Ва Рор. Rепит! 2

Глава 13

Что я ждал от речи Президента? Не знаю. Но это казалось важным, раз все так много говорили. На деле же пшик, даже разочаровался немного. Или я чего-то не понимаю, и там было сказано что-то важное? На мой вопрос Агате, что ради этого был такой ажиотаж, она равнодушно пожала плечами, и предложила пойти выпить. Я глянул на Саныча, взявшего слово, в продолжение официальной части банкета, и согласился на выпивку.

Предложение Агаты, как оказалось, пришлось по душе не только мне, но и Елене. И даже пара генералов, стоявших рядом, понимающе ухмыльнувшись, сами направились к столам с вином. Наш, с этими генералами путь, пролегал в одном направлении, да и пошли мы с ними одновременно, наверное поэтому они решили познакомиться со мной.

— Вы, молодой человек, кем будете? — Спросил генерал лет пятидесяти с тонкой полосой шрама по подбородку.

— Представитель Литоруской Империи. — Решил я так себя обозначить, после короткого обдумывания.

— Так ты тот псих, о котором эти штабные говорят! — С усмешкой воскликнул второй генерал, неопределённого возраста. Вот честно, я бы сказал тридцать лет, если бы не абсолютно белая от седины голова. И несколько шрамов на лице и шее не облегчают задачу определения возраста.

— Я не псих! — Стало мне обидно.

— Не переживайте, Сергей, от него, это скорей похвала. — Заулыбался взрослый генерал. — Он же сам ещё тот псих…

— И это говорит «генерал сумасшествие»! — Воскликнул молодой седой генерал, закатив глаза, после чего заржал, на пару со вторым.

Они так заразно смеялись, что я начал улыбаться. Дальнейший путь до алкоголя, мы проделали вместе, и настолько весело, что не стали прощаться по прибытию на место. По дороге я выяснил, почему «сумасшествие». Оказалось, он настолько гениален, что все, абсолютно все не понимают его решений на поле боя, ни враги, ни союзники. Потому, кстати, и ненавидят его тоже все. Так вот, он всегда творит фиг знает что: непонятные ротации, переброски, заброски, выбирает совершенно неочевидные цели для бомбардировок… И всегда выполняет поставленную задачу. Ни один военный эксперт, ни теоретик, ни практик, не может объяснить, как у него это получается. В один голос все твердят, что это так не работает! Что это сумасшествие! Но, он снова и снова оказывается победителем. При этом у него самый лучшие показатели по потерям и пленным: первое — самое низкое, а второе наоборот. Зовут его Карякин Александр Николаевич.

Второго генерала зовут Висаитов Рашид, позывной «кот». Вот его не просто ненавидят, но и боятся до жути! Чтобы попасть к нему в плен, надо родиться в рубашке — он сначала артиллерией с авиацией размочаливает позиции противника в труху, и только потом посылает пехоту. Никого не остаётся, чтобы в плен взять… Его пытались убить, но сделать это оказалось не так-то просто. Все же знают, что у котов девять жизней, а Рашид вот, потратил уже четыре из них.

Не в том смысле, что «кота» убили, и он воскрес. Всё более прозаично — его четырежды серьёзно ранили, настолько серьёзно, что многие врачи разводили руками, давая часы, а иногда и минуты жизни. Но каждый раз он как-то выкарабкивался. Поэтому его и прозвали котом. Кстати, седым он стал после второго ранения, когда пережил клиническую смерть длительностью в сутки. Бля! Он сутки был мёртв! Значит всё-таки воскрес… Врачи, помня о случаях, когда клиническая смерть продолжалась до семнадцати часов, всё это время, продолжали бороться за его жизнь. Правда одним из врачей, была тогда ещё его жена. Её просили сдаться, мол сутки слишком долго, мозг уже умер. Последний час она вообще осталась одна, кто продолжал бороться со смертью. С трудом оставаясь на ногах, после суток изнурительной борьбы, а по факту ещё больше. Она показала чудо упорства, чудо веры в чудо… И оно ей явилось, она создала это чудо своими руками!

После, они развелись. Рашид снова вернулся в армию, несмотря на её уговоры покончить со службой. Как он сказал мне: «Это моя жизнь, и я не могу уйти, или это буду не я!» После четвёртого ранения, которое было всего полгода назад, она смирилась с его выбором, и они снова планируют свадьбу.

