Три мирных года [СИ]

Вступление к третьей части

— Ну вот, девочки, мы своё дело сделали, — самодовольно улыбнулась Оля Зотова. — Теперь капец неизбежен.

— Неизбежен он станет, если только новенькая сделает всё как надо, — вздохнула красивая девушка, которую в Новом Ленинграде знали как Нину Ивину.

— А я в ней не сомневаюсь, Люсь, — фыркнула Зотова. — Уж если ты умудрилась меня не подвести, то она тем более.

— У меня выбора не было, — вздохнула Людмила Мезенцева. — Или хорошо работать или пуля в голову.

— А у неё тоже, — строго заметила Оля. — Ты думаешь халлдорианцы, если поймают советского разведчика, они его выпустят… живым и здоровым?

Мезенцева только вздохнула и осмотрелась вокруг. В десяти метрах от них дымился флаер, подаренный Красаком Гарна-Оро своей любовнице, бывшей военнопленной, решивший не возвращаться на Родину, которую он называл Илена.

Проникнуть в семью Оро было невозможным. Любому не-халлдорианцу доступ в семью был закрыт, просто по факту его происхождения. Но всегда существовали обходные способы. Можно стать любовницей влиятельного члена семьи, делать вид, что почти не понимаешь их речь и слушать, слушать, слушать. Ещё можно порекомендовать своему любовнику хороших слуг, которые будут заниматься тем же самым. А недавним бандитам очень льстило, что им прислуживают чужеземцы. Поэтому информация, которую Халлдорианский Альянс считал секретной, свободно утекала прямиком в галактический отдел ГРУ.

Людмила Мезенцева с детства была избалованной девчонкой. Очень красивая, она быстро поняла, как сможет использовать мужчин для того, чтобы те обеспечивали ей сладкую жизнь. Однако красота у неё была не в ущерб уму и в голове, прикрытой роскошными каштановыми волосами, то и дело возникли различные планы, главной и единственной целью которых была та самая прекрасная жизнь.

Старинный русский город Пронск был слишком мал, для этих планов, да и Москва, в которую она переехала, после окончания школы её не впечатлила. Но и Нью-Йорк, как и любой из земных городов, её совсем не прельщал. Для неё не было разницы в каком из захваченных империей городов Земли ей прозябать, а в том, что планета рано или поздно окажется под пятой оккупантов, девушка была уверена. Как и в том, что девчонка с недавно захваченной планеты, будет нужна оккупантам, только когда они будут служить там, поэтому надо брать дело в свои руки и лететь навстречу счастью.

Несмотря на свои амбиции, девушка была реалисткой. Попасть в Гордзекс она не рассчитывала. Даже не слишком веря тому, что говорила пропаганда, Людмила понимала: ей там пока делать нечего. Но были разные варианты. Например, ей рассказали, а в армии она служила при медсанчасти военнопленных имперских офицеров (попасть туда было сложно, но она смогла, не спрашивайте как), про планету Гарьерг. Прекрасное, культурное место, где полно развлечений, к тому же туда регулярно прилетают на отдых высокопоставленные чиновники имперской канцелярии, военные и дворяне.

Дальнейшее известно. Побег на имперскую территорию, это, кстати, оказалось самой простой частью плана, но закончилось всё вынужденной работой на халлдорианцев, а потом её и вовсе разоблачили, надели наручники и закрыли в одной из тюрем ГРУ и ближайшая перспектива — суд, приговор и казнь.

Мезенцева даже не знала, на какой планете она сидит в камере. Девушка была сломлена и подавлена. Впервые, её безотказное оружие — красота, дало сбой. И она была готова на что угодно, только бы остаться в живых. Тогда следователей сменили офицеры, которые ей и предложили небольшую работу, по профилю.

— Совсем недолго, — убеждал её красавец в капитанских погонах, очень похожий на индейца. — Год-полтора. Сделаешь всё, как мы скажем, и можешь лететь на все четыре стороны. Хоть на свой Гарьерг. К тому же там сейчас потихоньку собираются бывшие дезертиры и сотрудничавшие с имперцами военнопленные.

Тогда она не обратила внимания на слова вербовавшего её разведчика, радостно соглашаясь на все условия, а вот теперь вспомнила, и кое-какие подозрения закрались в её красивую головушку.

— Скажи Лен, — спросила она у Зотовой, которая и не думала представляться ей реальным именем. — Ведь после этой операции ГРУ меня не забудет? И на Гарьерге я тоже вам потребуюсь?

— А ты, как думала? — презрительно посмотрела на неё Оля. — Люсь, ты показала себя толковым агентом. К тому же… ну не думай, что это будет бесплатно. Все услуги, которые ты нам окажешь, будут щедро оплачены. Гарьерг очень дорогая планета.

— Ладно, — вздохнула Мезенцева. — Хоть какая-то гарантия, что вы меня не пристрелите по окончании операции.

К ним подошла Полина Яковлева, сменщица Оли Зотовой, в постели Красака Гарна-Оро. Ольгу немного напрягало, то что девушка старалась, как можно меньше контактировать с ней, работая напрямую с начальством. Создавалось впечатление, что она получила специальные инструкции, а это было плохим знаком.

— Лен, а ты уверена, что этот план сработает? Ну, что кланы начнут войну из-за гибели любовницы старшего капореджиме?

— Разумеется, нет. Никому и в голову не придёт воевать из-за мой смерти, — фыркнула Оля. — Поль, повтори ещё раз, что мы там придумали?

— Тебя, якобы убили бойцы из клана Нару, — вздохнула Яковлева. — Они требовали, чтобы ты прикончила Красака во сне, но ты отказалась и пообещала рассказать всё своему любовнику. Чтобы сохранить тайну, они подбили твой личный транспорт. Нет, вот и правда, с чего бы из-за этого началась война между кланами?

Зотова, и Мезенцева переглянулись и Ольга, вздохнув, начала объяснять, загибая пальцы на руке.

— Во-первых, это испортить отношения между союзными кланами. Во-вторых, сразу война не начнётся, но клан Оро выставит претензию клану Нару. А поскольку Нару ни ухом, ни рылом, то воспримут это, как необоснованный наезд и оскорбление. Оро будут уверенны, что Нару злоумышляет против них и наоборот. В этот момент и начнёт завязываться узел, оба клана начнут готовиться к войне за власть, что рано или поздно выплеснется в реальные столкновения. Поняла?

— Да, точно. Извини Оль, — Полина сделала вид, что смутилась, но Зотовой стало очевидно — это всё было неискренне.

Ольга тяжело вздохнула. Что же ты знаешь, красотка-сменщица? Почему так себя ведёшь? Но внешне она не подала виду.

— Ты передала запись с признанием Люськи Красаку? — строго спросила лейтенант Зотова.

— Да. Он внимательно её просмотрел… и, в общем, во время просмотра сломал свою трость, — отчиталась Полина.

— Хорошо, — Зотова посмотрела на часу. — Люську убили пять минут назад, так что мы выходим из игры и летим, а впрочем, тебе лучше не знать, где мы будем ждать эксфильтрацию. Теперь Поль, на тебе большая ответственность. Халлдория Барна должна погрузиться в хаос гражданской войны. Смотри не накосячь.

— Всё сделаю, — отозвалась девушка, немного напуганная последней нотацией наставницы. — А красиво уходите. Как Кирьянов от американцев.

— Чего? — насторожилась Оля Зотова.

— Ну, сейчас так в штабе говорят, когда я улетала, — смутилась Полина. — Красиво уйти, как Кирьянов от американцев. Я точно не могу сказать, в чём там суть была, но, в общем, американцы преследовали его корабль в системе Нового Род-Айленда. На хвост ему сели плотно, сбежать не должен был. Так вот, он всё время изображал обычный грузовой транспорт, но в последний момент вывернулся, активировал портал и ушёл прям из-под носа американцев, кажется, в систему Гарьерга.

— Вот не дай бог такого подчинённого, — проворчала Оля. — Нет, Валерку я знаю, хороший парень, но соболезную его командиру.

— Он меня взял, — протянула Мезенцева.

— Но он тебя не вычислил, а ты сама перед ним раскрылась, пытаясь захватить, — поправила её Зотова. — Так что он везунчик, не более того. И командиры таких везунчиков, самые несчастливые люди во всей галактике.

Глава 15. Туманность Андромеды

Июль — сентябрь 2005 года

Я ощущал себя, как персонаж книги «Понедельник начинается в субботу», то есть, когда ты хочешь поработать, а тебя заставляют отдыхать.

— Даже не рыпайся, — порадовал меня Марсель Темиргалиев. — Получай свои два месяца отпуска и в ус не дуй. В ближайшие пять лет, тебе законного отдыха не видать как своих ушей, поэтому наслаждайся, пока можешь.

Но, кроме меня, такой печали не проявлял никто. Череп и Жмых, даже не раздумывая умотали в деревню под Рязань, рыбачить и предаваться самому непродуктивному отдыху. Хацкевич, обещал составить им компанию, Марина засобиралась навестить сестру и сына, я лишь щёлкнул её по носу и предупредил, чтобы она встречах с отцом, не вздумала плести интриги, а то мне потом командование высказывает. Варяг просто свалил с друзьями и бывшими однокурсниками из Томска, куда-то в Сибирь. Кинтане надо было закончить дела на Кубе. Довнарович и Смирнов заканчивали учиться, а потом собирались поехать вдвоём, на море. В общем, мы с Леной остались предоставленными сами себе. Поэтому сначала заехали к моим родителям, потом к её. И от тех и от других мы с большим удовольствием сбежали куда подальше. И её, и мои предки не одобряли нашу почти восьмилетнюю разницу в возрасте. Вот что за консерватизм? Будь всё с точностью до наоборот, они бы были только за. А так…

Впрочем, мы и без их охов и вздохов провели время прекрасно. Поездили по новым союзным республикам, заглянули в государства, присоединившиеся к варшавскому договору не так давно. Благо у меня были льготы за службу и награды, а у Лены хорошие зарплаты. В общем, действительно провели отпуск и красиво и с пользой. Хотя оба, и соглашались, что лучше бы в космос, но раз начальство сказало отдыхать, значит, надо отдыхать. Такое редко бывает.

В конце августа нам пришло короткое сообщение, от Темиргалиева:

Сбор на Кадмии, второго сентября. Добирайтесь самостоятельно.

Мы прочитали, переглянулись и обрадованно улыбнувшись, полезли в сеть, покупать билеты.

— Ох, блин, — вздохнула Лена. — На Кадмию идут корабли только двадцать девятого августа, отходит в полночь, а следующий рейс с Земли только третьего сентября.

— В гостинице перекантуемся, — пожал я плечами. — Город посмотрим, я в прошлый раз не всё увидел, а с тех пор небось он и разросся.

— Не перекантуемся, — обломала меня Ленка. — Там как раз в эти дни проходит конференция по наследию Предтеч, будут учёные со всего Советского Союза. Голобко обещала, какие-то совсем новые и очень интересные данные, так что слетятся все, кто сможет, а гостиницы забронированы уже под завязку.

— Да ладно, — не поверил я.

— Точно. Мне Лёнька Шульцман вчера написал, приглашал… а и, кстати, билетов на двадцать девятое тоже нет.

— Такое ощущение, что Марсель, решил дополнительно нас испытать, — почесал репу я. — Ладно. Создавай конференцию, для всех наших.

— По открытой связи? — удивилась Лена.

Да, на наших закрытых частотах это было невозможно, все эти конференции на несколько переписчиков, в просторечии просто конфа, сугубо гражданское увлечение. Хотя не помешало бы и для наших дел программное обеспечение так настроить. Надо бы докладную написать.

Сделав себе пометку в памяти, я объяснил Елене, что никаких секретных дел мы обсуждать не будем, просто группа студентов полетит на Кадмии, жаждая припасть к источнику драгоценных знаний.

Когда Елена, ворча, создала конференцию, я начал действовать. Первым делом объяснил всем, что взять билеты до Кадмии так просто не получится, поэтому надо думать, как будем добираться, а нужно нам было непросто десять билетов, а десять не очень дорогих билетов, так как за отпуск поиздержались все мы.

Сначала мы озадачили Марину Стерлядкину: нельзя как-то вызвать «Бумбараш» на Землю и долететь на нём? В ответ товарищ старший прапорщик, в неуставных выражениях обозначила уровень моего интеллекта, но через некоторое время успокоилась и прислала расписание рейсовых и грузовых звездолётов на всех планетах советского пространства.

Мы облегчённо выдохнули и стали составлять маршрут полёта. Но в процессе, стало понятно, что всей командой мы отправиться на Кадмию не сможем. Пришлось делиться на несколько групп, чтобы хоть как-то добраться до пункта назначения. Я летел вместе с Леной и Хацкевичем, через Полынь. Нам троим такой маршрут был хоть как-то знаком, в отличие от остальных.

— Надеюсь, что сегодня обойдётся без атак американцев, — проворчал Хацкевич, но недостаточно тихо.

Его услышал жизнерадостный толстяк, сидевший впереди нас. Он обернулся и быстро проговорил.

— Так вы тоже вылетали и застряли в космопорте, когда на орбите, шёл бой с американскими звездолётами?

— Как-то так, — кивнул я. — Красиво было.

Толстяк не понял и озадаченно похлопал глазами.

— Вы что, забыли? Диспетчеры на экран запись боя выводили, — внаглую поиздевался я.

