СССР-2010. В спорте надо жить ярко!

Глава 7

Глава 7

— Семён Павлович! Какая встреча! — Шаронов со свитой вынырнули из толпы неожиданно, словно касатка, атакующая стаю морских котиков. — Софья Игоревна! Видел только что вашу бабушку. Хочу сказать, вы вся в неё. Елена Максимовна! Каюсь, пропустил вашу премьеру! Не смог вырваться в Новосибирск. Но уж поверьте, в Большом буду одним из первых!!!

— Андрей Владимирович, — я пожал руку главному комсомольцу страны. — Рад видеть. Выбрались вот на праздник спорта. Сами понимаете, не часто наша страна принимает олимпиаду, грех было пропустить.

— Ну, ну, не прибедняйтесь, дорогой мой. — похлопал меня по плечу Шаронов. — Меня не проведёшь, я-то в курсе ваших похождений! Вот, товарищи, образец истинного комсомольца! Герой Советского Союза, офицер, спортсмен, член Союза писателей, изобретатель и кооператор! Мы тут недавно всерьёз озадачились назначением товарищей, ответственных за освещение работы комсомола в социальных сетях. Завели странички и в «Птичке», и в «НаСвязи», и знаете что? Резко повысилась и эффективность работы, и качество обратной связи с населением. Многие просто не знал о проводимых на местах инициативах, но теперь эту проблему удалось устранить. И всё благодаря Семёну Павловичу!

— Вы меня совсем захвалили, Андрей Владимирович, даже неудобно как-то, — Я давно не смущался от восторженных взглядов, а стыдиться мне и вовсе было нечего. Каждое достижение было выстрадано потом и кровью, даже те же песни. Я никогда себя их создателем и не называл, что бы там другие не говорили. Но всё равно, когда начинали вот так заваливать комплиментами мне становилось неудобно. Прежде всего от излишнего постороннего внимания. — Как по мне, я не сделал ничего особенного. Ну разве что в армии пришлось немного постараться, а так любой может то же самое если приложит некоторые усилия.

— Он ещё и скромный! — оглянулся на сопровождающих главный комсомолец. — Недаром на него две такие красавицы глаз положили! Правда девушки⁈

— Конечно, Андрей Владимирович! — мои подружки даже не подумали стушеваться. — Это мы в Семёне больше всего и ценим!

— Вот видите, какие у нас комсомолки, спортсменки и красавицы! — снова обернулся к сопровождающим Шаронов, а до меня наконец, дошло, что его обычная свита отсутствовала. Рядом с главой ВЛКСМ находились представители комсомольских организаций разных стран, включая ближневосточные и африканские. Я-то поначалу думал, что это просто гости, но узнал председателя союза немецкой молодёжи, которого запомнил по прошлой поездке. — Умницы и лишены замшелых предрассудков!

— Оу, фри лав! — закивал один из сопровождающих, с вытянутым костистым лицом, выдающим в нём англичанина. — Ес, я понимать! Это есть отчень прогрессив! Мек лав нот вар!

— Ну насчёт вар, тут у Семёна Павловича тоже всё в порядке, — похлопал меня по плечу главный комсомолец, — Как и положено, он отслужил два года в армии и имеет звание лейтенанта. Так что, если что, в первых рядах встанет на защиту родины и достижений революции!

— Конечно, — спорить я не собирался. — Это долг каждого комсомольца, да и вообще каждого советского человека. А я и офицер, и энергет, так что точно не собираюсь отсиживаться в кустах.

— Ничуть не сомневался! — Шаронов с чувством пожал мне руку, тряхнув её пару раз от избытка эмоций и снова повернулся к своей компании. — Ну, что, не будем мешать молодёжи! Давайте посмотрим стадион «Шайба». Именно там будет проходить чемпионат по хоккею!

— Ты видел, как они на твои ордена косились? — стоило делегации комсомольских вожаков удалиться как девчонки принялись обсуждать встречу. Как оказалось, они прекрасно знали, кто был откуда. А вот я кроме немца никого больше не узнал, да и того только потому что уже видел. — Я думала чехословака и югослава удар хватит! А вот африканцы даже внимания не обратили, на нас пялились. Особенно на тебя, Сонь!

