В поисках Колодца Душ

ГЛАТРИЭЛЬ

Гедемондас, покрытый снежно-белой шерстью, с мягкими лапами и собачьей мордой, тихо хихикнул.

– Истинная, самая страшная сила заключается в способности никогда эту самую силу не использовать. – Длинный когтистый палец уперся ей в грудь. – Мавра Чанг, что бы с тобой ни случилось, ты всегда будешь это помнить!

Мавра почувствовала некоторое замешательство.

– Так ты думаешь, я наделена невероятными силами? – В ее тоне слышалась откровенная насмешка, она не слишком-то верила в подобные мистические откровения.

– Сначала ты опустишься на самое дно ада, – предупредил ее гедемондас. – И только потом, много лет спустя, уже потеряв надежду, ты снова поднимешься и окажешься на вершине своей судьбы, полная сил. Хватит ли тебе мудрости и ума, чтобы воспользоваться своими способностями, или не хватит, в любом случае это касается нас.

Вистару, фея из Латы, буквально набросилась на него:

– Откуда ты все это знаешь? Гедемондас хихикнул снова.

– Мы просчитываем возможные варианты. Понимаешь, мы видим, вернее, постигаем – это более точное слово – математику марковиан. Мы чувствуем, как действуют энергия, связи, узы каждой отдельной материальной частички с энергией Колодца. Ведь реальность не что иное, как обычная математика, а все существование – прошлое, настоящее, будущее – это уравнения.

– В таком случае тебе открыто будущее, – заметил Ренар. – Если ты постиг математику Колодца, ты можешь решить любое уравнение.

Гедемондас тяжело вздохнул.

– Чему равен корень квадратный из минус двух? – самодовольно поинтересовался он.

Мавра Чанг проснулась, в ее ушах эхом отдавались последние слова белоснежного гиганта. Она видела этот сон сотни раз. Как давно это было? Двадцать два года назад, так сказал доктор из Амбрезы.

Теперь ей почти уже пятьдесят. "И все это время, – подумала она не без горечи, – мне оставалось только одно – валяться на подушках и довольствоваться тем, что приносят местные жители. Бессмысленное времяпрепровождение!"

Мавра потянулась и немного поразмышляла о том, как сильно она изменилась за последние годы.

В ее голове уже не вертелись досадные воспоминания о временах, когда она была человеком. Их стерли глубоким гипнозом еще двадцать два года назад, правда, кое-какие следы оставались, и только теперь они исчезли окончательно вместе с навязчивыми снами и мыслями.

И все же она помнила обитателей Гедемондаса, их силу и мудрость, то, как один из них ткнул пальцем в сторону обломков двигателя и те взорвались, разлетевшись в разные стороны.

Она помнила, как попала в плен к олборнианам – огромным двуногим кошкам в древних нарядах, как ее переправили в священную пещеру и заставили прикоснуться руками к удивительному желтому камню. Но все события до этого момента представали перед ней в каком-то тумане.

Естественно, Мавра помнила свое прошлое, но все оно выглядело теперь однобоким и искаженным, словно в кривом зеркале – нищие, публичные дома, пилоты, ее муж. Мысленно она видела их точно такими же, какой стала сама, причем она вполне отчетливо сознавала свое нынешнее уродство и даже знала, что люди, с которыми она когда-то жила, не имели ничего общего с формой, в которую сейчас заключено ее сознание.

Это случилось сразу же после того, как Мавра последний раз попыталась убежать к границе и в конце концов разузнать: что же все-таки имели в виду обитатели Гедемондаса?

Теперь все это казалось совершенно не важным.

Размышляя и мечтая, женщина впала в странное депрессивное состояние и уже готовилась отказаться от борьбы и умереть, но неожиданно ее настроение резко изменилось. Мавра не понимала, что произошло, она просто восприняла это как данность.

В мире, где в общей сложности насчитывалось тысяча пятьсот шестьдесят различных рас, всегда хватит места еще одному небольшому виду – виду Чанг.

И Джоши, казалось, появился в ее жизни весьма кстати, словно в ответ на ее мысли и чувства.

Мавра перевернулась и неторопливо поднялась на ноги. Даже теперь, много лет спустя, это было очень нелегким делом, хотя она проделывала подобные трюки несколько раз в день и довела движения до полного автоматизма. Женщина снова потянулась, и длинные волосы упали ей на лицо. Она уже не обращала внимание, что грива заметно отросла и касалась пола, впрочем, ее хвост теперь тоже волочился по земле, словно метла.

