Тру

Пролог

Нью-Мексико

База Дреквуд Ресерч

Борясь со слезами, Джини подавила крик ужаса. Это было ужасно: наблюдать, как мучают мужчину, которым она стала одержима. Джини понимала, что если последует своему желанию защитить его и выбежит наружу в попытке прекратить истязания, то убьет их обоих.

— Я знаю, что он вас очень привлекает, — послышался противно-хихикающий знакомый голос со стороны офисной двери лаборатории.

Джини ощутила, как кровь отлила от лица, ужасаясь, что не услышала, как открылась дверь, и он вошел. Дин Поланитис был руководителем всей базы. По возрасту он не тянул на этот пост, но этот недостаток Поланитис прекрасно восполнял злобой. Его невысокий для мужчины рост, в пять футов и восемь дюймов, компенсировала мышечная масса, наработанная им еще за время военной службы. Тело было плотным, мускулистым и физически выносливым. Его обычно тусклые зеленые глаза, сейчас восторженно блестели, а тонкие губы кривила довольная усмешка, которая заставляла Джини испытывать внутри ледяной холод.

— Не знаю, что вы имеете в виду, — солгала она.

— С тех пор, как я заметил ваш интерес к испытуемому, установил здесь камеру, чтобы следить за каждым вашим движением на протяжении последней недели. — Он ткнул пальцем в большую полку у стены, которая занимала все ее пространство. — И получал доклады, что вы, используя свое положение, ограждали его от любого злоупотребления со стороны охраны. Это было первым сигналом. Затем, после просмотра видеозаписей из его камеры, я понял, что он пытается делать то же самое в отношении вас. — Он захлопнул за собой дверь. — Вы действительно думали, что я ничего не заподозрю? Я не пропускаю ничего, что творится в моем доме. И знаю, что вы заботитесь о номере 710. Прекращаете работу каждый раз, когда его выводят наружу. Я понимаю язык тела. — Он смерил ее взглядом с головы до ног прежде, чем взглянуть ей в глаза. — Вас легко прочесть, когда вы не знаете, что за вами наблюдают.

— Он всего лишь еще один номер среди прочих, — пробормотала Джини, покачав головой и молясь, чтобы он поверил лжи. От заявления, что база является его домом, ее охватил озноб, а по спине побежали мурашки. Его, так называемый дом, был настоящим адом, что подтверждало убежденность Джини, что ее босс был его исчадием. — Я всего лишь обычный человек, с обычным чувством сострадания. Вероятно, это и имели в виду охранники, если я сказала или сделала что-то, чтобы прекратить оскорбления подопытного. Некоторые из этих придурков могут причинять вред испытуемым, исключительно ради забавы.

— Действительно? И это все? — Ее босс приподнял брови. — Как на счет вашей реакции, когда вы увидели, что он истекал кровью после опыта, чтобы проверить новый заживляющий препарат?

— Мне не нравится наблюдать, как любой из подопытных страдает. У меня есть сердце. Это так. Да, я ненавижу, когда один из них мучается, но понимаю, насколько важны эти исследования. Мне сообщили, что у него тестируют защитные механизмы организма с целью более скорого заживления открытых ран. — Джини оглянулась на окно. Мужчина, которого она любила, пытался защититься от восьми вооруженных головорезов, которые продолжали его истязать, удерживая на цепи. Он был достаточно силен и проворен, чтобы даже скованным, лишать их равновесия, и избегать ударов. Но не всех. Из ран на руках и груди 710 текла кровь. Один из тюремщиков ударил его кнутом, и Джини быстро повернулась к начальнику прежде, чем ее подвели дрожащие колени.

— Это зверство, и я не одобряю подобное дерьмо. Можете предъявить мне иск.

— Деньги меня не интересуют, — гаденько хихикнул Дин. — Я собираюсь отдать приказ об уничтожении 710. Сегодня. Мы хотим выяснить, насколько наши подопытные животные хороши по части выслеживания добычи, а твой питомец как раз отлично кровоточит. Мы притупим наркотиками нескольких из них настолько, что они обезумеют от запаха крови, и натравим их на него. Они будут настолько не в себе, что не поймут, что он один из них. Ему не удастся уйти от преследования. Мои мальчики постарались.

Сердце Джини почти остановилось.

