Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид

Глава 6 В темноте

— Милиция допрашивала меня, я чуть не забыла, как меня зовут, — бойко рассказывала староста. — А Валерий Игнатьевич так и не появился. — Нина передернулась вся, то ли от страха, то ли от неприязни, и заупокойным голосом добавила: — Что-то мне кажется и все… не появится уже.

— Да и плевать на него, — закатила глаза Алиса, шумно листая конспект по этике, — одним придурком в этом дурдоме меньше.

Катя полулежала на парте, и ей с трудом удавалось дышать ровно. Сердце неистово колотилось после марш-броска до колледжа, руки дрожали, плечо и вся левая рука болели от любого движения.

Пришла преподавательница по этике — высокая пожилая женщина в желтом пиджаке. Начались занятия.

— Сегодня мы рассмотрим этическое учение Сократа с современных философских позиций, — сказала преподавательница, — запишите, пожалуйста, в ваши тетради…

Катя записывала, не вникая в смысл. Если она была обречена, то вряд ли этика тот предмет, который мог бы помочь. Физкультура в этом случае и то стояла на порядок выше, на ней могли бы научить хорошо бегать… убегать.

Пары проносились как никогда быстро. В перерывах одногруппницы с удовольствием обсуждали исчезновение Валерия Игнатьевича, строили догадки, почему преподаватель исчез. Кто-то искренне беспокоился, кто-то злорадствовал, но большинство не придали случившемуся значения.

После занятий девушка подошла в гардеробе к старосте и попросила:

— Нин, ты могла бы принести мне тетрадь по основам менеджмента?

— Зачем тебе? — удивилась Нина, накидывая на шею пушистый оранжевый шарф.

— Хочу выучить определение, которое меня Валерий Игнатьевич спросил в среду.

— Ну хорошо, завтра принесу, — пожала плечами староста и отвернулась.

Катя подождала.

Девушка удивленно глянула на нее через плечо.

— А когда это Валерий Игнатьевич спросил у тебя определение? Ты же ушла в среду с последней пары!

— Ах, точно, — насилу улыбнулась Катя, — я перепутала, он раньше у меня спрашивал…

— Ладно-ладно, принесу, — пообещала Нина и, заметив Алису в компании парней, направилась к ней.

Катя осталась стоять на месте, только теснее прижала к себе пальто. Ей хотелось наверняка знать, запомнил ли кто-нибудь, что случилось в среду на последней паре по основам менеджмента. Теперь она знала точно — ни одна девушка из всей группы не помнила издевательств преподавателя — точнее, того, кто его временно заменял. Для них занятия по менеджменту прошли «как обычно», преподаватель показался «немного странным», но не более.

Все, что случилось, было предназначено для нее одной. Первое предупреждение теперь показалось просто дружеским советом по сравнению с автобусом, аварией и фурой. Всего-то-навсего следовало осторожнее выбирать новых знакомых. Но что-то ей подсказывало — вовсе не она выбрала себе знакомого, а он выбрал ее. И кому-то, страшному и могущественному, его выбор не понравился. Сомнений, кто же навлек на ее голову столько неприятностей, больше не осталось.

«Добраться бы до него живой и…» — Что дальше, она не знала, но была уверена — если доживет до вечера и придет в парк, непременно получит ответы на свои бесконечные вопросы.

— Катька! — ударил, кто-то по больному плечу.

Перед ней возникла довольная физиономия Малого.

Девушка задумчиво наклонила голову, а потом пошире улыбнулась и как никогда бодро сказала:

— Привет, Костя! Как насчет того, чтоб проводить меня до работы?

— Проводить? — ошалело округлил глаза парень.

— Ну да.

Малой недоверчиво нахмурился:

— Прикалываешься, что ли?

— Нет, я серьезно! — продолжала искусственно улыбаться девушка.

— Блин, а у меня еще одна пара, — удивленно моргая, пробормотал Костя.

Катя сделала вид, будто разочарована и, игриво похлопав его по плечу, обронила:

— Как хочешь.

Не успела она сделать и двух шагов, как он поймал ее за талию и проорал в ухо:

— Да ты чего, офигела? Я хочу! Подожди, куртку только возьму!

— Жду, — с облегчением кивнула Катя.

Незаметно к ней приблизилась Алиса. Девушка насмешливо глянула вслед ринувшемуся в гардероб Малому.

— Ну что, Катька, рассмотрела свое счастье?!

