Твое противоядие

9 глава. Я закрываю глаза только на подушке

Кондитерскую «Ля бу» мы обнаружили с Николетт пару лет назад, когда она только открылась. Подруга была заядлым любителем сладкого, а меня в такие места силком было не затащить. Меня раздражало обилие ярких десертов на витринах, которые буквально кричали о количестве красителя в них.

«Ля бу» была другим местом. Мы просто проходили мимо нее, как я увидела их светло-бежевую вывеску с золотистыми буквами и показала Николетт, мол не хочешь зайти, ты ведь любишь сладкое. Она даже не заметила бы их окно, на нем не было зеленых и розовых тортов и гор макарунов. Зато было видно, как спокойные люди сидят на светлых диванчиках и попивают с наслаждением кофе.

Я прониклась душой к этому месту. Николетт тоже оценила их выпечку. «Ля бу» смогли угодить и сладкоежке, и мне любящей сбалансированные вкусы. Их крем-брюле покорил когда-то мое сердце, как и кофе, который они подавали в белых маленьких чашечках.

Эндари задержался на входе, втягивая воздух и слегка улыбнулся.

— Идешь? — спросила я, подходя к баристе за кассой.

— Да. Что посоветуешь, — спросил он.

— А что ты любишь?

— Что-то с корицей.

— Неудивительно, — отозвалась я.

— Почему?

Я поняла, что не могу сказать ему о том, что чувствую от него ароматы корицы и гвоздики и просто пожала плечами. Новый повод для шуток не хотелось ему подкидывать.

— Тут булочки вкусные, сверху политы сливочным кремом.

— Тогда возьму их. Что ты обычно берешь?

— Слойку с пеканом и капучино.

Он резво подошел к баристе и сделал покупки. Я недовольно надула губы. Бариста сказала, что принесет наш заказ, и мы можем присаживаться.

— Я могла сама купить.

— Возмещаю затраты невозмутимо, — ответил он.

— Ты всегда делаешь так, как захочешь? — спросила я.

— Я делают так, как считаю правильно.

— А твое «правильно» всегда совпадает с принятым «правильно»?

— Ты задаешь много вопросов, а сама на мои не отвечаешь, — заметил Эндари.

Я обреченно выдохнула, поняв, что он прав. Нам принесли заказ, и я отпила горячий напиток.

— Но я все равно отвечу, несмотря на то, что у нас нет взаимности в ответах.

— Какое великодушие. — Я откусила слойку, она была восхитительно теплой и не приторной.

— Иногда нет. Приходится поступать так, как правильно для всех. Не для меня. Но большую часть времени я стараюсь прислушиваться к себе.

— Прислушиваться к себе — роскошь для ассасина.

— К сожалению, да, — ответил он грустно.

Ему пришло сообщение, он быстро забарабанил по клавишам.

— Опять отчеты?

— А? — он отвлекся от телефона, посмотрел на меня, а затем на лице снова заиграла наглая улыбочка. — Переживаешь с кем я еще переписываюсь?

— Просто поинтересовалась из чисто светского любопытства.

— Не переживай, я не переписываюсь с другими женщинами, если это не моя мать и сестры.

— И не я, — брякнула я зачем-то.

Его глаза хищно заблестели, что я предпочла отвести взгляд и сосредоточиться на слойке.

— И, если это не ты, верно, — ответил Эндари.

Он рассматривал меня с каким-то хищным интересом.

— А ты с кем еще переписываешься? — спросил он.

— Ни с кем, — ответила я. — Я чаще вижусь с друзьями либо созваниваюсь.

— Так я, получается, первый! — обрадованно он заявил.

— Ага. Получается так.

— А ты смотришь сериалы еще с кем-нибудь? — спросил он снова.

— Нет, — обреченно сказала я.

— И снова первый.

— У тебя какие-то галочки по поводу того, чтоб быть первым?

Улыбка слезла с его лица, и он внимательно посмотрел на меня. Мне стало неловко. Я опять невпопад брякнула. Но я не могла заставить свой мозг контролировать все происходящее, я и так много думаю о том, как не проколоться. На светские беседы сил уже не хватало, чтоб и тут заниматься контролем. Я отпила кофе и сделала вид, что ничего такого не сказала.

— Первенство дает преимущество часто в жизни. Какие-то ассоциации, рождает доверие и особую близость. Но нет, я не могу сказать, что важно быть первым во всем. Важно, как ты продолжаешь общаться с человеком. Тогда все становится не важным.

— Ты хочешь, чтоб я тебе доверяла? — Я посмотрела прямо ему в глаза.

Он грустно посмотрел на меня.

— Да, я бы этого хотел. Хотя, понимаю, что причин у тебя мало.

