Тройной контакт

8/8. Эпилог: Искупление

Огонь сошёл на Гюйгенс.

Звезда взорвалась.

Корабли с детьми, застрявшие и обречённые из-за секундной задержки, всё ещё кружили вокруг бывшего входа в туннель на Землю. Слишком, слишком много обречённых кораблей. Им следовало стартовать минутой раньше, просто для верности; но искушение забрать ещё одного, вот этого ребёнка, видимо, оказалось непреодолимым. Сделать доброе и необдуманное дело вместо того чтобы проявить холодный расчёт.

Нельзя винить их, не так ли?...

Да нет, можно.

Леди Сенсор выключила монитор. Было слишком больно смотреть.

Цена их контракта на рынке Гюйгенса подскочила до 100%. Все на корабле разбогатели, но это богатство не имело решительно никакой ценности в оставшиеся до прибытия взрывной волны от сверхновой девять минут.

— Ну что? — спросил наконец Лорд Пилот. — Какой вид активов сохраняет рыночную стоимость в последние девять минут жизни?

— Бухло с немедленной доставкой, — быстро сказал Мастер Фэндома. — Это и есть так называемая...

— Текущая ликвидность, — хором закончили остальные.

Мастер засмеялся.

— Ладно, это было слишком очевидно. Что ещё... шоколад, секс...

— Необязательно, — сказал Лорд Пилот. — Если можно израсходовать весь запас шоколада зараз, разве спрос превысит предложение? То же и с сексом — его цена на самом деле упадёт, если всех внезапно охватит желание. Не говоря уж о... девяти минутах?

— Хорошо, искусный оральный секс от опытных специалистов. И тяжёлые наркотики с опасными побочными эффектами: спрос на них сильно вырастет против предложения...

— Это глупо, — прокомментировал Инженер.

Мастер Фэндома пожал плечами.

— А что можно сказать не глупого в последние минуты жизни и не под запись?

— Неважно, — сказала Леди Сенсор. Её лицо было странно спокойным. — Никакие наши поступки больше не имеют значения. Нам не придётся жить с последствиями. Ни одному. Всё сотрётся, когда придёт взрывная волна. Роль, которую я всегда играла, моё представление о себе... всё неважно. Это... такое умиротворение... когда больше не нужно быть Делией Энкромейн.

Все посмотрели на неё. Вот что называется убить настроение.

— Ну, — сказал Мастер Фэндома, — раз уж ты подняла тему... Думаю, это будет умиротворяющим, если не слишком вопить от ужаса.

— А не надо вопить от ужаса, — сказала Леди Сенсор. — Это просто у тебя в голове картинка того, как оно должно быть. Ты играешь роль человека перед неминуемой смертью. Но больше не нужно играть никаких ролей. Я не обязана вопить от ужаса. Я не обязана дико метаться в последние приятные мгновения. Никаких обязательств больше нет.

— Ага, — сказал Мастер Фэндома, — значит, сейчас мы вроде как поймём, кто мы на самом деле. — Он секунду помолчал, потом пожал плечами. — А я не понял. Ну и ладно.

Леди Сенсор встала и прошла через комнату к обзорному экрану, перед которым стоял Лорд Пилот.

— Милорд Пилот, — сказала Леди Сенсор.

— Да? — спросил Лорд Пилот. Его лицо выражало ожидание.

Леди Сенсор улыбнулась — странной, но не пугающей улыбкой.

— Знаете ли вы, милорд Пилот, что я всегда мечтала со всей силы пнуть вас по яйцам?

— Хм, — сказал Лорд Пилот. Его руки и ноги резко напряглись, готовые блокировать удар.

— Но сейчас, когда я могу, — сказала Леди Сенсор, — я чувствую, что на самом деле не хочу. Похоже... я не такой плохой человек, каким себя считала. — Она коротко вздохнула. — Жаль, что я не поняла этого раньше.

Пауза.

Рука Лорда Пилота быстро вытянулась и ухватила Леди Сенсор за грудь. Это было так неожиданно, что никто не успел среагировать, и прежде всего она сама.

