В львиной шкуре 4

ПРОЛОГ

«Бабах! Бабах! Бабах!» — звуки канонады разнеслись по Столовой бухте, и январское утро 1483 года перестало быть томным. Взгляды жителей Звёздного устремились в сторону гавани. Однако молчат на звонницах колокола, значит, городу ничего не угрожает. Иначе бы тревожный набат давно разнёсся по всей округе. Причём для разной напасти придумана особая мелодия, чтобы каждый знал, какая беда нагрянула: пожар ли, непогода ли, а может ворог злой… Но нет, ничего не горит, утро ясное, врагов тоже не видно. Зато в порт вошли четыре корабля. Это им салютуют крепостные пушки. Из трёхлетнего похода возвратился экспедиционный полк, а вместе с ним все пять полковников: Андрей Кудрявцев, Ефим Белозубов, Роман Саблин, Иван Тихонов и Николай Мухин. А через неделю после их возвращения члены правительства определяли дальнейшую судьбу героев, да и вообще судьбу страны в целом.

— Павел Андреевич, — к императору обратился министр безопасности, вышедший на работу после двухнедельной болезни, — на сегодняшний день в столице отсутствует комендант города. Как вы помните, предыдущий погиб в прошлом году во время охоты. Новая подходящая кандидатура так и не была найдена.

— А мы вам предлагали перспективных молодых людей, но вы всех сами отклонили, — заявила министр лёгкой промышленности.

— Ольга Яковлевна, простите, но вы в военном деле не разбираетесь, — тут же отреагировал Бурков. — А предлагать на столь ответственный пост людей только из-за личной симпатии — глупость. Нужен авторитетный и опытный человек, а не молодой храбрец.

— Артём Николаевич, а кого предлагаете вы? — поинтересовалась императрица.

— Я, Анастасия Михайловна, предлагаю полковника Николая Мухина. Он имеет и боевой опыт, и авторитета ему не занимать. К тому же, судя по донесениям, это честный, верный и исполнительный человек, который не боится применять разумную инициативу.

— Но это же ломает некоторые наши планы, — заявила министр по кадрам, которая вела протокол совещания.

— Не некоторые, Жанна Егоровна — ответил Бурков, — а большинство наших планов.

— Почему? — тут же прозвучало несколько голосов.

— Во-первых: потому, что для армии Андрея Палеолога мы не нашли компетентного военачальника…

— И что, все наши полковники обратно возвратятся в Юрьевск? — перебила Ольга Яковлевна.

— Нет, не все. Занять пост главнокомандующего согласился полковник Андрей Кудрявцев. Быть его заместителем не отказался полковник Ефим Белозубов. Вот они через два месяца и отправятся обратно в Юрьевск. Все прочие в нашем распоряжении. Тем более полковника Николая Мухина я предлагаю назначить комендантом столицы.

— Значит, для наших задумок есть только двое? — несколько расстроилась министр по кадрам.

— Зато с более усиленным контингентом, — улыбнулся Бурков. — Большинство солдат остаётся в ЮАР.

— И куда планируете их направить?

— Полковник Роман Саблин убудет в район будущего Павлодара (Йоханнесбург), а полковник Иван Тихонов в устье реки Оранжевой. В честь него и будет назван город.

— Это как же? — поинтересовалась Ольга Яковлевна.

— Тиходонск (Александер-Бей), — улыбнулся министр безопасности.

— Что-то вы, мужчины, не стесняетесь будущим городам присваивать свои имена, — недовольно заметила министр лёгкой промышленности.

— А я предлагаю новому местечку дать имя Ольгинск, — тут же отреагировал министр энергетики.

— Что за новое местечко, Владимир Кузьмич? — встрепенулись женщины, глядя на главного электрика страны.

— В двухстах тридцати километрах на северо-запад от Излодей (Ист-Лондон) обнаружены большие залежи угля (город Молтено). А близлежайшие горы состоят из песчаника исключительно высокого качества, который прекрасно подойдёт для строительства.

— А Василий Михайлович знает об этом? — поинтересовалась императрица, имея в виду своего брата. — Это ведь находится на землях, где он сидит наместником?

— Совершенно верно, — кивнул Краснов-старший. — Василию Михайловичу об этом сообщили в первую очередь. Теперь его задача проложить в ту сторону хорошую дорогу. В идеале было бы неплохо провести железнодорожный путь, но, думаю, это произойдёт не раньше, чем лет через десять.

— Это точно, — вздохнул император. — Тут два конца города, длиною в тридцать километров, не знаем, когда соединим… А там целых двести тридцать километров…

— Однако с прокладкой дороги мешкать не стоит, — взял слово адмирал Шамов. — Излоди — город портовый и угольные склады там просто необходимы. К тому же от города вверх по Ладе (река Буффало) будет намного удобнее плавать на баржах, оснащённых паровым двигателем. В целях эксперимента мы как раз одну строим. Тем более Лада единственная река, где судоходство сохраняется в течение всего года. Надеюсь, все в курсе проблемы транспортного снабжения между Шахтёрском (Спрингбок) и Приданьском (Kleinsee)?

— А что там? — поинтересовалась министр культуры.

— Там, Леночка, Бодун (Буффелс) постоянно пересыхает…

— Да уж, — улыбнулся Бурков, — похоже, вместо Бодуна речку нужно было назвать Сушняком…

— Точно, Артём Николаевич! — поддержал его адмирал. — Так вот, из-за этого пересыхания в деревне Внуково, которая является перевалочной базой между Шахтёрском и Приданьском, вечно склады переполнены.

— То есть, из Внуково в Приданьск тоже необходимо тянуть дорогу? — поинтересовался император.

— Да, Павел Андреевич, выходит там что-то около семидесяти километров. А ещё необходимо придумать новый вид грузового транспорта, а не эти жалкие телеги, для которых тонна — уже много.

— У нас есть телеги, которые могут перевозить до двух тонн, — возразил Павел Андреевич.

— Их мало, к тому же они нуждаются в доработке по причине частых поломок. А вот чинить такие телеги собственными силами, особенно вдалеке от населённого пункта, занятие практически бесполезное. И ещё, необходимо пересмотреть прейскурант по доставке полезных ископаемых к месту назначения…

— Совершенно верно, — поддержал адмирала мэр города.

— Почему? — тут же заинтересовалась министр финансов.

— Я отвечу, — приподнял правую руку министр безопасности. — Если брать рабов, находящихся в государственной собственности, то здесь проблем нет. Продукты питания каждому выдаются с расчётом на целый день. А если дорога дальняя, то её рассчитывают согласно километражу. Дневная норма — это тридцать километров. Плюс они бесплатно снабжаются рабочей одеждой и инструментом, не считая месячной зарплаты в тридцать лавров. Для свободных граждан нынешний прейскурант совершенно невыгоден. Тащить целый день телегу с грузом в полтонны, за который дадут всего пол-лавра — глупо. Этих денег хватит только, чтобы поесть самому и накормить своё животное.

— И какие предложения выдвигают правительству? — снова поинтересовалась Татьяна Юрьевна.

— Примерно следующие: если месторождение находится в десяти километрах от места доставки, то просят два лавра за тонну, а к каждому последующему километру прибавку в десять копеек…

— Стоп! — резко перебил император.

— Что случилось? — удивились все.

— Давайте сначала определимся с комендантом города, а потом перейдём к следующим вопросам. Артём Николаевич предложил полковника Мухина. Есть возражения против него?

Члены правительства стали переглядываться друг с другом. По большому счёту о полковнике толком ничего не знали. Юношей он под командованием Олега Быстрова воевал в Индии. Потом проходил обучение в Иване-Дальнем. Оттуда отправился на Русь, где принимал участие в боевых действиях против Ливонского Ордена и хана Золотой Орды. Затем в течение года находился в Юрьевске, где обучал будущих солдат Андрея Палеолога. Теперь вот оказался в Звёздном. В принципе остальные четыре полковника были ему под стать. Зато в столице имелись молодые дворянчики, которые очень нравились женщинам…

— Пусть будет он, — поборов личные симпатии и вняв здравому рассудку, высказалась Ольга Яковлевна. — Всё-таки лучше, если город охраняют опытные и верные офицеры.

— Да, пусть будет он, — согласились остальные.

— Хорошо, — кивнул император. — В таком случае вместе с ним в Звёздном останутся ещё пятьдесят солдат. То есть те, кто проявил себя на службе с самой лучшей стороны. Молодёжь должны воспитывать надёжные кадры.

— Значит, по двадцать пять ветеранов на каждую крепость? — сделал предположение адмирал.

— Да, Руслан Олегович, именно так. А у полковников Тихонова и Саблина останутся под началом по две роты. Кстати, Артём Николаевич, вы не знаете, сколько всего с каждым полковником убудет людей к месту их назначения? Я имею в виду жён, детей, слуг…

— Шестьсот двадцать семь с полковником Саблиным и шестьсот сорок с полковником Тихоновым, — точно ответил министр безопасности.

— Что ж, для начала неплохо, — император задумчиво почесал подбородок. — А с Кудрявцевым и Белозубовым?

— А вы наших нетерпеливых лейтенантов отпускаете? — вместо ответа задал вопрос Бурков, а женщины тут же насторожились.

— Раз лейтенанты Остеонов (Генрих фон Остен) и Тиссенов (Густав фон Тиссен) так желают повоевать, то пусть повоюют.

— Павел Андреевич, — решила уточнить министр по кадрам, — а вы лейтенантов отпускаете вместе с их сотнями?

— Конечно! Какие же они вояки без своих рейтаров? Заодно на практике проверят, хороша ли тактика, придуманная нашим маршалом.

— В таком случае вместе с полковниками в общей сложности уедут четыреста человек, — подвёл итог Бурков.

— А в столице, кто вместо рейтаров останется? — заволновались женщины.

— Как кто? — удивился Павел Андреевич. — С мая прошлого года у нас обучаются на уланов пятьсот юношей. Вот они и будут вместо рейтаров.

— Так ведь там больше половины — выходцы из Титаники (Америка), — удивилась Ольга Яковлевна.

— Ну, и что? Чем они вам не угодили?

— А мы разве со временем их обратно на родину не отправим?

— Может, и отправим. Но здесь и сейчас для нас это самые верные воины.

— А почему их тоже не обучают, как рейтаров?

— Если честно, то нам рейтары по большому счёту не нужны. В ЮАР этому роду войск не с кем воевать. С племенами, которые выказывают неповиновение, легко справляются пограничники. Так зачем же против воробьёв использовать пушки, коли рогатки достаточно?

— А для чего тогда этих обучали? — недоумевали женщины.

— Считайте, что мы ставили эксперимент. Сразу ведь тоже не угадаешь, что лучше, а что хуже… Зато получили хороший опыт. К тому же не исключено, что при освобождении Мореи от османов, рейтары покажут себя с лучшей стороны.

