В цветах ночи

Глава 11. Змея без головы

Терций удивленно посмотрел на Чарну.

— Разве мы какие-то преступники? — спросил он.

— Сейчас не время думать о морали, — ответил за нее Иззе. — Если мы поступим согласно вашей совести, то проиграем всю партию. Вы это понимаете? Одобрите заведомый проигрыш?

Терций помотал головой, затем кивнул эльфам:

— К сожалению, вы правы. Однако мы уже привлекли внимание своим поведением, и когда Рубена сочтут пропавшим, то обязательно придут к нам.

— Когда придут, тогда и поговорим, — буркнула Чарна. — Может, нас к тому времени уже здесь не будет.

Терцию не понравился такой подход к делу, но он не стал спорить. Было противно от самого себя. «Кем я стал? Пособником преступников, да и сам преступник».

— Чарна, тебе по силам создать иллюзию? — поинтересовался он. — Можно ли сделать вид, что мы помогаем пьяному товарищу дойти до дома? Иллюзию, что он после нашего ухода какое-то время шлялся по округе. Может, так отведем хотя бы часть подозрений.

— Попробую, — сказала Чарна. — Но в этом я не мастер лицедейства, будет непохоже.

— И не надо, — вклинился Иззе. — Нагонишь тумана. Лишь бы фигура отдаленно напоминала пьяницу.

Пока дроу спорили между собой, Терций взвалил еще теплый труп Рубена на спину, словно павшего в хмельном бою товарища, а Амико взял вещи капитана и хозяина. Мертвая ноша давила на плечи, прямо как нечистая совесть. Увидев это, эльфы прекратили свои препирательства. Не ожидали, видимо, от Терция таких решительных действий.

— Мы с Амико принесем Рубена в его дом, а вы немного отстанете от нас и пойдете к нам. — Он передал эльфам ключ. — Когда вернусь, Чарна наколдует иллюзию, и да будет благостной нить нашей судьбы.

Иззе скептически хмыкнул, Чарна молча кивнула. На том и порешили. Среди вещей Рубена нашлись ключи от его дома.

К возвращению всех пятерых в «Астролябии» уже успели устроить пьяное гульбище. Те, с кем играл Рубен, обратили внимание на вернувшихся, но быстро удовлетворись ответом, что капитан уже не в состоянии не то что играть — ходить.

— А он ведь знал, что за ним придут, — шепнул Амико, примеряясь ключом к замку. — Сразу кинулся наутек, без вопросов…. Я пойду первым. — Он смело шагнул в двери, опередив Терция.

Внутри было темно, пусто, холодно. Пахло пылью и сыростью. Накрапывало с крыши. Дом оказался совсем невелик и состоял из одного помещения с нечищеным камином и тюфяком, который с трудом можно было назвать постелью. К одной из стен была прислонена кособокая лестница на чердак, больше похожий на птичье гнездо. На полу валялись бутылки, грязные вещи и засохшие объедки. Доски настила пестрели множеством грязных отпечатков. Сначала Терций не обратил на них внимания, но затем, сбросив мертвый груз на тюфяк, присел у одного из самых четких следов. Любопытно. У Рубена довольно крупная нога, а этот след был узким и небольшими, словно у девицы. Вполне возможно, что Рубен водил к себе проституток. Терций пригляделся к полу и увидел кое- что еще: замызганную мужскую рубаху, какая бы не налезла на Рубена. Неужели он был ходок по юношам? Ну и мерзость. Такую мог бы носить отрок… или эльф. От этой догадки волосы у Терция встали дыбом, и он медленно поднял голову к открытому люку на чердак. Он молча ткнул пальцем вверх, и Амико бесшумно двинулся к лестнице с кинжалом наперевес.

Все случилось очень быстро. Стоило только Амико взобраться на середину лестницы, как подобная молнии вспышка отшвырнула его к стене. Он врезался в нее и, дымясь, упал ничком. Терций закричал, кинулся к нему, схватил за плечи, чтобы перевернуть, и его руки обожгло. Белая вспышка в голове, а дальше наступила темнота.

Темнота была долгой и засасывающей. В ней мельтешили лица, обрывки воспоминаний. Голоса, запахи, яркие вспышки, обрывки молитв и голоса жрецов в храмах. Они говорили о Ткаче, о Матери Ночи, о Господине Белое Солнце, а потом весь мир затопило водой. Очень холодной водой. Брр!

Терций пришел в себя. Он был привязан к стулу на все руки и ноги, да еще и поперек туловища. В помещении горела небольшая свеча, оранжевый свет почти не разгонял темноты. Подслеповато щурясь, Терций огляделся. Это не дом Рубена. Что-то помельче и с потолком пониже.

