Триумф душ

IX

Скелетообразный воробышек оказался далеко не единственным в этом лесу. Чем дальше путешественники углублялись в Хексенские горы, тем чаще эти жуткие создания попадались им на глаза. Птиц в лесу было много: вороны, дрозды, сойки, дубоносы, неодеты и поползни, однако постепенно среди них становилось все больше и больше скелетов. В конце концов Эхомба и его спутники оказались в глухой и мрачной чащобе, где плоть была не в почете, где преобладали кости.

Заячьи скелеты прыгали среди корней древних деревьев, и их позвоночники были похожи на хвосты скорпионов. Однажды стайка водосвинок уставилась на путешественников из логова за ручьем — точнее, за путешественниками следил бездумный мрак, скопившийся в темных пустых глазницах. Зрелище было необычное и жуткое.

Удивительнее всего было, что эти лишенные кожи и плоти создания бегали и прыгали, как обычные звери. Единственное отличие заключалось в той жадности, с которой скелетообразные твари разглядывали проезжавших мимо людей. Если бы не деревья, здоровые и полноценные, Симна всерьез бы поверил, что они попали в страну смерти.

Однажды они увидели, как скелет рыси прыгнул с дерева на скелет кролика. В обычных условиях в природе нет более пронзительных душераздирающих криков, чем те, которые издает погибающий зверёк, но сейчас до путешественников донеслись только неясные шорохи и постукивание костей. Потом рысь-привидение устроилась рядом с добычей и, придерживая тушку костлявой лапой, принялась разрывать незримую плоть и высасывать из костей костный мозг.

Почти прозрачные косточки только что оперившихся птенцов пищали в гнездах, построенных скелетами их родителей. Тройка казуаров неуклюжими скачками пересекла поляну; их ребра щелкали как кастаньеты. Громоздкий медвежий скелет ворочался в зарослях дикой малины. Ветки хватали его за ребра, проникали в пустые глазницы, но медведь не обращал на это внимания и продолжал невозмутимо лакомиться ягодой.

Зачем скелету есть? Этот вопрос был одним из многих, что мучили путешественников. Эхомба, не в силах совладать с любопытством, смотрел на эти картины во все глаза, а что до его товарищей, то все они испытывали единственное желание: как можно быстрее миновать это жуткое место. Даже Алита, который особенно любил полакомиться костным мозгом, ощущал угрозу, таившуюся в окрестных дебрях, и не скрывал стремления побыстрее выбраться отсюда.

Неожиданно повозка резко остановилась.

— Эй! — вскрикнул Симна. — Этиоль, надеюсь, ты не собираешься устраивать здесь привал?

— Не собираюсь, — откликнулся пастух, сидевший за рычагом управления. — Но нам придется ненадолго задержаться.

Он кивком указал вперед.

Огромное дерево упало поперек проложенной колеи, полностью перекрыв дорогу. Торчавшие во все стороны ветви не позволяли объехать преграду. Надо было либо распиливать ствол, либо разгружать повозку и перетаскивать через него. И то и другое требовало времени.

— Клянусь Дживоувамом, не самое лучшее место для остановки! — громко проворчал Симна, затем спрыгнул на землю и направился к препятствию.

Хункапа Аюб, никогда не размышляющий подолгу, резво перебрался через ствол в том месте, где ветви при падении сломались и в кроне была прореха. Несколько мгновений он молча стоял над поверженным лесным великаном. Потом наклонился, взялся за верхнюю часть ствола и, раскатисто ворча и ухая, принялся оттаскивать дерево в глубь леса. Алита с недовольным видом принялся ему помогать: уперся лбом в расколотый комель и, упершись в землю всеми четырьмя лапами, надавил.