— Или все там полягут, — мрачновато заметила Ольга Яковлевна.

— Дамы, давайте не будем загадывать наперёд и корчить скорбные лица, — высказался Краснов-старший. — Проблемы нужно решать по мере их поступления. И первая проблема, нам необходим министр путей сообщения…

— А как быть с прейскурантом по доставке грузов? — напомнила министр финансов недавнее обсуждение. — Действительно ли нам так необходимо их пересматривать? Если рабы, находящиеся в казённой собственности, закрывают все потребности, для чего тогда лишний раз делать пересчёты?

— К сожалению, — начал отвечать мэр, — рабы в полной мере не справляются с данной задачей. Да и работают они больше по необходимости, чем ради конечного результата. Нужны те, кто лично в этом заинтересован.

— А нельзя ли с каждой артелью заключать конкретный договор? — поинтересовался император. — Они нам обязуются в определённые сроки доставлять конкретное количество груза, а мы за это выплачиваем фиксированную таксу…

— Лично я согласен, — заявил адмирал. — А то этот километраж… Одно дело возить грузы по суше, а другое — по воде. Тут можно уплыть на кораблике за сто километров, пристать к какому-нибудь берегу, где тот же известняк или песок прямо, можно сказать, под ногами. Забить им все трюмы и быстренько возвратится назад. Пара дней и тридцать тонн груза доставлены, плюс неслабый километраж. Грубо говоря, в течение месяца можно заработать до шестисот лавров… А у нас хорошие мастера получают не больше трёхсот…

— А как же риски? — удивилась жена адмирала. — Или по морю плавать, или в цеху спокойно работать, разница большая. Плюс судно необходимо своевременно ремонтировать. Это тоже траты… Так что всё по справедливости!

— И где тут справедливость, если один на телеге будет копейки получать, а другой десятки лавров? — возразил адмирал жене.

— Не забывайте, излишки нам тоже ни к чему, — напомнил император. — Заполнили, например, тем же песком все склады, а новый куда девать? Поэтому, на мой взгляд, лучше заключать конкретные договора, где будут учтены все нюансы. Всё-таки людям тоже нужно давать возможность зарабатывать, иначе у них весь интерес пропадёт. А зачем нам недовольные граждане? Их и так всегда хватает…

— А может аукционы проводить? — внесла предложение министр по кадрам.

— Это как? — спросили сразу несколько человек.

— Всё очень просто, собираем артели, объявляем, какое сырьё нам необходимо, после чего говорим, что разрешение на его доставку даём тому, кто за работу попросит минимальную цену.

— Нет, я не согласен, — отреагировал Бурков. — Во-первых: между артельщиками может произойти элементарный сговор. А во-вторых: те, которые останутся не у дел, им как быть?

— Думаю, без дела не останутся, — пожала плечиками Жанна Егоровна. — У нас список предложений большой. Для изготовления того же стекла необходимо не меньше семи различных ингредиентов.

— Всё равно я не согласен, — надул губы министр безопасности. — Вдруг на необходимый нам товар объявят такую цену, которую казне выплачивать невыгодно, как тогда быть? Тот же гранёный стакан стоит в магазине двадцать копеек, а если поднимется цена на доставку сырья, то и на стакан придётся поднимать цену… Разве не так? Я, конечно, не экономист, но такие элементарные вещи даже мне понятны. Инфляция, однако…

— Какая инфляция, Артём Николаевич? — возмутилась министр финансов. — Цены тоже не могут стоять на месте. Спрос, рождает предложение! Если какой-то товар быстро раскупают, то какой смысл держать одну цену? Её непременно надо поднимать. И наоборот, когда рынок насытился определённой продукцией, то уже нет никакого резона держать высокие ценники.

— А вот я, Татьяна Юрьевна, считаю, что есть товары первой необходимости, на которые данные правила не должны распространяться, — взял слово министр здравоохранения.

— Допустим, Илья Тимофеевич, я с вами согласна. Но если производство товаров первой необходимости будет государству в убыток, значит, цену нужно поднимать на что-то другое, дабы компенсировать потери.

— Всё равно получается инфляция, — гнул своё Бурков.

— Инфляция, Артём Николаевич, это повышение общего уровня цен на товары и услуги на длительный срок. У нас, слава Богу, в ближайшее время чего-то подобного не предвидится.

— Как же не предвидится, когда артельщики требуют повышения расценок? А отказывать им крайне нежелательно, ибо чревато…

— Ну, и что? Мы раньше платили в десять раз больше, и это никак на экономике не отражалось, — парировала Татьяна Юрьевна.

— Так ведь и потребности были намного скромнее, — не остался в долгу министр безопасности. — А сейчас вон, сколько всего строить надо…

— Хватит спорить, — прервал их император. — Давайте решать, что делать с расценками?

— Павел Андреевич, — обратилась к нему министр финансов. — Для начала я предлагаю составить список самого необходимого сырья, который понадобится в течение года. Затем определить места, откуда его доставляют и уже на этом основании делать расчёты.

— И сколько у вас это займёт времени?

— Недели хватит.

— Хорошо, даю вам неделю, а потом мы снова вернёмся к этому вопросу, чтобы решить его окончательно. А теперь по поводу министерства путей сообщения… Все согласны, что оно нам нужно?

— Конечно, нужно, — тут же заявил адмирал. — Я вот даже описал цели, которые должно преследовать данное министерство:

Цель 1 — Ускорение товародвижения и снижение транспортных издержек в экономике.

Цель 2 — Повышение доступности транспортных услуг для населения.

Цель 3 — Повышение комплексной безопасности и устойчивости транспортной системы.

Цель 4 — Повышение конкурентоспособности транспортной системы Южной империи на мировом рынке транспортных услуг.

— Что-то как-то немного мудрёно, но в целом всё понятно, — отреагировал на слова адмирала Владимир Кузьмич. — Да, такое министерство необходимо нашей стране.

— Без хороших дорог — никуда, — согласились женщины.

— А кого мы поставим на эту должность? — поинтересовалась императрица.

— Кандидатура у нас всего одна, — отозвался Руслан Олегович. — Это адмирал Филипп Смектин. Во время последней морской экспедиции он переболел серьёзной болезнью и новые путешествия ему противопоказаны. Однако он молод и полон сил. Мало того, его опыт и знания вполне позволяют занять столь высокий пост.

— Я согласна, это очень достойный молодой человек, — кивнула Анастасия Михайловна, которая сама награждала Филиппа, после его возвращения из кругосветного путешествия.

— Как думают остальные? — Павел Андреевич обвёл взглядом всех присутствующих.

Все высказались «за». За что же Филипп Смектин удостоился столь высокого звания? Начнём с того, что под его руководством впервые в ЭТОЙ истории было совершено кругосветное морское путешествие. Дальше, на пару с вице-королём Южной Титаники (Южной Америки) доном Константином Климовичем Башлыковым они разбили армию инков (хвала артиллерии) и захватили в плен перуанского императора Тупак Инка Юпанки. В результате военная добыча составила золотыми слитками и украшениями — почти шестьдесят тонн, а серебряными — сто семь. Это не считая изумрудов и прочих драгоценных камней. А вообще в Перу за год добывалось свыше ста тонн золота и четырёхсот тонн серебра. Самое же трудное заключалось в том, чтобы доставить такую гору богатств в Звёздный… Филипп доставил. Кроме этого, уплывал он на двух судах, а в столицу возвратилось уже шесть. Правда, четыре новых корабля не являлись боевыми трофеями. А произошло вот что… Все доставшиеся богатства решили хранить на самом лучшем корабле, на «Сестрице Алёнушке». Из-за этого даже пришлось отложить экспедицию к берегам Калифорнии. Из Перу оба флейта сразу отправились в сторону Китая. Однако опасаясь, что китайские таможенники могут позариться на слишком дорогой груз, Филипп не рискнул идти туда на «Сестрице Алёнушке». Сделав остановку на Гавайских островах, корабли сначала разделили груз, а потом разделились сами. «Братец Иванушка» отправился к берегам Китая, а его «родственница» в Австралию. На корабле вместе с драгоценностями находились две сотни перуанских девушек, захваченных в плен. Смектин вёз их для солдат, что несли службу в фортах Петровска (Перт) и Филиппова (Огаста). Хотя второму капитану — Игорю Дудкину, всё равно было дано поручение прикупить там невольников обоего пола и всё, что планировалось изначально. Для этого большая часть команды с «Сестрицы Алёнушки» перешла на «Братца Иванушку», плюс туда сгрузили кое-какие драгоценности и прочие товары, предназначенные для торговли. Встретиться капитаны договорились через три месяца на острове Ява в городе Сунда Келапа (современная Джакарта). Предполагалось, что за это время каждый выполнит поставленные перед ним задачи и прибудет к месту встречи, чтобы уже оттуда вместе вернутся домой.

Не успели корабли расстаться, как Филиппа свалила тяжёлая лихорадка. Выходила его одна из пленниц, отпаивая отваром из коры хинного дерева. Короче, всю дорогу до Австралии флагман проболел. Да и там чувствовал себя не слишком хорошо. В общем, с девушкой, которую прозвал Марией, он больше не расставался. Выгрузив в обоих фортах одинаковое количество красавиц и прочий груз, необходимый солдатам, Филипп отправился в Сунда Келапа, где его прекрасно знал местный князь. В своё время, будучи ещё в звании капитана, он помог ему в борьбе против соседей. Правда, помог больше оружием, чем прямым участием в боевых действиях. Но сильнее всего Филипп покорил князя настольной игрой «хоккей», преподнесённой в качестве подарка. В Звёздном на продажу изготовляли три подобных игры: футбол, баскетбол и непосредственно сам хоккей. Надо же было продавать то, чего нет у других, так почему бы не настольные игры? Как оказалось, люди средневековья очень падки на подобные диковинки, и ширпотреб из 21-ого века здесь расходился на ура, причём за очень хорошие деньги.

К месту встречи корабли прибыли с разницей в неделю. Капитан Игорь Дудкин приобрёл в Китае следующее… Два торговых дау грузоподъёмностью в 300 тонн каждый. Двести крестьян мужского пола и около сотни девушек, которых в китайских борделях уже считали старухами, хотя никому из них не исполнилось и тридцати лет. Дальше шли рулоны разноцветного шёлка, тюки с чаем, фарфоровая посуда, большие глиняные амфоры, наполненные рисом и просом. Филиппу показалось, что риса и проса мало. Тогда он, используя знакомство с князем, купил ещё два торговых корабля вместе с их грузом, а именно: рис, просо, олово и пряности. После чего уже шесть кораблей отправились к берегам ЮАР. Остановку сделали лишь единожды — в Маврикии, чтобы переждать мощный шторм, который длился неделю. Повезло, что корабли разместили в той бухте острова, которая находилась с противоположной стороны от идущего урагана. Иначе все там бы и затонули. Тем более Филипп так до конца и не вылечился, приступы лихорадки периодически укладывали его в постель. Поэтому брать на себя командование приходилось Игорю Дудкину, который после путешествия получил звание флагман и Георгиевский крест 4-ой степени. В Звёздный суда возвратились в конце сентября 1482 года. Больше месяца почти все вновь прибывшие лечились. До этой экспедиции болезни не сильно ударяли по путешественникам, поэтому такое массовое заболевание не на шутку обеспокоило правителей Южной империи, так как умирать люди начали ещё по дороге домой. Илья Тимофеевич Гладков практически перестал спать, решая возникшую проблему. Однако и в Звёздном не удалось избежать смертей. Из трёхсот матросов и офицеров, изначально отправившихся в путешествие, в живых остался сто девяносто один человек. Из мужчин китайцев умерло полсотни. Из женщин лишь пятеро.

