Трудная невеста, или Как довести суженого до ручки

Глава 31

— Да? С каким? Я знакома с ректорами всех академий империи, — мне показалось, мать Вольфа засомневалась в том, что я говорю ей правду.

— Ректор Готтер, — выдавила я из себя имя, от которого захотелось прополоскать рот.

— Готтер? Прекрасный мужчина. Как можно было с ним не поладить? — удивилась она.

— Ваш сын тоже прекрасный мужчина, по вашим словам, — с терпеливой улыбкой заметила я. — Похоже, те, кого вы считаете хорошими, весьма неоднозначные люди, — деликатно выразилась я.

Напряжение между нами начало нарастать. Леди Катарина смотрела на меня тревожным взглядом. Я ожидала услышать от нее нечто резкое, но она протянула нечто иное:

— О ректоре Готтере ходили нехорошие слухи… Они всегда витают вокруг известных людей, но я не верю наговорам, — поджала губы она. — Что именно произошло между тобой и Готтером? — прямо спросила она.

Я закусила нижнюю губу. Впервые я встретила человека, который, узнав о моем конфликте с ректором, не обвинил меня ни в чем. Она сама попросила рассказать ей мою версию случившегося. Удивительно. Вот уж не думала, что когда-нибудь это случится.

— Он меня шантажировал, — сказала, как есть.

— Вот как? — удивилась леди Катарина. — Чем же?

— Он заметил, что у меня особые отношения с природой, — я решила не признаваться в том, о чем наверняка скоро станет известно всем приближенным Вольфа. Пусть до последнего не знают о том, что я ведьма. — Однако, ректор быстро понял, что мои магические способности гораздо сильнее, чем я пыталась ему представить. Он стал давать мне поручения. Сначала небольшие, вроде приготовить зелье или собрать редкие травы для академии. Но затем все стало гораздо серьезнее. Он начал просить приготовить яды, — произнесла я и сглотнула вставший в горле ком.

— И ты готовила? — в голосе леди проскользнул холодок.

— Я изготовила яд для крыс, — призналась я. — Он сказал, что в академии они завелись, хотя я никогда их там не видела. После того, как я успешно справилась, Готтер попросил приготовить для него черную жабу, — выдохнула я, прикрыв глаза. Это известный яд, который, тем не менее, довольно сложно обнаружить при вскрытии.

— И ты приготовила? — спросила Катарина и громко сглотнула.

— Нет, — покачала головой я, вновь прокручивая в голове тяжелые воспоминания. — Я отказалась. Черную жабу не используют в хозяйственных целях, ею травят магов, — выдавила я из себя и посмотрела вдаль. До сих пор на душе кошки скребут ото всей этой истории, в которую я умудрилась вляпаться.

— И что он? — леди Катарина требовала продолжения.

— Конечно, ему это не понравилось, — я начала нервно теребить свое платье. — Он начал угрожать отчислением, если я не соглашусь плясать под его дудку. Но у меня были безупречные оценки, преподаватели меня любили и знали, что отчислять меня не за что. Тогда Готтер пошел дальше. Он стал угрожать, что заявит на меня в полицию по магическим преступлениям. У меня нет лицензии на изготовление ядов. Но я сказала ему, что в таком случае ему придется сознаться в том, что он помогал мне. Именно Готтер дал мне те ингредиенты, которые я не могла достать сама. Поэтому, я сказала ему, что остаюсь в академии. Мне было важно получить образование.

— Тем не менее, — вздохнула леди Катарина. В ее вздохе мне послышалось сочувствие.

— Раз нельзя отчислить студентку за учебу, нужно искать другие пути, — я опустила взгляд на свои колени. — Через неделю после нашей размолвки, когда я возвращалась в академию из ближайшего городка, на меня напали, — я нервно облизнула губы. — Три мага. Они прятали лица, но я запомнила татуировку на руке у одного из них, — я похлопала себя по запястью, указывая, где была та самая татуировка. — То были старшекурсники. Я видела их мельком в коридорах, тату была приметная.

