В тени леса (Анастасия Владимировна Романчик) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 12

Как не откладывала и не пыталась схитрить Оля возращения на чердак ей избежать не удалось. Пришелец знал её мысли. У неё не получилось ничего от него скрыть. И в один прекрасный момент, он вновь напомнил ей, что может использовать любую из её дочерей.

В этот раз, Оля со страхом брала книгу, хотя она и знала, что может увидеть… но была совершенно не готова признать, что все её видения могут оказаться правдой и что она не сходит с ума.

«Таня сидела в столовой, когда к ней присоединились француз и норвежец.

— Дринкен с нами! — заговорщицки подмигнул Арно.

— Нет спасибо, — отказалась Таня и, дыша с заметной одышкой, грустно добавила: — Сердце, легкие, печень, желудок… прохожу обширный курс лечения.

— Яд продолжает сжирать? — уточнил норвежец.

— Увы, да. От яда я освободиться не смог, — сделала глоток горького напитка Таня.

— Дерьмово выглядишь. Постарел сильно.

Старасть Таня и сама заметила, когда последний раз смотрелась в зеркало в женском обличии. Голова седая, кожа рыхлая и морщинистая, округлая некогда красивая грудь обвисла, словно два пустых мешочка. Благо других прелестей старости, такие как плохое зрение и слух, пока не наблюдалось.

— О, вчера у нас была лекция об очищении тэасов с помощью феномена Арабии, — поделился Арно, — упоминали твое имя и приводили твоего племянника в пример.

Таня грустно улыбнулась и крепче сжала кружку.

— Ты сам не рад, — понял Ингварр.

— Я просто очень устал.

— Выпьем, — поднял стакан Арно, куда под видом сока налил нечто покрепче. — За нас!

Таня попыталась поднять кружку, но рука предательски задрожала, и пришлось поставить обратно.

— Оу, — сконфузился француз и стукнул её кружку сам, что сделал и норвежец.

* * *

Передвигаясь с помощью палочки, Таня навестила Мака и застала его с двумя мальчишками, которым он что-то показывал и рассказывал.

— Ребята, поздоровайтесь с дядей.

Дети послушно поздоровались и со смехом выбежали из кабинета, где снаружи их ждала похожая на фею мать — жена Мака. Ее Таня однажды уже видела. И знала, что из-за неё Мак живет в Харуре и не переезжает к народу камней, хотя его бы там приняли с распростертыми объятиями. Людей на своем острове народ камней видеть не желал, несмотря на союз.

— Дети так быстро растут, — улыбнулся Мак, закуривая.

— Дети вашей жены?

— Нет, наши общие дети, — Мак заметил удивленный взгляд Тани. — А, ты ж позже поступил и наверняка пропустил теоретический курс про мою расу. Но ты можешь почитать, мне просто некогда рассказывать, — он поманил её в теплицу.

— Вы хотели со мной поговорить, — сипло произнесла Таня, поморщившись от света кристаллов.

Мак коснулся её шеи, прислушиваясь к пульсу.

— Нормально, время еще есть, — произнес он. — Я уже понял, что ты такой же сумасшедший как и я. И хотел с тобой поговорить о противоядии от яда жизненного камня. Я многие годы пытаюсь его разработать, но у меня не хватает ресурсов для успешного завершения исследования.

— Вы считаете, что у меня больше ресурсов? — закашлялась Таня.

— Ты связан с хранителями, ты не привязан к одному месту и у тебя есть вторая тайная жизнь, которая нам может очень помочь.

— В чем помочь?

— Ресурсы, которые мне нужны, находятся на такарской территории. Такого как я там сразу зарежут, но… кто обратит внимание на старуху, собирающую горные травы?

Таня задумалась.

— Что надо собрать?

— Я составил список, — оживился Мак и передал ей информационный кристалл.

— Что мне надо знать о такарцах?

— Они — фанатики. Убивай не задумываясь. Тем более… у тебя есть тот с кем ходить не страшно даже среди врагов.

Он явно намекал на Иро. Но Таня сомневалась, что Иро снова отзовется, если она его позовет. Но если разобраться, что ей терять? Время-то истекало.

* * *

Немного не доходя до границы с такарцами, Таня призвала Иро. На удивление, хранитель отозвался сразу и завис в воздухе напротив неё.

— Я иду на такарскую территории и нужно, чтобы меня защищали и показывали направление по расположению этих компонентов, — она показала Иро кристалл и список. — Вопрос с оплатой… такарской крови будет достаточно?

— Вполне, — взгляд Иро стал колючим и злым. Предположение, что такарцов хранители не любили, оказалось верным.

Таня почувствовала, как он незримой тенью завис над ней. Она ни разу не слышала, как он говорит, только чувствовала, как он направляет её и туманом показывает, где искать. Они гуляли так несколько дней, пока не напоролись на такарцев и отбивающуюся от них до боли знакомую группу харуров.

— Бабуля, а ну-ка встань за наши спины и не мешай! — скомандовал Арно, заметивший её первым.

Но Таня не сдвинулась с места. Знал бы он, как ей тяжело передвигаться и как кости ломило.

— Иро, возьми кровавую плату с такарцев, — вздохнула она тяжко.

— С удовольствием, — сразу отозвался чёрный дух.

Группа Ингварра ощетинилась оружием против бабули, пока Иро разбирался с такарцами.

— К-к-какая б-б-бабушка в-в-воинственная, — пробормотал испуганно Арно.

— Я не мешаю вам, вы не мешаете мне, — сообщила она им и поплелась дальше собирать ингредиенты из списка.

— Бабушка, я бы с хранителями не связывался, — произнес волшебник из группы, а у самого руки дрожали. — Им верить нельзя. Убьет же.

— Убьет, так похороните, — невозмутимо ответила Таня, хромая.

Ей в спину донесся чей-то нервный смешок.

* * *

Всех биомагов без разъяснения причин позвали на собрание в самый большой зал академии магии.

— У меня куча пациентов, прорва работы! А я тут должен торчать! — бормотал недовольно Мак, сидя среди многочисленных коллег.

— Нас собрали вместе с военными, а это странно, — произнес Весельчак.

— Чтобы опять какую-то глупость объявить!

Таня сидела на стороне биомагов, но рядом с Ингварром и Арно.

— Слушай, кого мы встретили на границе, никогда не поверишь! — заговорил Арно с восторгом. — Иро! Самого Иро! Он такарцев левой-правой! И нет такарцев!

— И призвала его сгорбленная худющая страшная бабулька, — добавил норвежец.

— Настоящая потомственная sorcière! — подтвердил Арно.

«Так вот теперь как я выгляжу», — с грустью подумала Таня.

В зал вошла делегация из волшебников высшего ранга. Таня с отвращением узнала среди них своего бывшего учителя Жабоса.

— Мы собрали вас, чтобы сообщить о вопиющих случаях подрывной деятельности хранителей! — закричал Жабос. — Они взялись за наших женщин! Отравляют их умы!

Появились множество изображений женщин, прятавших лицо. За их спинами маячили тени хранителей.

— Но самый вопиющий случай произошел на границе с Такарой! Это просто плевок в нас! Смотрите!

Таня узнала себя. Мало того, кто-то записал видео на кристалл. Сначала показывали сражение, а затем переключились на выкрикивающего бабушке команду француза. Хорошо показали эффектное появление Иро и недовольное бабушкино лицо, когда она говорила: «убьет, так похороните».

В зале какое-то время стояла тишина, а потом с разных сторон послышались взрывы смеха. Хохотал даже обычно невосприимчивый к шуткам Мак:

— Эта воинствующая бабка сделала мой день!

Не смеялись только магистры. Они ожидали несколько иной реакции от аудитории.

— Это не смешно! — закричал Жабос, но аудитория еще долго не могла утихомириться от вида воинственной бабушки. — Разве вы не понимаете, что это значит?! Наши женщины давно в сговоре с хранителями! Мало того, за этот год сократилось количество распознанных тэй хала женского пола! Эгоистичные женщины начали скрывать сущность! Мы собираемся увеличить спонсирование исследований в этой важной области и пресечь на корню сотрудничество с хранителями! Я призываю вас усилить бдительность, чтобы такое, — он указал на изображение, — больше не повторялось!

Началось возмущение в стане биомагов, на которых собирались возложить «великую» миссию по распознаванию тэй хала:

— Делать нам больше нечего, как с бабами возиться!

— Ага, чтобы богачи себе их всех забирали! — поддержал Весельчак, — А мы пахали на них!

— Мы тех женщин хоть раз видели?! Нам их даже потрогать не дали!

— Дали бы хоть раз попользоваться, а то сами всех гребут!

— В борделях цены заламывают такие, что тех тэй хала не захочется!

— Молодых им подавай, старперам! А шиш вам!

— Эй, магистры! — закричал Арно. — Я хочу вам доложить и выполнить долг перед родиной! Та бабушка точно была потомственной тэй хала расэж! Я вам говорю! Она не скрывалась! Надо схватить её! Я её сам куплю!

Волшебники захохотали.

— Дайте её мне! — закричал Весельчак.

— И мне!

— И я не откажусь!

— Я на ней женюсь!

— А я хочу в её гарем!

Гоготала уже вся аудитория. И все новые выкрики раздавались про воинствующую бабушку.

— Идиоты! — крикнул пунцовый от гнева Жабос.

Разгневанные магистры спешно покинули зал, где не прекращалось веселье.

Вскоре биомаги и военные начали расходиться.

— Drittsekker [сволочи], — подошел к фонтану и сполоснул лицо Ингварр. Это был первый раз, когда Таня услышала, как он ругнулся на норвежском языке.

— Я не понимаю, чего их так удивляет и возмущает, что женщины тэй хала скрывают свою сущность? — скрестила на груди руки Татьяна. — При их пренебрежительном отношении, вообще неудивительно.

— Лёха, они считают, что bordel для волшебников — мечта любой мадмуазель. Хотя мы с вами знаем, что мадмуазель rêvent de leur mariage [мечтают о своей свадьбе]. Вот хранители — умные ребята, как хитро все провернули, — француз улыбнулся. — С мужчинами тэй хала вышла неудача, так они переключились на женщин.

— Еще бы им не быть умными при их возрасте и опыте, — отозвался норвежец. — Они быстрее, чем все наши умники распознают женщин тэй хала, и еще до родов предлагают матерям скрыть сущность дочерей за символическую плату.

— Не понимаю логику магистров, — печально вздохнула Таня.

— Лёха, власть — c'est délicat [коварная штука]. Если дать женщинам выбирать себе мужчину, они будут увеличивать силу не того, кого им скажут.

— Ты на какую ногу хромаешь? — спросил норвежец Таню.

— Я хромаю на обе. Скоро без костылей передвигаться не смогу.

— Сочувствую…

* * *

Через несколько дней Таня удивленно разглядывала возле своего кабинета плакат. На плакате изобразили страшную, скрюченную и явно художественно обезображенную бабку, за её спиной нарисовали тень Иро (его уродовать художник не рискнул).

— «Не будь как она эгоисткой, не сотрудничай с хранителями!» — прочитал Мак, приблизившись к Тане и закуривая на ходу.

— Похоже на рекламу Иро, — просипела Таня.

Мак весело хмыкнул.

— Пойдем, надо испытать противоядие.

Заметив, как она шаркает и боится упасть, он подставил ей руку опереться. В своем кабинете Мак помог ей сесть.

— Не знаю, как я дотяну до конца очищения. Паше всего шестнадцать, а его дядя уже ходячая развалина.

