Вампир

17

Смеркалось, когда он с тыла подошел к замку. Больше чем когда-либо Вайхс казался тенью, которой удалось обрести материальность. Хотя из замка доносились разнообразные шорохи, у Андрея было такое чувство, словно он окружен жуткой и обременительной тишиной, которая все, что он слышал, странным образом превращала во что-то нереальное, такое тонкое и хрупкое, будто оно внезапно утратило часть своего значения. Однако в то же время его чувства явно обострились: он слышал обрывки фраз и грубоватый смех в замке, потрескивание огня и какое-то подобие мелодии, которую кто-то довольно скверно наигрывал на лютне, к тому же расстроенной. Он слышал звуки леса: шепот ветра в кронах деревьев, треск ветвей, шорох живых существ, перемещавшихся в листве, и доносящийся откуда-то крик ночной птицы… Андрей не сомневался, что услышал бы даже копошение муравьев и дождевых червей, если бы достаточно сконцентрировался на этом.

Было тревожно. И страшно. Эта обременявшая его острота чувств возникла с заходом солнца и становилась все сильнее по мере того, как темнело. Что-то от этой темноты было, казалось, и в нем самом. Он превратился в ночное существо.

Андрей с трудом стряхнул с себя нахлынувшие мысли и снова стал смотреть на замок. Он подошел к Вайхсу с обратной стороны и теперь находился недалеко от того места, куда Цепеш привел их два дня назад. Мелькнула было мысль о том, чтобы найти потайной ход и на этот раз войти в замок тоже по подземному переходу, но скоро Деляну отверг этот вариант. Он не думал, что Цепеш превратил проход в смертельную ловушку, как предполагал Абу Дун. Для такого человека, как Влад Дракула, туннель, по которому можно сбежать, был слишком ценным. Цепешу надо проделать совсем небольшую работу, чтобы поставить засов. Дверь была достаточно массивной, и не составляло труда превратить помещение в конце прохода в безвыходную западню.

Оставалось всего два способа проникнуть в замок: через ворота или через каменную ограду. Андрей выбрал путь через ограду — прежде всего, потому, что он был труднее и никто не ожидал, что кому-то придет в голову таким образом забраться внутрь. Ограда достигала метров восьми в высоту. Раньше она была гладко оштукатурена, но с тех пор замок обветшал; на протяжении нескольких поколений смена времен года и бесконечные дожди оставили свои следы на стенах. Андрей был хорошим скалолазом и не сомневался, что ему удастся незамеченным преодолеть преграду. За разрушенными башенками несли караульную службу охранники, которых он не боялся. Андрей знал, о чем думали и как вели себя солдаты в ночной смене. Пока он не выдаст себя ни единым звуком, никто не остановится и не станет перегибаться через широкую полутораметровую стену, чтобы посмотреть вниз. Это слишком хлопотно. Единственный действительно опасный момент тот, когда придется пересечь открытую полосу между лесной опушкой и замком.

Андрей ждал, когда караульный на обращенной к нему стороне стены достигнет конца своего участка пути, переждет короткую паузу и вернется назад. После этого, согнувшись, он рванулся вперед и перебежал к замковой ограде. Его темная одежда служила неплохой защитой; передвигался он бесшумно. Сигнал тревоги не нарушил тишину ночи, никто не замахал факелом; большие ворота оставались запертыми. Андрей прижался спиной к грубому камню, прислушался к себе и подождал, пока не пройдет учащенное сердцебиение. Потом повернулся, зацепился пальцами рук и ног за неровности стены и начал подъем.

Он и сам был немного удивлен тем, как легко ему это давалось. У него был некоторый опыт в скалолазании, но на этот раз все шло с минимальными усилиями. Андрей правильно оценил ситуацию: штукатурка почти полностью обвалилась, поэтому его руки и ноги повсюду находили опору. Причем так быстро, словно всю свою жизнь он ничем другим не занимался, как только карабкался на восьмиметровую стену до самой крыши с башенками. Он отчетливо слышал над собой шаги караульного, мог почти точно определить, где тот в данный момент находится и с какой скоростью приближается. Деляну слышал даже его дыхание. Эти вновь обретенные способности удивляли его. В нем было больше от вампира, чем он думал раньше, и Андрей спрашивал себя — не без боязни, — что могло бы произойти, если бы он действительно полностью использовал эти силы.