— Знаешь, — сказал Лорд Пилот, — а я именно такой пошляк, каким себя считал. Моя самооценка была адекватнее твоей, ня-ня-ня...

Леди Сенсор пнула его коленом в пах — достаточно сильно, чтобы Пилот со стоном рухнул на пол, но не настолько, чтобы потребовалось медицинское вмешательство.

— Слушайте, — сказал Мастер Фэндома, — может, не будем скатываться? Мне хотелось бы умереть хоть чуть-чуть достойно.

Настало долгое неловкое молчание, нарушаемое только тихим "у-у-у..."

— Хотите узнать кое-что забавное? — спросил Кирицугу, бывший Исповедник.

— Если вы будете спрашивать, — сказал Мастер Фэндома, — когда ответ, очевидно, "да", и терять лишние секунды...

— В древние времена, которых вы и представить не можете, когда мне было семнадцать — несовершеннолетний даже по тогдашним меркам — я гнался по улицам за одной несовершеннолетней девочкой. Я колол её ножом, пока она не перестала двигаться, и потом занимался с ней сексом, пока она не умерла. Это было, наверное, даже хуже, чем вам кажется. Но в глубине души, в самом сердце, я наслаждался каждым мгновением.

Молчание.

— Знаете, я не часто об этом думаю. Дело давнее, и с тех пор я принял немало улучшающих ум лекарств. Но и сейчас... я просто подумал — то, что я делаю сейчас, возможно, моя окончательная расплата.

— Э-э, — сказал Инженер. — Вообще-то на самом деле мы убили 15 миллиардов человек.

— Да, — сказал Кирицугу. — Это я и назвал забавным.

Молчание.

— Мне кажется, — задумчиво сказал Мастер Фэндома, — что я из-за этого чувствую себя совсем не так плохо, как должен бы.

— У нас шок, — отстранённо заметила Леди Сенсор, — он, наверное, будет действовать с полчаса.

— На меня уже действует, — сказал Инженер. Его лицо было искривлено. — Я... я так беспокоился, что не смогу уничтожить мою родную планету, что сейчас мне сложно чувствовать себя несчастным из-за того, что я смог. Это... больно.

— А я не чувствую почти ничего, — сказал Лорд Пилот с пола. — В смысле, верхней частью тела, к сожалению. — Он медленно сел, морщась. — Но во мне сидело что-то абсолютно неотключаемое, и оно орало так громко, что пересиливало всё. Я никогда не подозревал, что во мне есть что-то такое. Пока человечество было в опасности, я не мог думать ни о чём другом. А теперь мой мозг выжат. И я просто ничего не чувствую.

— Когда-то, — сказал Кирицугу, — несколько человек сбросили бомбу из урана-235 на город под названием Хиросима. Они убили около 70 тысяч человек и закончили войну. А если бы тому славному доброму офицеру, который нажал на кнопку, пришлось своими руками резать глотки всем этим мужчинам, женщинам и детям, он сломался бы задолго до 70-тысячного убитого.

Кто-то издал придушенный звук, будто попытался выкашлянуть что-то застрявшее глубоко в глотке.

— А вот нажать кнопку — другое дело, — продолжал Кирицугу. — Вы не видите результата. Если зарезать кого-то ножом, это на вас повлияет. В первый раз так точно. Застрелить уже проще. Несколько метров дистанции удивительно меняют всё. Просто нажать на спуск — совершенно другое дело. Ну а нажать кнопку на космическом корабле проще всего. Всё это знание о "16 миллиардах" будто водой смывает. А ещё важнее — вы считаете, что делаете нечто правильное. Благородное, моральное, славное. Ради спасения вашего племени. Вы этим гордитесь...

— Хотите сказать, что мы поступили не правильно? — спросил Лорд Пилот.

— Нет, — ответил Кирицугу. — Хочу сказать, что важна не правильность, а ваша вера в неё.

— Понятно, — сказал Мастер Фэндома. — Значит, можно убить миллиарды человек без особых переживаний, если сделать это нажатием кнопки и верить, что поступаете правильно. Такова человеческая природа. — Мастер Фэндома кивнул. — Очень ценный и важный урок. Я запомню его на всю оставшуюся жизнь.