В результате всего случившегося встал вопрос, а нужно ли китайцев везти в Юрьевск? Тем более девушек планировали переправить в Австралию, а не на северо-запад Африки. После обсуждения приняли следующее решение, в Звёздном останутся только самые грамотные и талантливые. Может, кто профессию хорошую знает или язык китайский сможет преподавать?.. А все прочие отправятся, как и было задумано: мужчины крестьянствовать в Юрьевск, а женщины скрашивать быт солдатам в фортах Австралии. Заодно по хозяйству помогут. В начале декабря 1482 года сто тридцать китайских мужчин убыли к месту назначения. Вместе с ними отправили два корабля, гружённые рисом, просом и пряностями. А девушкам до конца весны следующего года предстояло пожить в столице Южной империи. Как раз за это время научатся чему-нибудь хорошему. «Плохое» и без них умеют…

После того, как Филипп Смектин выздоровел, министр здравоохранения подверг его тщательному осмотру и вынес решение: к морским путешествиям тот больше негоден. Правда, прежде чем объявить пациенту результаты осмотра, Илья Тимофеевич озвучил его членам правительства на совещании. Посовещавшись, правительство решило подсластить «горькую пилюлю», которую придётся отведать мореплавателю. Тем более флагман своими действиями заслужил самых высоких наград. А ещё было необходимо поручить Филиппу дело, которое окажется ему не только по силам, но и будет соответствовать статусу. К тому же он единственный, кому в своё время доверили распоряжаться в столице от имени императора, когда тот вместе с правительством отсутствовал. Короче, прежде чем флагман услышал свой диагноз, его наградили высшей государственной наградой — орденом Георгия Победоносца и присвоили звание адмирал. Грустить из-за того, что больше нельзя ходить в плавание, ему тоже не позволили. Бурков вызвал его к себе и заявил, что дел внутри страны много, а грамотных людей мало. Так что пусть в ближайшее время ожидает нового назначения.

— Что ж, так тому и быть, — подвёл итог Павел Андреевич. — Завтра утром обрадую Филиппа. А теперь давайте перейдём к другим вопросам… Анастасия Михайловна, вы теперь у нас отвечаете за сельское хозяйство, поэтому хотелось бы услышать что-нибудь от вас…

Окунько Глафира Валерьевна слегла окончательно и практически не ходила. Леве Антонина Григорьевна тоже была слишком стара, и выполнять государственные функции ей уже стало не по силам. Обе старушки большую часть времени проводили вместе, предаваясь воспоминаниям. Поэтому следить за сельским хозяйством поставили императрицу, тем более её уже несколько лет к этому готовили. Как говорится, хороший правитель — это, прежде всего, заботливый хозяйственник, который знает, что творится на его земле.

— За прошлый год, — немного волнуясь, стала рассказывать Анастасия Михайловна, — с казённых земель, что относятся к территории столицы, было собрано тридцать тысяч тонн пшеницы. Если следовать норме, по которой каждому человеку в год необходимо двести килограмм зерна, то получается, что собранного хлеба хватит на прокорм ста пятидесяти тысяч человек.

— Ваше величество, а сколько примерно удаётся поднимать центнеров с каждого гектара? — задала вопрос министр финансов.

— В среднем получается двадцать центнеров, — ответила Анастасия Михайловна. — Где-то выходит больше, где-то меньше.

— Что ж, неплохой результат, — покивал головой Павел Андреевич.

— Да, — согласилась супруга. — Своевременное проведение лабораторных анализов и поддержание кислотности почвы на нужном уровне с внесением в неё необходимых удобрений, позволяют стабильно получать вполне высокие урожаи. Есть места, где урожай достигал почти сорок центнеров с гектара. Поэтому я уверена, что со временем общие показатели только повысятся, главное уделять земле больше заботы и внимания.

— Хочешь сказку, прояви любовь и ласку, — улыбнулся Артём Николаевич. — Анастасия Михайловна, а какие ещё имеются новости?

— А ещё я узнала, что есть арахисовый орех, благодаря которому почвы, где его высаживают, значительно улучшаются… Вы всё жаловались, что в Австралии земля плохая, — женщина обвела всех присутствующих взглядом. — Может стоить попробовать там выращивать этот орех?

— А что, очень хорошая идея! — отреагировала Ольга Яковлевна. — Тем более арахис, это «Марс» и «Сникерс»…

— А что такое «Марс» и «Сникерс»? — тут же поинтересовалась императрица. — Хотя я знаю, Марс — это планета… Только причём тут орех?

— Ваше величество, — поспешила выручить свою болтливую дочь министр культуры, — в землях, откуда родом арахис и шоколад, есть такие блюда, названия которых вы только что услышали.

— И что это за блюда?

— Сладости или вернее шоколадные батончики. Там шоколад смешивают с арахисом и с ещё чем-то сладким… Получается довольно вкусно. Правда, как вы знаете, излишнее потребление сладостей ни к чему хорошему не ведёт. Зато людям, находящимся вдалеке от жилых мест, данные блюда будут в самую пору. Всего лишь пятьдесят грамм помогают человеку забыть о чувстве голода. К тому же шоколадные батончики имеют долгий срок хранения. Для тех, кто отправляется в долгие путешествия, они очень подойдут.

— Хм, — задумалась императрица и посмотрела на мужа, — думаю, нам тоже стоит изготовить и попробовать эти батончики.

— Согласен. А так же попробовать выращивать арахис в Австралии, да и у нас тоже. Тем более этот орех сам по себе хорошо утоляет голод. Было бы неплохо давать его солдатам и матросам…

— Им больше вино по нраву, — улыбнулась Анастасия Михайловна.

— Это точно! — одновременно высказались сразу несколько членов правительства.

— Кстати, как там наша винодельческая ферма поживает? — поинтересовался император. — И сколько она занимает земли?

— Сейчас ферма занимает восемь тысяч гектаров земли, большая часть которой располагается на склонах гор, что находятся за Столовой горой (винодельческое поместье Констанция в Кейптауне). Наши работники производят два вида белого вина: «Лазурный берег» и «Изабелла» и один вид красного — это «Драконья кровь». В среднем с одного гектара виноградников мы за год получаем две тысячи литров вина. Город за день обычно потребляет десять тысяч литров вина. Разумеется это приблизительные результаты…

— Да, да, мы понимаем, — кивнула министр культуры. — Тут много факторов влияет… Главное, чтобы количество выпитого вина не превысило процент производимого, а то наши мужчины всю красоту потеряют…

— Почему? — удивилась Анастасия Михайловна.

— Хмурые и недовольные лица мало претендуют на красоту! — опередив мать, весело рассмеялась Ольга Яковлевна. — Хорошо, что кроме вина есть пиво, водка и бренди… Неплохо бы ещё шампанское научиться делать…

— Нужна тебе эта кислятина? — отреагировал Илья Тимофеевич. — Из-за этого шампанского нужно создавать новый вид бутылок, которые могли бы выдерживать большое давление. А у меня и так дел море…

— У тебя куча учеников, дай задание, пусть создают, — тут же возразила жена.

— Оля, все мои ученики и так заняты работой по самую макушку. Впрочем, как и твои. Ты строишь текстильный комбинат, а я фармацевтический завод, на котором будут трудиться почти тысяча человек. И пока предприятие строится, всех нужно обучить, да ещё и обустроить должным образом. А если тебе так сильно хочется шампанского, то напусти в вино пузыриков с помощью сифона и пей, сколько влезет!

— Молодёжь, брейк! — встрял в разговор Краснов-старший, — Нашли, о чём спорить. Вон, берите пример с Кузьмы, сидит себе молчком и жизни радуется.

— Да, Кузьма, а ты чего молчишь? — обратился к нему император. — Есть какие-нибудь новости?

— Ага, — кивнул тот. — Закончили строить дорогу в сторону будущего металлургического завода.

— Это все и без тебя знают, — усмехнулся Павел Андреевич.

— Тогда… — задумался министр резиновой промышленности. — Сомов, обойдя Свазиленд (Эсватини) с севера, проложил дорогу в пятьсот километров, доведя её от Ивана-Дальнего до истока реки Крокодил (приток Лимпопо), организовав на пути следования двадцать пять постоялых дворов. Причём дорога эта проходит по землям, которые богаты углём (Витбанк (Мидделбург) — крупнейший каменноугольный бассейн в ЮАР).

— Как же он её проложил, если сидит в Иване-Дальнем? — удивилась Ольга Яковлевна.

— У него есть способные помощники, под началом которых находятся три тысячи рабов, — пожал плечами Кузьма Владимирович, показывая тем самым абсурдность вопроса. — Причём рабов он разделил по типу военных подразделений, плюс к этому изготовил двадцать полевых кухонь. Едят рабы три раза в день. Рабочий день длится девять с половиной часов. Через каждые два часа перерыв. Два перерыва по пятнадцать минут и один обеденный на час. Вечером они каждый день учат молитвы и русский язык. Кто старается больше всех, тому достаются различные поощрения.

— Знаю я ваши поощрения, — снова хмыкнула Гладкова, — спиртное и женщины…

— Если вы, Ольга Яковлевна, знаете более действенные методы, поделитесь опытом, — недовольно скривился Краснов-младший. — Лично я таких не знаю. Зато хочу заметить, что среди рабов Сомова, не смотря на тяжёлую работу, практически отсутствует смертность, плюс каждый стремиться заслужить поощрение…

— Так ведь это блуд! — изумилась императрица, — Как же можно без венчания? Да и вообще, людей нужно наставлять словом Божьим…

— Вы уж простите меня, Ваше величество, но есть такая поговорка, что с помощью доброго слова и пистолета можно добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом. Так и здесь, духовная пища для диких людей — пустой звук, им нужны более осязаемые подтверждения своих заслуг. Можно, конечно, и наказывать за нерадивость, только это рано или поздно приведёт к бунту. А вот когда получаешь желаемое, то личная мотивация становится намного действеннее… Такова природа человека и от этого никуда не деться…

— Но я не такая! — возмутилась Анастасия Михайловна.

