Тысяча замков

15. Храм Круч

Путь по Лореадорской долине был совсем недолгим. Мощеная камнем дорога привела к Зорану, гномьему замку, несколько отдалившемуся от гор. Дальше дороги не было, шли просто по телу равнины, подминая густые травы. Грифонов оставили у Хамара, там же остались пегасы Ларса, Хокана и Вишены. Только дракон Гонты куда-то улетел; венед долго глядел ему вслед. Вишена уже устал рассказывать друзьям, что ждали у гномьей столицы, о всех событиях прошедшей недели – об Отринутом Склепе, о цвергах, о поляне у Бартела и о сапфировом мече. Но его снова и снова просили повторить, и Вишена вдруг понял, что невольно стал добавлять несуществующие детали, что-то менять в рассказе, и вовремя спохватился. А сам подумал: вот так возникают легенды, столь же сильно отличающиеся от правды, как небо от земли.

За Зораном их обогнало посольство Всадников – целая вереница воинов в бело-голубых одеждах на сильных степных скакунах. Впереди ехало несколько кондотьеров из старых. Боград и Похил коротко переговорили с ними, и всадники ускакали вперед.

– У Щага и Продиаса полно аргундорских лазутчиков, – объявил Похил. – Верно, там что-то зреет.

Неясные громады гор маячили слева, на юге, окутанные дымкой. За горами высились стены Гриффинора, и воспоминание о причастности к его возрождению грело многие сердца.

Храм Круч, вопреки названию, стоял на равнине. С трех сторон его окружал насаженный людьми лес, а кручи виднелись только со свободной южной стороны. Сюда, на горы, Храм был обращен лицом. На юг убегала и единственная дорога; Боромир сказал, что она потом отклоняется к западу, где стоит на отроге пограничный гномий замок Кармел.

Флаги разных цветов вились перед Храмом. Уже прибыли Всадники, Воины Лунных Заводей и послы Подземного Народа. У белых стен замка было не протолкнуться. Кондотьеры зашли за невысокую ограду, поставленную скорее для красоты, чем для защиты, простые воины остались снаружи. Неумолкающий ни на миг гомон висел во льющемся с гор пахучем воздухе и Вишене Храм почему-то напомнил пчелиный улей.

С запада приближались посланцы Штормового Суладора – Вишена уже знал, что невдалеке удобная гавань. Прилетели на грифонах два новых кондотьера Девятого Народа; Бролин, Харальд, Херцог и Омут тотчас убежали к ним. Это были настоящие кондотьеры, а не скитальцы по мирам, случайно занесенные в Иллурию. Из людей Сириана еще никто не появился, и Вишена бесцельно бродил от группы к группе, невнимательно вслушиваясь в разговоры.

«…ни одной пустой руины! Клянусь вам…»

«…только волки. Вот и попробуй отбиться. Да еще почтовых сов сбивают раз за разом, как там орки столько лет держатся – не пойму…»

«…это вам не грифон толстопузый, это куда крепче и быстрее…»

«…полста мечей всего. Не хватит им силы, отобьют замок, как ни жаль…»

«…и потопили оба корабля. Шесть лет мы на том острове сидели, пока не спустились в руину. И что же? Там был выводок длиннокрылов, и они присоединились без боя…»

Вишена бродил, размышляя о странностях Иллурии, мира вечной войны. Хоть и говорил Похил, что больших битв не случалось уже лет двадцать, что есть, то есть: война в Иллурии лишь затихает, но не прекращается никогда. Какой странный и безжалостный мир! И вместе с тем – какой несчастный.

Ближе к вечеру у Храма затрубили в рог, сзывали кондотьеров на совет. Значит, уже все собрались. Вишена пошел к низкой оградке и налетающий с гор ветер шевелил его белый плащ.

Стражи то и дело стучали перчатками о щит, приветствуя подходящих к Храму кондотьеров. Снова были расстелены ковры перед рядом ступенек, взбегающих к сводчатой арке над входом, снова расселись посланцы теперь уже Семи Народов по цветам. Сириан, окруженный несколькими воинами, заметил Вишену и призывно взмахнул рукой. С другой стороны сюда же шли и трое датов в белом. Поздоровавшись, Вишена сел около Сириана. Рядом негромко переговаривались эльфы – много, десятка два. Среди них Вишена разглядел и Ларса, и Гунна с Вервортом, и Хокана, носившего теперь сапфировый меч. Хокан начал привыкать к новому клинку, даже подмигнул Вишене, впервые за два дня.

