Умерла — поберегись!

4

Машине Джоша было лет двадцать — какие уж тут удобства. Дверцы и окна отрываются вручную, сиденье длинное, кондиционера нет. Правда, стереосистема просто зверь. Джошу пришлось отодвинуть гору дисков, чтобы я сумела устроиться на сиденье. В основном, «тяжеляк» да старые рокеры, которых слушал мой папа. Венди бы наверняка понравилось что потяжелее. Но Джош музыку не включил, и затянувшееся молчание меня напрягало.

Моя хранительница залетела следом в машину и с удовлетворенным звоном устроилась на висящем в кабине колокольчике. Клянусь, я слышала, как она поет, когда Джош повернул ключ зажигания и мы двинулись в город. Колокольчик тихонько покачивался.

Из-под сидения торчала спортивная сумка, а сзади была воткнута дорогущая удочка. Не перестаю удивляться, почему Джош разъезжает на такой развалюхе, ведь его отец не стеснен в средствах.

Вел Джош отлично, и всю дорогу до магазина молчал. Видно, решил подвезти меня из любопытства, но теперь, похоже, ждал, что я заговорю первой. Я толком не знала, что сказать, и просто сидела с ним рядом, а потом подалась вперед, к ветровому стеклу, выглянула на солнце, проверить, здесь ли черные крылья. Только синее небо. Мне стало лучше. Нет черных крыльев — нет и жнецов. Где одни, там и другие.

— Чего ты там высматриваешь? — спросил Джош, и я откинулась назад.

— Ничего.

Старую машину тряхнуло, когда мы проезжали по мосту. Дома уже сменялись офисами — мы добрались до деловой части города. Джош все ждал. Нам осталось всего пять светофоров, я вздохнула и еле слышно спросила:

— Что ты помнишь о бале?

— Что ты была настоящей… — Джош запнулся, и его шея покраснела. — Уф.

— Я была просто дрянь, — хмурясь, закончила я за него. — Извини. Да я просто взбесилась — ты же пригласил меня только из-за того, что мой папа беспокоился: мол, новенькая в городе, никого не знаю. Я была стервой высшего разряда.

— Нет-нет, — возразил Джош, но по голосу я поняла, что он до сих пор на меня злится. Я промолчала, и он добавил: — Ты укатила с каким-то незнакомым парнем, а я рано поехал домой. Вот и все.

Я в сомнении теребила резиновую прошивку на открытом окне.

Движение стало оживленнее, и мы слегка притормозили.

— Я укатила с парнем, которого ты первый раз видел, — тихо заговорила я, — а ты поехал следом, хотел убедиться, что я спокойно доберусь до дома.

Джош передвинул руки на руле, словно я озвучила нечто такое, о чем он никому никогда не говорил.

— Ты здорово поступил, — сказала я. Джош сглотнул, задвигав кадыком. — А я была просто дура. Злилась на весь мир за то, что мама меня сюда сослала. В том, что случилось, только моя вина. — Я глубоко вздохнула, подыскивая слова. — Он съехал с дороги. Машина перевернулась, и мы скатились по склону холма.

Джош остановился на перекрестке, и я что было сил вцепилась в сиденье. Потом приложила руку к груди — неважно себя чувствовала.

— У него был меч, — проговорил Джош, минуя перекресток. — И имею в виду, во сне.

Он словно не верил в то, о чем говорил, и старался защититься от правды.

Я прикрыла ладонью коленку, пряча царапину от лодочного коврика:

— Но я не умерла в той аварии, и он тоже. Он срезал мою душу. Потом я ничего не помню до тех пор, пока не проснулась в морге.

Джош недоверчиво фыркнул.

— Отлично, Мэдисон. Так, значит, ты сейчас мертвая.

Сияние вокруг колокольчика стало ярче, и хранительница выпалила:

— Ох, Господи мой Боже в раю, ты мертвая. С чего это я охраняю мертвеца?

Не обращая на нее внимания, я сжала в кулаке амулет, и хранительница взлетела повыше, чтобы посмотреть на него.

— Ох-х-х, — зашипела она и почти перестала светиться. — Кайрос просто взорвется от ярости. Он знает, что его амулет у тебя? Где ты его взяла? Это Хронос тебе дал? А как он его достал?