Она подошла к большому овальному зеркалу, висевшему на стене, и потрясла головой, стараясь откинуть челку.

"М-да, ты сильно изменилась за последние годы, крошка, – сказала Мавра сама себе, – и не надейся, что это касается только твоей очаровательной внешности".

Существо, смотревшее на нее из зеркала, в самом деле выглядело весьма странно. Кстати, Мавра далеко не сразу привыкла к своей новой внешности – зеркало появилось здесь всего несколько лет назад, после того как полностью изменилось ее сознание.

Она убрала конечности от маленькой груди, еще напоминавшей женскую, и склонила голову, приподняв бедра на метр от пола. Передние пропорционально сложенные ноги мула соединялись с плечами. Они хорошо сочетались со смуглым безволосым торсом – за исключением копыт. Вместо нормальных ушей у Мавры росли ослиные, в метр длиной, из человеческой кожи. Если учесть, что женщина когда-то была миниатюрной, не больше ста пятидесяти сантиметров ростом, уши оказывались даже длиннее тела. А теперь, чтобы закончить картину, добавьте ко всему этому длиннющий хвост – подарок Антора Трелига. Вот во что превратилась Мавра Чанг благодаря паршивым двуногим кошками из Олборна.

Женщина не обращала никакого внимания на челку, падавшую ей на глаза, – даже при достаточных усилиях, приподняв голову, она видела не дальше трех метров и давно уже не надеялась на свое слабое зрение, ее частенько выручали другие чувства, особенно слух. Длинные уши могли поворачиваться и двигаться, управляемые специальными мускулами. Она пользовалась ими очень умело, как насекомые пользуются своими рецепторами.

Мавра вышла во двор, огороженный высоким забором, наклонила голову и ухватила зубами кусочек кожаной застежки на объемистой грубой сумке. Надо сказать, доктора Амбрезы поддерживали ее зубы в отличном состоянии.

Мускулы шеи женщины были развиты достаточно хорошо, она запросто могла поднимать с земли разные тяжести. Осторожно придавив передним копытом край сумки. Мавра аккуратно принялась действовать носом и губами, растягивая кожаные тесемки. Внутри оказалось рубленое мясо, холодное, но свежее. Она съела его, как обычно едят собаки, затем положила сумку на место и аккуратно закрыла ее.

Амбрезиане каждый месяц оставляли ей разную безвкусную ерунду в прозрачных пластиковых пакетах. Однако Мавра никогда подобных «подарков» не принимала. Однообразная жизнь делала ее до невыносимости зависимой от других, и она не хотела с этим мириться.

Женщина подошла к небольшому ручейку, протекавшему по ее территории и впадавшему в море Турагин. Она опустила лицо прямо в воду и принялась пить большими, жадными глотками.

Никакой зависимости, с удовлетворением подумала она, облизываясь, во всяком случае, с этого момента.

Доминирующей расой в Глатриэле оказались примитивные человекоподобные существа, отдаленно напоминающие индейцев. У них были черные прямые волосы, похожие на ее гриву. Когда Мавра только появилась здесь, среди обитателей гекса ходила немыслимая легенда, что она якобы сам бог зверей и каждый, кто хоть раз в своей жизни взглянет на нее, навсегда превратится в животное.

Конечно же, такое отношение обижало и даже оскорбляло Мавру, одно время она безвылазно сидела в хижине, предпочитая дуться на весь мир и проклинать судьбу. Однако скоро до нее дошло, что такое поведение по меньшей мере глупо. Женщина стала выходить из своего обиталища и все чаще спускалась к морю, чтобы полюбоваться голубой гладью воды и небесным сводом, усеянным звездами. Это поддерживало ее душевные силы. Постепенно она все глубже стала проникать на территорию гексагона, правда, всегда только ночами, дабы избежать ненужных проблем и осложнений. За исключением комаров и других паразитов, причинявших ей довольно сильные неприятности, она никого не боялась. Хищников в Глатриэле не было, а сама раса панически боялась ночной темноты.

Правда, без проблем все-таки не обошлось, дважды Мавра наткнулась на ночных бродяг. Первый раз, когда они увидели ее и узнали странное существо из старинных легенд, произошла ужасная трагедия. Несчастные так перепугались, что один из них сразу же упал и скончался на месте от страха, а его компаньоны сошли с ума.

Самый страшный запрет – это тот, в который ты веришь от всего сердца. Мавра поняла это довольно быстро.