Дальше разместились гиганты Суладора, потом гномы, Всадники, мореходы и с краешка – шестерка лиловых. Омут задумчиво глядел на высокие пики, подернутые маревом тумана.

Открыл Совет Первый Гном, Вишена сразу его узнал. Поприветствовав, как того требовали обычаи, посланцев он заговорил о деле. Невольно вспомнилась его речь у только-только поднятого Гриффинора – такая же страстная и зовущая.

– Не мне объяснять как силен сегодня Аргундор. Последние события на побережье Лореадора и на острове Морского Народа – тому подтверждение. Если врагу не дать отпора, он сумеет утвердиться в новых замках, перебросить туда войска и тогда война придет на наши земли. Легко представить что произойдет дальше. Поднимут голову орки Хаэнедора, они хлынут на запад, и нашим друзьям-южанам придется беспрерывно отбиваться вместо того чтобы помочь северу, в результате Аргундору будет противостоять меньше сил. Мой народ пока не затронут нападениями, но если отсидеться в замках сегодня, завтра у стен встанут воины в черном, и их будет очень много. Поэтому нужно усмирить Аргундор. Ударить на север, за Щаг и Продиас, выбить черных из Танкара. Затем захватить побережные замки восточнее Тинзкого моста, перебросить войска и штурмовать долину Банерона. Если ударить слаженно, Аргундору пока не хватит сил. Но если мы промедлим и отложим удар, они успеют собрать большую армию. Думаю, нужно договориться о направлениях удара, а также о том, кому отойдут завоеванные замки. Пока я держу речь от имени севера, уважаемые посланцы Суладора выскажутся несколько позже, о чем уже договорено. Их мы тоже с удовольствием выслушаем.

Первый Гном поклонился собравшимся, вернулся к своим сородичам и сел. Совет проводил его одобрительным гулом. Следующим говорить собрался пожилой коренастый кондотьер в плаще Воинов Лунных Заводей. Он вышел на свободное место перед сидящими и воздел руку, требуя тишины.

– Полагаю, что Народ Гномов предпочтет воевать в горах, потому что умеет это лучше других. Значит, гномьим дружинам нужно сразу идти к аргундорским перевалам. Думаю, к южным, поскольку они ближе. Этим мы добьемся еще и того, что из долины черные не смогут вывести подмогу, если она понадобится где-нибудь вблизи. Даже если они пустят грифонов с всадниками, у наших друзей есть чем их порадовать!

Громкий смех был ответом на его слова.

– Пока гномы будут в пути, Всадники ударят по восточному Танкару – там осталось не так много черных замков и они вполне справятся, тем более, что усилиями Ушедших в поиск три ключевых замка, и среди них Менелот, уже взяты…

«Нас уже успели наречь! – подумал Вишена. – Но ведь верно, как мы лихо вышибли аргундорцев из их твердынь за Тинзким мостом!»

– Думаю, никто не оспорит право Всадников владеть всем восточным Танкаром!

Совет вновь одобрительно загудел. Особенно громко выражали уверенность кондотьеры в бело-голубом.

– К этому моменту гномы успеют вступить в Аргундор и пройти вдоль гряды к южным перевалам. Всадники перегруппируются и поддержат их на равнине у пролива, потому что черные, без сомнения, предпочтут остановить гномов еще на равнине, чем пустить их на перевал и столкнуться с таким воинством в горах.

Вот тут-то и ударим мы, мореходы. Два флота готовы к отплытию – один высадит воинов на севере, между Зайгонном и Дезертоном, второй войдет в пролив, к Иглару и Темпестону. Долина Аргундора будет осаждена. Что же касается захваченных замков – полагаю ответ очевиден: долину – гномам, прибрежные замки нам, а тройку равнинных, конечно, захватят всадники.

Во всяком случае, мне совершенно ясно, что черным нет места на севере!

