Узы крови

Глава 10

При нашем появлении в обеденном зале все разговоры стихли, и члены клана де Грамон, присутствующие здесь сегодня, обратили свои взоры на меня.

Я в долгу не остался и, тоже не стесняясь, начал их разглядывать. Первыми, на кого я обратил внимание, были две дамы примерно пятидесятилетнего возраста. Вероятно, это графиня Кэтрин де Грамон и герцогиня Жанна дю Белле. Они сидели на изящных стульях рядом с маленьким столиком и, видимо, до нашего прихода о чем-то спокойно беседовали, при этом активно обмахиваясь широкими веерами. Хотя, должен признать, родовое гнездо де Грамонов, ранее принадлежавшее папаше Макса, было построено профессионалами своего дела. При закрытых окнах и нестерпимой жаре во внешнем мире внутри было свежо и даже прохладно. Архитектор, спроектировавший этот особняк, был гением, не иначе.

Дамы были полной противоположностью друг друга. Первая высокая и статная, темноволосая и темноглазая, а вторая… Хм… Я словно увидел повзрослевшую на несколько десятков лет Ивелин. Невысокая, белокурая, зеленоглазая. И очень опасная. Единственное, что сейчас было общего между этими дамами, это одинаково презрительные взгляды, которыми они наградили меня.

В шаге от высокородных дам на удобном диване, обитом голубым бархатом, разместились три довольно миловидные девушки. Все они были чем-то похожи между собой. Это, я полагаю, кузина Макса, Мариэль де Грамон и две его единокровных сестры — Патрисия и Надин. Из рассказов Бертрана я знал, что все они почти одногодки. Каждой чуть больше двадцати лет.

По наиболее яркому наряду и высокомерной манере я очень быстро вычислил, кто из этих трёх — Мариэль, дочь Генриха. Надин и Патрисия на ее фоне казались забитыми и подавленными. Но это не мешало им, как и их теткам, смотреть на меня, словно на лакея, который случайно ошибся дверью.

Валери здесь тоже присутствовала. Она сидела чуть поодаль от сестер и кузины в небольшом креслице и читала маленькую книгу. Когда я вошел, ее взгляд на мгновение радостно вспыхнул, но потом она быстро взяла себя в руки и теперь с удовольствием, и даже с неким злорадным ожиданием разглядывала лица своих родственников.

Последними, на кого я обратил внимание, были двое молодых людей, которые стояли у окна. С одним из них я уже был знаком. Франсуа де Грамон был похож на выброшенную на берег рыбу. Его лицо то бледнело, то покрывалось алыми пятнами. Сколько ненависти было в его глазах. Еще немного — и его хватит удар.

Рядом с ним стоял долговязый темноволосый парень лет двадцати семи. Его холодный и острый взгляд изучающе пробежался по моему лицу и фигуре. Видимо, это старший сынок Генриха де Грамона, Габриэль. Мне стоило труда не усмехнуться. Кузен явно пытался выглядеть старше и серьезнее, но у него это не очень хорошо получалось. Я видел, что он, как и Франсуа, был в бешенстве. Видать, младший брательник уже успел рассказать ему о нашей встрече.

Кстати, дядюшка так и не упомянул об этом, хотя, руку даю на отсечение, Франсуа наверняка требовал покарать наглого бастарда. Видимо, время возмездия еще не пришло.

Откровенно говоря, Генрих де Грамон полностью оправдал мои ожидания. Скрытный, сам себе на уме, жестокий и хитрый. Именно таким я себе его и представлял. А еще дядюшка наверняка был очень мстительным. Например, он не потрудился упомянуть мне о том, что виконтесса де Марбо много лет назад была ранена на охоте, вследствие чего не способна родить своему будущему мужу наследника.

Об этом факте мне поведал Часовщик. А еще он рассказал мне о ее маньяке братце, замуж за которого, по всей видимости, так не хочет ни Валери, ни ее сестры. Собственно, это и объясняло ее активность и настойчивость в Абвиле.

От всего этого дела неприятно попахивало, хотя собственное баронство как приданое — аргумент весомый. Но не ко времени. Жениться я пока не собирался. И уж тем более по указке. Дядя, к слову, на уловку с Гилбертами клюнул с удовольствием. Теперь будет носом землю рыть, собирать информацию. Я обеспечил себе отсрочку, чего, собственно, и добивался.

