Угроза

Глава пятая

Стас услышал наверху шорох и потряс головой, прогоняя дремоту. Вроде бы пахнуло свежим воздухом.

- Ты тут не задохся? - прошептала Сильда. - А? Эй!

- Нет, - Стас встал в своей узкой яме. - Это ты?

- Я, а кому ты еще нужен? Отвечай сразу, а я уж испугалась. Сейчас тебе корзинку спущу, поешь.

- Сейчас ночь, да?

- Разве не видишь, что темно? А, да у тебя тут все время темно. Слышишь, что говорят: Важеля убили раскоряки, вместе со всеми, кто на берег сошел, приятелей твоих искать. Может, заодно и их тоже… Достаешь?

Стас пошарил руками в воздухе и нашел корзинку, потянул вниз.

- Стой! Веревки дальше не хватает, так вынимай. Только чай сразу выпей, а баклажку обратно в корзинку кинь, чтобы следов не осталось. Очень Стефан на меня злится. А за что?! Придурок, одно слово.

- Тебя не били? - островитянин достал продукты, сложил под ногами, вытащил зубами пробку из баклажки.

- Попробовали бы! Я женщина как-никак, и сторожить всяких разбойников не обязана. А ты не волнуйся, я тут переговорила с Агрисом, с Сайкой… Будет кому за тебя на Совете заступиться. Ты, главное, не запирайся, все им расскажи. Сотник сам тебе сказал так делать.

- Ага, - кивнул Стас, но выражение лица имел кислое. Правда, Сильда этого не видела. - Когда Совет-то будет? Скучно тут сидеть. И сыро уже подо мной, понимаешь?

- А я думаю: откуда такой запах? Ладно, не горюй, поговорю с Агрисом еще раз. Пора мне.

Наверху опять заскрежетало, стало чуть темнее. Как стало светлее, когда Сильда отодвинула крышку, Стас не заметил. Он присел на корточки, опершись спиной на стену, и стал медленно жевать.

После того, как Олаф и Люсьен улетели на шаре, они с джеткой спустились с дерева. Их чуть не подстрелил из лука один из людей Стефана, решив, что сверху лезет паук. Узнав же, в чем дело, тут же бросился разыскивать своего атамана.

- Это что же получается?! - напустился на Сильду Стефан. - Тебе доверили пленных, а ты?!

- Что - я? - возмутилась джетка. - Я свои припасы от них охраняла, а пленных Ахрон стерег. Вон он лежит, рука отдельно, поругай его!

- Я еще разберусь, почему он был один, - чуть притих атаман. - Но ты бы хоть кричала, что ли, на помощь звала!

- Да я пыталась, вон, все руки исцарапаны! Этот здоровый меня с дерева скинуть хотел, скажи спасибо, что жива осталась. Ну, пойду посмотрю, что там у меня с припасами все-таки, драться-то мы еще в землянке начали.

Она потащила с собой Стаса, и атаман пропустил их. У землянки снова поставили караул, Сильда же тем временем быстро переоделась и забрала у Стаса одежду дозорных.

- Может, в суматохе и не заметил никто, что мы в их тряпках! А то ведь такого напридумает обо мне Важель… Сиди тихо, никто тебя до утра не тронет, переполох кругом. Не ждали мы уже раскоряк!

Сильда выбралась наружу и потихоньку забралась опять наверх, к гнезду дозорных. Мертвых джетка просто напросто скинула вниз, предварительно набросив на них одежду. Им уже все равно, да и кто там потом будет разбираться? Едва успев спуститься, она столкнулась с Важелем.

- Ты откуда? - строго спросил ее атаман.

- Проверяла, не там ли с меня Люсьен бусы сорвал. Бил меня прямо по рукам, смотри!

- Темно, - мрачно проговорил Важель. - Не пойму я, как тебя могли на дерево затащить, если ты этого не хотела. Скажи-ка: знали пленные, что раскоряки прилетят?

Сильда и сама хотела бы получить ответ на этот вопрос. Стас-то даже не догадывался, в этом она была твердо уверена, но остальные… Уж очень вовремя они вскочили и набросились на нее.

- Откуда бы им знать, Важель? Ведь под землей, оттуда поговорить с пауками сотник не мог. Но вскочил как раз перед тем, как все началось, и этот здоровый стражник сразу меня за горло схватил. Я тебе утром синяки покажу.

