Три танкиста при Бородино. 1812

Глава 7. Посыльный от Кутузова, тайна корнета Азарова и покушение на графа Мерзляева...

Над Судисловом шел дождь, воздух был наполнен озоном, ожидалась вечерняя гроза. Смеркалось...

- Вашсиясь! Посыльный от главнокомандующего!

- Проси...

В избу, которую незабесплатно, конечно же, занял граф, вошел молодой человек в мокром плаще и принес с собой свежесть дождливой сырости

- Корнет Азаров! Вам пакет от генерала Кутузова! - очень громко доложился юноша и протянул пакет графу.

От неожиданности громкого голоса хозяйка избы, находившаяся здесь же, уронила шайку с посудой, которую несла после помывки из сеней и хотела определить на полку.

- Что вы так орете, корнет?

- Командный голос вырабатываю!

- Вырабатывайте потише, а то рядом с вами оглохнуть можно! Не на плацу находимся.

- Слушаюсь!

- Так... Кузьма!

- Я вашсиясь!

- Корнета накорми, устрой отдохнуть, его коня определи.

- Слушаюсь! Пойдемте со мной...

- Идите корнет...

Мерзляев вскрыл пакет. Достал из него два листка, внимательно прочитал вначале один, потом второй. Прочитав оба, свернул второй и убрал его в свои документы. Перечитал первый еще раз, положил перед собой на стол.

- Иван!

- Я вашсиясь!

- Позови мне танкистов и Ржевского.

- Слушаюсь!

- И сделай так чтобы вокруг дома никого близко не было.

- Будет сделано!

- Тебя хозяюшка тоже попрошу сходить к соседке, дело важное, никто другой слышать не должен.

- Да что ж я кому скажу-то?

- Скажешь - засмеялся граф - Ты кумушке под ба-а-альшим секретом, та сватье, та попадье. И вот секрет и не секрет вовсе. Такова натура ваша женская, не обессудь, хорошая. Делай что говорю. Накинь мой плащ вон в сенях висит. Чтобы не промокнуть. И иди.

- Ну, хорошо барин. Иду...

Крестьянка вышла в сени, накинула на плечи плащ, надвинула на голову капюшон, взяла в охапку ведро с какой-то крестьянской надобностью и вышла из дома. Прошло совсем немного времени, может секунд двадцать, как во дворе раздался выстрел, женский визг, мужская брань, еще выстрел, еще один и затем дробный топот копыт вначале одной лошади, а после нескольких. Брань и крики не прекращались ни на секунду. Граф схватил шпагу, пистоль и выскочил во двор. Во дворе в луже дождя сидела визжащая хозяйка его дома, рядом валялось ведро, в котором граф заметил пулевую пробоину. Во двор сбегались ближайшие военные и крестяне, вода лилась с них со всех ручьями. Две женщины из танкового обоза бросились помогать хозяйке дома. По счастью она оказалась даже не ранена, пуля сбила ее с ног, но была задержана ведром и тем, что в ней было.

- Успокойся, успокойся, все уже хорошо, сейчас поймают татя...

- Ы-ы-и-и-и-и... - тянула на одной ноте хозяйка дома.

- Что стряслось! Кто стрелял?

- Гераська стрелял. Отчего не понятно.

- Гераська - кто это?

- Мой крепостной, Павел Игнатьевич. Сейчас изловим узнаем зачем стрелял. Плетнев с пятеркой гусар ушли в погоню.

- Не зарубят сгоряча?

- Приказал живым брать, демона!

Услышав слово "демон" хозяйка дома перепугалась еще больше и взяла целую октаву выше, затянув заново:

- И-и-и-и-и...

Все, кто был близ, поморщились...

- Да, замолчи ты! Отведите ее к соседке, налейте чарку. Ржевский, Колосов, Гордин и Крылов ко мне в избу. - названные быстро ушли в дом - О, корнет и вы тут?

- Услышал выстрелы и счел...

- Отставить! И вы в дом, вас это известие тоже касается.

- Меня? Слушаюсь!

- Да не ори ты, блин, говорил же!

- Виноват.

Корнет настолько смутился, что даже не обратил внимание на то, что граф последнюю фразу сказал обратившись к нему на "ты", что было не принято среди дворянского сословия, даже если воинское звание того, к кому обращались было значительно ниже. Граф, напомним, был капитаном. И это помимо того, что он еще и особист.

- Господа! Я собрал вас для того, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие!

