В постели с волками

Глава 14 Визит

Дни до открытия резервации пролетели, как один. Погода радовала и вселяла ужас одновременно. Я стояла у открытых ворот, взглядом провожая Мирона, которого отец отправил на переговоры с покупателем племенных лошадок. Стояла и смотрела, как за поворотом скрывается его серебристая иномарка, а сердце разрывалось от тоски. Мне хотелось выть от той душевной боли, которая поселилась внутри в тот же миг, когда его губы оторвались от моих, прощаясь. Невыносимое чувство потери разрывало на куски, и только разум твердил, что все будет хорошо, и уже завтра я вновь увижу своего волка. Предчувствие чего-то плохого не покидало ни на секунду, и я не сошла с места до тех пор, пока не продрогла до костей.

С тревогой в сердце я медленно пошла домой к Марте, где мы договаривались встретиться, чтобы обсудить подробности страшного визита.

Обхватив ладонями чашку горячего чая, я смотрела в одну точку и вздрагивала.

— Пей, — вручила мне волчица стакан воды и две таблетки.

— Что это?

— Успокоительное. Выпей. На тебе лица нет.

Я не стала противиться. Проглотила таблетки и вернулась к чаю.

— Соберись, Марго, мы с папой тебя поддержим. Наедине с этим зверем ты не останешься. Он должен прилететь через час другой. Отец нас вызовет, когда будет нужно. Сначала он наедине поговорит с Ярцевым.

От одной этой фамилии у меня перехватывало дыхание, и холодок прошел по позвоночнику. Смочив горло чаем, я посмотрела на Марту и кивнула.

— Помнишь, что надо говорить?

Я вызубрила речь настолько, что разбуди меня среди ночи, расскажу без единой запинки.

— Да. Я готова, — сказала так неуверенно, что сама себе не поверила. Неужели я когда-нибудь смогу избавиться от этого животного страха? Получится ли заглянуть в стальные глаза и сказать все, что должна? Еще вчера смелости было хоть отбавляй, а сегодня ничего не осталось. Я не знала, как собраться и заставить себя не бояться.

Вдруг с улицы послышались громкие звуки лопастей снижающегося вертолета, и я оцепенела. Марта бросилась к окну, а я осталась сидеть за столом, неподвижно, до боли в пальцах вцепившись в кружку, будто она способна мне чем-то помочь.

— Он не один. Какой-то мужик еще в пальто с кейсом. И еще один тоже с кейсом… Да их там целая делегация! Никогда не видела таких вертолетов!

Казалось, что я сейчас умру от разрыва сердца. Сказать, что я испытала ужас, ничего не сказать. Я оторопела и оцепенела внешне, а внутри в панике билась головой о стену. И если прямо сейчас не найду способ успокоиться, не смогу не то что говорить, даже встать с этого стула.

Взглянула на чашку, а потом на браслет. Судорожно начала его расстегивать. Получилось только с четвертой попытки. Сжала сверкающего волчонка в руке и набрала воздуха в грудь. Зажмурилась, прикусила нижнюю губу и сказала про себя: «Он всего лишь оборотень, каких много. Я — личность. Я — человек. Я ему не принадлежу! И я скажу ему все, что хотела. И он отпустит меня, потому что у него не останется выбора!».

Зазвенел телефон Марты, и я распахнула глаза.

— Хорошо. Идем, — коротко ответила она и отошла от окна. — Пора.

Подвеска впивалась в ладонь, и эта легкая боль позволила мне подняться на ноги. Заправив прядь волос за ухо, я сумела даже улыбнуться.

— Все будет хорошо, — с уверенностью произнесла Марта, и мы отправились на встречу.

Предзакатное солнце светило в лицо и заставляло щуриться. Опустив взгляд, я смотрела на свои ватные ноги и с напускной смелостью ими передвигала, не отставая от волчицы.

