Тяжёлая реальность. Игры благородных

Великий дом Рилатан

В самом сердце сияющего мира, где звёзды на небе отражались в кристальных озёрах, находилась главная резиденция Великого дома Рилатан. Его башни и дворцы тянулись ввысь, словно стволы древних светящихся деревьев. Каждый камень здесь помнил голос давно исчезнувших королей. Родословная дома насчитывала сотни тысяч лет, и каждый эльф, появлявшийся на свет под этим именем, ощущал тяжесть веков на своих плечах.

Представители Великого дома Рилатан считались прямыми наследниками княжеского рода, который исчез в бурные времена катастроф, когда великие города поглощались магическими бурями и космическими катастрофами. Но дом не забыл своих корней. Его древние архивы были полны свитков с историями предков, голограммы древних битв хранились в залах памяти, а магические кристаллы-свидетели могли оживить эпизоды прошлого так, что казалось, будто князья и княгини снова проходят по мраморным коридорам дворца.

Правящая семья была строгой, иерархичной, как сама Вселенная. Во главе стояла Лиарин Рилатан – высокая эльфийка, с серебристым сиянием волос, глаза которой отражали глубокую мудрость тысячелетий. Рядом с ней постоянно крутились советники, старейшие члены рода, каждый из которых был мастером магии, политического влияния и космических наук. Их голоса звучали одновременно как закон и как ритуал – каждое решение фиксировалось в магическом кристалле, что могло прослушивать события и за тысячу лет вперёд.

В правящей семье этого великого дома было несколько детей, но младшая дочь выделялась особым образом. Она носила имя Лираэль, и с рождения на неё смотрели как на хранительницу новых ветвей дома. В отличие от старших, которые с юности изучали древние ритуалы, политику и войну, Лираэль обладала редкой способностью – чувствовать сквозь слои времени, видеть не только прошлое, но и отголоски будущего. Её взгляд был мягок, но остер, и те, кто встречал его впервые, ощущали одновременно и доверие, и угрозу – как если бы сама судьба шептала в их сознании.

Отношения в доме были сложны. Старшие братья и сестры обучали Лираэль как ученицу, иногда с холодной строгостью, иногда с тихой завистью. Ведь её сила могла затмить даже опытных магов старших поколений. Лиарин же проявляла к ней редкую мягкость, позволяя исследовать даже тайные архивы, вступать в дипломатические контакты с другими мирами, и при этом постоянно наблюдала, чтобы магическая и политическая энергия дома оставалась сбалансированной.

Младшая дочь любила бродить по дворцу, слушать голос кристаллов-памятников, смотреть на голограммы исчезнувших князей и представляла, как её действия могут переплестись с прошлым. Она понимала, что каждый шаг – это не только её выбор, но и возможность изменить вековую историю дома Рилатан.

Несмотря на кажущуюся строгость, внутри дома царила тихая борьба. Советники спорили о методах дипломатии, старшие сёстры спорили о правах наследования, а Лираэль наблюдала за всем этим и училась. Она чувствовала, что будущее дома зависит не только от магии, но и от способности видеть скрытые связи между событиями, контактами с самыми различными разумными, и магическими потоками…

………..

Зал Совета Великого дома Рилатан сиял мягким голубым светом, отражённым от хрустальных колонн, будто сама Вселенная шептала свои тайны тем, кто осмелится слушать. В этом мире матриархата женщины держали власть над всем. Управлением… Магией… Армиями и даже над самой судьбой мужчин, которых было так мало, что каждый считался драгоценностью и охранялся почти как реликвия. Мужчины в доме появлялись редко, и чаще всего в роли советников или консортов, никогда не принимая самостоятельных решений.

На вершине зала, на ступенях, восседали старейшины – женщины, чей возраст насчитывал сотни, иногда тысячи лет. Их глаза, от которых исходил холодный свет опыта, следили за каждым движением младшей дочери Лираэль. Сейчас она сидела на мягком, низком кресле, на чуть более высокой платформе, чем обычные ученицы, потому что её любили и баловали. Её серебристые волосы переливались светом, а глаза, ещё детские в выражении, были остры, как у хищницы.

Старейшины начали обсуждение новой дипломатической миссии в соседний сектор. Их голоса звучали как музыка, строгая и размеренная, словно сами слова – заклинания. Лираэль слушала, пока старшие спорили о распределении ресурсов, о том, какие союзники заслуживают доверия, а какие могут предать. Она понимала каждое слово, каждую интонацию, и уже мысленно строила свои собственные планы. Где можно усилить влияние дома, где осторожнее, а где – полностью довериться старшим.

– Лираэль, – холодно позвала одна из старейшин, известная своим даром чтения аур, – что ты скажешь о предложении объединить силы с домом Вилтарис?

Младшая дочь встала, привычно держась прямо, но с лёгкой игривостью во взгляде. Её любили, но привыкли, что она избалована. Она слегка улыбнулась:

– Моя старшая сестра права, – сказала она, хотя на самом деле это была её мысль, – но мы должны учесть магическую структуру их флота. И их союзники могут оказаться не так надёжны, как кажется.

Старейшины обменялись взглядами – не с осуждением, а с интересом. Лираэль была слишком юной для полного доверия её суждению в подобных вопросах, но она умела слушать, и даже её маленькие замечания могли изменить ход обсуждения.

– Ты слишком самоуверенна, – тихо сказала другая старейшина, и в её голосе сквозила лёгкая угроза, – для такой младшей…

– И всё же мы должны прислушиваться, – прервала её Лираэль, – иначе рискуем потерять шанс укрепить дом.

Она держала в себе лёгкую дерзость. Младшая дочь, любимая всеми, могла себе это позволить. Женщины матриархата дома Рилатан ценили силу разума и магическую проницательность даже у детей, потому что мужчины здесь почти не считались самостоятельными игроками.

Заседание шло дальше, и Лираэль слушала дальше, внимательно наблюдая, и запоминая. Она знала, что сейчас её показная избалованность – не только привилегия, но и инструмент. Она могла улыбкой, лёгкой дерзостью или внимательным замечанием управлять вниманием старейшин. И хотя ей позволяли многое, каждая её реплика была проверкой того, как она освоит власть, когда придёт её время.

Когда заседание закончилось, Лираэль не сразу покинула зал. Она подошла к одному из кристаллов-памятников, оживляющих историю дома. Свет мягко переливался, и она всматривалась в древние лица, слышала отголоски давно прошедших событий. Внутри младшей дочери зарождалось понимание. Быть любимой и избалованной – хорошо, но истинная сила дома принадлежит тем, кто умеет слышать и видеть то, чего не видят другие.

И именно так, среди строгих старейшин, магических кристаллов и древних архивов, Лираэль училась, как превратить свою юность и избалованность в оружие влияния и предвидения, чтобы однажды возглавить не просто дом, а всю политику и магию сектора, где правили женщины.

На следующий день, после очередного заседания, Лираэль осталась в зале советов одна – по её просьбе, чтобы подготовиться к встрече с эмиссарами другого Великого дома. Она была всего лишь подростком по меркам, и не только семьи Рилатан. Ей не было ещё и двадцати лет. Фактически крошка на фоне тысячелетних старейшин, привыкших видеть в подростках разве что потенциал, но никак не результат.

Эмиссары прибыли в утреннем сиянии. Их корабли приземлились на платформе, отражая солнечные лучи в блестящие фасады дворца. Среди гостей были опытные маги, хитрые дипломаты, женщины, которые могли повлиять на исход целых войн. Старейшины удивлённо наблюдали, как Лираэль сама встречает гостей, ведёт их по галереям, и даже задаёт вопросы, которые заставляют старших магов слегка напрячься.

– Вы знаете, зачем мы прибыли, – начала она мягким, но твёрдым голосом, – и я понимаю ваши опасения. Но если мы хотим сохранить влияние дома Рилатан, нам нужно учитывать не только ваши силы, но и скрытые ресурсы соседнего сектора.

Её слова были тщательно подобраны. Ни одна фраза не была лишней. Каждая – прямой намёк на слабость или возможность. Эмиссары обменялись взглядами, но все ощутили, что перед ними не подросток, а разум, который способен разбирать стратегии и предугадывать шаги на несколько ходов вперёд.

