Узник ночи

Глава 7

АМАРИ ПРОДОЛЖАЛА ПРОВЕРЯТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ СЗАДИ. Во-первых, чтобы посмотреть, не следят ли за ними, во-вторых, чтобы посмотреть, как там пленник. И первое и второе было одинаково важно.

После того, как его вырвало снаружи внедорожника, она немного прикрыла окно, чтобы заглушить рев ветра. Когда она снова взглянула на него, он сидел, сжавшись в плотный комок, запрокинув голову, и длинная колонна его горла двигалась так, словно его снова вот-вот вырвет. Желая помочь, она бросила ему бутылку воды «Поланд Спринг»… Запах слез был таким шоком, что она снова втопила педаль газа. Она не могла позволить себе остановиться. Все ее инстинкты вопили: «Беги! Беги! Убирайся отсюда к чертовой матери!»

— Ты в порядке? — спросила она.

Глупый вопрос, но слова были той малостью, что она могла предложить ему, способом протянуть руку без прикосновения, связью, не требовавшей подходить слишком близко.

Дистанция была необходима не только потому, что он был опасным незнакомцем. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Чэйлен скорее трахнет ее и убьет ее брата, чем, как честный гангстер выполнит свою часть их новой сделки. Тем не менее, ей придется работать с тем, что она имеет, а потом вернуть Чэйлену его «оружие» назад.

Последнее, в чем она нуждалась, — это в укреплении связи с другим источником хаоса, боли и …смерти. И все же это «животное в клетке», которого она так боялась, больше не выглядело «животным». Он выглядел невероятно уязвимым… и совершенно разбитым. Хрупким, несмотря на невероятную физическую силу.

То, что он, казалось, совсем расклеился, стало для нее шоком. Она предполагала, что одним глазом будет следить за дорогой, а другим — за пленником, играя в блэкджек между теми, кого Чэйлен послал за ними, и хищником в ее машине.

В итоге, все оказалось совсем не так. И, это был сюрприз, который пока не сработал против нее.

— Я должна спросить, — сказала она громче, — куда мне ехать? Ты должен сказать мне.

Заключенный закрыл лицо рукой и сделал вид, что вытирает пот со лба, хотя они оба знали, что он делает не это. Он избавлялся от слез. Затем он поднял голову. Когда его мрачный взгляд встретился с ее в зеркале заднего вида, она посмотрела на дорогу, надеясь, что появится хоть что-то, что поможет ей сосредоточиться. Олень, на худой конец.

Его налитые кровью, еще непросохшие от слез глаза были похожи на черную дыру, засасывающую ее.

— Где мы? — спросил он.

— Будь я проклята, если знаю, — пробормотала она, глядя на навигационный экран. Это была не совсем правда, но, очевидно, ее мозг решил ответить на этот вопрос на экзистенциальном уровне.

— Шоссе недалеко, — сказала она. — Выбирай на север или на юг.

Со стоном он расправил руки и ноги и подался вперед, чтобы сосредоточиться на экране. Она инстинктивно отодвинулась, прижимаясь к двери, и, хотя она попыталась скрыть свое движение, он заметил это и немного сдал назад, давая ей немного больше пространства.

Боже, он был таким чертовски большим. С другой стороны, она работала с крупными парнями в различных спортивных залах в течение последних двух лет, но даже более крупные мужчины ее вида и рядом с ним не стояли. Может он был из аристократов? План Девы-Летописецы, тот, что создал Братство Черного Кинжала и глимеру, и предписывал спаривание между сильнейшими мужчинами и умнейшими женщинами — был разработан вечность назад, но его остатки его плодов все еще ходили по земле. А сейчас склонились над панелью с навигатором Форда Эксплорера.

— Нам нужно на запад, — объявил он. — Так что оставайся на этой дороге.

— Как долго?

— Я скажу тебе. Нам не нужно заправиться? А то я не могу определить по всей этой фигне на приборной панели.

Она взглянула на индикатор топлива: «Три четверти бака».

— Этого должно быть хватит, — он отсел назад. — За нами кто-нибудь следует?

— Насколько я могу судить, нет. Но кто знает.

— Он пошлет охрану. Он попытается найти место… — пленник нахмурился. — Какой сейчас год? Я знаю, ты говорила мне, но я не могу вспомнить, что ты сказала».