«Это оно, счастье, скорее всего меня рассмотрело, — подумала Катя, — собственно, как и несчастье. Делайте ставки, господа, кто выиграет дуэль».

— Вовремя очнулась, — самодовольно продолжала Алиса, — а то на Костяна девки вешаются, смотри, не прошляпь.

— Постараюсь, — процедила сквозь зубы Катя и, как только примчался Малой, пошла к выходу.

Парень светился от счастья, а она шла рядом и чувствовала себя так мерзко, как не чувствовала, даже навещая бабу Валю с Жучкой.

«Самая настоящая дрянь, хуже не придумать, — с наигранной радостью кивая ухажеру на его болтовню, думала девушка, — еще немного — и всякая нечисть перестанет меня преследовать, приняв за равную себе».

Они дошли до дома, где кто-то обстрелял Малого снежками, но на этот раз ничего подобного не случи лось. В вечернем сумраке двигались люди, из-за домов доносился шум проезжающих машин, за оградой детского сада слышались голоса малышей и смех.

— …так эта дура взяла и заложила меня преподу, — рассказывал парень, парадируя тонкий голос одногруппницы: «Это все Мало-ошин, это о-он сломал парту». Приколись, какая подлая коза?!

— Да уж, — придушенно согласилась Катя. А Костя неожиданно крепко обнял ее за плечи и воскликнул: — Ты самая хорошая девчонка, которою я знаю, такая… добрая, и вообще!

«Бедный мальчик, — вздохнула девушка, сочувственно разглядывая смазливое лицо Малого, — не знаешь ты хороших девушек, не знаешь совсем».

— Не такая уж я и хорошая, — созналась она. Догадывалась, конечно, что он не поверит, но слушать в свой адрес дифирамбы сейчас было выше ее сил.

— Да ты что, — засмеялся Костя, — ты и комара не обидишь! Я-то знаю!

— Очень может быть, что комара и не обижу, — проворчала Катя и, кинув на парня косой взгляд, заметила: — Если человек никого не колотит в темных углах, это совсем не значит, что он хороший. В тихом омуте, знаешь ли, черти водятся.

— Это не про тебя! — упрямо замотал головой Костя.

Она промолчала.

Людям нравилось заблуждаться. Они не хотели знать, что черное в любой момент можно выкрасить белой краской и сколько угодно дурить наивных, пока краска не облупится, а правда, наконец, не обнажится. Им хотелось предаваться мечтам и до последнего верить.

— Вот это тачка! — восхитился парень, указывая пальцем на стоящую неподалеку золотистую иномарку. — Будь я проклят, если это не «Бугатти»! — завопил Малой. — Катька, ты хоть знаешь, сколько она выжимает?!

Катя вцепилась в рукав куртки парня.

— Пойдем, пошли скорее!

Мотор взревел. За рулем машины кто-то сидел. Сердце сжалось от страха. И тогда она пожалела, что взяла с собой ужасно глупого и влюбленного Костю.

— Все, Кость, возвращайся! — срывающимся голосом приказала она. — Ты на пару опоздаешь! А я уж тут сама дойду!

Малой беспечно отмахнулся:

— На пару уже опоздал, забей! Пошли, доведу тебя…

Катя в ужасе посмотрела на золотистую машину и отбросила от себя Костину руку.

— Увидимся еще, иди на занятия! — крикнула она и побежала прочь.

— Катька! Постой! — вскричал парень.

Она не остановилась, а когда пробегала мимо иномарки, бросила взгляд в окно. На водительском сиденье никого не было, а на соседнем — сидела черная кошка с голубыми глазами.

«Этому существу не нужен Костя, нужна только я… Он в безопасности подальше от меня, все в безопасности подальше от меня», — успокоила себя Катя.

В офисе на девушку первым делом накинулась начальница:

— Твои опоздания становятся уже нормой!

Катя молча взяла со стола стопку буклетов.

— Объясниться не хочешь? — скривилась Женя.

— Не очень-то, — огрызнулась Катя.

Начальница удивленно вскинула брови, а потом лицо с ярко накрашенными оранжевыми губами перекосилось:

— Смотрю, ты совсем охамела уже! Если думаешь, что тебе все сойдет с рук, то ты очень ошибаешься. Ко мне такие, как ты, из занюханных колледжей пачками приходят!