– Ты слишком молода, – наконец пробормотала одна из старейшин, сидящих рядом, – чтобы вести переговоры с нашими эмиссарами на равных.

– Может быть, – ответила Лираэль с лёгкой улыбкой, – но лучше иметь рискованного юного посредника, чем старого советника, слепо боящегося принять решение.

И дальше начался неожиданный ход. Она предложила распределение ресурсов. Неравномерно, на первый взгляд, отдавая часть магических кристаллов соседям, но на самом деле создавая магическую сеть, через которую дом Рилатан мог отслеживать их использование и прогнозировать действия. Никто из гостей не заметил подвоха сразу.

Эмиссары, доверившись её предложению, подписали документы, даже не подозревая, что получили точный, но хитро замаскированный контроль над частью своих ресурсов. Старейшины, наблюдавшие из-за колонн, чуть не упали в изумлении. Подросток, избалованная дочь, только что провернула ход, который они сами считали возможным только через несколько столетий практики.

Лираэль тихо улыбнулась, когда гости покидали зал. Её сердце билось сильнее обычного. Это был первый раз, когда она смогла проявить не только своё знание, но и стратегическую проницательность. Её эффективность была шоком для всех – для старейшин, для дипломатов и даже для самой Лираэль. Она знала, что всё это только начало, но уже сегодня она доказала, что возраст не всегда определяет силу в доме Рилатан.

А вечером, когда она сидела у кристалла-памятника, на неё смотрели глаза давно ушедших княгинь, и она ощутила лёгкий восторг. Они, древние, одобрили её смелость. Матриархат ценил силу разума, а юная Лираэль только что показала, что она способна держать его в своих руках – даже будучи подростком.

Уже на следующий день новости о ходе Лираэль начали распространяться по дворцу. Сначала это были тихие шепоты среди младших служителей и учеников магии:

“Вы слышали? Младшая дочь дома Рилатан…”

“Она сама предложила распределение ресурсов, и никто не заметил подвоха.”

Но вскоре шёпот превратился в обсуждение среди старших магистров и старейшин.

Старейшие женщины, хранительницы политики дома, собирались в секретных залах, их лица было сложно читать. Некоторые выражали тревогу. Слишком юная… Слишком самоуверенная… Слишком хитрая… Другие, напротив, смеялись тихо сквозь крепко сжатые губы. Наконец-то появился ребёнок, который не боится применять знания на практике, кто не связан грузом столетий традиций и может видеть то, чего старейшины давно перестали замечать.

– Она смогла обвести наших союзников вокруг пальца, – сказала одна, – и при этом дома даже не почувствовали угрозы.

– Да, – согласилась другая, – но помните, она ещё подросток. Любое неверное движение – и это станет позором для всего дома.

Между тем соседние дома, получившие информацию о распределении ресурсов, начали ощущать лёгкое давление, которое не сразу можно было объяснить. Магические сети, скрытые в предложении Лираэль, отслеживали поток кристаллов и силу магии, не нарушая видимого баланса. Эмиссары, уверенные, что подписали обычное соглашение, теперь без понимания чувствовали влияние дома Рилатан.

В доме Рилатан младшая дочь внезапно оказалась в центре внимания. Все мужчины были осторожны, не приближались без надобности, понимая, что любое слово может быть использовано как слабость. Женщины старшего поколения наблюдали за каждым её шагом, внимательно анализируя выражение лица, жесты, тон голоса. Лираэль, несмотря на юный возраст, ощущала эту энергию, училась читать намерения и предугадывать реакции.

Даже её избалованность теперь играла на руку. Она могла улыбнуться или сделать невинный комментарий, и старейшины реагировали. Либо с одобрением, либо с лёгкой угрозой, проверяя, насколько далеко она может зайти. Лираэль поняла, что власть здесь – это не грубая сила, а точное ощущение влияния. Когда и как его применять, чтобы не потерять поддержку, но и не дать противникам шанс.

Мужчины дома, хотя и крайне редки, тоже ощутили изменения. Один из старших защитников, обычно спокойный и рассудительный, не смог скрыть удивления:

“Она… совсем ребёнок, а всё так точно. Я бы не рискнул.”

Они понимали, что подросток может перерасти их не только умом, но и влиянием, и от этого стало чуть тревожно.

………….

К вечеру Лираэль снова подошла к кристаллу-памятнику. На этот раз она слышала шёпот не только древних княгинь, но и тонкую реакцию самой магической ткани дома. Ведь теперь эта сеть, созданная её предложением, слабо сияла, словно сама понимая, что её создатель – юная дочь, а не закалённая веками старейшина.

Именно тогда Лираэль впервые почувствовала настоящий вкус власти. Это было странное чувство. Восторг… Осторожность… Ответственность… Всё смешалось воедино. Она поняла, что возраст – условность, а сила – это умение видеть нити влияния и вести их так, чтобы все вокруг считали, что ход событий – их собственный выбор.

С этого момента отношения в доме начали меняться. Старейшины стали осторожнее, иногда споря между собой, кто будет обучать Лираэль дальше, а кто просто наблюдать. Мужчины, как и раньше, оставались охранителями, но теперь чувствовали, что их роль в политике дома уменьшилась. А Лираэль – подросток, любимая и избалованная, стала центром тихого шепота. Что именно она та самая будущая глава дома, которая уже начала влиять на судьбу всего сектора, не выйдя из детских лет.

Прошёл месяц после того, как Лираэль впервые проявила свой талант в распределении ресурсов. За это время слухи о её эффективности достигли соседних домов, и один из могущественных – дом Вилтарис – решил проверить девочку. Эмиссары прибыли не просто с вежливыми предложениями о сотрудничестве, а с скрытой целью – выяснить, насколько юная дочь дома Рилатан способна защищать интересы дома и противостоять ловушкам дипломатии.

Когда Лираэль узнала о визите, она не растерялась. Её окружили старшие наставники и магистры, шепча советы и предостережения. Но сама она знала, что это испытание – не просто проверка интеллекта, а проверка умения читать людей и магические потоки.

Эмиссары вскоре прибыли на платформу дворца в сиянии кристаллов. Их корабли были украшены защитными рунами и замаскированными магическими ловушками. Сразу стало понятно. Они не доверяют ни одному слову. Лираэль встретила их, хотя формально это была задача старших советников, и провела внутрь зала, где обычно заседал Совет.

– Добро пожаловать. – Сказала она, сохраняя невинную улыбку. – Прошу, пройдём в зал переговоров.

Эмиссары быстро обменялись взглядами. Как подросток может вести такую встречу? Но девочка сразу же показала, что понимает правила игры. На столе она расположила несколько магических кристаллов-памятников, которые фиксировали каждое слово, каждое движение гостей, не давая им возможности использовать скрытую магию.

– Начнём с обсуждения сотрудничества. – Спокойно произнесла Лираэль, и её голос звучал уверенно, словно за ним стояли не подросток и старейшины, а сама история дома Рилатан.

В течение переговоров она использовала хитрый приём. Задавала вопросы, на которые нельзя было ответить честно без риска, раскладывала информацию так, чтобы гости сами открывали слабые места своего флота и магических резервов. Каждый раз, когда они пытались применить скрытую магию или обман, её собственные кристаллы мгновенно реагировали, мягко но твёрдо сигнализируя девочке о фокусе энергии.

– Вы утверждаете, что ваш магический резерв полон. – Сказала Лираэль, поднося ладонь к кристаллу-памятнику, который мягко засиял и отразил резонанс гостей. – Но ваши линии энергии показывают небольшое ослабление. Возможно, это усталость после последнего совета?

Эмиссары чуть вздрогнули – девочка увидела то, что обычно могли заметить только опытные маги с тысячелетним стажем.

– Это… – Начал один из них, но Лираэль его тут же немного нетерпеливо перебила:

– Я предлагаю решение, которое позволит сохранить баланс и вашей стороне, и дому Рилатан. Но оно требует, чтобы вы согласились на небольшой обмен кристаллов для синхронизации магических потоков.