Через десять минут дорога была свободна. Возвращаясь к повозке, Эхомба думал о том, долго ли им еще тащиться по этому пропитанному болезненной жутью лесу и удастся ли выбраться из него до наступления ночи. До темноты было еще далеко, но его одолевали дурные предчувствия…

Эти предчувствия материализовались в виде толпы человеческих скелетов, числом около дюжины, причем все они были вооружены, а некоторые даже в доспехах. Съехавшие набекрень стальные и бронзовые шлемы, украшенные птичьими перьями и радужными крыльями каких-то насекомых, придавали жуткую достоверность этим воинам, лишенным даже намека на плоть. Этот кошмарный отряд занял позицию между путешественниками и повозкой, в которой лежало все их оружие.

Впрочем, и без оружия четверо путников не могли считаться полностью беззащитными.

Как только Хункапа Аюб и Алита расправились с преградой, привидения издали замогильный вой и принялись размахивать копьями и дубинами. В ответ Хункапа взвыл диким голосом; левгеп поддержал его оглушительным, громоподобным ревом. Этого было достаточно, чтобы скелеты притихли. Воспользовавшись их замешательством, Хункапа и Алита бросились на них. Симна был поражен, увидев, с каким остервенением всегда добродушный Хункапа принялся сокрушать врагов. Без особых усилий переломав руками копья, которыми его пытались ударить скелеты, он обрушился на них, как ураган, и принялся разрывать на части. Кости хрустели у него под ногами.

Алита тоже не отставал. Глаза его горели, мощные когти разламывали черепа, огромные лапы втаптывали скелеты в землю. Лес наполнился стуком костей и победным рычанием.

Пока два их товарища сеяли ужас среди врагов, Эхомба и Симна бросились к повозке. Увернувшись от копья, Симна подкатился скелету под ноги и опрокинул его. Навалившись сверху, северянин взял в захват тощую шею. К его удивлению, скелет оказался теплым. Стиснув зубы, Симна крутанул рукой, и шейные позвонки с глухим треском сломались. Череп остался в руках у Симны и тут же вцепился зубами ему в локоть. Симну едва не стошнило. Содрогаясь от омерзения, он зашвырнул череп в кусты.

Эхомба увернулся от ржавого меча и ударил скелет ногой — такому приему его в свое время научил Асаб.

Скелет повалился на спину, продолжая размахивать мечом, а Эхомба бросился к повозке. Секундой позже к нему присоединился Симна. Пока Хункапа Аюб и Алита отгоняли скелетов, мужчины успели вооружиться.

— Напусти на них акул! — воскликнул Симна. В следующее мгновение воин-скелет попытался залезть в повозку. Симна одним ударом разрубил его пополам.

— Не могу! — выкрикнул Эхомба. — Магия меча из морской кости действует только на тех, кто обладает кровью и плотью. Акулы не нападают на мертвецов. То же самое относится и к духам моего копья.

— Тогда круши их небесным мечом. Пусть ветер разметает их по лесу!

С этими словами Симна вонзил свой меч меж ребер очередного скелета, который попытался забраться в повозку. Но лезвие не причинило врагу никакого вреда. Северянин выругался, ударил наискосок и снес привидению голову. Этот удар принес желаемый результат.

— Вспомни, Симна! — выкрикнул пастух. — Меч из небесного металла — не посох шамана. Им надо пользоваться очень осторожно. Здесь слишком тесно. Если я вызову ветер, он начнет валить деревья, и они погубят нас так же, как и врагов.

Бросив взгляд на своего товарища, Симна увидел, что он возится с чем-то посередине повозки.

— Во имя Гокхаула, что ты там делаешь? — в отчаянии воскликнул северянин.

— Ставлю парус. Сдерживай их, дружище, сдерживай!!

Симна, Хункапа и Алита принялись еще ожесточеннее отражать натиск неприятеля, давая время Эхомбе подготовить повозку. Как только парус был развернут на всю ширину, пастух крикнул товарищам, чтобы те залезали.

Первым в повозку запрыгнул Симна, за ним перевалился через борт зверочеловек. Повозка начала набирать скорость; Алита бежал рядом, отбрасывая в сторону те скелеты, которые пытались встать у них на пути. Только после того, как последний преследователь был сокрушен, громадный кот длинным прыжком запрыгнул в повозку. Усевшись сзади, левгеп начал зализывать раны.