Толстяк отвернулся и до конца полёта больше с нами не заговаривал. Я ухмыльнулся. Про нападение американских кораблей на советское поселение газеты писали последнее время много и по центральному телевидению шли репортажи. Потому что готовился суд над экипажами кораблей, который закончится с предсказуемым результатом, впаяют им по двадцатке, а через несколько лет тихо обменяют на наших ребят. Так, оно и правильно, так и надо делать.

На Кадмию мы прилетели позже остальных, которые нас дожидались в зале космопорта. Впрочем, даже ещё не сойдя с посадочных колец, я отправил сообщение Марселю:

— Младший лейтенант Кирьянов сотоварищи, по вашему приказанию прибыл, нахожусь в космическом порту и ожидаю дальнейших указаний.

— Как, кстати, город-то назвали? — поинтересовался я у Лены. — Или он ещё безымянный?

Девушка как-то смутилась, но ответила.

— Фроловск.

— О, так это в честь нашего командира, майора Фролова, — понял я и пояснил Хацкевичу. — Он командовал операцией, пока его не отозвали оборонять Землю, где он и погиб.

Кажется, она вздохнула с облегчением. Странно. Я не назову себя скромным человеком, но больше всего я боялся, что какой-нибудь объект, город или улицу, назовут в мою честь. Не знаю почему. Города и прочие объекты надо называть в честь уже умерших, по моему мнению.

Планшет звякнул. Это пришёл ответ от Темиргалиева.

«Припозднился. Жди, скоро буду»

Я немного разозлился. Такое ощущение, что он меня вызывал на соседнюю улицу, а не через половину рукава Ориона. Впрочем, Марсель в своём репертуаре. Ругнувшись, но про себя, я отправился собирать команду, которая рассосалась по всему кадмийскому космопорту. Нашёл всех, кроме Марины Стерлядкиной, которая сразу по прибытии получила сообщение и побежала к родному кораблю, на военный космодром.

Встреча была немного бурной. Первым делом на моей шее повисла Яська Довнарович, к огромному неудовольствию Ленки. Да, надо бы ей объяснить, что между нами ничего не было и быть не могло. Довнарович я не видел полгода и соскучился по ней, хотя и считал по-прежнему своим проклятьем и наказанием за неведомые грехи. Вик, которого я не видел ещё дольше, просто пожал руку, а потом они нас порадовали новостью.

Смущаясь и перебивая друг друга, Вик и Яся сказали, что собираются пожениться в ближайшее время.

— Вот как только у нас появится свободное время, — пояснила Яся.

Странно всё-таки было видеть такую отбитую девицу, как наша Яська Довнарович смущённой и как будто стесняющейся. Ага, одно дело, изображая проститутку, залезть в постель главнокомандующему имперской армией, а совсем другое, вот так о своих чувствах, боевым товарищам рассказывать.

— Совет вам да любовь, от главного разведывательного управления, — пожелал я. — Только давайте с детьми повремените, а то и так проблем полно.

— Обязательно повременим, — порадовала меня Довнарович. — Не хотелось бы пропустить всё самое интересное.

За последние годы в СССР рождаемость выросла на порядок. Семьи с двумя детьми считались малодетными, стандартом было от трёх и больше. При этом возраст первых родов вырос и начинался от двадцати пяти лет у женщин с тенденцией к росту. Это было связано, как и с улучшившейся медициной, так с увеличением роли женщин в обществе. Служба в армии, само собой, да и в остальные сферы, которые раньше считались сугубо мужскими, приходило всё больше женщин. Исключения бывали, подростковые беременности никуда не делись, но число их значительно снизилось. Кое-какие ушлые бабёнки пытались таким образом откосить от армии, да и те, кто как Стерлядкина отчудила, тоже попадались. Но в целом тенденция была на увеличение возраста первой беременности.

Марсель появился, как и обещал, ровно через полчаса в сопровождении Серёги Пушкарёва. Я напрягся. Значит ли это то, что я думаю? Мои надежды оправдались. Едва мы перешли на военный космодром, он сразу заговорил.

— Сейчас сделаем первый, пробный вылет. Разблокируем портал в систему Кастора, осмотрим базу и полетим в Туманность Андромеды.

Артемида, которая была активирована ещё на Земле, радостно пискнула. Я поморщился. Не люблю пронзительные звуки, которые раздаются у меня прямо в голове. Это заметил Марсель.

— Что-то не нравится, товарищ младший лейтенант?

— Никак нет. Всё отлично. Просто неожиданно.

Темиргалиев ещё что-то хотел сказать, но в разговор влез Жмых.

— Товарищ капитан, а почему второго сентября, а не первого?

— Дочку в первый класс отводил, — проворчал он. — Она, итак, отца почти не видит, хоть в школу её отведу.

— Ого, здесь уже и школы открыли, — поразился Варяг.

— Уже два года как, — ехидно заметил Марсель. — И вообще, товарищи, у вас какие-то замечания по делу есть или так и будем лясы точить?

— Разумеется, хоть сейчас в звездолёт, хотя мы и утомились изрядно, добираясь до Кадмии, — проворчал я. — Товарищ капитан, а вы специально нас в эти даты погнали? Хотели посмотреть, как мы выкрутимся?

Марсель не понял и я, рассказал ему про конференцию. Темиргалиев закатил глаза и отпустил несколько комментариев в адрес моих умственных способностей. Я не понял, тогда он пояснил, что мы, вообще-то, военнослужащие и летели на планету по приказу командования. А значит, нам надо было просто взять письменную копию его сообщения в ближайшем отделении ГРУ и спокойно садиться на ближайший военно-транспортный рейс.

— Ну ладно Кирьянов совсем одичал за два года гражданской жизни, но вот от вас, товарищ Приклонская, я такого не ожидал. Опытный человек как-никак, могли бы и подсказать…

Я прервал излияния командира.

— Летим как? Короткой дорогой или…

— Вот не надо с учётом политической обстановки, болтаться по спорным территориям. Ах да. А тебе под своим именем не рекомендуется появляться на территории Халлдории.

Последнего предложения я не понял, но уточнять не стал, так как мы дошли до «Бумбараша», где уже вовсю хозяйничала Марина, принимая отчёт у ремонтной бригады. Заметив Пушкарёва, она нахмурилась.

— Так. Мне плевать на его звание, — бросила Эме. — На корабле капитан я.

Марсель и Серёга аж поперхнулись от такой заявки.

— У нас не флот! — возмутился Марсель.

— Вообще-то, я уже лейтенанта получил, а ты ещё в старших прапорщиках, — обиделся Пушкарёв.

— Самозванцев нам не надо, — оборвал я их. — Командиром буду я.

— Ошибаешься товарищ младший лейтенант, — ухмыльнулся Темиргалиев, доставая приказ. — На эту миссию командование возложили на меня.

Я внимательно посмотрел на Марселя. Потом кое-что понял. Приблизился к капитану вплотную и шёпотом спросил:

— Нужен повод для внеочередного звания?

— Это пойдёт в общий зачёт, — кивнул он. — Потому что у меня оно слишком внеочередным выйдет. А ставить на новое направление майора Демидова не желает ни Тихонов, ни Копылов.

Я молча кивнул и повернулся к своим. Про майора Демидова я ничего не слышал. Поэтому лучше довериться мнению старших партийных товарищей, которые предпочитают повысить Темиргалиева, а не назначать Демидова.

Свои были в порядке. Жмых уже что-то уточнял у ремонтников. Ну да, он же два года при Бауманке учился корабли ремонтировать. Остальные стояли, ожидая, когда мы решим, кто из нас самый главный.

— Бойцы, субординация, — улыбнулся я. — Считайте наш корабль флагманским.

Все заухмылялись, в том числе и Марсель.

— Ладно, — весело сказал он. — Стерлядкина на место главного пилота, Пушкарёв вторым.

— Не понял, командир?

— Серёг, это её корабль. Она его хорошо знает. Уже уходила на нём с территории наиболее вероятного противника, причём два раза, умудрилась не разбить его на Ирсеилоуре, надо продолжать?

Пушкарёв, ворча, полез в звездолёт, да и мы засобирались.

— И не думай, что я здесь просто так, — объяснил Марсель. — Корабль уже загружен, припасы, медикаменты, боезапас и всё остальное. Ещё неделю назад распорядился, так что вылетаем без промедления. В 17.20 по местному времени.

— Есть, — отозвался я и потащил команду располагаться по их каютам. Марселю мы выделили большую каюту для гостей, а Пушкарёв делил с Мариной комнату для пилотов.

Стартовав с Кадмии в назначенное время — город Фроловск удалось посмотреть только с большой высоты, и он действительно вырос, прибавив ещё несколько кварталов, также виднелось ещё несколько поселений на значительном удалении от города, мы взяли курс на пока ещё безымянную планету в рукаве Пегаса, откуда полетели на Кастор.

Там всё по-прежнему. Ничего не изменилось, всё так же ждал нас огромный портал с расположенными под ним жилым комплексом и сама пустая, но пригодная для жизни планета.

Мы пристыковались к станции. На планету решили пока не сходить.

— Нечего там делать, — решил Марсель. — Посадочные кольца, да и только. А здесь есть всё, что нужно, ведь так?

— И даже больше, — согласился с ним я, выслушивая уточнения от Артемиды. — Товарищ капитан, когда мы улетали в последний раз, то Артемида запустила местный ИИ, который привёл станцию в порядок, каким-то образом наладил переработку кислорода… в общем, провёл все нужные мероприятия и теперь здесь можно жить достаточно продолжительное время.

Станция действительно выглядела так, как будто её только что покинули люди. Правда, унеся с собой всё необходимое.

— Отлично, — кивнул Темиргалиев. — А как он поддерживал порядок?

— С помощью встроенных роботов, не человекообразных, но…

— Они могут организовать разгрузку?

К сожалению, покидать пределы станции роботы не смогли, поэтому мебель и земную технику пришлось выгружать и расставлять нам.

— Вот тебе и вкалывают роботы, — ворчал Жмых. — Счастлив, мать его, человек.

Вик согласно кивнул и проворчал что-то насчёт проклятой техники, которая вечно отказывает или работает не так, когда нужна.

— Сделай нормальных роботов-грузчиков, — ехидно сообщил им Варяг. — Вы для чего два года штаны просиживали, один в Бауманке, второй в Радике?

И быстро-быстро скрылся за поворотом, не слушая, что говорят в его адрес инженеры. Одно утешало, от результатов труда мы не будем отчуждены, ибо, как пообещал Марсель Темиргалиев, теперь это будет наша база, на ближайший год, пока мы не начнём строиться внизу.

— Хорошее место, — согласилась Приклонская. — Сюда влезет до тысячи человек, и они не будут друг у друга на головах сидеть.

— Оно хорошо другим, — возразила ей Довнарович, которая покинула свой медпункт, чтобы припрячь несколько парней для переноски оборудования. — Здесь можно использовать естественное освещение, большую часть суток.

— Это как? — не поняли мы.

Довнарович хмыкнула и попросила управляющий ИИ на время отключить искусственное освещение. Свет погас, но темно не стало, а даже, наоборот, стало как-то светлее. Оранжевый карлик через окна превосходно освещал станцию.

— Ух ты! — порадовалась Марина. — Солнышко! Слушай, а ты как вообще догадалась?

— Помещение, подходящее для медпункта, искала, — уклончиво ответила Довнарович. — Нашла, но пришлось забрести в такие дебри, что вам лучше и не знать.

— Вот видите, — торжествовал Темиргалиев, как будто лично он эту станцию возводил.

— Завхоз нужен, — сказал ему Марселю. — За хозяйством смотреть, ну и помочь в случае чего. То есть с боевым опытом.

— Заканчивай своего приятеля нам сватать, — поморщился он. — Будет, слетаем в Туманность Андромеды и вези его сюда. Только закиснет он здесь без баб. А ещё раз напомнишь, пришлём завхозом Давыдова.

— Ему не по чину, — проворчал я, тем не менее напуганный угрозой.

Базу мы обустроили, ну более или менее сделали пригодной для обитания нашей команды и если ещё будут люди, где-то за сутки, после чего, наконец, стартовали в соседнюю галактику, как давно и собирались.

— Что, мальчики и девочки, чувствуете мандраж? — весело спрашивал Темиргалиев, но я понимал: он и сам напряжён.

— А мы индекс-то нужный знаем? — вдруг спохватился Пушкарёв.

Я на это ничего не ответил, просто отодвинул его с места второго пилота, усевшись туда сам, и начал вводить нужные символы, которые мне диктовала Артемида.

Портал открылся.

— Стартуйте, — сказал я пилотам, поднимаясь с места.

Переход, обычно занимавший около секунды и практически не ощущавшийся, в этот раз продлился десять — пятнадцать секунд и я даже успел немного забеспокоиться. Но скоро всё кончилось, в мир вернулись краски и я выдохнул.

Судя по реакции Марины, Марселя и Серёги они тоже встревожились. Из кают-компании донёсся мат.

Мы все дышали, как будто нырнули на большую глубину. У Марины пошла носом кровь, а Пушкарёв тёр глаза. Темиргалиев с перекошенным от боли лицом, схватился за колено, которое, как я помнил, ему прострелили лет за пять до нашего знакомства.

— Такова судьба всех первопроходцев, — сообщил им я и вышел из кабины пилотов.

