Твари

Стивен Кинг

ТВАРИ

ГЛАВА 1

ВОТ КАК это произошло. В июле 19... года, в ту ночь, когда на севере Новой Англии наконец спала страшная за всю её историю жара, в западном регионе штата Мэн разразилась невиданная по силе буря.

Мы жили на озере Лонг-Лейк и заметили, как первые порывы ветра бьют по глади озера перед самым закатом. За час до этого стоял полный штиль. Американский флаг, что мой отец вывесил над лодочным сараем ещё в 1936 году, безвольно приник к штоку. Жара стояла плотная, осязаемая и, казалось, такая же глубокая, как вода в озере. После обеда мы все втроем ходили купаться, и даже в воде не было спасения, если не уходить на глубину. Но ни Стеффи, ни я не хотели этого делать из-за Билли. Ему было всего пять лет.

В полшестого мы перебрались на верхнюю террасу с видом на озеро и принялись за холодный ужин, без всякого энтузиазма ковыряя картофельный салат и пережевывая бутерброды с ветчиной. Никто, похоже, не хотел ничего, кроме пепси-колы, стоявшей в железном ведерке с кубиками льда.

После ужина Билли отправился играть, а мы со Стеффи остались на террасе и молча курили, изредка бросая взгляды в сторону Харрисона на противоположном берегу озера. Деревья там стояли пыльные, пожухлые. На западе, словно армия перед наступлением, собирались огромные фиолетовые грозовые тучи, среди которых то и дело вспыхивали молнии. И каждый раз радиоприемник нашего соседа Брента Нортона, настроенный на станцию, постоянно передающую с горы Вашингтон классическую музыку, откликался громким треском. Нортон имел адвокатскую практику в Нью-Джерси, а на Лонг-Лейк у него был только летний коттедж. Два года назад у нас с ним возник конфликт из-за границы участков, дело пошло в суд, и я выиграл. Как считал Нортон, выиграл я только потому, что он нездешний, и с тех пор отношения между нами оставались довольно прохладными.

Стефф вздохнула и принялась обмахиваться верхним краем купальника.

- Не хочу тебя пугать, - сказал я, - но, думаю, скоро начнется сильная буря.

Она посмотрела на меня с сомнением.

- Вчера тоже были тучи и позавчера, но разошлись...

- Сегодня не разойдутся.

- Ты уверен?

- Если буря будет очень сильной, нам придется спуститься вниз.

- Ты думаешь, она будет сильной?

Мой отец построил на этой стороне озера кирпичный дом, где можно было жить круглый год, но в 1938 году буря разрушила его до основания, даже стены не уцелели. Остался только лодочный сарай. Через год отец начал строить новый дом.

- Не знаю, - сказал я, в общем-то было правдой, поскольку о большой буре тридцать восьмого года знаю только по рассказам. - Но ветер с озера может разогнаться, как скорый поезд.

Чуть позже вернулся Билли, жалуясь, что играть неинтересно, потому что он "весь взмок". Я взъерошил ему волосы и открыл для него ещё одну бутылку пепси.

Тучи подбирались ближе, расталкивая голубизну неба в стороны. Медленно прокатившись над озером и вернувшись назад эхом, прогремел гром. Тучи вились и перекатывались: черные, фиолетовые, полосатые и снова черные. Постепенно они нависали над озером, и я увидел, как из них опускается тонкая завеса дождя. Но пока ещё дождь был далеко, может быть, над Болстерс-Миллс или над Норуэем.

Появившийся было ветерок неуверенно поднял флаг, затем снова опустил его. Однако становилось свежее, и вскоре ветер окреп. В этот момент я и увидел бегущий по озеру серебристый смерч. За несколько секунд пелена дождя закрыла собой Харрисон и двинулась прямо на нас.

- Папа! Смотри!

- Пойдем в дом, - я встал и положил руку ему на плечи.

- Но ты видишь? Пап, что это?

- Водяной смерч. Пойдем.

Стефф бросила на меня короткий укоризненный взгляд и сказала:

- Пойдем, Билли. Папу надо слушаться.

Мы прошли в гостиную через раздвижные стеклянные двери после чего я закрыл их на щеколду и остановился, гдядя наружу. Серебристая завеса уже прошла три четверти пути через озеро, превратившись в бешено крутящуюся воронку между осевшим черным небом и поверхностью воды цвета свинца с потеками чего-то белого. Озеро стало похожим на океан. Высокие волны набегали на берег и, разбиваясь о причалы и волнорезы, взлетали фонтанами брызг.

Смерч завораживал. Он почти подобрался к нашему берегу, когда молния полыхала так ярко, что с полминуты я увидел все как на негативной пленке. Я обернулся к своим: жена с сыном стояли возле большого панорамного окна с видом на северо-западную часть озера.

И тут меня посетило одно из тех ужасных видений, которые уготованы лишь мужьям и отцам: стекло, врывающееся внутрь с тяжелым, похожим на кашель треском; кривые стрелы осколков, летящие в обнаженный живот и лицо сына.

Я схватил их обоих за руки и рывком оттащил от окна.

- Что вы встали тут, черт побери! Марш отсюда...

Стефф посмотрела на меня удивленно, а Билли выглядел так, словно его только что пробудили из глубокого сна. Я отвел их на кухню и включил свет.

И тут налетел ветер. У меня создалось впечатление, что дом взлетает, словно "Боинг-747". Где-то засвистело высоко и протяжно, срываясь на басовый рев перед тем, как снова плавно перейти в пронзительный визг.

- Идите вниз, - прокричал я Стефф. Прямо под домом захлопал гром словно громадные доски бились друг об дружку. Билли вцепился мне в ногу.

- Ты тоже иди! - крикнула в ответ Стефф.

Я махнул рукой, прогоняя их. С трудом оторвал Билли.

- Иди с мамой. Я хочу на всякий случай найти свечи.

Он пошел за ней вниз, а я принялся рыться в ящиках.

Странные штуки эти свечи. Ты их кладешь каждую весну в определенное место, зная, что из-за летней бури может нарушиться энергоснабжение, но, когда приходит время, они прячутся.

Четвертый ящик. Заводные игрушечные челюсти, купленные для Билли в магазине новинок; куча фотографий, которые Стефф давно уже собиралась наклеить в семейный альбом...

Я заглянул под толстенный торговый каталог и пошарил рукой за резиновой куклой, изготовленной на Тайване. Куклу я выиграл, сбивая кегли теннисными мячами...

Свечи, все ещё упакованные в полиэтиленовую обертку, оказались за этой самой куклой со стеклянными неживыми глазами. Как раз в этот момент, когда я их нащупал, свет погас.

Гостиную то и дело озаряло сериями частых белых и фиолетовых вспышек. Я услышал, как внизу заплакал Билли, а Стефф начала говорить ему что-то успокаивающее.

Меня потянуло ещё раз взглянуть за окно.

Смерч или уже прошел, или иссяк, добравшись до берега, но все равно дальше двадцати ярдов на озере ничего не было видно. Вода буквально кипела. Мимо несло чей-то причал, видимо, Джессеров, то разворачивая сваями вверх, то вновь скрывая его под бурлящей водой.

Как только я спустился вниз, Билли обхватил меня за ноги. Я взял его на руки, прижал к себе, потом зажег свечи. Мы сидели в комнате для гостей, через коридор от моего маленького кабинета. Сидели, глядя друг на друга в мигающем желтом свете свечей, и слушали, как буря бьется в наш дом. Минут через двадцать послышался сухой треск дерева, и мы поняли, что где-то рядом упала одна из больших сосен. Затем наступило затишье.

- Все? - спросила Стефф.

- Может быть, - сказал я. - А может быть, ещё нет.

Мы поднялись наверх, каждый со свечой в руке, словно монахи, идущие на вечернюю молитву. Билли держал свою свечу с гордостью: нести огонь - для него это много значило. И помогало забыть, что ему страшно.

Билли уже давно было пора спать, но ни я, ни Стефф не стали заставлять его идти в постель. Мы просто сидели в гостиной, слушали ветер и наблюдали за молниями. Потом Билли пристроился у Стефф на коленях и попытался заснуть.

Примерно через час ветер снова начал крепчать. В течение предыдущих трех недель держалась температура около девяноста градусов [90 по Фаренгейту соответствуют примерно 32 по Цельсию (ред.)], а шесть раз за эти двадцать с лишним дней станция Национальной метеорологической службы в ПортландДжетпорте сообщала, что температура перевалила за сто. Невероятная погода. Плюс суровая зима, плюс поздняя весна, и люди опять заговорили о том, что все это последствия испытаний атомных бомб в пятидесятых годах.

Второй шквал оказался не таким сильным, но мы услышали грохот падения нескольких деревьев, ослабленных первой атакой ветра. И, когда он начал совсем стихать, одно из деревьев рухнуло на нашу крышу. Билли вздрогнул и с опаской поглядел на потолок.

- Дом выдержит, малыш, - успокоил я.

Билли неуверенно улыбнулся.

Около десяти налетел последний шквал. Ветер взревел так

же громко, как в первый раз, а молции, казалось, засверкали прямо вокруг нас. Снова падали деревья. Недалеко от воды что-то рухнуло с треском, и Стефф невольно вскрикнула, но Билли все ещё безмятежно спал у неё на коленях.

- Дэвид, что это было?

- Я думаю, лодочный сарай.

- О, боже...

- Стеффи, пойдем вниз. - Я взял Билли на руки. Стефф смотрела на меня испуганными глазами.

- Дэвид, все будет хорошо?

- Да.

- Правда?

- Правда.

Мы отправились вниз. И через десять минут, когда шквал достиг максимальной силы, сверху донесся грохот и звон разбитого стекла: разлетелось панорамное окно. Так что привидевшаяся мне сцена, может быть, и не была столь нелепой. Стефф, которая к тому времени задремала, вскрикнула и проснулась.

Билли заворочался в постели.

- В комнату попадет дождь, - сказала она. - Мебель испортит...

- Попадет - значит, попадет. Мебель застрахована.

- Мне от этого не легче, - произнесла она расстроенно. - Шкаф твоей матери... Наш новый диван... Цветной телевизор...

- Ш-ш-ш, - сказал я. - Спи.

- Не могу, - ответила она, но минут через пять уснула.

Я не ложился ещё с полчаса, оставив для компании горящую свечу, и слушал, как бродит, бормоча, на улице гром. Нетрудно было представить, как завтра утром множество людей, живущих вокруг озера, начнут вызывать своих страховых агентов, как зажужжат бензопилы владельцев домов, чьи крыши и окна порушило падающими деревьями, как на дорогах появятся оранжевые машины энергокомпании.

Буря стихала, и, кажется, нового шквала не предвиделось.

Оставив Стефф и Билли, я поднялся наверх посмотреть, что стало с комнатой. Раздвижная дверь выдержала, но там, где было панорамное окно, зияла рваная дыра, из которой торчали ветки березы - верхушка старого дерева, стоящего с незапамятных времен во дворе у входа в погреб. И я понял смысл реплики Стефф, когда она говорила, что ей не будет легче от того, что у нас все застраховано. Я любил это дерево. Много суровых зим мы пережили с ним - единственной березой на нашем берегу, которую я никогда даже и не думал спиливать.

В лежащих на ковре больших кусках стекла многократно отражалось пламя свечи, и я подумал, что нужно будет обязательно предупредить Стефф и Билли, ведь оба они любили шлепать по утрам босиком.

Я пошел вниз, В ту ночь мы все трое спали на кровати для гостей: мы со Стефф по краям, Билли между нами,

ГЛАВА 2

УТРО БЫЛО ясное и чистое, как звук колокола. Дул легкий ветерок, от которого по дороге весело бегали чередующиеся пятна солнечного света и теней от деревьев.

- О-о-о! - вырвалось у Билли.

Он стоял у забора, отделявшего нас от участка Нортона, и смотрел вдоль подъездной аллеи, ведущей к нашему дому.

Аллея эта, длиной около четверти мили, выходит на грунтовую дорогу, которая через три четверти мили, в свою очередь, выходит на двухрядное шоссе, называющееся Канзас-роуд. Оттуда уже вы можете ехать куда угодно или по крайней мере до Бриджтона. Я взглянул в ту же сторону, куда смотрел Билли, и у меня похолодело на сердце.

- Ближе не подходи, малыш. Даже здесь уже опасно.

Билли спорить не стал.

Недалеко от того места, где стоял Билли, из травы доносилось шипение, и на первый взгляд могло показаться, что там извивается клубок змей: ведущие к нашему дому провода оборвались и лежали теперь беспорядочными витками всего в двадцати футах от нас на участке высаженной травы. Изредка они лениво переворачивались и плевались искрами. Если бы пронесшийся ливень не промочил деревья и траву столь основательно, дом мог бы загореться. А так на траве образовалось лишь почерневшая проплешина, где спустились провода.

- Лектричество может убить человека, пап?

- Да. Может.

- А что мы будем с ним делать?

- Ничего. Подождем машину энергокомпании.

- А когда они приедут?

- Не знаю. - У пятилетних детей вопросов бывает хоть отбавляй. Думаю, сегодня утром у них полно забот. Хочешь пройтись со мной до конца аллеи?

Он двинулся за мной, потом остановился, с подозрением глядя на провода. Один из них вдруг выгнулся и лениво перевернулся, словно приманивая ксебе.

- Пап, а лектричество может пройти через землю?

Справедливый вопрос.

- Да, но не беспокойся. Электричеству нужна земля, а не

ты. Все будет в порядке, если ты не станешь подходить близко к проводам.

- Земля нужна... - пробормотал он, подбежав ко мне, и мы, взявшись за руки, пошли вдоль аллеи.

Все оказалось несколько хуже, чем я ожидал. В четырех местах на дорогу упали деревья: одно маленькое, два средних и ещё одно совсем старое, толщиной, наверное, футов в пять, облепленное мхом, словно гнилым корсетом.

Повсюду валялись ветки с оборванными листьями, и мы с Билли дошли до самой грунтовой дороги, отбрасывая в сторону те, что были не очень большие.

- Пап, можно я пойду к озеру?

