Уничтожить

Глава 24

…Проводится синхронизация с организмом носителя…

Синхронизация данных 30 %…

Синхронизация данных 50 %…

Синхронизация данных 80 %…

Синхронизация с носителем успешно завершена… Зафиксирована биологическая смерть носителя.

С прискорбием сообщаю Вам, что Вы мертвы, Каратель.

Распахнув глаза, Ричард расплылся в улыбке — долгожданный Знак был получен, и теперь появилась возможность приступить к делу. Свою просочившуюся в реальный мир способность био-преобразований Ричард заметил после первого же приёма сыворотки «Мираи», но друзьям решил не рассказывать и до сих пор тщательно скрывал это. Его нейро-слияние, помимо изменений структур организма на клеточном уровне, позволяло пользоваться любым оружием. Единственное ограничение — это иметь к носимому оружию подходящие прокачанные преобразования тела.

Во второй сессии он нарочно подставился и умер раньше всех своих друзей. Теперь у него появилось дополнительное время для осуществления своих планов. Парень быстро записал воспоминания, оделся неброско и вышел на улицу тайными путями своего особняка в центре Новой Ладоги. Видеокамеры не должны были засечь его, да и маскирующая программа перед лицом имелась. Камеры фиксировали совсем другого человека. На этот раз сыворотка после пробуждения не отключила его, что было совсем здорово.

Парень подошёл к Мариинскому дворцу на площади Торжеств и прислонился к стене там, где неделю назад отключил камеры. Точнее не отключил, а просто поставил программу, записывавшую совсем другую картинку. Распахнув нужное окно, быстро влез внутрь. Ричарду понадобилось пятнадцать минут, чтобы отыскать нужный кабинет, взломать замок и затаиться в нём. Пару раз пришлось использовать Знак Стремительности, который позволял ему переместиться на пять метров в нужном направлении, а затем исчезнуть на семь секунд. Вскоре в скважине провернулись ключи, и вошёл совершенно лысый мужчина с белой бородой до груди. Министр внутренних дел Дмитрий Валерьевич Сипягин прибыл во дворец для важного заседания в кабинете министров. Мужчина сорока девяти лет прошёл к столу, вздохнул, и устало опустил на него трость. В этот момент позади него появился Ричард. Сипягин что-то почувствовал и резко обернулся.

— Ты?!

— Я, — подтвердил Ричард, и двумя пальцами нанёс резкий удар в шею. Мгновение, и из порванной артерии захлестала кровь. Сипягин пошатнулся, ударился о стол и неуклюже завалился на пол, пытаясь зажать руками шею.

— Ты же… Ты Ричард Ньюмен! Твой отец наш близкий друг… Мы ведь заодно!.. По… Почему?..

— Неужели вы не догадывались, что случится, если охранка станет совать палки в колёса Паладинам?

— Паладины?! — изумился Сипягин, рука которого вся покрылась кровью. Она вытекала в такт сердцу, и испачкала уже и его одежду, и пол. — По… Почему ты и… Паладины?.. Ты же кисен! Твой отец — самый… богатый и влиятельный банкир! И все банки, а… также другие корпорации… после его смерти он передаст… тебе! Власть и деньги! У тебя будет всё!.. Ты же… лишишься… всего, если эти… террористы придут к власти! Они обманывают тебя!.. По…чему…

Ричард внимательно наблюдал за умирающим человеком, который говорил кое-как и оставался в сознании лишь благодаря стойкости. Сипягин пытался заговорить зубы и потянуть время, а сам через нейроинтерфейс хотел вызвать охрану, дозвониться или написать кому-нибудь. Ричард смотрел на его жалкие попытки с торжествующей улыбкой. Ведь министр не догадывался, что молодой человек заранее поставил глушилку. Наконец, Сипягин понял, что все его попытки бесполезны и с ненавистью посмотрел в глаза Ричарда. Молодой человек промолчал и двумя пальцами совершил ещё одно резкое движение. На пол упало бесчувственное тело министра внутренних дел с дырой во лбу. Ричард посмотрел на свои окровавленные пальцы и вновь удивился силе своего нейро-слияния. Био-преобразования изменили его тело, выведя его за рамки человеческих возможностей. Наверно, его кожа сейчас могла выстоять против острого ножа. Кости и мышцы весьма сильно изменились, тоже став оружием, осталось только и дальше изменять своё тело. Участвовать в эксперименте «Мираи» было хорошей идеей. Чем бы этот эксперимент ни был.

