Убийство за четвёртой стеной

Глава двенадцатая, в которой не хватает спортивного мотоцикла

Юлькин нос невыносимо чесался. Девушке казалось, что в каждой из ноздрей беснуется минимум по дюжине миниатюрных, но крайне гиперактивных белок. Однако унимать зуд наиболее эффективным средством, в науке именуемым «указательный палец», она противилась. Нет, этому мешали отнюдь не великосветские манеры юной леди, а банальный страх. Вас когда-нибудь пугали тем, что так можно сломать палец? Наверняка да, и наверняка вы этому не верили. Так вот, Юлька в детстве тоже не верила, пока не убедилась в этом на собственном трагическом, но поучительном опыте. Поэтому теперь она категорически отказывалась прикасаться руками к носу, что несколько раз вылилось в весьма примечательные с комедийной точки зрения ситуации. Однако о них мы никогда не узнаем, ведь эта история серьёзная и мрачная, а потому не терпит ничего весёлого.

К несчастью для Юльки, другим столь трепетное отношение к её прекрасному органу обоняния было чуждо. Вот и Оксана, ворочаясь во сне, со всей силы заехала локтем по обителе воображаемых белок.

— Ой!

— Ай!

— За что?!

— Кто?!

Вообще-то полуночную тишину пронзило куда больше пяти слов, но это единственные из них, которые возможно напечатать на бумаге, произведённой из прилично воспитанных деревьев.

— Сдурела руки распускать, коза! — Юлька направила фонарик телефона в глаза подруги, чтобы та хоть чуть-чуть почувствовала её боль. Брюнетка усиленно морщилась и активно двигала губами, чтобы как-то успокоить покалеченный и по-прежнему чешущейся нос.

— Прости-прости, дорогая, — Оксана ответила встречным лучом света из собственного телефона, который превратил кривляния Юльки в настоящий шедевр абстракционизма. — Ты что здесь забыла?!

— Ой-ой-ой! Мой бедный нос! Ты по телефону какая-то потерянная была. Я решила приехать, проверить тебя, а ты уже забатонилась. Мне чё-т в падлу стало назад тащиться, ну я и легла к тебе. Блин, чё так сильно болит-то? Понятно, чё от тебя мужики шарахаются, коли ты в постели такой БДСМ устраиваешь. Тебе чё, снилось, что ты Джеки Чан?

Снилось? Что ей снилось? Забавно, как работает память со снами. Только что ты буквально находишься в этой подсознательной реальности, где сражаешься с киборгами-дельфинами за мировое господство, засаливаешь кабачки вместе с Ди Каприо или переплываешь тарелку борща на байдарке. А спустя секунду после пробуждения уже ничего не помнишь, словно перед тобой захлопнули дверь в этот волшебный мир. Только на кончике сознания оставалось лёгкое послевкусие чего-то невероятного и мечтательного.

Однако сейчас ощущение было совершенно иным и уж точно не мечтательным. Там за закрытой дверью находилось нечто, что Оксана не хотела вспоминать. Нечто затхлое, со вкусом пепла и гниющей плоти.

«Перестань!»

Приторно-сладкий запах мертвечины не отпускал Оксану, а спёртый воздух спальни только усиливал болезненные ощущения. Девушка вскочила с кровати и в один прыжок оказалась у окна. Распахнув европакет, она распласталась по подоконнику и вдохнула обжигающий морозный воздух поздней осени. Сыщица открыла глаза и увидела перед собой соседнюю пятиэтажку, в которой горело лишь одно окно.

— Он идёт за ним, — прошептала Оксана, не сводя глаз с оранжевого квадрата, разделённого на две части оконной рамой. — Прямо сейчас.

— Не догнала. Кто идёт?

— Белый Кот. Он собирается убить Казакова, — она говорила настолько спокойно, что даже немного смутила саму себя. Захлопнув окно, вытащила из шкафа новёхонький спортивный костюм, подаренный ей родителями четыре года назад. — Ты ведь на машине? Одевайся, поехали.

— Но мы ведь даже не знаем, куда Паскудов его увёл.

— Знаем.

— Не могу поверить. Я, мать твою за ногу, не могу в это поверить, — Юлька ударила ладонью по рулю. — Ты чем вообще думала?

— Поворот! Там поворот!

Арендованная машина лихо юркнула вправо, оставив на асфальте автограф в виде пары чёрных дуг. За скрипом покрышек никто и не услышал, с каким грохотом внутренности Оксаны бились о её грудную клетку, пока она висела ручке.

— Чем ты вообще думала? Мы ведь напарницы-детективы. Тельма и Луиза, Бутч и Сандэнс, Бонни и Клайд. Мы должны всем делиться, — водитель с силой ткнула пассажирку пальцем.