Он устал бросать ветки, а когда ребенок устает что-то делать, единственный разумный способ занять его - это разрешить делать что-то другое. Мы вместе вернулись к дому, ет оттуда Билли побежал направо, обогнув дом и упавшие провода по широкой дуге, а я пошел налево к гаражу. Как я и предвидел, вдоль всего берега озера уже запели свою заунывную песню бензопилы соседей. Я залил бачок пилы бензином, сиял рубашку и двинулся было к аллее, но тут, озабоченно глядя на повалившиеся деревья, вышла из дома Стефф, - Как дела?

- Справлюсь. Как дома?

- Я убрал стекла, но, Дэвид, ты должен сделать что-нибудь с березой. Дерево в гостиной будет нам мешать.

- Пожалуй, ты права, - преувеличенно серьезно сказал я.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Я поставил пилу на бетонированную площадку у крыльца и поцеловал Стефф.

- Не надо, - прошептала она. - Билли...

В тот же момент он выскочил из-за угла дома.

- Папа! Папа! Иди посмотри...

Стеффи заметила оборванные провода и закричала, чтоб он был осторожнее. Билли, бежавший достаточно далеко от них, остановился, - Все в порядке, мама, - произнес он тоном, каким люди обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя, что с ним действительно все в порядке.

- Не волнуйся, - сказал я Стефф. - Он предупрежден.

- Да, но людей постоянно убивает током, - возразила она. - По телевизору все время предупреждают про оборванные провода... Билли, немедленно иди домой!

- Да ладно тебе, мама... Я хочу показать папе лодочный сарай. - Глаза его просто лезли из орфит от возбуждения.

- Иди домой! Эти провода опасны и...

- Папа сказал, что им нужна земля, а не я...

- Билли, не спорь со мной!

- Я сейчас приду посмотрю, малыш. Ты пока беги... - Я почувствовал, как напряглась Стефф, - ...с другой стороны дома.

- Ага. Ладно.

Он пронесся мимо нас. Рубашка вылезла у него из брюк.

Он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось ещё одно "О-о-о!", свидетельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.

- Билли знает про провода, - сказал я Стефф, положив руки ей на плечи. - Он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.

По щеке её скатилась слеза.

- Я тоже боюсь, Дэвид.

- Ну что ты. Все уже кончилось.

- Ты уверен? Зима была плохая... И поздняя весна... В городе её называют "черной весной", говорят, такого в здешних местах не было с 1888 года...

"Говорят", - это наверняка имеется в виду миссис Кармоди, владелица "Бриджтонского антиквариата", магазинчика со всяким хламом, в который Стефф иногда заглядывала. Билли всегда с радостью ходил с ней. Там, в глубине магазинчика, в одной из пыльных комнат "жили" чучела сов с окаймленными золотым блеском глазами, навсегда расправившие крылья и ухватившиеся лапами за полированные сучья, трио енотов, стоящих у "ручья", сделанного из длинного куска покрывшегося пылью зеркала, и даже изъеденное молью чучело застывшего в леденящем душу вечном молчаливом рыке волка, из пасти которого вместо слюны падали опилки. Миссис Кармоди уверяла, что волка ещё в 1901 году застрелил её отец, когда зверь пришел напиться у ручья Стивен-Брук.

Эти экспедиции в антикварную лавку доставляли и жене, и сыну массу удовольствия. Стефф отводила душу, перебирая стеклянные украшения, а Билли изучал "смерть во имя таксидермии". Однако мне всегда казалось, что старуха довольно неприятным образом влияет на здравомыслие Стефф, которая во всех других отношениях была практична и рациональна.

Старухе просто удалось найти её слабое место, "ахиллесову пяту" её натуры. Впрочем, в городе Стефф оказалась не единственным человеком, кого миссис Кармоди удалось приворожить своими предсказаниями и народными рецептами (которые всегда прописывались именем божьим).

Вода из гнилого пня поможет вам избавиться от синяков под глазами, если ваш муж из тех, что после третьей рюмки

распускает руки. Зиму предсказать вы сможете, сосчитав в июле количество сегментов на гусеницах или измерив толщину пчелиных сот в августе. А сейчас, боже спаси и сохрани, вновь наступила ЧЕРНАЯ ВЕСНА 1888 ГОДА (восклицательных знаков проставьте, сколько вам захочется). Я тоже слышал эту историю. Ее здесь любят рассказывать: если весна будет достаточно холодная, лед на реке станет черным, как гнилой зуб. Редкое, конечно, явление, но едва ли из тех, что случаются раз в столетие. Тем не менее все эту историю рассказывают, но я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь, кроме миссис Кармоди, мог рассказывать её с такой убедительностью.

- Была обычная плохая зима, потом поздняя весна. Теперь наступило жаркое лето. Прошла буря, но теперь все кончилось.

Ты же всегда умела рассуждать здраво, Стефф.

- Это была не обычная буря, - сказала она неожиданно хриплым голосом.

- Хорошо. Здесь я с тобой соглашусь.

Рассказ о "черной весне" мне довелось услышать от Билли Джости, владельца и в некотором смысле управляющего "Мобил Джести" в Каско Виллидж.

Стефф снова с сомнением поглядела на упавшие провода.

- Когда приедут люди из энергокомпании?

- Как только смогут. Скоро. И не беспокойся о Билли.

У него голова на месте. Он, может быть, иногда забывает убрать свою одежду, но уверяю тебя, не будет бегать посреди проводов под напряжением. Он прекрасно понимает, что такое опасность. - Я коснулся пальцем уголка её рта, и он послушно двинулся чуть вверх, рождая улыбку. - Уже лучше?

- Когда я поговорю с тобой, мне всегда становится лучше, - сказала она, и от этого мне тоже стало лучше.

- Тогда пойдем осмотрим развалины.

- Для этого, - фыркнула Стефф, печально улыбнувшись, - мне достаточно пройти в гостиную.

- Ну тогда просто доставь малышу удовольствие.

Мы двинулись вниз по каменным ступеням и только дошли до первого поворота, как навстречу нам, едва не сбив с ног, вылетел Билли.

- Ты что так носишься? - воскликнула Стефф, нахмурясь.

Может быть, ей представилось, как он, не рассчитав, влетает в этот страшный клубок искрящихся проводов.

- Идите скорее! - задыхаясь, закричал Билли. - Лодочный сарай раздавило! Пристань выкинуло на камни, и в бухте деревья. Черт знает что!

- Билли Дрейтон! - негодующе прикрикнула Стефф.

- Ой, больше не буду, мам... Идите скорее.. Там... - И он

снова исчез.

- "Произнеся мрачное пророчество, он удалился", - сказал я, и Стефф рассмеялась. - Пожалуй, как только распилю деревья на дороге, я сгоняю в контору "Энергоцентрала Мэна" на Портланд-роуд и расскажу им, что у нас тут случилось, о'кей?

- О'кей. - Она обрадовалась. - Когда ты сможешь поехать?

Если не считать того большого дерева в корсете из мха, работы было от силы на час. Но с ним я думал справиться не раньше одиннадцати.

- Тогда я принесу тебе ленч. Но ты должен будешь заехать в магазин и кое-что купить... У нас почти кончилось молоко и масло. И потом... Короче, я напишу тебе список.

Обняв Стефф за плечи, я кивнул, и тут мы дошли до угла дома. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, от чего Билли пришел в такое возбуждение.

- Боже, - слабым голосом произнесла Стефф.

С небольшой возвышенности, где мы стояли, отлично просмаривалосъ почти четверть мили побережья: участок Биббера слева, наш участок и участок Брента Нортона справа.

Огромная старая сосна, что охраняла нашу лодочную гавань, сломалась пополам. То, что осталось, торчало из земли, словно неаккуратно заточенный карандаш, и поблескивающая на изломе древесина казалась беззащитно белой по сравнению с потемневшей от времени и непогоды корой. Верхняя же половина старой сосны, около ста футов длиной, рухнула и наполовину ушла под воду в нашей мелкой бухте. Нам здорово повезло, подумал я, что наш "Стар-Крузер" не затонул под ней: неделю назад мотор катера начал барахлить, и я отогнал его в Нейплс, где он до сих пор терпеливо дожидался ремонта.

На другом конце нашего маленького участка берега лежали обломки лодочного сарая, раздавленного вторым деревом. Тут я увидел, что упавшее дерево росло на участке Нортона, и меня охватило негодование. Это дерево высохло ещё лет пять назад, и Нортону давно следовало его спилить. Теперь же оно упало само. Тонкие планки из пробитой деревом дыры разбросало ветром по всему берегу. Когда Билли сказал, что сарай "раздавило", он не сильно погрешил против истины.

- Это дерево Нортона! - сказала Стефф, и в голосе её чувствовалось такое негодование, что я улыбнулся, несмотря на собственную боль в душе.

Шток с флагом упал в воду и плавал вместе с запутавшимся шнуром. Разглядывая все это, я представил себе ответ Нортона: "А ты подай на меня в суд!"

Билли забрался на волнорез, разглядывая выброшенный на

камни причал, покрашенный в голубую и желтую полоеки.

Оглянувшись через плечо, он радостно закричал:

- Это, наверное, причал Мартинсов, да?

- Он самый, - сказал я. - Большой Билл, как насчет того, чтобы слазить в воду и выудить флаг?

- Сейчас!

Билли полез за флагом. И остановился. В тот же момент я почувствовал, как насторожилась Стефф, и заметил причину этого сам. Весь берег со стороны Харрисона исчез под полосой тумана. Даже намека на береговую линию не было видно, но за долгие годы жизни здесь я столько раз смотрел на противоположный берег Лонг-Лейк, что мне казалось, будто ровная, словно вычерченная по линейке полоса тумана скрыла всего несколько ярдов воды.

- Что это, папа? - крикнул Билли, стоя по колено в воде и пытаясь дотянуться до вымокшего флага.

- Туман.

- На озере? - с удивлением спросила Стефф, и я увидел в её глазах отблеск влияния миссис Кармоди. Черт бы побрал эту старуху!

- Ну да. Ты никогда раньше иге видела тумана на озере?

- Такого никогда. Он больше похож на облако.

- Это оттого, что свет яркий, - сказал я. - То же самое можно увидеть, пролетая над облаками на самолете.

- Но откуда он взялся? Туман бывает здесь только в сырую погоду.

Я взглянул на разрушенный сарай, потом посмотрел на полосу тумана. Мне показалось, что он приблизился, но за это я бы не поручился. Если он приближался, то опровергал все законы природы, потому что ветер - легкий бриз - дул с нашей стороны. Туман был белым-белым. Единственное, с чем я мог его сравнить, это с только что выпавшим снегом, ослепительно контрастирующим с глубокой голубизной зимнего неба. Но снег всегда отражает тысячи и тысячи алмазных лучиков солнца, а этот странный яркий и чистый туман не блестел совсем. Несмотря на то, что говорила Стефф, туман в ясные дни не такое уж редкое явление, но, когда его много, от взвешенной в воздухе влаги почти всегда возникает радуга. Сегодня радуги не было.

Снова вернулось какое-то тяжелое предчувствие, но не успело оно окрепнуть, как я услышал низкое механическое "чухчух-чух", за которым последовало едва слышное: "Дьявол!".

Механический звук повторился, но человек смолчал. В третий раз за кашляющим звуком мотора последовало: "Чтоб тебя!", произнесенное тем же тоном. Тоном человека, решившего самостоятельно справиться с трудной задачей и быстро в этом решении разочаровавшегося.

"Чух-чух-чух-чух..."

Я невольно улыбнулся. Звук хорошо разносится здесь, жужжащие бензопилы были далеко, и я без труда узнал не особенно приятный голос моего соседа, Брента Нортона.

Спустившись ближе к воде, я сделал вид, что просто иду к причалу, выброшенному на наш волнорез. Отсюда Нортона уже стало видно. Он стоял на усыпанной старыми сосновыми иглами прогалине у веранды, одетый в заляпанные краской джинсы и спортивную майку. Сорокадолларовая его прическа совершенно потеряла форму, а по лицу стекал пот. Стоя на одном колене, он пытался завести свою бензопилу. В глубине души я даже немного обрадовался, увидев, что на его стол, предназначенный для пикников, упала желтая береза и разломила его на две части.

Нортон снова рванул трос стартера.

"Чух-чух-чухчухчух-ЧОХ! ЧОХ! ЧОХ!... ЧОХ! Чух!"

Почти удалось, приятель.

Еще один рывок, достойный Геркулеса.

"Чух-чух-чух".

- Скотина! - яростно прошептал Нортон, обозлившись на свою шикарную бензопилу.

Я отвернулся, чувствуя себя по-настоящему хорошо в первый раз за все утро. Моя пила завелась с первого же рывка, и я принялся за работу.

Около десяти кто-то постучал меня по плечу. Я обернулся и увидел Билли с банкой пива в одной руке и списком, составленным Стефф, в другой. Засунув список в задний карман джинсов, я взял у него банку пива, не то чтобы совсем ледяного, но по крайней мере холодного, и одним глотком махнул сразу половину.

- Спасибо, малыш.

- Мама что-то приписала внизу, но я не мог разобрать её почерк, сказал Билли.

Я достал листок из кармана. "Никак не поймаю "ВОКСО"

по радио, - написала Стефф. - Может быть, после бури они не могут выйти в эфир?"

"ВОКСО" - местная автоматическая станция, транслирующая рок-музыку в длинноволновом диапазоне. Станция передает из Норуэйя, что примерно милях в двадцати к северу, но это почти все, что берет наш старый слабенький приемник.

- Скажи маме: "может быть", - поручил я Билли, предварительно прочитав ему сам вопрос. - И пусть она попробует поймать Портланд на коротких волнах.

- О'кей. Пап, а мне можно будет поехать с тобой в город?

- Конечно. И тебе, и маме, если она захочет.

- О'кей! - Он бросился к дому с пустой банкой в руке.

Добравшись наконец до большого дерева, я сделал первый пропил, затем заглушил пилу, чтобы дать ей немного остыть.