— Почему вы всё это говорите? — спросил Лорд Пилот у Кирицугу.

Тот пожал плечами.

— Когда у меня не осталось причин делать что-либо ещё, я говорю правду.

— Это неправильно, — сказал Инженер глухо и хрипло. — Я знаю, это неправильно, но... мне хочется, чтобы сверхновая поспешила и уже добралась до нас.

— Незачем страдать, — странно спокойным голосом сказала Леди Сенсор. — Просто попроси Кирицугу парализовать тебя. Ты уже не очнёшься.

— ... Нет.

— Почему? — спросила Леди Сенсор тоном чистого любопытства.

Инженер сжал кулаки.

— Потому что если страдать — грех, то Сверхсчастливые правы. — Он поглядел на Леди Сенсор. — Вы ошибаетесь, миледи. Эти мгновения так же реальны, как все остальные в вашей жизни. Сверхновая не может их отменить. — Его голос упал. — Так говорит кора моего мозга. А промежуточный мозг хочет, чтобы мы были поближе к солнцу.

— Могло быть и хуже, — заметил Лорд Пилот. — Ты мог не страдать.

— Что касается меня, — спокойно сказал Кирицугу, — я уже вообразил свою смерть и принял как должное, и хочу только досмотреть игру до конца. — Он вздохнул. — Вот самая опасная истина, известная Исповеднику: социальные нормы не более чем совместные галлюцинации. Выбрать пробуждение значит выбрать смерть. Я знал об этом, когда парализовал Эйкона, безотносительно к сверхновой.

— Ладно, слушайте, — сказал Мастер Фэндома, — считайте меня плаксой-ваксо й, но никто не хочет сказать что-нибудь для подъёма настроения?

Лорд Пилот показал пальцем на приближающуюся взрывную волну сверхновой. До её прихода оставалось около ста секунд.

— Как насчёт этого?

— Ну-ну, — сказал Мастер Фэндома. — Всё-таки хотелось бы закончить жизнь на высокой ноте.

— Мы спасли человеческий род, — предложил Лорд Пилот. — Можешь повторять это себе снова и снова...

— Только не это.

— Только не ЧТО?

Несколько секунд Мастеру удалось сохранять серьёзный вид, а потом он не выдержал и рассмеялся.

— Знаете, — сказал Кирицугу, — наверное, почти любой современный человек скажет, что в прошлом я был несчастной, обиженной жертвой. Я уверен, что моя мать пила во время беременности, а в те времена это гарантировало ребёнку нечто под названием "фетальный алкогольный синдром". Я был беден, необразован, и рос в среде, столь враждебной предпринимательству, что вы даже не сможете такое представить...

— Это не поднимает настроение, — сказал Мастер.

— Но почему-то, — продолжал Кирицугу, — сейчас я сам до конца не верю в эти великолепные оправдания. Может, потому что сам и придумал некоторые из них. Я ничего не сделал с тем, что мне досталось. Другие воевали за спасение мира где-то над моей головой. Молнии сверкали высоко в тучах, а я прятался в подвале и пережидал грозу. В конце концов меня вытащили, вылечили, дали образование, обучили помогать другим всеми способами — битва была по сути позади. И знать, что я оказался для кого-то другого объектом помощи, очередным баллом в чьей-то высокой оценке... это просто сидело во мне занозой все эти годы...

— ... Но, — сказал Кирицугу с лёгкой улыбкой на древнем лице, — теперь мне лучше.

— Значит ли это, — спросил Мастер, — что вы теперь исполнили жизненное предназначение и можете умереть без сожалений?

Кирицугу как будто изумился на мгновение... а потом запрокинул голову и рассмеялся. Подлинным, чистым, честным смехом. Другие засмеялись следом за ним, и звуки общего веселья эхом разносилось по комнате, пока ударная волна сверхновой приближалась с почти световой скоростью.

Кирицугу наконец прекратил хохотать и сказал:

— Не будьте смеш...

КОНЕЦ