Тверже камня

Глава 1

Золотистая, маленькая луна вынырнула из-за тучи и легко, как призрак, заскользила по большому диску сестрицы, словно пресловутое яблоко по тарелочке. Значит, близится полночь… Лучшее время для поединка. Если хочешь доказать, что ты чего-то стоишь сам по себе. Как человек, как воин… Потому, что именно в полночь светлые духи уже утратили свою власть, а темные еще не приобрели мощь. И никто не посмеет сказать, что в ход боя вмешивались высшие силы. Только умение, ярость, упорство, честная сталь, кулаки, когти и клыки.

Я не хочу никому и ничего доказывать… Но, обстоятельства сложились так, что по-другому нельзя. Невозможно… Это как с подвигом. Героями становятся не те, кто всю жизнь сознательно готовился и мечтал совершить нечто выдающееся, а обычные люди… которые не смогли равнодушно пройти мимо горящего дома или тонущего ребенка. И то что в данном случае высшие силы, ни моего желания, ни согласия не спрашивали, не существенно. Нравится или нет, а спасать из полымя и вытаскивать из ледяной воды, фигурально выражаясь, приходится. Поскольку я — Защитник. Должность такая… Нечто вроде шерифа. В чьи обязанности входит оберегать мирный труд и покой жителей трех человеческих деревень.

Именно человеческих… Так сложилось в этом мире, что после длительной, идущей на полное взаимное истребление, войны между людьми и другими расами, мир был заключен не на самых лучших для хомо сапиенс условиях. Да, орки, гоблины и эльфы подписали с Императором пакт о мире, но при этом люди были обязаны выплачивать им подать. И не какую-то, конкретно оговоренную сумму, а как удастся договориться старосте или бургомистру селения с вождем того племени, на чьих землях деревня или городок расположены. Соответственно, размеры налога зависели только от аппетитов нелюдей и умения людей отстаивать свое…

А когда торговля заходила в тупик и грозила обернуться локальными боевыми действиями, в дело вступали Защитники. Нелюди выставляли своего бойца, люди — своего. И все решал поединок. Чья победа — того и условия. Вот такая нехитрая система товарных взаимоотношений.

Но, это в теории… На самом деле, зная как важна эта передышка для людей, гоблины и орки не слишком придерживались условий договора, и использовали любую возможность, чтобы взять лишнее. Не гнушались и разбойничьих нападений. Понимая, что еще не оправившейся Империи легче закрыть глаза на потерю какой-нибудь деревеньки и гибель десятка-двух подданных, чем снова начинать войну.

Но о целесообразности хорошо рассуждать издалека, а не в том случае, когда, проигравшие Поединок, гоблины призывают на помощь соседнее племя, чтобы разорить и сжечь твою родную деревню.[1]

Ну, да это уже в прошлом. Отразили мы то нападение. И не просто отразили, а можно сказать, в сухую победили. Правда, для этого пришлось подружиться с молодым троллем, а потом — в Мрачную Рощу отправиться… До сих пор удивляюсь, как уцелел. Хотя, почему удивляюсь — благодаря Фрэвардину и душе прапорщика Шведира. Почему душе? Потому, что в моем мире «Швед» погиб. Но это не помешало верному товарищу прийти мне на помощь в трудную минуту.

Казалось бы, все обошлось. Гоблины успокоились. Можно приступать к мирной жизни. Если б мы с Тенью не наткнулись на следы отряда орков и не решили проверить, что степнякам здесь понадобилось.

Проверили… Едва живы остались. Да и то, как сказать, ведь ничего еще не закончилось… И хоть я назвал себя в шутку атаманом орков, сказать это гораздо легче, чем осуществить. Даже, если, благодаря Огненному посоху, получил благословение покойного вождя Оркгрима Мудрого, и тебя поддерживает Карритса, самая могущественная шаманка племени Черноногих.[2]

Орки народ простой. Как говорится, в высшие силы мы верим, а остальное наличными. Так и сейчас. Благословение, возведенного в ранг «святых» легендарного вождя всех племен и народов, Оркгрима Мудрого, как и то, что меня приняла Башня Пяти Ветров — это все здорово. Но не шуршит, руками не щупается. И пусть шаманки хоть охрипнут, доказывая, что я избранник и любимец богов, простым воинам на это наплевать и растереть. Чародейство и волшебство у них вызывает здоровое опасение, и с голыми кулаками на плюющийся фаерболами посох они, конечно же, не попрут. И даже головы склонят… Но уважать не будут. А это для любого атамана фактически приговор. Либо в спину прилетит, либо подставят в самый неожиданный момент. Итог одинаков, и в мои планы не входит.

К слову, о планах… Откровенно говоря, они еще весьма туманны. Так, наметки, мысли… соображения. Не только не обдуманные, а даже четко не сформулированные. А зачем? Если вся затея может оборваться, даже не начавшись?

Вот подтвержу свое право командовать и повелевать, тогда и…

Все. Конец размышлениям и воспоминаниям. Пришло время действия.

Малая луна выкатилась на середину белесого диска Большой луны, Гулгадар шагнул в очерченный на земле круг, вскинул над головой зажатые в мощных лапах кривые ятаганы, — и грозно взревел:

— Я здесь, человек, называющий себя Огненная Рука! Я — Гулгадар, Быстрый Кулак вызываю тебя! Выходи, если ты мужчина и воин! Встань в круг и докажи, что достоин носить имя! Или брось меч и беги. Я убил десятки людей. Я не буду жалеть, что не убил еще одного.

Стойбище огласилось дружным ревом сотни луженых глоток.

Все верно. Хочешь командовать настоящими бойцами, докажи. И да… они еще не забыли пыл сражений. Слишком короткий мир… Крики умирающих врагов и звон стали все еще звучит в их ушах.

Это я и хочу использовать. Только направить в другое русло. Подальше от людских селений.

Орк могуч, ничего не скажешь. Косая сажень в плечах. Причем, почти в буквальном смысле. До моего друга, пещерного тролля, ему еще качаться и качаться, но все равно впечатляет. Мощь… Он даже кожаную безрукавку поленился надеть. Бугры мышц так и играют под оливковой кожей.

Ну, что ж. Классика жанра. Большой шкаф громче падает. Рыло начистить ему будет сложно, не дотянуться. Зато при таких габаритах, одно удовольствие работать на нижнем ярусе. Половины ударов, он со своей колокольни даже заметить не успеет. Главное, самому под его клинок не подставиться. Поскольку, даже если вскользь зацепит, мало не покажется.

Достаю свой меч, отбрасываю в сторону ножны и тоже вхожу в круг.

Рев, которым зрители приветствуют меня не столь мощный, но, оказывается, помимо Тени, Тима Подорожника и Щека, у меня имеются сторонники и среди Черноногих. Это радует. Поднимаю меч в ответном приветствии.

— Я здесь, орк, называющий себя Быстрый Кулак. Я вижу тебя. Ты храбр… Все видят. Если хочешь — можешь уйти. Нет позора в том, чтобы склонить шею перед сильнейшим из воинов, которого отметил сам Оркгрим Мудрый. Того, перед кем распахнула двери Башня Пяти Ветров!

Бахвальство поединщиков — обычный ритуал. Как игра в гляделки современных боксеров. Ну, и игра на публику, само собой. Помимо будущих боевых товарищей, создавших второй круг, из-за оцепления выглядывает не один десяток любопытных глазенок. Это для меня они все на одну морду и страшные, как жизнь с бодуна, а для Гулгадара, имеющего всего пять законных жен, это потенциальные мелкие и большие радости жизни. В зависимости от габаритов, которые он предпочитает.

Кстати. Есть у меня еще одно преимущество, о котором орк не знает.

Я не о божьем присутствии и о не унаследованным от прежнего хозяина тела навыках. Другое… Это я для него «темная лошадка», а вот мне приходилось видеть Гулгадара в действии. Там, в степи… Когда Синяя Лента заманила нас по его приказу в ловушку. И только случайность, в личине огромного пещерного медведя помогла тогда повернуть исход в свою пользу.

Так что примерную скорость движений орка могу рассчитать. И заранее подготовиться.

— Начинайте! — громко произнес чей-то голос. — И будьте достойными своих предков! Они смотрят на вас!

Одновременно с этим круг, нацарапанный на земле мотыгой, полыхнул ярким светом. Как рампа. Потом лучи взметнулись вверх и сошлись над нашими головами, словно призрачным шатром укрыли. Совершенно прозрачным, как мыльный пузырь. Но источающим такой хлад, что было ясно — к этой пелене лучше не прикасаться.

Неожиданно. Но и ничего особенного. Многие народы в таких поединках вводят дополнительное ограничение. Например, связывают бойцам левые руки.

В любом случае, дважды заступивший черту считается побежденным. Со всеми последствиями. Так что, это даже к лучшему. Не придется оглядываться, чтобы держать расстояние. Я сейчас в двух шагах от пелены, а чувствую ее так, словно за спиной огромная глыба льда. А еще этот полог отрезал все звуки. Теперь в мире нет больше никого — только я и орк. И остаться в живых может только один.

Глава 2

Гулгадар прыгнул вперед и завертел ятаганами с такой быстротой, что на меня даже ветерком повеяло. Впечатляюще… но бессмысленно. Конечно, если только дурной силы не меряно и девать некуда.

Хотя, о чем это я. Орк просто не приучен сражаться по-другому. Если сходился в поединке с сородичами, то они так и перли друг на дружку, как козлики на узком мосту. Сила на силу, выносливость на выносливость. Сходились и обменивались ударами, даже особенно не пытаясь парировать.

Так же орк и воевал. Когда спешивался и шел крушить разорванный гиенами линейный строй. Что ему, в полном снаряжении, какие-то человечьи сабли? Молотил, как крестьянин на току. Руки в полтора раза длиннее, плюс ятаганы… иное копье короче получится. А как сражаются рейнджеры, похоже, орк не видел. Или считал себя настолько круче.

Добро… Такой вариант меня устраивает. Обожаю самоуверенных противников…

Прыгаю навстречу. Только не как в индийском кино, — взлетая вверх и обрушивая богатырский удар на голову врага, — а «рыбкой» в ноги. Приземляюсь на левый бок, чуток скольжу по инерции и, когда оказываюсь между ступнями противника, наношу рубящий удар.

Да… подмывало ткнуть прямо в прикрывающую «хозяйство» повязку, но в последний момент, чисто интуитивно, перенес удар на внутреннюю сторону бедра. Во-первых, — если зацепить артерию, такая рана может оказаться намного опаснее, чем разрубленный пах. Во-вторых, — еще отец учил: «Если не собираешься прямо сейчас убить мужчину, не бей его ниже пояса. Такое оскорбление никогда не забывают». А я, вопреки всему, почему-то был уверен, что сегодня с Гулгадаром мы еще не простимся.

Хорошо что рискнул и сразился тогда с «гробокопателями». Одно дело представлять себе орка в бою по чужим воспоминаниям, и совсем другое — почувствовать силу их ударов, ярость и быстроту атаки. А главное, воочию увидеть, что такое боевой раж берсерка. Когда они совершенно перестают ощущать боль и валятся с ног только мертвые.

Вот и Гулгадар не обратил внимания на нанесенную мною рану. Только отпрыгнул в сторону, чтобы ловчее ударить в ответ. Но, благодаря полученному опыту, я был готов и не зазевался.

Быстро откатился, а когда орк нанес сдвоенный рубящий удар ятаганами по тому месту, где я находился всего секунду тому, и, соответственно, наклонился вперед — ухватился левой рукой за шерсть на его груди и рванул на себя. Орк взревел, наверно, от неожиданности. Вряд ли эпиляция более болезненна, чем рубленная рана, потерял равновесие и, чтобы не упасть, встал на одно колено. А я, используя тело Гулгадара, как опору, вскочил на ноги и оказался у орка за спиной.

Даже не ожидал. Идеальная позиция. Как у палача. Осталось только взмахнуть мечом, и буйная оливковая головушка слетит с плеч. Хотя, вряд ли… Шея такая мощная, что тут рубить и рубить… Как сухой комель акации.

Да и не хочется мне его убивать. Не знаю почему. Духи и боги молчат, как партизаны, значит — это уже собственная интуиция работает. Ладно, поверим… Авось не получится, как у того ковбоя, что внутреннему голосу доверился.

Левой рукой хватаю орка за чуб, оттягиваю голову назад и приставляю меч к горлу. Знаю, что не по правилам. Что в подобных поединках нет места для милосердия. Но, я же не Черноногий. У меня к Гулгадару нет кровного счета. Наш бой — даже не вызов молодого волка промахнувшемуся Акелле. А лишь проверка, экзамен на профпригодность. И начинать свое вхождение в должность с убийства лучшего бойца племени, глупо. Это же не чужой орк, а уже почти родной. И вполне может случится так, что в нужный момент, для победы над врагом мне как раз не хватит его пары ятаганов.

— Я не предлагаю тебе сдаться! — быстро ору в ухо, пытающемуся освободиться Гулгадару. — Мы не враги! Просто, согласись, что я тоже хороший боец! Не лучший! Нет! Но кое-что умею! Да не дергайся ты, а то еще зарежешься!

— Нельзя… — неуверенно прорычал орк, прекратив бесполезные попытки. Почувствовав, как острая сталь впивается в кожу. — Позор… Да и нет смысла. Полог безмолвия нельзя снять… Он исчезнет только когда останется один воин.

М-да… Прямо скажем, неожиданно. Кто ж это меня так любит? Богморна? Неприятно. Значит, мы здесь заперты до… Стоп! Как орк сказал? Пока не останется один? В общем-то, формулировка кажется вполне конкретной, но все-таки в ней нет буквального требования смерти… А если так, то систему можно попытаться обойти. Конечно, если Быстрый Кулак, не выдал произвольную фразу…

— Но, вообще, ты согласен, что проиграл?

Гулгадар недовольно засопел, непроизвольно дернул шеей и замер. Меч острый, и ему все равно, случайно дергался орк или умышленно.

— Это так, Огненная Рука… Ты победил, — орк опять машинально кивнул и кровь сильнее заструилась по его шее. Но он даже внимания не обратил. Бросил ятаганы на землю и скрестил руки на груди. — Можешь меня убить. Быстрый Кулак не будет скулить и выпрашивать жизнь. Он сумеет уйти достойно.

— Да погоди ты… Все мы когда-нибудь уйдем. Зачем спешить?

— Ты знаешь как появляются «короли» крыс? — хмыкнул орк. — Нет? В прочную бочку бросают десяток крыс. И держат их там без пищи и воды. Пока они не начнут жрать один другого. Последнего выпускают на волю, и он уничтожает всех крыс в округе. И это придумали люди… Так вот полог безмолвия не позволит нам выйти, и не впустит ничего снаружи. Будем сидеть здесь, пока кто-то не помрет первым от голода и жажды.

Орк помолчал немного, потом продолжил:

— Человек, я не хочу биться с тобой за жизнь, как загнанная крыса. Это уже не будет поединком, и в нем нет чести для воина. Мы сразились. Я проиграл… Все. Прими победу и славу, а мне подари покой.

Чертов философ. Лучше б молчал. Проще было бы презирать его или ненавидеть. А как теперь? Хладнокровно прирезать, как свинью? Да в нем больше мужества и достоинства, чем во множестве моих сородичей. Особенно тех, что на мир глядят исключительно из окон служебных кабинетов и авто.

— Не пыли… Все верно говоришь… Но я в скоморохи тоже не нанимался. Одно дело драться, другое — потешать публику.

— Судьба… — пожал широченными плечами орк. Потом осторожно оглянулся. Глянул мне в глаза и оскалил клыки. — Помочь? Оскорбить твоих родителей? Или рассказать, как мы баловались с человеческими самками во время войны?

— Заткнись… — рявкнул я прямо в ухмыляющуюся зеленую морду. — Не волнуйся. Рука у меня не дрогнет. Но сейчас не ты враг, а эта ловушка! Я же с детства ненавижу, когда меня загоняют в угол.

Похоже, Гулгадару такое объяснение было доступно. Потому что перестал скалиться, уселся поудобнее и стал ждать.

Вот зараза. Мужик… Выберемся — точно подружимся. А сейчас надо напрячь извилины. И тех, кто у меня в голове.

«Ау, сожители! Чего притихли? Когда не просят — вас не заткнешь. А понадобился совет — фиг дозовешься! Эй! Тезка покойный! Эммануил! Есть кто дома?»

Угу… А в ответ тишина. Ну и обойдусь. Сами с усами…

Вернемся к исходным условиям. Под куполом должен остаться один! М-да… Сформулировал и сразу полегчало. Как будто от перестановки сапог ноги меняются. Гм… Но ведь брезжит что-то на краю сознания. Мелькает издали, а в руки не дается. Думай, голова, думай — картуз куплю.

Один — это единица, которая вздор, и даже ноль. А вот два сапога — пара. Пара! Ну, конечно же! Пара — если считать по головам — это двое, а если сменить единицу счета — то те самые двое уже Одна Пара! Одна! Ай, какой я молодец. Ай, да песий сын… Вот только как мне нас в пару превратить? Был бы он самкой… замутили бы фиктивный брак. В конце концов, у орков это не проблема. Жен можешь иметь столько, сколько в состоянии прокормить… вместе с их детьми, разумеется. А развод еще проще… Сказал трижды при свидетелях «Ты мне не жена», заплатил родным компенсацию… в зависимости от времени эксплуатации и степени износа бывшей супруги… и все — снова вольный казак. Дети, правда, остаются на содержании отца.

Нет, теоретически согласен, все это условности, и цивилизованный человек на подобные мелочи, вроде пола супруги, не должен обращать внимания. Но это там, в просвещенном и толерантном обществе, а здесь— сунься я к Гулгадару с подобным предложением — боюсь, под куполом точно останется кто-то один. Угомонить разъяренного орка сможет только смерть…

Не решается задачка в лоб. Надо ее как-то иначе рассмотреть. С чего я решил, что единицей отсчета непременно должна быть пара? А если что-то другое? Например, семья… Тьфу. Те же яйца, но в профиль.

И обратно я дурень. Семья — это не только муж и жена. Это еще целый список других родственников. В том числе и одного пола. Верно… Вот только никто двух братьев за одного никогда не считал. Даже близнецов. Скорее, наоборот поговаривают… мол, враждуют, как братья за наследство. Разве что сиамские…

Ой. Тепло… Тепло…

Точно! Молодец! Побратимы! Запорожцы говорили: у побратимов даже душа одна на двоих! Одна! Есть контакт! Не очевидно, но вполне вероятно. А главное — очень даже мужское решение. Не унижающее достоинство воина. Осталось грамотно сформулировать.

Глава 3

— Ты меня уважаешь?

А чего? Самая подходящая фраза для начала серьезного разговора. Нет, не дословно, конечно, но близко по смыслу.

— Скажи, я хороший воин?

Гулгадар снова оскалил клыки и хрюкнул.

— Человек хитер… Знает, как спросить. Скажу, что никудышный, значит — я еще хуже. Если ты победил.

— Ой, давай только без этих танцев. Я серьезно спрашиваю.

— А если серьезно… — орк почесался за ухом, и как бы невзначай отодвинул меч от шеи. Я не стал упираться. Отшагнул в сторону и спрятал оружие в ножны.

— Если серьезно, то еще многому надо научиться. Будь у меня чуть больше времени, настрогал бы тебя мелкими ломтями. Меч держишь неправильно. Не чувствуешь его. Как будто он недавно твоим стал. Зато двигаешься хорошо. Быстро… Неожиданно… Но, даже не это главное. Ты смерти не боишься. А это плохо. Хуже чем трусость…

— Не понял.

— Кто не верит в свою смерть, тот ее дразнит. И она обязательно придет. Женщины, даже старухи, не прощают пренебрежения.

Вот же подогнала судьба ситуацию. Орк-философ. Одно из существо, которых я традиционно презирал за врожденную тупость, толкует мне о смысле жизни. При чем, зрит, как говорится, в корень. Я ведь и в самом деле не боюсь умереть. Поскольку, давно мертв… Причем, не один раз. Пусть в другом мире, но суть от этого не меняется. Страшна неизвестность. Потом, привыкаешь. Когда осознаешь, что все вокруг декорация и меняются лишь пьесы, сценические образы, костюмы… Иногда театр переезжает в другое место. А актеры в нем все те же.

— Хорошо сказано… Я запомню. Но сейчас не об этом.

— А о чем?

— Есть у меня мысль, как обоим выйти из этой ловушки живыми. Но, для этого мне надо было знать, считаешь ли ты меня достойным? Равным…

Гулгадар опять оскалил клыки в ухмылке.

— Человек хороший враг. Не такой трусливый и подлый, как гоблины. Не такой хитрый, как эльфы, что всегда бьют в спину из засады. Не прячется, как гномы… Лучший враг из всех, с кем я сражался. Достойный.

— А друг?

В этот раз орк не ухмылялся и с ответом не торопился. Ворчал что-то себе под нос, чесал грудь, тер подбородок.

Потом посмотрел в глаза.

— У Быстрого Кулака не было человека друга… Враги были. Много… Гулгадар доволен, есть о чем петь у костра. Я их уважать. Есть только сердце. Наложницы были. Хорошие… молодые, мягкие. Рабы были… Плохие. Работать не хотеть. Все время старались убежать. А друга — друга не было. Не знаю, что сказать.

Вот же правдоруб… Все в одном. И оскорбление, и уважение. Впрочем, как-то я давно, еще в начале тысячелетия, смотрел одну передачу по польскому телевиденью. Там обсуждался вопрос: «Что думают друг о друге соседние народы». Так там немцы говорили о поляках, что они все пьяницы, лентяи и воры. Поляки, дословно повторяли это же об украинцах. А те, в свою очередь, о россиянах. Вывод? Чужак он всегда чужой. Даже если очень похож…

Может, ну его, все эти сложности. Прибить орка и дело с концом. Ведь совсем не факт, что мои старания увенчаются успехом, а все это упрямство вознаградится. Вполне возможен вариант, что доведя задуманное до конца, я заполучу не приятеля и помощника в своих планах, а кровного, непримиримого врага.

А с другой стороны, не попробуешь — не узнаешь. Только живые непредсказуемы, а с мертвеца какой спрос. Сраму не имут, но и пользы тоже…

— Да, Быстрый Кулак, тут ты прав. Я тоже не знаю… Убивать орков приятно и намного почетнее, чем разгонять пинками гоблинов. И в отличие от эльфов, по кустам они не прячутся… Это тоже правда. Вот насчет самок ваших ничего не скажу. Мне больше эльфийки нравятся.

Гулгадар мгновенно вскочил на ноги и потянулся к ятаганам. Потом увидел улыбку на моем лице и хмуро сплюнул.

— Сказал, говоришь серьезно, а сам смеешься.

— Ничего подобного, — пожал я плечами. — И не думал даже. Эльфийки мне действительно нравятся. Утонченные, красивые…

— Тьфу… — не согласился Гулгадар. — Кожа да кости… Погоди, поймаем, сравнишь… — потом взгляд его наткнулся на полог безмолвия, и огонь в глазах орка потух. — Угу… поймаем…

— Все, хорош трепаться. Слушай меня, орк Быстрый Кулак! Я не знаком с вашими обычаями, но у людей есть один ритуал, очень подходящий нам с тобой. Он позволяет двум воинам стать как бы одним существом…

— Когруэнт! — чуть не подпрыгнул орк. — Да? Ты об этом?

— Я не знаю этого слова, а говорю о побратимстве. Когда два воина пьют чашу, в которой смешиваю свою кровь.

— Это он! — кивнул Гулгадар. — Только самые достойные проводят этот обряд перед смертельной битвой и тогда силы их удваиваются… Но, я еще никогда не слышал, чтобы Когруэнт делали орк и человек.

— Есть проблема, — согласился я. — Я тоже не слышал о том, чтобы человек братался с орком. Или представителем любой иной расы. Но, все бывает когда-то первый раз. Вот у меня друг недавно появился — пещерный тролль. А кто-нибудь слышал, чтобы тролли с кем-нибудь кроме своих сородичей вообще общались?

— Тролль? — изумленно переспросил орк. — Не, они же говорить не умеют. Убивают и съедают всех, кого поймают. Орков тоже едят… Редко. Гиены быстроногие. Трудно догнать.

Помолчал и переспросил.

— Это правда?

— Да… Я даже имя ему дал. Он очень доволен…

— Боги сошли с ума… — хлопнул в ладони Гулгадар. (Позже я узнал, что это жест высочайшего восхищения). — Человек дает имя пещерному троллю. Гм…

— Ну, так что скажешь? Готов рискнуть? Если сочтешь меня равным и достойным…

Гулгадар опять задумался. Потом поглядел по сторонам. Полог безмолвия не пропускал предметы и звуки, но от взглядов толпящихся вокруг зрителей не защищал. А те явно недоумевали. Не понимали, что происходит…

— Гулгадар согласен. Человек по имени Огненный Кулак большой воин и большой шаман. Это честь для меня… Но… нельзя… Сразу нельзя… Нужен бой. Долгий… Красивый… Чтоб все видели — сражаются равные и победа невозможна. Понимаешь?

И снова оливковый меня уделал. Конечно, надо все обставить так, чтобы комар нос не подточил. А то после придется гору трупов наворотить, доказывая всем сомневающимся, в том что мы поступили верно. И что побратимство наше не фиктивное. В том смысле, что не наносит оскорбления ни богам, ни предкам.

— Я глупец. Гулгадар опытен и мудр, как старый вождь.

— Тогда, человек, доставай меч и давай покажем всем, что мы лучшие?

— То есть, все с начала? — в последний миг паранойя протерла глаза и встревожено огляделась.

— Думаешь, я обману? — в который раз продемонстрировал клыки орк. — Ну, все возможно. Только, как по мне, лучше умереть от врага, чем всю жизнь сомневаться в своем когруэнте. Это даже хуже, чем гулящая жена…

Сравнение спорное, хоть и емкое. Ладно… Кто не рискует, Шампань не пьет.

— Выходи, одоробло оливковое! — я вынул меч и сделал несколько круговых движений, разминая кисть. — Посмотрим, каков ты в деле. А то, может, только и умеешь, что языком молоть?

В ответ орк зарычал и прыгнул, мгновенно сокращая дистанцию…

Следующий час, а то и больше, превратились в бесконечную и непрерывную свистопляску со смертью… Да, это не был фулл-контакт, и мы оба внимательно следили, чтобы хитрый выпад или мощный удар, даже случайно, не достигли цели. Но, это я смотрел за собой, а орк — за собой. И ни один из нас не был на сто процентов уверен, что в какой-то момент, кому-то наскучит игра, и он, плюнув на слово данное даже не иноверцу — существу другой расы, не решится поставить точку во всей кутерьме.

Откровенно говоря, обычный бой в этом плане гораздо проще и понятнее. Но, не зря потели. Наши усилия увенчались столь грандиозным успехом, на который мы и не рассчитывали. Публика была в восторге — таком, что даже сквозь магический полог проникал шум, поднятый зрителями. Да мы и сами, видели, как они неистовствуют… Когда расходились на минутку в свои «углы», перевести дыхание.

Зазубренные ятаганы орка ощерились еще больше, мой меч уже не пел — шипел, словно змея. А рукоять казалась прилипшей к ладони, а ленты обмотки срослись с моей кожей.

— Еще?.. — прохрипел Гулгадар, роняя пену с клыков и явно с трудом удерживая равновесие. — Еще?..

Он опустил один клинок и оперся на него, как на посох.

— Не слышу…

— Думаю… хватит… — просипел я, пытаясь шагнуть вперед, а потом земля завертелась, взбрыкнула, словно дикая кобылица, и мы с орком одновременно рухнули на землю, как скошенные стебли. И небо стало совершенно темным… Наверно, обе луны и звезды спрятались за облака.

Глава 4

Открываю глаза и вижу перед собой ляжки орка. Удивленно моргаю, пытаясь навести резкость или избавиться от наваждения, но ничего не меняется. Только добавляется несколько деталей, делающих картину более осмысленной.

Гулгадар сидит в паре шагов от меня и сосредоточенно капает на рану, оставленную мной в самом начале схватки, что-то зеленое.

— Повезло тебе… — ворчит, заметив, что я очнулся. — Если б сразу соком тысячелистника обработал или перевязал, никогда б тебе не выстоять.

— Не понял… — с трудом приподнимаюсь и тоже сажусь. — Что за наезды? Я и не выстоял. Упал…

— Ага… Одновременно. Потому что я много крови потерял.

— Стоп! А ты не забыл, что для нас главное было убедить всех, что мы равны в силе?

Орк недовольно сопит и не отвечает. Точно забыл… Ну, или хотел показать, что он пусть немного, но равнее меня. Ладно. Пропустим… Это не подлость, а ребячество. Ведь не добил, хоть и очнулся раньше. А если так, то ему можно верить.

— Но, вообще-то, ты прав, Быстрый Кулак. Мне повезло… Что неожиданно нашел такого товарища. Сильного, умного, настоящего мастера боя. И при этом — честного. К которому не страшно доверить прикрывать спину в сражении. С таким товарищем, я сам становлюсь сильнее. Вот поэтому и смог выстоять. Не потому, что ты ранен, а потому — что твоя сила меня поддерживала.

Здорово завернул. Под конец уже начал забывать, зачем вообще начал петь эти дифирамбы. А Гулгадар и вовсе завис. Не только челюсть отпала, но и глаза сделались оловянными. Как у загипнотизированного. И пока он не очнулся и не стряхнул наваждение, быстро нанес контрольный удар:

— Спасибо, друг. Думаю, теперь нет никаких сомнений, что мы можем стать побратимами? Как считаешь?