— Что они сделали? — голосом леди Катарины было заморозить. — Неужели…?

— Нет, — оборвала я ее и нервно мотнула головой. — Даже не пытались. Они били. Вполсилы, но мне и этого хватило. Сказали, что таким, как я, не место в академии. В общем, намек был предельно ясен, — выдавила я из себя улыбку.

— Хочешь сказать, что их подослал ректор Готтер, — констатировала мать Вольфа.

— Я в этом не сомневаюсь, — вздохнула я. — Когда я лежала в целительском корпусе, ректор заходил ко мне. Выражал сожаление и желал скорейшего выздоровления. И прямо сказал, что если я пожелаю уехать из академии, то он поймет меня и подпишет все документы без промедления.

— И он вот так просто отпустил тебя? — не поверила она, что все может быть так просто.

— А что ему оставалось? — мрачно усмехнулась я. — Мое избиение и так вызвало скандал. Убийство студентки академии могло и вовсе лишить его должности. Он знал, что я живу очень далеко от академии, в деревне, вот и сделал все для моего отъезда.

— И ты не пыталась жаловаться?! — с насмешкой спросила Катарина.

— Тогда придется признаться, что я изготовила яд, — вдохнула я, вновь качая головой. — Это запрещено.

— Но он был для крыс, — заметила мать Вольфа.

— Любые виды магических ядов запрещены к изготовлению, и он это прекрасно знал, — с сожалением произнесла я. — Как и я.

Я не сказала леди Катарине главного. Если бы мной заинтересовалась полиция, им бы очень быстро стало понятно, что я не имею никакого отношения к друидам. Зато к лесным ведьмам имею самое прямое отношение. Дядя Горан изначально был против моей учебы в академии, но вместе с ним мы смогли придумать правдоподобную легенду. Мне удалось убедить его в том, что мою силу нужно развивать, она не должна пропадать зря. Дядя достал для меня поддельные документы. Понятия не имею, где он их взял, но никто не заметил подвоха. Подделка оказалась очень качественной. Даже ректор Готтер, и тот до последнего верил, что я друид.

Если бы правда вплыла наружу, меня бы ждало заточение в темнице и пожизненная блокировка магии. Удивительно, как мне удалось отделаться лишь эпизодом с избиением и сохранить при себе свои силы и свою тайну.

— Что ж, я разберусь с ректором, — пообещала мне леди Катарина. — О нем ходили слухи, как я уже сказала. Говорили, что он причастен к некоторым загадочным смертям, но доказательств этому не нашлось. Вольф сам контролировал расследование, — заявила она, будто от этого что-то зависит.

— И кого он убил? — спросила я после паузы.

— Давай не будем делать преждевременных выводов, — мягко попросила леди. — Вдруг это просто совпадение?

— Дайте я угадаю: погибшие умерли внезапно, вскоре после визита Готтера, на вскрытии было обнаружено лишь больное сердце, хотя погибшие никогда ни на что не жаловались? — полюбопытствовала я.

— Откуда ты знаешь? — искренне изумилась леди Катарина. По ее вытянувшемуся лицу я поняла, что попала в яблочко.

— Так выглядит смерть от черной жабы, — пожала плечами я. — Если не знать, что именно искать, то истинная причина смерти остается невыясненной. Многовато совпадений, не находите?

— Ты права, — потемнела лицом мать Вольфа. — Если все так, то Готтера необходимо арестовать. Я скажу об этом сыну, но нужны основания, чтобы предъявить обвинение Готтеру.

— Да? — не удержалась я от саркастической насмешки. — Мне показалось, Вольф как раз тот человек, который делает то, что считает нужным, не оглядываясь на закон.

— Почему? — с искренним недоумением поинтересовалась леди Катарина. Да она издевается, что ли?