— Он в прекрасной физической форме и необычайно умен. Это расточительство, уничтожать его. Но это ваше решение. — Джини смогла сохранить ровный тон, но внутри рыдала: «Нееееет!»

Поланитис подошёл ближе, блокируя путь к двери и любую попытку бегства.

— Вы говорите очень правдиво, Джини.

— Для вас «мисс Шивер», и да, спасибо. — Она старалась, чтобы голос не дрожал. Любое проявление неуверенности или страха Поланитис станет расценивать как недостаток, на котором сможет сыграть. С ее стороны это была бы роковая ошибка, приведшая к безвыходной ситуации. Такие служащие бесследно исчезали. Кристи, одна из них, исчезла спустя несколько недель, когда Джини начала здесь работать. Она, наверняка, сейчас мертва. Джини не водила с ней дружбы. Фактически, она едва её терпела, но это заставило осознать: насколько опасно работать на Дреквуд Ресерч. Джини хотела жить, она не желала умирать.

— Я здесь, чтобы выполнять свою работу. Которая прекрасно оплачивается. Я это помню.

— Джини, мы с вами заключим сделку. — Он подошёл ещё ближе.

Девушка задохнулась, пытаясь вырваться, но он не отступал. Дин Поланитис здесь главный и управляет всем с помощью страха. Никто его не остановит от ее убийства, если он решит, что ей нельзя больше доверять. Он может назвать это тренировочным испытанием, и ей придет конец.

«Неужели он подозревает, что я пытаюсь спровоцировать закрытие этого объекта? Неужели догадывается, что я предаю его и вывожу доказательства?»　Паранойя и страх заставляли Джини просчитывать все варианты, действовать со всей осторожностью, так что она была почти уверена, что нигде не прокололась. Она не сможет помочь мужчинам и женщинам, которые попали сюда из других опытных центров, если умрет. У них не останется шанса вырваться на свободу.

— Вы заботитесь об этом подопытном, — проскрипел Поланитис. — Но никогда его не трахнете, поскольку возможности остаться с ним наедине, как вы того хотите, у вас не будет.　

Он окинул ее пронзительным взглядом с головы до ног и впился в лицо. Пихнув Джини ближе к столу, он снял трубку телефона:

— Я звоню охране и прикажу его убить.

Он, должно быть, лжет. Каждый подопытный стоил уйму денег и был результатом огромных усилий со стороны Мерсил по их созданию. Такое решение, стоило бы Поланитису работы. Девушка заставила себя расслабиться.

— Ладно.

Дин склонился к ней, пристально изучая ее лицо.

— Вы думаете, что можете меня обмануть? Вам нужно видеть, как вы побледнели.

Он развернулся, и нажал «ноль-четыре» на панели телефона и поднял трубку таким образом, чтобы они оба слышали собеседника.

— Охрана. Говорит Майки.

— Это Поланитис. Я хочу, чтобы отменили все запланированное на 710. Сегодня вечером он участвует в испытании психотропных наркотиков и будет наживкой. Насладимся сегодня смертельной гонкой. Один из докторов проел мне плешь, чтобы получить подопытного для этого теста. Возьмите 710 и заприте его в клетку снаружи.

— Да, сэр, — гаркнул Майки.

Сердце в груди Джини заколотилось, когда босс рывком, развернул ее к окну. Еще одна команда безопасности вышла из здания. Они перекинулись словами с истязателями во дворе, и избиение прекратилось. Новоприбывшие перехватили у охранников цепи, прикованные к конечностям 710, и натянули их между собой, чтобы обезопасить себя от нападения подопытного. Они заставили его идти в сторону от главного корпуса. Строением, к которому они его вели, было здание, где, как слышала Джини, кремировали тела убитых подопытных в ходе экспериментов. Ходили слухи, что там же проводили сверхсекретные опыты, о целях которых, Джини ни у кого не смогла добиться ответа. Те немногие, кто осмеливался о них упоминать, именовали это место «адом».

— Посмотрите на него, в последний раз, — прошептал Поланитис, склонившись к ее уху. — Хотите послать ему прощальный взгляд? Ах, да. Он ведь не увидит вас через тонированное стекло.

Ужас и паника бились в ее мозгу: он действительно, планировал убить 710. Гнев стал второй эмоцией, которая настигла Джини. У Поланитиса был комплекс Бога, и она жаждала выцарапать ему глаза.