Дерево было для неё слишком большим, но я полагал, что справлюсь, если не буду пороть горячку. Неожиданно я подумал, а расчищена ли дорога, ведущая к шоссе Канзас-роуд, и как раз в этот момент в просвете между деревьев мелькнул оранжевый грузовик энергокомпании, видимо, направляющийся в дальний конец нашего маленького отрезка дороги. Значит, все в порядке и к полудню, можно надеяться, люди из энергокомпании будут у нас и займутся проводами.

Я отпилил большой кусок ствола, оттащил его к краю дороги и подумал, что было бы неплохо выпить ещё пива: одна банка только растравляет душу. Затем снова ваялся за пилу, но меня продолжали преследовать тревожные мысли насчет "ВОКСО". Именно оттуда надвигался этот странный туман. И там же был городок Шеймор, где размещался "Проект "Стрела".

Этот самый "Проект "Стрела" служил у Билли Джости одной из версий "черной весны". В западной части Шеймора, недалеко от того места, где город граничит с Стонхемом, действительно находился принадлежащий правительству участок земли, обнесенный колючей проволокой. Зона охранялась часовыми.

Никто не знал, откуда, собственно, взялось название "Проект - Стрела", и никто не мог сказать с уверенностью, действительно ли это название проекта и ведутся ли там вообще какие-нибудь работы. Однако Билл Джости утверждал, что ведутся, но, когда я спросил его, каким образом и откуда он это узнал, начал крутить: якобы его племянница работает в телефонной компании "Континенталь" и слышит порой разные вещи.

Он всегда отвечал в таком вот духе.

- Это все атомные дела, - сказал он как-то, дохнув на меня мощным пивным духом. - Вот этим они там и занимаются.

Атомы в воздух пуляют и все такое.

- Мистер Джости, в воздухе и так полно атомов, - влез в разговор Билли. - Так сказала миссис Нири. Она говорила, что атомов везде полно.

Билл Джости уставился на моего сына долгим взглядом своих покрасневших глаз, отчего Билли в конце концов сник.

- Это совсем другие атомы, сынок.

- А-а-а, да... - пробормотал Билли, не вступая в спор.

Дик Мюллер, наш страховой агент, говорил, что "Проект "Стрела" - это опытная сельскохозяйственная станция, выполняющая работу для правительства, не более того.

- Крупные томаты, способные плодоносить длительное время, - изрек Дик глубокомысленно и вернулся к разъяснениям по поводу того, как я могу наиболее эффективным образом помочь своей семье, если умру молодым.

Миссис Кармоди... Она, пожалуй, больше склонялась к мнению Билли Джости: не просто атомы, а другие атомы.

Я отпилил ещё два куска дерева, потом снова пришел Билли с банкой в одной руке и запиской от Стефф в другой. Если и есть какое-нибудь дело, которое Большой Билл любит больше, чем бегать с поручениями, то я просто не представляю, что это может быть.

- Спасибо, - сказал я, забирая у него пиво и записку.

- А мне можно будет глоток?

- Только один. В прошлый раз ты сделал два. Я не могу допустить, чтобы ты бегал пьяный в десять утра.

- Уже четверть одиннадцатого, - сказал он смущенно.

Я улыбнулся в ответ: не бог весть какой юмор, но Билли так редко пытается шутить. Затем я прочитал записку. "Поймала "Джей-Ви-Кью" - писала Стефф. - Не напивайся, пока не съездишь в город. Я разрешаю тебе ещё одну банку, но до ленча это все. Как ты думаешь, дорога свободна?"

Я отдал Билли записку.

- Скажи маме, что с дорогой все в порядке, потому что я видел, как прошел грузовик энергокомпании. Скоро они доберутся и сюда.

- О'кей.

- Малыш?

- Что, пап?

- Скажи маме, что все в порядке.

Он снова улыбнулся, словно сначала повторил это про себя, сказал "О'кей" и бросился бегом к дому.

Я стоял и глядел, как мелькают подошвы его кедов. Я люблю его. Что-то есть в его лице и в том, как он смотрит на меня, отчего мне начинает казаться, что в жизни все в порядке. Конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в порядке и никогда не было. Но мой сын дает мне возможность поверить в эту ложь.

Я отпил немного пива, осторожно поставил банку на камень и взялся за пилу. Минут через двадцать кто-то легонько постучал мне по плечу, и я обернулся, ожидая снова увидеть Билли.

Но оказалось, что это Брент Нортон, и я заглушил пилу.

Выглядел он совсем не так, как обычно. Он был потный, уставший, несчастный и немного ошарашенный.

- Привет, Брент, - сказал я.

Последний раз мы с ним разговаривали довольно резко, и я не знал, как сейчас себя вести. У меня появилось забавное ощущение, что он стоял в нерешительности за моей спиной последние минут пять и старательно прочищал горло. Этим летом я его даже толком не видел. Он похудел, но выглядел не лучше обычного. Жена его умерла в прошлом ноябре. От рака, как сообщила Стефф Агги Биббер, которая все про всех знает.

В каждой округе есть такие. Из того, как Нортон обычно изводил и унижал свою жену (делая это с легкой презрительностью матадора-ветерана, всаживающего бандерильи в тело старого неуклюжего быка), я заключил, что он будет даже рад этой развязке. Если бы меня спросили, я мог бы предположить, что на следующее лето он появится под руку с девицей лет на двадцать моложе его и с глупой сальной улыбкой на лице. Но вместо глупой улыбки у него лишь прибавилось морщин, и вес сошел как-то не в тех местах, где нужно, оставив мешки, складки и наплывы. На какое-то мгновение мне захотелось отвести его на солнце, усадить рядом с упавшим деревом, дать ему в руку банку пива и сделать угольный набросок портрета.

- Привет, Дэйв, - ответил он после продолжительного неловкого молчания, показавшегося ещё более гнетущим без треска бензопилы. Он помолчал, еще, потом буркнул: - Это чертово дерево. Извини. Ты был прав...

Он издал горлом какой-то странный звук. Губы его шевельнулись, словно у беззубого старика, пережевывающего даты прошлого. Секунду мне казалось, что он вот-вот заплачет, беспомощно, как ребенок в песочнице, но он кое-как справился с собой, пожал плечами и отвернулся, будто бы поглядеть на отпиленные мною куски ствола.

- Послушай, Дэйв, может быть, ты одолжишь мне машину сгонять в город. Я хочу купить хлеба, каких-нибудь закусок и пива. Много пива.

- Мы с Билли тоже собирались в город, - сказал я. - Если хочешь, поедешь с нами. Только тебе придется помочь мне оттащить с дороги то, что осталось от дерева.

- С удовольствием.

Он ухватился за один конец ствола, но не смог даже приподнять его, и почти всю работу пришлось делать мне. В конце концов нам удалось скинуть сосну в заросли внизу. Нортон пыхтел и никак не мог отдышаться, щеки его стали совсем пунцовыми. А перед этим он ещё столько раз дергал стартер своей пилы, что я начал немного беспокоиться, не случилось бы у него что-нибудь с сердцем.

Из дома вышла Стефф, и на секунду на её лице застыло удивление, когда она увидела, с кем я иду. Нортон улыбался, ползая взглядом по её плотно обтягивающей грудь кофточке.

Все-таки он не сильно изменился.

- Привет, Брент, - сказала она настороженно, и из-под её руки тут же высунул голову Билли.

- Привет, Стефани. Привет, Билли.

- Он поедет в город с нами.

- Наверное, на это уйдет какое-то время. Может быть, вам придется заехать в магазин в Норуэйе.

- Почему?

- Ну если в Бриджтоне нет электричества...

- Мама сказала, что все кассовые аппараты работают на электричестве, пояснил Билли.

- Что ж, справедливо.

- Ты ещё не потерял список?

Я похлопал себя по карману, и Стефф перевела взгляд на Нортона.

- Мне было очень жаль, когда я узнала про вашу жену.

Нам всем было жаль...

. - Спасибо, - сказал он. - Спасибо вам.

Затем наступил ещё один период неловкого молчания, которое нарушил Билли.

- Мы уже можем ехать, папа? - Он успел переодеться в новые джинсы и кеды.

- Да, пожалуй. Ты готов, Брент?

- Если можно, одно пиво на дорожку, и я готов.

Стефф чуть нахмурилась. Она никогда не одобряла мужчин, которые водят машину, зажав между ног банку с пивом.

Я едва заметно кивнул ей, и она, пожав плечами, принесла Нортону банку. Я не хотел сейчас спорить с ним.

- Благодарю, - сказал он Стефф, даже не благодаря на самом деле, а только пробормотав это слово, словно разговаривал с официантом в ресторане. Потом повернулся ко мне. - Вперед, Макдафф!

- Минутку, - сказал я, направляясь в гостиную.

Нортон двинулся за мной, начал охать по поводу березы,

но в тот момент меня не интересовали ни его впечатления, ни стоимость нового стекла. Я смотрел в сторону озера через окно, выходящее на террасу. Ветер немного окреп, и, пока я пилил деревья, стало теплее градусов на пять. Я думал, что странный туман наверняка разойдется, но этого не произошло. Более того, он стал ближе, добравшись уже до середины озера.

- Я тоже его заметил, - изрек Нортон с важным видом. - Надо думать, это какая-то температурная инверсия.

Мне это не нравилось. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Меня беспокоила удивительно прямая линия фронта наступающего тумана, потому что в природе не бывает таких линий: прямые грани - это изобретение человека. К тому же настораживала его ослепительная белизна, непрерывная и без влажного блеска. До тумана теперь оставалось всего полмили, и контраст между ним и голубизной неба и озера стал ещё более разительным.

- Поехали, пап! - Билли потянул меня за штанину.

Мы все вернулись на кухню, и по пути Нортон ещё раз окинул взглядом дерево, вломившееся в нашу гостиную.

- Жалко, что это не яблоня, а? - сострил Билли. - Это моя мама сказала. Здорово, да?

- Твоя мама просто прелесть, Билли, - сказал Нортон, взъерошив ему волосы машинальным жестом, и его взгляд снова вернулся к кофточке Стефф. Нет, определенно он не тот человек, который мог бы мне понравиться.

- Слушай, а почему бы тебе не поехать с нами, Стефф? - спросил я. Сам не знаю почему, я вдруг не захотел её оставлять.

- Нет, я, пожалуй, останусь и займусь сорняками в саду, - ответила она. Взгляд её скользнул к Нортону, потом снова перешел на меня. - Сегодня утром, похоже, я здесь единственная машина, которой не требуется электричества.

Нортон рассмеялся, слишком громко и неискренне. Я понял, что она хочет сказать, но на всякий случай попробовал ещё раз.

- Ты точно не поедешь? ч - Точно, - ответила она твердо. - И потом, немного упражнений мне не повредит.

- Ладно, только на солнце долго не сиди.

- Я надену соломенную шляпу. К приезду наделаю вам сандвичей.

- Отлично.

Она подставила щеку для поцелуя.

- Осторожнее там... На Канзас-роуд тоже могут быть поваленные деревья.

- Буду осторожен.

- И ты тоже, - сказала она Билли и поцеловала его в щеку.

- Хорошо, мама, - он вылетел на улицу, с грохотом захлопнув дверь.

Мы с Нортоном вышли за ним.

- Может, нам отправиться к тебе и перепилить это дерево, что упало на твою машину? - спросил я, неожиданно для себя, начав придумывать причину, чтобы отложить поездку в город.

- Не хочу даже смотреть на него до тех пор, пока не перекушу и не приму ещё банку-другую, - сказал Нортон. - Что случилось, то уже случилось, Дэйв.

Мы забрались все втроем на переднее сиденье "скаута", и я задним ходом выехал из гаража. Под колесами захрустели сорванные бурей ветки. Стефф стояла на бетонной дорожке, ведущей к грядам в западном конце нашего участка. В одной руке она держала садовые ножницы, в другой тяпку. На голову она надела старую мятую панаму, и лицо её было в тени.

Я дал два коротких гудка, она помахала в ответ рукой, в которой держала ножницы, и мы выехали на дорогу.

С тех пор я больше её не видел.

Шоссе Канзас-роуд оказалось свободным от завалов, но в некоторых местах мы видели оборванные провода, а примерно в четверти мили за туристским лагерем "Викки-Линн" в канаве лежал столб, у верхушки которого толстые провода спутались в какой-то дикой прическе.

- Однако нам досталось от непогоды, - сказал Нортон своим гладким, натренированным в судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работал на публику, а просто, видимо, был озабочен.

- Да уж.

Нортон допил пиво, раздавил банку рукой и, не задумываясь, бросил её на пол "скаута".

Билли принялся крутить ручки радиоприемника, и я попросил его посмотреть, вернулись ли в эфир "ВОКСО". Он прогнал движок до конца длинноволнового диапазона, но, кроме нудного гудения, ничего не поймал, и я попытался вспомнить, какие ещё станции располагались по ту сторону странного тумана.

- Попробуй "ВБЛМ", - сказал я.

Он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачи ещё двух станций. Эти передавали, как обычно, но "ВБЛМ", основная станция в Мэне, специализирующаяся на прогрессивном роке, молчала.

- Странно, - сказал я.

- Что - странно? - спросил Нортон.

- Нет, ничего. Просто мысли вслух.

Билли вернулся к одной из музыкальных станций, и довольно скоро мы приехали в город.

Прачечную "Нордж" в торговом центре закрыли, поскольку без электричества в автоматической прачечной делать нечего, но бриджтонская аптека и супермаркет "Федерал Фудс" работали. Как всегда в середине лета, на автостоянке перед супермаркетом было полно машин, и среди них много с номерами других штатов. Тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей, видимо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.

Я заметил миссис Кармоди, повелительницу чучел и проповедницу воды из трухлявого пня. Одетая в ослепительный канареечного цвета брючный костюм, она вплыла в двери супермаркета. Сумка, размерами похожая скорее на чемодан, висела у неё через руку. Потом какой-то идиот в джинсовой куртке, зеркальных очках и без шлема с ревом пронесся мимо меня на "Ямахе", едва не задев передний бампер.

- Глупая скотина! - прорычал Нортон.

Я объехал стоянку по кругу, подыскивая место получше.

Мест не было, и я уже совсем решился на долгую прогулку пешком из дальнего конца стоянки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, начал выбираться "кадиллак" размером с автобус. Как только он освободил место, я мгновенно его занял.