— На дорогу! На дорогу смотри!

Решившая вздремнуть посреди проезжей части бродячая собака подняла ухо, но так и не осознала, что едва избежала смерти. Китайский кроссовер с не совсем приличным названием покатил дальше.

— Почему ты не сказала, что видишь во сне этого урода?

— Не знаю! Я думала, это слишком странно. Берегись!

— Страннее, блин, чем слышать рассказчика собственной жизни?

— Не знаю! Прости! Пожалуйста, останови машину. Прости меня, прости.

Тормоза издали визг, разбудивший весь город и несколько близлежащих деревень.

— Приехали.

Девушки выпрыгнули из машины на манер ветеранов спецназа ФСБ, держа наперевес перцовые баллончики и фонарики. Коротко кивнув друг другу, они слегка пригнулись и быстрым шагом направились в сторону дома номер двадцать четыре дробь двенадцать по улице Чезанова. На пути…

«Нет».

Девушки аккуратно вышли из машины на манер полицейских оперативников, держа наготове перцовые баллончики и фонарики. Дав друг другу одобрительный знак рукой, они зашагали в сторону дома номер двадцать четыре дробь двенадцать по улице Чезанова. На пути…

«Нет».

Девушки вывалились из машины, уподобившись перебравшим бамбука пандам. Предусмотрительно взятые с собой перцовые баллончики и фонарики благополучно остались лежать в бардачке. Улыбнувшись друг дружке, они вразвалочку поплелись в сторону дома номер двадцать четыре дробь двенадцать по улице Чезанова. На пути…

«Не могу. Дай мне пару минут».

Юлька выпрыгнула из машины на манер ветерана спецназа ФСБ, держа наперевес перцовый баллончик и фонарик. Коротко кивнув туда, где должна была оказаться напарница, брюнетка поняла, что направилась на задание в гордом одиночестве. Оксана тем временем вышла только на половину. Держась за живот так, будто из него вот-вот полезут осьминоги-убийцы, она концентрировала всё своё внимание на бетонной клумбе. Та настолько навязчивого внимания не оценила, поэтому плавала перед глазами и всё норовила убраться подальше.

— Ксандра? Ты как? Выглядишь, как дохлая версия Гринча.

— Нормально, — промямлила она самым далёким от нормального голосом. — Меня немного укачало. Всё, пошли.

— Слухай, не хочу давить, но мы вроде как спешим. Ну там, знаешь, спасти человеческую жизнь и всё такое.

— Да, я помню. Всё, идём.

— А ну жопу подняла!

— Хорошо-хорошо.

Натянув на голову капюшон и обмотавшись шарфом, Оксана потопала за подругой. Во дворе стояла благодатная тишина, из-за которой шаги напарниц разносились на километры. Юлька, которая не планировала сегодня ночью заниматься оперативно-разыскной деятельностью, стучала каблуками по асфальту, словно била набат.

— Эй, тише будь.

— Прости.

Добравшись до второго подъезда, Оксана дёрнула за ручку. Дверь поддалась. Девушку это не удивило, откуда-то она знала, что иначе быть не могло. Замок должен был быть сломан. Иначе ни она, ни Белый Кот не смогли бы войти. Сыщица жестом показала на перцовый баллончик в руках Юльки и приказала напарнице держаться рядом.

В груди бешено колотилось сердце, каждый удар которого отдавал в уши. Страх это был или азарт, Оксана не успела разобраться. Строго говоря, она и не собиралась. Героиня усиленно избегала любых мыслей, кроме самых насущных: сделать шаг, сделать ещё один шаг, вдохнуть, выдохнуть, повторить. Она себя хорошо знала и поэтому понимала, что если задумается о встрече с серийным убийцей хоть на мгновение, то точно струсит. Давать себе этот шанс Оксана не собиралась.

— Какая квартира? — раздался шёпот позади.

— Поймём, когда увидим.

На первом этаже никто ничего не понял. На втором тоже. Третий оказался не лучше. Когда четвёртый встретил гостей аристократическим равнодушием, в голову Оксаны начали закрадываться тревожные мысли.

— Смотри! — просвистела Юлька.

В ответ Окасана лишь раздражённо шикнула. Первая же дверь на пятом этаже оказалась слегка приоткрытой. Сквозь зазор на площадку падал тонкий луч света. Сыщица затаила дыхание и прислушалась. Из квартиры доносился тихий гул, но никого похожего на человека слышно не было. Девушка глубоко вдохнула и зашла внутрь.