— Твой любимый слушает, — ответил в своей излюбленной манере Ричард на звонок Юсуповой Арины. — Через час у Камилы? Без проблем! Только при условии, что ты наденешь своё самое красивое нижнее бельё. Ха-ха, я тоже тебя люблю, не ругайся. Лечу быстрее ветра, милая.

В большом зале пресс-конференций звучала речь на разных языках, напоминая многоголосый улей. Журналисты, политики, кисены и золотые из центрального района Новой Ладоги заняли свои места в ожидании главного действующего лица Тартарии. В сотый раз операторы проверяли камеры, журналисты терзали свои нейрофоны с вопросами и пытали друга друга о том, кто и что будет спрашивать. Разворошённый улей мгновенно стих, превратившись в мёртвое людское море, когда к трибуне подошёл Господин ЖП и начал речь. Говорил он долго и витиевато. Никто в зале не посмел перебить его или издать лишнего звука.

— …В мире разверзлась бездна безбожия и… свирепой жадности! Современное человечество отзывается на это возрождением рыцарственного начала… Движением имени Ильина является движение рыцарственных людей, объединённых религиозным духом, дисциплиной и жаждой служения Отечеству в опасные этапы жизни общества. В тяжёлые времена на страны накатывают волны безбожия, бесчестья, жадности и других душевных пороков. Которые и являются причинами различных потрясений. Рыцарственное движение Ильина борется с этими дьявольскими проявлениями для спасения Отечества… — грянули аплодисменты, и Господин ЖП ненадолго замолчал, ожидая, когда снова наступит тишина. — Однако, к нашему великому сожалению, золотые мои, хочу сообщить вам, что сегодня очередной ни в чём неповинной жертвой террористов стал министр внутренних дел Сипягин Дмитрий Валерьевич. Доподлинно известно, что это вновь дело рук террористической организации под названием «Паладины», финансируемой из-за рубежа. Проклятые иностранные агенты и экстремисты за свои злодеяния получат заслуженное возмездие! Действовать, разумеется, следует в рамках закона. Но обещаю, что мы будем преследовать террористов везде. Даже если в уборной поймаем — мы и в сортире их замочим.

Господин ЖП сделал небольшую паузу, пока по собравшимся пройдёт волна перешёптываний, и вновь заговорил:

— …в нашем государстве уже происходили подобные злодеяния. Всего два века назад. Но в тот раз иностранные агенты развернулись масштабнее, и, когда, всё-таки, взяли власть преступным путём на деньги зарубежных банкиров, то стали покушаться на самую главную традиционную духовно-нравственную ценность Тартарии — семью! Только представьте, золотые вы мои, эти преступные экстремисты-утописты дали семьям право на самоопределение вплоть до отделения! Тем самым заложив бомбу под нашу традиционную семью. Вот бомба-то и рванула. А в случае отсутствия этого права, супруги не разводились бы, и жили бы семьи в мире и согласии.

После речи поднялся один из журналистов:

— Не так давно самоопределившись и отделившись, некая гражданка Климова ушла от мужа и вышла замуж за вас, Господин ЖП…

Господин ЖП похлопал глазами и ответил:

— Вы не понимаете, это другое!

Затем встал следующий журналист:

— Вот вы назвали их террористической организацией… Но ведь они выступают за уменьшение неравенства в обществе?