Гости попытались отвергнуть предложение, но каждый их шаг приводил к тому, что девочка аккуратно меняла условия. Один кристалл – в этом секторе, другой – там, оставляя возможность для отслеживания и контроля. В итоге, соглашение было подписано, и гости сами осознавали, что каждая уступка была рассчитана.

Старейшины, наблюдавшие из тени колонн, чуть не упали в изумлении. Она, фактически подросток по меркам эльфов, сумела пройти через хитрости соседнего дома и обеспечить интересы дома Рилатан, не потеряв ни одного кристалла, ни одного ресурса. Даже магическая ловушка, скрытая в предложении гостей, была нейтрализована ещё до того, как они поняли, что пытались её применить.

Лираэль отступила к кристаллу-памятнику, чувствуя тихое возбуждение. Это было её первое настоящее испытание, когда она доказала, что может вести дом через хитрости и угрозы неравных соперников. Её возраст был сюрпризом для всех, но теперь никто не сомневался: несмотря на юность, она уже способна защищать честь и власть дома Рилатан с точностью и проницательностью, которая ошеломляет даже старейшин.

После блестящей дипломатической победы Лираэль ходила по дворцу с необычным чувством легкости и внутреннего напряжения одновременно. Старейшины, наблюдавшие за переговорами, теперь воспринимали её иначе. В их взглядах мелькали искры уважения, но также – едва скрываемой тревоги. Она была всего лишь подростком, но уже доказала, что способна предугадывать шаги врагов и ловко управлять потоками магической и политической энергии.

– Она слишком умна для своих лет. – Шептались между собой старейшие женщины, аккуратно выбирая слова. – И слишком храбрая.

В доме начали появляться тихие намёки. Разговоры о традиционных испытаниях, о подготовке к будущей роли лидера дома. Ещё вчера Лираэль была любимицей и баловнем судьбы. Сегодня же её избалованность сменилась ощущением ответственности и наблюдения. Мужчины, редкие и осторожные, сдерживали дыхание, когда проходила она мимо, понимая, что даже подросток теперь может легко превзойти их в стратегии и магии.

– Её время приближается. – Тихо сказала одна из старейшин молодой наставнице. – Наступит момент, когда нужно будет испытать её.

Лираэль, чувствуя, что вокруг неё начинают плестись шепотом какие-то внутренние интриги, сама догадывалась, о каком испытании речь. Она слышала легенды о том, что Великий дом Рилатан издревле испытывал своих наследников на выносливость, смелость и магическую силу в особых местах. Но никто никогда не упоминал это вслух.

– Идти на охоту на Дикой планете-заповеднике… – Подумала вслух Лираэль, вспоминая древние свитки, на которых изображались чудовища и магические аномалии. – Планета, где техника почти не работает, где магия извращена и непредсказуема…

Вечером её вызвала одна из старейшин на личную встречу, самая строгая из всех. Её серебристые глаза светились холодным, почти ледяным светом:

– Лираэль, – произнесла старейшина, – твоя победа показала, что ты способна управлять домом. Но умение вести переговоры – это лишь часть испытания. Теперь пришло время проверить твою смелость, твою ловкость и твою магическую проницательность.

– Испытание… – Переспросила девочка, хотя уже догадывалась.

– Да. Дикая планета-заповедник. Место, где никакая техника почти не сработает, где магические потоки непредсказуемы. Там ты столкнёшься с существами, о которых большинство даже не слышало. И не каждый сможет вернуться целым.

Лираэль молча слушала. В этот момент в её груди глухо билось сердце. Это был не страх, а возбуждение. Она знала, что испытания в Доме Рилатан никогда не бывают простыми, и эта охота – возможность доказать, что её сила – не случайность, а реальный талант.

– Мы будем наблюдать за тобой. – Продолжала старейшина. – И только пройдя через это испытание, ты сможешь стать настоящей наследницей дома, готовой принимать решения, от которых зависят судьбы не только наших земель, но и всего сектора.

С этими словами старейшина оставила Лираэль одну. Она подошла к окну, через которое виднелось сияние кристальных башен дворца, и мысленно представляла Дикий планетарный заповедник. Там были дремучие леса, камни, излучающие магию, и тени существ, которые могли убить одним движением. В её голове зародилось ощущение будущего испытания. Опасности, ловушки, магические аномалии и необходимость полагаться только на себя.

И впервые Лираэль почувствовала, что взросление дома Рилатан может зависеть от того, как она проявит себя в этом диком и непредсказуемом мире. Матриархат требовал не просто умения и хитрости – он требовал смелости, силы и понимания истинной магии. И Лираэль была готова принять вызов, хотя все вокруг ещё сомневались в том, сможет ли подросток выдержать испытание, от которого многие взрослые маги возвращались израненными или не возвращались вовсе.

Так началась подготовка Лираэль к путешествию в Дикий заповедник. Дворец Великого дома Рилатан погрузился в странное волнение. Лишь немногие знали истинную причину. Младшую дочь, юную Лираэль, готовили к испытанию, которое редко позволяли пройти до наступления зрелости. Но слухи уже разошлись – и по длинным мраморным галереям, и среди служанок, и даже за пределами дома.

В первой же половине следующего дня Лираэль повели в Хранилище Реликвий – зал, вырубленный прямо в сердце белоснежного склона горы. Огромные двери из “живого” обсидиана раздвинулись, и Лираэль оказалась внутри сияющего пространства, где под куполами из хрусталя хранились предметы, сделанные её предками тысячи лет назад.

– Ты должна выбрать лишь то, что сможешь удержать своим духом. – произнесла Верховный Матриарх Лиарин, её собственная бабушка, глядя на дочь с холодной строгостью.

На подставках лежали клинки из астрального серебра, луки, которые натягивались не руками, а волей, ожерелья с кристаллами, хранящими силу умерших предков. Но взгляд Лираэль притянул небольшой наруч, тонкий, как переплетение ветвей. Его узоры напоминали живое дерево, и по ним текла зелёная энергия

– Это Карас-Тиэль, – тихо шепнула сопровождающая наставница. – Наруч старой стражи границ. Он связывает кровь носящего с жизненной силой растений и позволяет дышать даже там, где воздух отравлен. Но не забывай: он питается твоей собственной жизнью, если рядом нет леса.

Лираэль же, несмотря на предостережение, протянула к нему свою тонкую руку. Артефакт словно узнал её и обвился вокруг запястья, холодно, но без вражды.

Затем она выбрала короткий клинок из белого кварца – лёгкий, идеально подходящий для её роста и возраста, но обладающий свойством хранить вложенную в него заклинательную матрицу. И небольшой мешочек с семенами иридийных лоз – растений, которые мгновенно вырастали в барьеры, если их полить каплей крови.

Её наставниками назначили двух женщин: Ариэнн, седовласая воительница, прошедшая десятки экспедиций и умеющая читать следы даже в эфирных бурях.

Миранэль, магистр иллюзий, строгая и почти суровая, чьё умение плести защитные покровы от чужого взгляда могло спасти Лираэль от хищников аномального мира.

Мужчин на такое дело просто не брали. Это считалось слишком опасным, ведь каждый представитель мужского пола у эльфов был на вес золота. Но и сам факт того, что к юной девочке приставили сразу двух опытных наставниц, говорило о серьёзности предстоящего.

На следующий день в храме рода провели древний обряд. Лираэль стояла босиком на плите из белого камня, вырезанной из кости первородного кита, а вокруг неё служительницы рисовали узоры из светящейся пыли. Эти узоры напоминали цветы, раскрывающиеся навстречу свету.

– Ты идёшь в место, где даже сама магия сходит с ума. Пусть же твоя кровь будет чиста, а имя – защищено. – Пели жрицы. Они вложили в её тело печати защиты. Одна удерживала душу от рассечения неконтролируемыми волнами эфира, другая закрывала разум от шёпота тварей, третья связывала её с родом, чтобы духи предков могли видеть её шаги.

Когда ритуал закончился, Лираэль почувствовала странное давление в груди – будто её сердце теперь било не только для неё, но и для всех, кто смотрел на неё из-за завесы времени.