— Потому что в отношении меня он нарушил тот самый закон, который его не остановил, — любезно сообщила ей я.

— Уверена, что это не так, — заявила мне дама. — Вольфганг хитер, не отрицаю. Я не раз видела, как он принуждает людей делать то, что ему выгодно, но в этом суть власти — подчинять своей воле. Он мог принудить тебя, но не заставить силой.

— Мне от этого не легче, — прохладно заметила я.

— Ошибаешься, — не сдается леди Катарина и улыбается, будто во всей этой ситуации есть хоть что-то хорошее. — Именно тот факт, что он не нарушил закон, дает тебе пространство решений. Вольфганг очень совестливый человек, как бы ты это ни отрицала. Если он и вправду был не прав, то стоит тебе надавить на его больную мозоль, и он поспешит загладить свою вину.

— Вы советуете мне манипулировать вашим сыном? — заподозрила неладное я.

— Я советую тебе наладить с ним отношения, — ничуть не смутилась дама. — Ты — его суженая. Если тебе нужно отпустить свои обиды, поговори с ним.

— А ведь вы начали наше знакомство с того, что я должна безоговорочно подчиняться вашему мальчику, ибо все, что он делает — правильно, — поддела я свою «свекровь».

— Я ведь не знала, что ты его суженая, — округлила глаза та. — Это обстоятельство меняет дело. Ты — будущая мать моих внуков. Нет никакого смысла вступать в противостояние.

Интересная позиция. Эта женщина вообще не рассматривает вариант, в котором мы с Вольфом так и не будем вместе и не родим ей долгожданных внуков. Она воспринимает меня как данность и готова принимать такой, какая я есть, потому что другой боги не дадут. Разумно, ничего не скажешь.

Когда мы благополучно допили новую порцию чая, экзекуция под видом моего обучения продолжилась. Меня заставляли не только ходить с книгой на голове, но и основам придворного этикета, основам бальных танцев, тонкостям взаимоотношений приближенных ко двору. Последнее оказалось особенно трудно. Ну не могла я никак уяснить, почему лорд Гренвин на дух не переносит лорда Доргана! Зачем мне вообще знать об этих людях? Как эти знания повлияют на мою дальнейшую жизнь?

— Ладно, вижу, ты устала, — бессильно вздохнула леди Катарина. Даже ей стало очевидно, что мои мозги отказываются переваривать новые бесценные знания. — Давай сделаем передышку.

— Да, денька на два, — кивнула я.

В ответ мать Вольфа рассмеялась.

— Через два денька ты у меня будешь вымуштрована, как дочь придворной дамы, которая всю жизнь прожила при дворе, — уверенным голосом заявила она. — И даже не думай отказаться или отлынивать от занятий! Я строгая! — погрозила мне пальцем она.

Под конец дня я обнаружила, что у меня пропали все симптомы изменения сущности. Голова не кружится, нет слабости, несмотря на нагрузки, а еще я чувствую себя куда более уверенно и спокойно. Такое впечатление, словно внутри меня вдруг появился твердый стержень, на котором держится моя многострадальная психика.

Леди Катарина прервала мое обучение только тогда, когда начало смеркаться. Удивительно, но за все время нашего общения она ни разу не назвала сына императором. Ни словом, ни намеком она не дала мне понять, что является матерью коронованной особы. Интересно, как долго они с сыночком планируют скрывать от меня правду?

— Добрый вечер, — устало выдохнул Вольф, подходя к нам. — Неужели вы просидели на этом месте весь день? — удивился он, застав нас там же, где и оставил.

— Хорошее место, почему бы и не посидеть, — улыбнулась Катарина. — Ты всё сделал? — спросила она и наградила сына пристальным взглядом. Так, так, так. Похоже, эти двое втайне от меня решают какие-то вопросы.

— Сделал, матушка, — кивнул стихийник.