Прищурившись, я посмотрела на Джоша сквозь ее сияние. Все пошло не так! Она не должна была знать. Рон будет в бешенстве. Но пока она со мной, а значит, не растрезвонит об этом. Джош тряс головой. Я со злостью вздернула подбородок.

— Ну ладно. Расскажи, что ты помнишь из своего сна.

Джош снова передвинул руки на руле и повернул к деловому центру.

— Там все так неясно, — увильнул он от ответа. — Знаешь, как бывает со снами, когда о них много думаешь.

— И? — настаивала я, и он нахмурился.

— Я позвонил в девять-один-один. Во сне, — добавил Джош, и мышцы у него на шее напряглись. — Они велели не класть трубку, но я бросил. Сбежал вниз, посмотреть, что с тобой. Когда я спустился, ты была уже одна и как будто… уснула. Перестала дышать.

И на самом деле не было ни единой причины снова начинать, мрачно подумала я.

— А потом? — Я не знала, что случилось между моей смертью и моргом. Барнабас не стал бы об, этом говорить.

— Ну… — Джош взволнованно следил за дорогой. — «Скорая» приехала быстрее полиции. Они положили тебя в черный мешок с «молнией». Когда ее застегивали… Никогда не забуду этот звук. — Он опять заерзал, словно был чем-то смущен. — Спасатели молча вытащили тебя из машины. Это их работа, но было видно, что им не по себе.

— Такого я не помню, — прошептала я. Хранительница вернулась на свой колокольчик — свет ее снова померк — и молча слушала.

— Полицейские, — Джош помедлил, сделал вид, что осматривается, но на самом деле просто собирался с духом, — посадили меня на заднее сиденье, отвезли в больницу на осмотр, хотя я и сказал, что даже не ехал в той машине. Там был твой отец. Он плакал.

Чувство вины захлестнуло меня. Рон сказал, что стер все это из папиной памяти… А если нет? Кошмар.

— Он сказал, что я не виноват, — продолжал Джош вполголоса. — Но я же должен был отвезти тебя домой. А потом сон обрывается. Как будто ничего и не было. Я дома, оттираю грязь с парадных туфель, пока отец не наорал. — Я взглянула на него. Он тряс головой, не отводя глаз от дороги. — Странная штука, я ведь помню, как чистил туфли. — Джош посмотрел себе на руки, потом снова на дорогу. — Будто этого никогда не было, а с тобой все в порядке. Ненавижу такие сны.

Как он вообще мог принять это за сон? Но он явно старался понять, откуда же взялась грязь на ботинках, если он не спускался вниз по откосу.

— Я испортила платье, — заговорила я. — До сих пор за него плачу.

Джош мельком взглянул на меня и снова передвинул руки на руле.

— Это был сон. Ты же здесь. Живая.

Я высунула руку в открытое окно и дотронулась до крыши машины.

— Ну здесь-то я здесь.

— Живая, — Джош фыркнул.

Я дотронулась до амулета и сказала:

— Не совсем. — Джош притормозил вслед за серым «корветом» и, усмехнувшись, обернулся ко мне, тогда я поправилась: — Вернее, совсем не живая.

С колокольчика раздался звенящий голосок:

Я пнула ногой — вовсе не в кеде — по колокольчику, и шум вывел Джоша из задумчивости.

— Знаешь что, — сказал он, «корвет», а за ним и наша машина двинулись с места, — забудь, что я тут болтал. Мне все в школе говорили, что ты чокнутая. А я отвечал, что тебе просто не с кем поговорить. Но, черт возьми, ты и правда ненормальная, если в это веришь. А если просто хочешь всякими россказнями про мертвецов привлечь внимание, то мне тебя жаль.

Я понимала, почему он не хочет поверить, но это по-прежнему выводило меня из себя.

— Ладно, давай расскажу, что из твоего же сна ты забыл, — язвительно предложила я и оставила колокольчик в покое. Если Рон не хотел, чтобы хранительница узнала о камне Кайроса, нечего было ее со мной оставлять. — Кайрос смуглый и такой сексапильный, что даже солистка девчачьей группы с катушек бы съехала. Он поцеловал меня. И ты это помнишь. Я тебя видела.

— Ты целовалась с Кайросом? — и без того тоненький голосок моей хранительницы стал еще выше от удивления. — И знать не хочу, что ты тогда сделала, чтобы заполучить его амулет. О господи!

