Ушедший Род. Книга 1: Чужак

Глава 5

Когда я говорил, что обед можно и пропустить, то был очень оптимистичен в своих оценках. То, что начало происходить со мной буквально через полчаса после разговора, обычными словами описать нельзя.

С середины позапрошлого дня и практически весь прошлый день я сосредоточенно ЖРАЛ.

Такой ненасытности я не ощущал никогда, и уверен, что это верно для обеих жизней. Мне чудилось, что каждая клеточка тела буквально бьется в припадке голода.

Я ел все, что не прибито. Рыбу, мясо, овощи печеные и свежие, фрукты местные и экзотические — все, что доступно в столовой, я ел, почти не обращая внимания на вкус. Причем промежутки между этими приступами становились все реже.

Людочка смотрела на это с пониманием, пряча смешинки в глубине глаз, за что я ей искренне благодарен. Она сопровождала меня в столовую каждый раз, когда меня внезапно скручивало приступом голода. А это случалось за первую половину позапрошлого дня раза четыре, и за весь прошлый день еще с десяток раз.

Мысли о том, куда это все девается меня не отпускали ни на минуту, но уйти в себя я не мог. Меня просто не оставляли одного, видимо, предполагая такое. И даже ночью я жевал, периодически проваливаясь в сон без сновидений.

Так-то Людочка предлагала остаться в столовой сразу на полдня. Но я с упорством, достойным лучшего применения, топал обратно к себе в комнату. Чтобы через полчаса вернуться обратно.

Девушка даже предлагала доставлять еду в палату, хоть это не принято, тем более на последнем этаже, но и тут я отказался. Может быть и зря. Ну, хоть повеселил сотрудников госпиталя. В столовой, например, уже на третий раз меня стали узнавать, и встречали как дорогого гостя.

Утром третьего дня от начала приступа голода, я словно выныриваю из темноты. Просыпаюсь в отличнейшем настроении, и более того, в полном сознании. Голод исчез, будто его и не было.

Рядом с кроватью, в кресле, дремлет Людочка. Я даже немного ей сочувствую. Девчонка не ушла домой, не передала смену — оставалась со мной весь чертов приступ странного состояния.

Сейчас она тихо дремлет рядом с кроватью, и выглядит при этом донельзя мило.

Делаю глубокий вдох и ненадолго погружаюсь в свой внутренний мир.

На удивление, там все в абсолютном порядке, и даже границы вроде стали прочнее. Мой приступ поглощающего разум голода, похоже, дает только позитивные результаты. Более того, даже течение Силы вроде становится более плотным. Пси генерируется хорошим потоком и скоро можно будет приступить к начертанию первого уровня контура. Пси уже точно хватает. Выныриваю.

Аккуратно вылезаю из-под одеяла.

— Доброе утро, Максим! — просыпается Люда. — Как вы себя чувствуете?

— На удивление прекрасно! — тут же отвечаю. — Что это со мной случилось, вы знаете?

Люда улыбается.

— Конечно! После угнетения чувства голода, и прописанных вам капельниц, почти у всех возникает подобный эффект. — Люда сдерживает зевок. — Извините. — улыбается.

— Да ничего, — улыбаюсь в ответ.

— Но обычно, — продолжает девушка, — эффект длится очень недолго. Ну час, ну два. Ваш же случай запомнится больнице надолго! — хихикает. — Но вы не переживайте. Вы все время находились под наблюдением Отто Людвиговича. Я ему сообщила сразу, как стало понятно, что ваше состояние быстро становится нештатным.

— И что сказал герр Шмидт? — интересуюсь больше для порядка. Сам-то я себя чувствую отлично. Как заново родившимся.

— Он сказал наблюдать, — пожимает плечами девушка. — Методика новая, динамику нужно проследить, но опасность он бы оперативно заметил. Вас сканировали несколько раз, хотя вы этого можете не помнить.

В общем да, какое-то плотное внимание я чувствовал, когда ел в который уже раз плотный ужин, или обед…не помню. Но внимания я тогда совершенно нарочно не обратил. Такое ощущение, что у меня на время осталось всего два сигнала — «опасно» и «неопасно», а все остальные я задвигал на задворки сознания. А этот сигнал, очевидно, из «неопасных».

— Что-то такое припоминаю, — хмыкаю. — Но не более того. Как отнеслись в больнице?