После обрядов Лираэль осталась наедине с картами. Перед ней лежала огромная голографическая проекция Дикой планеты-заповедника. Континенты, покрытые бескрайними джунглями, сияющие разломы магии, озёра, где вода текла ввысь, а не вниз. Высокотехнологичное оборудование на такой планете почти не работало – компасы сходили с ума, кристаллы связи трещали и глохли, артефакты перегружались от местной магии.

“Значит, придётся полагаться не на технику, а на инстинкты и дух.” – Размышляла Лираэль.

Она быстро вычеркнула маршруты через северные болота. Там всё ещё исчезали опытные охотницы. Зато в западных горах были колонии зверей, чьи шкуры считались доказательством доблести. Но путь туда пролегал через Зеркальный лес – место, где реальность раздваивалась, а тень могла напасть на хозяйку.

– Если я хочу удивить их всех, – тихо сказала она себе, – то пойду именно туда.

В глазах юной эльфийки, ещё подростка по меркам своего народа, впервые загорелся холодный свет решимости, который до сих пор принадлежал лишь старшим сестрам и матери.

На следующий день Лираэль стояла в огромном зале вылета, пол которого сиял серебристым мрамором, а стены были выложены кристаллами, отражающими мягкий зелёный свет. Зал открывался в арочную нишу, где уже пульсировал портал – в нём колыхались огни дикой планеты, будто сама бездна распахнула глаза. Перед этим светящимся зевом выстроился весь род Рилатан, от младших кузин до почтенных матриархов, и каждая из них пришла взглянуть на то, как любимая младшая дочь отправляется на своё первое испытание.

Сама Лираэль была облачена в походное одеяние, не слишком роскошное, но всё же украшенное тонкой вышивкой, изображающей символ дома – чёрное дерево, пронзающее своими ветвями звёзды. На плечах её лежал плащ из ткани, сплетённой с магическими нитями. Он мог скрывать тепло тела, искажать запах и даже размывать очертания силуэта в тумане – бесценный артефакт для охоты на планете, где чудовища чувствовали малейшее движение.

– Ты слишком молода, сестрёнка. – Сказала старшая, Арианэль, высокая, холодная и величественная, уже заслужившая право вести экспедиции, и её голос прозвучал громко, хотя она едва шевелила губами. – Но раз Матриарх и Совет Старейшин нашего Великого дома решил, что тебе позволено пройти испытание – я лично прослежу, чтобы ты не погибла глупо.

В ответ Лираэль только улыбнулась – дерзко, почти вызывающе. Она чувствовала, как дрожит её сердце, но ни за что не показала бы страха перед роднёй.

Её мать, дочь великого матриарха семьи – Салиана Рилатан, сделала шаг вперёд. Её взгляд был тяжёл, но в нём горела гордость:

– Ты идёшь не только за себя, дитя моё. Ты несёшь честь рода, память предков и ожидания будущих поколений. Не позорь их легкомыслием.

На мгновение зал затих. Лираэль поклонилась матери, коснувшись лбом пола. Когда поднялась, ей поднесли три артефакта. Камень Проводника – маленький кристалл, который светился в ладони, если поблизости была магическая аномалия. Клинок Теней – тонкий эльфийский меч, способный рассекать иллюзии и плоть с одинаковой лёгкостью. Кольцо Лунного Сна – редкий артефакт защиты, создающий на несколько мгновений непроницаемый кокон, если носитель был близок к смерти.

Каждый из этих предметов хранил свою историю, и каждый был дороже целого и достаточно современного космического корабля. Но Лираэль не чувствовала тяжести дара – только решимость.

Когда пришёл момент прощания, к ней подошли двое братьев – редкость для рода. Их лица были скрыты вуалями, чтобы случайные взгляды не задели их. Они не имели права говорить вслух при стольких женщинах, но каждый тихо коснулся её руки, передав свою немую поддержку. Лираэль немного нервно стиснула пальцы. Это было самым искренним прощанием.

Наконец, церемония завершилась. В воздухе затрубили горны из костей морских чудищ, и огромные створки открылись. За ними ждал тяжёлый флагманский корабль военного флота семьи Рилатан.

Этот корабль был величественным, словно сама летающая крепость. Его обшивка переливалась матовым серебром, а вдоль бортов тянулись узоры рун, питаемые сердцем из кристалла, заключённым в магический реактор. Огромные орудийные башни, способные прожечь даже броню астероидного кита, стояли рядом с изящными шпилями антенн и кристаллических сенсоров. Это был не просто транспорт – это был символ власти Рилатан, и любая встречная флотилия уже заранее знала о том, что лучше уступить дорогу, чем испытывать его мощь.

Экспедиция выстроилась в процессии. Охранницы в доспехах… Несколько магов-наставников… Младшие кузины для обучения и наблюдения… Старшей в этой экспедиции назначили Арианэль – и её присутствие было словно тень, нависшая над Лираэль.

Младшая дочь семьи шагнула к порталу. Свет обжёг кожу, волосы поднялись от наэлектризованного воздуха. Она оглянулась в последний раз – вся её семья стояла за спиной, и ни одна не улыбалась. Но именно эта суровая тишина придала ей сил.

Лираэль вошла в магический лифт – портал, и мир вокруг взорвался светом. В следующее мгновение она уже стояла на палубе тяжёлого корабля, в окружении воительниц и наставников. Позади замыкались защитные врата, и с гулом запускались двигатели.

Экспедиция отправлялась в путь – к планете, которую не покорила ещё ни одна семья полностью, к испытанию, что должно было решить судьбу юной Лираэль.

……….

Флагманский корабль семьи Рилатан – “Сияние Лесов” – был одним из тех немногих кораблей, чьё появление само по себе внушало благоговейный трепет. Он не был простым средством ведения войны. Каждый изгиб корпуса, каждая линия внешней обшивки являлись одновременно и произведением искусства, и воплощением военной мощи.

Издали он напоминал гигантское серебристое создание, живое и дышащее. Обтекаемые формы корпуса сужались к хвостовой части, создавая иллюзию движения даже тогда, когда корабль висел неподвижно в чёрной пустоте космоса. Поверхность металла отливала множеством оттенков – от сияющего серебра до глубокого голубого и мягкого зелёного. Это был особый сплав, впитавший в себя как мастерство кузнецов Империи, так и магическую силу кристаллов, вплетённых в его основу.

Вдоль бортов тянулись длинные, плавно изогнутые гребни, уходящие к корме. Их часто принимали за декоративные элементы, но на самом деле внутри находились каналы для отвода избыточной энергии – именно они позволяли линкору выдерживать колоссальные нагрузки при гиперпрыжках.

На носовой части располагалась массивная “челюсть” – центральный порт для сверхтяжёлых бластерных орудий. Они выглядели как широкий зев, украшенный светящимися линиями рун. При активации внутри него загоралась яркая зелёная вспышка – концентрированная энергия магического кристалла, готовая разорвать в клочья любой вражеский крейсер.

Но даже несмотря на боевую мощь ни один корабль эльфов не был лишён красоты. “Сияние Лесов” словно дышало древними символами их народа. Вдоль корпуса шли узоры, напоминающие тонкие переплетения ветвей, уходящие в бесконечность. При внимательном взгляде линии переходили одна в другую, создавая иллюзию вечного леса, заключённого в металл. На боковых поверхностях сияли магические глифы, активировавшиеся при движении корабля. Они переливались мягким зелёным и серебристым светом, словно живые огоньки. Эти руны не только украшали корпус, но и усиливали защитные щиты – древняя традиция эльфов соединять эстетику и практику.

В верхней части корпуса находились куполообразные выступы – обсерватории и командные посты. Их прозрачные панели создавались из закалённого кристалла, который был прочнее любого металла. Внутри них всегда горел мягкий белый свет, будто светлячки леса поселились в сердце корабля.

Основная мощь линкора заключалась в батареях сверхтяжёлых бластерных орудий. Они были не только в носовой части, а также встроены в борта корабля, словно жаберные щели, каждая из которых могла раскрываться и выпускать поток разрушительной энергии. В отличие от машин других рас, эльфийские пушки питались не только реакторами, но и магическими кристаллами, заключёнными в специальные матрицы.