Но вначале ее разбирало любопытство. Имея переводчик, она могла понимать все, что говорили представители коренной расы, так же, как и они понимали ее, хотя устройство придавало голосу Мавры некоторую мрачность.

Вполне закономерный эффект. В духе обитателей Амбрезы! Но в конце концов Божество должно быть Божеством!

В результате женщине не осталось ничего другого, как объявить глатриэльцам, что если они будут исправно служить ей, то смогут безнаказанно любоваться Божеством. Когда же в один прекрасный день она вышла на всеобщее обозрение, собравшиеся сделали именно то, на что она и рассчитывала: просто упали наземь лицами вниз. Они боготворили ее и возвеличивали.

Мавра предупредила, что человек, вздумавший распускать язык, рискует вызвать ее гнев. Что если кто-нибудь когда-нибудь расскажет о ней представителю другого племени, его судьба будет страшнее смерти. Племя верило ей и сохраняло верность. Они были Людьми Божества, и одна мысль об этом вселяла в их души умиротворение и радость.

Мавра требовала подношений и получала их. Целые кучи самой разнообразной еды каждый день лежали у дверей ее обиталища. И кроме того, табак. Весьма редкий в Мире Колодца. Конечно, обитатели Амбрезы получали большую часть урожая, но теперь у Мавры скопилось достаточно вещей, которые она могла обменять или продать торговцам, а взамен получать то, что оказалось необходимо ей куда больше любой еды.

Поскольку Глатриэль был нетехнологическим гексом, его жители не имели ни малейшего представления о каких-либо машинах и механизмах. Зато у них нашлись книги, карты по географии и учебники. Все это очень пригодилось Мавре. Она научилась читать на нескольких мертвых языках и сумела одолеть многотомные труды по истории гексагона.

К моменту одиннадцатой попытки сбежать женщина досконально знала жизнь Мира Колодца, его географию и геологию. Она частенько перечитывала старые книги, осторожно перелистывая их шершавым языком, пока страницы не превращались в сплошные ошметки. Даже после существенных изменений в ее психике и сознании она по-прежнему тянулась к знаниям, это стимулировало ее ум и заставляло бороться.

Кроме того, она показывала аборигенам различные средства и приспособления, способные значительно увеличить охотничий улов, помогла наладить производство самых необходимых вещей в условиях нетехнологического гекса, особенно оружия. Естественно, глатриэльцы обожествляли ее все больше. Однако амбрезиане стали относиться к Мавре с подозрением, но так или иначе они мало что могли сделать. Ситуация зашла слишком далеко.

Однажды, незадолго до того, как сильно измениться, Мавра заметила странные всполохи, осветившие небо над деревней. Подобравшись поближе, она увидела обломки горящей лачуги. Люди кричали и метались вдоль узенькой улочки. Им удалось спасти только одного – маленького мальчика, у которого сильно обгорели руки и ноги.

Женщина приказала принести его к ней в жилище и запустить сигнальную ракету, чтобы сообщить о беде амбрезианам. Еще одно волшебство божественного существа.

Явившийся вскоре врач едва посмотрел на мальчика.

– Никакой надежды, – скупо процедил он сквозь зубы. – Я могу отправить его в больницу, но ни к чему хорошему это не приведет. Спасти ему жизнь не проблема, однако руки и ноги придется ампутировать. Он на всю жизнь останется калекой. Поэтому единственно разумный выход – пожалеть его и усыпить.

В следующий момент в душе Мавры словно что-то проснулось.

– Это не животное! – воскликнула она. – Его нельзя просто так взять и усыпить! – Врач, похожий на гигантского бобра, испуганно отшатнулся. – Он разумное существо! И, если ты не хочешь спасти его ради собственной репутации, сделай это ради меня!

Мавра сама не знала, зачем нужно так вопить, но тогда показалось, что она нашла выход из тупика. Беспомощный, обезображенный мальчик внезапно напомнил ей ее собственное положение, и последние слова врача она приняла на свой счет.

Женщина взялась сопровождать пострадавшего в одну из больниц Амбрезы и несколько раз посещала его там уже после операции.

Все вокруг спорили с ней. Обычно на такие вещи амбрезиане не обращали внимания, но в этом случае сам врач испытывал некоторое чувство вины и ответственности перед Маврой Чанг.

– Он станет совершенно беспомощным, – говорили специалисты. – Племя просто убьет его. Опомнись!

