В Греции всё есть

…И никого не стало

— Да вон она! Вон, слева! Где какая-то зелень плавает!

— Какие перья? Чешуя это такая! Кто? Старый боцман видел? Да засунь себе своего старого боцмана в свою старую…

— Шлюпку на воду! Спускайте шлюпку, черти! Уйдёт же, зараза! И отставить гудеть!

— Бен, а она яблоки ест? Сейчас, только догрызу и кинешь. Ты же добросишь, правда? А то Альберта попрошу, у меня ещё одно осталось.

— Мама, мама, а эта птичка сверху упала, да? Мам, а ей больно? А почему она не летит? А она петь умеет?

— Сэр, а это что у неё поверх перьев — груди, что ли, такие висят? Ой, твою… Мэм, извините, мэм. Есть уборка трюма, сэр!

— Да спускайте же шлюпку, идиоты! Багор возьмите, сойдёт за гарпун, она небольшая! Прекратить гудеть, я сказал!

Ничего не вижу. Только шумные серые тени на шевелящемся фоне. Такие же, как внизу, под землёй.

Эти о тенях не знают. А певец знал. И привязанный знал. И обещали мне забыть о том, что знают.

А теперь вход туда закрыт, и теням нет спасения — герои закончились. Совсем закончились.

Сколько же это времени прошло… Когда-то всё море было нашим. И не было этих сосудов на дне.

Хризмы, за один оглушительный миг перепахивающие дно и сеющие в ил кровавые ошмётки.

— А я тебе говорю, что обобщения — это очень скользкая штука. Всё разнообразие обстоятельств предусмотреть нельзя, — сказал Гермес и с любопытством покосился на собеседника.

Ахиллес высокомерно улыбнулся.

— Сам не знаешь, чего говоришь. Не вижу ничего скользкого. Есть истины, которые всегда — истины. Гелиос всегда начинает свой путь с востока. Критяне всегда лгут. Менелай всегда будет рогоносцем. Я всегда обгоню черепаху.

— Ты уверен в том, что всегда обгонишь черепаху? — тут же заинтересовался Гермес.

— Вот только дураком меня не надо считать, — фыркнул Ахиллес. — Я, между прочим, классическое образование получил, у самого Хирона обучался. Сейчас как навешаешь дополнительных условий — ноги мне связать и Этной привалить, черепаху в другую сторону развернуть, на лапы крылатые сандалии надеть, размножить её до целого черепашьего стада, чтобы ступить негде было, или сделать так, чтобы она взглядом убивала не хуже Горгоны Медузы…

— Нет-нет, ты что! — замотал головой Гермес, глядя на героя абсолютно честными глазами. — Не буду я ничего навешивать. Одна черепаха. Дистанция ровная, прямая и свободная. Никаких посторонних движителей. Никаких ограничений или препятствий, включая волшебство. Короче, никаких дополнительных условий: только ты — и она. Всё честно, ты же меня знаешь.

— В том-то и дело, что знаю, — отрезал Ахиллес. — Впрочем, твои хитрости тут не помогут. Спорим?

Гермес молча пожал протянутую руку. Ахиллес победно улыбнулся:

— Я догадался, в чём подвох: ты решил выставить против меня резвую морскую черепаху: вместо забега устроить заплыв. Так вот, тебе это не поможет: я очень хороший пловец. Повторяю: очень хороший.

Гермес безразлично пожал плечами и щёлкнул пальцами.

В следующий момент Ахиллес обнаружил, что стоит непонятно на чём посреди чёрной бездны, а от него с невероятной скоростью удаляется черепаший зад колоссальных размеров. Со спины черепахи на него с удивлением и состраданием глядел слон, развёрнутый к герою головой.

Ахиллес выпучил глаза, взревел дурным голосом и со всех ног бросился за черепахой.

— Решил-таки побегать наперегонки? — с трудом перекрывая вопли героя, поинтересовался парящий вверху Гермес. — Или займёмся другими обобщениями?