— В последние пять лет ты вообще встать бы не смог, — рассчитывал дозу Мак. — На втором году, скорее всего, впал бы в комму, пока камень тебя живьем доедал.

— Звучит жутко.

— Не менее жутко выглядит, — он протянул ей мензурку, куда влил противоядие. — Пей, не бойся. Я уже провел необходимые тесты.

— Ну что ж, убьем старикашку.

Таня опустошила мензурку, но каких-либо улучшений не почувствовала.

— Теперь будем наблюдать. Я подпишу документы о твоей госпитализации… в связи с ускоренным старением. Мне нужно, чтобы ты каждый день сдавал анализы…

Таня его не дослушала, так как повалилась без сознания со стула.

* * *

Сквозь сон Таня слышала не раз, как Паша читал ей книжку, чувствовала прикосновения, боль от уколов. Но выйти из странного состояния полусна полуяви никак не получалось. Тело отказывалось слушаться.

— Ты смотри, как новенький, — послышался голос Весельчака.

— Сейчас я его разбужу, следи за пульсом, — сказал Мак.

По телу прошел разряд тока, и Таня резко открыла глаза, но сразу же поморщилась от яркого света.

— Приглуши свет.

— С возращением, — помахал рукой Весельчак.

Таня посмотрела на каждого, кто стоял возле неё, и с удивлением остановилась на улыбающемся Паше.

— Сколько прошло времени? — попыталась она спросить, но языковой аппарат почему-то не послушался. И получилось нечто невнятное.

— Год, — понял её Мак и что-то записал. — Почти полное восстановление и омоложение организма.

— Не пытайся встать, — предупредил Мак. — Надо сначала мышцы привести в порядок.

— Можно зеркало?

Паша с охотой приблизил зеркало к её лицу. Таня внимательно вглядывалась в отражение.

— Я похож на приведение.

— На молодое приведение! — засмеялся Весельчак после того, как Мак перевел ему её слова.

По поведению биомагов, Таня сообразила, что Мак сохранил тайну в секрете, и все по-прежнему считали её мужчиной.

* * *

Таня разрабатывала мышцы и училась заново говорить. Мак работал над проблемой выхода из комы и быстрейшему восстановлению пациента. Только благодаря его помощи Таня сумела за неполный год восстановить речь. Не без его помощи она могла передвигаться мелкими шажками по поручням.

Паша привез мать на инвалидной коляске на конференцию по поводу её случая. Алексея бурно приветствовали, собравшиеся биомагии. Инвалидную коляску перенял Весельчак и подкатил к коллегам на задних рядах. Таня заметила, что восторга по поводу конференции сам Мак не испытывал, и был мрачнее тучи.

Причина пасмурного настроения стала понятна, когда началась конференция и перед аудиторией начал выступать нелюбимый Таней Жабос. Он представил противоядие, как свою разработку и показывал фотографии Алексея «до» и «после».

— Вот сволочь, он присвоил твое открытие себе, Мак! — не выдержал весельчак после окончания конференции. — Ну, сколько можно?! Ты же столько всего сделал для Харура! Как они могут так несправедливо поступать с тобой?!

Таня и вовсе от шока не могла ничего сказать. У неё в голове не укладывалось, как можно было присвоить чужое исследование.

— У них нет полной формулы, — остался спокойным Мак.

— Как так? — удивился биомаг.

— Они без спросу взяли мою формулу, заплатили за неё вышестоящему надо мной лицу. Но они не знают, что я пару фрагментов держал в голове и нигде об этом не записал. Я подожду, когда начнут поступать пациенты в критическом состоянии.

— Хитрый-хитрый Мак! А как же пациенты?

— Выживут, буду лечить. Их гибель будет не на моей совести.

— Это уже не первый раз? — спросила Таня.

— Нет, не первый. И мне надоело. Кажется, что в Харуре нет расизма и к таким, как я, все относятся одинаково дружелюбно. Поэтому предупреждаю сразу. К тебе, Алексей, будет точно такое же отношение. Если ты над чем-то работаешь, не записывай всю формулу, иначе её украдут, а тебя заткнут.

— Вас заставили её отдать?

— Алексей, ты наивен. Никто меня не спрашивал. Они просто её забрали. Пришли в мой кабинет и всё подчистили. На всякий случай, я попросил политической защиты у своего народа и предупредил о возможных последствиях. Вдруг меня захотят убрать, когда выясниться, что формула не та.

— Я с удовольствием подожду, — непривычно зло заговорил Весельчак, — когда эта скотина облажается.

Таня промолчала, но была полностью солидарна с Весельчаком.

* * *

Предсказания Мака сбылись в самых чёрных красках. После принятия неправильного лекарства, пациенты поступили сразу в морг. Началось разбирательство и нашли козла отпущения. Им оказался заведующий отделением, который числился соавтором магистра. Его наказали и посадили в тюрьму. Мака приписали как истинного соавтора.

— Снова его не наказали, — со злостью произнес Мак, когда они сидели в комнате отдыха. — Заведующий был всего лишь исполнителем его заказа.

— Он — чиновник. Его не накажут, — закурил Весельчак. — Ты бы знал, сколько народа мечтает, чтобы он случайно шею себе свернул.

— Почему у власти такие идиоты, как он? — вздохнула Таня. — Я никогда этого не понимал.

— Ай, пойду ставить старичкам клизмы, — махнул рукой Весельчак, — а то они меня заждались.

В комнате отдыха осталась Таня и Мак, пополняющий трубку для курения.

— Над чем сейчас работаешь? — спросил он, закуривая.

— Сразу над двумя проектами. Увеличение физической силы, чтобы сократить разницу между людьми и народом камней. А второе увеличение магической силы без использования женщин тэй хала.

— Второе очень рискованно… это вмешательство в очень крупную и прибыльную сферу.

— Знаю, поэтому официально у меня только один проект, с которым буду защищать научную работу.

— Уже подал заявку?

— Да. И меня зарегистрировали, несмотря на все расистские шуточки…

— Ну, ты хотя бы человек.

— Ты думаешь, меня это как-то защитит? — грустно спросила Таня. — Я бы никуда не лез, если бы мне позарез не надо было защитить научную работу. Без научной работы не закончить университета, и никто не станет меня обучать дальше. Из общежития могут выселить… на войну отправить…

— Ты боишься войны? — заметил Мак.

— Кто её не боится?

— В страхе нет ничего постыдного и тебе незачем проливать кровь за чужую страну. Я понимаю твое желание избежать призыва любой ценой и не осуждаю твой страх. По идее у тебя есть все шансы на защиту, ты взял очень интересный проект, возможно, что ты даже привлечешь внимание моего народа.

— А это хорошо?

— Очень хорошо, потому что, мягко говоря, они невысокого мнения о биомагах людях.

— И, кажется, я знаю из-за кого…

— Что ж, пожелаю тебе удачи.

— Спасибо.

* * *

Через четыре года Таня завершила работу над проектом и уже готовила его к защите вначале на конференции, а затем перед магистрами. Она как раз писала речь, когда в её лаборатории ворвались пятеро рослых мужчин в форме военных Харура. Светловолосые, кареглазые и курносые, что говорило о чистоте харурской крови. У одного из них был шрам на подбородке.

— Что происходит? — поднялась с места Таня, недоуменно разглядывая представителей закона.

На её невинный вопрос последовала агрессивная реакция. Мужик со шрамом пару раз врезал биомагу в челюсть и сломал нос. Уже после второго удара ошеломленная Таня упала на пол, из носа и рта закапала кровь. В голове гудело от боли, а в глазах всё плыло.

— Поднимайся, падаль, — с лёгкостью за шкирку поднял её с пола человек со шрамом.

Таня заслонилась руками:

— За что? Что я сделал? В чём я провинился? Я не нарушал закона!

Её головой приложили об стол, заставляя замолчать.

— Здесь я задаю вопросы, падаль иномирская!

Сила явно была не на её стороне. Да и где ей было тягаться с пятью хорошо обученными расэж? Было очень большое желание призвать кого-то из хранителей. Но к ужасу Тани люди, которые к ней пришли, являлись представителями закона. Если она призовет в помощь того же Дахота, на все планы и замыслы можно было поставить крест.

— Нам нужна твоя разработка, падаль.

— Но… харур и так получит её, я не собираюсь её продавать на сторону. Зачем требовать то, что вы и так получите?

— Ты тупой?! Нам не нужны имена чужаков в истории подобных кхтулуху Рутцену! А ты чужак! — он плюнул ей в лицо. — Знай свое место, падаль!

— Алексей, — заговорил второй налетчик, — мы знаем, что вы не записали формулу по примеру вашего куратора. Но не отдадите сами, мы переломаем сначала ноги вам, а потом вашему драгоценному племяннику. Вы же этого не хотите? Вы не хотите остаться инвалидом до конца своих дней?

— Нет.

— Отдайте нам данные по-хорошему, пока мы добрые. Будьте умницей.

Испуганная Таня дрожащей рукой записала полную формулу и с болью смотрела, как разграбляют её лабораторию. Уходя, налетчики наградили её еще несколькими ударами в лицо, изливая беспочвенную ненависть и злобу.

После ухода налетчиков прибежали коллеги во главе с Маком и ошеломленно взирали на разгром.

— Алексей…

— Я же на них работал… для их блага… почему?! За что?!

— Кхтулухи! — взялся за лоб Весельчак и пнул ближайший осколок кристалла.

— Чего вы стоите? — пришел в себя Мак. — Принесите лекарства!

Он присел рядом с плачущей Таней.

— Сейчас будет больно, я вправлю тебе нос, — он с ужасным хрустом вставил кость на место.

— Не понимаю… — еще сильнее заплакала Таня.

— Они просто… расисты… они ненавидят нас, Алексей, потому что мы другие. Я не такой, как они, потому что из народа камней, а ты пришел из другого мира.

— Разве за это можно ненавидеть?

— Наверное, можно… я не знаю, как ответить на этот вопрос.

После ей обработали раны и налили успокоительного: очень крепкой наливки. Мак решил её проводить на тот случай, если кто-то еще решит на Таню напасть и избить еще раз.

Едва закрылась дверь внутри комнаты появился Жахо. Вместе с ним материализовались папки и кристаллы, спасенные из лаборатории.

— Я спас то, о чем они не знали, — произнес он. — Ты не звала и не просила помощи, но я не мог смотреть и не вмешаться.

— Спасибо, Жахо, — она всхлипнула и села за стол.

Перед тем как исчезнуть Жахо провел по её голове рукой и сказал:

— Мы все знаем, кому принадлежат эти исследования, а они всего лишь завистливые бесталанные кхтулухи.

Таня это прекрасно знала, но ей хотелось одного. Мести. Проект принадлежал ей, и она не позволит его использовать для обогащения самодовольному уроду. И у неё имелся прекрасный способ отомстить, только она не думала, что действительно потребуется его использовать.

* * *

Коллеги отговаривали её от участия в конференции, но она настояла и желала сесть в первом ряду. На конференцию стало сходиться столько народа, что многим пришлось стоять. Таня с удивлением заметила среди зрителей представителей народа камней с голубыми полосками на шее.

— Я же говорил, — прошептал Мак. — Их заинтересует твой проект. Но вот когда они увидят магистра…

— Сразу все поймут и уйдут, — тяжко вздохнул Весельчак.

Таня молчала, ожидая начала конференции. Месть она уже подготовила.

Когда вышел Жабос, по залу едва заметно пронесся вздох разочарования, а представители народа камней и вовсе поднимались со своих мест и собирались уйти.