Корабль мог входить в гиперпространство через так называемые “лесные ворота” – особую форму гиперпрыжка, при котором пространство вокруг искривлялось мягкими зелёными сполохами. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, будто вокруг корабля распускались цветы света, прежде чем он исчезал в пустоте.

И каждый эльф, только взглянувший на “Сияние Лесов”, понимал, что это не просто военный флагман, а символ могущества семьи Рилатан. Его линии напоминали лесные тропы, его сияние – блеск утренней росы. В облике корабля было всё. Грация… Строгость… Угроза и гармония…

Он словно соединял в себе саму суть эльфийской цивилизации – народ, который никогда не отрывал себя от леса и природы, но сумел подняться в холодное пространство космоса и украсить его своим стилем.

Сам по себе “Сияние Лесов” – это не просто корпус и машины. Это сложная, многослойная экосистема, где инженерная мысль переплетена с ритуалом, а схемы – с вязью рун. Его внутренность устроена по оси, как древний ствол. Центральный “пень” – вертикальный магма- и техно-шлюз – и от него расползаются этажи, камеры и коридоры, каждый со своим ритмом и назначением.

По центральному стволу, который иногда называли “Хребет Леса”, шли главные магитехнические коммуникации. Массивные жёлобообразные каналы, в которых струится свет – не просто электрика, а энергетические потоки, смешанные с тонкими вибрациями кристаллов. Эти “жилки” видны сквозь прозрачные панели как живые сосуды, они переносят и охлаждают энергию, по ним же проходят стабилизирующие рунические сплетения.

По хребту можно подняться от машинных отсеков к мостику. Лифты – цилиндры из шлифованного кристалла – поднимают людей, а при подъёме они слышат тихое гудение резонанса, словно лес дышит.

В самом низу, в сквозном ангаре с толстыми стенами, расположен реакторный отсек – не простой ядерный модуль, а концентратор. Кристаллическая матрица, обрамлённая инженерными кольцами. Кристаллы уложены в “решётку” – массив маленьких “сердец”. “Сердца Леса”. И каждое в бронзово-рунической оправе. Через эти решётки прокачивается смесь плазмы и эфирного тока. По ним питаются кольца гипердвигателя – кольца перелома. Когда корабль готовится к “лесным вратам”, эти кольца начинают пульсировать – внешне похоже на раскрытие цветка света.

Технически двигательная система сочетает магнитодинамические торы, полевые генераторы и резонансные кристаллы. Безопасность устроена многослойно. Механические предохранители подкрепляются ритуальные “печати-ключи”, которые активирует экипаж жрецов-техномантов.

Мостик – центральный командный зал, или как его ещё называли – “Храм Навигации”, был расположен в верхней, носовой куполообразной части, в прозрачной обсерватории из упрочнённого стеллакриста. Это полукруглый зал, в центре – круглый помост, на котором установлено кресло капитана. Резное, из металла и имплантированного дерева, с инкрустациями кристаллов для прямой нейро-связи. Перед креслом – полукольцо интерфейсов. Голограммы, рунные пластины, сенсорные панели из матового стекла.

Это зал действительно выглядел как храм. На стенах – выгравированные истории походов рода Рилатан, по полу нишами текут мягкие световые линии, по которым можно прочитать состояние щитов и запасов кристаллов. Здесь царила самая строгая дисциплина. Технолог и жрец часто сидят рядом, вдыхают один и тот же ритм корабля и настраивают орудия и заклинания в унисон.

Главные батареи сверхтяжёлых бластеров расположены в массивных казематах вдоль корпуса, и в носовой части. Каждая пушка – это арматура и кристалл в матрице. Заряд технический, проводник – кристалл, а финальная фокусировка – рунический ряд. Выстрел – это последовательность. Механический заряд… Кристаллическая резонансная вспышка… Руническая “песня”, которую исполняют программные контроллеры вместе с живыми певцами-операторами.

Под батареями располагалась кристаллотека. Сейф-склады, где хранятся боевые кристаллы в гексагональных камерах. Каждая камера опломбирована и окружена защитной руно-петлей. Там же – камеры для “мелких” кристаллов, используемых в тактических системах и парализаторах. Процесс подготовки выстрела включает и механическую проверку. Проверяется буквально всё. Поршни… Конденсаторы… И ритуал – активацию ключевых глифов.

Но вооружение это не всё, что имеется на этом корабле. Исследовательские лаборатории организованы в нескольких зонах. Есть лаборатория материаловедения и кристаллографии – здесь кристаллы шлифуют, резонируют и даже “воспитывают”. Для чего используют термо-и-магитные камеры, чтобы получить нужную частоту выстрела или лечебного потока. В помещении лаборатории стоят прессы, резонансные камеры, микроскопы, и над каждым прибором висит рунический каркас для чистки потока.

Имелись тут и биолаборатории, даже для изучения ксенобиологии, где можно было проводить изучение тварей, образований аномальной флоры и чуждых организмов планет. Там были установлены даже отдельные купели для анализа “камней души” и экстракции эфиров.

Имелась на борту и техно-ремонтная мастерская – полноценный ангар для восстановительных работ, где механику сопровождает шаманская вязь. Мастера-кузнецы, которых именовали “кузнецы света”, бьют по металлу, пока над наковальней звучит мелодия для закалки. Там же – арсенал для ремонта челноков и мелкой техники.

Медицинский отсек – представлял из себя полноценный гибрид хирургии и ритуальной терапии. Большие столы окружены антимагнетическими кольцами и руническими консолями. Есть купели исцеления – полуглубокие бассейны с раствором, насыщенным кристаллической энергией. В них одновременно работают врачи-алхимики и певцы-жрецы, направляя тонкие волны, помогающие телу регенерировать. Рядом – реанимационные капсулы и гнойная лаборатория, где могут “высушивать” чуждую инфекцию через резонансную сушку.

Во всём этом были задействованы строгие протоколы. Для контактной терапии нужны и технологическое сканирование, и согласие магического куратора – чтобы не смешать волны и не вызвать вторичных эффектов.

Был тут и изолятор – отдельный модуль, который уже не раз был использован в деле. Это сочетание бронеплиты и руно-зоны. Платформа с фиксаторами, вокруг – защитный купол рун. Здесь располагались камеры для чудовищ, для объектов, несущих аномалию, также – “куб памяти” для артефактов, где вещи хранятся в состоянии покоя, пока не будут изучены. Система двойного контроля, которая совмещала в себе физические замки и ритуальные пломбы, которые может снять только назначенный маг-куратор.

Под большими створками скрываются ангарные хранилища для тяжёлых челноков, для истребителей-разведчиков и десантных модулей. Поды – мощные, с гидроподъёмниками и кристаллотоками для быстрой зарядки. Швартовка осуществляется гравит-линиями, а при старте открываются пластины, образуя ровный вихревой канал. В тех же мастерских постоянно работают технари и маги. Швы “сшиваются” и магнитом, и вязью.

Эльфийский вкус всегда требовал зелени. Так что внутри корабля в нескольких отсеках растут висячие сады – легкие купола с почвенными карманами, где растут деревья, мхи и пищевые растения. Они не только поддерживают атмосферу. Их корни служат живыми фильтрами. А их листья – радиаторами влаги. Сады – это место утренних церемоний экипажа. Здесь раздаются первые голоса… Первые песни… Производятся утренние “настройки” кристаллов на новый цикл.

Жилые – не узкие койки, а приватные “купола”, украшенные резной панелью с семейными узорами. Даже общая столовая напоминает лесную поляну. Длинные столы, металлические с теснением в виде листьев, на стенах – экраны-окна, которые имитируют вид на родные рощи.

Есть тут и тренировочная арена – круглый ангар, где члены экипажа корабля постоянно тренируются в смешении рукопашного боя, стрельбы и ритуальной координации, чьи боевые формы, требуют точно сочетания магии и техники.