Я, кстати, не врал — если бы не баронство и не родство с древним родом, кандидатура Томаса Гилберта на роль тестя более выгодна. У него действительно денег куры не клюют. И он очень хочет, чтобы его внуки стали аристократами.

Представляю физиономию Валери, когда Ивелин перескажет ей весь наш с графом разговор. Эту мелкую шпионку я учуял еще в тот момент, когда вошел в кабинет ее папаши.

— А вот и мы! — широко улыбаясь, воскликнула Ивелин. — А это Макс… Кхм… Вернее шевалье Ренар.

Я учтиво поклонился, сперва дамам, а потом кипящим от гнева кузенам. Франсуа я даже незаметно подмигнул, из-за этого на его лице прибавилось еще несколько алых пятен. Хм… У парня явно проблемы с самоконтролем. Удивляюсь, как его еще никто не прикончил.

К слову, все присутствующие в зале явно поддерживали принца Луи. Об этом красноречиво говорили зеленые подвязки и цветные вставки в их нарядах.

Генрих де Грамон дал сигнал седовласому дворецкому, и все присутствующие при помощи лакеев начали рассаживаться за длинным столом.

Во главе стола как хозяин дома находился дядюшка, который шепотом переговаривался со своей сестрой, сидящей по правую от него руку. Графиня сидела слева. Затем дети по старшинству и я в самом конце стола. Как прокаженный. Считай, на отшибе.

— Отец! — Франсуа все-таки не смог сдержаться. Лакеи еще даже не успели внести первые блюда, как виконт яростно выкрикнул: — Объясни нам всем! Что здесь делает этот бастард?!

Генрих де Грамон даже бровью не повел.

— Разве я должен перед кем-то отчитываться? — его холодный спокойный тон заставил Франсуа побледнеть.

— Отец… — словно капризный подросток начал мямлить Франсуа. — Я не это имел в виду… Просто я…

— Ты должен знать свое место, — припечатал Генрих. — В отличие от тебя, Ренар прекрасно знает свое.

Я внутренне усмехнулся. Дядюшка решил натравить на меня своих домочадцев. Ну-ну… Вполне ожидаемый ход. На мгновение наши с ним взгляды встретились. Кажется, я увидел в его глазах легкое удивление. Он, кстати, сегодня часто на меня так смотрит. Будто не узнает прежнего Макса. Ну, это вполне логично.

— Но Анри… — это уже Кэтрин де Грамон. Маман тут же встала на защиту своего младшенького сынули. И, судя по бросаемым на него взглядам, — самого любимого. — Как ты можешь сравнивать! Твой сын — виконт! А этот… Этот…

Графиня окатила меня волной презрения и отвращения.

— Шевалье Ренар — член рода де Грамон, — перебил ее граф. — И он готов, как член этой семьи, исполнить свой долг.

Дядя явно подливает масла в огонь.

— Какой еще долг? — возмутился Франсуа. — Он — позор этой семьи, как и его папаша бунтовщик!

Генрих будто не услышал слов своего сына. Он как раз был занят разрезанием небольшого мясного рулетика столовым ножом. Я, кстати, последовал его примеру и невозмутимо поглощал это великолепное лакомство. Таких изысканных блюд не было даже в доме бургомистра Тулона.

Наше дружное игнорирование взбесило кузенов еще больше, а вот Валери и Ивелин были явно в восторге.

— Кстати, о долге, — неожиданно произнес граф, сбивая тем самым настроившуюся было что-то сказать графиню. — Шевалье Ренар буквально на днях прибыл из Тулона. Он проходил службу в теневом патруле в Западной крепости.

В обеденном зале повисло гробовое молчание. Все сидящие за столом повернули в мою сторону головы. Молчание нарушил граф. Он, указывая столовым ножом на мою грудь, произнес:

— Франсуа, видишь вон то серебряное крылышко на груди твоего кузена? Вчера, описывая мне вашу встречу с шевалье Ренаром, ты назвал это… Кхм… Как там было? А, вспомнил! Варварской безделушкой, кажется. Жанна, тебе знакома эта вещь?

Неожиданный переход с Франсуа на свою сестру заставил всех повернуть головы в сторону герцогини дю Белле.