Это было оскорбительно, и Джош, перед тем как посмотреть на дорогу, заметил, какой уничтожающий взгляд я бросила на колокольчик.

— Кайрос придержал дверь, и я села в его кабриолет, — продолжала я. — Вы с Барнабасом вышли следом. Помнишь Барнабаса? Высокий парень с недовольным лицом? В общем, верх у машины был откинут. — «Чтобы уж наверняка убить тебя, милая», подумала я.

Ангел весело захихикал:

— Барнабас провалил задание? Так вот почему он в последнее время не работал? Ох, святые шишки серафимов! Чем дальше, тем лучше!

Джош внимательно слушал, и, приободренная, я продолжила:

— Машина съезжает с правой обочины. — При этом воспоминании на душе у меня стало тоскливо. — Переворачивается дважды. При первом же ударе ветровое стекло разлетается вдребезги. Я пристегнулась, вот меня и не выкинуло наружу. Ремень спас мне жизнь. — Я взглянула на тот, которым была пристегнута теперь. Старые привычки… — Потом машина останавливается, Кайрос оказывается возле моей двери, на нем ни царапины, — прошептала я, — и его мерзкий меч проходит сразу сквозь меня и металл машины. Крови нет. Вообще ни следа.

Хранительница уселась мне на колено, сострадание и тепло солнечным лучом согрели меня. Я улыбнулась ей, потом подняла глаза и отвела от них волосы.

— Ты выскочил из машины. И пока бежал вниз по склону, позвал меня дважды. — Я вздрогнула, вспомнив его голос, наполненный страхом. — Прости, Джош. Ты не виноват.

— Хватит! — Он, тяжело дыша, вцепился в руль.

— Он тебе не верит, — язвительно заметила хранительница.

— Ты бы предпочел и дальше думать, что это сон? — возразила я.

Джош повернул к стоянке у велосипедного магазина и припарковался.

— Ты не мертвая.

Я пожала плечами, отстегиваясь.

— В морге им тоже так показалось.

Джош протянул руку и ткнул меня пальцем. Я ойкнула, отпрянула и прикрылась рукой. Ангел хихикал.

— Никакая ты не мертвая, — усмехнулся Джош. — Больше не смешно. Перестань.

Сердце забилось, и я попыталась его утихомирить.

— Вот амулет. Это он создает иллюзию моего тела.

«А память добавляет все остальное», угрюмо подумала я.

— Что за амулет? — спросил Джош, и я выудила из-под майки камень, чтобы он его рассмотрел. Глаза Джоша удивленно расширились, и я отдернула руку — не хотелось, чтобы он касался амулета.

— Я стащила его у Кайроса, когда тот пришел в морг за моей душой. — Я отпустила камень, и он снова повис у меня на шее. — Пока он у меня, я, можно сказать, в безопасности. А ты… нет.

— Ох-х-х, — пробормотала хранительница. — Мэдисон, ты здорово попала. Я рада, что ты уже мертвая. А то я вряд ли сумела бы сохранить тебе жизнь.

Мне от этого стало гораздо лучше, и я взглянула на небо, высматривая черные крылья. Вдалеке виднелось облако, чуть темнее остальных. Вороны?

— Господи, да ты ненормальная! — Джош выключил мотор и уже выбирался из машины, скрипнула старая дверца.

— Ты мне не веришь? — ошеломленно спросила я. — После всего, что я тебе сказала? — Рон здорово разозлится, если узнает, что я без толку порушила подставные воспоминания Джоша. И вдобавок разболтала ангелу-хранителю про амулет. А чего он ожидал? Я, черт возьми, мертвая. И, думаю, хранительница это рано или поздно выяснила бы, первой она там сферы или нет.

Джош улыбался, как будто я отлично пошутила.

— Я тебе помогу велосипед дотащить, Чокнутая Мэдисон. Доберешься отсюда домой?

Он вышел, а я сидела и смотрела на его пустое сиденье. Ненавижу это прозвище. Ненавижу всей душой. Первый раз меня послали к директору за то, что я сбила с ног девочку, которая меня так обзывала. Мне было шесть, и чуть ли не все младшие классы я старалась загладить этот проступок.

Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы прийти в себя, и вылезла из машины.