— О! — Люда улыбается. — На вас делали ставки. На количество еды, на число подходов, съедите ли вы все, что набрали. Там много чего интересовало народ.

— И вы делали? — улыбаюсь.

— Нет, что вы! — девушка возмущается. Немного розовеет, а в глазах поселяются лукавые искорки. — Как можно⁈

— Значит, делали, — хмыкаю. — Ну и правильно!

— Вы не сердитесь? — смущаясь, уточняет Люда. — Правда?

— Нет, — смеюсь уже в голос, — и не планирую. Сам бы поучаствовал, но не до того было! — развожу руками. И тут только замечаю, что руки будто бы стали несколько другими.

Бегло осматриваю себя. Так, срочно нужно зеркало. Встаю.

— Люда, мне нужно в холл этажа, где зеркало! — оборачиваюсь к девушке. И еще успеваю увидеть знакомый такой по предыдущей жизни оценивающий взгляд с поволокой. Который практически мгновенно исчезает, и на его место приходит уверенный взгляд профессионала.

— Конечно, Максим. Я вас поддержу! — Люда быстро поднимается из кресла.

— А неожиданно, необязательно, — прислушиваюсь к себе и делаю первые пару шагов. Тело слушается не идеально, но того дисбаланса, как пару дней назад уже почти и нет.

Накидываю халат и спокойно выхожу в холл. Идем вместе с девушкой неспеша, я весь во внимании к своему телу. Пока результат полутора дней странного существования меня устраивает полностью.

Навстречу попадаются редкие, по утреннему времени, сотрудники. Но все, кто попадается, здороваются, и пряча улыбку, спешат дальше. Ну что ж. Я неожиданно вышел на подмостки — теперь принимаю заслуженные аплодисменты. Ничего, скоро забудется. Наверное.

К зеркалу подхожу с едва сдерживаемым нетерпением. Сбрасываю халат на пояс.

Ну да, — убеждаюсь про себя. — теперь я уже не похож на тот чахлый организм, с каким познакомился пару дней назад. Кажется, Шмидт совершил практически чудо.

В зеркале отражается пока невысокий, плотно сбитый парень. Сейчас еще болезненно сухой, почти без жира, но видно, что у тела курс на выздоровление. Хм. С этим уже можно работать. Эксперимент Отто мне сэкономил минимум полгода.

Киваю своим мыслям, накидываю халат и разворачиваюсь обратно в палату.

На мгновение даже чудится, что сотрудницы больницы разного возраста будто снимаются с паузы. Да нет, не может быть, показалось.

— Люда, — обращаюсь к девушке. — Вы не знаете, Отто Людвигович ничего не говорил о поездке в город?

— Говорил, Максим, — девушка мгновенно припоминает. — Герр Шмидт говорил вчера, что нашел вам сопровождающего. Но вы его не услышали, — хихикает. — Так что он зайдет сегодня, в начале своей смены. Это примерно через полчаса. Вы, кстати, есть не хотите ли?

Прислушиваюсь к себе. А вот…нет.

— Нет, спасибо. Думаю, после такого забега, мне еще долго не захочется в столовую, — задумчиво хмыкаю.

— Не переживайте, Максим. Аппетит вернется, и теперь он будет нормальный. — Людочка пожимает плечами. — Телу нужно же было брать откуда-то строительный материал. Капельницы отлично помогают, но они не могут заменить сам организм. А у вас, скорее всего, многое нуждалось в восстановлении.

— Ничего, — довольно беспечно машу рукой. Киваю на зеркало. — Ради даже худшего результата, поверьте, пару дней так повеселить госпиталь я бы согласился и еще раз. Тем более, как я сейчас вспоминаю, готовят тут у вас отменно.

Людочка улыбается.

— Если не на завтрак, тогда чего бы вы хотели сейчас? — спрашивает девушка.

— Удивительно, что вы мне даете выбор, — тепло усмехаюсь. — Не знаю откуда, но мне кажется, что врачи пациенту обычно не дают выбора.

— Ну вы не обычный пациент, — улыбается девушка. — К вам необычное же отношение.

— Да? Тогда я бы, наверное, подождал герра Шмидта, здесь, — киваю на диван и пару кресел в рекреации. — Мне важно попробовать вспомнить хоть что-то, Люда. И я бы хотел использовать любую возможность.

— Понимаю, — непритворно огорчается девушка. — Конечно садитесь. Я быстро схожу узнаю, не пришел ли Отто Людвигович. Он обычно рано приходит.