- Покажешь, - согласился джет. - А чтобы ты не успела их за это время завести, побудешь рядом с Виком. слышишь? - спросил он у часового. - Глаз с нее не спускай, пусть сидит здесь. Обо всем доложишь мне.

Сильда только сплюнула, когда он ушел. Но спорить не стала: синяков и ссадин ей Люсьен оставил достаточно, некоторые даже показать стыдно. Она присела у костра рядом с Виком, парнем спокойным, и выслушала последние новости.

Джемма получила самый сильный удар за весь последний год. Смертоносцы высадились на всех восьми островах, переполошили даже муравьев. Люди хоть по большей части и спали в землянках, но многие, как всегда, выскочили на шум не разобравшись, за что и поплатились. Большинство погибло на муравьиных мостках, ведущих к Детскому острову. Сами малыши, надежно защищенные не только землей, но и каменной стеной, остались невредимы, зато многие лишились неразумных родителей.

- Десятков шесть точно потеряли, - сказал Вик. - И еще можем потерять… Надо все острова осматривать, верхушки деревьев. А совсем недалеко, у нас, прямо на головы патрули спрыгнул раскоряка. Троих убил, пока до стрел дотянулись.

- А и правда… - Сильда передернула плечами, вспомнив, как в одиночку лазила на дерево. Ведь и там мог оказаться затаившийся паук. - Не пойму я, чего они хотят? Ведь знают раскоряки, что перебьем их все равно.

- Знают, что плодимся мы медленно, вот и лезут, хотят измором взять, - спокойно объяснил Вик и, пригладив усы, доверительно сообщил: - Атаман Сайка, когда я с ним плавал, так говорил: если весь Иткан не поможет Темьену, то еще годика три продержимся на беглых рабах, а потом придется или женщин на весла сажать, или мальчиков с двенадцати лет с Детского острова вытаскивать. У него все посчитано, он грамотный. А я вот тоже думаю: шестьдесят человек, да все больше мужики! Это же ладья почти наберется.

- Просто мы их не ждали, - загоревала Сильда. - Вон на Большом дереве, над нами, сидели двое дозорных, охранять должны были, а ведь спали наверняка. Холодно…

- Убили их?

- Не знаю, - пожала плечами джетка. - Пустое гнездо наверху. Наверно, вниз сбросили.

- Эх! - Вик со злобой метнул нож в тужу убитого Олафом смертоносца Коппы, хрустнул хитин. Воин мгновенно успокоился, будто выпустил пар. - На Совете свара будет.

- Из-за Стаса?..

- Какого Стаса? А, ты про этого, пришельца? Не знаю. Свара будет между Сайкой да Агрисом, с одной стороны, да Важелем и Стефаном с другой. А уж из-за чего - какая разница? Ясно только, что жить дальше так нельзя. Рабов в Темьене все меньше, потому что бегут, но и нас меньше становится, значит и тут им спасения не будет…

Сильда не очень прислушивалась. Пока ей хватило новости о том, что у Важеля и Стефана нашлись организованные враги. Атаман Сайка, хоть и тщедушен, а горяч необычайно. Все знают, что у него не только стрелы, но и нож отравлен, такого силой да нахрапом не возьмешь. Но с Сайкой она не была хорошо знакома, да и побаивалась. Надо поговорить с Агрисом и Вальдом, его старым приятелем.

- А ведь Сайка не атаман теперь! - вспомнила она вдруг, перебив какие-то длинные рассуждения Вика. - Ладью утопил!

- К Большому Совету как раз успеет достроить новую. Команда у Сайки всегда найдется, я вот, например, сразу к нему от Стефана перебегу. А там просто - спустил на воду, днище смочил, вот тебе и атаман. Так что зря Важель над ним насмехался, зря.

Кое-как досидев до утра, Сильда стала проситься сбегать на Детский остров, но Вик потребовал все же дождаться Важеля. Тот, правда, сразу же и появился.

- Ну-ка, показывай синяки! - потребовал он и придирчиво изучил все повреждения на теле Сильды, точнее, те из них, которые джетка сочла возможным показать.

Атаман переговорил и с Виком, а потом спустился в землянку и мрачно перекинулся парой слов со Стасом. Вылез, и махнул рукой.