Магистр расплывался в любезностях как всегда, но когда загорелся экран, кто-то крикнул:

— Автор проекта — студент?!

Представители народа камней вернулись на места. Жабос шокировано повернулся к экрану, где вместо его рожи красовалась физиономия Алексея. Было сменено все, в том числе имя автора проекта. Магистр не был оставлен даже как соавтор.

Весельчак сначала широко открыл рот, потом зажал его руками, чтобы не захохотать в голос.

— Что это? — ошеломленно спросил Мак.

— Это называется, защита авторского права, — сказала Таня со злорадством.

Она поднялась и подошла к совершенно обескураженному магистру.

— Спасибо, магистр, что представили коллегам мою работу, с ней я буду выступать на защите. И простите мне некоторое волнение. Я новичок в этом деле и это первое мое серьезное исследование.

Момент триумфа был краток, хотя её и допустили к защите проекта, но последствия не заставили себя ждать. Уже знакомые ей налётчики жестами показали, что с ней сделают.

Сразу после завершения выступления и до конца конференции Таня вызвала единственных людей, как ей казалось, кто мог хоть чем-то помочь.

— Что случилось? — прибежали на её вызов норвежец и француз.

— Я боюсь за свою жизнь, — дрожащим голосом ответила Таня, не находя себе места.

— Есть причины?! — уточнил Ингварр.

— Я сегодня опозорил магистра.

Арно неприлично громко загоготал, но потом резко замолчал, опомнившись, что на него смотрят.

— Ты опозорил магистра?! — уточнил норвежец.

— Да… и мне уже обещали переломать ноги и, боюсь, они мне не только ноги переломают после сегодняшнего выступления…

— Лицо их работа?

Таня нервно закивала.

— Чем ты думал?!

— Задницей думал, отомстить хотел, а теперь сам не рад, что сунулся, — ответила бледная Таня.

— Арно, поспеши к Паше, а я возьму на себя Алексея. Ладно, будем решать твою проблему, я тебя со своими связями познакомлю.

Таня позволила Ингварру себя увести. Всю дорогу до «связей» её не покидала дрожь. От страха у неё стучали зубы. Норвежец буквально за руку привел её в очень богатый особняк, где посадил на первом этаже.

— Жди здесь, — буркнул он недовольно.

И Таня ждала довольно долго, нисколько не обращая внимания на окружающую роскошь. Она испуганно вздрогнула, когда раздался сухой голос:

— Вы Алексей Раковец? Я не ошибся?

— Да, я — это он, — судорожно кивнула Таня.

— Я был на конференции, мне очень понравилось ваше выступление и смелая выходка, но я никак не ожидал увидеть вас здесь. Что привело вас ко мне?

— Мне… угрожали…

— Угрожали? — сделал вид, что удивился мужчина. — И кто посмел?!

Таня молчала.

— Понимаю, вы боитесь говорить, но я знаю, кто вам угрожал. Магистр не стал бы представлять такого студента, как вы, ведь вы — чужак, а он чужаков не любит. Я уж подумал, что он изменился, но нет, вижу, что нет. Я правильно понимаю, что вы каким-то образом подменили данные на конференции?

— Это моя еще одна разработка. Защита авторского права. Любые изменения могу делать только я.

— Вы о ней не заявляли, — он надел квадратные очки и посмотрел на записи кристалла.

Таня грустно улыбнулась:

— Я много о чем не заявлял, как вы сказали я — чужак. И вот чем вылилось мое скромное желание защитить научную работу. Если бы не это… я бы сидел тихо и никого не раздражал.

— Я вижу, что в вас большой потенциал, Алексей, и будет очень обидно, если вы не сможете себя реализовать из-за таких людей как магистр.

— Мне на самом деле не надо, чтобы мое имя мелькало…

— Алексей, нет-нет, я не тщеславный человек. Я готов принять вас в нашу большую и дружную семью, — он улыбнулся.

«Мафия что ли?» — испуганно подумала Таня.

— И пока вы будете приносить мне доход, — продолжал мужчина, — мне будет все равно кто вы и откуда. Я готов выступить вашим покровителем и спонсором.

Он протянул руку для рукопожатия по примеру людей из ее мира. Таня пожала крепкую сухую ладонь мужчины.

— Отныне вы — часть семьи. И любой, кто вас обидит, будет иметь дело со мной. Кстати… мои люди как-то присылали вам приглашение, но вы почему-то отказались…

Таня все поняла по недосказанности, о каком приглашении шла речь.

— Я не мог его принять по физиологическим причинам.

— Вопрос снят.

* * *

Таню и Пашу взяли под охрану. Теперь возле её двери все время дежурило несколько големов, способных в одиночку разобраться даже с тэй хала. Поэтому она спокойно смогла подготовиться к выступлению.

Под охраной Таню привели на защиту научной работы, где её дожидалась комиссия не только представителей из людей, но и из народа камней. Помимо восьми мужчин, сидело еще две женщины.

— Вас что-то смущает? — заметила Танин взгляд женщина.

— Извините меня, я первый раз вижу женщин вашей расы, — оправдалась Таня, готовя свои записи.

— Алексей, можете отложить свою речь, — сказала она со снисходительной улыбкой, — нам она неинтересна. Перейдете, пожалуйста, сразу к демонстрации.

Сконфуженная Таня, едва справляясь с волнением, подошла к клетке с подготовленным заранее грызуном, который безуспешно скреб лапками гранит и был огорожен двойным защитным полем. Таня отмерила дозу и сделала укол пискнувшему от боли животному. Прошла минута, после чего грызун начал отламывать куски гранита.

— Эффект временный? — спросила вторая женщина.

— Эм… глубокие исследования в данной области пока не проводили, но животные с маленьким сроком жизни до конца сохраняли полученную физическую силу.

— Передозировка бывала?

— Бывала. За дозой надо тщательно следить, так как передозировка ведет к смерти.

— Сколько раз можно делать инъекции?

— Один раз. Так как эффект у подопытных не пропадал, еще большее увеличение силы вело к смерти.

— На людях ваше исследование испытано?

— Нет, я еще не получал такого разрешения.

— На мой взгляд, проект сырой, — произнес мужчина из народа камней, листая страницы доклада Тани. — Но надо отдать должное, делал не магистр, а всего лишь студент, у которого нет необходимого доступа и опыта.

— Студент, которому сорок девять лет, — фыркнул один из магистров людей.

— Но он и поступил в тридцать шесть лет, что поздно для человека, — зачитала женщина, — в последний год обучения на четыре года впал в комму, год восстанавливался. Два года готовился к защите.

— После комы вы хорошо восстановились, Алексей, — произнес еще один человеческий мужчина. — Практически нет дефектов речи и проблем с памятью. И движения лишь слегка дерганы.

— Это заслуга моего куратора Мака. Он проводил терапию по моему восстановлению, — её слова вызвали негативную реакцию среди молчавших магистров людей, словно она сказала некую ересь.

— Алексей, можете идти, нам надо посовещаться без вашего присутствия, — произнесла женщина, делая какие-то записи.

Таня едва не споткнулась на выходе, извинилась перед комиссией за свою неловкость, и со вздохом облегчения закрыла за собой дверь.

— Ну, как все прошло? — встречал ее новоявленный спонсор в сопровождении магических телохранителей.

— Не знаю… сказали, что проект сырой…

— Они про всех так говорят. Это ж народ камней. Они всегда предвзяты к людям.

— Но и люди не поддержали…

— Мы ставку делаем, Алексей, не на людей, — улыбнулся мужчина. — Поверьте моему опыту, люди вас не поддержат. Хорошо, если вам, хотя бы один человек поставит положительную оценку.

— Там были женщины… — поделилась Таня, взволновано заламывая руки.

— О, а это редкость. Но будем надеяться, что они объективны.

Совещание вскоре закончилось. К Тане и к ее покровителю подошла женщина в крайней раздражении. Еще немного и она начала бы метать молнии.

— Алексей, вы удачно прошли защиту, — довольно сдержанно произнесла она.

У Татьяны вырвался вздох облегчения.

— Я хотела спросить, что с вашим лицом?

— На табуретку упал, — смутилась Таня.

— Видимо, ваша табуретка имела форму кулака, — еще сильнее разъярилась женщина.

— Я — Сенджо, — представился мужчина и увел тему разговора в иное русло: — собираюсь сделать вложение в будущие проекты Алексея.

— Для нас это хорошая новость, потому что мы собирались ему предоставить рабочее место у себя.

— Рад это слышать! — пришел в восторг мужчина».

«Как забавно, Оля — заговорил голос. — Тебе так хотелось исправить несправедливость, произошедшую с твоей сестрой? Или тебе самой хотелось наказать своих обидчиков?»

— У меня нет обидчиков… — плотно сжала губы Оля.

«Ну, как же. Судя по комментариям на полях страниц, еще как есть».

— Я ничего не обязана отвечать!

Прозвучал злорадный смех.

— Смотри, смотри…

Оля страшилась увидеть очередное видение, а в том, что оно будет, она не сомневалась. И не ошибалась.

«Ульяна сидела в разгромленной лаборатории и размазывала по лицу кровь и злые слезы, а на полу лежало пять обезображенных трупов. Спишут ли на несчастный случай или же будут судить, как преступницу?

Ульяна сдерживала силу до последнего момента, но когда ей сломали нос… все произошло как в тумане.

— Позвать не могла? — укоризненно произнес Дахот, появляясь рядом.

— Они сразу начали бить, — всхлипнула Ульяна. — Как же я устал…

— Хватит реветь, как будто впервые убиваешь, хотя… реви, да погромче, с истерикой, чтобы услышали.

Дахот снял с пальца Ульяны кольцо и надел его себе.

— Теперь ждем, — он сел рядом с плачущей женщиной и обнял ее за плечи.

Когда зашел кто-то из коллег, начались крики, паника и беготня. В лаборатории моментально стало многолюдно и шумно. Вызвали представителей закона.

— Снова она… да что ж за баба такая?! — воскликнул законник, всплеснув руками, и накинулся на «Лёшу»: — Я же выписал вам предписание, чтобы вы вместе с ней везде ходили и из дома ее не выпускали одну!

— Так… мы и были вместе, когда эти налетели, — «невинно» ответил Дахот-Лёша. — Они по мою душу пришли, а она… ну, они решили её на моих глазах… сами понимаете…

— Это обвинение?! — непонятно откуда вылез Жабос.

Вместо ответа Дахот растерянно указал на изуродованное побоями лицо Ульяны.

— Вы могли сами ее избить, чтобы прикрыть следы своего преступления! — не сдавался Жабос.

Ульяна даже плакать перестала от его заявления. Невозмутимый Костолом Мак подошел к ней и осмотрел ее лицо, болезненно вправил кость на место.

— Следы от кулака не его размера, — закурил Мак.

— И как вы это увидели?!

— Жабос, я могу ожидать такой вопрос от студента, но не от магистра, у которого десятки защищенных научных работ по биомагии, — насмешливо отвечал тэас. — Сами посмотрите, магистр.

— Вы забываетесь, хаит!

— Если вы хотите повесить на моего студента убийство этих людей, магистр, то я вас в этом поддерживать не стану. В Харуре даже дети знают, что эту женщину, — указал Мак на Ульяну, — трогать опасно из-за нестабильности её магии, но нашлись пхалы, которые об этом забыли и решили поиграть со своими палочками перед её носом.

— Выбирайте выражения, хаит!

— Я не буду выбирать выражения, магистр! — рявкнул Мак. — Или оплачивайте им посещение борделей или кастрируйте!