Я, в свою очередь, тоже рассказал о себе. Пробежался в общих чертах по основным событиям своей жизни. Про аварию там, про игру да мои постоянные попадания в больницу. Самый ажиотаж, у генералов, вызвала история с похищением, и неожиданно, моё знакомство со спасателем в больничной палате, который всё в Бисерово рвался. Оказалось, этот спасатель спас Рашида, после авиакатастрофы — то было первое ранение Рашида.

— Велика и огромна Россия, но стоит присмотреться, не больше посёлка. — Философски высказался Александр на эту историю со спасателем.

Общались мы часа полтора, пока Михаил не забрал меня. Что интересно, за время моего общения с этими двумя, Агата практически невидимкой стала… Вроде бы и рядом была, следила за наполнением моего бокала, но при этом вела себя так, что я иногда даже забывал об её присутствии. Генералы же, игнорировали её напрочь, как и мою охрану, что расположилась неподалёку. Елена, в свою очередь вообще испарилась куда-то.

Дальнейший вечер смазался в моей памяти. Михаил представил меня каком-то челу, с которым мы обменялись контактами, и он обещал прислать реквизиты перевода с расчётом суммы на почту в личный кабинет игры. Оказалось, есть такая опция, о которой я даже не догадывался. Да и в ЛК давно не заглядывал, считая, что там всё равно делать нечего.

Больше я генерала сумасшествие и кота, в этот вечер не видел, к сожалению. Ещё разок пересёкся с Санычем, видел Паркова, но только издали кивнули друг другу. Показалось, что видел Драгоняна, но не уверен. Так и ходил из зала в зал, с Агатой под ручку, да охраной за спиной. Но я не против, мне нравится, как она держится за меня. Агата, при этом, всё время восхищалась встречей с генералами, правда шёпотом, чтоб слышал только я. Оказалось, кот с сумасшествием, в буквальном смысле легендарные личности. Их изучают в офицерских вузах, ими восхищаются или ненавидят. Но все признают, попасть под их начало, равносильно поручкаться с удачей.

— Это же был «кот»! — Кричала она шёпотом мне на ухо.- Тот самый! Я его сразу узнала! Та авиакатастрофа о которой он упомянул, это же тогда «друзья американцы» пытались убрать его.

— Не смогли. — Усмехнулся я.

— Почти! Там чистая удача! Самая настоящая квинтэссенция удачи! — То ли возмутилась, то ли восхитилась Агата. — Место выбрали далёкое от городов, самую глушь. И только пешие туристические маршруты пролегают. Представляешь какое совпадение… — Заговорщически зашептала она.

— Какое? — Подыграл я.

— Неподалёку от места крушения шла группа спасателей с жёнами. С палатками, со всеми делами… Отдыхали они там, по путёвке! — Ухмыльнулась она.

— Повезло. — Согласился с нею.

— Не всем. — Вздохнула она. — Из шестисот пассажиров спасти удалось восьмерых. — Помолчав пару секунд, Агата резко переключилась на второго генерала. — А «сумасшествие»? Преподаватели обязательно разбирают пару, тройку его операций, но даже не пытаются объяснить, как он смог. Сколько раз я слышала, про нестандартность и неожиданность действий. Но вот как и почему они работают, ни разу! Даже случай забавный один был, его в СМИ активно освещали. Сработала его репутация. Распоясались пираты у берегов Африки, а у Александра Николаевича не полный батальон в регионе. Сколько пиратов, точных данных нет, но не менее бригады. Ему говорят, корабли на подходе, окажут поддержку с моря, там морпехов ещё батальон, и ударные вертолёты с соседней базы перебросят. Но Александр Николаевич не стал ждать, а через местных связался к главарями, представился и сказал, что прислан навести порядок. — Задумавшись на секунду, она поправилась. — Дословно, что он сказал пиратам, никому не известно, но бандиты уже на следующий день сложили оружие, и сдались в полном составе.

— Круто!

— Круто? Ты в сети забей в поиск про него! — Воскликнула Агата, на секунду забывшись.- Там про него уже такие легенды ходят, что уже сложно отличить, где правда, а где больные фантазии!