- Толку все равно не добиться! Не верю я тебе, Сильда, а ему и подавно! Дренко! - позвал он проходившего по тропе джета. - Иди сюда. Вместе с Виком отведете этого пришлого парня к ямам, да запрете там хорошенько. Скажете, что я распорядился содержать в строгости. А потом к ладье, Дренко, скоро отплываем.

- Куда собрался-то? - решилась спросить Сильда. - Неужели Большого Совета дожидаться не станешь?

- Дружков твоих поплыву ловить, - усмехнулся атаман. - Ветер был к югу всю ночь, с шаром им не справиться. Пойдут они к северному концу озера, где их Стефан поймал. Тот берег весь в ручьях, там они надолго завязнут. А на этом стоит покараулить… Ничего мне сказать не хочешь, Сильда?

- Все сказала уже, - гордо отвернулась джетка и отправилась по своим обычным, хозяйственным делам.

Сильда не была из тех, кто быстро меняется в отношении к приглянувшимся ей людям. Стас, конечно, вел себя ночью не совсем подобающим образом… Мог бы и двинуть этому здоровяку Люсьену по морде, и сотнику зря позволял собой так крутить. Но молодость островитянина немного оправдывала Стаса в ее глазах, да и жизнь на Джемме, где так часто гибнут мужчины, для женщины средних лет довольно скучна.

Она вспомнила, как он назвал ее красивой, и чуть ли не с самого утра начала посылать со знакомыми воинами гостинцы к ямам. Но вскоре передачи начали возвращаться: джеты оправдывались тем, что охранники не желают ничего давать узнику сверх меры.

- Важель сказал им: содержать в строгости, вот и не берут.

Сильда взбесилась, бросила все дела на молодых помощниц и отправилась к ямам сама. Время от времени на Джемму попадали пленники, смертоносцы. Атаманом нравилось не сразу убивать их, а созывать Большой Совет, где все восхищались доблестью добывшего живого раскоряку, а потом судили паука. Приговоры бывали разные: утопить, сжечь, закопать, скормить крабам, выложив на берег…

Для таких пленников и предназначались ямы. Достаточно широкие, чтобы там мог поместиться крупный смертоносец без лап - а другого никто не привез бы на Джемму в ладье, и достаточно глубокие, чтобы пленник не мог своим сознанием бить проходящих мимо джетов. Снабженные крышками из плоских корзин, наполненных камнями, такие ямы, по мнению Важеля, чудесно подходили и для содержания Стаса. Атаман, накануне вечером свято убежденный, что сбежать с Джеммы невозможно, после побега Олафа и Люсьена готов был грызть кулаки от злости.

Сильда явилась к двум скучающим часовым и потребовала, чтобы ей разрешили передать Стасу корзинку. Те отказались, сославшись на слова самого известного атамана, разгорелся скандал. На шум подошли еще несколько человек, и джетка предпочла отступить, чтобы не выглядеть пособницей беглецов.

При каждой смене стражников Сильда возобновляла попытки подкормить Стаса, но успеха достигла, только когда очередной ночью на дежурство заступил тот самый Вик, спокойный малый с пшеничными усами и бледно-голубыми глазами. За это джет получил кое-что и себе, и приятелю. Он легко уговорил своего напарника нарушить распоряжение.

- Я тебя Сайке посоветую, как будет команду набирать, - только и сказал Вик.

Этого оказалось достаточно, и Сильде даже помогли отодвинуть крышку. Так Стас получил надежду на светлое будущее - предыдущие дни и ночи, проведенные в темноте и одиночестве, без всяких новостей, порядком его измучили. Вот только весть о возможной гибели не только Важеля, но и друзей, расстроила островитянина.

Олаф, с которым он когда-то так неожиданно столкнулся в ночной реке Хлое, взял его под свое крыло и помогал если не делом, то уж советом наверняка. Люсьен относился к приятелю даже теплее, с ним Стас не боялся выглядеть смешным. Одного оба не могли понять: врожденной ненависти островитянина к паукам, да и вообще неприязни к насекомым.

Задумчиво доев всю принесенную пищу, Стас опять выпрямился, чтобы размять ноги. Спать в яме было не слишком удобно - нельзя было вытянуться во весь рост. Прежде островитянин всегда считал, что спит, свернувшись калачиком, а теперь вот постоянно просыпался. Да еще земля сырела с каждым днем, а отвратительный запах стоял в узилище так давно, что Стас его и не замечал. Вдобавок и ночью и даже днем здесь было довольно холодно.