И получил в ответ уверенный кивок. А глотание слюны и нечленораздельное мычание спишем на шумовые помехи.

Отлично. Как говорится, первое слово дороже второго.

— Тогда нам осталось решить, по чьим обычаям проведем обряд. Человеческим или орочьим?

— А как вы это делаете? — Гулгадар закончил обрабатывать рану растертыми в кашицу листьями тысячелистника и повернулся ко мне мордой.

— Берут чашу, наливают туда вина или кумыс, потом надрезают палец и добавляют туда кровь. Смешивают и выпивают.

— Вино… — вздохнул орк. — Кумыс… Вот только нет у нас ничего такого. И даже чаши нет.

— Чаша не обязательна. Можно и в шлем налить… Правда, шлема тоже нет. А сапог не туфелька…

Последнюю фразу орк вряд ли понял, но общий смысл уловил и ответил:

— Вот я и говорю, что люди все время что-то лишнее придумывают. Другое дело когруэнт. Быстро и сурово. Чиркнули кинжалом по ладони и пожали друг другу руки. А вино и кумыс можно позже выпить. Когда найдутся…

— Отлично! — я вспомнил, что о таком способе тоже слышал. Вроде, у викингов. Только там, кажется, не ладони, а предплечья режут. — Лучше и не надо… Ну, что? Ты готов? Не передумал? Режем?

Орк протянул в мою сторону правую лапищу, открытой ладонью вверх, и чиркнул по ней ятаганом. Не жалея… Кровь не выступила, потекла.

Зараза… Я ведь думал обойтись чисто символической царапиной, а теперь придется держать фасон. Лезвие кинжала обожгло ладонь и, чтобы не затягивать «удовольствие», я потянул руку Гулгадару, и мы на минуту застыли, обмениваясь ритуальным пожатием.

Интересно, сработает или нет? А если «да», то как быстро магия занавеса идентифицирует нас как одно целое?

А практически мгновенно. Мы и руки рассоединить не успели, когда нас накрыл невероятный шум и рев зрителей. Не могу сказать, чего больше в нем было — возмущения, негодования, удивления или восхищения, но что равнодушным не остался никто во всем стойбище, это и к шаманке не ходить.

Да и зачем? Они сами пожаловали. Все семь… И даже на этих масках, испещренных всевозможными татуировками и шрамами, можно было увидеть неприкрытое удивление.

М-да… Вот так и ломаются стереотипы и традиции с вековой историей.

Судьба загоняет кого-то в угол, и он, чтобы выжить, переворачивает все с ног на голову. Дает свободу неграм, права женщинам, земли крестьянам, заводы рабочим, или одну религию объявляет более верной, чем остальные и назначает еретиков.

Откровенно говоря, даже мороз по спине от предчувствия. Как бы и это мое новшество не развернуло оглобли целого мира в другую сторону.

— Получилось! — взревел Гулгадар, а потом добавил гораздо тише, подтверждая, что до самого конца не был в этом уверен. — Человек… ты видишь? Боги приняли нашу клятву.

— Влад…

— Что?

— Зови меня Влад. Это мое имя…

— Ха! — воскликнула в этот миг Главная шаманка, поднимая над головой сжатые клаки. — Больше нет Влада — Огненная Рука! Больше нет Гулгадара — Быстрый Кулак! Здесь и сейчас родился новый воин! И имя его — Двуликий! Великий вождь! Достойный повелевать и орками, и людьми! А если сразу два народа преклонят перед ними колени, то кто посмеет оказать неповиновение и не подчинится? Слава Двуликому! Слава Быстрому Огню!

О, о… Вот и началось. Как чувствовал. Еще из круга выйти не успел, а уже императорскую корону примеряют. А что с самозванцами делают? М-да… И ведь обратно не отмотаешь. Попала нога в колесо, пищи собака, но беги…

А Гулгадару, похоже, это нравится. Вон как лыбится во все, сколько там у орков зубов и клыков. Наслаждается текущим моментом и не заглядывает в будущее. Машет приветливо друзьям, орет что-то в ответ, подмигивает молоденьким самочкам, мигом нашедших себе нового кумира и смотрящих на него, как на героя или ожившее божество.

На себе тоже ловлю десятки взглядов, но все больше любопытных, оценивающих, как некую диковинку. Ан, нет… Вон кто-то недоволен. Глядит осуждающе… Тень! Ну, еще бы. В глазах бывшего рейнджера я хуже предателя. Я побратался с орком!

Надо реагировать, пока не поздно. Жестом маню к себе. Тень колеблется, но вколоченная в подсознание воинская субординация заставляет приблизиться.

— Молчи! Ни одного слова! — атакую с ходу, не дав товарищу даже рот раскрыть. — Слушай приказ. Исчезнешь прямо сейчас. Пока за тобой не следят. Твоя задача донести до Императора следующее: «У орков появился новый вождь. Он будет собирать племена в одно войско. Но, опасности нет. Орда пойдет на эльфов и гномов. Мстить за Оркгрима Мудрого. У Императора будет еще один год. Не теряйте время!»

Я быстро шептал свое послание и с удовольствием отмечал, как светлеет лицо рейнджера.

— Влад…

— Тихо… Иди, друг… Надеюсь, еще свидимся.

— Обязательно свидимся… Я сам принесу тебе ответ Императора. Три дня туда, три обратно… В общем, через седмицу, если буду нужен, замотай голову белой тряпкой. Я найду способ встретиться.

Увесистый хлопок по плечу, чуть не сбил меня с ног.

— Не грусти, брат! — Гулгадар где-то раздобыл огромный глиняный кувшин и протягивал его мне, второй рукой прижимая к боку пухленькую самочку. — На, хлебни… Лучшее вино, что я смог найти в стойбище. И об этом тоже не переживай… — орк смачно шлепнул освободившейся от кувшина рукой по крутому заду свою спутницу, от чего та громко взвизгнула.

— Я все помню… Сегодня гуляем. Завтра — совет шаманок и ветеранов. Нас изберут Великим вождем и разошлют гонцов к другим племенам… Потом, еще три дня веселья. Это традиция, нельзя нарушать. Тем более, все равно ждать гонцов обратно… Эй, хорош! Оставь немного… Ишь, присосался, как к титьке.

Гулгадар отнял у меня кувшин, из которого я, кажется, хлебнул пару раз, хоть и не почувствовал вкуса. Допил и отшвырнул пустой сосуд. Принц Датский, блин…

— На чем я остановился?

— Три дня веселья… — бойко пискнула у него из под мышки орка. В общем-то, если не обращать внимания на зеленоватый оттенок кожи, торчащие из пасти клыки, и габариты слегка похудевшей снежной бабы…

— Точно… — кивнул новоиспеченный герой племени Черноногих. — А потом пойдем усмирять тех, кто не признает нас великими. И вот тогда твоя мечта сбудется. Мы двинемся на север, а там я знаю одну рощу, где живет несколько эльфов. Остроухие слишком любят жизнь, чтобы сражаться в открытую и легко сдаются. Так что пару-тройку пленниц гарантирую. Ну, а пока, если хочешь, можешь посмотреть человеческих самок.

Я вспомнил Синюю Ленту и мне так захотелось двинуть кулаком в довольную морду побратима, что аж зубами заскрипел. Но, плетью обух не перешибить, а восток дело тонкое. Он же не глумится, а от всей души предлагает. Старается мне приятное сделать. Да и зачем отказываться? У меня пленницам точно лучше будет, чем в шатрах орков. И вольную рабыням я, опять же, могу дать…

— Спасибо, брат… Ты знаешь, чем порадовать мужчину.

— А то… — довольно хохотнул Гулгадар, сопровождая смех очередным шлепком и притворным вскриком самки. — Идем…

— Может, мне с шаманками сперва поговорить? — я с некоторым опозданием завертел головой по сторонам, выискивая мудрых.

— Зачем? — пожал плечами орк. — Наш бой и когруэнт все видели. Боги тому свидетели. И этого уже никому не изменить. Так что отдыхай, брат… Мы с тобой теперь герои. И даже, если упьемся вусмерть, все равно останемся навеки в легендах племени Черноногих. Я все правильно сказал, малышка?

— Да, мой герой! — восхищенно пропищала в ответ орка. — Твое… Ваши имена никогда не забудут, Быстрый Огонь.

— Вот… — назидательно поднял указательный перст Гулгадар. Потом поскреб грудь и поглядел на меня. — А может, ну их, этих рабынь? У Рахисы еще две сестрички есть. Как по мне слишком тощие, а тебе — глядишь, понравятся? Захочешь — обе твои будут. Ты же холост, так что все по обычаю. А калым я заплачу. После сочтемся…

Орку так понравилась собственная идея, что он даже Рахису выпустил из захвата и стал потирать ладони.

— Ну, как? Хорошо я придумал?

— Отлично, брат… — А чего? Если я хочу выполнить задуманное, нельзя быть в стае белой вороной. — Идем… Гулять, так гулять. Но сразу предупреждаю, если девчонки не в моем вкусе, чур не обижаться…

— Забей… Зуб даю… Не чета Рахисе, конечно, но тут уж, кто смел, тот и съел… Даже не облизывайся. А то не посмотрю, что ты мой когруэнт… Чуешь, чем пахнет? — под восторженным взглядом орки Гулгадар продемонстрировал увесистый кулак, но при этом подмигнул незаметно для спутницы. Мол, слово сказано, но если очень захочется… то какие между побратимами счеты? Тем более — Великими вождями, собирающимся положить к своим ногам весь мир.

Глава 5

Шатер, в котором для нас с Гулгадаром накрыли пиршественную поляну, оказался довольно просторным. Впрочем, учитывая габариты орков, странно было бы как раз наоборот. Центральный столб поднимал купол метра на три, а потом растягивался еще на шесть опор по сторонам, разведенных примерно метров на десять. И лишь потом, под крутым углом спускался к земле. В общем, габариты трехкомнатной квартиры без внутренних стен.

На столбах со всех сторон горели масляные светильники. Наверняка магически улучшенные, поскольку света давали много, и почти не дымили.

Судя по размерам, здесь легко могли пировать человек двадцать и при этом не толкаться локтями. Но сегодня, кроме нас с Гулгадаром, здесь вертелась только фигуристая Рахиса и обе ее сестрички. Актанти и Кайнара.

Насчет возраста ничего не скажу, все девушки отлично умеют его скрывать, умудряясь выглядеть лет на двадцать начиная со старших классов и как минимум до тридцати. А вот фигурки у «младшеньких» и в самом деле оказались вполне ничего. Слишком миниатюрные, само собой, по стандартам орков.

Старшая взяла на себя ответственную роль чашницы, что значит — собственноручно подливала нам в кружки вино и подкладывала на подносы, истекающие жиром, куски жаренного мяса. И так это у нее ловко получалось, что все самые большие порции неизменно доставались Гулгадару.

Чему я был только рад. Поскольку, в понимании моих новых соплеменников, огонь и дым только портят мясо. А куски помельче успевали хоть немного прожарится.

Опасаясь заработать несварение, я даже дал прямое указание Актанти, которая как раз и занималась готовкой, чтобы для меня она держала шашлык на углях подольше. Зная что они здесь как бы на смотринах, девушка, хоть и неодобрительно отнеслась к моим причудам, но приказ исполнила точно. Так что дальше я уже трапезничал без опаски.

Вино, к слову, тоже оказалось вполне приличным. Напоминало «Изабеллу». А культурную программу нашего праздника взяла на себя Кайнара. Нарядившись в ожерелье, поясок и браслеты из колокольчиков и бубенчиков, молодая орка кружилась по шатру в как индийская танцовщица. При чем, настолько умело, что ее одежда не просто звенела, а вела определенную мелодию. Непривычную для человеческого уха, но тем не менее ритм и тема улавливалась.

К слову, я не оговорился. Именно, одежда. Поскольку эти музыкальные украшения было единственным, что она надела. Впрочем, Актанти и Рахисы тоже не отягчали фигуры лишними нарядами.

Избранница Гулгадара повязала бедра каким-то, давно забывшим лучшие годы, но все еще достаточно ярким, шелковым платком. А шею, запястья и лодыжки девушки украшали широкие серебряные браслеты, размерами и толщиной больше напоминающие рабские кандалы и ошейник.

Единственная из орок, что решила надеть платье — это колдующая у костра Актанти. Вот только сшито оно было из мелкоячеистой сети. И когда девушка оказывалась между нами и отблесками костра, то казалась даже более обнаженной, чем если бы вообще ничего не надевала.

В общем, орки явно не страдали излишней скромностью и давали мне возможность не спеша сравнивать и выбирать.

И согласно древней мудрости, гласящей, что количество красивых женщин прямо пропорционально выпитому, я все больше приходил к мысли, что если чуток убавить яркость освещения, чтобы забыть о цвете кожи, а клыки прикрыть вуалью, то… Впрочем, достаточно и первого… В конце концов, человечество знает много способов… поговорить о любви, не глядя в глаза подружке. Так что еще пара глотков, и они мне начнут нравиться без оговорок.

К счастью, ситуацию, сам того не подозревая, разрядил Гулгадар.

— Ну, что братишка? Не передумал? Хочешь посмотреть человеческих самок? Я приказал их всех собрать. Заодно и воздухом подышим… А то вино в меня уже не помещается… — он довольно осклабился и громогласно захохотал. — Надо место освободить…

— Отличная мысль… Актанти и Кайнара прелестны… но, посмотреть надо. У мужчины должен быть выбор.

Орк опять довольно рыкнул и шлепнул Рахису. То ли приласкал, то ли привлек внимание…

— Хорошо сказано! Слышала? А вы только рычите одна на другую… Надо за это выпить!

Мы опустошили мгновенно наполненные кружки и, помогая один другому преодолеть гравитацию планеты, поднялись на ноги.

Бывают в жизни моменты, когда полностью понимаешь значение, что значит, опереться на дружеское плечо. Сам я, в услужливо откинутый Кайнарой полог, с первого разу мог и не вписаться. Некрасиво получилось бы. А так, заботливо подхваченный дружеской лапой… если, только Гулгадар сам не нашел во мне опору… чинно вышел наружу. Ни разу ни обо что не споткнувшись.

Судя по невероятному шуму, криках, визгу и других — вполне музыкальных и не очень — звуках, праздновало все стойбище. Просто нам с Гулгадаром накрыли, так сказать, в отдельном кабинете. И, нечто вроде поглощающего шум заклятия на шатер набросили, раз я до сих пор ничего не слышал.

Хотя, если честно, на иной деревенской свадьбе, особенно, если жених и невеста из близлежащих селений, имеющих давние традиции дружбы, любви и вражды, еще ни такой кавардак бывает. Особенно, ближе к ночи. Когда уже выпито достаточно, чтобы начали отпускать тормоза, но память еще не отключилась и услужливо напоминает о старых обидах, а выпитый алкоголь требует немедленных действий.

Не веселилась со всеми только небольшая группка людей, покорно ожидающая своей участи. Одна старуха, пятеро молодых женщин и семь подростков лет двенадцати — четыре девочки и три парня. Определить пол было несложно, обеспечивать рабов одеждой орки считали излишним, и то всевозможное рванье, которое пленники носили, почти не прикрывало их тела. И если женщины выглядели еще более-менее нормально, как тщательно следящие за фигурой модницы, питающиеся через раз да и то низкокалорийным мусором, — с детьми все обстояло намного хуже. Грязные, худющие, изможденные до такой степени, что если бы не слой грязи, можно было бы пересчитать у них все ребра и кости.

И воняло от всех без исключения, как из помойки.

— Видишь? Что я говорил? — спросил Гулгадар, справляющий малую нужду, буквально в двух шагах от меня. Не рискуя слишком далеко отойти от шатра. Все-таки не я один не вполне уверенно себя чувствовал в вертикальном положении. — Ничего интересного… Пойдем, брат, обратно. Девочки уже нас заждались. А потом, — если не передумаешь, — пойдем ловить эльфиек. Я себе одну тоже оставлю… Мы же когруэнты — значит, у нас все должно быть одинаковое. Не… Тебе больше надо… Я же женат уже… — орк громко вздохнул и зачем-то уселся на землю. — Знаешь, брат. Скажу тебе, как уже повидавший семейную жизнь… Оно, конечно, хорошо, когда за девками больше бегать не надо и постоянно доказывать, что ты лучший. И побить можно, если настроение плохое. Но, все-таки чего-то не хватает… Наверно, того самого выбора, о котором ты говорил. А без выбора, даже самое нежное мясо теряет вкус… Жизнь — это, брат, непрерывный выбор. Все время чего-то надо выбирать…

— Специи себе купи… — процедил я на автомате, поскольку злоба опять накатила со всей остротой. — Вкуснее будет.

А кто бы не психанул, если все пленники, едва я сделал шаг в их сторону, тут же повалились на колени и уткнулись лбами в землю. Чертовы орки! Ненавижу!

Мы все любим читать книги и смотреть фильмы о разведчиках. Еще бы — приключения, героическая романтика… И редко кто задумывался, в каком аду жили эти люди. Только представить — идет война. А ты в это время сидишь за одним столом с врагами. Пьешь, ешь, слушаешь анекдоты, разговариваешь и улыбаешься. Аплодируешь, когда слышишь новости о том, как в очередной раз Люфтваффе разбомбили твою Родину. И знаешь, что в это время на фронте гибнут друзья, близкие, да пусть даже незнакомые, но — свои. Какую железобетонную психику надо иметь, чтобы не сорваться, не начать свою собственную вендетту.

Взять хотя бы Штрилица. Да, это придуманный персонаж, но суть не в конкретной личности, а в том, что даже страшно представить, как трудно ему доводилось, к примеру, разговаривать с Мюллером, зная сколько крови на руках этого изувера, и не попытаться убить его. А ведь, наверняка, был шанс. И не один…

— Не понял… — выдернул меня из раздумий голос орка. — Специи? И помогает? Никогда не слышал… А что это и где достать?

— Сейчас расскажу…

Я уже взял себя в руки, а от нахлынувшей ярости даже протрезвел. Во всяком случае, стал лучше соображать.

— Значит так… Этих… — кивнул на кучку рабов. — Помыть, накормить… и пусть спят. Смотреть завтра буду. Глаза устали.

— Разумно… — согласился с моим решением Гулгадар. И подозвал к себе парочку орков-подростков. — Слышали, что сказал мой брат?

Те кивнули, но не слишком охотно. Поэтому Гулгадар на всякий случай повторил, прибавив к моим словам немного командного рыка:

— Умыть! Напоить! Уложить спать! Солнце взойдет… — тут он сбился и неуверенно почесал подбородок. — Ровно в полдень, чтобы здесь стояли. И не бить! Мой брат хочет себе наложниц выбрать, а лишние синяки их не украсят! Все понятно? Выполнять!

— Да, вождь… — тут же подтянулись зеленокожие юноши.

М-да… Пыхтеть мне еще и пыхтеть. Авторитет за один день не заработаешь. Даже проведя показательный бой и став когруэнтом одного из лучших воинов племени.

— Пойдем, братишка… — Гулгадар движением бровей отправил парней выполнять приказ, а сам повернулся ко мне. — Мясо стынет…

— Сейчас иду… Тоже кое-что еще не сделал…

Глава 6

Приказывая привести пленников в обед, Гулгадар очень и очень сильно преувеличил наши возможности… Во всяком случае, когда я с огромным трудом уговорил себя открыть глаза, в шатре снова горел свет… и жарили мясо. Не знаю, чем мы вчера полировали выпитый бурдюк вина, но от аромата пищи, меня так скрутило, что я пробкой вылетел наружу. И едва завернув за угол, принес такое обильное подношение хранителям очага, что проходившие мимо орки одобрительно присвистнули. Негромко, по орочьим меркам, естественно, произнеся нечто вроде: «Хороший у нашего вождя когруэнт… С виду не скажешь, а гляди, какой обжора. Куда только поместилось?»

Хотел огрызнуться, но сил не хватало даже на это. Земля никак не хотела приобрести устойчивость, и меня конкретно штормило.

— Ты как, братишка? — послышался за спиной участливый голос.

Медленно, очень медленно поворачиваю голову и вижу морду Гулгадара, украшенную огромным фингалом. Ух, ты! Это ж от кого ему так прилетело? Никогда не поверю, что Рахиса способна так врезать. Это ж как минимум лошадь лягнула.

— Не очень…

— Понимаю… На вот, держи… Легче станет.

— Отойди, а то заблюю… — меня замутило при одном виде кувшина. — Все… С сегодняшнего дня объявляю пьянству бой.

— Я с тобой… — тут же откликнулся орк. — Налегке пойдем или полное снаряжение брать?

Видя по моему лицу, что ответа не дождется, он снова протянул кувшин.

— Пей… Это не вино. Отвар… Сама Богморна прислала. Не зря ж она Мудрая. Знает, чем все праздники заканчиваются…

— Богморна? — опасливо покосился я на посудину. — А я после ее отвара в жабу не превращусь?

Вместо ответа Гулгадар хорошенько приложился к кувшину. Потом снова сунул его мне. Отказываться было глупо.

Глотнул осторожно… и уже не отрывался, пока не допил. Не знаю, что там было намешано, но головная боль отступила практически сразу, а резкость в глазах наводилась по мере поглощения напитка.

— Ух… хорошо. Мечта алкоголика… Озолотиться можно на рецепте… Кстати, а кто это тебя так? — указал на синяк.

— Ты… — хмыкнул орк, широко улыбаясь.

— Я?!

Мое изумление было столь велико, что Гулгадар громко расхохотался и хлопнул по плечу.

Я же пощупал себя и понял, что окромя стремительно уменьшающегося похмелья, меня ничего не болит. Даже зубы все на месте.

— Эээ… А за что? И почему ты не ответил?

— Откуда я знаю? — философски пожал плечами орк. — Да и сдачи давать было некому. Сидел, пил… Завывал что-то о степи и замерзающим в ней мужике… Потом, вскочил. Завопил: «Сволочи! Убью!». Звезданул мне кулаком по морде и… рухнул плашмя. Девочки пытались растормошить, но безуспешно.

Офигеть! Вот это я выдал. Что называется, от всей широты души. И песню спел, и морду собутыльнику начистил. Все, как и полагается в приличной компании.

— Не держи зла… Я не нарочно…

— Забей… — отмахнулся Гулгадар. — Что я первый раз с воинами пью? Не убил, и ладно… И потом… Если честно, то я тебе благодарен.

— За что? — захлопал я глазами.

— А за выбор… — осклабился орк, довольно почесываясь в паху. — Ты когда отрубился, я один с тремя сестричками остался… Так что пришлось и за себя, и за тебя постараться. Ты уж не обессудь. Актанти и Кайнара хоть и тощие, но такие горячие оказались, что я решил их тоже себе оставить. Если не возражаешь… конечно.

— Не возражаю… — ответил я, с трудом подавляя радость, от того что одной проблемой стало меньше. Все же, не настолько я еще вжился в образ, чтобы разделить ложе с оркой. А бухать каждый день до положения риз, чтобы она начинала нравиться — никакая печень не выдержит.

— Спасибо, брат… Но ты всегда можешь позвать их… если захочешь. Мы же когруэнты. Один воин в двух телах, — подмигнул Гулгадар и прибавил без улыбки. — Не забывай, что ты теперь вождь орков! Двуликий! И у нас есть много традиций, о которых ты даже не слышал. Как и те эльфийки, о которых грезишь. Так что, я серьезно. Выбери себе одну из моих жен, чтобы было кому за твоим шатром глядеть и не дать перед племенем опозориться. Если сам не выберешь — пришлю Кайнару. Она слишком молода для меня и чересчур бойкая. Сама еще не знает чего хочет. Мне не нужны лишние склоки. А гонять твоих рабынь — это для нее самое то. Договорились?

Все-таки не удалось полностью отвертеться. Но, логика в словах побратима есть. Без домоправительницы мой ковчег обиженных и обездоленных долго не протянет. Если только не удастся найти лоцмана среди своих. Они же столько времени здесь прожили. Неужто, ничему не научились?

Кстати, хорошо что вспомнил, а где они?

Вопрос возник, глаза отыскали ответ, но мысли уже неслись в другую сторону. Что сказал Гулгадар? «…чтобы было кому за твоим шатром приглядеть»! То есть, хоть мы теперь и едины в двух ликах, жить вместе не придется, — мне полагается отдельная жилплощадь! Отлично!

И второе. Как-то за всей этой кутерьмой я совсем позабыл о Хозяине Преисподней. А оттуда уже давненько ничего не прилетало. Что значит, горячий гостинец из Ада следует ожидать в самое ближайшее время. И если наводят каким-то образом на меня, то и шандарахнет по стойбищу. Оно большое — не промахнутся.

Значит, надо быстро делать ноги!

«Не надо!»

Голос прозвучал так отчетливо, что я повернулся к орку и переспросил:

— Что ты сказал?

— Я? — удивился Гулгадар. — Когда?

— Только что…

Орк подошел ближе, заботливо пощупал лоб, заглянул в глаза.

— Слабы вы в коленках… человеки, хоть и героев корчите. Если тебе даже после зелья Богморны голоса слышатся, то это плохо. Пойди, приляг. Вздремни еще чуток. Или — поешь. Актанти как раз свежего мяса нажарила.

Организм протестующе заворчал, но зелье Богморны свое сделал, так что обошлось.

— Ладно, сейчас… Умыться бы.

— Кайнара! — рявкнул Гулгадар. — Воды! Не пить! Мыться?

Из шатра донеслась суета, и через минуту из него выскочила орка-танцовщица с кожаным ведром в руках. Вот только на ее лице и в глазах рисовалось такое изумление, что даже невозмутимый Гулгадар хмыкнул и ткнул пальцем в меня.

— Чего вылупилась? Белому вождю полей…

Что человек не орк и может блажить, как хочет, вполне укладывалось в мироздании Кайнары. Единственное, что она не понимала, почему должна прислуживать лично, если рядом дюжина рабов прохлаждается?

— А этим что, руки отсохнут? — прорычала, словно подслушивала наш разговор и сразу решила показать, как надо распоряжаться слугами. — Эй, ты! Рыжая! Сюда иди… — поманила к себе ближайшую из женщин.

Пленница покорно подбежала и приняла ведро.

— А вы чего застыли? — длинным ногтем, больше погожем на коготь, орка указала еще на двоих рабынь. — Помогите хозяину умыться!

Те тоже поторопились подбежать ко мне, хоть и понятия не имели, что надо делать.

— Угомонись! — пришлось цыкнуть на раскомандовавшуюся Кайнару. — Я ж не в бане. Только мору сполоснуть. Одной достаточно…

— На место! — тут же рявкнула орка.

— Не ори, женщина! — Гулгадар заметил, как я поморщился. — И без твоих воплей голова трещит.

Кайнара дернула плечом, фыркнула и вернулась в шатер. Мол, если я вам не нужна, так у меня и без этого полно дел. С характером девица. Такая, если силу почует, мигом на шею залезет и погонять станет. Надо все же решать вопрос с домоправительницей как-то иначе.

Я умылся, вытер лицо подолом рубахи, за неимением полотенца и подошел к пленникам.

В сравнении с вчерашним, выглядели они гораздо лучше. Вымылись, отдохнули… Возможно, впервые за все время пребывания в плену, поели досыта. При свете дня и трезвыми глазами, я увидел что той женщине, которую вчера принял за старуху, от силы лет тридцать… Старили ее очень светлые волосы, приобретшие от грязи серовато-пепельный цвет, который я посчитал сединой, изможденность и тусклый взгляд. Похоже, от всего пережитого, она смирилась со своей участью, покорилась и теперь реагировала только на прямые приказы.

Зато остальные пятеро, что помоложе, лет двадцати — двадцати пяти, еще не потеряли надежду. Нет-нет и то одна, то другая бросали на меня украдкой любопытные взгляды. И даже пытались прихорошиться. Насколько это было возможно в их лохмотьях. Несмотря на худобу и общую запущенность, их тела еще не утратили привлекательности, и они инстинктивно пытались использовать это обстоятельство, в надежде изменить к лучшему свою судьбу. Кем бы там они меня не считали, но я хотя бы одной с ними расы, человек. А это, в любом случае, лучше, чем оставаться рабыней орков.

А вот подростки неожиданно порадовали. Это были настоящие волчата… Демонстративно послушные, виляющие хвостами и преданно заглядывающие в лицо новому хозяину, но на донышках их глаз явно читалась готовность драться за свою жизнь с кем угодно.

— А почему в таком большом стойбище так мало рабов? — спросил я Гулгадара, чтобы не молчать. — Насколько я помню, у Черноногих только в этой долине пятьдесят шатров. А это значит, не меньше полутора сотни воинов. Не все готовы со своими наложницами распрощаться? Лучших припрятали?

— Никто не посмеет… — прорычал мой побратим. — Сама Карритса объявила нас воплощением духа Оркгрима Мудрого. Так что прислать рабыню в подарок — не повинность, а честь. Просто, война когда закончилась? — развел он руками. — А взрослые рабы долго не живут. Эти девки еще целы, потому что в плен попали, когда были вот такие… — орк опустил ладонь на уровне бедра. — А эти… — кивнул на подростков. — Этих уже теперь… Кого купили, кого выменяли… Хлопцы подвернулись под руку, когда стадо угоняли… Да чего это я про их жизнь рассказывать должен? Рабы твои… Интересно — сам расспрашивай. А я проголодался. Ты идешь?

— Да… Только еще один вопрос. А где будет стоять мой шатер?