Она развернулась, смерив его взглядом.

— Сукин сын! Зачем все это? Вам ведь без надобности его убивать! Вы ведь можете задействовать его в выслеживании добычи, если уж нуждаетесь в проверке его охотничьих способностей. Уничтожить подопытного экономически невыгодно. Это лишняя трата наших ресурсов, которые и так ограничены.

Он ступил ближе, подавляя ее своей массой. Джини отклонилась дальше, зажатая между ним и столом, неспособная избежать контакта с его телом. Поланитис сощурился, уставившись на ее.

— Нам необходимо защититься против тех сумасшедших, которые борются за присвоение этим животным, человеческих прав. С тех пор как Мерсил раскрыли, мы все время вынуждены оглядываться через плечо. Я не хочу потерять свое учреждение так же, как это произошло с Мерсил. Идея натравить испытуемых друг на друга блестящая. Вместо того чтобы потерять работу, мы будем наблюдать, как они сами себя истощают в драках, уничтожая друг друга в ходе эксперимента. Представьте, мы накачаем наркотиками одного из этих животных, высадим его у ворот Хоумлэнда. Его примут с распростертыми объятиями, не подозревая, что их ждет смерть.

Джини была в ужасе. Если наркотик подействует, то блестящий план конченого ублюдка сработает. Захваченных и отравленных наркотиком Видов, он использует для уничтожения свободных. ОНВ таких как Поланитис, арестует, если сможет обнаружить. И ее долг — помочь им в этом. Она задрожала: «Я должна их предупредить!»

— Вы хотите оставить 710 в живых, а я хочу, кое-что от вас. Думаю, мы сможем прийти к компромиссу.

Джини охватило плохое предчувствие.

— В чем?

— Не будем играть в игры. Вы пытаетесь это делать, но слишком мягкосердечны. Я это понял еще тогда, когда впервые вас увидел. — Его тон стал ниже. — Я прикажу не вредить ему и буду это делать так долго, пока вы будете выполнять то, что я вам скажу. Он будет жить, если вы согласитесь.

— Что вы хотите, чтобы я сделала? — Она понятия не имела, почему он ее шантажирует. Она не владела капиталом, не имела предыдущего места работы, что лишало его доступа, к любой информации, которую она могла оттуда получить. Она брала образцы у подопытных и отправляла их в лабораторию. Ее уровень доступа даже не давал ей возможности узнать, для чего нужны образцы, или что вообще, тестируется на данный момент. Не говоря уже о результатах этих тестов.

Он отступил и смерил ее взглядом.

— Вы здоровы, молоды и не замужем. И живете одна — я проверил ваш файл.

Ей не понравилось его скользкое внимание к ее личной жизни так же, как и к ее телу, но должна быть причина такого пристального внимания.

— Ну и что?

— С момента нападок общественности на Мерсил, нам всегда не хватало женщин Видов. Тех, что мы успели перевезти, недостаточно для того, чтобы закончить нашу миссию.　

«Эта беседа не к добру». Сердце Джини колотилось в груди от возможного предложения. Она многое прочла в новостях. Как было известно из слухов, в Мерсил над Новыми Видами проводили селекционные работы. Конечно, если бы ее поставили в пару к 710, было бы не так ужасно. Его не пришлось бы принуждать к эксперименту, а она сама, смогла бы провести рядом с ним больше времени. Конечно, сама концепция принудительного секса с ним вызывала протест, но не была настолько ужасной. Отвратительные условия, в которых эксперимент стал бы проводиться: за ними будут наблюдать, а врачи, совать нос во все, что произойдёт между ней и 710.

Поланитис прочистил горло.

— Есть наркотик, который мы разрабатываем для внешнего мира, и нам нужен служащий, непосредственно вовлеченный в этот проект.

— Что за наркотик? — Часть ее была разочарована.

— Это неважно.

— Что за внешний мир? — не сдавалась она.

— Вас это не касается. Знай одно, кое-кто заплатил чертову уйму денег за разработку новых препаратов на базе лекарств, созданных Мерсил Индастриз и предназначенных для особей мужского пола. Теперь идет работа по созданию таких же, но для обычных женщин. А мы не сможем убедиться, что они действуют как следует, пока не испытаем их на ком-то.