Также на борту корабля имеется книжный свод в физическом и эфирном виде. Это полноценное хранилище пергаментов, кристаллических хроник и архива мыслей. Зал предков – комната с портретами, крошечными резонаторами, на которых хранятся эхо-голоса предков. При наладке жрец может вызвать запись мудрого совета из прошлых веков. Архивы защищены от чужих посягательств. Доступ предоставлялся через рунную подпись, что вводится только по праву и при свидетелях.

По всем палубам разбросаны небольшие рунические фабрики – машины, которые не просто точат металл, но “выгадывают” на нём рунические канавки. Лазеры и рунные гравёры работают вместе. Здесь же – лаборатории по изготовлению “патронов” – кристаллов. Резка, шлифовка, первичная синхронизация и маготесты. Всё это было весьма высокоточной отраслью. Так как, всего лишь одна допущенная ошибка, и повреждённый кристалл рвёт систему.

Щиты корабля активируются именно как сцепка технологий и магии. Электрические матрицы включают рунный каркас, после чего жрецы проводят короткий ритуал для “натягивания” защитного поля. Датчики – не только приборы. Есть “слепки” – био-резонаторы, которые слушают вибрации корабля и мира вокруг, и специальные “уши” – сенсорные кристаллы, расставленные по бортам. Для взятия на боевое дежурство система требует двух ключей. Инженерного, включающего в себя пароль и схему, а также ритуального, включающего в себя глифовую подпись.

Экипаж – смесь офицеров-техников, жрецов-аттенюаторов, рунных кузнецов, биологов и поваров-садовников. День на “Сиянии” начинается с короткой настройки. Операторы подходят к кристаллическим постам, жрецы поют короткую партитуру, и корабль отвечает мягким дрожанием. Вечером – инспекции, отчёты и тихие разговоры в садах. Эта ежедневность – их ритуал и техника выживания.

Благодаря всему этому можно было понять, что внутри корпуса “Сияния Лесов” каждый отсек – это был отдельно взятый орган единого организма. Батареи – мышцы… Реакторы – сердце… Сады – лёгкие… Мостик – мозг… Рунические линии – нервы… Сенсорные комплексы – глаза и уши… Здесь техника не отторгнута от веры. Это верность форме и живой практике. В бою корабль поёт. Издавая не только гул двигателей и свист снарядов, но и дуэт инженера и жреца – голос металла и голос леса – делает его смертоносным и прекрасным одновременно. И, по своей сути, это было истинное произведение искусства смешения между собой магии и технологий. Признак настоящего величия их расы. Их гения и мастерства….

……….

Корабль Дома Рилатан под названием “Сияние Лесов” медленно оторвался от дока в орбитальной гавани, оставив позади светящиеся шпили столичного мира Империи Эльфов. Огромные дюзы двигателей мягко засветились, мягко подтолкнув судно в выбранном направлении. На смотровых палубах молодые воины и маги Дома Рилатан, отобранные в сопровождение и для охраны этой экспедиции, тихо переговаривались, сдерживая своё волнение.

Для Лираэль же это было первое настоящее путешествие во взрослый мир. Она стояла рядом с старшей сестрой, держа за тонкую цепочку амулет – подарок матери. Амулет светился тёплым серебристым светом и чуть дрожал, словно живой. Это был не просто оберег. В него было вплетено “дыхание” самого рода Рилатан, благословение предков.

– Не бойся. – Тихо сказала старшая сестра Арианэль, высокий и сдержанный образец настоящей наследницы Великого дома. – Мы пройдём сквозь пустоту, а за ней – твоя охота. Но помни главное… Это испытание не зверей, а тебя самой.

Слова Арианэль были жёсткими, но в её голосе звучала забота. Лираэль сжала губы. Сейчас она чувствовала, что старшая сестра сомневается в ней, хотя и скрывает это за безупречной маской.

По мере того, как судно углублялось в тёмный океан космоса, напряжение постепенно усиливалось. В коридорах царила тишина, нарушаемая лишь гулом кристаллических двигателей и мягкими шагами стражей. Эльфы не привыкли к подобным миссиям. Их род был связан с величием и интригами Дворов, а не с варварской охотой.

Но каждый знал, что Заповедник “Дикая Планета” – священное место, где даже магия ведёт себя непредсказуемо. Там ломались иллюзии, стирались чары, а артефакты могли предать в самый важный момент.

По ночам Лираэль не могла уснуть. Ей снились странные сны. В одном из них она видела, как корпус и сами отсеки корабля горят зелёным пламенем… В другом – как в туманах заповедника над ней склоняется нечто, у которого не было ни глаз, ни лица… И резко просыпаясь от охватившей её паники, молоденькая эльфийка чувствовала холодный пот и дрожь в пальцах.

Через неделю пути, когда корабль приблизился к рубежу туманного астероидного поля, маги-навиаторы внезапно сообщили, что звёздные течения изменились. Светящиеся линии астральных карт сдвинулись, словно кто-то коснулся их рукой. Даже старшие магистры, обычно спокойные, обменялись тревожными взглядами.

– Пространство вокруг заповедника всегда нестабильно. – Сказал один из них, но его голос был натянут, как струна. – Но сейчас… Это слишком.

Лираэль уловила скрытые в этих словах опасения. Они тоже боялись. Даже Арианэль приказала усилить дежурство на смотровых башнях, а воинов заставила готовить боевые чары на случай нападения космических тварей. Однако тревога исходила не от внешних угроз. Так как, в этом секторе, даже сам космос вокруг становился чуждым.

Когда они вошли в первое скопление аномалий, пол коридоров дрожал, словно под ними шли гиганты. Из смотровых окон виднелись странные всполохи – как будто между звёздами горели зелёные костры. Маги шептали, что это отголоски древних чар, наложенных ещё до того, как сама планета стала заповедником.

Так что сейчас даже сама Лираэль чувствовала, что экспедиция становится чем-то большим, чем просто испытание. Слуги и охрана старались не показывать страха, но каждая остановка сопровождалась шёпотами:

“Не слишком ли это опасно для юной госпожи?”

Она же, впервые в жизни, не желала отступать. Чем больше вокруг сгущался мрак и тревога, тем ярче в её сердце разгорался огонь – смесь страха и упрямства. Временами, стоя в своей роскошной каюте, сидя перед зеркалом из полированного кристалла, Лираэль смотрела на своё собственное отражение. В её глазах отражались звёзды и отблески тревожных огней. И в один из таких моментов, она едва слышно прошептала:

– Если это ловушка судьбы, я всё равно пройду её.

И в этот момент казалось, что сам корабль прислушался к её словам. Его корпус едва заметно дрогнул, а стены испустили лёгкий резонанс, словно отвечая на её вызов.

……………

Тяжёлый корабль, величественно скользил сквозь космос, переливаясь живым светом, словно огромная рыба-скалярия, сотканная из металла и магии. Его массивный вытянутый корпус был плавным, с длинными боковыми “плавниками”-выносами, на которых держались силовые поля и обтекаемые двигательные капсулы. Каждый изгиб обшивки был украшен кристаллическими прожилками, которые сияли мягким бирюзовым светом, реагируя на пульсацию энергетического ядра. При взгляде со стороны казалось, что корабль не просто летит – он дышит, как живое существо.

На подступах к цели вся экспедиция ощутила перемену ещё до того, как из иллюминаторов стало видно саму планету. Магические сенсоры начали выдавать сбои. Они то перегревались, то внезапно гасли, оставляя пустоту в данных. Навигационные чары, столь надёжные в любых мирах, вдруг начали улавливать что-то вроде эхо – сигналы отражались не от физических объектов, а будто от самой ткани пространства.

– Мы вошли в зону влияния аномалий этой… Планеты – заповедника… – Мрачно констатировал один из техномагов, поправляя свои кристаллические очки, за которыми плясали хаотичные световые ряды. – Её орбита… Не подчиняется привычным законам. Она словно “пляшет”…

И действительно, когда в обзорные окна открылась эта самая Дикая планета, у многих в груди сжалось. Она вращалась вокруг своей звезды по траектории, напоминавшей не эллипс, а хаотичную спираль. Временами планета будто задерживалась, сбрасывала скорость, а затем резко уходила вбок, как хищник, готовящийся к прыжку. Атмосфера её сияла изнутри всполохами изумрудного и алого света, будто внутри бушевал постоянный шторм из энергии. Огромные трещины разрезали её поверхность, и из них время от времени вырывались столбы сияния, похожие на извергающиеся гейзеры магической плазмы.