— Ну понятное дело, — Сикорская даже не подумала смутиться. — Это они здесь скромные, а у себя дома обвешиваются блестящими цацками с головы до ног. И никакой социализм этому не помеха. Так что медалей они навидались, а вот люди с белой кожей и волосами для них редкость.

— Не только, — я припомнил кое какие факты из прошлой жизни. — У некоторых народов Африки, в Танзании, например, альбиносов считают колдунами и рубят их на куски, чтобы сделать амулеты. И даже сейчас вряд ли что-то кардинально изменилось.

— Я в Африку не собираюсь, — отрезала Софья, ничуть не впечатлённая услышанным. — но, если хотят пусть попробуют. Посмотрим кто кого на амулеты пустит.

— Там двое Мастеров и один Командор. — осадил я разошедшуюся красавицу. — Не стоит нарываться. Вот если сами попытаются, тогда я лично им выступающие части тела оборву. Даже Командору. И арабам тоже, а то видел я как они на вас смотрели. Эти рубить не станут, целиком попытаются вас украсть в свой гарем. Знаю я их натуру! Обжабятся! Не отдам! Моё!

— Самодур и собственник! — припечатали меня подружки, но при этом прижались двух сторон, так, что сразу стало понятно — им понравилось. — Пойдём дальше? Время до церемонии пока есть. Не сидеть же весь день на стадионе.

Открытие олимпиады было назначено на восемь вечера, но уже с самого утра началось столпотворение. Спортсмены и зрители съезжались со всех концов мира, заселялись в гостиницы и номера, осваивались и шли гулять. Улицы олимпийской деревни грозились лопнуть от наплыва народа, рестораны были забиты, шампанское и более крепкие напитки текли рекой. А что, это ведь спортсменам нельзя, а остальным очень даже можно, а учитывая, что стадион, где планировалась церемония открытия вмещал пятьдесят тысяч человек становилось понятно, что гулянка грозилась затянуться на все две недели.

— Что-то партийных деятелей маловато. — мы бродили уже пару часов, потом перекусили в кафе и снова пошли гулять, так сказать, демонстрируя себя и достижения советской молодёжи лицом. — Я думал сюда всё ЦК съедется и первые секретари обкомов. Но пока человек десять видели и всё на этом.

— А ты хочешь, чтобы они все собрались в месте, которое можно одной техникой накрыть? — совершенно логично указала на ошибку в моих рассуждениях Соня. — Поэтому ты здесь ни Иосифа Виссарионовича, ни Лаврентия Павловича не увидишь. Я бы и Андрея Григорьевича не пустила, в свете последних событий, но он обязан присутствовать, иначе скандал будет. Тут ничего не поделаешь. Но отец говорил, что многие из партийных лидеров, кто обязан был ехать, в последний момент передумали и послали вместо себя замов.

— Ну да, как преференции получать, так они первые, а как рискнуть, так замы. — я презрительно скривился, но плеваться не стал. Советский комсомолец он ведь воспитанный! — Моя бы воля, я бы их прямо после олимпиады снял и отправил за полярный круг, мамонтов разводить.

— Снимать их никто не станет, ну как минимум сразу, — внезапно Леночка проявила довольно глубокие познания в политическом мироустройстве и подковерной возне высоких чинов. — Но на карандаш возьмут. И при случае припомнят. — и увидев мой ошалевший взгляд удивилась. — Чего? Я же не с Луны свалилась, у меня и отец уже генерал, да и в консерватории такие интриги, бывало, крутят, только диву даёшься. А я не дура, умею слушать и делать выводы.

— Дурой я тебя никогда в жизни не считал! — тут же отбоярился я. — Просто думал, что ты витаешь в творческих эмпириях, не обращая внимания на дела простых смертных. А тебе, отказывается, сверху видно всё. Поди уже думаешь, как этих замшелых пней подсидеть?

— Да зачем мне это? — отмахнулась Зосимова. — Вот если бы пришлось за право постановки бороться, тогда да. Зубами бы грызла. Но благодаря одному мальчику, у меня всего за пару лет уже две крупные постановки. На «Царевну-лягушку» билеты проданы аж до конца сезона, её включили в репертуар и планируют гастроли. «Пока горит звезда» тоже успешно идёт по всему Союзу и не только. В Берлине премьера была, а на следующий год обещают постановки по всей Европе. Знаешь, как мне все завидуют?