Катя безразлично пожала плечами. Еще несколько дней назад эти слова показались бы ей очень обидными, она бы краснела, бормотала извинения, но только не сегодня. После встречи с фурой, после того как попрощалась с жизнью, Женя с ее претензиями выглядела даже забавной.

— Чего ухмыляешься? — разъярилась еще больше начальница. — Считай, что у тебя уже нет работы! Дорабатываешь две недели и свободна! Твоя наглость…

— Отлично, — фыркнула Катя и направила к двери.

— Куда собралась?! Я еще не договорила с тобой!

Девушка обернулась:

— Договорим, когда вылечишь нервы, истеричка!

На душе полегчало. Золотистая машина, стоявшая

возле забора, исчезла.

Юля уже была на месте. Она громко декламировала: «Сосисочки домашние к вашему столу», — и приплясывала от холода. Все вместе очень даже ничего выходило.

— Орала? — спросила Юля.

Катя кивнула:

— Как всегда.

Листовки брали плохо, на улице похолодало и совсем стемнело.

Девушка почувствовала вибрацию в кармане и вынула телефон. На дисплее мигало «Нина».

— Кать, привет! — сразу же заговорила староста. — Слушай, а что там с Малошиным?

— А что с ним? — с трудом выговорила Катя и затаила дыхание.

— Так я у тебя хотела узнать, — расстроилась Нина, — Алиска там вся в шоке, говорит — на «скорой» увезли… Говорит, он с тобой ушел, а потом…

— На «скорой»? — Катя сильнее стиснула мобильный.

— Ага, представляешь, — староста вздохнула, — машина сбила. Алиска сказала, крутая какая-то тачка… фиг его, водилу этого, теперь найдешь. А найдешь — откупится!

— А очевидцы? — прохрипела Катя. — Кто-нибудь видел, какого цвета машина?

— Алиска сказала — золотая, кажись… а может, серебристая. — Нина помолчала. — Не знаю я, блестящая, короче, какая-то.

— Понятно. — Голос дрогнул.

— Ты чего там, — заволновалась староста, — плачешь?

— Нет, — честно ответила Катя, — просто… просто неожиданно очень…

— Да-а-а, — протянула Нина, — Алиса, когда звонила, ревела, просто ревела. — Староста закашлялась.

Кате показалось, что одногруппница еще хочет что- то сказать, но не решается, поэтому спросила:

— А что еще она сказала?

— Ну-у, сказала, что вроде как Малой не дышал… — Нина прочистила горло. — Знаешь, она так плакала, ничего было толком не понять… но, кажется, она сказала еще, что уроет тебя завтра. Типа, это ты виновата, что он ушел с последней пары… вот.

Катя молчала.

— Да ты не виновата, конечно, — подбодрила староста, — Алиска это так, от расстройства… она ведь в него с первого курса влюблена.

— Да? Я не знала…

Нина еще раз кашлянула и вкрадчиво попросила:

— Только не нужно об этом говорить никому, — раздался нервный смешок, — а то она уроет нас обеих.

— Конечно, я… никому.

Катя убрала телефон в карман.

— Все нормально? — полюбопытствовала Юля.

— Да, — соврала девушка.

Не говорить же, что она отвела за руку ни в чем не повинного парня на смерть! Катя подошла к урне, швырнула туда оставшиеся листовки и зашагала к лестнице.

— Кать! — окрикнула ее Юля. — Ты все?

— Да.

— Подожди меня пять минут, — взмолилась девушка, — вместе пойдем домой, а то…

— Прости, — покачала головой Катя, — сегодня мне в другую сторону.

Подвергать опасности еще одного человека она не собиралась. Существо с ледяными голубыми глазами абсолютно ясно дало понять, что любой, кто встанет на защиту, поплатится за смелость жизнью. На сегодня уже хватало жертв.

Катя быстро двигалась вдоль забора, постоянно оглядываясь и крутя головой по сторонам. В любой момент могло что-то случиться…

Из одного подъезда вышел молодой парень с мощным доберманом на строгаче. Намордник без дела висел на толстой шее.

«Оно», — поняла Катя, когда собака изрыгнула приглушенное «вуфф» и чиркнула черными когтями по снегу.

— Тихо, — шлепнул парень перчатками по крупу собаки.

Девушка делала шаг и испытывала боль от напряжения во всем теле. В любой миг зверь мог сорваться с поводка и наброситься на нее. Рука сама потянулась к шее и намотала шарф в три слоя.

