Умная пыль

Глава 11. Сделка

Мирослава вздрогнула, словно кто-то толкнул ее. Огляделась по сторонам — бар пуст, нет ни бармена, ни посетителей. По танцполу судорожно дергаются несколько зомби. А люди все на втором этаже в ВИП-зоне. Обычно наоборот. На втором этаже редкие посетители, зато в бар трудно попасть.

Ядвига под вечер слегла с непонятным вирусом, и в притон Мирославе пришлось идти одной. Слон, несмотря на тучность, бегал по своему клубу, стараясь не задерживаться на одном месте больше минуты. Все это было странно, но думать Мирослава уже не могла — или вакцина полностью перестала действовать, или так проявляла себя таблетка, выданная ей Слоном — уже не разобраться. В правом глазу Ян, желудок болит как при отравлении, а бармен, когда еще был на месте, дал только воду.

— Я хочу уйти, — как маленький ребенок захныкала Мирослава.

Стоящий перед ней зомби крепко взял ее за руку и как куклу сорвал с высокого стула. Мирослава упала.

— Не смейся надо мной, Ян, — попросила она смеющегося мужа.

Ее поставили на ноги и повели. Повороты, лестницы, подворотни. Вонь мусорки, канализации, крови. Кого-то бьют, кого-то насилуют, а кто-то продается сам. Мирослава пару раз падала, зомби ставил ее на ноги и тащил за собой дальше. Когда она повисла на его руке в третий раз, он поставил ее перед собой, сжал рукой ее тонкую шею и повел, толкая вперед.

Открылась очередная дверь и Мирослава зажмурилась от яркости огней витрин. Внезапно пальцы на шее разжались, и ее поводырь исчез вместе с вонью его гниющего тела. Мирослава открыла глаза и увидела черный автомобиль, отлитый цельной каплей. Открылась задняя дверь… внутри авто — чернота, словно заглядываешь в бездну.

— Бедная, глупая девочка, — произнес знакомый голос. — А если б тебе дали в таблетке яд, или радиоактивный препарат? У тебя ведь ребенок, а ты даже не спросила, что с тобой станет после этой таблетки.

Мирослава отшатнулась назад, едва не упав, но вовремя ухватилась руками за дверь.

— Ты знаешь, что бывает с предателями?

Голос спокойный, словно ленивым утром кто-то читает скучные новости. Из машины показалась рука. Та самая с системными кольцами. В руке — большой пистолет, направленный в грудь Мирославы.

Она выпрямляется, отпуская дверь, и резко подавшись вперед, плюет в того, кто в нее целится. Секундой позже кто-то вклинивается между нею и автомобилем, отталкивая ее… она отлетает в сторону, проваливаясь в темноту за дверью, из которой они с зомби вышли на проспект. Слава упала на спину одновременно с выстрелом, сильно приложившись головой обо что-то твердое. Удар оглушил ее, но сквозь боль она услышала как кричит… Ян?! Резко села, на мгновенье зажмурилась и открыла глаза. Перед ней на том месте, где был автомобиль, топтался сгорая, зомби. Он нелепо размахивал руками и кричал голосом Яна. Это выглядело ужасно. Мирослава закричала… Автомобиль, отъехавший метров пятьдесят, вдруг резко затормозил; из него раздался нечеловеческой силы вопль, перекрывший все звуки ночного проспекта. Крик прервался резким хлопком — выстрел? — и автомобиль скрылся за поворотом…

Мирослава билась в истерике, с ужасом наблюдая, как на краю тротуара догорал Ян.

Мужчина в черном вышел из соседнего магазина, посмотрел вслед автомобилю, затем на Яна, потом на Мирославу. Покачав головой, он вынул из кармана сверток и протянул его девушке:

— Вали отсюда.

Мирослава взяла сверток, и пошатнувшись, встала. Попробовала бежать в темноту, зацепилась за что-то, упала, но пакет из рук не выпустила. Кто-то впереди закричал так, словно его убивают, и Мирослава, обдирая ладонь и колени, вскочила и побежала обратно на светящийся витринами проспект. Возле двери остановилась, сбросила мешающие бежать туфли и шагнула на яркий проспект. От Яна остался один догорающий скелет, возле которого уже стояло двое зомби. Прошмыгнув у них за спинами, она побежала через сквер, за которым темными глыбами виднелись многоэтажки, в одной из которых жила она.

— Лишь бы найти, где я живу, — бормотала Мирослава. — Я вспомню. Я смогу. Я найду.

Вот «Кристалл» — мрачная черная высотка, ловящая всеми своими гранями энергию солнца. Она хорошо видна из окон ресторана, куда они с Яном и малышом ходили обедать по воскресеньям. У ресторана открытая галерея и цветы в плошках. Сейчас цветов уже нет, а галерея закрыта решеткой, чтоб зомби не мешали тем, кто еще может себе позволить сходить в ресторан.

Дальше парк. Здесь на карусели они когда-то катали Славку, а теперь кто-то казнил на ней органического зомби, надежно примотав скелет к каркасу карусели… Вспоминай, Мира, что дальше? Огромный рекламный экран во весь торец десятиэтажного дома. Я вижу этот экран из своего окна. Канал, транслирующий ложь — «Собери нужную сумму и отправь ребенка в школу с полным пансионом на чистой территории без криминала и зомби!» Все это ложь! Дети оттуда никогда не возвращаются, не звонят и не пишут своим родителям. Они исчезают бесследно, как и те, кто создал “умную пыль”.

Площадка перед домом. Я нашла его!

Дом впустил Мирославу по скану руки.

— Какой этаж?

Мирослава испуганно уставилась на панель с кнопками. Номер этажа и квартиры она не помнила, но рядом с кнопками панель, как и на входе в подъезд. Приложив руку, выдохнула, увидев две цифры — этаж и квартиру.

— Малыш? — постучала она в дверь.

— Ну, сколько можно, мам? — упрекнули ее из-за двери.

Засовы один за другим издавали механические щелчки, открывая двери.

Десятилетний Славка стоял на пороге в огромных отцовских тапках и смешной пижаме. На плече у него лежала мужская кисть, словно кто-то прятался за маленького Славку. Мира вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.

— Малыш, — протянула ему сверток Мирослава. — Да, я помню, что ты уже большой, но…

Он, не ругаясь на «малыш», снял обертку.

— Мам, — не веря своим глазам, улыбнулся сын, — это полная сыворотка? Ты будешь здоровой?!

— Да, Слав, буду. Коли.

Она села на пол прямо в прихожей, согнув в коленях ноги, наклонила вперед голову, подставляя шею. Сын аккуратно отвел волосы и медленно ввел сыворотку.

Мирослава обмякла и расслабилась, опустив голову на колени и уронив на пол руки.

Рука зомби заметалась по полу. Постучала по кисти Мирославы, ущипнула за кожу на ноге, пощекотала ступню.

— Мама? Мама! — голос Славки сорвался в тонкий писк.