— Я знаю, — подала голос Сикорская. — На тебя анонимок уже три мешка лежит, отец показывал. Их ему пересылают. Если всё сложить, тебе два года непрерывного расстрела должны были дать за предательство Родины, распутность и криминальные наклонности.

— А потом они спрашивают, кто написал четыре миллиона доносов, — и видя непонимание, пояснил. — Наша западнофильская интеллигенция и разные диссиденты любят тыкать в большой террор времён ежовщины, но при этом скромно умалчивают, кто именно в то время писал анонимки друг на друга. Учитывая, что грамотных было не так много, несложно догадаться, кто именно это был.

— Так и эти тоже не бедствуют, — хмыкнула Софья, не став продолжать весьма скользкую в Советском Союзе тему. Я и сам то решился про это упомянут, потому что сейчас мы бродили по набережной, вдали от остальных гостей. — Там через одного профессора да заслуженные композиторы. Тех, кто помельче даже не читают. Бояться корифеи за свои места. Думают, что ты их подсидишь.

— Ну и зря, — Зосимова легкомысленно пожала плечами. — Я собралась перерыв взять на несколько лет. Буду писать музыку для песен Семёна, может быть какие-то наработки собирать, но к большим формам вернусь не скоро. Устала. И уж точно не собираюсь бодаться за место в консерватории. Мне проще на свои деньги постановку организовать, отчисления регулярно капают и суммы там не маленькие. А если не хватит… Сёмочка, ты же мне поможешь?

— Вот подлиза, — я с удовольствием поцеловал хитрюгу в подставленные губы. — Давай тебе театр построим?

— Не, — отмахнулась Леночка. — Слишком много мороки. Но вот о концертной площадке я бы подумала. Это всем выгодно будет и мне и Иосифу Эмильевичу.

— Концертную говоришь, — я задумался, перебирая мысленно варианты. — Разве что в стиле Экспоцентра. Многофункциональная площадка, на которой можно проводить выставки, ярмарки разные и концерты. Да, это может сработать, надо пробить тему. Дорого, конечно, будет, но, когда закончим строительство здания под контору, вполне можно подумать.

— А я стану директором! — захлопала в ладоши Зосимова. — Хочу, хочу, хочу!

— На ходу подмётки рвёт! — насупилась Софья. — Я может тоже хочу!

— Сонечка, зайка моя беленькая, — я обнял надутую подружку. — Тебе работы будет столько, что разгребать устанешь! Бери любую контору, хочешь, я тебе «НаСвязи» отдам целиком и полностью? Оставлю за собой разработку, а всё остальное…

— Спасибо, не надо! — тут же отбоярилась Сикорская от такого счастья. — я и так уже задолбалась дела разгребать. А ведь ещё «Венусом» управлять надо. Ленке хорошо, она ушла с головой в творчество и её не беспокоить, а тут и концепты новых серий согласовать нужно, и ювелиров пнуть, и по драгметаллам поставки выбить, а это не просто! Я уже не говорю о камнях! Мне серию с алмазами до сих пор не согласовали!

— Зато ты главная! — я с улыбкой чмокнул девчонку в нос, заставив фыркать от возмущения и тут же отпустил, потому что задёргался телефон в кармане. — О, маман звонит! Привет! Где вы? Да, мы тоже ту, на набережной! Сейчас подойдём!

Кроме маменьки с семейством где-то здесь обретались оба деда, решительно наплевавших на опасность теракта со словами, если уж эти неведомые злодеи Архонтов не испугаются, простым Командорам и вовсе дёргаться смысла нет. Будь что будет. И приехали со всем семейством, права Дмитрий Иванович через пару дней отбывал обратно. Надолго оставлять округ без командования он не собирался. А вот Николай Иванович вместе с детьми и внуками, среди которых была и Вера, оставались до конца олимпиады. Мы с ними уже созванивались и договорились в ближайшие дни сгонять покататься на горных лыжах. Ушлые чиновники кроме основной олимпийской трассы заложили сразу ряд чисто развлекательных спусков, которые уже запустили и там можно было неплохо отдохнуть.