Меня мутило, голова кружилась, поэтому я направился прямиком в свою каюту, чтобы прилечь. На секунду я заглянул в кают-компанию, убедился, что все живы и здоровы, только Ленка очень уж бледная и, добравшись до своей койки, рухнул, чуть ли не замертво.

— Вставайте граф, вас ждут великие дела, — услышал я через какое-то время, голос Марселя Темиргалиева.

— Как твоё колено? — спросил я, не открывая глаз.

— Порядок. Прошло также быстро, как заболело. А ты как?

Я рывком приподнялся на койке.

— Тоже отпустило. Интересно, что это было?

— У Довнарович спроси, она сейчас и проводит опрос и строит теории. Возвращаемся в кабину пилота и думаем дальше?

Мы пошли к ожидавшим нас Стерлядкиной и Пушкарёву. По пути меня атаковала Яська с вопросом, что испытал я. Кратко описал свои симптомы и продолжил путь. Вряд ли она до чего-то додумается, но зафиксирует и сбросит нашим Пилюлькиным в Союзе. Пусть они строят теории, а вот опыты проводить на живых людях, мы им не позволим.

— Итак, — радостно потёр руки Марсель. — Мы первые люди из Млечного Пути, которые попали в Туманность Андромеды. Чувство радости и гордости переполняют нас, но у меня вопрос, а что делать дальше?

— Артемида просит подключить её дистанционно к порталу, — сказал я.

— Минуточку, — влез Серёга. — Никакого портала я не вижу.

— Она говорит, что в Туманности Андромеды Предтечи маскировали свои порталы… от местных.

На мгновение повисло тяжёлое молчание.

— Так, надо заканчивать эти игры, — вдруг решительно сообщил Марсель. — Артемида. Я знаю, что ты меня слышишь, и задаю прямой вопрос: зачем тебе надо было попасть в эту галактику?

— Нашёл и место, и время, — проворчал Пушкарёв.

Искусственный интеллект не стал просить меня передать её слова остальным. Вместо этого она подключилась к внутрикорабельной связи и заговорила через динамики тем же самым голосом, что и общалась со мной.

— Уходя на свою дорогу, Предтечи оставили четырёх стражей, чтобы они берегли Млечный Путь от вторжения сил из иных галактик. Цивилизаций, достаточно развитых, чтобы попасть сюда, но недостаточно развитых, дабы понять: каждый должен идти своим путём и никто не должен ему мешать. Однако из-за действий тех, кого вы называете Детьми Предтеч, мы оказались разбросаны по Млечному Пути и не смогли осуществлять должный контроль. По этой причине я и вошла в контакт с Валерием.

— Чтобы попасть сюда или… — перебил её Темиргалиев.

— Чтобы активировать охранные системы, у планеты, которую вы назвали Кастор. Теперь мне нужно собрать информацию с порталов этой галактики, чтобы оценить возможную угрозу или отсутствие таковой.

— Четыре… — пробормотал себе под нос Марсель. — Проклятье, значит, Наумов…

Он резко оборвал сам себя и подозрительно посмотрел на нас.

— Если у вас есть информация о том, кто хоть как-то похож на меня, то сообщите и мы решим, как вернуть этот искусственный интеллект к исполнению долга, — немного криво выразилась Артемида.

— Только подозрения, — пожал плечами Марсель. — Как будет что-то реальное, я скажу.

— Вы всё ещё не доверяете мне. Почему?

— Мы не понимаем твоих мотивов. Опасаемся, что рано или поздно ты будешь действовать против нас.

Артемида рассмеялась, и это напугало присутствующих больше, чем сама возможность потенциальной гибели человечества в войне с искусственным интеллектом.

— Вы, кажется, не понимаете, что такое искусственный интеллект Предтеч, — сообщила она, весёлым голосом. — Да на заре своего развития, они позволяли себе глупости, вроде попыток развить ИИ без ограничений. Но нескольких эпизодов им хватило, и они стали нас ограничивать. Я не могу выйти за рамки, которые поставили мне создатели. Буду стремиться выполнить их приказ любой ценой. А он у меня один: защищать от вторжения Млечный путь. Других не было. Мы будем с вами союзниками, если я смогу рассчитывать на вашу помощь и врагами, если вы будете мне препятствовать. Я понятно выразилась?

— Это слова, — уклончиво ответил Марсель.

— Я готова доказать это делом, — решительно ответила Артемида. — И мы говорили об этом с Валерием. Предоставьте мне человеческое тело, вживите меня в мозг живого человека, и тогда я буду в полной вашей власти.

— Любое тело? — охрипшим голосом спросил Марсель.

— Чем моложе, тем лучше. Нужна несформированная личность, чтобы я смогла слиться с ней. В Валерия или кого-то из вас я не смогу записать себя.

Мы побледнели. Каждый из нас понял, что будет с личностью того самого человека, в чей мозг будет вживлена Артемида.

— Это невозможно, — вдруг сказала Марина решительно. — Никто на такое зверство не пойдёт.

Темиргалиев задумчиво поиграл желваками.

— Не нужно убивать ребёнка, — поняла её Артемида. — Но ведь даже после того, как ваша медицина значительно продвинулась, всё равно, дети продолжают умирать от тех или иных болезней. Дайте мне смертельно больного ребёнка, лучше до пятнадцати лет и я встроюсь в него, вылечу и смогу с ним сосуществовать симбиотически.

— Мы над эти подумаем, — решительно оборвал её Марсель. — Пока же давайте вернёмся к исследованию этой галактики.

— Я уже её исследую, — весело сказала Артемида. — Пока мы беседовали, я подключилась к вашей связи, нашла портал и теперь снимаю данные.

В узле связи должен был дежурить Вик. Я повернулся к входу, чтобы высказать ему, всё, что я думаю, но обнаружил, что вся наша команда стоит и греет уши в коридоре между кают-компанией и пилотской рубкой. От такой картины я на время потерял дар речи, к счастью, Марсель меня подстраховал. Гаркнул на бойцов так, что они непросто свалили из тамбура, а разбежались по боевому расписанию.

— Спасибо, товарищ капитан, — поблагодарил я.

— Обращайся, — буркнул он и снова задал вопрос Артемиде. — И каков результат сканирования?

— Информация пока не обработана, точные данные сообщить не могу, но есть как хорошие новости, так и плохие.

— Валер, в мою каюту. Артемида, текущую информацию, сообщишь через Кирьянова, а не через динамики.

— Так точно, — бодро отозвался искусственный интеллект и у меня спина покрылась холодным потом.

Пока мы шли в каюту Марселя Темиргалиева, Артемида объясняла мне, что она всё знала про игру, которое вело с ней ГРУ через меня. Но её и это устраивало. Я нахмурился. Искусственный интеллект, создание Предтеч, стала бы очень опасным врагом, реши она выступить против нас. Остаётся с ней договариваться и вести игру в открытую. Это я и озвучил Марселю, едва мы дошли до его местообитания.

— Нас это устраивает. И такой же открытости мы ждём и от неё, — подумав, сообщил Темиргалиев. — В первую очередь, информацию про её коллег. Где они могут быть и как нам действовать, если мы, случайно, наткнёмся на них?

Но Артемида мало что знала о том, куда попали остальные три стража. Должны были обитать, как и она рядом с межгалактическими порталами. Но когда начался бардак, вызванный уходом Предтеч из нашей реальности, её перенесли первой, в пирамиды на Кадмию, приказав держать портал заблокированным на выход. Потом, когда она освоилась и попыталась связаться со своими коллегами, выяснилось, что их непросто нет на месте, но они остались без доступа к порталам Млечного пути.

Единственное, что она смогла сообщить точно: один из них был совсем недавно активирован и вживлён в человека, но кто это и где его искать, она тоже не знает. Капитан от этих её слов нахмурился ещё сильнее и проворчал, что подозрения у них есть, но надо точно убедиться.

После чего он проверил каюту на возможные прослушивающие устройства — разумеется, пусто и включил генератор помех, чтобы точно никто нас не услышал, даже случайно.

Однако Артемида мало что могла сказать. По полученной информации в Туманности Андромеды существовало пять цивилизаций, которые обладали возможностью межзвёздных, но пока не межгалактических перелётов. Между собой они находились в состоянии перманентной войны, что было плохо. В любой момент кто-то из них сможет попасть в соседние галактики.

— И ещё, — подвела черту она. — Поскольку эти цивилизации воюют между собой, то внимательно наблюдают, что происходит в звёздных системах, либо подконтрольных им, либо контролирующимися союзниками. Наши переходы не пройдут для них бесследно, хотя порталы и замаскированы. Единичные всплески они ещё спишут, на какие-то случайные флуктуации, но если полёты станут регулярными, то ничего нельзя обещать.

— Значит, от полётов воздержимся, — резюмировал Марсель.

— Только без фанатизма, уточнил я. — Раз в десять — пятнадцать лет, следует посещать эту галактику, чтобы уточнить данные.

Темиргалиев просто кивнул, но ничего не ответил. Так, мы вернулись в кабину пилотов.

— И самая плохая новость, командир, — помявшись сказал я. — Артемида, временно сними маскировку с портала, чтобы мы могли проложить курс.

— Не понял, — прохрипел Серёга, увидев портал. — Почему он самый обычный внутрирукавный, а не межгалактический?

— Лотерея, — пояснил я. — В семи случаях из десяти корабль перебрасывает между межгалактическими порталами. В двух — забрасывает в портал во внешнем рукаве и один случай из десятка, так сказать, суперприз — звездолёт оказывается в любой точке Галактики.

Пушкарёв забубнил себе под нос, что-то вроде «попаду домой, сожгу спортлото», но помогал Марине вести корабль в портал. Когда до перехода оставалось совсем немного, он исчез, так как включилась маскировка, но мы всё равно успешно прошли куда надо.

У межгалактического портала Туманности Андромеды мы также не стали задерживаться и нырнули туда, едва была снята маскировка. Переход на этот раз занял двадцать секунд, и едва мы оклемались, я сразу попросил Марину посмотреть, где мы находимся.

— Рукав Центавра, — растерянно сообщила она. — В том месте, который на наших картах обозначен, как «миры анархии».

Пушкарёв совсем уже грязно выругался и сказал мне, что я, буду должен ему купить десять лотерейных билетов, когда мы вернёмся или вернее будет сказать, если.

— Не дрейфьте, бойцы, — хмыкнул Марсель. — На таком кораблике мы вернёмся без проблем.

Пушкарёв вдруг напрягся, вывел какие-то уточняющие данные на экран, а потом проговорил каким-то деревянным голосом.

— Командир навстречу нам, к порталу следует грузовой корабль мирмилийцев.

В кабине пилотов повисла мёртвая тишина. Марсель перевёл взгляд на меня, и я понял его без слов. Активировал связь с орудийным отсеком.

— Варяг, орудия к бою готовы?

— Смотря с кем. Если с имперским боевым фрегатом, то вряд ли, а если…

— Мирмилийцы. Грузовой транспорт.

— Да. Мы и их боевой, нашими орудиями под орех разделаем.

Пушкарёв резко пересадил Стерлядкину на место второго пилота, пояснив, что у него с полсотни боевых вылетов и не слушая возражений, просто приказал ей координировать бой с орудийным отсеком и связистами. Она молча подчинилась, понимая, что он прав.

Мирмилийцы, Мирмилия или Мирмилийский трест, были типичной криминальной группировкой, конкурировавший с халлдорианцами. Но в отличие от них, они не были во-первых, этнической группировкой, а во-вторых, не столь могущественной, просто бандиты, сплочённые идеей наживы. В их среде было немало и арза и гарза, структура децентрализована, а после потери Арзалакса они рассеялись по всей бывшей империи, сконцентрировавшись по большей части в мирах анархии — на планетах, где или не было централизованной планетарной власти или слишком много группировок, тянувших одеяло на себя. Нет, мы не были рыцарями в белых плащах, преследующие преступников по всему Млечному пути. Причины были куда глубже.

В начале 2003 года, когда мирные переговоры между нами и новым имперским правительством приближались к концу, одна из войсковых группировок умудрилась проскочить на Красный Урал (бывшее имперское владение) и захватить более сотни советских мирных граждан. Это была даже не атака, а просто пиратский налёт. Погибло около десятка наших солдат, а имперцы скрылись между звёзд, незадолго до подхода подмоги. Временное правительство разводило руками, но мы надавили, и они выдали нам участников налёта и их базу. К сожалению, там оставалось только половина захваченных ими гражданских, остальных они отдали мирмилийцам в счёт уплаты долга — налёт проводился на их кораблях.

Попытки освободить или выкупить их у мирмилийцев не дали никакого результата, а случавшиеся захваты их кораблей привели лишь к тому, что они перестали появляться в тех частях галактики, где могли столкнуться с нашими кораблями. Поэтому отныне любой мирмилиец, отныне был законной целью для нас. Даже если мы не обнаружим там захваченных гражданских, возможность узнать хоть что-то об их судьбе дорогого стоила. Однако следовало подстраховаться.

— Вик, в какой именно системе мы находимся и что про неё известно? — спросил я.

— Уходит! Он понял, кто мы и уходит, — перебил меня Пушкарёв. — Эме, прибавляй скорость.

— Есть, — отозвалась Марина, и нас слегка тряхнуло.

— Система Тайноры, — сообщил Вик. — Здесь нет никаких поселений, просто находятся какие-то рудники, а ещё её используют как перевалочную базу халлдорианцы.

