ТриНити

Часть 1 Глава 10

Аля шла по переулкам, сверяясь с адресом в телефоне. Смена выдалась тяжёлой: ноги еле несли, глаза уже с трудом различали буквы и символы, а голова гудела от людских голосов. Сейчас бы отправиться в постель, вытянуться, укрыться одеялом с головой, но, по иронии судьбы и по настоянию матери, Аля шла в контору Андрея Евгеньевича разбираться с бессонницей. Вспоминался старый анекдот: больница — это место, где тебя будят в два часа ночи, чтобы дать снотворное.

Как и договаривались, она позвонила Андрею Евгеньевичу во время обеденного перерыва. Если честно, хотела позвонить после смены, но мама замучила сообщениями.

Андрей Евгеньевич ее звонку, обрадовался и настоял на встрече именно вечером после работы. Он привел кучу аргументов: дескать, и откладывать такие вещи нельзя, и он всю оставшуюся неделю, скорее всего, будет занят, и кабинет у него тут в центре совсем рядом. Последним гвоздем было: «Ну что же я скажу вашей маме? Она так просила!»

Объясняться с мамой совсем не хотелось, и Аля, несмотря на дикую усталость, поплелась на Трубную.

Она ждала, что это будет что-то вроде кабинета в поликлинике — плакаты на стенах, склянки в шкафу и врач в белом халате, однако попала в обстановку гораздо более уютную. Можно даже сказать, интимную. Мягкий, приглушенный свет, диван с накинутым на него пледом, легкий цветочный аромат и фоновая музыка а-ля «звуки природы».

Андрей Евгеньевич улыбнулся, увидев, с каким удивлением Аля озирается по сторонам.

— Это же частный кабинет, Аленька, — он усадил ее на диван, подсунув под спину подушки, — мне нужно, чтобы людям было хорошо, удобно. Чтобы они не боялись и не нервничали.

Врач протянул ей чашку чая:

— Вот, мама сказала, что ты любишь чай. Я — не мастер заваривать, это просто зеленый с жасмином.

Аля продолжала оглядываться, вдыхая аромат чая. Он был какой-то странный, но она списала это на дешевизну сорта. Чего ждать от чая из пакетика?

Андрей Евгеньевич устроился в кресле напротив и участливым тоном спросил:

— Ну, что там у тебя? Рассказывай.

— Да ничего особенного, — Аля по-детски пожала плечами, — просто сны странные. Встаю по ночам. А мама нервничает.

— Ну, мама же не спроста нервничает. Она говорит, ты кричишь во сне, иногда тебя не добудиться.

Аля опять молча передернула плечами, отвела взгляд и отстранилась. Андрей Евгеньевич заметил это и решил зайти с другой стороны:

— А где ты работаешь, Аль? — врач достал блокнот и карандаш.

— Я в кафе работаю, официант-кассир, — он же и так должен был это знать. Мама наверняка сказала.

— Здорово, тебе нравится? — казалось, ему действительно интересно.

— Да не особо, но платят нормально, — Аля в который раз пожала плечами. Дескать, а кому сейчас легко.

— Тебе же пришлось бросить учебу, да? — теперь голос полный сочувствия.

— Нет. Я окончила институт.

— Напомни, какой? — надо же, прям записывает.

— Литинститут, — Аля гордилась своим образованием.

— Любишь читать? — психиатр улыбнулся.

— Хотела писать, — тут Андрей Евгеньевич отложил свой карандаш и посмотрел ей прямо в глаза.

— То есть, ты забросила свои мечты и занимаешься не тем, чем хочешь.

— Получается так, — Гордость в голосе растворилась, Аля говорила почти шепотом.

Психиатр хмыкнул, что-то отметил в блокноте и снова поднял на нее глаза:

— Прости, что спрашиваю, а что у тебя с личной жизнью?

— Да ничего, — Аля почему-то густо покраснела.

«Тема деликатная, — подумал Андрей Евгеньевич. — То ли краснеет оттого, что врет, то ли и правда "ничего"».

— Нет, я имею в виду, что все в порядке, — выпалила Аля, — просто вот сейчас никого нет, но меня все устраивает. У меня работы сейчас много, мне не до того.

Андрей Евгеньевич многозначительно угукнул.

— И вообще, вы знаете, у мамы здоровье слабое. Какие могут быть сейчас мужчины, когда ей то скорую надо вызвать, то в аптеку ночью бежать.

— Аля, а вам нравится жить с мамой?

— Ну да, — чуть было не сказала «все ж так живут».

— У вас с ней хорошие, ровные отношения, вы заботитесь друг о друге, она уважает ваше мнение и прислушивается к вашим решениям?

Аля вспомнила свои вчерашние размышления на кухне. Мама? Уважает? Точно нет. Вслух говорить ничего не стала, но, глаза ее выдали, потому что Андрей Евгеньевич снова что-то промычал себе под нос и что-то записал в блокнот. Потом вдруг отложил его, закинул ногу на ногу и сделал неопределенный жест рукой, с зажатым в ней блокнотом:

— Аля, а у вас много друзей? На работе, например.