Примерно в таком ключе она и восхищалась генералами весь оставшийся вечер. Правды ради, надо сказать, что происходило это наплывами, которые прерывались откровениями как ей повезло стать моим адъютантом, а так же предложениями перекусить, выпить и пойти пройтись. В конце вечера, она вообще схватила ещё не начатую бутылку вина, и потащила меня на улицу, в парк.

В парке, Агата совсем расслабилась и начала рассказывать, как она устала от службы. Всё время в разъездах, переездах и прочих ездах… Ни дома, ни друзей, ни возлюбленного. И даже старые друзья, ещё до поступления в военное училище, все куда-то незаметно запропастились. И вот уже никто не пишет, не звонит, и поболтать не с кем, а так хочется обычного человеческого общения, тепла… Ведь она ещё молодая, а уже забыла, когда последний раз целовалась…

— Можешь меня поцеловать! — Шутливо предложил я Агате, услышав эти слова.

— Может и поцелую… — Также шутливо ответила она мне, когда прошло её мимолетное удивление таким предложением.

Гуляя дальше, я неосознанно привёл её в ту беседку, где на днях общался Алевтиной. Понял это, только когда мы оказались уже внутри. Садиться не стали, и так холодно. Даже больше, когда мы, наконец-то остановились, я заметил, что Агата уже замёрзла и дрожит. Правда, у меня сложилось впечатление, что сама она, этого не замечает, продолжая восхищаться банкетом, парком и вечером в целом. Предложить уйти, у меня язык не повернулся, слишком она радостная и счастливая. Зато я вспомнил, как иногда поступал мой отец, когда мама начинала мёрзнуть. Единым незаметным движением, я расстегнул и скинул с себя пальто, после встав перед Агатой, накинул его ей на плечи. В этот момент она поцеловала.

Поцелуй оказался жарким, страстным, и предательски коротким. Инстинктивно ответив на поцелуй, я даже не успел сообразить обнять Агату, как уже всё. В смысле, всё прекратилось.

— Прости, я не должна была! — Резко отстранилась она от меня.

— А мне понравилось… — Улыбнулся я, и с трясущимися от волнения поджилками, сделал к ней шаг.

— Нет! Ты же начальник… Нельзя так… — Начала она невнятно отнекиваться, снова разорвав дистанцию и даже выставив руку перед собой. — Меня накажут… Или даже отстранят… Это же залёт! Это очень серьёзный залёт…

— Мы никому не скажем! Агата, всё хорошо! Всё обязательно будет хорошо, мы по любому что-нибудь придумаем. — Её расстройство словно ножом по стеклу било по нервам, поэтому я постарался успокоить её как мог.

Долго, нудно, повторяя по кругу одно и тоже, и уже почти закипая сам, но всё-таки успешно. Это я про успокаивание Агаты. Больше мы не гуляли, а прямиком отправились по своим комнатам. Поцеловаться ещё, так и не получилось, хоть я и попытался ещё разок, перед тем, как разбежаться.

Меня подмывало залезть в игру, но здравый смысл победил, в этот раз. Слегка умывшись, я лёг спать. Уснул не сразу, всё думал про тех генералов. Захотелось тоже стать легендой. Так же, пытался вспомнить, с кем ещё сегодня познакомился, но после человека Михаила, который по вопросу денег, больше никто не запомнился.

Оно и не мудрено, если подумать. Когда очень красивая девушка держит тебя за руку, а иногда даже прижимается всем телом, чтобы что-то сказать на ухо, всё остальное становится неважным. Да даже прогулка по парку запомнилась только событием в беседке.

Постепенно я уснул. Проснулся же от того, что кто-то сел на мою кровать. Глаза еле открылись, такое ощущение, что уснул вот только что.

В комнате темно, и только свет уличного освещения, что проникает в окно, помогает мне разглядеть Агату. Она сидит на краю постели, в тёмном халате, который сполз с неё, словно по волшебству, стоило обратить на него внимание. Моему взору открылось всё сокровенное, что ещё недавно мечтал увидеть.

— Что ты… — Хотел спросить я что-то, осипшим ото сна и волнения голосом. Но Агата прислонила свой пальчик к моим губам, заставив проглотить вопрос.

