Тринадцатая невеста, или попаданка на драконью голову

Глава 2. Конец или начало

Я с трудом приходила в себя, после очередного приступа боли.

Сколько это уже продолжается? Год? Два? Уже не важно, мне кажется, что я борюсь за свою жизнь, всю её жизнь.

И как же тяжело сознавать, что вся моя борьба, это какой-то фарс.

Ещё подростком мне поставили ужасный диагноз — лейкоз и при этом, третьей стадии.

Как это обычно бывает, врачи маленького сибирского городка, не могли поставить диагноз, а когда это сделали в Москве, то время было почти упущено.

Тут то и началась борьба за жизнь, запреты, ограничения, белые палаты и химиотерапия.

Я никогда не унывала, всегда надеялась и болезнь начала отступать.

За время моей борьбы за жизнь, я успела закончить школу, поступить в институт, но…

Но случился рецидив. Лейкемия вернулась.

И снова белые палаты, лекарства и прочие процедуры, но надежда продолжала двигать меня вперёд, и я, продолжала обучаться, хоть и стационарно.

Через полгода рак отступил и я смогла покинуть белые палаты и продолжать жить.

На радостях покинула отчий дом, сняла квартиру и даже завела себе щенка добермана.

А почему бы и нет?

Как я думала, прогулки на свежем воздухе, а иногда и пробежки, помогут укрепить мой иммунитет.

Похоже не судьба.

Через год снова рецидив.

Я — Астрид Егоровна Дитрих (жгучая смесь предков), в свои двадцать два года, снова попала в белые палаты.

На этот раз, химиотерапия не дала положительных результатов, и врачи сообщили, что мне может помочь только пересадка костного мозга, ну или же — чудо.

На чудо я уже не надеюсь, как и на то, что успеют найти донора, а без операции мне осталось лишь полгода.

Лежать в больнице я не пожелала, если мне суждено помереть, то не там, хочется хоть немного увидеть этот мир своими глазами, а не через интернет, заодно, я начала подыскивать новых хозяев для Армана, родители сказали что им не нужен доберман, а бросать пса на произвол судьбы, я не желала.

Умываюсь, отряхиваю одежду от невидимых пылинок и направляюсь в прихожую, надо выгулять пса перед сном, а лучшее место — это парк.

Благо в районе, где я жила, был и парк, и площадка для выгула собак, а так же набережная реки-Москвы, где я любила сидеть и ощущать на своей коже, легкое дуновение бриза.

— Ну что, Арман, пошли гулять?!

Пёс бы, наверное, завилял хвостом как и прочие собаки, но он просто схватил поводок и подбежал-ка мне.

Забираю его и погладив пса между ушей, говорю:

— Пошли.

Открываю дверь, предварительно надев на Армана повадок и намордник. Сама я не люблю это изобретение человечество, но таковы законы, собака должна быть на поводке и в наморднике, пока идёт до площадки, а уж там, можно и отпустить.

Учитывая что я гуляю с собакой после десяти вечера, то почти никого не встречаю на своём пути.

Арман свободно бегает, на площадке и никто ему не мешает. Пёс с удовольствием выполняет команд, не зря же обучался у кинолога.

После часа прогулки на площадке, я собиралась идти к реке, когда на смартфоне заиграл рингтон. Смотрю на дисплей — мама.

— Да, мам, что случилось? — так поздно, она редко звонила.

— Астрид, доченька, радость то какая… — слышу по голосу её, что плакала, но не тороплю, знаю что сама всё расскажет. — В Санкт-Петербурге донора нашли, через три дня тебя ждут в клинике, я на завтра заказала билеты, так что, собирай вещи, но не много, если что-то понадобиться, там купим.

— Хорошо. — удивлённо сказала я, хотела уже сбросить вызов, но спохватилась. — А Арман?

— Не переживай, отец присмотрит. — ответила мама и добавила. — Всё будет хорошо, вот сделают тебе операцию, ты поправишься и вернёшься к своему бегемоту.

— Мам, он не бегемот, он доберман.

— Да какая разница, жрут то, одинаково.

Улыбаюсь.

— Наговариваешь. Бегемот ест почти всё время своего бодрствования, а моё пёс, ест всего лишь два раза в день, и он благородный, красивый и добрый. — встала я на защиту своего пса.

— Считай что поверила. Всё, не отвлекайся, самолёт в два дня, времени не так уж и много. — сказала мама.

Я секунду помолчала, но потом всё же сказала:

— Я люблю тебя. — я очень редко произношу эти слова, но почему-то, именно сегодня захотелось их сказать.

— И я тебя люблю, доченька. Помни, у тебя всё будет хорошо.

Отключив вызов, выхожу на набережную реки, собраться я успею, а вот попрощаться с рекой, нет.

На набережной дует ветерок, сажусь на ступеньки.

Смотрю на пса, который сел рядом со мной, уныло косясь на намордник, который снова пришлось надеть.

— Потерпи немого, я посижу пару минут, а потом пойдём. — сказала я, погладив его по голове.

Минут через двадцать, когда я уже собиралась вставать, у меня резко закружилась голова и перед глазами закружили тёмные точки.

" Этого мне ещё не хватало. " — подумала я, и хотела сесть обратно, но не успела, понимая что падаю вниз, в чёрные воды реки.

Последнее что я успеваю сделать, выронить поводок, чтоб не потянуть за собой Армана, под воду.

Последнее что я поняла, смерть не собирается меня отпускать, заберёт, если не с помощью рака, то утопит.

Последнее о чём я подумала, что там, в непроглядной темноте, нет никакого света, и я так и останусь в этой темноте.

Последнее о чём я пожалела, это о том, что принесла своим родителям лишь переживания и боль потери.