— Зря вы отринули нашу дружбу, — сказала тень вне поля его зрения. — Вы казались мне человеком совести.

Знакомый певучий голос, только теперь без жалобных или дружелюбных ноток. Холодный, как нож у горла. Терций снова дернулся в веревках, но они крепко держали его.

— Не трепыхайтесь. — Рильдинтра вышел на свет. Хищно суженные серые глаза по-кошачьи сверкали. — Это крепкие моряцкие узлы.

— Где я?

— Там, где не найдут. — Эльф улыбнулся, пнул колченогий табурет поближе к Терцию и сел на него. — Начнем наш разговор. Что вы здесь ищете, господин Веласко?

— Так это ты все подстроил? — догадался Терций. — Ловушка? С чего ты решил, что мы пойдем к Рубену? Как ты вообще понял, что дроу рядом со мной не будет?

Тот театрально пожал плечами, потом снова улыбнулся Терцию:

— Если вас это утешит… У вас не было шансов. У меня был заготовлен план на любое из ваших решений. Так бывает, когда превращаешь город в свою ловчую сеть. Но что я о себе да о себе? Рассказывайте, Веласко, что мне искать в этом гадюшнике.

Терций снова оглядел помещение, но не увидел стола с пыточными инструментами.

— Здесь неплохие виды на море, особенно если подняться на вершину вулкана, — ответил Терций. — В остальном не знаю, как вам помочь.

— Не желаете полюбовно? Ладно.

Эльф достал маленький перочинный нож, и Терций сразу напрягся. Но вместо того, чтобы выписывать им на шкуре Веласко кровавые узоры, эльф надрезал собственный палец и шепнул несколько слов. Что-то под рубашкой вспыхнуло красным. После этого он капнул своей кровью на руку Терция. Тот с ужасом увидел, что капля быстро впиталась в кожу, не оставив и следа.

— Я могу и не полюбовно. Я подчинил целый корабль. Что я, по-вашему, не вытрясу из вас правды?

Глубоко в руке зародилась боль. Сначала она была не сильней комариного укуса, но вскоре заставила Терция судорожно дышать и ронять пот. Вены вздулись, пальцы скрючились, словно когти хищной птицы. Усмехнувшись, Рильдинтра поставил ногу на подлокотник пыточного кресла и тихо пропел:

— Цветочки, цветочки, это лишь цветочки. Вы готовы к ягодкам, господин Веласко?

Терций дернулся, чтобы боднуть мерзкого эльфа, но тот со смехом ушел от удара. Между тем рука уже болела так, будто в нее воткнули раскаленный прут. Терций сдавлено закричал. Рильдинтра снова наклонился к нему:

— Что вы ищите, Веласко? Говорите!

— Честь эльфийскую, — сплюнул Терций. — Видать затонула в море.

— Шутить изволите? — прошипел эльф. — Вы думаете это все? — Он щелкнул пальцами, и боль начала ползти вверх по руке, словно плотоядный червяк под кожей. Терций закричал еще громче. Боль, боль, боль! Пошто ты такая сильная?

— Когда она дойдет до вашей головы, вы умрете самым мучительным образом, — посулил эльф, снова склонившись над красным от боли Терцием. — Целая вечность агонии. Ну же, Веласко, вы так хотите умереть? Говорите, живо!

Боль уже лениво перекинулась на грудь, жадно сдавила сердце. Терций снова закричал и начал рваться из пут. Ну же, освободить бы хоть одну руку! Хотя бы одну и размозжить голову этому эльфу.

— У вас мало времени, Веласко! — прошипел Рильдинтра. — Говорите!

Щупальца боли уже подползли к шее. Шея, шея… что это у него на шее?

— Хорошо! — прокричал Терций. — Я скажу все! Только прекрати это! Пожалуйста!

Эльф щелкнул пальцами, и боль немного притупилась. Она все еще заставляла Терция судорожно дышать и потеть, но не кричать.

— Боль… все еще есть…

— И она вновь усилится, если вы не порадуете меня, господин Веласко.

— Хорошо… — Терций встряхнул покрытой потом головой. — На шее у меня медальон.

Рильдинтра наклонился к нему. Прежде чем коснуться медальона рукой, он поводил вокруг него ладонью. Эльф невидимыми магическими пальцами прощупал амулет, а затем сказал:

— Узнаю его. Обычная серебряная пустышка. Этот медальон подарила вам эльфийка, у которой вы были в плену, верно? И что с того?

Да, Терций и сам неоднократно проверял амулет у алхимиков и магов дроу, но те никогда не находили подвоха.

— В нем тайник.