— Я тебе снюсь… Спи! Спи! — Тихо сказала она, после подняв руки к голове и замерев на секунду, дала рассмотреть себя. Распустив волосы, она ещё больше меня очаровала.

— Спи! Это сон! — Вновь повторила она. И в этот момент взяла мой руку и прижала к своей груди.

— Агата… — Ещё раз попытался я хоть что-то сказать, но одёрнуть руку я не смог. Не смог захотеть.

— Спи! Спи! — Снова тихо повторила она, и положив вторую мою руку к себе на бедро, прервала мой так и неначавшийся, да и нежеланный протест.

Она не торопилась, и дала возможность насладиться своим телом, прежде чем продолжила, и раздела меня. Не знаю как, не знаю почему, но неловкости, из-за беспомощности, в этот момент я не испытывал.

Сев на меня, она снова взяла меня за руки, и прижала их к своей груди. Агата сама гладила себя моими руками, в этот раз не разрешая самовольничать. Выгибаясь всем телом, под моими руками, она не задерживала их на одном месте ведя дальше. Грудь, спина, талия, бёдра, ноги и обратно.

Так продолжалось несколько минут, прежде чем она позволила мне, ласкать её самостоятельно. Продолжая выгибаться, она при этом начала гладить меня, и двигаться, с силой прижимаясь…

…

Засыпая, я обнимал уже спящую девушку, и довольно вспоминая предыдущий час, думал — «Даже если это „сон“, то он мне нравится. И совершенно точно, я хочу его повторения, ведь кажется, я смог…»

И правда! Меня самого очень удивило, но кажется, он встал. Я не чувствовал, и видеть из-за темноты и Агаты не получалось, но её реакция… Кажется, я смог! Вот с этой мыслью я и заснул.

Утром я проснулся от того, что Агата принесла завтрак. Интересно, как она смогла уйти так незаметно, что я не проснулся? Но факт остаётся фактом. И то, что ночью был не сон, тоже факт. Как минимум, хотя бы потому, что проснулся я совсем голый…

Всё утро она была смущена. Постоянно отводила взгляд, теребила одежду, поправляла причёску и всё такое. Я всё ждал, что сейчас она заговорит, и скажет что-нибудь о ночи. Но время шло, а она молчала. Я уже и поесть успел, и собирался начать одеваться. И вот тут я сообразил, что я-то голый! Значит сейчас всё решится, что между нами будет…

— Поможешь одеться? А то я немного голый. — На ходу подбирая слова, спросил я.

— Знаю. — Улыбнулась она мне, впервые за утро посмотрев в глаза. — Помогу.

Пока собирался на занятия, не мог не воспользоваться моментом, и не поприставать немного к Агате. Правда ничего не вышло — она осадила меня коротким «не сейчас». Пришлось держать себя в руках. Но я всё равно улыбался от уха до уха, во все тридцать два зуба.

Весь день мы провели вместе. Как и до этого, на занятиях она сидела со мной; только в этот раз, всё было по другому. Вот, вроде всё так же как и в прошлые разы, но прям чувствую, что всё иначе. Не знаю, как объяснить… Ощущается иначе… Слышится, видится, чувствуется, всё иначе: ближе как-то, роднее. Счастливее! Радостнее!

За весь день мы разлучились всего несколько раз. Ну, кроме походов в туалет… И длились эти разлуки меньше часа каждая. Однако каждый раз, словно сердце из груди вырывали.

Мог ли я знать, в тот момент, что меня ожидает?

Вечером она объявила, что её вызывает командование. Естественно, первая моя реакция — это из-за нашей ночи. В ответ, Агата уверила, что точно нет. Она говорила о рутинности подобных вызовов, поэтому их и прислали двоих. Через время, Елену так же вызовут. Вот только мне на Лену плевать, а на Агату нет! Не хочу, чтобы она уезжала! Может у нас любовь, а её вызывают… Я даже предложил ей уйти со службы, чтобы навсегда остаться со мной, и она обещала подумать.

Этой ночью ничего такого не было, не до того. Просто посидели немного в моей комнате, пообнимались перед расставанием, и попрощались. Уезжает она рано утром, я ещё буду спать. Да даже если и встану пораньше, увидеться всё равно не выйдет. Такие правила, сказала она.