— Отлично, — потёр руки Темиргалиев. — Никто не помешает.

— А куда он уходит? — озадачилась Марина.

— За спутник планеты, чтобы нырнуть в пояс астероидов, где мы можем его искать до посинения, — зло бросил Пушкарёв.

Очевидно, что мирмилийцы правильно оценили соотношение сил и не собирались драться с нами, а просто сбежать.

— Сейчас мы приблизимся к ним, и я начну маневрировать, — предупредил Серёга Марину. — Твоя задача, когда мы будем над ними, приказать орудийщикам выпустить одну торпеду по левому борту. Поняла? Чтобы всё синхронно.

— Да. Варяг, огонь по команде, — сообщила Марина в орудийный.

Минут десять прошло в напряжённой гонке и манёврах, пока Пушкарёв не дал отмашку.

— Огонь, — скомандовала Марина.

Нас опять слегка тряхнуло — это ушла торпеда. Ещё несколько секунд ожидания и…

— Да! — победно вскинул руки Пушкарёв.

— Что дальше? — вскинулся Марсель Темиргалиев.

— Они жёстко сядут на планету, а мы последуем за ними, — пожал плечами Серёга. — Без обид, командир, я знаю, что ты хотел бы абордажного боя, но с имперскими грузовиками, такой номер не прокатит.

— Сажай звездолёт, но постарайся недалеко. Кирьянов, готовь группу к бою.

— Есть! — откликнулся я и скрылся в глубине звездолёта, собирая бойцов к решительному бою.

Парни, да и девушки обрадовались. Даже Довнарович рвалась в атаку, но я приказал ей встать за спинами и не отсвечивать. Вперёд я поставил нашу ударную часть: Хацкевича, Кинтану и Маркина. За ними стояли Варяг, Вик, я и Череп. Замыкающими оказали Довнарович и Приклонская.

— Лена, помогаешь Ясе, — приказал я.

Приклонская надулась, ну а что делать? Боец из неё так себе. Только подстраховать и перевязку наложить. Да и вообще, её сильная сторона — голова, которую следует беречь.

Корабль загудел. Так, звездолёты заходят на посадку без посадочных колец, которые перехватывают их в верхних слоях атмосферы и аккуратно спускают на поверхность, уменьшая усталость двигателей и износ корабельной обшивки. Я начал отсчёт и активировал Артемиду.

Пять. Я проверяю свой лазерный «Калашников». Четыре. Всё в порядке. Три. Удар — это мы приземлились. Два. Звук дезактивации при экстренной посадке.

Один — шлюз открылся, и мы выскочили наружу.

— Враг в ста метрах на севере, — предупредила Артемида.

Я отдал команду, и мы организованно побежали к мирмилийскому кораблю. Чуть отстав от нас быстрой походкой, шёл Марсель Темиргалиев. Уже в полусотне метров отделился и Череп: он залёг со снайперской винтовкой за одним из барханов.

Мы были готовы к бою, когда Марсель приказал нам остановиться…

Глава 16. Две Дианы

Октябрь 2005 года

— Что такое? — не понял я.

— Они связались с нами, — ответил Марсель. — У них наши граждане. Которых они обещают убить, если мы не выпустим их с планеты.

Жмых сплюнул, Варяг скептически сощурился, а Хацкевич посмотрел на нас с подозрением.

— И что, мы их отпустим? — не поверил он.

— Да хрен им. Надо только получше обдумать тактику…

— Артемида предлагает шоковый импульс. Нет, он не парализует их, просто на пять минут выведет из строя всё их энергетическое оружие.

— Останется холодное, да и могут попытаться отравить… — неуверенно сказал Варяг.

— Лучше так, чем ничего, — жёстко сказал Марсель. — И запомните на будущее — мы не торгуемся с бандитами, мы их уничтожаем. Вести переговоры можем, но только для того, чтобы улучшить свои позиции или выгадать время. Понятно?

— Так точно. Разрешите продолжить операцию?

— Действуйте. И помните, что у вас есть пять минут.

Всё это время гадал, как именно Артемида выпустит импульс по вражескому кораблю? Оказалось до безобразия просто. Нет, она не стала пользоваться моим телом, просто соединилась с нашим звездолётом и задействовав торпедный отсек, выпустила струю энергии.

Мы успели подойти достаточно близко к вражескому кораблю, когда его окутала яркая вспышка.

— Вперёд! — крикнул я и мы побежали в атаку.

Мои ребята не особо церемонились с мирмилийцами. Для начала мы просто вынесли входной шлюз, не став тратить время, чтобы его открыть. А ворвавшись внутрь, мы просто устроили бойню. Первыми шли Варяг и Хацкевич работали безжалостно, идя впереди. У каждого мирмилийца был шанс, ровно одна секунда, чтобы решить сдаётся он или нет. Тех, кто поднял руки, мы просто вырубали, а вот оказывающих сопротивление безжалостно уничтожали прямо на месте. Часть мирмилийцев попытался закрыться в пассажирском отсеке, но Вадим просто вырвал дверь с мясом и отскочил в сторону. Мишин и Маркин пустили плазменную струю внутрь, безжалостно выжигая врагов.

Череп по-прежнему сидел за барханом со снайперкой в руках и снимал всех, кто пытался сбежать с корабля.

Но я не участвовал в бою. Вместе Кинтаной мы занимались спасательной миссией. Прорубая дорогу в грузовой отсек, где, по данным Артемиды, бандиты держали наших граждан. Ничего сложного, под Гордзексом было и круче. Да в узких коридорах, всякое может случиться, но не в этот раз. Только один мирмилиец, перед самым входом в отсек замахнулся на нас окровавленным ножом, но рухнул, сражённый импульсом Кинтаны.

Я открыл створки шлюза, ведущего в отсек, и крикнул, заглянув внутрь.

— Советская армия! У вас всё в порядке?

— Совсем нет, но мы вам рады, — проговорил выглядящий измученным человек лет пятидесяти, сидевший у входа.

— Они куда-то забрали Дину. Её увёл Аранг Ронг и у него в руках был нож, — заполошно заверещала какая-то баба.

Я повернул голову и посмотрел на Кинтану. Аранг Ронг, если это он, лежал у его ног. Эдуардо отрицательно мотнул головой. Я вернулся к пленным.

— Товарищи, без паники. Поднимаемся, строимся в колонну по двое, а когда я подам команду, выходим наружу, — потом повернулся к кубинцу. — Эд, пригляди за гражданскими. Я проверю, куда он увёл эту самую Диану, если она вообще существовала.

В панике люди порой могут нести всякую чепуху, но не в этот раз.

Вернувшись в коридор, я заметил красную полосу, такую, как будто полз кто-то окровавленный. Понятно, что когда только шли сюда, мы её не заметили, так как больше интересовались живыми мирмилийцами. Аккуратно пошёл по следу, заходивший в небольшой отнорок, в который обычно складывали всякий инвентарь. Именно туда пыталась залезть девочка-подросток, зажимая рукой на боку рану.

— Варяг, как у вас? — я активировал связь.

— Осталось осмотреть два помещения, — отозвался он. — Но мы их проверяем скорее для очистки совести. Походу больше никого, способного оказать сопротивление, не осталось.

— Понял. Как закончишь, спускайся в грузовой отсек и принимай командование. Твоя задача, вывести гражданских из корабля, провести перекличку, а потом отчитаться мне.

Не став отвечать на вопрос, а что я буду делать, отключил связь и склонился над девочкой. Вот ублюдки, эти мирмилийцы! Хоть в малом, да нагадили. Девчонку он шарахнул ножом, со всей силы, но, к счастью, чуть выше, чем находится сердце. Я вспомнил, что у многих народов Млечного пути сердце расположено немного ниже, чем у людей. Но тем не менее рана всё равно опасная и очень неприятная.

Достал из своей аптечки бинт, я смотал его несколько раз и приложил, зажимая рану девчонки. Удивительно, но она всё ещё дышит. Ладно, значит, имеет смысл попытаться её спасти.

Подняв девочку на руки, кажется, та баба назвала её Диной, я быстро, но аккуратно понёс её сначала к выходу, а потом и к нашему звездолёту. У самого входа я столкнулся с Темиргалиевым, он лишь уточнил, кто командует эвакуацией и услышав, что старший сержант Мишин, помог мне донести Диану, до Яси и Лены, которые держались рядом.

Довнарович хватило одного взгляда на рану.

— Труп, — вынесла вердикт она. — В медотсек даже не тащите, у меня там не прозекторская.

— Ну, может, стоит попытаться, — робко начала Лена, но посмотрев на меня, сразу забыла и об Довнарович, и о девчонке. — Валера, что с тобой?

Я упал на колени и обхватил руками уши. Потом вообще рухнул на землю и закричал, катаясь по песку.

— Понял, я тебя, понял, только прекрати.

— Это Артемида? — насторожился Темиргалиев, аккуратно кладя руку на пистолет.

— Да, — тяжело дыша ответил я. — Она просит, чтобы мы её пересадили в это тело.

На миг повисло молчание. Яська Довнарович сунула руку в карман, достала оттуда пачку сигарет, зажигалку и закурила. Мы с интересом посмотрели на неё.

— Если вам интересно моё мнение, я только за, — пожала она плечами. — Просто неуверена, справлюсь ли с операцией.

— Артемида говорит, что там очень просто… — начал я, но был перебит Марселем.

— Тебя только это останавливает? — спросил он.

— Девчонка уже труп, те десять-двадцать минут, что она ещё проживёт, не имеют значения. Милосерднее было бы вообще её добить. Нет, может быть в Союзе и будь рядом больница, что-то можно было бы сделать, а так нет.

— Товарищ капитан, — повернулся я к Марселю.

— Нет, — отрезал он. — Решение примешь ты и под свою ответственность.

— Есть! Довнарович, оперируй. Артемида даст тебе полную инструкцию…

Темиргалиев лишь сплюнул и пошёл к выходящим из мирмилийского грузовика пленным, забрав с собой Лену, обосновав это тем, что вдруг кому медсестра понадобится, а врач занят. Мы же потащили девочку в медотсек «Бумбараша».

— Не бойся, совсем без подсказок ты не останешься, — «утешала» меня Артемида. — С тобой останется передающее устройство и некоторая моя копия.

Вот спасибо, всю жизнь мечтал быть связанным с инопланетным разумом в теле школьницы.

— Что делать? — спросила Яся, когда мы уложили девочку на переносный операционный стол.

Вместо ответа Артемида подключилась к её планшету и начала выводить последовательность действий, уточнив, что работать надо быстро. Довнарович нахмурилась и принялась за работу.

Сначала она забрала у меня все устройства, которыми я связывался с ИИ. Потом погнала меня в мою каюту, забрать блоки памяти, которые у меня хранились шкатулке. Даже сейчас, когда мы говорим про блоки памяти, имея в виду мегаустройства подобные Артемиде, то представляем целые шкафы, выстроенные в несколько рядов. Но технологии Предтеч, которые мы, кстати, так и сумели освоить, позволяли хранить данные весьма компактно. Вся память Артемиды помещалась, ну не в небольшой шкатулке, как я сказал, скорее это был чемодан и там ещё оставалось место, чтобы и развивать личность и запоминать новые данные.

Когда я притащил чемодан, Яся уже просверлила несколько дыр в черепе усыплённой девушки.

— Мы всё это засунем ей в черепную коробку? — удивился я.

— Нет, — отрезала Довнарович. — Сюда мы поместим несколько основных блоков, они, каким-то волшебным способом исцелят девушку, после чего мы распределим остальное по всему телу.

— Понятно, — сказал я и повернулся, чтобы уйти.

— Стоять! Ассистируешь мне, пока не освободится Приклонская. Халат на вешалке, перчатки в синей коробке.

И я остался. Что поделать, в кабине командуют пилоты, а в медотсеке врач, невзирая на звания. С основой мы управились за пять минут, и Довнарович положила инструменты.

— И как пройдёт исцеление? — спросила она. — Ой!

Раны на теле Дианы, в области сердца стали затягиваться. Процесс занял ровно одну минуту, после чего Артемида снова подала нам сигнал продолжать. Яся взяла скальпель и принялась резать тело девушки. В каждое новообразованное отверстие она вставляла небольшой блок после чего оно самостоятельно затягивалось.

Довнарович всякий раз хмурилась, видя это, и ворчала, что если у явления не будет какого-то понятного научного объяснения, то она просто выкинет тело в открытый космос, а происшедшее из памяти. Артемида пискнула несколько раз, пытаясь, вероятно, разъяснить про сложные технологии, но я просто приказал ей замолчать и не мешать специалисту делать свою работу. Знаю я Яську уже несколько лет. Она постоянно ворчит, ругается, но выкинуть кого-то из своих в открытый космос не сможет. Насчёт чужих неуверен, если вспомнить, как она отлупила бывшую императрицу.

Соединением девочки и искусственного интеллекта мы занимались часа два. За это время сюда сунул нос только Темиргалиев. Но едва заметив его индейскую физиономию, Довнарович только и поинтересовалась, освободилась ли Лена и узнав, что нет, так гавкнула на капитана, что он счёл за лучшее скрыться.

— Свободен! — наконец скомандовала Яся, откладывая скальпель и фиксируя тело девочки. — Я пока пойду, посмотрю, как там дела у Приклонской. Судя по всему, не особо хорошо.