— Пустяки, — сказал он в ответ на настойчивые вопросы Эхомбы. — Бывало и хуже. Однажды самка глиптодонта, у которой на конце хвоста огромные шипы, ударила меня в живот — она защищала детенышей. Вот это была рана!

Симна, прислонившись спиной к борту, рассматривал меч. На лезвии не было ни капли крови, только белые полосы. Он рассеянно спросил:

— А какой вкус у глиптодонтов?

— Как у молодых поросят.

Внезапно Алита резко вскинул голову. Уши у него встали торчком. Симна тут же встал на колени и начал всматриваться в заросли по обе стороны дороги.

— В чем дело? — торопливо спросил северянин. — У них же нет никакой надежды нас догнать. Ветер крепкий, дорога хорошая. Им не угнаться за нами.

— Следы, — коротко ответил кот.

Он сел и замер, прислушиваясь, похожий на изваяние из обсидиана. С другой стороны повозки позицию для наблюдения, занял Хункапа.

— Следы не человечьи. И не человечьих скелетов. Это что-то другое.

— Что-то другое? — переспросил Эхомба. Он сидел за рычагом и правил повозкой.

— Более тяжелое, — ответил левгеп.

Они проехали в просвет между деревьями и за поворотом увидели несущийся к ним кавалерийский отряд. Стуча словно сотни ксилофонов, скелеты людей на скелетах коней старались взять повозку в кольцо. Казалось, что на путников надвигается кавалерия, вырвавшаяся из ада.

Но если кошмарные всадники выбрали для атаки место, где лес был значительно реже, то и путешественникам это было на руку: они получили больше возможностей для маневра и могли использовать повозку не только как средство спасения, но и как оружие.

Когда размахивающие булавами скелеты-всадники приблизились, Эхомба сделал резкий поворот, и повозка кормой врезалась в первый ряд нападающих. На людей, сидящих в кузове, обрушился дождь сломанных, разбитых костей.

Скелеты кружили вокруг повозки, но не рисковали подъехать вплотную, опасаясь кулаков Хункапы, меча Симны ибн Синда и когтистых лап левгепа. Северянин вскочил на ноги и, строя скелетам рожи, насмешливо закричал:

— Давайте, давайте, вы, костяные ублюдки! — Меч описывал сверкающие круги над его головой. — Вот он, зуб, подлиннее всех ваших клыков. А ну-ка, кто смелый, пусть подойдет! Что за глупость — бояться смерти!

— Симна, — предостерегающе заметил Эхомба. — Не надо насмехаться над смертью.

Северянин бросил на него дикий взгляд.

— Ты, брат, следи за парусом, а мне предоставь остальное! Им давно пора гнить в могилах, а не шнырять по дорогам.

Как скелеты ни старались, им не удавалось окружить повозку и навалиться на путников всем сразу. Каждый раз, когда они приближались, Эхомба поворачивал рычаг и сбивал их повозкой, а тех, кому удалось удержаться в седле, крошили кулаки Аюба, лапы Алиты и меч Симны ибн Синда. Количество нападающих таяло.

В конце концов от всего отряда осталось лишь несколько воинов. И тут, как назло, повозка угодила в яму, скрытую густыми кустами. Она подпрыгнула, перевернулась и упала по другую сторону ямы.

От удара путников выбросило из повозки, и какое-то время никто, кроме Алиты, не мог шевельнуться. Только левгеп, перекувырнувшись в воздухе, приземлился на все четыре лапы. Он сразу повернулся к скелетам и угрожающе зарычал. Это на несколько мгновений их задержало, и остальные путешественники успели прийти в себя. Когда скелеты, перескочив через яму, оказались возле повозки, люди уже были на ногах. Эхомба невольно выхватил меч из небесного металла. У него не было времени думать о том, как его использовать: разбивать ли на куски небо или вызывать ветер со звезд. Сейчас это было просто оружие, с достаточно острым клинком. Путешественники встали спиной к опрокинутой повозке и приготовились дать последний бой мертвым воинам.

