Три сестры. Диана

Глава 23

В октябре восемьдесят второго вернулся Костя, почти перед самым своим днём рожденья. А через месяц у Игоря родилась дочь. Светловолосая, с чуть рыжеватым отливом и сероглазая. Очень похожая на мою маму и Тосю. Девочку назвали Светой. И мы с Генкой раз в неделю обязательно ехали в город. Дать молодым родителям выдохнуть, а самим вдоволь наиграться с внучкой.

Костя устроился электриком на кирпичный завод в соседнем посёлке. Почти сразу стал задерживаться по вечерам и вдруг неожиданно заявил, что собрался жениться. Девушка вроде обычная, но что-то меня смущало. Да и бегающий по стенам внимательный взгляд будущей невестки мне тоже не понравился.

Родители её приехали по лимиту в шестьдесят седьмом в совхоз по соседству, как раз между частью и двумя заводами, на месте бывших имений одного из владельцев завода, фабриканта Голоба, и барона Бьорка. Кстати две окрестные деревни так и остались с именами бывших владельцев. Приехали не просто так, а как ударники и передовики с Алтая, где поднимали целину. Мать работала на ферме, отец сначала на тракторе в совхозе. Потом ушёл к нам в часть, в отряд вохра. Семья многодетная. А больше и сказать нечего.

Ольга к двадцать одному году уже успела окончить экономический МГУ, что меня насторожило. Попасть туда было ой как не просто, тем более девочке из многодетной семьи. Но словно этого было мало, честолюбивая девушка поступила в горно-технический. И уже после первой практики осталась на работе мастером горно-добывающего цеха. Карьера. Работа грязная, не женская, но должность руководящая и итээровский оклад.

Среднего роста, фигуристая, то что называется аппетитная, блондинка с сине-зелёными, даже скорее бирюзовыми, глазами и совершенно неприкрытыми командными интонациями в голосе.

— Не понравилась тебе зазноба младшенького? — хмыкнул Генка, когда Костя пошёл невесту провожать.

— Ты даже не представляешь как. Я еле сдерживалась, чтобы не спросить, что ей от сына нужно? — призналась я.

— Да, Хохол говорил, что средняя дочка у него такая, что он сам её старается лишний раз не злить. — Пожал плечами муж.

— Кто? — удивилась я.

— Да Анатолий. Он же с Украины, его и зовут Хохол. А он только ухмыляется, что ему всё равно, как и кто его называет, у него от этого табак не мокнет и в холодильнике пусто не становится. А жена у него с соседней области, с Рязани. Анатолий там служил, а она на фабрике работала, за ним в Черновицкую область и уехала. — Рассказал Генка.

— Подожди, а на Алтае они как оказались? — удивилась я.

— Так целину же поднимали, — напомнил мне муж.

Через две недели мы поехали знакомиться с родителями невесты, уже официально. И решать вопрос о свадьбе.

Квартира была хоть и трёхкомнатная, но типовая. Той самой планировки с проходным залом, какая должна была быть у нас. И для такой большой семьи явно тесноватая. И при этом у Ольги была своя комната, рядом с кухней. Родители размещались в дальней, а брат и две сестры жили в зале. Старшая сестра была уже замужем, успела родить двоих детей и вот-вот собиралась за третьим. Тяжёлые шторы на окнах с бахромой «по-купечески», бордовые обои с золотыми розами, дверные ручки в виде позолоченных львиных голов с кольцами в пастях на оргалитовых дверях. Ощущение недоубранности, когда вот вроде всё, что на виду убрали, а тряпки из-за батареи вытащить забыли, и горшки с засохшими цветами из под журнального столика убрать.

— Ну, свадьбу играть надо. — Поджав такие же узкие, как и у дочери губы заявила Любовь Фёдоровна. — Не крепостная девка замуж идёт, чтобы по углам прятаться.

— Чего? — не поняла я этого определения.

— Да, сватья, не обращай внимания. Это жинка моя гордится что она не из простых, а из дворян. В семнадцатом недобили этот антисоветский элимент, вот она мне теперь ядом своим графским плешь прожигает, — пьяно улыбался Анатолий Михайлович, отец невесты. — У неё половина семьи шкурку быстро поменяла и за Советы. А большую часть того, репрессировали как чуждый элемент.

— А твоих раскулачили! У самого дед с бабкой на Соловки сосланы были! — тут же огрызнулась ему жена. — У тебя самого мать за Минька-батрака пошла, чтобы с родителями не отправиться.