Он испытал это.

Когда шаги снова начали удаляться, Деляну подтянулся и одним усилием перемахнул через край стены.

Все произошло настолько бесшумно, что ему пришлось произвести шорох, чтобы караульный остановился и испуганно отпрянул.

Андрей не колебался. Молниеносным движением он оказался подле стражника, зажал ему рот и нос, а другой рукой нащупал чувствительное место на его шее. Кончики пальцев нашли нервный узел и надавили на него. Караульный заснул у него на руках и повис, как марионетка, у которой обрезали нити. Андрей подхватил его, мягко опустил на пол и нащупал пульс. Человек был жив, но находился в глубоком обмороке.

Потрясенно переводил Андрей взгляд от потерявшего сознание стражника на свои руки. Он не осознавал того, что делает, он просто делал это как нечто само собой разумеющееся, как при ходьбе переставляют ноги или как вдыхают и выдыхают. Деляну прислушивался к себе. На что еще был он способен?

Хотя Андрей был уверен, что солдат не скоро придет в себя, он аккуратно связал ему руки и ноги и для верности сунул в рот кляп. Лишь после этого, согнувшись, пробежал до конца прохода по стене и бросил долгий изучающий взгляд вниз, на двор замка. Деляну узнал теперь отдельные подробности и детали, которые раньше, когда он был здесь, не бросились ему в глаза. Если бы эта мысль не особенно испугала его, он пришел бы к выводу, что ночью видел лучше, чем днем.

Двор был почти пуст. Груда военных трофеев выросла еще больше, а возле ворот к стене прислонился одинокий стражник, и было видно, как мучительно он сопротивляется желанию спать. Еще два солдата патрулировали проход по стене, но были достаточно далеко, чтобы в темноте разглядеть его. Наверное, были еще стражники за окнами башни, но и они не представляли для Андрея никакой опасности. Из главного здания доносились приглушенные голоса, и два окна были слабо освещены, но в общем и целом Вайхс уже спал. Совсем далеко, даже для его сверхчуткого слуха, раздавались вроде бы какие-то крики.

И тут он увидел нечто, привлекшее его внимание.

Клетка, в которую затолкали отца Доменикуса, висела на цепи недалеко от ворот на высоте более двух метров и не пустовала. Отец Доменикус лежал скрючившись на ржавых прутьях решетки. Андрей не мог сказать, жив ли инквизитор. Он не испытывал к этому человеку ни грана сочувствия, но лицо его омрачилось. Верил ли он действительно, что Цепеш держит свое слово?

Мария…

Цепеш обещал, что с головы Марии не упадет ни единый волосок.

Андрей раздумывал, должен ли он спуститься во двор и обезвредить стражника у ворот, но решил не делать этого. С каждым выключенным из игры солдатом росла опасность быть обнаруженным. Внимательный караульный все же лучше, чем внезапно исчезнувший, чье отсутствие может быть замечено.

Вместо этого он повернулся в противоположном направлении и прошмыгнул к другому концу прохода, умело используя при этом каждую тень как прикрытие и двигаясь абсолютно бесшумно. Дверь, которой заканчивался проход по стене, вела в главную башню крепости и была заперта изнутри, как Андрей и предполагал, однако в четырех-пяти метрах над ним были два окна — узкие, но не настолько, чтобы он не мог протиснуться в них. Бросив последний, контрольный, взгляд на двор, он вскарабкался наверх, не без труда пролез в узкое отверстие и очутился в тесной неосвещенной комнатке.

Ему повезло. Дверь не была заперта, а проход за ней пустовал. Судя по положению окна, через которое он влез, личные покои Цепеша находились непосредственно над ним. Оставалось надеяться, что Мария и Фредерик все еще там, наверху. Времени обыскивать весь замок у него не было. Андрей прополз до конца прохода, на какой-то миг остановился и прислушался. Перед ним была лестница. Казалось, всюду тихо. Но тут он услышал равномерное дыхание мужчины, который, вероятно, стоял на страже наверху; не так уж далеко, но все же достаточно, чтобы на него можно было неожиданно напасть, не дав ему возможности вскрикнуть. Андрей собрался с духом и шагнул на лестницу якобы хладнокровно, но опустив глаза, чтобы не было видно его лица.