Парень закурил, а поводок, пока искал что-то в кармане, зажал между коленями.

Катя замедлила шаг.

«Сейчас, сейчас, сейчас», — пульсировало в мозгу.

Доберман рванулся, и уже в следующий миг огромные лапы припечатали девушку к забору. Пес сразу, без лишнего лая и рычания вцепился слюнявой пастью в шарф, шею сдавило под мощным нажимом челюстей, в лицо ударило теплое зловоние.

— Ча-ак! Чак, а ну фу-у-у! — завопил хозяин, кидаясь к собаке.

Катя стояла не шевелясь, пока парень, бормоча в полголоса ругательства вперемешку с извинениями, оттаскивал псину.

Взметнулся поводок с железным карабином и ударил добермана по спине. Пес заскулил.

— Простите, простите его, — парень вцепился в шкуру собаки на шее, — он никогда прежде не нападал, я…

— Не бейте его, все в порядке, — сказала Катя, делая осторожный шаг в сторону. Голос даже не дрогнул, хотя саму ее трясло как в лихорадке.

Девушка дошла до конца забора и свернула на тихую безлюдную улочку. Не успела она пройти и половину дома, как ее ослепил свет фар лихо вывернувшей из-за угла машины.

Катя упрямо шла навстречу, а когда взревел мотор и колеса прокрутились на месте, отбрасывая снег в разные стороны, она громко крикнула:

— Трус! Придумай что-нибудь пооригинальнее!

Мотор неожиданно заглох, фары погасли — наступила тишина.

«Передумал? Или подыскивает решение пооригинальнее? А может, ждет, пока подойду поближе?» — гадала девушка, шаг за шагом приближаясь к белой иномарке.

Когда до машины оставалось метров двадцать, под ногой пошатнулась земля — люк, скрытый от глаз слоем снега. Чугунная крышка перевернулась, Катя взмахнула руками и провалилась, успев лишь расставить в стороны локти. Она держалась на одних руках, на спину давила крышка люка, а в глаза ударил яркий свет. Зажглись фары.

Теперь ей стал ясен план своего мучителя, и уж что- что, а недостаточно оригинальным он не казался. У нее даже имелась — да здравствуют управленческие решения! — альтернатива.

Машина с визгом сорвалась с места. Звать на помощь не было смысла и времени, у девушки оставались считаные секунды, чтобы решить, размозжит ли подвеска белой иномарки ее лицо или…

Она выбрала второе и, прижав к себе локти, служившие опорами, державшими на поверхности, полетела в люк. Прежде чем девушка погрузилась в ледяную воду, сверху пронеслась машина, с грохотом упал на отверстие чугунный люк — стало темно.

Вода сомкнулась над головой, под ногами оказался какой-то упор, труба или скоба. Катя вынырнула и, ободрав щеки об наросший вокруг лед, глотнула воздуху. Она по плечи находилась в холодной канализационной воде, в кромешной темноте.

— Почему нельзя ее просто убить? — Анжелика отошла от окон и в ожидании ответа приподняла изящные брови.

— Он мой брат, — раздраженнее, чем следовало, напомнил Лайонел, проходя в верхней одежде в гостиную и опускаясь на огромный диван.

Хозяйка квартиры запахнула черный шелковый халатик и грациозно опустилась рядом. Руки в кольцах и браслетах потянулись к молнии на пальто, а губы скользнули по бледной щеке молодого человека.

Лайонел еле заметно улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с губ. Голубой взор метнулся на длинные паучьи лапы, которые едва не касались его лица.

— Можно убрать эту тварь с твоего плеча?! — рассердился Лайонел.

Анжелика отпрянула как от пощечины. Черные лапы паука беспокойно забегали по алебастровой шее.

— Как только разделаешься с другой тварью! — прошипела девушка, нежно поглаживая своего любимца.

— Прекрасно, — безразлично обронил молодой человек, отшвыривая от себя ее руку в кольцах, — тогда и поговорим.

Анжелика хищно прищурила агатовые глаза.

— Жалкое зрелище ты являешь собой!

Лайонел одним щелчком пальца скинул с ее плеча паука, а затем взял девушку за подбородок и приблизил прекрасное лицо к себе.

— Не разговаривай со мной так, — спокойно предупредил он.

В черных глазах зажегся гнев.