Наконец показался дом вожака, у входа в который стояли верные псы Ярцева с каменными абсолютно безэмоциональными лицами. Мы прошли мимо волков в холл и сразу направились к кабинету альфы.

Я бы не решилась войти первой, поэтому за меня это сделала Марта. Распахнула дверь и уверенно шагнула через порог. Я отправилась за ней, прячась за ее фигурой, стараясь не смотреть по сторонам.

— Рита! Милая! — этот голос со стальными нотками невозможно не узнать.

Ярцев бросился ко мне с объятиями, но я вовремя отшатнулась и просеменила в конец кабинета. Встала рядом с Полонским и нашла в себе силы посмотреть мужу в лицо.

Все такой же идеальный! С иголочки одетый в дорогой костюм. Гладко уложенные серые волосы и стальные глаза с хитрым прищуром. Он так и застыл с распахнутыми руками, вцепившись в меня колючим взглядом.

Снова накатывал страх, и я сжала кулон сильнее, стискивая зубы. Ненависть за то, что мне пришлось пережить, помогла не упасть в обморок. Ярость придавала сил, а поддержку Марты, которая стояла со мной рядом, я ощущала кожей.

— Как ты? — заботливо спросил Стас.

— Гораздо лучше, чем раньше. Синяки почти сошли.

— Синяки? — округлил он удивленные глаза. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — промелькнула злоба в его глазах.

— Кроме тебя никто, — ответила резко и вздернула подбородок.

— Пойдем домой, родная? Я так соскучился. Так долго тебя искал.

Он сделал шаг вперед и начал протягивать в мою сторону руку.

— Нет! Я не вернусь! Уже подала на развод, и ты не заставишь меня идти с тобой!

Я это сделала! Дала отпор!

Он поменялся в лице. Медленно обошел стол и присел напротив вожака. Щелкнул пальцами и я вздрогнула. Двое мужчин тут же заняли места рядом с Ярцевым и почти синхронно уложили кейсы на стол.

— Изначально я не хотел посвящать кого-то в особенности своей личной жизни, но Рита не оставила мне выбора.

Рита? Он никогда меня так не называл. А где же Куколка? Меня затрясло. Что он задумал?

— Гарантирую, что никакая информация не выйдет за пределы этого кабинета, — начал Полонский канцелярским тоном. — Я взял на себя ответственность за Маргариту, и буду защищать ее права. Она выказала желание развестись, и неважно, какая причина толкнула ее на это. Я не стану в этом разбираться. Заявление уже подано. По человеческим законам она имеет полное право развестись. Что же касается законов стаи, обряд она не прошла. Не вижу причин отказа.

Я не дышала, пока он говорил. Глубоко вздохнула, когда закончил, и посмотрела на невозмутимое лицо Стаса.

— Причина все же есть, — он жестом попросил достать из кейса документы. — Ознакомьтесь, — вручил бумагу Полонскому. — Это решение суда о признании Риты недееспособной и об установлении над ней опеки. Опекуном жены являюсь я.

Я почувствовала, как кровь просочилась между пальцами и сжала ладонь еще сильнее совсем не чувствуя боли. Горло сдавило тисками страха, но я успела закричать:

— Ложь! Не правда! Он врет!

Кинулась вперед, чтобы выхватить документ и разорвать его на куски, но Марта одним движением руки заставила остаться на месте.

Я замолчала, стараясь не поддаваться эмоциям. Благо, мой выпад никого не взволновал, будто меня и не было в этом кабинете.

— Какой диагноз?

Ярцев протянул вожаку стопку бумаг.

— Со мной врач, который изначально наблюдал за ее состоянием и назначал соответствующее лечение, — указал он на одного из мужчин. — Он пояснит.

Врач?! Мой врач?! Да я впервые его видела!