Список покупок я вручил Билли. Хотя ему всего пять, он умеет читать печатные буквы.

- Бери тележку и начинай. Я попробую позвонить маме.

Мистер Нортон тебе поможет. Я скоро.

Мы выбрались из машины, и Билли сразу же схватил Нортона за руку. Мы давным-давно, приучили его ходить по автостоянке без взрослых, и он до сих пор не забыл этого. Нортон сначала удивился, но йотом улыбнулся, и я почти простил ему то, как он ощупывал глазами Стефф.

Я двинулся к телефону, что находился между аптекой и прачечной. Какая-то, видимо, изнемогающая от жары женщина в фиолетовом купальнике стояла у телефона и непрерывно дергала за рычаг. Остановившись за её спиной, я сунул руки в карманы, размышляя, почему я так волнуюсь за Стефф и почему это волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшими радиостанциями и "Проектом "Стрела".

Женщина с обгоревшими, покрытыми веснушками полными плечами выглядела, как вспотевший оранжевый ребенок. Она швырнула трубку на рычаг, повернулась к аптеке и тут заметила меня.

- Не тратьте деньги. Одно только "ту-ту-ту", - сказала она раздраженно и пошла прочь.

Я чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно, же, где-нибудь оборвало и телефонные провода. Часть из них проложена под землей, но ведь далеко не все. На всякий случай я попробовал позвонить. Телефоны-автоматы в здешних местах из тех, что Стефф называет "параноидными". Вместо того чтобы сразу опустить туда десять центов, вы сначала слышите гудок, потом избираете номер. Когда кто-то отвечает, телефон автоматически отключает звук, и вы должны срочно, пока там не повесили трубку, запихать свою монету. Это раздражает, но в тот день я действительно сэкономил десять центов. Как сказала дама в купальнике, только "ту-ту-ту".

Толкнув дверь, я вошел в магазин и первым делом заметил, что кондиционеры не работают. Летом их тут включают так, что, если пробудешь в магазине больше часа, наверняка чтонибудь себе отморозишь.

Как все современные супермаркеты, "Федерал" больше всего напоминал лабиринт, где волей современной техники торговли все покупатели превращаются в подопытных белых крыс.

То, что вам действительно нужно, например, такие продукты, как хлеб, молоко, мясо, пиво замороженные обеды, - все это находится в самом дальнем конце магазина, и, чтобы попасть туда, вам нужно пройти мимо того, что покупается под влиянием момента, мимо всех "ненужных" предметов, начиная от зажигалок и кончая резиновыми костями для собак.

Я двинулся вдоль стеллажей, потом свернул налево и нашел своих только в третьем проходе, где Билли остановился в задумчивости перед упаковками желе и концентрата для пудинга.

Нортон стоял у него за спиной, заглядывая в список в таком замешательстве, что я невольно улыбнулся.

Я стал пробираться к ним мимо наполовину загруженных тележек (очевидно, Стефф была не единственной, у кого сработал "беличий" инстинкт) и обирающих стеллажи покупателей.

Нортон выбрал две банки начинки для пирога и положил их в тележку.

- Как успехи? - спросил я, и Нортон оглянулся с видом явного облегчения.

- Все в порядке, да, Билли?

- Конечно, - сказал Билли и, не удержавшись, добавил довольно ехидным тоном: - Правда, здесь записано ещё много такого, что мистер Нортон тоже не смог разобрать.

Возле каждого пункта, что они с Билли выполнили, Нортон поставил по-адвокатски аккуратную галочку - примерно с полдюжины, включая молоко и упаковку кока-колы. Оставалось ещё с десяток различных продуктов.

- Придется нам вернуться во "Фрукты и овощи", - сказал я. - Маме нужны помидоры и огурцы.

Билли принялся разворачивать тележку, когда Нортон сказал:

- Ты лучше посмотри, какая там очередь, Дэйв.

Я пошел смотреть. Такое можно иногда увидеть лишь в газете на фотографии с какой-нибудь забавной надписью в дни, когда им больше нечего печатать. Работали только две кассы, и двойная очередь людей с покупками тянулась мимо почти опустевших хлебных стеллажей, загибалась вправо и исчезала из вида за рефрижераторами с замороженными продуктами.

Новенькие, компьютезированные кассовые аппараты стояли под чехлами, а на контроле две уже измучившиеся девушки подсчитывали стоимость покупок на батарейных калькуляторах.

Рядом с ними стояли двое служащих супермаркета, Бад Браун и Олли Вике. Олли мне всегда нравился больше, чем Бад, который, как мне кажется, считал себя неким Шарлем де Голлем мира универмагов.

Когда каждая из девушек заканчивала подсчет, Бад или Олли подкалывали листки с суммой к банкнотам или чекам покупателей и бросали их в специальный ящик. Все четверо, похоже, взмокли и устали.

- Надеюсь, ты захватил с собой хорошую книгу, - сказал Нортон, присоединяясь ко мне. - Мы, видимо, долго простоим.

Я вновь думал о Стефф, оставшейся дома в одиночестве, и опять испытал какое-то неуютное чувство.

__ Ты говорил с мамой? - потянул Билли меня за рубашку.

- Нет. Телефон не работает.

- Ты волнуешься за нее?

- Нет, - солгал я. В действительности я волновался, сам не понимая, почему. - Нет, конечно. А ты?

- Не-е-е.. - Но он тоже волновался, и по его лицу это было заметно.

Нам следовало бы ехать домой сразу. Но даже тогда, может быть, уже было поздно.

ГЛАВА 3

ПРОБИРАЯСЬ обратно к фруктам и овощам, я чувствовал себя, словно лосось, сражающийся с течением. Стали попадаться знакомые лица: Майк Хатлен, один из членов городского управления, миссис Репплер, учительница начальных классов (гроза нескольких поколений третьеклассников с улыбкой разглядывала стеллаж с дынями), миссис Терман, которая иногда оставалась посидеть с Билли, когда мы со Стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. Но в основном здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет "суровых условий", в которых приходится проводить отпуска. Отдел копченостей и прочих закусок они подчистили так же основательно, как бывает, подчищают стенды с десятипроцентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего, кроме сосисок, фарша и одинокого несъедобного вида батона колбасы.

Я взял помидоры, огурцы и банку майонеза. Стефф нужен был ещё бекон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасного фарша, хотя с тех пор, как газеты сообщили, что в каждой упаковке содержится небольшое количество "примесей" от насекомых (бесплатный довесок), я никогда не ел его с большим энтузиазмом.

- Посмотри, - сказал Билли, когда мы свернули за угол в четвертом проходе. - Вон - солдаты.

Их было двое, и серая форма сразу бросилась в глаза на фоне более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей. Все давно привыкли к появлению на улицах военнослужащих: примерно миль тридцать отделяло город от "Проекта "Стрела". Эти двое выглядели так, словно бриться начали совсем недавно.

Я посмотрел список и убедился, что мы взяли все, что нужно... Нет, почти все. В самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, Стефф подписала. "Бутылка "Лансере"?

Оставив тележку, я пошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и двинулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, из-за которого доносилось ровное гудение сильного генератора. Но, видимо, его хватало только на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на автоматические двери, кассовые аппараты и другое электрическое оборудование мощности уже недоставало. Звук был такой, словно за дверью работал мотоцикл.

Когда мы встали в очередь, появился Нортон с двумя упаковками светлого пива, буханкой хлеба и колбасой, которую я заметил раньше, и встал в очередь рядом с нами. Без кондиционирования в помещении магазина было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь из подсобных рабочих по крайней мере застопорил входные двери в открытом положении. Через два прохода позади от нас я видел грузчика Бадди Иглтона в его красном фартуке, но он явно не собирался трогаться с места. От монотонного гудения генератора у меня начала болеть голова.

- Положи продукты в нашу тележку, - сказал я Нортону.

- Благодарю.

Теперь очередь тянулась мимо секции замороженных продуктов, и, чтобы добраться к нужным стеллажам, покупателям приходилось, постоянно извиняясь, пробираться через два ряда людей.

- Мы здесь хрен знает сколько будем стоять, - угрюмо пробормотал Нортон, и я нахмурился: на мой взгляд, такого рода выражения Билли лучше не слышать.

Когда очередь проползла немного вперед, рев генератора стал менее слышен, и мы с Нортоном разговорились, старательно обходя тему раздора из-за земли, в результате которого мы оба оказались в суде, и касаясь лишь шансов на победу команды "Ред Соке" и погоды. Исчерпан наконец запас ни к чему не обязывающих тем, мы оба замолчали.

- М-м-м. Почему они так медленно, пап? - спросил Билли, лицо которого все ещё сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий меня туман беспокойства на мгновение расступился. Сквозь него проглянуло что-то ужасное - блестящее металлическое лицо страха.

- Спокойнее, малыш, - пробормотал я.

Внезапно откуда-то издалека возник похожий на крик звук.

Он быстро приближался и превратился в вой полицейской сирены. С перекрестка донесся автомобильный гудок, потом визг тормозов. Оттуда, где я стоял, видно было плохо, но вскоре звук сирены достиг максимальной громкости, когда полицейская машина пронеслась мимо супермаркета, и стал стихать по мере того, как она удалялась. Несколько человек, стоявших в очередях, пошли посмотреть, в чем дело, но большая часть осталась на месте: люди стояли слишком долго, чтобы рисковать потерять свою очередь.

Нортон пошел: его покупки все равно лежали в нашей тележке. Через несколько секунд он вернулся и встал на место.

- Местные легавые, - прокомментировал он.

Тут, медленно перерастая в крик, стихая, потом снова возвышаясь до крика, завыла сирена городской пожарной охраны.

Билли взял меня за руку. Вернее, схватил.

- Что это, папа? - t спросил он. И тут же еще: - Ты думаешь, с мамой все в порядке?

- Должно быть, пожар на Канзае-роуд, - сказал Нортон. - Эти чертовы оборванные провода.

Какой-то парень распахнул входную дверь, и мне показалось, что это был тот самый, что чуть не врезался в нашу машину на "Ямахе".

- Туман! - закричал он. - Что творится! Это надо видеть!

Люди стали поворачиваться к парню. Он дышал тяжело, словно долго бежал. Все молчали.

- В самом деле, это надо видеть, - повторил он, на этот раз уже будто оправдываясь.

Люди продолжали молча глядеть на него, кто-то шаркнул ногой, но уходить из очереди никто не хотел. Несколько человек из тех, что ещё не встали в очередь, бросили свои тележки и прошли мимо неработающих касс посмотреть, о чем идет речь.

Очередь снова двинулась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь разглядеть туман, о котором говорил вбежавший в магазин парень, но через окно было видно лишь-чистое голубое небо. Кто-то сказал, что парнишка, видимо, пошутил. Кто-то ответил, что меньше часа назад видел полосу необычного тумана на озере. Пожарная сирена продолжала надсадно завывать. Все это мне очень не понравилось. Слишком сильно отдавало большой катастрофой.

Еще несколько человек вышли на улицу. Некоторые даже оставили место в очереди, отчего она продвинулась чуть дальше. Затем старый седой Джон Ли Фровин, механик с заправочной станций "Тексако", прошмыгнул в магазин и крикнул:

- Эй! У кого-нибудь есть фотоаппарат?

Он оглядел зал и выскочил обратно на улицу. Тут уже все зашевелились: если зрелище стоит того, чтобы его фотографировать, то уж хотя бы посмотреть надо обязательно.

Неожиданно своим ржавым, но сильным старческим голосом закричала миссис Кармоди:

- Не ходите туда!

Люди стали оборачиваться к ней. Стройная очередь распалась: кто-то отправился посмотреть на туман, кто-то просто отошел, разыскивая своих друзей. Привлекательная, молодая женщина в красной блузке и темно-серых брюках задумчиво, оценивающе смотрела на миссис Кармоди. Кассирша рядом с Бадом Брауном обернулась, и тот постучал её по плечу своим длинным пальцем.

- Не отвлекайся, Салли.

Снова закричала миссис Кармоди:

- Не ходите туда! Там смерть! Я чувствую, что там смерть!

Бад и Олли, хорошо знавшие её, лишь раздраженно поморщились, но приезжие, даже стоявшие в очереди, тут же отошли от неё подальше. Видимо, к этим крикливым старухам в больших городах относятся так же. Словно они переносчицы какой-то заразной болезни. Впрочем, кто знает! Может быть, так оно и есть.

Тут через входную дверь ввалился мужчина с разбитым носом.

- Там что-то есть в тумане! - закричал он. Билли лрижался ко мне, то ли испугавшись этого человека с окровавленным лицом, то ли того, что он говорил.

- Там в тумане что-то есть! - продолжал кричать мужчина. - Что-то из тумана схватило Джона Ли! Что-то... - Покачнувшись, он наткнулся спиной на витрину с подкормкой для газонов и опустился рядом с ней на пол. - Что-то из тумана схватило Джона Ли, и я слышал, как он кричал!

Ситуация переменилась. Волнение, вызванное бурей, а потом полицейскими и пожарными сиренами, растерянность, которую средний американец всегда испытывает при нарушении электроснабжения, атмосфера нарастающей напряженности, все это вдруг заставило людей зашевелиться.

Они не побежали. Сказав так, я создал бы у вам неверное впечатление. Паники не было. Никто не бежал, по крайней мере, большинство людей не бежало. Они просто пошли. Одни пробирались к большой витрине у конца кассового ряда, другие направились прямо к дверям, причем некоторые с неоплаченными покупками. Бад Браун тут же закричал требовательным голосом:

- Эй! Вы не заплатили! Эй, вы! Ну-ка вернитесь! Немедленно верните сюда пирожки с сосисками!

Кто-то рассмеялся над ним, и от этого сумасшедшего неестественного хохота остальные люди заулыбались. Но даже улыбаясь, все они выглядели испуганно, неуверенно и неспокойно. Потом засмеялся кто-то еще, и Браун побагровел. Он выхватил коробку с грибами у дамы, которая пыталась протиснуться мимо него к окну, облепленному людьми.