Лампочка в прихожей не горела, свет лился из гостиной. Сжав в кулаке баллончик, Оксана медленно, согнувшись почти наполовину подошла к дверному проходу и заглянула в комнату. На пропитанном кровью ковре лежало тело Казакова. Сыщица жестом остановила Юльку, которая уже собиралась последовать её примеру. Не произнося ни слова Оксана осмотрела кухню, а затем прошла вглубь квартиры убедиться, что ни в спальне, ни в ванной комнате никого нет. Она почти угадала. На кровати она нашла самого щуплого полицейского, которого только можно себе представить. Мужчина мирно дремал, пока на его затылке набухала внушительная шишка. На толчки и щелчки правоохранитель не реагировал. Только пустил пару раз слюни.

— Не трогай ничего, — шикнула сыщица, выйдя в коридор.

— Сорян-сорян.

Оксана протёрла носовым платком фарфорового котёнка, которым любовалась Юлька, и зашла в гостиную. В первую очередь она прижалась к полу, чтобы попытаться разглядеть следы ног, но засаленный ковёр хранил в себе столь много всего, что распознать что-то новое получилось бы только в лабораторных условиях. Сделав пару снимков, она на цыпочках подошла к трупу.

Глаза Казакова были широко открыты и смотрели, если так можно было сказать, прямо перед собой. В них застыло странное выражение. Не страх. Испуганного депутата Оксана помнила хорошо. Удивление? Вполне возможно. В конце концов, кого-угодно удивит дыра посреди лба. С помощью верного платка сыщица взялась за руки мертвеца. Перстень отсутствовал.

В остальном Казаков выглядел точно так же, как во время «интервью». Несмотря на то, что он был в той же одежде, Оксану захлестнуло непреодолимое желание заглянуть в его карманы.

«А то бы я без тебя не догадалась», — проворчала про себе героиня, после чего поспешно добавила. — «Только не дуйся снова».

Телефон, ключи, бумажник, — ничего примечательного. Лишь в нагрудном кармане покоился сложеннй тетрадный листок, на котором корявейшим почерком кто-то вывел нечто, издали напоминающее слово «КТУГХ».

Напоследок Оксана коснулась лица Казакова, тыльной стороной ладони. Она легонько надавила на челюсть, та легко поддалась. Во рту ничего не было. Девушка вернула депутата в прежнее состояние. Ей почему-то стало немного совестно от того, как закончился их разговор. Она так жалела, что не успела морально уничтожить старого сексиста за его оскорбительные ремарки, а теперь… А какой был бы смысл в этом? Он был паршивым другом, паршивым депутатом, паршивым мужем, да и человеком-то от силы на троечку с минусом. Он воровал, предавал, изменял и наверняка не ограничивался только этим. Заслуживал ли он наказания? Определённо да. Такого наказания?

— Пошли отсюда.

До машины шли молча. Оксана погрузилась в размышления, а Юлька боялась её потревожить.

— Его убил знакомый, — наконец сказала сыщица, когда они сели в автомобиль и включили печку. — Они стояли лицом к лицу, но никаких следов борьбы не было. Ногти, руки — всё в норме. Он даже испугаться не успел.

— Точняк, это и так ясно. А кольцо?

— И так ясно?

— Ну да. Он бы, наверное, не впустил хрен пойми кого в квартиру и не пошёл бы с ним в зал, так? Ну или там была какая-нибудь секси-шмекси шалапендра. Одно из двух. Мужики ж тупые.

Оксана уставилась на подругу, которая с абсолютно невинным выражением лица грела руки у сопла вентиляции. После Аргуновой её ещё несколько часов потряхивало, а сейчас брюнетка была образцом спокойствия. Кажется, они обе начали входить во вкус криминального сыска. Ощущение этот факт вызывал спорные. Как когда узнаёшь секрет карточного фокуса. Сначала ты доволен, тебя уже не обдурить. А потом понимаешь, что радость быть обманутым магией тебе больше не доступна. Так и здесь. Огрубевшее сознание профессиональных ищеек играло на руку. Падать в обморок при виде крови было непозволительной роскошью. Но становиться тем, для кого трупы с размозжёнными головами — обыденный вечер вторника, Оксане совсем не хотелось.

— Кольцо пропало, чего и следовало ожидать.

— Точняк. Ещё чё-нибудь есть?

— Нет, но думаю, его убили час или два назад. Окоченения нет даже в челюсти, на ощупь обычный, не холодный. Пятна не смотрела, но уверена, что их нет. Так что да, не больше двух часов. Максимум три.

— Ну ты даёшь, Ксандра, — Юлька присвистнула. — Слухай, а может мы того, походим поищем его?

