Умная пыль

Глава 29. Сцена ревности

Лука немного повозился с кнопочным замком входной двери и вошел в подъезд современного дома, зеркальным кубом пристроившегося в между старинных домов, в одном из которых располагался бар «Три пескаря». Антон, сидя в автомобиле, рассматривал двор, где прожил почти половину жизни. Он помнил, как старожилы выступали против новостроя. Но все быстро умолкли, когда объявили, что под новым домом будет большая глубокая парковка и среди автомобилистов, желающих купить место, разыграют парковочные сертификаты. Желающие записались в очередь и смиренно ждали конца стройки. Елена тогда сказала Антону, что зря разрешили строить — цена на парковку будет заоблачная, но зато сквера с детской площадкой у них не будет. И оказалась права.

Ворота гаража открылись, и из них вышел Лука. До более близкого знакомства с ним Антон думал, что Лука актер или писатель. Сейчас, видя, как его новый друг и по совместительству парень сестры легко вскрывает замки, заговаривает зубы, и находит общий язык с такими бандитами как Иван, стал сомневаться в его порядочности.

Лука открыл водительскую дверь и сел за руль.

— Как тебе удалось открыть ворота?

— Ян помог, у них летник под потолком был приоткрыт, ну и мы этим воспользовались, — завел электромобиль Лука и аккуратно въехал в ворота. — Судя по тону, Антон, ты меня осуждаешь. Ну, извини. Белым и пушистым трудно выжить в смутные времена.

— Да я больше на себя злюсь. Думал, что ты другой.

— Типичная женская позиция — намечтать себе, а потом обижаться, что это не так. Ты без отца рос?

— С мамой, бабушкой и двумя сестрами, а потом еще с теткой.

На подземной парковке. сенсоры отреагировали на движение и включили свет. Лука припарковался возле еще одного электромобиля — такого же красного цвета, как и их машина.

— Не боишься потом спутать? — заржал Антон.

— Блин, Антон! Общего только цвет, — разозлился Лука, выходя из машины. — Модели разные, у нашей помято крыло, да и стали мы рядом с зарядным щитом. Ты умеешь водить?

— Нет, — Антон пожал плечами.

— А я свой первый автомобиль угнал в двенадцать лет. Когда меня полиция деду привезла, он чуть душу из меня не выколотил.

— А вот нечего красть! — брезгливо скривил губы Антон и пошел на выход.

Лука задержался, закрывая ворота, и остановил их так, чтоб осталась щель толщиной в руку.

— Он побил меня за то, что я попался, — догнал Антона Лука. — И ты бы мог с полным основанием меня в чем-то упрекать, но на тебе, между прочим, Вера и ее муж. Да, я мошенник, но ты насильник и убийца.

Антон остановился перед ступеньками, ведущими к подъезду, и резко развернулся. Лука успел отклониться, но не достаточно. Удар получился смазанный, но губу Антон Луке рассек. Лука выпрямился. В ответ он сильно не замахивался — не было пространства, но вложил в удар всю силу. Антон согнулся, повиснув на Луке, и стал судорожно хватать воздух ртом. Лука, закусив кровоточащую губу, дождался, пока Антон задышал ровнее, и пошел первым в подъезд.

На третьем этаже они остановились. Антон молча стоял, не открывая квартиру, ждал, когда Лука уйдет.

— Ключи от квартиры на шестом, — протянув руку, попросил Лука.

— Да пошел ты!

— Антон, не будь идиотом! — терпеливо сказал Лука. — В такое время, как сейчас, на тебе — две женщины, за которых ты отвечаешь, а ты ведешь себя как истеричка. Я никогда не угонял машин, а водить научился, занимаясь в институте. А вот за тобой мародерство квартир, если ты забыл. Так что давай ключи. Не тронем мы твою Веру.

За спиной Антона щелкнул замок, и сам Антон от звука вздрогнул. В приоткрывшуюся дверь выглянула Елена:

— Не надо разговаривать в подъезде, мальчики, — едва слышно произнесла тетка Антона.

Лука толкнул Антона в распахнувшуюся дверь. Подставил ногу, чтоб дверь не захлопнулась, и оглянулся — в квартире по диагонали был активен дверной глазок. Лука нырнул в квартиру и навалился на Антона, собиравшегося захлопнуть дверь.

— Кто живет в квартире по диагонали? — спросил Лука, отодвигая от себя Антона.

— Никого, — все еще сердясь, ответил Антон.

— У них видеоглазок активен. У старых моделей снаружи видно, что кто-то смотрит внутри на дверную панель.