Когда она снова сказала ему, он отвернулся и уставился в темноту за окном машины.

— Как долго он держал тебя там? — спросила она.

Она предпочла бы не спрашивать. Он был нужен ей, чтобы заполучить ту женщину и вернуться в Колдвелл с Аланом. Уточнение деталей — это плохо. Укрепление связи — это плохо. Видеть в нем что-то, кроме инструмента — это плохо. Он не ее дело и не ее проблема. Одному Богу известно, зачем он там оказался…

— Двадцать один год, — тихо сказал он.

Амари закрыла глаза и оплакала в своем сердце незнакомца на заднем сиденье ее машины.

***

Теперь они ехали по другой проселочной дороге, на которую пленник указал около тридцать минут назад. Девяносто километров в час, которые Амари удавалось выжимать, давали ей ощущение, что они продвигаются вперед, а за ними по-прежнему никто не следует.

По крайней мере, на машине. Она не удивилась бы, если бы стражники Чэйлена дематериализовались через равные промежутки времени, следуя за ними через густой, поросший диким виноградом лес, который рос вдоль асфальтовой ленты дороги.

Она взглянула на часы. Скоро рассвет, осталось, самое большее, час. И это будет осложнением для любого охранника-ищейки на хвосте, а также для нее и пленника. Тот факт, что с восходом солнца, преследование прекратится, был облегчением, но не сильным.

— Как Чэйлен заполучил твоего брата? — спросил пленник.

Это был первый раз, когда он заговорил, после того, как указал ей направление движения.

— Алан должен ему денег.

— Если ты вернешь ненаглядную Завоевателя, она будет бесценна для него. Лучше бы твой брат должен был ему миллионы.

— Я не понимаю, — она сосредоточилась на указателе, который они проезжали. Название города ничего ей не говорило. — Если Чэйлен-завоеватель так близко от своей женщины, почему он сам не пошел за ней или не послал стражу?

— Потому что, пытая меня в течение двух десятилетий, он ничего не добился.

Амари захотелось извиниться, но она напомнила себе, что его страдания были вызваны не ею, так что оснований для извинений не было. И все же двадцать лет? Она чувствовала себя потерянной последние два года своей жизни после рейдов лессеров и смерти родителей. В десять раз дольше? Она не могла себе этого представить.

— Это должно быть было…

Когда слова замерли на ее языке, она мысленно попыталась представить эту реальность, но у нее получилось нечто двухмерное, как фотография, пытающаяся запечатлеть то, что имеет массу и движение. Она потерпела неудачу, потому что не знала всех деталей, а без них картина была неполной.

— Скоро будет поворот.

— Хорошо. Как скоро?

— Я дам тебе знать.

Амари обернулась: — Ты же понимаешь, что мы в одной лодке.

— Только до тех пор, пока я тебе нужен. Когда ты узнаешь, куда идти, я стану ненужным. Прости меня, но выживание — мой самый лучший навык благодаря Чэйлену.

Она никогда бы не подумала, что недоверие может быть улицей с двусторонним движением. С его габаритами она считала себя единственной возможной жертвой, если они столкнутся. С его точки зрения? Она контролировала его ошейник, не так ли? И Чэйлен командовал парадом для них обоих.

— К тому же мне есть, кого защищать, — сказал мужчина.

— Кто это?

— Друг. По крайней мере, раньше была. Посмотрим, изменилось ли это.

После этого они замолчали, и проселочная дорога продолжала извиваться по невысоким холмам, тяжелые верхушки деревьев образовывали над ней арку из листьев. Снова взглянув на часы, она заметила, что полог над головой достаточно толстый, чтобы заслонить ночное небо, но даже близко не похож на туннель, способный защитить их от солнца.

— Нам скоро понадобится убежище, — сказала она. — У нас мало времени.

— Здесь, сворачивай направо.

Амари нахмурилась, взглянув через лобовое стекло: «направо…»

Она чуть не промахнулась и ударила по тормозам. Ремень безопасности удержал ее, а мужчина уперся рукой, чтобы его не бросило вперед.