— Мало, — подтвердила я.

— Но я бы хотел это исправить.

Я накрутила прядь волос на палец, думая, как сменить тему.

— Это хорошее желание. Когда есть доверие в работе — результаты более плодотворные.

— Верно, — ответил он.

После завтрака мы отправились с гильдию, где я стала заниматься дальше анализом, а Эндари смотреть отчеты.

— С телом и одеждой все понятно. Но на нем же были и железные вещи. Они могли расплавиться? — спросил он.

— Мелкие, вроде тонких цепочек. И ДНК на таком не остается.

— А куда тогда дели оружие? Переплавили? — спросил он.

— Вряд ли. Кузнецы по требованию правительства могут рассказать какое оружие и куда расплавили. Убийца мог об этом подумать.

— Тоже верно. Тупик…

Я не отдала Христофору оружие Рафиуса по этой причине. Ведь по описанию он мог опознать мечи и кинжалы. Будет, конечно, неприятно, если Эндари узнает, что я в тех датах свой клинок в два переплавила. Но у меня была официальная отмазка, которую даже Нитта подтвердит. Лоуренс и Николетт стали обучать меня бою на двух клинках, чтоб отточить мастерство. А улики вроде крови и яда давно расплавились в кузнице.

А оружие… я давно его вымыла, отчистила следы и продала на металлолом. Сдачу металлолома гильдия проводила периодически, так что моего имени в списках нет. А то, что наша организация, как и все сдает металл. Ну это не новость.

Эндари видимо пришла в голову эта мысль.

— А можно ли посмотреть списки, кто сдает металлолом и в каком количестве?

— Да, конечно. Сделай запрос через Нитту.

Количество металла от гильдии ему ничего не скажет. Ему даже в голову не придет нас проверять. А если захочет — ничего не узнает.

— Ага, я еще задержусь, выйду в город. Не теряй. Я вернусь домой сразу.

— Отсыпаться в отель пошел? — ехидно спросила я.

— Я по-твоему, вообще слабак какой-то и жулик? — обиделся он. — Во-первых, одна бессонная ночь меня не утомит, хотя я предпочитаю утомляться по-другому. — Я на этой фразе скорчила лицо «Опять ты о своем». — Во-вторых, я честен в спорах.

— Иди уже! — проворчала я.

Я занялась анализом праха убиенного, хотя спокойно понимала, что ничего нового больше не найдем. Это был пепел, уничтоженный огнепылким раствором. Точка. Следов яда не найти. А нашли бы — там обычный легкий паралитик. Его не сложно купить даже у начинающих мастеров ядов, да при желании самому можно сделать.

Не думала я, что мой минимальный арсенал ночью сыграет мне на руку. Если бы я использовала сильный яд… Кто знает. Может меня бы и проще было найти. А может тогда я бы не успела пообщаться с ним и сразу сдалась бы Каросу, сказав, что он первый напал на меня. А под конец он разговорился, укрепив мнение, что сдаваться не следует.

Так! Какие данные еще есть, и какие я еще могу предоставить? Мне хотелось дать побольше информации, безопасной для меня, разумеется. Но при этом, чтоб были видны старания, и благодаря этому отвести лишние подозрения на меня.

Я стала изучать пепел дальше. Посчитала сколько дней назад было сожжено тело. Поставила дату, которая совпадала с убийством. Значит сожгли тело прямо на мосту. Вроде это безопасно написать. Что еще? Металлических деталей не обнаружено, значит мелкие детали расплавились и находятся, где-то в реке, либо их сняли. Если расплавились, значит было потрачено около десяти миллиграмм раствора с действующим веществом пятьдесят процентов. Такой продается в каждом городе, изготовителей много. Да, я одна из них, для гильдии. Часть идет перекупщикам, гильдия зарабатывает не только с заказов на людей или шпионаж.

Ко мне постучались, это была Мэри.

— Тебя Нитта вызывает, — сообщила она мне.

— Да, иду.

— Дай, пожалуйста, сраститель тканей. В мед. кабинете мало осталось

— Конечно.

Я достала баночку и протянула ей.

— Сложно задание планируется?

— Да, надеюсь на лоскутки не порвут, — хмыкнула она. — Спасибо.

Она вышла, а я сделала себе галочку пополнить запасы мед. кабинета.

Я зашла в кабинет Нитты, она как обычно дымила весь день. Может это секрет ее спокойствия?

— Вызывали?

— Да, читала отчеты, которые посылаются в Карос. Все в порядке?

— По данным из праха мало чего удалось выяснить, я прикрепила свежий отчет, пять минут назад закончила. Отправила в Карос и для капитана.

Она что-то щелкнула в компьютере и пробежалась глазами.