— Кто-то нанял Дреквуд, чтобы адаптировать препарат для использования на людях? — Джини попыталась понять, что он несет. — Исходник, который создали для Новых Видов? Я думала, что наши исследования и опыты, которые мы ставим, направлены на поиски лекарств и помощь человечеству. — Эта идиотская отговорка приводилась каждый раз, чтобы оправдать все те ужасы, которым лаборатория подвергала этих несчастных людей. Это было бессмысленно.

— Никогда их так не называйте! — Прорычал он, схватил ее за руку и затряс. — Они подопытные объекты. Никогда больше не смейте называть их тем названием! Они — лабораторные животные, не больше.

Страх заставил проглотить возражения против того, кем он считал Новых Видов. Единственные лекарства, разработкой которых занималась лаборатория Дреквуд, и которые тестировались на Новых Видах, касались скорейшего заживления ран и травм. Правда, несколько докторов их учреждения занимались другими проектами, к информации о которых у нее не было доступа. И именно последние пугали Джини сильнее всего. Скорее всего, они не законны, если настолько засекречены.

— Джини, вы станете нашим пробным объектом.

— Нет. — Затрясла она головой.

— Тебя никто не спрашивает. — Он снова встряхнул ее. — И сохраню вашему питомцу жизнь, если вы подчинитесь добровольно. — Его лицо застыло, а губы растянулись в безобразной ухмылке. — Не то, чтобы у тебя есть выбор. Это всего лишь один из возможных вариантов, если ты исчезнешь. Нам тут совсем ни к чему полицейское расследование.

От этих слов, к ее горлу подкатила желчь, и она спросила.

— Что вы имеете в виду?

— Это значит, что мы позволим тебе ходить домой, и ваши соседи не смогут заявить об исчезновении. Ты будешь вести себя как обычно, приходить на работу и не скажешь ни одной живой душе о том, что происходит. — Поланитис отпустил ее руку, и схватил за горло, удостоверяясь, что до нее дошло. — В противном случае, ты умрешь в любой момент. Запомни это. Если сбежишь, мы тебя найдём. — Он резко развернул ее лицом к окну. — И он сдохнет. Я лично им займусь, и удостоверюсь, чтобы он сдох мучительной смертью.

Дверь в ее офис открылась и в течение доли секунды, у Джини была надежда, что она спасена. Зашел доктор Брэск, и запер за собой дверь. В поднятой руке он держал наполненный жидкостью шприц.

— Она согласилась?

— Я не спрашивал, — фыркнул Поланитис. — Сделай ей укол.

Джини пыталась закричать, но он так сдавил ей горло, что она не могла дышать. Ублюдок грубо повалил её на стол и навалился всем весом, прижимая ее к поверхности.

— Что если она обратится в полицию? — тихо спросил доктор Брэск. — Я думал, ее ждет прибавка к зарплате или что-то подобное за то, что она позволит проверить на себе эту новую партию

— У нас нет бюджета для этой ерунды. Просто задери ей юбку и воткни чёртову иглу в задницу. Сука достаточно разумна и не посмеет меня предать. — Он ослабил захват на ее горле достаточно, чтобы вдохнуть столь необходимый воздух. — Не так ли, Шивер? Скажи ему, что это последняя вещь, которую ты сделаешь.

— Прошу вас, — взмолилась Джини, с ужасом ожидая своей участи.

— Заткнись, — приказал Поланитис, снова сдавливая ее горло. — Она — твой новый подопытный.

Охваченная ужасом, Джини пыталась бороться с придавившим ее весом за следующий глоток воздуха. Она почувствовала, как задрали юбку, и правую ягодицу пронзила боль от воткнутой иглы, теперь, несомненно, останется синяк. Поланитис опустил Джини и отступил назад.

Она судорожно вдохнула и развернулась к ним, одергивая задранную до талии юбку. Затем поглядела на обоих мужчин, видя, как они отступили от нее аж на другой конец комнаты, так далеко, как только позволял небольшой офис. Это ее позабавило.

— Что вы мне вкололи? — Она впилась взглядом в доктора Брэска. — Что это было?!

— То, что производит мгновенный эффект, — улыбнулся тот.

— Какой именно? Что вы мне вкололи?! — её голос сорвался.