— Гы…Так этот и есть твой. Я у тебя в гостях… Думаешь, мои жены дали бы нам так хорошо посидеть с сестричками? Не… — Гулгадар счел нужным объяснить. — Они у меня все… — орк стиснул кулак. — Вот где! Но когда смотрят в спину и шипят по углам, даже самое вкусное блюдо отдает горечью. А здесь…

— Свобода выбора… — кивнул я с пониманием. — Ладно. Пойдем, перекусим, и буду принимать хозяйство. А то, стыдно сказать, не знаю даже куда меч положил?

— На центральном столбе висит… — ответил, не поворачиваясь, орк и шагнул под полог.

Глава 7

Отличное у Богморны снадобье. И десяти минут не прошло, а мир уже снова заиграл всеми красками, а головная боль и тошнота исчезли, будто и не пил вчера. Обязательно надо будет рецепт разузнать.

О, легка на помине!

Полог шатра отодвинулся и внутрь вошла главная шаманка.

— Привет тебе, Двуликий! — первой поздоровалась старуха.

— И тебе здравствовать, мудрая… — в унисон ответили мы с Гулгадаром, а дальше орк уже сам продолжил: — Зачем ноги трудила? Прислала бы раба, мы бы и сами пришли к тебе.

— Не велик труд уважить олицетворение Оркгрима Мудрого.

— Присядешь? Разделишь с нами трапезу?

— Спасибо. Вороны вернулись. Вот я и пришла, чтобы поделиться новостями.

Гулгадар сделал внимательную морду, даже жевать перестал. Ну и я положил выбранный шмат назад, на поднос.

— Вожди Длинных Клыков, Рычащих, Мохнатых и Большеротых согласны встать под ваши знамена и принести клятву верности Великому вождю, — торжественно произнесла шаманка. — А вот Степные Волки и Мрачные — сказали, что никогда не признают власть человека, пусть он будет хоть трижды благословен.

— Отлично! — довольно потер лапища Гулгадар. — Я уж боялся, что все согласятся и даже подраться будет не с кем! Они прислали вызов?

— Да, — кивнула Богморна. — Умрендин Большой Топор и Тобехо Безухий прислали воронов. Они будут ждать тебя и Белого вождя в долине Уснувших цветов завтра утром.

— Великолепно! — Гулгадар даже на ноги вскочил. — Давненько у меня не было стоящего соперника. Но пешком мы к утру не успеем. Придется седлать гиен. Ты как, брат? Ездил когда-нибудь верхом? Удержишься в седле?

Черт! Чуть не брякнул, что вполне сносно чувствую себя на коне. Такой прокол куда хуже, чем парашют волочащийся за разведчиком. Объясняй потом, где это я на них ездил, если в этом мире лошади могут быть только в конюшне Императора. Вовремя спохватился.

— Откуда мне знать, если никогда не пробовал…

— Не страшно, — махнул лапой побратим. — Подберем тебе самую смирную самочку, покормишь ее из своих рук… Намордник наденем… В общем, ничего страшного. Но, тогда хорош жрать… рассиживаться некогда. Путь не близкий, а тебе надо еще приноровится, да и ей к запаху человека привыкнуть.

Потом повернулся к шаманке.

— Богморна, отправляй воронов. С восходом солнца мы будем их ждать в условленном месте. Остальные вожди, если хотят, могут присоединиться. Там сразу все и решим одним махом.

— Хорошо, Великий вождь. Твое слово — закон… — главная шаманка поклонилась и пятясь, вышла из шатра.

— Ты рад, мой белый брат? — Гулгадар весь аж лучился в предчувствии схватки.

— А то… — сделал я довольную рожу. — Прям аж руки чешутся.

К слову, я не лукавил. Чтобы держать себя в руках, после всего увиденного я непременно должен был кого-то убить. Зеленого и клыкастого. Я ж не просто так заехал вчера в глаз побратиму. Душа требовала… А тут такая возможность выпустить кишки орку на законных, так сказать, основаниях. Причем, именно убить. Второй побратим мне не нужен, как и строптивый союзник. Осталось только решить вопрос со своими рабами.

— Гулгадар!

— Да, брат?

— Я так и не рассмотрел рабов. Вроде, есть парочка девчонок на мой вкус. Так вот, хотелось бы, чтоб их не трогали до нашего возвращения. Как это сделать?

— Тоже, нашел чем печалиться? — пожал плечами Гулгадар. — Сейчас все сделаем.

Он высунул голову из шатра и громко рявкнул:

— Эй! Агберанд! Иди сюда!

Широкая спина орка полностью заграждала проем, так что я мог только слушать.

— Слушаю тебя, Быстрый Огонь?.. — прозвучало в ответ. Судя по голосу — взрослая особь.

— Видишь этих рабов?

— Да, вождь.

— Это мой подарок когруэнту. Отвечаешь за них головой. До нашего с Двуликим возвращения они все должны быть целы и сыты.

— Хорошо, вождь. Агберанд присмотрит за рабами. Они будут сыты и их никто не тронет.

— А лучше всего, после того как мы уйдем, загони их в шатер и пусть не показываются лишний раз на глаза.

— Как скажешь, вождь. Агберанд исполнит все в точности.

— Спасибо…

Гулгадар вернулся в шатер, сдернул со столба перевязь с мечом и протянул мне.

— Все? Больше тебя ничего не задерживает? Нет? Тогда, пошли… Опоздать на место поединка — позор.

Загон с гиенами человека с утонченной нервной конституцией запросто поверг бы в шок. Десятка три здоровенных, с пони, зверюг с рыком и хохотом рвали на части останки какого-то крупного животного. И заметив нас, дружно оскалили клыки, показывая всем видом, что добычу не отдадут.

— Тихо, тихо… — произнес негромко Гулгадар, потом сунул в рот висевшую у него на груди какую-то вещицу, которую я воспринимал как костяной амулет. Надул щеки и дунул.

Лично я ничего не услышал, но на гиен это подействовало. Они тут же прекратили скалится, а одна особь, как бы не самая крупная, подошла ближе, помахивая хвостом.

— Иди, иди ко мне, Ненасытная Утроба… — почти с нежностью произнес орк, протягивая руку и почесывая гиену за ушами. — Засиделась, небось? Ну, ничего. Сегодня набегаешься.

Гулгадар ловко набросил на зверя узду, а потом зашел с бока и стал прилаживать седло. Гиена, похоже, была хорошо выезжена, потому что стояла смирно и даже урчала довольно, в предвкушении стремительного бега по бескрайней степи.

Закончив с ней, Гулгадар окликнул стоявшего неподалеку орка.

— Урфито! Иди сюда.

— Да, мой вождь?

— А ну-ка, подскажи нам, какая из девочек у тебя самая смирная?

— Гм… — поскреб тот подбородок. — Так сразу и не скажешь… Это для белого вождя?

— Ты не ошибся… Нам предстоит до утра проделать больше пятидесяти верст. Так что нужна самка и быстрая, и спокойная.

— Ну, тогда разве что Вислоухая? Не скажу, что она самая быстрая, но зато характер у нее покладистый, хоть младенца в седло сади.

— Годится… Оседлай ее и веди сюда.

Если Гулгадар возился со своей гиеной не заходя в вольер, то Урфито рычащие бестии не волновали. Он преспокойно подошел к куче, по-прежнему дерущейся за мясо, ухватил за холку одну из гиен и, как дворник нашкодившего мальчишку за шиворот, потащил к выходу. Зверюга жалобно мяукала, косилась на орка, но шла за ним не опираясь. Возле выхода из вольера Урфито снял висевшую на столбе упряжь и принялся седлать гиену. А когда закончил, подвел ее к нам.

— Держи… — Гулгадар протянул мне что-то непонятное, больше всего похожее на вяленный язык. — Это любимое лакомство гиен. Угости ее, и считай, что подружились.

С некоторой опаской, держа угощение за самый кончик, я протянул руку к морде зверя.

Гиена шумно втянула воздух ноздрями, потом открыла пасть и сцапала мясо. Довольно мяукнула и заработала челюстями.

— Погладь ее по морде, — тихо подсказал Урфито. — Пусть запомнит твой запах.

М-да… Всегда удивлялся укротителям сующим головы в пасть разным животным. Не, я понимаю, что звери прошли специальное обучение, но все равно. Тут далеко не каждому разумному существу можно доверять, самые близкие и то способны обмануть, подставить, предать. А тут — зверь. Как знать, что ему взбредет в голову. Ой, да просто чихнуть захочется…

Но, деваться некуда, Двуликий, он же великий белый вождь орков по определению не может быть трусом.

Собрался, успокоился, говорят — звери чувствуют неуверенность — и провел ладонью по носу гиены. Та дернула ноздрями, совсем чуть-чуть отпрянула, но жевать не прекратила. А главное, — хвостом вильнула. Знакомство состоялось и, судя по всему, я ей понравился.

— Отлично! — похвалил Гулгадар. — Теперь она считает тебя своим хозяином. Так что даже намордник надевать не придется. А без намордника зверю легче дышать, соответственно — быстрее бежать будет.

Эх, трудно быть героем, мужественным и бесстрашным. Вот я б, к примеру, ни по чем бы от намордника не отказывался. Но приходится держать марку и морду кирпичом. Изображать из себя человека со стальными нервами.

— Тебе лучше знать… — отвечаю, как можно равнодушнее. — Ну, что? В седла? Или еще что-то надо взять с собой?

— Провизию… — ответил орк. — Но это минутное дело. Женщины уже все приготовили. Сейчас принесут. Я распорядился. А ты давай, полезай в седло. Ты же впервые на гиену сядешь. Вот и прокатись немного вокруг загона. Приноровись…

Разумно.

Я подошел к Вислоухой, еще разок похлопал ее по шее, вставил ногу в стремя и заскочил в седло. Гм… А ничего. Даже удобнее чем на коне. Спина не такая широкая, не надо раскорячиваться. Мышцам ног легче.

Хотел взять из рук Урфито узду, но тот не отдал.

— Сам поведу… А вы пока привыкайте друг к другу… — и орк неторопливым шагом двинулся вокруг вольера.

Не, реально, удобно. Помню, когда впервые сел на лошадь, панически боялся упасть. Все-таки кони повыше будут. А тут, как на велосипеде. Чуть что ни так — ногу выставил и уже равновесие сохранил. Молодцы орки. Единственное племя в этом мире, сумевшее завести себе ездовых животных. В плане — массово. А не только для фельдъегерской службы.

Глава 8

Пока я осваивал азы верховой езды на гиене, жены или рабыни Гулгадара принесли две не очень большие, но туго набитые котомки. Одну орк надел себе на плечи, вторую — протянул мне. Помог половчее закрепить, а потом спросил:

— Ну, как?

Наверно, имел в виду, не выпаду ли я из седла на первом же километре. Три круга вокруг вольера шагом не давали четкого ответа, но не так как надо держать фасон, я самоуверенно заявил:

— Нормально…

— Тогда, не будем терять времени…

— Погодите!

Со стороны стойбища к нам быстрым шагом семенила Богморна.

Подошла ближе и протянула сперва Гулгадару, а потом и мне какие-то сероватые, липкие комки. Больше всего похожие на хлебные окатыши, смешанные пополам с грязью.

— Перед боем проглотите. Это снадобье придаст вам сил, — ответила на мой вопросительный взгляд шаманка.

— Спасибо…

— Да пребудет с вами дух Оркгрима Мудрого, — благословила напоследок старуха.

— Благодарим тебя, мудрая, — ответил за нас обоих Гулгадар. — Ждите нас с победой…

А потом была долгая, как зимняя ночь, скачка. Вислоухая шла ровной размашистой рысью, держась за Гулгадаром, так что мне ни править, ни понукать гиену не было нужды. Так что я сосредоточился только на том, чтоб удержаться в седле. Примерно с час… А там неожиданно для самого себя почувствовал, что сижу довольно уверенно, словно всю жизнь только на гиенах и ездил. Интересно — это я сам приспособился или от кого-то из духов умение передалось.

К слову, о духах. Что-то давненько их не было слышно. Попытался мысленно пообщаться, но никто не отозвался. Даже странно… Я уж, можно сказать, привык к их постоянному присутствию, а они взяли и ушли по-английски, в смысле, не попрощавшись даже. Скучно им со мной стало? Или срок отпущенный вышел? Ладно, тоже нашел над чем голову ломать, жил же я раньше без их, значит, и теперь не пропаду. На первых порах, лукавить не буду, их помощь мне очень пригодилась, ну а теперь мы, как говорится, и сами с усами.

Близкий рассвет уже разукрасил горизонт в розовые оттенки, когда Гулгадар замедлил бег своей гиены.

— Почти на месте… — объявил, повернув голову. — Самое время принять зелье Богморны. Потом мы все время на виду будем.

Я вынул окатыш шаманки из-за пояса и с опаской поглядел на него. Блин… как такое в рот брать. Да от одного вида меня уже мутит. Представляю, какое оно на вкус. Но, делать нечего. Глупо отказываться от допинга. Тем более что сражаться придется не за олимпийские медали, а за собственную жизнь. Так что нечего морду кривить.

Сунул окатыш в рот и осторожно прикусил…

Ф-фу… Зря опасался. Неприятное на вид снадобье имело вкус изюма и мяты. Как освежающая дыхание жвачка. Так что проглотить удалось без напряга. Зато результат почувствовал почти сразу. Сонную одурь, как после контрастного душа сняло. Прям захотелось срочно совершить нечто выдающееся. Отжаться от пола с десяток раз или добровольно вынести мусор. Да что там мусор — я сейчас был даже готов идти выколачивать ковры…

Хохотнул негромко собственным мыслям, поглядел вперед, чтобы поделится ощущениями с побратимом и увидел, что прибыли. Во всяком случае, метрах в двухстах горело несколько костров, вокруг которых сидели орки. Много… С ходу не посчитать, но не меньше сотни.

Это что же получается? Мы с Гулгадаром сами прискакали, а сепаратисты с группой поддержки заявились? А как же честь, достоинство и прочее?

— Не многовато ли их?!

— Что? — не сразу понял Гулгадар. — Ааа… Нет… Не волнуйся, остальные не полезут. Они хотят лишь убедиться, что бой будет честным. К примеру, ты мог взять свой посох и победить магией.

— А какая разница? — не понял я, мысленно почесывая затылок. Вот же склеротик. Если б орк не заговорил о нем, я б и не вспомнил.

— Нельзя, — как отрубил Гулгадар. — Победа должна быть добыта только доброй сталью и кулаками. Иначе племя не присягнет новому вождю. Чтоб подчинить их себе, нам пришлось бы по очереди драться с каждым воином. А вот если увидят своими глазами, что мы сильнее их вождей, тогда и доказывать ничего не придется.

— Тогда, ладно…

Слегка придерживая гиен мы шагом въехали в лагерь. Охраняющие проход орки посторонились, пропуская нас внутрь. Гулгадар спрыгнул с гиены, намотал поводья на рожок передней луки седла и шлепком по спине отправил прочь. Гиена отошла на пару шагов и улеглась на землю, всем видом демонстрируя, что без хозяина и с места не стронется. Ну, правильно — это ж не лошадь, пастись не будет.

Стараясь держаться уверенно, я точь-в-точь повторил движения Гулгадара, а потом встал рядом.

— Хорошего дня, парни! — поздоровался со стражниками тот. — Ваши вожди еще дрыхнут, небось?

— О, а кто это к нам пожаловал? — донеслось из лагеря. Утренний полумрак не позволял разглядеть говорящего. Да и костры между нами слепили глаза. — Сам великий вождь? Извини, что не встречаем стоя на коленях?

— Не стоит торопиться, Умрендин. Встанешь на колени позже, когда придет время отрубить твою тупую башку.

— Это мы еще поглядим, кто кому башку отрубит.

— Непременно… Я даже обиделся б, если б ты сейчас извинился и принес нам присягу верности. Проделать такой путь и не подраться — считай, день зря пропал.

— О, насчет этого не волнуйся. Драка будет. Иди сюда… и своего человечка приведи. Будем тянуть жребий.

Наверно, мне стоило тоже что-то сказать, но я промолчал. Вся эта словесная перепалка ничего не стоила. Слова и не больше. Попридержу злость до того часа, когда заговорит сталь.

Возле костра, к которому мы подошли, сидело двое.

Ух, ты! А я еще считал Гулгадара здоровяком. Да каждый из этих двоих мог спокойно сойти за младшего брата Хозяина Трех Деревень. Метра по два с гаком роста, а в плечах, что называется — сами себя шире. В мощных лапах литровые кружки кажутся рюмками. Клыки — вепрь позавидует.

— И ты хочешь сказать, — смотрят на меня с брезгливым любопытством, — что вот в этого недоросля вселился дух самого Оркгрима Мудрого? — недоверчиво произносит один из них. — Неужто никого более подходящего не нашлось?

— А ты, Тобехо, хочешь назвать меня лжецом? — рычит в ответ Гулгадар.

— Нет, брат. Не хочу… Но ты же мог и ошибиться?

— Это видело все племя Черноногих, — не меняя тона, отвечает мой побратим, — и Богморна лично объявила этого человека Великим вождем! А я — своим когруэнтом. Так что, оскорбляя его, вы оскорбляете и мою кровь.

Этого в доставленном воронами известии, видно, не говорилось. Потому что орки озадаченно переглянулись. Когруэнт — это серьезно. Ни один орк не стал бы смешивать свою кровь с обычным человеком. Значит, и остальное тоже может быть правдой. Так что насмешливость на зеленых мордах уступила место задумчивости. Вот только думать орки не любят, и все непонятное вызывает у них лишь ярость.

— Плевать! — прорычал Тобехо Безухий. — Можешь хоть с троллем брататься. Зароем вас вместе, и все дела.

— Зарывал один… — фыркнул Гулгадар. — И костей гиены не оставили… Чем языком молоть, лучше в круг выходите.

— За этим дело не станет… — Умрендин Большой Топор был более спокойный. — Но надо сперва жребий бросить, кто с кем сражается. Кто кого выбирать будет? Вы нас или мы вас?

— Без разницы, — пожал плечами побратим. — Главное, поскорее.

— Тогда, мы вас разыграем… Сражаемся один на один. А потом, если победит один из нас и один из вас — они сразятся между собой. Идет?

Вместо ответа Гулгадар только кивнул.

Умрендин вынул из-за пояса три игральные кости. Потом разровнял лапой землю между ними.

— Кто выкинет больше — тот сражается с Гулгадаром. Проигравшему — биться с человеком.

В ответ Безухий лишь кивнул. К слову, у него действительно не было ушей, только небольшие, криво срезанные отростки. Видимо, в бою потерял.

Умрендин потряс в ладонях камни и выбросил на землю. Кости пару раз перевернулась и остановилась, показывая на верхней грани две пятерки и шестерку.

— Ха… — прокомментировал орк довольный результатом. Шанс, что товарищ перебьет его ставку был ничтожно мал.

Видимо, оба орка считали бой со мной позором, потому что Большой Топор тряс камни долго, и что-то шептал беззвучно, словно заклинание произносил. И таки добился своего… Кости прокатились по земле и замерли демонстрируя три шестерки.

— Прах тебя побери! — взвыл Умрендин. — Ты сжульничал!

— Возьми свои слова обратно, или я вобью тебе их в глотку! — тотчас взорвался Тобехо, хватаясь за рукоять ятагана.

— Что? — Умрендин уже стоял на ногах, а рука тянулась к топорищу.

— Эй, парни… — насмешливо произнес Гулгадар. — Может, вместо жребия, вы между собой подеретесь. А я, так и быть, прирежу победителя.

Его слова не сразу дошли до сознания разъяренных орков. Еще какое-то время оба вождя мерялись взглядами, но все ж остыли.

— Ладно, прах тебя бери, — махнул лапой Умрендин Большой Топор. — Буду надеяться, что Гулгадар отправит тебя к праотцам и даст мне шанс сойтись с ним в бою.

Глава 9

— Слышь, белый брат… — негромко говорит мне Гулгадар, пока наши противники разыгрывают кому первому выходить в круг. — Не вздумай провернуть такую же штуку, как со мной. Когда вожди вызывают на поединок — здесь нет никаких вариантов, кроме смерти одного из них. Никакого милосердия. Никакого «должен остаться один». Только смерть одного из сражающихся. Ты понял меня?

— Да, зеленый брат. Я понял.

Вовремя он это сказал. Откровенно говоря имелась у меня такая думка. Но, если нельзя, значит — нельзя.

Бросок костей установил очередность. Первыми выпало сражаться Гулгадару и Тобехо.

Тянуть время не стали, орки сбросили с себя все лишнее, вооружились ятаганами и вышли на центр лагеря.

Как и следовало ожидать, зная уже немного характер зеленокожих, бой как начался с обмена ударами, так и продолжался. Никаких финтов, никаких хитрых приемов. Удар — блок и наоборот. По очереди. Сталь звенит, орки сопят все тяжелее и молотят друг дружку, как цепами на току. Удар — блок. Удар — блок. То есть, тупо работают на выносливость.

Ударам сопутствуют оскорбления и ругательства. Оба уже мокрые от пота, у обоих по предплечьям струится кровь — некоторые удары были не слишком удачно парировали, но орки не обращают на это внимания.

Удар — блок…

Да что ж такое… Мне даже смотреть не интересно. Обязательно надо будет потренировать своего когруэнта.

Пол часа уже орки обмениваются ударами. Можно даже не смотреть. С закрытыми глазами понятно кто наносит удар, а кто блокирует.

Теперь понятно зачем Богморна дала нам свое снадобье, без допинга Гулгадар давно бы уже выдохся. А так — держится молодцом. А вот Тобехо слабеет. Перед каждым ударом чуть дольше пауза. И дышит тяжелее…

Проходит еще немного времени, и Гулгадар, с громким рычанием, наносит мощнейший удар! Есть… Тобехо запаздывает с блоком, да и рука уже не так крепко сжимает ятаган, и атака побратима проходит. Раздается противный хруст, и соперник Гулгадара валиться на землю с разрубленной головой. Воины его племени ворчат и рычат, ударяя себя в грудь кулаками, но это ничего не меняет. Победа!

Подхожу к Гулгадару — он едва стоит на ногах, и с удовольствием опирается на мое плечо. Потом вскидывает руку с ятаганом вверх и издает победный крик.

Что ж, имеет право. Чем бы не закончился мой поединок, племя Безухого уже вынуждено признать верховенство Быстрого Огня.

Гм… Во в роль вошел. Можно подумать, меня это будет волновать — кто встанет во главе объединенных племен, если я проиграю…

Так что в сторону все глупые мысли. «Нам нужна одна победа, одна на всех — мы за ценой не постоим!»

— Спасибо! — орет Гулгадару, выходя в центр Умрендин. — Отдыхай. Пока я твоего белого когруэнта убью. И готовься…

Орк вооружен секирой. Большой и тяжелой. Но в его лапах она выглядит молотком для отбива мяса. М-да… Придется попыхтеть, если не хочу стать отбивной котлетой. Причем, в самом прямом значении. Друг друга орки не едят, а вот человечиной полакомиться — в сам раз.

Достаю меч, ножны отбрасываю, чтоб не путались под ногами. В левую — щит. Вряд ли он выдержит больше двух ударов, но все же.

— Давай, братишка… — с трудом переводя дыхание, благословляет меня Гулгадар. — Покажи этому чурбану, как умеют сражаться Черноногие.

— Эй! Белый! Ты что, в штаны наложил? Мне еще долго тебя ждать? Выходи!

— Иду, зеленая жаба. Не бойся, я тебя быстро убью. Мучиться не будешь. Чик — и ты уже пируешь с предками.

Моему голосу далеко до рыка орков, но сейчас, когда все утихли в предвкушении боя, слова хорошо слышны.

— Мокрица! Да я тебя одной левой раздавлю! — орет в ярости Умрендин. И даже не дождавшись пока я выйду в центр площадки, бросается ко мне, занеся секиру над головой.

Хорошо, что между нами было еще больше десяти шагов, а то б я не успел защитится. Быстр, зараза. Чертовски быстр…

Я только и успеваю, что подставить под удар щит.

— Бух!

Щит трещит, но выдерживает. А вот руку гад мне «отсушил». От плеча и ниже все занемело. Пытаюсь войти в клинч, но орк отталкивает меня, разрывая дистанцию, и замахивается для очередного удара.

Ладно, пусть так. Использую его толчок и быстро отхожу на пару шагов.

Снова прикрыться щитом не получится, надо маневрировать. Даю орку замахнуться и отпрыгиваю в сторону. Сработало… Умрендин промахивается. Но это его не обескураживает. Всего секунда, и секира снова занесена над головой, а орк бросается вперед, чтоб сократить расстояние.

Ну, что ж, посмотрим что круче: сила или ловкость. Проделываю прежний трюк. Рука, вроде, отходит… Есть у меня план. Только для этого нужны обе руки. И пока не уверен в левой, рисковать не буду. Этот трюк можно провернуть только один раз. Второго шанса Умрендин не даст.

Спасает незатейливость противника, действующего по схеме «сила есть — ума не надо». Не изобретая ничего нового, орк просто замахивается секирой и рубит со всей дури. Предоставляя мне выбор — парировать удар щитом или уклоняться.

В ожидании, пока левая рука придет в норму — маневрирую и отпрыгиваю. И так раз десять… Вижу, что орк уже немного подустал. Удары его по-прежнему мощны, а вот скорость уже не та, что прежде. И внимательность… Поскольку за все время поединка я ни разу не контратаковал, Умрендин этого и не ждет. Уверен, что я не в состоянии хоть что-нибудь противопоставить его натиску.

Вот и славно. Именно это мне и надо. И плевать, что «на трибунах» свист, хохот и непрерывный поток нелицеприятных для меня характеристик, из которых «трусливый заяц» самое мягкое.

Я, правда, тоже уже не такой прыткий, последний удар едва не прозевал. Едва-едва успел. Значит, пора заканчивать…

Заставляю орка еще разок промахнуться и… бросаю ему в ноги щит. Умрендин, не ожидая ничего подобного, теряет равновесие и, чтоб не упасть, опирается на секиру.

Именно ради этого все и затеяно. Используя инерцию тела, со всей силы рублю мечом по древку. Рискую, но другого шанса не будет.

Померещилось или нет, но в последнее мгновение показалось, что руны на мече полыхнули багровым светом.

— Есть! — не могу сдержать восклицания, после того, как клинок проходит сквозь рукоять, словно сквозь тростник, а не крепкую древесину.

— Убью! — ревет разъяренный орк, отбрасывает в сторону бесполезный обломок топорища и бросается на меня, выставив лапища, как для объятий.

Фигушки… Я не такой.

Падаю на колено и выставляю меч перед собой. Орк по инерции делает еще пару шагов, не в состоянии так быстро остановиться, и напаривается брюхом на мой клинок.

— Угррр! — рычит Умрендин, а я рву меч на себя и в сторону, расширяя рану. Потом перекатываюсь и вскакиваю.

Орк тупо таращится на вываливающиеся внутренности. Потом опускается на колени и пытается засунуть их обратно. До меня ему уже нет дела. Зато у меня есть.

Да и Гулгадар ревет, как медведь с больным зубом:

— Убей его! Убей!

К слову, не только он. Смерти Умрендина требуют еще десятка два голосов. Похоже, вождь не пользовался народной любовью. Ну, тем лучше.

Захожу орку за спину, приноравливаюсь и обрушиваю меч на подставленную шею.

Фиговый из меня палач, не получилось отрубить голову с одного удара. Но какую-то важную артерию все ж зацепил. Из шеи Умрендина ударила такая мощная струя крови, что сразу понятно — не жилец.

Орк вздрогнул и повалился ничком. Какое-то время еще скреб руками по земле, словно хотел уползти, а потом захрипел и затих.

— Победа! — рявкнул Гулгадар, бросаясь ко мне. — Победа!

Потом обнажил ятаган и повернулся лицом к оркам.

— Кто-то еще сомневается в силе Двуликого — Великого вождя всех орков и хочет оспорить наше право повелевать? Выходите в круг!

Ох, нарывается мой побратим на неприятности. А, вдруг, кто-то захочет проверить нашу силу? Я даже благодаря зелью Богморны на ногах едва стою, а тут больше трех десятков орков-воинов.

Но тишина окутавшая стойбище говорит сама за себя.

— Никто не хочет… — уже тише подбивает баланс Гулгадар. — Тогда… приносите клятву верности!

Орки переглядываются, похоже, никому не хочется быть первым, но спустя минуту, они начинают становиться на одно колено, вынимая оружие и кладя его перед собой. Пятеро или шестеро задерживаются чуть дольше остальных, но в конечном результате и они присоединяются к большинству.

— Иди за мной, — почти что одними губами произносит Гулгадар.

Ничего не спрашивая, следую за побратимом. А он останавливается перед каждым, поднимает его оружие и возвращает хозяину, после чего помогает ему встать с и обнимает. Я следую за Гулгадаром и тоже обнимаюсь с орками. Интересный ритуал. Хорошо хоть целоваться не надо. Как-то с трудом представляю себе эту процедуру, особенно, учитывая торчащие изо ртов клыки. М-да… Трудна роль политика, куда проще кишки выпускать и головы рубить.

Глава 10

Я сидел на Вислоухой и смотрел как мимо проходит моя армия. Почти четыреста орков-воинов. Страшная сила. К счастью, пока еще управляемая. Что не говори, а я успел практически в самый последний момент. Как будто выхватил из огня котелок с закипающим варевом прежде, чем оно сбросило крышку и выплеснулось на костер. Трудно даже вообразить, что натворили бы зеленокожие, осознав свою силу. Ведь традиционный противник у орков — люди. А Империя еще не пришла в себя после предыдущей войны.