Однако вместо того чтобы броситься на них, скелеты выстроились в линию и замерли, разглядывая людей пустыми глазницами.

— В чем дело, брат? — шепотом спросил Симна у Этиоля. — Чего они ждут?

— Не знаю, — откликнулся Эхомба.

Он огляделся. Лес здесь был заметно реже, но все равно — ветру со звезд будет чем поиграть. Если эти скелеты дождутся подмоги, выбора не останется. Меч в руках Этиоля согрелся и затрепетал.

Один из скелетов спешился и зашагал к путешественникам. Он был не выше ростом, чем его собратья, но шагал широко и держался с достоинством. Это явно был командир.

Эхомба не мог отделаться от ощущения, что перед ним живой человек. Симна нервно постукивал пальцами по рукояти меча. Хункапа Аюб глухо зарычал. Алита застыл как изваяние, только его грудь вздымалась и опускалась, но было видно, что стоит Эхомбе подать сигнал, как левгеп тут же бросится на врага.

Скелет остановился на расстоянии копья от людей, положил костлявую руку на ребра грудной клетки и поклонился. Затем величаво выпрямился, поправил шлем и неожиданно заговорил. Голос его был больше похож на протяжное шипение, только громче.

— Вы хорошо сражаетесь. Многих наших лучших воинов вы погрузили в сон смерти, и за это они будут вечно вам благодарны.

Симна хихикнул:

— Прошу вас, господин скелет, подойдите поближе, и я охотно помогу вам отправиться вслед за ними.

Череп со скрипом повернулся в сторону северянина. Пустые глазницы встретились с живыми глазами.

— Это будет неправильно, хозяин стального зуба.

— А как правильно? Расскажи нам, — спросил Эхомба. При этом он ни на мгновение не терял бдительности.

Симна не выдержал и шепнул ему:

— Опять вопросы? Всегда вопросы, даже когда стоишь лицом к лицу с самой Смертью!..

— Мы не Смерть, — мирно пояснил скелет. — Мы всего лишь мертвые. Различие существенное. — Он указал костлявой рукой на всадников, терпеливо ожидавших поодаль. — Мы Братство скелетов. Мы объявили этот лес своим владением, уголком мрака, отказавшего нам в упокоении и заявившего на нас права. Мы здесь обитаем, или присутствуем, как хотите, но не существуем, и лишь в тех случаях, когда к нам вторгаются глупцы или смельчаки, — белая рука протянулась к путникам, — наш гнев оживает. — Он замолчал, потом неожиданно добавил: — Вы достаточно отважны, чтобы перебраться через наши горы, но вы погубили многих из нас, и тут есть одна сложность…

— Сложность?.. — Симна невесело рассмеялся. — Ты посылал против нас дюжину за дюжиной своих бойцов, а теперь, когда у вас ничего не вышло, заявляешь, что есть одна «сложность»?! — Он поиграл мечом, перебросил его из руки в руку. — Давайте, подходите ближе, и вы увидите, как Симна ибн Синд и великий колдун Этиоль Эхомба решат все ваши сложности!

— Вы не можете убежать. — Скелет указал на опрокинутую повозку. — Ваш экипаж нуждается в починке, а вы не сможете его починить, если будете биться с нами. А тем временем сотни наших братьев спешат сюда. Если бы ваша повозка была на ходу и ветер благоприятствовал, вы могли бы надеяться ускользнуть от нас. Но если завяжется битва…

— Это блеф! — воскликнул Симна. Он взмахнул мечом. — Пора кончать с болтовней!

Эхомба сделал ему знак замолчать и прислушался. Слух у него был отменный, но он знал, что рядом с ним есть существо, с которым ему не сравниться.

— Алита?

Кот понюхал воздух, навострил уши. Спустя некоторое время желтые глаза остановились на пастухе.

— Что-то доносится. Может быть, ветер… а может, топот лишенных плоти ног. Их сотни.