Оглушительный шум поднялся после этой речи. Даже стражники за оградой колотили перчатками о щиты и что-то кричали. Вишена заметил, что грифоны у леса беспокойно вертят головами, встревожившись от всеобщего волнения.

Голоса немного стихли, когда поднялся один из Всадников, низкорослый и плосколицый. Он даже выходить не стал, коротко сказал с места:

– Мне нечего добавить к сказанному, как и нечего возразить. Мы готовы выступить немедленно!

Гномы посовещались и вновь поднялся Первый их кондотьер. Вид у него был слегка озабоченный.

– Нас интересует один из замков Танкара, а именно – Тирфинг. Он стоит у Пепельной Гряды, в горах. Всадники же не любят гор. Мы были бы рады утвердиться там.

– Конечно, – негромко процедил Сириан. – Ведь там так удобно выводить грифонов!

Вишена покосился на него, но ничего не сказал.

Некоторое время гномы и всадники спорили; наконец последним, скрепя сердце, пришлось принять условия гномов, потому что без них не состоялся бы весь поход – ну кто рискнул бы штурмовать долину Банерона без гномьих легионов, чувствующих себя на горных тропках как дома? А без похода всадникам не видать и восточного Танкара. Гномы после договора о Тирфинге уселись на ковры чрезвычайно довольные.

– Думаю, самое время послушать юг! – сказал кондотьер прибрежников с места.

Перед Советом встал могучий варвар в желтом плаще с алой каймой.

– Воины моего народа собираются отплыть одним флотом, но в пути разделиться. Рукав Суладора доведет нас до самого южного Аргундора, где много лет правят орки; высадимся мы у Хейнала, откуда прямой путь к Турцу и Гимладу. Но часть сил, миновав Казрак, свернет к Адамасту, Ультрану и Цитаделям Льда и Пламени. Хватит оркам там хозяйничать…

Сдержанный гул не успел улечься, а уже собрался говорить высокий эльф. Был он молод или стар, Вишена сказать не мог, ибо эльфы все выглядели молодыми, до тех пор пока не взглянешь им в глаза.

– Мы пойдем лесами, – заявил эльф. – У нас только лучники, и пока флот соседей доберется до Хейнала, первые отряды успеют миновать Трой, Суури, Дуйнот и, наверное, Ильнир. Они поддержат тяжелую пехоту и гигантов Штормового Суладора при штурме волчьих замков. Вторая волна пойдет по Хируэтскому мосту. Здесь мы поможем Лиловому Воинству. Надеюсь, что леса у Барад-Нарана и на восток от Гарома, обретут, наконец, истинных хозяев.

Настала очередь Сириана. Он поднялся и вышел вперед, обведя взглядом слушателей.

– У нас конница и летатели на пегасах. Наверное, незачем нам ждать эльфов с гигантами, мы пройдем до самого Вольферта и Детала с Даркланом. Заодно и прикроем спину гномам у южных перевалов долины. В Хаэнедоре же хватит сил Девятого Народа, чтоб дойти до Барад-Нарана, тем более, что эльфы обещали помочь.

Вишена заметил, что юг не стал выяснять кому отойдут захваченные замки, только эльфы попросили оставить им леса. Это понравилось Пожарскому не в пример больше корыстных устремлений севера.

Кондотьеры еще долго спорили, выясняя малопонятные Ушедшим в поиск подробности, и Вишена вдруг подумал: он теперь знает, что это такое – запах большой войны.

От размышлений его отвлек Боромир. Опустив ладонь на плечо Пожарскому, он негромко сказал:

– Отойдем на минутку, друже… Все наши собираются.

Вишена глянул – даты, арранки и отряд Боромира стягивались к восточной площадке над лесом. Тарус о чем-то горячо спорил с Боградом. Рядом с ними стоял Бролин и напряженно вслушивался, глядя то на венеда, то на лойдянина.

– О чем спор? – спросил Вишена, приблизившись.

Тарус поскреб макушку и вздохнул.

– Решаем, как быть дальше.

Вишена простодушно удивился.

– Как так? На Аргундор, с войсками Шес… Семи Народов. Решили ведь уже!

– Так, да не так, – не согласился Тарус. – Книги ведь снова в Драконьей Башне. Зачем нам теперь лезть в долину Банерона? То-то и оно, что незачем.