И в эту минуту непрощенно, само собой явилось решение. Интуиция была Мавре несвойственна, но она пришла с психологическими изменениями.

– Он же мужчина! – резко выпалила она. – И если олборниане до сих пор хранят свои желтые камни, отправьте его туда. Пусть дважды прикоснется руками к этим булыжникам и станет таким же, как я! Сделайте его Чангом, и пусть он живет вместе со мной!

Амбрезиане были ошеломлены. Они не знали, что делать.

И потому сделали именно так, как предложила Мавра. С разрешения техников-психиатров и после радостного одобрения Сержа Ортеги.

Под глубоким гипнозом они освободили измученный мозг мальчика от ненужных воспоминаний и под непосредственным руководством Мавры Чанг подготовили пострадавшего к дальнейшему существованию. С тех пор как случилась эта трагедия, Мавра стала настоящим фанатиком, и обитатели Амбрезы во всем ей потворствовали, во-первых, поскольку чувствовали за собой должок и, во-вторых, потому что впервые за долгие годы она увлеклась хоть чем-то, кроме побега.

Джоши стал первым шагом на пути к мечте Мавры, того самого проекта, который теперь начал осуществляться: маленький независимый мир. Мир, состоящий пока только из двух существ.

Мальчик не отличался сметливостью и широтой кругозора. Однако его нельзя было бы назвать тупицей или заторможенным. Нет, он оказался самым обыкновенным ребенком со средними умственными данными. Мавра научила своего подопечного говорить на языке Конфедерации, языке, на котором она до сих пор думала, научила его языку обитателей Амбрезы и языку глатриэльцев, давно уже умершему, но сохранившемуся в довоенных книгах, спасенных амбрезианами. Однако все эти знания насаждались насильно, от природы Джоши не имел никакого интереса к учебе и инстинктивно старался забыть сведения и информацию, которые не использовались ежедневно. Впрочем, он не был одинок в своем стремлении избавиться от подобного лишнего груза. Ведь так поступает большинство людей.

Их отношения носили довольно странный характер. Она приходилась ему одновременно и матерью, и женой. А Джоши был ее мужем и сыном. Амбрезиане не сомневались, что в этой странной семье Мавра играет доминирующую роль, и тот, кто удостаивается чести жить вместе с ней, обладает какими-то особыми, только ему присущими качествами.

Позади зашевелился Джоши. Уже стемнело, и наступило то самое время суток, когда они становились особенно активны. Это диктовалось выработанным за долгие годы рефлексом. Беспомощное десятилетнее существо теперь превратилось в, окрепшего взрослого самца. По размерам он значительно превосходил Мавру и был почти угольно-черной окраски, которую кое-где нарушали оставшиеся после операции красноватые шрамы.

Он подошел к ней. Врачи постарались на славу, когда трансформировали его в мула, они слишком долго держали его под воздействием камней Олборна, и из паренька получилось на редкость хорошо сложенное, сообразительное существо.

И, несмотря на шрамы и более темную окраску, Джоши удивительно походил на Мавру: такого же типа ноги, уши, такая же посадка головы и торса. Отличия заключались в отсутствии хвоста и более жесткой гриве – во время пожара волосы у мальчика сильно обгорели. Однако голова у него была довольно красивой формы, а на щеках и подбородке имелась редкая растительность, совсем как у человека. Он выглядел довольно упитанным – пища, которую приносили аборигены, сбалансированностью не отличалась. В его небольшой бородке уже появилась седина.

Попив водички, Джоши предложил:

– Пойдем на берег? Похоже, ночь будет ясная. Они вышли из своего обиталища и направились вниз по тропинке. Глухой топот копыт громко звучал в ночной тишине, разносясь по окрестностям.

– Где-то штормит, – заметил Джоши. – Слышишь разряды?

Несмотря на этот далекий шторм, небо все-таки оставалось чистым, местами его затеняли редкие высокие облака, придающие некоторую таинственность величественной картине природы.

Он улегся на песок, а Мавра удобно примостилась рядом, опершись на его бок так, чтобы можно было смотреть на звезды.

Несмотря на все свои перевоплощения, она изменилась куда меньше, чем думала. Она испытывала искреннюю привязанность к Джоши, впрочем, как и он к ней. Но Джоши сам по себе был всего лишь частью ее проекта построить собственный мир, чтобы быть независимой и свободной. Мавра ненавидела свою беспомощность больше, чем любое самое страшное наказание. Она с детских лет гордилась своей независимостью, и нынешнее положение казалось ей совершенно невыносимым.