— Не можешь справиться с какой-то глупой девкой! — яростно выплюнула Анжелика. — А заодно напомнить своему братцу, кто тут хозяин! Может, ждешь, пока пойдет молва: «Лайонел тряпка»?!

Лайонел оттолкнул от себя девушку. Та полетела на иол, но тут же поднялась и гордо расправила плечи, по которым жидким золотом заструились распущенные волосы.

— Первый, кто подумает, что я тряпка, — холодно произнес он, — отправится прямиком на тот свет.

— Очень страшно, — презрительно засмеялась девушка и подбоченилась. — Что ты мне сделаешь? — Она демонстративно развязала шелковый кушак и небрежно скинула халат на пол, оставшись в черном кружевном белье. — Надругаешься?

Лайонел медленно поднялся, некоторое время постоял перед ней, скучающе разглядывая, затем наклонился и легко коснулся губами лба.

— Нет, не надругаюсь, — он направился к дубовым дверям, — оставлю тебя в одиночестве мечтать об этом!

Паук шарахнулся от его ноги, но Лайонел нарочно изменил траекторию своего пути и встал каблуком на одну из длинных лап.

— Мика! — вскрикнула девушка.

Паук без одной ноги побежал к ней, а молодой человек посмотрел через плечо:

— Не нужно заставлять меня причинять тебе боль!

Голос пропал, горло свело от боли, тела она не чувствовала.

В колледже как-то объясняли, что вместо «помогите» лучше всего кричать «пожар», но Катя не успела поэкспериментировать.

Пришло понимание, что из нее никогда не вышло бы хорошего управленца. Даже из двух вариантов-альтернатив она умудрилась выбрать не ту. Мгновенная смерть от столкновения с машиной была в сто крат лучше медленной — в ледяной воде, темноте и без всяких надежд на спасение. Она с поразительной ясностью осознала, что совсем недавно принимала все происходящее за игру, опасную, жестокую, но всего лишь игру. Где есть шанс, когда станет невыносимо, прокричать: «Я больше не играю!»

Сейчас она не то чтобы прокричать не могла, прошептать — с трудом.

Мысли переплелись в один комок и, казалось, вместе со всеми частями тела превратились в лед.

— Катя! — неожиданно донесся издалека до нее голос Влада.

Она подняла голову, но ничего, кроме тьмы, не увидела.

— Катя, — снова позвал он уже громче и совсем близко.

Девушка, не чувствуя пальцев, заколотила по стенкам канализационного колодца, а когда поняла, что звуки едва различимы, безнадежно уронила руку в воду.

В тот же миг тьма рассеялась, чугунный люк отлетел в сторону и показалось белое лицо Влада.

— Катя! — в ужасе закричал он. — Сейчас, подожди, я… — Влад умолк — их взгляды встретились, а потом произошло то, чего она ожидала меньше всего — он прыгнул к ней.

Катя не почувствовала боли от поднятых им брызг, ударивших в лицо. Влад вынырнул рядом с ней, крепко прижал к себе и неожиданно на полном серьезе попросил:

— Просто закрой глаза.

Она подчинилась, поэтому так и не поняла, как они вдруг очутились на поверхности. Влад куда-то очень быстро ее нес. Даже слишком быстро, чтобы в этом можно было поверить. Она не узнавала проносившихся пейзажей, в глазах рябило, голову сдавило точно ледяным ободом. Ей казалось, что она летит со скоростью света через целую Вселенную.

Лицо обожгло, как от дыхания огнедышащего дракона. Девушка с трудом разлепила глаза. Она все еще была на руках у Влада. В помещении, где они находились, повсюду на стенах блестели зеркала или серебристые панели, глаза резало от яркого света.

— Номер! Любой, — отрывисто произнес Влад.

— У нас есть… — послышался приятный женский голос, но молодой человек грубо оборвал: — Я сказал — любой!

На мгновение он поставил девушку на ноги, одной рукой придерживал ее, другой рылся в кармане своей куртки, пока не выудил оттуда кредитку.

В глазах потемнело, Катя уцепилась за него, и последнее, что она почувствовала, как он подхватил ее.

Она пришла в себя от звука голоса.

Влад просил посмотреть на него и еще что-то говорил, но ей никак не удавалось уловить смысла.

Дышать стало легче, и на плечи перестала давить тяжесть.

— Не так я себе все это представлял, совсем не так, — различила она негромкое бормотание. — Не очень-то романтично…

Катя приоткрыла глаза.