Так, то садясь, то опять вставая, Стас дождался еще одного рассвета. Утро он определял по корзинке с завтраком, которую ему спускали охранники. В отличии от Сильды, они не баловали его разнообразием: лепешка, кусок вяленого мяса да кувшинчик с водой, половина которой проливалась на голову пленнику при спуске. Но в этот раз кормить его не собирались.

- Лови лестницу, береги голову! - посоветовал Вик, и вниз, разворачиваясь, полетела снасть. - Вылезай, здесь перекусишь.

Стас обрадовался такому предложению еще больше, чем визиту Сильды. Карабкаясь вверх, островитянин дважды едва не сорвался от волнения. Его подхватили под руки, и вскоре островитянин сидел на земле, наслаждаясь солнечным светом.

- Вот ты какой… - смерил его взглядом невысокий, худощавый, если не считать выпирающего круглого живота, человек. - Одет не по нашему, но и в Иткене могут так нарядить. А оружие у тебя хорошее, я видел.

- Это не мое, - поспешил заметить Стас. - Мне его Олаф-сотник дал… То есть мы у речников отобрали, я с тем мечом до сих пор и хожу. То есть, ходил.

- Если будешь так на Совете говорить, накликаешь беду, - предупредил его джет. - Выражаться надо четко. Оружие у тебя забрали? Значит - твое. И нечего все запутывать. Так, чтобы было быстрее, я перескажу что о тебе знаю, а ты поправь если что. Звать Стасом, жил где-то на западе на острове в море - потом расскажешь о море - тебя похитили какие-то разбойники, продали в рабство, там ты был гребцом, прикованным цепью… Что, в самом деле на рабов железные цепи переводили?

- Да, - кивнул Стас. - Речники - они самые богатые, потому что везде плавают и со всеми торгуют.

- Чудно. И раскоряк над ними нет, живут как джеты?

- Не совсем, - признался островитянин. - Они с городами пауков торгуют, а живут на реке, Хлоя называется. Смертоносцы воду не любят, вот и не интересуются ими. А оружие и одежда всем людям нужны, восьмилапые это понимают.

- Добрые какие, - даже улыбнулся джет. - Так, дальше ты каким-то образом снюхался с этим Олафом-сотником, которого я, к сожалению, из-за Важеля так и не увидел. Вы пришли в город Чивья, который стал воевать со стрекозами, которые носят людей… Не знаю, во что меньше верю: в таких стрекоз или в добрых раскоряк. Чивийцев стрекозы победили и они ушли за горы, то есть прямо сюда к нам, в самую северную часть Иткена, что мы зовем Темьен. Просто песню можно об этом сложить, Стас, ее хватит гребцам петь на все озеро при встречном ветре, от конца к концу. Давай-ка ее упростим. Сам скажи: где наврал?

- Нигде, - помотал головой Стас и жалобно посмотрел на Вика. - Все так и было.

- Я верю, - улыбнулся Вик. - Но когда я правду говорю, мне тоже не верит никто. Проще что-нибудь приврать, да, атаман?

- Да, - кивнул маленький джет. - Кстати, меня зовут атаман Сайка, на рассвете моя ладья прошла до Камней и обратно.

- Это… Это хорошо, - не нашелся, что еще сказать Стас.

- Это просто отлично, потому что теперь я член любого Совета! Особенно это здорово для тебя. Так вот, давай-ка сочиним тебе другую историю. Например, ты будешь не с далеких островов, а поближе. Лучше всего, из Чалтана, это на юге. Согласен? Я ведь просто тебе добра желаю.

- Ладно, - согласился островитянин. - Мне бы только… - он хотел сказать, что очень хочет посоветоваться с Сильдой, но вовремя остановился. Ни к чему упоминать ее имя. - Мне бы перекусить.

Сайка с недоумением посмотрел на Вика, тот быстро подвинул к пленнику знакомую корзинку.

- Хороший у тебя аппетит, парень! Возьму к себе на ладью, если уцелеешь. Так мы договорились, что ты из Чалтана. Давай придумаем тебе город… Ларуафильшенис или Мельх, что тебе больше нравится?

