Утопия хаоса

Глава двадцать пятая Соблазны

В последнее время Предатель плохо спал, мысли терзали, будоражили, жгли! Он сознательно пошел на этот шаг, уверенный, что в Долине богов собрались те, кто желает утвердить на земле хаос. Но чем дольше он находился среди сторонников Еремины, там сильнее убеждался: это не так. Особенно после последнего разговора с властительницей, когда пришлось пересмотреть взгляды на многие вещи. Предатель понял: появление хаоса провоцирует другая сторона, которой он так долго и честно служил. Они думают, что смогут управлять им, как и всем остальным на свете. И плевать им на гибнущие при этом города, страны, материки!

И тут же в голове Предателя всплыла еще одна истина: разве может быть управляемый хаос? Это прерогатива Создателя. Только он творческим актом может претворить хаос в порядок. Но если хозяева Предателя хотят подменить Бога, то кто они?

«Правильно, это бесы!» И он повелся на их игры.

И как теперь выйти из положения? Веры не будет ни с одной стороны, ни с другой. При любом раскладе он обречен.

Перед глазами — лицо любимой. Его девушка — самая верная сторонница Еремины. Она не простит. Значит, ее он потеряет навсегда!

Предатель закрыл глаза, чтобы никто ненароком не увидел слез. Слез страха и раскаяния.

Что будет завтра, когда раскроется его истинная сущность? Нет этого завтра! Есть умирающее сегодня.

Кирилл внимательно рассматривал необычную карту Эдминита. На ней выделялись места сосредоточения сил Света и тьмы. Вокруг первых мерцали белые точки, вокруг вторых — черные. Белые точки концентрировались на Северо-востоке Европы, в западной и восточной части южного полушария. Но и тут ни о каком «белоснежном царстве» не могло быть и речи: его постоянно прорезали черные всполохи.

А вот место, которое в самом Эдмините считалось «земным раем» — Западная Европа. Ситуация обратная: белые лучи отчаянно пробивались через черноту.

Теперь территории, где тьма обосновалась прочно: северная часть американского континента, Ближний Восток и отходящие от него огромные пространства в восточном и южном направлениях. Порождения тьмы либо главенствовали на Уолл-стрите, либо, не успев слезть с верблюдов, воинственно взывали к походам против Веры Света, и двигались в благополучные места разрушительными темными ордами. Удивило Мальцева, что черные тучи зла кружили и над Великой Желтой Империей. Кажется, у них там культ обезьян. Обезьяны Бога… бесы! Поэтому там мало творцов и огромные массы простых экспериментаторов?

По карте также бежали линии, которые показывали возможные центры столкновений сил Света и тьмы. Итак, именно в России сконцентрируется основная часть Белого Войска. Но и здесь все не так просто: некоторые носители Добра пытаются скопировать внешние атрибуты зла, что, в конце концов, меняет саму их ментальность. Кирилл лишь грустно улыбнулся, вспомнив негритянские прически на русых головках, безумные пляски с речитативом вместо пения. А дальше… измена Вере, идеалам отцов, и, как венец падения — продажа души хозяину золотого тельца…

Шаги за спиной. Обернувшись, Мальцев не поверил своим глазам. Мефодий из поезда?!

— Вот так встреча! А проводница уверяла, будто тебя не было. Но я ей не поверил.

— Правильно.

— Ты здесь?

— А где я должен быть? — шмыгая длиннющим носом, сказал знакомый Кирилла.

— Так ты?..

— С недавних пор из ваших. А что смущает? Я не слишком привлекателен? Разве мы оба не знаем тех, кто очаровывают прекрасной внешностью, а за спинами держат ножи?

— Почему ты тогда рассказал про Архипориус?

— Надо было тебе освежить память. Чтобы подготовить к неизбежным будущим переменам.

— Вспомни все это после эксперимента с моей памятью!

— Знаю. Я ведь тоже являлся разведчиком Организации. Их столько в Эдмините! Они ходят рядом с местными, учат, руководят, а те ничего не подозревают.

— А моя встреча с Ольгой?.. Ее тоже подготовили агенты Архипориуса?

— Конечно. Нужно было всех вас троих собрать вместе перед отправкой домой. Так удобнее и надежнее.

— Хороший сценарий!

— Ты недоволен, что познакомился с ней? — лукаво поинтересовался Мефодий.

— Доволен! И еще… тот чародей на празднике у Щепинского?

— Все пытаешься понять: не я ли это? Нет! Но я был в толпе и наблюдал.

— То-то я почувствовал… только не нашел тебя.

Мефодий скромно развел руками: мол, профессионал!

— Кто был тем гениальным актером?

— Мне и самому о нем неизвестно. Я ведь здесь недавно, как и ты. Не могу пока самостоятельно пройти в параллельное пространство. Только с провожатым.

— Чародей предупреждал, чтобы я забыл про Архипориус. Почему он не хотел, чтобы я туда возвращался?

— Или наоборот — хотел, — задумчиво ответил Мефодий. — Таким образом возбудил дополнительный интерес. Задумал бы остановить — остановил. Подобные ему, обычно не оставляют свободу выбора.

А что ты разглядываешь? Карту Эдминита? Ох, уж этот Эдминит, — место, где гуляет настоящее зло.

— Поэтому его и называют территорией зла.

— Посмотри на Архипориус, на Долину богов. Они вообще здесь белые и пушистые.

И, не спрашивая разрешения Кирилла, поменял картину. Вместо Эдминита теперь Архипориус. Тут также сталкивались белые и черные точки, но не было ни светлых, ни темных территорий. Просто постоянный вихрь, в котором тонуло все. Однако, просвещенные жители старались этого не замечать. Им казалось, стихия пройдет мимо, не затронув их внешне привлекательную жизнь.

Наступила очередь Долины богов. Тут все было еще печальнее: на города и селения словно накинули сплошное черное полотно. Отдельные огоньки пытались пробиться сквозь него, но тот час, как по мановению злой воли, гасли.

— Все правильно, — сказал Мефодий, — зло старается захватить центр мироздания, чтобы потом беспрепятственно распространиться по остальным измерениям.

— Я не думал, что сила тьмы столь велика.

— Ты же философ, Великий Кир, — усмехнулся Мефодий, — вот и найди ответ.

— Знаешь, о чем я размышлял перед твоим приходом? Почему те, кто по природе своей создан, чтобы нести Свет, вдруг начинают подражать силам тьмы?

— Но тьма не называет себя таковой. Часто она обладает незаурядностью, лоском и такой активностью, что Добро на ее фоне кажется слишком сереньким. И многие поддаются соблазну, всерьез верят, что их миссия благородна. Не каждому удается подняться над великим обманом.

— Но есть те, кто не купился на посулы зла. Те же сторонники Еремины. Хотя… не слишком ли она им доверяет?

— Что ты хочешь сказать? — вдруг нахмурился Мефодий.

— А вдруг и у нас есть те, кто под властью великого обмана?

Что-то дрогнуло в лице Мефодия. Но он тут же растянул губы в улыбке и сказал:

— Надеюсь, что у нас таковых нет. Люди проверенные! Кстати, я даже повстречал здесь свою любовь.

— Поздравляю.

Мефодий откланялся, выразил искреннюю радость, что теперь они будут видеться часто, и поспешил покинуть Кирилла. А тот остался в раздумьях. По какой-то непонятной причине Мефодий не нравился ему.

Он снова дал мысленный сигнал огромному компьютеру вернуться к карте Эдминита. Но… то ли произошел сбой даже этой самой совершенной системы, то ли мысли Кирилла непроизвольно вернули его к чудовищному чародею. «Мефодий ушел от ответа об его личности. Не захотел говорить или не знает?»

Экран вдруг замелькал, засверкал. А затем возникло изображение светловолосого человека с большими синими глазами и тонким орлиным носом. Женщины назвали бы его красавцем, но что-то в нем было отталкивающее. Слишком жесткий взгляд? Или ехидная, снисходительная улыбка?..

— Кто ты?! — вскричал Кирилл.

В глазах незнакомца вспыхнуло пламя. Похожее на то, что вырывалось у чародея из прорезей маски.

— Кто ты?!!

Горбоносый не открывал рта, но Кирилл все равно слышал:

— А ведь я тебя предупреждал. Мефодий не прав, я тоже предоставляю свободу выбора. В принципе разницы между мной и обожаемым тобой Создателем — никакой; Он — на своей территории, я — на своей… Сидел бы ты, Кир, спокойно в Эдмините и поражал кучу зевак своей ученостью. А теперь, извини, в страшные игры ввязался. Их итог не определен, твоя судьба — тем более.

Впрочем, есть еще время передумать. Каши с этой алкоголичкой Ереминой и ее извращенкой дочерью не сваришь. Не тот у них размах! Зато я всегда открыт для переговоров. Ты мне нравишься — упорный, решительный. Ты бы у меня сделал такую карьеру! Надеюсь, мы еще об этом поговорим. Искать меня не надо, сам найду. А еще лучше: позови, и вот он я, перед тобой.

Кирилл тряхнул головой, точно отринув наваждение. Неожиданный гость исчез, как исчезают ночные видения после крика петуха. Перед ним по-прежнему сверкала и переливалась карта Эдминита. Но чем сильнее Кирилл в нее вглядывался, тем четче просматривались… контуры лица Горбоносого. Его губы беззвучно шептали:

— Позови… позови…

«Да что со мной?.. Начинаются галлюцинации?»

Кирилл закрыл глаза, помассировал виски. И повторил: «Галлюцинации!»

Он снова вернулся к карте, но с ней стало твориться что-то невообразимое. Потоки тьмы материализовались в… огромного черного змея, он надувался, надувался, пока не лопнул. Из брызг, вылетевших из его нутра, возникло множество новых змееподобных существ, которые тоже стали разрастаться. Демонические морды, как по команде, повернулись к Кириллу, высунули длинные языки: «Шею сломаешь, парень!» Их хвосты готовы были прорвать голографическую оболочку, и удавить жертву.

Кирилл не выдержал, закрыл карту.

Он решил: его видения — из-за переутомления. Сколько времени он уже здесь работает? Почему Еремина просила его внимательно изучать именно эту территорию? Ведь она, как низшая, мало что определяет в окончательной расстановке сил.

А с чего он сделал такой вывод? В Архипориусе и Долине богов выше уровень технических знаний? Но не только это определяет развитие цивилизаций.

С другой стороны, в Эдмините Добро и зло постоянно сталкиваются, и ни у кого нет преимуществ. Хотя… позиции зла выглядят чуть предпочтительнее, но и у Добра есть шансы! Есть огромные регионы, где Свет не сдается. Зато в Долине богов… тьма давно властвует надо всем и вся. Так, по крайней мере, кажется, глядя на карту Еремины. Может, Эдминит станет новым центром возрождения мира?

Но… низшее измерение.

«Кто сказал?!..»

Общепринятая истина.

«Кем она принята?»

За время пребывания в Эдмините, Кирилл хорошо изучил его историю. Любая цивилизация тут развивается по замкнутому кругу. Когда-то Рим блистал своим могуществом, потом прозябал в безвестности. До него первенствовала Греция, еще раньше — Египет. А уж Россия, где он жил, вообще представляла собой бесконечный виток взлетов и падений. Все нарождается — и все умирает.

А что если Эдминит когда-то был на высоте, а об Архипориусе и Долине богов никто не знал?..

Стоп! Так можно дойти до самой большой нелепицы: отрицания главенствующей роли избранных измерений.

«Предположим (только предположим!), что избранные сами себе присвоили это почетное звание? Но тогда…»

Он даже похолодел… Мироустройство не такое, как ему постоянно рисовали. Не только Долина богов определяет судьбу Эдминита, но и наоборот. И еще неизвестно: кто на кого влияет больше.

— Великий Кир!..

Он даже не сразу услышал голос, выводящий его из плена крамольных размышлений, не сразу сообразил, что обращаются к нему.

Ольга! Вот уж кому он был безумно рад. В последнее время они стали видеться реже. Да и могут ли быть прежние отношения? Она — дочь властительницы. Между ними — пространство, которое скоро расширится до необъятных размеров.

Кирилл вздохнул и с несвойственной для него покорностью произнес:

— Здравствуй, моя властительница.

— У меня важная новость. Бегу поделиться ею с матерью. Хотя она, наверное, знает.

Кирилл хотел важно сообщить, что и у него есть новость, рассказать о своем открытии и о странном человеке, который пытается связаться с ним. Однако то, что он услышал, ошеломило.

— Офигенина 1 больше нет. Доигрался, голубчик!

— Его убили?! Кто?

— Он жив, но жизнь эта специфическая. Его душа теперь отделилась от тела. Он превратился в мумию. Одно неподвижное тело, которое искусственно сохраняют в нетленном виде.

— И кто теперь правит Долиной богов?

— Те же самые люди. Им так удобно.

— Выходит, радоваться нечему?

— Кто знает? Офигенина I можно было хоть как-то просчитать. А вот новые вожди… Возможно, они прибегнут к еще более изощренным методам борьбы с нами.

Кириллу бы поразмышлять о новых поворотах мировой политики, а он думал об Ольге. «Как она изменилась за несколько дней! Стала мудрее и холоднее; прямо как величественная, неприступная крепость! Но ведь это было между нами!».

Он не в силах был совладать с собой. Бросился к ней, но она упредила:

— Не время.

— А когда оно придет? И придет ли вообще?

Ответ оказался уклончивым:

— Будущее покажет. Сейчас — иные задачи. Какая любовь, когда впереди борьба!

Перед глазами Кирилла словно задвигался орлиный нос таинственного незнакомца: «У нее всегда на первом месте останется Лунд». Или дело в другом: цели Еремины стали для нее важнее любви?

— …Знаешь, что еще беспокоит маму? У нас появился предатель.

— Точно?

— Точно. Судя по всему, он у нас недавно.

Кирилл сразу вспомнил свой разговор с Мефодием. Как подтверждаются предположения!

— Узнаю, кто он… мало не покажется, — губы Ольги задрожали, глаза заметали молнии. Казалось, она готова была разнести все параллельное пространство, заодно и Кирилла — неважно, виновен он или нет.

Женщина умерла, родился воин.

— Великий Кир (она больше не называла его Кириллом), ты мне собирался что-то сообщить?

— Сообщить? Ах, да.

Он рассказал о своих предположениях насчет реальной «избранности» Долины богов. Он надеялся найти в ней союзника. Но получилось наоборот. Ольга отреагировала резко:

— Есть вечные понятия. Их не изменят ни общественные катаклизмы, ни взлеты и падения самого человека. Нельзя пересматривать то, что пересмотру не подлежит. Иначе возникнет самый страшный хаос — мыслей и поступков. Помнишь, в Эдмините жил философ по фамилии Маркс? В отместку за то, что он был безродным евреем, отвергнутым аристократическим сословием своей жены, он написал теорию, которая принесла в мир больше бед, чем все остальные учения вместе взятые. Он решил, что пора изменить божественные законы. Поменяли, а что вместо них? Индийские теоретики гораздо умнее, когда говорят о вечности каст, то есть о вечности определенного мироустройства.

— Но причем здесь все это?

— А притом, — перебила Ольга, — что в любом случае ты должен помнить Истину: даже последний человек в Долине богов или в Архипориусе превосходит любого гения Эдминита. Так установлено свыше.

Теперь, извини, мама ждет.

Она улыбнулась на прощание, но не как обычно. И в последних словах прозвучали стальные нотки:

— У тебя задание следить за всем, что происходит в империи зла. Но только не переходи опасную черту.

И Ольга вышла из лаборатории.

Кирилл недоумевал: что ее так взбесило? Обычное предположение, не более…

Она даже не захотела до конца выслушать, обсудить. Вероятно, она ни при каких условиях не желает уступать лидерство своей семьи?

«Тебя не понимают, — раздался вкрадчивый голос, — а я пойму!»

Перед Кириллом — новое видение: белые и черные вихри сталкиваются все яростнее, беспощаднее. Голова закружилась, он почувствовал, что от мелькания бесконечных точек может сойти с ума.

«Что со мной?»

И опять:

— Тебя не понимают! Знаешь, почему? Еремина и Ольга считают, что существует вечный порядок мироздания.

— А разве нет?

— Он действительно вечный? В современном мире, информация об окружающем пространстве меняется со скоростью ракеты, и нужно новое осмысление реальности, которое, возможно, полностью отличается от прежнего. Для этого необходим гениальный философский ум, раньше его не было. Теперь появился великий Кир. Но… идеи любого гения также быстро устаревают. Им необходима постоянная подпитка. И я ее дам тебе.

«С кем я разговариваю?! Это не игра фантазии? Не обман слуха?»

— Конечно, нет. Я тот, кто не боится экспериментировать и ошибаться. И горячо поддерживаю именно таких, как ты. Ты только что сделал удивительное открытие: Эдминит — вовсе не низшее пространство, а Долина богов нагло присвоила себе почетный титул «высшей цивилизации» — и даже не смей усомниться в обратном. Но ведь возможно, было время, когда Эдминит владел другими измерениями, там был «Божественный рай». И возрождение, которого все ждут, начнется с так называемой территории зла. Конкретно — с твоей любимой России.