— Ага, огнепылкий такой раствор. Опасная вещица.

Она смотрела на меня смеющимися глазами.

— Верно.

— Чем планируешь заниматься дальше?

— Дождусь возвращения Эндари, посмотрим. Пока проверю мед. кабинет на наличие нужных веществ.

— Как часто ты проводишь инвентаризацию?

— Раз в месяц.

— Что обычно ты там делаешь? — Она и так знала, но хотела услышать от меня.

— Проверяю количество веществ, пересчитываю все, заношу в журнал. Пишу сколько было потрачено за период.

— У нас же нет пофамильного отчета, кому, что и когда выдавали?

— Нет, вы упразднили эту систему пять лет назад. Я просто пишу, что использовали за период.

— Да, верно. Было бы очень неудобно каждому ассасину перед заданием так отчитываться. Важно качество выполнения, а не эта бюрократия.

— Все так, госпожа Нитта.

Она довольно покачала головой, а мне от этого диалога стало легче. Она знала, зачем спросила меня. Для успокоения. Все-таки, она — лучший руководитель.

Я зашла в мед. кабинет, проверила списки, посчитала все и пополнила запасы. Нужно будет то же самое сделать на складе ядов в оружейной. Но на это уже сегодня сил не было. Я поняла, что глаза потихоньку начинают закрываться. Я зашла в столовую, которая больше называлась так, чем была ею. Здесь было много запасов кофе, очень гадкого, но крепкого, чай в пакетиках, протеиновые батончики и немного фруктов.

Не знала я, что опущусь до такого. Время было четыре часа, а я… сделала то, от чего отказывалась всю жизнь и насмехалась над теми, кто так поступает. Налила гадкий кофе.

Нет, я уважала фильтр-кофе, но не этот. Но выбора было немного. Кофе не является жульничеством, так что я со спокойной совестью и ужасным разочарованием в самой себе выпила. Фу! Лучше бы я дошла до какой-нибудь пекарни, где его делают. Хотя… До «Ля бу» идти минут тридцать, а в лапшичной его не подают. А я не люблю есть в других местах.

Вряд ли протеиновый батончик меня спасет. Но я буду держаться. Я даже не столько хотела задать Эндари вопрос, и не столько не хотела отвечать на его. Хотя это тоже делать не хотелось. Я просто хотела его обыграть. Увидеть его сонное лицо, уйти спать… а затем самодовольно разбудить его и смотреть, как он будет хлопать глазами.

Эта картинка в голове придавала мне сил.

Я вернулась в кабинет, где стала создавать новые противоядия для пополнения кабинета, чтоб было с запасом, бралась за самые легкие. Не уверена была, что смогу изготовить те, где важны секунды при помешивании или взвешивание сотых миллиграммов.

Я дошла до дома, сделала свою вечернюю рутину, нарезала салат и пожарила мясо. Все как обычно, за исключением пары вещей: я приготовила на двоих, и спать хотелось невероятно. Я жалостливо посматривала на часы, которые показывали лишь семь вечера. Я боялась уснуть, вдруг придет Эндари. Если он найдет меня спящей, это вдвойне стыдно будет. Проиграть спор, да еще так глупо!

Я хотела сделать себе кофе, но поморщила нос.

Ну уж нет! Мой кофе в турке — это утренний ритуал, не хочу портить его.

Но крепкий черный чай, с прости Судьба меня, двумя ложками сахара. Кошмар какой. Куда ты катишься, Рейни? Что будет следующим? Начнешь пить в одиночестве? Затаскивать парней из баров к себе на ночь? Наклонные дорожки начинаются с малого.

Раздался звонок в дверь. Я еле поволочила ноги и открыла дверь.

На пороге стоял Эндари с легкой улыбкой, будь она неладна!

Как можно так бодро улыбаться, когда хочешь спать?

— Ты слишком довольный! Ты, по-любому, спал в отеле.

— Нет, когда я в Лероне, я сплю только с тобой. Ой, прости у тебя. Но ты можешь не волноваться, сто процентов. Я не сплю в других местах, ни одни ни еще с кем-то.

— Последнее было не обязательно добавлять, — сказала я ворчливо.

— А кто это у нас тут такой недовольный? Что, Рейни, сейчас упадешь в постель?

— Не дождешься! Я усну не раньше тебя.

Эндари разулся и прошел в комнату. Он нагло обернулся и подмигнул.

— И как бы будем это контролировать? Я в твоей спальне или ты на диване?

— У нас ночных вылазок не предвидится? — спросила я.

— Нет.

— Тогда будем смотреть сериалы и фильмы на диване, рано или поздно кто-то уснет! — рявкнула я. — С утра я в гильдию не пойду, я сделала большой объем работы сегодня.