— Джош! — крикнула я ему в спину. — Я не выдумываю. Ты же знаешь, что так все и есть! Ты там был!

— Это был сон, — отозвался он, открывая багажник.

Я в отчаянии уперла кулак в бок. Он не хочет верить — ведь выходит, что это его вина, он должен был настоять на своем и отвезти меня домой.

— Сон, который повторяется снова и снова и о котором я все знаю? — подначила я и отступила на шаг, когда велосипед зацепился за крышу багажника.

— Ну конечно, — пробормотал Джош, приподнимая велосипед. — Как сказала бы моя мама, это значит, ты — мой психологический пунктик. Я от него избавлюсь.

— Ты погибнешь! — воскликнула я и тут же понизила голос, ведь меньше чем в десяти шагах от нас проезжали машины. — Жнецам не найти меня, но они найдут тебя!

— Это такие ребята с косами, да? — усмехнулся он, выкатил велосипед между нами, и я его подхватила.

— Джош, ты был там в ту ночь. Кайрос тебя видел. Он ищет меня, и найдет — через тебя. Ты сейчас в безопасности только потому, что я с тобой рядом.

Он улыбнулся, щурясь на солнце:

— Профессиональная волшебница, да?

— Прекрати надо мной смеяться! — Я представила себе, что начнется, когда мы снова пойдем в школу. Он со своими дружками вволю похохочет над всем этим. Если останется жив. — Тебя не я защищаю, а амулет!

Про ангела-хранителя я ему не скажу. Пока. А то живот надорвет со смеху.

Джош бросил взгляд на камень у меня на шее, и веселье его чуть поутихло.

Черная тень промелькнула над стоянкой и словно уколола меня страхом. Я подняла глаза. Черное крыло пролетело мимо, но еще три штуки кружили по другую сторону улицы. Ничего хорошего. Через десять секунд Джош будет далеко от меня, и они его почуют.

— Просто останься со мной, пока не вернется Барнабас, ладно?

— Барнабас? — спросил он и закрыл багажник. — Парень с бала?

— Да.

Крылья, амулет, не упустить его. Джош задумчиво взял мой велосипед за руль и подтолкнул к магазину.

— Смотри, — сказала я. Мне показалось, он начинает верить. — Видишь вон те штуки? Я указала на влажно-черные листы, что неуклюже уселись на крыше почты, но Джош снова ухмыльнулся:

— Вороны, да, Мэдисон?

Я положила руку на велосипед, чтобы Джош не затащил его в магазин.

— Они только на вид как вороны, и если ты вообще их видишь, значит, и в самом деле отмечен. — Сьюзан тоже видела их тогда, с лодки. — Их называют черными крыльями. Жнецы прибегают к их помощи, чтобы окончательно уничтожить свою жертву. Окажешься слишком далеко от меня — смерть постучится в твою дверь.

А где мой ангел-хранитель? Я только сейчас заметила, что она исчезла.

— Жнецы, — посмеиваясь, сказал Джош, и я рывком остановила велосипед, когда он снова толкнул его вперед.

— Кайрос знает резонанс твоей ауры. Он может тебя найти. Послушай!

Я не позволяла ему двигать велосипед дальше, и он внезапно сунул руль мне в руки:

— Ты чокнутая, Мэдисон!

— Джош, я серьезно!

Он даже не обернулся, открыл дверцу машины и бросил через плечо:

— У тебя и правда не все в порядке с головой. Не разговаривай со мной больше, ладно?

Я только выдохнула в бессильном разочаровании, когда он врубил музыку и сдал назад. Над спинкой сиденья виднелась его красная шея. Он мгновение поколебался у въезда, а потом мотор взревел, и Джошева развалюха, взвизгнув шинами, рванула на дорогу, чтобы потоком других машин ее не затерло здесь, со мной.

— Идиот! — крикнула я и тут же застыла. Будто львы, почуявшие кровь, все черные крылья в одно мгновение снялись с места и повернули за ним. — Ох-х-х, черт! — прошептала я, отыскав глазами машину Джоша. Она остановилась на светофоре уже в полквартале от меня. — Джош! — Завопила я, но он не услышал меня.