— Кто ты? — в ярости заорал Кирилл.

— Ниспровергатель вечных истин.

Внезапно Кирилл все понял. Существо, находящееся везде и следящее за каждым. Неспособное к творчеству, и потому призывающее других к разрушению. Никакой свободы выбора Кириллу оно не предоставляло. Оно провело его по восходящей лестнице к «нужным людям», чтобы затем использовать его по своему назначению. А то, что говорил правду, в том числе о России…

Дьявол иногда говорит правду!

— Господи, прости! — и Кирилл пал на колени.

Ольга зашла в кабинет матери, находящийся в одном из коридоров параллельного пространства. То, что она увидела, заставило девушку тяжело вздохнуть. Еремина снова прикладывалась к фляге, но, заметив Ольгу, впервые засмущалась и быстро спрятала спиртное.

— Мама, — Ольга наконец решилась сказать ей. — Прошу, не надо… Этим ты вредишь не только себе, но и нашему общему делу.

— Я знаю, Олиенин. Слишком много всего… Иначе просто не выдержу. Что ты мне хотела сказать? Если насчет Офигенина, то я уже в курсе. Еще неизвестно, повезло ли нам?

— Мама, ты должна бросить! У тебя в жизни не только тяжкие испытания. Есть и хорошее: меня нашла.

— Твоя сестра в плену.

— Мы должны ее спасти! Я хочу поскорее увидеть ее, обнять!

— Я тоже! Разве это не мечта каждой матери. И еще: Ариенин может стать важным козырем в руках врагов.

— Ты знаешь, где она? Я от тебя слышу только одно: ее похитил очень опасный человек. Кто? Назови! Прошу! Требую, если только дочь имеет право требовать у матери!

— Пусть будет так. Вот ее похититель!

Горбоносый снова был рядом — его голографическое изображение красавца с неприятным, тяжелым взглядом.

— Кто он? Имя?!

— У него их столько! Каждый раз придумывает себе новое.

— Каждый раз?

— Когда выполняет задание.

— А кто ему дает эти задания?

— Люди! Вернее, им так кажется. А на самом деле они становятся его должниками. Долги же он взыскивать умеет!

— Что требует взамен?

Ответ Еремины был кратким:

— Все!

— Жизнь?

— Все! — повторила властительница Долины богов. — Жизнь человека конечна. Но есть у него то, что бессмертно.

— Я поняла. Но тогда он не слуга, а господин.

— Только они это понимают слишком поздно.

— Вы следили за ним?

— Главная беда: он исчезает из поля зрения. Он умеет проникать и в параллельное пространство. Мне кажется, что это не обычное существо, а… да ты все поняла.

— И моя сестра в его руках?!

— Увы, дорогая. И даже мы не имеем понятия, где он прячет Ариенин. Может, ты попробуешь узнать?

— Я?

— Вы близнецы, значит, связаны единой, пусть невидимой, но самой прочной нитью. Родная кровь потянет тебя к сестре.

— Если бы все близнецы таким образом находили друг друга!

— Вот, — сказала Еремина, — это талисман. Я надеюсь, он поможет.

В руках властительницы оказался украшенный изумрудами, серебряный обруч. Ольга с интересом осмотрела его.

— Что это?

— Подарок одного человека. Он сказал: «Если твоим дочерям придется расстаться, то одна найдет другую с помощью этой вещи. Пусть наденет его на голову и ее второе «я» пробежит по просторам вселенной. И среди миллиардов душ она почувствует свою кровную душу».

— Я согласна.

Внезапно Еремина промолвила:

— Стоит ли рисковать? Что если я потеряю и тебя?

— Кто тебе его дал?

— Имеет ли это значение?

— Мама?!..

— Хорошо, — тяжело вздохнула властительница, — его мне подарил ваш с Ариенин отец.

— ?!!

Еремина достала фляжку, но тут же с отвращением отшвырнула. И, испытующе посмотрев на дочь, начала свой рассказ:

— …Я тогда была совсем юной. Той ночью я находилась в своей спальне. Заговоры еще не сотрясали Долину богов, и я могла ничего не опасаться. Но все равно попасть во дворец правительницы было невозможно, я не могла потом винить в беспечности охрану…

Меня разбудил яркий свет (позже охрана убеждала, что в спальне было темно), открыв глаза, увидела высокого человека дивной красоты. Мне почему-то хотелось закричать: «Ангел!» Я совсем не испугалась.

— Не надо меня бояться, — подтвердил незнакомец. — Моя миссия — помочь земле во всех ее измерениях. Ты — мудрая женщина, со временем станешь одной из величайших правительниц. Тебе будут нужны наследники. Хочешь, подарю тебе двух дочерей? Они продолжат твое дело. Продолжат уже по-другому. Им будут открыты знания, не доступные никому из вашей цивилизации. Но знания эти к ним будут поступать постепенно, когда наступит время их осознать и использовать не во вред, а во благо земли. До этой поры они будут для них закрыты.

Так хочешь ли ты этих маленьких наследниц?

— Ты пришелец другой галактики? Или ты ангел? — шептала я.

— Первое — точнее. Но если пожелаешь, буду вторым.

— Да, желаю!

Упиваясь его неземной красотой, точно в бреду, я повторяла:

— Хочу тебя больше всего на свете.

— Вот, — он протянул мне этот самый обруч и рассказал, как при его помощи ты сможешь отыскать сестру. Потом он поднял вверх руку, я погрузилась в сон. Что дальше?.. Не знаю, ощущения стерлись из памяти. Но пришло время, и вы с Ариенин появились на свет!

Услышанное настолько потрясло Ольгу, что ей пришлось сделать невероятное усилие, чтобы вникнуть в дальнейшие слова матери. А Еремина уже перешла к другим делам, заговорила о Предателе.

— Мы будем искать его, мама. И я, и Кир — он немного наивен, но чувствует человеческую фальшь. И Лунд, она такая опытная разведчица…

Ольга крепко сжала в руках серебряный обруч. Скоро она его наденет!

Глава двадцать шестая «Откровения» параллельного пространства

— …Виктор… Виктор… Это я.

Он сразу узнал Кирилла, пытавшегося выйти на связь по мыслепередатчику. Но почему-то Виктор решил повременить: не в своем же доме «разговаривать».

Усталость давила, сковывала движения. Он не спал двое суток. И это было еще одной причиной, почему Долгов не желал ни с кем контактировать. Однако, настойчивый голос Кирилла продолжал рваться к нему:

— Виктор, Виктор!

— Меня нет. Я говорил, что сам тебя найду. Время для встречи еще не настало.

— Настало!

— Разве ты не знаешь, что не сегодня-завтра начнут читать мысли. А, может, уже читают.

— Ты изменился, Вир. Даже мыслить боишься.

— Я вынужден приспосабливаться к обстоятельствам, Великий Кир. Ты, как я понял, выкрутился.

— Выкрутился.

— Поздравляю. Но мы увидимся позже…

— Нельзя. Опоздаем.

— Все так серьезно? Тогда встретимся в безопасной зоне. Как в прошлый раз… Хотя и там сейчас чужие уши!

— А чем тебе не подходит параллельное пространство?

— Скажи еще Большая Медведица!

— Я серьезно.

— Что, парень, подфартило туда попасть?

— Догадался!

— Это не сложно, исходя из твоего самоуверенного тона. Ты еще тот прощелыга. А как я там окажусь?

— Поднимись. Дай руку.

— Зачем?

— Только так сможешь пройти через невидимую дверь.

Виктор встал. Ему показалось, что в комнате возникло очертание окна. Кирилл подсказал:

— Подойди к нему.

Виктор не слишком раздумывал. И тут же, будто прозрачная рука утащила его за собой. И вовремя! Буквально через секунду стены дома затряслись, как при землетрясении, и превратились в руины.

Не все в Архипориусе хотели, чтобы встреча двух старых товарищей состоялась.

Он стоял в длинном темном тоннеле, напротив — Кирилл, похудевший, осунувшийся, видимо, от мытарств последнего времени. Виктор однако быстро отвел от него взгляд, гораздо больше его интересовала окружающая обстановка.

— Это и есть параллельное пространство?

— Оно самое.

— Больно неказисто на вид.

— Ты так думаешь? Посмотри-ка туда…

Виктор подошел к стене и замер. Стена оказалась прозрачной, за ней просматривался мир во всей его красе.

— Наш Архипориус.

Замелькали различные картины: от шумных улиц, до закрытых кабинетов. Виктор застыл, в восхищении произнес:

— Все как на ладони!

— И учти, ты невидим. Проникай в самую сердцевину любого заговора.

— Так я действительно могу узнать все тайны Архипориуса, — задумчиво произнес Виктор.

— Можешь.

— О, врагам не поздоровится! Я проведу здесь такую чистку — ПХД!

— ПХД?

— Ну, да. Парко-хозяйственный день. Мало не покажется. Если надо — половину вымету. Зато останется вторая — идеальная.

— Но Архипориус не один в этом мире.

— Что мне до других измерений! Низшие пусть погибают, потому что они — низшие. А в дела самых высших влезать не хочется. Они и без меня во всем разберутся.

— Не только местные преступные структуры виноваты в наших проблемах. Точнее — не только они. Их постоянно плодит невидимая нам сила. И ее лежбище — даже не в Долине богов.

— Неужели в Эдмините? — усмехнулся Виктор.

— Глубже, под землей. И тебе никогда не освободить Архипориус, даже если уберешь здесь все навозные кучи.

— Милый мой, — язвительно заметил Виктор. — Помнишь, как написал один классик в Эдмините:

— Ты прекрасно знаешь, что все измерения взаимосвязаны. Те же хозяева из Долины богов не позволят тебе избавить родину от скверны. Наоборот, будут разводить ее в еще большем количестве. Потому что над ними есть еще более крупные хозяева. Надо уничтожить само лежбище зла.

Однако Виктор не слышал его. Он бродил вдоль прозрачной стены, повторяя точно заклинание:

— ПХД! ПХД!

Вскоре перед ним возникла какая-то комната, где за большим треугольным столом молча сидели люди. Они обменивались мысленной информацией.

— Понятно, наверняка это представители одного из тайных обществ. Скорее всего — «Железной Гвардии». Теперь вы под колпаком, голубчики!

Кирилл с тоской подумал, что Виктора не убедить. И рассчитывать на него сложно, дальше Архипориуса он ничего не желает видеть, и до конца дней будет гоняться за выдумкой лукавых мудрецов.

Внезапно Кирилл замер. Один из присутствующих за столом вдруг поднялся, кивнул головой в знак прощания. Что-то знакомое в движении рук…

Фокусник-убийца в доме Щепинского?!

Кирилл вмиг догадался, кто в действительности скрывался под маской чародея.

Теперь уже Мальцев точно сошел с ума. Он понесся по тоннелю, повторяя «Горбоносый!.. За ним! За ним!» Однако тот испарился.

Как же так? В параллельном пространстве скрыться от наблюдения нельзя. А он сумел!

Выходит… он прячется тут, в одном из тоннелей?

— Что с тобой? — догнал Кирилла запыхавшийся Виктор. — Ты будто с цепи сорвался.

— Меня интересует один субъект.

— Тот, что покинул сборище? Кто он?

— Догадываюсь, но… не уверен. Однако враг еще тот!

— Не удивлен. Раз находился в подобной компашке.

— Он не просто находился, он руководит. Он создает преступные структуры.

— Дьявол или его посланец? — саркастически произнес Виктор.

— Ты сам это сказал. Тебе он часом не встречался?

— Я его, как следует, не разглядел.

— Молодой по виду человек, светловолосый, с синими-синими глазами и орлиным носом.

— Таких — пруд пруди.

— А ты припомни. Слишком необычным он выглядит.

Виктор задумался:

— Увидеть бы голографическое изображение.

Кирилл посмотрел на своего товарища. Несмотря на постоянный сарказм, некоторую ограниченность в мышлении, Виктор казался тем, кому можно доверять. И Мальцев принял окончательное решение: рассказал о последних событиях в Долине богов. Однако Долгову мало что говорили такие имена, как Еремина или Офигенин I. Он лишь мимоходом спросил:

— Туда ведь перебрался один наш сочинитель законов?

— Плевать на него. Есть фигуры поважнее.

Пришлось разъяснять, кто такая бывшая правительница мира Высших, почему произошел государственный переворот, а также в каком состоянии находится сам Офигенин I.Виктор расхохотался:

— Так его отправили в вечное путешествие?

— Что тебя веселит?

— Высшие тоже не безгрешны! Но это их дела. Я здесь причем?

— Еремина собирает силы.

— А я — один из тех, кого вы решили заманить в свои сети? Спасибо тебе, благодетель. Любопытная история: сначала я вербовал тебя, теперь ты меня.

— Отнесись к моим словам серьезно. Пришло время для решающей битвы сил Света и тьмы.

— Сколько таких решающих боев уже было. А потом выяснялось, что Добро — отнюдь и не добро.

— На этот раз все по-другому. События, о которых говорили пророки, стучатся в дверь. Сражения произойдут во всех измерениях. Тебя, патриота своей земли, волнует Архипориус. Но ты не победишь только здесь!

— Допустим, я соглашусь участвовать в вашей авантюре, прости — сражении. Но ведь ты позвал меня сюда не для того, чтобы получить абстрактное согласие?

— Нам нужны верные люди, с которыми мы координировали бы свои действия.

— То есть я и мои друзья будут под вами? Хорошая перспектива!

— Как мне убедить тебя, что ты неправ?

Виктор задумчиво посмотрел на прозрачную стену:

— Все скверные вожди и вождишки управляемы? То есть лишь жалкие копии настоящего зла? Но где доказательства этого? Покажи мне их!

Тот час за стеной лабиринта показались фигуры. Они медленно падали на землю, как хлопья снега, и таяли, оставляя после себя микроскопические лужицы. Падающих человечков становилось все больше. Снегопад усиливался. Ирония Виктора пропала, он с изумлением вглядывался в их лица… Почти всех он знал. «Как?.. И этот тоже?.. И этот?! Сколько же их, управляемых копий?..»

Копии Архипориуса сменили копии Эдминита. Кого-то Виктор помнил, кого-то уже нет. А кто-то вообще появился без него; они меняются, как наряды у гламурной красавицы.

«Господи, — подумал Долгов, — как они все похожи — эти мужчины и женщины, повторяющие, как заговоренные: «Либера… стия»».

Картина за стеной тоннеля снова поменялась. Перед Виктором с Кириллом возник мир высших.

…Проходим Болтуин зашел в комнатку, где находилось тело Офигенина I. Оно жило, дышало, порой издавало какое-то бульканье, как стоячее болото. Но навредить уже не могло. Проходим Болтуин опустился над живым трупом и со снисходительностью в голосе произнес:

— Теперь ты никто. Просто — миф, нелепая кукла, которую буду использовать по своему назначению. Мы могли бы развеять твой прах, поскольку любой клон успешно вживается в образ властителя. Но на всякий случай сохраним тебя. Мало ли на что пригодится нелепый идол. Я не прав? Ах, да, ты же не можешь отвечать. Тогда терпи и слушай! Так вот, любитель странствовать по чужим мирам, мы провели зачистку наших врагов. Под твоим именем. За это спасибо. Нет, бью тебе низкий поклон. Не всех мы зачистили. Но это только начало. Вперед, солдаты Офигенина 1! Вперед — за своего властителя! Если бы они его только видели!

Проходим Болтуин разразился хохотом. И прервался. Опять нежданно-негаданно появился Горбоносый. Он поздоровался и согласно кивнул:

— Ты прав, это миф, который уже отжил свой век. Будущие сражения пройдут без него, хотя… под его именем. А ведь действительно забавно: знамени давно нет, а полотнищем все равно хлещут по мозгам.

— Забавно, — пролепетал Проходим Болтуин.

Он всегда отличался дерзостью и отвагой. Не побоялся возглавить переворот против самого Офигенина I. Но при встрече с Горбоносым робел. Часто спрашивал себя: «Кто он? С какой целью помогает бороться с людьми Еремины?

Есть предположение, что Горбоносый знает тайну входа в параллельное пространство. Если так, должен ее раскрыть! Он в команде, ее игрок».

— Я никому ничего не должен, — будто шилом в мозг кольнули слова Горбоносого.

Проходим Болтуин ощутил, как по телу побежала дрожь. Никто не в силах прочитать его мысли. А этот… смог.

— Ты что-то сказал, дорогой друг? — еле ворочал языком Проходим Болтуин.

— Разве? — удивленно произнес Горбоносый.

— Мне послышалось…

— Ты здоров?

— Вполне.

— Тогда все в порядке, — ответил собеседник и глаза его засверкали ярким синим светом. — Поговорим о делах?

— Поговорим.

— Еремина собирает силы для решающей битвы. Нет времени на раскачку, действовать надо сейчас!