Пожарский, собравшийся уже было возразить, осекся. Ведь правда! Ни к чему им теперь печенежский колдун. Если только он очередную пакость не устроит…

– Найти Яра и отобрать у него Зимний Вихрь – вот что нужно вперед всего сделать, – уверенно сказал Боград.

– Все равно в Аргундор идти, – Боромир взглянул в глаза чародею. – Даже если в штурм не ввяжемся. И потом: где Яра искать? Сейчас не скажешь. Думаю, идти надо, а будущее покажет.

– Йэльм? – Тарус взглянул на ватажка датов. Тот погладил почерневший в этом мире меч именем Медвежий Клык, давая понять, что его люди готовы на все.

– Так. Анча?

Арранк пошевелил ушами.

– Ар-р! Мы всюду ходим за вами, люди. Зачем же теперь отставать?

Тарус вздохнул:

– Понятно… И последнее. Боромир, как лучше выступить, своим отрядом или по отдельности, по цветам?

Вмешался Боград:

– А какая разница?

Тарус улыбнулся.

– А разница, друже, простая. Разделившись, мы окажемся растянуты вокруг долины Банерона. А идя сами по себе, не глядя на остальных, придем к Драконьей Башне все вместе и будем готовы к любой неожиданности. И уйти сможем сразу же, если дело заладится.

– Тогда чего гадать? Не станем разделяться, и баста, – отрезал Роксалан. – Так?

Несколько голосов поддержали чикма.

– А как же Семь Народов? Они ведь рассчитывают на нас, – спросил Похил тихо.

– Это не наша война, – упрямо нагнул голову Роксалан. – Мы и так им здорово помогли. И потом: не бросаем же мы их на краю пропасти! Вон какие рати собрали – разве Аргундору и оркам выстоять против них? Без нас справятся, как пить дать.

– Особенно если отдать перед уходом вещи из руин их кондотьерам, – поддержал ватажка Пристень. – Тогда они точно долину Банерона по камешкам разнесут!

Тарус думал непривычно долго. Прервал его один из стражников.

– Совет желает выслушать вас, Ушедшие! Кто скажет? Ты, Тарус?

«Во, дела, – подумал Вишена отстранено. – Каждый ратник его имя знает…»

Встряхнув головой, Тарус пошел в сторону старых кондотьеров. Он совершил выбор и готовился огласить его остальным. Оглядев вожаков Народов Иллурии, что неотрывно глядели на него, чародей твердо сказал:

– Мы, Ушедшие в поиск, пойдем к Аргундорской гряде отдельно от всех. У Драконьей Башни, может статься, поиск и завершиться. Тогда мы уйдем из Иллурии навсегда. Но перед этим – сделаем все, что в наших силах, чтобы приблизить победу.

Его слова встретили молчанием, и под это молчание Тарус медленно побрел прочь из Храма.

Вишена вдруг подумал, что чародей никогда не выглядел таким смертельно уставшим.

Послы Семи Народов покинули Храм на рассвете. Пришла пора отправиться в путь и спутникам Боромира. Гномы собирали войско у столицы, следом за ними решили и двинуться. День падал на равнины Лореадора и на горы, расцвечивая их во все цвета радуги. Снова решили не пользоваться скорым шагом, видимо, чтобы не смущать гномов, которых неизбежно обогнали бы. Прижимистые хозяева коричневых замков наверняка пожелали бы немедленно наложить лапу на вынесенные из руин колдовские вещи, ведь Тарус открыто объявил о скором уходе из Иллурии. А колдовство руин еще нужно было отряду. И еще: несомненно, Тарус и Хокан решили не оставлять Ледяное Жало в этом мире, и заранее обострять отношения с гномами никто не хотел.

Как прибрать к рукам второй сапфировый меч? Вишена думал и не находил ответа. О том же размышлял и Тарус, и Боград. Наверное, именно совпавшие мысли и свели их в голове отряда. Некоторое время шагали молча. Потом подал голос Боград.

– Давай прикинем, что мы можем сделать, чародей. Яра нужно хитростью вызвать в какое-нибудь укромное место. И не пустить туда воинов Аргундора, если они опять пойдут с ним. Думаю, отобрать меч получится только силой.

