Упрямая. (Не)пара для волка

Глава 45 Не уходи. Грустная глава

Но очень долго злиться на него не получилось, потому что спустя уже несколько минут Эмин позвонил с извинениями. Так-то лучше.

– Лисичка, давай ты съездишь в нашу клинику, хорошо? Тебя там встретят, осмотрят. С нами что-то не так. Я не могу объяснить, потому что сам не понимаю. Мне постоянно хочется тебя… – он не договорил, но я поняла, что то, что хотел сказать, не было приятным. – Наверное, дело снова в полнолунии или в том, чем меня накачали люди прежде. Потому что я не должен чувствовать к тебе такого. Я…испугался сегодня, что могу сделать больно, поэтому сбежал. И теперь боюсь возвращаться, потому что если не удержусь…

Тут я вспомнила своё желание вцепиться зубами в его шею. И если он испытывает то же самое… А в отличие от меня, он настоящий волк. Мамочки.

Но, с другой стороны, это же Эмин… Мой Эмин.

– С прежним полнолунием мы справились, да и с другими тоже, – улыбнулась я в трубку.

Гораздо лучше, что он ушёл, потому что испугался за меня, а не из-за того, что обиделся. С таким мы разберёмся.

– Да… Мы и с этим справимся. Я тоже сегодня был в лаборатории барсов, но во мне не нашли вообще ничего. Словно я в порядке. Только это совершенно точно не так. И главное – что такое у меня только с тобой.

– Но ты же вернёшься?

– Луна! Эли, конечно, я вернусь. Мы что-то придумаем. Я не хотел говорить с тобой об этом раньше, чтобы не тревожить, но кажется выбора у нас нет. Будем решать проблемы по мере их поступления. Если что, то я успею уйти прежде, чем…

– Это если я доведу тебя? – немного нервно хмыкнула.

– Боюсь, это зависит от чего-то другого… Но ты не волнуйся. Мы обязательно разберемся. Наверняка это какое-то временное помутнение, ведь раньше всё было в порядке.

Этот разговор и правда успокоил меня. Вот умеет Эмин подбирать нужные слова. Хотя ситуация крайне непростая. Нам обоим хочется покалечить друг друга… Ну такое себе начало семейной жизни. Если бы я только знала, что будет дальше…

Получив вердикт врача, едва не рухнула там, где стояла. Как это произошло? Он же говорил, что такое невозможно? Неужели ошибся? Но вот, я стою и держу справку, в которой написано, что я беременна.

Я. Беременна.

Новость была, мягко говоря, неожиданной, меня в первые минуты будто оглушило. А потом радость вспыхнула внутри так ярко, словно солнце взорвалось. Я БЕРЕМЕННА! У нас будет семья! Как он хотел! Я… Я тоже, наверное, хотела. Не особо задумывалась над этом, мне просто было хорошо с ним. Но если так вышло, то я тоже счастлива.

Домой летела на крыльях, не иначе. Готовила ужин (впервые нормальный) и ждала его с нетерпением. Представляла, как на любимых губах расплывётся наконец та светлая улыбка, которую я уже давненько не видела. Мы мало говорили в последнее время, Эмин всё дольше времени проводил в стае, а дома мы… ну…только спали вместе. На разговоры как-то особо не было времени.

Я сама не любительница поболтать, если всё вокруг спокойно, а он, наверное, уставал очень, потому тоже не был сильно болтлив, только по делу: всё ли в порядке, ничего ли мне не нужно там. Ещё правда приставил ко мне парочку своих ребят из-за того, что в последнее время на некоторых членов стаи нападали. Но я не понимала, зачем, ведь я членом стаи не была.

Про ту историю с неудавшимся похищением продолжала молчать. Если меня отпустили, то вряд ли придут снова. Не знаю, может мой ужасный характер убедил Атамана отказаться, но это к лучшему же. Главное, что он на меня больше не претендует, поэтому волноваться и ничего. И Эмин будет спокойнее, а то и так весь на нервах.

К тому же рассчитывала, что после сегодняшней новости, он станет вновь чаще радоваться, и больше времени проводить со мной. Ну хоть немножко больше. Поэтому, когда в двери повернулся ключ, я вскочила и кинулась к нему на шею, крепко прижимаясь, совершенно забыв об утреннем разговоре. Его руки обвили мою талию.

– А у меня для тебя сюрприз, – прошептала ему на ухо.

– Какой?

Мне показалось, что он снова поморщился, но стоило заглянуть в его глаза, как они привычно засветились теплом. Мой Эмин… Потянула его на кухню и торжественно протянула сложенную вчетверо справку.

Да, можно было сделать всё красиво, но к чему? И так радостное событие, зачем разная мишура.

– Что там, Эли?

– Читай, – затаила я дыхание.

Медленно он развернул бумагу и прочёл написанное. Потом, судя по взгляду, перечитал ещё раз пять. И взглянул на меня. Но вместо ожидаемой радости увидела в серых глазах… растерянность?

– Ты не рад? – померкла и моя улыбка. – Я думала, ты хотел… Переживал же, что у нас не может быть детей, а вон как вышло. Может из-за этого от меня и пахнет иначе?

Эмин оттянул ворот рубашки в сторону и закашлялся.

– Водички подать? – в ответ он отрицательно покачал головой. – Да скажи же уже хоть что-то. Меня пугает твоя реакция.

Он продолжал всматриваться в моё лицо, будто искал там что-то важное и не находил, хмурился, снова продолжал искать.

– Эли, – выдохнул он, когда я уже думала вызывать ему скорую для оборотней.

Ну в самом деле, он хоть и взрослый, но ещё молод. Может не ожидал так рано. Разная же бывает реакция, ничего. Я ни капельки не обиделась. Растерялась – да. Немного испугалась. Но это же ничего, он обязательно осознает и наконец сможет поверить, что нам действительно так повезло.