— Мы провели зачистку…

— Ничего вы не провели! Зачистка только укрепила ряды сторонников Еремины. У нас один плюс: они — в плену иллюзий. Еремина убеждена, что главная битва произойдет в Долине богов. А она случится в другом месте (по пророчествам святых, это произойдет на Масличной горе близ Иерусалима. Тогда и будет низвергнут антихрист — прим. авт.).

— И ты знаешь где?

— Да, — ответил Горбоносый. — В одном из районов Эдминита.

— Но это же…

— Нет, дорогой друг, не чушь.

— Откуда тебе известно?

— Я столько всего знаю, что иногда боюсь своих знаний.

— Мы уже практически победили.

— Пока еще нет.

— Неужели Еремина так сильна?

— Кого интересует эта пьяница. Сама идея Добра, на которой она ловко паразитирует, не оставляет людей. Им хочется то, чего мы им дать не можем.

— Но мы им даем нечто иное.

— Кто-то эти дары принимает, кто-то — нет.

— Мы столько времени работаем над изменением людского сознания. Результаты неплохие…

— Не забывай, дорогой друг, что не все испытуемые финнары или киу. Те служат нам в силу собственной природной порочности. В людях же борются два начала. И которому из них они в итоге отдадут предпочтение?

— Я слышал, — осторожно произнес Проходим Болтуин, — у тебя есть то, за что Еремина отдаст все на свете?

Сказал и испугался. Не сболтнул ли лишнего? Горбоносый не обиделся, его тонкие губы слегка скривились:

— Ты о Тассир? Вполне возможно. Только… не думаю, что Еремина отречется от своих идеалов даже ради родного дитя.

— Есть еще предложения, просьбы?

— В Долине богов слишком много умных людей. Как и в Архипориусе, и даже в Эдмините. А умные для нас — лишние.

— Это значит… у нас проживает много лишних людей?

— Шутка! Я вообще большой шутник. Но если подумать… подобные финнарам и киу были бы предпочтительнее. Первые — просто грубая сила, которую можно использовать в собственных интересах, вторые — великолепные осведомители. Разве нам не нужны осведомители?

— Архипориус переполнен этими существами, — решился возразить Проходим Болтуин. — И у нас они есть. Скоро наступит критическая масса. Они не принимают наши законы, наши условия игры. Мы выращиваем для себя еще одну проблему.

— Усложняешь! Финнары и киу — тупы и недальновидны, чтобы противостоять высшей касте Долины богов. Какая разница: кто вертится вокруг вас? Это могут быть и коренные жители, и финнары, и любые другие существа. Вы создали рай для себя, а не для других.

А сейчас надо срочно собрать наших единомышленников. Есть план, я изложу его.

Проходим Болтуин хотел было спросить: «Кто ты такой, чтобы диктовать волю моим единомышленникам?». Но опять смолчал. Горбоносый гость, не предпринимая усилий, разбил его окончательно.

«Кто ты?!»

— Тот, кто не любит наших общих недругов, — сказал Горбоносый. — Когда-то мой господин был низвергнут с пьедестала. Пришло время ему вернуться!

— О ком ты говоришь?

Вместо ответа Горбоносый глянул куда-то вдаль:

— Приближается великая буря. Слышите вы, наблюдающие сейчас за нами?..

Виктор еще раз прокрутил события, имевшие место в кабинете Офигенина I, и сказал:

— Я с тобой!

Кирилл выдохнул. Получить такого союзника — неплохо. «Мы еще посмотрим: кто кого!»

Внезапно невдалеке промелькнула тень. И раздался издевательский смех. Все длилось мгновение. Тень исчезла, как дуновение ветра в горячем воздухе пустыни.

— Что это? — воскликнул Виктор.

Они оба подумали об одном и том же человеке. А, может, он и не человек, а нечто, смоделированное гениями зла?

— Я буду искать его!

Кирилл благодарно кивнул. Он и не ждал иного решения от своего товарища.

С тех пор, как темнота поглотила Тассир, она многое поняла, передумала. Возлюбленный, которому она безмерно верила, совершил чудовищное преступление! И теперь она в тюрьме. О, как же она ненавидела своего тюремщика. Ненавидела и… ждала! Тассир проклинала его не только из-за того, что он превратил ее в калеку, но и потому что их свидания становились все более редкими и кратковременными. Он постоянно спешил…

Тассир хорошо помнила тот страшный день. Они встретились в небольшом ресторане, куда он часто приглашал ее. Был обычный вечер, она — полная счастья, и возлюбленный, внимающий ее восторженным словам.

Он предложил поехать к нему. Для нее это было несколько неожиданно — встречались всегда на квартире у Тассир. Как же она обрадовалась! Таинственный кавалер (он сказал, что работает в секретных органах), доверяет ей. Значит, намерения у него серьезные!

На большом звездолете они медленно проплывали над городом, залитым тысячами разноцветных огней. Искусственное зарево так сверкало, что у Тассир невольно заболели глаза.

— Осторожнее, — предупредил ее друг.

— А в чем дело?

— Если долго смотреть на свет, можно ослепнуть.

— Ерунда, — засмеялась девушка.

— Не ерунда.

— А я буду смотреть! Буду!

Он повернул к ней горбоносое лицо:

— Как знаешь.

— Если ослепну, не бросишь меня?

— Нет. Слепая ты мне понравишься еще больше.

— Даже так?

— Именно.

— Тогда я обязательно ослепну.

— Слово материально.

— Смешно.

— Нет, Тассир, не смешно.

— За твою любовь можно пойти на любые жертвы. Даже на слепоту.

Он вдруг сказал:

— Пусть исполнится твое желание.

А дальше… огненное марево города сделалось ярким до невозможности. В глазах девушки возникла дикая боль, точно кто-то полоснул по ним ножом. Тассир потеряла сознание. Последнее, что успела запомнить, как возлюбленный сказал:

— Твое желание исполнилось.

Очнулась она уже в темноте.

Может это и была чудовищная случайность, но Тассир ни секунды не сомневалась: все подстроил ее друг. И он потом откровенно признался;

— У нас не было выбора.

А все потому, что не захотела играть по чужим правилам…

Сколько уже раз она металась по комнате, больно ударяясь о случайные предметы. Она знала, что отсюда не выбраться, мрак ее не отпустит.

Убивающая тишина! Она словно окутывала Тассир покрывалом безысходности. Девушка ощущала себя не только слепой, но и глухой. В сотый, тысячный раз она взывала о помощи к неведомым освободителям. Но те не спешили выручать пленницу. Ее мысленные сигналы безрезультатно плутали по бесконечному пространству.

«Помогите же кто-нибудь. Меня зовут Тассир! Я пленница неизвестного дома!»

И вдруг… в голове прозвучал сигнал: «Тассир! Тассир!». Сначала она решила, что это мираж. Но голос раздался снова.

— Это неправда. Ты — обман. Еще одна пытка моего возлюбленного!

— Нет, Тассир, я реальна. Я долго искала тебя, пока не нашла.

— Кто ты?

— Твоя сестра.

— Сестра?! — воскликнула Тассир. — У меня нет и не было сестры.

Опять — тишина. Голос пропал, подтверждая горькую истину — мираж! Однако через некоторое время зазвучал вновь:

— У тебя есть сестра. Не просто родная, а близнец. Мы с тобой неотличимы.

— О чем ты говоришь?

— У тебя стерли память. Ты — не Тассир. Твое настоящее имя Ариенин.

— Стерли память? Зачем? Или это опять он? Тот, кто ослепил меня и запер здесь.

— Где ты находишься?

— Не знаю. Какая-то комната-ловушка.

— Пытаюсь обнаружить твои координаты, но пока… ничего! Видимо, это не просто комната. Опиши своего похитителя.

— Это имеет значение?

— Еще какое! Дай угадаю. У него светлые волосы, синие глаза и орлиный нос?.. Я права?.. Тассир, не молчи!

— Да, — нехотя ответила девушка. И тут же испуганно добавила. — Ему ничего не будет?

— О чем ты?! Он тебя изуродовал, а ты!.. Что за бесовской силой он обладает, что даже жертвы так страдают о нем?.. Я обязательно приду на помощь. Но молчи об этом. Не бойся меня. А вот его опасайся! Это — величайший преступник на свете. Поняла? Жди следующей связи.

— Не обманешь?

— Что ты! — в голосе Ольги послышались теплые нотки. Эта теплота вселила надежду в Тассир. С самого начала голос показался ей удивительно знакомым. Так говорит… она сама! Да, да, она слышала свой голос со стороны. Тот же тембр, звуки…

«Моя родная сестра?!»

Но, когда снова воцарилось молчание — теперь уже надолго, Тассир обуяли страх и отчаяние. Она каталась по полу, звала сестру (или ту, кто выдавал себя за нее). Затем вспомнила о предупреждении сохранять все в тайне.

Она вдруг подумала, что возлюбленный все равно узнает о разговоре. Неважно как, но узнает.

От этого прекрасного дьявола нет спасения!

Глава двадцать седьмая Жутковатое открытие

Кирилл и Виктор попрощались, договорились о времени следующей встречи. И снова — путь по лабиринтам. Кирилл уже мог здесь ориентироваться и, с помощью телепортации, спокойно оказаться в нужной точке. Но страсть к познанию заставляла его не спешить, а заглядывать во все новые коридоры. В каждом ему открывалась какая-то очередная тайна.

В параллельном мире можно пока ходить спокойно, враги сюда не добрались. Хотя… их с Виктором разговор кто-то подслушивал. Не исключено — Горбоносый. Если он снова где-то рядом?

Кирилл не представлял, как поведет себя при встрече с ним? И что предпримет Горбоносый. Уничтожит противника? Кирилл поежился и тут же сказал себе: «Еще не хватало, чтобы я его боялся!»

Тем не менее, он пошел дальше уже с некоторой опаской, озираясь по сторонам.

Он заметил, что заплутал. Вероятно, идет не в ту сторону. Кирилл повернул направо — там знакомая дорога. Нет, опять не туда.

Он уже думал телепортироваться, назвав конечную точку следования. Но вдруг заметил разливающийся неподалеку синий свет. Однажды Еремина предупредила, чтобы, заметив подобное, он тут же уходил прочь. Правда, добавила: наткнуться на Синий тоннель по теории вероятности практически невозможно. Но так, на всякий случай Кирилл должен его остерегаться.

— А что в нем опасного, властительница?

— Там то, чего тебе знать не надо. И неизвестно: выйдешь ли потом обратно.

— Не понимаю.

— И не поймешь пока.

Еремина прервала диалог. Кирилл, естественно, не посмел бы задавать ей лишние вопросы. И вскоре забыл про тоннель. Да и как его найти среди мириад других?

Сейчас он вспомнил о словах Еремины и подумал: «А что там такого страшного? Ничего конкретного властительница не сказала». Кирилл осторожно заглянул в лабиринт. Синева убегала вглубь и там превращалась в некое подобие моря. Вспыхнувший у Кирилла интерес разрастался. Никому, даже Еремине, не позволит он отстранять себя от познаний. Она знает, а он — нет. Выходит, Великому Киру не доверяют?

Две стихии схлестнулись в его душе: боязнь неизвестности и тяга к ней. Первая вроде бы побеждала: Кирилл, с трудом оторвав взгляд от заманчивого тоннеля, отступил. Но необъяснимая сила заставила его вернуться. Тут все и произошло. Не понимая, что творит, Кирилл вошел в тоннель. По телу пробежала дрожь: что произойдет дальше? Однако ничего не случилось, обстановка вокруг казалась спокойной. Кирилл осмелел.

Свет вокруг него сгущался. Потом что-то внутри тоннеля задрожало. С новой силой зазвучало предупреждение Еремины. Но Кирилл уже думал о том, чтобы повернуть назад…

И снова — безмятежное спокойствие. Обычный тоннель, только с несколько странным освещением.

А что за стенами?.. Темный лес с выстроившимися в несколько рядов трухлявыми деревьями. Редкие поляны заросли крапивой и сорняками, вокруг них вились узкие дорожки, на которые и ступить-то невозможно. Шаг влево или вправо — и попадаешь в царство колючек, жгучей крапивы.

Кирилл прошел еще немного вперед. Картина за стеной не изменилась: те же бесконечные лесные заросли. Сколько не вглядывайся в надежде узреть хотя бы единственное живое существо, наткнешься лишь на безмолвие дикой природы.

Нет, что-то зашевелилось в траве… Несколько огромных змей вползли их сорняков на тропинку. Ну и гадость!

Кирилл рискнул: сделал еще несколько шагов, продолжая вглядываться в пейзаж. Все то же скучное однообразие леса. Интерес к дальнейшему исследованию постепенно угасал.

И тут он заметил, как среди деревьев промелькнуло существо. Зверь?.. Похоже. Только шел он как человек… и одет был в модный костюм, а на голове красовался цилиндр. «Почему я его принял за зверя?»

Внезапно существо остановилось, повернуло лицо, оказавшееся сплошь покрытым шерстью, сняло цилиндр, обнажив… рога. Кирилл почувствовал, как его обжег взгляд незнакомца.

Губы его не шевелились, однако Кирилл слышал каждое слово. Фразы точно отпечатывались у него в мозгу.

— Пришел познать истину: почему вроде бы надо к Богу, а люди, вроде бы и стремятся, а, на самом деле, все от Него, да от Него? А причина проста: Его истины слишком аморфны, а я реален, вот, например, хожу по этому лесу.

Кирилл отпрянул. «Бежать?!» И опять… интерес к неведомому победил страх.

Кирилл взглянул сквозь стену и увидел сцену, от которой волосы встали дыбом.

На небольшой поляне расположилось несколько рогатых, волосатых существ. К дубу была привязана белокурая девушка. Одно из существ подошло к ней, прокололо ее тело огромной иглой, вставило в рану трубочку и, причмокивая, стало высасывать кровь. Другой рогач в это же самое время, блистая алмазами на двенадцати пальцах обеих рук, отдавал кому-то невидимому распоряжения:

— Акции? Да, берите. И срочно! А этого идиота предупредите, чтобы молчал. Напомните, кто его назначил олигархом. Как, возмущается?.. Что он возомнил о себе?! Он может действовать только в рамках моих инструкций… Если еще раз вякнет, отнимем собственность и пустим по миру. Неужели он настолько наивен, что всерьез верит: все это его? Ничего у него нет, кроме обязанностей перед своими хозяевами…

Внезапно у ног жертвы вспыхнул костер и через мгновение обхватил ее. От нестерпимой боли девушка сорвала голос. Кирилл не в силах был на это смотреть. Он отвернулся, однако рогатые не исчезли, они, казалось, находились так близко, будто между ними и Кириллом не существовало никакой стены.

…Они рвали жертву на части и засовывали в рот куски мяса. Одно из существ сказало:

— Вкусно. Знаете, мясо англичан лучше, чем негров.

— Еще бы, — ответило второе. — Они питаются не отбросами.

— Как эти негры еще живы? — весело крякнуло третье существо с драгоценными перстнями. — И Эболу им завезли, и другие болезни. Ничего их не берет, чертей.

— Ну, ну, — возмутилось первое. — Не называй их нашим именем. Они недостойны.

— Я бы попробовал мясо еврея, — похлопало себя по пузу второе существо. — Говорят, самое сладкое.

— С ними все понятно, — третье вытащило из клыков застрявшую там огромную кость. — Процент всегда сластит.

— Хватит о жратве, — сказал первый рогатый. — У нас тут дела вселенского масштаба.

— Скажи кому, как решаются дела вселенского масштаба, ни за что не поверили бы, — усмехнулся третий.

— Радуйтесь, люди живут по законам незнания. И пусть продолжают так жить, — нравоучительно заметил первый рогатый. — Итак, что у нас там?

— Коль ждут дела-делишки, так надевай штанишки, — фальшивым тенорком пропело второе существо. — Даже полакомиться спокойно не дадут.

— Тебе бы только нажраться, — насупило брови первое. — Как на тебя действует грех чревоугодия.

— Раз я сам представляю грех, то и чревоугодие сидит во мне, как блоха в шкуре немытой собаки. Я — и есть скопище всевозможных грехов.

— Что нового? — еще более сурово сдвинулись мохнатые бровищи первого существа, а все его двенадцать пальцев нервно задвигались.

— О, столько всего! — второй готов был вспорхнуть бабочкой. — Голливуд поставил очередную серию «Межгалактической эпопеи». Спецэффекты — круче, чем в аду. Даже актеры не нужны. А сюжет такой: один афро-американец, гомосексуалист, со своей китайской напарницей, естественно, лесбиянкой, сражаются против космических монстров. В итоге этими монстрами оказываются русские спецназовцы.

— И это ты считаешь новизной? — удивилось первое существо.

— Как же?! Все повторяется до тошнотворной бесконечности, а люди воспринимают это как очередной шедевр искусства. Или вот еще: политики, по истечении срока служения народу, становятся банкирами. А банкиры — политиками.