— У Маргариты Ярцевой одна из разновидностей шизофрении. Это состояние можно держать под контролем, если она будет получать необходимые препараты. И если изначально мы справлялись с расстройством, то после смерти ее матери, состояние ухудшилось. Появился синдром Криптомнезии. Состояние, в котором человек перестает различать грань сна и реальности. Восприятие происходящего переворачивается. Отсюда возникновение альтернативной личности. Пациент может представляться другим именем, чувствовать себя совершенно другим человеком и при этом выглядеть абсолютно психически здоровым. В моменты обострения она может наносить себе увечья, уверяя всех в том, что ее кто-то избил. Я думаю, это связано с непростым детством Маргариты. Алкоголик отец систематично избивал дочь, издевался над ней, из-за чего она придумывала другую реальность, где спасалась от происходящего.

— Что?! Отец никогда не поднимал на меня руку! А пить он начал после смерти матери!

Но меня никто не слушал.

— Станислав Ярцев взял Маргариту в жены потому, что она его истинная пара и на момент заключения брака, ее состояние было стабильным. В виду пояснений доктора, — выступил юрист, — из-за поставленного диагноза, который подтвержден решением суда, Маргарита не может самостоятельно принимать важные решения, в том числе о разводе. Сейчас ей необходимо лечение, которое в полной мере может обеспечить только ее опекун.

— Скотина, — прошипела сквозь зубы. — Вот, значит, как?!

В той ярости, которая накрыла меня с головой, никто не смог бы меня остановить. Прямо через стол я набросилась на Ярцева, но не успела врезать по его лживой физиономии, как врач с юристом скрутили меня и придавали лицом к столу.

— Тише, тише, милая. Скоро мы будем дома. Пожалуйста, дорогая, успокойся. Ты поправишься, обещаю, — шептал он мне на ухо и слезы хлынули из глаз от отчаяния и безысходности.

— У нее кровь! Отпустите! Быстро! — вмешалась Марта, и я почувствовала облегчение.

Волчица схватила меня за руку и увела подальше от мужа. Я разрыдалась у нее на плече, сотрясаясь от слез.

— Умоляю, Марта, умоляю тебя. Я нормальная. Он все подстроил. Это фальшивка. Не отдавай меня, — шептала, как молитву.

— Нам надо все проверить. Пригласим другого врача. Если диагноз подтвердится, мы свяжемся с вами. А на данный момент Маргарита останется в резервации, — сказал Полонский, внушая в меня надежду.

— Наверное, вы чего-то не поняли? Такие решения может принимать только опекун, — возразил юрист.

— Я не оставлю жену здесь в таком состоянии. Я несу ответственность за ее жизнь и здоровье. Если вы будете настаивать на своем, буду вынужден вызвать наряд и обвинить вас в незаконном удержании, а там и до войны кланов не далеко.

Я вцепилась свободной рукой в перепачканную кровью кофту Марты, и заглянула в ее голубые глаза с немой мольбой.

— Пожалуйста, — взмолилась изо всех сил, но почувствовала, как сильные руки отрывают меня от девушки.

Стас развернул меня к себе лицом и прижал к груди, поглаживая по спине.

— Милая моя, прошу, успокойся. Идем домой? Любимая, пожалуйста.

Не знаю, откуда взялись силы, но я вырвалась из его объятий и бросилась в ноги Марты. Обхватила ее колени и снова заглянула в глаза.

— Помоги! Он убьет меня! Помоги! — кричала до хрипоты.

Заметила, как по ее щеке покатилась слеза и она отвернулась.

— Прости…

— Пожалуйста, спасите! — кричала в агонии, но чем больше умоляла и сопротивлялась мужу, который пытался оторвать меня от волчицы, тем безумнее выглядела.

— Прости, — повторила она и больше на меня не посмотрела.

Тогда я поняла, что никто мне не поможет, что бежать нужно прямо сейчас и бросилась к выходу, но Ярцев молниеносно опередил меня, схватил двумя руками, и я почувствовала легкую боль от укола. Тут же обмякла и растворилась в пространстве.