Грунтовая дорога была узкой, как соломинка, больше похожей на тропинку через заросли, чем на настоящую дорогу, и когда она пробиралась сквозь густую листву, виноградные лозы царапали бока Эксплорера, и все вокруг было зеленым в свете фар. Через некоторое расстояние появился просвет.

— Остановись здесь, — сказал мужчина.

Она нажала на тормоз, но не увидела никакого строения, только крошечную прогалину. Жуки и мотыльки, привлеченные светом фар, сновали среди подлеска, собираясь, словно по сигналу сирены, и танцевали с неуклюжей грацией.

Амари припарковала Эксплорер, но двигатель не заглушила. Уединенность этого места напомнила ей фильмы ужасов.

— Выходим одновременно, — сказал мужчина. — Не делай резких движений. Положи руки за голову, и любые пистолеты или ножи должны остаться в машине.

— Я не оставлю свое оружие.

— Оставишь. Если ты выйдешь с чем-то в руке, она убьет тебя прежде, чем я смогу объяснить. В любом случае она может нас застрелить.

Амари повернулась к нему: «Где мы и кто нас здесь встречает? Ты скажешь мне или я разверну этот внедорожник и…»

— Как ты думаешь, сколько времени продержится твой брат? Реально? — Когда она выругалась, пленник переместился на ее сторону внедорожника и положил руку на дверцу. — Итак, на счет «три» мы выходим одновременно и молимся Деве-Летописеце, чтобы она дала мне время все объяснить до того, как она спустит курок. Один…, два…

— Я беру это, — она подняла пульт управления ошейником. — Если ты ведешь двойную игру, то…

— Три.

Он открыл дверцу и выскользнул наружу, подняв руки и оставив дверь открытой, как щит.

Амари снова выругалась. Она чертовски устала постоянно терять контроль.

Потянувшись к своей дверце, она открыла ее и вытянула ногу наружу. Ночной воздух был очень влажным, а вонь от гниющей растительности затрудняла дыхание.

«В таких местах и находят тела пропавших человеческих женщин», — подумала она, переступая с ноги на ногу и поднимаясь во весь рост.

Подняв руки, она прислушалась к кваканью древесных лягушек, силясь расслышать приближающие шаги…

Красный луч лазерного прицела ударил ей в грудь. Оглянувшись через плечо, она увидела точно такую же светящуюся красную точку на груди мужчины.

— Сюрприз, сюрприз, — раздался из-за деревьев сухой женский голос. — Дюран восстал из мертвых. Предполагая, что это ты под всеми этими волосами.

— Я никогда и не умирал, — мужчина держал руки на месте. — И мне нужно только то, что я здесь оставил.

Красное пятно кружило по его торсу, как будто стрелок раздумывал, куда бы всадить пулю.

— Ты вываливаешь на меня свое дерьмо, а потом исчезаешь на двадцать лет. И теперь возвращаешься с голой, буквально, задницей и с другой женщиной. И ты ждешь, что я дам тебе что-нибудь, кроме могилы?

— Да ладно, Некси…

— Не хочешь представить свою подругу, до того, как я всажу пулю ей в грудь?

Пленник оглянулся: — Как тебя зовут?

Окей, ладно, их ведь действительно не представили друг другу должным образом. Как будто ей было до этого дело.

— Амари.

Он обернулся обратно на голос: — Это Амари. Мы идем за ненаглядной Чэйлена.

Последовала пауза, как будто эта новость стала сюрпризом. Затем лазерный прицел опустился.

— Как романтично.

Высокая фигура вышла на поляну, но осталась за пределами света фар. Подсвеченные клубы тумана сгустился вокруг нее, и было очевидно, что женщина — настоящий боец. Она была сложена не так, как Амари с ее натренированным телом, но складывалось ощущение, что она бывала в настоящем бою из-за того, насколько она была спокойна.

У нее была темная кожа, черные волосы, заплетенные в сотню косичек.

Ее зеленые глаза вспыхнули хризолитами в лунном свете.

«Святое дерьмо, она была тенью».

— Так, где же твоя одежда? — спросила женщина у пленника.

— Я потерял ее давным-давно.

Женщина обвела взглядом его тело, заметив шрамы.

— Ты добавил немного искусства на кожу, — пробормотала она.

— Не по своей воле.

Наступило долгое молчание.

— Что, черт возьми, с тобой случилось, Дюран?