Джини закричала от внезапной острой боли, охватившей ее от макушки до пальцев ног. Боль была сопоставима с ударом электрического тока, словно Джини схватилась за оголенный провод, подключенный к высоковольтной сети. Колени подогнулись, и Джини свалилась на пол. Живот скрутила невообразимая боль, а голова запульсировала, как от сильнейшей мигрени, и Джини вся покрылась потом. Она ощущала себя так, словно кто-то облил ее бензином и поднес зажженную спичку. Джини корчилась на тонком ковре сжавшись в комок, охваченная всеобъемлющей болью.

— Так не годится, — вздохнул доктор Брэск. — Подождем, когда препарат выйдет из её организма, и в следующий раз снизим дозировку. Это не та реакция, которой я ожидал.

— Она вся ваша, — хмыкнул Поланитис. — Доставьте сюда каталку, и мы транспортируем ее в вашу лабораторию. Так вы сможете ежедневно контролировать степень ее восприимчивости к препарату.

Джини молилась о забвении, испытывая невообразимую боль. Она потерялась в агонии, забыв о наблюдающих за ней мужчинах, ощущая, будто ее кожа плавилась из-за кипящей внутри тела боли и будто лопалась пузырями.

***

Номер 710 в беспокойстве мерил шагами камеру, чувствуя, что что-то произошло. Он не знал, что именно, но это, однозначно, нехорошо. Он боролся с охранниками, чтобы избежать новых увечий, когда внезапно, все прекратилось. Новоприбывшие охранники погнали его к другому зданию.　

Он знал, что это значит, поскольку его мучители напоминали ему об этом время от времени, уверяя, что путешествие в тот блок — закончит его жизнь. Но прогулка в том направлении была внезапно отменена, когда один из его тюремщиков принял вызов с устройства связи. Затем, они вернули его обратно в камеру, сообщив, что будет участвовать в испытании лекарственного препарата, повышающего интеллект. «Они хотели меня напугать? Хотели заставить думать, что умру?» Человеческие игры разума его всегда злили.

Дверь камеры подала сигнал, предупреждая о посетителе. 710 повернул голову, наблюдая за человеком, уверенно вошедшим в помещение. Поланитис был монстром с убийственным взглядом, намекающим о безумии. Посетитель улыбнулся, ступая ближе к черте, отмечающей безопасную область вне досягаемости цепей, и скрестил руки на груди.

— Я хочу поделиться с тобой кое-чем. Ты ведь знаешь, 710, что я все замечаю? Вижу, как ты смотришь на лаборантку Шивер. Она горячая малышка, правда?

710 напрягся, но не показал своих чувств. Маленькая брюнетка всегда привлекала его внимание. Ее прикосновение было нежным каждый раз, когда она брала кровь, и пристально всматривалась в него большими карими глазами так, будто он был человеком. Шивер — единственная из всех сотрудников, относилась к нему по-доброму.

Поланитис выглядел довольным.　

— Признайся, тебе она нравится? Мы работаем над новой формулой　препарата для стимулирования полового влечения, который бы соответствовал нашим текущим потребностям. Как только мы его усовершенствуем, я готов предоставить ее, в твое распоряжение для селекционных экспериментов. Если будешь вести себя, как хороший мальчик. — Он улыбнулся. — Твоя мечта сбудется, и ты сможешь ее поиметь.

710 забыл, как дышать.　Он знал, как этот препарат действует на мужчин его вида.　Это вызывало мучительную　боль и неконтролируемое желание взять женщину. Однажды, он подвергался этому, когда был намного моложе. Кошмары о том времени, когда его разум затмевала боль, продолжали его беспокоить. Он не помнил, причинил ли боль женщинам, когда был под этим препаратом. Но большая вероятность, что навредит этой маленькой женщине.

— В настоящее время, техник Шивер работает с доктором Брэском, чтобы усовершенствовать формулу, которая не вызывала бы у людей сильные и болезненные побочные эффекты. Я знаю, что ты хочешь трахнуть эту горячую, маленькую сучку. И мы уверенны, что ты не причинишь ей вреда, поскольку, становишься практически ручным в её присутствии.