— Пусть так! — Симна опять повысил голос. — Сейчас не время строить догадки! — Он шагнул вперед. — Клянусь Джинвиваном, мы их перебьем!

— Они на конях, а мы пешие, — напомнил Эхомба. — Кроме того, их слишком много, и торопиться им некуда. Я завел вас сюда, и поэтому не имею права рисковать вашей жизнью.

Он опустил меч и шагнул к скелету.

— Этиоль, — встревожено крикнул Симна, — я не знаю, что ты надумал, но прошу тебя, не делай этого!

Эхомба встал перед скелетом и заглянул в пустые глазницы.

— Ты говорил, что мы достаточно отважны, чтобы миновать эти места, но есть одна сложность. Какая?

Череп сделал мягкий кивок.

— Вы отважно сражались, и многие наши воины отправились на вечный отдых. Но взамен один из вас должен присоединиться к Братству. Если он поступит так добровольно, другим будет дозволено покинуть наши лес и горы и вернуться в мир живых.

Эхомба понимающе кивнул. Симна у него за спиной выразительно засопел, но пастух не обратил на него внимания.

— Ты даешь слово?

— Вот моя рука, — ответил скелет и протянул Эхомбе костлявую ладонь.

Эхомба осторожно пожал кости и поразился, почувствовав под пальцами ровное, живое тепло. Скелет обратился ко всем четверым:

— Кто из вас желает добровольно вступить в Братство?

— Я! — откликнулся пастух.

— Что?! — вскричал Симна и шагнул вперед. — Что за чушь, Этиоль? Зачем ты даешь обещания этому… этому бродяге, сбежавшему из неосвященной могилы?!

Эхомба повернулся к нему, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза.

— Симна, ты еще веришь, что я великий колдун?

— Да… Но ты всегда это отрицал. Я знаю, что за твоими словами всегда есть что-то еще. Какую уловку ты придумал на сей раз?

Эхомба, не отвечая, повернулся к Хункапе.

— А ты? Ты веришь мне, дружище?

— Хункапа… верит.

— А ты, Алита? Как ты считаешь? — обратился пастух к громадному коту.

Тот зевнул.

— Делай как знаешь. Если ты умрешь, я отправлюсь домой. Если сохранишь жизнь, буду следовать за тобой. Я знаю только одно: мне уже надоел вкус костного мозга, а дальше решать тебе.

— Понятно. — Этиоль вновь повернулся к Симне, смущенно улыбнулся и сказал: — Что бы ни случилось, что бы ты сейчас ни увидел, сохраняй хладнокровие. И дай мне слово, что пойдешь дальше на запад. Не теряй бдительности, друг Симна. Смотри в оба, а в остальном доверься мне.

— Довериться тебе? После того, что ты хочешь сделать с собой?! Этиоль!..

Но пастух уже не слушал его. Он отдал Хункапе меч из небесного металла и повернулся к скелету.

— Я готов.

Посланник Братства взмахнул мечом. Но Этиоль поднял руку и, предвосхищая удар, произнес:

— Подожди! Я избавлю тебя от этой необходимости.

Стоя между живыми и мертвыми, пастух открыл рот и округлил губы. Овал его рта становился все шире и шире. Он рос на глазах. Человеческий рот не может раскрыться так широко. Даже скелеты на своих костлявых конях испуганно заерзали в седлах. Только Симна ибн Синд и огромный черный кот сохраняли спокойствие: им это уже доводилось видеть.

Ни один человек не смог бы развести челюсти так широко, но Этиоль Эхомба был больше чем человек. Он был эромакази. Сейчас вокруг не было черноты, которую следовало пожрать, не было эромакади, которого требовалось уничтожить, — но это не могло помешать Эхомбе применить свои замечательные способности. Он еще шире раздвинул губы и челюсти.

А потом его скелет с необыкновенной грацией невозмутимо принялся выбираться из тела через как раз подходящее по размерам отверстие, которым стал рот пастуха.