— Нет, на работе у меня с коллегами отношения скорее товарищеские. У меня есть близкая подруга детства. Но она сейчас путешествует.

— То есть, рядом никого близкого нет.

— Нет! То есть, есть. То есть… — Аля замялась и побледнела, — нет.

Андрей Евгеньевич придвинулся к ней чуть ближе и накрыл ее руку ладонью. Она почувствовала запах его парфюма: тяжелый, с нотками сандала, смешанный с ароматом дорогих сигарет. Психиатр наклонился к ней так, что их лица почти соприкасались. Она отчетливо видела его гладкое, хорошо выбритое лицо, густые волосы, светло-карие глаза. Аля не могла не признать, что рядом с ней очень привлекательный мужчина. Похоже, это легко читалось на ее лице, потому что Андрей Евгеньевич, насладившись произведенным впечатлением, очень тихим, но приятным грудным голосом произнес:

— Аля, если вам надо, вы всегда можете приехать поговорить со мной. Или позвонить. Да даже написать. Я сейчас говорю с вами не как врач, а как, — он замялся и сделал небольшую паузу, — как друг, готовый вас поддержать.

Аля еле заметно кивнула и выдернула свою руку из-под его ладони. Психиатр сразу считал этот сигнал и выпрямился в кресле. Весь налет интимности мгновенно рассеялся, и перед ней снова сидел просто врач.

— Я сейчас вам выпишу таблетки, — неестественно бодрым голосом произнес Андрей Евгеньевич. — Хотя, — он сделал почти театральную паузу, — зачем вы будете их покупать, я вам дам!

Андрей Евгеньевич открыл сейф в углу шкафа и достал какой-то пузырек без этикетки.

— Это легкий антидепрессант. Принимать по одной таблетке три раза в день после еды. Он поможет вам расслабиться и нормально спать. Ну, а через пару недель приема — снова ко мне. Еще раз поговорим, — Андрей Евгеньевич улыбался обворожительной улыбкой голодного крокодила.

Аля еле слышно пробормотала слова благодарности, и, слегка кивнув, вышла из кабинета.

Вот так живешь себе, особо не горюешь, а, оказывается, вся твоя жизнь — дерьмо собачье. В горле встал комок. Перед глазами все поплыло от навернувшихся слез. Ни мужа, ни родных, ни друзей. Аля присела на какую-то лавку у дороги и достала телефон. Очень хотелось поделиться своими эмоциями с Веркой, она даже стала набирать сообщение, но тут в голове эхом прозвучал голос: «То есть, рядом никого близкого нет?»

А действительно, насколько близка ей Вера? Когда они виделись в последний раз? С кем ее подруга общается в реале? Какие поступки совершает? Как ведет себя? Ничего этого Аля не знала.

Они последний раз виделись года три с половиной назад. Верка тогда приезжала в Москву на Новогодние каникулы. Помнится, она жутко поругалась с очередным Алиным ухажером. Парень был действительно. сильно так себе. Маме нравился. Больше никому. Подруги считали его жлобом, Верка попросту уродом. Аля и сама не могла бы объяснить, почему согласилась с ним встречаться. Факт оставался фактом, Верка, хоть и повела себя не красиво, оказалась права. Но тогда, после той вечеринки, они расстались плохо. И в реальности больше не виделись. Мирились уже он лайн. Але в душу закрались сомнения, а что если все — не то, чем кажется. Ведь в камеру ноутбука можно наговорить все что угодно. На расстоянии так легко обмануть.

Руки сами собой упали на колени, зажатый в них телефон чуть не скатился на асфальт. Аля в последнюю секунду вышла из оцепенения и подхватила его уже в полете. В этот момент он зазвонил, и Алька на автомате приняла звонок.

Звонила Вера, как будто почувствовала, что Аля думает о ней. Аля усмехнулась: если б она видела, кто звонит, то сбросила бы.

— Але, Алька? Ты где сейчас? Ты можешь говорить? Ты наш разговор помнишь, ну про шаманов, ведуний, гадалок, так вот… — Вера вдруг поняла, что Аля до сих пор не сказала ни слова: — Аля? Аля, что у тебя происходит, — на телефоне появился запрос видеосвязи. — Аля, ты где?

— Я… Я у Андрея Евгеньевича была, — девушка включила видеосвязь и взяла телефон так чтобы, ее было видно в камеру.

Вера нахмурилась. Брови сошлись в одну линию, а глаза вдруг стали очень темными.

— И?

— Знаешь, получается, что в моей жизни нет ничего хорошего. Ни работы, ни семьи, ни друзей, — Алька, сама того не желая, начала реветь.

— Так, стоп, стоп, как это нет работы? — судя по интонациям, подруга была искренне возмущена.

— Ну, я же мечтала не в кофейне работать, а книги писать. А я… Вера, я и кофе-то не люблю, — Аля отчаянно взмахнула рукой и дала волю слезам.