— Да, буду благодарен. — я двигаюсь к креслам. — И, Люда! — девушка оборачивается. — Спасибо вам.

Девушка кивает, слегка розовеет и быстро направляется в сторону кабинетов персонала.

Надолго меня в одиночестве не оставляют. Может сейчас это и к лучшему. Проходит минут десять, и Люда возвращается в сопровождении Шмидта и незнакомого молодого парня, чуть старше меня нынешнего. Лет двадцати-двадцати двух.

— Вот, знакомьтесь, Максим. — Отто сразу же переходит к делу. Целитель, очевидно, спешит, так, что даже опускает знакомство и все остальное. Показывает на парня. — Это Клаус. Он поездит с тобой по городу, но до обеда, не дольше. К вечеру он будет нужен на маршруте. — потом обращается к парню, — твой прогул я закрою, но если узнаю, что вместо моего поручения ты занялся своими делами, то это будет последний день твоей работы. И отец тебе больше не поможет.

— Я понимаю, Отто Людвигович, — внезапно узнаю голос, только сейчас он наполнен подобострастными нотками. Надо же. Вот ты какой — северный олень. — хмыкаю про себя. — а ведь мы немного знакомы. Но знать тебе об этом точно не нужно.

— Я все понял, этого больше не повторится. — парень виновато наклоняет голову.

Не знаю почему, но этот Клаус вызывает у меня какое-то легкое опасение с первых секунд. И это довольно странно. Парень не кажется опасным. Щуплый, высокий, ну может чуть более нервный чем окружающие, есть что-то крысиное в его лице, но это бывает. Вроде и не к чему придраться, но что-то меня в нем цепляет. И самое противное, это что-то — вроде даже важное. Но непонятно почему. И это раздражает, честно говоря. Будто вертится на языке, а не вспомнить. Ладно. Мысленно пожимаю плечами — может потом?

Отто поворачивается к Люде.

— Людмила, вы все-таки идите домой. На сегодня я вас отпускаю. И да, я доволен вашей работой, — успокаивающе улыбается, — вам зачтут две смены за одну, и с подопечным вашим, — снова кивает на меня, — ничего больше не случится. — кидает взгляд на Клауса. — Я ведь прав?

— Конечно, дяд… э… герр Шмидт. — парень мелко кивает головой, — буду следить как за собой, тля. — Клаус тут же спохватывается и будто закрывает себе рот.

Шмидт только закатывает глаза.

— Извините, Людмила, — целитель почему-то извиняется за Клауса. Парень тоже виновато кивает. — Так, всё, я побежал. Если что — вызывайте меня по переговорнику. — опять бросает взгляд на Клауса. — Но лучше, чтобы этого не понадобилось.

Отто убегает. А парень, после ухода Отто, мгновенно меняется. Появляется снисходительность во взгляде. Даже вальяжность в позе.

— Максим, пойдемте, получим вашу одежду. — Люда перебивает уже открывшего рот Клауса. Потом кивает парню, — это недолго. Вы же подождете Максима у входа?

Парня чуть передергивает. Словно внутри у него внезапно сталкиваются разные мысли, и происходит борьба. Но это проходит за секунды, и скорее всего он просто машет на ситуацию рукой про себя.

— Конечно! Люда, да? — смотрит на Людмилу. Та сдержано кивает. — Давай все вместе кататься! — бросает взгляд на меня, потом снова переключается на девушку. — У меня столичный "Тур'. Только вчера взял. Специально для меня гнали. Цвет — огонь. Пятьдесят лошадей! Всех как стоячих делаю. Давай покажу? — парень внезапно начинает себя вести совершенно по панибратски. Почти на грани с хамством. Он меняется еще больше, и становится похожим на глухаря на току. — Пойдем все!

— Спасибо вам, Клаус. — девушка чуть отступает на шаг за мою спину. — Я не поеду, извините. Мы с Максимом спустимся через пару минут к главному входу, хорошо?

— Конечно! — парень натягивает на лицо улыбку. — Я подгоню мобиль! Буду у входа.

По лицу Клауса словно пробегает еле заметная тень. Но он опять быстро улыбается, кивает и уходит.

— Пойдемте, Максим. — Людочка тянет за рукав.

Я задумчиво смотрю вслед парню. Все-таки что-то не то. Последняя смена настроений парня опять меня на это пытается натолкнуть, но снова теряю нить.