— В чем тут новизна?

— В том-то и новизна: ничего не меняется.

Третье существо вдруг перестало смеяться, алчущий взор оторвался от костра и обглоданной жертвы и устремился в бездну пространства. Кирилл понял: рогатый смотрит на него!

Мальцев все-таки сумел оторвать взгляд от притягивающих как магнит жутких сцен и поспешил прочь из тоннеля. Синяя пелена сгустилась и будто окутала его. Не видно не зги! Кирилл с трудом находил дорогу к выходу. Вроде бы он должен быть рядом, но почему так долго идет?

Да он же повернул не в ту сторону. Как он мог ошибиться?..

Пелена сгустилась до предела. Кирилл ощутил себя слепым, бредущим наугад. Но сейчас-то он на правильном пути?

Кажется, опять не туда! Это он понял после того, как пробрел некоторое расстояние. Да что такое?! Срочно телепортироваться… Проклятье, здесь это невозможно!

Заколдованное место!

Взгляд снова упал на прозрачную стену: существо с унизанными перстнями пальцами, похоже, не собиралось отпускать от себя Кирилла.

— Поздно, парень. Любопытство погубило тебя! Хотя ведь предупреждали не заглядывать в этот тоннель.

Кирилл уже не мог отвести глаз, как ни старался, а рогатый ехидно продолжал:

— Жизнь — удивительная штука. Те, кого называют пособниками зла и безнравственности, носят вот такие дорогие перстни. И, наоборот: кто честен, тот часто и беден. Кажется, так говорят в Эдмините? В Архипориусе это звучит несколько по-другому: честному сложно достичь высоты положения. Но суть та же. Не здесь ли основной закон развития мира? Правит зло! Выходит, все в жизни перевернуто? И людям навязывают не те законы, не ту мораль? А кто перевернул Истину? Не Тот ли, кто изначально пошел на преступление, свергнув с трона истинного творца? Только реальность все расставляет на свои места.

Добро сочиняет небылицы о своей грядущей победе. Но кто станет утверждать, что пророчества Книги, на которую с таким упоением молятся, не есть величайший обман? Что битва закончится поражением того, кого добродетель так проклинает? И не скучно ли станет жить, случись подобное? Количество темных и светлых сторон в человеке далеко не равнозначно. Пороков больше! Они ярче, сочнее! Сколько сразу появляется динамики, экспрессии; настоящая феерия чувств! А Добро? Его любимое занятие — одеть вас в темные рясы и заставить ходить на исповедь, где вы раскрываете душу совершенно чужому человеку. А самая большая радость — покаяние за грехи, что порой и не грехи вовсе.

Кирилл закрыл глаза, но они помимо воли пытались открыться, заткнул уши, но все равно слышал. Чудовище ввергало в ужас и тут же возникало необъяснимое желание снова видеть и слышать его!

«Разомкни веки! Разомкни веки!»

И Кирилл не выдержал. Ненавистная жажда познания снова побеждала! Но… чудовища не было. Вместо него стоял знакомый человек с горбатым носом и синими до одури глазами. Он хитро заметил:

— Где ты нашел чудовище?

И тут Кирилл прозрел: лицо Горбоносого на самом деле волосатая рожа. А красивый облик — искусная маска! Сорвать ее, сорвать!

Мальцев не выдержал, бросился на беса, позабыв не только о том, что силы их не равны, но об элементарном препятствии — стене. Он наткнулся на нее, и так ударился головой, что на короткое время потерял сознание…

Очнувшись, почувствовал сильный ветер, который мешал ему подняться, сбивая с ног, отбрасывал то к одной стороне туннеля, то — к другой.

Это была игра сил, для которых человек — ничто. Он взывал к Господу о помощи! Читал «Отче наш»! Там, где уже бессильна человеческая гордыня, остается молитва.

Неистовые вихри продолжали проноситься рядом или… они только в его сознании?

«Правильно, моим сознанием пытались завладеть бесы. Освободись от них с Божьей помощью! Обязательно освободись!»

…Кажется, темнота перестала быть такой густой. Невдалеке показался проход, всего в нескольких десятках метров.

«Не смотреть больше через стену! Вдруг там то, что окончательно убьет рассудок?»

И в который уже раз не выдержал, взглянул! Опять непроходимая чаща, в центре — поляна. Только теперь она пуста.

Но он знал: рогатые не ушли. Они по-прежнему кружат где-то недалеко.

Точно зловещие огоньки понеслись по лесу, казалось, нечисть ликовала! И Кирилл сказал:

— Не рано ли радуетесь?..

…Он понемногу приходил в себя. Хорошо, что тоннель остался позади. Вычеркнуть поскорее его из сознания.

А удастся ли?

Впереди показалась знакомая фигура. У Кирилла радостно перехватило дыхание, он узнал Еремину!

Но чем ближе подходил, тем сильнее радость сменялась страхом. Он понял, что встреча с властительницей не сулит ничего хорошего.

— Ты не послушал меня, — грозно сказала Еремина.

Кирилл, припал к ее руке, прошептал:

— Я видел их…

Еремина наклонила голову, ей это было известно. Кирилл продолжал:

— Еще раньше я слышал… Эдминит — это не территория отверженных. Это место, где произойдет решающая битва.

— Слышал — и молчи!

— Но…

— Я не говорю «забудь»! Просто молчи. Иначе разрушишь очень важную иллюзию для многих моих бойцов, которые уверены, что главные события могут случиться только в мире высших. Молчи, иначе сотру тебя в порошок, ибо вред от неосторожного слова окажется непоправимым. Призываю в свидетели небеса!

Она подняла руки вверх. И на несколько мгновений они застыли, точно каменные изваяния: женщина, взывающая к разуму, и молодой мужчина возле ее ног.

Для Виктора не составило труда восстановить свое жилище. В Архипориусе это просто: звонишь в строительную компанию и даже не надо обсуждать план. Ее представители тут же приезжают, сканируют твои желания и за полчаса возводят особнячок.

Затем Виктор связался с Организацией, рассказал о непонятном покушении на него. Он знал, что за этим стоит кто-то из самой Организации, но разыграл невинность. Не всем хотелось, чтобы он попал в параллельное пространство, зато теперь (по логике вещей) его станут охранять: Организации необходимы пути в таинственный мир.

Получив столь важную передышку, Виктор занялся делами. Он пересмотрел свою видеотеку, перебрал в памяти каждую мелочь. Встречал ли он Горбоносого? Если да, то где и когда?

Он мучительных размышлений на лбу выступил пот. Что-то знакомое в лице того. И снова: где и когда?..

Множество людей из его воспоминаний теснились в мозгу, но все не те!

«И все-таки я его где-то встречал!»

В Эдмините?.. Нет, не в там. Точно, в Архипориусе. И не просто в Архипориусе, а… в самой Организации.

«Не может быть!»

Несколько раз он спросил себя: я не ошибаюсь? Нет, память полностью воссоздала один эпизод за другим, связала их в единую цепочку.

А почему не может быть? В нашей жизни возможно все.

Некоторое время назад в Организации был прием по случаю назначения нового директора. Сотрудникам представили маленького, лысого, совершенно непрезентабельного человека. Виктор подумал: «Ну и заморыш! Но, может, он умен?»

Каждый мало-мальски значащий сотрудник подходил к заморышу и тот вонзал в него хитрое ласковое око. Настала пора Виктора, он почему-то разволновался и не видел никого кроме будущего начальства. Помощник сообщил директору:

— Вир — один из наших опытных разведчиков. Привлекается к наиболее проблемным делам. Хороший аналитик, безоговорочно предан идее служения Архипориусу.

— Очень хорошо, — подмигнул директор. — Главное в нашем деле — преданность. Я ведь тоже работал в разведке. И тоже неплохой специалист.

Виктор уловил в его голосе нотки зависти и фальши. Он решил, что никакой шеф не разведчик, сделал карьеру в кабинете. Скорее всего, обычный лизоблюд и наушник. Виктор невольно перевел взгляд на его представительного помощника, постоянно что-то подсказывающего шефу. Какая между ними разница! В помощнике чувствовалась внутренняя сила, умение ориентироваться в любой ситуации. И внешность у него весьма колоритная: орлиный нос и синие-синие глаза…

— Так это же был… — чуть не закричал Виктор.

Выходит, Горбоносый близко знает шефа. И он — важная птица в Организации. Он подсказывает, что говорить самому директору!

«Горбоносый уже контролируют разведку Архипориуса?!»

И он будто услышал:

— А как ты хотел? Мы — на таких высотах, о которых и подумать страшно.

Виктора затрясло, как в лихорадке, руки опускались. Но, стиснув зубы, он простонал:

— Не надейся, не отступлю!

Теперь он начинал понимать Кирилла: нельзя воевать с мифами. Надо уничтожить звериное лежбище.

Тассир насторожилась, напряглась. Она почувствовала его приближение. Вот он уже рядом, коснулся руки!

Его прикосновение было как чудо! Она задрожала, и уже была не в силах совладать с собой.

— Когда? — в который раз спросила Тассир. — Когда вернешь мне зрение?

— Зачем? Мир слишком несовершенен. И видеть это тяжело.

— Но ты его видишь!

— Я — другое дело. Я вынужден. Я борюсь. А тебе зачем? Бегство от борьбы — лучшее лекарство на свете. Скажи сама себе: я ничего не смогу изменить. Тогда все проще. Ты никому не нужна, кроме возлюбленного. Он охраняет твой покой, не позволяет приблизиться бедам. Живи в мире грез и радостей, придумывай окружающую обстановку, создавай своих героев. В жизни не будет ни проблем, ни горестей, ни борьбы за существование. Расслабляйся — и получай удовольствие.

Его слова — сладкий яд для ушей, успокаивали и, будто бы, принуждали к смирению. Тассир готова была согласиться со своей слепотой, раз он все равно любит ее. Даже любит сильнее. И разве так уж плохо быть изолированной от жестокой действительности?

Но тут она вспомнила неведомую сестру, ее предупреждение насчет возлюбленного… Тассир невольно отстранилась. Он насторожился:

— Что случилось, любимая? Неужели ты поверила какой-то авантюристке, которая пытается разрушить нас союз?

— Ты знаешь?

— Пора бы привыкнуть: я знаю все!

— Все?

— Почти все, — усмехнулся возлюбленный.

— Но она сказала, что сестра мне!

— Я могу назваться братом властителя Долины богов. Но это не означает, что мы с ним в родственных отношениях.

И снова Тассир заметалась. Он не могла больше верить возлюбленному и… не могла не верить ему! Она оттолкнула Горбоносого и снова прижалась к нему. Он безумно пугал и также безумно притягивал.

Тассир гладила его по лицу, волосам и вдруг…

— О, Господи!

— Любимая?..

— У тебя рога!

— Рога? Да ты рехнулась. Это специальный головной убор. Сейчас я сниму его. Видишь… никаких рогов. Потрогай, не бойся. Я снял шапку.

Тассир коснулась головы — нерешительно, боязливо. Руки вновь заскользили по шелковым волосам. Она начала понимать самообман…

Рога! Она трогает их! Никакая это не шапка, а настоящие рога, как у зверя!

Тассир закричала, ноги подкосились. Возлюбленный подхватил ее, положил на кровать.

Он долго глядел на нее, на всякий случай сам потрогал свою голову. Обычные светлые волны… Как же Тассир нащупала их? Кто открыл ей, слепой, то, чего не замечают зрячие?

Он мог бы в секунду привести Тассир в чувство. Но пока этого не сделал. Надо проанализировать ситуацию. Неужели его истинный облик стал проявляться? И другие начали это замечать?

Он подошел к зеркалу. Там отражался симпатичный светловолосый человек. Ни шерстинки, ни клыка, и, главное, — никаких рогов.

«Так почему?!!»

Он перевел взгляд на Тассир. Она проснется и снова обнаружит их. Неважно, как и почему, но обнаружит! Выход один: оставить ее в состоянии сна — самом спокойном для нее и для него.

— Спи! — пробормотал он, сон — идеальное лекарство для воспитания покорности.

Горбоносый вдруг вспомнил, как однажды в Эдмините посетил измученного невзгодами писателя. Он явился к нему в дорогом смокинге, из-под рукавов которого нарочито выглядывали манжеты рубашки с бриллиантовыми запонками.

— Я слышал о твоем бедственном положении. Но теперь все изменилось. Я помогу тебе во всем.

— Почему ты считаешь, что я в бедственном положении? — ответил писатель.

— Но твоя нищета…

— Нищета и бедственное положение — вещи разные.

— Хорошо, хорошо. Ты больше не будешь прозябать. Компания, которую я имею честь представлять, готова помочь тебе с рекламой и хорошими гонорарами.

Писатель внимательно посмотрел на Горбоносого:

— И что потребуете взамен?

— Ничего. Мы просто помогаем гениям. Ну, может, напишешь по заказу одну-две вещички.

— Как я могу писать по заказу? Тем более для вашей компании?

— Чем мы тебе обидели?

— Я догадался, кто ты?.. Вон рога торчат!

Горбоносый невольно схватился за голову и тут же отдернул руку (поймал его писатель!), поспешив назидательно заметить:

— Я пришел с добрыми намерениями, а ты меня оскорбляешь.

— Разве когда называют настоящим именем — оскорбление?

Горбоносый сел за стол напротив писателя, хотя тот его не приглашал. И сказал:

— Забудь о глупых подозрениях. Раз ты гений, то и получать должен по заслугам. Не в будущей мифической жизни, а в настоящей. Крупные счета в банках, красивые женщины, яхта, богатый дом — разве ты этого не достоин? Повторяю: гению нужно воздавать по заслугам. Особенно, когда он молод и привлекателен. Зачем богатство старику? Зачем ему вино, еще сдохнет от рюмки. Или женщины? Любоваться ими со стороны? Нет, начинать дело надо сейчас. Сегодня.

Писатель прикрыл глаза и пробормотал:

— Изыди!

Как будто что-то неприятное коснулось Горбоносого. Он ощутил, что его безграничная власть здесь бессильна. А ведь казалось, что в его возможностях все! Одно движение — и целая река обмелеет.

Незваный гость поднялся и резко бросил:

— Доиграешься. Тебя поведут на расстрел.

— Изыди! — повторил писатель.

— И расстреляют, если я не помогу. Страна, в которой тебе не повезло родиться, умеет расправляться с гениями.

— Изыди! — писатель даже не думал вступать с ним в перепалку. Горбоносый не унимался:

— Время казни скоро придет. Думай, твои палачи идут к тебе.

— Бесы… бесы… — точно в забытьи, бормотал писатель.

За дверью уже были слышны шаги карателей. Горбоносый пожал плечами и скрылся. Раз душа не его…

Но писателя не расстреляли. Его спасли. Только другие силы.

…Почему Горбоносый именно сейчас вспомнил об этом? Он снова чувствовал, что жертва ускользает из его рук. Тассир пока не кричала: «Изыди!», но еще немного — и крикнет.

Он снова смотрел на нее, надолго ушедшую в себя, и повторял, как страшное заклинание:

— Тебе никогда не выйти отсюда. Прими неизбежность своего положения вечной пленницы.

…Вроде бы все у него складывалось удачно, но терзало дурное предчувствие: мир меняется! И меняется в противоположном от его желания направлении.

Он попробовал улыбнуться, придать лицу обаяние. Только улыбка оказалась хищной, как и его нос.

Глава двадцать восьмая Блистающий мир

Ольга появилась у матери с таким лицом, что Еремина сразу поняла: что-то случилось.

— Я потеряла связь с Ариенин. Только-только установила ее и вдруг… Лишь бы этот поддонок не сотворил чего-либо ужасного.

— Она жива! — с надрывом крикнула Еремина. — Мне это подсказывает сердце матери.

И тут же в ней заговорил политик:

— Да и не станет он разбрасываться козырными картами.

— Я не сказала, что ее нет в живых! — ответила Ольга. — Я чувствую ее дыхание… Зову. Но она молчит. Он настроил ее против меня? С его красноречием это неудивительно.

— Или ввел в состояние транса. Он в ней сомневается. Голос крови в конце концов должен был отозваться и в Ариенин. Сегодня она ему верит, а завтра все может быть иначе.

— Где он ее прячет? — заломила руки Ольга.

— А что ты видишь, когда надеваешь обруч?

— Каждый раз — одно и то же… — И она поведала матери обо всех своих ощущениях.

— Непонятно, — согласилась Еремина. — Этот горбоносый дьявол хитер и потому нашел дьявольское укрытие. Давай попробуем еще раз.

Еремина сама надела обруч на голову дочери и села напротив. Ольга расслабилась, закрыла глаза и стала ждать начала сеанса.

Знакомые симптомы: обруч больно сдавил голову, в мозг словно ворвался неведомый вихрь, сорвал ее с места и потащил за собой.