— Вы за это ответите, хаит! Все ответите! — на этой ноте Жабос покинул лабораторию.

Мак зло пнул один из трупов и цинично стряхнул на тело пепел.

— У нас завтра проверка, а они мозгами мне стены испоганили! Мы только вчера их покрасили! Ры-а-а!

Никто не стал комментировать поведение Костолома, а Дахот поспешил увести Ульяну подальше от беснующегося куратора, пока и ей от него не перепало.

Вечером пришло письмо, что Ульяну посадили под домашний арест. Она не имела права покидать дома без специального разрешения магистров. На выходе из здания поставили двух големов охранять от любопытных.

— Я — пленница, — хмыкнула Ульяна, комкая письмо. — Странно, что еще в тюрьму не посадили.

— Дорого, — лениво отозвался Дахот. — Содержание таких пленников, как ты, удовольствие не из дешевых. Ты ж необычный человек, а волшебник. Им проще големов поставить и закрывать глаза на убийство идиотов, рискнувших к тебе сунутся.

— Казнить меня проще…

— Дорого, — снова повторил хранитель. — На закрытых аукционах цены на тебя повышаются, так что… надо открывать лавку с человечиной в меню.

— Отличная у меня перспектива…

— Ну, чего ты переживаешь? — хмыкнул Дахот. — Я тебя выгуливать буду. Как раз сейчас я хочу, чтобы ты со мной прогулялась.

Он раскрыл перед ней небольшой портал.

— Куда ты меня ведешь?

— Хочу кое-что тебе показать, — не стал сразу обо всем рассказывать Дахот.

Он привел ее в большой дорого обставленный кабинет, где уже сидел Жахо. Синий дух пребывал в состоянии шока и не отреагировал на появление Дахота с Ульяной.

— Мы нашли убежище Люуса и его… сокровища, — Дахот положил перед Ульяной газету. — Читай.

— Ночной скиталец отбрасывает армию Люуса и отвоевывает три города… не понял…

— Дату посмотри.

— Получается…

— До этих событий еще сто пятьдесят лет. Но так как Люус мёртв, они уже не произойдут. Но это не то, что я хотел тебе показать, — Дахот перевернул страницу и продемонстрировал Ульяне желтоватое изображение Алексея…

— Нет… облик создавали вы… это может быть кто-то из вас.

Дахот отрицательно покачал головой и показал Ульяне еще одну статью, где она увидела Алексея вместе с Сашей и…

— Ночной скиталец хоронит последнего в мире хранителя леса, — озвучил Дахот. — И обещает отомстить за гибель племянника его убийце.

— Они хоронят Костю… — прошептал Ульяна, уставившись на изображение.

— Представь, что чувствуем мы, узнав, что всю нашу расу истребили. Если я правильно понял, в будущем ты разобралась, как пользоваться своим даром и начала сражаться с Люусом.

— И он отправился в прошлое, чтобы найти меня и убить… вот, что значили его предсмертные слова. Он меня узнал!

— Но он не знал, что ты — женщина.

— Не найдя тебя, он нашел Костю, — добавил Жахо, обхватив руками голову. — Он думал, что если найдет ребёнка, найдет и тебя.

— Нет! — осенило Ульяну. — Он подумал, что ты его враг! Он пришел целенаправленно убить тебя! Не Иро, не Эфо, а тебя! Обычного хранителя и защитника детей! Вспомни, первоначально ты принимал Лешин облик…

— Да… верно, но почему он не убил меня во младенчестве?

— Вспомни, сколько тебе лет! Ты один из старейших хранителей. Может, он не мог совершить такой длинный прыжок в прошлое? Я думаю… он знал, что ты неопытен. Возможно, считал, что лес запрещал тебе пользоваться даром из-за того, что он мог менять прошлое…

— Нет, он думал, что Жахо — человек, которого лес скрыл в своей тени, подарив долголетие, — отрицательно покачал головой Дахот. — Посмотри.

Он показал множество картинок с рисунками Жахо и его постепенного превращения в человека. На некоторых рисунках Жахо вырезали глаза и отрезали нос, другие и вовсе обезобразили до неузнаваемости.

— Но… но… ты была у него в плену… он мог догадаться… о твоем даре… — совсем растерялся Жахо.

— Ее дар не распознается, если она его не использует, — продолжал изучать документы Дахот.

— Как же воспоминания?

— И чтобы он увидел в моих воспоминаниях? — взвилась Ульяна. — Ты принял облик моего старшего брата! Постойте… так он знал, где я появлюсь впервые, он меня… ждал. И издевался надо мной так… словно за что-то мстил…

И в качестве доказательства правоты Ульяны Дахот нашел список, в котором было перечеркнуто множество русских имен и написано одно единственное «ИГОРЬ».

— Имя моего старшего брата, — выронила список Ульяна.

— Это не все, — Дахот протянул еще одну бумажку, где был изображен какой-то незнакомый Ульяне светловолосый и голубоглазый человек с очень мрачным выражением на худом лице. — Люус вычислил, что мы прячем в Эфере Петра Ивановича.

— Петра Ивановича? — переспросила Ульяна. — Что-то знакомое…

— Если верить записям Люуса, Пётр Иванович — твой дед. То есть, Люус в своих поисках вычислил всех ваших родственников, которые бывали здесь. Но он быстро понял, что он не тот, кто ему нужен.

— Точно, Пётр Иванович — отец мамы… он пропал во время Второй мировой войны… но почему Люус не прыгнул в мой мир и не убил Игоря там? До того, как он якобы совершил прыжок?

— Слишком опасно, — пояснил Жахо. — Он мог не вернуться. В вашем мире очень мало магии. Даже мы не рискуем прыгать в такие миры. Да и попасть туда очень трудно.

— Долдо — кхтулух — он был шпионом Люуса, — прорычал Дахот, показывая еще парочку магических рисунков.

— Это же мы, когда родился Костя.

— И когда Долдо предлагал нам поехать в Харур, а там бы нас ждала засада. То-то мне показалось странным, что Люус, не обращая внимания на соседние города, устремился к нам и быстренько взял нас под колпак.

— И он нашел меня… сам… — произнес Жахо, раскрыв рот.

— Он был ослеплен торжеством, когда нашел тебя, — сказала Ульяна, — и совсем забыл обо мне.

— И роковая ошибка стоила ему жизни, — захохотал Дахот. — Выпьем за то, что эта мразь сдохла!

— Но сколько же лет он потратил на поиски твоего брата? — ошеломленно рассматривал документы Жахо.

— Достаточно, чтобы ослепнуть от ненависти к нему и потерять бдительность, — прошептала Ульяна. — Но чем же я так сильно ему досадил?

— Мы этого уже никогда не узнаем, — Дахот откупорил неизвестно откуда взявшуюся бутылку со спиртным.

— Но… сто пятьдесят лет… все мои близкие… будут мертвы…

— Ульяна….

— Я должен освоить дар и ускорится… любой ценой исцелить свой разум…

— Что ты задумала?

— Они мешают мне… они должны исчезнуть…

— Дахот, обнови ей метки, она, кажется, снова начинает сходить с ума…»

Оля в раздражении отбросила книгу. Она отказывалась верить видениям. До последнего надеялась, что Ульяна убила в пещере не Люуса. Что сестра ошиблась и перепутала его с другим.

«Не подскажешь, почему ты вырезала из истории смерть Люуса? — снова прозвучал голос. — Что тебя злило в его смерти?»

— Они не дали ему шанса исправится! — ответила Оля.

«О, то есть для тебя мало того, что он сделал с твоей сестрой?»

— Все могло быть по-другому…

«Если бы с ним была ты, а не она?»

— Моя сестра холодная и бесчувственная! Она вела с ним неправильно! Я бы исцелила его силой любви… — против воли произнесла Оля, подчиняясь обладателю голоса и открывая ему глубинные тайны души.

«Ты наивна и глупа… Читай, Оля, читай дальше».

И Оля читала.

«После защиты Таня познакомилась со своей работодательницей. Татьяна с искренней радостью встретилась с Алвой, некогда принимавшей у нее защиту научной работы.

— Я рада, что вы наконец-то с нами, Алексей, — произнесла она, знакомя Таню с новым госпиталем, где ей предстояло работать.

— Вы не представляете, как рад я.

— Извините, что начинаю с такого вопроса. Но я посмотрела ваше дело и заметила, что вы прошли слабую военную подготовку.

— Разве нам нужна военная подготовка? — насторожилась Таня.

Женщина резко остановилась и повернулась к Тане лицом.

— Волшебники поддержки очень часто гибнут на войне, потому что не умеют даже толком бегать, когда это требуется.

Таня испуганно вздрогнула.

— Я понимаю, вас пугают мои слова, но я испытываю к вам искреннюю симпатию и не хочу, чтобы вас убили в первом же бою.

— С чего вы решили, что я попаду на войну? — подозрительно осведомилась Татьяна.

— Все мы там окажемся, — уклонилась Алва от ответа. — Я взяла на себе смелость и доработала вашу формулу. Вам сделают укол.

— Мне собираются увеличить физическую силу? — удивилась Таня. — Но зачем?

— На данный момент разрабатывается закон о том, что данная процедура обязательна для всех человеческих волшебников, в том числе и для волшебников поддержки.

— Но это потребуется время для привыкания.

— У вас оно будет…

— Ускорители, — ошеломленно произнесла Таня. — Вы собираетесь бросить меня в ускоритель?! И сколько я там пробуду?! Десять, двадцать или тридцать лет?!

— Алексей, вы понимаете, что перешли многим дорогу? — шепотом спросила она.

— Я прекрасно знаю, что многие мечтают увидеть меня мертвым! И вы серьезно думаете, что какая-то военная подготовка меня спасет?!

— Она повысит ваши шансы на выживание, если вас бросят в боевую точку. Вы по-прежнему гражданин Харура и будете воевать за Харур. День — два и вам пришлют повестку.

— Не проще ли тогда меня отравить?

— Если вы погибните сейчас из-за странных обстоятельств, мой народ сразу обвинит людей в вашей гибели, а людям не нужно ухудшение отношений с нами.

— Насколько я знаю, среди вас есть тоже мои недоброжелатели.

— С некоторых пор ситуация изменилась. Моему народу вы нужны живым, даже тем, кто еще недавно желал вам смерти. Но если вы случайно погибнете на войне, к этому никто не придерется. Погибнув, вы отдадите долг Харуру, вас готовили специально для войны.

— Я думал, что… избежал этого, защитив научную работу…

— Нет, не избежали, ведь вы не аристократ.

— Но я знакомился с условиями при поступлении.

— Люди недавно приняли новый закон, и вы попали под него.

— Вы знали это еще при моей защите.

— Да.

— Почему вы так переживаете за меня? Кто я вам?! Зачем вам меня защищать?! Зачем вступаться за меня?! Какую цель вы преследуете?!

Алва закрыла глаза.

— Вам еще не сказали? Люус… мой сын.

Таня удивленно уставилась на неё, словно услышала нечто фантастическое.

— Ваш племянник — мой внук. Других детей кроме Люуса у меня не было и уже не будет. Плохая наследственность… добровольная стерилизация… И то, что Люуса оставили в живых, было моей огромной ошибкой, я надеялась, что при правильном воспитании можно его исправить… но сами знаете, что из этого получилось.

— Я не знал, что у Люуса еще живы родители. Я вообще не подозревал, что у него есть родственники.