- Отдайте мои грибочки, - завизжала дама, и это неуместное уменьшительное "грибочки" вызвало истерический хохот ещё у двоих мужчин, стоявших рядом.

Происходящее чем-то уже стало напоминать сумасшедший дом. Миссис Кармоди продолжала трубить, чтобы мы - не выходили на улицу. Не переставая, завывала пожарная сирена, словно крепкая старуха, заставшая у себя дома вора. Билли заплакал.

- Папа, что это за человек в крови? Почему?

- Все в порядке, Большой Билл, он просто расшиб себе нос. Не волнуйся.

- Что он имел в виду, этот человек? Про что-то там в тумане? - спросил Нортон, усиленно хмурясь, что, видимо, заменяло ему замешательство.

- Папа, я боюсь, - сквозь слезы выдавил Билли. - Пожалуйста, давай поедем домой.

Кто-то пробежал мимо, грубо меня толкнув, и я взял Билли на руки. Я тоже испугался. А смятение нарастало. Салли, кассирша, работавшая рядом с Бадом Брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник её красного халата. Ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав!

- Убери свои поганые лапы!

- Заткнись, - рявкнул Браун, но по его голосу чувствовалось, что он в полной растерянности.

Он снова потянулся за ней, но его остановил Олли Вике:

- Бад! Остынь!

Кто-то ещё закричал. Если раньше паники не было, почти не было, то теперь обстановка быстро приближалась к панической. Люди текли из обеих дверей. Послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся лужа кока-колы.

- Боже, что происходит? - воскликнул Нортон.

И в этот момент начало темнеть. Я подумал, было, что отключился свет в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянув на флуоресцентные лампы. И не один я решил, что потемнело именно из-за этого. Потом я вспомнил, что тока нет, и что лампы не горели все время, пока мы были в магазине. Но ведь света хватало... И тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у окон, начали кричать и указывать руками на улицу.

Надвигался туман.

Туман катился с Канзас-роуд, и даже с близкого расстояния он казался таким же, каким я впервые заметил его на озере. Белый, чистый, он быстро продвигался, и вместо солнца на небе осталась теперь маленькая серебряная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров облаков.

Казалось, что туман лишь лениво ползет, но в природе есть явления, протекающие с такой же плавной, гипнотизирующей быстротой, например, ураганы и торнадо. Они буквально завораживают, как заворожил смерч стоявших у панорамного окна Билли и Стефф.

Туман катился по двухрядному шоссе и постепенно скрывал его под собой. Вот поглотило голландский домик Маккеонсов.

Какое-то время из тумана ещё торчал второй этаж стоявшего по соседству ветхого дома, но потом и он пропал. Дорожные знаки с призывом "Держись правой стороны" у въезда на стоянку супермаркета и выезда с неё тоже исчезли, хотя сами буквы ещё несколько секунд плавали в воздухе.

- Боже, что происходит? - снова спросил Нортон, и на этот раз в его голосе что-то дрогнуло.

Широкое стекло витрины заволокло ровным белым цветом.

Дальше урны, стоявшей в четырех футах от окна, я не мог разглядеть почти ничего. Едва виден был лишь передний бампер моего "Скаута".

Послышался долгий и громкий женский крик. Билли прижался ко мне ещё плотнее. Он дрожал, словно в лихорадке.

Какой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выходу. Видимо, с этого и началась паника.

Люди беспорядочной толпой бросились к двери.

- Эй! - заорал Браун. Я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и то и другое сразу. Лицо его стало почти фиолетовым, на шее канатами вздулись вены. - Эй, вы все! Вы не имеете права... Ну-ка, вернитесь, сюда с продуктами. Это - воровство!

Люди не останавливались, хотя некоторые все же побросали взятые было продукты. Кто-то рассмеялся. Люди вливались в туман, и никто из нас, оставшихся, больше их не видел. Через распахнутые двери в супермаркет проникал слабый едкий запах. На входе началась толчея. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил.

Нортон с каким-то отрешенным выражением лица пошел к двери. От тяжести у меня заболели плечи: Билли - парень довольно крупный. Стефф в шутку иногда называла его молодым теленком. Я пересадил его на другую руку, чтобы остановить Нортона.

- Не стоит пока, - посоветовал я.

- Что? - спросил он, обернувшись.

- Лучше подождем.

- Чего подождем?

- Не знаю, - сказал я.

- Не думаешь ли ты... - начал было он, но тут кто-то пронзительно закричал в тумане.

Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, потом люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики - все смолкло. Лица людей у дверей вдруг стали бледными и какими-то плоскими, словно двухмерными.

Крик с улицы не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Неужели в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик?

- О, господи, - пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими руками.

Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. Один мужчина вышел на улицу. Наверно, он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение его было видно через стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом что-то двинулось к нему, какая-то серая тень на фоне белизны. Мне показалось, что он не вошел, а с раскинутыми от неожиданности руками был буквально вдернут в туман.

Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание.

Внезапно целое созвездие лун вспыхнуло снаружи: включились фонари на автостоянке, питание к которым, видимо, подводилось подземными кабелями.

- Не ходите туда! - завопила миссис Кармоди своим каркающим голосом. Там - смерть!

Желающих спорить с ней не оказалось.

Снаружи донесся ещё один крик, приглушенный расстоянием, и Билли вздрогнул, прижимаясь ко мне.

- Дэвид, что происходит? - спросил Олли Вике,, оставив свое место у кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота. - Что это?

- Если бы я знал, черт побери! - не сдержался я.

Олли выглядел очень испуганным. Жил он один в симпатичном маленьком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы. На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром.

- Ничего не понимаю, - выдохнул он.

- Я тоже. Билли, у меня руки отрываются... Придется поставить тебя на пол. Я буду держать тебя за руку, о'кей?

- Мама... - прошептал он.

- С ней все в порядке, - сказал я. Надо же было что-нибудь сказать.

Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что рядом с "Рестораном Джона", как всегда, в свитере с названием колледжа, который он носил круглый год.

- Это одно из тех ядовитых облаков... Заводы в Рамфорде и Саут-Парке... Химикалии... - буркнул он и двинулся дальше по проходу мимо лекарств и туалетной бумаги.

- Надо смываться отсюда, Дэвид, - нервно сказал Нортон, впрочем, без всякого убеждения в голосе. - Что ты думаешь, если...

Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар, словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном отозвались бутылки, падая с полок на плиточный пол. От одной из секций витринного стекла откололся стеклянный клин, и я заметил, как прогнулись и коегде расщепились деревянные рамы, удерживающие стекла.

Вой пожарной сирены внезапно оборвался. Люди настороженно молчали в наступившей тишине, словно ждали чего-то, чего-то худшего.

- Эй, люди! - крикнул Нортон. - Слушайте все!

Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руку с раскрытой ладонью над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.

- Выходить на улицу сейчас опасно!

- Почему? - выкрикнула какая-то женщина. - У меня дома дети. Мне нужно к ним.

- Там, на улице, - смерть! - вылезла в проход миссис Кармоди. Она встала рядом с уложенными у окна двадцатипятифунтовыми мешками с удобрениями. Ее лицо показалось мне припухшим, словно его раздуло изнутри.

Какой-то подросток толкнул её, и она, удивленно хрюкнув, осела на мешки.

- Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!

- Прошу вас! - продолжал Нортон. - Если мы немного подождем, туман развеется и мы увидим...

Ответом послужил шквал противоречивых возгласов.

- Мистер Нортон прав, - поддержал я, стараясь перекричать шум. Давайте наберемся терпения.

- Я думаю, это было землетрясение, - сказал мягким голосом мужчина в очках. В одной руке у него были сверток пирожков с мясом и пакет с булочками, другой он держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе Билли. - Честное слово, землетрясение.

С какого-то стеллажа, видимо, откинутая на самый край ударом, землетрясением или чем бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и неожиданно загремев на полу. Билли расплакался.

- Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!

- Будь добр, заткни ему пасть, - рявкнул Бад Браун. Глаза его быстро, но бесцельно метались из стороны в сторону.

- А в зубы не хочешь? - осведомился я.

- Дэйв, ну пожалуйста... Лучше от этого не будет... - проговорил Нортон, думая о чем-то другом.

- Очень жаль, - сказала женщина, кричавшая про детей. - Мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.

И она медленно обвела нас всех взглядом. Блондинка с привлекательным лицом.

- Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде всего восемь, и она иногда забывает... Забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете?.. А маленький Виктор... Он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки... Ему нравятся лампочки...

А иногда он выдергивает вилки из розеток... А Ванда... Ей надоедает смотреть за ним... Ей всего восемь... - женщина замолчала и вновь посмотрела на нас. Должно быть, мы казались ей шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. - Неужели никто не поможет мне? - вдруг закричала она.

Губы её задрожали. - Неужели... Неужели никто не проводит женщину до дома?

Никто не ответил. Женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.

- Вы? - спросила блондинка Олли.

Тот отрицательно покачал головой.

- Вы? - обратилась она к Баду.

Бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал.

- Вы? - повернулась она к Нортону, и он начал что-то говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя голову... Женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.

- Вы? - спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой человека.

- Чтоб вы все сгорели в аду... - прошептала она. Не выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом.

Потом подошла к двери и оттянула её двумя руками.

Я хотел было окликнуть её, но у меня пересохло во рту.

- Э-э-э, леди, послушайте... - произнес парень, накричавший на миссис Кармоди, и схватил её за руку.

Женщина поглядела на руку. Парень, покраснев, отпустил её, и она вышла на улицу. Туман поглощал её, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. Какое-то время она была как надпись "Держись правой стороны", плавающая в воздухе: её руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.

ГЛАВА 4

БИЛЛИ расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его по одному из проходов, обняв за плечи. Мы остановились у длинного белого холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина.

Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. Я говорил неправду, которую родители обычно держат про запас для тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.

- Это не простой туман, - прохныкал Билли, взглянув на меня потемневшими, полными слез глазами. - Да, папа?

- Да, думаю, это не простой туман, - здесь я лгать не хотел.

Билли начал клевать носом. Я не шевелился,~опасаясь, что он может снова проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему.

Возможно, Билли плохо спал этой ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возможно при этой мысли внутри у меня будто пронесся холодный вихрь, - возможно, он предчувствовал что-то еще.

Я положил Билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть.

Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Вике уже покинул свое место у кассы. Несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.

Через большую двойную дверь между рефрижераторным шкафом для мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной перегородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Сильно пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, старясь дышать неглубоко, потом расстегнул рубашку, задрал её и закрыл нос и рот скомканной тканью.

Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек. Повсюду стояли штабеля коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики с безалкогольными напитками - с другой, дальше - упаковки макарон с мясом и коробки с кетчупом.

Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь. Машину окутывали маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то забило её снаружи. Я щелкнул выключателем: генератор чихнул, плюнул дымом, закашлялся и умолк, издав напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напомнивших мне упрямую бензопилу Нортона.

Аварийное освещение погасло. Оставшись в темноте, я испугался и тут же потерял ориентацию. Выходя из отсека, я ударился носом о хлипкую фанерную дверь, и сердце у меня екнуло. На входных дверях, ведущих на склад, имелись окна, но по какой-то причине их закрасили черной краской, отчего темнота была почти полной. Я сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с отбеливателем, которые тут же посыпались на пол. Одна из них пролетела у самого моего лица. Невольно шагнув назад, я споткнулся о другую, растянулся на полу и так сильно ударился головой, что перед глазами у меня засверкали яркие звезды. Хорошенькое представление!

Некоторое время я лежал, ругая самого себя, и потирал ушибленное место. Заставлял успокоиться, чтобы затем подняться и выйти на свет, к Билли.

Я осторожно встал, пытаясь найти взглядом карандашную линию света между створками двери, и наконец увидел еле заметную царапину на полотне тьмы. Двинулся туда и тут же замер, услышав какой-то звук.

Мягкий скользящий шорох. Он прекратился, потом снова возник с легким осторожным постукиванием. Внутри у меня все обмерло, словно я волшебным образом вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из магазина, а откуда-то изза спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило и скребло там по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться сюда.

А может быть, оно уже внутри и тянется. ко мне? Может быть, через мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку или хватает меня за шею...

Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что звук шел снаружи. Но легче от этого не стало. Я с трудом заставил свои ослабевшие ноги двигаться. Потом звук изменился, и что-то проскребло в темноте. Сердце у меня екнуло, и я бросился вперед к тонкой вертикальной линии света, изо всех сил ударил по двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магазина.

Несколько человек стояли у дверей, среди них Олли Вике.

Они испуганно отскочили назад, а Олли схватился за сердце.

- Дэвид! - выдавил он. - Боже... Ты что, хочешь лишить меня десяти лет... - И тут он увидел мое лицо. - Что с тобой?

- Ты слышал? - спросил я, и собственный голос показался мне странным высоким и визгливым. - Вы ничего не слышали?

Они, конечно, ничего не слышали. А сюда пришли просто посмотреть, почему не работает генератор. Пока Олли мне все это объяснял, появился носильщик Норм с охапкой батареечных фонариков и с любопытством поглядел сначала на Олли, потом на меня.

- Я отключил генератор, - сказал я и объяснил почему.

- А что ты слышал? - спросил один из мужчин, работавший в городском управлении дорог. Звали его Джим... Фамилию я тогда не вспомнил.

- Не знаю. Какой-то скребущий звук. Не хотел бы я снова его услышать.

- Нервы, - хмыкнул ещё один мужчина из тех, что подошли вместе с Олли.

- А ты слышал этот звук до того, как погас свет?

- Нет. После. Но... - Добавить мне было нечего. Я видел, как они смотрят на меня. Им не хотелось ни плохих новостей, ни чего-то пугающего, ни даже необычного. Всего этого уже было достаточно. Только Олли смотрел так, словно поверил мне.

- Надо бы снова включить генератор, - сказал носильщик, раздавая фонарики.

Олли взял фонарик и посмотрел на него с сомнением.

Носильщик предложил один и мне. После секунды раздумий я взял фонарик: мне все равно нужно было найти что-нибудь, чем можно укрыть Билли.