— Так и разговор не о вас. У каждого свои стремления. Я, например, мечтаю соорудить мощную электростанцию, которая сможет обеспечивать электроэнергией сразу несколько городов. Товарищ адмирал хочет построить большой стальной корабль с паровым двигателем. Ольга Яковлевна желает, чтобы наша страна стала законодательницей мировой моды. Моя дочь мечтает о красивом женихе, — улыбнулся на последней фразе Кузьма. — Хотя мне кажется, что она просто завидует своей тёте, которая младше её на целых десять дней.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась на это замечание императрица.

— А я, как медик, могу добавить, — взял слово Илья Тимофеевич, — что блуд будет всегда и никуда не денется. Но если его нельзя победить…

— То нужно возглавить! — громко засмеялся адмирал.

— Руслан Олегович, дайте договорить, — обиделся Гладков. — Возглавлять ничего не надо, а вот осуществлять строгий контроль необходимо. — Я имею возможность получать информацию из многих стран… Так вот, проституция есть везде и там, где она существует бесконтрольно, вспышки различных инфекционных заболеваний приводят к массовой смертности среди людей. Строгие наказания блудниц тоже не дают положительных результатов, ибо они начинают действовать намного хитрее и осторожнее. Зато поток желающих воспользоваться их услугами не ослабевает. Взять тех же моряков, которые месяцами не видят женщин… Первое, что они делают, сойдя на берег, бегут искать любви. Хорошо, если человек вернулся домой, где его ждёт жена… А если он далеко от дома? И повторюсь, запреты ни к чему хорошему не приводят, а только ещё сильнее стимулируют на нарушения. Согласитесь, ни один умный капитан не станет наказывать хорошего матроса за то, что тот блудил, иначе, кто станет выполнять работу на корабле? Однако умный капитан сделает всё, чтобы его матросы не заразились нехорошей болезнью. Может, конечно, запретить сходить на берег, а может, так сильно напугать членов экипажа страшными историями, что они предпочтут обходить женщин стороной… Правда, это тоже не решает проблем. Сексуальная энергия будет копиться, просясь наружу… Вот тут и начинаются различные бунты или ещё хуже — содомия! Довести людей до такого ещё больший грех, чем позволить им провести ночь с блудницей. Главное, всё контролировать. У Ивана Леонидовича, между прочим, контроль осуществляют женщины, которые намного серьёзнее относятся к своим обязанностям, чем мужчины.

— Полностью поддерживаю министра здравоохранения, — взял слово Бурков. — А от себя добавлю, что наш маршал использует не только пряник, но и кнут. Не все понимают хорошего отношения к себе, поэтому возмутители спокойствия быстро оказываются в колодках. В них и работают. Зато другим пример, выбирай, что для тебя лучше: наказание или поощрение? Это же касается гулящих девок. Я уверен на сто процентов, что по своей воле они под контроль властей не пойдут. Всегда найдутся те, которые пожелают остаться… кхе, кхе, независимыми. Вот таких «свободолюбивых» стоит наказывать, ибо они наипервейшие разносчицы заразы.

— А как наказывать, Артём Николаевич? — поинтересовалась императрица. — В монастырь их сажать?

— Зачем же в монастырь?! В монастырях нужно детишек наукам учить, а не баб гулящих воспитывать. Для нарушительниц закона есть тюрьмы, где они смогут своим трудом отработать тот вред, который нанесли обществу.

— И как его отработать?

— Ну-у… Днём, например, шить одежду для рабочих, а по вечерам читать молитвы.

— И как долго им отрабатывать? — с саркастической усмешкой спросила Ольга Яковлевна. — Всю жизнь?

— Зачем — всю жизнь? — удивился Бурков. — На первый раз и года хватит. Не поймёт, тогда следующий срок наказания удваивается. А за трёхкратное нарушение давать не меньше пяти лет.

— А если ей и этого будет мало?

— Ну, не знаю, — развёл руками министр безопасности. — Только давать больше пяти лет за подпольную проституцию я бы не стал. Хотя, если по вине блудницы кто-то заболел и умер…

— Да, доны, непростую тему вы подняли, — Павел Андреевич задумчиво потёр подбородок. — Однако своевременную. Сейчас в Звёздном проживает девяносто китайских девушек, которых выкупили из портовых борделей. Как вы знаете, мы планируем переправить их в Австралию. Чем они там будут заниматься — понятно, ибо ничего другого не умеют.

— Пусть арахис выращивают, — снова влезла со своим мнением Ольга Яковлевна.

— А чем они сейчас занимаются? — император поглядел на Елену Петровну.

— Мы их учим русскому языку, молитвам, а так же готовить, стирать и шить… В Австралии сейчас, не считая военных, содержатся шесть сотен заключённых. Кто-то же должен их кормить, обстирывать, обшивать пока они добывают полезные ископаемые и занимаются выплавкой металла.

— Да, вы правы, — согласился Павел Андреевич и поглядел в сторону министра безопасности. — Артём Николаевич, а с лейтенантами и солдатами, которые поедут сменять гарнизоны, нужно провести тщательный инструктаж на тему беспорядочных половых связей. Заодно отправить вместе с ними человека, способного проследить за нравственностью личного состава.

— Хорошо, — кивнул Бурков и сделал запись в своём блокноте.

— А выращивать арахис? — напомнила Гладкова.

— В Австралии теперь есть девушки из Южной Титаники… Думаю, с выращиванием арахиса они справятся лучше. Артём Николаевич, дайте задание лейтенантам, чтобы к вопросам, касающимся сельского хозяйства, они отнеслись со всем вниманием.

— Хорошо.

— Кузьма Владимирович, а что там люди Сомова, которые дорогу строили? — император обратился к Краснову-младшему.

— Возвращаются в Иван-Дальний.

— Жаль… Было бы неплохо, если они от Павлодара (Йоханнесбург) начали прокладывать дорогу в сторону Алкорая (Апингтон). Сколько там от истока Крокодила до него будет?

— Семьсот километров с хвостиком. Только Сомов говорит, что пусть архимандрит Фома и новый наместник Павлодара сами друг к дружке путь прокладывают, а у него в Иване-Дальнем дел много.

— Да, я помню, церковный собор…

— Ага. Вот и желает город получше подготовить к прибытию гостей. Правда, всё переживает, что нет специалистов по постройке больших мостов.

— Знаю, — кивнул император. — Мечтает соединить южную и северную часть города?

— Совершенно верно.

— А каково там расстояние между берегами? — заинтересовался мэр.

— В самом узком месте семьсот метров. Иван Леонидович организовал там паромную переправу. Уверен, таких паромов сейчас нет во всём мире.

— А что он сделал?

— Он, Махмед Алиевич, из стальных листов сварил тридцатиметровые цилиндры метрового диаметра с усечёнными концами. Внутри они полые, а сами по себе герметичные. Эти цилиндры между собой жёстко скреплены, а сверху оборудованы деревянным настилом из лиственницы и съёмными ограждениями. Такая конструкция спокойно перевозит по пятьсот человек. Иван Леонидович соорудил парочку паромов, которые ходят навстречу друг другу. Кстати, а два с половиной километра южной набережной он планирует «одеть» в гранит и проложить широкие мостовые, разделив их на пешеходную и проезжую части. Причём между собой они будут разделены красивыми древесными насаждениями. Вот для этих работ ему и нужны дорожные строители.

— Да, я понял, — мэр в уме попытался представить всё, что ему только что рассказали. — А что же северный берег? Его Иван Леонидович не хочет «одеть» в гранит?

— Центральная часть города и храм Христа Спасителя находятся на южном берегу, поэтому наш маршал пока обустраивает его, — Кузьма не стал говорить, что на северной стороне находится полигон размером десять на десять километров и там в настоящее время проходят обучение четыре полка османского принца Джема.

— Что ж, с Иваном Леонидовичем всё понятно, — вмешался в разговор император. — Кстати, Анастасия Михайловна, а как у него с урожаем за прошлый год?

— Он собрал больше ста пятидесяти тонн ячменя и восемьдесят тонн риса. Большая часть ячменя используется товарищем маршалом для приготовления пива. Насколько я знаю, у него в городе три пивоварни, которые производят около тридцати тысяч литров пива в день.

— Это точно, кроме пива там больше ничего делать не умеют, — улыбнулась Гладкова.

— Вы не правы, Ольга Яковлевна, — хмыкнул Краснов-младший, — он ещё для медицинских целей спирт производит.

— А при чём тут спирт? — удивилась императрица.

— Как — при чём? Спирт, Ваше величество, лучший напиток всех времён и народов!

— Главное, чтобы он не оказался техническим, — засмеялся адмирал. — Иначе можешь сказать зрению: «Прощай!»

— Вот же ж, мужичьё, вам бы только позубоскалить, — нахмурилась министр культуры, глядя на растерянное лицо Анастасии Михайловны. — А Сомов, между прочим, ещё кофе выращивает.

— Совершенно верно, Елена Петровна, — тут же встрепенулась императрица. — Кофе, а так же чай. Кофе у него засажено сто гектаров, с которых за минувший год собрали пятьдесят тонн зёрен. А чайного листа собрали семьдесят восемь тонн.

— Анастасия Михайловна, — обратился к ней муж, желая тактично завершить обсуждение данной темы, — а у вас отчёты по всей собранной продукции имеются?

— Да.

— Надеюсь, они аккуратно хранятся?

— Конечно! Всё собирается, подшивается и сдаётся на хранение в архив, чтобы в будущем, если понадобится, можно было провести сравнения.

— Прекрасно! — улыбнулся император. — К Анастасии Михайловне по поводу сельского хозяйства ещё у кого-нибудь есть вопросы?

— У меня есть, — мэр приподнял правую руку.

— Слушаю вас, Махмед Алиевич, — посмотрела на него императрица.

— Ко мне обратилась группа фермеров, они хотят обучить своих детей на трактористов. Кроме этого, они желают приобрести несколько механизмов…

— Э-э, — снова растерялась женщина. — У нас у самих всего двадцать механизмов и лишь сорок человек умеют ими пользоваться.

— Это очень хорошо, что люди интересуются техникой! — тут же отреагировал Бурков. — Расширять нужно производство. Кстати, Анастасия Михайловна, а сколько гектаров земли за день обычно вспахивает трактор?

— Примерно восемь гектаров.

— То есть, двадцать тракторов за день вспашут сто шестьдесят гектаров земли?

— Да, где-то так…

— А сколько земли за день можно обработать при помощи животного?

— Не больше одного гектара, Артём Николаевич. И то с учётом, что нужно будет трудиться от зари до зари.

— Как видите, Павел Андреевич, — министр безопасности поглядел на императора, — пришла пора открывать курсы механизаторов-трактористов. Люди, глядя на государство, желают повысить производительность своего труда.