Но он ошибся. На этот раз его вновь обретенные чувства не сработали. Лестница кончалась ступенек через пятнадцать перед запертой дверью, и возле нее стояли двое стражников. Деляну проделал почти треть пути назад, прежде чем один из них заговорил:

— Эй! Ты кто? Чего тебе надо? Графа здесь нет.

— Я знаю, — ответил Андрей, не поднимая головы.

Он действовал быстро, но без видимой поспешности, пытаясь при этом краем глаза рассмотреть караульных. Деляну был уверен, что каждый человек тут, в крепости, знает его в лицо. Стражники казались удивленными и несколько напряженными, но не обеспокоенными.

— Меня послал Цепеш. Я должен привести девушку.

— Какую девушку?

Андрей находился достаточно близко к стражникам. Молниеносным движением он подался вперед и оказался между ними. Деляну видел, как глаза одного широко раскрылись от ужаса, когда тот его узнал, в то время как второй схватился за оружие.

Их движения показались ему замедленными.

Андрей ударил одного ребром ладони по адамову яблоку. Пока тот, давясь и задыхаясь, падал, Андрей схватил второго за запястье и рывком вывернул его. Другой рукой он нащупывал его горло…

И в последний момент разжал пальцы.

— Девушка! — произнес он резко. — Сестра инквизитора! Где она?

Солдат стонал от невыносимой боли, но не отвечал, а с ужасом взирал на него. Андрей еще больше сдавил его руку:

— Говори!

— Я не могу, — простонал стражник. — Цепеш меня убьет!

— Убьет? — Андрей засмеялся. — Это еще ничего. Ты знаешь, кто я? — Он поднял правую руку, скрючил пальцы и сделал вид, будто собирается воткнуть их в глаза солдату. — Так ты знаешь, на что я способен!

— Нет, — простонал солдат. — Умоляю, нет! Она в покоях Цепеша. Дверь в конце коридора.

— Сколько стражников? Говори!

— Ни одного, — едва слышно произнес он. — Это правда! Граф не терпит людей с оружием возле себя.

Андрей схватил его за горло и коротко нажал на нервный узел. Солдат упал, словно сраженный молнией. Деляну не стал его связывать, вернулся еще раз к другому стражнику, чтобы перевернуть его на спину.

Этот был мертв, однако причиной смерти стал не удар Андрея. Он скатился на несколько ступенек по лестнице и разбил себе висок.

Андрей разволновался. Лицо мертвеца было красным от крови, струившейся из глубокой раны на лбу. Эта картина чуть не лишила Андрея сознания.

Снова возникла нестерпимая жажда. Какое-то время он не хотел ничего больше, как только прижать губы к этому пульсирующему потоку, всосать в себя с кровью этого человека терпкую сладость и забрать его угасающую жизнь. Что же тут такого? Человек все равно умер, и ничего плохого, если он возьмет его жизненную силу, которая все равно уже утрачена.

С большим трудом удалось ему выпустить из рук плечо мертвеца и собраться с духом. Он нашел в себе силы отринуть клокочущую жажду, но сделал это огромным усилием воли.

Андрей снова пошел наверх, открыл дверь и оказался в слабо освещенном коридоре, где уже был в прошлый раз. Охранников больше не было, но он слышал тихое всхлипывание, проникавшее через запертую дверь в другом конце коридора. Андрей бегом устремился дальше, подергал дверь и определил, что засов снаружи. Нетерпеливым движением отодвинул он его в сторону и толкнул дверь.

На этот раз из его глотки вырвался крик.

В просторном помещении горело по меньшей мере пятьдесят свечей, от света которых ставшим чувствительными глазам Андрея стало больно. В камине горел большой огонь, от которого воздух в комнате стал неприятно раскаленным и спертым. Сначала он подумал, что стражник обманул его и что сам Цепеш стоит за дверью, поджидая непрошеного гостя. Потом увидел, что на деревянной подставке лежат его доспехи. В комнате находилась одна Мария.

Она лежала на необъятной кровати Дракулы почти обнаженная. Услышав шорох в дверях, она испуганно вздрогнула и натянула на себя одеяло, чтобы прикрыть наготу. Девушка плакала. Ее волосы были распущены, правая щека покраснела и уже начала припухать. Под носом и на верхней губе запеклась кровь.