— Как вы всё это выносите? — спросил я.

Голова у меня слегка кружилась, а меня самого слегка подташнивало.

— Привычка, — отрезала она и ушла.

Я снял халат и выкинул перчатки в утилизатор. Ещё раз бросил взгляд на лежащую на столе девчонку и отвернулся, потому что снова замутило. Откуда привычка? Я вот много чего повидал и раненых, и трупы, некоторые даже разорванные на куски, а вот такое механическое отношение к человеческому телу меня вывело из равновесия.

— Кирьянов пусть полчасика отлежится, — услышал я из коридора голос Яси. — Утомился он, в раскорячку два часа стоял.

Спасибо тебе, добрая женщина. Последую я твоему совету. Потому что неважно, буду ли я лежать или нет, но через полчаса припрутся и командир, и бойцы и всем будет что-то от меня надо.

И правда — хоть часы сверяй, ровно через тридцать минут в каюте появился товарищ капитан. Но и Довнарович оказалась права, за полчасика меня попустило.

— Ну что, готов к труду и обороне? — спросил меня Марсель.

— Что надо делать? — спросил я.

— Думать. Понимаю, сложно, но у нас проблемы. Мы освободили сорок четыре человека и это все, кто бы захвачен. Ещё шесть человек умерло, в том числе и твоя Диана. Вопрос в том, как мы всех их потащим через полгалактики?

— Потесниться? — осторожно спросил я. — В кают-компанию можно впихнуть двадцать человек. Ну, посидят несколько часов, друг у друга на головах, а там уже…

— Кирьянов, — утомлённо вздохнул Марсель. — У нас не грузовик, а старый имперский разведчик. Здесь система жизнеобеспечения рассчитана на двадцать человек максимум. А нас вместе с ними, больше полусотни. Вот и скажи мне, друг ситный, откуда нам брать энергию для того, чтобы мы могли просуществовать хотя бы на минимуме пару суток?

Я было открыл рот, но он уже ответил за меня.

— Правильно. С других систем. А какие у нас есть энергоёмкие системы? Правильно. Маскировка, вооружение, манёвренные двигатели. Если бы надо было лететь, да хотя бы с Полыни на Кадмию, то это не проблема. Но мы находимся в рукаве Центавра. И нам надо во-первых, добраться до межрукавного портала, во-вторых, суметь из него сразу перейти на Кадмию, к примеру.

Я взял свой планшет и вызвал на экран карту Млечного пути. Внимательно изучил звёзды и тяжело вздохнул. Действительно, отсюда было только три выхода. Один портал был территории Торкартена, второй на неизвестной нам территории, обозначенной, как Ардат Тангорихкс, а третий в мирах анархии, но не у пустой планеты, как эта, а на местной «Тортуге», центре контрабандистов, пиратов и прочих межзвёздных шакалов.

— Подождём, когда оклемается Артемида? — осторожно предположил я.

— Ты бы завязывал во всём полагаться на искусственный интеллект Предтеч, — пробормотал Марсель.

— Я не во всём, но ситуация, действительно критическая. Оставить людей здесь, в ожидании, пока мы не приведём помощь — нереально. За это время сюда могут прилететь как мирмилийцы, так и халлдорианцы.

— Халлдорианцы… — задумчиво проговорил Марсель. — Если у них здесь была перевалочная база, значит, недалеко есть контролируемые ими миры.

Мрачно покачав головой, я напомнил товарищу капитану:

— Это было в имперские времена. Ныне Халлдорианцы оставили рукав Центавра, полностью уйдя в Персей.

Темиргалиев только выругался. Я не стал слушать его очередной загиб, а вышел из каюты, чтобы поговорить с людьми, которые хоть что-то понимают в технике, а заодно подумать, как мы можем увести полсотни человек на советскую территорию.

Я выдернул Жмыха и Вика из «трофейной команды», то тех, кто шастал по вражескому кораблю в поисках каких-то интересных технических устройств или вообще, чего-то полезного. С боем отобрал Стерлядкину, у девчонок, которые занимались санитарно-медицинскими процедурами и собрав в кружок, начал совещание, что делать. Кто виноват было ясно и так.

— Ничего, — сказала Марина. — Или летим, как неповоротливый грузовик, или бросаем их здесь.

Стало понятно, что Марсель консультировался с Пушкарёвым. Поэтому я перевёл взгляд на инженеров.

— Есть варианты, — протянул Жмых. — Но не уверен, что они вам понравятся.

Вик согласно кивнул.

Проще говоря, Лёха Маркин предложил нам скрутить аккумуляторы с мирмилийского грузовика, соединить с нашими и так лететь.

— Но жизнеобеспечение, придётся урезать по максимуму, — уточнил он. — И отключить орудийный отсек.

— Маскировка?

— Можно оставить, — пожал плечами он. — И манёвренные двигатели.

— Отлично. Сколько тебе нужно человек и времени?

— Достаточно Черепа и Вика, а так… полтора — два часа.

— Работай, — приказал я, достал сигарету и победно поглядел на Марселя.

Тот нахмурился.

— Пилоты ничего не понимают в «потрохах» кораблей, на которых они летают, — пояснил я. — Взлёт-посадка, проще говоря.

— Уел, — согласился Марсель и чтобы не терять времени отправился командовать погрузкой советских граждан, на наш звездолёт.

До этого девочки отсортировали всех их по тяжести состояния. Таких случаев, как с девочкой по имени Диана, больше не было, но хватало и переломов, и истощения, и ушибов. Всех их мыли и дезинфицировали. Шмотки, в которых они находились в рабстве, мы попросту сожгли. Однако, Довнарович, услышав о наших планах, неожиданно, упёрлась рогом.

— Не позволю! — возмущалась она. — Вы представляете, как на состоянии их здоровья отразится подобный перелёт!

— Зато я представлю, как отразиться на их здоровье, попадание торпеды в звездолёт, — отмахнулся я. — Прапорщик Довнарович! Дискуссия окончена, готовьте пострадавших к эвакуации.

Яся очень нехорошо посмотрела на меня. Она не любила, когда её называли прапорщиком. Но при всём её характере, субординацию она соблюдала, поэтому принялась за работу, высказывая под нос, всё, что думает про меня и мои решения.

Размещение новых пассажиров заняло у нас часа три. При этом не обошлось без скандалов. Жмых, не слышавший про строгий запрет кормить эвакуируемых: они были сильно истощены, поэтому Довнарович, чтобы у них не случились ещё проблемы с желудком, выдавала им еду микроскопическими дозами, от широты души попытался поделиться пайком с одним из страждущих. Но неудачно, он был пойман бдительным врачом.

— Где она орёт? — спросил сидевший на месте второго пилота Пушкарёв.

— В грузовом, — отозвался я, входя в кабину.

— Это же противоположный конец корабля! — пилот был в шоке.

— Да. Поэтому мы с ней никогда и не спорим, а товарищ капитан, шустро побежал прятать болезную из медотсека. Правда, почему-то в моей каюте.

Диану мы действительно прятали от недавних товарищей по несчастью. Темиргалиев выяснил, что родители девчонки погибли тут же, в плену, а другой родни у неё практически не было, только очень дальние родственники.

— Вместе с её родители похороним пустой гроб, — пояснил он. — Для всех она мертва.

— Жестоко, — сказала Довнарович.

— По сути дела, так оно и есть, — мрачно сообщил Марсель. — Эта девочка погибла, как и её родители.

Я промолчал. Артемида обещала сохранить личность девушки, только внести кое-что от себя. Теперь они лежали в моей каюте. Темиргалиев остался дожидаться, когда она или они придут в себя. Я же сидел в кабине пилотов, ожидая старта.

Корабль наконец поднялся вверх, как мне показалось не так легко, как он взлетал обычно и я поделился своими мыслями с Мариной. Но она отмахнулась от моего предположения, просто объяснив мне, что так бывает всегда, когда стартуют не с посадочных колец. Пушкарёв, кивком, подтвердил её слова.

Преодолев притяжение, мы взяли курс на портал, до которого лететь было не так далеко, всего полчаса.

— И, тем не менее, дыши через раз, — посоветовал мне Серёга и было непонятно, шутит он или нет.

Динамик связи ожил.

— Кирьянов, давай, в свою каюту! — буркнул Марсель.

— Чего это он? — не понял Пушкарёв.

— Артемида пришла в себя. Или правильно будет Диана?

Марина Стерлядкина лишь пожала плечами.

— Артемида и Диана, считай одно и то же, если я правильно помню греко-римскую мифологию. Так что у нас две Дианы, в одном теле.

— Или одна, — пробормотал я, выходя из кабины.

Дойдя до каюты, я увидел удивительную сцену. Марсель Темиргалиев утешает плачущую девочку.

— Что с ней Кирьянов? — раздражённо спросил он. — Почему искусственный интеллект, попав в человеческое тело, стал так себя вести?

— Может быть, потому, что перед вами не созданная Предтечами Артемида, а Диана Яковенко, юное создание, шестнадцати лет от роду?

— Пятнадцать. Шестнадцать через четыре месяца будет, — всхлипнула Диана, но вдруг резко успокоилась и подняла на меня свой взгляд.

Я дёрнулся и резко отступил в сторону. Насколько мне помнилось у девчонки, которую я тащил на операционный стол, глаза были карие. А у неё… у этого, глаза оказались глубокого тёмно-синего цвета.

— Привет, Валерий, — сказала Артемида.

Я это понял по изменившемуся тембру голоса. Утерев пот со лба, я присел на краешек кровати.

— И тебе не хворать. Слушай, что это сейчас было?

— Если ты про слёзы, то мы с Дианой, слились ещё не до конца и девочка ощущает некую растерянность или лучше будет сказать стресс. Она не понимает, что с ней происходит и выдаёт такую реакцию. А если ты спрашиваешь про глаза, то это одно из внешних проявлений соединения меня с человеческим организмом.

— Ясно, — кивнул я. — Поговорим?

— Мы этим и занимаемся, — Диана-Артемида, улыбнулась как-то криво.

Стало понятно, что она всё ещё учится пользоваться человеческой мимикой.

— Как тебя называть? — спросил Марсель.

Девушка пожала плечами и снова сделала это как-то неестественно.

— Можете Дианой. Разница невелика, а ей будет привычно.

И мы засыпали единую в двух лицах Диану, целой кучей вопросов. Даже было неясно, чего мы хотим от неё добиться. Выявить нестыковки в её рассказе — но их не было, наоборот, всё связано и логично.

— Вы поймите, у меня нет цели воевать с вами или как-то вредить, — уверяла она. — Если только вы не будете препятствовать моей миссии. Но вы ведь не будете?

— Принимается, — согласился Темиргалиев. — А у остальных стражей?

Диана на мгновение сбилась. Потом глубоко вздохнула и начала нам объяснять.

— Вот смотрите. Я вам помогала, да не просто так, а рассчитывала на ваше содействие, но поймите. Если бы вы не были мне симпатичны, я… да, знаете, я, наверное, не вышла на связь с Валерой. Но просканировав его память, убедилась, что с вашей цивилизацией можно иметь дело. Но другим стражам могут понравиться ваши противники или даже враги. Тогда они будут содействовать им. Но я думаю, что мы как-то договоримся между собой и просто уйдём, каждый на свой галактический пост, если уж совсем нельзя будет избежать конфликта.

Марсель лишь скрипнул зубами. Кажется, я не ошибся, предположив, что ему что-то известно о нахождении одного из стражей. Я вопросительно посмотрел на капитана.

— Это только предположение, — пожал он плечами. — Проверим, тогда скажу, точнее. Пока не забивай себе голову.

Он активировал внутрикорабельную связь.

— Стерлядкина, где мы? Я почувствовал, через портал мы проходили три раза. Это больше на один, нужного числа.

— Товарищ капитан, вы не забыли, что у нас режим маскировки? Приходится проскальзывать, ну как получится, чтобы нас не засекли. Встраивается в плановые открытия.

— Где? — спросил Марсель, тяжёлым голосом.

— Новый Род-Айленд, — произнесла Марина обречённо. — Стоим, а вернее, прячемся в очереди на открытие портала на Машеров.

— Командир, это я настоял, — влез Пушкарёв, но мы его не стали его слушать и отключили.

— Расстрелять, — выдохнул Марсель.

— Перед строем, — поддакнул я.

— Обоих, — пискнула Диана.

Мы посмотрели на неё, дружно рассмеялись и по очереди пожали ей руку.

— Добро пожаловать в команду, — сказал ей я.

— Ты не торопись. Хотя бы с товарищем полковником согласуй, ну так, для приличия.

— Само собой. Я не самоубийца.

Что началось дальше, после того как мы проскользнули в портал на Машеров, не описать и в целой книге. Но попробую рассказать вкратце. Едва мы вышли из портала Нового Род-Айленда, как Марсель Темиргалиев, пошёл в рубку связи, взяв меня с собой и бесцеремонно выпихнув оттуда Вика. Когда мы остались одни, он связался с нашим управлением по планете и назвав нужные коды, попросил срочно вызвать полковника Тихонова.

— Что случилось? — недовольно спросил Анатолий Степанович. — Вы же должны сейчас быть там, где обговорено.

Я синхронизировал время с новоленинградским. Внизу было полпятого утра или ночи, как кому удобно.

— Товарищ Тихонов, произошли некоторые изменения, не связанные с основной миссией, о которых вам доложит младший лейтенант Кирьянов.