— Татьяна Юрьевна, — после слов Буркова император решил обратиться к министру финансов, — у нас фермеры обычно, сколько земли берут в аренду?

— Обычно одна семья берёт не больше двухсот гектаров. Продуктивно использовать большее количество людям не под силу.

— А сколько чистой прибыли в год у них примерно выходит? Я имею в виду прибыль в деньгах за вычетом всех налогов.

— От шести до восьми тысяч лавров в год. Хотя и это приблизительные цифры. Потому что одни выращивают хлеб, другие разводят скот или птицу… Но если брать по деньгам в месяц, то выходит обычно не меньше трёхсот лавров на одно фермерское хозяйство.

— А нам, во сколько обходится производство одного трактора?

— В четыре тысячи лавров. Но если продавать, то меньше, чем за пять тысяч лавров я бы не стала. Всё-таки прибыль должна быть.

— Согласен. А вот обучать нужно бесплатно…

— Ваше величество, значит вы не против? — Анастасия Михайловна внимательно поглядела на мужа.

— Вообще не против. Чем больше в нашей стране будет технически подкованных людей, тем лучше. А вот выезд таким специалистам за пределы страны без особого разрешения запрещён. Поэтому, — император посмотрел на Буркова, — каждый, кто пройдёт обучение, должен после его завершения получать специальный диплом, а так же вносится в особые списки.

— Не волнуйтесь, Павел Андреевич, без наличия диплома трактор никто купить не сможет. Только возникает другой вопрос…

— Какой?

— Тот, кого обучили, может ведь и сам обучить другого человека, даже не специально. Допустим, у тракториста есть младший брат, который, несомненно, будет помогать ему в делах… А пройдёт время и захочет этот помощник отправиться в дальнее путешествие… Это что же, получается, придётся брать на заметку всю семью?

— Артём Николаевич, за безопасность страны отвечает ваше министерство. Сюда так же относится и экономическая безопасность. Поэтому решайте сами, как будет лучше. Главное: не перегибайте палку. А вы, Елена Петровна, — император обернулся к министру культуры, — поощряйте у наших граждан дух патриотизма. Чтобы с ними не случилось, они всегда должны желать вернуться на родину, ибо нет ничего хуже, чем смерть на чужбине. Жаль, Владыки сегодня нет, это и его касается…

— Хорошо, — кивнула Елена Петровна, а министр по кадрам задала вопрос.

— Как я понимаю, необходимо организовать курсы механизаторов-трактористов?

— Да, продумайте этот вопрос, оформите всё на бумаге, после чего принесите их на утверждение… Ещё есть вопросы?

— Есть, — снова подал голос мэр.

— Слушаю.

— Павел Андреевич, я хотел поговорить по поводу одной заявки на строительство…

— Что за заявка?

— Три рыболовные артели собираются скооперироваться и создать два совместных предприятия. Одно будет заниматься производством соли, а другое консервацией рыбы.

— И где они планируют этим заниматься?

— В заливе Дубов (залив Хаут-Бей)

— Нет! — тут же отреагировал адмирал. — Там, Павел Андреевич, растёт замечательный лес, который даже мы (военный флот) используем очень экономно. А запусти туда рыбаков и солеваров, они всё под корень изведут.

— А сколько этот лес занимает гектаров земли?

— Примерно двенадцать тысяч.

— И что, на таком большом участке не найдётся парочки гектаров для их производства? — удивился Черныш.

— Павел Андреевич, вы поглядите на макет города! — махнул рукой адмирал. — К заливу Дубов не проложено ни одной дороги. Попасть туда можно только морем. Этим артельщикам там жить придётся, а значит, и семьи свои перевезти… Махмед Алиевич, вы в курсе, сколько семей в этих артелях?

— Да, семнадцать.

— Вот видите! Им только для проживания понадобится почти семь гектаров земли.

— Руслан Олегович, — обратился к нему мэр, — дорогу ведь проложить можно…

— Где её проложить, по горам что ли? Так нету у нас сейчас людей для этого!

— Зачем по горам? Можно через винодельческую ферму… Соединить, так сказать её с заливом Дубов.

— Ха! Через ферму… Из города только до фермы пятнадцать километров пути. А потом ещё через лес до берега нужно пройти не меньше шести километров. Итого: двадцать один. И заметьте, через лес дороги нет, а к винодельческой ферме ведёт лишь простейшая грунтовка, шириною в одну телегу. Это каким же нужно быть дебилом, чтобы каждый день тащиться за двадцать километров в одну сторону, а потом в другую? И ещё, я не желаю, чтобы через лес ходили все, кому не попадя…

— Руслан Олегович, — обратил на себя внимание император. — У нас есть служба егерей, которая обязана следить за природными ресурсами. За самовольную вырубку леса виновников ждёт суровое наказание! Кстати, а ведь с левой стороны залива имеется очень даже удобный пятачок… Вот сам посмотри на макет… С основным лесом он никак не соединяется, горы мешают, да и места прилично… Думаю, гектаров двести будет… Почему бы не предоставить этот район рыбакам? Там даже можно разместить небольшой посёлок…

— Ну… — задумался адмирал. — Если только на этом пятачке… Но и тут много хорошего леса, который нежелательно вырубать…

— А дорогу придётся строить! — залез в разговор Краснов-старший.

— Какую дорогу?

— Которая соединит ферму с лесом.

— Почему это? — удивился адмирал.

— Там залежи марганца обнаружили. Они как раз располагаются между фермой и лесом. К тому же егерям нужен путь, через который будет осуществляться контроль над лесом.

— И как много того марганца? — заинтересовался император.

— На несколько лет работы хватит. Смотря сколько людей для этой цели задействуем… Но много тоже нежелательно, а то придётся ферму огораживать, чтобы лишний раз никто не лазил…

— А что, там сейчас вообще ничего нет? — Павел Андреевич удивлённо поглядел на супругу.

— Только плетень из бамбука, чтобы животные не лазили, — ответила та. — Правда, лишь со стороны долины, а на склонах нет ничего.

— Тогда… — на минутку задумался император. — Руслан Олегович, завтра утром, после того, как Филиппу Смектину будет объявлено о новом назначении, вместе с ним, а так же с Анастасией Михайловной и Владимиром Кузьмичом поезжайте в тот район и прикиньте по поводу дороги через горный перевал, которая соединит ферму и лес. А вы, Махмед Алиевич, вместе с рыбаками сплавайте вот к этому пятачку, что находится в заливе Дубов. Оцените своим опытным глазом, где будет удобнее построить солеварню и заводик по консервации рыбы, а так же, в каком месте людям лучше всего поставить своё жильё. Насчёт пристани тоже стоит подумать. Мне кажется, что им будет проще сразу плыть к одному из двух городских портов, чем высаживаться на соседний берег, а потом идти через лес, через горный перевал, через долину, где толком дороги нет… Короче, обсудите эти вопросы на месте. А вот послезавтра жду вас всех со своими соображениями на утреннем совещании… На сегодня всё, можете идти заниматься своими делами. Артём Николаевич, а ты останься.

После того, как все ушли, Павел Андреевич вызвал дежурного офицера и попросил, чтобы в кабинет принесли бутерброды и чай на двоих.

— А чего это ты Руслана и жену отправил смотреть, где будет дорога? — спросил Бурков у императора. — Там бы Краснова с Филиппом хватило.

— Всё-таки ферма находится в ведении жены, пусть видит, что рядом находится, — ответил Черныш. — А может какой-нибудь умный совет подаст. Женщины часто замечают детали, на которые мужчины совершенно не обращают внимания.

— А Руслан?

— Пусть тоже поучаствует, раз это для него больная тема. Тем более моряк… А у моряков и глазомер особый и движение ветра они ощущают лучше всех. Вдруг пригодится? Кстати, прикинь, что мне Елена Петровна рассказывала… — улыбнулся император.

— Что?

— Вот ты утром, когда просыпаешься, что первым делом делаешь?

— Э-э… Болячки свои считаю, — невесело усмехнулся Бурков.

— Понятно… А он первым делом всегда спрашивает, какой на улице дует ветер. Так дочка его подкалывает, типа: «Папа, паруса на крыше поднимать или нет?»

— Хе-хе! — улыбнулся Артём Николаевич. — У моряков, похоже, это профессиональное «заболевание». Кстати, он у себя на крыше дома флюгер какой-то хитрый установил. Тот не только направление ветра показывает, но и скорость определяет…

— Ничего хитрого в нём нет, — пожал плечами император. — У нас на метеорологической станции несколько видов подобных флюгеров стоят — дублируют работу друг друга… Ну, да, ладно… Лучше расскажи, что слышно в городе и вообще в мире?

— В городе крестьяне что-то бузят…

— Что за крестьяне?

— У которых вдоль левого берега реки Тёмной фермы находятся…

— А-а! Ты ведь не знаешь…

— Чего не знаю? — насторожился Бурков.

— Короче, слушай… Этим крестьянам землю-то в аренду давали…

— Ну…

— У одних срок аренды скоро подойдёт к концу, у других он уже вышел, а новые договора мы не заключаем.

— Почему?

— Как — почему? — удивился император непонятливости своего министра. — В настоящий момент мы в черте города возводим четыре промышленных предприятия. В каждом будет работать примерно по тысяче человек. Для них где-то жильё нужно строить. Так сказать, спальные районы…

— А-а, точно! — хлопнул себя ладошкой по лбу Бурков. — Мы ведь пока строительство у подножия Столовой горы запретили.

— Именно, — кивнул Павел Андреевич. — Прибережём центр города для других целей. Пока же будем создавать вдоль левого берега реки Тёмной районы с цивилизованной инфраструктурой.

— А сейчас что, она у нас не цивилизованная? — улыбнулся Артём Николаевич.

— А сейчас нет, — серьёзно ответил император. — Ты, наверное, заметил, что кругом всё перерыли?

— Есть такое, — согласился министр безопасности. — Котлованы, траншеи… Что-то больно грандиозно. Тем более строителей столько нагнали… Я когда увидел громадный палаточный городок, решил: армию для войны собираем…

— Двадцать тысяч человек, — поделился информацией император.

— Ого! Немало, немало…

— Так ведь и задумки не детские. Вот, гляди…

После этих слов Павел Андреевич поднялся с кресла и открыл шкаф для хранения чертежей. Они лежали свёрнутыми в подписанных тубусах. Из одного такого тубуса он достал два чертежа и разложил на столе, придавив их края изящными чугунными фигурками, подаренными ему работниками литейного цеха. На одном чертеже в трёх проекциях изображался трёхэтажный дом в четыре подъезда. На каждом этаже располагались по три трёхкомнатные квартиры. Размеры шли стандартные. Прихожая три на три метра, зал четыре на шесть, спальни и кухня четыре на четыре, ванна два на два и туалет полтора на два метра. На втором чертеже значилась схема четырёх микрорайонов, соседствующих друг с другом и соединённых между собой двумя параллельными улицами, которые вели к строящимся предприятиям и к центру города.