— В наших духоскрепно-нравственных традициях духовное всегда имело приоритет над материальным, и золотце не способно самостоятельно додуматься до предательства наших ценностей. Агенты Заката их надоумили злоумышлять против своей Родины. Ведь нашему золотцу всегда нужна сильная рука. Желательно со шпицрутенами. И это в то время, когда мы ведём противостояние! Свою Родину необходимо любить и поддерживать всегда и во все времена. Во время противостояния нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они не правы. И критиковать власть и разводить популизм во время противостояния — это предательство и экстремизм. А мы с экстремистами и террористами переговоров не ведём и будем мочить в сортире. Разумеется, если это, конечно, не ШМИГИЛ. Со ШМИГИЛом дела вести необходимо, как-никак, стратегические партнёры и никакие они не террористы. Так что, чувство ранга-то нашим золотым соблюдать надо. Таким предателям необходимо выписывать пять лет расстрелов, а затем ссылать на Родину Нашего Страха. Вот сколько было предателей, но ведь находились и настоящие патриоты нашего Отечества в прошлом! Взять того же Достожруньского. Каким он утопистом с промытыми мозгами был, ах-ах! Ничего, отдохнул на каторге, подлечил здоровье, подышал свежим воздухом с мужиками на лесозаготовках, пораскинул мозгами, и вернулся духоскрепным патриотом. А затем и написал нетленное произведение, оставшееся в веках под названием «Бесогон». Вот, с кого пример надо брать!

Крик возмущения захлестнул зал.

— Как вы можете!?

— Вы оскорбили свой народ!..

Рядом с Господином ЖП всегда дежурил переводчик Песочников, который сразу же встал и выставил перед собой открытые ладони в примирительном жесте. Взгляды присутствующих скрестились на нём.

— Вы не так поняли, — начал Песочников, пошевелив своими усами с просвечивающейся сединой. — Господин ЖП всего лишь хотел сказать, что ни в коем случае не допустит повторения террористических актов.

Встал ещё один журналист:

— А откуда сведения о финансировании Паладинов из-за рубежа? Это серьёзное обвинение.

— Потому, что наш народ традиционен и не может выступать против власти. На такое способны только иностранные агенты, которые хотят расколоть нашу единую страну. Наших золотых надоумили гейропейцы, англососы и другие заднеприводные.

— Международный скандал!..

— Разрыв дипломатических отношений с Тартарией!..

Вновь Песочников привлёк к себе внимание и принялся объяснять:

— Вы снова не так поняли, Господин ЖП ни в коем случае не хотел никого оскорбить. Он имел в виду, что наша охранка располагает всеми доказательствами об иностранном финансировании террористов.

— Господин ЖП, — встал третий журналист. — А разве золотых окружающий мир не толкает на такие преступления? Они живут в инсулах по тридцать человек в комнате и работают по четырнадцать часов в сутки. Разве государство не должно поддерживать их лучше?

— К сожалению, наше ленивое золотце само виновато в своих проблемах и даже стихи великих тартарийских поэтов не знает. Отвечу тогда стихами нашего величайшего трубодура:

— Такие лентяи просто не вписались в действительность. Надо работать смолоду и впахивать, как раб на галерах, и тогда всё у вас будет. Государство вам вообще ничего не должно. Оно не просило вас рождаться.

На этот раз возмущений не последовало, и все, как один, разом просто повернулись за разъяснениями к Песочникову. Тот открыл и закрыл рот, затем переглянулся с Господином ЖП и ответил:

— Вы не так поняли. Господин ЖП подразумевал всего лишь то, что никто не просил вас выползать на свет.

Пресс-конференция продолжалась ещё некоторое время. После неё Господин ЖП зашёл с главным министром в свой личный кабинет. Главный министр был очень известной фигурой Тартарии. Равшан Ахматович Кадилов являлся доктором всех наук, почётным академиком ТАН, носил звание главнейшего генерала войск Аллаха, был духовным лидером нации, а по выходным — наместником Бога. Правда, не до конца было понятно, какого. Носил на шее мусульманские чётки, в руках — золотое кадило, а также было известно, что у дверей его поместья дежурили нефритовые статуи, охранявшие дом по фен-Шую. Характером обладал непредсказуемым и иногда чисто в научных целях интересовался у собеседника о том, не мешают ли ему зубы. По праздникам любил принимать извинения от тех, кого «бес попутал», «Шайтан надоумил» или «Кришна сглазила».