— Да, конечно, — тру рукой лоб. Черт, как раздражает-то.

— Что-то случилось, Максим? — Людочка внимательно смотрит на меня. — У вас очень озадаченный вид.

— Да, — пожимаю плечами, — ничего особенного. Мне этот Клаус что-то напомнил, но что, я не понимаю. Вот и чуть-чуть не по себе.

— Вы знаете, может это и к лучшему. — идем в сторону моей палаты. — Попробуете с ним поездить, вдруг и память вернется. Раз Отто Людвигович его привел, значит человеку можно довериться. — скептически поджимает губы. — Пусть, возможно, и только в такой малости.

Киваю, соглашаясь.

У дверей Людочка меня оставляет. И минут через пять я становлюсь обладателем комплекта полувоенной одежды. Только мышиного, темно-серого такого цвета.

— Извините, Максим. На ваш размер из одежды только это нашлось. — Люда растеряно смотрит на принесенные вещи. — Вашей одежды, с которой вы поступили, Викентий Егорыч не нашел, что странно. Но мы поищем еще. Поэтому взяли запасной комплект на наших врачей. Это приличная одежда, вы не сомневайтесь, — потом тихо добавляет, — просто не очень красивая.

— Вообще не беспокойтесь, — киваю девушке. Вряд ли некий Викентий найдет мой комплект одежды. Все-таки прибыл-то я сюда из морга. Хотя, все может быть.

Девушка выходит из палаты, а я быстро переодеваюсь.

Вещи на меня садятся ожидаемо криво. Вернувшаяся Людочка даже давит смешок.

— Да, да. — смеюсь вместе с ней. Вещи висят на мне, как на вешалке. — Ничего, скоро вашими стараниями будет все впору.

Идем вниз.

Для меня это практически первый выход за пределы этажа. Тот жуткий забег за едой можно смело вычеркивать — я эти пару дней себя почти не осознавал, поэтому вокруг смотрю с большим интересом. Даже прошу Люду пойти по лестнице.

Девушка немного мнется, но спокойно ведет меня по госпиталю.

— Нам нужно будет пройти этаж насквозь тогда, Максим, — Люда уточняет. — Просто эта лестница нас к главному входу не выведет.

— Я не опаздываю никуда, наверное, — пожимаю плечами. — Отто Людвигович Клауса попросил покататься со мной до обеда, а это около четырех часов еще. Я ведь успеваю?

— Конечно, — Людочка кивает головой. — Это омнибус идет почти час до города, на мо́биле тут меньше четверти часа.

Киваю.

Так что вместо пары минут, мы идем ко входу минут двадцать, не меньше.

Сотрудники меня все так же узнают по пути. Но почему-то я уже по этому поводу не испытываю беспокойства. Даже немного забавно. Правда уже ниже на этаж начинаются сложности. Думаю, это из-за того, что в госпиталях мало развлечений. Люди сосредоточенно выздоравливают. «А это дело серьезное,» — хмыкаю про себя.

Ниже на этаже меня начинают узнавать пациенты. И они как раз совершенно невнимательны к моим чувствам. Хе-хе.

— Пацан! Автограф дашь?

— А еще столько же съесть сможешь?

— Куда в тебя это поместилось, парень?

Смешки с разных сторон вполне добрые. Задеть меня никто не стремится, так что отношусь с юмором.

— Конечно! Только с условием, что повесите на стенку и будете показывать детям!

— Смогу, но только за ваш счет.

— У меня внутри другая голодная вселенная, поэтому иногда, чтобы оттуда не вырвались монстры, приходится есть вот так. — а вот эта версия, внезапно, заставляет посерьезнеть несколько лиц. Не понял. — Хм. Извините, думаете неудачно пошутил?

— Немного, парень. Немного. — пожилой мужик, с военной выправкой машет рукой. И шутки сходят на нет. Запоминаю. Что-то важное, похоже, для местных.

Доходим до основного выхода. Немного волнуюсь. Не совсем понимаю почему. Хотя… Выходить из знакомого места, особенно где «прирос», всегда сложно. И это не только про госпиталь. И даже не про место. Хмыкаю. Неожиданно вспоминаю инструктора в учебке: «идите туда, где страшно — там сила.» Не про сегодняшнего меня, конечно, слишком тут спокойно, но что-то в этом есть и для сейчас.

Открываю дверь главного входа и выхожу за пределы госпиталя.

— Хм. А это интересно, — тяну я вполголоса.