Загорелся зеленый, Джош с явной злостью вжал педаль газа и понесся вперед. Я прикрыла рот ладонью, когда на дороге из ниоткуда возник знакомый черный кабриолет. Кайрос! Кто ж еще? И он ехал прямо за Джошем.

Я вздрогнула от громкого удара, — на верхушке столба мелькнула вспышка электрического света. Провод оторвался от столба, и светофор медленно, величаво полетел вниз. Джош оказался как раз под ним.

— Джош! — крикнула я, но разве он мог меня услышать!

Но он все же заметил вспышку, ударил по тормозам, шины заскрежетали на резком повороте. Джош заскочил на тротуар, боком въехал на парковку перед магазином мороженого и остановился в облаке пыли. Позади него черный кабриолет въехал в падающий светофор — живописный взрыв, электрические искры, ошметки металла и пластика. Именно на том месте, где должен был оказаться Джош.

Я бросила велосипед и побежала. Высокая фигура в строгом черном костюме выбралась из кабриолета, роскошные вьющиеся волосы блестели на солнце. Я вспомнила смуглую кожу и ее запах — так пахнет вода мертвых морей. И серо-голубые глаза, которые казались такими равнодушными, но при этом словно видели меня насквозь. Кайрос. Остановившиеся машины перегородили мне дорогу. Люди выходили наружу.

Стукнула дверца Джошевой машины, и мое сердце бешено застучало.

— Эй, парень! Ты в порядке? — закричал Джош, шагая к Кайросу.

— Джош, — прошептала я, боясь говорить громче, чтобы Кайрос меня не заметил. Он ли заставил светофор упасть, чтобы убить Джоша, или это была случайность?

Я пригнулась — черное крыло пролетело прямо над головой — и шумно втянула воздух. Джош приостановился посередине дороги прямо перед Кайросом. Он побледнел и поднял глаза, словно увидел кружащие над ним чернью склизкие полотнища. Между нами были люди, я не могла добраться до него и поэтому крикнула:

— Не позволяй ему коснуться тебя! Но было уже поздно.

Мои ноги стали ватными, когда Кайрос протянул тонкую руку, схватил Джоша повыше локтя и легко притянул его поближе. Казалось, я вновь переживаю свою смерть. Меча не было видно, но его легко спрятать, особенно когда жнец и жертва так близко.

А потом Джош рванулся прочь. Он сбросил руку Кайроса и, спотыкаясь, попятился, все отдаляясь и отдаляясь от него. Пригнулся, когда черная тень, которую видели лишь трое из нас, нырнула над ним.

Я обежала черный кабриолет с другой стороны и схватила Джоша за руку.

— Эй! — крикнул он, вырываясь, но тут узнал меня. Очки его сидели криво, в голубых глазах застыл страх — страх от того, что он наконец поверил мне и оттого, что смерть стояла на перекрестке и смотрела на нас.

От ужаса я словно одеревенела. Между нами и Кайросом оказались люди, они спрашивали, все ли с ним в порядке. Кто-то толкнул меня, я очнулась и потащила Джоша прочь, не сводя глаз с Кайроса. Он жаждал моей смерти еще до того, как я украла его амулет. Почему?

— Давай же, — я дернула Джоша в гущу толпы. — Быстрее к машине!

И тут же вздрогнула от неожиданности, когда совсем рядом раздалось хихиканье ангела-хранителя:

распевал шар света,

— К машине! — крикнула я, толкая Джоша, который по-прежнему пялился на Кайроса. Вряд ли черные крылья нас почуют, ведь мой ангел-хранитель вернулся. Вероятно, это она подстроила, чтобы светофор упал, Джош свернул с дороги, а Кайрос разбил машину, привлек тем самым внимание и не сумел так запросто убить свою жертву.

— Это он. — Джош, в лице ни кровинки, поправил очки. — Он спрашивал о тебе.

Мы добрались до машины. В ней по-прежнему ревела музыка, что только усиливало общую неразбериху.

— Удивил так удивил, — пробормотала я.

Издалека раздался вой сирен, и я с благодарностью взглянула на ангела-хранителя. Она умудрилась остановить Кайроса, да так, что Джош оказался простым свидетелем. На его машине ни царапины, поэтому ошиваться здесь нам совершенно незачем. А вот Кайроса так просто не отпустят, и у нас будет больше времени на побег. Она молодец. Ну просто умница!