Орда прокатилась бы землями Империи, как чугунное ядро, вытаптывая все живое. И с людьми в этом мире, скорее всего, было бы покончено навсегда. В лучшем случае уцелевших ждала бы участь краснокожих в моем мире. То есть, резервация и жалкое существование на подачках победителей.

И я не мог этого допустить. Любой ценой. Поскольку человек и Защитник. Вот поэтому мы и идем воевать с гномами.

Лично я ничего не имею против бородатых коротышек, но так уж сложилось, что гномы единственная раса, которая сможет если не победить то хотя бы серьезно ослабить орду. Тем самым дав людям необходимую передышку, — еще с десяток лет спокойной, мирной жизни. И неважно, что Защитником меня избрали всего в одной деревне — защищая Империю от вторжения нелюдей, я защищаю и своих односельчан. И совесть моя, хоть и ворчит, но в целом — помалкивает. Поскольку сейчас именно тот случай, когда цель оправдывает средство…

Сокращая путь, следопыты повели нас через лес эльфов. И хоть тропы выбирали достаточно протоптанные, сыновьям степей тут неуютно. Они с опаской косятся на густые кроны деревьев, где могут прятаться эльфийские лучники, и ворчат. Но негромко. После того как Гулгадар зарубил парочку наибольших смутьянов, дисциплина в войске железная.

— Зачем вы здесь? — неожиданно доносится до меня голос откуда-то сверху. — Между нашими племенами нет вражды.

— Отстань, длинноухий! — отвечаю нарочито грубо, как и положено вождю орков. — Никто вас не трогает. Мы идем к гномам. И так — короче.

— А если кто-то из твоих воинов решит иначе?

— Если ты воин, то зачем задаешь глупые вопросы? — отвечаю в том же тоне, потом сжимаю бока Вислоухой и направляюсь в голову колоны.

Все что надо, сказано. Если эльф не дурак, а среди долгоживущих такие не водятся, то в моих словах было все: и разрешение убивать тех, кто захочет поохотиться на эльфов, и предупреждение гномам. Зуб даю, что горных коротышек эльфы еще сегодня предупредят, и они будут готовы к встрече. Как раз то, что мне надо. Поскольку задача стоит, говоря откровенно, сократить поголовье орков… А победят они при этом или проиграют — мне без разницы.

Угу, вот такое я живое воплощение самого могущественного шамана, посмертно избравшего меня своим приемником. Дух Оркгрима Мудрого, небось, в гробу переворачивается или где он там обитает, видя, что я творю, прикрываясь его именем.

— Двуликий! — останавливает меня кто-то из орков, мимо которых я проезжаю. — Скучно!

— И че? — делаю морду кирпичом. — Прикажешь спеть для тебя… или станцевать?

Дружный хохот показывает, что орки оценили шутку. Даже тот, что окликнул, скалит клыки.

— Не… — мотает головой. — Места знакомые. Тут неподалеку деревенька эльфийская. Разреши мне с друзьями поохотиться на длинноухих? Мож, девочку какую поймаем. Все веселее.

— Да, развлекайтесь… — пожимаю плечами. — Только если эльфы будут не слишком гостеприимными — пеняйте сами на себя. Из-за вас задерживаться не станем.

Никак не привыкну, что с орками надо разговаривать коротко и понятно. Если в предложении больше пяти слов — они только глазами хлопают.

— Чего? — таращится на меня, как на заморское диво «активист».

— Если убьют, — говорю медленнее, — ваши проблемы. Так понятно?

Орк кивает и выпячивает грудь, мол, не родился еще тот эльф, который смог бы уложить такого удальца.

Ну, ну… В настоящем походе я бы объяснил ему, что такое дисциплина, но у меня другая цель. И если эльфы пристрелят пару-тройку излишне озабоченных, я только поаплодирую. Мысленно…

Еду вдоль колоны, смотрю на сотни дружно топающих орков и аж дрожь пробирает только от мысли о том, что эта силища могла сейчас направляться не к гномам, а идти на столицу Империи. Ведь чистое везение, что Тень заметил их следы, и мы решили посмотреть, что оркам понадобилось в наших местах.[3]

Да и позже… После того, как все шесть кланов принесли присягу верности нам с Гулгадаром, мне пришлось призвать всю смекалку и красноречие, чтобы убедить вождей в том, что не люди, а именно гномы сейчас самый главный противник. Честно говоря, сейчас даже не вспомню толком, какую околесицу нес на совете — выпито было столько, что слона бы с ног свалило, — но своего добился. Никто не оспорил, и под конец все семеро били кулаками в грудь и орали «Смерть гномам!» Громче всех — мой когруэнт.

— Далеко еще? — равняюсь с Гулгадаром, едущим впереди войска.

— Я сам к гномам не хаживал, — отвечает побратим. — А следопыты говорят, что часа через два выйдем из леса, и оттуда предгорье уже видать. Думаю, на опушке надо сделать привал. Отдохнем, подкрепимся, а ночью двинемся дальше. Чтобы с рассветом быть на месте. Пока коротышки спят, отрежем им бороды… — засмеялся своей шутке орк. — Или у тебя другие планы?

Удачный у нас симбиоз получился с побратимом. Я обдумываю стратегию, а он — занимается тактикой и поточными делами. Ведь это только кажется, что достаточно собрать войско побольше и весь мир у тебя в кармане. На самом деле только после этого и начинаются бесконечные хлопоты… Как прокормить всю эту ораву? Сколько и каких припасов брать в поход? Какой клан пойдет впереди колоны, а кто в арьергарде? Да и остальных надо перетасовать так, чтобы кровники не оказались соседями. А для этого надо помнить какое племя с кем враждует и по какой причине. Идти пешком или садить часть войска на гиен… Которых тоже надо кормить, если не хочешь, чтоб они от голода взбесились и закусили наездниками.

К слову, это одна из причине гиен решили не брать. Только дюжину, для следопытов и вождей. Вторая — с гномами, скорее всего придется воевать под землей, в пещерах — а звери этого не любят.

— Да… разумно, — согласился я, поскольку любая задержка давала гномам дополнительное время, чтобы приготовиться к сражению. — А можно и до утра подождать… Куда спешить? Коротышки никуда не денутся…

Гулгадар открыл рот, но ничего сказать не успел. Слева послышался громкий треск, тяжелый топот, а минутой позже из лесу вылетел огромный вепрь. Зверь двигался настолько быстро, что орки, на которых он выскочил, даже отпрянуть не успели. Миг — и секач поднимает одного из зеленокожих на клыки. Мотает головой и бросается на соседа.

— Берегись! — запоздало орет кто-то.

— Вепрь!

Нет, что не говори, а орки прирожденные воины. Секач еще не успел разделаться со вторым бедолагой, как в зверя со всех сторон полетели топоры и копья. А те, что были ближе всего, взялись за секиры. Вепрь крутанулся вокруг себя, так словно его присела собачья свора, завизжал и… упал бездыханный. Напоминая огромного ежа — столько копий торчало из его туши.

Все были так поглощены этой схваткой, что не заметили, как с той же стороны, откуда прибежал секач, вышел тролль. Не так, чтоб чересчур огромный, но все ж раза в два выше любого орка, да и в плечах, соответственно, шире.

— Мое! — произнес тролль, покачивая в руке здоровенной дубиной, больше всего похожую на выдернутое с корнями деревцо. Хмуро поглядел из-под покатого лба на орков и повторил: — Мое!

Связываться с толстокожим великаном никто не хотел, но и отдавать такую кучу мяса было жалко. Да и орки не те, кто готов уступать что-либо без боя. Воины обнажили оружие и даже не думали расступаться.

— Мое! — третий раз произнес тролль и шагнул к туше вепря.

И тут я узнал его.

— Эй, Хозяин Трех Деревень! Ты чего шумишь?! — заорал громко, привлекая внимание великана. — Привет! Давно не виделись!

Тот остановился, повернул голову и чуть наклонил, присматриваясь. Потом почесал пузо и неуверенно прорычал:

— Дающий Имя? Ты?

— Я… я… А ты чего здесь шастаешь? Снова ищешь приключения на свою… гм, голову?[4]

— Еда надо… — ответил тот, изображая на морде подобие усмешки. — Много надо… Жена голодная… Хозяин еда ловить… Вот — поймал…

Орки, считающие как и все остальные расы троллей тупыми существами, аж рты пораскрывали от такого многословия.

— Ты его знаешь? — негромко спросил Гулгадар.

— Да… Расскажу при случае. А что?

— Пригодился бы… Это ж ходячая катапульта.

— Ладно, попробую уговорить… Хозяин! Рад тебя видеть. Хочешь много еды?

— Хозяин хочет… — тролль на всякий случай поставил ногу на тушу вепря, недоверчиво косясь на орков. — Дающий Имя щедрый. Хозяин помнит. Тогда было много еды… — тролль вздыхает. — Хозяин хотел приходить… Не смог… забыл дорогу…

— Тогда, тебе повезло. Пошли с нами. Будет много еды.

Тролль раздумывал недолго. Кивнул, потом указал пальцем на вепря.

— Мой?

— Твой, твой… — Гулгадар пригрозил кулаком заворчавшим было соплеменникам и порядок восстановился. — Только сейчас не жри. Подожди, пока из леса выйдем. Там будем ужинать.

— Хорошо… — тролль взял вепря за задние ноги, легко забросил трехсот килограммовую тушу на плечо и продолжил: — Дающий Имя щедрый… Хозяин идти с ним. Быстро идти. Хозяин голодный.

Глава 11

Поход сквозь лес — не степная прогулка. Несмотря на то что орки шагали довольно бодро, а следопыты выбирали самый лучший путь, на опушку отряд выбрался лишь к вечеру. Зато отсюда уже можно было полюбоваться на горы, густым гребнем протянувшиеся с востока на север. Большей частью увенчанные белоснежными шапками, словно цепляющиеся за вершины тучи оставили на них куски пуховых одеял. И ближе всех наша цель — Гора гномов она же Подгорный Город.

— Привал, — скомандовал я.

— Уверен, брат? — переспросил Гулгадар. — Всего ничего осталось. Часа полтора, если бегом. Может, уже там, у подножья, лагерь разобьем? А то и повезет, успеем раньше, чем коротышки закроют ворота. Смотри, как они беззаботны.

— На это я бы не стал рассчитывать, брат. Не слепые ж они. Увидят нас — сразу створки захлопнут. Вряд ли им для этого целый час нужен. А отдыхать лучше в недосягаемости врага, — ответил в тон. — Гномы еще не знают наших замыслов, так что можно выспаться не опасаясь нападения. Это раз… А два, — я хочу чтобы каждый воин собрал вязанку хвороста. Да побольше… Он нам потом понадобиться.

Гулгадар озадаченно почесал затылок, но возражать не стал. Привык уже, что я просто так ничего не делаю. Сказал, что будет нужен хворост — значит, будет нужен.

Пока орки разбивали лагерь, готовили ужин и собирали сучья, я проехал чуть вперед, чтобы получше разглядеть твердыню, которую нам завтра предстояло брать штурмом. В том что гномы закроют ворота, сомневаться не стоило. Так поступил бы любой, завидев приближающийся отряд. Какие б договоренности не были подписаны и не даны клятвы о вечном мире — почти полтысячи орков никак не походили на купеческий караван, чтобы встречать их с распростертыми объятиями, хлебом и солью.

Гора Гномов выглядела так, словно со стороны повернутого ко мне склона кто-то огромным экскаватором выбрал часть земли. Вгрызаясь в основание. И уже в этом приямке, установили ворота. Неожиданно высокие — четверо троллей пройдут рядышком и не сгибаясь. Даже странно, если помнить о росте гномов. Интересно, кого это такого большого они ждали в гости, когда выбирали размер?

Сейчас обе створки были широко распахнуты, но судя по оживлению, которое там царило — это ненадолго.

— И куда это ты намылился, братишка? Да еще в такой чудной компании?

Прапорщик Шведир стоял прямо перед мордой Вислоухой, но гиена вела себя так, словно ничего не видела. Да что там гиена — вся орда замерла в движении, напоминая терракотовую армию какого-то китайского императора. И тишина.

— Швед, ты как это сделал? — недоуменно оглядываюсь.

— Ну, если ты не забыл… — пожимает плечами, — то я теперь врио здешнего божества. И кое-что могу. Так куда так целеустремленно топаете?

— Помню… Здорово. А что ты еще можешь?

— Слушай, Влад, а в твоем роду одесских евреев не было?

— А что?

— Да то, что ты на вопрос вопросом отвечаешь… — ухмыльнулся Швед.

— Это от неожиданности… Ты ж с того раза так и не объявлялся.

— Дела… — развел руками бывший прапорщик. — Мой предшественник так запустил службу, что я удивляюсь, как этот мир вообще существует. М-да… Ну, так что? Мне третий раз спросить, или ты наконец ответишь?

— К гномам…

— Вот как? — удивился Швед. — И что не поделили?

— Как тебе объяснить… Если вкратце… то… знаешь зачем паровым машинам гудок?

— Чтоб избыточное давление стравливать… — пожал плечами Швед.

— Вот затем я и веду орков к гномам. Чтоб не рвануло в другом месте…

— Не понял?

— Ну, ты же лучше меня знаешь, как этот мир устроен, и какие тут взаимоотношения между расами. А теперь скажи, что сделают орки, когда их станет много, и они перестанут враждовать между собой, а соберутся в одну орду?

— Нападут на кого-то.

— И ни кого же?

Швед немного подумал, потом кивнул.

— Да, ты прав. Орки пойдут войной на людей. Эльфов они еще больше не любят, но гоняться за долгоживущими по лесам лень.

— Вот поэтому я и нашел орде достойного соперника. Победят или нет — без разницы. Но пар стравят. И у людей будет еще несколько лет спокойной жизни.

— Ну, что ж… — Шведир будто прислушивался к чему-то невидимому мне, потом опять кивнул. — В целом, идея неплохая. Конечно же, не все так, как ты себе представляешь, но мешать тебе не будут… Более того… — Швед протянул руку ладонью вверх. На ней лежало небольшое кольцо серебристого цвета. — Держи.

— Что это?

— Не вдаваясь в подробности, одноразовый портал. Когда сильно прижмет, брось его на землю. Откроется односторонний переход в ту точку, о которой подумаешь… — Швед заметил блеск в моих глазах и уточил: — В пределах этого мира, Влад. Извини, но отправить тебя домой не в моей власти. Я все понимаю, на самого иной раз так ностальгия накатит, хоть вой, но в нашем мире мы умерли, и воскрешенью не подлежим.

Доходчиво объяснил. Осталось лишь подавить вздох и надеть перстень на палец.

— Ты б хоть наведывался почаще… — произнес с толикой укоризны в голосе.

— Довлеет дневи злоба его… — развел руками Швед. — Ты пойми, братишка, я хоть и здесь, но живу в ином измерении. И время там другое… То что для тебя год — для меня даже не день. Так что по моим часам, мы с тобой буквально пару минут тому в Роще сражались и с Фревардином беседовали.

— Понимаю…

— Вот и славно. Рад был повидаться… Ты, главное, помни, что каждый твой поступок либо рвет, либо усиливает данный фрагмент мироздания. Так что не шали сверх необходимого… и не рассчитывай что все будет так, как ты планируешь. Это даже богам не под силу… — Шведир вскинул руку к обрезу пилотки, задрожал, как марево и исчез. А в следующее мгновение мир наполнился звуками и ожил.

Вислоухая подозрительно втянула ноздрями воздух и негромко зарычала. Потом обижено фыркнула и отошла в сторону от странного места…

На следующее утро, когда мы подошли к горе, ворота в город гномов оказались заперты.

— И что теперь? — Гулгадар был недоволен. Ведь он говорил, что атаковать надо с ходу. — Как войти?

— Всегда есть вариант. Для начала попросим нашего друга постучать… Эй, Хозяин! — заорал я громко. Тролль вчера за ужином слопал в одиночку почти целого вепря, так что сегодня вел себя тихо и при малейшей возможности пытался уснуть. — Хозяин! Еда!

Тролль заинтересованно поднял голову и посмотрел на меня.

— Где?

— Видишь вот эти ворота? За ними еда. Надо только открыть. Сможешь?

Вместо ответа тролль поднялся и в десяток шагов оказался рядом с воротами. Поглядел на них и нажал плечом. Створки натужно заскрипели, чуть-чуть подались, но устояли. Тролль недовольно засопел и приналег еще раз. Ворота держались. Что не говори, а гномы кузнецы отличные. Даже не так — самые лучшие. Как и их изделия.

— Не открываются, — обиженно произнес тролль, потом сложил лапы вместе и эдаким «замком» шарахнул со всей силы по дверям. Казалось, от такого удара вся гора вздрогнула. Раздался громкий треск, сверху посыпался каменный дождь, но ворота снова устояли, только небольшая вмятина появилась на месте удара. — Не открываются, — повторил тролль.

— Хозяин сильный, Хозяин сможет… — успокоил я его, ободряюще похлопывая по предплечью. — Только надо иначе.

— Пусть Дарящий Имя скажет как? — покладисто согласился тролль. — Хозяин сделает.

— А видишь вот этот камень? — я указал на лежащий неподалеку здоровенный валун, килограмм сто весом.

— Хозяин видит… — подтвердил тролль.

— Добросишь его до ворот?

Тот подошел посмотрел на валун, потом оценил расстояние, молча подхватил эту брылу и метнул.

— Бух!

Гора вздрогнула еще сильнее, между створками появилась щель, сверху осыпался небольшой оползень, но ворота по-прежнему не открылись.

— Бросить еще что-то? — поинтересовался тролль, которому, похоже, понравилась такая «игра».

— Думаю, пока достаточно, — ответил я. — Присядь, отдохни. Дальше мы сами.

— Хозяин не устал. Хозяин хочет еще бросать камни, — не согласился тролль. — Пусть Дарящий Имя покажет что…

— Ладно, — спорить с троллем то же самое, что со стенкой. — Кинь еще вон тот булыжник, — я указал на обломок скалы высотою мне в пояс. И соответственного веса.

Тролль подошел к камню, обхватил лапами и поднял. Подержал чуток на весу, приноравливаясь, потом заревел, как раненый медведь, и метнул.

— Бух!

Обломок раскололся на две части, гора ответила очередным камнепадом, а щель между створками расширилась примерно в ладонь.

— Хозяин самый сильный тролль в мире! — похвалил я толстокожего друга.

— Отец сильнее Хозяина… — не согласился тот.

— Ну, твоего отца здесь нет, а среди всех нас ты самый сильный.

Тролль повернул голову налево, потом — направо, оценил орков и кивнул.

— Да… Кидаем еще?

— Пока хватит… Дальше не силой, а умом надо.

— Хозяин сильный, — стукнул лапой в грудь тролль. — Умный — нет. Так все говорить. Отец, мать, жена… Голова есть, — постучал по лбу кулаком. — Ум совсем мало-мало…

— Ничего, — успокоил я его. — Люди говорят: сила есть — ума не надо. Так что не переживай. Присядь вон там, в сторонке и смотри.

— Хорошо…

Тролль послушно отошел, а вместо него пришел Гулгадар.

— Я не такой тупой, как этот здоровяк, но тоже не понимаю, как ты собираешься открыть эти ворота?

— Ты охотился когда-нибудь на лис?

— Зачем? — удивился орк. — Мало мяса и невкусные они… Тьфу…

— Ну, не важно. Дело в том, что лисья нора всегда имеет несколько выходов. И чтоб обнаружить их всех, перед одним из них сжигают листья и смотрят, где покажется дым. Потом остается только расставить капканы, и лис, раньше или позже в какой-то да попадет.

— Так вот зачем ты заставил всех тащить хворост? Хочешь найти потайные ходы гномов?

— Да… Когда мы их завалим, внутри пещеры станет нечем дышать, и бородатым ничего не останется, как открыть ворота и дать бой.

Глава 12

Выкуривать гномов не пришлось. Ворота натужно заскрипели, чуть-чуть приоткрываясь, и наружу выбралось трое гномов. Невысокие, но в плечах пошире иного орка. Один — помоложе с белой тряпицей на копье, два — безоружные, зато, судя по обилию серебра в волосах, возраста более почтенного. Гномы чинно прошествовали в нашу сторону и остановились примерно на середине пути. После чего младший несколько раз призывно взмахнул «флагом».

— О, а вот и парламентеры, — произнес я. — Ну, что? Поговорим? Кто со мной пойдет?

Вожди дружно поморщились, словно уксуса хлебнули, всем видом показывая, где они имели эти разговоры, и только Гулгадар кивнул:

— Если ты так хочешь…

Гномы терпеливо ждали, пока мы подойдем.

— Чего надо? — прорычал мой побратим, как и все орки чуждый всякой дипломатии.

— Я — Трюгви Острый топор, старейшина рода Серебробородых, — представился один из пожилых гномов. — А это — Торвальд Наковальня, старейшина рода Старателей. И от имени Совета мы спрашиваем: почему вы здесь? Разве между нашими народами не заключен договор о мире?

— Скучно, — Гулгадар ответил раньше, чем я подобрал нужные слова. — Воинов много, а подраться не с кем. Гномы хороший враг. Вот мы и пришли… Будет весело.

Шикарно ответил. Я вообще потерял дал речи от такой дипломатии, прямой и увесистой, как рельс, ну и гномы, если судить по взглядам, которыми они обменялись, тоже растерялись. А что? Если враг напал ради наживы, есть возможность избежать боя и обойтись выкупом, но если целью нападения является сама битва, то что равноценного ему предложить, чтоб избежать кровопролития?

— Скучно, значит? — медленно, словно каждое слово весило как тот валун, которым бросал в ворота тролль, переспросил Торвальд Наковальня.

— Да, — подтвердил побратим.

— Это хорошо… — бородачи снова переглянулись, только на этот раз в их взглядах было непонятное веселье. — Это просто замечательно.

— Мы дадим вам врага, — добавил Трюгви. — Сильного. Если не побоитесь…

Вместо ответа Гулгадар презрительно хмыкнул и сплюнул. Тем самым дав наконец-то возможность вставить и мне словечко.

— На вас кто-то напал? Вам нужна помощь?

— Да, человек. Нам действительно нужна помощь… И мы готовы заплатить за нее.

— Рассказывайте, — наступаю Гулгадару на ногу, чтоб молчал.

— Да рассказывать-то, собственно, нечего. В одной из отрогов пещеры недавно появилась расщелина, и из нее время от времени выбираются разные твари. Мы устроили там баррикаду, держим стражу… но тварей с каждым разом вылезает все больше. В общем, чтобы нападения прекратились, надо спуститься вниз и уничтожить их логово.

— Разумно. И вы хотите нанять орков, чтоб они сделали это вместо вас? Я правильно понял?

— Правильно… — подтвердил Торвальд. — Только не «вместо», а вместе с нами. Поверьте, в бою с этими тварями ни один топор не будет лишним.

— Так что вы на это скажете? — спросил Трюгви.

— Вы платите за то, чтоб мы спустились в ту расщелину, убили ваших врагов? — уточнил Гулгадар.

— Именно так, — кивнул Трюгви.

— Сколько?

— Назовите цену сами… — увильнул от прямого ответа Торвальд. Гном остается гномом в любой ситуации.

— Пять золотых каждому.

— А сколько вас?

— Пол тысячи наберется…

Гномы опять переглянулись.

— Хорошо. Мы готовы заплатить названную сумму. Но прежде вы должны поклясться, что не нападете на нас, после того, как мы откроем ворота и впустим вас в город.

— Какая клятва вас устроит? Водой, солнцем, степью? Памятью предков? — вполне серьезно уточнил Гулгадар.

— Головой Оркгрима Мудрого, — ответил Трюгви.

А гномы-то оказывается знают толк в клятвах. Судя по тому, как посуровел взгляд побратима, коротышки потребовали самую сильную клятву, нарушить которую не посмеет ни один орк.

— Хорошо… От имени всех своих воинов, клянусь головой Оркгрима Мудрого, что до тех пор, пока не покончим с бестиями из расщелины, между орками и гномами будет мир, — Гулгадар плюнул в ладонь и подставил ее Торвальду. Гном тут же хлопнул по ней ручищей. — Только и вы тоже поклянитесь, — добавил побратим. — А то мало ли, куда вы нас заманить хотите?

— От имени всех гномов, клянусь молотом и наковальней Зигфрида, нашего прародителя, — торжественно прижал к груди кулак Трюгви, — что между нашими племенами мир, до тех пор, пока орки не нарушат договор.

— Открывайте ворота и показывайте свое ущелье… — потер ладони Гулгадар. — И да пошлет нам Оркгрим Мудрый хорошую драку.

— Погодите, — остановил его Трюгви. — Если не хотите погибнуть зря, придется немного обождать.

— О чем ты говоришь? — удивился орк.

— О том, что этих тварей обычная сталь не берет. Надо нанести на ваше оружие особые руны и посеребрить лезвия.

— То есть, вы хотите, чтоб мы отдали вам свое оружие? — подозрительно прищурясь уточнил Гулгадар.

— В общем, да… — кивнул Трюгви. — Но вы не волнуйтесь. Не все сразу. Для начала — полсотни. Улучшим это — возьмем следующие. Поверьте, мы не обманываем.

Я вспомнил свою схватку с Псом Ада в Одноглазой Пещере, и притронулся к локтю побратима:

— Они не врут, брат… Если в той расщелине те твари, о которых я думаю, то их и вправду не берет обычное оружие…

— А ты откуда знаешь? — все еще не мог согласится орк.

— Довелось сразиться с одной такой бестией… Чудом жив остался… — и чтоб подать пример, вынул из ножен меч и протянул его Торвальду.

— Ух, ты! — не сдержал восхищения бородач. — Это же «Звездный Луч»! Откуда он у тебя?

— Получил в наследство от одного эльфа… — солгал привычно. — Во время войны…

Но гномы уже не слушали меня, а как какое-то чудо вертели оружие в руках, поглаживали руны, слушали звон клинка. Потом, с видимой неохотой, протянули меч мне.

— Этот клинок улучшать не надо. Его ковал сам Зигфрид. А лучше него кузнеца нет во всем мире. Берегите его. Это великая честь сражаться с Звездным Лучом в руке.

Следуя моему примеру, подал ятаган и Гулгадар. И если ждал, что и о его оружии что-то скажут, то ошибся. Гномы отнеслись к ятагану равнодушно.

— Черноногие! — рявкнул излишне громко, скрывая досаду. — Отдайте оружие коротышкам. Они сделают его лучше.

Если воинам приказ и не понравился, никто этого не показал. Ворчали что-то тихонечко, но оружие сдали все.

— Ты уверен, что мы правильно поступаем, брат? — спросил Гулгадар, провожая взглядом гномов, уносящим оружие всего рода.

— Да, брат… — и чтоб подкрепить слова, вкратце пересказал ему свой бой в Одноглазой пещере. Особенно упирая на то, как в пламени сгорали стрелы. О песке с острова, правда, умолчал. Передав победу мечу.

— Огненный пес… — пробормотал орк. — Всегда думал, что это выдумки стариков, которыми они пугают малышню. Неужто и впрямь они существуют?

— Как видишь… Вряд ли гномы придумали б такую байку для нас…

— Что ж… Чем сильнее враг, тем лучше. Значит, будет весело.

Для того, чтоб улучшить оружие всей орде, гномам понадобился весь день и следующая ночь. Когда они вынесли первую партию, со сдачей ятаганов и секир больше проблем не было. Достаточно было взглянуть на клинки, побывавшие в гномьих кузнях, чтоб понять, что это уже не просто острый кусок стали. Это уже было штучное изделие, достойное самого лучшего воина. Так что теперь орки спорили не о том: сдавать гномам оружие или нет, а — кто сделает это прежде других.

Вязанки, которые я велел приготовить, все ж пригодились. Не надо было рыскать в поисках топлива. Так что вскоре, неподалеку от входа в город гномов, горели десятки костров. Орки готовили ужин, а счастливчики хвастали новым оружием.

Недовольным был только тролль. Во-первых, — он успел проголодаться, а во-вторых, — Хозяину нечего было улучшать. Но гномы смогли угодить и ему. Выйдя третий раз, два гнома приволокли тяжеленный молот. Огромный и с рукоятью в мой рост. Тролль первым делом хрястнул им по ближайшему валуну и довольно заревел, когда тот распался на несколько кусков.

— Нравится, — объявил громко. — Больше ни у кого нет. У отца нет. У дяди тоже нет. Хозяин теперь самый сильный… — подумал немного и прибавил. — Еды нет… Плохо. Если еды нет, Хозяин уходить.

Услышав, что могут потерять такого союзника, гномы постарались на славу. И полчаса не прошло, как с пещеры вышла целая процессия. Двое тащили, только что зарезанную свинью. Еще двое — корзины с грибами и капустой. А пятый нес большущий мешок, от которого вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.

Получив все эти дары, тролль объявил, что остается и принялся уплетать пищу за обе щеки с потрясающей скоростью, подозрительно поглядывая на всех, кто подходил к нему ближе чем на три метра. Впрочем, запасов хватало, так что на его пайку никто не зарился. Орки травили байки, играли в кости и увлеченно обсуждали завтрашний бой. Некоторые бились об заклад: кто убьет больше врагов.

Только я, вспоминая свою схватку с Псом Ада, был не так оптимистичен. Впрочем, если вспомнить, что главная моя цель — сократить численность орков, то все складывалось даже лучше, чем я мог предполагать.