— Прекрасно, — просияла Катрина и поспешила подняться. — Тогда я пойду. Вернусь завтра утром. Аннабель, будь готова! — повелительным тоном приказала она мне. — В шесть утра будь внизу как штык! За опоздание заставлю сидеть за завтраком с книгой на голове.

— Не жалеете вы сервиз, — хмыкнула я. — Скоро от него ничего не останется.

Леди Катарина улыбнулась мне и исчезла в портале, который открыл для нее сын. Мы с Вольфом вновь остались наедине.

— Вы подружились с матушкой, — бодро начал он, стремясь завязать разговор.

— Сложно назвать это дружбой, — прохладно отозвалась я. — Она меня муштрует, чтобы я не опозорила тебя, — сказала и не удержалась от едкого смешка.

— Аннабель, неужели ты опять задумала какую-то пакость? — Вольф склонил голову набок.

— Не вижу ни одной причины быть паинькой, — честно призналась ему.

— Я думал, нам удалось договориться, — неуверенно произнес маг.

— Не припомню, чтобы за визит менталиста я обещала простить тебе мою сломанную жизнь, — нахмурилась я, делая вид, что пытаюсь вспомнить этот эпизод.

— Не преувеличивай, — скривился Вольф. — Жизнь! Тебе и двадцати нет, все еще впереди.

— Я хочу домой, — повторила я ему свое заветное желание.

— Анна, — устало простонал Вольф, — сколько раз повторять, что это очень опасно? Буквально вчера я разбирался с темным магом, который пытался тебя выманить.

— Тогда я не вижу никакого смысла представать перед твоими людьми и подыгрывать тебе, — пожала плечами я.

Во взгляде стихийника мелькнуло что-то такое, что резануло мои нервы. Ни возмущения, ни даже раздражения я не видела. Вольф усмехнулся и посмотрел на меня…с уважением?

— Хорошо, давай договоримся, — медленно проговорил он. — Ты ведешь себя как паинька, всем улыбаешься, не огрызаешься, не устраиваешь провокаций, — маг вопросительно посмотрел на меня, а я, так и быть, кивнула. — И еще кое-что, — Вольф поднял палец, давая понять, что сейчас скажет что-то важное. — Когда я приглашу тебя на танец, ты скромно опустишь взгляд, вложишь в мою руку свои пальцы и пойдешь танцевать, — произнес он с расстановкой, выговаривая каждое слово так, словно хотел втемяшить их мне в голову.

— Танцевать с тобой? — повторила я и надула щеки, чтобы медленно выпустить воздух. — Мало того, что я тебе всю голову отбила, так ты решил дать мне возможность отдавить тебе все ноги?

— А взамен я, так и быть, устрою тебе короткую прогулку в родное селение, — не обратил он внимания на мои слова. — Не обещаю, что это будет полноценный визит. Мы с тобой под покровом невидимости посетим это место, ты сможешь увидеть все своими глазами и, возможно, забрать некоторые вещи.

— Значит, сделка, — вздохнула я, раздумывая над предложением. — Что, нельзя будет даже шуточку в твою сторону отпустить? — разочарованно уточнила я. Вольф смотрит на меня смеющимися глазами и молчит. — Ну, допустим, «Вы так хорошо танцуете, что с меня чуть подштанники не слетели», — предложила я наспех придуманный вариант. — Или «Ух, вы меня так закружили, что дурно стало. Где здесь туалет?».

Вольф расхохотался взрывным хохотам, будто все это время сдерживал себя.

— Знаешь, мне никогда еще так не говорили, — признался он. М-да, вряд ли кто-то посмел бы так разговаривать с императором. Даже я, познакомься мы при других обстоятельствах, стеснялась бы и боялась на него взглянуть. — Значит, по рукам? — подытожил он.

— По рукам, — мрачно согласилась я. Дожила — торгуюсь за возможность просто посетить свой дом. По своей воле я не могу отойти от Вольфа даже на шаг.

Может быть, все-таки устроить на душном приеме веселье…?