Жаркое солнце заливало парковку перед магазином мороженого. Я рванула дверцу Джошевой машины. Мой боевой настрой а-ля «нам не страшен темный жнец» уже как ветром сдуло, я плюхнулась на сиденье и втащила Джоша. В довершение всего этого бедлама моя хранительница принялась напевать что-то своим звенящим голоском.

— Машине положено ехать, так? — подсказала я, и Джош глубоко вздохнул. Трясущимися руками включил передачу. Аккуратно дал задний ход и, оказавшись снова на дороге, прибавил скорость. С каждой секундой мы были все дальше от Кайроса — и Джош, и я.

Джош, к великому разочарованию ангела-хранителя, выключил музыку. По-моему, он чаще оглядывался, чем смотрел вперед. Так напуган, что даже пристегнулся.

— Ты в порядке? — спросила я и наклонилась взглянуть на спидометр. Не приходилось видеть, чтобы человек так бледнел. Может, стоило сесть за руль самой?

— Это был он, — Джош облизнул губы. — Он назвал тебя по имени.

У меня засаднило в груди, и я вздохнула поглубже, готовясь объяснять:

— По крайней мере, он тебя не убил. Эй, а помедленнее нельзя? Мы не одни тут едем.

— Он может погнаться за нами.

Я положила руку ему на плечо — хотела успокоить, но Джош от неожиданности подскочил.

— Он не сумеет выследить тебя по ауре из-за моего амулета. Пока ты рядом со мной — ты в безопасности.

С колокольчика раздался звон:

— Это из-за ангела, а не из-за амулета, детка.

— Знаю, — отозвалась я, — но в это он не поверит.

Черт! Я с досадой сжала губы. Джош чуть притормозил, когда мимо нас в сторону аварии проехала полицейская машина. Он сдал к тротуару, повернулся ко мне и спросил:

— С кем ты разговариваешь? Только, пожалуйста, пожалуйста, не говори, что с мертвецами.

Сердце защемило. Иногда я бываю круглой дурой.

— Ну… это… мой ангел-хранитель, — с сомнением в голосе сказала я. — Она… на твоем колокольчике.

— Ангел-хранитель?

Я улыбнулась, улыбка искренней не получилась.

— Она из Группы работников экстренной службы защиты, один-семьдесят шесть. Или ГРЭйС один-семьдесят шесть, для краткости.

Не могу я так ее называть. Просто Грейс еще куда ни шло.

Джош хотел было что-то сказать, но Грейс динькнула колокольчиком. Джош, еще сильнее побледнев, уставился на него.

— Мэдисон… — тихо-тихо проговорил он.

— А?

— Ты мертвая?

— Угу, — кивнула я.

Он сглотнул, сжимая руками руль, и сквозь голубую полоску на верхнем крае стекла посмотрел в небо.

— И это не вороны?

Я прищурилась и заметила, что на горизонте снова кружат черные крылья.

— Нет.

Джош стукнулся лбом о руль. Бам!

— Но с тобой все хорошо? — спросил он у своих коленок.

— Благодаря амулету. — Я прикоснулась к камню. — А с тобой все хорошо, потому что Рон оставил мне ангела-хранителя, пока он там убеждает серафимов не отбирать у меня камень. — Я обернулась. — Кайрос помнит резонанс твоей ауры еще с бала, но не видит ее, пока ты со мной. Может, все-таки поедем дальше?

Джош, не говоря ни слова, посмотрел в зеркало заднего вида и снова завел мотор. Мы обходными путями поехали через весь город.

— Э-э, — неуверенно начала я, — не хочешь заехать ко мне на пару бутербродов?

— К-конечно.

Я облизнула губы. Не нравятся мне эти его смуры. Он повернул на перекрестке налево и поехал длинной дорогой на другой конец города. Его состояние можно понять. Вообще-то я знаю, каково это, когда смерть касается тебя, и каково умирать по прихоти какой-то странной силы, которой совершенно все равно, жив ты или нет.

— Извини, что впутала тебя во все это, — сказала я, вспомнив голос Джоша той ночью, когда он спустился под откос. Он шел ко мне! И пусть именно в этот миг Кайрос обрезал нить моей жизни. — Ты был там. Это не сон. И я хочу сказать тебе спасибо. Благодаря тебе я не умерла в одиночестве.