— И где его искать? Мы с другого конца города за двадцать минут доехали. Единственный вариант его поймать — это если он решит заночевать прямо здесь, прямо… Да ты издеваешься.

Через дорогу семенила девочка в ярко розовом пальто в цветочек. Что ребёнок забыл посреди ночи в таком неблагополучном, мягко говоря, районе? Хотя для неблагополучных районов, наверное, такое поведение детей является чем-то вполне привычным.

— Да не ребёнок это, ты сам прекрасно знаешь, — не успев отогреться, Оксана снова вышла на мороз. — За мной.

— Я не врубаюсь, ты со мной базаришь или нет?

Несмотря на трудности коммуникации, Юлька последовала за подругой. Напарницы шли за женщиной в розовом, которая двигалась на удивительной для своего роста скорости. Внезапно стремительная коротышка остановилась и слегка приподняла голову, уподобившись газели, почуявшей львов. Сыщицы замерли на месте.

Наталья Петровна резко оглянулась и, как только увидела преследовательниц, бросилась бежать. Если шла она с удивительной скоростью, то бежала уже с физически невозможной. Бывшая начальница Оксаны сорвалась с места не хуже выпущенного из рогатки камня. К тому моменту, когда девушки поняли, что произошло, она уже была в сотне метрах от них. И тут уже сам собой напрашивался вопрос, либо пожилым директором Комитета архитектуры и градостроительства всё это время был загримированный Усэйн Болт, либо кто-то очень медленно соображал.

Очень. Медленно. Соображал.

— За ней! — наконец-то заорала Оксана.

— А ну стоять, лярва крашеная! Работает ОМОН!

Обогатив словарный запас Коленьки Нестерова, который проснулся, чтобы тайком от родителей поиграть в папины взрослые игры на компьютере, напарницы свернули за угол. Там они увидели то, во что никогда не смогли бы поверить. Шехтель перепрыгнула через припаркованный автомобиль, эффектно проскользив по капоту. Приземлившись за машиной, она подняла с земли камень и крутанувшись на месте метнула в девушек. Снаряд попал ровно под дых Юльке. Брюнетка согнулась пополам и выдавила из себя ещё несколько слов, которые не против был выучить Коленька.

Оксана притормозила около подруги, но та пальцами показала ей знак «Ок». Героиня продолжила погоню. Какая удача, что она надела на вылазку именно спортивный костюм, подумала было сыщица. Но, к сожалению для неё, спортивный костюм не то же самое, что спортивный мотоцикл. Скорости он не прибавлял. Расстояние между сыщицей и подозреваемой неумолимо росло. В конце концов, бок Оксаны пронзила острая боль, и обессиленная ищейка упала на колени. Розовое пятно скрылось темноте.

Утром, а точнее где-то около трёх пополудни, детективный дуэт принялся штудировать свежую прессу, а точнее пролистывать социальные сети в надежде найти полезную информацию. Та не заставила себя долго ждать.

Официальная группа областной думы с прискорбием сообщила о скоропостижной смерти своего председателя Казакова Анатолия Филипповича. Какие-либо детали трагедии в коротком некрологе отсутствовали. Глава «Единой справедливости» сначала опубликовал заявление об исключении покойного из партии, но спустя полчаса понял ошибку и заменил его соболезнованиями. Новостное сообщество «Акдольск Сегодня» рассказало, что тело было найдено на конспиративной квартире Следственного комитета, опять же без подробностей. Паблик «Анонимный Акдольск» поведал, что накануне Казаков был задержан спецназом ФСБ по подозрению в крупной взятке, в то время как «Акдольский Аноним» настаивал на том, что Казаков работал в сотрудничестве с ФСБ, помогая им раскрыть коррупционные схемы в правительстве. Официальное представительство УФСБ по Акдольской области поздравило подписчиков с наступающей Масленицей. Пресс-секретарь управления с апреля в декрете, не судите её строго.

— По коням. Начистим хлебало этой козе штопаной.

После вчерашнего Юлька слегка, самую малость зациклилась на Наталье Петровне. Хотелось бы думать, что причиной тому стала неутолимая жажда справедливости отважной сыщицы. Однако здравый смысл подсказывал, что повышенная мотивация была как-то связана с камнем и синяком, который тот оставил на животе брюнетки. Не зря же она с утра просмотрела целую серию видеороликов под названием «Выруби с одного удара». Девушка даже успела немного попрактиковаться, причём весьма успешно. Она вырубила с одного удара целого слона. Плюшевого, но тем не менее.

— Постой. Нужно подготовиться.

— Подготовиться? Да я уже готовей некуда!