- Мне все равно, только слушай, Сайка, а что же получится? Что я Совету все наврал?

- Пустяки! - легкомысленно отмахнулся Сайка. - Друзья твои сбежали, на них и свалишь. Заставили мол, угрожали. Ну, допустим, ты из Ларуафильшенис. Кем ты там был, придумай что-нибудь такое, чтобы не попасться. Чем занимался? Гончар? Ткач? Крестьянин? На воина - не похож, уж извини.

- Я - крестьянин, - признался Стас. - У меня и отец крестьянин, и почти все на моем острове - крестьяне.

- Замечательно! - почему-то очень обрадовался Сайка. - Крестьянин из Чалтана. Олафа и его приятеля встретил уже здесь, то есть к ним отношения не имеешь. Они тебя просто-напросто схватили. А попал ты в наши края как - вот вопрос. Давай думать. Надо, чтобы это было как-то связано с твоей настоящей жизнью, а то попадешься. У тебя родители живы?

- Да.

- А жена есть?

- Нет.

- Плавать умеешь?

- Умею.

- Грести умеешь?

- Умею.

- Раскоряк в детстве боялся?

- Нет… Да я про них не знал, я же на самом деле с острова! - Стас помотал головой. - Ты так быстро говоришь, что я думать не успеваю.

- Да ты и не думай, - похлопал его Сайка по плечу. - Я тебя поймать хочу… Хочется тебе верить, Стас. Хочется верить, что к нам с гор спустились пауки, которые живут с людьми и не жрут их, потому что соблюдают какой-то Договор. Ладно, будем считать, что познакомились. Забудь про Ларуафильшенис. Нет в Чалтане такого города, я его выдумал. Большого Совета не бойся, я найду пару слов для господ атаманов. Тем более, что брат наш Важель… Мне пора. Дай ему тут посидеть, Вик, пусть согреется. Да вообще нечего его днем в яму сажать. И еще: не сменяйся, побудь тут до Совета, я пришлю кого-нибудь в помощь. Особенно стефановских ребят гони.

- Как скажешь, атаман! - Вик вытянулся в струнку и вроде бы собирался отсалютовать мечом, но Сайка уже быстро шагал прочь. - Вот, буду скоро на его ладье плавать. А тебе повезет - за соседнее весло сядешь. С Сайкой не пропадешь!

Стас готов был в это поверить. Наконец-то он мог свободно дышать, смотреть по сторонам, даже вытянуться на земле.

- Вик, а ты меня не сводишь к кустам? - вспомнил островитянин еще об одном своем желании. - Мне ведь ночью еще и Сильда попить приносила…

- Зачем тебе кусты? - хмыкнул страж. - Вон, в яму свою отлей. Я тебя на ночь в другую опущу, а этой пользуйся. Раз Сайка тебе помощь обещал, то ты, считай, уже мой товарищ. Вот только отсюда не уходи, про это атаман ничего не рассказал.

Островитянин с наслаждением справил нужду в ненавистную яму и прогулялся вокруг нее, гордо расправив плечи. Сначала он боялся джетов, потом невзлюбил всех, кроме Сильды, а теперь они все больше ему нравились. Вот только узнать бы, что Олаф и Люсьен благополучно добрались до своих.

"На нас напали! Когда ты был Оком Повелителя, я слушался тебя! Слушайся теперь ты!"

- Зижда, - Олаф устал и помогал себе голосом. - Ты не хочешь меня понять! Вооруженные отравленными стрелами, невидимые для вас так же, как и для людей, джеты нанесут отряду огромный урон! А если мы все же сможем потеснить их, то просто погрузятся на свои ладьи и уплывут на острова! Я видел ночной бой на Джемме: на моих глазах десятки восьмилапых погибли. Десятки, Зижда! А люди просто расстреливали их из укрытий. Они почти не понесли потерь.

Сотник немного привирал, самого боя он не видел, но представить его мог легко. Как еще убедить Зижду, что бой проигран, и отомстить за павших не удастся? Смертоносец считал, что плохо выполнил приказ Повелителя и собирался немедленно исправиться.

"Нас застали врасплох! Ударили во фланг, когда мы шли колонной, поэтому мы не успели развернуться."

- Повелитель дал тебе приказ выручить нас из плена, Зижда. Ты его выполнил. Теперь надо вернуться, мы получили очень ценную информацию.