— Тогда у нас есть много времени, чтоб выспаться.

— Как-то ты неактивно ведешь расследования, — заметила я. — Либо ведешь половину за моей спиной.

Эндари положил себе еды и присел ко мне на диван, он скосил глаза на чашку с чаем и на открытую сахарницу на столе. Взгляд стал совсем-совсем ехидным. О, нет! Я не переживу шуток насчет сладкого. Но он не стал ерничать.

— Я веду еще дела, — сказал он осторожно. — Не связанные с убийством Рафиуса.

— Гос. тайна? — спросила я.

— Гос. тайна, — ответил он моими же словами с тяжелым выдохом. — А по поводу скорости. Мне было велено не торопиться, они каждый отчет спрашивают все ли внимательно проверили. У меня, конечно, много предложений, что еще сделать. Но они хотят, чтоб я действовал медленно. И я жду каждый раз отмашки на дальнейшие действия.

Это все было сказано очень раздраженным тоном, и он очень яростно стучал вилкой, когда нацеплял мясо, что меня дернуло спросить:

— Тебе это не нравится?

— Рафиус — мой дядя, хоть и кровная связь никак не повлияла на наше общение. Мы больше были коллегами. Но все равно меня раздражает эта неторопливость, как будто это не его родной брат погиб. А еще мне не нравится, что кого-то из нашего народа тут убили, а их как будто с королем вообще это не волнует. — Он резко осекся, и посмотрел на меня. — Забудь, что я это сказал.

— Все в порядке. Я не выдам.

— Они даже не дают информацию зачем он был в Каросе, говорят это очень секретно.

Я осознала, что понимаю больше Эндари. И понимала, почему ему не сообщают всех деталей. Так он в безопасности. И меня пока не спугнули. Но надо все сделать, чтоб они не узнали, что заданием была именно я.

— Когда ты возьмешь меня в Карос? — спросила я. — Я ведь для этого вышла замуж за тебя.

— Пока приказов привести тебя не поступало.

— Зачем вообще на этом настаивали? Если это далеко не сразу нужно было.

— Я не знаю. Предполагалось, что ты могла бы сверить ДНК с тем, что у нас есть от него. Какие-то отчеты лично показать командиру отряда ассасинов. А если дело раскрыто будет — отправиться на награждение лично от короля.

Это было бы не награждение, а похоронная церемония!

— О, я была бы рада, если бы мне медальку по почте прислали, — пошутила я.

— Боюсь так не получится, — он улыбнулся. — Все будет помпезно и под орекстр.

— Ты не любишь это все? — спросила я аккуратно.

— Не очень.

Я включила телевизор, где заканчивался какой-то приключенческий фильм, а после него уже должна была начаться серий «Розы дикого моря».

— Ты же носом клюешь, — сказал Эндари. — Иди спи.

— Серьезно? — я скептически на него посмотрела. — Ты думаешь, скажешь: «Иди спи», и я пойду, чтоб ты выиграл?

— Попробовать стоило.

Мы досмотрели фильм, начали наблюдать за Делайлой, обсуждать ее действия. Эндари пару раз доходил до стола, где заваривал нам чай. Я сонная стала раздражительной, и стала злиться на саму себя о том, как легко пустила его на свою кухню. Но с удовлетворением замечала, что он старается быть аккуратным, все вытирает, кладет на место.

За «Розой дикого моря» начался какой-то боевик, я поглядывала украдкой на Эндари, он зевал, но держался. Он внимательно искоса наблюдал, как я подложила подушку под спину, чтоб сидеть было удобнее. Я села полубоком, облокотившись на подушку и подобрала колени, обхватив руками. На его лица легкая хитрая улыбка.

Я совершенно перестала понимать, что происходит на экране. Там периодически раздавались взрывы, звук огнестрельного оружия, какие-то крики. Я уже не знала, кто главный герой, а кто злодей.

Все слилось в одно пятно.

Последнее, что я помнила, что подушка была сначала мягкой, а потом жестковатой. Подушка зачем-то погладила меня по волосам и понюхала их. Какая странная подушка! Нос подушки замер около моей макушки в легком поцелуе. Кажется, она откинула мне волосы с лица. Я хотела было возмутиться, заворчать, но сил не было говорить.

Затем я оказалась как будто в невесомости. Меня куда-то несли. И подушка стала мягкой как на моей кровати. Мне было холодно, и я поджала ноги. Затем кто-то, наверное, жесткая подушка стала мне греть ноги, укрыв одеялом и подержав теплые руки на них.

Затем подоткнули его со всех сторон и прошептали:

— Светлых снов, Рейни!

И снова погладили по голове. Это было до невозможности сладко и приятно. Думаю, эта подушка не так уж и плоха.