Олли распахнул двери, застопорил их, чтобы хоть немного света попадало в помещение склада, и я увидел разбросанные по полу коробки с отбеливателем около приоткрытой двери в генератррный отсек.

Джим принюхался и сказал:

- Действительно, запах сильный. Ты сделал правильно, Дэвид.

Лучи фонариков запрыгали по коробкам с туалетной бумагой и банками консервов для собак. В лучах клубился дым, который заблокированная выхлопная труба вернула в помещение склада. Носильщик повел фонариком вправо, в сторону широкой загрузочной двери. По стенам прыгали изогнутые чудовищные тени от бегающих и пересекающихся лучей.

Носильщик пошел к загрузочной двери.

- Я не стал бы выходить, - обронил я.

- Знаю, что ты не стал бы...

- Попробуй теперь, Олли, - сказал один из мужчин, кивнув на генератор.

Генератор чихнул и заревел.

- Черт! Выключай! Фу, зараза, какая вонь!

Генератор снова заглох.

Носильщик вернулся от двери как раз тогда, когда остальные выбрались из генераторного отсека.

- Там в самом деле что-то мешает, - озабоченно произнес один из мужчин.

- Вот что, - предложил носильщик. Глаза его блестели в лучах фонариков, а на лице появилось бесшабашное выражение. - Вы его включите ровно настолько, чтобы можно было открыть загрузочную дверь. Я выскочу на улицу и освобожу трубу.

- Я не уверен, что это очень хорошая идея, - с сомнением произнес Олли.

- А что, эта дверь открывается электромотором? - спросил Джим.

- Точно, - ответил Олли. - Но я думаю, это неразумно...

- Все нормально, - перебил его второй мужчина, сдвигая на затылок свою бейсбольную шапочку. - Я справлюсь.

- Вы не понимаете... - снова начал Олли. - Я в самом деле не думаю, что кому-то..

- Послушайте, это была моя идея! - возмутился носильщик Норм.

И тут они принялись спорить, кто пойдет наружу, вместо того, чтобы решить, стоит ли это сделать вообще. Ведь никто из них не слышал этого отвратительного скользящего звука.

- Прекратите! - крикнул я.

Все обернулись ко мне.

- Вы, похоже, ещё не поняли, что это не обычный туман.

И упорно не хотите понять. С тех пор, как он появился, никто не заходил в магазин. Если вы откроете эту дверь и что-нибудь заползет...

- Что заползет? - спросил Норм с типичной для восемнадцатилетнего бравадой.

- То, что издавало звуки, которые я слышал...

- Мистер Дрэйтон! - фыркнул Джим. - Я знаю, что вы важный художник со связями в Нью-Йорке, Голливуде и все такое, но это, на мой взгляд, не делает вас отличным от всех остальных людей. Я так понимаю, что вы оказались тут в темноте и, видимо, э-э-э... малость струхнули.

- Может быть, - согласился я. - Но если вам так хочется наружу, вам следовало бы прежде проводить ту леди до дома, где у неё остались дети...

Непонимание ситуации этими людьми одновременно и злило меня, и пугало. Глаза их горели, как у мальчишек в тире.

- Эй, - ухмыльнулся приятель Джима, - когда нам понадобится совет, мы вас спросим.

- Генератор на самом деле не так уж и нужен, - сказал Олли нерешительно. - Продукты в холодильных шкафах могут пролежать двенадцать часов и даже больше, если нужно, безо всякого...

- Ну, парень, вперед, - скомандовал Джим, не обращая на Олли никакого внимания. - Я включу генератор, а ты быстро поднимай дверь, пока здесь снова не завоняло дымом. Мы с Майроном будем у выхлопной трубы, так что крикни, когда освободишь её.

- О'кей, - ответил Норм возбужденно и двинулся к двери.

- Это просто сумасшествие, - покачал головой я. - Вы позволили женщине идти одной...

- Я что-то не заметил, чтобы ты сам сильно рвался её провожать.

- ...а теперь собираетесь позволить этому мальчишке рисковать жизнью из-за генератора, который даже не нужен.

- Заткнешься ты или нет! - крикнул Норм.

- Послушайте, мистер Дрэйтон, - проговорил Джим, и на губах его появилась холодная усмешка. - Вот что я вам посоветую: если вы захотите сказать что-нибудь еще, лучше пересчитайте сначала свои зубы...

Олли испуганно посмотрел на меня. Я пожал плечами.

Джим и его дружок Майрон сочли, что я сдался, и направились в генераторный отсек.

- Ты готов, Норм? - спросил Джим.

- Да.

- Норм, - сказал я, - не валян дурака.

- Это ошибка, - выдавил Олли.

Норм затравленно оглянулся на нас, и лицо его вдруг стало лицом маленького ребенка. Кадык судорожно дернулся, и я понял, что он до смерти напуган. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать - видимо, отказаться - но в этот момент снова взревел генератор, и Норм нажал кнопку справа от двери. Дверь медленно, со скрежетом поползла вверх по двум стальным направляющим. Когда заработал генератор, включилось аварийное освещение, но теперь лампы засветились вполсилы, из-за того, что мотор, поднимающий дверь, съедал какую-то часть мощности.

Тени отползли назад и растаяли. Склад начал наполняться мягким белым светом, словно в пасмурный зимний день, и я снова почувствовал этот странный едкий запах.

Дверь поднялась на два фута, потом на четыре, и в открывшемся проеме я увидел прямоугольную бетонную площадку, очерченную желтыми полосами, которые уже в трех футах от стены исчезали в невероятно плотном тумане.

- Оп-ля! - крикнул Норм.

Языки тумана, белые и прозрачные, словно взвешенное в воздухе кружево, поползли внутрь вместе с холодным воздухом.

Утро было прохладным, особенно по сравнению с тремя последними неделями удушающей жары, но теперь уже стало по-настоящему холодно. Как в марте. Я вздрогнул и вспомнил о Стефф.

Генератор заглох, и как раз в тот момент, когда Норм, пригнувшись, нырнул в проем под дверью, Джим вышел из-за загородки. И тут он увидел. И я. И Олли.

Над дальним краем бетонной разгрузочной площадки прозмеилось щупальце и схватило Норма за ногу. У меня отвисла челюсть. Олли издал какой-то странный горловой звук. Щупальце было толщиной около фута в том месте, где оно обернулось вокруг ноги Норма, и, может быть, четыре-пять футов там, где его скрывал туман. Оно было серое сверху и почти телесно-розового цвета на внутренней стороне, там, где рядами располагались присоски, двигающиеся и шевелящиеся, словно сотни маленьких сморщенных ртов.

Норм посмотрел вниз и увидел, что его держит. Глаза его расширились от ужаса.

- Уберите это от меня! Эй, снимите это! Скорее уберите эту чертову штуку!

- О, господи! - простонал Джим.

Норм ухватился за нижнюю кромку двери. Щупальце чуть вздулось, как мускулы на руке, когда её сгибают, и вытянуло Норма до половины на улицу. Рубашка его зацепилась за нижний край двери, и её вытащило из брюк. Норм снова рванулся.

- Помогите же мне! - всхлипывая, молил он. - Эй, вы, помогите мне! Пожалуйста!

Я стоял ближе всех. Схватив Норма за пояс, я дернул его на себя изо всех сил. Секунду мы действительно двигались назад, но только секунду. Это было все равно, что тянуть круглую резинку или конфету-тянучку. Щупальце подалось, но не отпустило. Из тумана выплыли ещё три щупальца и потянулись к нам. Одно ухватило болтающийся красный фирменный фартук Норма и рывком содрало его.

Другие два щупальца слепо скользили взад-вперед по разгрузочной площадке, издавая тот самый скребущий звук, что я слышал раньше. Затем одно из них наткнулось на левое бедро Норма и скользнуло вокруг, задев меня за руку. Оно было теплое, пульсирующее и гладкое. Наверно, если бы оно вцепилось в меня своими присосками, я бы тоже оказался на улице.

Но щупальце меня не тронуло, схватив только Норма. Третье обвило кольцами его другую лодыжку, и теперь все три тянули Норма наружу.

- Помогите же мне! - закричал я. - Олли! Кто-нибудь! Помогите!

Никто не подошел. Не знаю, что они там делали, но на помощь никто не пришел.

Я взглянул и увидел, как щупальце, обвившееся вокруг пояса Норма, впивается в его кожу. Присоски в полном смысле слова поедали Норма. Из проеденной пульсирующим щупальцем полосы кожи начала сочиться кровь.

Я ударился головой о нижний край наполовину поднятой двери, и ноги Норма снова оказались на улице. Одна кроссовка соскочила с его ноги; из тумана тут же появилось новое щуцальце, схватило её и скрылось в тумане. Побелевшие пальцы Норма цеплялись за нижний край двери смертельной хваткой.

Он больше не кричал, только голова его болталась из стороны в сторону, да дико метались длинные черные волосы.

Из тумана появились новые щупальца, сначала около дюжины, потом целый лес. Большинство из них маленькие, но несколько было просто гигантских, толщиной, может быть, с облепленное мхом дерево, что ещё утром лежало поперек дороги у нашего участка, с карамельно-розовыми присосками величиной с крышку люка. Одно такое огромное щупальце шмякнулось о бетон платформы и поползло в нашу сторону, словно слепой червь. Я снова дернул изо всех сил, и щупальце, державшее правую ногу Норма, чуть соскользнуло, но не больше.

Одно из щупалец коснулось моей щеки и зависло, дрожа, в воздухе, словно раздумывая. Я вспомнил о Билли, уснувшем у длинного белого мясного рефрижетора мистера Маквея. Если одна из этих штук вцепится в меня, некому будет заботиться о сыне, кроме, может быть, Нортона...

Я отпустил Норма и упал на четвереньки. Щупальце скользнуло слева от меня, как бы перешагивая на присосках, потом тронуло руку Норма, замерло на секунду и обвило его кольцами.

Норм выглядел теперь, как фрагмент из кошмарного сна со змеями. Щупальца опутали его почти целиком и уже вились вокруг меня. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, упал и откатился. Джим и Майрон замерли по обеим сторонам двери в генераторный отсек, словно восковые фигуры из музея мадам Тюссо, с бледными лицами и блестящими глазами.

- Включайте генератор! - закричал я.

Никто не двинулся с места. Они, не отрываясь, словно загипнотизированные, продолжали смотреть в проем загрузочной двери.

Я пошарил по полу, схватил первое, что попалось под руку, кажется, коробку отбеливателя, и швырнул её в Джима. Он, охнув, схватился за ушибленное место. Что-то осмысленное наконец появилось в его взгляде.

- Включай этот чертов генератор! - заорал я так сильно, что заболело в горле.

Он не двинулся с места и принялся оправдываться, решив, видимо, что теперь, когда какая-то тварь вылезла из тумана и почти съела Норма живьем, наступило время выяснить, кто в этом повинен.

- Я не виноват, - визжал он. - Я не знал... Откуда я, черт побери, мог знать? Ты сказал, что слышал что-то, но я не понял, что ты имеешь в виду. Надо было лучше объяснить. Я думал... Не знаю... Может, птица какая...

Олли, опомнившись, оттолкнул его плечом в сторону и бросился в генераторный отсек. Джим споткнулся о коробку с отбеливателем и упал, как я тогда, в темноте.

- Я не виноват, - повторил он.

Его рыжая челка сбилась на лоб. Щеки стали белыми, а в глазах застыл ужас. Через секунду генератор кашлянул и заревел.

Я повернулся к загрузочной двери. Норма почти не было видно, но он все ещё упорно цеплялся за дверь рукой. Щупальца буквально кишели вокруг него, а на бетон капали капли крови с десятицентовую монету. Голова Норма все ещё болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, вылезали из орбит от ужаса.

Новые щупальца подползли ко входу и забрались внутрь помещения. Около кнопки,, включающей дверной механизм, их оказалось так много, что туда страшно было подойти. Одно из них обвило бутылку пепси и унесло с собой. Другое скользнуло вокруг картонной коробки и сдавило её. Картон лопнул, и из коробки фонтаном взметнулись рулоны туалетной бумаги, упакованные в целлофан, попадали на пол, раскатились. Щупальца расхватали их мгновенно.

Одно из самых больших щупалец заползло дальше других, чуть приподнялось кончиком от пола, - словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона. Тот, бешено вращая глазами, отпрыгнул, и из помертвевших его губ вырвался истошный визг.

Я поискал глазами что-нибудь длинное, чтобы дотянуться до кнопки на стене над ищущими щупальцами, и заметил швабру, прислоненную к штабелю ящиков с пивом.

Норм упал на бетонную платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Взгляды наши на секунду встретились: я видел, что он понимает, какой конец ждет его. И через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая и перекатываясь, потянул Норма в туман. Он издал последний сдавленный крик и исчез.

Я нажал кнопку рукояткой швабры, мотор взвыл, и дверь заскользила вниз: коснулась сначала самого толстого щупальца, того, что ползло в направлении Майрона, сдавила его, потом прорезала. Брызнула черная жижа. Щупальце бешено забилось, заметалось по складу, словно огромный невероятной толщины кнут. Потом вдруг сплющилось, скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.

Одно из щупалец тянуло за собой пятифунтовую коробку собачьих консервов и никак не хотело её оставлять. Опускающаяся дверь разрубила его надвое и с тяжелым стуком встала на место. Отрубленный кусок щупальца конвульсивно сжал упаковку, и по складу во все стороны разлетелись коричневые куски собачьего концентрата. Щупальце забилось на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Оно сжималось и раскручивалось, но с каждым разом все медленнее, до тех пор, пока не замерло совсем. Я ткнул его рукояткой швабры, и трехфунтовый кусок щупальца хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал.

Все стихло, только генератор продолжал гудеть и надрывно

плакал за фанерной перегородкой Олли. Через открытую дверь я видел, как он раскачивается на стуле, закрыв руками лицо.

Затем я осознал, что слышу ещё какой-то звук. Мягкое скользящее шуршание, которое - я слышал раньше, только теперь оно стало в десять раз сильнее: щупальца за загрузочной дверью, пытающиеся проникнуть в помещение.

Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.

- Послушай... - начал он. - Ты должен понять...