Сначала она поднялась в запредельную ввысь и несколько раз облетела планету. Раскаленное солнце сменяло темное небо со сверкающими гирляндами звезд. Внизу жили собственной жизнью несколько измерений — ожиревшая от изобилия Долина богов, алчущий новых ощущений Архипориус, вечно бунтующий Эдминит. Миллиарды голосов, всхлипываний, вздохов за несколько секунд пронеслись над ней. И вот оно — легкое дыхание ее сестры. Мама права, она спит!

— Ариенин! — позвала Ольга.

Молчание.

— Ариенин!.. Это я, твоя сестра.

Неужели он снова стер из ее памяти настоящее имя?

— Тассир! Проснись же, глупая девчонка!

Неожиданно путь к контакту преграждает «ватное» облако. Ольга ничего не слышит. Приходится все начинать сначала. Но облако не пускает ее к сестре! Третья, четвертая попытка!..

Ольга более не в силах терпеть исходящую от обруча боль и снимает его. Взволнованная мать, в который раз просит Ольгу в мельчайших подробностях повторить ее рассказ. Та, наконец, не выдержала:

— Запиши его, что ли…

— Видишь ли, Олиенин, есть одно место, где даже с помощью обруча не обнаружить Ариенин. Если не ошибаюсь, это… параллельное пространство.

— То есть?..

— Он спрятал ее здесь, в одном из коридоров. Значит, найти твою сестру будет во сто крат сложнее, чем иголку в стоге сена.

— Что же нам делать?!

— Если бы удалось освободить ее — разбудить.

— Как?

— Дай подумать. А пока оставь меня одну.

Едва Ольга удалилась, Еремина выхватила флягу с огненной жидкостью и влила в себя добрую половину.

Стресс прошел, наступило расслабление, которое, однако, не мешало ей нормально соображать.

Ольга вышла от матери и тут же наткнулась на Кирилла. Он думал еще раз лично извиниться перед властительницей за то, что не выполнил ее приказ, но, увидев Ольгу, позабыл обо всем и даже не среагировал на холодок в ее голосе:

— Мама занята. Не беспокой ее.

— А ты?

— Что я?

— В последнее время мы так редко видимся.

— Какие свидания! Скоро начнется такое!

— Пока не началось…

— Не станем уподобляться тем, кто устраивает пир во время чумы.

Она все сильней отдалялась от него. Кирилл решил предпринять еще одну попытку:

— Устроим небольшую вечеринку. Пусть завтра начнутся проблемы, есть сегодня.

Он думал применить все свое красноречие, но этого не потребовалось. Озабоченная тягостными думами о сестре, Ольга лишь зло сверкнула глазами:

— Отстань!

И, резко развернувшись, ушла. Она не представляла, какую душевную боль причинила Кириллу.

За этой сценой наблюдали двое. Один сразу же вышел вперед: Мефодий, вечно бегающие глазки которого остановились и уставились на Кирилла:

— Какая встреча, Великий Кир!

«Да пошел ты!» — подумал тот, вспомнив разговор с Ольгой о предателе в их рядах. «Чего его искать, вот он, во всей красе».

Вслух же сказал: «Привет, Мефодий». Перебросился с ним парой слов о пустяках, извинился за спешку («Дела! Дела!»). Позже, когда властительница освободится, он поделится с ней своими подозрениями.

Он ушел, не обратив внимания, с каким напряженным любопытством Мефодий глядит ему вслед…

Еще одним свидетелем разговора Ольги и Кирилла оказалась Лунд. Прижавшись к стене тоннеля, она выждала некоторое время, потом поспешила за возлюбленной. Та немного растерялась, увидев запыхавшуюся подругу, и спросила:

— Ты чего?

Вместо ответа Лунд вплотную подошла к ней, судорожно обняла.

— Нет, — сказала Ольга. — Не время…

— Вон там — ниша в стене. Никто не помешает нам…

— Остановись, безумная!

— Не могу! Что если мне уже никогда больше не придется испытать твоих ласк.

— Почему?

— Битва начинается. Значит, может случиться все, что угодно… со мной, с тобой, с нами обеими!

— Какое пораженческое настроение!

— Это война.

— Лунд, послушай…

Однако Лунд буквально затолкала ее в эту нишу. Горячий язык защекотал шею, жадный рот обхватил губы Ольги, которая сначала с некоторым протестом, потом с покорным вожделением ощущала пальцы возлюбленной на сосках, животе. Наконец они пробрались в лоно любви! Ольга охнула, полностью отдавшись своему пороку. В тот миг ей казалось, что она любила и любит только Лунд.

Потрясенный новым и, вероятно, окончательным фиаско в отношениях с Ольгой, Кирилл без цели бросился бродить по коридорам параллельного пространства. Внезапно он подумал: «Неужели не существует на земле райского уголка, где люди по-настоящему счастливы? Где гармония царит во всем и нет отверженных и обойденных дарами жизни?» Попасть бы на этот островок благоденствия, и тогда, кто знает, согласился бы он стать воином Еремины…

Кирилл не выдержал, закричал:

— Где же ты, обитель гармонии и счастья?! Хотя бы глазком взглянуть на тебя!

Тоннели, тоннели, тоннели… За прозрачными стенами текла жизнь — где-то размеренная и спокойная, где-то — в страшных катаклизмах. Но не находил он того заветного места.

Может, земля наша не только великое обиталище человека, но и место его извечного наказания? Мы пытаемся убежать от опостылевшей действительности в другие миры, надеемся, что где-то все по-иному, а, оказавшись там, выпиваем большую горькую чашу разочарований. Бегство не приносит избавления от самого себя, от собственных грехов и пороков.

Несмотря на такие мысли, Кирилл надеялся узреть край, где наши души освобождаются от порочных заблуждений. Тоннели вились, как змейки, сменяя друг друга, уводя в неизвестность. Каждый раз возникала надежда и тут же гасла.

Почти отчаявшись, Кирилл вошел в новый тоннель, и вдруг… ему показалось, будто он слышит музыку, хотя стояла мертвая тишина. Он не сразу понял, что музыка — в его голове и сердце. Стены здесь были необычными, не просто прозрачными, а радужными. А что за ними?..

Открывшийся взору мир был полон жизни: густая зелень пела, звенела, звала! Горы вздымались до самых небес, между ними петляли маленькие тропки, которые уводили в чудные цветочные долины. Низко-низко по голубому небосклону проплывали золотые барашки облаков.

Но ведь нечто подобное он уже видел в Долине богов… Нет, здесь, похоже, нет искусственной геометрии.

Потом он различил какие-то фигурки в белоснежных одеяниях. Это ангелы?

«А почему бы не войти? Вдруг это и есть частица идеального мира?»

Кирилл рискнул!

Он наслаждался яркостью солнца. После бесконечных тоннелей параллельного пространства это оказалось самой большой радостью на свете. Густая зеленая трава трепетала на ветру, и в такт ей затрепетало сердце. «Неужели отыскал?..» Даже боль от холодных слов Ольги отступила.

Тут не чувствовалось опасности, Кирилл шел спокойно, уверенно, продолжая любоваться необыкновенными красками. «Еремина не знает об этом месте?»

Он вышел на поляну, присел на цветочный ковер. Хорошо, спокойно… Но вдруг услышал шорох. Вскочив, обнаружил, что не один здесь. Невдалеке стояла молодая женщина, красота которой могла бы считаться венцом красоты этого мира.

Незнакомка и не подумала прятаться, наоборот, подошла и, тряхнув льняными волосами, уставилась на него небесно-голубыми глазами.

Кирилл лихорадочно решал: как ее поприветствовать? Поднять вверх руку — посчитает его правым экстремистом, сделать знак «Но пасаран!», соответственно — левым. Приложить руку к груди — решит, что он уже начал объясняться в любви. Поклониться? Вдруг подумает, что он ее обожествляет и станет вести себя с ним, как с рабом? Поцеловать руку? А что если обвинит гостя в сексуальных домогательствах?

Поэтому он просто сказал:

— Здравствуй, прекрасная дева!

На всякий случай повторил приветствие на нескольких языках Архипориуса и Эдминита, даже на русском (он надеялся, что сей чудесный мир не присоединился к антироссийским санкциям). И снова — опасения: «Не напугал ли незнакомку?» Нет, она оказалась не из пугливых. Еще приблизилась, на лице возник вопрос: «Кто ты? И зачем явился сюда?»

— Я — Великий Кир, путешественник по различным мирам. Случайно наткнулся на ваше местечко («Это словцо я ляпнул зря, вдруг у них другая идеология?»)… простите, селение и решил наведаться на огонек. Мне показалось, что у вас тут очень красиво.

Если девушка понимает его, пусть хоть что-нибудь скажет. Он уже обдумывал, какие еще языки использовать? Остается одно: телепатия.

И тут она сама пришла на помощь:

— Меня зовут Заря, — голос звучал мелодично.

— Какое необычное имя.

— Говорят, я красива, как восходящая заря.

— Точно, — согласился Кирилл. — Красива. И не нужно бояться, что кто-то обвинит тебя в саморекламе. Вот когда дама, пардон, не первой свежести, объявляет себя королевой экрана, кумиром толпы — это действительно нелепица. А тут… и лицо, и фигура, и… ваш мир вообще.

— Так и есть.

— О, не хочешь ли сказать, что я наконец-то попал в земной рай? — Кирилл на всякий случай завертел головой, что если он оказался на съемочной площадке будущего бестселлера под названием «Приключения Адама и Евы»? Или это маленькая копия Долины богов, места внешне прекрасного, а на самом деле — сосредоточения всех пороков?

— Называй наш маленький мир, как пожелаешь, — ответила Заря. — Потому что он таков, каким кажется.

— Маленький мир? Вот в чем его прелесть! Он вдали от бурь и дележа власти. Если только… это не шоу для доверчивых простаков? Я так долго искал то, что, оказывается, совсем рядом.

Заря не ответила, лишь ласково поманила его:

— Пойдем.

— Куда?

— В страну твоих мечтаний.

Их руки соприкоснулись, вспыхнула искра, опьяненный красотой Зари, Кирилл окончательно позабыл об Ольге. Только мысленно обратился к спутнице: «Веди меня, юная богиня!»

Они шли зеленой долиной, никто не встретился по дороге. И снова Кирилл восхищенно сказал себе: «Эти места еще не страдают от перенаселения. Как хорошо, что про них не прознали чужаки, типа киу и финнаров. А то бы хлынули сюда, как хреновы беженцы, и сразу бы установили для местных свои законы».

Спустившись вниз, они оказались возле озерца. Заря предложила:

— Искупаемся.

— У меня нет соответствующего купального костюма, — грустно произнес Кирилл. Заря не поняла его:

— Чего нет?

— Проще говоря — плавок.

— Зачем они тебе? Я, например, плаваю нагишом.

Она сбросила платье и с хохотом нырнула в озеро. «О, да тут нудизм в моде», — с удовлетворением подумал Кирилл и последовал заразительному примеру.

В воде он попытался поймать свою русалку, но ему мешало огромное количество рыбы; разноцветные косяки шли наперерез, ничего и никого не опасаясь. Кирилл на мгновение залюбовался искристым разноцветьем обитателей озера, но услышал голос Зари:

— Не задерживайся, а то я исчезну. Навсегда! На всякий случай ищи меня вон за тем кустом.

Он быстро догнал ее и так пронзил своим рыцарем чудесную плоть, что зазвенела вода. По озеру покатились маленькие волны, на которых заплясали серебристые рыбешки. Казалось, все здесь вместе с двумя шалунами сошли с ума.

Когда они вышли на берег, Заря вновь позвала Кирилла за собой. Он ни о чем не спрашивал. Просто молча повиновался.

Девушка привела его на другую изумрудную поляну, где уже не было прежней тишины из-за шумевшего водопада. Пока беглец от несовершенной жизни любовался очередным шедевром природы, на поляне возникли еще несколько юных красавиц, каждая — сродни Заре. Спутница Кирилла сказала:

— Мои подруги. Они станут и твоими.

— В каком смысле?

— Сделай с ними тоже, что и со мной на озере.

— Но ведь я стольких не осилю.

— Они не нравятся тебе?

— Нравятся…

— Так в чем дело?

— Даже если бы я выпил самые крутые пилюли…

— Какие пилюли?

— Ну, те, от которых мужчины молчат, а женщины кричат… Меня на всех все равно бы не хватило.

— А ты попробуй. Доставь девушкам удовольствие.

— Разве у вас его некому доставлять?

— Абсолютно.

— А ваши мужчины?

— У нас их нет.

— Как?!

— Потому что этот мир принадлежит только нам.

— Не пойму?

— Что тебя удивляет? Совершенному миру не нужны распри, войны, кровавые разборки. Ему необходимо другое: Красота, Умиротворение. А все это присуще лишь женщине. Здесь звучит детский смех — символ материнской любви, но все дети только одного пола — женского.

И, как подтверждение ее слов, на поляну выскочили светловолосые девчушки. Они окружили Кирилла, стали танцевать замысловатые танцы. Их звонкие голоса усиливались, только вот о чем они пели — непонятно.

— Какая тебе разница, — сказала Заря. — Поют и все. Чем меньше вникаешь в смысл, тем легче жить.

— Кажется, я различаю отдельные слова… Какой-то лихой жеребец, на котором они собираются куда-то скакать… У вас есть и лошади?

— Нет, жеребец — это ты. Они рады, что наконец-то смогут поразвлечься.

— Девочки? Поразвлечься?

— По крайней мере — их старшие подруги. А у нас радость одна на всех.

— Но они же дети!

— И что? Акселерация сейчас достигла апогея.

— Заведите же себе хотя бы нескольких мужчин. Даже в раю был Адам.

— И он был оттуда изгнан.

— Вместе с Евой.

— Нет, Еву оставили.

— Однако история говорит обратное.

— Верь в то, во что хочешь верить.

— Я не…

— Тсс! — сказала Заря. — Голова твоя кружится от счастья — ведь ты наконец-то узрел свой идеал. Ноги подкашиваются. Не бойся, падай в траву…

Кирилл, точно под гипнозом, выполнял все, что она говорила, полностью позабыв об опасностях неведомого мира. Веки слиплись, будто их склеили.

Пение сладкоголосых красавиц не утихало. Кирилл снова попытался вникнуть в смысл песни. И это получилось:

Не оставалось никаких сомнений, на каком скакуне хотят проскакать юные дивы. «О, Боже, я же просто умру!» И тогда рай ему показался адом.

Он все-таки разлепил веки, думал сказать, что в ответ на сексуальные посягательства будет защищаться и… обомлел.

Только что был свет, а теперь — сумерки. Но и они не могли скрыть лиц пляшущих дев. Красота их куда-то испарилась, они превратились в сморщенных, безобразных старух. А самой безобразной оказалась Заря. Ее кожа обвисла, из беззубого рта текла слюна.

«И это с ней я на озере?!..»

От омерзения Кирилла чуть не стошнило. А дальше началось всеобщее радостное завывание, ведьмы требовали жертву.

Омерзение сменилось страхом. Именно та, кто именовалась Зарей, занесла над Кириллом нож.

— Жертву! Жертву!

Нож прошел в сантиметре, Кирилл успел увернуться и ударом ноги выбил оружие. Заря злобно заверещала. Остальные ведьмы скопом кинулись на Кирилла, длиннющие когти готовы были вонзиться в его глаза, расцарапать лицо.

Каким чудом он успел выхватить трубку смерти! Он косил ведьм наповал, смертоносное оружие оказалось в его руках беспощадным возмездием.

Ведьмы, кто успели, в ужасе разбежались. Он остался один на поляне, заметив, как все изменилось в «раю». Застонал ветер, злобно зашелестели деревья, далеко разнеслась вонь от топких болот.

Кирилл собирался телепортироваться к границам параллельного пространства, как вдруг увидел, что у недалеко стоит маленькая девочка и протягивает к нему ручонки. «Она тоже побежала сюда искать идеальный мир и стала пленницей ведьм?»

— Дяденька, спаси меня!

— Иди ко мне, дитя!

Девочка бросилась к нему, но чем быстрее сокращалось между ними расстояние, тем сильнее Кирилла терзало сомнение: у нее глаза старухи!

Еще одна, недобитая тварь!

Он снова поднял трубку… Девочка испуганно расхныкалась: «Не убивай, дяденька!» Блеснули маленькие клыки, она готовилась прыгнуть ему на грудь и прокусить шею.

«Не убивай, дяденька!»

Стремительный прыжок ведьмы!

Но он уже телепортировался к границе параллельного пространства, и быстро перешел в тоннель.

Через радужное стекло снова засиял обманчивый мир, маленькая копия большой лжи, именуемой Долиной богов. Мир, который настойчиво зазывал наивных искателей земного рая.

Теперь Кириллом владела одна мысль: вернуться обратно. Он готов был простить холодность Ольги, начальственный тон Еремины. Он бежал к ним, как к спасению от новых чудовищных игр созданий зла.

Случайно он повернул не в тот коридор, который следовало… Однако странное чувство толкало его идти по нему.