— Аля, ты вынуждена оплачивать квартиру и еду для себя и мамы. И радоваться надо, что ты можешь это делать. Твоя работа вполне позволяет писать книгу в свободное время. Ты этого не делаешь, но это другой вопрос. Дело точно не в твоей работе! Знаешь, сколько по Москве таких, кто либо сидит на шее у родителей, либо еле сводит концы с концами? Ты не дворы метешь и не полы в подъездах моешь, ты в теплом уютном кафе. Да, не бог весть какая работа, но она есть! И она дает тебе средства к существованию. Что там этот мозгоправ дальше осудил? — Верка рвалась в бой. Она готова была раздавить нахала, расстроившего Альку, всеми своими сорока тремя килограммами.

— Семью… С мамой отношения у меня плохие, своей семьи нет…

— Мама у тебя действительно не подарок, хотя и странно, что этот товарищ ее осуждает. Он же вроде как ее друг? — Вера в мониторе прищурилась, оценивая обстановку.

— Ага, друг, — Аля и сама не понимала, как так вышло, что вроде и друг, а…

— Ну и как это он и дружит с ней, и косточки ей перемывает? Что за подход? — Вера озвучила Алины сомненья.

— Да он не перемывает, он говорит, что у меня с ней нет теплых взаимоотношений.

В кабинете все звучало так логично. Почему же этот разговор не выдерживает критики при обсуждении?

— Ну, нет, и что? Но вполне мирно живете. А своя семья… Ты про Сергея им не говорила?

— Нет. Да и что о нем говорить, — Аля взмахнула рукой, как от мухи отмахиваясь. — Так, пару раз поцеловались.

— Вот и не говори, ни маме, ни этому. Как можно дольше не говори. Ох, не нравится мне все это. Аля, психиатры должны в людей любовь к жизни вселять, а этот как будто специально у тебя почву из-под ног выбивает. Неспроста это. Что-то он задумал. Ты к нему еще пойдешь?

— Ну, он сказал, что я могу звонить, писать и приезжать, когда хочу поговорить, а вообще заехать к нему через пару недель приема таблеток.

— Каких таблеток?!

— Не знаю, на пузырьке нет этикетки. Сказал, легкий антидепрессант, — Аля полезла в сумочку за пузырьком.

— Алька, не смей пить! — кажется, у Веры со стола что-то упало, но она даже не обернулась в порыве чувств. — Ни одной таблетки. Слышишь меня? Вообще их выкини. Нет. Стоп, не выкидывай, — Вера задумалась. — Делай вид, что пьешь. На кухне ими потряси, чтобы мама видела. А сама смывай по три таблетки в унитаз каждый вечер.

Аля шмыгала носом.

— Аля, вспомни наш разговор! Мы же как раз об этом говорили!

— Хорошо.

— Что?

— Хорошо… Не буду пить, — Аля вспомнила разговор с подругой накануне. — Да, Вер. Ты права. Что-то я не к месту расклеилась. Я не буду их пить. А ты чего звонила то?

— Гадалку я тебе нашла, — сообщила Вера таким тоном, как будто они обсуждали прошлогодний снег. — Ты ж хотела шамана.

— Да не хотела я! Ну ладно, нашла, так нашла, — Алька улыбнулась. — Кому звонить?

— Никому. В среду, в одиннадцать по Москве я к ней приеду и тебе позвоню. Вот, хотела попросить, чтобы ты была дома. Ни в какой парк со своим незначительным Сергеем не сбежала.

— Не сбегу, — Алька уже смеялась. — Он же работает.

— Ну мало ли. Он же у тебя такой незначительный и предсказуемый, — Верка явно иронизировала.

Аля усмехнулась, вспоминая, как Сергей, с тех пор как они начали встречаться, по пять раз на дню прибегал к ней то кофе купить, то цветок подарить. И находил же время!

— Все, ку-ку, Альчонок. Пошла я спать, у нас тут уже полночь. А ты будь умницей. И не вешай нос.

Аля послала воздушный поцелуй подруге и отключила связь. Действительно, разве станет не близкая подруга звонить ей чуть ли не каждый день. Искать для нее гадалку, пусть и в шутку.

А отношения? Сергей покорил и ее, и всю кофейню нежными букетами по утрам. Он стал покупать столько кофе, что она не выдержала и однажды предложила ему чай! Теперь на работе у нее под стойкой всегда термос с чабрецом и мятой — по кассе пробивает американо, а в стаканчике — любимый напиток. Исключительно для Сергея. Он — классный, и у них отличные отношения. Да и работа у нее нормальная. Ребята, кстати, все к ее ухажеру относятся по-доброму. Никаких грубых шуток или злословий.

Аля покрутила в руках пузырек с таблетками. Хороший врач Андрей Евгеньевич. Всего за час беседы полностью разрушил ее жизнь в ее глазах. Вот только зачем? Аля тяжело поднялась с лавки, спрятала таблетки и телефон в сумочку и медленно пошла к метро. Зачем?