Андрей быстро подошел к ней. Однако Мария, казалось, не узнавала его, потому что в ужасе отпрянула, прижала колени к груди и вцепилась обеими руками в простыни, которые натянула до подбородка. В ее глазах был ужас, граничивший с безумием.

— Мария! — Андрей протянул к ней руку, но она вздрогнула еще сильнее. Ее плач превратился в судорожное, мучительное всхлипывание. — Мария, умоляю! — Андрей осторожно сел на край кровати и отвел руку, оставив ее, впрочем, на таком расстоянии, чтобы она могла ухватиться за нее, ища помощи.

Мария перестала всхлипывать, но дрожь не унималась, и теперь дрожала уже вся кровать. Ее взгляд пламенел. Какое-то мгновение Андрей знал, что она его не узнает. Потом она внезапно вскрикнула и с такой яростью набросилась на него, что он чуть не упал. Она снова заплакала, громче и отчаяннее, чем раньше, но это было уже не то мучительное, исполненное боли всхлипывание, которое ввергало ее в дрожь. Это были другие слезы, слезы облегчения, которые не снимали боль, но немного смягчали ее.

Андрей крепко обнял Марию и не разжимал рук, пока она не перестала дрожать и плакать. Это продолжалось долго. Андрей не знал, как долго, но ему казалось, что прошла целая вечность. Потом Мария освободилась из его объятий и немного отодвинулась.

— Цепеш? — спросил Андрей.

— Конечно, Цепеш. Кто же еще? Я защищалась, — сказала Мария. — Но он сильный. Я ничего не могла сделать.

— За это я его убью, — сказал Андрей.

— Он привел меня сюда, — продолжала Мария, словно не слыша его. — Сказал, что я не должна бояться. Его руки были в крови… Я пыталась защищаться, но он намного сильнее.

Что Деляну мог сказать? Совершенно не важно, какие слова он выберет, в ее ушах все они будут звучать как горькая насмешка. Андрей просто смотрел на нее и ждал, чтобы она заговорила снова, но Мария ничего больше не сказала. Наконец она встала, обогнула кровать и подошла к окну. Было в этом какое-то молчаливое смирение, которое, пожалуй, еще явственнее выражало ее боль, чем слезы и слова. Цепеш отнял у нее все. Не оставалось больше ничего, что стоило бы защищать. Еще раз, и теперь уже с холодной решимостью, Деляну поклялся убить Цепеша.

Мария продолжала смотреть из окна на двор. Решетчатая клетка с Доменикусом висела напротив, по другую сторону двора. Андрей сомневался, позволит ли ей зрение разглядеть там, внизу, что-нибудь, кроме темноты и теней, но она могла весь день смотреть из этого окна. Именно по этой причине Цепеш и запер ее здесь, наверху, а не в какой-либо другой комнате замка.

— Он заплатит сполна, — тихо сказал Андрей. — Но сначала я вынесу тебя отсюда. Перед воротами ждет друг, который уведет тебя.

Еще бесконечно долго смотрела она из окна, потом вернулась к кровати и схватила свое платье.

— Ты знаешь, где Фредерик? — спросил Андрей.

— Нет. Как только ты ушел, Цепеш привел меня сюда, а после отправил своих людей найти и убить тебя. Я рада, что они тебя не нашли.

— Ты знаешь, сколько солдат сейчас в замке?

— Он не говорил мне этого. Но когда пришел ко мне, был взбешен. Я думаю, сюда движется новое османское войско. Большинство солдат ушли, чтобы организовать защиту города или привести подкрепление. Не думаю, что теперь их тут много.

«Вот почему не хватает караульных», — подумал Андрей. Но это не объясняло, остался ли Цепеш в замке вместо того, чтобы самому возглавить войско и пойти навстречу новому врагу. Цепеш был кем угодно, только не трусом.

Андрей направился к двери не оглядываясь:

— Держись рядом. И не шуми.

Они покинули помещение и лестничную клетку, никого не встретив. Охранник на лестнице был все еще без сознания. И труп еще не обнаружили. Андрей прислушивался, пока они спускались вниз. Все было тихо, только один раз ему показалось, что где-то кричат, но уверенности не было. Наконец они достигли конца лестницы и двери, ведущей во двор. Андрей подал Марии знак немного отстать.