Она сидела на банкетке в ванной комнате из белого кафеля, а Влад ее раздевал. Пальто, шарф лежали рядом на полу. В белоснежную ванну наливалась вода, зеркала запотели от пара.

Пальцы молодого человека взялись за пуговицы на юбке. Катя заметила, что сапог на ней уже нет, от легких прикосновений быстрых рук тело закололо сотнями тоненьких иголочек.

Он стянул с нее юбку, затем колготки. На его сосредоточенном лице промелькнула нерешительность, руки замерли на талии, пальцы скользнули под резинку трусиков, и тогда он поднял на нее глаза. Их взгляды встретились.

Казалось, заледеневшая в венах кровь бурным потоком хлынула по венам, тело затрясло в ознобе.

Влад отдернул руки и, потупившись, произнес одно лишь слово:

— Свитер.

Это походило на что-то вроде: «Позвольте вашу шубу». Только он не дождался, пока она позволит, сразу стащил свитер, а потом подхватил ее на руки и опустил в теплую воду.

Вода показалась кипятком, Катя схватилась за бортики ванны в попытке выбраться, но ей на плечо, синеватое от удара машины, легла рука Влада.

«Мало было мне купания в ледяной воде, теперь меня решили сварить», — переставая сопротивляться, горестно подумала девушка.

— Потерпи, — попросил он, усаживаясь рядом на корточки, — будет лучше.

Он выглядел таким уверенным и спокойным, как будто прыгать за девушками в люк с ледяной водой было для него привычным делом.

Катя тронула рукав его мокрой куртки в немом вопросе, не собирается ли он снять одежду, но молодой человек беспечно отмахнулся:

— Со мной все хорошо, закаленный организм.

И снова она ему верила. Его не трясло от холода, не было даже намека, будто он чувствует себя некомфортно.

Влад запустил руку в воду и вынул пробку.

— Нужно постепенно поднимать температуру воды, пояснил он, открывая кран.

Катя прижала колени к груди. Под его взглядом она чувствовала себя неловко. Даже в полуобморочном состоянии ее волновали условности. И от этого она казалась себе ужасно глупой и закомплексованной — с головой, полной предрассудков.

Раньше она думала, что если с каким-то парнем у нее зайдет так далеко… она непременно будет в своем лучшем белье. Глядя сейчас сквозь прозрачную воду на белый бюстгальтер и черные трусы, вообще из разных комплектов, ее обуревали странные чувства.

— Все будет хорошо, — негромко произнес Влад. Он устроил руки на бортике и, не спуская с нее взгляда, положил на них голову.

Прежде ей доводилось видеть его лишь в вечернем полумраке, но уже тогда она решила, что никого красивее не встречала. В ярком свете лампочек красота ничуть не померкла, напротив, стала какой-то нереальной, слишком идеальной для обычного человека.

Так и хотелось спросить: «Кто ты? С какой планеты?» Она же молча смотрела в зелень глаз словно на пруд, покрытый тиной в солнечный день, и ее затягивало, как в болото. В темноте цвет его глаз был другим, больше походил на изумруд или листья лопуха, иногда взгляд становился по-звериному пугающим, загорался как у дикого кота. Но при ярком свете в его глазах царило солнечное лето, безмятежное и прекрасное.

В ее тело вонзались иголочки, мертвенно-бледная кожа постепенно розовела. Навалилась усталость, Катя уткнулась лбом в колени и закрыла глаза.

— Не засыпай, — попросил Влад и взял с полочки белую губку и блестящие бутылочки. — Вода в канализации грязная, поэтому… — Он не договорил и протянул ей одну из бутылочек с голубой жидкостью.

Она смотрела на гель, но поднять руку и взять его была не в силах. Конечности вдруг стали неподъемно тяжелыми, как если бы к ним приковали по огромной гире.

Влад нерешительно повертел бутылочку в пальцах и негромко сказал:

— Если ты позволишь…

Катя еле заметно кивнула. Хотелось спать, и стало наплевать, подумает ли он, что ее трусы с бюстгальтером не сочетаются, или еще о чем-то…

«Лучше или хуже наше знакомство уже все равно не сделать», — смыкая веки, подумала девушка.

Перед глазами расплывались радужные крути, она проваливалась в сон, ощущая, каким легким, невесомым делается тело. И осторожные прикосновения скользкой губки к ее коже казались частью этого разноцветного полусна.