В объятиях космических стражей

Глава 14. Неловко

Внутри всё сжимается от смущения и стыда. Представляю, как я выгляжу, сидя на Рэме сверху.

– Отпусти, – упираюсь в его грудь ладонями, пытаюсь оттолкнуть.

Где мой халат? Хоть бы прикрыться.

Не знаю, почему именно перед ним мне так стыдно. Зашёл бы сейчас кто-то из обслуги, я бы так не отреагировала. А перед Баком неловко до ужаса. А самое поганое, он продолжает смотреть. И стоит, опершись плечом о косяк двери. Руки скрещены на груди, а выражение лица такое самодовольное, не хватает только слов «Я знал, что ты такая». Будто я только строила из себя неприступную женщину, а сдалась сразу, как увидела голого мужчину.

На корабле как не странно Рэм и Бак голыми не ходили.

Рэм целует меня в плечо. Он до сих пор не заметил Бака.

– Куда ты заторопилась? Может, составишь мне компанию в ванной? – низким голосом шепчет Рэм.

– Ваше время принятия ванны прошло, – говорит Бак, и я чувствую, как Рэм вздрагивает от неожиданности.

Но на его лице не меняется выражение. Он не смущён и не испуган. Только опускает меня на пол и заслоняет собой.

– Вот умеешь же ты всё испортить, – отвечает ему Рэм.

– Ваши вздохи слишком по нервам бьют.

Глазами ищу свой халатик и нахожу возле ванной. Он насквозь мокрый, и натягивать его на чистую кожу совсем не хочется.

Здесь вообще есть полотенца? Или это такая редкость.

Бак подходит к ванной и начинает раздеваться.

– Ваши развлечения вы можете продолжить в комнате, – холодно произносит он, обнажая торс.

Хоть Бак и синего цвета, но это нисколько не меняет того, что он тоже прекрасно сложен. Одинаковые кубики на животе, широкие плечи. И самое удивительное он тоже заметно возбуждён.

Почему удивительное? – поправляю себя. – Он же мужчина.

Просто на лице у него полное спокойствие, даже ни намёка на желание.

– Ну и? Мне ещё долго ждать, пока вы выйдите? – окидывает нас взглядом. И я понимаю, что стою за спиной Рэма и таращусь на него.

Это подстёгивает меня, и я тут иду к выходу как есть. Оденусь в комнате. Всё равно он уже видел меня голой.

Рэм выходит чуть позже.

Не знаю, о чём они там разговаривают. Может, Рэм делится впечатлениями. Ох, вот о чём я думала.

Надеваю белую сорочку, которая уже заботливо лежит на кровати.

– Аля, ну ты чего? – Рэм выходит из ванной и сразу направляется ко мне. – Расстроилась?

Его ладони ложатся на мою талию.

– Нет, не расстроилась. Просто...просто неловко, как-то получилось.

– Ну не переживай, – целует меня в шею. И от его губ становится немного щекотно. – Ужин принесли, поешь.

– Я просто не представляю, как теперь находится с ним в одной комнате. Он же теперь будет думать про меня…

– Ну что он может про тебя подумать? Ну?

Смотрю в глаза Рэму. Он серьёзно не понимает?

– Что я распущенная, – отвечаю тихонько.

– Единственное, что он подумал при виде тебя, что ты очень красивая и он хотел бы оказаться на моём месте.

– Что? – удивлённо выдыхаю я. – Но…

Слова не даются мне и никак не хотят складываться в предложение.

– Поверь, Аля. Я его знаю уже давно. То, что он ходит с непроницаемой мордой, так это воспитание карахов сказывается. Это часть их культуры держать эмоции под контролем. А на самом деле

– Понятно, – перебиваю Рэма, не желая дослушивать это до конца. Уж слишком странно реагирует моё тело на это признание. – Есть хочется и спать хочу безумно.

– А я думал, мы продолжим, – бархатным голосом урчит мне на ушко Рэм.

– Ты хочешь, чтобы я умерла от голода? – поднимаю удивлённо бровь.

– Нет, нет. Ешь, пожалуйста. Набирайся сил. Ночь длинная.

Рэм выпускает меня из рук с кривой усмешкой.

– Даже не думай. В присутствии Бака, тем более в одной постели между нами ничего не будет. Понял?

– Конечно, конечно. Моя прекрасная фейлия. Всё будет, как ты захочешь.

Кошусь на него, уж слишком подозрительно прозвучали его слова.

– Я пока выйду, остужусь. Не теряй меня.

Он накидывает на себя рубашку и выходит из номера.

И я рада остаться хоть ненадолго одна. Я себя чувствую как потрёпанная на ветру вещица, чувства и мысли полном хаосе. Что со мной творится?

Сажусь на стул перед обеденным столом, который уставлен разнообразными блюдами. Понемногу кладу себе от каждой тарелки. И задумчиво жую кусочек мяса.

Всё началось на корабле у стражей. Может, они меня чем-то опоили? Нет. Вряд ли. Да и зачем им это?

Может, так на меня действует отсутствие красивых и достойных мужчин? А теперь их целых два. И мне сносит крышу. Ну другого объяснения у меня нет.

Да и не совершила я ничего противозаконного. Рэм свободен. Мы друг другу нравимся. Лёгкий роман не повредил ещё ни одной женщине. А потом, когда мне выдадут документы и снимут тату рабства, я, наконец, смогу вернуться домой. И всё это приключение и роман останутся просто в памяти.

Я ведь не строю никаких счастливых иллюзий о счастливом браке с Рэмом. Пффф, нет, конечно.

Это невозможно. У него таких женщин, ну и не таких наверно на каждой планете, где они останавливаются. Так что всё это просто отдых и развлечение. Ничего серьёзного. Окончательно решаю я.

А чтобы мысли улеглись и стало легче, надо просто поспать. Это лучшее решение из всех. Так мне не придётся сталкиваться с Баком, когда он выйдет из душа. И не придётся отказывать Рэму. Я просто буду спать.

Забираюсь в постель, на всякий случай заматываюсь в гладкую, похожую на шёлк простыню и, расположившись на краешке кровати, устраиваюсь поудобнее.

Мозг постепенно переключается в режим сна, и я не замечаю, как засыпаю.

*** ***

Я стою в центре комнаты, Рэм обнимает меня. В его руках так спокойно и уютно.

Поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и краем глаза замечаю знакомую фигуру.

– Хоя? – выдыхаю я.

Она поворачивается ко мне. Я знаю, что это моя Хоя, такая, какой я её знала, только она одета в длинное платье, отливающее золотом. А я рядом с ней Бак. Обнимает и целует шею.

– Аля. Привет, – она кивает и поворачивается к Баку, подставляя свои губы.

Внутри меня будто иглой пронзает ревность. Я вздрагиваю. Сердце колотится как бешеное. Открываю глаза. Вокруг темно.

Это просто сон. Всего лишь сон. Радуюсь я. Не думала, что буду так расстроена возрождением своей подруги.

Чувствую мужские губы на своей шее, большая ладонь сжимает мою грудь, а в ягодицы упирается напряжённое мужское достоинство.