Спустившись с башни, он вдруг обратил внимание на то, что в замке стало совершенно тихо. Смех и голоса смолкли. Лишь в одном-единственном окне еще горел свет. Несмотря на это, он снова подал Марии сигнал, чтобы она оставалась на месте, и независимой походкой пересек двор. Караульный заметил его, когда он прошел только полпути, но, как и двое его товарищей в башне, не заподозрил ничего странного. Почему?

Он заговорил с Андреем, когда тот был от него в пяти-шести шагах:

— Чего тебе надо? Тебя послал граф Цепеш?

— Да, — сказал Андрей, делая еще пару шагов. — Я должен взглянуть на священника. Жив ли он?

— Раньше был жив, — ответил караульный. — Но для пыточной камеры Цепеша он больше не годится. Он не смог бы…

Андрей почти спокойно подошел к нему вплотную, молниеносным движением оказался у него за спиной и обхватил левой рукой за шею. Зажав другой рукой рот и нос солдата, он одновременно толкнул его назад, в непроглядную тень ворот. Солдат выронил копье, которое со звоном упало на булыжную мостовую, и начал отчаянно барахтаться в руках Андрея. Но это продолжалось очень недолго, пока Андрей не сдавил его так крепко, что ему просто не хватило воздуха.

— Димитрий! — Голос доносился с высоты замковой стены, где патрулировали караульные. — Все в порядке?

— Если ты крикнешь, я проломлю тебе затылок, — прошипел Андрей. — Понял?

Солдат слабо кивнул, и Андрей медленно убрал руку с его лица, готовый в любой момент привести в исполнение свою угрозу, если тот издаст какой-нибудь предательский звук. Но Димитрий лишь жадно ловил ртом воздух.

— Димитрий! Отвечай!

— Ответь, — угрожающе прошептал Андрей. — Успокой его! Только не сделай ошибки!

— Все в порядке! — крикнул солдат. Его голос прозвучал сдавленно, но Андрей понадеялся, что его товарищ на стене не заметит этого. — У меня копье выпало из рук. Я чуть не уснул.

В ответ послышался короткий смешок, и караульный продолжил свой круговой обход.

— Значит, ты хочешь жить, — сказал Андрей. — Хорошо. Ты, я вижу, толковый парень. Я тебя теперь оставлю, но мой кинжал направлен на твое сердце. Если позовешь на помощь, погибнешь непременно.

Андрей вынул кинжал из ножен, осторожно убрал руку с горла солдата и быстро отошел на шаг. Тот, словно окаменев, стоял еще мгновение неподвижно, потом медленно повернулся. Андрей чувствовал, чем пахнет его страх.

— Знаешь, кто я? — спросил Андрей.

Димитрий кивнул. Его лицо стало бесцветным. Он почти сошел с ума от страха.

— Тогда тебе известно, что я могу тебя убить и проклясть твою душу одним-единственным взглядом.

Димитрий снова кивнул.

— Теперь нагнись и подними копье, пока твои товарищи на стене не заподозрили неладного.

Солдат послушался, хотя и медленно. Он не спускал глаз с Андрея. Очевидно, охранник не понимал, почему вообще еще жив.

— Сколько караульных здесь? — спросил Андрей.

— Трое, — ответил Димитрий. — Кроме меня. Двое на стенах и один наверху, в башне.

Это соответствовало действительности. Андрей чувствовал это. Солдат был слишком перепуган, чтобы лгать. Одного караульного на стене Деляну снял, но против стражника в башне ничего не мог предпринять. Однако он догадывался, что солдат сконцентрирует свое внимание на том, что происходит вокруг замка. К тому же на абсолютно темном дворе он ничего не мог увидеть.

— Ладно, — сказал Андрей, — зови его вниз.

— Кого?

— Своего товарища, который на стене. Того, с которым ты только что разговаривал. Скажи ему, что тебе нужна его помощь.

Одно мгновение солдат колебался, но потом поспешно обернулся и послушно позвал товарища, когда Андрей сделал угрожающее движение кинжалом.

— Саво! Спускайся! Мне нужна твоя помощь!

Ответа не последовало, но скоро на деревянной лестнице раздались шаги. Солдат судорожно повернулся к Андрею.

