Вампировский централ

25

Разрушенная башня оказалась не такой уж разрушенной. Её крыша и часть верхних уровней исчезли во время катастрофы, но стены и большинство перекрытий уцелели. Разумеется, сам я туда подняться не мог, поэтому пришлось согласиться на помощь вампира. По сравнению с замковой башней семьи Вигдоров здесь входной портал находился намного ниже, поэтому высоту мы преодолели одним прыжком.

В мрачном холодном зале оконные ниши зияли пустотой, и ветер, гуляя по вампирской «прихожей», намёл возле них настоящие сугробы. Широкая винтовая лестница в центре зала пологой спиралью уходила к потолку. Казалось бы, зачем способным левитировать существам лестницы? А вот поди ж ты: без нужды «летать» в доме считалось плохой приметой, так же, как у нас свистеть — денег не будет. Зато в прогулках по стенам и потолку вампиры не видели ничего странного.

Вслед за грандом я поднялся на следующий уровень башни. Просторный зал здесь был обставлен кое-какой мебелью, но основные декорации остались те же: разбитые окна, голые стены и пол, засыпанный стеклом и камнем вперемешку со снегом. Кресла и диваны имели такой вид, будто их притащили со свалки, но расположившихся в них четверых вампиров это не трогало. Ещё трое прохаживались по залу, двое стояли у оконных проёмов — все в чёрной коже и высоких ботинках — как и те, с кем мы столкнулись на Северной. И никакого шёлка! Что ж, иногда для пользы дела приходится жертвовать традициями.

Похоже, это был весь резерв Долестрина — три боевые группы. Мало, зато разумно: большая численность сразу привлекла бы внимание. Отказавшись подписать мирный Договор, непримиримые сами загнали себя в ловушку: продолжать войну силами трёх кланов было невозможно, а диверсии и кровавая охота бросали тень на всю расу. Конклав Высших был от этого не в восторге и не спускал с непримиримых глаз, поэтому лишний раз светиться Долестринам было не с руки. При виде гранда солдэры застыли в ожидании, но он жестом показал, что не нуждается в услугах.

Лестница на следующий уровень поднималась вдоль стены, и на всём пути через зал меня сопровождали ненавидящие взгляды. В конце концов я не выдержал и оглянулся. Вот они, красавцы, как на ладони! Похоже, бойцы поняли мою мысль. Нет, они не отступили, но я впервые в жизни увидел страх в глазах вампиров. Впрочем, бенефары охотятся только на Высших. Зачем бегать за каждым обращённым, если можно Стереть семью одним ударом? Смерть гранда-сиридара развоплощает всех, кого он обратил, а это, как правило, самые сильные воины клана. Уничтожить само Существование Высшего — что может быть эффективнее?

Следующий уровень Башни выглядел иначе: полукруглая площадка возле лестницы отделялась от внутреннего помещения стеной и служила чем-то вроде прихожей. Пара кресел, диванчик без спинки, пыльный ковёр на полу, несколько свечей в потемневшем от времени канделябре — вот и вся обстановка. Внутрь вела высокая двустворчатая дверь, возле неё стояли два вампирских гранда. Мой сопровождающий кивнул соплеменникам и исчез за дверью, оставив нас с глаза, вернее, с зуба на клык. В прихожей было достаточно света, чтобы различить цвета. Тёмные гривы, бледные лица с тонкими чертами — вампиры как вампиры. В костюмах преобладает чёрный — их излюбленный цвет, зато ножны ольдэров и перстни сверкают синим: сапфир — камень Долестрина. Свободные охотники. С ними можно было не церемониться: Амнистия распространялась только на тех, кто подписал Договор. Девять вампирских кланов, отказавшись от охоты на людей, могли не опасаться истребления, но всё равно продолжали искать и убивать бенефаров. Что уж говорить о тех, кто подлежал немедленному и безусловному Стиранию? Договориться с необращёнными было невозможно: всем вариантам они предпочитали смерть, причём чужую. Так что клану Долестрин, чтобы выжить, пришлось бы меня уничтожить, пусть и ценой тяжёлых потерь. Теперь же, заполучив Торна, вампиры скорее всего предложат мне обмен: жизнь гранда Вигдора за безопасность клана. Ну и какого чёрта тебя занесло в эту Башню, напарник? Хотел оставить меня без работы?

Я смотрел на вампирских грандов, ожидая, что от меня потребуют сдать оружие. Напрасно. Похоже, мой интерес к Торну был лучшей гарантией их безопасности. Стоя друг против друга, мы не обмолвились ни словом. О чём говорить извечным смертельным врагам? Как там сказал Ральт: когда Стиратель начинает охоту, он уже не останавливается? Я ощущал странное возбуждение, мышцы налились силой, зрение и слух обострились. Наверное, так чувствует себя голодный зверь, взяв след. Давно со мной такого не было, с самой войны. Похоже, между нами действительно много общего, родичи!

Наконец дверь открылась, и вампир, что привёл меня в башню, жестом пригласил войти. Едва за моей спиной сомкнулись тяжёлые створки, мир погрузился во тьму, снова став чёрно-белым. Я увидел небольшой зал, вероятно, когда-то служивший приёмной. Ничего нового: всё те же забитые досками окна, осколки стекла на полу, на стенах — обрывки шпалер. Портьеры чуть колыхались от сквозняка, в канделябрах каменели оплывшие свечи. Остатки мебели — диван и несколько кресел — сиротливо жались к стенам. Дверь в противоположной стене распахнулась, и на пороге возник вампир. Я сразу почувствовал исходившую от него силу: Высший сообщал мне о своём ранге. Я знал, как ощущается сила Торна, но этот был сильнее.