Глава 13

Ранним утром, когда еще даже тени не успели проснуться, гномы вынесли последнюю часть улучшенных ятаганов и секир. Одновременно с этим, ворота в Город приоткрылись чуть шире, так что в них уже можно было пройти, а не протискиваться боком.

К тому времени, на общем совете вождей, мы уже решили, что делать дальше.

Гномы рассказали, что твари из бездны выбираются наверх примерно каждые три-четыре дня. Сегодня как раз был четвертый. Поэтому, гномы предложили не идти сразу всей ордой, а вождям посмотреть на бой, чтобы лучше понимать, с кем придется иметь дело. Это было разумно, и поэтому одобрено. Кроме того, клеть, в которой гномы собирались опускать бойцов вниз, одновременно вмещала примерно один десяток.

Посоветовавшись, решили, что первыми пойдут все четверо вождей, я и еще пятеро самых лучших бойцов. А Гулгадар оставался с отрядом. Надо ж было кому-то поддерживать порядок. Договор договором, но кто знает, что втемяшится в зеленые головы, оставленным без вождей оркам — а его уважали и слушались все.

Гулгадар был не слишком рад такому решению. Но, после того, как я объяснил побратиму, что удержать в повиновении полтысячи бойцов, рвущихся в бой, куда сложнее, чем зарубить парочку бестий, — успокоился. И больше не спорил.

На том и порешили…

Войдя в город, я только головой закрутил от изумления. Гора, кажущаяся снаружи сплошной глыбой, изнутри была выбрана, как сваренное всмятку яйцо из скорлупы. А все освободившееся пространство занимали многоэтажные дома, лепившиеся к стенам, как большие ласточкины гнезда, соединенные между собой неисчислимым количеством каменных лестниц и подвесных трапов.

— Нам туда… — гном-проводник указал на туннель по левую руку от входа. — Идемте быстрее. Чувствуете, серой пахнет? Так всегда бывает перед нападением.

Вообще-то, после чистого воздуха снаружи, здесь было столько непривычных запахов, хотя бы от работающих кузниц, что я ничего не почувствовал, но гному лучше знать.

— Шире шаг! — скомандовал застывшим на месте с разинутыми ртами оркам.

Туннель в который мы свернули был не слишком длинным, метров пятьдесят не больше, и заканчивался довольно просторным гротом, поперек которого зиял глубокий разлом. Рядом с которым стояла большая клеть из толстых железных прутьев, присоединенная к подъемному механизму толстым тросом. Все сооружение казалось таким монументальным, что сразу вызывало доверие — это не подведет: доставит вниз в лучшем виде. И поднимет, если что…

Теперь, когда мы были так близко, я тоже ощутил удушливый, тошнотворный запах серы.

Коридор ведущий к гроту с расщелиной был перегорожен высокой каменной баррикадой. Глядя на которую, я не мог не спросить провожатого:

— А почему вы не засыплете этот проход полностью?

— Пробовали… Проходит самое больше неделя, и разлом появляется в другом месте. Это — самое удачное. Никому не мешает. Достаточно держать относительно небольшой дозор и убивать то, что оттуда вылезает.

Отряд дозорных был и сейчас. Десятка полтора гномов, часть вооружена большими ростовыми щитами и топорами, часть — арбалетами. Те, что со щитами, стояли ближе к баррикаде, арбалетчики держались позади. Весь отряд вел себя непринужденно, большей частью гномы сидели и дымили трубками. Я с интересом вдохнул дымок, неужто мои мучения закончились и можно будет разжиться табачком, но увы, запах был совсем не табачный. Какая-то дикая помесь, поядренее даже вони из разлома. Нет уж, если от обычного табака Минздрав предупреждает, то такое вдыхать в себя может только самоубийца.

Я еще продолжал думать о куреве, как один из гномов коротко рявкнул: «Стена щитов!», и гномы быстро построились в две шеренги, полностью перекрывая коридор. Хорошо, что мы с орками как минимум на голову выше каждого из них, а то б и не увидели ничего.

А посмотреть было на что.

Над расщелиной сперва показалась остроносая морда, а мгновением позже наверх выметнулось поджарая тварь с туловищем пса, но о двух головах, пышущими пламенем из ноздрей. Да и все тело ее было словно соткано из огня.

Тварь быстро огляделась, заметила гномов и прыгнула в сторону баррикады, одним прыжком преодолевая больше половины расстояния.

— Арбалетчики! Пли! — скомандовал тот самый гном, что приказал построиться.

Тренькнули тетивы, и пять или шесть болтов ударили бестию в грудь.

Вой полный боли и ярости ударился о стены и пошел гулять эхом по пещере.

Я вспомнил, как горели, не причиняя псу ада никакого вреда, стрелы. Да, арбалетный болт — это не легкая деревяшка. Закаленный кусок стали никакой аурой не сжечь. Правда, и они были не так уж и хороши. Шесть попаданий, а бестия только ранена.

Пес Ада тем временем нашел взглядом противника и прыгнул второй раз. Щитоносцы приняли его на себя. Задержали и оттолкнули.

— Пли! — рявкнул командир, и арбалетчики выстрелили почти в упор. На этот раз более удачно.

Бестия завертелась юлой, как пес который ловит собственный хвост, и упала.

— Топоры! — последовала новая команда.

Щитоносцы отбросили щиты, перебрались через баррикаду, окружили тварь и дружно принялись рубить ее.

Тварь еще раз взвизгнула и затихла… А минуту спустя на том месте, где она лежала, осталась лишь горсть пепла.

— Не спать! В строй! Еще одна!

Гномы быстро вернулись, разобрали щиты и как в первый раз перегородили ними проход.

— Арбалетчики! Готовсь! — продолжал распоряжаться командир.

Не знаю, с чего он решил, что лезет еще одна тварь, лично я ничего не видел, но как раз в тот момент, когда я уже хотел спросить об этом, над расщелиной показалась уже знакомая остроносая морда.

— Пли! — команда прозвучала, когда бестия выметнулась наверх. Болты ударили ее в тот момент, когда она еще не успела прочно встать на лапы, и этого толчка хватило, чтобы она, громко взвизгнув, свалилась обратно.

— Заряжай!

— Отлично работают, парни… — уважительно произнес кто-то из вождей орков у меня за спиной. — С такими в любом бою не пропадешь…

— Да, четко работают… — согласился с ним кто-то еще и прибавил громче: — Слышь, командир! А разреши нам вместо щитоносцев стать?

Гном-командир, недовольно нахмурился, ему явно не хотелось ломать уже отработанную схему, но в городе уже все знали, что орки согласились лезть вниз, и их желание испытать себя в бою, было ему понятно.

— Хорошо… Становитесь вперед. Щитоносцы! Передать щиты оркам! Вооружиться арбалетами. Готовсь!

В самую пору. Морда той самой, уже подраненной, или новой твари как раз показалась наверху.

— Пли!

Ох, ты ж!

Нет, это была совсем другая бестия. Раза в полтора больше и уже с тремя головами. Болты, ударившие ее в грудь, только раззадорили тварь. Захохотав, как гиена, она на манер дракона пыхнула огнем из всех пастей, а потом прыгнула к нам.

— Стена щитов! — привычно скомандовал гном, но так как орки первый раз шли в бой и еще не успели отладить движения, щиты встали не внахлест, а каждый сам по себе.

— Арбалетчики! Пли! — заорал командир, видя, как трехголовый пес валит с ног одного из вождей и проламывает защиту. Две головы твари вцепились в щит, а третья тем временем распахнулась, чтобы дыхнуть огнем в прижатого к земле орка.

— Пли! — надрывался командир, но арбалетчики не успевали перезарядиться. И тогда я выдернул меч и прыгнул вперед.

Рубить было поздно, еще секунда и пламя охватит голову орка, — так что я без затей ткнул острием прямо в разинутую пасть. На всю длину руки, еще и подавшись вперед. Меч вошел, не встречая сопротивления, словно в пустоту. Зато твари этого хватило. Обе головы выпустили щит и попытались перекусить меч, но он оказался им не по зубам. А потом ей в грудь ударил сразу добрый десяток болтов.

Этого оказалось достаточно. Трехголовая бестия попятилась, не выпуская из зубов меч, издала протяжный вой и сдохла. А еще через минуту, я уже отряхивал с лезвия жирную копоть.

— Все… — прислушиваясь к чему-то неизвестному мне, произнес командир дозора. — Сегодня больше не полезут. Спасибо, парни. Хорошо поработали. Можно отдыхать.

То что он ни словом не обмолвился о конфузе орков было оценено. Орки подходили к гномам, жали руки и наперебой хвалили четкость, с которой те обороняли проход. Гномы тихо ворчали в бороды, но было заметно, что похвала им приятна.

— Когда вниз пойдем? — спросил я командира.

— Дык, когда скажете… — пожал широченными плечами тот. — Клеть готова. Можем хоть сейчас опустить вас вниз.

— Тогда не будем тянуть… Если твари сегодня больше не полезут, есть шанс, что и внизу нас ничто не поджидает? Будет время осмотреться и народу побольше спустить.

— Этого не знаю… Может и так. Во всяком случае серой больше не воняет… Так что, вполне возможно.

— Ну, пока не проверишь — не поймешь. Чего гадать… В крайнем случае, мы даже выходить не будем. Слушайте внимательно. Заорем: «Тащи!», — крутите ворот.

— Это я тебе твердо обещаю, — кивнул гном. — Бородой клянусь, что будем вертеть так, словно от этого наши собственные жизни зависят.

— Вот и славно… — протянул ему руку, которую гном крепко пожал. — Свидимся внизу…

Глава 14

— Возьмите наши щиты, — когда мы уже занимали места в клети, предложил командир дозора. — Пригодятся.

— Спасибо, — не стал отказываться я. Орки предпочитают рубиться двумя руками, не особо заботясь о защите, но с этим врагом, щиты точно лишними не будут. — Чуть не забыл спросить? А кто-то уже спускался?

— Да, — кивнул гном. — Десяток Анри Рыжего был внизу.

— И что? Как там?

— Жуткое место. Словно внутри горнила. Жарко.

— Ну, жара не самое страшное.

— Совершенно верно. Найдется кое-что похуже. Главное, помните, что там все не то, чем кажется и врагом может стать обычный с виду камень или растение. Прежде чем делать шаг вперед, позаботьтесь о том, чтобы позади не осталось ничего подозрительного.

Потом почесал бороду и прибавил:

— Может, возьмете с собой хоть пару моих бойцов? Они все ж поопытнее будут.

— Хорошо… — не стал перечить я. Это и в самом деле было разумно. — Вы двое, притормозил последних орков, направляющихся к клети. — Возвращайтесь в лагерь и расскажите, что видели. Пусть парни знают, с кем воевать придется. И Гулгадару скажите, чтоб присылал следующий десяток.

Орки потопали обратно, а я снова повернулся к командиру дозора.

— Сколько времени надо на спуск-подъем?

— Четверть часа примерно.

— Значит за час вы спустите вниз всего четыре десятки? Не жирно, если там такие бестии табунами ходят.

— Анри говорил, что это место и внизу не слишком оживленное, тоже какой-то тупиковый шурф. Так что пока сами к этим тварям не сунетесь, нападения можно не опасаться.

— Твои б слова да Создателю в уши. А еще один подъемник установить нельзя?

— Старейшины уже распорядились насчет этого. Часа через два поставим… Кузнецы клеть уже куют, — ответил гном. — Раньше не было нужды, сами мы туда соваться не собирались, так лишь — в разведку. А что с орками союз будет, что ж знал? Так что вам там надо лишь немного продержаться — подмога будет.

— Добро… — я последним втиснулся в клеть. — Крути педали…

Гном шутки юмора не понял, так что лишь со всей серьезностью поднял к плечу сжатый кулак. Рот фронт, типа, и но пасаран… Подал знак гномам, стоявшим у лебедки, и клеть плавно поползла вниз.

— Держитесь парни, удачи вам!

Чем ниже мы опускались, тем ставало теплее. Не как в горниле, тут гном, конечно же преувеличил, но градусов за тридцать точно было. Подземный курорт, блин… С озерами магмы, наверно. Спасибо, не заказывали.

Спустя пару минут расщелина стала расширяться, а еще чуть позже мы висели под потоком просторного грота. Не такого огромного, каким был Город гномов, но тоже весьма впечатляющим. Примерно, с полторы площадки для игры в теннис. По стенам застывшие причудливыми узорами потеки расплавленной почвы, а внизу — прямо под нами, здоровенный сталагмит, с ровно срезанной, как стол, верхушкой. Прям вертолетная площадка… На него клеть и легла.

Орки быстро выгрузились, и я дважды дернул сигнальный шнур, сообщая, что можно поднимать. Клеть тотчас с удвоенной скоростью понеслась вверх. Молодцы гномы, не филонят. Подмога не задержится.

— Ого! Неплохо бородачи потрудились, — негромко присвистнул Назлиум, вождь Рычащих, указывая на горку пепла, по колени высотой и с полтора метра в окружности. — Сколько ж они тварей ухайдакали, если после одной остается не больше двух горстей пепла?

— Да, — согласился я. — По ходу, не меньше сотни.

— Ну, и где же они? — нарочито завертел головой Локатус, вождь Большеротых. — С кем драться?

— Погодь малеха… Как только они нас учуют, добавки просить не будешь. Я думаю надо вон тот угол щитами перекрыть. Чтоб за спину не зашли, покуда подмога придет. Давайте, давайте!.. — чуть повысил голос. — Шевелитесь, не спите! А я схожу, за угол гляну…

Грот имел форму неправильного прямоугольника, узкий конец которого расходился двумя туннелями. И звуки, доносящиеся оттуда, мне совершенно не нравились, поскольку напоминали шорох от множества лап. Как-то доводилось видеть мигрирующую стаю крыс, и тогда я впервые услышал примерно такие же звуки.

Стараясь не производить лишнего шума, я осторожно добрался до выхода из грота и выглянул из-за угла.

Твою ж краснознаменную!

Нет, это были не крысы… Метрах в десяти от меня, по стенке ползла огромная сороконожка. К счастью, хвостом ко мне. Я уж было перевел облегченно дыхание, как у меня за спиной что-то загрохотало. Кто-то из орков щит уронил. Сороконожка тотчас замерла, словно прислушивалась. А потом начала разворачиваться…

Несмотря на размеры, она проделала это на удивление ловко, и вот уже коготки снова заскребли по стене. Ждать пока она доберется до меня, не имело смысла, как и соблюдение тишины, так что я бегом метнулся обратно.

— Сороконожка! Огромная! — доложил результаты разведки. — Но, вроде, не огненная…

Орки развели щиты и пропустили меня внутрь защищаемого периметра. Я только-только успел встать на оставленное для меня место, как из-за угла показались длиннющие, шевелящиеся во все стороны усы, а потом — большая, словно медвежья, башка твари. Только вместо клыков ее рот заменяли жвалы. Каждое размером с ятаган. Усы шевелились непрерывно, ощупывая почву, и вот один из них коснулся того места, откуда я выглядывал в коридор. Тварь издала мерзкое шипение, и жвалы щелкнули, словно рубанули накрест.

Не найдя врага, сороконожка снова зашипела, и стала вползать в грот… Теперь, вблизи, она казалась даже еще длиннее, чем на первый взгляд.

— Ни фига себе! — прокомментировал появление твари Локатус.

— Усы… — поделился я мыслями. — Это ее глаза, уши и нос… Надо их срубить прежде чем эта тварь зажмет нас в углу. Тогда — справимся. Кто со мной?

— Пошли, Двуликий, попытаем удачу… — отозвался Назлиум. — А ну, расступись народ… И тихо тут. Не шумите…

Мы с орком двинулись навстречу сороконожке, нарочито шаркая ногами, чтобы привлечь внимание. Усы твари замелькали в воздухе чаще и наставились на нас. Засекла, значит… Ну, давай, ползи к нам.

Словно услышав мой мысленный призыв, сороконожка отцепилась передней частью от стены и, извернувшись, стала слезать на пол.

— Руби! — рявкнул Назлиум. — Сейчас!

Орк был прав, именно в этот момент тварь была наиболее беззащитна. Подскочив к ней с обеих сторон, мы дружно рубанули по усам…

Ощущение, что клинки столкнулись с толстой стальной проволокой. Даже зазубрин не оставили.

— Под основание! — теперь командую я, одновременно уворачиваясь от щелкнувших жвал.

На этот раз дело пошло лучше. Срубить не срубили, но надрезали хорошо. Тварь зашипела и попятилась. Потом замерла и…

— В сторону! — заорал я подчиняясь интуиции.

Вовремя! Сороконожка плюнула в то место, где мгновение тому стоял орк. И судя по тому, как зашипела и обуглилась почва, слюна у нее была еще та. Под такой плевок лучше не попадать.

— Руби!

Мы снова ударили каждый со своей стороны… Есть! Хоть и у меня меч получше, зато орку силы не занимать… «Мой» ус еще держался, а «свой» Назлиум срубил под чистую.

Сороконожка издала какой-то булькающий звук и рванулась вперед, щелкнув жвалами. Но орка там уже не было, а вот ко мне она очень удачно повернулась боком.

— Получай!

Меч радостно свистнул, и второй ус тоже отвалился.

— Посторонись! — послышалась команда сзади.

Недоуменно оглянувшись, я увидел как из вернувшейся клети выбегают гномы-арбалетчики. Быстро они… Неужели столько времени прошло? А казалось, что весь бой и пары минут не занял.

Мы с Назлиумом отпрыгнули в стороны, и в голову твари тотчас впилось с полдюжины болтов.

Сороконожку словно пружиной подбросило, она заметалась во все стороны, махая ножками, которые заканчивались когтями, размером с кинжал, защелкала жвалами, даже плюнула еще разок, но все это скорее напоминало конвульсии, чем атаку.

— Готовсь! — очередная команда. — Целиться в голову! Пли!

Еще один залп буквально снес верхнюю часть головы твари. Оттуда толчками полилась зеленоватая слизь, и сороконожка — дернувшись еще пару раз — окончательно сдохла.

— Вовремя вы… — поворачиваюсь к гномам. Похоже, те самые, что в дозоре стояли. — А что не наши?

— Клеть вернулась, орков еще не было. Решили, что помощь вам не помешает. Чего зря время терять… И, как вижу, не зря торопились…

— Да мы б и сами ее ухайдакали, — ворчит негромко Локатус, которому не довелось побывать в бою. — Там всего-то на пару ударов оставалось.

— Нашли что делить, — вытираю пот со лба. — Не волнуйся, брат, я так думаю, что тварей нам тут всем хватит. Не запарится б…

— Это точно, — соглашается Локатус и в знак примирения протягивает лапу командиру гномов. — Хорошо твои парни стреляют. Ни одного промаха.

— Еще бы, — хохочет Назлиум, которого еще не отпустила лихорадка боя. — Болты ж денег стоят. А где ты видел гнома, который бы бросал деньги на ветер?

Немудреная шутка вызывает всеобщее одобрение, и эхо старательно разносит по подземелью дружный хохот гномов и орков. Клеть, тем временем, уносится вверх, за очередной группой воинов.

Глава 15

Вспышка, и от сороконожки остается лишь зеленоватая, вонючая лужа.

— Ну, что? Ждем новых тварей или сами в гости двинем?

Общий хор за то, чтобы двигаться дальше.

— Добро. Тогда первый десяток за мной, второй — в левый проход. Арбалетчики, разбиться на пятерки.

Отряд без суеты делится на две части. Одна топает за мной, вторая сворачивает в левый коридор.

— На рожон не лезть, если встретите слишком сильного врага, отступаем на исходную, — отдаю последнее общее распоряжение.

Туннель из которого выползла сороконожка становится все шире. Если в начале даже вдвоем было тесновато, то уже через полтора-два десятка шагов и вшестером не мешали б друг другу. Туннель длинный. По крайней мере, насколько позволяет разглядеть тусклый, красноватый свет, он никуда не сворачивает. И врагов не видно…

Только подумал о врагах, как один из орков вскрикивает от боли и замертво валиться на землю. Не видя опасности, отряд сбивается в кучу и, ощетинившись ятаганами и арбалетами, настороженно оглядывается вокруг.

Никого… Осматриваю павшего — никаких видимых ранений. Снова вскрик, и еще один орк бьется в конвульсиях.

Да что ж такое… Что за невидимка на нас напал?

И тут чувствую удар в ногу. Вернее, в сапог… Гляжу вниз и успеваю заметить, как один из булыжников, которыми густо усыпан пол туннеля, втягивает в себя длинное щупальце.

Обычная с виду каменюка, ну, может чуточку побольше остальных. Ан, нет. Есть отличие. В отличие от прочих, на нем словно кто-то иероглиф выцарапать пытался.

Пока разглядывал, «булыжник» снова попытался меня ужалить, но сапог и во второй раз выдержал. Зато я, уже зная, чего ожидать, успел махнуть мечом и отрубить часть стрекала. А потом пинком отправляю «камень» подальше.

— Внимание! Всем смотреть под ноги! Камни с рисунком ядовитые! Выйти вперед тем, кто в сапогах.

Вперед вышли только гномы. Ну да, орки ж сапог не носят… Зато у бородачей сапоги даже не кожаные, как у меня, а стальные. Таким никакое жало ни по чем. Топают впереди отряда и подлые «каменюки» только разлетаются в стороны.

Интересно, а как у второго отряда? Разобрались?

— Ты! — тыкаю пальцем в ближайшего орка. — Метнись к нашим, расскажи о камнях.

— Да, вождь…

Россыпь ядовитых булыжников закончилась. Как только туннель вывел нас в очередную пещеру. Огромную… Размерами побольше даже той, где гномы обустроили свой город. Во всяком случае, с того места, где мы стояли, противоположной стены видно не было. Вернее, что-то такое вырисовывалось туманное впереди, напоминающее расплывчатый горный хребет. Но сталагмиты это или сталактиты, с такого расстояния разглядеть не получалось. Зато кое что другое, чего никто не ожидал увидеть, было…

Замок. Самый настоящий. С высокими, зубчатыми стенами, с башнями по углам, с возвышающимся над стенами донжоном. А еще, на всем пространстве между нами и замком ходили, ползали и летали сотни всевозможных чудовищ.

— Чтоб у меня клыки выпали, — пробормотал какой-то орк у меня за спиной. — Сколько ж их тут?

— Много, — лаконично ответил ему кто-то из гномов. — Надо было больше болтов прихватить. На всех не хватит.

— О, а вон и наши… — заметил самый глазастый, указывая левее. Там и в самом деле, на выходе из такого же туннеля как наш, замерла кучка воинов. — Эй! Мы тут!

— Заткнись, остолоп! — цыкнули на него, но было поздно. Все твари, что были к нам ближе, замерли на мгновение, а потом начали поворачиваться в нашу сторону.

— Стена щитов! — скомандовал я. — Арбалетчики! Разбирайте цели. Не лупите все в одну.

Вовремя… На нас уже пикировала тварь отчасти напоминающая огромную стрекозу.

— Прикрыться щитами! Рубите крылья! Стрелять по глазам!

Пара болтов ударили в голову твари, а когда она села на один из щитов, орки рядом, заработали ятаганами, так быстро, словно друг друга опередить спешили. Стрекоза щелкнула жвалами, раскрыла рот, и туда сразу же влетело еще два арбалетных болта. Тварь дернулась, мотнула головой, лапы ее заскребли по щиту, но это уже были лишь конвульсии.

— Щиты вниз! — скомандовал я снова, видя что очередной враг подбирается ползком.

Даже не знаю с чем сравнить. Больше всего эта тварь напоминала гремучую змею, только хвост ее заканчивался не трещоткой, а жалом, как у скорпиона.

— По глазам, пли!

Гномы и в самом деле бережно относились к болтам. Стреляло трое, и все попали в цель.

— Щитоносцы! Прикрывать от хвоста! Остальные — рубите шею!

Змея была уже рядом, и я сам вступил в бой. Подставил под бросок, оскаленной длиннющими клыками, морды руку в латной рукавице, — а когда тварь вцепилась в нее, рубанул мечом. Наверно, показалось, но в тот момент, когда лезвие коснулось шеи бестии, руны на клинке полыхнули багровым пламенем. А меч, прошел насквозь, даже сопротивления не почувствовал. Горячий нож масло и то труднее режет. В следующее мгновение меня отгородили от змеи щитом, в которое ударило жало хвоста. Мощно ударило, кончик даже изнутри показался.

— Берегись! Сверху! — крикнул кто-то.

Орки дружно подняли щиты, прикрывая нас от атаки. А в следующее мгновение позади щелкнуло несколько арбалетов. Я даже оглядываться не стал. Подмога подоспела. Вовремя…

А на нас уже лезли огненные крысы. С виду, как псы ада, такие же поджарые, остромордые, шкура полыхает алым пламенем — только размерами помельче. Зато много… около десятка.

Отбросив лишние в бою с мелким врагом щиты, орки привычно взяли в руки ятаганы и как шинковальный комбайн врезались в гущу крыс. Только и видны были непрерывные всполохи, после которых перед зеленокожими росли кучки пепла, остающегося от врагов. Гномы тоже непрерывно стреляли, особо даже и не целясь, в такую кучу тел трудно было промахнуться.

— А у вас тут не скучно… — голос Гулгадара я узнал бы и среди десятков других.

— Ты чего здесь? — спросил не оборачиваясь и одновременно рассекая пополам очередную огненную тушку. — А там кто командует?

— Да, ну… — отмахнулся побратим. — Дети они малые, что ли? Разбил на десятки, установил очередность… И хватит. К слову, гномы уже заканчивают сооружать второй подъемник, так что скоро дело веселее пойдет…

— Добро… Тогда оставайся здесь, а я метнусь ко второму отряду. Похоже, у них дела не так хорошо идут.

Разглядеть что происходило у левого прохода отсюда не получалось. Твари атакующие нас и их, так загородили все, что удалось понять лишь одно — второй отряд оттеснили обратно в туннель.

Расстояние между нами, на которое мы потратили почти час, теперь, когда оно было зачищено от тварей, я пробежал меньше чем за пять минут. То, что в левом туннеле не было тел наших — радовало, видимо, тут попался враг менее неожиданный, чем ядовитые «булыжники». Зато теперь, наши пятились под натиском превосходящих сил.

Пробегая мимо исходной пещеры, увидел что из клети как раз выбирается очередной десяток.

— За мной! — крикнул, не останавливаясь. — К бою!

Второй отряд отступил в коридор метров на десять, но дальше не пятился. Орки перегородили проход щитами, и стоящие позади них гномы, усиленно отстреливали всю ту гадость, что летела и ползла к ним.

Видно было, что они изрядно устали и едва-едва успевают отбиваться от наседающего врага. Подмога пришла в самую пору. Свежие щитоносцы сменили уставших орков, а к пятерке арбалетчиков добавилось еще двое. Теперь дело пошло веселее…

Ядовитых «стрекоз», которых тут было намного больше, сшибали еще в подлете, а потом, их, беспомощных на земле, добивали орки.

— Парни! На два фронта биться сил не хватит! Видите, сколько их тут! Надо обрушить здесь стену и закрыть проход. Тогда соберемся все вместе. Сможете?

Один из гномов придирчиво ощупал стены туннеля, и кивнул.

— Можно. Только надо передать наверх, чтоб спустили к нам еще наших с шанцевым инструментом. Не арбалетами ж нам землю ковырять.

— Хорошо. Сейчас передам…

Вернулся бегом к расщелине и заорал во весь голос:

— Эй! Наверху! Меня слышно?!

— Да! Что надо?

— Десяток гномов! С шанцевым инструментом! Надо завалить проход!

— Хорошо! Мы как раз вторую клеть приготовили. Сейчас возьмем инструменты и спустимся! Как у вас там?

— Жарко! Поторопитесь!

— Уже делается… Держитесь!

Прошло минут пять, и из клети вышла дюжина гномов, вооруженных кирками и лопатами.

— Веди, показывай, где там у вас чего, — то ли приказал, то ли спросил седобородый гном, явно старший в отряде.

— Сюда, — указал я рукой. — Только под ноги глядите. Вот такие лужи увидите, — кивнул на останки от сороконожки, — обходите стороной. Едкая зараза… и ядовитая.

— Понято, — кивнул седобородый. — Парни, идти след в след.

Гномы бодро утопали в левый отрог, а я побежал обратно на свой участок боя.

Глава 16

Перебегая от одного отряда к другому, я все время ловил себя на мысли, что чего-то не хватает. И таки вспомнил. Подошел к Гулгадару:

— А где тролль, брат?

— Ушел… — ответил тот.

— То есть, как это «ушел»?

— Сказал: «Еды — нет… Друг Дарящий Имя — нет. Дверь ломать — нет… Скучно…», — и утопал, — пожал плечами орк.

— Что ж ты его не задержал?

— А как? — опять пожал плечами Гулгадар. — Связать? Так он бы при этом с дюжину наших положил. А то и больше. Да и как бы мы его сюда спустили? Он же в клеть не влезет.

Тут побратим прав… Я оглянулся на подъемник, с которого высыпала очередная десятка бойцов и, вынужден был признать, что Гулгадар правильно заметил: тролль внутрь не поместился бы, разве что оседлав клеть. Жалко, с учетом того, что на троллей не действует никакой яд, он бы нам сильно пригодился. Ну, да ничего не поделаешь. Раньше надо было думать. А не бежать впереди паровоза. Как учил Чапаев? Где должен быть командир? Правильно… Там, откуда сподручнее всего руководить боем.