— Если бы мы взяли её с поличным, это одно дело. Но сейчас нам нечего ей предъявить. Так что надо искать улики.

— Улики-шмулики. Она была на месте преступления, она напала на нас. Вот тебе две улики. Пошли уже отмудохаем её.

— Нет, — отрезала Оксана тоном, который не терпел никаких возражений. — Вот, изучай.

Юлька пробурчала что-то себе под нос. Слышно её было плохо, но среди прочего точно промелькнули слова «зануда» и «ещё покажу». Надув губы, она забрала из рук подруги листок, который та нашла у Казакова, и уселась перед компьютером. Оксана тем временем собрала все фотографии, на которых были перстни Шестёрки. Крупным планом их удалось сфотографировать только у Казакова и Игумнова, но сомнений не оставалось. У каждого бриллиантами был выложен один из знаков с листка.

— Я всё.

— В каком смысле? Уже?

— В прямом. Я нашла эту штуку, не так уж и сложно. Надо было просто забить в поиск.

— Что забить?

— Ктугху.

— Ктугху?

— Ктугху.

— У тебя инсульт что ли? Ты, блин, о чём вообще?

— Слушай: «Ктугха — древнее божество из произведений Августа Дерлета. Выглядит как гигантский огненный шар, является частью мифов о Ктулху». Понятное дело, Казаков не успел дописать. Шесть букв, шесть колец, шесть человек. Скорее всего они призывали Ктугху, чтобы получить от него силу и богатство. А теперь он забирает их души в плату за дары.

Юлька ткнула пальцем в монитор, с которого на смертных действительно смотрел гигантский огненный шар. Оксана медленно перевела взгляд с подруги на рисунок и обратно. Затем она закрыла глаза и приложила пальцы к вискам. Делая круговые движения, она повторяла про себя успокаивающее слово, которое давным давно услышала в какой-то комедии.

— Ты вообще в своём уме?! — слово не помогало. — Какой нахрен Ктугха? Рехнулась?

— Но ведь это всё объясняет. Богатство, убийства, кольца, — Юлька хлопнула по столу, чтобы придать больший вес своим словам. — Идеально сходится же.

— Это просто кресты. Они на буквы-то не походят даже. Смотри, что ты видишь? — Оксана показала на детальный снимок кольца Игумнова.

— Букву «К», как в слове «Ктугха», — не унималась лавкрафтианка.

— Чёрт с ним, да, немного на «К» походит, но я не об этом. Смотри. Смотри, как выпирают камни? Видела когда-нибудь раньше такое? Нет. Никто так не делает, потому что их так удерживать сложно. Это во-первых. Во-вторых, подумай, зачем Наталье Петровне нужны эти печатки?

— Бабосы. Сама же говорила, что она на мели.

— Да, но почему она не сняла с Аргуновой другие украшения? Почему не взяла деньги Казакова. Кольцо дорогое, не спорю. Но вряд ли оно поможет выкупить дом у банка. Так? Так. Тогда, повторяю, зачем ей эти кольца?

— Доказательство убийства. Один из них же должен мочкануть остальных, помнишь? «Шестеро пришли, уйдёт один». Она залутает все шесть колец и покажет Ктугху в знак своей преданности. Ай! Больно же.

— Последний раз предупреждаю, — Оксана потёрла указательный палец. Юлькин лоб оказался на удивление крепким. — Следи за мыслью. Шестёрка находит клад. Двадцать ящиков с золотом и деньгами. Они открывают свои компании, поднимаются, богатеют. Не замечаешь странного? Не знаю, что за ящики там были. Но двадцать ящиков с деньгами, золотом и бриллиантами — это же офигеть как много. Да они могли всю жизнь не работать.

— Ящики могли быть маленькими. Плюс хрен его знает, что там за бабло было. Может, пачки десяток. Короче, чёй-то я не совсем тебя догоняю.

— Может-может, но если они были большими, и купюры были крупными, и остального тоже было навалом. Что, если они решили не брать всё. Что, если они перепрятали клад. Что, если пять неглупых людей с познаниями в области инженерии решили сделать тайник, который нельзя было бы открыть в одиночку? Что, если они замаскировали ключи под кольца?

— Что, если у тебя многовато «что, если»? Как-то уж слишком мудрёно. Как в какой-то бульварной книжонке.

— О, я рада, что ты это заметила. Это действительно слишком мудрёная схема как в какой-то бульварной книжонке. Но разве мы как раз не в одной из них? К тому же вот, — Оксана сняла с доски письмо Игумнова, которое выкрала из кабинета Шехтель. Она положила его на столе и указала на нарисованные на бумаге кресты. — Наталья Петровна пытается подобрать код.