— Спальные районы, Артём Николаевич, как раз и будут состоять из подобных трёхэтажек, — ткнул пальцем в первый чертёж император. — Это из-за них приходится прокладывать «правильную» канализацию. А ещё придётся построить два очистных сооружения. Одно будет располагаться ниже жилых районов, а второе ниже строящихся сейчас предприятий, чтобы вода в реку Тёмную, а затем и в океан попадала более менее приемлемого качества.

— А почему от строительства коттеджей отказались? Туда бы ассенизаторы приезжали и чистили…

— С одной стороны ты прав, а вот с другой… Во-первых: канализацию и очистительные сооружения рано или поздно всё равно пришлось бы строить. А во-вторых: если возводить коттеджи, то каждой семье пришлось бы выделять участки по сорок соток… Слишком жирно выходит! Эдак в городе никакой земли не хватит. К тому же сейчас большинство будущих работников предприятий не имеют статуса гражданина нашей страны. Кого-то взяли в плен, кого-то выкупили из рабства… Короче, чтобы получить статус, нужно отработать не менее десяти лет или проявить себя с самой лучшей стороны. Только в этом случае появится возможность владеть частной собственностью на территории нашего государства. Но не на улице же им жить?

— Согласен, не на улице.

— Поэтому мы и будем строить именно такие дома, — император снова ткнул пальцем в чертёж. — А со временем может ещё выше…

— Хорошо, — перебил Бурков. — Тогда у меня возникает сразу несколько вопросов…

— Слушаю.

— Первый, за какое время будет возводиться такой дом?

— Твой вопрос неправильно звучит.

— Почему?

— Артём Николаевич, ты сам видел, что строителей много. Мы не по одному домику будем возводить, а сразу несколько, причём в разных районах. К тому же у нас отработан метод поточного строительства. Заложили, например, фундамент под одно здание, отправились делать следующий… А здесь уже каменщики вовсю стараются… Хотя, если верить подсчётам нашего мэра, то строительство одного дома будет занимать от четырёх до шести месяцев.

— А не выйдет чересчур серо и однотипно?

— Нее. Во-первых: фасады всех домов будут иметь ажурную кирпичную кладку. Во-вторых: благодаря пигментным добавкам мы можем получать кирпичи совершенно разных оттенков. Мэр уже столько оригинальных цветовых дизайнов придумал…

— Он этому учился, — хмыкнул министр безопасности. — Сейчас умеют строить не в пример красивее, чем ТОГДА… Но да ладно… Следующий вопрос: на хрена в каждой квартире по три комнаты?

— Смотри… Одномоментно обеспечить всех жильём мы не можем, поэтому первые жильцы пустят к себе квартирантов. Но это должны быть только работники предприятия. Дальше… Люди станут заводить семьи, у них появятся дети… Сам понимаешь, теснота не способствует здоровой атмосфере в квартире. А ведь здесь и сейчас нами закладывается преемственность поколений. Со временем выросшие дети займут место родителей. Станут работниками новых фабрик и заводов… Разве не так?

— Так, — согласился Бурков. — Тогда снова вопрос, как жильцы будут готовить пищу? Печек-то здесь нет, как в семейных общежитиях…

— Мы изготавливаем неплохие переносные газовые плиты. Так же нетрудно наладить выпуск примусов…

— Павел Андреевич, так ведь плиты сейчас стоят совсем не дёшево, — удивился министр безопасности.

— Ты прав — именно, что сейчас! Но в новых квартирах они будут устанавливаться бесплатно. Платить придётся только за газ. И вообще, мы планируем снизить стоимость газовых плит в разы. Кроме этого, в обязательном порядке будем проводить ликбез по правильной эксплуатации таких приборов.

— Ясно… А фермеров ты куда денешь? Чем они станут заниматься? Не продлять аренду мы имеем право по закону, но их участки… И на другой берег тоже нельзя, сам знаешь, для кочевников необходимо оставлять «коридоры», чтобы они могли спокойно перегонять скотину. К тому же, благодаря им, мы имеем возможность разводить лошадей…

— Не волнуйся, для фермеров уже подобрали место, — улыбнулся император. — Это Сколково (Стелленбос 40 километров от Кейптауна). Я дал задание зарезервировать там для них шестьдесят тысяч гектаров земли. На одних участках они разместят свои дома, которые уже официально будут считаться их собственностью, а на других работать, то есть брать в аренду. Кроме того, каждой фермерской семье при переезде туда единовременно выплатят по две тысячи лавров.

— А они из-за земли не передерутся? — усмехнулся Бурков.

— Моей супруге от Антонины Григорьевны достались умненькие управляющие, — стал отвечать Павел Андреевич. — Они хорошо разбираются в земельных участках. Думаю, для всех подберут более менее одинаковые наделы. И ещё, сначала составится список, то есть раздача будет проходить в порядке очереди, а не всем скопом. Беспорядки нам не нужны.

— Это точно! — согласился министр безопасности.

В этот момент дежурный офицер объявил, что пришла официантка и принесла чай с бутербродами. Хотя правильнее будет сказать, не принесла, а прикатила. На сервировочной тележке стоял трёхлитровый самовар из нержавеющей стали. Рядом с ним, выпятив цветастые фарфоровые бока, расположился заварник в окружении двух симпатичных чашечек, приютившихся в центре блюдечек. Чуть в стороне белели: стеклянный графин с холодным молоком, три плоские керамические тарелки с бутербродами разного вида и сахарница. Чайные ложечки лежали на чистых белоснежных салфетках. Пришлось убрать чертежи со стола обратно в тубус, а после и в шкаф. Как только официантка всё расставила и покинула кабинет, разговор продолжился.

— А что ещё случилось в городе, пока я болел? — улыбнулся Бурков, размешивая чайной ложечкой сахар в чашке.

Улыбался он потому, что это была его обязанность знакомить императора с новостями. Несмотря на то, что к утреннему докладу он приготовился, события всё же больше касались международной политики, чем жизни в столице.

— А ещё, — отхлебнув из чашки горячего чая и взяв бутерброд с беконом, стал отвечать император, — люди ездили на экскурсию в Грибовград (Грабау).

— Это где металлургический завод строиться?

— Совершенно верно.

— И как? Многим, наверное, не очень хочется переезжать на новое место?

— Ты прав, резкие перемены не всем по нутру. Однако экскурсией люди остались довольны. Живописная долина в окружении гор, есть речки, озёра… Вот там пока будем строить коттеджи.

— Угу, — понятливо кивнул Бурков, жуя бутерброд с маслом, поверх которого лежала тонко порезанная долька огурчика.

— А ещё, — продолжил император, сделав очередной глоток из чашки, — мы разрабатываем конструкцию междугороднего дилижанса, который за один раз сможет везти шесть человек и их багаж.

— А чего Руслан говорил про грузовые телеги, которые ломаются? — Бурков вопросительно изогнул бровь. — С дилижансами так же не получится?

— Не должно, — немного нахмурился Павел Андреевич. — Рабочие, вроде уже нашли, в чём там проблема. Как её устранят, хорошенько испытаем, и только затем начнём массовый выпуск.

— А ты предложи Леонардо да Винчи озаботится конструированием такого экипажа, — хохотнул министр безопасности. — Кстати, как он тут поживает без моего пригляда? Домой уезжать ещё не собрался?

— Нормально поживает. И домой не собирается. Правда, нам пришлось немного помучиться, чтобы заинтересовать этого знающего себе цену человека. Но всё прошло успешно… — загадочно улыбнулся Черныш.

— Ну-ка, ну-ка, — подался вперёд Бурков, засунув остаток бутерброда полностью в рот.

— Во-первых: в театре прошло несколько лекций, посвящённых очистным сооружениям и канализации. Это чтобы люди понимали, для чего всё вокруг перерыто, а так же ощутили заботу о себе. Выступал сам мэр. Показывал картинки и что-то рисовал на большой доске. Одну лекцию провели как раз специально для приехавших к нам итальянцев. Нашего-то языка они ещё не знают. Вот Леонардо и впечатлился размахом задуманного. Во-вторых: я предложил ему создать янтарную комнату, в которой станут принимать иностранные посольства…

— Ух, ты! Классная идея! — быстро запив чаем съеденный бутерброд, воскликнул Артём Николаевич. — Это же сразу, на сколько лет работы? Он и думать забудет о своей родине…

— Точно, — согласился император и, доев бутерброд, потянулся за новым, но уже с балыком, украшенным зеленью. — И в-третьих: я предложил ему попутно заняться проектированием парочки мостов через речку Тёмная, а так же предоставил несколько проектов мастерских, где бы он смог творить и заниматься обучением…

— И что? — наливая себе очередную чашку чая, поинтересовался министр безопасности.

— Конечно, как он сказал, Флоренция намного красивее Звёздного, но тут столько нового и необычного… Короче, Леонардо согласился подписать рабочий контракт сроком на десять лет!.. Правда, пока не может определиться, какой проект мастерской ему больше нравится.

— Понятно, сомневается человек. Гении — они такие… А что там с папой Микеланджело Буонарроти?

— А я решил отправить его послом в Китай, — допив вторую чашку чая, ответил император.

— Ох, ты! Неожиданный ход. Только зачем?

— Во-первых: чтобы убрать его из столицы надолго и подальше. А сын в это время станет приобщаться к художественному искусству, которое для дворянина считается низким занятием. Сам папа ни как аристократ, ни как чиновник что-то меня не впечатлил. Зато гонора у человека… Во-вторых: с ним поедет Америго Веспуччи и ещё несколько итальянцев. Я хочу, чтобы они от моего имени заключили договор с китайским правительством на право создать там торговые фактории. Сам знаешь, сейчас торговать можно лишь в прибрежных городах. В том же самом Гуанчжоу, например. А вот строить ничего нельзя. То есть, приехал, купил-продал, уехал. Главное, пошлину заплати.

— Хм, действительно… Тем более мы ничего не теряем. Получится — хорошо, а нет, тоже не велика беда.

— Именно! А теперь ты давай рассказывай…

— Тогда начну с Руси, — Бурков вопросительно поглядел на императора.

— Валяй, — разрешил тот, беря с тарелки очередной бутерброд.

— Первое, за последние два года земли Ливонского ордена пришли в такой упадок, что Великий князь Литовский Михаил Олелькович без особого труда подчинил их себе. Короче, нет больше Ливонского ордена. Распался почти на сто лет раньше… Земли католических епископов были секуляризованы и розданы служивым людям. Много русских князей поспешило перейти к Михаилу на службу. На границах с Польшей ведётся вялотекущая война. Против Швеции, Дании и прочих пиратов строятся крепости на берегу Варяжского (Балтийского) моря.