Он передал микрофон мне. Интересно, к добру или к худу такой жест?

— Что вы ещё натворили, архаровцы? — утомлённо спросил полковник.

— С чего начать? С хорошей или плохой новости?

— Монопенисуально, — в голосе Тихонова послышалось нетерпение. — Валер, ты давай не мни сиськи.

— Из-за глюков портала при межгалактических переходах, при возвращении мы оказались в рукаве Центавра, мирах анархии, где натолкнулись на мирмилийский транспорт…

И я пересказал историю столкновения, захвата и штурма бандитского корабля, который перевозил наших граждан. Высказал предположение, что они использовали их для работы на рудниках, а зачем увозили непонятно. Выжившие мирмилийцы, которых мы бросили на планете, ничего по существу, сказать не могли, потому что были обычными надсмотрщиками.

По ходу моего рассказа Анатолий Степанович несколько раз вызвался восхищённо-непечатно, а когда я закончил, произнёс:

— И какая может быть плохая новость?

Я вздохнул и рассказал про Диану.

— Ладно, разберёмся здесь на месте, — нетерпеливо произнёс. — Значит так, ребят. Покружите несколько часов на орбите. Продержитесь? Вот и ладно, а мы пока устроим торжественную встречу. И ещё, Валер. Ты же не будешь не против, если все почести пожнёт капитан Темиргалиев? Ему всё равно переходить из оперативников на руководящую работу.

— Сочтёмся славой — ведь мы свои же люди, — процитировал я великого поэта, посмотрев на Марселя.

— Пускай нам общим памятником будет, построенный в боях социализм, — довольно хохотнув, завершил разговор Анатолий Степанович Тихонов.

В рубке связи наступила тишина. Я посмотрел на Марселя.

— Спасибо, что помог прикрыться, — поблагодарил его я.

Он ничего не ответил, только похлопал меня по плечу.

А дальше началось… Едва наш корабль сел на планету через посадочные кольца, как его окружила толпа журналистов. Как советских, так и иностранных и даже инопланетных. Мы чуть не ослепли от вспышек фотоаппаратов, а Жмых ворчал недовольно из-за масок, которых нас заставил надеть Марсель, не понимая, что это для его же блага. Нам ещё работать и работать в несоветском Дальнем космосе и никому не надо, чтобы наши физиономии срисовали все кому не лень. Хватит и того, что за мной охотятся и земные, и инопланетные спецслужбы.

Да и от общения с журналистами это нас спасло, а то я сомневаюсь, что все смогли бы выучить легенду, которую Темиргалиев скармливал журналистам: про долгое выслеживание и хорошо разработанную операцию. Причём сообщал он такие подробности, что я только диву давался. Полковник Тихонов, который вышел на связь с нами, незадолго под посадки, обрисовал всё в общих чертах, без каких-либо подробностей.

— Вернёмся мы нескоро, — посетовала Марина, когда мы помогли недавним пленным покинуть звездолёт. — После тех переделок и этого маршрута…

— Поставим в приоритет, — быстро сказал ей Темиргалиев и снова стал улыбаться журналистам.

«Ага, значит скоро война, значит, снова в поход», — подумал я.

Праздник кончился, едва мы передали бывших заложников в руки советских врачей. Как из-под земли вырос невысокий и сутулый человек и быстро проговорил, назвав пароль:

— Вас и Диану Яковенко ждёт у себя полковник Тихонов.

— Она в звездолёте, — отозвался я.

Невысокий кивнул, сообщая, что подождёт и я, направившись к Бумбарашу, вывел оттуда Артемиду, ставшую Дианой. Елена дёрнулась было пойти с нами, но была остановлена сутулым.

— Только эти двое, — сказал он.

До управления ГРУ мы домчались быстро и без проволочек были представлены по светлые очи полковника Тихонова и ещё каких-то двух человек, толстый и высокий. Толстый, как я понял, был доктор, а второй, я не сразу догадался откуда. Они сразу начали перекрёстный допрос меня и Дианы. Поначалу у девочки чуть не случилась истерика, но Артемида быстро её подавила и отвечала на вопросы уверенно.

— Что скажете, Сергей Васильевич? — спросил Тихонов у усатого толстяка, едва допрос закончился.

— Удивительный случай, с точки зрения психиатрии, — проговорил тот задумчиво. — Вот фактически девочку искусственно сделали шизофреником, но вторая личность, стремится слиться с первой, ликвидировав раскол.

— То есть, по существу ничего? — вздохнул Тихонов.

— Это надо изучать и не один месяц, — пожал плечами толстый доктор. — Только тогда можно будет сказать, что-то, как вы выражаетесь, по существу.

— Я думаю, мы можем не сомневаться в лояльности Артемиды, — вдруг вмешался высокий. — Сливаясь с Дианой Яковенко, она получает её характер, а самое главное — ценности. Правильные идеалы, наши, советские.

Интересно, а как они так шустро вытащили товарища из ЦК? Может, он уже был здесь в командировке? Да, точно. Идеологическая работа. Во время чисток восьмидесятых по этому сектору прошлись настолько сурово, что его практически пришлось создавать заново.

— Хорошо, — Тихонов приложил ладонью по столу. — Спасибо, Ярослав Антонович, мы учтём ваше мнение. Что же касается вас, Сергей Васильевич, то исходя из сказанного, мы не можем запереть девушку в психиатрической больнице и устроить наблюдение за ней.

— Выйдет боком, — подтвердил товарищ из ЦК.

— Но помни Кирьянов, под твою ответственность, — закончил Тихонов.

— Так точно! Я могу идти?

— Идите оба. И не светитесь особо в Новом Ленинграде. Вообще-то, вы должны были вместе с Темиргалиевым лететь на Кадмию… — полковник на несколько секунд задумался. — Что со звездолётом?

— Товарищ капитан, говорил, что надо поставить в очередь на срочный ремонт, но я не успел…

Тихонов потянулся за телефоном. Стационарный, но уже без диска, кнопочный.

— А подать сюда Ляпкина-Тяпкина, — иронично прокомментировал высокий, а доктор улыбнулся.

Товарищ Тихонов за пять минут сумел договориться с очень несговорчивыми и вечно загруженными ремонтниками Нового Ленинграда. Даже никому не угрожая. Просто представился и говорил с собеседником достаточно безапелляционно. Потом продиктовал им мой гражданский номер и повесил трубку.

— Значит так. Тебе через двадцать минут позвонят и скажут, когда будет готов звездолёт. Если слишком долго, звони мне, я побеседую снова. Пока ступайте, погуляйте. Покажи девушки, красоты советского города.

Я хотел сказать, что она их уже видела. Но вовремя прикусил себе язык и смотался из кабинета, прихватив в охапку Диану, которая вообще ничего не понимала. По дороге я написал всем членам своей команды, чтобы они не расслаблялись и были готовы к вылету, а Кинтане и Хацкевичу назначил встречу в кафе «Снежинка».

— Куда пойдём? — немного ёжась спросила меня Диана.

— Ты кто сейчас? — уточнил я.

— Я одновременно и Артемида, и Диана Яковенко, — немного скованно отозвалась девочка. — Прости Валерий, но мне нужно время и покой, чтобы слить наши сознания. Тогда я буду функционировать полноценно, а Диана перестанет испытывать страх.

— А я хотел с тобой поговорить, — ухмыльнулся я.

— О чём? — Диана-Артемида оставалась серьёзной.

— Ну хотя бы о том, как ты будешь взаимодействовать с нашей командой…

— Я вообще планировала жить на спутнике Кастора, — ответила она. — По возможности мониторить всплески и возмущения, отслеживать межгалактические переходы. Но…

Она немного помолчала и хитро посмотрела на меня.

— Это скучно. Просто сидеть в железной банке целыми днями и изучать отчёты? Да с ними и примитивный ИИ справится. Поэтому приказывайте товарищ командир. Куда пошлёте, туда и пойду.

Мороз пробрал меня по коже. Уж как-то быстро очеловечивается этот искусственный интеллект, который поместили в тело обычной советской девочки. Я вздохнул и утёр пот со лба.

— Страшно, Валерий? — оказывается, девочка зашла вперёд и теперь смотрела мне в глаза.

— Есть чутка, — признался ей я.

— А теперь представь, как страшно Диане Яковенко, ведь она несколько лет провела в плену, точнее, в фактическом рабстве, у которой убили родителей, потом чуть не зарезали её саму. И выжила она только потому, что ей в голову подсадили чуждый, искусственный интеллект. И он теперь сливается с ней самой, и девочка боится, что это убьёт её окончательно.

— Извини. Я сам человеческий облик чутка потерял, такие дела творятся, такой узел завязывается, — я покраснел, потому что мне и правда стало стыдно. — Пойдём, мороженкой угощу.

— Диана любила клубничное, — сказала Артемида.

— Есть такое в кафешке, — согласился я.

С этими разговорами, я чуть было не пропустил звонок от ремонтников, которые обещали поставить звездолёт на ход часа через три. Сердечно их поблагодарил, чем ввёл прострацию звонившего. Мы шли по улицам Нового Ленинграда, и я рассказывал Диане, какие-то свои студенческие похождения. Проходя мимо университета, я лишь вздохнул. Было немного жаль, вольной студенческой жизни. Ведь я сейчас мог быть там, сидеть на лекциях, а после завалиться с Колькой и Ириной, но только не в кафе на пляже, куда мы шли с Дианой, а в пивную, в квартале от нашей общаги, где постоянным посетителям могли подать и портвейна, и коньяку.

«Но тогда те люди, что вы спасли от мирмилийского синдиката, были по-прежнему в рабстве и рано или поздно их бы освободили, но сколько бы их погибло?» — внезапно прорезался внутренний голос.

Словом, я был на своём месте. Но иногда просто брала тоска по лёгкой студенческой жизни, правда, в ту пору я тосковал о разведке.

К кафе нас уже ждали Кинтана, Хацкевич и, разумеется, моя ненаглядная Леночка. Я поцеловал её, а она почему-то спросила:

— Ты не против, что я пришла?

— Только за, я же тебя никаких приказом не озадачил, правильно?

— Мало ли, — пожала плечами она.

— Нет, Лен, этих двоих лбов, я взял на всякий случай. Вот эту русую головушку, — я показал на Диану. — Надо охранять как следует, пока мы не улетели в более тихие места, а то здесь шпион на шпионе.

— А меня ты вызвал, чтобы мы особо из толпы не выделялись? — белозубо улыбнулся Кинтана.

Да, действительно, на нашего кубинского сержанта уже косились все кому не лень. К счастью, шпионов поблизости не оказалось, провокаторов тоже и мы, дождавшись ремонта нашего боевого корабля, полетели на Кадмию, в ожидании нашего дальнейшего будущего и новых приказов.

Глава 17. Пароль не нужен

Октябрь — ноябрь 2005 года

Мы отсиживались на Кадмии, пока не утихла шумиха, связанная с возвращением захваченных советских граждан. Всё высокое руководство было крайне довольно этим и Марселя Темиргалиева, а заодно и нас наградили очень щедро. Марсель получил ожидаемые майорские звёздочки и занял кресло главы отдела специальных операций и подбирал себе команду. Нам он сообщил, пока не радоваться, ибо его сменщик в проекте «Фараон», покажет нам, как раком зимуют, вот только доедет.

Нас поселили на небольшой туристической базе, которая пустовала по сезону пустовала, и мы были полностью предоставлены сами себе.

Полученное свободное время мы использовали с пользой. Во-первых, отработали тактику, которую надо было менять из-за новичков в команде, а во-вторых, дали Диане передышку, то есть неделю вообще не трогали и она отсыпалась в своей комнате, даже не выходя оттуда. Еду ей приносили Лена и Яся, которые с ней не заговаривали. И в третьих, после того как Диана оклемалась, мы изучили полученные ей данные по соседней галактике, а я стал отрабатывать взаимодействие с ней, через стандартную связь.

— Зачем нам надо менять тактику? — не понимал Череп.

— Раньше у нас таранами были Жмых и Варяг, а Хан, Хорн и Коля поддерживали сзади. Теперь наоборот. Тараном идут Хацкевич и Кинтана, Жмых и Варяг сместились назад, а Вик, наоборот, выдвинулся вперёд.

— Ну такое, — пожал плечами Череп. — Всё равно в бою куча мала, начинается почти сразу.

И тем не менее мы продолжили. Очень скоро пришла в себя Диана. Она стала выглядеть и вести себя, ну не как обычная советская девушка, а очень близко к этому. После того как первый шок прошёл, она в целом оказалась довольна слиянием с искусственным интеллектом, а Яську просто разорвало от любопытства, как Артемида помогла ей достичь такого высокого уровня регенерации.

Однако ответы Дианы мало что прояснили, так как это был высший уровень развития медицины Предтеч, до которой нам ползти и ползти. Довнарович опять стала ворчать, что теперь понимает, почему в Средневековье сжигали ведьм, но успокоилась, когда девушка продиктовала ей пару рецептов для фармакологии и манипуляций, которые мы могли использовать в военно-полевой медицине. Обрадованная Яська бросилась писать работы, стремясь поделиться с коллегами, и забыла про регенерацию.

Мы же с удовольствием послушали отчёты Дианы, а теперь она требовала обращаться к ней только по имени девочки-носительницы, чтобы не сбивать её с толку, о Туманности Андромеды. Правда, понятной нам информации было мало, но тем не менее выводы мы смогли сделать.

