Твое противоядие

8 глава. Секреты глубоких вод

Я вышла из гильдии с высушенными распущенными волосами, Эндари стоял уже на крыльце. Увидев меня, он беспечно улыбнулся как ни в чем не бывало.

— Куда пойдем сегодня?

— Сначала домой. Дождемся темноты.

— Хорошо, мне нужно на рынок, — устало сообщила я.

Он кивнул.

Мы шли молча, у меня не было сил разговаривать, он видимо понял мое состояние и не приставал со своими шутками, за что я была очень благодарна. Где-то в глубине души. Ведь так сильно я устала из-за него.

— Что тебе нужно купить? — спросил он аккуратно.

— Я собиралась готовить рататуй, но если мы скоро пойдем…

— Нет, мы можем передохнуть. Тебе нужно, так что не переживай.

Я дошла до Солира, моего любимого торговца овощами. Он всегда продавал только свежее. Баклажаны, кабачки, помидоры, перец, морковь, чеснок и лук. Он все взвесил мне. Мы успели поболтать о ценах и налогах. Торговец протянул мне пакет, но его перехватил Эндари.

— Твой ухажер? — спросил торговец ехидно, не увидев на наших пальцах кольца.

— Можно и так сказать, — закатила глаза я.

— Пускай помогает, давай парень. А то она после работы всегда такая уставшая.

Эндари кивнул и взял пакеты.

Мы отошли от прилавка, я повела к другому, где продавали хорошие травы. Там торговала молоденькая девочка лет пятнадцати — Дора, она часто подменяла свою мать.

— Привет, Рейни! — Она наградила меня бодрой улыбкой. — Что собираешься готовить?

— Рататуй.

Дора не спрашивала, что хотят купить, она узнавала, что люди будут готовить и подбирала им зелень, иногда советуя, что лучше убрать, а что добавить.

— Смотри, тимьян и розмарин срезали пару часов назад, матушка заносила свежую партию.

— Отлично! — кивнула я.

— А это кто? — громко шепотом спросила она, кивнув в сторону моего спутника.

— Эндари, он сегодня мой грузчик, — пошутила я.

Капитан посмотрел на меня и Дору посмеиваясь.

— Меня зовут Дора, — кивнула девочка.

— Очень приятно.

— Вы за деньги ей помогаете? Или проспорили что-то? Вы коллега с работы, да? — затараторила Дора, пока собирала мне зелень.

— Бесплатно и от души, да, можно сказать коллега. — Он тут нахмурился и задал следующий вопрос. — А что, Рейни спорит с кем-то, и кто проигрывает становится ее грузчиком?

— Нет, — усмехнулась Дора. — Вы — первый грузчик!

— О, какое почетное звание, — рассмеялся капитан.

— Но иногда она спорит. Однажды она пришла на рынок с зелеными руками. А когда я спросила, что это, то сказала, что проспорила друзьям, и ей пришлось купать пельмени в зеленке.

Она звонко рассмеялась, а Эндари смотрел на меня удивленно.

— Дора, хватит болтать, — заворчала я.

Девушка отдала нам пакет, я расплатилась с ней. Мы еще побродили по рынку, купили фрукты и пошли домой. Словно это был обычный наш день.

— Купала пельмени в зеленке? — спросил Эндари по пути.

— Я же должна объяснять разные странности от своей работы. Например, когда обрабатывала йодом Николетт, руки по локоть были в нем.

— Но зеленка?

Я закусила губу.

— Это правда. Нам было тринадцать, и я действительно проспорила.

— Интересно, как ты проиграла.

— Это большой секрет, — заговорчески ответила я.

— Давай я расскажу мой, а ты свой, — предложил он.

Я хотела оборвать наш диалог, но что-то дернуло меня кивнуть ему.