Смертоносец нерешительно потоптался под сотником, тут ему было трудно спорить.

"Откройся перед Мешшем, он узнает все и побежит в лагерь. Или сядь на него. Можешь взять еще кого-нибудь и Люсьена. А где Стас? Погиб?"

- Неизвестно… Зижда, я настаиваю. Я должен сам поговорить с Повелителем Чивья. У меня есть основания думать, что джеты выслали отряды и на север. С Мешшем мы можем попасть в любую засаду и тогда информация будет потеряна. Она важна для жизни всего Чивья, самок и потомства.

Отряд Зижды, состоявший совсем недавно из пятидесяти смертоносцев, несущих тридцать лучников, представлял из себя могучую силу в степи. Но нападение джетов почти уполовинило силы. Олафу больно было думать, что Око Повелителя бросит выживших в самоубийственную атаку. И без того они уже битый час толклись на месте, рискуя опять оказаться в цепи лучников.

"У них яд…" - вдруг почти жалобно сказал Зижда. - "Это нарушение Договора. Люди не должны отравлять оружие! Повелитель скорбит."

- Бежим к нему. Повелитель должен знать, что в этих краях никто не знает о Договоре, ни люди, ни восьмилапые. Ну, дружище? - сотник погладил паука по хитину, хотя и знал, что тот ничего не почувствует.

"Я, Око Повелителя Чивья, даю приказ! Отряд выходит из боя, чтобы спасти Повелителя, самок и потомство!" - Зижда нашел подходящую для себя формулу. - "На север! Мы побежим без остановки, отставших не ждем!"

Он первым помчался между деревьев, стараясь выбирать такую дорогу, чтобы у Олафа осталось больше шансов удержаться в седле. Тот пригнулся к хитину, спасаясь от хлещущих веток, и оглянулся. Сзади бежал Мешш, он нес Люсьена. Стражник с улыбкой помахал другу рукой. Хорошо знать, что скоро окажешься дома.

Следить за мелькающими над головой ветками придется весь день, пока Зижда не выведет отряд с берегов. Там начнутся земли, уже неплохо разведанные той самой маленькой экспедицией, которую возглавлял Олаф. Пауки ничего не забывают, поэтому даже в темноте смогут бежать так же быстро, выбирая дорогу так, чтобы не рисковать всадниками. Сотник помнил странные пространства, поросшие лишь невысоким кустарником - там смертоносцы смогут развить настоящую скорость.

Правда, на бегу уязвим становится и паук, угоди мощная, но ломкая лапа в нору - быть беде. Олаф постарался не думать об этом, вытянулся на хитине, сложил перед головой руки, чтобы иметь хоть какую-то защиту, если Зижда ошибется и хлестнет человека веткой, прикрыл глаза.

"Олаф!" - на ходу обратился к нему Зижда, такой разговор не требовал от паука никаких усилий. - "Когда ты приказал мне бежать в лагерь, я еще несколько раз видел летающих смертоносцев. Ты знаешь о них?"

- Да, - сотник не слышал среди треска ломаемых кустов своего голоса, но все равно так общаться было легче. - Они летают на шарах, внутри которых сидят странные насекомые.

"Я говорил с одним из восьмилапых. Он пролетал надо мной и опустился пониже."

Сотник едва не выпрямился от неожиданности - тут бы ему и слететь от удара веткой вниз, прямо под ноги бегущему отряду. Смертоносцы общались? В таком случае, может быть, Повелитель знает уже больше, чем может рассказать Олаф?

- О чем вы говорили?

"Я сказал, кто я, кто мой Повелитель. О ответил, что его зовут Умши, он подданный Повелителя Тчалки. Я вызвал его на бой, потому что он потребовал славы для своего Повелителя. Умши не спустился ниже, потому что исполнял приказ, но теперь мы с ним враги."

- Зижда! - возмутился Олаф. - Я, Око Повелителя, послал тебя за помощью! А ты говорил по дороге с чужаком и даже вызвал его на бой! Если бы ты погиб, мы тоже погибли бы, весь Чивья оказался бы в опасности!

"Умши первый начал разговор," - оправдался паук. - "Не учи меня чести. Я решил сказать тебе, что армия Чивья, а следом и все самки, и потомство идут сейчас к Тчалка. Начинается война."