Тарус кивнул, и негромко, ни к кому конкретно не обращаясь, заговорил вслух, словно размышлял:

– Яр у печенега вроде как на посылках, шастает по руинам и добывает разные штуки. Где он может быть сейчас?

Боград вспомнил расположение ближайших к долине Банерона руин.

– На севере, за грядой, у моста через пролив, и на юге – Драконья Башня да Зуб Оррина. Но эти две Яр уже проверял недавно. Думаю, и на севере он уже был. А вот у моста – не знаю. Прошлый раз я там был год назад, но в руину не спускался.

– На севере Яр действительно был, – сообщил Тарус. – Его гномы-летатели видели у Могилы Моллока.

Боград качнул головой, словно бы говоря: «Вот видите!»

– Как зовется руина у моста? Я забыл…

– Так и зовется, – сказал до сих пор лишь вслушивающийся Боромир. – Башня Переправы. Ее не чистили уже лет семь, если только Аргундор не подсуетился.

– Проверим по пути. Правда, старые кондотьеры могут влезть вперед нас, – вздохнул Боград.

Хокан, тоже подтянувшийся в голову отряда, осторожно спросил:

– Слышь, Тарус… Я расскажу, а ты уж сам решишь – к делу это или нет. Ладно?

Тарус заинтересовался.

– Говори!

Хокан поравнялся с чародеем и начал:

– Когда мы, даты, только направлялись к южному Оракулу, в воротах суладорской долины столкнулись с отрядом аргундорских арбалетчиков. Впрочем, мечи у них тоже были. Мы перебили всех, не потеряв никого. Только Магнусу руку прострелили. Так вот, у них нашлась единственная сумка, где пряталось какое-то крылатое создание, вроде крылана-волчьего всадника, только маленькое. Такое, с перепончатыми крыльями, черное все. Оно повторило последнее услышанное от нас слово, напилось крови Магнуса, что натекла пока его перевязывали, и улетело, неустанно твердя все то же слово. Короче… я думаю, что это их вестник.

– И ты полагаешь, что если найти этого или другого вестника, шепнуть ему нужное слово, напоить кровью, он сумеет выманить Яра в нужное нам место?

– Да! – сказал Хокан, гордый своей находчивостью. Но Тарус с сомнением покачал головой.

– А кто сказал, что он полетит именно у Яру? Скорее уж к хозяину своему, колдуну печенежскому.

Хокан сразу поскучнел.

– Но мысль хороша, – подбодрил его Тарус. Я ее запомню, вдруг и сыграет когда-нибудь. В жизни ведь всякое бывает…

Так ни до чего толком и не договорившись, прибыли к Хамару. Гномы скрылись в замке, а даты, песиголовцы и люди Боромира расположились под уже ставшим привычным навесом чуть в стороне.

– Боромир! Тарус! – сказал Вишена. – Я так понял, мы пойдем пешком, с гномьей дружиной?

– Угу, – промычал Боромир, не отрываясь от кружки с пивом.

– Тогда я отпущу пегаса, – вздохнул Пожарский и направился к недалекой следящей башенке.

Пегас, топтавшийся у стойла с кормушкой, повернул голову в сторону Вишены.

– Привет, крылатый, – сказал ему Вишена и похлопал по шее. Потом отвязал длинный повод и закрепил его на седле, так чтоб не болтался, но и не мешал. – Все, ты свободен. Прощай… и спасибо. Джа!

Мигнув большими голубоватыми глазами, пегас зафырчал, совсем как лошадь и шагом двинулся в сторону. Потом потрусил рысью, все ускоряясь, перешел на галоп и взлетел. Направился он на юго-восток.

«Нет», – подумал Вишена провожая его глазами, – все таки есть в их полете что-то неправильное…»

Рядом стояли Ларс и Хокан, их пегасы тоже поднялись в небо, но летели на юг, к эльфийским лесам Суладора. Даты долго провожали глазами две точки, постепенно растворяющиеся в небе.

– Ну что, Пожарский, – сказал Хокан со вздохом. – Пошли, что ли, пивка опрокинем по кружечке?

«Когда я уже дома пиво пить буду?» – подумал Вишена с тоской и направился к навесу.