— Где?

— Его так просто не откроешь. Медальон нужно надеть на шею и прикоснуться к нему пальцами. Вы должны освободить хотя бы одну из моих рук.

— Ха! — усмехнулся Рильдинтра. — Попахивает уловкой. Как только я освобожу вам руку, вы кинетесь на меня.

— Но иначе его не открыть. Вам придется довериться.

Эльф пару секунд поразмышлял, а затем снял амулет с шеи Терция и надел на себя:

— Совсем не обязательно, господин Веласко. Сейчас он на шее, и я держу его в руках. Что дальше?

Терций на секунду замер. Сердце екнуло, упало… и вдруг забилось с новой силой. Терций медленно поднял глаза на торжествующего эльфа.

— А дальше я кое-что скажу вам. Один секрет, что не предназначен для ушей живых, — сказал он. — Госпожа Беларссин Вейстури успешно вывела гибрида иста и дроу.

— Какого х… — начал было Рильдинтра, но захрипел, схватившись за горло.

Толстая цепь амулета сжалась на его шее как удавка. Эльф дернулся прочь от Терция, заскреб ногтями по горлу, до хруста сжал зубы. Боль Веласко вспыхнула с новой силой и обхватила его шею. Жгучие щупальца поползли к подбородку.

— У…бью… — прохрипел Рильдинтра, безумно вращая глазами.

Эльф неловко махнул руками. Свеча упала на пол. Промасленное дерево вспыхнуло, как фитиль. В глазах Терция заплясали черные пятна, ноги лизал огонь. Ускользающим сознанием он видел только извивающуюся тень эльфа на стене, а затем крак! — тело и голова Рильдинтры разлетелись в разные стороны. Боль, обхватившая нижнюю челюсть, угасла, но не огонь!

В попытке сбежать от огня, Терций не устоял и упал на пол вместе с креслом. Агонизирующий разум, наконец, понял, куда притащил его Рильдинтра. «Корабль! Ну конечно…», — успел подумать Терций прежде, чем почувствовать жар со спины. Сначала он запаниковал, но затем заставил себя успокоиться. «Придется потерпеть, старик, — приказал он себе. — Потерпеть боль, чтобы выжить». Когда веревки загорелись, Терций снова закричал.

Огонь уже перекинулся на стены. «Так, должно быть, чувствуют себя крабы в похлебке», — думал Терций, извиваясь от боли. Горели пол. Одежда, кожа… О коже он предпочитал не думать. Наконец, веревки лопнули, кресло рассыпалось, и он, как живой факел, кинулся в двери, не видя ничего перед собой из-за пелены дыма, слез и страха. Он выскочил на палубу, кувыркнулся через борт. Темная вода сомкнулась над головой, потушила огонь, холодом обожгла раны. Терций вынырнул и увидел, как горящий корабль «Шальная дева» начали тушить, но поздно. Сомнений не было — деревянная гробница Рильдинтры прогорит до угольков.

Выплыв на берег, Терций без сил упал на камни. Лежа лицом на гальке, он услышал шорох торопливых шагов, приподнял голову… и еле успел увернуться от весла! Оно ударило туда, где до этого лежала его голова. Кто-то схватил Терция сзади, а ошалевший от страха моряк снова занес весло.

— Гаси его! — крикнул незнакомец за спиной Терция. — Иначе эльф…

Да, Рильдинтра не сумел бы уволочь его из дома самостоятельно, да еще так быстро и незаметно. Он принудил моряков, как принудил их капитана. Запугал настолько, что они боятся его даже после его смерти. Стоп, они не знают, что он мертв!

— Эльф мертв! — просипел Терций. — Эльф…

Его не слушали. Моряк замахнулся веслом, но вдруг поднялся ветер и швырнул ему песок прямо в глаза, а потом ослепительная вспышка сбила его с ног. Второй моряк заверещал, как кролик, и пустился наутек, но тоже был сражен молнией.

— Вы в порядке? — спросил кто-то совсем рядом с Терцием.

От неожиданности он схватил подбежавшего всеми тремя руками и крепко стиснул. Кто-то охнул от боли, а потом простонал:

— Веласко… Мать вас изведи… пустите…

Иззе!

Терций отшатнулся от эльфа и грохнулся на острые камни. Боль отрезвила. Иззе склонился над ним, потирая ушибы:

— Матерь Ночи… Вы просто ужасно выглядите…

Шорох гальки. Над Терцием склонилась еще одна тень. Это была Чарна. Над ее головой кипели небеса, сверкая белыми разрядами молний. Ручные искорки все еще пробегали по ее амулетам, не воспламеняя тело и одежду. Сущая магия!