Тетка Макса, слегка прищурившись, озадаченно произнесла:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что…

— Да, сестрица, — кивнул Генрих. — Именно это я и хочу сказать. Ваш племянник является кавалером ордена «Серебряного крыла Стрикса». Как вы помните, только двое из наших славных предков были удостоены такой чести. Наш прапрадед и его дед.

Герцогиня уже по-новому взглянула на меня.

— Макс! — восхищенно воскликнула Ивелин. — Ты должен нам рассказать, за что ты получил этот орден!

— Милая кузина, — вздохнул я. — Мне до сих пор кажется, что я недостоин этой награды. Мне всего лишь представилась возможность помочь моим братьям по оружию.

— А что с ними произошло? — тут же спросила Ивелин.

— Они были ранены в бою с теневыми тварями, — ответил я.

После моих слов над столом снова повисла тишина.

— Ты сражался с чудовищами из Тени?! — Ивелин была в восторге. — У них, наверное, огромные клыки и когти!

— Да, милая кузина, сражался, — улыбнувшись, ответил я. — А что касается размера их когтей, то в этом вы можете убедиться сами. Вот… Примите от меня этот скромный подарок… Один из моих трофеев.

Сказав это, я достал из кармана один из когтей теневого волка и протянул его девушке. Кузина, радостно взвизгнув, приняла изогнутый черный коготь и начала ошарашенно его разглядывать.

— Ивелин! — первой очнулась графиня. — Ты ведешь себя неподобающе!

— Ой… — спохватилась кузина и быстро спрятала сувенир.

— Простите, мадам, — обратился я к ее матери. — Это моя вина…

Кэтрин де Грамон обожгла меня злым взглядом. А вот ее сыновья немного присмирели. Информация о том, что сидящий за их столом «жалкий» бастард неожиданно оказался героем фронтира, явно сбила их с толку.

Сестры Макса и старшая кузина, не зная, как реагировать, заинтересованно наблюдали за происходящим, а вот Валери без сомнения наслаждалась моментом. Генрих, кстати, это видел. Несмотря на то, что он якобы был поглощен трапезой, это не мешало ему отслеживать реакцию каждого члена семьи. Похоже, моя своенравная единокровная сестрица на особом контроле у дядюшки.

Неловкую паузу, возникшую за столом, прервала герцогиня дю Белле. Сперва она сообщила новость номер один о вчерашнем нападении на принцессу Адель возле храма Пресветлой. Как я и предполагал, версий в народе озвучивалось множество. От подлого нападения ведьм, до бунта. Кстати, версия с аталийцами тоже упоминалась. Для меня, как одного из участников той схватки, она была самая правдоподобная. Правда, об этом я, конечно же, умолчал.

Затем разговор плавно перешел на принца Луи, сторонниками которого были де Грамоны.

— Из надежных источников я узнала, что принца Луи хотят женить, — произнесла герцогиня.

— Кого же выбрал король? — спросила графиня и напряглась.

— Увы, дорогая, но несмотря на наши старания, выбор его величества пал на дочь северного конунга, Бьёрна Острозубого, — искренне вздохнула герцогиня.

Все женщины за столом ахнули.

Хм… Это что же тетки Макса всерьез рассчитывали женить Ивелин или Мариэль на принце? А чему я, собственно, удивляюсь? Де Грамоны — древний и влиятельный род. Насколько я знаю, герцогиня дю Белле похоронила двоих своих сыновей и сейчас, похоже, полностью перенаправила всю свою энергию на племянниц и племянников. Кстати, вот и объяснение всем этим зеленым лентам на локтях де Грамонов.

— Я с самого начала говорил, что из этой затеи ничего не выйдет, — хмыкнул граф. — Принцы нужны королю для укрепления власти. Если бы не мой братец со своими глупыми идеями, мы может быть и смогли бы потягаться с герцогами, но, увы, от былого величия нашего рода остались одни руины.

Хм, сейчас я был абсолютно согласен с «дядюшкой». Папаня Макса здорово подгадил всей своей семье.

— Но почему именно дочь какого-то северного варвара? — подал голос старший сын Генриха, Габриэль. — Разве в Вестонии не нашлось более достойной кандидатуры?