— Если… ты меня убьешь, то возьмешь мою душу вместе с собой в ад? — спросил он, запинаясь.

Если бы эти слова не испугали Андрея до глубины души, он мог бы над ними посмеяться. Но они привели его в ужас. Не кинжал в его руке смертельно напугал солдата, а он сам.

— Ты еще долго проживешь, если будешь вести себя разумно, — ответил Деляну. — Ты меня не интересуешь. Не делай ошибок — и останешься живым.

Шаги приближались. Высокая фигура, даже острому взгляду Андрея представлявшаяся лишь тенью, направлялась к ним через двор. Андрей выхватил меч из ножен Димитрия, снова скользнул в темноту и стал ждать, когда второй караульный подойдет к ним.

— Это было нетрудно. — Андрей вышел из тени и поднял меч. Человек окаменел. — Хорошо, — сказал Андрей. — Я вижу, Цепеш терпит в своем окружении только понятливых людей. Если вы будете вести себя разумно, с вами ничего не случится. Есть ли, кроме главного выхода через ворота, еще какая-нибудь дорога из замка?

Димитрий молча помотал головой, но Саво поступил необдуманно: он бросился на Андрея. Тот сделал шаг в сторону, ударил плоской поверхностью меча по голове солдата, и Саво без сознания свалился на землю, не успев до конца вытащить свой меч из ножен.

— Это было не особенно умно, — сказал Андрей, обращаясь к Димитрию.

— Я сделаю все, чего вы требуете, господин, — прошептал Димитрий.

— Хорошо. Сколько солдат в замке?

— Не много, — ответил Димитрий. — Двадцать пять, от силы тридцать. Большинство спят, — прибавил он.

— Цепеш?

— Не знаю, где он.

Деляну хотел как можно быстрее найти графа. Пока же ему удалось вывести Марию. Андрей потеснил Димитрия немного назад и, понизив голос, позвал Марию. Она послушалась только с четвертого раза и быстро пересекла двор. Не обращая внимания ни на лежащего солдата, ни на Андрея с пленником, она смотрела на клетку, вздернутую на два метра над землей.

— Опусти его вниз!

Андрей не был счастлив услышать такое желание, но тем не менее кивнул караульному. Тот подошел к деревянной конструкции, укрепленной на замковой стене недалеко от ворот, и начал крутить какую-то ручку. Прошло немного времени, и клетка опустилась на землю.

— Открой! — приказал Андрей.

Караульный снял ключ со своего пояса, опустился перед клеткой на колени и стал возиться с замком, который наконец, громко звякнув, открылся.

Внезапно Мария резко вскрикнула, одним прыжком оказалась возле клетки и попыталась дотянуться до скрючившейся фигуры. Андрей слышал, как она ахнула, поранившись о металлический шип. Когда он подошел ближе, чтобы помочь ей, в нос ему ударил сладковатый запах крови. Глубоко в нем что-то шевельнулось — голод, который перерос бы в неутолимую жажду, если бы он поддался ему.

Андрей с трудом подавил это чувство, нежно, но сильно отодвинул Марию в сторону и вытащил тело Доменикуса из клетки. Казалось, оно ничего не весит. Снова неодолимо запахло кровью, и он из последних сил подавил пылающую в нем жажду.

Угрожающим взглядом отогнал он Димитрия в сторону, перенес Доменикуса на два шага и осторожно положил на землю. Инквизитор был еще жив. Острые металлические шипы нанесли ему многочисленные раны, частично уже воспалившиеся. Палящее солнце изнурило его тело и сожгло кожу. Андрею показалось чудом, что он не умер от жажды.

— Доменикус! — в ужасе шептала Мария. — О боже мой! Что они… с тобой сделали?

— Что ему и причиталось, — пробормотал Андрей.

Мария бросила на него негодующий взгляд, но тут же снова склонилась над братом. Внезапно Андрей раскаялся в том, что вообще что-то сказал. Он не испытывал больше мстительных чувств при виде этого разбитого, жалкого, умирающего человека, которого Мария держала на руках. Доменикус заслужил смерть и испытываемую ежесекундно боль, но при этой мысли Андрей не чувствовал никакого удовлетворения.

