Три стороны медали

Пролог

— Трим! Неси-ка молока! — дородному купцу стало скучно в собственном фургоне, и он уселся на козлах одной из повозок каравана. Месяц пламени был в разгаре, и солнце жгло нещадно. Купец достал льняную тряпицу и утер обильно выступивший на лице и шее пот.

Рядом с неспешно ползущей повозкой поравнялся мальчонка лет двенадцати. Худые, словно у жеребенка, ноги так и мелькали, к груди он прижимал крынку молока, купленную пару часов назад в деревне, лежащей у самого тракта. Купец небрежным кивком похвалил отрока и, не слезая с козел, выхватил у него из рук глиняный кувшин.

Неспешно смакуя тепловатое молоко, успевшее нагреться даже в тени повозки, купец лениво размышлял о том, что со слугой ему повезло. Этот мальчонка родился в семье простых крестьян и смальства был приучен к труду. Почти всю его деревню унесло моровое поветрие — помощь клириков и адептов стихий запоздала, и, схоронив родню, он случайно прибился к купеческому каравану. Попав в услужение, паренек все задания выполнял расторопно, а к хозяину относился с должным почтением. К тому же отрок был смышлен и жадно впитывал любые знания, поэтому в будущем обещал вырасти неплохим приказчиком.

Вдали показалась широкая и полноводная река, уже полвека, с последней крупной войны, разделявшая два государства. Гирская империя тогда сумела захватить немало земель королевства Зиран, и окончательно измотав свои легионы и боевых магов, милостиво вернула малую их толику, заключив мир, в котором так нуждалась. Границу же провели аккурат по центру реки.

Караван неспешно направился к мосту, перекинутому через ее бурные воды. Когда-то он был полностью каменным, но сейчас на возведенных во времена старой империи опорах лежал деревянный настил. Пограничную стражу империи миновали быстро и без особых хлопот, привычно отделавшись серебряной монетой, перекочевавшей в руки октата.

Миновав изрядно покосившийся мост, караван остановился перед загородившей им дорогу пограничной стражей королевства Зиран.

— Откель будете? — одетый в кольчугу стражник пригубил мех с водой, не прекращая сверлить толстяка подозрительным взглядом из-под низкого козырька шапели[1].

— Из Гирской империи вестимо, — степенно ответил купец и протянул стражнику подорожную, украшенную несколькими внушительными печатями. — Купцы мы.

— Да кто же вас бродяг разберет. Ныне всяк тать норовит купцом назваться, — стражник мелком глянул на печати и передал подорожную писарю, который, высунув язык от усердия, стал водить пальцем по строчкам, внимательно вчитываясь в каждое слово.

— Не спокойные времена ныне, — кивнул головой купец, сделав вид, что не заметил плохо скрытого оскорбления. — Старики бают — приметы недоброе сулят.

— На торжище, стало быть, путь держите? — охранник, словно и не замечая вежливой улыбки на лице толстяка, продолжал хмуро смотреть на иноземца.

— Да Великие Силы с вами, — отмахнулся купец и тут же испугано вздрогнул, сообразив, что не стоило ему этого говорить — пограничная стража соседнего королевства наверняка почитает своих многочисленных богов, а веру в Вечный Круг держит за язычество. — У нас договор с вашей торговой гильдией, посему сами сбывать товар не будем, а сдадим им.

— Ну-ну. Сейчас посмотрим, что вы там везете, — старший смены сделал небрежный жест и несколько стражников поспешили к повозкам.

— У нас и грамота с перечислением всего товара имеется, — заискивающе улыбаясь, купец подобострастно протянул еще один свиток. Мысленно он проклинал стражника на чем свет стоит. — Вы проверяйте-то, а я пока подати отсчитаю.

— Считай, считай, — злорадно ухмыльнулся стражник и добавил: — Для вашего брата подать теперь аккурат в десять раз больше.

— В десять раз?!? Да мыслимое ли дело?!? — с неподдельным изумлением и гневом всплеснул руками купец и, забыв о всяком почтении, выпалил. — Не лукавишь ли ты служивый? Отродясь такого не бывало!

— Ты меня во лжи обвиняешь, чернильная твоя душа?!? — взревел стражник, хватаясь за рукоять меча.

— Нет, что вы! — испуганно залепетал купец, мысленно проклиная все на свете. — Зело жарко тут на солнце, вот и обронил не подумавши.

— Смотри у меня! — внушительно потряс кулаком стражник и повернулся к писарю. — Приволоки-ка тот указ, что нам намедни прислали.

Внимательно изучив свиток, который быстро принес расторопный служака, купец совсем упал духом. Стражник не врал — с этого месяца подати для уроженцев Гирской империи, равно как и для всех, кто покупал у них товар, были действительно подняты в десять раз.

— Да что же нам теперь делать! Если столько заплатить — в одном исподнем останемся! Может доблестные стражи запишут, что наш караван прошел границу еще в прошлом месяце? А мы-то уж в долгу не останемся! — заискивающе посмотрел на солдата купец, уже положив пухлую ладонь на увесистый кошель.

— И думать не смей, — печально покачал головой стражник. — Мы грамоты обо всяком, кто через нас проезжал, уже отослали. Так что плати подати или разворачивай свои повозки. Неча тут глаза мозолить.

Купец побледнел и обхватил голову руками. Он не представлял, что ему теперь делать. Пытаться сбыть товар тайно — через перекупщиков, было и раньше накладно, а уж теперь цены они будут держать и вовсе безбожные. До портов, откуда можно было торговать с Норденскими островами, была не одна неделя пути, да и тамошние купцы тоже не упустят случая нажиться на неудачах своих южных собратьев.

Продавать же зерно, которым была загружена львиная доля повозок, в самой Гирской империи означало лишиться почти всего барыша. С помощью силы клириков и адептов земли, крестьяне собирали по три-четыре урожая в год. Империи не нужно было столько хлеба, цены на него были в несколько раз ниже, чем в соседних странах.

— Мы уходим, — процедил сквозь зубы торговец и пнул ни в чем не повинный камень.

Стражник по привычке ждал, что купец прощаясь будет ему кланяться, сыпать льстивыми похвалами и незаметно сунет в руку серебряную монету, но для него он уже не существовал. Теперь путь в королевство Зиран для торговых караванов из Гирской империи был закрыт, а значит, купец мог не скрывать своего презрения к этому варвару. Торговец, не обращая внимания на удивленного стражника, направился к своей повозке.

— Разворачивай караван! — сквозь зубы процедил купец, выскочившему ему навстречу приказчику. — Не знаю, что затеял король Зирана, но нам тут больше не рады. Придется идти в Фирское княжество. Времени потеряем изрядно, но хоть при своих останемся…

Извозчики щелкали поводьями, заставляя уставших лошадей разворачивать повозки. Недовольные приказчики перекрикивались между собой, пытаясь узнать, что стряслось. Возглавлявший караван купец ожесточенно спорил с охраной, решившей нагреть руки и выторговать себе оплату пощедрее. Пограничная стража лениво наблюдала за язычниками из империи, мечтая о конце смены. И никто не знал, что сейчас на их глазах вершится история.