— А давай об этом спросим у твоего кузена, — с насмешкой в голосе произнес граф. — Как думаешь, Макс? Почему выбор пал на какого-то северного варвара?

Дядюшка не прекращает попыток натравить на меня свою семейку. Любопытно, зачем ему это? Пытается натаскивать сыночков словно охотничьих псов на волка?

Все взоры сидящих за столом обратились в мою сторону. В основном на меня смотрели снисходительно, как на деревенщину. Габриэль был явно раздражен пренебрежительным тоном отца и необычным вниманием к этому жалкому бастарду.

Я с сожалением отложил столовые приборы.

— Думаю, это связано с войной, — ответил я.

— Хах! — насмешливо воскликнул Франсуа. — Великолепно! Тоже мне откровение! С таким же успехом, отец, ты бы мог обратиться к какому-нибудь лавочнику в торговом переулке.

— Дорогой кузен, — обратился я к нему. Его явно это покоробило. Вон как скривился. — Вы зря недооцениваете аналитические способности лавочников. Эти люди ежедневно следят за происходящим в родном королевстве и в мире. Если они не будут держать руку на пульсе, их дело зачахнет.

— Отец! — скривился Франсуа. — Это просто смешно. Что может знать лавочник о политике?

Генрих проигнорировал слова сына. Кстати, во взгляде герцогини я заметил веселые искорки. Бьюсь об заклад, она не самого высокого мнения о своих племянниках.

— Макс! — улыбаясь, обратилась ко мне Ивелин. — Ну же! Парируй! Что может знать о политике простой лавочник?

— Очень многое, — ответил я. — Скажу больше, вам бы, дорогая кузина, стоило взять у одного из них несколько уроков.

— Боюсь, батюшка будет против, — хихикнула Ивелин.

— Хорошо, тогда позвольте я объясню свою мысль на простом примере.

Франсуа громко фыркнул. А Габриель снисходительно усмехнулся.

— Для примера давайте возьмем… кхм… — я демонстративно осмотрел стол и указал пальцем на маленькое фарфоровое блюдце. — Вот хотя бы это…

— Блюдце? — спросила Ивелин.

— Да, — кивнул я. — Из чего оно сделано?

— Это фарфор.

— Верно, — кивнул я. — А если быть точным — оно сделано из белой глины. Которую добывают на севере. В графстве де Лузиньян.

— К чему все это говоришь? — не вытерпел Франсуа. — И как это связано с лавочником?

— Напрямую, — ответил я. — Лавочник торгует этим фарфором.

— О, боги! — покачал головой кузен. К слову, его родители и тетка не вмешивались. Они внимательно меня слушали.

— Макс, какая связь между фарфором, войной, принцем Луи и дочерью конунга? — спросила Ивелин.

— Правильный вопрос, милая кузина, — улыбнулся я в ответ и взял в руки легкое блюдце. — Сейчас, предположим, лавочник и другие продавцы фарфора продают такие блюдца по одной кроне за штуку. А теперь представьте, что они узнают о набегах нортландцев на северные провинции, в том числе и на графство де Лузиньян. Что произойдёт с ценой на фарфор?

— Она повысится! — тут же ответила Ивелин. — Добыча белой глины из-за набегов прекратится! И производство фарфора со временем остановится!

— Верно, — кивнул я. — Видите? Все взаимосвязано. А теперь еще один вопрос. Что произойдет, когда граф де Лузиньян и другие северные графы узнают, что их провинции безнаказанно грабят нортландцы?

— Они поспешат со своими дружинами домой, чтобы защитить свои дома и семьи, — быстро ответила Ивелин.

— И тем самым очень сильно ослабят королевскую армию, — добавил я. — А ведь у нас война с Аталией.

— Хотите сказать, что его величество хочет женить своего сына на дочери конунга, чтобы обезопасить северные рубежи? — задумчиво спросила Ивелин.

— Именно это я и хочу сказать. Если бы не война с Аталией и не огромный риск ослабить королевскую армию, его величество вряд ли бы принял такое решение.

Некоторое время сидящие за столом молча переглядывались. Тишину нарушил Генрих.

— Франсуа, — насмешливо обратился он к сыну. — А что, если я воспользуюсь советом твоего кузена и отправлю тебя в обучение к какому-нибудь лавочнику?