Я ударил его кулаком в лицо, и от неожиданности он даже не попытался защититься. Удар пришелся под нос, верхнюю губу расплющило о зубы, и из разбитой губы потекла кровь.

- Ты убил его? - задыхаясь, крикнул я. - Ты хорошо видел, что произошло? Ты видел, что ты наделал?

И я принялся бить его, нанося удары и левой и правой, но не так, как учили меня когда-то в секции бокса в колледже, а просто наотмашь. Он отступал, отбивая часть ударов и принимая другие в каком-то оцепенении, вызванном, может быть, чувством вины. От этого я злился ещё больше. Я расквасил ему нос и посадил синяк под глазом.

- Послушай... - продолжал твердить он. - Послушай, ну послушай же...

Не знаю, как долго я лупил бы его, но тут кто-то схватил меня за руки. Я вырвался и обернулся.

Это оказался Олли. С круглым смертельно бледным лицом и темными кругами под глазами, ещё влажными от слез.

- Ты и твой приятель - глупое дерьмо! - прорычал я.

- Не надо, Дэвид, - попросил он. - Не бей его больше. Это ничего не изменит.

Джим с ошарашенным видом стоял неподалеку. Я со злостью пнул ногой какую-то коробку, она ударилась о его ботинок и отскочила.

- Хватит, Дэвид, - сказал Олли устало. - Успокойся.

- Вы, два дурака, убили этого парня.

Джим смотрел себе под ноги. Майрон сидел на полу, держась за свой "пивной" живот. Я тяжело дышал, кровь стучала в висках, и меня била дрожь. Я сел на картонные коробки и какое-то время сидел не двигаясь, чувствуя, что или потеряю сознание, или меня стошнит, или случится ещё что-нибудь.

- Ладно, - тупо произнес я. - Все.

- Хорошо, - сказал Олли. - Надо придумать, что делать дальше.

- Выключи генератор для начала.

- Да, и давайте сматываться отсюда, - добавил Майрон, глядя на меня виновато. - Мне жаль, что так получилось с этим парнем. Но ты должен понять...

- Ничего не хочу понимать. Вы с приятелем идите обратно в магазин, но ждите нас прямо тут, у пивного охладителя. И никому ничего не говорить... пока.

Они пошли, не споря, и прижавшись друг к другу, протиснулись в дверь. Олли заглушил генератор, но за секунду до того, как погас свет, я увидел брошенную на ящик с пустыми бутылками стеганую тряпку вроде тех, что грузчики обычно подкладывают под хрупкие предметы, и прихватил её с собой.

Шаркая ногами и на что-то натыкаясь, Олли выбрался из генераторного отсека. Как большинство людей с лишним весом, он дышал тяжело и чуть с присвистом.

- Дэвид? - его голос немного дрожал. - Ты ещё здесь?

- Здесь, Олли. Осторожней, тут кругом эти коробки с отбеливателем.

- Угу.

Я наводил его голосом, и через полминуты или около того он протянул в темноте руку и схватил меня за плечо, судорожно, с облегчением вздохнув.

- Черт. Давай выбираться отсюда. Здесь темно и... паршиво.

- Да уж, - сказал я. - Но подожди минуту. Я хотел поговорить с тобой, только без этих двух идиотов.

- Дэйв, они ведь не заставляли его. Ты должен это помнить.

- Норм - мальчишка, а эти двое - взрослые люди. Ну, ладно, хватит об этом. Нам придется рассказать им, Олли. Людям в магазине.

- А если будет паника...

- Может, будет, может, нет. Но по крайней мере они дважды подумают, прежде чем выходить на улицу, чего как раз и хотят большинство из них. Почти у всех дома кто-то остался.

У меня тоже. Надо заставить их понять, чем они рискуют, выходя наружу.

Когда мы уже дошли до самой двери, Олли сказал растерянно:

- То, что мы видели... Это невозможно, Дэвид. ч Ты ведь согласен? Даже если бы, скажем, грузовик из Бостонского Океанариума вывалил позади магазина какое-нибудь чудовище типа тех, что описаны в "Двадцать тысяч лье под водой", оно бы умерло. Просто умерло.

- Да, - сказал я. - Согласен.

- Так что же случилось, а? Что произошло? И что это за чертов туман?

- Не знаю, Олли, - ответил я.

ГЛАВА 5

ДЖИМ И ЕГО приятель Майрон стояли сразу за дверями, и каждый из них держал в руках по банке "Будвайзера". Я посмотрел на Билли, увидел, что он ещё спит, и укрыл его стеганой подстилкой. Он зашевелился во сне, но потом снова затих. Я взглянул на часы: было всего 12.15. Невероятно. Мне казалось, что с тех пор, как я пошел на склад искать что-нибудь, чтобы укрыть Билли, прошло по крайней мере часов пять. Но на самом деле все заняло не больше тридцами пяти минут.

Я вернулся к Олли, Джиму и Майрону. Олли тоже взял себе пива и предложил банку мне. Я одним глотком отпил половину, как утром, когда пилил деревья. Стало чуть легче.

Джим оказался Джимом Грондином, а фамилия Майрона была Ляфлер. Немного комично, но что поделаешь: на губах, подбородке и щеках Майрона-цветка засохла кровь. Подбитый глаз уже распухал. Стройная девушка в красной кофточке, проходя мимо, бросила на него настороженный взгляд. Я хотел было сказать ей, что Майрон опасен лишь для подростков, которые пытаются доказать, что уже повзрослели, но смолчал.

В конце концов Олли был прав: они действительно хотели сделать как лучше, хотя делали это слепо и скорее из страха, чем из желания общего блага.

- Нам нужно будет сказать что-то людям, - начал я.

Джим открыл было рот, собираясь возразить.

- Мы с Олли не станем болтать о том, как вы послали Норма наружу, если вы подтвердите сказанное нами о том...

О том, что его утащило.

- Конечно, - подобострастно произнес Джим. - Если мы им не скажем, ещё кто-нибудь пойдет на улицу. Как та женщина...

которая... - он вытер ладонью губы и торопливо приложился к банке. Боже, что происходит?

- Дэвид, - пробормотал Олли. - А что... - Он замолчал, потом заставил себя продолжить. - А что, если они заберутся внутрь? Эти щупальца.

- Каким образом? - спросил Джим. - Вы же закрыли дверь.

- Да, - сказал Олли. - Но весь фасад магазина - это сплошная стеклянная витрина.

У меня возникло такое ощущение, словно я падаю в лифте с двадцатого этажа. Конечно, я все время это знал, но до сих пор почему-то об этом не думал. Я повернулся в ту сторону, где спал Билли, вспомнив, как обвивали щупальца Норма, и представил, что то же самое случится с Билли.

- Витринное стекло, - прошептал Майрон. - Боже милостивый!..

Я оставил их у охладителя пива, где они начали уже по второй банке, и пошел искать Брента Нортона. Нашел его разговаривающим с Бадом Брауном у кассы номер два. Оба они - Нортон с его шикарной седеющей прической и привлекательностью уже немолодого, но ещё активного мужчины, и Браун, с его строгой физиономией, - словно сошли с карикатуры из "Ньюйоркера".

Человек двадцать пять бесцельно бродили между линией касс и витриной. Некоторые выстроились вдоль стекла, вглядываясь в туман, и они напоминали мне людей, разглядывающих новостройку через щели в заборе.

Миссис Кармоди сидела на конвейерной ленте у одной из касс и курила. Ее взгляд скользнул по мне, потом ушел в сторону. Выглядела она так, будто видела сны наяву.

- Брент, - позвал я.

- Дэвид? Куда ты запропастился?

- Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить.

- Там, у охладителя, люди пьют пиво, - мрачно произнес Браун тоном человека, сообщающего, что во время церковной службы показывали порнографический фильм. - Я их вижу в специальное зеркало. С этим нужно покончить.

Мы с Нортоном двинулись мимо стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями к охладителю в дальнем конце магазина. Я оглянулся через плечо, отметив, как сильно выгнулись и потрескались деревянные рамы, окантовывающие высокие прямоугольные секции витринных стекол. Одно из них, вспомнил я, уже разбилось. Неровный клин стекла вывалился из верхнего угла рамы после того странного подземного толчка.

Может быть, нам удастся заткнуть дыру какими-нибудь тряпками, скажем, охапкой тех женских кофточек по 3 доллара 95 центов, что я видел у винного стеллажа...

Эти мысли оборвались внезапно, и мне пришлось зажать рот ладонью, как будто я хотел заглушить звук отрыжки. На самом деле я пытался подавить нервное хихиканье, вызванное мыслью о том, чем я собирался защититься от щупалец, утащивших Норма. Я сам видел, как одно из них - причем маленькое давило пачку собачьих консервов, пока та просто не лопнула.

- Дэвид? Что с тобой?

- А?

- Твое лицо... Ты выглядишь так, словно придумал что-то или очень хорошее, или совсем ужасное.

Тут меня как будто ударило.

- Брент, а где тот человек, который выбежал из тумана и кричал, что что-то схватило Джона Ли Фровина?

- С разбитым носом?

- Да, тот самый.

- Он потерял сознание, и мистер Браун приводит его в чувство какой-то ароматной солью из аптечки первой помощи.

А что?

- Он сказал что-нибудь, когда очнулся?

- Продолжал что-то говорить про эту свою галлюцинацию.

Мистер Браун отвел его в свой кабинет, а то женщины начали пугаться. Он пошел в общем-то даже охотно. Говорил что-то про стекла. Когда мистер Браун сказал, что в кабинете менеджера только маленькое окно, да и то забрано решеткой, он пошел охотно. Надо полагать, он все "ще там.

- То, о чем он говорил, не галлюцинация.

- Конечно, нет.

- А тот толчок, что мы почувствовали?

- Тоже. Но, Дэвид...

Нортон напуган, напоминал я себе. Не перестарайся. На сегодня уже достаточно. С ним нужно полегче, потому что именно так он вел себя во время того дурацкого спора из-за земли.

Сначала покровительственно, потом саркастически и, наконец, когда стало ясно, что он проигрывает, просто отвратительно.

Не перестарайся, потому что он тебе нужен. Он, может быть, не способен завести свою собственную бензопилу, но если он скажет людям не паниковать, они не будут. Поэтому не перестарайся.

- Ты видишь вон те двойные двери за охладителем пива?

Он посмотрел и нахмурился.

- Брент, ты меня слушаешь?

Он рассеянно взглянул на меня.

- Извини, Дэйв. Что ты говорил?

- Ты видишь эти двери?

- Вижу, конечно. И что?

- Они ведут в складское помещение, расположенное вдоль всей западной стены здания. Когда Билли уснул, я пошел туда поискать, чем можно его укрыть...

Я рассказал ему все, скрыв только спор о том, стоит ли Норму выходить или нет. Я рассказал ему о том, что заползло в загрузочную дверь и чем все кончилось. Брент Нортон отказывался верить. Нет, он отказывался даже предположить, что такое может произойти. Я подвел его к Джиму, Олли и Майрону. Все трое подтвердили мои слова, хотя Джим и Майронцветок уже здорово накачались.

Нортон опять не поверил. Просто уперся.

- Нет, - сказал он. - Нет, нет и нет. Простите, джентльмены, но это совершенно невозможно. Или вы пытаетесь меня разыграть, - он одарил нас сияющей улыбкой, показывая, что не хуже других понимает шутки, - или вы все страдаете какой-то формой групповой галлюцинации.

Я начал терять самообладание, но все же сдержался. Мне нужно было думать о Билли и о том, что могло случиться или уже случилось со Стефани. Эти мысли грызли меня постоянно.

- Ладно, - сказал я. - Пошли. Там, на полу, остался кусок щупальца. Его отрезало дверью, когда мы её закрывали. И там ты сможешь услышать их. Они шуршат у двери, словно ветер в зарослях плюща.

- Нет, - сказал он спокойно.

- Что? - Я действительно подумал, что ослышался. - Что ты сказал?

- Я сказал "нет". Я не пойду туда. У всякой шутки должен быть предел.

- Брент, клянусь тебе, это не шутка.

- Разумеется, вы решили пошутить, - суровр произнес он, потом посмотрел на Джима и Майрона, остановил взгляд на Олли Виксе, который выдержал его спокойно и бесстрастно, и наконец взглянул на меня. - Это то, что вы, местные, называете "животы надорвать можно"? Да, Дэвид?

- Брент... Послушай...

- Нет, это ты послушай! - голос его загремел, разносясь по магазину, и несколько человек, изнервничавшихся и бесцельно шатающихся по проходам, обернулись в нашу сторону. - Это шутка. Банановая кожура. И вы выбрали меня, чтобы я на ней поскользнулся. Никто из вас особенно не любит людей со стороны, так ведь? Вы все тут друг за друга. Так же, как случилось в тот раз, когда я потащил тебя в суд, чтобы получить то, что причитается мне по праву. Ты тогда выиграл, ладно. Ну как же? Ведь твой отец знаменитый художник, и это твой город, а я здесь лишь плачу налоги и трачу деньги!

Он уже не играл, отчитывая нас хорошо поставленным адвокатским голосом. Он почти кричал, готовый вот-вот совсем потерять контроль над собой. Олли Вике развернулся и прошел прочь со своим пивом. Майрон и Джим смотрели на Нортона с откровенным удивлением.

- И я должен идти туда и смотреть на какую-то резиновую игрушку за девяносто восемь центов, а эти два болвана будут стоять рядом и ржать?

- Эй, ты, полегче. Кого ты называешь болваном? - спросил Майрон.

- Я, если хочешь знать, просто счастлив, что дерево упало

на твой лодочный сарай. Просто счастлив. - Нортон издевательски улыбнулся. - Его раздавило? Замечательно! А теперь прочь с дороги!

И он попытался отпихнуть меня, чтобы пройти. Я схватил его за руку и толкнул на охладитель.

- Прочисти уши и слушай, Брент. От этого зависят жизни людей. И жизнь моего ребенка для меня - не последнее дело.

Так что ты лучше слушай, а не то, клянусь, я из тебя выколочу дерьмо.