Сотник тяжело вздохнул. Он не очень хорошо представлял себе, что следует делать чивийцам в сложившейся ситуации, которая казалась совершенно безвыходной, и очень надеялся на вековую мудрость Старика. Если Повелитель уже двинул армию - значит другого выхода просто нет.

Он один, среди всех Повелителей степи, решился отступить, решился ради сохранения вида бросить тень на честь свою и всех смертоносцев Чивья. Именно ради спасения вида, а не города. Ведь стрекозы однажды обязательно одолеют горы, тогда их необъяснимая ярость обрушится на Иткен, на Чалтан и дальше по всему миру.

"Повелитель скорбел, что тебя не было со мной. Он очень надеялся на твое возвращение, поэтому дал такой сильный отряд."

- Может быть, армия еще сможет остановиться? Тчалка сильна, но еще сильнее те, кто помогает Повелителю Тчалки. Все смертоносцы Иткена объединятся в борьбе с чужаками, у нас нет шансов.

"Мне это не интересно, мой Повелитель зовет меня в бой," - чопорно ответил Зижда, но вскоре продолжил: - "Мы должны спешить. В горах стало очень холодно, самки засыпают, потомству грозит гибель. Снег почти не тает даже днем. Если мы не сумеем закрепиться в Тчалке, то погибнем."

- Может быть, уйти восточнее, в леса? В эти леса, к востоку от озера?

"Скажешь это Повелителю. Но его мудрость высока. Если мы не придем к смертоносцам Тчалки, то они придут к нам. Они летают, Олаф. Это тревожит меня. Скажи, их лучники будут убивать нас сверху, как армия стрекоз? Это бесславная гибель."

- Нет, местные восьмилапые не соблюдают Договор, поэтому люди бегут от них. Двуногие не воюют на их стороне. Шар не так разворотлив, как стрекоза. Думаю, что мы сможем сбивать их стрелами.

"Хорошо," - успокоенно передал Зижда. - "Я хочу сражаться, а не уворачиваться от сыпящихся сверху стрел. Я воин."

- Конечно, - согласился Олаф.

Все смертоносцы воины. Охота дается им слишком легко, никаких естественных врагов, кроме разве что людей, нет. Остается только сражаться друг с другом, чтобы ограничить бесконечно растущую численность. Так было, пока не появились стрекозы. Неужели будущее за ними?

Сотник вспомнил летучек, их ничего не выражающие глаза, странный гудящий язык. Ему не хотелось, чтобы в будущем мир принадлежал этим тварям. Может быть, люди смогут жить и с ними, полет - это прекрасно. Но каким чужим выглядит такое будущее!

А ведь оружие против стрекоз нашлось сразу, стоило только пересечь горы. Олаф прекрасно понимал, какую силу моги бы представлять воздушные шары в сочетании с отравленными стрелами. Увы, ими владели враги. Смертоносцы никогда не позволят иметь отравленное оружие своим людям-рабам, а джеты не умеют управлять воздушными шарами. Если чивийцев разгромят и уничтожат, то пришедшие через год-другой стрекозы легко победят и восьмилапых, и двуногих.

На месте Старика сотник обязательно вооружил бы своих людей страшным оружием джетов. Но Повелителю виднее. Нарушение Договора может привести к гибели. Кроме того, окажись секрет яда в руках слуг стрекоз, все будет кончено еще быстрее.

- Надо спешить, Зижда, - сказал сотник. - Надо очень спешить.

"Ночной бег по лесу может повредить людям, Олаф-сотник."

- Пусть.

В это время за озером шла вперед армия города Чивья, оставшегося далеко за горами. Шла медленно, потому что в середине колонны двигались тщательно охраняемые самки, чьи спины облепило многочисленное потомство. Крохотные паучата, как и все малыши неспокойные, часто падали, и тогда паучиха останавливалась, терпеливо дожидаясь возвращения детеныша. Многие смертоносцы несли людей, еще большее количество - человеческий скарб.

По сути, это не армия, это сам Чивья приближался к трем городам, которые люди называли Темьен, а пауки - Тчалка. Впереди рыскали многочисленные отряды разведчиков, разыскивая вражеское войско, которое обязательно должно было выйти навстречу. Ведь война уже объявлена, это сделал Зижда во время случайной встречи. Впрочем, иначе произойти и не могло.