— Однажды я забрался в кабинет к отцу и нашел его печать для приказов. Я напечатал на принтере распоряжение о том, чтоб мне готовили весь день хрустящие баклажаны и поставил печать. Отдал его заместителю и… люди из отряда действительно по очереди готовили мне весь день. Когда отец узнал, он сначала разозлился, что я так сделал. А потом похвалил за смекалку и что незаметно смог пробраться в кабинет. И сказал, чтоб я использовал свой ум и умения в следующие раза по назначению.

— Ну… Это не секрет.

— Я никому не рассказывал об этом происшествии. Так что?

— Ладно, — сдалась я. — Мы с Николетт и ее братом спорили, кто из нас быстрее поцелуется с кем-нибудь.

— Так. — Его глаза озорно блестели, глядя на меня.

— Вышло так, что Николетт поцеловала какого-то ровесника на улице у школы, просто так. А Лоуренс, он старше нас на пару лет, поцеловал Мэри из гильдии. Они тогда повстречались еще пару недель. И я осталась последняя. Они мне дали шанс, идти поцеловать нашего тренера, тогда засчитается.

— О, тебе надо было какого-то мужика?

— Не совсем, ему было семнадцать, и он был хорош собой. Я тогда подкараулила его в кабинете экипировки, он собирал набор для задания. О, как сейчас помню его испуганные глаза. Девочка тринадцати лет пришла и накинулась на него. Он сразу понял, что я хочу сделать. — Я надула губы, когда перевела дыхание от рассказа. — Он отстранил меня и сказал, чтоб я не приставала ко взрослым дядям. Мне было так стыдно. Я целых два занятия боялась смотреть ему в глаза!

— А потом?

— Потом прошло. Я сразу после этого побежала и поцеловала на рынке какого-то торговца в благодарность за свежие яйца. — Я увидела, как Эндари поперхнулся. — Я омлет собиралась делать. Ничего такого. Но было поздно. Я проиграла все равно. И в общей столовой налила полную кастрюлю зеленки и купала в них пельмени. Когда Нитта узнала, назначила нам штрафные всем, мы прибирались в столовой всю неделю.

— Какой кошмар. Тренер, наверное, потом пожалел, когда ты подросла? — спросил он странно смотря на меня.

— Нет, он перевелся в другую страну, стал детским тренером. Оставил это дело ради своей невесты. Они тогда встречались.

Эндари тихо рассмеялся, и я расслабилась, подхватив его смех.

— Ты веселая, — вдруг сказал он серьезно.

— Только с друзьями, — покачала я головой. — И я больше не делаю таких глупостей. Я же взрослая.

Он снисходительно посмотрел на меня с высоты своего роста и ехидно покивал головой.

— А еще ты добрая, ты мило общаешься со всеми на рынке. Они к тебе тянутся.

— Должно же быть в моей жизни что-то нормальное, — пожала я плечами.

Мы уже почти пришли домой, поднялись в квартиру и разулись. Я прошла на диван и вытянула ноги.

— Поставь овощи на стол.

— Я помою их, — вызвался он.

— Ладно.

— Почему кстати ты ходишь на рынок, а не в магазин. Это дольше.

— На рынке всегда вкуснее продукты.

— Сейчас это мало кого волнует.

— Меня волнует, — ответила я.

Эндари разобрал пакет, вымыл овощи, фрукты и травы. Разложил ингредиенты на столе, а фрукты отправил в вазу. Он взял рюкзак что-то достал и подошел ко мне.

— Держи.

— У меня есть возможность оплачивать свои продукты, — ответила я, глядя на деньги.

— Но я же живу тут, трачу твою воду, и ем… Или ты не собиралась меня кормить?

— Ерунда, ответила я.

Я прошла мимо него в свою спальню, чтоб переодеться.

— Тогда в следующий раз куплю продукты я, — услышала я голос из-за двери.

— Мне имеет смысл спорить? — спросила я.

— Только если тебе доставляет это удовольствие, маленькая упрямица.

Я переоделась в серые летящие штаны и темно-синюю свободную шелковую футболку. Ткань приятно дышала, я с удовольствием бы хотела лечь на кровать. Но живот адски бурлил и просил ужина.