– Эли, – повторил Эмин, видимо заметив моё ожидание и решив объясниться, – у нас не может быть детей…

Я улыбнулась.

– Ну да, а это что тогда?

Его кулаки сжались, повеяло какой-то сильной магнитной волной, как тогда, когда он вернулся от брата и сообщил, что теперь стал альфой. Меня затрясло и пришлось отступить. Хотя почему-то в моей груди тоже начинал разгораться пожар, тоже захотелось наброситься на него и… Даже сама не знала, что «и», но точно ничего хорошего.

Мамочки. Сама испугалась своих мыслей. Что это с нами обоими?

– Мне бы тоже хотелось знать, что это… – проговорил он, отвернувшись.

В смысле? На что он намекает? Да как он…

– Ты что сказал сейчас? – уперла я руки в бока. – Ты как вообще можешь думать о таком?

Мне не было больно. Пока. Я злилась, что он смеет даже только предполагать подобное. Я люблю его всю свою жизнь! Я сидела с ним в том ангаре. Мы сбегали вместе. Я только и мечтала, как его соблазнить, жду его каждый день, а он…

В мгновение ока Эмин подлетел ко мне ближе, ударяя своей невидимой силой куда-то в район солнечного сплетения. У меня дыхание перехватило, когда он взял моё лицо и приподнял, заглядывая в глаза.

– Всё это время мне казалось… Я думал, что дело во мне, что я ошибаюсь… Скажи, Эли, ты же не поступила бы так со мной? Скажи, что у тебя не было ничего ни с кем другим…

– Что?!

Я оттолкнула его руки, схватила со стола первую попавшуюся тарелку и грохнула ею о пол. Осколки разлетелись по всей кухне, но меня это не остановило.

– Вот так, да?! – вслед за тарелкой полетела кружка. – Весь такой благородный, правильный, а как последствия разгребать, так, что, в кусты? – следом заварочный чайник. – Не нужен тебе ребёнок, так и скажи!

– Это не может быть мой ребенок!

Теперь я одним движением смела со скатерти приготовленные для неудавшегося праздничного ужина блюда.

– А чей?!

Эмин отскочил в сторону:

– Ты мне скажи, Эли, – выдохнул он, пронзая меня просящим взглядом.

Он не злился и бессмысленно смотрел на наведённый мной беспорядок и меня саму. Был словно… раздавлен, но ждал, что я опровергну его мысли, что смогу убедить в обратном. И только я хотела накричать на него, чтобы достучаться, убедить, заставить поверить, как вспомнила…

Нет, нет, нет… Пожалуйста, только не это.

Мой ошарашенный взгляд встретился с умоляющим его, и Эмин заметил мои сомнения. Но видимо истолковал их как-то по-своему.

– За что? – прохрипел он, раздирая воротник многострадальной рубашки.

Я сделала шаг к нему, но он выставил руку вперёд:

– Не приближайся, Эли, не сейчас…

Подумала, что это ему неприятно, пока не заметила на его руках когти, а за красивыми губами клыки. Глаза полыхали, светились оранжевым. Вокруг нас будто торнадо назревал, казалось, ещё мгновение – и стул, и стулья взметнулся к потолку.

Значит, моя ложь была напрасной. Он что-то почувствовал тогда, но поверил моему невозмутимому виду, а не себе. Подумал, что ошибся. Решил, что дело в нём, а не во мне. Что я не могла обмануть… Значит, тот урод не врал…

А теперь мой Эмин считает, что я предала его… Первым порывом было – сказать правду. Он же говорил, что мы вместе, и со всем справимся. Но что он сделает, если узнает, что кто-то так поступил со мной? Пойдёт мстить? В таком состоянии? И что с ним сделают?

Я не переживу, если с ним что-то случится. И поэтому никогда не расскажу ему правду. Слишком люблю его, чтобы потерять. Но кажется, всё равно потеряю…

Эмин отступал к двери, не глядя на меня, было видно, как борется с собой. А мне так хотелось вцепиться в него, приковать к себе наручниками, цепями, чем угодно, но не отпустить. Только разве я могу? Как мне объяснить ему? Придумать новую ложь? А что потом?

По неведомой причине я уже люблю этого малыша… Знаю-знаю, на таком сроке это всего лишь набор клеток, эмбрион, а не ребенок в полном смысле этого слова, но… Вот это «но». За день моих мечтаний уже представила себе рыжеволосого мальчика с серыми раскосыми глазами, и успела полюбить его так, что теперь отказаться от него просто не смогу.

А заставлять Эмина… не имею права.

Но когда он всё же вышел из квартиры, и я осталась одна, вдруг услышала сквозь шум в ушах его шаги в подъезде. Где-то далеко пела какая-то ночная птица. У соседей сверху работал фен. Снизу – электрическая зубная щётка…

Масса этих звуков сводила с ума. Я закрыла уши руками и осела на пол в коридоре.

Внутри меня что-то рвалось на живую, это словами не описать. Словно вонзили нож и проворачивают раз за разом. Небо! Как больно… И я знала только одно средство от этой боли – Эмин…

Если сейчас его снова не увижу, то умру. Поэтому поползла по полу к двери. Но он захлопнул её, а встать, чтобы нажать на ручку, сил не было. Меня снова тошнило, голова разрывалась, мышцы скручивало.

Скулила и скреблась ногтями о закрытую дверь, била её, словно это она была виновата в том, что только что с нами произошло. Рычала как животное, и сама не узнавала себя. Сходила с ума от ужаса, от звуков, которые издавала, и не могла остановиться.

Он не поверил мне. И казалось, что больше никогда не вернётся…