— Мы долго живем. Когда я услышала, что кто-то очищает одного из моих внуков… я не поверила, пока не увидела Пашу. Для нашей семьи он — возрождение династии. Мы уже ни на что не надеялись. И моя помощь — это то немногое, что я могу для вас сделать в благодарность за наследника. Я понимаю, у вас нет причин мне верить и доверять, но прошу проявить благоразумие и принять мое предложение.

— Сколько я там пробуду?

— Два часа…

— Двадцать лет… вы мне предлагаете потратить еще двадцать лет жизни…

— Я пойду с вами, если вам будет спокойно. Я позабочусь о том, чтобы вы снова не постарели.

— Не в этом причина…

— Поверьте мне…

— Я слишком многим верил, и что в итоге?! Сколько меня обманывали?!

— Алексей, то, что я предлагаю редкая возможность, недоступная для обычных людей! Вы хотите погибнуть или все-таки будете бороться за свою жизнь?! Не хотите, так облегчите свою участь, вскройте себе горло, тогда вам точно не придется воевать!

— Дайте мне подумать… это тяжело… принять сразу такое решение…

— У вас есть еще немного времени. Но не думайте слишком долго. Пара часов немного, но они могут быть решающими.

Таня поблагодарила Алву и понадеялась на лучшее, но чуда не случилось, уже на следующее утро ей принесли прямо на работу повестку.

— Я — невезучий кретин, — произнесла Таня, едва Мак приблизился к ней.

— В чем дело?

Татьяна протянула ему повестку.

— Они собираются засунуть тебя в такую кхтулускую задницу?! — возмутился Мак.

— Чтоб наверняка грохнули.

— Обжалуй. Пиши всем до кого дотянешься, чтобы тебя туда не посылали.

— Что это поменяет?! Да куда меня не пошли… вынесут вперед ногами…

— Не слышал такого выражения.

— Значит, мертвым вынесут. И когда я успею написать? Кому? Меня уже вечером собираются забрать!

— Давай ты не будешь паниковать!

— И это я от тебя слышу?!

— Да, я бываю несдержан, но ты еще живой!

— А что мне будет веселей, если ноги или руки оторвут, сделают инвалидом?

— Я тебе ноги обратно пришью!

— Утешил! — всплеснула руками Таня. — Я корячился и рисковал, чтобы защитить эту кхтулускую научную работу, а в итоге меня… кинули!

— Тебе надо остыть и подумать.

— У меня нет времени, чтобы думать!

— Пожалуйста, не делай глупостей!

— Ты не находишь, что уже поздно мне давать советы? Я уже натворил столько глупостей, что на всю жизнь хватит! И одной проблемой меньше или больше, роли не сыграет! Я в заднице из-за своей тупости! Мне не стоило вообще приходить в Харур! Жил бы себе в деревне и горя не знал! Нет, захотелось мне магию познать!

— Алексей! Тебе надо успокоиться! Ты несешь бред!

— Хватит! Пускай меня назовут самым тупым волшебником поддержки в мире, мне плевать! Я жить хочу! И пускай меня бросят в ускоритель!

— Ты идиот?!

— Да!

— Какой к кхтулуху ускоритель?! Ты сдохнуть захотел не от ножа, так от старости?!

— Да! Я тот придурок, который хочет залезть в ускоритель на двадцать лет, чтобы не сдохнуть через двадцать минут после высадки в боевую точку!

— Ты спятил…

— Пожелай мне удачи.

— Я лучше закажу тебе службу в храме…

Таня понадеялась, что он ей собирался не погребальную службу заказывать.

* * *

Алва подготавливала апатично настроенную Таню к переходу.

— Я рада, что вы согласились, — произнесла Алва, неловко улыбаясь. — Я нашла для вас хорошего тренера с вашим типом магии.

Таня ничего не ответила и только смотрела в одну точку.

— Алексей, двадцать лет не так уж много.

— Для вас, но я-то человек, — все-таки заговорила Татня. — Мы живем в среднем семьдесят лет.

— Среди волшебников не предел и пятьсот и тысяча лет.

— Вы думаете, мне дадут дожить хотя бы до семидесяти?

— Я думаю, что вы расстроены присланной повесткой и излишне драматизируете. На войне не все умирают. Вы — волшебник поддержки, ваша задача прятаться и лечить группу.

— Волшебников поддержки убивают первыми.

— Если найдут, — уточнила она. — Идемте. Нас ждут. Как только мы окажемся внутри, сразу активируют ускоритель. И надеюсь, ваше настроение улучшиться, когда вы познакомитесь с вашим тренером.

Настроение не улучшилось, но шок Таня испытала, когда увидела какой гигант будет её обучать. В мужчине было не меньше двух метров роста. Внушал ужас его мощный мышечный каркас.

— Вы — волшебник поддержки? Не защитник? — уточнила Таня, с удивлением уставившись на гиганта. — У вас полая игла, а не щит?

— Да, — басом ответил он на все вопросы сразу и улыбнулся так, что Тане поплохело. Да он одной рукой мог её переломать как тростинку.

— Мы в разных весовых категориях.

— Ты разве драться пришел? Или учиться прятаться? — хохотнул тренер.

— Учитывая мою комплекцию и рост, скорее второе, чем первое.

— Ты как? Быстрый?

— Не проверял… — на миг задумалась Таня, скосив взгляд на молчавшую Алву.

— Значит, нет. Для начала будем много очень много бегать.

— Чтобы выжить, я готов к любым пыткам… — грустно вздохнула Таня.

— Мне нравится твой настрой!

* * *

— Я буду делать из тебя профессионального труса, — на следующее утро объяснял Тане тренер. — Пускай другие строят из себя героев, рвутся в бой. У тебя совершенно другая задача. Спрятаться и лечить, затем максимально незаметно для врага забрать с поля боя раненых. В бой ты не вступаешь, а если вступаешь, то бьешь иглой на поражение в сердце или в жизненный камень, эффективно еще ударить в голову и в позвоночник, смертельные точки — их я покажу. Даже не думай о рукопашном бое, тебя убьют с одного удара. Поэтому если тебя обнаружили, ты должен бить всегда первый! Всегда! Второго шанса на удар тебе не дадут.

— Что это у вас на ногах? — спросила Таня, разглядывая странное сияние вокруг ног мужчины и державшее его над полом на несколько сантиметров.

— Наши… скороходы, я еще не придумал для них названия, — осклабился тренер. — Как бы мы с тобой не тренировались, по скорости, выносливости и силе мы всегда будем уступать боевым волшебникам. А с помощью этого мы станем мобильными.

Он сделал пару легких движений. Таня с удивлением отметила, что приспособление являлось аналогом роликов. На роликах она когда-то каталась и надеялась, что сможет вспомнить навыки.

— Попробуешь? — уточнил насмешливо тренер.

— Давайте.

Мужчина удивленно хмыкнул, когда после активации кристалла, Таня не потеряла равновесие и не свалилась.

— Стоял когда-то на ауре? — хмуро и недовольно спросил тренер.

— Не совсем. Я стоял на ботинках с… маленькими колесами, — ответила Таня. — Но подвижность лучше.

— Заряд ограничен, поэтому используй грамотно.

«Заряд ограничен, говоришь?» — про себя подумала Таня, принимая утверждение как вызов…

* * *

Перемещаться в пространстве Таня тренировалась под бдительным присмотром Алвы.

— Вы видите отличие в цвете, Алексей? — поинтересовалась Алва, когда Таня перешла на магическое зрение.

— Да, хотя отличие… всего лишь в оттенке…

— Для человеческих глаз в оттенке, для нас отличие более заметно.

— У меня вопрос.

— Какой?

— У нас запрещено путешествовать во времени, но враг-то себе таких запретов не ставит…

— Прошлое неизменно, — перебила Алва. — Изменить можно только будущее.

— В моем настоящем… меня не было.

— Вы уверены? — улыбнулась она. — Сколько вы пробыли в нашем мире, прежде чем совершили прыжок?

— Месяцев… девять… я уже сейчас не вспомню.

— А теперь давайте… заглянем в ваше прошлое через воспоминания.

Таня замялась.

— Я знаю, кто вы на самом деле без кольца хранителей.

«Я Паше язык отрежу!» — безмолвно вспылила Таня, что не осталось незамеченным для женщины.

— Не злитесь, вашу тайну я не раскрою. Мы можем и не заглядывать в ваше прошлое, если вы не хотите.

— Этого хотите вы…

— Не скрою, я действительно этого желаю. Я понимаю, что не всеми воспоминаниями вы хотите делиться из — за их интимности. Но…

— Да плевать! Смотрите! — воскликнула Таня, раздраженно рисуя на виске знак разрешения, без которого кристалл чтения памяти не работал.

— Вы все еще злитесь, — мягко улыбнулась Алва, поднося к виску Тани кристалл.

Не прошло и минуты, как женщина уже просматривала нужные ей воспоминания. Таня поняла, что она смотрит в ускоренном темпе по ее глазам — практически не было видно зрачка.

После просмотра, женщина поставила кристалл на стол со вздохом сожалению.

— Как я и думала… ваша сестра была под воздействием, — она провела по шее рукой, — и его усилили ожерельем.

— То есть… любовь была ненастоящей?

— Абсолютно верно. Некоторые события из ее прошлого… заставляют усомниться в здравости ее ума, а она ведь не глупая. Но…

— Но?

— Но она подавила воздействие. Если бы она этого не сделала, чтобы не сотворил Люус, ему бы все простили. Я не раз встречала женщин под его воздействием и все они вели себя очень похоже, но только ваша сестра начала сопротивляться, несмотря на то, что магию усиливали с помощью ожерелья.

— Он заметил это?

— Да, — она коснулась уха, намекая на сережки. — И усилил еще раз магию, но она почему-то не подействовала. И… я увидела еще кое-что… вам не понравится.

Она включила кристалл и Таня увидела за столом рабочего стола великолепного Люуса, который уже не вызывал прежних чувств. Мужчина улыбался столь неискренне, что Таня и сама поразилась, как могла ему верить.

— Обратите внимание на газету, — женщина увеличила изображение.

Таня с удивлением опознала Алексея, то есть себя.

— Но я ведь… мог не прыгнуть.

— К вашему прыжку в прошлое вели ваши поступки и действия, возможно даже ваше рождение. Это очень сложный вопрос, чтобы ответить на него с легкостью.

— То есть не прыгни я в прошлое… в моих воспоминаниях появилась бы другая фотографию?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Я запутался…

— Не вы один.

— А что… вы искали в моих воспоминаниях?

Она сжала кулаки и отвернулась от Татьяны.

— Он не поглотил вас, — догадалась Таня, — вы хотите исцелить его, поэтому собираете про него информацию?

— Мы продолжили один эксперимент на взрослых, — с болью заговорила женщина, прикрыв рот кончиками пальцев. — И выяснили, что способ действует только на тех, кто не поглотил жизненную энергию своей матери.

— Вы понимаете, что получите растение вместо сына?

— Я осознаю, что его разум будет на уровне ребёнка. Но… лучше растение, чем чудовище.

— Почему вы его не очистили сразу? — тихо спросила Таня.

— Я знаю вашу тайну, так узнайте и вы мою.

Женщина расстегнула плотно застегнутую рубашку и продемонстрировала красную татуировку.

— Как?

— Косметика творит чудеса без всякой магии, — грустно пояснила женщина, закрывая рубашку. — Сама по себе энергия — не зло, а просто сила. И она никак не влияет на личность женщины, но, к сожалению, искажает мужскую. Знали бы вы, сколько я потратила лет, чтобы… — она скривилась, — чтобы изменить хоть что-то.

— Женщина не поглощает свою мать или отца?

— Нет.

— Почему тогда мужчина поглощает?

