Ванька 5 (СИ)

Глава 2

Глава 2 Минус один

Да уж…

Вот она, кругом — история российской медицины и здравоохранения…

Причём, всё вживую и даже потрогать своей рукой можно.

Начальник академии Александр Яковлевич Данилевский к первокурсникам, то есть к нам, с приветственным словом обратился, поздравил с поступлением и началом занятий. Мы с вниманием и почтением ловили каждое его слово.

Данилевский — один из основоположников биохимии. Его портрет я ещё дома в учебнике по этому предмету видел, но там не было как-то отмечено, что он весьма успешно несколько лет Императорской Военно-Медицинской академией руководил. Забыли, наверное, о таком упомянуть. Или — не посчитали нужным.

До Данилевского исполнял обязанности начальника академии Владимир Михайлович Бехтерев. Вообще, уроженец Вятской губернии и соученик по гимназии моего знакомого земского фельдшера из села Федора. Он и сейчас в академии преподает, так что при случае от Павла Павловича надо ему поклон передать, напомнить генералу, академику и тайному советнику о старом знакомце. Ну, это если удобный момент подвернётся.

Наше торжественное построение надолго не затянулось. Нечего воду в ступе зря толочь, надо идти на военного врача учиться. Первое занятие сегодня — анатомия.

Кафедра нормальной анатомии — одна из старейших в академии. Её заведующие — цвет российской и мировой анатомической науки. Вон их портреты — на стенах в коридоре присутствуют. Загорский, Буяльский, Пирогов, Грубер, Таренецкий…

У нас занятие сегодня профессор Владимир Николаевич Тонков вести будет. Опять — живая легенда. Когда дома ещё был, у нас на кафедре на стенде под стеклом его «Учебник нормальной анатомии человека» студентам демонстрировался. Шестое, если не путаю, издание. В руки первокурсникам его не давали — раритет.

Я, когда про Тонкова узнал, ну, что он у нас преподавать будет, опять в некоторое недоумение пришёл. За пропуск лекции по анатомии мне в своё время реферат писать пришлось. Как раз про Тонкова. Три раза мне его на доработку возвращали, так что я его биографию наизусть до сих пор помню. Не должно его сейчас в академии быть. В Казанском университете он в это время ещё преподаёт.

Очередная нестыковка с известной мне историей. Так же, как и с фигурками на капотах местных автомобилей.

В своё ли прошлое я попал?

Опять этот вопрос у меня по извилинам думательного органа гулять начал.

Нет, будет Тонков на кафедре анатомии нашей академии, даже возглавит её, но чуть позже.

— Профессор задерживается. — в дверь аудитории заглянула чья-то всклоченная голова. — Ждите.

Будем ждать, куда нам деваться. Курсант — лицо себе не принадлежащее…

На столах, обитых сверху оцинкованным железом, были разложены человеческие кости. Правильно, изучение анатомии с костей начинается.

Кости — они всякие. Трубчатые — короткие и длинные, губчатые, плоские, смешанные.

Я прошёлся около столов. На них все мне вспомнившиеся присутствовали.

Костные препараты были прекрасно подготовлены для учебного процесса. Все — натуральные, никакой тебе пластмассы.

Особенно мне понравились черепа. Зубы, правда, на некоторых подкачали. Ну, это для будущего военного врача далеко не главное.

Между зубов одного из костных каркасов человеческой головы кто-то папироску вставил. Кстати, дешевенькую. Шутник, мля…

Тут дверь аудитории распахнулась и число присутствующих в ней увеличилось ещё на одного человека в военной форме.

— Приступим, — громко произнёс он хорошо поставленным голосом.

Профессор подошёл к столам с костными препаратами. Вдруг замер, повернулся к нам. Лицо его не сулило ничего хорошего.

— Кто? — прозвучало в почти гробовой тишине.

Курсанты начали переглядываться. Вопрос был не совсем понятен.

— Кто папиросу в cranium вставил?

Ответа на свой вопрос профессор не получил.

— Кто? — уже в третий раз задал вопрос Владимир Николаевич.

Виновник продолжал не сознаваться.

— Достать портсигары! — уже со злинкой в голосе произнёс профессор.

Курсанты полезли в карманы. На свет были извлечены различные вместилища для папирос.

— Я не курю… — робко прозвучало со стороны одного из первокурсников.

— Это прекрасно. Кто ещё не курит?

Трое из присутствующих подняли руки.

— Открыть портсигары, — последовала очередная команда.

Курсанты почти одновременно нажали на кнопки своих предметов личного пользования. У многих они были серебряные, с чернением или украшенные перегородчатой эмалью. Такого, как у меня, ни у кого не было. Мой сосед справа не удержался и цокнул языком.

Профессор по очереди начал подходить к каждому из владельцев портсигаров. В руке у него была папироса, извлеченная из челюстей человеческого черепа.

Мой портсигар вызвал у профессора интерес.

— Позвольте.

Я вложил подарок императора в протянутую профессорскую руку.

— Однако…

Владимир Николаевич внимательно посмотрел на меня.

— Подарок, — пояснил я.

— Ну-ну… — перевел куда-то на потолок свои глаза профессор.

Затем он тяжело вздохнул и вернул мне портсигар.

— Это я… — вдруг донеслось откуда-то слева.

Профессор туда ещё не добрался.

— Поздно, батенька, поздно… — голосом, лишенным эмоций, произнёс преподаватель. — Раньше сознаваться надо было. Фамилия?

— Извините… — снова голос слева.

— Фамилия? — уже громче повторил Тонков.

Провинившийся назвался.

— На отчисление, — вынес приговор профессор. — В полдень явиться в учебную канцелярию. Докладная записка на Вас там уже будет…

За несостоявшимся военным врачом закрылась дверь. Второго шанса поступить в Военно-Медицинскую академию у него уже не будет.

— Минус один… — прошептал кто-то из курсантов.

— Mortui vivos dociunt, — начал занятие профессор.