– Она… зовёт. – Тихо прошептала одна из молодых эльфиек-наставниц, приложив ладонь к груди. И тут же отшатнулась, заметив, что её собственный амулет защиты раскалился добела.

Корабль “Рилайя” отреагировал на приближение к планете странным образом. Его кристаллические жилы начали издавать низкий гул, похожий на предостережение. Защитные поля с трудом удерживали баланс – вокруг серебристого корпуса пробегали тени, словно невидимые существа скользили рядом, проверяя прочность кокона. Иногда весь корпус слегка дрожал, будто корабль сам испытывал страх.

Лираэль, стоявшая рядом со старшей сестрой в капитанском зале, почувствовала, как у неё внутри холодеет. Её глаза, полные юношеского упрямства, в этот момент впервые встретились с подлинным ужасом неизведанного. Планета не выглядела как обычная охотничья цель. Это было логово чего-то древнего, и сама ткань пространства сопротивлялась их приближению.

Старшая сестра юной эльфийки, всё так же сдержанная и строгая, произнесла:

– Всем членам экипажа… По местам! С этого момента ни одно решение не принимается в одиночку. Мы идём туда вместе.

И слова её прозвучали не столько как приказ, сколько как молитва перед входом в пасть чудовища. И под серебристой громадой “Сияние Лесов” медленно раскрылись створки нижних шлюзов, и в их глубинах показались обтекаемые, вытянутые силуэты челноков. Эти суда не были похожи на обычные штурмовые баржи других рас – эльфы делали их словно из цельного куска “живого” металла. Их корпуса мерцали переливами, напоминая гладь темного озера под лунным светом. Каждая такая “лодья охотников”, как их называли, была изогнута так, чтобы напоминать изящное крыло стрекозы, с широкими закрылками и тонкими хвостовыми стабилизаторами.

Арианэль, назначенная старшей экспедиции, первой вошла в десантный зал. За её спиной стояла сама Лираэль – напряжённая, но старающаяся не показать дрожи в руках. Позади них – целая группа воительниц, магов-стражей и техников, готовых сопровождать младшую дочь дома Рилатан в её испытании.

– Челноки готовы. Поля стабилизированы, но предупреждаю – ниже второй орбиты наша навигация начнёт слепнуть. – Произнес старший пилот, эльф с седыми волосами, но взглядом ястреба. И вскоре первый челнок оторвался от магнитных креплений, и его корпус, мерцая, вошёл в пустоту. За ним – второй, третий. Корабли выстроились клином, словно стая охотничьих птиц.

Сначала, даже в этой системе, полёт был спокоен. Космос… Пустота… И лишь дальнее сияние хаотично вращающейся планеты. Но уже через мгновения пространство начало “дрожать”. Полосы света, словно разорванные нити радуги, прорезали обзорные окна. Энергетические шкалы заплясали, приборы начали выдавать несоразмерные данные. Один из магов-стражей прикрыл глаза и резко вонзил в пол челнока жезл из чёрного кварца – защитный оберег засиял, стабилизируя внутреннее пространство.

– Аномалия дыхания… Планета чувствует нас. – Тихо прошептала одна из жриц-наблюдательниц, и её слова прозвучали тревожным эхом в кабине.

Дальше началось сопротивление самой атмосферы. Когда челноки врезались в первые облачные слои, корпуса завибрировали, воздух снаружи вспыхнул зелёными разрядами, словно сама планета выпускала молнии неба, отличные от привычных. Магические поля вспыхнули, отбивая удары. Пилоты едва удерживали курс.

– Держитесь! Аванпост уже в радиусе обнаружения!

На тактическом экране, сквозь рябь и помехи, проступила форма этакого “охотничьего домика”. Лираэль впервые увидела его воочию. По сути, это была полноценная крепость, чьи стены были словно вырезаны из черного обсидиана, а сверху располагались белые руны, горящие так ярко, что их можно было различить даже с орбиты. Крепость стояла в глубокой долине, окружённой скалами, которые извивались, будто корни древнего дерева. Вокруг стен вращались полупрозрачные кольца щитов, а башни излучали тонкие нити энергии, связывая магию и технику в единый купол защиты.

Когда челноки прорвались сквозь последние облака, сработали защитные маяки аванпоста. Лучи света прорезали темь атмосферы, рассекая пространство и создавая коридор. Челноки вошли в этот сияющий тоннель и начали снижение.

Но даже внутри коридора тряска не прекращалась. Лираэль сжала руку старшей сестры и впервые позволила себе дрожь – не от страха, а от осознания того, что планета не просто ждала их. Она сопротивлялась, отталкивала, как живой зверь, чью территорию нарушили чужаки.

И лишь когда их челнок, скрипя обшивкой, опустился на посадочную площадку крепости, все ощутили, как впервые за последние часы смогли свободно вдохнуть. Но в воздухе Дикой планеты пахло чем-то иным – смесью железа, озона и пряного тления. Лираэль поняла, что они фактически сами вошли в пасть чудовища.

Когда створки шлюзов челноков “Сияние Лесов” раскрылись, тёплый и влажный воздух Дикой планеты ворвался внутрь, словно дыхание живого существа. Лираэль первой ступила на трап, и мир под её ногами показался настолько чуждым, что у неё перехватило дыхание. Почва не была привычной землёй – она пульсировала, будто внутри текла скрытая жизнь. Каждое прикосновение к поверхности отзывалось лёгкой вибрацией в подошвах сапог, а в воздухе разливались ароматы – не цветочные, не древесные, а смесь пряного, горького и чего-то металлического, словно сама планета источала дыхание магии.

Небо было не однотонным – слои переливающихся красок напоминали радужное масло на воде. Чёрные облака с багровыми прожилками скользили по низким потокам, и казалось, что они следят за каждым шагом пришельцев. Над горизонтом медленно ползли гигантские формы – то ли горы, то ли существа, застывшие в неподвижности, и никто не мог сказать наверняка, живые они или нет.

От неожиданности нахлынувших на неё впечатлений и эмоций, Лираэль на мгновение задержала дыхание и посмотрела на старшую сестру. Та, привычно строгая, но и сама чуть нахмуренная, сжала жезл с инкрустацией светящегося кристалла. Несколько охранниц, шагнувшие за ними, мгновенно развернулись в боевые порядки – привычка, выработанная столетиями охоты в чуждых мирах.

Уже на подступах к крепости начиналось странное. Вокруг, казалось бы, даже сам воздух был искажен. Стоило приблизиться, и деревья внезапно меняли форму, превращаясь из тонких ивоподобных стволов в громоздкие башни с лишёнными листвы кронами. Камни под ногами вели себя так, будто отодвигались, освобождая дорогу, но стоило обернуться – тропа за спиной исчезала, оставляя лишь хаос дикой местности.

Аванпост возник перед глазами внезапно, словно вырос из воздуха. Серебристо-чёрные стены с вкраплениями сияющих рун отражали мерцающее небо, делая крепость частью самой аномалии. Снаружи она выглядела, скорее, как призрачная миражная конструкция, но стоило приблизиться к магическим воротам, как очертания стали твёрдыми, незыблемыми. Высокие башни, усыпанные защитными кристаллами, излучали ровное серебряное свечение, отталкивающее хаос аномалий.

Хранители аванпоста встретили их сразу у ворот. Это были не просто воины – они выглядели как слияние эльфийской крови и чужой магии планеты. Их глаза светились мягким золотым светом, а доспехи, сплетённые из тончайших пластин органического металла, словно дышали вместе с ними. В руках они держали копья, в наконечниках которых горели искры живого света.

– Добро пожаловать, дочери Рилатан. – Проговорила старшая хранительница, поклонившись едва заметно, но её голос был полон силы. – “Домик” охотников готов принять вас. Но знайте: стены крепости защищают лишь от прямого вторжения. Сама планета будет испытывать вас каждую ночь.