Насколько прекрасно было прошлое утро, настолько ужасно нынешнее. Елена, конечно же принесла завтрак, но ведь дело не в еде. В дурном настроении я позавтракал, и отправился на занятия. Лену отослал, попросив дать побыть одному. Но стоило мне переступить порог учебного корпуса, как ко мне подлетел какой-то хрен с горы. Если быть точным, то это мой одногруппник Доминик. Нагловатый, хамоватый, какой-то скользкий — один из немногих, с кем я так и не наладил контакт.

— Надо поговорить! — Выкрикнул он, встав в двух шагах от заступившего дорогу охранника.

— Зачем? — С нескрываемым раздражением уточнил я. Утро и так противней некуда, ещё и он тут.

— Есть инфа, что тебе будет интересна. — Заявил он с превосходством в голосе, которое меня накалило ещё сильнее.

— С хрена ты так решил? — Зашипел я на него, думая, как бы так послать его, чтобы посильнее обидеть. — Что ты можешь такого знать⁉

— Есть новость про Нелли! — Током по моим нервам, пронеслась эта фраза. Откуда он знает про неё? Да и что он знает?

— Говори… — Процедил я сквозь зубы, чтоб не закричать на него.

— Наедине. — Снова с превосходством ухмыльнулся он.

— Хорошо. Где? — Продолжал я говорить сквозь зубы.

— Есть тут одна аудитория… — Начал говорить Доминик, но моя охрана перебила его.

— Не положено!

— Что не положено⁉ — Вскричал я, начав терять и без того хрупкий контроль над собой.

— Наедине не положено. Мы должны быть рядом.

— Вы будете в нескольких метрах, но мы должны говорить наедине!

— Не положено…

— Да бля! — Заорал я на охранника, перебив его. — Класть я хотел, на что у вас положено! Либо будет по моему, либо сажайте меня в камеру! Конвоиры хреновы! — Раздражение утра всё-таки выплеснулось из меня.

— Хорошо. — Кивнул наконец охранник, и мы направились в предложенную Домиником аудиторию.

— Ждите здесь. — Бросил я охране, только мы вошли в аудиторию. Сами же отправились к окнам. — Мы одни, говори.

— Пятьсот тысяч. — Сказал Доминик очень тихо, поглядывая в сторону моей охраны.

— В смысле? — Удивился я. — Каких тысяч?

— Информация стоит денег, пятьсот тысяч. — Всё так же тихо ответил он, добавив уточнение в конце. — Эргонов.

— Ты охренел⁈ — Воскликнул я охреневший от такого.

— Неа. — Усмехнулся он, заложив руки за спину. — Просто мне нужны деньги. Да и люблю я их.

— Но пятьсот? — Всё ещё удивляясь его наглости я попытался спорить. — Да ещё и эргонов…

— Инфа стоит их.

— Во первых, откуда мне это знать? Да и денег таких у меня уже нет, всё война сожрала! — Решил соврать я, попытавшись хоть как-то оспорить эту его жадность, ещё не определившись, буду ли платить.

— Хм… — Задумался Доминик. Длилось это минут пять, пока он пришёл к какому-то решению. — Давай так, я раскрою небольшую часть информации, для твоего понимания. Потом поговорим о цене.

— Давай. — Легко согласился я.

— Нелли очень сильно пострадала, думаю ты об этом догадываешься… Но вот что замкнулась в себе, не думаю. И почему замкнулась, тоже не догадываешься. Ещё я узнал про твою аварию… — Доминик задумался на секунду. — Хотя, сама авария тебе не интересна, но вот как к этому относятся Агата с Ленкой?

— Что? А они-то тут причём? — Вытаращился я на Доминика.

— При том. — Отрезал он. — Об их отношении к тебе, тоже есть инфа…

— Ты… — Хотел я выругаться, но в последний момент сдержался, так как понял, платить буду. — Сколько ты хочешь? Но помни, я на мели сейчас.

— Дай подумать… Триста?

— Не пойдёт. — Покачал я головой. — Сто!

— Сто слишком мало. — Скривился Доминик. — Двести пятьдесят! Иначе никакой сделки.