Маму с Владом мы увидели издалека. Они устроились на лавочке, пытаясь угомонить мелкую, раздурившуюся от количества людей и массы впечатлений. Лёгкий и тёплый комбинезон не давал малышке замёрзнуть, сохраняя подвижность, чем избалованная всеобщим вниманием засранка активно пользовалась. И увидев нас издалека кинулась бежать со всех ног, громок вопя: «Сёма, бьятик!!!». С буквой «Р» у неё были проблемы, но вроде как мама уже этим занималась.

— Ксюша, Ксюша, Ксюша, где твоя юбочка из плюша? — я поймал сестрёнку, подкинув её высоко в воздух и снова поймав под счастливый визг. — Попалась! Кто маму не слушается⁈

— Не я!!! — мы виделись редко, но Ксюха обожала кататься у меня на руках. Постоянно заставляла себя таскать, но мне было не сложно, наоборот. Нравилось возиться с этой мелкой хулиганкой. — Я хоёсая!!!

— А кто убежал без спросу⁈ — мы как раз добрались до родительницы, с улыбкой, наблюдающей за нашей вознёй, и пришлось отложить воспитательный процесс на неопределённый срок. — Привет мам. Влад! Говорят тебя можно поздравить с подполковником?

— Есть такое, — бывший дежурный ГУВД прямо-таки лучился удовольствия. — Всё, закончил Академию МВД, получил повышение и сразу новое звание присвоили. Теперь в ГУВД пока замначальника отдела, но перспективы неплохие до начальника дорасти, а там глядишь, может и до генерала дослужусь.

— Да дослужишься, чего нет, — я не сомневался в навыках отчима и его способности расти по карьерной лестнице. Если уж взялся — точно станет генералом. — А где Света, с Ванькой? Куда смотались?

— За мороженым пошли. — Мама улыбнулась, глядя куда-то мне за спину, но я уже и сам ощутил бегущую на всех парах сводную сестру.

— Сёмка-а-а-а-а-а-а!!! — если начала орать она издалека, то заканчивала прям мне в ухо, повиснув на шее не хуже Ксюхи. — Как же я соскучилась!!!

— От ведь оглашенная! — в ушах, конечно, звенело, но сестёр я любил и позволял им многое. — Пусти, задушишь! Ванька здорово! Жан-Жан Тюльпан, и ты здесь⁈ Ничего себе вымахала! Дай я тебя обниму!!!

— Привет, Семён, — дочь Льва Ивановича выросла настоящей красавицей, взявшей лучшее от крови богоизбранного народа, но после двух лет что мы не виделись, вдруг стала скромной и стеснительной. — Рада тебя видеть.

— А уж я как рад, — подмигнув окончательно засмущавшейся девчонке я отпустил её и оглядел всю троицу, здоровающуюся с моими невестами. — А вы вообще, как тут очутились? Вроде же билеты не продавали, чисто по приглашениям? Нет, не подумайте, я рад, просто знать на всякий случай, нужно ли вас отмазывать.

— А мы с Цемелем, — отмахнулся Шило и вдруг замер, глядя на мою ничего не понимающую морду. — Погоди, ты что, не знаешь, что ваши команды здесь выступают⁈

— На открытии? — я припоминал, что Иосиф Эмильевич что-то говорил про олимпиаду, но меня после армии это мало интересовало, а ему самому было совершенно некогда. — Честно говоря, не особо.

— И на церемонии открытия, и на концертах, в олимпийской деревне и в Адлере, — добил меня Ванька. — И на церемонии закрытия тоже. Руки вверх, Фабрика, и даже Айдин будет петь. Серьёзно не знаешь⁈

— Да я думаешь вникал⁈ — было немного неудобно, но я не собирался оправдываться. — Всё работает, на кой мне туда лезть! Выступают и молодцы. Вы тоже молодцы что помогаете. Получите премию, но думаю, Иосиф Эмильевич и сам вам выпишет. А я, как и положено самому главному начальству, сниму все сливки…

— Погоди! — остановил меня Шилов, доставая телефон. — Цемель звонит. Да, Иосиф Эмильевич… ч-чего⁈ Вы серьёзно?!! А за чт… понял, не телефонный разговор. Сейчас буду! — и повесив трубку повернулся ко мне с абсолютно потерянным лицом. — Ваньку Лорина арестовали. КГБ. Говорят, за шпионаж… Это же всё, конец. Нам кранты. Семён, что делать, а?