Кирилл заметил углубление, кто-то искусственно вырубил здесь комнатку. Внутри просматривалась кровать, на которой спала… Ольга?! Он не мог не узнать ее даже со спины.

— Ты здесь? — удивился Кирилл. — Эй!

Однако она не отвечала, он решил войти, но… наткнулся на невидимую дверь. Он стучал по ней, попробовал разрушить, сломать, однако все попытки ни к чему не привели.

Ольга перевернулась к нему лицом. И тут Кирилл увидел повязку на ее глазах. Он сразу все понял…

— Тассир!.. Или Ариенин… так вот где ее держат.

Он поспешил к Еремине. Надо только запомнить весь этот путь до мельчайших деталей. Не дай Бог ошибиться!

Глава двадцать девятая Маска предателя

Вскоре несколько человек, во главе с Ереминой и Ольгой уже находились в тоннеле. Кирилл оказался отличным проводником, вел точно.

— Вон та комната.

Больше всего он боялся, что Горбоносый, почувствовав неладное, перепрячет пленницу. Но им повезло. Тассир была здесь.

— Только как к ней войти, властительница?

Невидимая дверь превращала ее «спальню» в неприступный бастион. Никакое оружие не действовало. Здесь только одно — магия.

— Властительница, Горбоносый может в любую минуту вернуться, — осторожно напомнил один из воинов.

— Встретим, — кратко бросила Еремина. — На его силу у нас есть своя.

И она кивнула взгляд на стоящего рядом человека в монашеском одеянии. Затем подошла к магической преграде и застыла. Взгляд был направлен в какую-то точку невидимой двери. И тут Кирилл воочию убедился в ее силе. Хлынувшая из глаз Еремины энергия была настолько мощной, что все вокруг задрожало. Его самого и еще нескольких человек отбросило к противоположной стене.

Однако дверь оказалась неприступной.

Еремина попробовала ее взломать во второй раз, и в третий. Никак! Властительница поняла полную бесперспективность своих попыток.

— Мама, обруч, — подсказала Ольга.

— Что ж, попробуй, — согласилась Еремина.

Обруч уже на голове девушки. Ольга подошла к невидимой двери и словно растворилась в ней. Через мгновение она опять оказалась в коридоре и сказала матери:

— То, что нужно.

— Так не медли!

— Войдем туда вместе?

— Нет. Я должна остаться здесь, с остальными. — При этом властительница озабоченно огляделась.

— Он здесь?..

— Неподалеку. Но, похоже, не решается напасть.

Мысль о том, что главный враг рядом заставила всех сконцентрироваться до предела. Кирилл ощутил, как страх все сильнее подбирается к нему. Он отчаянно оглядывался, но краешком глаз наблюдал за событиями в таинственной комнате.

Ольга подошла к сестре, дотронулась до ее плеча, та не отреагировала. Произошло некоторое замешательство. А Еремина нервничала, мысленно призывала ее поторопиться.

Но вот Ольга подхватила Тассир под мышки и поволокла. Со стороны было видно, каких трудов это ей стоило. Но она справилась и прошла через дверь.

К ней подскочили несколько человек, бережно подняли Тассир на руки.

— Уходим! — скомандовала Еремина, по-прежнему внимательно оглядывая пространство коридора.

Кириллу показалось, что невдалеке промелькнула тень. Монах вместе с Ереминой шел впереди, высоко подняв крест, сияние от которого разливалось далеко-далеко. И снова будто чья-то тень юркнула в один из проходов…

Теперь ее заметил не только Кирилл, но и остальные. Еремина быстро отдала приказ телепортироваться всем в ее резиденцию.

…Горбоносый чуть опоздал. И когда появился, чтобы перепрятать Тассир, они уже были тут. Он мог бы превратить всех их в груду пепла и… не мог. Ему мешали и крест и удивительная энергетическая мощь Еремины.

«Тассир у меня нет!»

Злость Горбоносого не знала предела. Он скрежетал зубами и раздирал ногтями в кровь свои собственные руки!

Кирилл с поклоном вошел в Еремине, но она, избегая формальностей, крепко прижала его к груди и прошептала: «Спасибо!»

— Это мой долг, властительница.

— Но именно ты сделал то, чего не могли все мои люди. Не помог даже обруч, подаренный нам представителем инопланетной цивилизации.

— Как Ариенин? Проснулась?

— Пока нет. Но мы предпринимаем попытки, чтобы разбудить ее. Надеюсь, это удастся. Кто-то наложил магическое заклятие, кто-то должен его снять.

— Уверен, все будет хорошо.

— Какую награду ты хочешь?

— Награду?.. Я уже получил ее, сослужив тебе службу. Я помог спасти прекрасную девушку.

— Говорю с тобой не как правительница Долины богов, а как мать.

— Раз так! Я слышал, битва начинается…

— Она не прекращалась. Сейчас ее апогей. Горбоносый в отместку научит наших врагов проникать и в параллельное пространство.

— Раньше он этого не делал?

— Видишь ли, Кир, дьявол и его подручные позволяют своим поданным посмотреть лишь маленькую часть спектакля, и на основе этого сделать глобальный вывод. Что такое для Горбоносого параллельное пространство? Абсолютная власть, где каждый — под его всевидящим оком. Нас он в расчет не принимал. Теперь все изменилось. Он понял, что битва будет на равных, она захватит землю, воздух, моря и океаны — все, где человек оставляет свой след.

— Дозволь участвовать мне в этой битве на территории Эдминита.

Еремина с любопытством посмотрела на него:

— Почему именно там?

— Решающее сражение произойдет в Эдмините. Да ты и сама знаешь.

— Причина только в этом? — внимательный взгляд Еремины заставил Кирилла опустить голову.

— Да, властительница.

— Кажется, здесь и другое: ты бежишь от любви.

Кириллу не было смысла лгать той, кому лгать бесполезно.

— Как не бежать, когда чувство безответно?

— В жизни случается все, — загадочно и одновременно грустно произнесла Еремина. — Такие бывают повороты судьбы!

— Мою любовную историю предугадать не сложно.

Еремина после небольшой паузы произнесла:

— Будь по-твоему. Отправляешься в Эдминит. Ты ведь уже хорошо изучил его.

— Разобрался в кое-чем. Хотя многое удивляет сих пор. Почему, например, чтобы получить престижную премию в литературе или кинематографии, нужно быть евреем, пидерастом и ненавидеть Россию. А талант, получается, вообще не при чем.

— Ты понял главное: люди в Эдмините совершают тяжкие проступки, но потом задумываются над ними. И всерьез спрашивают себя: где он, правильный путь? Ищут его. Но порой идут в другую сторону. И вот что в результате, смотри!

Возникла череда голографических картин. У Кирилла появилось ощущение, что все события не просто проносятся перед ним, а он сам их активный участник.

Еремина молчала, но он все равно слышал ее голос.

— Это один из вариантов развития событий. Тот самый Апокалипсис.

…Сотни тысяч людей куда-то двигались, словно запрограммированные роботы. Они шли с Востока, представляясь простыми тружениками. Осваивались. И тут же, отринув местные законы, забирали под свое крыло пустующие территории, объявляя их частью своей Великой Империи.

А что же местные? Они, забывая о принадлежности к могущественному Роду, бросали жилища и бежали в надежде обрести лучшую долю в другом месте. Но, когда не находили ее, наступало запоздалое прозрение. Назад не вернешься, земля уже потеряна, в их домах хозяйничают чужие.

И кто они теперь: без земли, Отечества, надежды?..

Другая тьма двигалась с ближнего востока и юга. То вроде бы мирно, то с необузданной яростью насаждая свои устои. Еще один, некогда процветающий, теперь же слабеющий край, падал ниц, пораженный идеологией пришельцев, или слабо огрызался, а потом все равно отступал и терпел, когда срывали кресты с церквей, а на лица женщин надевали черные покрывала. Люди молчали, даже сгоняемые в гетто, и уповали лишь на милость победителей. А если надо пели их песни и танцевали их танцы.

Что дальше?.. Зияющая пустота… цивилизация разрушена!

И приходило «просветление» теперь уже у победителей. Ими также манипулировали! Они не могут встать на место творцов, не могут создавать великие ценности. И тогда в слепой ненависти победители били друг друга, грабили награбленное, проедали его и снова принимались за грабеж. А враг рода человеческого посмеивался, и создавал новых послушных солдат Востока и Юга.

А вот и Горбоносый! Правда, он изменился: кожа приняла желтоватый цвет, волосы потемнели, глаза сузились. Или это уже не он? На его место прислали другого?..

Какая разница!

Ужасающие картины — одна за другой представали перед глазами Кирилла и тут же уступали место новым. Вот суетливые азиаты предлагают русской семье убраться, даже платят какие-то гроши, а, когда она отказывается, поджигают дом вместе с детьми. Вот в самом центре Парижа, на площади перед Нотр-Дам де Пари режут барана, а осмелившегося возмутиться пожилого парижанина также пускают под нож. И все под величайшее безмолвие остальных. Вот желтолицый Горбоносый через века и пространства говорит Кириллу: «А ты думал, что я не приду? Смотри, мне преподносят золотой жезл и ключи от мира!»

А потом вместе с этими символами власти вспыхивает как спичка. И, когда пламя съедает до костей кожу, успевает проорать:

— Вроде бы я все сделал верно!

В ответ — тишина…

— Но, — сказала Еремина, — возможно и другое.

Поменялась гамма красок, она стала спокойной, умиротворяющей. Кирилл увидел огромные города, возле домов пролетали дирижабли, которые рвались далеко, за пределы галактики. Наблюдал скопления народа вокруг златоглавых храмов, слушал пастырей, говорящих о вечности Божественного начала. Видел лица, поражающие пытливостью и сияющие счастьем, и это было для него основным критерием торжества жизни.

Кирилл внимал ангельским хорам белокурых детей и думал: как было бы здорово, если бы жизнь всегда была такой.

Но время бежало со скоростью безжалостного спринтера. Встретившая его новая вечность оказалась мгновением: исчезла вся череда голографических картин. И теперь перед Кириллом — лишь пытливый взор Еремины.

Виктор не представлял: правильно ли он поступил? Но ход сделан. Оставалось надеяться на порядочность и честность высшего руководства. Он рассчитывал, что глава Организации не посвящен в истинные цели Горбоносого.

Виктор послал ему сообщение, открыто намекнув, что и в Организацию проникли враги. И тут же получил приглашение от начальства. От него потребовали: «Зайди сегодня в двенадцать».

Он входил в кабинет шефа с уверенностью и волнением одновременно. В его душе по-прежнему соперничали два начала: одно готово был сметать с дороги любого во имя торжества истины, второе верило, что не стоит ничего делать во вред существующему порядку. И что система в конце концов сама избавиться от пороков.

Коротышка-шеф посмотрел на него с некоторым любопытством и… хитринкой. Виктор силился понять: не верит? Или не желает знать правду? А, может, ему уже все известно?

— Присаживайся, — сказал шеф.

Виктор сел, и нервно заламывая пальцы, заявил:

— У меня нехорошие сведения об одном твоем помощнике.

— О каком именно? И что за сведения?

— Он связан с тайными обществами, работающими во вред Архипориусу. Не просто связан. Я так понимаю, он ими руководит.

— Ого, какой интересный помощник!

— Это не смешно, шеф.

— Чего уж тут смешного! Назови его имя.

— Имени не знаю. Но могу описать. Роста приличного, волосы светлые, глаза — синие-синие, нос — орлиный.

— Нет у меня такого помощника, — задумчиво произнес шеф. — И никогда не было.

— Когда тебя представляли сотрудникам, он стоял рядом, — осторожно напомнил Виктор.

— Ах, этот… Он не мой человек. Точнее, он работал в Организации и именно его попросили устроить встречу. Но он вскоре уволился.

Виктор почувствовал подвох и не поверил шефу. Такого просто быть не может. Зачем его, опытного разведчика, водят за нос?

— Я ошибся — продолжал глава Организации, — не он уволился, а его уволили.

— За что?

— Провалил одно важное дело. Знаешь, он и меня заинтересовал. А у тебя есть данные касательно его причастности к преступным структурам?

— Есть.

— Хорошо. Предоставь мне их. А то, сам понимаешь, обвинять человека без доказательств…

Виктор подумал: какие доказательства? Впрочем, у Кирилла они наверняка имеются.

— Дай время.

— Только немного. Раз он представляет опасность, действовать надо быстро. А я пока попробую отыскать его.

— Хорошо.

— О нашем разговоре, естественно, молчок.

Виктор понимающе кивнул. Ему вдруг показалось, что в голосе шефа появилась искренность. Может, Горбоносый провел и его? Такому не сложно обмануть кого хочешь.

Глава Организации дал знать, что разговор закончен. Но, как только остался один, тут же пригласил своего палача. Человек в черном приготовился выслушать очередной приказ.

— Хороший парень, но… Его слова и действия дискредитируют Организацию. Он ведь сотрудник нашего трагически погибшего Юра? Какие-то они там все… странные. Этот вообще похож на романтика. А романтики в нашем деле обуза. Так что ты уж постарайся…

— Решить вопрос сразу?

— Нет. Последи за ним. Выясни, что ему известно. Только аккуратно.

После видений будущего в кабинете Еремины Кириллу хотелось некоторое время побыть в одиночестве. Но не получилось. Пришла Ольга. Сама! Кирилл от радости чуть не запрыгал. Конечно, она хочет поблагодарить его за спасение сестры.

Она рядом. Только она и он!

Кирилл радостно шагнул к ней, однако девушка отрицательно качнула головой:

— Нас ждет властительница.

— Хорошо, что не Лунд. Как Ариенин? Вышла из своего состояния?..

— Нас ждет властительница! — перебила Ольга. — Важные новости.

Снова холодность и отчужденность в ее словах. Нет, даже Ариенин не смогла стать мостиком, который бы соединил их.

— Хорошо, — обреченно произнес Кирилл. — Значит, дело важное.

— Мама даже меня не посвящает в свои планы.

— Скрытная.

— Скрытная, если того требует ситуация… — при этом Ольга как-то странно посмотрела на него. И он сделал свои выводы: она окончательно решила порвать с ним.

Но чем ближе они подходили к резиденции Еремины, тем больше росло беспокойство Кирилла. Если отчуждение Ольги не связано только с ее личными чувствами, то не возникли ли новые проблемы?

У самых дверей резиденции она остановилась и протянула ему маску. Он удивился:

— Зачем?

— Сегодня совет. Ты тоже приглашен. А все приглашенные должны быть в масках.

— Это связано с тем, что среди нас предатель?

— Да, — после небольшого замешательства ответила Ольга.

Кирилл нацепил маску и вместе с ней зашел в небольшую комнату, в центре которой стояла Еремина, тоже в маске, Кирилл узнал ее по фигуре. Рядом — полукругом располагались люди с такими же закрытыми лицами. Еремина сказала:

— Все в сборе. Пора начинать. День Х наступит в самое ближайшее время. Готовьтесь! Как по команде, восстания произойдут во всех измерениях земли, мы выступим единым фронтом.

Маски согласно закивали. Послышался вопрос:

— А когда придет день Х?

— Пока не стану раскрывать секрета.

— Но здесь собрались единомышленники, — раздались недовольные голоса. — Люди, проверенные временем.

— Увы, не все, — в голосе властительницы проскользнули печальные нотки.

Маски удивленно переглянулись.

— В наших рядах — предатель…

Она специально оборвала фразу, заставляя соратников заволноваться сильнее. По рядам пробежала волна удивления. Кто-то сказал:

— Это не ошибка? Он бы давно раскрыл многие тайны. Да и что с нами было бы вообще?

— В том-то и дело: он у нас недавно.

Возгласы возмущения и негодования! Маски невольно отодвинулись друг от друга, никто не хотел ощутить прикосновение предателя.

И только Кирилл был спокоен. Он предполагал, кого Еремина имеет в виду. Мефодия!

— Мы приняли его, так как он представился другом моей дочери, — продолжала властительница.

«Так это Ольга привела Мефодия? Ну, конечно, они познакомились во время ее командировки в Эдминит».

Кирилл уже хотел шепнуть ей: «Как ты могла так ошибиться?», но она резко отошла от него. И тогда он сообразил: «А не меня ли имеет в виду Еремина?!»

И сама властительница Долины богов вроде бы упорно глядела в его сторону.

«Это же полное безумие!»

— Может, предатель сам выйдет вперед и объяснит истинную цель своих поступков?

Головы людей в масках продолжали поворачиваться в разные стороны, все чаще останавливаясь на Кирилле (так ему казалось!).

«Но причем я здесь! Я спас дочь властительницы!»

Круг замыкался. Теперь все, кто собрались, взирали исключительно на него…

Кирилл не выдержал, в нарушение всех традиций сорвал с себя маску, закричал:

— Я не предатель!

Ответом стало гробовое молчание. Ему не верили. Не хотели верить!

— Ольга, — обернулся он к девушке. — Это полная чушь!

Внезапно раздался голос Еремины:

— Разве кто-то обвиняет тебя, Великий Кир?..