Женщина постучала пальцами по столу.

— Они рождаются без… нашего дара.

— Что за дар?

— Душа камня или то, что люди называют нашим вторым сердцем, могуществом. Я сильнее любого обладателя голубого камня, но слабее зеленого. С помощью поглощения красные восполняют недостаток души камня, а значит и силы. Проблема в том, что душу камня можно получить от родителей, но появление красной энергии — это грубое вмешательство в нашу истинную природу и от голубого камня красный ничего не получает. Поэтому красный забирает от матери то, что ему должны были отдать при рождении.

— Но если мать человек… у нее другая душа.

— И она прекрасно подходит на место его пустоты. Открою вам маленький секрет. Дар тэй хала у Паши с каждым годом увеличивался за счет вас.

— А исцелив его…

— Вы разблокировали проход, через который приходит наша настоящая душа.

— Красный слабее зеленого… я сам того не зная, ускорил процесс открытия прохода, который был заблокирован.

— Да!

— И Люус, получил от вас душу, потому и не поглотил. Поэтому вы решили, что его личность не исказилась.

— Да, — кивнула женщина.

— Но если не отсутствие души камня искажает личность, то что?

— Мы давно пытаемся найти ответ на этот вопрос. Но даже хранители ответа не нашли.

— Может… нашли ответ, но не говорят? Они же не делятся своими знаниями не только с людьми, но и с вами.

Женщина удивленно вскинула брови.

— Я не исключаю такой вероятности… но если они нашли ответ, то почему ничего не делают для изменения ситуации? Ведь красные угрожают и лесу.

— Я сам наблюдал, как некоторые из вас превращались в монстров, а потом после исцеления всё забыли, словно ничего не произошло. Оно… было умнее, коварнее и… взрослее. Может, нечто, что искажает личность ваших мужчин…

— Не продолжайте, — нахмурилась Алва, понимая, к чему клонит Таня.

Она закрыла глаза и долго молчала.

— Последний вопрос, и я больше не буду вас мучить, — все-таки не выдержала Татьяна. — Если за очищение берется женщина вашей расы, цвет камня голубой?

Она вынуждена была кивнуть и поспешно стала прощаться с Таней:

— Я прошу меня извинить, мне надо… отдохнуть…

Таня печально смотрела ей в спину, когда появился крайне недовольный Дахот, лежащий прямо на столе и постукивающий когтями по столешнице. После ухода женщины хранитель раздраженно скинул кристалл на пол, где он разбился.

— Вот кто тебя тянет за язык?! — спросил он гневно у Тани.

— Тебе было сложно сразу сказать, что красные — засланцы?!

— Ну, и слово же подобрала, — скривился Дахот. — Я не имел права этого говорить. Я же не отец леса, который может принимать решения кому какие знания давать.

— Это объясняет, почему они сразу взрослеют после поглощения силы матери. Я думал, они поглощают знания и опыт матери, а получается, им нужна только ее сила и буквально… биоматериал для роста. И пять лет — это идеальный возраст для вселения.

— Э-э-э… вселяются они сразу после рождения… и получают удовольствие от контакта с матерью, пока не могут ее поглотить…

— Фу-у-у! Какая мерзость! Зачем ты мне это рассказал?!

— Ты же хотела знаний, я тебе их предоставил.

— Ладно, забыли… а почему они все поголовно садисты? Ну, не бывает же такого!

— Из-за контакта с некоторыми сущностями они перестали быть собой. Представь себе расу, которая не чувствует ни раскаяния, ни сострадания, а получает удовольствие только за счет похоти или чьих-то мучений.

— Как они друг друга не перебили?

— Строгая иерархия. Раз на эмоциональном уровне им буквально плевать, кто их родители и любые связи, нормы приличия и табу просто стерты… то старшие подчиняют младших с помощью магии. Их психология вообще отдельная тема для изучения.

— А если происходит смерть старшего? Того, что на верхушке?

— Младшие дерутся, пока наиболее сильный не встает у власти.

— Значит…

— Между собой они тоже ведут войны и не слабые. Людей напоминает, не так ли?

— У нас не все садисты! — возмутилась Таня.

— Но в мире вы жить не умеете.

— Как будто у вас не бывает никогда разногласий!

— Конечно, бывают, как и в любой большой семье. Можем вспылить и подраться, но до летального исхода никогда не доводим. Мы умеем чувствовать, когда надо остановиться.

— Вы прям мечта миротворцев.

— Мы не люди. У нас нет ваших слабостей.

— Что не мешает вам массово убивать представителей других рас.

— Кто не умеет себя защищать и приспосабливаться к изменениям, долго не живет и вымирает, — острозубо улыбнулся хранитель. — Мы этот урок хорошо усвоили еще с прошлой войны и никогда не претендовали на звание самой миролюбивой расы.

Таня нахмурилась. Теперь она постукивала пальцами по столешнице.

— Говори, о чем ты задумалась? — положил подбородок на пальцы сомкнутые в замке Дахот. — Твое молчание меня пугает.

— До прихода Цахиры… острых зубов у вашей расы не было?

— Не было ни зубов, ни крыльев, ни хвостов, — подтвердил Дахот. — Зато мы очень сильно напоминали цветочки. Милые такие, разноцветные цветочки.

— Вы были травоядными или… растениями! — в шоке произнесла Таня, вспоминая некоторые особенности расы хранителей. — Вот, что за изменения принесла Цахира! Она внесла коррективы в вашу наследственность, внесла воинственность, которой в вас изначально не было!

— Молодец, держи конфетку, — похвалил Дахот и действительно протянул ей фруктовую конфету.

Таня подозрительно забрала незнакомое угощение и продолжила:

— Вы не являетесь все ее потомками, но как-то получили ее наследственность.

— Оставлю тебя в неведенье. Все, что касается секретов леса, я разглашать не имею права.

— А намекнуть?

— Даже намекнуть не могу.

— Почему вы так боитесь нарушить свои законы? Чем же вас так накажут?! Почему вы все молчите о секретах леса?!

— У нас нет настолько серьезных наказаний, чтобы впечатлить тебя. И ты путаешь страх с уважением, как и все люди, — вполне спокойно и даже без ехидства проговорил Дахот. — Ты судишь нас по своим понятиям, не пытаясь разобраться в наших истинных мотивах. Ты стала бы вредить своей семье?

— Нет, — опешила Таня.

— Вот и я не хочу вредить своей семье. Рассказав тебе какую-то из тайн леса, я нанесу вред моей семье. Так поступают непослушные дети, которым не нравится решение их родителей, но я-то не ребёнок, я понимаю, чем грозит лесу мое своеволие.

— Но я же…

— Что ты? Ты всего лишь человек, — приблизился Дахот настолько близко, что Тане пришлось отстраниться. — Ты даже представить в своем скудоумном умишке не можешь, какую связь поддерживают между собой хранители.

— Зачем мне вредить вам?

— Сейчас ты так говоришь, а кто знает, может, через пару лет ты заговоришь по-другому? Вы непостоянны и не умеете держать слово.

— Но ты ведь хочешь сказать…

Дахот засмеялся с наивности Тани.

— Хочешь… ищи сама тех, кому говорить не запрещено, на кого семья влияния не имеет. Я же против решения семьи не пойду.

— Мне бы выжить для начала.

Дахот загадочно улыбнулся и начал пропадать. Таня съела конфету и начала собирать осколки кристалла с пола. В мыслях был полный бардак.

* * *

Они тренировались на таких скоростях, что травмы стали привычным делом. Ушибы, растяжения, переломы и даже сотрясение мозга лечились прямо на месте. При ускорении сращивания костей было дико больно, и каждый раз Тане все сложнее было согласиться на лечение, но она терпела изо всех сил.

— У тебя как с оружием обстоят дела? — спросил тренер, залечивая Тане очередное растяжение.

— Умею шинковать овощи.

Брови мужчины поползли вверх.

— Я сам себе готовлю, — заметила недоумение тренера Таня.

— И это все?

— Отношения с острыми предметами и прочим барахлом у меня не сложились.

— Тогда тебе понравиться моя последняя разработка.

После лечения он привел ее в соседнее помещение и со священным трепетом распаковал из коробки продолговатую палку, в которой Таня с удивлением узнала подобие мушкета. Только выглядел он немного по-иному. Выполнен из зеленого кристалла с красными прожилками, который обычно использовали как проводник энергии.

— Оно выглядит не очень, но сейчас ты увидишь эту детку в деле, — ухмыльнулся тренер, с восторгом прицеливаясь в мишень и выстреливая сгустком энергии. — Ну как?

«Добро пожаловать в эру стрелкового оружия» — подумала про себя Таня, подходя к мишени и разглядывая круглую сквозную дырку размером с монету.

— Вау!

— Пока хватает на три выстрела, — грустно сообщил тренер, — но за этим оружием наше будущее!

Таня была с ним согласна, а еще ей пришло понимание, что с этим оружием у нее повысятся шансы на выживание.

— Слушай, а если я… доработаю заряд?

— Хочешь в соавторы? — ревниво поинтересовался тренер.

— Нет, не хочу. Правда, я ничего не понимаю в оружии, но я могу попробовать доработать заряд под твоим наблюдением. Мы же постоянно работаем с энергией.

Тренер задумался.

— Ну… если сможешь, доработай. Я не против. Странно, что ты не хочешь в соавторы…

— Я не стремлюсь к известности.

Судя по выражению лица тренера, ему было это непонятно, но уточнять он ничего не стал».

Видение вновь настигло Олю в самый неожиданный момент. Оля знала, что увидит, помнила, что именно переделала в истории. Ей не хотелось смотреть.

В оригинале главную героиню никогда не волновали вопросы феминизма, которые тревожили Олю во время правки книги. Уля пользовалась своим положением, пользовался тем, что к ней не относились всерьез. Идею менять мир в лучшую сторону она похоронила после исцеления сына.

Ульяна была более расчетливой и жестокой, чем её книжная версия. Время проведенное в Харуре ожесточило её. Ульяна прекрасно понимала, что её ждет похожая с Маком участь, едва она попытается заявить о себе. У неё всё заберут. Защиту она могла получить только от леса, но вмешательство того же Иро могло всё испортить. И по мнению Ули самый лучший способ защиты было устранения угрозы заранее.

Она не искала богатого покровителя, который взял бы её под своё крыло. Еще до подачи научной работы она хладнокровно подготовила список тех, кто мог ей помешать защититься, а затем методично начала их вырезать одного за другим. И начала она с Жабоса, сделав его инвалидом на долгие годы.

Ульяна была, как одержимая в своем стремлении уничтожить всех. Кому-то даже удалось вычислить систему убийств и подготовить облаву в доме одного из магистров. Но… в момент опасности разоблачения Ульяна не побоялась призвать Иро, а он в живых никого не оставил.

— Остановись, — как-то зашел к ней в лабораторию Мак и бросил ей на стол газету, где в красках рассказывалось о последнем побоище у дома магистра.

— Не понимаю о чем ты, — холодно ответила Ульяна в облике Лёши.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я! Ты перешел грани дозволенного! Для всего Харура ты враг и преступник! У тебя есть дети, подумай о них! Что будет с ними, если тебя вычислят?!

Ульяна горько засмеялась.

— Их заберет лес! Сашу заберет Алва — она только обрадуется, если я исчезну с её пути! После его исцеления он бывает у неё чаще, чем дома! Конечно, Алва богата! У неё большой красивый дом!

— Костя начал превращаться? — спросил Мак, уловив истеричную нотку в голосе коллеги.