Значительно пополнившийся отряд сейчас занимал линию обороны, встав подковой, оба конца которой упирались метров десять левее и правее от туннеля. И пока удавалось отбиваться от наседающих тварей обходясь незначительными потерями. Но защитой сражения не выигрывают. Тварей не становилось меньше, и похоже, выходили они из замка. Значит, пока не возьмем его, так и будет продолжаться.

Позвав к себе всех вождей и командиров гномов, я высказал им свои соображения. И предложил не дожидаясь остатков подкрепления (к этому времени внизу уже было больше двух с половиной сотен орков и около сотни гномов) начинать движение. Для чего построиться пятиугольником, острым углом вперед. В два ряда. Орки со щитами внешний периметр, гномы-арбалетчики — внутри. И таким строем продвигаться к замку. А прибывающее пополнение, пусть зачищает тылы и удерживает проход. На всякий случай…

План был одобрен, и движение началось.

Твари лезли со всех сторон, но бойцы уже приноровились к ним, изучили слабые места, и наши потери были минимальными. За примерно три часа сражения полегло около тридцати орков и с десяток гномов.

И тут появились они…

Из ворот замка вышли две гигантские фигуры, ростом не многим ниже стен и больше всего напоминающие вылепленных ребенком кукол. Но от их поступи дрожала и проминалась земля.

— Ох, ты ж, ятаган мне в печень… — пробормотал Гулгадар. — Големы! А я всегда считал, что это выдумки… которыми Богморна непослушных детей пугает!

Големы топали в нашу сторону, небрежно смахивая с пути, или давя ножищами все, что подворачивалось. Пяти минут не прошло, а эти безмозглые великаны успели уничтожить всяких тварей не меньше, чем мы за час.

Можно было б порадоваться, если б не понимание того, что это враг, а не союзник.

— Что тебе еще рассказывали о них? — спросил Гулгадара. — Их можно убить?

— Я не помню точно… — поскреб тот затылок. — Но, вроде, в затылке у них что-то такое есть… Вроде самоцветного камня. И если его разбить или вытащить — голем рассыплется.

— Именно так, — подтвердил Назлиум. — Я тоже слышал эту историю. Никогда не думал, что увижу…

— Хорошо… — что тут хорошего я и сам не знал, но если этих великанов можно убить, значит все не так страшно.

Пока мы разговаривали, големы прошли почти половину пути от замка до наших позиций, буквально выкашивая себе проход в орде всевозможных тварей.

— Гулгадар! Твой левый, мой — правый. Покажем нашим воинам и врагам, что великий и могучий Оркгрим Мудрый не зря выбрал нас своими приемниками.

Орк ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.

— Это будет отличный бой, брат. Акыны сложат песни о нем. Пошли…

Выскочив за периметр «каре», мы со всех ног бросились каждый к своему голему. Не ожидавшие ничего такого, твари не сразу обратили на нас внимание, и нам удалось пробежать добрую сотню метров, не увязнув в бою. А големы так и вовсе даже не глянули на одиночек. Их цель была весь отряд. К слову, десятка три выпущенных болтов, застряли в их телах, не причинив никакого вреда. Зато нам с Гулгадаром, пригодились. Опираясь на них, как альпинисты на крюки, мы довольно шустро взобрались великанам на плечи.

Да, был камень. Драгоценный он или нет, я не ювелир, но вреди бурой массы, напоминающей засохшие комья глины, прямо в затылке сверкал кроваво-красный камень, размером с кулак. И не просто сверкал, а пульсировал, как живое сердце.

Големы тем временем уже почти дошли до «каре», и я не медля ни минуты, размахнулся и со всей силы ударил по камню. Голем вздрогнул, остановился и подняв ручища, попытался смахнуть меня с загривка. К счастью, руки для этого оказались коротковаты. Его пальцы, толщиной с оглоблю, шевелились и скребли кожу рядом со мной, в каких-то десяти сантиметрах, но не доставали.

Удар… Камень буквально полыхнул огнем. Я даже ощутил лицом его жар, — но все еще держался. Голем издал громоподобный стон и завертелся на месте, по-прежнему безуспешно пытаясь зацепить меня.

Краем глаза заметил, что голем Гулгадара тоже топчется на одном месте. Значит, и мой побратим добрался до цели.

Еще удар…

Показалось или нет, но вроде на поверхности «сердца» голема зазмеилась трещина. Не разглядывая, бью мечом.

— Хрясть… — цвет с алого меняется на пурпурный, а каменный великан падает на колени. От этого падения, пошла такая волна, что часть орков на ногах не удержалась, да и я сам каким-то чудом удержался на загривке.

— Хрясть!

— Ууууууу… — голем со стоном упирается руками в землю. А камень в его затылке становится еще темнее, и теперь уже отчетливо видно, что мои удары не прошли бесследно.

Опустившегося на четвереньки великана рубят со всех сторон десятка три орков, но почти безрезультатно. Оружие либо просто застревает в теле, либо выкрошивает небольшие кусочки, как если б секирой бить по скале.

Замахиваюсь снова и чуть не слетаю на землю. Это голем Гулгадара упал. Молодец когруэнт, даже быстрее меня справился. К сожалению великан не просто упал, а рассыпался валунами. Часть камней упала на наших воинов, погребая их, как лавина. Слышны крики боли.

— Всем отойти! — ору что есть мочи, чтоб перекрыть шум боя. — Сейчас и мой упадет.

Даю минуту, чтоб те, кто ближе успели отступить, и наношу еще один удар, вкладывая в него всю силу и злость.

Ощущение, словно на оползне стоишь. Под ногами все шатается и расползается. Опора уходит, схватиться не за что, и я используя последний шанс, отталкиваюсь от той россыпи камней, которая прежде была спиной голема, и прыгаю вперед.

Хорошо, что он на четвереньках стоял. Прыжок получился всего метров с трех. Иначе б зашибся. Еще не успел на ноги встать, как меня хватают под руки и рывком выдергивают из-под россыпи валунов, самый меньший из которых с футбольный мяч.

— Мы сделали это, белый брат! — орет Гулгадар, прихрамывая.

— Сделали… — соглашаюсь я без особого энтузиазма. Если тот, кого мы атакуем, может посылать в бой вот таких «кукол», то что ж у него еще в запасе? Особенно, если вспомнить те огненные «приветы», которыми он то и дело пытался накрыть меня до этого. Только в прошлом он лупил вслепую, а сейчас мы перед ним, как на ладони.

Подымаюсь, оглядываюсь…

Благодаря големам, тварей значительно поубавилось, да и наших заметно прибыло. Значит, пора на штурм. Чего гадать на кофейной гуще. Ввяжемся в бой — поглядим. До сих пор нас не сильно потрепало. Не без потерь, само собой, но ничего не попишешь, война без жертв не бывает. Все знали, на что подписываются. Не дети…

— Вперед! К замку!

«Каре» оживает, вытягиваясь клином. Впереди десяток орков с ростовыми щитами, бо бокам тоже. Твари все еще наскакивают, но уже практически не нанося урона. Приспособились. Каждую крупную бестию принимают на щиты, а потом рубят на куски. Более мелких расстреливают, даже не давая приблизиться.

Чтоб не мешать, уже приноровившимся бойцам, уходим с Гулгадаром в арьергард. Да и отдохнуть чуток не помешает. Выложились по полной…

— Оживление на стенах! — кричит кто-то из дозорных.

Всматриваюсь в легкую дымку, окутавшую замок, но сзади ничего не видно.

— Всем быть настороже!

Можно подумать, кто-то расслабился. Но бойцы должны слышать голос командира, это добавляет им уверенности.

— Ффуххх! — раздается вдалеке, и со стороны замка в нашу сторону летит огненный болид.

— Берегись! — орем вместе с Гулгадаром.

Строй распадается, все стараются не попасть под удар.

— Бух! — комок огня врезается в землю, аккурат по середине «каре». Слышаться крики боли… Не всем гномам удалось увернуться.

— Ффуххх! — летит со стен замка очередной фаербол.

— Шире шаг! — кричу я. — Бегом!

В общем-то, ничего больше и не остается… Единственный способ уйти из-под обстрела — либо попасть в мертвую зону, либо добраться до врага вплотную.

Отряд переходит на бег…

— Бух!

Болид врезается в землю позади нас. Плечи обдает жаром, но и только. На этот раз вражеский «стрелок» промахнулся. Не рассчитал…

— Бегом! — продолжаю командовать я. — Быстрее!

— Ффуххх!

Топот сотен ног…

— Бух!

— Ааааа… — орет кто-то. На этот раз зацепило. Но все ж только краешком.

Командовать нет смысла, весь отряд устремляется вперед, попутно расшвыривая в стороны других тварей, даже не задерживаясь, чтобы добить подранков.

Тишина… Только топот ног…

До замка еще сотни две шагов. Почему тишина? Не нравится мне это… Что-то не так… Аж волосы на затылке дыбом встают, а предчувствие орет благим матом. Ой, не хорошо! Ой, плохо!

Глава 17

Интуиция уже гремела набатным колоколом, а я по прежнему не видел опасности.

Да что ж такое? Где враг? Откуда ждать беды? Я уже не следил за боем, а лишь вертел головой на все стороны, пытаясь понять, что не так? И таки увидел…

Вокруг замка, словно кто вычертил огромным циркулем некую окружность, внутри которой погибало все живое. Даже не погибало, а просто рассыпалось прахом. Как в Мрачной Роще, куда я ходил по заданию гоблинов[5]. И этот круг медленно, но неотвратимо расширялся в нашу сторону. В полнейшей тишине, от чего казался еще неотвратимее и страшнее.

— Все назад! Бегом! — заорал я, как можно громче.

Орки и гномы, распаленные боем, недоуменно поворачивались, глядели недоуменно, но никто даже шага назад не сделал.

— Волна праха идет! — использовал первое, пришедшее на ум, название. — Отступаем! Быстрее!

И опять недоверчивые взгляды. Бойцы, увлеченные битвой и, кажущейся так близко, победой никак не хотели поверить, что им приказывают отступить.

— Ты чего? Что случилось? — Гулгадар встал рядом. — Мы ж уже почти у цели? Еще немного и полезем на стены…

— Смотри туда, — развернул его за плечи и ткнул пальцем вперед. — Видишь?

— Замок? — переспросил орк.

— Перед ним смотри! Неужели не видишь, что происходит?

Гулгадар какое-то время молча смотрит в указанном направлении, и в это время «волна» накрывает одну из тварей, уже почти рядом с острием нашего отряда, в мгновение ока превращая ее в кучку пепла.

— Уфф! — издал возглас орк. — Что это?

— Я не знаю! Какая-то магия… Но я с таким уже встречался… Надо бежать! Авось не достанет.

Гулгадар, вроде, понял. Потому что и сам заорал что есть мочи:

— Все назад! Бегом! Отступаем!

Не успел… Волна уже достигла первой шеренги. И десятка полтора орков буквально исчезли, оставив после себя кучку праха и немного дыма. Гномы-арбалетчики, которые стояли сразу за ними, наконец-то сообразили, что происходит нечто страшное, и попытались удрать, но не смогли. Следующий ряд все еще ничего не понимал и продолжал двигаться вперед. Получилась куча-мала, которую тотчас, словно становясь сильнее, с каждой новой жертвой, рывком накрыла смертоносная волна.

— Пшш… — и в дымке, прямо на глазах, исчезает еще добрый десяток-полтора бойцов.

— Назад! Все назад! — надрываем глотки мы с Гулгадаром. — Вы что, оглохли, мать ваша гоблинша! Назад! Бегом!

Начало доходить и до остальных… Но как же медленно… Отряд недоумевая, что от них хотят командиры, начинает пятиться, когда надо бежать со всех ног.

— Пшш…

Еще с десяток…

— Берегись! — заорали наконец-то и в первых рядах, видя судьбу товарищей. — Колдовство! Бежим!

Какое там «бежим». Несколько сотен орков непривычных к строю и уж тем более, общему маневру, перемешавшись с гномами, которые за их спинами не видят опасности, — не римская когорта, способная не нарушая строй, двигаться в любом направлении. Пытающиеся спастись бегством и те, что все еще наступают, смешались в кучу, мешая друг другу…

— Пшш…

Меня уже трясет. Не могу больше смотреть на гибель своих бойцов…

Странно, да? Ведь именно это и было главной моей целью. Для этого я сам повел войной орков на гномов, чтобы нелюди поубивали как можно больше один другого. Все так… Но вот такой смерти я никому не желал… Было в этом нечто неправильное, не укладывающееся в мое понимание добра и зла.

А потом побежали все… И я с Гулгадаром.

— Пшш…

— Берегись! Бежим! Спасайтесь! Колдовство!

Половину пути между пещерой и замком мы прошли за несколько часов, а отступили за считанные минуты. Вот только пещера, которая казалась весьма просторной, вдруг оказалась маленькой и тесной. А подъемник по-прежнему мог поднять не больше десятка…

— Пшш…

Зловещее шипение и крики ужаса доносятся уже буквально рядом с туннелем. Те, кто еще снаружи, нажимают, сдавливая тех, кто внутри. Невообразимая давка… Как в автобусе в часы пик, где люди готовы затоптать друг дружку, лишь бы влезть…

— А что, если это колдовство проходит сквозь стены? — негромко задал Гулгадар вопрос, который и меня терзал. Ведь, если это так, то мы в ловушке.

И тут я вспомнил о кольце Шведира.

— Пшш…

Выхватываю амулет из пояса и бросаю под ноги… Давай же! Мгновение-другое ничего не происходит, а потом возникает легкая, светящаяся дымка. Размерами с большую дверь.

— Все за мной! — кричу бойцам, хватаю Гулгадара за руку и шагаю в портал…

Мигнуло, свистнуло аж в ушах заложило, а потом дневной свет с такой силой ударил по глазам, что какое-то время все скрыла тьма, разрисованная красными кругами. Кто-то шумно задышал в затылок и толкнул вперед. Делаю несколько неуверенных шагов и усиленно моргаю, желая побыстрее вернуть зрение.

— Где мы?

Ага, это Гулгадар у меня за спиной. Я все еще держу его за руку, значит — вошел в портал следом. Но ответить побратиму мне нечего…

Тру глаза кулаками, и зрение потихоньку восстанавливается. Под ногами брусчатка. Впереди — многоэтажное каменное здание, с бойницами вместо окон. Похоже, мы во внутреннем дворе какого-то замка. Но какого?

Опять зажмуриваюсь, даю глазам отдохнуть и открываю еще раз.

Увиденное не слишком радует. Шагах в десяти вижу лучника, целящегося в меня. В спину опять толкают, и я поневоле делаю шаг в его сторону. Лучник сильнее натягивает тетиву, готовится выстрелить. И это человек!

— Стоять! Кто такие? Почему нарушили договор? — громкий, зычный голос долетает откуда-то сверху. Хочется взглянуть, но глаза не желают отрываться от кончика стрелы, нацеленной мне в голову.

— Я — Захирд Каменный Топор, старейшина рода Вихрастых… — хриплым баском отвечает кто-то из гномов. — А кто спрашивает?

Гномы тоже здесь и это очень хорошо. Значит, отчасти и они спаслись. Оборачиваюсь… М-да, не густо. С пяти сотен орков и около двухсот гномов позади меня толпится не больше пяти-шести десятков. Остается лишь надеяться, что волна праха не прошла сквозь почву, и остальных поднимут наверх клетью. А еще, вижу позади стены с башнями и лучников. Много… Даже считать нет смысла. Достаточно одного-двух залпов, чтобы нас всех уложить.

Какое-то время гному никто не отвечает, потом раздается звук открываемых дверей, и на крыльцо донжона выходит немолодой уже мужчина. Среднего роста. В плечах широк. Коротко подстриженная борода, пышные усы. Богатый доспех. На голове — широкий серебристый обруч, с самоцветами.

— Вы что же, не знаете, куда шли? — с насмешкой спрашивает.

Как же ты прав. Я и в самом деле недоумеваю: куда нас забросило? Как Швед говорил? «Портал перенесет тебя в то место, о котором ты будешь думать в момент активации» Ну, или как-то так… О чем же ж я думал? Хоть убей — не помню.

— Император… — негромко произносит Гулгадар, так что слышу только я. — Довелось видеть его в бою на Рваной речке.

Император? Значит, мы в столице? Но почему?

— Да, как-то без разницы было… — ворчливо отвечает Захирд Каменный Топор. — Когда спасаешься от смерти, ваше величество, под ноги не смотришь. Главное — уцелеть.

— Даже так? — заинтересованно произносит Император. Потом дает знак лучникам. — Опустите луки. Я так понимаю, что перед нами не враги, а случайные гости?

— Можно и так сказать, — басит Гулгадар. — Совершенно случайные.

— Гм… Расскажете, что случилось?

— Почему бы и нет? — пожимает плечами орк. — Вот только б водицы испить… Горло пересохло, а рассказывать долго.

— Это можно… — кивает император, поглаживает бороду и продолжат: — Мы вот как поступим… Я прикажу открыть ворота. Ты, старейшина и человек останетесь, а остальные пусть выходят за стены. Так оно всем спокойнее будет. А слуги им туда и выпить принесут и поесть. Пока мы поговорим… Согласны?

— Договорились… — отвечает за всех сразу гном.

Император подает еще один знак, и за нашими спинами слышится скрип, открывающихся ворот. Орки и гномы, не переча, а скорее всего, еще не придя в себя, молчаливой толпой выходят наружу. Внутри остаемся только мы с Гулгадаром и Захирд Каменный Топор.

— Поднимайтесь… — приглашает Император. — Коль уж вы в гостях, то негоже держать гостей на пороге. Да и разговаривать сподручнее сидя.

— Каждое слово истинная правда, — гном похоже взял на себя роль переговорщика.

Логично… В войне людей и нелюдей именно гномы не поддерживали ни тех, ни других. Лезущих в Город били без разбору, но сами за пределы горы не потыкались. Так что между людьми и бородатыми коротышками меньше всего крови. Соответственно — больше доверия.

Захирд степенно топает по ступеням вверх, мы с Гулгадаром идем следом.

— Оружие лучше оставьте здесь, за столом только мешать будет… — как о чем-то ничтожном говорит император, и рядом с каждым из нас встают гвардейцы.

Гном и орк не спорят, отдают свои секиры. Ну и мне ничего другого не остается, как расстегнуть перевязь и вручить меч гвардейцу. При этом замечаю одну странность. На гнома и орка охрана смотрит равнодушно, на меня же — с презрением и злостью. Даже оружие не просто приняли, а выхватили из рук. Чувствуется — кивни только император, да что там «кивни», — бровью шевельни, и они с удовольствием порубят меня на куски…

Глава 18

Небольшая комната: пять шагов в ширину, семь — в длину. Вместо дверей — решетка из толстых прутьев, как в «обезьяннике». Отдушина в две ладони под потолком. Деревянные нары, в углу — дырка в полу для естественных нужд.

Сижу на нарах и пытаюсь собраться с мыслями, но те, как кузнечики прыгают с места на место и никоим образом не хотят становиться в строй. Так что приходится довольствоваться отдельными фрагментами, которые удается выхватить из этого мельтешения.

Император принял нас в малой трапезной. Сам сел во главе стола, нам предложили места в противоположном конце. Причем, позади каждого встал гвардеец. Хоть мы и безоружные.

Слуги поставили перед нами кружки, пузатый жбан с квасом и нехитрую снедь: лепешки, нарезанный толстыми ломтями сыр и ветчину. Гулгадар тут же принялся набивать брюхо, а роль посредника и переговорщика досталась Захирду. И он, не торопясь, с присущей гномам обстоятельностью, принялся пересказывать императору все события минувшего дня, начиная с того момента, как орки подошли к Городу.

Император внимательно слушал, Гулгадар периодически издавал некие звуки, означавшие одобрение слов гнома, а я молча сидел, не встревая и потягивал из кружки густой, душистый квас. Встревать не имело смысла. Захирд все описывал точно и подробно, добавить нечего. Да и веры, судя по бросаемым изредка на меня суровым взглядам императора, словам гнома было больше, чем тому, что я мог бы сказать сам.

Рассказа хватило примерно на час… После гном еще ответил на десяток вопросов, в основном касающихся последних минут битвы, когда неизвестный колдун пустил на нас волну праха.

Потом император поблагодарил гнома за подробные ответы, сказал, что чтит договор и поэтому больше не задерживает. А чтобы орки и гномы «не заблудились» по пути домой, велел гвардейцам проводить их до границ империи. Меня же, как своего подданного, попросил задержаться… Гулгадар что-то попытался объяснить, насчет меня и духа Оркгрима Мудрого, но император стоял на своем. Я — человек, а значит, только он вправе распоряжаться моей судьбой.

Распоряжение было быстрым и коротким. Как только гном с орком вышли из трапезной, по знаку императора, меня схватили и отвели в темницу.

Сопротивляться не имело смысла, да и устал я. Настолько, что обрадовался даже нарам. И как только прилег, крепко уснул.

— Шшшш…

Рывком разворачиваюсь… готовый бежать со всех ног.

Море лениво накатывается волнами на песок и с тихим шипением уходит обратно. Море?

Ну, да. Я снова на своем острове. Чуть поодаль горит костер, а вокруг него, как двенадцать месяцев, парни из моего взвода. Все те, кто остался там — в горах.

— Здорова, Влад! — поднимает руку Серега Чернецкий. — Все воюешь?

— Да, по ходу, отвоевался уже… — отвечаю. — В данный момент, сплю в каталажке. А вы как здесь?

— Нам-то что, — пожимает плечами Андрей Юркив. — Нам торопиться некуда. Вот сидим, перекуриваем. Лясы точим…

— Топай сюда, чего завис, как не родной? — подвигается чуток Вадим Джонс, давая мне место у костра. — Присаживайся. Погуторим…

— Спасибо… Рад видеть вас, парни. Хоть и во сне.

— Ну, брат, это все относительно, — отмахивается Сергей. — Сон — всего лишь иная форма бытия. Так что не напрягайся. Падай… Закуришь? — протягивает пачку «Орбиты».

— С удовольствием… — тянусь за сигаретой. — Прикиньте, парни, в том мире, где я сейчас обретаюсь — табак не растет. Поначалу аж уши пухли, так курить хотелось. Теперь привык малеха, но затянусь с удовольствием.

Вытягиваю из полупустой пачки сигарету, долго разминаю в пальцах с удовольствием нюхая табак, потом беру из костра горящую ветку и прикуриваю. Понимаю, что все это во сне… А как бы иначе можно было прикурить от огня, который не обжигает, хоть садись на костер? Но все ощущения настолько реальные, что стараюсь об этом не думать.

— Слыхали, ты намедни в конкретную передрягу попал? — спрашивает Андрей.

— Было дело… Сунулись с орками и гномами в подземелье, а там какой-то крутой маг проживает. Колданул волну праха… Едва ноги унести успел. Кучу народа зазря положили.

— Зря ничего не бывает, братишка… — философски замечает Вадим. — Помнишь? Если звезды зажигаются, значит, кому-то это нужно… Вот и с тобой так. Была б иная судьба прописана, ты бы к тому замку никогда дороги не нашел.

— А толку? «Кроме мордобития, никаких чудес».

— Не скажи, браток, — перехватывает разговор Сергей. — Теперь ты знаешь, где искать главное зло этого мира. Так что цена не зря уплачена.

— Угу… Только меня вот-вот казнят по приказу императора, за то, что договор нарушил, вместе со всеми знаниями.

— Да, ладно… — ухмыляется Андрей. — Такой Колобок как ты, да чтоб от лисы не ушел? Ни в жисть не поверю. Все будет путем. Ты уж поверь.

— Верю… — я и в самом деле вдруг почувствовал уверенность в своих силах. — Но что делать дальше, ума не приложу. Если б вы, парни, видели, что это колдовство творит. Никакой армией не подобраться к замку.

— Ошибаешься, братишка… — Вадим достает из планшета карту и разворачивает ее передо мной. — Гляди сюда…

Хорошая карта. Вспоминаю впечатление от того полета, который в награду за «гостеприимство» мне устроили духи. Только тогда я глядел на все впервые, ничего толком не зная о мире, а сейчас — уже узнаю местность.

В южной части плещется море. Западные и юго-западные земли подбираются к воде вплотную, вместе с двумя дельтами больших рек и десятком голубых артерий поуже.

Южная оконечность полуострова щедро окрашена в пятнистую желтизну степи. Тут земли орков… А с юго-востока и вдоль всего восточного побережья широкой полосой акульей челюсти вздымаются зубья скал. Здесь обитают гномы. И чем дальше на север, тем горы выше, суровее, белоснежнее… Упираясь, как хвост кобры в капюшон — в двугорбое жерло вулкана…

Дальше на север невысокие, веселенькие желто-изумрудные сопки. С отчетливой победой зелени при продвижении на запад. И эта «зеленка» все гуще и темнее, заливая всю северную часть суши. Где-то там место, которое раньше называло Мрачной Рощей и было непригодным для жизни. Теперь, после нашего со Шведом похода, эти места обживают гоблины.

Внутреннюю часть континента занимает холмистая равнина — отчасти самой природой, отчасти усилиями человеческого ума и трудолюбия приспособленная для народного хозяйства. Соответственно и обитания. О чем, наглядно свидетельствует дюжина населенных пунктов. Вот там, чуть восточнее от центра — мои, уже можно сказать, родные Выселки и Приозерное.

А вот и Столица. Почти в углу границы западного кряжа и темно-зеленого севера.

— Ну что, сержант? Не разучился карту читать? — чуть насмешливо спрашивает Вадим.

— Пока нет…

— Тогда смотри сюда… — Джонс тыкает пальцем аккурат между жерлами вулкана. — Смотри и запоминай. Тут найдешь ключ к ответам и победе. Только не затягивай, братишка. Враг тоже не спит и становится все сильнее. С месяц у тебя еще есть, а потом… Потом придется слишком много крови пролить. Столько, что недавний бой детской забавой покажется…

— И что там?

— Найдешь — увидишь и поймешь… — в добрых традициях предсказателей отвечает Вадим. — А теперь, ложись и отдохни немного. Мы покараулим.

— Спасибо, братцы, — чувствую, как веки наливаются свинцом и сами закрываются. — Рад был повидать… Надеюсь, не в последний раз.

— Само собой… — долетает уже сквозь сон.

Сколько проспал, не знаю. Может, час, а может — сутки. Проснулся от толчка в бок. А, может, и не проснулся… Поскольку рядом со мной сидел прапорщик Шведир.

— Ох, и горазд же ты дрыхнуть, Влад… Сколько помню, ты единственный, кто мог спать в любом положении, даже под обстрелом.

— Здорова. Ты мне снишься или наяву?

— Да без разницы… Считай, как хочешь…

— Лучше наяву.

— Да? И чем же?

— Ну, хотя бы тем, что как-то ты сюда попал? Значит, и вывести меня сможешь.

— На это не рассчитывай… — помотал головой Швед.

— А что так? Или ты больше не бог?

— Вообще-то, временно исполняющий обязанности… — хмыкает Швед. — Но, даже не в этом дело. Понимаешь, Влад, мироздание держится на нескольких незыблемых законах, благодаря которым Порядок не превращается в Хаос. И равновесие — один из главных. Помнишь, в школе учили? Угол падения равен углу отражения. Всякое действие вызывает равное по силе противодействие… Ну, и так далее.

— Помню… И что?

— А то, что как только я тебе чем-то помогаю, мироздание тут же вносит поправку, нивелирующую мои усилия. Да хоть тот же портал возьми. Использовав его, ты нарушил равновесие, и на ответ мироздания не пришлось долго ждать. Был вождем орков — стал пленником. Так что извини, братишка, но усугублять не стоит. Выбирайся на свободу сам. Ножками, ножками…

Разговаривать, а тем более, спорить — лежа не слишком удобно.

Подтянул ноги, сел и… оказалось, что возражать некому. В камере я был один. Все же приснилось, значит… Жаль. Хотя, боги не те существа, которые являются просто так. В их действиях всегда заложен более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Вот и Швед наверняка хотел подать какой-то знак — полезный для меня, но при этом не влияющий на Равновесие.

Какой же?

Быстро проматываю в памяти услышанное. Ничего особенного, общие фразы. Или тут надо применить принцип Штирлица? В том плане, что запоминается последняя фраза? А что Швед сказал перед тем, как исчезнуть? «Выбирайся на свободу сам. Ножками, ножками…»

Глава 19

Протираю глаза, прогоняя остатки сна. Хорошо бы умыться, но такие удобства в камере не предусмотрены. Ладно, сойдет и кошачий вариант… Встаю с лежанки и самым придирчивым взглядом обвожу стены… Увы, ничего, что указывало бы на потайной ход, не вижу. Стены, хоть и не оштукатурены, камни лежат на растворе ровно, без видимых щелей. Решетка тоже плотно прилегает к раме. Ручки нет. Да и какой в ней смысл, если можно открывать, хватаясь за любой прут… Прутья слегка побиты ржавчиной, но не настолько, чтобы их можно было согнуть голыми руками. На уровне пояса — проушины для навесного замка…

Не понял? Проушины имеются, а вот замка я в упор не наблюдаю. Это как понимать? Выход там же, где вход?

Берусь за прутья и толкаю решетку от себя… Петли издают противный скрип, но проворачиваются. Вот так просто? Меня что, забыли запереть в камере? Или тут так все сурово, что узники даже не пытаются бежать? Интересно…

Стараясь не поднимать лишнего шума, выхожу в коридор. Пара факелов исправно чадят, давая света ровно столько, чтоб видеть стены. За не имением других вариантов, оглядываю их.