— Вам нужен врач, — сухо констатировала она.

— Это самое сладкое, что я за сегодня услышал, — ответил Веласко и с облегчением прикрыл глаза.

Следующие несколько дней Терций безвылазно провел в Астролябии. Он получил несколько серьезных ожогов рук и спины. От них его то знобило, то лихорадило. В липких снах под лекарственными зельями ему снился пожар. Приходил Рильдинтра, держа оторванную голову подмышкой, смеялся в лицо. По телу ползали спруги и причиняли боль острыми когтями на лапках. Но потом в одном из видений Терций увидел госпожу Беларссин. Она склонилась над постелью, хитро улыбнулась ему и шепнула: «Мой дар должен был убить тебя, если ты не сможешь держать язык за зубами. Но он спас. Тьма — это не только зло, мой дорогой олин. Это ночь. Пора снов, покоя и порока. Время таинств». Боль отступила, подарив Терцию долгожданное облегчение.

Вскоре Терций открыл глаза. Каково же было его облегчение, когда он увидел рядом с собой Амико, живого и невредимого.

— Я рад, что с тобой все хорошо, — сказал Терций. — Я боялся, что они убили тебя.

Гомункул виновато улыбнулся:

— Мне жаль, что я не смог вас защитить.

— Никто тебя не винит… А где эльфы?

— Они который день дают показания по поводу Рубена, вас и «Шаловливой девы». Придумали версию: команда взбунтовалась против Рубена и организовали на него покушение, но он оказался не один. Рубена убили на месте, а вас хотели сначала запугать, а когда не вышло, убить на корабле, а потом скрыть улики. Ваши друзья-эльфы подоспели вовремя.

Терций скривился. Ужасная ложь, но может сработать, учитывая его ожоги.

Вечером вернулись и эльфы. Тогда они впервые за все это время поговорили. Терций рассказал, что случилось на корабле, умолчал об обстоятельствах, связанных с амулетом. Чарна с каждым его словом хмурилась все сильней.

— Если Рильдинтра смог то, о чем вы говорите, то магия Белого Солнца мощней, чем мы представляли, — поделилась опасениями она. — Откуда столько мощи?

— Что-то было у него на шее, — вспомнил Терций. — Вспыхнуло красным, когда он колдовал.

— Они мастерят свои амулеты… — предположила Чарна. — Невероятно, как мы только просмотрели это? Кто знает, что еще они могут сделать.

Терций задумался, разглядывая пляшущий огонек свечи. Для чего эльфы так усиленно практикуются в алхимии и магии? Чтобы повысить боевую мощь? Сделать гомункулов-солдат, которые будут сражаться за них? Все это слишком долго, и, даже учитывая, что эльфам не занимать выдержки и терпения, у них вряд ли хватит на это ресурсов. Тогда на что они ставят? Он продолжал смотреть на свечу, пока дроу переругивались между собой на тему того, кто из них должен отправить весточку матриарху, и вдруг его осенило.

— Они хотят вернуть солнце в Кварану, — сказал Терций

Повисло молчание. Чарна усмехнулась:

— Чушь. Магия, удерживающая блуждающую тьму над Квараной, слишком сильна, чтобы развеять. — И тут она осеклась. — Но не так давно я не верила, что один эльф способен на то, что проделал Рильдинтра.

Все снова напряженно задумались.

— Если они смогут снять вечную тьму над Квараной, то смогут вернуть континент себе, — шепнула Чарна. — Сейчас как раз самый подходящий момент. Все и так неблагополучно…

Терций удивленно посмотрел на Чарну. Та немного помялась, потом сказала:

— Эта информация не для широкого круга. Вечная Ночь переживает плохие времена. По всему континенту падеж скота и неурожай. Под землей все прекрасно, но королевство разрослось по всей поверхности континента. То, что дает подземелье, не способно прокормить всех нас. Поэтому нам так отчаянно нужно это сватовство.

Терций снова посмотрел на свечу. Блуждающая тьма. Неизвестного происхождения природный феномен. Густая черная пелена, что с незапамятных времен перемещалась по миру, пока темные эльфы не сумели поймать ее и привязать к своему континенту, навсегда скрыв за ней солнце. Дроу есть о чем переживать. Возможно, светлые надеются найти способ развеять эту магию в свитках Эспехо.

— Надеюсь, Рильдинтра был единственным посланным сюда шпионом, — сказал Терций. — И, надеюсь, у нас выйдет найти Эспехо раньше, чем случится нечто непоправимое. Если падет Кварана, то падет и Онте. Мы слишком связаны между собой. Мир откатится на столетия назад. Нужно идти к Эмилио Пласа.