Я вышла в комнату, Эндари окинул меня странным взглядом.

— А ты точно сможешь готовить?

— Кто-то же это должен делать.

— Если ты скажешь, что нужно, то буду я. Давай, у тебя есть такая возможность командовать мной.

Я скептически посмотрела на нож в его руках и покачала головой.

— Что? — спросил он. — Думаешь я ножи могу только метать?

— Не люблю на кухне посторонних.

— Я так-то твой муж.

Он поднял руку и показал кольцо. Я разозлилась на очередные его глупости и кинула в него помидором, который он с легкостью поймал.

— Нам еще выдвигаться ночью, — напомнил он.

— Точно! — Я спрятала лицо в руках. — Я забыла, я уже переоделась даже.

— Это не сейчас, поэтому отдыхай в своих шелках. И все-таки…

— Ладно.

Я понимала, что если еще буду стоять готовить, то будет очень сложно работать. Хотя тонизирующий раствор был дома, но если его употребить и вызвать прилив сил, то потом организм восполнит свое, и я отрублюсь где-нибудь в неподходящий момент.

Я начала говорить, что делать, внимательно наблюдая за его руками. Помидоры нужно было залить кипятком и снять кожицу. Эндари ловко это проделывал. Я завороженно наблюдала за его длинными пальцами, которые держали нож.

Вообще, это была хорошая возможность оценить его физические данные незаметно. Я же должна знать, с кем имею дело.

Он был очень высокий, наверное, его рост около метра девяносто. Стройный, но не худощавый. Жилистый больше, с узкими бедрами и широкими плечами. Идеальный ассасин. Пальцы не тонкие, но и не сосиски.

Эндари быстро нарезал все, что нужно. Иногда я ворчала, что он неправильно нарезает.

В очередной раз и посмотрел прямо в упор на меня и сказал:

— Можешь мне показать.

Я подошла к нему и хотела забрать нож, но он не отдал. Я уставилась на него с возмущенным взглядом.

— Не поняла. А как показать?

— Положи руки на мои и управляй ими.

— Ой, ты правда думаешь, что я куплюсь на это? — рассмеялась я. — Ну ты смешной, конечно.

— Уже не заноза? — спросил он.

— Все еще заноза! И…откуда ты знаешь? Ты лазил в моем телефоне? — возмутилась я.

— Нет, он лежал на столе, когда я отправил тебе сообщение, пока ты переодевалась. А потом заметил на столе оповещение. Большая заноза, вот значит как?

— Что ты там мне написал?

— Посмотришь после того, как поставим в духовку рататуй.

Я отказалась ему показывать, как нарезать и села обратно на стул. Он продолжил резать, оформил все в форме и отправил ее в разогретую печь.

Он показал на телефон, я открыла сообщение.

«Время смотреть, как плачет Делайла».

— Я не буду это с тобой смотреть, — возмутилась я.

— Почему?

— Ты и так пропустила пару серий, пока я был тут первые дни. Надо наверстывать.

Он прошел к телевизору и включил канал. О, да. Делайла опять там плакала. На этот раз, потому что бывшая подружка Ромула оказалось беременной.

Я сидела на диване скрестив руки на груди и накинув на себя суровое лицо.

— Как считаешь, как она должна поступить? — спросил он меня.

— Без понятия, я, когда смотрю сериал не анализирую, — закатила я глаза.

— Мне кажется, что ей давно надо было поставить на место Ромула. Он ее не ценит.

— Она его любит, — пожала я плечами. — Ей сложно.

— Девушка не должна так убиваться по мужчине. Она забывает о своей гордости.

— Разве любовь не противоположна гордости? — спросила я, глядя на него.

— Возможно, но не так. Гордость стоит умерять там, где понимаешь, что идешь во вред человеку. Но не стоит от нее избавляться, если человек действует не в защиту тебя.

— Ерунда какая-то, — покачала я головой.

— Разве? Не думаю, что с парнями, с которыми ты встречалась, ты забывала о себе.