— Какие у него отношения с Иваном III?

— Пока, вроде нормальные. Литовское посольство в Москве встретили с большими почестями. По какому-то там договору Торопец, Вязьма и Верховские княжества перешли под руку Ивана III.

— Ну, понятно, — хмыкнул Павел Андреевич. — Михаилу Олельковичу балтийские берега намного выгоднее, чем эти земли. Тем более Верховские князья так успели накосячить, что Иван Васильевич поспешил покончить с ними раз и навсегда.

— Наверное, — кивнул Бурков. — Какие велись переговоры за закрытыми дверями нам не известно. Хотя удалось узнать, что по заключённому договору на Псков никто претендовать не имеет права. Но там будут сидеть представители обоих Великих князей. И ещё, Михаил Олелькович сватает своего сына за Елену Волошанку.

— Опаньки! Эта та, которая БЫЛА женой Ивана Молодого?

— Ага. ТОГДА молдавский господарь заключил с Иваном III союз против польско-литовского короля. А сейчас Польша и Литва по разные стороны баррикад. Тем более поляки исповедуют католицизм…

— А ещё вернее, что Литва ближе, — заметил император. — Молдавскому господарю нужен союзник в борьбе против османов, которые постоянно тревожат его границы…

— Да, так оно и есть, — согласился министр безопасности, наливая себе третью чашку чая, больно уж они были маленькими…

— Кстати, а что у нас по Турции? — задал очередной вопрос Павел Андреевич и тоже потянулся к самовару.

— По Турции, а вернее по Османской империи нами распространяются слухи один страшнее другого. Баязид II не знает, где его брат и сказать ему об этом точно никто не может. Зато с разных сторон идёт поток совершенно противоречивой информации. То Джем собрал громадную армию, то победил в какой-то битве, то плывёт в Константинополь на кораблях, предоставленных ему рыцарями-госпитальерами. Султан повсюду шлёт своих послов. Им говорят одно, а слухи поступают совершенно другие.

— Короче, создаётся атмосфера страха и недоверия?

— Точно! А Сомов пока дрессирует будущую гвардию принца Джема и его заодно, — засмеялся Бурков. — И не только…

— А кого ещё?

— Ну, Владыка же сейчас в Иване-Дальнем, готовится, так сказать к летней «сессии».

— И чего?

— Заявляет что у Ивана Леонидовича извращённая логика.

— Что, достаётся ему от нашего маршала?

— Ещё как! Один раз он присутствовал у него на обеде и заметил, что на столе мясо, а на дворе пост.

— И чего Сомов ответил?

— «Это рыба!» Тогда патриарх спрашивает: «Разве крокодил — рыба?» Иван отвечает: «Всё, что плавает в воде — рыба». «Что, и бегемот тоже?» — изумился Владыка. «Естественно!» — с серьёзным лицом заявил маршал.

— Хе-хе! — рассмеялся император. — Этому когда надо, всё так перевернёт, сам не рад будешь. И не докажешь ничего, и нервы все изведёшь, да ещё дураком останешься.

— Про рыбу — это пустяки, — махнул рукой Артём Николаевич. — Владыке кто-то настучал, что Иван держит наложницу, причём язычницу, то есть не крещённую.

— Этим разве кого удивишь? — хмыкнул Павел Андреевич. — Мне вообще рассказывали, что бывший Османский султан пользовал и девочек и мальчиков. Про нынешнего пока не знаю. А уж любовниц имеют все, кому не лень.

— Согласен. Однако Владыка решил наставить маршала на путь истинный…

— И-и?

— Короче, заходит патриарх к нему в комнату, а Иван лежит на кушетке абсолютно голый, а наложница лупцует его бамбуковыми палками.

— Зачем?

— Массаж такой есть. А Иван, как только увидел патриарха, стал громко читать «Отче наш»… Представляешь, полуобнажённая девка бьёт мужика палками по голой спине, а тот во весь голос причитает: «Отче наш, Иже еси на небеси…»

— И что патриарх? — широко улыбнулся император.

— Обалдел от такого зрелища и спрашивает, мол, что здесь происходит? А Сомов кричит: «Отче, помоги словом святым, не дай блуду одолеть меня…» Вот и читали молитвы на пару, пока девчонка не закончила лупцевать маршалу спину и не покинула комнату. Как только ушла, Иван говорит: «Благодарю, Отче, ты бы знал, как мне теперь хорошо и спокойно…»

— Да уж, — снова рассмеялся Павел Андреевич, — после такого, кому угодно будет хорошо… Мне как-то довелось сходить на тайский массаж… Ну, да ладно. Надеюсь, они не ссорятся?

— Нет, живут нормально. Владыка окружён заботой и вниманием. Если что ему требуется, то это моментально исполняется…

— Хорошо, — кивнул император и отодвинул от себя пустую чашку — насытился. — А из Руси на собор кто-нибудь приедет?

— Если честно, то даже не знаю, — ответил министр безопасности и тоже отодвинул от себя чашку.

— А чего так?

— Великий князь и митрополит Геронтий сильно не в ладах. Все последние московские победы и удачи, если верить словам последнего, случились благодаря Божественному вмешательству, то есть по щучьему велению.

— Понятно… А что там Тверь?

— Дышит на ладан, дунь — рассыплется. Недолго ей осталось.

— А как Иван III воспринял весть о том, что брат его во время морского путешествия умер?

— Сказывают, что скорбел. Но к нам у него претензий нет. Кстати, интересовался, когда отроки вернутся и ещё хотел, чтобы мы помогли ему с гимном…

— Ох, ты! Гимн захотел?

— А чего ты удивляешься? Не один человек ему донёс, как наши люди встают при звучании государственного гимна, который, почитай, статусом вровень с гербом стоит. К таким вещам относятся очень внимательно. Тем более есть, что в противовес церкви поставить.

— Тогда оповести всех НАШИХ, чтобы покопались в своих мозгах в поиске мощной мелодии. Сам понимаешь, такие вещи должны «цеплять» не по-детски.

— Хорошо, озабочу, — кивнул Бурков.

— А что слышно из Петропавловка-Бразильского (Рио-де-Жанейро)?

— Пока ничего. Радиотелеграфной связи же с ним нет. И так она лишь в самых значимых местах. Тем более испытываем дефицит в радистах. Абы кому такой секрет не доверишь…

— Это точно. Что ж, будем надеяться, что там всё хорошо.

— Будем, — мотнул головой Бурков. — По крайней мере, когда корабли возвращались оттуда в Звёздный, всё было хорошо.

— Ладно… А как поживает Афанасий Никитин?

— Он сейчас перебрался в село Воскресенское, а завод Савинский оставил на попечение своих людей.

— Что за село такое и зачем он туда перебрался?

— Перебрался поближе к Москве. Местечко это, если плыть по Москве-реке, всего в ста километрах от столицы будет. А сухопутным путём и того ближе. Село, можно сказать, организовал с нуля. А перебрался туда потому, что там обнаружены большие залежи известняка (современный Цемгигант).

— С нашей подсказки обнаружены?

— Ага, — кивнул министр безопасности. — Афанасий уже поднаторел в производстве цемента, неплохо разбирается в строительстве мельниц и печей, вот и выкупил пустоши практически задаром. Организовал постройку небольшой каменной церкви и приступил к строительству второго завода.

— Молодец, однако!

— Согласен. А вот на Савинский завод было совершенно нападение…

— Что случилось? — тут же озаботился император.

— Идёт война из-за пушнины. Многие новгородские купцы жили с её продажи, а Афанасий со своими людьми практически всё замкнул на себя.

— И чем дело завершилось?

— Отбились людишки… Слава Богу, в своё время пушки на завод завезли, да и порох поставляем периодически. Тем более места там глухие и без оружия нельзя, поэтому на заводе имеется своя оружейная комната, где хранятся и копья, и арбалеты, и простенькие фитильные ружья. А уж топор каждый мужик за поясом носит…

— Понятно. А наши корабли, что ходят вокруг Скандинавии, ещё не примелькались? Никто не пытался их атаковать?

— Видели их, конечно, но чтобы атаковать — нет. Тем более они стараются ходить в стороне от существующих морских путей. А если брать район Норвежского и Баренцево морей, то там конкурентов нашим кораблям точно не имеется.

— Будем надеяться, — задумчиво покивал головой Павел Андреевич. — Какие ещё есть новости из Руси?

— В это Рождество в Москве официально открылось наше подворье. Всё, что планировали построить, построили. Теперь там работают кафе и магазины. Народ на новую диковинку ходит смотреть толпами. Это тебе не деревянные пятистенки, в которых окон нормальных нет. Тут всё стильно, светло, просторно, уютно… А ещё наши люди организовали хоккейный матч. У нас-то всё равно вся хоккейная атрибутика без дела пылилась: клюшки, шайбы, коньки, экипировка… А зачем товару зря пылиться? Мы ребят посвятили в эту тему. Объяснили, что да как. Дали книгу, которая посвящалась катанию на коньках, и велели научиться. Тем более настольную игру хоккей продаём… Забава, кстати, пользуется популярностью. На реальный матч тоже народу сбежалось посмотреть немало. Даже Великий князь присутствовал.

— А где матч устроили?

— Прямо на Москве-реке. Разгребли снег, приготовили площадку, поставили ворота, экипировались не хуже рыцарей и айда рубиться. На коньках-то уже года три, как научились неплохо ездить. Короче, одни играли в красной форме, на которой была отпечатана пятиконечная звезда и написано ЦСКА, а другие в синей, где имелась большая белая буква «Д», — улыбнулся министр безопасности.

— А что, попроще ничего не нашлось, чтобы вообще без надписей? — поморщился император.

— Эти были самые нейтральные. Остальные все или с гербами или с такими надписями, что лучше никому не показывать, а то слишком много вопросов появится.

— Думаю, их и без этого хватило…

— Так и отговорка простая нашлась, деревенские играли против армейских, — широко улыбнулся Бурков. — Тут ведь главное было показать единую форму. Любопытствующие сразу разделись на болельщиков. Одни болели за красных, другие за синих. Про буквы уже потом объяснили. А во время игры среди зевак даже драки случались. Кто стерпит, когда «его» команду обзывают?

— Да уж! — рассмеялся император. — Ей Богу, как дети…

— Ну, а чё? У нас вон, когда играют в футбол, люди тоже «болеют» не по-детски… Я уж молчу про бокс и петушиные бои, которые Сомов устраивает в Иване-Дальнем. Теперь это чуть ли не национальная забава…

— Ладно, — махнул рукой Павел Андреевич, — оставим спорт в покое. Что ещё по Руси есть?