Пока ее мозг справлялся с этой проблемой и каким-то образом компенсировал все жизненные неудобства; но где гарантия, что в один прекрасный момент это хрупкое равновесие не рухнет?

То, что задумала Мавра, было всего лишь воспроизведением себе подобных. Морально и эмоционально она уже почти смирилась с ограничениями, с которыми сталкивалась на каждом шагу, но что бы там ни случилось, она никогда не забудет звезды, их мерцающий и переливающийся поток, блистающий так близко, что казалось, прыгни – и вознесешься прямо в рай перемигивающихся светлячков. И в то же время они были такими ужасно далекими…

Все ее существо принадлежало космосу с его просторами и загадками. Она никогда не откажется от этого.

"Сначала тебе придется опуститься на самое дно ада. И только потом, много лет спустя, когда надежда твоя умрет, ты снова окажешься на вершине судьбы, полная сил…"

Но ведь надежда никогда не умирала, подумала про себя Мавра. Во всяком случае, она будет жить до тех пор, пока живет ее душа. И пока звезды светят с ночной высоты.

Джоши слегка поднял голову и взглянул в северо-восточном направлении.

– Посмотри! – усмехнулся он. – Видно твою луну!

Она опустила глаза. Большой серебристый шар висел прямо над водой, нереальный, словно картинки к волшебной сказке.

Все там давно уже умерли, с грустью подумала Мавра. Все, кроме Оби. Бедного, изолированного от мира Оби – новейшей модели самообучающегося механизма, самого умного, самого сообразительного из всех, какие ей доводилось видеть. Оби считал себя сыном Гила Зиндера и, следовательно, живым существом. Как же ему сейчас одиноко!

Одиноко. Странное слово, которое Мавра никогда не употребляла в отношении себя. В ее трудной жизни одиночество стало нормой, за исключением нескольких лет, прожитых вместе с мужем. Да, сейчас она в куда лучшем положении, чем Оби, ей жаловаться на одиночество не приходится. У нее есть Джоши и племя.

Вскоре соленые брызги прибоя стали долетать до уютно лежащей парочки. Небо закрыли облака, прекрасная картина созвездий исчезла. Тогда они медленно поднялись и направились обратно в жилище.

– По-моему, на этой неделе должны приехать торговцы? – заметил Джоши. Мавра кивнула:

– Надеюсь, они привезут биологические справочники, которые я заказывала, и книги о ловле рыбы сетями.

Он вздохнул:

– Насчет рыбы… это все для племени, насколько я понимаю. Поддерживать в людях веру и всякое такое. Но откуда интерес к биологии? Ты же знаешь, что мы оба стерильны. Если таковыми не родились, то стали ими.

Женщина усмехнулась. Сексуальные вопросы постоянно были камнем преткновения между ней и Джоши. Их половые органы располагались не на самом удобном месте, но функционировали нормально. Она все гадала, чем вызван ее сексуальный аппетит после стольких лет воздержания. Неужели годами?

– Ну я-то, во всяком случае, точно стерильна, – заметила Мавра. – А если бы вдруг родила, ребенок наверняка бы оказался представителем Глатриэля. Но существуют варианты. Каких только экспериментов в области генетики не проводили разные сумасшедшие. Конечно, может оказаться, что я уже слишком стара, чтобы иметь ребенка. Годы постепенно дают о себе знать.

Он прижался к ней боком.

– А по-моему, ты еще очень даже ничего. Слегка потрепана, правда, немного толстовата, да и задок широковат, но ты мне нравишься и такая.

Мавра пренебрежительно фыркнула.

– Я единственная женщина, которую ты знал в своей жизни. Кроме того, мне рассказали о церемонии принесения в жертву девственницы, которую ты пытаешься насадить в племени.

Джоши рассмеялся.

– У меня был хороший учитель, – заметил он. Но веселость тут же слетела с его лица. – Я не глатриэлец. Во всяком случае, с тех пор, как меня трансформировали. Я – Чанг, так же, как и ты, и никто не может этого изменить.

Они вернулись в спальное отделение своего обиталища, и Мавра вдруг подумала, что ей все-таки удастся взять верх над судьбой, в один прекрасный день она сумеет преодолеть препятствия, добиться своего и снова подняться над обстоятельствами.

Но судьба всегда держала Мавру Чанг в ежовых рукавицах.