— Да, и скоро его заберут, а потом они заберут Мирослава, а для людей… они просто умрут от неизлечимой болезни, такова легенда. И я останусь один.

— Послушай…

— Мак, расслабься, у магистров было предостаточно врагов, которые хотели им отомстить. И я в этот список не вхожу. Мне не за что им мстить. И разве ты не рад, что эти кхтулухи мертвы?

— Яд красных тэасов, видимо, повредил твой рассудок, раз человеческая жизнь для тебя утратила ценность.

— Харур ничего не потерял от того, что сдохла парочка никчемных кхтулухов! Они не были даже тэй хала! Они же мнили себя могущественными волшебниками, но почему-то даже себя не смогли защитить!

— Из-за твоей иглы… ты не подумал о том, что однажды кто-нибудь может заметить, что ты с легкостью проходишь сквозь любые щиты? На магистрах было столько охранной магии, что хватило бы на весь город, но для тебя это не проблема. Но станет проблемой, когда магистры начнут защищаться так, как защищались бы от хранителей. Тут даже твоя игла погнется.

— Даже если заметят, у меня всегда есть дублеры, которые смогут прикрыть меня. Хотя ты прав, надо менять методику.

— Что ты задумал?

— Узнаешь из газет, — усмехнулась Ульяна. — Еще не все препятствия устранены.

— Лёша, прошу последний раз, остановись!

Но она не стала ему ничего отвечать и вышла из лаборатории. Когда она покидала госпиталь, то встретила компанию Весельчака возле загаженной пеплом и мусором лужайки.

— О, доктор Смерть! Собрал урожай? — поприветствовали коллегу волшебники.

— Как вы меня назвали? — опешила Ульяна.

— Ты еще не слышал? — ухмыльнулся Весельчак и процитировал нараспев: — «Чума и Смерть сошлись в кровавом танце, нет никому пощады от Чумы, и Смерть собирает урожай из мертвых…»

— Это мою супругу Чумой прозвали?

— Ее родимую, ее. Ее называют второй Махарат.

Ульяна нахмурился.

— Ты не слышал про Махарат?! — встрепенулся как воробей Весельчак. — Мужики, он не слышал про Махарат! Надо ему про нее рассказать!

Мужики загоготали и закурили.

— Махарат — это самая старейшая и сильнейшая в нашем мире хранительница леса, которая не пожелала меняться. Говорят, эта страхолюдина выглядит так, как выглядели раньше все хранители. Ее лес — это отражение бездны, а сердце ее леса кровоточит от злобы Махарат. С ней никто не заключает сделок. Она не отзывается на зов людей. В ее лесу ты не встретишь ни одного хранителя, а каждое растение и животное несет смерть.

— Это сказка? — уточнила Ульяна.

— Какая сказка? — обиделся Весельчак. — Махарат реальна, я могу тебе на карте показать, где ее лес находится.

— Растения из ее леса стоят очень дорого на чёрном рынке, — вздохнул Косорог. — Из них делают самые сильные лекарства. Каждый год погибает сотни людей, пытаясь добыть растения из ее леса.

— О, я узнаю этот взгляд, — засмеялся Весельчак, едва взглянул на Ульяну. — Ты хочешь отправиться в лес Махарат. Даже не думай об этом, если не хочешь совершить самоубийство.

— Разве с ней нельзя договориться?

— Махарат — чудовище. По сравнению с ней Иро — милый и добрый хранитель.

Коллеги вновь загоготали, Ульяна поддержала их слабой улыбкой. Она отчаялась найти лекарство от недуга разума, а лес Махарат обещал ей исцеление. Но насколько рискованным могло быть путешествие в лес Махарат?

Ульяна покинула общество коллег и отправилась домой, но возле обшарпанной двери задержалась. Ей было больно видеть сына… но она не имела права показывать ему свои слабости.

При её появлении Костя сидел с закрытыми глазами, а на худых коленях лежала книжка, которую он пытался читать. Рыжие волосы, брови и даже ресницы давно выпали. Его организм постепенно менялся. В нём все меньше оставалось от человека.

— Как ты? Тебе больно? — Ульяна погладила сына по лысой голове, присела рядом и сняла со своего пальца кольцо с красным камнем.

— Нет, не больно, боль папа на себя взял, — слабо улыбнулся Костя, — просто слабость… папа говорит, что я буду солнечным хранителем и создам свой лес.

— Не слышу радости в голосе.

— Папа сказал, что он никогда не сможет побывать в моем лесу, и что будет смотреть на него издали, а я никогда не смогу покинуть свой лес… он не стал мне лгать о моем будущем, когда я спросил его… а ты придешь ко мне?

— Обязательно приду и полюбуюсь твоим творением.

— Я хотел объехать весь мир… но я уже не успею этого сделать…

— Ты сможешь смотреть чужими глазами, разве нет? — Ульяна крепко обняла опечаленного сына. — Другие хранители будут делиться с тобой воспоминаниями, как это делаем мы с Дахотом.

— Это не то же самое. Почему лес так силен, но в то же время… бессилен? Я буду обладать огромной силой, которой нет даже у папы, но я никогда не смогу переступить через границы своего леса. Разве это справедливо?

— Ты из — за Саши расстроен? — догадалась Ульяна.

— Он приглашал нас к себе, Мирослав поедет, но а я… лысый и похож на развалину… мама, а как твоя научная работа?

— Я работаю над ней… Давай, пока есть у тебя время, мы съездим к Саше и проведаем, как он устроился у Алвы. Я накуплю вам сладостей.

— Я ж не маленький…

— И это мешает тебе любить сладости? — усмехнулась Ульяна. — Я специально куплю самую большую конфету и при тебе её слопаю.

— Мама!

— О, ты передумал?

— Мам! Мам! — в комнату маленьким вихрем ворвался Мирослав и прыгнул к Ульяне на шею. — Я уже собрался! Мы едем? Едем?

— Едем, — улыбнулась женщина, помогая старшему сыну подняться с кресла.

С ужасом она услышала, как у него затрещали кости…

— Всё нормально, мам, — неловко улыбнулся Костя, на его изможденном лице отразилось сожаление. — Я не чувствую боли… честно… больно папе…

— Я… привезу коляску… давай, не будем рисковать…

К дому Алвы Ульяна привезла Костю на инвалидной коляске, а Мирослав весело кружил вокруг них, изображая муху. Костя смеялся с выходок младшего брата и, кажется, забыл о своем немощном состоянии.

Вышедший к ним из дома Саша в лице поменялся — он оставлял брата здоровым…

— Смотри! Я на колесах! — попытался разрядить обстановку Костя. — Можно устроить гонки!

Мирослав не стал дожидаться, когда Саша придет в себя от шока — он выхватил у матери управление над коляской и покатил старшего брата вперед.

— С дороги, пешеходные смерды! Задавим! У-ха-ха! — зловеще захохотал Мирослав, импровизированно пытаясь наехать на Сашу.

— Осторожней играйте! — попросила Ульяна, укоризненно покачав головой.

— Хорошо, мам! — отозвались хором мальчишки.

Из здания вышла Алва вся в белом, как снежная королева, и встала напротив Ульяны. Женщины некоторое время холодно изучали друг друга.

— Чёрный цвет вам к лицу, — несколько брезгливо произнесла тэаска.

— Если вам не нравится мое присутствие, хаита Алва, я могу уехать.

— Не скрою, — едко отвечала благородная Алва, — я очень этого хочу, но мой внук расстроится, если вы уедете слишком быстро. И для безопасности Саши — моего единственного наследника, лучше чтобы вы сами нас навещали. Поэтому я буду терпеть вас столько, сколько потребуется.

— Спасибо за откровенность, — криво улыбнулась Ульяна, проходя мимо тэаски.

В доме при Саше Алва преобразилась из холодной стервы в добрую бабушку, к которой приехали два любимых внука и не менее «любимая» невестка. Дети получили столько подарков, сколько за всю жизнь не получали. И только Ульяна знала, что это всего лишь маска. Но она покорно участвовала в спектакле, улыбалась и не показывала, насколько сильно ненавидела Алву.

Но… в тот день отношения между женщинами изменились навсегда. Во время чаепития Костю вырвало кровью прямо на белую скатерть. Ульяна бросилась к сыну. От судорог он не мог сказать и слова. Из глаз подростка текли слезы. С неожиданной силой он сжал её плечо, а она почувствовала, как у него начали расти когти…

— Я позову доктора! — ужаснулась Алва.

Но Ульяна силой мысли преградила ей дорогу столом, впервые при постороннем показав, что метки её нисколько не сдерживали и что даром пользоваться она умела.

— Мама, не надо! — испуганно заорал Саша, заслоняя собой Алву. — Не надо! Она никому ничего не расскажет!

Только после его слов Ульяна опомнилась и с ужасом уставилась на свою руку, направленную в сторону тэаски. Безумие сыграло с ней злую шутку. Она действительно собиралась устранить случайного свидетеля. Одно мгновение и сердце Алвы остановилось бы навсегда. Метки трещали по швам, с каждой секундой бледнея на её лице всё сильнее.

— Мама! Она не расскажет! Клянусь! — повторил Саша, заставляя мать посмотреть на него. — Верь мне!

Тем временем из спины Кости показались первые ростки крыльев, похожие на тонкие спицы.

— Ему надо в лес, — растерянно прошептала Ульяна, опуская руку. — Там ему помогут…

Пришедшая в себя от шока Алва сорвала со стола испачканную скатерть, не заботясь о сохранности столовых приборов, и закрыла ею Костю.

— Саша останься с Мирославом, — погладила юношу по плечу бабушка, — а мы… с Ульяной прогулялся к чёрному ходу и поможем Косте. Всё будет хорошо!

Идя рядом с Ульяной к чёрному выходу через роскошные коридоры и залы, Алва с тревогой бормотала:

— Я сообщу всем, что он умер в моем доме… я организую его похороны… никто не усомнится в моих словах… всё поверят мне…

Уля молчала и слушала. Её душа металась как испуганная ласка. Она не хотела, чтобы сына создавал свой лес — это ставило его под угрозу. Ульяна прекрасно помнила, как волшебники легко расправлялись с молодыми беззащитными лесами. Кто его сможет защитить?

С помощью портала женщины добрались до волшебного леса в кратчайшие сроки. Хранители уже ждали их и забрали Костю, едва Ульяна подвезла его к границе леса. Ульяна хотела последовать за сыном, но её остановил Дахот:

— Тебе туда нельзя. Никто не должен знать, где зародится его лес, даже ты.

Она с ненавистью взглянула на него.

— Дай, обновлю твои метки, — выдержал её тяжелый взгляд Дахот и начал водить кистью по лицу женщины. — Вот так намного лучше.

Когда он исчез в фиолетовом тумане, начался сильный дождь, а Ульяна продолжала смотреть с ненавистью на лес. Ее искаженное бессильной яростью лицо стало уродливо как лик ведьмы. Больше всего на свете ей хотелось сжечь лес дотла. Она даже не заметила, как сзади ей на плечи положила руки Алва.

— Сколько трупов на твоем кладбище? — шепотом спросила тэаска.

— Меньше, чем на твоём, — прорычала Ульяна, убрав мокрые волосы с лица.

Послышался приглушенный смех.

— Мирослав… тоже?

— Да…

— Ясно, теперь понимаю, почему ты решила прикрыться братом. Тебе бы не простили рождения создателя леса… особенно такого…

Ульяна развернулась в противоположную сторону от леса. Надо было забрать Мирослава домой и успокоить Сашу, что с его драгоценной Алвой ничего не случилось.

