Три мужа для Кизи

Камень 9-ый

Меня трясло. То ли от ужаса, то ли от гнева.

Старший из женихов вдруг положил свою ладонь мне на голову. Будто напоминая, что он всё ещё со мной. Он будет меня защищать. Ведь тогда у реки он и братья достали оружие, чтобы защищать меня и Ишу. Но…

– Ванаде всё расскажу! – мрачно пообещал Поллав, пристально смотря в глаза сумасшедшему парнишке. – Он тебе и язык отрежет, и уши, и… – взгляд опустил пониже, на просторные дхоти наглеца, почему-то идеально чистые. – И много чего ещё.

Сиб шумно выдохнул. Грудь его начала вздыматься всё чаще и чаще от плохо сдерживаемого гнева. Странный отрок напрягся, словно тигр перед прыжком.

– Подождите, мой господин! – я сжала пальцы Поллава.

Вздрогнув, тот опустил взгляд, смотря уже на меня.

– Мой господин! – взмолилась я, осторожно сжимая его пальцы своими, перебитыми и пронзающими руки ноющей болью. – Ему, кажется, что-то известно об Ише.

– Ах да, – старший из женихов и на сей раз руки своей не вырвал. И строго на мрачного Сиба посмотрел, игнорируя вопли Мохана с призывом зарезать наглеца прямо сейчас и прямо здесь, не дожидаясь возвращения Ванады.

Ванада… ещё вернётся? Ох, но что же мне?.. Что я должна теперь делать? Я вроде обещала быть его невестой. Если он не пошутил в тот день. Но он первый меня оставил! И не пришёл, чтобы защитить!

– Ты припёрся потому, что они уже нашли её и… – мужчина нахмурился, покосившись на меня, но всё же договорил: – Или её труп?

– Пока ничё не нашли! – бодро доложил Сиб. – Жива она, наверное.

– Проведя столько времени в бушующей реке? – вскинул бровь Поллав.

– Говорю же, дэви Ганга и мой господин – давние знакомые. Они…

– Что ещё тебе велели передать? – оборвал его мужчина. – А, кстати… кинжал-то верни! Он не твой!

Парнишка сердито наморщил лицо. И кинжал вернул. Метнув так, чтоб вонзился в стену у шеи Мохана.

– Я тебя всегда достать могу, запомни! – прошипел он, глядя на юношу, опять начавшего неровно дышать.

– Что передать велели?! – рявкнул на него мужчина.

– Да это… – Сиб опять почесал лоб грязным ногтём. – Чтоб я сгонял к соседней деревне, которая близко к реке, вдоль течения Ганги. И теперь тамошние люди тоже по берегу ищут.

– Она же далеко! – растерялся уже и Поллав, потом проворчал: – И не стыдно тебе врать-то?!

– Да я быстро ле… бегаю быстро, о левая рука обезьяны!

От брошенного кинжала Сиб увернулся.

Кинжал впился в стену около двери. Заставив жену отшельника, как раз вошедшую из-под занавеси, напугано вскрикнуть от вонзившегося возле неё лезвия.

– Будешь шутки шутить – зарежу! – пообещал Поллав.

И несчастная попятилась обратно из дома, уже за занавесь ухватилась, только бы хотя бы ею загородиться от страшного гневающегося мужчины, да ещё и оказавшегося вооружённым.

– Да ты сам первый начал! – возмутился Сиб.

Поллав осторожно снял мои пальцы и опустил мои руки мне на колени.

Женщина торопливо выскочила. Вскрик её донёсся из-за дома, видимо, оступилась, торопясь.

Сиб проворчал:

– Жуткие манеры у главы его семьи! Чуть что – и нож в глотку швыряет.

– Когда попаду – жаловаться будет уже некому, – мрачно осклабился Поллав.

Но парнишка уже резко развернулся – взметнулись жуткие подвески, словно хвосты – и мрачный выплыл из дома. На улице испуганно завопили двое детей, напуганные его жуткой одеждой. Или взглядом мрачным. Или он им рожицу жуткую скорчил там тайком? С него станется!

Тихо призналась:

– Мне от него жутко.