Ба-бах!!! Мощная молния сверкнула прямо над Судисловом, да так, что ярко осветила убранство избы через маленькие два окошка, а невиданныой силы гром сотряс окрестности деревни. Все находившиеся в избе инстинктивно присели, перекрестились и замерли в разных позах. Но будучи военными людьми они ухватились вновь за оружие, обратя внимание на окна и дверь в первую очередь. Очень уж ярость природы была похожа залп осадной артиллерии.

Но обошлось. Все распрямились и оценивающими гримасами лиц показали друг другу, что мол "Вот уж жахнуло, так уж жахнуло!". Граф тряхнул плечами, оперся руками на стол, оглянул всех...

- Да уж, у природы нет плохой погоды, то дождь, то снег. Но именно такая погода - благодать для татей замышливших убить меня. Это и есть пренеприятнейшее известие, что среди нас был враг, крепостной поручика - Гераська. Шпион ли он или у него личные мотивы - я еще не знаю.

- Разрешите?

- Да, Илья Васильевич, говорите.

- Почему вы решили, что покушение было осуществлено на вас?

- Хозяйка дома вышла во двор закутанная в мой плащ. Во дворе, как видите, сильный дождь, темнеет. Видимость плохая. Нападавший не мог знать, что под плащом не я и, скорее всего, принял мою хозяйку за меня и сделал свой выстрел.

- Он мог сделать свое дело раньше. Возможностей у него было предостаточно.

- Думаю, что Гераська проявил сообразительность и ждал подобной погоды, чтобы легче было скрыться. Дорога и земля заливаемые дождем лучше всего скрывают следы. Если наши гусары в такой ливень потеряют его из виду, то он весьма легко уйдет от их погони. К тому же, завтра я должен вас покинуть и выдвинуться в Москву, а он с вами к Бородино. Другого удобного момента у него уже не будет.

- Резонно...

- Но оставим пока этот вопрос и дождемся результатов погони. А сейчас я сообщу вам другие известия, которые только что получил от главнокомандующего. И, кстати, познакомьтесь с новым членом нашей команды, который откомандирован к нам лично Кутузовым. Корнет Азаров покажитесь. Но только не орите, Бога ради!

Корнет шагнул из угла, где до того стоял незамеченным и представился нормальным, хотя и твердым голосом:

- Корнет Мариупольского гусарского полка Александр Азаров.

- Ну, можете же, когда захотите...

- О, как! Глазам не верю! И ты здесь, Шурка?

- Так точно, господин поручик!

- Как закончим здесь найди меня, поговорить надо. О сестре твоей...

- С ней все хорошо.

- Поручик!

- Я вашсиясь!

- За мнимую сестру корнета можете не переживать. Она более чем в надежных руках.

- Простите, граф... - начал корнет краснея.

- Помолчите, Саша. Такова воля Кутузова сказать поручику то, что здесь знают все, кроме него самого. Чтобы избежать конфуза и дальнейшего вашего с ним забавного противостояния....

Ржевский стоял не понимая, что происходит, а три танкиста весело улыбались и без письма Кутузова прекрасно зная о чем идет речь. Мерзляев тоже веселился ситуацией, которую ему уже давно обрисовал Илья и теперь она получила документальное подтверждение и не от кого-то там, а от самого главнокомандующего русской армии.

- Господа Гордин и Крылов!

- Я!

- Я!

- Встаньте по бокам от поручика...

- Это арест, граф?

- Ни в коем случае! Это предосторожность, чтобы вы не расшибли себе голову упав в обморок от неожиданного известия...

- А он может... - съязвил корнет, уже догадываясь, что сейчас будет сообщено присутствующим.

- Шурка, мля! Накажу!!! - не скрывая возмущения рявкнул Ржевский.

- Только накажи ее нежно, Дима! - весело сказал Колосов и все, кроме Ржевского и корнета, грохнули со смеху, а Азаров вдобавок еще и густо покраснел.

- Дураки! - смутившись чисто по девичьи буркнул корнет...

- Ты за кого меня принимаешь? За содоми... Чего? Кого ее? Что происходит, мать вашу?!!! - потихоньку пошла догадка в голову поручика.

Все, опять же кроме Ржевского, но уже с корнетом вместе, хохотали так, что со двора прибежали оба графских казака. Вломились в дверь, покрутили удивленными глазами, увидели, что опасностей графу нет и скрылись восвояси.

- Да, Дмитрий Иванович, не зря мне говорили, что с вами не соскучишься...