— Давай хотя бы двести! — Воскликнул я, и даже постарался сделать честный и испуганный взгляд. — Иначе и правда никакой сделки не получится!

— Хм… Ну ладно. Вот счёт, переводи. — Показал он мне номер для перевода. С опаской, я всё же перевёл ему деньги и стал ждать информации. — Держи. — Протянул он мне наушники, копаясь в телефоне.

— Там видео. — Заговорил он, когда я был готов. — Но на изображение можно не обращать внимания, главное звук. Я сделаю максимальную громкость, иначе местами плохо слышно будет.

— Бедняжка, столько времени избивали и насиловали… — Началась запись с сочувствующих слов, голосом, похожим на голос Агаты. Звучал он тихо, словно издалека, и это на максимальной громкости.

— Напомню, объект в том инциденте сам жертва! К тому же, он пытался спасти её. — Голос Елены оказалось определить легче, потому что он звучал немного громче. Но чёрт, о чём они говорят?

— Да знаю. Просто жалко девчонку! Нелли, кажется? — Услышав имя и соотнеся его с прозвучавшими ранее словами, меня тряхануло, словно молнией ударило… Но запись продолжалась, и я начал мысленно словно вдавливаться в неё. — Понятно, почему она замкнулась в себе, и боится мужчин. Сергей знает?

— Агата, не Сергей, а объект! — Предостерегающе заговорила Елена. — Забыла правила?

— Да помню…

— Повтори!

— В отсутствии объекта использовать исключительно обезличенные обозначения объекта воздействия, во избежание появления эмоциональной привязанности… — Стала по памяти, будто у доски, зачитывать Агата.

Звук записи, в этом моменте оказался стабильным. Подумалось, что они остановились у окна, край которого сейчас наблюдаю на видео.

— Достаточно. Объект не знает про девушку, и не должен знать. И последи за своим языком, он у тебя без костей. — Строго произнесла Елена.

— Лен, ну он же не первый у меня, справлюсь…

— Он другой! — Оборвала Елена Агату. — Все твои объекты до него, были без психических отклонений!

— Знаю. — Коротко ответила Агата.

— Напомню, ещё до похищения, объект был нестабилен. В восемнадцать, после автомобильной аварии, он несколько часов был прижат к покойной матери, не имея возможности отвернуться. Его одежда была пропитана её кровью! А после, он более месяца в каждом видел её!

— Я знаю! Досье читала! — С вызовом воскликнула Агата, но внезапно, очень резко сменила тон. — Лена, пожалуйста… Я справлюсь…

— Его разум нестабилен, Агата. Ты должна быть очень аккуратна. — Мягко заговорила Лена. — Ты не обратила внимания, но когда он смотрит на тебя, у него начинают течь слюни по подбородку…

— Мне показалось, что они всё время текут. — Хихикнула Агата.

— При тебе, да. — Хмыкнула Лена. — Тебе надо привязать его к себе, но если на объект что-то найдёт, охрана может и не успеть остановить его.

— Или не захотеть. — Фыркнула Агата.

— Зря ты так. У охраны приоритет защиты объекта, а не потакания его психам.

— Может тогда они свечку подержат? — Засмеялась Агата, Лена тоже засмеялась.

— Свечу держать, они бы с радостью! — Сквозь смех заговорила Лена. — А лучше поменяться с ним местами. — Это замечание вызвало новый приступ смеха у девушек. Отсмеявшись, Лена заговорила вновь. — Ты когда полезешь к объекту в постель, дверь в комнату не закрывай, чтобы случись что, охране не пришлось выламывать её.

— Будут подглядывать…

— А ты не на распашку оставляй. — Снова усмехнулась Елена.

— Интересно, а у него стоит? — Задумчиво произнесла Агата.

— Инвалиды там ничего не чувствуют, но эрекция возможна.

— Хоть удовольствие получу…

— Или изобразишь, что получила. — Обломала Агату Елена. Голоса начали удаляться, а я стал вслушиваться ещё сильнее, насколько это вообще возможно. — В любом случае, объект должен считать, что всё получилось, иначе он может начать избегать тебя.

— Чего это избегать? — Удивилась Агата.

— Например, будет стыдиться… — Это оказались последние различимые слова, дальше почти неслышное бубнение, пока запись не остановилась.