Лираэль чувствовала, как её сердце бьётся чаще. Она впервые ощутила вес истинного испытания – не те игры, что устраивала для неё семья в пределах безопасных владений, а настоящее столкновение с миром, где даже воздух кажется врагом. В её ушах звенел шёпот – не то её собственных мыслей, не то самой планеты. Но она всё равно шагнула за ворота и впервые почувствовала себя не просто избалованной дочерью рода, а охотницей, которую этот мир испытывает. Лично.

…………

Первая ночь Лираэль в аванпосте началась не с тишины, а с нарастающего ощущения, будто сама планета подбирает к ней ключи. Комнаты крепости-аванпоста были защищены магическими печатями и слоями кристаллических щитов, встроенных в стены. Они мягко мерцали в темноте, словно пульсировали в такт дыханию обитателей. Однако, когда Лираэль впервые попыталась уснуть на своей постели, сделанной из волокон серой лозы, привезённой с родных земель, ей показалось, что она лежит вовсе не на постели, а на чем-то живом. Веки едва сомкнулись – и мир вокруг изменился.

Сначала это были обрывки звуков. Шелест листьев, которых в комнате не было… Треск костей… Вой, напоминающий одновременно зверя и бурю… Потом перед её мысленным взором распахнулись картины – не чужие, а будто изнутри самой планеты. Вспышки лавовых рек… Рёв бескрылых драконов, чьи чешуйчатые тела сияли голубыми рунами… Исполинские деревья, уводящие кроны в черноту космоса… Всё это перемежалось образами когтей, зубов, крыльев, хищных глаз, следящих за ней из мглы.

Планета говорила не словами – её речь состояла из образов и ощущений. Но смысл был прозрачен:

“Ты пришла сюда. Ты вторглась. Достойна ли ты охотиться в моих пределах?”

Лираэль вздрогнула во сне, но не отпрянула. Она чувствовала, что это не просто сон, а проверка – не столько силы, сколько решимости.

Утро встретило её тяжёлой головой и ощущением, будто часть её силы осталась в этих видениях. Когда она вышла в общий зал, где собрались остальные участники экспедиции, хранители аванпоста уже ждали её.

Их было трое – древние эльфы с кожей, потемневшей от веков под аномальным солнцем планеты. Их глаза светились золотисто-зелёным светом, а в голосе сквозило эхо самой земли. Старший хранитель, по имени Аша’Тэль, внимательно посмотрел на Лираэль, коротко кивнул чему-то своему, и тихо произнёс:

– Ты уже слышала её, дитя. Планета редко упускает шанс испытать тех, кто впервые ступает на её плоть. Сны – это её дыхание. Видения – её слова. Если ты не дрогнула, значит, у тебя есть шанс.

Другой хранитель, женщина по имени Нэйва, добавила, глядя прямо в глаза Лираэль:

– Но будь готова. Здесь твой враг – не только когти и клыки. Звери этой земли рождаются с искрой Первородных Стихий. Одни дышат пламенем, другие владеют бурей, третьи вызывают вокруг себя гниение и тьму. Это не магия, к которой вы привыкли – у неё нет формы, нет ритуала. Это дикая, первобытная сила. И чем древнее такой зверь – тем больше он сливается с первоосновами, и сильнее становится.

Старшая сестра Лираэль нахмурилась, слушая эти слова, а сама девушка ощутила, как холодок пробежал по позвоночнику. В памяти снова вспыхнули глаза из сна – бездонные, наполненные хаосом стихий.

Третья хранительница, молчаливая до этого, вдруг наклонилась ближе к Лираэль и сказала почти шёпотом:

– Планета всегда выбирает себе “любимцев”. Если ты ей понравишься, она станет шептать тебе подсказки. Если нет… То она натравит на тебя своих “детей”.

И в этот момент Лираэль осознала, что испытание не ограничивается лишь охотой. Весь её путь будет борьбой не только со зверями, но и с самой планетой, которая уже начала проверять её решимость и право быть здесь.

……….

Это утро на Дикой планете началось не с солнечного света, а с резкого перелома тьмы в вязкий рассвет, словно сама ткань мира нехотя уступала место дню. Небо было переливчатым, будто в нём смешали металл и ртуть, а разломы облаков светились внутренним огнём, так что казалось – над аванпостом раскинулась не небесная твердь, а чужая плоть, испещрённая шрамами.

Лираэль вышла в главный зал крепости, где собиралась экспедиция. Усталые магические фонари в нишах стен давали лишь мягкое серебристое свечение, которое не могло скрыть тревоги в глазах эльфов. Сегодня был день первого выхода – и все это чувствовали.

Старшая сестра, облечённая полномочиями командора, стояла у круглого стола, на котором было развернуто живое голографическое изображение местности. Оно непрерывно искажалось, как будто сама планета сопротивлялась попыткам зафиксировать её облик: линии лесов дрожали, горы меняли форму, а озёра то появлялись, то исчезали.

– Запомните, – голос старшей был твёрд, но в нём слышался металл напряжения, – здесь всё живое, даже то, что выглядит мёртвым. Камень, что кажется неподвижным, может подняться на ноги и стать вам врагом. Кусты – ловушки. Так как их колючки могут вонзиться и впрыснуть яд, который вызывает галлюцинации, а корни способны обвиться вокруг тела сильнее любой цепи. Деревья здесь – хищники. Они умеют не только двигаться, но и заманивать, излучая запахи или образы.

Лираэль слушала и чувствовала, как холодеет внутри. Она знала, что будет трудно, но и представить не могла масштаба угроз.

Один из хранителей аванпоста, седой эльф с глазами, затуманенными зелёным сиянием, шагнул вперёд. Его голос был низким, почти шёпотом, но от этого слова звучали ещё страшнее:

– Не доверяйте земле. Она здесь действительно живая. Есть места, где сама почва открывает трещины, и из них выходит дыхание планеты. Те, кто попадает в него, иногда исчезают – как будто их вытягивают в иной слой этого мира. Здесь даже тени бывают плотнее стали.

Лираэль сжала руки так, что костяшки побелели. Но она заставила себя поднять взгляд – на сестру, на остальных, и на сияющую карту, что уже распадалась на рябь. И теперь её сердце било тревожный ритм, но поверх страха ложился слой решимости. Она знала, что теперь у неё нет выбора. Если она не пройдёт это испытание – о ней будут говорить, что она слабее собственного имени.

Когда они вышли на смотровую площадку крепости, первый ветер планеты ударил в лицо. Он пах железом, прелой листвой и чем-то ещё – диким, первобытным, будто дыхание зверя. Лираэль впервые увидела за стенами настоящий мир этой планеты. Леса, что шевелились сами по себе, словно море зелёных волн… Горы, светящиеся внутренними прожилками кристаллов… Долины, где воздух дрожал, как над огнём… И всё это было живым.

Видимо заметив её сомнения, старшая сестра успокаивающе положила руку ей на плечо:

– Сегодня ты выйдешь за стены, Лираэль. Не ради добычи. А чтобы этот мир заметил тебя. И только тогда охота начнётся.

Лираэль глубоко вдохнула. Мир вокруг казался враждебным, но в то же время манящим. Она впервые ощутила – это не просто испытание. Это было судьбой.

В этот день она проснулась ещё затемно, когда в аванпосте царила тишина и только мерный гул магических барьеров, и редкое потрескивание энергетических кристаллов напоминали, что крепость держит оборону против странного и живого мира за её стенами. Она знала, что сегодня ей предстоит первый выход – первый настоящий контакт с землёй Дикой планеты, и от того, как она поведёт себя в эти часы, будет зависеть её дальнейшая судьба в экспедиции.

И сначала всё нужно было подготовить. В комнате для подготовки её ждал защитный скафандр – тяжелый и изящный одновременно, словно созданный не ремесленниками, а мастерами-артефакторами, умевшими сочетать в единое целое технологию и магию. Его основой служила тёмная ткань, сплетённая из нанонитей, в которые вплетены руны-защитники. Каждая нить мягко светилась в темноте серебристым отливом, словно в ней текла кровь звёзд.