их в Москве и Санкт-Петербурге. Американского производства и явно — патентованные. Тут всё, что можно, патентуют. Коляски эти были довольно громоздкие и явно недешевые. Безногий нижний чин себе такую позволить едва ли сможет.

Значит — необходимо создать дешевую и… складную. Складных тут пока не наблюдается, а складная коляска — это новый патент. Сам я такое производство не осилю, но если князя Александра Владимировича подключить…

Имеется у князюшки небольшое велосипедное производство. Колёса для инвалидной коляски — велосипедные, раму для велосипеда делают, поэтому и складной стульчик на колёсах смогут изготовить. Каких-то кардинальных изменений в производственном процессе производить не надо будет.

Может, ему и про складные велосипеды идею подкинуть?

Простейший механизм для складывания я представлял. У моего дедушки один из однополчан на такой коляске передвигался, неоднократно он был у нас в гостях и такую манипуляцию мне выполнять приходилось.

Мудрить тут не требуется. Всё должно быть максимально просто.

Схему складной инвалидной коляски я до Иркутска накидать успею. Оттуда, как Рязанцев сделал, отправлю пакетом, но не в интендантское управление, а князю. Ещё и телеграфирую ему. Пусть патентует, а потом уж его мастера с размерами и прочим разберутся. Да, идею я у кого-то украл, иначе сказать нельзя, но для всеобщей пользы же. Зарабатывать на этом — не главная задача.

— Что чертите, Иван Иванович? — поинтересовался у меня Рязанцев.

— Очень нужную вещь, — не стал я вдаваться в подробности.

— Правильно, нужные вещи, они… нужны.

Ну, тут не поспоришь.

Пусть их больше будет. Вон, скольким аппарат для сращивания костей помог, а скольким ещё поможет. Илизаров ещё что-то придумает, а я уж как-то отмолю свой грех.

На Иннокентьевской стояли три часа. Здесь меняли нашим нижним чинам котелки и пояски. Почему здесь, поинтересовался я у Рязанцева. Он только руками развёл — так мол заранее сверху задумано…