Я медленно обдумывала его слова. Во-первых, я не встречалась ни с кем. Когда мне было один-два года назад я целовалась с каким-то в баре, но потом мы ехидно сбегали с Николетт. А любовь… Нет. Ради общения с Лоуренсом я действительно не думала о себе. Я думала о нем, о будущем, об обстоятельствах.

Я опять поймала себя на мысли, что не вспоминала о Лоуренсе ближайшие часы, хотя раньше он был в моих мыслях постоянно.

Но сказала я вообще другое:

— Не скажу тебе.

Его брови взметнулись вверх, а на губах заиграла мальчишеская улыбка.

— Давай поспорим?

— На что?

— Если ты не сможешь выполнить условия поделишься своими мыслями.

— А если не захочу делиться? Всегда должно быть действие.

— Я скажу его попозже.

— Нет, сейчас.

— Попозже. Действие будет легкое. И… Зато если ты выиграешь — сможешь задать мне абсолютно любой вопрос или что-то тоже заставить сделать.

Во мне проснулся азарт.

— Давай! Какие условия?

— Мы после ужина пойдем к реке Люшери, я не знаю, сколько мы там пробудем. Потом будет насыщенный день, у меня тоже много планов, а тебе еще гильдию нужно посещать.

— Так…

— Кто быстрее завтра отрубится тот и проиграл.

— Легко!

— Тонизирующие растворы не использовать.

Я возмущенно зарычала и ударила его подушкой.

— Эй-эй! Испугалась?

— Еще чего!

— Тогда спорим?

Он протянул мне руку, я вложила в нее свою. Его рука была теплая, почти горячая, он слегка сжал мою ладошку и разрубил спор второй рукой.

— Готовься, игрушечный ассасин, — рассмеялся он.

— Я сделаю тебя!

Он усмехнулся и покачал головой.

— Не думаю.

Он снова поймал мою руку и провел пальцами по тыльной стороне ладони.

— У тебя кожа воспаленная.

— Сейчас намажусь, и все пройдет.

Я мягко высвободила руку и прошла в ванную, где втирала заживляющий раствор, а затем крем. Руки пощипывало, и я пыталась себя убедить, что это все от раствора.

Я переоделась, мы поужинали, рататуй получился хорошим, не таким как у меня, но хорошим. О чем я сообщила Эндари.

— Ну до твоего мастерства мне далеко, но, если будешь почаще меня учить, может догоню, — сказал он, завязывая ботинки на входе.

— Обойдешься!

Мы отправились на встречу ночной реке Люшери, время уже было час ночи.

— На мост? — спросила я, когда стали приближаться к нему.

— Нет. К набережной около, — ответил Эндари.

Мы подошли к воде.

— Что ты хочешь найти? — спросила я.

— Остатки от тела.

— Ты думаешь, что это было бы разумно? Скидывать тело в Люшери, если на мосте его убили.

— Других вариантов нет. Его вряд бы утащили куда-то.

— Но поисковые отряды проверяли воду, ничего не нашли.

— Я верю, что тело утилизировали здесь. А каким образом… Это предстоит нам выяснить.

— Вода холодная.

Был уже начало сентября, и несмотря на теплый климат Нуринии, ночи становились все холоднее.

— Ты же взяла горячительную сыворотку?

— Да… — медленно ответила я, понимая, почему он просил одеться как можно удобнее.

Я достала два бутылька и один протянула ему. Он чокнулся со мной.

— За твое здоровье!

Я кивнула и осушила бутылочку. Я почувствовала действие эликсира сразу же. Это как пить чистый виски или абсент. Только еще горячее. Чувствую, как что-то огненное внутри пищевода опускается, а от груди расходится жар по всему телу.

— Ныряем! — скомандовал капитан.

Я вошли в воду и поплыли к месту под мостом.

— Течение бурное, — сообщила я. — Что мы тут найдем?

— Прибор взяла?

— Да.

Он принялся нырять, иногда всплывая на поверхность, от его рук шел голубоватый пар праны, он разжимал кулаки над поверхность воды, на лице было разочарование.