Ярость переполняла 710, пока он отводил взгляд от Поланитиса. Живот скрутило, еда, которую скормили ему недавно, грозила выйти наружу, когда 710 осознал, что Шивер наверняка нарочно заигрывала с ним в надежде, что он не причинит ей вреда, ни при каких обстоятельствах. Это сработало. Её предательство жгло грудь изнутри, пусть он и понимал, что это неразумно. Несмотря ни на что, она оставалась человеком, его врагом. Ему стоило лучше подумать, прежде чем надеяться, что она отличается от других.

— Подобрать ей правильную дозировку не займёт много времени, и я лично провожу её в твою камеру. Взамен, ты прекратишь нападать на охранников. — Глаза Поланитиса сузились, его тон выдавал злобу. — Понимаешь, о чём я говорю? Я потерял двух людей, которым доверял, благодаря твоей последней выходке. Найти замену не так легко. Ты сделаешь всё, как я скажу.

710 встретил взгляд чудовища, желая, чтобы длина цепей позволяла пересечь комнату, и разорвать ему горло. Он хотел убить мужчину и раньше, но теперь это переросло в абсолютную необходимость.

— Я не возьму эту женщину.

Лицо Поланитиса больше не выражало радости.

— Уверен, возьмёшь. Расклад такой. Ты больше не трогаешь команду охраны, и я посылаю её к тебе. Мы ослабим цепи достаточно, чтобы ты мог дотянуться, как только останешься с ней наедине. Как тебе это?

710 зарычал. Транквилизатор сведет его с ума, воображение внезапно нарисовало ему окровавленный труп техника Шивер на полу его клетки. Он нападёт, если её пришлют к нему после укола. Как бы сильно он ни ненавидел то, что она сделала, такой жестокой смерти не заслужила.

— Я убью её.

— Не верю.

Самоуверенность на лице человека взбесила 710 достаточно, чтобы он решился на блеф.

— Попробуй. Я животное, созданное убивать. И обойдусь без еды, если ты накажешь меня за её смерть.

— Ты действительно её убьёшь?

— Да. Она одна из вас, и я с радостью отомщу всем вам.

Поланитис злобно выругался.

— Я тебя недооценил. Делай, что говорю, или умрёшь. Перестань нападать на моих людей, больше никаких увечий, когда тебя будут перевозить в одну из лабораторий для тестирования. Ответишь на все вопросы, которые тебе зададут. Иначе, ты бесполезен, значит, не нужен. Значит, я тебя убью.

Теперь улыбался 710.

— В конце концов, ты сделаешь это в любом случае.

Шея и лицо Поланитиса стали красными.

— Ненавижу вас, грёбаные животные. И веди себя как послушанная собачонка. Понял меня? Если врач, ведущий этот проект, задаёт вопросы, ты отвечаешь. И больше не причиняешь вред моим парням, или я возьму одну из ваших женщин и буду наказывать каждый раз, если откажешься мне подчиняться. Я привяжу её к этому столу в углу, чтобы ты видел, как я мучаю её, а после, позову кое-кого из охраны, чтобы её трахнуть. Как насчёт этого?

710 зарычал от гнева, осознав угрозу.

— Не трогай женщин.

Самодовольное выражение вернулось на лицо Поланитиса.

— Чёртов придурок, перестань ломать моим людям руки и причинять вред. Моё начальство требует результаты, а от тебя лишь головная боль. Рискованно нанимать в охрану непроверенных людей, и мы должны выплачивать деньги их семьям. Я убью каждое грёбаное животное здесь, если мне покажется, что один из них сдал нас. Я достаточно ясно выражаюсь? Ты будешь ответственен за смерть каждого из твоего проклятого вида. Ты всё ещё дышишь только по той причине, что служишь «рычагом» для получения того, чего я хочу.

— Да, — прорычал 710, не уверенный, что значило «рычагом», но уловил смысл угрозы.

— Так мы договорились?

Приходилось идти против всего, во что он верил, соглашаясь на требования людей. Хотя другого выбора у него не было. Это не пустые угрозы. Он не хотел стать причиной того, что женщинам причинят вред.

— Да.

Поланитис направился к выходу.

— Хорошо.

710 промолчал. Дверь закрылась, и он направился к циновке на полу. Сел и закрыл глаза. Почувствовал боль. Техник Шивер нашла слабое место в его сердце, но ненадолго. Он заботился о женщине, а сейчас она не заслуживала ничего, кроме отвращения и презрения.