Господин ЖП первым подошёл к столу и присел. Стул под весом Господина ЖП ойкнул и там что-то хрустнуло. Господин ЖП поморщился, решив в скором времени сменить стул на более здоровый, ибо этот под ним уже начинал трястись. Хотя на стуле уже образовалась такая удобная ямка, да и с постоянным подогревом, что расставаться с таким хорошим стулом не хотелось. Следом присел и Кадилов, под которым стул тоже ойкнул. Равшану Ахматовичу не понравилось, и он некоторое время выбирал позу, а откуда-то снизу доносилось постоянное ойканье и хрусты.

— Я всех шайтанов, оскорбивших вас сегодня, найду и заставлю извиниться! — заявил Равшан, пока они обедали. — Кришной, Аллахом и Зевсом клянусь, достану! Мои люди уже взяли этих журналистов-экстремистов, посмевших задавать вам такие вопросы. Все зубы пересчитаны, и мы в любой момент готовы головы им отрезать.

Господин ЖП погрозил пальчиком и ехидно сказал:

— Ну, это вы поспешили.

Равшан Ахматович бахнулся на колени:

— Не вели казнить, великий государь-надёжа!

— Ну-ну, не кипишуй. Не стоит гневать столько богов сразу. Достаточно будет и одного. Лучше скажи, как там с Паладинами? Это уже третье убийство за месяц.

Господин ЖП обглодал куриную ножку, оставив на ней немного мяса, и небрежно кинул на пол. Косточка прокатилась по ковру и провалилась через большую решётку вниз. Из тёмного помещения под полом послышалось шевеление, возня нескольких тел, а потом еле слышный возглас:

— Мясо! Вот, как о нас заботится Господин ЖП! Я люблю Господина ЖП!

— Но на ней так мало мяса!

— Ты не понимаешь, это всё происки иностранных агентов! А Господин ЖП любит нас и защищает от них! Поддержим любимого Господина ЖП!

— Я тоже люблю его!

— И я люблю Господина ЖП!

— А я больше всех люблю Господина ЖП!

— Вышли мы на этих шайтанов заморских, — тем временем, Равшан Ахматович откусил большой кусок яблока и струйка сока покатилась по его бороде. — Пока ищем их логово, но только скажите, мы их схватим, головы отрежем и зубы в коллекцию!

Оставив от яблока только огрызок, Кадилов тоже кинул его на пол.

— О, храни Ктулху нашего духоскрепного главного министра! Вот, смотрите, нас он больше уважает и кормит лучше!

— Что?! — возмутились снизу сразу несколько голосов. — Ты что это, морда проклятая, не любишь Господина ЖП?! Может, ты агент иностранный?!

— Ч-что?.. — ответил растерянный голос, но тут же нашёлся и затараторил: — Что вы, что вы! Я очень-очень люблю Господина ЖП! Честно-честно! Лучше Господина ЖП нету никого!

— И я люблю Господина ЖП!

— А я больше всех люблю Господина ЖП!

— А я… я ваще люблю Господина ЖП!

Подумав немного, Господин ЖП ответил:

— Нет, надо найти всю их организацию, а там и взять всех. Внедрили уже своего человечка? Не удалось пока? Ну, ничего, всё впереди. Кстати, у золотых действительно серьёзные проблемы и надо бы выделить помощь. Надо же о нашем любимом золотце позаботиться.

— Что вы предлагаете? Вы только прикажите, любому голову отрежем, зубы пересчитаем и извиняться заставим! Да спасётся его грешная душа на Колесе Сансары!

— Да нет, просто действительно надо народу помочь финансово, — достав из кармана небольшую бумажку, Господин ЖП пододвинул её Кадилову. — Вот список нуждающихся…

Они поговорили ещё немного, к тому времени со стола уже всё убрали и вскоре дверь распахнулась. В кабинет, словно не замечая присутствующих, входил человек. Он обозначил приветствие взглядом и неторопливо подошёл к Господину ЖП. Последний, когда гость недвусмысленно встал рядом, подскочил, как ошпаренный.