– О, есть в этой семье хоть один здравомыслящий человек! – радостно отозвались из-за стены.

Жена отшельника торопливо рванулась в дом, поближе к невозмутимому Поллаву. Сейчас казалось, что от того исходит какая-то особая сила. Будто бы он мог нас всех защитить.

– Ох, дети! – запоздало спохватилась несчастная женщина. – Там дети!

– Не волнуйтесь, я детей не ем! – отозвались уже издалека, откуда-то с правого краю деревни.

– Ушёл… – вздохнула я облегчённо.

– Ушёл… – вздохнул Мохан. Но рванулся было к двери. – Вот я ему…

– Стой! – потребовал старший брат.

И младший уныло подчинился. Но ворчать не перестал:

– Фу, противный парень! Зачем Ванада только такого хама к себе в ученики взял?!

– Сам противный, – проворчал Поллав. – Ты приглядись: он как собака дикая. Если бояться или орать в ответ на её тявканья, она ещё больше разлается, будет лезть и прыгать, будто укусить хочет или загрызть. Но если сохранять спокойствие или самому на неё рявкнуть строго – заткнётся. Заскулит и уползёт, поджав хвост. Такие как он чувствуют, кто их не боится – и не лезут. На всякий случай.

Поллав забрал кинжал Мохана себе, под взглядом недовольным брата.

– Тебе везёт! – проворчал Мохан. – Ты всегда такой спокойный.

– А ты едва не… – начал было сердито старший брат, но приметив женщину, запнулся. И вежливо попросил: – Вы не могли бы оставить нас наедине ещё ненадолго? Нам надо кое-что насчёт свадьбы и будущей жизни обсудить.

– Ах, да, – смутилась женщина и посмотрела на меня с какой-то жалостью. – Да, говорите, конечно. Только не слишком долго. Вы ещё не женаты. Неприлично вам быть наедине-то.

И ушла, оставив меня с двумя чужими мужчинами.

Подождав подольше и в окно, и в дверь взглянув, чтоб проверить, ушла ли она далеко и нет ли кого опять поблизости, Поллав присел в паре шагов от меня. И Мохан последовал его примеру, сел сбоку.

– Следил бы за собой, а не за чужими учениками! – проворчал тихо глава его семьи. – Вчера едва не зарезал Яша. Сегодня…

– Вчера?! – дёрнулась я.

Значит, Ванада вчера сестру в реку швырнул. Вчера! Разве смогла бы она выжить, столько провалявшись в воде? Люди-то сразу тонут. Да ещё и хариалы там живут. Под водой. И… и другие крокодилы могут добраться, наверное, если их болото пересохнет. Которые ещё больше. Которые точно людей едят. Которые спокойно нападают на живых людей.

Сползла на пол, зарыдала, пряча лицо между скрещенных рук.

Чуть погодя, твёрдая широкая ладонь легла мне на спину, около плеча. Задела обнажённую кожу. И я испуганно вздрогнула от прикосновения. Вспомнила, что только трое нас здесь сейчас. И ужас ощутила.

– Мне жаль, что так получилось с твоей сестрой, – серьёзно сказал Поллав.

Как будто он раскаивался, что не сумел уберечь её. И… и всё же его волновала боль в моём сердце. Почему-то мне вдруг стало чуть спокойнее. Как будто и его защиту обещало мне прикосновение этой широкой ладони.

– Ты смышленая девушка, Кизи, – тихо добавил мужчина почти сразу, убрав свою руку с моего тела. – Нам надо обсудить несколько дел, пока нам опять не пришли мешать.

И… и он касался меня! Чужой мужчина! Хотя и жених. Хотя…

Села. Застонала от резкой боли в перебитом теле и животе. Завалилась бы на бок, не схвати меня Поллав за плечи. Он осторожно помог мне сесть. Странно, сегодня этот грубый мужчина был даже заботливым и осторожным. Он… умеет быть добрым?!

Музыкант сразу же убрал руки и сел обратно, в двух шагах от меня. Достаточно близко, чтобы подхватить, если завалюсь, теряя сознание. Но всё же на некотором расстоянии, показывая, что не намерен меня трогать, смущая. Хотя бы сейчас.