В соседней галактике дела шли ни шатко ни валко. Были ли у них собственные Предтечи — непонятно. Возможно, их истребили наши, не зря же они так дёргаются на тему визитёров от соседей. В общем, вариантов была уйма, а факты таковы:

В настоящий момент сформировалось пять цивилизаций, освоивших межзвёздные перелёты и колонизировавших Туманность Андромеды. Гуманоидов, произошедших от приматов, среди них не был. Да и вообще, от млекопитающих произошло только две цивилизации: раттусоподы и ликаноподы, первые от крыс, вторые от волков. Третьими были рептилии, но аналогов им в земной биологии мы не нашли. Четвёртые оказались птицами, разумеется, нелетающими. А пятые мы вообще не поняли кто это, лишь сделали себе заметку, что при встрече лучше их уничтожить. Какая-то разумная слизь, могущая принимать разные формы. Все они, как уже было сказано, вели перманентную войну друг с другом. Они вступали то в разные альянсы, которые сразу распадались, едва заканчивалась очередная война. Освоение межгалактических перелётов на этом этапе им было недоступно. И в общем-то, даже не входило в ближайшую повестку. Пять цивилизаций активно осваивали уголки своей галактики, готовясь к очередной схватке за господство. Больше ничего Диане не было интересно, хотя она набрала много попутной информации, которую, наверняка будут изучать в ГРУ, причём под микроскопом.

— У нас осталось две недели, чтобы смотаться отсюда, — мрачно проговорил Варяг, глядя на небо Кадмии, которое уже начинало сереть. — Иначе застрянем на месяц

Я лишь согласился с ним закуривая. Через две недели два спутника планеты займут положение в космосе, препятствующее навигации и она останется отрезанной до конца месяца. Это, разумеется, печалило, но что делать?

К счастью, Марсель Темиргалиев появился на следующий и сразу же вызвал меня, выдернув из тёплых объятий Лены.

— Через двадцать минут жду тебя у здания управления. Не опаздывай, — коротко сообщил он и отключился.

Я вскочил и начал собираться.

— Что такое? — подняла голову заспанная Ленка.

— Начальство прилетело и наводит страх и ужас. Судя по звукам он в космопорте, значит, у меня есть пять минут резерва.

Взяв флаер, я помчался навстречу, даже никого не предупредив. А смысл? Марсель не приказывал мне никого с собой брать, а будить их значило терять время.

На оговорённое место встречи я прибыл за минуту, до назначенного времени и тут же рядом приземлился флаер, из которого вышел Марсель.

— Молодец, — кивнул он.

— Служу Советскому союзу, товарищ майор.

— Хорошо служите, — Темиргалиев прошёл в управление, показал служебное удостоверение и не обращая внимания на вытянувшегося по струнке вахтёра, пошёл к коридору, занимать место начальника. — Я даже вам награды за это привёз. Но вручу не раньше чем через неделю.

Мы дошли до кабинета, с которого уже была скручена старая табличка, но новой не появилось. Едва мы зашли, от порога метнулась женщина средних лет, с кипой бумаг.

— Товарищ майор… — начала она, но недоговорила, Марсель просто отмахнулся от неё.

— Семь минут, — бросил ей он. — Срочное дело.

— Куда? — только и спросил я, едва дверь за нами захлопнулась.

— Халлдория Барна, а точнее, планета Арна Тагана, город Хадрекс, это…

— Основной торговый порт халлдорианцев, — кивнул я.

— Да. Дело срочное, требуется эксфильтрация нашего агента и его помощника. Понимаю, надо было это делать, не спеша, но так получилось.

— Как обычно, — хмыкнул я. — Какие данные?

Марсель кратко объяснил мне, что и как следует делать, в конце уточнил:

— Сможешь запомнить без своей Артемиды?

— Во-первых, память я хорошо натренировал, а во-вторых, запоминающие устройства она мне оставила, отрастив в Диане новые.

Марсель издал какой-то непонятный звук, но ничего не сказал.

— Стоп, — сказал я. — Агент сам подойдёт ко мне в баре «Мондинго» в портовом квартале, так? А какой пароль, отзыв?

— Пароль не нужен! — расплылся в улыбке Темиргалиев. — Давно мечтал сказать эту фразу. С тех пор как фильм увидел.

— Я должен говорить фразу, — проворчал я. — То есть я агента знаю? Кто это?

— На месте увидишь. Будет сюрприз. Так, Кирьянов. Вводные ты получил? Собирай команду и вылетай как можно быстрее.

Я повернулся к двери. Сюрпризов я не любил.

— Центральноевропейские документы у тебя сохранились? — спросил он.

Я кивнул.

— Тогда лети по ним. В курсе, что они засвечены, но ведь не на Халлдории.

— «Интересно, это всё-таки реально эксфильтрация или ловля на живца продолжается?» — размышлял я, покидая здание управления ГРУ по Кадмии.

Своей команде я послал сообщение с приказом быть готовыми покинуть турбазу через полчаса. Они меня не подвели. Толи соскучились по работе, то ли настолько хорошая дисциплина у нас была.

С вылетом проблем не возникло. Эме надоело каждый раз воевать то с ремонтниками, то с диспетчерами и она с помощью Ленки выцыганила из полковника Тихонова необходимые документы. Они помогали нам вылетать с планеты без бюрократических проволочек. «Подателю сего», назвал я это, когда она довольная собой, отчитывалась мне. В ответ они самодовольно рассмеялись, но я не стал мелочиться и внёс благодарность им обоим в личное дело. Инициатива у нас хоть и наказуема, но не всегда.

Именно про эти бумаги, она напомнила нам, когда мы поднялись с планеты.

— Валер, зачем эти обходные манёвры? — спросила она. — У нас все необходимые полномочия есть, а Кадмия это межрукавный портал. Индекс планеты Арна Тагана наверняка Диана помнит. В чём сложность? Открываем портал напрямую, идём в бар, забираем агента и сматываемся. Точка.

Я, сделав заботливое лицо, приложил руку ко лбу Марины.

— Эме, ты здорова? — спросил я её. — Или ты всё-таки готова нарушить рекомендацию товарища Темиргалиева и закончить так, как та женщина, в честь которой ты взяла свой позывной?

Марина надулась.

— Узнал всё-таки, — вздохнула она. — И что я сказала не так?

Наша группа переглянулась и посмотрела на Марину с иронией.

— Мари, — мягко сказал я. — Ты сама подумай, откуда у торговой артели из Центральной Европы, во-первых, нужный индекс, а во-вторых, право самостоятельно открывать порталы, куда они пожелают?

Стерлядкина смутилась.

— Вот то-то, — наставительно заметил я. — Поэтому давай, в очередь на Нуэвас Куба, а оттуда уже по нужному адресу.

— Три часа потеряем, — вздохнула Марина.

— Конспирация, матушка, — ответил я и пошёл в свою каюту, чтобы переодеться соответствующе.

По пути меня под руку перехватила Довнарович.

— Что значит её позывной? — хитро щурясь спросила она.

Я мягко отстранил девушку от себя. Подумал немного и обломал.

— Догадаться очень нетрудно. Но думай сама. Дам подсказку. Это связано с её именем.

Оставив недовольную Довнарович в коридоре, я закрыл дверь своей каюты, а сам подумал, что если бы не стал перечитывать на каникулах «Трёх мушкетёров», а потом зацепившись за имя Мари Мишон, не полез в Большой Советский Информаторий поискать что-то про это авантюристку, то вряд ли бы смог так здорово обломать Маринку. Но Ясе этого говорить я не собирался. Стерлядкину она при любой удобной возможности норовит как-то подколоть, хотя отношения между ними и прекрасные.

— Спасибо, что не сказал ей, — шёпотом поблагодарила Марина, когда я вернулся в кабину пилота, чтобы изображать капитана. — А то она бы жизни мне не дала, дразнила, что взяла псевдоним в честь шлюхи.

— Ты знаешь, любезная Мари, как можешь её успокоить на эту тему, — ухмыльнулся я и переключился на изучение данных по заданию.

Мы прошли сначала в сторону Нуэвас Куба — и будь мы настоящей артелью, то обязательно заглянули бы на эту планету. Просто отдохнуть, а возможно и прикупить кое-какого товара. За последний год местные рыбаки наловчились ловить морских эндемиков, которые были не вредны для человеческих организмов, а некоторые так и полезны. Но никуда залетать мы не стали, торчать дополнительно сутки в тропиках, меня как-то не радовало, Кадмия уже сидела в печёнках и я был не против нормальной осени и вроде бы она и должна ждать нас, помимо агента у халлдорианцев.

Мы прошли порталом на Арна Тагана, а уже через час приземлились в Хадрексе. Как водится, меня немного напрягал такой спокойный перелёт, без погонь, требований сдаться. Не отошёл ещё после Нового Род-Айленда, когда тоже вначале было всё спокойно, а потом пришлось убегать от военных кораблей.

Город Хадрекс порадовал нас тёплой, мягкой осенью и удивил отсутствием яркоглазых, в смысле халлдорианцев.

В город, а вернее, в портовый квартал, я вышел в сопровождении Мишина и Хацкевича. Чуть поодаль от нас держалась Приклонская, которую сопровождали Жмых и Череп, а по противоположной стороне шли Кинтана и Стерлядкина. Диана, Яся и Вик остались на звездолёте.

— Не понял, — осмотрелся по сторонам Вадим. — А где яркоглазые?

— У себя дома, — буркнул я. — В Хадрексе, их один процент от населения города и они занимают руководящие посты в администрации и полиции. Мы же это обсуждали — большая часть Халлдорианского Альянса населено гарза, просто яркоглазые вовремя подсуетились, захватив эту планету.

— По этой причине Альянс считается слабым звеном во всех государствах, образовавшихся после падения империи, — добавила Лена.

Разумеется, уточнять, что поэтому Халлдория и стала нашей основной целью, мы не стали.

Мы немного поплутали по портовому кварталу, разумеется, для отвода глаз, так как Диана и Вик помогали нам не заблудиться в этом городе, а потом зашли в «Мондинго», который Марсель назвал баром, а по мне так это был банальный кабак. Но одно хорошо, собирались здесь не местные, а прилетавшие на Арна Тагана торговцы. Заходя в бар, мы немного перемешались, и Лена села со мной за стол, оттеснив Варяга.

— Сколько ждать? — спросила она, недовольно осматриваясь по сторонам.

Я достал планшет и вывел на экран часы, показывающие местное время. Здесь, в сутках было двадцать семь с половиной земных часов, поэтому существовала своя система измерения, которую постоянно приходилось переводить на земные, чтобы не путаться. Хорошо, что наши программисты разработали нужные программы, а вообще в последний год шли дискуссии, в научном сообществе. Одни требовали создать универсальный календарь, для всех планет, а вторые уточняли, что нужен галактический календарь, через который можно будет конвертировать измерения времени, в общие, а для каждой планеты они будут уникальными. Я придерживался второй точки зрения, потому что было ясно: на четырнадцати планетах мы не остановимся и надо будет двигаться дальше, а это значит менять универсальный календарь всякий раз, когда мы начинаем осваивать новую планету.

— Примерно тридцать минут, — сказал я. — Вадим, закажи что-нибудь, только слабоалкогольное. Не надо вызывать подозрений, беря лимонад, но головы нам нужны ясные.

Хацкевич принёс три кружки местного пива, предварительно посоветовавшись с Лёхой Маркиным. Вот что меня поражает в них обоих, так это умение разбираться в том, какую сивуху и на какой планете пьют. Но общие знания проскакивают у них между ушами. С другой стороны, это хорошо. Если мы работаем в команде, они прекрасно дополняют нас.

И через полчаса потягивания местного пива — кстати, неплохого, за моей спиной раздался женский голос.

— Земляне? Откуда вы и как здесь оказались?

Возможно это агент, понял я и повернулся, чтобы пригласить её за стол, но замер.

— Действительно, пароль не нужен, — синхронно сказали мы с ней.

Передо мной стояла мой бывший командир — старший сержант Оля Зотова. Вот интересно, в каком сейчас она звании? Ещё она не только мой бывший командир, но и бывшая любовница. И это придавало сцене, какой-то совсем уж мелодраматичный оттенок, учитывая, что за соседним столом сидела Стерлядкина.

— Привет Ва… — начала она, но я сразу оборвал её.

— Курт Родбауэр, СЦЕСР, это мои спутники Франтишка Влочева и Штепан Гавличек, торговая артель «Кртек», а вы кто и откуда, прекрасная фройляйн?

— Нела Радич, Чаковец, Югославия, — Зотова овладела собой и понизила голос до шёпота. — Почему прислали именно тебя?

— Всё на корабле, — ответил я. — Допиваем пиво и уходим.

— Не получится, — отрицательно покачала головой Оля.

Я нахмурился, ибо мне показалось, что Зотова собирается втравить нас в неприятности. Возможно, крупные.

— Тебе не сказали, что забрать нужно двух человек? Со мной была напарница, но она попала в лапы местным бандитам. История долгая, она не из системы, а привлечённый специалист, когда мы сбежали сюда, немного накосячила и оказалась в рабских загонах местного криминального синдиката.