Глава тридцатая Маска предателя (продолжение)

А в это же самое время в Долине богов собрались на свое тайное совещание противники Еремины. Кресло с безмолвным телом Офигенина I поставили на возвышении, как символ существующей власти. Каждый, кто желал высказаться, сначала подходил к символу, просил дозволения взять слово. И, естественно, не получив его, начинал пламенную речь. Пришла очередь Проходима Болтуина. Произнеся несколько традиционных фраз о грядущей победе над авантюристами, именующими себя силами Света, он представил «дорогого гостя».

— По условиям конспирации будем называть его просто Друг.

Горбоносый обаятельно улыбнулся, чем покорил каждого:

— Проходим Болтуин правильно обозначил мою задачу: быть вашим другом. Я был им и останусь. Все свои усилия приложу для нашей победы. И вот вам первая новость: армия Еремины выступит в самое ближайшее время.

— Нужно ее опередить, — послышались голоса.

— Мы давно опередили, — подмигнул Горбоносый. — Мы начали наступление во всех измерениях земли. Воюем не столько оружием, убивая неугодных, — это удел низших. Главное, воюем за души. Победит тот, кто возьмет их под свой контроль. Сторонники Еремины объявляют себя армией Света, а мы, по их убеждению, армия тьмы. Но давайте подумаем: не перевернуты ли понятия?

Властолюбие — грех, чревоугодие — тоже, сластолюбие — ну, это вообще никуда не годится. Зато аскетизм и воздержание — высшая добродетель. Выходит, человек должен быть лишен элементарного: жить в норах, питаться объедками, страдать от отсутствия секса…

Предложите человеку две дороги: одну — в целомудренную бедность, другую — в развратную роскошь. Что он выберет? По крайней мере, большинство?

Что плохого, если человек достиг определенного положения и может распоряжаться судьбами других? Или ему следует оставаться рабом, с радостной покорностью исполняя волю господина? Раб — вообще кошмарное слово. Однако воины так называемой армии Света с удовольствием называют себя Божьими рабами.

А что ужасного в сексе — величайшем из удовольствий, альтернативу которому не создаст ни одна людская фантазия? И не важно, кто твой партнер: женщина, мужчина, подросток, животное. Не важно, сколько партнеров вообще. Человек идет за своими эротическими желаниями.

Мало того, даже каннибализм не так страшен, как о нем говорят. Человечина сладка, а вдвойне сладко мясо любимого или любимой.

Но к чему я все это? Стоит ли нам, борясь с людьми Еремины, использовать их идеологию? Нет! Мы проиграем. Мы должны нести свои идеалы, которые более привлекательны. Кстати, так называемые воины Добра тоже не безгрешны. Многие заражены пороками, против которых сами же и выступают. В чем их главная беда? В том, что находятся в плену предрассудков, которые называют Божественными заповедями. Мы же лишены их, потому — свободны от любых условностей. Они набивают оскомину, мы поражаем многообразием. Толпы побегут в наши объятия.

— Но если тебя послушать, мы все-таки олицетворяем порок? — неожиданно произнес один из собравшихся.

— Порок? — лицо Горбоносого вытянулось от изумления. — Я уже столько времени говорю о нормальных человеческих страстях и желаниях. Все остальное — красивая сказка, поиск чего-то, что ни к чему не приведет. Люди постепенно отворачиваются от этого «чего-то». Но опасная сказка заразна. И, чтобы фанатики не заставили отвечать нас за какие-то мифические преступления, мы — носители реальности, вступаем в решающую битву за наш мир! Я прав, дорогой Проходим Болтуин?

— Да, да, — закивала огромная голова на тонкой шее. — Нельзя переделать человеческую природу. Казалось бы, самый идеальный строй, и тот приводит к самым кровавым последствиям.

— Зачем все это объяснять таким мудрым мужам? — блеснул синими глазами Горбоносый. — Вы понимаете, что несете людям истину? И каждый раз эта истина служит вам.

— По какому праву? — вновь допытался сомневающийся.

— По праву собственной силы, значимости и невероятных знаний.

— А кто наши союзники в других измерениях?

— Тоже достойнейшие из достойных. Вот элита Архипориуса шлет вам привет…

Рядом с Горбоносым возникли голографические изображения представителей подвластной территории. Они подобострастно кланялись господам из Долины богов.

— Теперь опустимся в Эдминит.

— Куда, куда? — недовольно скривились сразу несколько человек.

— Не пренебрегайте им. Ведь там произойдет решающая битва.

Его последние слова поразили всех: как так, Долина богов — центр мироздания, — вдруг она зависит от какого-то плебейского измерения.

— Все начинается с низов, — философски изрек Горбоносый. — Когда у дерева подрубают корень, оно падает вместе с прекрасной кроной. И еще: низшие все равно захотят стать высшими. И если их вовремя не поставить на место, они придут сюда.

— Они даже не знают о существовании Долины богов, — не унимались присутствующие.

— Все тайное когда-нибудь становится явным. Давайте устроим первый в истории телемост Долина богов — Эдминит.

Противники Еремины с известным скептицизмом, но все-таки вняли словам Друга.

Кадры поменялись. Теперь все увидели группу людей монотонно покачивающих головами в колпаках. Над ними пламенела дельта со всевидящим оком посредине[8]. Люди в колпаках также увидели собратьев из высшего измерения. Кто-то тут же прикрыл рукой один глаз, другие странным образом сложил пальцы.

— Что они нам показывают? — послышались удивленные восклицания. — Неужели женский половой орган?

— Что вы, обычный треугольник, — успокоил Горбоносый. — Таковы у них тайные знаки. С некоторых пор в архитектуре Долины богов тоже преобладает геометрия.

— Какие у них странные головные уборы.

— Мало того: у каждого есть фартуки и перчатки, молоток и зубило, — сказал Горбоносый.

— Зачем?!

— Таковы их традиции. И еще они пьют козлиную кровь. Есть в Эдмините такое вонючее животное.

— Вот тебе на! Какие-то шуты.

— Эти шуты ставят президентов, премьеров, определяют будущее стран, начинают и завершают войны.

— Теперь понятно, почему Эдминит в такой заднице, — проворчал один из представителей «белой кости».

— Где бы ни был Эдминит, он — наш союзник. Давайте поприветствуем его представителей.

Вожди Долины богов лениво помахали руками. А услужливый Проходим Болтуин даже прикрыл один глаз, а затем торжественно сложил пальцы в треугольник.

— Дружите с ними. Но я могу лишь что-то предложить или посоветовать, — голос Горбоносого вдруг стал смирненьким. — Решать вам, друзья. Прежде всего, властителю Офигенину I.

Безмолвный властитель, конечно же, согласился с предложениями горбоносого Друга.

— Ты поторопился, Великий Кир, — добавила Еремина. — Настоящий предатель сейчас радуется твоей безумной выходке.

— А я подумал… — растерялся Кирилл.

Еремина отвела от него взгляд:

— Как жаль, когда теряешь того, кого считал своим другом. Не так ли, Олиенин?

Ольга подняла голову. Даже сквозь маску читался ее недоумевающий взгляд.

— Мама?.. Ты решила?.. Это я?!

— Разве я назвала тебя предателем? Я просто сказала: как жаль, когда теряешь того, кого считал своим другом.

И тут до Ольги дошел смыл слов матери. Зато Кирилл застыл в недоумении. О ком это Еремина?

— Я попрошу человека, выдававшего наши тайны врагу, выйти вперед. Пусть объяснит причину своих поступков. И покается.

Но никто не вышел. Только прозвучал вопрос:

— Ты не ошибаешься, властительница?

— Нет!

Еремина оглядела группу своих сподвижников и сказала:

— Итак, он продолжает скрывать свое лицо. Это еще более усугубляет его вину. В человеке — ни капли раскаяния.

— Кто он, властительница, не тяни! — раздались нетерпеливые голоса.

И вдруг одна маска выступила вперед:

— Обвинение слишком серьезное. Никто из нас, долго знавших тебя, не посмел бы даже мысленно пойти на такое.

— Я уже сказала: предатель у нас недавно.

— Кто он? — собравшиеся уже не просили, а требовали назвать злосчастное имя.

— Сделаем так. Помните случай, который много лет назад произошел в Долине богов? Богатырь Парисиум должен был выбрать достойнейшую из трех самых красивых и влиятельных женщин. Именно ей он обязался отдать яблоко…

«Бог мой! — воскликнул про себя Кирилл, — я же слышал эту легенду в Эдмините. Греческий герой Парис выбирает между Герой, Афиной и Афродитой. Так это реальная история Долины богов?»

— Я повторю поступок Парисиума. Вот яблоко, которое я отдам предателю.

Все, затаив дыхание, смотрели, как Еремина проходила между ними.

Вдруг она остановилась и протянула яблоко. «Открой лицо, Мефодий!» — хотел было крикнуть Кирилл. Но сдержался. Сейчас наступит развязка…

Тот, возле кого стояла Еремина, не принял дар. Тогда властительница Долины богов ловким движением сама сорвала с него маску.

Взоры всех устремились на предателя.

Виктор и раньше чувствовал слежку, что не удивительно — ей подвергались все сотрудники Организации. Но теперь она стала невозможной. Следили профессионалы — так тонко, умело, что другой бы ничего не понял. Но Виктор тоже профессионал.

Он ощущал невидимых шпионов, когда находился в звездолете, сидел в кафе, или просто прогуливался по улице. Следили, но не трогали. «Они хотят знать, откуда я получил информацию о Горбоносом? И, конечно же, в курсе того, что я связан с людьми, имеющими выход в параллельное пространство».

Как тяжело жить, когда тебя просвечивают насквозь, каждый шаг, вздох — достояние многих. Ты уже себе не принадлежишь. Было время — в качестве соглядатаев выступали отдельные люди, затем стала шпионить электронная система. Сейчас считываются твои мысли. И при необходимости тебя тотчас ликвидируют, а на освободившееся место поставят безобидного клона.

Мимо него шла довольная жизнью, не задумывающаяся ни о чем, толпа. В значительной своей части… киу и финнары. «Господи, так ведь чужаков у нас в Архипориусе становится больше, чем своих!»

Злобные глазки киу и вальяжные улыбки финнаров были ему красноречивым ответом.

Невдалеке остановился звездолет, из него вышел человек. У Виктора перехватило дыхание… Горбоносый!

Долгов решил действовать незамедлительно. Арестовать его, а там будет видно. Он, как представитель Организации, имеет право задерживать любого подозрительного типа.

— Стой! — закричал Виктор и бросился к нему.

Человек растерялся, потом отшатнулся. Виктор быстро понял: он ошибся! Оставалось извиниться и отойти.

Сдают нервы!

В который раз он пытался выйти на связь с Кириллом. Однако тот молчал. Не может? Или зазнался, забыл про друга?

В это самое время убийца в черном докладывал хозяину:

— Наш клиент на грани срыва. Только что едва не напал на человека.

— Кто таков?

Убийца в черном описал его внешность, сказал, что проверит его по своей сети.

— Не надо. Я и так понял: почему он на него едва не напал. Что еще?

— Клиент пытается связаться с «другом» из параллельного пространства. И не может.

— Почему?

— Трудно сказать. Не исключено, тот его кинул.

— Интересный поворот. Знаешь, если он по-прежнему будет не удел, то нашу операцию следует ускорить. Этот Вир становится опасным для Системы. А в параллельное пространство мы попадем и без него.

— Понял. Когда приступить к ликвидации?

— Подождем чуть-чуть.

Если бы Виктору сказали, что его только что обрекли на смерть, он бы не удивился. Хотя оставалась надежда, что Кирилл все-таки объявится.

Мальцев ошибся, это был не Мефодий. Человеком, которому Еремина поднесла яблоко, оказалась… Лунд. Невозможно! Не верь глазам своим! Лунд ничего не отрицала, а лишь опустила голову.

«Почему?!» — мысленно завопил Кирилл.

Очевидно, поступок Еремины привел в замешательство и Ольгу. Она также сорвала с себя маску и смотрела на подругу с ужасом и болью.

Лунд ответила ей взглядом, полным нежности и любви. Затем прошептала:

— Не осуждай… прошу!

— Ты предала меня?

— Только не тебя?!

Ольга повторила мысленный вопрос Кирилла:

— Почему?!

— Так сложились обстоятельства. Я вошла в игру, из которой уже не могла выйти. Меня шантажировали.

Лунд медленно поднесла свою руку ко рту. Слышно как хрустнули зубы о драгоценный камень металлического перстня. И в ту же секунду, бездыханная, рухнула на пол.

Ольга не сразу осознала, что произошло. Потом бросилась к мертвой подруге, залила ее лицо слезами:

— Ты не могла!

Маски наблюдали, как Еремина буквально отдирает от трупа рыдающую дочь.

— Успокойся, так должно было случиться! Для нее это лучший выход.

— Лучший выход?

Ольга безумным взглядом обвела соратников:

— Ее больше нет!.. Понимаете… Она стала жертвой игр великих проходимцев!

Ее слова буквально раздавили Кирилла. Теперь, когда соперница мертва, в его отношениях с Ольгой была поставлена последняя точка.

— Уведите Олиенин, — приказала Еремина. — И уберите труп.

Два человека в масках тут же подошли к Ольге, которая не сопротивлялась: ушла с ними безропотно, оглушенная горем.

Еремина продолжила, как ни в чем не бывало:

— У нас глобальные дела. Битва начинается сегодня. И ты, Великий Кир, отправляешься в Эдминит.

Кирилл склонился перед властительницей. После случившегося он готов был бежать куда угодно. Какие же новые потери встретятся на его пути?

Маски расходились; одна из них приблизилась к Кириллу.

— А ведь ты думал, что предатель я.

— Мефодий?

— Кажется, тебе не слишком приятен разведчик Еремины Мефодий. Но раз судьба свела нас — так тому и быть. Мы еще повоюем.

Он ушел. Что оставалось делать Кириллу? Последовать за остальными…

При других Еремина старалась выглядеть железной женщиной. Оставшись одна, она дала волю слезам. Плакала тихо, чтобы остальные случайно не услышали. Ведь она — несгибаемый вождь, а для вождя слабости слишком большая роскошь.

Потрясение, которое испытала Олиенин, она восприняла как личную трагедию. С одной стороны, была рада случившемуся: может, дочка заведет мужа, нормальную семью. Но… как же она переживает, несчастная!

Одна ее девочка — в летаргическом сне, другая — в безумном горе! Что делать ей, любящей матери?

Огненная отрава — ее спасение, прибежище от проблем. Еремина судорожно поднесла бутылку ко рту. И вдруг, руку точно ударило током. Она швырнула бутылку о стену. И, смотря на осколки, засмеялась.

Затем подошла к огромному шкафу, схватила остальные бутылки и разбила их вдребезги. Все до одной!

— Хватит! Никогда больше! — сказала властительница, несмотря на то, что внутренности горели, мозг требовал идти, искать новые запасы спиртного. Никогда больше!..

Она услышала слабый стон за стеной. Ариенин! Она очнулась! Все-таки усилия по ее пробуждению не прошли даром!

Еремина бросилась к ней, с любовью наблюдая за постепенно приходящей в себя, пока еще слепой дочерью.

— Теперь все будет хорошо. Это я — мама!

— Мама, — девушка словно выходила из забытья. — У меня нет мамы. Одна темнота.

— Она скоро рассеется, дочка.

Теперь, когда Виктор окончательно решил, что Кирилл вряд ли выйдет на контакт, оставалось ожидать трагической развязки. Никаких доказательств насчет преступной деятельности Горбоносого не было. А голословные утверждения никому не нужны. Сам великий преступник, наверное, уже в курсе того, что один из разведчиков Организации слишком рьяно заинтересовался им. Да и шефу Виктор перестал доверять. Почему? Перестал и все!

Не может чужой человек просто представлять шефа на таком важном мероприятии. Обычно это доверяют своим. А как хорошо Горбоносый знал биографии членов Организации! Виктор — то ведь о нем и слыхом не слыхивал. А тот вдруг: «Вир, опытный разведчик, хороший аналитик, предан идее служения Архипориусу…»

Что если Горбоносый и поспособствовал тому, что коротышку-интригана назначили на такую должность?

«Как же я ошибся с тем проклятым походом к шефу!»

Но сделанного не воротишь. Повернуть время вспять нельзя даже с техническими возможностями Архипориуса.

Говорят, человек ощущает приближение смерти. Пусть он здоров и нет никакого намека на проблемы, но некое щемящее чувство заставляет его метаться из угла в угол, страдать по непонятной причине; на окружающий мир он взирает с тоской, словно прощается с ним навеки.

Именно с такими ощущениями и проснулся Виктор. Он уже знал: сегодняшний день станет для него последним. Оставалось лишь отсчитывать секунды и предполагать: где это случиться?

Новая попытка связаться с Кириллом закончилась очередным провалом. Виктор окончательно понял; помощи ждать не от кого.