В первой трети армии двигался Старик, как звали его немногие приближенные люди, Смертоносец Повелитель Чивья, самый старый и опытный восьмилапый. В человеческих годах его возраст измерялся бы многими столетиями. Книгочеи вроде Агни мечтали узнать, что же хранит в своей памяти его могучий мозг, но никому из них не привелось этого сделать. Никогда не будут подтверждены или опровергнуты древние человеческие легенды.

Старик, огромный, в два раза больше среднего воина-смертоносца, шел, непрерывно размышляя. Пауки думают медленнее, чем люди, им некуда спешить. Миллионы лет они ждали своего часа, покачиваясь в паутинах, ждали добычи и размышляли. Смертоносцы умеют ждать.

Повелитель ждал, пока появится хоть какое-то решение. Зижда передал ему немногое, но из этого уже можно было сделать какие-то выводы. Чивийцы попали в совершенно иной мир, не похожий на степь. Здесь не знали древнего Договора, здесь люди пользовались отравленными стрелами, а пауки летали по воздуху.

- Мой Повелитель! - рядом на спине одного из охранников покачивался король Стэфф, пожилой рыжебородый мужчина. - Сегодня мы не достигнем Тчалки. Должен ли я отдать распоряжения о сборе топлива для костров? Или мы остановимся заблаговременно?

"Пусть маленькие отряды собирают дрова, каждый восьмилапый возьмет сколько потребуется, таков мой приказ. Мы не остановимся до темноты."

Король обернулся, отдал приказ следующему за ним старику, воеводе людей Чивья. Ашкель, слишком дряхлый, чтобы ходить в походы, давно взял на себя обязанности адьютанта короля. Он, смешно пришлепывая губами, направил своего восьмилапого в сторону, собрал вокруг себя командиров. Согреть ночами смертоносцев невозможно, они слишком велики, их нельзя обложить огнем со всех сторон. Зато пауки могут просто уснуть, а людям требуется тепло.

Стэфф, Малый Повелитель Чивья, согласно Договору имел неограниченную ничем власть над людьми. Конечно же, приказы Смертоносца Повелителя выполнялись неукоснительно, но он никогда не вмешивался в жизнь двуногих. Лишь иногда, когда дело касалось особенно интересных чивийцев, таких, как Олаф-сотник, Старик мог потребовать их к себе во Дворец. Там, в вечном полумраке, среди полотнищ старых тенет, он разговаривал с ними наедине.

Король никогда не удостаивался такой чести. Когда-то ему это было обидно, потом стало ясно, что мудрость Повелителя непостижима, и его выбор основан вовсе не на уважении или высоком положении двуногих. Скорее он интересовался самыми странными из людей. Стэфф успокоился и правил спокойно, так же, как и его многочисленные предки.

Двое сыновей Стэффа тоже ни разу не были приглашены во Дворец. Младший, Арнольд, недавно погиб во время злополучного сватовства к принцессе Тулпан, ныне королеве Хажа. Старший давно женат и имеет внуков, однажды он станет королем Владисом. Все было бы хорошо, если б не стрекозы. Повелитель давно знал о них, получая вести со всех концов степи, но до поры делился информацией лишь с самыми доверененными помощниками.

Потом народ Чивья бежал, не приняв безнадежного сражения. Событие неслыханное! Все Повелители степных городов должны были бы послать Старику уверения в бесчестии, но гонцы, если такие и оказались, никого не застали в брошенном городе. Длинная колонна жителей, прикрываясь от нападения с воздуха дымом, прошла по горной тропе и оказалась в Хаже. Здесь, под прикрытием лучников, укрывшись за стенами Дворца королевы, они получили передышку. Потом, торопясь успеть до прихода зимы, долго одолевали снежные перевалы. Люди тащили замерзших, уснувших пауков на веревках. Часть из них, особенно малыши, погибли.

Теперь зима настигла чивийцев и здесь, теперь надо было двигаться к югу. Но ни один город смертоносцев не позволит чужакам обосноваться на своей земле, война неизбежна. Король со своими двуногими подданными мог бы остаться в снежной зоне, но без помощи восьмилапых они влачили бы там жалкое существование, каждое лето уходя наверх вместе со снегами. Стэфф полагал, что такая жизнь хуже честной смерти вместе с друзьями-смертоносцами, и люди разделяли мнение Малого Повелителя.