Нет, ну так не бывает… Каким бы баловнем Фортуны я не был, но повесить мой меч на крюк прямо рядом с незапертой камерой — это уж слишком хорошо. Натуральные «поддавки». Впрочем, выбора все равно нет. Ладно, поживем — покашляем…

Опоясываюсь мечом и сразу чувствую себя гораздо бодрее. Теперь меня уже просто так под локотки не взять.

Коридор длинный, левый конец утопает во мраке, в конце правого чуть брезжит свет. Что ж, как там гласит девиз на моем оружии? «Свет рождается во тьме». Ну, стало быть и нам туда дорога.

Все так же осторожно, шаг за шагом иду в ту сторону. Слева и справа — такие же камеры, как моя. Пустые… Это я единственный узник тут что ли? Еще одна загадка… Впрочем, если вспомнить что совсем недавно закончилась война, из которой люди хоть и вышли победителями, но с такими потерями, что каждая пара рук на счету, то становится понятно, почему тюрьма пустует. По ходу, преступникам прописывают какие-то телесные наказания, вроде розг, и отправляют на исправление усердным трудом.

Осторожно выглядываю из-за угла, и тут же дергаюсь назад. Коридор сворачивает к кордегардии, в дверях которой стоит стражник. И судя по тому, что он что-то говорит — стражник здесь не один. А путь на свободу прямо у него за спиной. Незадача… Пройти незаметно не получится, а вступать в бой как минимум с двумя бойцами — это поднять шум, на который непременно кто-то заглянет. Дальше — понятно. Либо прибьют при попытке бегства, либо вернут в камеру, только на этот раз уже не забудут навесить замок на двери.

Выглядываю еще раз, чтоб получше оценить обстановку, и замираю, наткнувшись на взгляд стражника… Между нами шагов пять, так что не видеть он меня не может. Практически глаза в глаза смотрим друг другу. Прятаться или с криком «ура» бросаться на него — одинаково глупо, но и ничего не делать — такой же коленкор.

Ну, что ж… Где наше не пропадало. Ладонью нащупываю рукоять меча, и в этот миг стражник зевает. Да не просто так, а нарочито прикрывая рот ладонью. Потом поворачивается ко мне спиной и продолжает прерванный разговор.

Не понял? Я что — невидимка? Кто-то из навестивших меня во сне, наложил на меня чары невидимости и забыл об этом сказать? Интересно девки пляшут…

Но если так, то чего ты Влад свет Твердилыч завис? Топай дальше. Может, чары имеют определенный срок действия, а ты тут прохлаждаешься?

Мысленно перекрестившись, по-прежнему стараясь не создавать шума, выхожу из укрытия и медленно, шаг за шагом, неосознанно прижимаясь к стене, крадусь к выходу из темницы.

Шаг… еще шаг… еще…

Вот я уже буквально за спиной стражника, руку протянуть и можно дотронуться. Теперь вижу, с кем он разговаривает. В кордегардии сидят за столом еще двое. Один, увлеченный беседой, смотрит на собеседника. Второй — чуть склонив голову к плечу… рассматривает меня! Потом несколько раз кивает, то ли соглашаясь с говорящим, то ли в такт собственным мыслям, и отводит глаза.

Фу, ты! Аж в пот бросило. Пронесло… Но если один — случайность, то два уже закономерность. Меня в самом деле не видят. Можно не прятаться…

Но не прятаться, не значит вести себя, как слон в посудной лавке. Так что двигаюсь дальше максимально осторожно.

Вот уже ступеньки… Поднимаюсь к двери и снова замираю в растерянности. Ладно — меня стражники не видят, но саму собой открывшуюся дверь не заметить невозможно. Дверь крепкая, дубовая, тяжелая… на сквозняк не спишешь. Но и выйти, не отворив, нельзя. Придется рисковать… И лучше сделать это быстро.

Поворачиваю ручку, дергаю створку на себя и пулей вылетаю наружу.

— Бац!

Ох, ты ж, раскудрить через коромысло. Аж искры из глаз… Кто ж так строит? Впопыхах не рассчитал габариты и влепился лбом в притолоку. Хорошо влепился… Рассек кожу до крови… Трогаю пальцами. Ерунда, только кровавит сильно. Вытаскиваю из пояса платок и кое-как бинтую голову, чтоб кровь глаза не заливала.

Дверь оставляю распахнутой: открыться сама она еще как-то может, но открыться и закрыться сама собой — это уже слишком для самого тупого. Стражники, скорее всего, умом не блещут, но даже они должны проверить, что это было.

Угадал… Топот сапог по ступеням, и в проем высовывается усатая голова в шлеме. Мазнув по мне равнодушным взглядом, ворчит себе под нос, что-то вроде: «Ишь ты, ветер что ли?», — и… закрывает дверь.

Уфф! Первый шаг, который считается самым трудным, сделан. Осталась «мелочевка» — пройти через двор замка и выйти за его пределы сквозь ворота. Ага, шутка юмора…

Вход в тюрьму на задворках. Какой-то кот, завидев меня, выгнул спину дугой и фыркнул. Это пускай… Кот не пес — тревогу не поднимет. А вот псам на глаза лучше не попадаться. Им моя невидимость до фонаря, эти носом «видят».

Помня, что не знаю срока действия колдовства, уже не особо прячась, но все ж не напрямик, перебегаю к стене и держась ее, крадусь к воротам.

Ворота открыты, но возле них караул. Двое воинов. Стоят, опираясь на длинные пики, и разговаривают.

Сидя в темнице, я сбился с времени, но судя по всему — вечереет. Значит, времени у меня немного. Не знаю, как тут заведено, но во всех книгах писалось, что на ночь ворота запираются. Так что тянуть нет смысла… Лучше не станет, а вот хуже — запросто.

В общем, делаю морду кирпичом, и неторопливой походкой праздношатающегося, иду к воротам.

Стражники, видимо, заслышав шаги, обрывают разговор и поворачиваются в мою сторону. Поклясться готов, что они меня видят. Потому что смотрят не сквозь, а водят оценивающим взглядом сверху вниз. Опять, мимолетно хватаюсь за меч, буквально слыша требовательный оклик. Но… ничего не происходит. Оба стража отворачиваются и продолжают разговор.

— Вот я сегодня к ней и заскочу, как сменимся… — слышу отрывок слов того, что спиной ко мне.

— Только деньги наперед не давай. И лишнего не плати… — советует второй, как раз в тот момент, когда я равняюсь с ними, даже головы в мою сторону не повернув.

Кто ж это мне так подсобил втихаря? Вряд ли парни… Нет у них таких возможностей. Но и Швед не просто так о равновесии мне талдычил. Тогда кто? Есть еще какая-то сила, желающая мне добра, но при этом желающая сохранить инкогнито? М-да… Все страньше и страньше… Ну, да ладно. Кем бы ты ни был, добрый незнакомец, все равно спасибо. Авось, сочтемся…

Замок уже за спиной, осталось проскочить предместье, а там уж ловите меня, если надо. Там я уже вольная птица.

— Здорова, командир! — слышу за спиной знакомый голос. Поворачиваюсь — Тень с широкой улыбкой протягивает руку. — Рад тебя видеть. Что так долго знак не подавал?

— Знак? — переспрашиваю растерянно. Потом задаю не менее глупый вопрос: — Ты меня видишь?

— Само собой, — пожимает плечами товарищ. — А с чего б мне тебя не видеть, если ты вот он, рядом стоишь? Я еще от ворот за тобой иду…

— Посторонись! — какой-то мужик, катящий тележку с бочками, прет прямо на меня. И что характерно, на меня же и глядит. — В сторону! Зашибу! — повышает голос, и я отхожу в сторону.

— Ишь, стоят, как вкопанные, еще б расселись на дороге… — ворчит он, пихая тележку дальше.

Твою ж! И этот меня видит? А почему стражники не замечали? Ничего не понимаю. Мотаю головой, собираясь с мыслями.

— Тень, ты мои слова императору передал?

— Да. Слово в слово. Он сильно обрадовался, узнав об этом.

Еще лучше. Императору понравилась моя авантюра, а в награду — приказал посадить меня за решетку. Кто-то здесь альтернативно одаренная личность, и я, похоже, уже догадываюсь кто… Нет никакой невидимости. Просто император одной рукой отдал приказ заточить меня в каталажку, а второй — приказал стражникам не препятствовать моему побегу. И теперь, если кто-то попытается обвинить людей в нарушении Договора, он сможет под любым зельем правды, поклясться, что некий Влад Твердилыч, Защитник деревни Выселки, осужден им, как смутьян и подстрекатель и посажен в темницу. Вот такая рокировка, понимаешь…

Глава 20

— Как же я рад видеть тебя живым и невредимым… — получив ответ на мучавший меня вопрос, я обнял товарища и слегка потискал в объятиях.

— Я тоже рад тебя видеть, Влад.

— К слову… — я и в самом деле заметил некоторые изменения, произошедшие с рейнджером. — Хорошо выглядишь.

— Это все Тим, — подтверждает наблюдение Тень. — Он два дня не выходил из книгохранилища, а потом еще день сидел в доме, никого к себе не пуская… и сделал для меня лекарство. Ты ведь знаешь, все говорили, что от того заклятия нет никаких средств, а Тим сделал. До полного выздоровления, конечно, далеко, но теперь я хотя бы не задыхаюсь на первой сотне шагов. Даже бегать немного могу.

— Тим тоже здесь?

— Да. Опять над чем-то колдует в своей хибаре. Давай, сходим к нему. Он будет рад…

— Почему нет? Веди… Уверен, нам найдется о чем потолковать. Только заглянем сперва в какую-то лавку со снедью. Если Тим, как ты говоришь: «колдует», готов спорить, что в доме у него шаром покати. А встречу друзей стоит отметить подобающим образом.

— Согласен… — Тень словно не веря своим глазам, прикоснулся к моему локтю. — Честно говоря, не верил, что еще свидимся…

— Ну, это ты зря, дружище. Не выросло еще то дерево, доски из которого пойдут нам на гробы.

Тень коротко хохотнул и потащил меня за собой.

Сперва, как я и хотел, в лавку, где мы загрузились вином и закуской. Потом — к дому Тима Подорожника.

Если за стенами дома строили большей частью каменные и под черепицей, то в Предместье стояли только деревянные срубы. Жилые — под дранкой, хозяйственные постройки — под камышом или соломой. Дом Подорожника ничем среди десятков остальных таких же отличался только отсутствием дыма над дымоходом. Похоже, несмотря на позднее время, ужин тут готовить не собирались.

Слегка перекошенная дверь, ворчливо заскрипела, не желая открываться и впускать нежданных гостей, но вынуждена была подчиниться грубой силе и упорству.

— Нет меня… Проваливай… пока в лягушку не превратил… — донеслось из глубины дома, уже затянутому вечерним полумраком, который едва-едва разгоняло пламя единственной свечи, стоявшей на столе. Тим, склонившись над ним, что-то сосредоточенно чиркал на листе пергамента гусиным пером, время от времени макая его в чернильницу.

— Не торопись, дружище! — отозвался Тень. — Лучше посмотри, кого я к тебе привел…

— Завтра посмотрю. Извини, сегодня не до гостей. Мне надо поскорее закончить работу. Ты даже не представляешь, что мне удалось найти… Это… — Тим изобразил какой-то непонятный жест, покрутив кистью, с зажатым в ней пером, над головой. — В общем, завтра…

— Мне тоже подождать? — ухмыльнулся я.

— Влад?! — вскинулся маг. — Ты? Живой?!

— Раз сумел собственными ногами притопать в твою хибару, то вариантов не много…

А Тим уже быстрым шагом направлялся к нам.

— Дай-ка, я тебя обниму, дружище! — произнес радостно. — Ты… Это действительно ты. Не соврали, значит, предсказатели…

— Да, полно тебе… — я неуклюже обнялся с товарищем, поскольку в одной руке держал бутыль с вином, а во второй — пшеничный каравай. — Живой я, живой. А еще лучше — что все мы живы. Давай, убирай со стола свои книги. Надо это дело отметить… А у тебя тут, даже присесть негде.

В комнате и в самом деле все горизонтальные поверхности, в том числе и кухонная плита, были завалены раскрытыми фолиантами и всевозможными развернутыми свитками. Свободным от книг и рукописей был только тот краешек стола, на котором Тим что-то писал.

— Что? — недоуменно переспросил маг. Потом обвел помещение таким взглядом, словно видел все это впервые в жизни. — Ааа… Да, да… конечно… Вы это… присаживайтесь. Я сейчас закончу. Совсем чуть-чуть осталось. Влад, ты не представляешь, что я нашел… Ведь никто даже не знает, что это возможно.

— Угу, — хмыкнул Тень. — А то я тебя не знаю… Сейчас нырнешь в свою работу с головой, и мы до утра тебя не дождемся.

— Нет, нет… — помахал свободной рукой маг. — В самом деле, всего несколько рун осталось перенести. Сгребайте все, что мешает в кучу и располагайтесь. Только вот это фолиант не трогайте. Я быстро… Честно…

Спорить не имело смысла, поскольку Тим уже снова что-то чиркал на своем пергаменте, да с таким усердием и старательностью, что даже кончик языка высунул.

— Ладно… Похозяйничаем… Тень, ты освободи стулья, а я займусь столом… И это… зажги еще пару свечей, а то в такой темноте не долго друг другу глаза выколоть.

Маг не обманывал. Пока мы накрывали «поляну» для праздничного ужина, Тим и в самом деле закончил. Поднес свечу поближе, придирчиво оглядел работу и удовлетворенно кивнул:

— Да… Это должно сработать…

— Не объяснишь? — поинтересовался я, нарезая хлеб ломтями.

— Обязательно… — маг довольно потер руки. — Только давайте сначала перекусим чуток… Честно говоря, не помню, когда последний раз ел. Да и в горле пересохло.

— С удовольствием… — Тень наполнил кружки вином. — За нас.

— За встречу… — поддержал тост маг.

Мы стукнулись кружками и дружно выпили.

Судя по тому, как Тим набросился на снедь, маг и в самом деле не ел, как минимум дня два. Он жадно откусывал то ветчины, то хлеба и не менее жадно, большими глотками запивал, даже толком не прожевав.

— Погодь, погодь… — придержал я его за руку, когда Тим попытался наполнить свою кружку в третий раз. — А то тебя сейчас с голодухи развезет, и мы до завтра так ничего и не узнаем…

— Верно… — маг со вздохом отодвинулся от стола. — Но, сперва ответь ты, Влад. Ты уже знаешь, куда идти?

Тень переводил взгляд с него на меня, явно ничего не понимая. А вот Тим, похоже, не просто так спрашивал. Ну, на то он и маг, чтобы знать больше, чем обычный человек.

— Не до конца уверен, но цель мне обозначили…

— Говори, говори… Не клещами ж из тебя тянуть… — Тим машинально взял со стола кусок сыра, потянул к губам, но тут же положил обратно.

— Мне бы карту… — пожал плечами я. — На словах описать сложною.

— Есть где-то… Сейчас найду.

Тим Подорожник взял со стола подсвечник и подсвечивая себе, стал рыться в куче свитков, лежащих на большом сундуке у входа.

— Где же она?.. Ага… Вот…

Маг вернулся к столу, сдвинул немного тарелки, освобождая часть столешницы, и развернул принесенный свиток.

Да, карта… Почти такая же, как я видел у костра. Чуть менее подробная, но двугорбый вулкан на ней обозначен.

— Вот сюда! — тыкаю пальцем между вершинами.

— В Долину Мертвых?! — удивленно восклицает Тень. — Шутишь?..

— Нет… А что, там настолько плохо?

— Хуже только в аду, — убежденно отвечает рейнджер.

— Объясни?

Тень пожимает плечами, мол, да что там объяснять-то? Гиблое место.

— Там был Светозерск… — Тим, видя, что рейнджер молчит, сам стал рассказывать. — Давно… Лет за сто до войны между людьми и прочими расами. Большой город. Согласно летописям, там мирно уживались все народы. Высшая власть была у эльфов — как долгоживущих. Но и остальным жилось вполне привольно. Законы общие, никаких разночтений… В общем, как принято говорить — Золотой век. А потом произошло извержение… — маг ткнул пальцем сперва в левую вершину вулкана, потом — в правую. — Причина, из-за которой они проснулись, в летописях не упоминается. Только небольшие намеки о черной волшбе. И не просто «черной» — а о некромантии. Но, ничего конкретного. Важно лишь то, что вулканы взорвались глубокой ночью… когда все спали… И извержение было таким мощным, что уже через час вся долина между жерлами была залита магмой и засыпана пеплом… Уцелели только те, кто жил на окраинах. Да и то, лишь частью… Буйство проснувшихся вулканов сопровождалось землетрясением… дома уходили под землю целыми кварталами… а сверху летел град камней, некоторые размером с комод… В общем, принято считать, что в ту ночь погибло около двенадцати тысяч жителей Светозерска. А выживших считали десятками…

— Оживший вулкан и землетрясение — это, конечно, та еще жуть, — согласился я. — Но вы же сами говорите, что случилось все это больше ста лет тому. Теперь то что? Или есть опасение, что извержение может повториться в любое время?

Тень помотал головой, но отвечать предоставил Тиму.

— Нет, Влад… Пробуждения вулканов не ждут в ближайшем времени. Это я тебе как маг земли говорю. Там другое… Как бы объяснить попроще… Понимаешь, долина между жерлами стала братской могилой многих тысяч людей и нелюдей, которые погибли насильственной смертью. И души их ушли без покаяния… Большинство, конечно, особенно детей, были невинны, чисты и ушли смиренно. Но подумай сам, сколько среди погибших было таких, что имели за душой и неблаговидные поступки, в которых не успели раскаяться? Это ж сотни… И с уходящими годами они не сделались добрее… Ведь самое простое, к чему прибегает любой грешник, это поиски виновного. Того, кого можно обвинить в содеянном и оправдать себя. А если нет такой возможности, так хоть обиду и злость сорвать…

— Это, да… — согласился я.

— Вот… — поднял вверх указующий перст Тим Подорожник. — Поэтому, и нет желающих посетить по собственной воле Долину Мертвых.

— Совсем? За столько-то лет никто даже не пытался? — не поверил я.

— Пытались… — кивнул маг. — Несколько раз отправлялись туда екзорцисты. Но ни разу никто не вернулся…

— Интересно… — гмыкнул я. — А что же делать? Мне четко дали понять, что ближайшая цель находится именно там.

— Ошибки нет?

— Увы… Вот примерно на такой же карте и показали.

Тень пожал плечами и вздохнул. Мол, что ж — надо, значит, надо. Сходим, а там, как повезет. А вот Тим отреагировал иначе. Он потянулся к тому листку, на котором писал, и показал его мне.

— Мне тоже было видение… И вот результат… Заклинание очищения земли. Не знаю, правильно ли я все запомнил, надо еще проверить, но если оно работает — у нас будет шанс…

Глава 21

— У нас? А как проверить?

Два вопроса прозвучали одновременно. Тим поглядел на меня.

— Влад, ты всерьез решил, что мы отпустим тебя одного? Да?

Тень одобрительно хмыкнул. Я же промолчал. А что тут скажешь? Благодарить — глупо. Возражать и доказывать, что помощь мне не нужна — еще хуже. Сказано ж: друзья познаются в беде.

— То-то же, — правильно истолковал мое молчание маг. — А чтоб проверить заклинание нужен погост. Только не любой, а заброшенный. Желательно небольшой и подальше от людей. Мало ли как оно сработает. Может, я что-то не так сделаю, и вместо успокоения, наоборот — разбужу и подниму мертвых из могил? Да нас за такое кощунство мигом на костер спровадят. Некромантия не просто так который век под запретом…

— И где ж нам искать такое кладбище? — спросил я, чтоб и дальше не молчать.

— Знаю… — покивал Тень. — Есть такое… Верст десять на юго-восток от столицы. До войны там деревушка была… Дмитровка, кажется… Когда войска нелюдей подошли к городу, его сожгли дотла. А жителей, кто вовремя не ушел, убили… Так что и погост там небольшой — деревушка всего с дюжину хат была, и безвинно погибшие тоже найдутся… Для проверки заклинания лучше места не сыскать.

— Дорогу покажешь? — заинтересовался Тим.

— Само собой, — подтвердил рейнджер. — Бывал в тех краях, не заблужусь. Можем хоть прям сейчас идти.

— Нет, — не согласился маг. — Перед таким делом надо хорошенько отдохнуть. А я уже скоро третьи сутки, как почти не спал. Поэтому, хотите — ешьте и пейте, а нет — ложитесь. Утро вечера мудрее… Десяток верст не дорога. С утречка, по холодку выйдем — к обеду не спеша и доберемся. Оглядимся и, если все так, как ты говоришь — там заклинание и проверим. Главное — до полуночи успеть. Позже, другие силы властвуют.

Магу виднее, так что никто не возражал. Примостились, кто где и…

Занятная штука сон. Иной раз целый день бьешь баклуши, не то чтоб устал — не вспотел ни разу, а засыпаешь едва коснешься головой подушки. А в другой — устал, как собака, рук-ног не чуешь, веки слипаются, только о кровати и мечтаешь, а ляжешь — сна ни в одном глазу. Ворочаешься с боку на бок, считаешь баранов, а он все не идет и не идет.

Вот и сейчас. Казалось бы, после таких треволнений, сытного ужина и хороших известий — спи в свое удовольствие, ан нет. То одна мысль выскочит, то другая… И ну хоровод водить, засыпая вопросами. А вопросов тех куда больше чем ответов. Хоть отдельную графу заводи…

К примеру, — куда подевались мои «подселенцы»? Который день ни один не отзывается. Пришли не спросясь и ушли по-английски? Возможно, но обидно… Я ж с ними по хорошему. Могли б и попрощаться… Второй: что, а вернее, чей замок находится под горой гномов? Если там маг какой-то засел, почему о нем никто, ничего не знает? И как давно он там? Еще, так сказать «довоенный», или уже после заключения мира обосновался? И на чьей стороне он сражался? Идти мне к вулканам с Тимом и Тенью, или вернуться к оркам и посоветоваться сперва хотя бы с Богморной. Шаманка наверняка тоже что-то знать должна. Не первый год живет… Может, присоветует чего дельного? Но если топать к оркам, то это еще на неделю, как минимум, поход отсрочить. А она у меня есть та неделя? Что если тот неведомый маг, чье логово мы раскрыли, решит что прятаться ему больше нет резона и захочет на поверхность выбраться? И кто ему противостоять сможет? Разбитые на голову орки и гномы? Гоблины? Эльфы? О которых все упоминают, но я так ни одного до сих пор не видел… Или люди, все еще не опомнившиеся от последней «победы»? Получается — некому. И если я в самое ближайшее время не найду способа ему противостоять, все может закончиться очень плохо уже не одному роду-племени, а всему миру. М-да… Вот и получается, что выбирай не выбирай, а нет альтернативы… Назвался груздем — полезай в борщ. Не зря ж мне парни ту карту показывали. Да и Швед, не на блины погостить приходил.

— Хорош дрыхнуть! Влад, ау! Ты с нами? — голос Тени выдернул меня из сна. Даже не заметил, когда уснул. — Светает уже… Самое время подкрепиться и в дорогу.

— Ну, в дорогу, так в дорогу.

То ли рейнджер был моложе и расстояния тогда казались ему другими, то ли память подвела, но верст до Дмитровки оказалось чуток побольше десяти. И хоть до нужного места мы добрались еще засветло, солнце уже наполовину спряталось за горизонт.

Честно говоря, если б Тень сам не вел нас, а лишь рассказал, как добраться — прошли бы мимо.

На пологом холме, северную часть которого занимала небольшая сосновая рощица, не было заметно никаких следов обитания. Не так много времени прошло с окончания войны, всего-то пара лет, а природа уже взяла свое. На пожарище не только трава давно поднялась в пояс, но и кустарник. Могильные холмики, дожди и ветер почти сравняли с землей, а надгробия повалились и спрятались под побегами хмеля и ежевики. В общем, ничего приметного глазу.

— Вот тут эта деревенька и стояла, — рейнджер указал на холм. — А погост — вон там, — палец переместился правее. — Точно не помню, но десятка два могил было.

— Добро, — сказал Тим, разуваясь. — Я пойду, взгляну вблизи, а вы займитесь костром. Огонь нам пригодится.

Вернулся быстро. Мы только-только валежник да хворост в кучу снесли.

— Хорошее место, — поделился наблюдениями маг. — Могил не много. Посторонних глаз нет. В общем, как стемнеет, так и начнем.

— И как мы поймем? Ну, работает заклинание или нет? — поинтересовался Тень.

— Поймем… Можешь не сомневаться… — туманно ответил маг. — А теперь, не мешайте. Мне надо сосредоточиться. Занимайтесь костром. Не жалейте дров. Пламени не только хищники, но и мертвецы боятся. И если что-то пойдет не так, огонь нам поможет.

Время пролетело быстро. Мы всего два раза еще успели сходить в рощу, как солнце полностью скрылось, и Тим поднялся на ноги.

— Ну, что, братцы? Рискнем?

— А то… Стоило б иначе бить ноги? — хмыкнул Тень.

— Тогда, готовьте оружие. Но, если что, бегите к костру. Помните — мертвяки бояться огня.

— Мы помним, — заверил я мага.

— Добро. Тогда начнем.

Тим Подорожник пошел вперед, а я — с обнаженным мечом, и Тень, вооруженный копьем — следом.

Маг встал на краю погоста, поднял руки и напевным речитативом произнес длинную фразу на незнакомом мне языке.

Сперва ничего не происходило. Старое кладбище по прежнему утопало во тьме и, нарушаемой только нашим взволнованным дыханием, тишине.

Потом над одной из могилок возникло белесое облачко. Заметное, потому что от него исходило легкое сияние. Как от роя светляков… Через какое-то время, чуть поодаль — возникло еще одно… И еще… Минуты растянулись в часы, но кроме светящихся дымок, которые повисев над землей минуты две, исчезали бесследно — ничего страшного или опасного не происходило.

— Лезет! — шепотом произнес Тим. — Я его ощущаю. Готовьтесь!

Не успел он это произнести, как земля на одной из могил полетела вверх, как от взрыва, а над образовавшейся ямой показался оглоданный череп. Он повернулся в одну сторону, потом в другую, и горящие темным пурпуром, как догорающие угли, глазницы уставились на нас. Череп удовлетворенно щелкнул челюстями, голые фаланги пальцев вцепились в край могилы, и скелет рывком выпрыгнул наружу.

Тим быстро произнес какое-то заклинание, с его пальцев сорвался комок земли, ударил мертвяка между ребер, но тот даже не пошатнулся. Наоборот — протянул руки и сделал шаг в нашу сторону.

Тень выскользнул из-за спины мага и ткнул скелет острием копья в пылающую глазницу. Это нежить задержало. Но ненадолго. Мертвяк взялся за древко, и выдернул копье из черепа. При этом, обратным толчком ухитрился сбить рейнджера с ног.

— К костру! Бегом! — крикнул Тим, но я с ним пока был не согласен. Потому что видел, как по лезвию меча словно искорка пробежала. И девиз выбитый на клинке вспомнил.

Шагнул вперед, прикрывая товарищей, дал скелету подойти ближе, а потом рубанул его по протянутым ко мне рукам. Меч легко прошелестел в воздухе и практически не встретив сопротивления, отсек нежити обе кисти.

— А ты боялась… — пробормотал я чуть слышно. — А оно вишь как…

Следующий удар уже был прицельным. Не опасаясь, что мертвяк может меня схватить, дал подойти ему поближе, и опустил клинок на шейные позвонки. Раздался мерзкий хруст, и отрубленный череп свалился на землю.

— Получи деревня трактор…

Череп несколько раз щелкнул челюстями, а потом огонь в его глазницах потух, и над ним появилось такое же белесое облачко, которое мы наблюдали раньше над другими могилами. Оно продержалось несколько мгновений и растаяло, а вслед за этим и весь скелет осыпался на землю кучкой костей…

— Порядок… — пробормотал я. Потом сгреб ногой кости обратно в могильную яму и присыпал землей. — Покойся с миром… кто бы ты не был. Земля пухом…

Глава 22

Вот моя деревня, вот мой дом родной…

Посмотрев вычерченную мною на земле карту-схему, Тень сказал, что к Долине Мертвых можно добраться двумя путями. Один — короче, всего три дня с хвостиком. Но проходит он по совершенно диким, безлюдным местам. Второй — на денек длиннее, но зато большую часть идти будем по наезженным трактам. А главное — эта дорога проходит почти рядом с Выселками и городом гномов.

Здраво рассудив, что если лихо-злосчастье ждало своего часа сотню лет, то и за один лишний денек тоже никуда не денется. А вот преимуществ было сразу несколько. Во-первых, — снимается вопрос с провизией. Уж в родном селе голодными нас точно не оставят. И накормят, и в дорогу соберут. Во-вторых, — хоть одну ночь проведем не под открытым небом, а в кровати или на сеновале. В третьих, — у гномов узнаем чем бой закончился. Ну и еще одна мыслишка имелась, пока не осознанная, но интересная. И проверить ее можно было только у гномов. Так что, прислушались к мудрости, гласящей, что прямой путь не всегда самый короткий, и потопали по тракту. Благо — выспались и ночь выдалась звездной. С дороги не свернешь…

Выселки встретили нас петушиной перекличкой, гусиным гоготом и мычанием скота.