- Да объясните же наконец!

Мерзляев протянул Ржевскому лист бумаги, тот взял, начал читать. Посмотрел на корнета... Опять прочитал... Опять посмотрел и... Захохотал пуще, чем все остальные до того, а Жеке и Лехе пришлось даже поддержать под локти, что вызвало новый приступ смеха у всех присутствующих без исключения...

- Ну, Шурочка, ну вы и артистка, блин... Вышивки мне показывала, рюшечки... Альбомчики рисовала... - все снова надолго захохотали и только резкая команда графа успокоиться с некоторым трудом прекратила безудержное веселье присутствующих.

- Так, господа! Приказание раскрыть инкогнито корнета поручику я получил от главнокомандующего, для которого это давно не тайна. Его как раз и прочел Дмитрий Иванович. И есть условие: кем на самом деле является корнет не должен знать больше никто.

- Позвольте вопрос, граф?

- Да, Дмитрий Иванович...

- Раскрыть инкогнито только мне? Выходит наши друзья-танкисты его знали?

- Дима! Мы знали это еще в своем времени и с самого детства. И, кстати, из всех вас только у Шурочки был реальный прототип у нас - знаменитая кавалерист-девица Надежда Андреевна Дурова. Одно время, кстати, служила в твоем Мариупольском полку.

- Ничего не понимаю... В каком своем времени? Какой прототип? - пробормотала Шурочка.

- Мы все вам расскажем, корнет. И впредь будем поддерживать вашу роль корнета. Барышней вы будете только наедине с поручиком.

- Обойдется!

- Ну то вы сами с ним решайте, а сейчас давайте ближе к делу.

Однако, начать граф снова не успел, т.к. во дворе послышался шум, крики и в дверь вскочил Кузьма.

- Вашсиясь! Поймали татя.

- Давайте его в амбар, сейчас подойдем...

- Есть в амбар!

Все вышли из дома, граф подошел к измызганному в грязи Плетневу...

- Как все прошло?

- Все нормально. Грушицкий его догнал, по спине обухом сабли приложил и сбил с лошади. Так и взяли.

- Всем участникам погони по чарке! Грушицкому отдельную похвалу. Обыскали татя?

- Нет. А надо было?

- Это первейшее дело при задержании. Чтобы тайное оружие обнаружить или не скинул чего компрометирующее.

- Не знали мы такого.

- Ничего страшного, но впредь имейте в виду. Место запомнили где взяли и связали?

- Так точно!

- Завтра покажете Кузьме или Ивану.

- Будет сделано!

- А теперь, пока мы допрашиваем, поставьте двоих гусар при оружии и конях у ворот амбара. Мало ли тать в бега опять ломанется. Только не тех, кто в погоне был, дайте им привести себя в порядок и отдохнуть. И сами тоже.

- Сейчас устроим. Спасибо Павел Игнатьевич!

Здесь может возникнуть сомнение мол как же так гусары и выполняют, по сути, полицейские функции. Дескать любой гусар имеет гордость и не опустится до такого. Но такую глупость Илья пресек еще в самом начале в Горелово, очень доходчиво объяснив, что и гусары и пехотинцы и полицейские - все они работают на благо и защиту Отечества. Т.е. не бывает службы позорной. Но бывают те, кто ту или иную службу называют позорной. И, если говорить о полицейской, то плохо о них всегда говорят либо кого прижали за действия против Отечества или граждан, либо те, что по недоразвитости ума своего поверили тем первым. Поэтому не надо вестись на мнения тех, против кого эти службы и действуют.

Но стоит понимать и помнить, что та или иная служба - это специализация. Если солдат специализируется на пешем бою, гусар на лихих атаках, то полицейский на поимке и охране преступника. А случись надобность, то тот же полицейский встанет на место солдата или гусара. Да, не настолько ловко и профессионально, как они, но так и солдат с гусаром не имеют специальных навыков полицейского.

В этом случае гусары Ржевского выполнили полицейские функции настолько четко, насколько умели и, при этом, им было ясно как важно заместить собой полицейских. Так что никакого ропота дескать "то не наша работа, мы выше этого" не было. И выполнят они такие приказы и впредь. Другими словами, церберы у ворот амбара встали еще те - мотивированные.

- Ну'с, голубь сизокрылый... Расскажи зачем в меня стрелял?

- А-а-а!!! - заорал связанный Гераська увидев, что спрашивает Мерзляев.

- Чего орешь?