— Гадство, — выругался Антон.

— Если думаешь, что в квартире никого нет, заклей аккуратно глазок, но так, чтоб другие соседи ничего не обнаружили.

— Ты все-таки вор, — отвернулся Антон.

— Антон, ты сейчас стараешься считать меня преступником, чтоб твое собственное преступление было бы более оправдано для тебя самого. Я понимаю, что ты делаешь. Но заканчивай с этим. У нас апокалипсис и надо из него выбираться, — Антон пошел по коридору в свою комнату, а Лука сказал ему вслед: — Я тебя не обвиняю, но и ты не ищи грехи во мне.

Антон вынес ключи и закрылся в своей комнате. Собираясь уходить, Лука наткнулся на хозяйку квартиры. Елена протянула Луке небольшую кастрюльку с овсяной кашей, приправленной грибным порошком, термос с чаем и бульон для Веры.

— Что вы не поделили с Антоном? Это надо застирать в холодной воде, а потом повесить в химчистку, — показала на пятна крови на куртке Елена.

— Я слишком плохой парень для вашей племянницы, — улыбнулся Лука.

— Это ревность, — в ответ улыбнулась Елена, и Лука заметил, что у нее все зубы на месте. — Что-то не так? — Елена прикрыла рот рукой.

— Почти у всех моих знакомых зомби все зубы выпали.

— У меня протезы. Мы разбились на машине с братом, отцом Антона и Тони. Он погиб, а меня долго восстанавливали. Половину внутренних органов заменили.

— Постойте…. Кажется, я кое-что сообразил! — ошеломленно сказал Лука.

Он постучался в комнату Антона — Антон, скажи, пожалуйста, — Лана в больнице лежала?

— Да постоянно, там вся внешность переделанная.

«Два человека, конечно, выборка маленькая, — поднимаясь вслед за Антоном по лестнице, думал Лука, — надо будет расспросить Романа в гаражах, он мумифицировался как и Елена. Жаль, что ничего не расскажет Ян. Поговорить бы еще с кем. Тогда органических зомби можно, так сказать, консервировать. Только вот, кто отменит приказ об их уничтожении?»

Максим обрадовался еде больше, чем лекарствам:

— Я три дня на таблетках, — с набитым ртом проговорил Максим. — Это только кажется, что вот сбежал из дома и делай что хочешь, но это не так. Это раньше было аксиомой: есть у тебя деньги — и ты все можешь купить,

— Что ж ты не сказал, что голоден? Я бы принес еду раньше.

Насытившись, Максим выудил из россыпи лекарств тюбик с иероглифами и протянул Луке:

— Намажь губу, завтра и следа не будет. Ну и руки свои тоже обработай.

Лука провел языком по рассечению, дернулся от боли и пошел с лекарством в ванную.

Над губой начинал наливаться синяк. Говорить уже было больно, а о еде вообще речи не было. Мазь, как ни странно, помогла буквально сразу — гель заморозил кожу и снял начинающееся воспаление.

Замыв кровь на куртке и освободив карманы, Лука отправил бомбер в химчистку, потом заткнул пистолет сзади за пояс, спрятал деньги в карман джинсов, забрал руку и челюсть («Скоро человека соберу», хмыкнул про себя) и посмотрел на себя в зеркало — рана затягивалась на глазах.

В коридоре натолкнулся на Антона, закрывающего дверь в комнату Веры.

— Что ты шатаешься здесь голый? — упрекнул Луку Антон, с неприязнью глянув на голый торс. — И что моя сестра в тебе нашла?

— Там на кухне чай. Разольешь на троих?

— Бери своего Ивана и пошли лучше в бар.

— Только оденусь, — кивнул Лука.

Максим сидел на кровати и как заправский медик набирал в шприц лекарства. Не перетягивая руку, с первого раза попал себе в вену. Лука поежился от его манипуляций.

— И кем ты был до того, как я тебя встретил? — Лука открыл комод и чуть не присвистнул — белье лежало так, словно это была полка в магазине.

— А куда ты дел часы, которыми я поменялся с тобой?

— Если бы я не видел, как ты управляешься с лекарствами, то решил, что ты чинуша какой-то. Часы я оставил рядом с мальчиком, маму которого убили зверским способом. Его тоже хотели убить, но убийц остановили твои часы. Что ты на это скажешь?

Максим глянул Луке в глаза, но промолчал. Снял толстовку и Лука увидел на правой его руке свои часы.

— Нас пригласили в бар. Ты пойдешь? — спросил Лука, глядя, как совсем без эмоций обкалывает препаратами свою рану Максим.