— Он умирает, — всхлипывая, произнесла Мария. — Андрей, он умирает! Пожалуйста, сделай что-нибудь. Ты должен ему помочь!

— Я не могу, Мария. Поверь, это не имеет никакого отношения к тому, кто он и что сделал. Я вовсе не ненавижу его. Уже нет. — Он трагически покачал головой. — Я не могу.

Мария словно не слышала его.

— Ты можешь получить от меня все, что захочешь. Я принадлежу тебе, если ты этого требуешь, но… помоги! Спаси его!

— Прошу тебя, Мария, — бормотал Андрей. Ее слова настроили его на трагический лад и в то же время пробудили в нем нечто такое, что ему не нравилось и что он старался в себе подавить. — Я не могу. Я не волшебник. Он умирает. — Мгновение Деляну колебался. Но потом продолжил, зная, что делает ошибку: — Все, что я могу для него сделать, это облегчить его смерть.

Что-то во взгляде Марии сломалось.

— Ты должен ему помочь, — настаивала она, но уже изменившимся тоном, от которого у него мороз по спине пробежал.

Андрей обернулся к Димитрию. Если бы солдат достаточно быстро реагировал, он мог бы воспользоваться случаем и убежать, но тот продолжал неподвижно стоять в двух шагах и во все глаза смотрел на Андрея и Марию.

— Открой ворота, — приказал Андрей.

— Этого я… не могу, — запинаясь, промямлил караульный. — Цепеш за это…

— Открой ворота и беги как только можешь быстро, — резко повторил Андрей. — Очень скоро тут не останется живых. И твоего господина тоже.

Димитрий еще раз удивленно взглянул на него, потом бросился к воротам.

Андрей снова обратился к Марии:

— Тебе надо уходить. Воины Мехмеда скоро будут здесь. Я не смогу тебя защитить. Мне надо найти Фредерика.

Мария кивнула. Она встала и закинула руку Доменикуса за свое плечо, чтобы помочь ему встать. Он тихо застонал от боли, но сил подняться у него уже не было.

— Подожди, — сказал Андрей. — Я помогу.

Он подошел и хотел перехватить Доменикуса, но умирающий инквизитор выдернул руку и даже попытался ударить его:

— Не прикасайся ко мне, колдун! Я скорее умру, чем позволю, чтобы твои безбожные руки осквернили меня.

— Доменикус! — упрекнула Мария брата.

— Не трогай меня! — повторил он. — Я лучше умру.

Мария сделала нетвердый шаг. Она качалась под тяжестью Доменикуса, но изо всех сил старалась удержаться на ногах.

— Абу Дун ждет в лесу за замком. С ним еще несколько человек, — сказал Андрей. — Но это довольно далеко. Он слишком тяжел для тебя.

— Я его не оставлю, — ответила Мария. — Он мой брат.

— Я могу ей помочь, господин. — Димитрий отодвинул тяжелый засов и вернулся. Он тяжело дышал.

В первый момент это предложение показалось Андрею неприемлемым. Потом он понял, что солдат печется о своей жизни. Андрей пригрозил ему, что похитит душу, чтобы сделать его сговорчивым, но солдат все принял всерьез.

— Ты знаешь, что будет, если ты обманешь? — спросил Андрей. — Где бы ты ни спрятался, я найду тебя!

— Я знаю, господин, — с трудом проговорил солдат. — Я вас не обману.

Если Андрею когда-нибудь доводилось смотреть в глаза человеку, которые казались ему честными, то это были глаза Димитрия.

Он кивнул:

— Хорошо, отведи ее к людям, которые ждут в лесу. А потом беги.

Димитрий повторил его нервный кивок, быстро подошел к Марии и без слов взял отца Доменикуса на руки. Мария вздохнула с облегчением и, пошатнувшись, сделала шаг в сторону. Она посмотрела на Андрея, и выражение ее глаз вновь заставило его содрогнуться.

В них не было больше ничего. Если между ними когда-то и возникло что-то вроде любви, то все угасло, задохнулось и исчезло навсегда от той ненависти и зла, которые принес ей Цепеш.

— Иди к Абу Дуну, — сказал Деляну. — Он тебе поможет. И твоему брату тоже. Скажи ему, что я об этом прошу.

Он обнажил меч и повернулся к замку. Его руки были в крови. Он знал, где найдет Влада Дракулу.