— Что ты ищешь?

— ДНК Рафиуса. Когда найду хоть каплю воду с ним, надо будет провести анализ на твоем приборе. Если будет достаточно — пойдем на берег. Если нет буду дальше искать.

Я кивнула. Прибор мог показывать результаты, если образцов будет достаточно. А учитывая, что я развеяла лишь пепел. Он будет долго искать. Не найдет.

Но внутри что-то грызло. Было ощущение, что этому мужчине все под силу.

Я спокойно держалась в воде, наблюдая как он иногда всплывает.

В очередной раз он всплыл слишком восторженный. Мое сердце упало в пятки. Он подплыл ближе и в колбу прибора что-то вытряхнул. Просто вода?

— Тут есть его останки.

Я включила прибор, но лампочка для анализа не загоралась. Сердце вернулось из пяток.

— Мало, Эндари.

— Понял. Поплыли дальше.

Я еле кивнула и попыла с прибором за ним. Мы отдалились от моста на километр, наверное, мышцы ныли, особенно после тренировки, но я держалась. Я все-таки не игрушечный ассасин!

Эндари нырял на более долги промежуток, чем около моста. Неужели он прямо до дна доплывает? Он снова поднимался и опускался, заглатывая на поверхности как можно больше кислорода.

Мои надежды не оправдались. Видимо, жить моему сердцу в пятках, а не в груди.

За пять часов плавания, Эндари подплывал ко мне раз семь, каждый раз наливая воду с праной в колбу. И на седьмой подплыв прибор оказался готов показывать результаты. Образцов хватило.

Его глаза довольно блестели, я неуверенно улыбнулась ему, надеясь, что мой вид он свалит на окончание действия раствора, и что мне становится холодно.

— Что показывает? — спросил он.

— Для более точных анализов, нужно будет проверить еще на другом. Но пока я вижу…что это не кусочки тела. Это пепел.

— Значит его сожгли.

— Да, — тихо ответила я.

Мы слегка подрагивали на берегу, стали включать освещения на мосту, которое было выключено с трех до пяти. Как забавно, в прошлый раз, когда я здесь была в темноте я убила человека и сожгла его. В этот раз я помогла найти его пепел.

Я подключила другой прибор, мне высветились данные, я переслала их Эндари на телефон, чтоб он смог послать отчет. Утаить тут ничего не получится. Да и смысл? Это же не мои ДНК.

— Это… — спросил он, глядя на показания.

— Пепел после огнепылкого раствора, — ответила я устало.

— Значит его убили, тело сожгли раствором и отправили в реку. Понятно, почему не нашли. Вода разнесла его данные по всей воде.

— Удивительно, что ты смогу найти, — заметила я.

— Я вообще удивительный, — посмеялся он.

Только мне смешно не было.

Мы зашли домой, мокрые и усталые. Я приняла горячий душ, налила чаю. Спать хотелось безумно, я уже почти думала прилечь на пару часов, как он напомнил о споре, когда вышел из ванной.

— Ты собралась так быстро сдаться?

— Забавно, что ты напомнил о споре. Ведь ты бы сразу мог победить!

— О, это слишком просто. Я хочу дождаться вечера, как мы будем держаться изо всех сил. Вот это будет веселье.

— У тебя странные понятия о веселье. И ты весь странный!

— А еще удивительный.

— И очень скромный, — покачала я головой.

— Пойдем позавтракаем куда-нибудь, а потом пойдем в гильдию. Уже почти семь. Куда посоветуешь сходить?

— В кондитерской «Ля бу» неплохие десерты.

— Что я слышу? — засмеялся он. — Десерты? А как же твое «Я не люблю сладкое».

— Там они хорошие, — ответила я и растерла глаза, заставляя себя собраться. — И они готовят вкусный кофе, у них я его люблю.

— Ну пойдем, покажешь мне еще одно свое сокровенное местечко.

Я почему-то захотела покраснеть от него слов, но как обычно это осталось в моих мыслях.