— Здравствуй, хозяюшка! Принимай гостей! — крикнул с порога.

— Ой! — Листица, хлопотавшая у печи, грохнула чем-то, видимо, не удержала в руках, и бросилась ко мне.

— Влад! Живой! Батюшки-светы, а я уж и не знала, что думать. Ушел на выгон и пропал… Которую неделю, ни слуху, ни духу… Проходи… чего ж на пороге-то, как чужой! — потом увидела моих товарище. — Милости просим, дорогие гости… А у нас вчера сорока во дворе целый день стрекотала без умолку. Я спрашиваю: «к гостям или к новостям?», — а она отлетит и опять возвращается. И стрекочет, стрекочет… Я и поверила. Вареники затеяла… опару еще с вечера поставила…

Листица не умолкала ни на минутку. Видно было — соскучилась и наволновалась…

— Нам бы умыться с дороги… — улучив паузу, вклинился я в ее словесный поток. — А ты, пошли за старостой пока…

— Да-да, конечно… Проходите, проходите… Вот чистое полотенце… Колодезь во дворе… Радость-то какая… Сейчас я…

Хозяйка выметнулась наружу и закричала кому-то: «Петька! Бегом к Титычу! Скажи, Влад Твердилыч объявился!», — и тут же вернулась.

— Вы умывайтесь, умывайтесь… а я сейчас стол накрою.

В общем, минут через десять, умытые, переодевшись в чистое, мы втроем сидели за столом, и жадно наворачивали свежие, еще горячие вареники. Одна миска — щедро политые сметаной, вторая — заправленная жирными шкварками. И запивали настоянным на мятном листе узваром.

— День добрый в хату! — в проеме показался деревенский староста. — Хлеб да соль…

— Присаживайся, Титыч… — подвинулся чуть в сторону, освобождая старосте место на скамье. — Как говорится, чем богаты…

— Милости просим, — добавила от себя Листица. — Не стесняйтесь… Я еще закинула в кипяток. Сейчас поднесу…

— Благодарствуйте… — староста не чинясь уселся за стол. — Вареники у Листицы добрые. Сколько не съешь, а живот добавки просит. Знает баба какую-то тайну…

Листица тем временем выставила еще одну миску, доверху наполненную свежесваренными варениками.

— Угощайтесь…

На какое-то время в хате воцарилась тишина, перебиваемая лишь плямканьем и причмокиванием.

— Ну, что нового деется? — первым оторвался от трапезы староста.

— Да все по старому, Титыч.

— А вот тут не соглашусь… — помотал тот головой. — Мы хоть и на куличках проживаем, а все ж не в пуще. Кое-какие новости и до нас доносятся.

— И что ж такого интересного вам сороки на хвосте принесли?

— Да, бают, битва недавно суровая была. Гномы да орки с кем-то под землей схлестнулись. Крепко схлестнулись… Многие там и остались… — с хитрецой поглядел на меня и продолжил. — А еще эээ… те «сороки» поговаривают, будто водил их туда человек, которого орки своим вождем признали? Не знаешь, часом, об ком это они стрекочут?

— Не стоит верить всему, что говорят, — отмахнулся я небрежно. — Да и какой людям от того прок, чтобы голову забивать? Воюет нелюдь промежду себя — нам только польза. Верно?

— Это да… — вздохнул староста. — Истинно так. Замучились уже с нелюдями… Одно беспокойство.

— Эй! Ты о чем сейчас? — я даже недонесенный ко рту вареник обратно в тарелку положил. — Неужто, гоблины уговор нарушили и опять дань требуют?

— Нет, — староста мотнул головой. — Спасибо тебе, Влад Твердилыч, с гоблинами у нас тишь да гладь. Ушли они с наших мест и больше не суются. Другая у нас забота…

— Так сказывай… что мне клещами из тебя каждое слово тянуть?

Староста как-то неуверенно заерзал, видимо, решал: говорить или нет, — и решился.

— Помнишь того тролля, которому мы занозу из задницы вытащили?

— Еще бы… — усмехнулся я. — Как не помнить… Ведь без его помощи не отвоевать бы нам у гоблинов деревню. А что?

— Да озорует, стервец…

— Ну-ка, ну-ка… поподробнее?

— Взял себе за привычку являться к нам не реже чем раз в седмицу и требовать угощения…

Помня аппетит Хозяина, я сочувственно покивал. Хотя… Не так уж и сложно накормить тролля. Ему ж без разницы что жрать, лишь бы побольше.

— Да это б полбеды, — тут же ответил моим мыслям староста. — Десяток головок капусты да пару караваев уж как-нибудь нашлись бы. Но ему очень уж молоко понравилось. И как-то разузнав, что его коровы дают, он уж несколько раз пытался сам его раздобыть…

Представив себе тролля с подойником, я не сдержался от смеха.

— Звучит смешно, — кивнул хмуро Титыч. — А на деле — сплошное разорение. Он уже трех коров раздавил, пытаясь выдавить из них «коровий сок». И не унимается… Давеча едва успели поднести ему пищу раньше, чем он корову поймал. Теперь, как стадо на выпас, так подпаскам мешок капусты и хлеба тащить приходится.

— Понятно… — вернулся я к вареникам. — Не журись, Титыч. Это дело поправимое. Заберу его с собой…

— Опять уходишь? — сплеснула в ладоши Листица. — Едва порог переступил, и дня не побыл?

— Не сегодня… Сегодня отдыхаем, — успокоил я хозяйку. — Завтра поутру пойдем. А тролль здесь?

— Пока не было, но по времени — вскоре должен объявиться. Четыре дня не было его, стало быть — не сегодня, так завтра можно ждать.

— Добро. Как появится — дай знать. Уведу от вас напасть.

— Может, баньку затопить, Влад Твердилыч? — отчего-то зарделась моя хозяйка.

— И то верно, — поддержал ее староста. — Гостей твоих, — кивнул на Тима и Тень, — я к себе заберу. Чай, найдем о чем побеседовать. А ты попарь косточки, отоспись… А если тролль заявится — не обессудь, позову.

— Добро… В баньку так в баньку…

Староста вылез из-за стола.

— Ну, что, гости дорогие? Спасибо этому дому — пойдем к другому? О варениках не печальтесь. Моя хозяйка тоже что-нить вкусненькое приготовит. Голодными не останетесь.

— Ну, что ж… Почему бы и нет? — Тень толкнул Тима в бок локтем и поднялся. — Спасибо за приглашение… в долгу не останемся. Это из Влада лишнего слова не вытянешь, а мы с Тимом поговорить любим. Так что за угощение расплатимся. Да?

Маг задумчиво поглядел на него, потом на меня с Листицей и кивнул.

— Да… поговорить любим… Пойдем…

Дождавшись, как эта троица выйдет за дверь, Листица бросилась ко мне с объятиями и поцелуями.

— Где ж ты пропадал, Владушка? — всхлипнула. — Я уж все глаза проглядела? И думать не знала что… Ушел и как в воду канул?

— Ну-ну… будет… чего ты? Вернулся же… живой, здоровый… зачем плакать-то?

— Это от радости… от счастья… не обращай внимания… у нас — баб, глаза завсегда на мокром месте… Ой, да ты ешь, ешь… что ж я…

Увы, моему желанию прижать девушку покрепче да усадить на колени, не суждено было сбыться… Только-только обнял за стан да потянул к себе, как дверь в хату опять распахнулась, впуская внутрь старосту.

— Накликали, Влад Твердилыч… Не обессудь… — отрывисто произнес, запыхавшись. — Подпасок прибежал. Тролль снова объявился…

— Ничего страшного… Листица, ты баньку готовь. Я самое позжее через час вернусь, тогда и договорим. Хорошо?

— Как скажешь… — Листица обожгла взглядом старосту, но и только. Понимала, что тот не по своей охоте пришел. — И баньку затоплю, и еще вареников налеплю…

Далеко идти не пришлось. Только на подворье вышел, как тролль показался на краю села. Увидел меня и аж подпрыгнул:

— Дарящий Имя! Ты?!

— Я, дружище. Я… А тебя каким ветром занесло?

— Ветром нет… — прорычал здоровяк. — Искал тебя… Еды нет… Камни бросать не надо… Скучно…

Ух, ты. Даже приятно.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже… — тролль тотчас подхватил увесистый камень, лежащий у дороги. — Вот… Куда кидать?

— Туда… — ткнул я пальцем в сторону реки. Единственное место, где он хотя бы никого не зашибет.

— Бултых! — каменюка упала в воду, вздымая фонтан брызг.

— Хорошо? — поинтересовался тролль, выискивая взглядом, что бы еще бросить.

— Отлично! Хозяин настоящий силач. Только сегодня больше не надо. Завтра пойдем. А сегодня ешь и спи. Утром разбужу.

— Есть? — почесал затылок тролль. — Тогда идем к стаду. Будем сок из коров выжимать. Я пробовал — не смог. Дающий Имя научит?

— Сок тебе люди сами принесут. Ты отдыхай. Завтра мне твоя помощь понадобится.

Уже изучившие замашки тролля крестьяне, тем временем притащили ему пару мешков с какой-то снедью и большое ведро молока.

— Хорошо… — тролль послушно уселся прямо там, где стоял и вытащил из мешка капустную голову. — Отдыхаю… Жду… Завтра будет весело…

Глава 23

Два дня пути к Городу гномов использовали с толком — обучая тролля. Путем проб и ошибок определив, что лучше всего, в плане меткости и дальности, у него получается бросать камни размером в кулак. Человеческий… Именно такие снаряды, улетев метров на сто, примерно в шести случаях из десяти, попадали в цель. Хозяину новая игра чрезвычайно понравилась, и он не пропускал ни одного подходящего камня. Да мы и сами с удовольствием выискивали для него «снаряды». Так что уже к концу дня смогли увеличить меткость тролля почти вдвое. Что он и доказал блестяще, убив камнем молодую олениху, попав ей в голову метров с семидесяти…

— Хорошо… Весело… — сообщил он, когда мы жарили для себя на огне несколько кусков филейной части. Тролль же такими изысками кухни не страдал, уминал оставшееся мясо вместе с кожей и костями. — Хозяин доволен… Еда есть… — подумал и добавил: — Хорошо…

К слову, я заметил, что раньше он был намного разговорчивее, да и общался более пространно, чем сейчас. Интересно, это ему просто лень много болтать, или тролли с возрастом тупеют? А что — как говорится, сила есть — ума не надо… Повзрослел, заматерел, детской любознательности поубавилось. Да и с кем ему разговаривать? Вот и теряет навык понемногу…

— Хорошо, — в третий раз произнес тролль, похлопал по урчащему животу и завалился на бок, сообщив при этом: — Сплю…

— Спи, спи, добытчик ты наш… — пробормотал Тень, все еще относясь к троллю с некоторой опаской. — Умеешь ты, Влад, друзей выбирать. — Подумал, сообразил, что брякнул и усмехнулся.

— Нормальный пацан, чего ты? — пожал плечами Тим Подорожник, переворачивая уже подрумянившееся мясо. — Там, куда мы топаем, его сила не помешает. Для тролля игрушки, а нам… — кивнул на жарившиеся куски оленины, — польза. Да и защита… Никакой зверь к стоянке не сунется… Можно спать спокойно, даже караул не выставляя.

— Это, да… — согласился рейнджер, снимая с огня свой ужин. — Главное, чтобы в самый нужный момент он не заявил, что ему с нами скучно и не свалил…

— Не боись… — усмехнулся я. — У меня с ним прочная связь. Он нам с Титычем жизнью обязан. И помнит это…

— В смысле? — заинтересовался Тень.

Пришлось рассказать историю нашего знакомства с троллем[6]. Под разговор поужинали, посмеялись над трагикомической историей и завалились на боковую. В компании с троллем и в самом деле никакое зверье или враги не страшны. Можно спать спокойно. Как у Бога за пазухой.

На второй день, ближе к вечеру сперва услышали многоголосый кузнечный перезвон, словно десятки молотков выбивали понятную только им мелодию. И лишь поднявшись на ближайший холм, с которого открывался вид на гору гномов, поняли причину: ворота в Город были не только широко распахнуты, но и обставлены лесами, по которым сновало множество гномов. Они то и выбивали эту чечетку… Видимо, бросаемые троллем камни, повредили створки, и хозяйственные гномы выравнивали их.

Заметив нас, от ворот отделилась небольшая группа арбалетчиков и направили в нашу сторону оружие…

— Стой! Кто такие? Чего надо?

Я уж хотел было пуститься в объяснения, но как раз в этот момент заметил среди гномов знакомую личность.

— Эй! Захирд! Каменный Топор! Челом тебе! Как жизнь молодая?!

Седобородый гном, руководивший работой кузнецов, повернулся на голос, минуту-две всматривался из-под ладони и только потом поднял руку:

— Здорова, белый вождь… Рад видеть тебя целым и невредимым… Только скажи своему большому спутнику, чтобы камнями не бросался. А то мы после его шалостей, третий день целой артелью запарились вмятины выравнивать.

— Не будет… — заверил я гнома. — Подойдешь к нам или к себе пропустишь? — кивнул на арбалетчиков.

Каменный Топор махнул рукой и крикнул охране:

— Спокойно, парни. Это свои… Бомбур! Бегом в лавку и без бочонка эля не возвращайся! Скажешь Хорсту, я велел, — и снова ко мне: — Стойте там. Сам подойду… К вам вопросов нет, но что придет в голову троллю, он и сам не знает. Так зачем нам лишние неприятности?

— Согласен…

Захирд неторопливо, вразвалочку, словно заправский моряк, подошел, вытер руки о фартук и протянул мне для рукопожатия.

— Здорова, Влад… Как я уже сказал, рад тебя видеть. Слухи ходили, что ваш император засадил тебя в темницу?

— Не стоить верить всему, что говорят, Захирд. Как видишь — я здесь, а не в заточении.

— С этим не поспоришь, — согласился гном. — А к нам зачем пожаловал?

— Просто проходили мимо. Дай, думаю, загляну к недавним соратникам. Разузнаю, чем все закончилось?

— Хвала Создателю, больше потерь не было… — чуть помрачнев от неприятных воспоминаний, ответил Захирд. — Волна праха сквозь стены не прошла. А после того, как часть воинов смогла уйти через созданный тобою портал, в пещере места хватило всем… Так что, кроме тех, кто погиб сразу, больше потерь не было. А что до тварей, так хозяин замка, кем бы он ни был, сам всех уложил. Который день ни слуху, ни духу. Охрану мы у разлома держим, на всякий случай. Но, пока, тишина… О, помянем погибших! — гном принял от посыльного пузатый, объемистый бочонок. — Пусть им всем там, где бы они не оказались, будет лучше чем здесь. Или, хотя бы, не хуже.

Проворно выбил чоп и приложился к хлынувшей из бочонка, пенной струе. Сделал несколько больших глотков и передал бочонок мне.

— Вечная память… — я тоже хорошенько отпил и, игнорируя протянутые троллем лапы, передал Тени.

— А куда шли? Если не секрет? — продолжил расспросы гном.

— Да какие секреты между боевыми товарищами?.. В Долину Смерти…

— В… куда?.. — вытаращил глаза Захирд с таким видом, словно я сморозил откровенную глупость или непристойность.

— Ты не расслышал или не веришь? — уточнил я, поскольку громкое бульканье, издаваемое троллем, и в самом деле могло заглушить не то что слова, а шум создаваемый оползнем.

— Расслышал, — почесал подбородок гном. — Потому и переспросил… А ты знаешь, что за последние двадцать лет туда отправлялись четырежды? Один раз мы, один раз — люди, и дважды — эльфы.

— Значит, там действительно есть что-то стоящее… если уж долгожители ходили аж два раза, — заметил я резонно. — Эти просто так жизнью не рискуют.

— Возможно, — кивнул Захирд. — Но я не об этом… Чтоб ты знал: из всех четырех экспедиций к Долине Смерти, ни разу никто не вернулся! Смекаешь?

— Ну… — пожал я плечами. Мол, всякое бывает.

— Думаешь, тебе удастся то, чего не смогли другие? — прищурился Захирд.

— Почему бы и нет? Может, та волшба… или что там охраняет долину от непрошенных гостей, за прошедшие годы стала слабее? А то и вовсе вышла из строя… Ведь такое возможно, нет?

— Гм… — теперь гном принялся оглаживать усы. — Гм…

— Хрясть! — звук ломающегося дерева прозвучал как выстрел.

Все обернулись к троллю. Хозяин намеривался выдавить из бочонка еще хоть глоток эля, но вместо этого заполучил полные горсти треснувших дощечек.

— Не хочет… — обиженно пожаловался тролль, демонстрируя нам останки бочонка. — Как корова… Нет сока…

— Не волнуйся, сейчас принесут еще, — одобрительно хмыкнул Захирд Каменный Топор. — А что… С троллем туда еще никто не наведывался…

Помолчал немного и продолжил:

— Влад… Слушай… Я тут подумал… Возьмите-ка меня с собой, а? Там же до извержения вулканов город был… Большой. Значит, и замки всевозможные встретятся. В том числе и такие, которые даже троллю не сломать. А лучшего мастера по открыванию замков, чем я, вы вряд ли отыщите.

— Уверен?

Гном опять почесал бороду.

— А почему нет? Вы же идете… Я уже достаточно пожил. Еще лет пять-десять и совсем в старики запишут. Так что это может стать моим последним приключением. Скучно без стоящего дела…

— Не скучно… — не согласился с гномом Хозяин. — Весело. Давайте камни бросать? В кого попасть?

— Не надо, — остановил я тролля, уже сжимавшего в лапе камень и выбирая цель среди снующих по лесам гномов. — Не здесь… — и прибавил угрожающе. — Бросишь камень — нам больше сока не дадут!

— Сок вкусный… — согласился тролль, запихивая камень обратно в мешок, который мы приспособили ему на пояс, вроде кошелька. — Хозяин бросать нет. Скажешь, когда…

— Скажу. Не волнуйся. Еще один денек, и повеселишься всласть.

— Хорошо… Хозяин подождет, — покладисто кивнул тролль. — Сегодня пить сок из дерева и спать. Завтра — весело. Кидать камни.

— Ну, что ж, вижу он у вас и в самом деле послушный. Тогда, устраивайтесь на ночлег… — Захирд указал рукой в сторону от ворот. — Вон там… От соблазна подальше. Эль и снедь вам принесут. Я пока соберусь. Отмычек надо прихватить побольше, да и разное снаряжение… кузнечное… А поутру и двинем. Я хоть и не следопыт, но окрестности знаю. Проведу короткой дорогой.

— Добро. Рад, что будешь с нами, Захирд. Опытный мастер и умелый воин всегда пригодится. Тем более, проверенный в бою товарищ. Только ты это… не говори никому, куда пойдем. Чтоб не сглазить.

— Об этом не волнуйся, — хмыкнул гном. — Я тоже не хочу, чтоб меня считали выжившем с ума… Пусть это останется нашей тайной. Будет о чем зимой рассказывать.

Глава 24

Захирд притопал вместе с первыми лучами восходящего солнца. Именно — притопал. Звук его шагов перебил даже богатырский храп тролля. Не зря ж поговаривают, что гномьим сапогам износу нет. Рачительные коротышки прибивают подметки таким количеством гвоздей, что между шляпок кожи не видно. Весят такие сапоги соответственно, вот и ходят гномы, как целый табун.

— Явился не запылился, — проворчал Тень. Бывший рейнджер прошел войну от начала и до конца, чудом выжил, вот и не любил с тех пор всех нелюдей, независимо от расы.

— И вам доброго утра, — проворчал гном. — Бока еще не отлежали?

— Привет, — вмешался я в разговор, чтоб погасить возможную перебранку. — А в самом деле: чего так долго? Пошел за инструментами и пропал на всю ночь? Ковал ты их что ли? Или жена не отпускала?

— Вдовец я, — все еще слегка раздраженно, но уже не хмуря брови ответил Захирд. — А задержался, потому, что у старейшины рода был. Во-первых, — не знаю как у вас заведено, а у нас никто и ничего без одобрения старейшин, не делает. А во-вторых, — дед, когда в Долине Смерти город строили, был в одной из бригад подмастерьем. Вот я и подумал, может, расскажет чего интересного…

— Другое дело, — согласился я с важностью объяснения. — И как? Рассказал?

— Даже лучше… — гном сунул руку в котомку и достал из нее порыжевший от времени свиток пергамента. — Вот что он мне дал.

Гном присел рядом со мной, развернул свиток и прижал края камнями, чтобы тот не сворачивался.

На первый взгляд, какой-то план. С множеством непонятных пометок. Большинство черным цветом, другие — синим, и несколько зеленых.

— И что это такое?

— Карта города… Каким он был до извержения… Не знаю, пока, зачем вы туда собрались, но в любом случае — подробный план нам не помешает.

— Это точно, — кивнул я, с интересом разглядывая план мертвого города. — Пригодится. Но карту взять дело минутное. Не целую ж ночь ты ее выпрашивал.

— Нет… — мотнул головой Захирд. — Пол ночи ушло на воспоминания. Знаешь, небось, как старики любят о собственной молодости поговорить? И если находят внимательного слушателя, готовы ночь напролет вспоминать былое.

— Это, да, — поддержал гнома Тим. — В этом они везде друг на друга похожи. Нам, когда было лень лекции конспектировать, спросим магистра о чем-то из его прошлого, — и все, об учении можно было на весь день забыть. Хочешь слушай, хочешь — спи…

— Погоди ты, — одернул я мага. — Или сам стареть начал? Говори, Захирд. Что интересного старейшина поведал?

— Скажу. Только и вы сперва ответьте. О доспехах Создателя знаете?

Мы с Тенью переглянулись и пожали плечами, а Тим кивнул.

— Слышал. Среди прочего, магистр и эту легенду нам рассказывал. Мол, был такой доспех, созданный чуть ли не самим Создателем. И тот, кто окажется достойным его надеть, будет защищен от любой темной магии. Ну и всякого по мелочи… Станет сильнее, выносливее… Да только не видел его никто из ныне здравствующих. Только слухи остались.

Гном одобрительно покивал, потом ткнул пальцем в план.

— Зеленые пометки видите?

— Ну?

— Это отметки мест, где спрятаны части того самого доспеха. Шлем, латы, сапоги, рукавицы и пояс… Единственно, чего не знает никто… так это куда подевался меч. Старейшина говорил, что даже в те годы, когда город только строился, уже местонахождения меча было неизвестно. Но, согласитесь, что даже без меча — это мощный артефакт.

— Согласен… — кивнул я. — Спасибо, Захирд. Теперь и я знаю, зачем меня в Долину Смерти духи отправили. Доспехи Бога — это здорово. Даже если не весь комплект, а только какая-то часть отыщется, уже можно будет разобраться с тем магом, что под землей окопался. А меч… Ну, что ж — обойдемся своим оружием. Небось, меч или секира гномьей работы не хуже будут.

— Понятно, — гном снял прижимающие карту к земле камни, свернул и сунул себе в котомку. — Ну, а теперь, откровенность за откровенность.

— В смысле? — не понял я.

— Я рассказал вам все, что знаю, и хочу знать ваш секрет.

— Может, в пути поговорим? — Тень указал на солнце, уже полностью выбравшееся на небосклон.

— Не волнуйтесь, — отмахнулся гном. — Если договоримся, я проведу вас к Долине Смерти самым кратким путем. К завтрашнему вечеру будем на месте. Но, прежде чем присоединиться, я должен понять, почему вы так уверены в успехе.

— Прости, Захирд, но я все еще не понимаю тебя.

— Брось, Влад, — ухмыльнулся гном. — Я же ясно сказал, либо я никуда не иду, а карту возвращаю старейшине, либо вы расскажете свой секрет. Соваться втроем в место, откуда не вернулись четыре поисковые группы… причем, там были не безусые юнцы, а опытные воины и маги не из последних… На сумасшедших вы не похожи. Значит, что-то прячете в рукаве. Итак?

— А тролль? — Тень сделал еще одну попытку.

— Согласен. С троллем шансов больше. Но несмотря на всю его силищу и толщину кожи, я с десятком арбалетчиков берусь превратить его сперва в ежа, а потом и в дуршлаг. Да и маг ваш… — гном кивнул Тиму, — каким бы могучим не был, не тянет на десяток тех, что не вернулись из Долины. Поэтому, спрашиваю в последний раз: что вы такое знаете или можете, что уверенны в успехе?

Я глянул на товарищей. Тень пожал плечами. Ты командир — тебе и решать. Тим же просто кивнул. Мол, выкладывай. Гном прав, если идем вместе — то секретов друг от друга быть не должно.

— Вот ты и объясняй, — переадресовал я вопрос магу. — Заодно и мы с Тенью еще раз послушаем. А то видеть, как заклятие работает, видели, но понять в чем суть — не смогли.

— Хорошо… — не стал отнекиваться Тим Подорожник. — Объясню… Но, может, мы и в самом деле пойдем помаленьку? Чего торчать тут, как пугало огородное? Да и тролль вот-вот проснется, жрать захочет. Вообще с места не сдвинемся. А объяснять подробно, так чтоб все поняли — дело не быстрое.

— Лады, — согласился Захирд. — Идем. Но если что, мне и вернутся не долго.

— Не волнуйся, дружище, — хлопнул я по плечу бородача. — Больше никаких тайн. Иначе, какая ж мы команда? — потом пнул похрапывающего тролля. — Подъем, Хозяин. Пора веселиться.

— Веселится хорошо… — открыл глаза тролль. — Бросать камни? Куда?

— Топай за нами, Тень тебе цель укажет. Надо ж нам чем-то пообедать или хотя бы поужинать.

— Еда хорошо… — согласился тролль. — Хозяин любит есть.

— Ну, раз все в сборе, двинулись… — хмыкнул Тим. — Держитесь рядом, чтоб не орать…

Помолчал немного, видимо, решая с чего начать, и стал рассказывать:

— Заклинание, которое мне удалось найти, лежит почти на грани некромантии. Но, есть разница… Как вы, наверное знаете, некромант может поднять не всех мертвецов, а только тех, кто умер насильственной смертью. Покойники, что умерли сами и были похоронены согласно ритуалам — ему неподвластны.

Я, естественно, слышал об этом впервые, но Тень и Захирд согласно кивнули. Мол, да — знаем.

— А теперь вспомните, куда мы идем, — продолжил Тим Подорожник. — Долина Смерти — это огромный город, жители которого погибли от извержения вулканов. То есть — насильственной смертью. Тысячи и тысячи мертвецов, погребенных заживо. Для некроманта, лучше и не придумать. Все в его власти… Видимо, это и стало причиной гибели тех четырех отрядов, что ходили туда… К слову, теперь и они сами стали добычей некроманта, так что мы вполне можем с ними там встретиться… Только теперь они буду сражаться на стороне темного мага…

— Увы, но ты совершенно прав, — поддержал Тима гном. — Старейшина говорил о том же. Но, я пока ни слова не услышал о вашем секрете.

— Да нет никакого секрета, — маг пожал плечами. — Я всего лишь совместил два различных заклятия… В целом — это почти то же, что и делает некромант, с небольшой, но весьма существенной поправкой. Я поднимаю из могил не всех покойников, а только тех, чьи души обременены тяжким грехом и перед смертью не успели раскаяться. Душам всех остальных, в частности, хоть и помершим не по своей воле, но безгрешным — мое заклятие, помогает очиститься от бремени и уйти в лучший мир. Понимаете?

— Не совсем, — помотал головой Захирд.

— Ну, как же… — дернул плечом маг. — Если в Долине Смерти произнесет заклинание некромант, то из могил поднимется практически весь город. Кроме детей и самых безгрешных. Ведь они все погибли насильственно. А если произнести мое заклинание, то души большинства очистятся и вознесутся… И нам останется совладать лишь с горстью самых закоренелых грешников. А это, согласитесь, совсем не то, что воевать с тысячами…

— Ага, — воскликнул Тень. — Теперь понятно, что это за облачка поднимались над могилами.

— Да… Именно так и происходит. Из нескольких десятков могил мы получили лишь одного неупокоенного. Вот примерно так же должно быть и в Долине.

— Хорошая задумка, — почесал подбородок Захирд. — Но даже при таких соотношениях, ты поднимешь не одного, а сотни мертвецов.

— Да… — согласился Тим. — Если встать посреди центральной площади и произнести заклинание, тогда и в самом деле придется сражаться с сотнями. Но мое заклинание хорошо еще тем, что имеет весьма ограниченный радиус действия. Примерно, метров пятьдесят. Поэтому, нам не придется драться сразу с покойниками со всего города, а лишь с небольшой частью. Все просто… Подойдем к Долине, я применю призыв и очищение… Получим с десяток врагов. Разберемся с ними… думаю, для тролля это не составит проблемы… двинемся дальше. И вот так, прокладывая путь небольшими перемещениями, доберемся к нашей цели. Заодно и доброе дело сделаем, поможем упокоится душам погибшим безвинно.

— Неплохо, — резюмировал гном. — А с планом — это еще проще осуществить, поскольку не будем торкаться, как слепые котята, а пойдем кратчайшим путем… Что ж, уговорили. Я с вами… Но, есть еще одно условие…

— Какое?

— В Городе остались ценные для гномов вещи. Наковальня и молот самого Витор Агана. Бесполезные для любой иной расы, и священные реликвии для подгорного народа. На плане место, где они могут быть не помечено, но я его знаю. Так что уговор: я помогаю вам, вы — мне.

— По рукам, — протянул ладонь Захирду. Гном плюнул в свою и крепким рукопожатием закрепил сделку.