Ванька 2 (СИ)

Глава 13

Глава 13 Павел Павлович

Где на нас кинжалы точат

Мы туда гулять идем.

Или нас кого зарежут,

Или мы кого убьем.

Ушла артель Федора на пятачок. Я в селе остался. Застрял здесь неизвестно на сколько…

Сейчас какое-то время дергаться не надо, надо ровно на одном месте посидеть. Попадёшь во время войны артелей кому-то под горячую руку…

Режьте, режьте паразиты,

Мое тело на куски.

Мое мясо — не капуста,

Не посыплются листки.

Федор, перед тем как уйти, поинтересовался, чем я раньше занимался. Я ответил — в больнице работал. Тут он меня в земский фельдшерский пункт и определил. На помощь к Павлу Павловичу, представителю местной уездной медицины. Старичку совсем скоро лишние руки не помешают.

Голова моя, головушка

Я тобой не дорожу.

Разобьют тебя, головушка

Я платочком повяжу.

Резаных, ушибленных много будет. Кого и убьют… Не без этого.

Бой с высоковскими без уговору будет. Это тебе не драка после престольного праздника. Там, да, заранее уговариваются — в пах и затылок не бить, не ломать пальцы, ножами не колоть, а только резать… В бою можно всё применять, что к победе ведёт.

Задушевного товарища

Зарезали во ржи.

Ала кровь его бежала

Со разбитой головы.

Фельдшер Павел Павлович свой не богатый инструментарий пересматривал и в курс дела меня вводил.

— Высоковские, Ваня, колы любят. Наши — тростки, о они — колы. По два метра, да ещё с одной стороны заострённые. Мочат их в специальном рассоле из брусники… Такие вокруг шеи обовьются, а не сломаются. Ударишь таким, а он залипает…

Павел Павлович виртуально продемонстрировал работу с колом. Видно было, что в этом деле он не одну собачку скушал.

Ой, товарищ, мой хороший

До чего ж ты догулял?

Посередь широкой улицы

На ножике завял.

— Нет, тростки у них тоже имеются, но подлые. Железные, кованые. Шестигранные, а по форме как клюшки. Тюкнут такой по голове и отлетела душенька…

Опять последовала демонстрация от Павла Павловича. Как будто он железной тросткой кого-то по головушке охаживает.

Эх, братан, там мой, товарищ,

Еще бьется на кругу.

Устает ужо, подикось.

Я чуток лишь подмогу.

— Как-то летом высоковские с уездными что-то делили… Идут у них по городу, по булыжной мостовой всей артелью, тростки свои кованые волочат. Говорят, что за три версты шум и гром стоял… Пугали так они уездных, на нервы им давили…

Тут Павел Павлович что-то витиеватое правой рукой в воздухе изобразил. Наверное, это и изображало давление на эти самые нервы…

Эх, кистень моя игрушка,

В лихом бое за дружка.

Ты колися черепушка— -

Басурманска голова.

— А, вот с кистенями они слабы… — Павел Павлович сам себе покивал головой. — Федор наш в этом деле большой мастер… Да, поди и не потребуется это… Слышал, Агапит опять из больницы сбежал. Его наши с собой и берут. Шепнут ему заветное словечко и полетят клочки по закоулочкам…

Выдал Павел Павлович мне военную тайну… Ой, выдал…

Эх, дубинный бой, свестящий

Кол дубовый заводи.

На дубинушки ходивши

Истоптал я сапоги.

— Агапита они не ждут… Не знают, что он в село вернулся… Федор сказал, что в больнице ты работал. Вот и помогать мне будешь…

А, что, я — готов.

Мы урядника бивали,

Станового ладим бить.

Нам с тобою, друг-товарищ,

Голов буйных не сносить.

Как умру похороните,

В огороде во грядах.

Пускай милочка попляшет,

Во холодных во ногах…

(Приведенные частушки на бой — из разных источников, в основном — из собрания Андрея Владимировича Грунтовского)