- Ну, давай, - сказал Нортон, все ещё улыбаясь с какой-то безумной бравадой во взгляде. - Покажи всем, что ты сильный и смелый и можешь избить человека с больным сердцем, который тебе в отцы годится.

- Вмажь ему! - прорычал Джим. - Хрен с ним и с его больным сердцем. Я думаю, что у этого паршивого вью-йоркского крючкотвора вообще нет сердца.

- Не лезь, - сказал я Джиму и наклонился к Нортону. - Прекрати кипятиться. Ты прекрасно знаешь, что я говорю правду.

- Я... ничего такого... не знаю, - сказал он, тяжело дыша.

- Если бы это случилось в другое время и в другом месте, я бы отвязался от тебя. Но сейчас ты напуган, и я не держу на тебя зла за твои слова. Я тоже боюсь, но ты мне нужен, черт побери! Дошло до тебя? Ты мне нужен!

- Отпусти меня!

Я схватил его за рубашку и встряхнул.

- Ты что, ничего не понял? Люди начнут выходить из магазина и наткнутся прямо на это чудовище! Понял ты наконец, черт побери?

- Отпусти меня!

- Нет. До тех пор, пока ты не пойдешь со мной и не посмотришь.

- Я сказал тебе - нет! Это все обман, шутка, и я не настолько глуп, чтобы...

- Тогда я потащу тебя силой.

Я схватил его за плечо и за шею. Шов рубашки на одном из рукавов не выдержал и с легким треском разошелся. Я потащил его к дверям склада. Нортон издал сдавленный крик.

Поблизости собралось человек пятнадцать или восемнадцать, но никто не подошел и не собирался вмешиваться.

- Помогите! - закричал Нортон, выпучив глаза за стеклами очков. Его прическа снова рассыпалась. Люди шаркали ногами и наблюдали.

- Что ты кричишь! - прошипел я ему в ухо. - Это же всего лишь шутка. Именно поэтому я взял тебя с собой в город, когда ты попросил, и поэтому доверил тебе перевести Билли через автостоянку. Все потому, что у меня тут был заготовлен туман; я арендовал специальную машину в Голливуде за пятнадцать тысяч долларов и ещё заплатил восемь тысяч за доставку - все для того, чтобы тебя разыграть. Прекрати вести себя как идиот и открой глаза.

- От-пус-ти! - провыл Нортон, когда мы были почти у дверей.

- Ну-ка, ну-ка! Что там такое? Что вы делаете? - расталкивая толпу, появился Браун.

- Заставьте его отпустить меня, - хрипло попросил Нортон. - Он сошел с ума.

- Нет. Хотел бы я, чтобы так было, но это не так, - вступился за меня Олли, и я был готов молиться на него. Он прошел между стеллажами позади нас и остановился напротив Брауна.

Взгляд Брауна упал на банку пива, которую Олли держал в руке.

- Ты пьешь! - произнес он, и в голосе его послышалось удивление, не лишенное, впрочем, нотки удовлетворения. - Ты потеряешь за это работу!

- Брось, Бад, - сказал я, отпуская Нортона. - Сейчас чрезвычайные обстоятельства.

- Правила пока никто не отменял, - самодовольно произнес Браун. - Я позабочусь, чтобы руководство компании узнало о случившемся. Это моя обязанность.

Нортон тем временем отбежал в сторону и остановился там, приглаживая волосы и заправляя рубашку. Взгляд его метался между Брауном и мной.

- Эй! - неожиданно крикнул Олли громким и басовитым голосом. Я никогда бы не подумал, что этот полный, но мягкий и скромный человек может говорить таким голосом. - Эй! Вы все! Идите сюда и слушайте! Это касается всех вас! - Он взглянул на меня спокойно и спросил, совершенно игнорируяБрауна: - Я правильно делаю?

- Да.

Люди начали собираться. Толпа зрителей, наблюдавших за моим спором с Нортоном, сначала удвоилась, потом утроилась.

- Вам всем следует кое-что узнать... - начал Олли.

- Немедленно поставь пиво на место, - перебил его Браун.

- Немедленно заткнись, - сказал я и шагнул к нему.

Браун тут же сделал шаг назад.

- Я не знаю, что некоторые из вас думают, - сказал он, - но могу пообещать, что все происходящее здесь будет доложено руководству "Федерал Фудс Компани"! Все! И я хочу, чтобы вы поняли, что за этим, возможно, последует судебное разбирательство!

Губы Брауна скривились в нервной гримасе, и мне стало его жаль. Он пытался справиться с ситуацией. Точно так же, как Нортон поставил сам себе мысленный барьер. Как Майрон и Джим, пытавшиеся превратить все в мужскую браваду, если мы починим генератор, туман сам разойдется... Браун поступал посвоему: он защищал магазин.

- Давай записывай фамилии, - сказал я. - Только молчи.

- Я запишу много фамилий, - ответил Браун, - и твоя будет в списке первой, ты, "богема".

- Мистер Дреэйтон должен сказать вам что-то важное, - объявил Олли, и, я думаю, всем вам стоит прислушаться на тот случай, если вы собираетесь отправиться домой.

Я рассказал им обо всем, что произошло, примерно так же, как рассказывал Нортону. Сначала некоторые смеялись, но к концу рассказа всех охватило глубокое беспокойство.

- Это все-ложь, как вы понимаете, - Нортон пытался голосом усилить значение своих слов, но перестарался. И этому человеку я рассказал первому, надеясь заручиться его умением убеждать. Как я ошибся!

- Конечно, все это ложь! - воскликнул Браун. - Бред! Откуда, по-вашему, взялись эти щупальца, мистер Дрэйтон?

- Я не знаю, но они есть. И...

- Я подозреваю, что они появились из этих вот пивных банок.

Эта реплика вызвала смех, но его тут же заглушил сильный скрипучий голос миссис Кармоди.

- Смерть! - выкрикнула она, и смеявшиеся быстро замолчали.

Она вошла в центр неровного круга. Ее канареечные брюки, казалось, сами излучали свет, огромная сумка болталась у массивного бедра. Черные глаза смотрели высокомерно и сверкали остро и зло, как глаза сороки. Двое симпатичных девчонок лет шестнадцати с надписями "Лесной лагерь" на спинах белых маек из искусственного шелка испуганно отскочили в сторону.

- Вы слушаете и не слышите! Слышите и не верите! Кто из вас хочет выйти наружу и убедиться самостоятельно? - она обвела взглядом всех собравшихся, потом посмотрела на меня. - И что вы предлагаете делать, мистер Дэвид Дрэйтон? Что, вы считаете, можно сделать?

Она осклабилась, словно персонаж из фильма ужасов, и продолжала:

- Это конец, говорю я вам! Конец всему! Перст божий вывел строку приговора не огнем, а туманом. Земля разверзлась и исторгла чудовищ...

- Остановите её кто-нибудь! - нервно выкрикнула одна из девчонок, расплакавшись. - Я боюсь...

- Достаточно, миссис Кармоди! - Олли схватил её за руку. - Хватит!

- Отпустите меня! Это конец, говорю я вам! Это - смерть!

- Все ложь, - убежденно сказал Нортон. - Вы просто сговорились, вот и все.

- В то, что ты рассказал, невозможно поверить, - заявил Браун.

- Ах так.. - ответил я. - Пойдем на склад. Сам увидишь.

И услышишь.

- Покупателям не положено...

- Бад, - устало сказал Олли, - сходи с ним.

- Ладно, - согласился Браун. - Мистер Дрэйтон, давайте наконец покончим с этим вопросом.

Оттолкнув двери, мы вошли в темноту.

Звук, идущий снаружи, был неприятный, даже зловещий.

Браун тоже это почувствовал, несмотря на всю свою твердолобую американскую манерность. Он тут же схватил меня за руку, дыхание его на мгновение перехватило, потом он снова задышал, но уже как-то хрипло.

Низкий шепчущий звук доносился со стороны загрузочной двери, почти ласкающий звук. Я провел ногой по полу, задел один из фонариков, наклонился, подобрал его и включил. Лицо Брауна застыло, хотя он ещё ничего не видел, только слышал.

Но я видел и мог представить себе, как щупальца извиваются и ползают по гофрированной стальной поверхности двери, словно живые лианы...

- Ну, что ты теперь думаешь? Невозможно поверить?

Браун обвел взглядом разбросанные коробки и пакеты.

- Это все они натворили?

- Да, по большей части они. Иди сюда.

Он с неохотой подошел. Я направил луч фонарика на сжавшийся свернутый кусок щупальца, лежавший рядом со шваброй. Браун наклонился.

- Не трогай, - сказал я. - Оно может ещё живо.

Он быстро выпрямился. Я подобрал швабру, взяв её щетку, и потыкал щупальце рукояткой. На третий или четвертый раз оно разогнулось лениво, показав две целые присоски и неровный сегмент третьей. Потом обрубок молниеносно сжался и замер. Браун издал какой-то утробный звук, словно его затошнило.

- Достаточно?

- Да, - выдохнул он. - Пойдем отсюда.

Мы проследовали за прыгающим лучом к дверям и вышли в торговый зал. Все лица повернулись к нам, гул голосов стих.

Лицо Нортона стало похожим на старый сыр. Глаза миссис Кармоди заблестели. Олли продолжал пить пиво, и по его лицу все ещё сбегали капельки пота, хотя в магазине было уже не жарко. Двое девчонок с надписями "Лесной лагерь" на майках прижались друг к другу, как молодые лошадки перед грозой.

Я видел только глаза. Так много глаз. "Я мог бы написать их", неожиданно подумал я, холодея. Не лица, а одни глаза в полумраке. Я мог бы написать их, но никто не поверит, что такое бывает в действительности.

ГЛАВА 6

СЛЕДУЮЩИЕ несколько часов прошли словно во сне. За подтверждением Брауна последовала тяжелая полуистеричная дискуссия. Впрочем, может быть, она длилась не так долго, как мне показалось. Просто у людей возникла мрачная необходимость пережевать полученную информацию, взглянуть на неё со всех сторон и потрепать, как собака треплет кость, чтобы добраться до костного мозга. Люди начинают верить медленно.

То же самое вы можете наблюдать на любом городском собрании в Новой Англии.

"Общество Верящих в Плоскую Землю" - так я обозвал группу людей во главе с Нортоном, не поверивших моему рассказу. Нортон снова и снова повторял, что всего четыре свидетеля якобы видели, как носильщика унесли "щупальца с планеты Икс". В первый раз это вызвало смех, но быстро приелось.

Наконец, когда дискуссия с "Обществом Верящих в Плоскую Землю", состоявшем из десяти человек, стала слишком острой, Олли не выдержал:

- Если вы нам не верите, мистер Нортон, это ваше дело.

Я вам подскажу, что вы можете сделать. Вы выйдите через главный вход и пройдите за магазин. Там гора пустых банок из-под пива и бутылок из-под содовой. Мы с Нормой и Бадди выставили их туда сегодня утром. Вы прихватите Пару бутылок, и мы убедимся, что вы действительно там были. Если вы это сделаете, я обещаю, что первый сниму и съем свою рубашкуНортон начал багроветь.

Олли продолжал добивать его тем же ровным мягким голосом:

- ...своими разговорами вы только вредите, вот что я вам скажу. Здесь есть люди, которые хотят пойти домой, чтобы удостовериться, что их семьи в порядке. У меня у самого сестра с годовалым ребенком дома в Нейплсе, и я, конечно, хотел бы проверить, как она там. Но если люди поверят вам и начнут расходиться, с ними случится то же самое, что с Нормом.

Но Нортон не принял предложения Олли, и никто не принял. Он и его маленькое "Общество", уменьшившееся теперь на несколько человек, отошли к прилавку с готовыми мясными продуктами. Один из них при этом задел Билли за ногу, и он проснулся.

Я хотел уложить его снова, но Билли прижался ко мне и прошептал:

- Не надо, папа. Пожалуйста.

Я разыскал тележку и посадил его на сиденье для детей.

Это было бы забавно, если бы не его бледное лицо, темные волосы, сбившиеся на лоб, и грустные глаза.

В отсутствие "Общества Верящих в Плоскую Землю" дискуссия нашла себе новый громоотвод. И теперь в этой роли оказалась миссис Кармоди.

При тусклом освещении в своем ослепительном канареечном костюме, с раздувшейся сумкой и позвякивающей кольчугой бижутерии из черепаховой кости и адамантина, она здорово походила на ведьму. Серые, мелко завитые волосы удерживались на месте тремя роговыми гребнями и были собраны сзади в пучок, а сжатые губы выглядели словно отрезок узловатого каната.

- Нет защиты против воли Божьей! И того, что произошло, следовало ожидать. Я видела знамение. Здесь есть те, кому я говорила это, но нет таких, кто был бы настолько слеп, что не увидел бы сам.

- Ну и что? Что вы предлагаете? - перебил её Майк Хатлен, член городского управления, хотя сейчас, в своей яхтсменской шапочке и "бермудах" с отвисшим задом, он на официальное лицо никак не походил. Он пил пиво, что теперь делали уже почти все мужчины. Бад Браун давно прекратил протестовать, но тем не менее записывал фамилии, стараясь уследить за всеми сразу.

- Предлагаю? - эхом откликнулась миссис Кармоди, поворачиваясь к Хатлену. - Я предлагаю, чтобы ты, Майк Хатлен, готовился встретить своего Господа. - Она обвела взглядом всех собравшихся. - Готовьтесь встретить своего Господа!

- Готовьтесь встретить кучу дерьма! - пьяным голосом пробормотал Майрон Ляфлер из-за охладителя. - Старуха, у тебя, наверно, язык подвешен посередине, чтобы ты могла трепать им с двух сторон.

Послышался одобрительный ропот. Билли нервно оглянулся, и я положил руку ему на плечо.

- Нет, я все-таки скажу свое слово! - прокричала миссис Кармоди. Верхняя губа её вытянулась вверх, открывая кривые зубы, желтые от никотина, и мне вспомнились пыльные чучела животных из её магазина, вечно лакающие воду из зеркала, изображающего ручей. - Сомневающиеся будут сомневаться до самого конца! Но чудовища заберут этого заблудшего! Чудовища из тумана! Мерзость из дурных снов! Ты сомневаешься?