- Т-т-так убил же я вас, барин... Выж упали, я сам видел!

- Ну, положим, я воскрес. Мне по службе положено. - навел жути граф - Стрелял-то зачем?

- Убить чтоб...

- Это понятно. Сам придумал или кто сказал убить?

- Не могу знать, барин...

- Кузьма!

- Я здесь, вашсиясь!

- Раскали клещи, а то так мы до морковкина заговения его допрашивать будем. Ускорить надо...

- Сей момент сделаем!

- А-а-а!!! Не надо клещи! Все скажу!!! Все скажу!!!

- Говори!

- Только не надо клещи, не надо!

- Не будет клещей, успокойся. Если говорить будешь, как есть, то обойдемся.

- Ох, спасибочки, барин родненький...

- РАССКАЗЫВАЙ!!! - рявкнул разозленный Мерзляев так, что даже видавшие виды вояки вздрогнули, а из будки во дворе завыл хозяйский бобик...

- Да, да! Еще в Горелово ко мне подходил один барин. Высокий такой, чернявый. В темном зеленом сюртуке, в сапогах. Городской, не иначе!

- На вид лет сколько?

- Как вы, барин, может чуть моложе.

- Когда именно подходил и как?

- Когда мы дрова для танки рубили. В лесу. Все пошли на другую делянку, а я остался сучья рубить. А он вышел из леса, окликнул.

- По имени тебя окликнул?

- Нет, просто "Эй, мужик! Поди сюда, дело есть".

- Он назвался?

- Да!

- Как?

- Бабьими именами назвался.

- Бабьими? Это как же?

- Гуля и вера.

- Гулливер может? [1]

- Да, да! Гулявера!

- Фамилию называл?

- Нет только так обозвался.

- Что посулил?

- Рубль серебром задаток и выкуп из крепости.

- И ты, дурак, поверил?

- Да, как не поверить, солидный барин был. Нешто иностранцу и не поверить?

- Почему иностранец?

- Он плохо по-русски говорил, слова мял. Некоторые на своем, как змей шипел.

- Пистоль где взял?

- Так он и дал. И научил как бить из него.

- Где, когда учил?

- Да там же в лесу. Сразу. Я три раза бил. В березу целил.

- Попал?

- Попал, все три попал.

- С какого расстояния?

- А вот с такого же, как в вас бил.

- Где пистоль?

- По дороге бросил...

- Где?

- Да, сразу за околицей...

Плетнев услышав информацию тут же отрядил двоих гусар на поиски, наказав взять факелы.

- Рубль серебряный куда дел?

- Жинке своей отдал. Барин меня же с собой забрал, а как ей бедовать?

- Понятно. Где должен был встретиться с Гулливером?

- Не знаю. Он сказал, чтобы после того как вас... Ну...

- Не мнись, говори.

- Сказал чтобы после я шел обратно в Горелово, а он сам меня встретит по пути с выкупной.

- Ты и поверил?

- Так рубль-то дал серебряный.

- Ножиком он тебя встретил бы. Ему это задаром. Ты же все равно дело сделал за этот рубль. Хотя с выкупом из крепости он тебя, так получается, не обманул. Будет тебе выкуп. Но не сразу. Дмитрий Иванович!

- Слушаю, Павел Игнатьевич.

- Почем вы этого разбойника продадите?

- Да, за понюшку табаку...

- Беру! Оформите купчую.

- Э-э-э...

- Вы все равно ему жизни не дадите или отрядники наши удавят. А так хоть мне послужит у меня в московском доме. Как раз дворник нужен. И за вторую понюшку его семью заберу.

- Хых... Но хорошо, сей момент оформлю.

- Эй, Гераська!

- Слушаюсь, барин!

- Все слышал?

- Все слышал, все как есть!

- Отправишься со мной. Через год, если будешь вести себя достойно, то дам вольную тебе и твоей семье. Семью твою по ходу перевезем, попрошу Дмитрия Ивановича отрядить их. Только не пойму зачем тебе вольная нужна. Но то твои дела. И нос не задирай. Охраны от мордобоя я тебе не даю, но попрошу не убивать до смерти.

- О-о-о-й-й, барин помилу-у-й!

- Это к батюшке, я тут не причем...

И первый кулак прилетел в нос Гераське именно от отца Протопопия...

——————

[1] Джонатан Свифт опубликовал "Путешествия Гулливера" в 1726 году, так что назвать такое имя заказчик убийства Мерзляева мог вполне.