— Что ты собираешься делать? — спросила следовавшая за ней тэаска.

— Плакать на похоронах, — мрачно ответила Ульяна.

— Я серьезно!

— Я тоже!

— Я не враг тебе! Я должна знать, не навредят ли твои действия Саше! Он говорил мне, что ты делаешь что-то плохое, и он это чувствует!

— И ты считаешь, что я обязана тебе обо всем докладывать?

— Да! — круто развернула её к себе Алва. — Последние убийства в Харуре… как-то связаны с тобой?!

— Если да, то что? — с угрозой спросила Ульяна и с вызовом посмотрела прямо в голубые глаза Алве. — Попытаешь давить на совесть?

В небе полыхнула молния, а дождь усилился.

— Послушай меня, девочка, я живу на этом свете много лет и знаю, чем заканчиваются такие истории как твоя! Не остановишься… сильно пожалеешь!

— Не тебе меня учить, хаита! Я пытаюсь выжить в мире, где иномирцы не лучше насекомых! В царстве хищников можно выжить, только самому став охотником, а не жертвой!

Метки на лице Ульяны снова начали трещать и искриться.

— Зачем ты убиваешь?! Скажи мне… может, я смогу помочь!

— Хочешь помочь?! Тогда вмешайся, у тебя же есть власть! — она вытащила из сумки смятую газету и передала её Алве. — Посмотри на имена, на их местах должны быть другие! Едва я высуну нос со своей научной работой, как у меня какой-нибудь Жабос всё заберет и присвоит себе, а его физиономия будет красоваться на первых страницах! И всё, потому что я — иномирец! Чужак!

— И ты решила их всех убрать…

— Что мне остается делать?! — развела в стороны руки Ульяна. — Подскажи иной путь! Я ответа не нашла!

— Если я приму меры, ты остановишься?!

— Да…

Тэаска скомкала мокрую газету в руках и выбросила её в лужу.

— Меня не поймут… но я поддержу твой проект и не позволю никому вмешиваться в твою работу, — провела по мокрой прическе руками Алва.

Ульяна криво улыбнулась и подставила худое разрисованное татуировками лицо дождю. Она не чувствовала даже холода, когда от боли щемило в груди. Костя и Мирослав никогда не смогут побывать на её родине…

— Скажи мне, Ульяна, какую цель ты преследуешь на самом деле?

— Какую цель? — хрипло переспросила Уля.

— Зачем тебе научная работа? Зачем ты хочешь получить звание магистра через Лёшу? Тебя ведь ведут не амбиции. Ты хочешь отомстить?

— Я хочу свалить из этой дыры и вылечиться свое безумие! Такой ответ тебя устраивает, хаита?!

— Чем же твой мир лучше моего?

— Там я была человеком, а не насекомым. Знаешь, сколько раз меня пытались выкрасть только за этой год по приказу богатеньких уродов?

— Могу себе представить…

— Да у меня уже возле дома дежурит парочка големов, потому что представители властей устали трупы убирать с моего порога. Уже и табличку повесили на двери с предупреждением, что в доме живет психопатка, и в газетах объявили, чтобы не лезли. Не помогает. Не дает им покоя моя сила, а я не привыкла сдерживаться.

Ульяна подошла к Алве вплотную. Тэаска, не дрогнув, выдержала полный ненависти взгляд Ули.

— Будь у меня возможность, я бы спалила весь Харур дотла. Я лечу этих людей, а они мне в лицо плюют. Иной раз открытым текстом заявляют, что не будут лечиться у грязного иномирца.

— Может, проблема в том, что ты видишь всё в негативном свете?

— Не спорю, хаита. Саша… не должен знать мою тёмную сторону. Я хочу, чтобы в жизни моих детей не присутствовало тьмы и грязи.

— Я тоже этого хочу, — сузила голубые глаза Алва.

Алва сдержала своё слово. Ни один из магистров не посмел ставить препятствия при защите научной работы Алексея. Ему было присвоено звание младшего магистра, и он стал на шаг ближе к своей цели.

И долгих четыре года Ульяна никого не убивала, пока не узнала новости о Косте. Случилось это зимой сразу после защиты её научной работы. Вместе с Ингварром и Арно она праздновала защиту в одном из лучших баров Харура.

— Не хочешь рискнуть? — Арно пьяненько вытащил из нагрудного кармана листовку и показал её Ингварру.

Но здоровяк только поморщился.

— Мне уже приходило подобное предложение, но я не самоубийца, чтобы связаться с Иро.

— Так это правду говорят, что его охраняет лично Иро? — заинтересовался Арно.

— Хуже, я уверен, что создатель этого леса его родственник или даже сын.

— Ого!

В душе Ули все похолодело и как ей казалось, она спокойно спросила:

— О чем вы?

— Ты не слышал? — удивился Арно. — Хотя, что ты можешь услышать-то в своей лаборатории. Сидишь там днями и ночами…

— В самой маленькой пустоши образовался солнечный лес, — перебил его Ингварр и передал Ульяне листовку.

Едва Уля дочитала до конца, она с трудом сумела скрыть дрожь в руках.

— Я понимаю тебя, — неправильно понял её поведение викинг, — сам едва не тронулся умом, когда увидел размер награды.

— Они решили казну опустошить! — воскликнул Арно.

— Зачем? — смогла выдавить из себя Ульяна. — Зачем им его голова?

— Ты не понимаешь? Разве не слышал, что солнечные хранители очень высоко ценятся на рынке?

— Поймав одного солнечного, — добавил Арно, — и можно безбедно жить всю оставшуюся жизни, а тут… создатель леса.

— У солнечного хранителя в центре груди такой же камень как у тэасов, — подсказал Ингварр, видя что Ульяна по-прежнему не понимает. — Один такой камень стоит тысячу красных камней тэасов. И мне трудно представить какая мощь будет в камне создателя леса.

— И сколько будет тех, кто готов рискнуть жизнью ради этого камня? — спросила Уля осторожно.

Ингварр задумчиво почесал лоб.

— Много. Я думаю, что люди и красные тэасы устроят настоящее состязание по добыче этого камня. И не уверен, что этот натиск сможет выдержать даже такой сильный дух как Иро.

— Я надеюсь, вы не настолько безумны, что ввязываться в эту авантюру?

— Перспектива заманчивая, но я видел в бою Иро и я не стану с ним связываться ради призрачной перспективы обогащения.

— Знаете, ребята, мне немного дурно и я пойду домой, отосплюсь, — слабо улыбнулась Ульяна и едва не упала, когда поднималась.

— О, брат, и когда ты умудрился так набраться-то?

— Видать, когда мы покурить выходили, наш тихий биомаг бочку другую вылакал! — захохотал Арно.

— Дойдешь сам?

— Дойду, — убедила их Ульяна и, качаясь, направилась к выходу.

Но дома Ульяна не смогла сомкнуть глаз, как не пыталась. Она знала, кому принадлежал солнечный лес, и понимала, почему хранители не захотели ей сообщать, где он находился. Но теперь знала…

Едва проснулся Мирослав, не отвечая на вопросы сына, она отвела его к Алве и попросила её присмотреть за мальчиком.

— Что-то случилось? — напряженно спросила Алва.

— Мне надо уехать… ненадолго…

— Моя помощь нужна?

— Нет, я справлюсь.

На работе она попросила отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам, сославшись на болезнь Мирослава…

В тайне ото всех Ульяна приехала в пустошь, где расположился солнечный лес. Даже в тьме ночной он излучал теплый свет. Она словно снова увидела своего сына, таким же веселым и радостным каким он был до превращения в создателя леса. Сомнений в том, что целью охоты стал её сын не осталось.

Но что могла сделать слабый человек против армии алчных наемников двух рас, пусть даже обладая даром тэй хала? По сути ничего. С точно таким же успехом можно было бороться против стихии. Но… Ульяна знала ту, что могла победить не только сотни, но и тысячи наемников без особого труда.

Её звали Махарат — старейшая и злейшая в мире мать леса. После рассказа Весельчака, Ульяна продолжила ее изучать. Узнала о ней из книг, где описывались вспышки эпидемий чумы, источником которой являлась Махарат. Сами хранители предпочитали никогда не упоминать об опальной матери леса, а Дахот запретил к ней соваться и отказался помогать в добыче целебных растений.

Но именно к Махарат направилась Ульяна, желая защитить сына. Ни от кого не скрывалось, где именно обитала Махарат, да и только сумасшедший зашел бы на её территорию.

Вооружившись только фонарем, Ульяна в одиночку зашла в тёмный лес. Словно адское отражение лес Махарат олицетворял самые страшные ужасы, которые только мог представить себе человек. Но Ульяну вело через колючие заросли её безумие.

Махарат позволила ей приблизиться к сердцу леса и взглянуть на сферу с переплетением бордовых жил в центре гигантского дерева.

— Дерзкий человек, — послышался шепот Махарат.

Ульяна не испугалась даже тогда, когда Махарат показалась во всей своей ужасной сути. Это было гигантское чудовище-растение, не имевшее ничего общего с современными хранителями леса. Красными большими глазами чудовище недобро разглядывало гостью. У Махарат не было рта и зубов, но зато их прекрасно заменяли множество похожих на лезвия шипов, украшавший каждый участок её безобразного тела. Вместо неё говорила марионетка, созданная из мёртвого человека.

— Мне нужна твоя сила, Махарат, — холодно произнесла Ульяна, поднимая фонарь, чтобы рассмотреть мать леса получше.

— Наглый человек, — щелкнула лезвиями Махарат.

— Ты получишь столько крови, сколько не видел ни один из хранителей.

— Не боишься бросаться такими обещаниями?! Я могу разорвать тебя на части!

— Мой сын — создатель солнечного леса.

В красных глазах Махарат мелькнула заинтересованность.

— Продолжай.

— Я хочу защитить его с помощью твоей силы.

— Его защищает Иро, разве тебе этого мало? — насмешливо произнесла Махарат, проявляя осведомленность.

— Я не верю в его могущество и силу. Однажды его сила подвела нас. Никто не защитит моего сына лучше меня.

— Ты похожа на Цахиру, но… ты безумна подобно мне.

Махарат подползла к сердцу леса и после нескольких её телодвижений, оно раскрылось.

— Заходи, наглый человек, — насмешливо проскрипела мать леса. — Если выживешь, обретешь мое могущество и сможешь защитить своего сына. Ты станешь сильнее даже Иро. Ты станешь новой мной, но ты не будешь иметь моей слабости.

Ульяна поставила на землю фонарь и, в последний раз взглянув на Махарат, вошла прямо в сердце леса. Оттуда она вернулась другая…

«Думаю, на сегодня хватит, завтра нам предстоит много работы», — услышала Оля голос, после того как видение отпустило её.

Оле почувствовала, что пришелец покинул её разум. Вместе с его уходом пришел страх. Неужели все, что было в оригинальной книге случилось с Улей… на самом деле?..

Оле как игроку, впервые выигравшему крупную сумму денег в рулетку, хотелось продолжить читать и увидеть, что было дальше. Ведь когда-то она не дочитала до конца и придумала свой собственный финал. В её финале все были счастливы, а злодеи наказаны. Её история добрее и светлее, но реальность оказалась жестока…

Дрожащими руками Оля отложила осторожно книгу в сторону. Ей было очень страшно. Все оказалось намного хуже, чем она себе представляла. В глубине души Оля подозревала, что с Ульяной случилось нечто ужасное. Нечто такое, что изменило её до неузнаваемости. И Оля с печалью поняла, что боится своей сестры…