— Во время стояния на Угре пищальная сотня Ивана Молодого очень хорошо себя показала. Их поставили охранять небольшой брод. Так ордынцы в том месте даже к берегу толком не смогли подойти — плотность залпового огня не позволила. Короче, у великокняжеского сына теперь целый полк таких стрелков, то есть пять сотен человек. Иван Васильевич разделил поровну ружья, которые мы ему тогда привезли. Правда, свою часть бережёт и никому не даёт почему-то. Зато на наши пушечки губу раскатал. Доклады об их эффективности он всяко получил не от одного человека.

— Только на пушки? А кремнёвые ружья не захотел? — удивился император.

— Ружья солдаты в чехлах носили и доставали только по делу. Да и не велено им было хвастаться. А вот пушки постоянно на виду…

— И чего теперь?

— Торгуемся, мол, дорогие очень… Заодно ссылаемся на то, что когда боярские дети вернутся после обучения, смогут делать не хуже…

— Нее, такие делать не смогут, — покачал головой император. — Бронзовые «Полканы» — да, а «Наполеоны» — нет. Но им и это большой прогресс… Так что там?

— Торгуемся, говорю, да настраиваем окружение Великого князя на то, что Казань нужно полностью подчинить себе и сажать туда князем Ивана Молодого. К тому же Ивану Васильевичу уже не раз намекали, что вдоль Камы много полезных ископаемых расположено. Самоцветы там разные и руда, из которой хорошее оружие можно делать и не только его… А проход в те земли Казанское ханство перекрывает, ну и Вятская республика тоже. Короче, настраиваем Москву на то, что в настоящий момент восточное направление перспективнее.

— Я согласен. Если в ближайшие десятилетия Москва надёжно оседлает Уральские горы и постарается развить собственное горнорудное дело и металлургию, то сможет составить мощную конкуренцию Европе. Эх, лишь бы не стремились тупо наживаться, продавая за бесценок сырьё… Взять ту же пушнину… Зверя-то всё меньше и меньше становится, — тяжело вздохнул Павел Андреевич. — Хоть бы раз в пять лет заповедные года объявляли… Правда, кто больно послушает?

— Это точно, — поддержал его Бурков. — Сиюминутная выгода важнее. Да и кто станет придумывать для охотников альтернативный способ заработка?

— Вот именно — никто! Ладно, что там дальше у тебя есть?

— Да вот, Махмуд Гаван что-то приболел в последнее время. Если с ним что-нибудь случится, то неизвестно как в Индии повернутся дела. Как бы Олегу Быстрову не пришлось объявлять себя независимым князем.

— А он сможет? — на лице императора отразился явный скепсис.

— Силёнки вроде есть. Если что — мы поможем. Заодно и Али Юсуфа прямо в Гоа можно будет посадить султаном…

— А Олег на остров Рун рекрутов ещё не отправлял?

— Не успел.

— Вот и не надо. Пусть лишь корабли за пряностями отправляет, а на вырученные деньги тренирует их прямо на месте.

— На все деньги? — удивился Бурков.

— Нет, пусть хотя бы тридцать процентов прибыли нам присылает. Лучше товаром, в котором нуждаемся.

— Понял, — ответил министр безопасности и сделал в своём блокноте пометку.

— Что ещё? Как там Андрей Палеолог в Венеции поживает?

— Подустал мужичок немного. Трудно играть человека умнее самого себя. Да и охране нашей не позавидуешь… Что от этих венецианцев можно ожидать, хрен знает.

— Не понял, — удивился император. — Вроде же договорились обо всём, корабли строятся…

— Так-то оно так… Но вдруг Андрей неожиданно помрёт? Могут ведь, и отравить, и виновного даже найти и покарать его… Мало что ли «стрелочников»?

— Да уж… — согласно покивал головою Павел Андреевич. — А как вообще продвигается строительство кораблей?

— Примерно десяток уже спустили на воду и проводят испытания. Наши люди пытаются набирать на них лояльные Андрею команды, но сам понимаешь, венецианцы считают галеасы своими, поэтому командные должности занимают в основном те, кто предан правительству Венеции.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся император. — А рекрутов добрали?

— Да, — кивнул Бурков. — Тут уж не должно быть венецианских ставленников. Хотя, всем в душу тоже не заглянешь…

— Это точно! А какие дальнейшие планы? Когда основная движуха намечается?

— По плану флотилия в начале марта должна отправиться в Юрьевск. Там она месяц будет готовиться в обратный путь. За это время новых рекрутов постараются научить взаимодействовать со своими более опытными товарищами. А в начале мая вся армия возьмёт курс на Морею. Ближе к этому времени мы начнём устраивать в Константинополе различные провокации. К тому же постараемся совместить возвращение принца Джема в Османскую империю с началом боевых действий на Пелопонесском полуострове. И ещё, Павел Андреевич, египтян, которых мы обучали артиллерийскому делу, пора отправлять домой. Чтобы они возвратились в Египет одновременно с принцем.

— Да, я знаю. Мы уже готовим их возвращение. Если честно, то они в Звёздном сейчас лишь мешаются. Всему, что требовалось знать, ребяток научили. А тратить порох лишний раз больно не хочется. Да и пушки, которые приготовили для султана, место занимают…

— Много пушек?

— Это пока первая партия. Пятьдесят штук калибром в 150 миллиметров. Вес одной такой чугунной «малютки» 750 килограмм. К каждой пушке прилагаются пятьдесят картечных зарядов и столько же ядер, плюс бочки с порохом…

— А сколько всего планируется отправить кораблей к берегам Египта? — задал Бурков очередной вопрос, представив какую ораву людей и массу груза необходимо везти.

— Три торговых дау увезут из Звёздного артиллеристов и двенадцать торговых дау заберут из Ивана-Дальнего полки принца Джема. К каждому каравану для сопровождения и охраны будет придано по одному клиперу класса «Лев».

— Тогда в караване, что уйдёт от нас, надо парочку мест зарезервировать.

— Зачем?

— Для нелегалов… Отправятся жить в Константинополь.

— Понятно, — кивнул император. — А что слышно из Португалии, Испании и Франции?

— Португалией сейчас правит набожная королева Жуана Португальская, родная сестра умершего короля. В своё время она решила посвятить себя служению Богу и ушла в монастырь. Но из-за случившихся событий была вынуждена возвратиться оттуда и занять трон. Теперь ей подбирают жениха. Однако если верить слухам, она слишком предвзято относится к мужчинам…

— А чего так?

— Кто ж её знает? — развёл руками министр безопасности. — Кстати, с ней встретилась небольшая группа мореплавателей, которые побывали в наших руках.

— И чего они?

— Наговорили кучу ужасов про земли, которые находятся ниже экватора. И что сами спаслись только чудом и больше к тем берегам ни ногой…

— Это радует! — улыбнулся Павел Андреевич. — Надеюсь, что в ближайшие лет десять к нам никто не сунется. Нужно беречь эту королеву, да и жениха подобрать ей под стать. Пусть все их заботы будут связаны с Европой.

— Согласен, — кивнул Бурков и, после небольшой паузы продолжил. — В Испании умер король. Наследницами оказались три его маленьких дочери. Шефство над ними взяла Хуана Арагонская, его сестра, а заодно и жена Неаполитанского короля Фердинанда I. Однако у Фердинанда слишком много врагов, поэтому и к Хуане Арагонской многие отнеслись с неприязнью. Короче, страна разбилась как минимум на три лагеря. По большому счёту там началась гражданская война.

— Хорошо. Продолжайте тщательно отслеживать события в том регионе.

— Обязательно.

— А что по Франции?

— Что произошло во Франции, точно сказать не могу, ибо нет чёткой связи. Однако между ней и Священной Римской империей с новой силой вспыхнула война. До этого они вели споры между собой из-за бургундского наследства, и дело вроде шло к полюбовным соглашениям, но теперь…

— Хочешь сказать, что и во Франции надо радистов сажать? — усмехнулся император.

— Не только во Франции, — улыбнулся министр безопасности. — Однако я не вижу смысла посылать туда официальных послов. На сегодняшний день мы имеем в своём распоряжении столько различных документов и печатей, а так денежных средств, что можем самостоятельно устроить своего человека в любой точке Европы. Единственная проблема, таких людей нужно готовить года три. Опять же — это должен быть выходец из Европы. А если выращивать свои кадры, то понадобится не меньше десяти лет. И будут это в основном выкупленные из рабства дети.

— Согласен. Учить взрослого человека электро и радиотехнике практически бессмысленно. Как он всё воспримет — неизвестно. Я, конечно, не сомневаюсь, что можно отыскать умненького и надёжного человека, но процент такой вероятности слишком мал.

— Вот и я про это.

— Зачем тогда тему поднял? — слегка удивился император.

— Во-первых: затем, что чем плотнее мы разместим повсюду своих людей, тем скорость передачи информации увеличиться. Во-вторых: тот же самый европеец, вернувшийся, например, в Париж якобы из Палестины, может привезти с собой темнокожего слугу, а вот уже он… — сделал Бурков многозначительную гримасу. — И в-третьих: торговые корабли, имеющие соответствующие документы, могут заходить практически в любой порт. Если в этом порту проживает наш человек, то получив от него информацию, её тут же можно передать по радиотелеграфу. Главное, чтобы таможенники, осматривающие корабль, не заинтересовались необычной комнатой и железками, находящимися в ней. Хотя, при желании, замаскировать нежелательные для постороннего глаза предметы не составляет большого труда.

— Согласен. Если человек ни разу в жизни не слышал о радио, то увидев его, даже не поймёт, что это за хрень, — улыбнулся Павел Андреевич. — Кстати, а как поживает Туманный Альбион? Ты одно время мне такие планы про него составлял…

— Да, помню. А ситуация там примерно следующая… Сначала велась «Столетняя война», потом война между «Белой и Красной розой»… Короче, простые люди уже порядком подустали от смертоубийства. И сейчас идёт всеобщая тенденция к тому, что основная масса населения Англии стремится к мирной жизни. Кроме местного населения есть куча различных эмигрантов, причём очень богатых эмигрантов, цель которых — вложить свои капиталы в недвижимость. В первую очередь в земельные участки, а так же в дешёвую рабочую силу. Они тоже в войне не заинтересованы, зато прекрасно разбираются в коммерции и организации различных мануфактур. Буржуазия, однако…

— Ты против буржуазии? — хмыкнул император.

— Это будущие конкуренты, Павел Андреевич. А мы ещё не настолько сильны, чтобы смотреть на них с любовью…

— С любовью? — громко рассмеялся Черныш. — Ну, ты, блин, Артём Николаевич, и перлы выдаёшь… А чего предпринимать думаешь?

— Во-первых: моей службой подготовлено восемь нелегалов. Двое из них, как я уже говорил, отправятся в Константинополь. Ещё двое в Гамбург. Всё-таки это один из основных центров европейской торговли, куда стекается куча всякой информации… Ну, и последняя четвёрка отправится в Англию. Будут там нашими глазами, ушами и руками. Со временем и радиста там посадим…

— Хорошо, действуй.