Где это случиться? Глупо даже спрашивать: где угодно. Виктору показалось, что он уже видит своего нелепого клона, который машет ему рукой: мол, спасибо, благодаря тебе и я востребован.

Он решил, что лучше всего смерть встретить загородом. В последний раз побродить по зеленым тропкам и лишь одного: не успеет, не доедет. «Несчастный случай» лишит его даже этого маленького счастья.

Он добрался до леса. Бросил свой звездолет и направился в чащу. Пусть враги знают, что он прекрасно понял их намерения и не боится.

Лес зашумел. Деревья склонили кроны, будто просили прощения, что не в силах помешать неизбежности.

— …Он облегчает нам задачу, — сказал шефу убийца в черном. — Тут с ним покончить — пара пустяков. Хотя, и в другом месте не проблема.

— Он почувствовал… — задумчиво ответил глава Организации. — Опытный разведчик понимает свою перспективу. Что ж, это к лучшему. Действуйте!

…Что-то блеснуло за одним из деревьев. Виктор понял: перед ним появился лик смерти.

Как холодно! И беспросветная темень…

Вдруг немного посветлело: так ведь это же… параллельное пространство. Перед ним стоял Кирилл и со свойственной ему манией собственной значимости разглагольствовал:

— Еле успел тебя выдернуть. Секундой позже, и место Вира занял бы вислоухий клон.

— Я знал, что меня заказали. Я ошибся, когда пошел к шефу и рассказал ему о Горбоносом. Они связаны.

— Мне это известно.

— Известно? Ну да, вы же в параллельном пространстве легко можете подсмотреть все на свете. Единственное утешение — тут я пока еще в безопасности.

— Уже нет. Горбоносый запустил сюда наших врагов. Теперь никто и нигде не может находиться в безопасности. Активная фаза нашей битвы с мировым злом началась. Я отправляюсь в Эдминит.

— Почему туда?

— Во-первых, я уже немного изучил это измерение. Но, главное, там произойдет решающая битва.

— В том захолустье?

— Оно только таковым кажется. На самом деле — это удивительный мир невероятных возможностей. — И, зная природный скептицизм Виктора, добавил. — Информация — точнее не бывает. Уже многие воины Еремины с этим готовы смириться.

— Понятно.

— А твои планы?

— Здесь я не жилец. Может, в Эдмините что-нибудь путное срастется…

— Сегодня такое время, когда уже никто не отсидится в стороне. И там нас ждут не менее страшные испытания, чем в Архипориусе. Да ты это уже знаешь…

— Хватит, философ. Я уже принял для себя решение.

— Тогда попрощайся с Архипориусом. Теперь ты не скоро увидишь его.

Через прозрачную стену параллельного пространства перед Виктором пронеслись такие знакомые города и улицы его мира…

Потом он услышал: «Пора». Только голос был уже не Кирилла. Виктор не выдержал:

— Как? Уже?

— Битва началась.

— Еще секунду Мне нужно в последний раз собраться с духом и мыслями.

Он посмотрел на Кирилла, у которого в глазах мелькала такая же просьба. Неведомый голос милостиво разрешил:

— Секунду можно.

Действительно, что такое секунда для вечности?

Кирилл также попрощался с родным краем, а затем перед его глазами завертелись, закружились миры, которые он покидал. В иных измерениях остались безумная любовь Кирилла — Ольга, ее мать — мудрая Еремина, плененная гипнозом Тассир, а также все другие — большие и маленькие персонажи удивительной трагикомедии под названием жизнь.

Глава тридцать первая Прозрение

…Стук колес. Кто-то отчаянно его будил. Кирилл открыл глаза. Знакомая девушка — проводница из поезда Старый Оскол-Москва. Кажется, ее зовут Лариса?!..

— Через сорок минут Москва.

— Уже?.. То есть как Москва? — ошалело спросил Кирилл.

— Да, наша милая столица. Разве вы собирались в другое место?

— А где же… Архипориус?

— Что-что? — поразилась Лариса.

— Это я о своем…

— Понятно. Хорошо погуляли с попутчиком. Он вам наверняка такого наговорил! Странный человек.

«В прошлый раз она вела себя по-другому. Она даже рот открыла, когда сказал о невысоком человеке с бегающими глазками, которого она подсадила ко мне».

— То есть тот мужчина… существует?

— Конечно! — усмехнулась проводница. Если бы было можно, то наверняка бы добавила: «Ну и напились вы, сударь!»

— Сначала вы собирались угостить шампанским меня, а когда я, несчастная, почти было соблазнилась, то поняла: опоздала! Как же вы увлеченно беседовали! Не в моих правилах нарушать мужскую солидарность!

— И мой собеседник сошел с поезда?

— Да. В Туле.

Кирилл посмотрел на столик. Как и в прошлый раз, он был пуст, постель соседа казалась нетронутой.

«Я схожу с ума?»

— Все прибрала, навела у вас идеальный порядок. А вы даже не пошевелились. Сладкий сон! Что может быть лучше? А теперь пора! Поднимайтесь.

«Мне все это приснилось? Архипориус? Еремина?.. И на самом деле я — лишь заурядный философ самого ничтожного измерения земли? И вокруг — все те же осточертевшие проблемы и лица?»

Когда он покидал вагон, то казалось, проводница тихонько посмеивается, и все вокруг смеялись: носильщики, обычные люди из толпы: «Выискался спаситель мира!»

Кирилла охватила еще одна тревожная мысль… «Какое сегодня число?»

Он спросил об этом у случайного прохожего. Тот удивленно ответил:

— Тринадцатое апреля…

В этот самый день он прибыл в Москву из Старого Оскола. «Всего лишь сон, который оказался слишком длинным?»

Перед глазами замелькала унылая серая Москва. Точно в бреду, Кирилл добрался до дома, не раздеваясь, упал в кровать. Перед тем как заснуть, набрал номер Щепинского…

— Алло! — послышался знакомый голос. — Чего это ты в такую рань трезвонишь?

Ужас надвигался. Хорошо, что Щепинский жив, но… жив ли сам Кирилл? Существует ли он как Великий Кир — герой, явившийся сюда с определенной миссией? Или все героические поступки ограничиваются фантазийным миром сна?

Он решил поговорить с Виктором Долговым. Но чуть позже. Чтобы не получить еще одну взбучку за слишком ранний звонок.

— Привет. Как дела? — чеканно звучали фразы Виктора.

— Ты здесь?..

— А где мне быть? В Париже? В Венеции?

— Я о другом…

— О чем же? — со свойственной ему ехидностью спросил Долгов.

«Он ничего не помнит? Или… ничего не было?»

— Так где я должен быть, дорогой гений?

Кирилл решил до конца проверить свои сомнения:

— Вдруг ты задумал вернуться обратно в Архипориус?

Последовала пауза, после которой Виктор заговорил уже другим тоном:

— Подъедешь ко мне? Нет… встретимся через полтора часа в нашем кафе.

Что-то странное, тревожное прозвучало в его словах. Он насторожился?

«Или это опять мои фантазии?»

Как Мальцев не спешил, Виктор пришел еще раньше. Он тихо сидел в углу большой полутемной комнаты. Завидев Кирилла, помахал ему. Тот подошел, сел, подозрительно-тревожный взгляд товарища заставил оглянуться. Кафе казалось пустым.

— Итак?.. — начал Кирилл.

— Что тебя интересует?

— Все.

— Я не Создатель, чтобы знать все.

— Но ты среагировал на слово «Архипориус».

Виктор бросил на него пытливый взгляд:

— Ты тоже помнишь?

— До мельчайших деталей.

— И я до мельчайших деталей.

— Так это не сон?

— А сам как думаешь?

— Какая разница, что я думаю? Не странно ли: два человека помнят одно и то же? Мы не спали!

— Похоже, нет!

— Почему время словно отступило вспять? Не водят ли нас за нос?

— Кто?

— Бесы! — вздохнул Кирилл, припомнив встречу с ними в параллельном пространстве. — Что нам делать?

— У меня на сей счет нет инструкций от Еремины.

— А можно ли жить только по инструкциям?

— Можно. По-собачьи.

Внезапно внимание Кирилла переключилось на появившуюся в кафе дородную даму с копной волос цвета платины. Она села через несколько столиков от них. Хотя она и выглядела грозной фурией, но на лице постоянно сменяли друг друга грусть, тревога и озабоченность.

— Узнал? — шепотом спросил Кирилл.

— Нет…

— Вспомни!

— Подожди-ка… Вечер у Щепинского, которого пока еще не было…

— Кстати, сам Алексей жив и здоров.

— Рад за него. Это же княгиня… как ее?..

— Домбровская.

— Точно! И Ольга ее подруга.

Кирилл занервничал. У него есть шанс снова встретить девушку своей мечты. Возможно, воспоминания о Лунд остались в далеких мирах. А от этой старой стервы Кирилл ее уведет.

— Я кое о чем спрошу княгиню.

— О чем? — поинтересовался Виктор.

— Насчет Ольги.

— Так она тебе и сказала.

— А вдруг?

— Не забывай, если мы вернулись к определенной временной точке, она не знает тебя. Ни разу не видела. Так что вряд ли станет откровенничать с незнакомцем.

Однако Кирилл не желал воспринимать никаких аргументов. Он подошел к столику княгини.

— Извините, сударыня…

Домбровская кинула на него полный недовольства взгляд:

— Вам чего, молодой человек?

— Я друг Алексея Анатольевича Щепинского.

— И что? Не помню, чтобы он нас знакомил.

— Да, да. Но это не важно. Я хочу узнать у вас насчет Ольги.

Лицо Домбровской сразу переменилось, она посмотрела на Кирилла изумленно и подозрительно.

— Я ей не враг. И не… друг в определенном смысле этого слова. Я просто хотел бы знать: где она?

— Зачем?

— Видите ли… — Кирилл замялся, не представляя, что ответить. Сказать правду — вызовешь бурю негативных эмоций! Соврать?.. Она быстро догадается.

Он уже сожалел, что необдуманно, безо всякой подготовки, бросился на амбразуру. Однако Домбровская сама пришла на помощь:

— Она ушла.

— Ушла?

— Вот так просто взяла и исчезла. Слова не сказала. Я пришла: ее нет. И ни слуху, не духу… Не представляю, что делать? Я ведь не ее потеряла, а себя.

Официантка принесла кофе, но Домбровская только помешала ложкой содержимое, не сделав ни глотка.

Неожиданно она вскочила:

— Найду! Все равно найду! — И выскочила из кафе, точно подгоняемая всеми ветрами на свете.

Кирилл вернулся к Виктору и передал свой разговор с дамой.

— Сколь велика магия этой Ольги, — заметил Долгов. — От нее сходят с ума и мужчины и женщины.

— Куда она скрылась?

— Куда угодно. Может, она — в войске Еремины. А может — здесь, в Эдмините, в постели у очередной примадонны сцены или бизнеса.

— Я сейчас тебе как врежу!

— Вот, кто может разрушить мужскую дружбу! Женщина!

— Что мне делать?! — от отчаяния Кирилл хлопнул ладонью по столу.

Некоторое время они просидели в тяжелом размышлении. Неужели кто-то провел над ними чудовищный эксперимент, впрыснул в сознание события, которых никогда не было?

Случайно взгляд Кирилла упал на официантку. На горбоносом лице той сияла печать удовлетворения. Кирилла забила дрожь. Он с трудом убеждал себя не поддаваться панике. Мало ли горбоносых на свете?

Однако настроение оказалось окончательно испорченным. Захотелось быстрее убраться из этого кафе. А то и вообще из Москвы.

Куда?

Он догадался: чему радуется официантка. Кирилл Мальцев бежит, а она занимает его место. Как киу и финнары территорию Архипориуса.

Открылась дверь служебного входа, откуда высунулось еще одно горбоносое лицо. Куда они с Виктором попали?!

Выйдя из кафе, они ожидали увидеть традиционную московскую улицу с шумной дорогой и спешащими пешеходами. Но…

Они не понимали, что происходит? Вся окружающая обстановка вдруг резко трансформировалась: начали меняться конфигурации домов, точно неведомый скульптор дробил их, а из осколков старался изваять нечто другое, в корне отличное от прежних форм. Друзья уже не узнавали столицу… Да и Москва ли это?

А потом все накрыл густой туман.

— Что это?! — закричал Кирилл.

— Наверное, очередные проделки Горбоносого.

По счастью, туман быстро рассеялся. Открывшаяся перед ними картина была не страшной, наоборот, — величественной и прекрасной.

Они увидели огромные пики гор, казавшиеся в сгустившихся сумерках остановившимися на привал витязями. В отблесках уходящего дня просматривалась большая дорога, на которой стояли Еремина и люди из ее свиты. Но, главное, по правую руку от нее была Ольга. Только теперь девушка не рыдала, как тогда, после самоубийства Лунд. Лицо ее было задумчивым и суровым, таким же, как у матери.

По левую руку от властительницы стояла еще одна молодая женщина, точная копия Ольги. Неужели?!..

— Да, — кивнула Еремина. — Мы вернули зрение Ариенин. Она сама виновата, что столько времени провела в плену. Слишком увлеклась красивыми словами, за что и поплатилась неволей, слепотой и долгим-долгим сном. Да вы и сами прекрасно знаете эту историю. Но теперь она пробудилась и готова к борьбе. Она вспомнила, о своем происхождении и своем призвании. Генетическая память подскажет ей и имя отца.

— А кто ее отец? — невольно вырвалось у Кирилла.

— Он явился ко мне белым ангелом. Сначала я думала, что он посланник Космоса, представитель цивилизации Разума. Теперь я догадываюсь, что он — один из прародителей великого рода ариев, собирателей мудрости во всех измерениях земли, строителей величественных зданий государственности, путешественников по мировым просторам в поисках Божественных истин.

Как тяжело стать такими же и нам, современным людям. Иногда нужно пройти либо через слепоту, летаргический сон, как одна моя дочь, через грязь и пороки, как вторая, или же через любовь к огненному змею (Еремина не стала уточнять, кто конкретно был подвержен этой «любви»)… Но, видимо, такова судьба. Не познав падения, не познаешь высоты. Не испытав горечи унижения, не ощутишь счастья возрождения.

Голос Еремины будто загрохотал над долиной, повсюду его разносило услужливое эхо.

— Вы тоже из великого рода. Когда-то наши предки звались арктами, основателями необыкновенной страны Арктиды… Но раньше — это раньше. Как всех нас называют теперь? Подумайте об этом, друзья!

— Но мы будто вернулись в начало исходной точки, — сказал Кирилл. — Кто-то водит нас по кругу?

— Ты уже недавно ответил на свой вопрос: бесы. Они создают иллюзорную реальность и прячут правду. Им надо, чтобы поверили их бесовским россказням.

— Какова же истинная реальность Эдминита?

— А вот сейчас, когда глаза открыты, вы увидите ее и все поймете. Надеюсь, бесы больше не властны над вашим зрением.

Кирилл вздохнул, понимая, что вряд ли найдет в Эдмините одни лишь цветущие сады. Но был и другой вопрос:

— С чего нам начинать?

— Что вы за герои, если не знаете, с чего начать? — улыбнулась Ольга. — Нам пора.

И на прощание лишь кратко бросила:

— Успеха!

— Мы еще увидимся?

— А разве мы расстаемся? — впервые услышали Кирилл и Виктор голос Ариенин.

А Ольга добавила:

— Всех нас ждет еще столько сюрпризов.

День окончательно убежал за горизонт, унося образы Еремины и всех остальных. Мрак полностью покрыл горы. И остались Кирилл и Виктор перед огромным зияющим тоннелем, который уводил их в Эдминит. Но не в мифический, а в реальный.

Они шли по этому тоннелю, уже не боясь великого всеобщего обмана, новых козней Горбоносого, трудностей, которые будут их ждать в предстоящей битве. Нельзя отдать Божественный мир на растерзание бесам.

Уже заиграли световые гаммы Эдминита, как позади раздался крик:

— Стойте!

Их догоняла Ольга. В ответ на удивленные взгляды друзей она крикнула:

— Я с вами!

— В Эдминит?

— Куда же еще?

— Часом не ошиблись, сударыня — заметил Виктор. — Без поддержки влиятельной мамы там не просто…

— Не ошиблась!

Что до Кирилла, то он не стал уточнять мотивы ее поступка. Он был по-настоящему счастлив.

…Они входили туда, откуда однажды убежали в «высшие сферы», которые, увы, такими не оказались.

Но теперь они возвращались! Однако то, что они увидели, заставило их вздрогнуть… Мир без прикрас — совсем иной: мрачный и суровый.

И тогда Кирилл опустился на колени, мысленно устремив свой взор и голос к Господу. Некогда циник и атеист Виктор сначала молча взирал на него, затем последовал примеру друга.

Третьей коленопреклоненной была дочь властительницы Еремины, некогда блудница Ольга.

И разнеслась их мольба далеко-далеко, по всей бескрайней России.

Затем они ступили на ее землю — беспощадные к врагам воины Света.