— Рот закрой и мою семью не полощи, — зло прищурился Анатолий.

— Давайте вы свои претензии друг к другу потом предъявлять будете? — осадила родителей доченька.

Мы с Геной только переглядывались друг с другом. Как потом выяснилось, такие разговоры были практически нормой. Вернувшись домой, я как можно скорее связалась с Тосей. Может осталась у неё возможность узнать поподробнее о будущей родне. Ситуация была странной и это мягко говоря. Ну не поднимались такие темы, как происхождение, тем более при посторонних людях.

С сыном я тоже поговорила. По тихому. Но он был в своём выборе уверен. Поперёк его решения мы не пошли. И уже в феврале играли свадьбу.

Первое время молодые жили у нас. В бывшей детской комнате.

— А может вы ремонт лучше сделаете? — влезла как-то в наш разговор с Геной сноха.

Мы обсуждали, что завтра надо заехать в сберкассу и снять часть денег с книжки мужа. Игорю давали квартиру, и хотя на тот момент были он, жена и ребёнок, за лишние метры можно было доплатить.

— Зачем? Нас всё устраивает, а Игорю надо помочь. — Ответила я.

— Ммм, конечно. Любимому сыну, — поджала губы сноха.

Гена накрыл мою руку своей, помогая сдержаться. Это была уже далеко не первая попытка снохи влезть в наш кошелёк и попытаться командовать у нас дома. Я это просто игнорировала, или мягко намекала, что мы будем делать так, как привыкли. Но бесконечно это продолжаться не могло. Моё терпение лопнуло, когда Ольга влезла в платëжку за квартиру.

— А это что за Михаил? Почему он не Перунов, а прописан здесь? — чуть ли не трясла квитанцией она передо мной. — Он что, явится и будет здесь жить?

На время службы, Миша был прикреплён к общежитию в части. А сейчас, пока он был в Афганистане, прикрепление отменилось. Основная его прописка сохранялась в нашей квартире. Но меня просто возмутили требования и замашки снохи.

— Значит так! — хлобыскнула я кулаком по столу. — Не твоего ума дела, кто прописан в моём доме. Как и на что я трачу деньги, сколько зарабатываю, и всё остальное. И да, приедет и будет здесь жить. А у тебя в этом доме прав никаких. И совать свой нос в чужую почту тоже! Ещё раз позволишь себе подобное, как и пытаться поссорить мне сыновей заявлениями, что кто-то там любимчик, разговор будет другим.

— Нормальные люди чужим в ущерб своим детям не помогают, официально этот Миша вам никто, — не сбавляла оборотов Ольга.

— Порядки можешь наводить по месту прописки, на Биорках. — Не стала терпеть я. — И физический тоже не мешало бы. А то три девки в доме, а все углы засраты. И уж не тебе рот открывать по поводу официального и нет. Ты родилась в шестьдесят третьем, третьим ребёнком в семье. А твои родители расписались в шестьдесят седьмом. И из Рязани мама твоя сбежала не просто так. Так что прикуси язык и запомни, ты здесь не хозяйка.

После этого я ушла из собственной квартиры на работу к мужу. Через два дня Костя со своей женой съехал в общежитие при заводе. Две недели не было от него ни одной весточки.

— Зять-то в Москву поехал, на экскаваторщика учиться, — как бы между прочим сообщил мне Анатолий Михайлович, столкнувшись со мной у штаба.

— Как на экскаваторщика? У него же спина, — не поняла я.

— Зато зарплата как у директора завода, — вздохнул сват.

Полночи я проходила по комнате, думая могла ли сноха специально выводить меня на скандал? Ведь теперь ей никто не мешал убеждать моего сына в чём угодно. А я любой разговор о смене работы быстро пресекла.

— Дин, он взрослый мужик. И ты не можешь всё время думать за него! — не выдержал Генка и загнал меня спать.

А утром ему позвонил один из друзей и сообщил, что отряд, в котором был и Мишка, попал в окружение и не вышел в положенное время на связь. Только к концу дня Генка позвонил и попросил срочно прийти домой. Весь день я была на грани, а вечером, когда шла домой, встретила женщину, работавшую в заводской амбулатории.

— Дина Тимофеевна, поздравляю! — радостно улыбалась она. — Сноха у вас беременная. Вы кого ждать будете? А то она ещё не определилась, кого больше хочет.

— Да пусть кого хочет рожает! Хоть вообще урода! — вырвалось у меня.

— Дина Тимофеевна, — испугалась знакомая.

— Извините, неприятности на работе. — Поторопилась я домой.