— З-здравствуйте, господин Юсупов, как прошёл день? — улыбнулся Господин ЖП, стараясь держаться достойно.

— Обижаете, Господин ЖП! — Виктор Степанович устало рухнул на стул, отчего тот ойкнул сразу три раза и у него что-то снова хрустнуло. Едва Юсупов сел за стол, Кадилова словно бы подбросило в воздух, и он вытянулся по струнке, не зная, что сказать. — Весьма впечатлён вашим выступлением, сегодня вы хорошо поработали. Кстати, в ваших речах да побольше бы уважения к этому, как его… — Виктор Степанович некоторое время морщился, вспоминая слово: — Народу!

— Так ведь я и так вас уважаю… — недоумённо произнёс Господин ЖП и даже присел перед кисеном.

Юсупов сдержанно усмехнулся и хитро посмотрел на главу страны.

— Ну, что же вы, Господин ЖП?

— Ах, золотые! — просиял догадавшийся Господин ЖП и закивал головой: — Учту всенепременно! А сейчас пойдём мы с Равшаном Ахматовичем, что ли… Дела-дела…

Едва они исчезли за дверью, в комнату вошёл Кузнецов Степан Богданович. В его внешности наблюдалось что-то восточное, отчего он с детства комплексовал, и ему приходилось отбеливать кожу. Зато Степан Богданович не мог нарадоваться тому, что его Ирина бела, как мел.

— Здорова, Вить, — мужчины пожали руки и сели за стол.

— Здоров, коль не шутишь, — протянул Виктор, постукивая пальцами по столу. — Ты, я смотрю, посвежел. Вылечился от рака? Помнится, у тебя тяжёлая стадия была.

— Ага, разработали-таки интересную методику лечения. Всего пять уколов, и организм самоочищается от раковых клеток. Экспериментировали долго, но, похоже, у нас получилось.

— Да ты что? Раньше только хирургическое спасало… Эффект тот же, разве что реабилитация долгая… К слову об этом. Слушок прошёл о вашей новой разработке в сфере нанотехнологий…

— Да что там такого… — в ответ улыбнулся Кузнецов и махнул рукой. — Всего-навсего пытаемся изготовить новый вид нанороботов. В отличии от остальных прототипов, этот вид должен оставаться в теле на очень долгое время. Потенциально — на всю жизнь. Ничего особенного.

— Даже так! — изобразил удивление Виктор и с хитринкой произнёс: — Давеча читал статью об одной необычной находке в Южном полюсе. И знаешь, мне показалась, что она… не закончена. Как будто кто-то очень сильно хотел что-то сказать, но ему пришлось это скрывать, — на этих словах Юсупов на мгновение пристально посмотрел прямо в глаза Кузнецову. — Насколько я помню, там ведь и твоя корпорация работает, так? Поговаривают, обнаружили нечто крайне интересное глубоко во льдах… А у меня совершенно случайно есть специалисты, имеющие большой опыт работы в подобных экстремальных условиях, да вот применить их, увы, пока негде… Ох, отвлёкся я что-то… О чём мы там? Ах, да, о той сыворотке. Как называется эта новая разработка? Кажется… «Мираи»?

С лица Степана медленно пропала улыбка, и он скосил на него внимательный взгляд. Отдыхая в Новой Ладоге, Кузнецов совсем забыл, что имеет дело с одним из самых влиятельнейших людей Евразии. О той сенсационной находке в древнем леднике не должен был узнать никто, но Виктор Степанович так недвусмысленно намекал на это, словно он сам присутствовал при открытии этого чуда и сам же составлял отчёты. Кузнецов незаметно выдохнул и постарался не подать виду, что собирался скрывать эту информацию от него.

— Пора кое-кому укоротить слишком длинный язык… — задумчиво постучал ногтем по столу Степан Богданович и улыбнулся. От его улыбки у посторонних людей кровь бы застыла в жилах. Впрочем, он и так прекрасно давал себе отчёт в том, что такую информацию долго скрывать не получится. — Так ты утверждаешь, что у тебя есть лишние специалисты… Что ж, я готов тебя выслушать…