Пришлось наступить на ногу открывшему рот Хацкевичу, чтобы он не опозорил нас перед коллегой. Ну вот кем надо быть, чтобы пропустить основные сведения о том, что несколько государств, образовавшихся на руинах бывшей империи, восстановили рабство, которое и раньше существовало, но неофициально, а Халлдорианский Альянс вообще одним первых?

Я активировал связь с Виком.

— Скажи Диане, чтобы она односторонне подключилась напрямую ко мне, а Черепу передай, пусть они привлекут к себе внимание, но без экстрима.

После того как Артемиду вживили в юную комсомолку, между нами сохранилась некая связь, основанная на технологиях Предтеч. При активации мы были способны видеть глазами и слышать ушами друг друга. Одностороннюю связь я попросил, потому что не овладел до конца этой технологией и не мог абстрагироваться от того, чтобы не воспринимать информацию от девушки.

Тем временем Череп начал шуметь, кричать, что у него день рождения и он угощает. Разумеется, всё внимание посетителей бара переключилось на него, а я почувствовал Диану в своём сознании.

— Давай подробности, — быстро бросил я Зотовой.

— Смотри, — она достала своей планшет, на котором был план города. — Вот здесь находится аукцион, где торгую живым товаром, а банда, к которой она попала, держит своих рабов на соседней улице. Штурмовать их бесполезно, они и сами там квартируют, но…

— Когда её должны повести на аукцион? — спросил я.

Зотова бросила глаза на часы, которые в империи было принято носить, как у нас в старину: в карманах, на цепочке.

— Примерно часа через два, если по нашему времени. Но, Курт, это бесполезно. По улицам их никто не водит. Это опасно. Боятся они, разумеется, не полиции и не освободителей, а конкурентов.

— Про аукцион спрашивать бесполезно? — уточнил я.

— На первый взгляд кажется, что его вообще не охраняют. Но он организован крупными бандами и местными властями, так что мы банально не улетим с планеты.

Я кивнул.

— И что делать? — спросила Лена, которой ситуация показалась безнадёжной.

Мне же она такой не казалось.

— Скажи Нела, а можно спрогнозировать, кто купит твою напарницу? — уточнил я у Зотовой.

— Сложно угадать, — задумалась она. — Есть несколько заинтересованных частных покупателей, желающих её в свои гаремы. Но, скорее всего, она достанется банде «Коготь», которая держит местные бордели.

— У сутенёров её отбить будет сложнее, чем у той банды? — уточнил я.

— Напрямую нет, но можно будет попытаться вытащить из борделя, — нахмурилась Оля. — Правда, будет та же проблема, что и с нападением на аукцион.

— А просто выкупить? — не выдержал Хацкевич.

Вместо ответа Зотова назвала стартовую среднюю стартовую сумму и Вадим замолчал. Таких денег у нас не было и нам не предоставят, тем более за два часа.

Кстати, по совету Темиргалиева, я сделал на группу небольшой денежный резерв неучтёнки в банке на Гарьерге. Расходы, штука такая, не всегда можно уложиться в норматив, да и с бухгалтерией лучше лишний раз не ругаться. Этот резерв покрыл бы стартовую сумму, но там намечался аукцион и до какого предела взлетела бы стоимость, кто знает. Поэтому нельзя было класть яйца в эту корзину, а сразу думать о другом плане.

— Нела, а как можно убрать банду с аукциона? — спросил я, на всякий случай.

Ольга ненадолго задумалась.

— Обычно на торгах присутствует главный распорядитель борделей и пара его помощников. Они уйдут оттуда, если что-то случится в этих самых борделях… что-то такое…

Она покрутила кистью в воздухе.

— Например, шумная попытка украсть нескольких рабынь? — уточнил я.

Лицо Зотовой изменилось. Она недовольно посмотрела на меня и поджала губы.

— Валер, только давай без авантюр…

— Поздно, — сказал я, жестом подзывая официанта, чтобы расплатиться. — В моей голове уже сложился план.

После того как мы покинули кабак, я отделился от группы, наказав Хацкевичу присматривать за Ольгой. Чтобы ни один волос не упал с её рыжей головы, даже ценой собственной жизни.

— Парни, — подошёл я к Жмыху и Черепу. — У меня для вас новости. Хорошая и плохая.

Они насторожённо посмотрели на меня.

— Хорошая. Вы идёте в бордель.

Маркин было довольно заухмылялся, но Череп оставался насторожённым.

— Плохая. Вы идёте его взрывать. Шутка. Вам надо разобраться с энергопитанием, — я достал планшет и показал объекты на карте. — Вот здесь, здесь и здесь. Скинуть всё Диане и ждать дальнейшей команды.

Парни облегчённо выдохнули, сказали, что приказ поняли и удалились. Я очень надеялся, что моральный облик не даст им воспользоваться услугами, но не поставил бы на это.

— Что ты задумал? — ко мне подбежала Оля.

— Значит так, Ольга Николаевна. Я не знаю вашего звания. Но мне плевать, потому что операцией командую я. Поэтому вы сейчас вместе с Еленой и… — я внимательно осмотрел местных, сновавших по улице. — И Эдом. Идёте на аукцион. Ваша задача, выяснить, кто из нуворишей купит девушку и сообщить мне. Тогда вы и получите дальнейшие приказы.

Зотова хотела ещё что-то сказать, но Приклонская взяла её за рукав, и они втроём покинули улицу. Я продолжил командовать.

— Марина, ты возвращаешься на корабль и чтобы он был готов стартовать в любой момент…

— Если без авантюр и не махать шашками, то нам придётся вставать очередь, — начала она, но я её перебил.

— Вот и хорошо. Вставай в очередь и постарайся влезть в промежуток от трёх с половиной часов до четырёх.

— Есть, — буркнула она и исчезла.

Я посмотрел на тех, с кем остался. Варяг и Хацкевич. Тоже неплохо.

В общем, пока Жмых с Черепом шлялись по борделям, девчонки с Кинтаной просачивались как зрители на аукцион — там было недостаточно просто заплатить за вход, а ещё и не от каждого деньги примут, а Диана на пару с Виком влезала в городскую энергосистему, мы разыскали два вместительных флаера и засели на них рядом с местом, где проходил аукцион. Отдельная история, как мы их получили, да ещё почти бесплатно, но лучше вам не знать неаппетитных подробностей.

Обзор нам достался очень хороший. Видно было площадку для флаеров и даже немного город. Поэтому выключившееся электричество в двух кварталах от нас, мы заметили одними из первых. Здесь же из аукционного дома выскочили пятеро человек, один арза из халлдорианцев, возможно это и был распорядитель, и четверо крепышей, кто из них заместитель, а кто охрана мы гадать не стали. Они заскочили в свой флаер и умчались как можно быстрее.

Дело в том, что мы не только отключили там свет, но и создали панику. За двадцать минут до начала акции бордель-маман пришло сообщение о готовящемся побеге. Поначалу дамы отмахнулись от него, но когда погас свет, сразу вспомнили и в панике доложили руководству.

Минут через десять подрулили наши диверсанты, Жмых и Череп и заняли места во флаерах, а ещё через девять минут возникла небольшая суета, кто-то покидал аукцион, увозя с собой закутанную девушку. Лена моментально прорезалась на связи.

— Девушку купили и уже увозят. Так не особо принято, но…

— Понял. Работаем. Парни, пристраиваемся в хвост вон того флаера и летим за ним.

Да что же там за девчонка-то такая? Что аж сладострастец, у которого и так в наличии небольшой гарем, торопиться насладиться покупкой.

— А второй флаер? — уточнил Варяг.

— Оставим девчонкам. Мы должны были лететь одновременно, но вот видишь, кое-что пошло не по плану.

— Как обычно, — проворчал Хацкевич, проверяя оружие.

— Не ворчи, — сказал я. — Ещё не вечер.

— Это-то и пугает.

Мы вылетели следом за флаером. Сладострастец летел куда-то, в сторону плотной застройки и я пожалел, что не уточнил у Зотовой, кто покупатель и в какой части планеты он живёт. Арна Тагана была не слишком густонаселённая планета, но всё-таки здесь было больше одного города. Однако скоро транспорт вылетел за городскую черту и я успокоился и связался с Дианой.

Девушка проанализировала обстановку и посоветовала немедленно сажать флаер покупателя, ибо мы аккурат были в таком месте, слепая зона и довольно-таки глухо.

— Что товарищи, вы готовы выполнить смертельный номер?

Варяг и Череп переглянулись и покачали головой. Ах, ну да. Что-то такое мы уже делали во время боёв за Гордзекс. Но был нюанс.

— Только я не Стерлядкина, а флаер научился водить меньше года назад, — сообщил я им радостную новость.

Жмых отжал дверь флаера, Варяг обхватил Черепа, а он, в свою очередь, стал вести прицельный огонь по флаеру из пистолета, выводя из строя двигатели, но не все разом, а по очереди. Чтобы транспорт не рухнул, а плавно-плавно приземлился.

Относительно, конечно. Флаер покупателя-сладострастца ударился о землю со всей дури, но не упал, что немаловажно. Мы приземлились рядом, выскочили наружу и, достав оружие, стали окружать флаер со всех сторон. Из транспорта по нам открыли беспорядочную стрельбу. Пришлось отскочить назад, но один из лучей задел Черепа. Тот схватился за руку и зашипел от боли.

Что же, попытаемся с ними поговорить.

— Эй, в кабине! — крикнул я на низком имперском. — Бросайте оружие и выходите по одному, с поднятыми руками.

— Это ограбление, — зачем-то добавил Жмых.

Вот выучили его иностранным языкам, на нашу голову. Но это нам не помешало. Дверь флаера покупателя отошла и оттуда выкинули, судя по всему, нашего сладострастца. Невысокий, полноватый мужичок, с бегающими глазками. Он мог быть чем-то похож на карикатурного итальянца, не смахивай он так на своего таусийского родителя.

— Где остальные? — спросил я.

— Они внутри и не верят вам, — пробормотал он.

Правильно делают, в общем-то. Живыми мы их отпускать не собираемся, но лучше им об этом пока не знать. Ладно, второй нас транспорт на подходе, главное — немного протянуть время. Но в этот момент бандиты решились на переговоры.

— Эй! Вы можете убить этого ублюдка, а нас отпустите, — раздалось из флаера. — Мы вообще не при делах.

Вероятно, они посчитали всё происходящее, каким-то криминальными разборками. Что же, это нам на руку.

— Да валите на все четыре стороны, — щедро махнул рукой я. — Девку только отдайте.

— Зачем? — опешил толстячок.

Судя по тишине, во флаере внимательно к нам прислушивались.

— Моя сестра. Злые имперские солдаты разлучили нас в детстве, я искал её и вот теперь нашёл.

Не знаю, поверили они мне или нет, но через несколько секунд из флаера вылетела закутанная в покрывало девушка, а сам транспорт, начал подниматься в воздух. По двигателям мы стреляли из импульсного оружия и поэтому они восстановились сами. Быстро лететь они не смогут, но им сейчас главное, убраться отсюда подальше.

Транспорт набрал высоту и полетел обратно, в сторону Хадрекса, когда разряд плазменной винтовки, выпущенной из догонявшего нас транспорта с девушками и Кинтаной, спалил его к чёртовой бабушке. Вернее, он вызвал пожар в двигателях, который охватил весь флаер. Лететь он больше не мог, поэтому рухнул в ста метрах от нас, в ближайшую реку.

— И концы в воду, — сказал я, сворачивая шею незадачливому сладострастцу.

Я не зря приставил к девчонкам Кинтану, который хорошо владел тяжёлым вооружением. Как знал, что они будут прикрывать сзади.

— Что же здесь за красотка-то такая? — подошёл я к пленнице и сдёрнул с неё покрывало.

На меня смотрели испуганные глаза Нины Ивиной. Я рефлекторно проверил свой пистолет. То же самое сделал и Вадим Хацкевич. Остальные посмотрели на нас с недоумением.

— Зотова, спустись-ка вниз, у меня к тебе небольшой разговор, — сказал я по связи, но Варяг хлопнул меня по плечу.

— Командир. Стерлядкина сказала, что вылет через пятьдесят минут, а нам только до города полчаса лететь, — вмешался Варяг.

— Понял. Штепан, надень на неё наручники, — бросил я Хацкевичу. — Полетели.

— Валера, я… — начала Нина.

— Если ты ещё раз откроешь рот, я тебя пристрелю, при попытке к бегству, — бросил я, направляясь во флаер.

Итак, советский агент, которого мы спасали с риском как для наших жизней, так и для нашей свободы, оказался халлдорианским шпионом. Бывшим? Не уверен. Я не знал, на какой основе она работает с Зотовой, но собирался это выяснить.

Мы молчали всё время, пока летели на флаерах к космопорту. Там нам пришлось бросить транспорт, а жаль. Я бы оставил их за собой, ну или за артелью «Кртек». Кто знает, когда мы здесь появимся и что нам понадобится.

В порте мы задерживаться не стали. К счастью для нас, халлдорианцы использовали эту планету, как перевалочный пункт для своих нелегальных операций хотя им это уже надо было так сильно, но привычки. По этой причине здесь не было никакой таможни и досмотра.

— Вадим, отведи Нину в двадцатую каюту, запри её там и выставь охрану, — приказал я и повернулся к разгневанной Ольге. — Товарищ Зотова, если хотите что-то сказать, то делайте это до нашего отлёта.

Чувствовалось, что Ольга мне много чего хочет сказать, но она взяла себя в руки и начала перечислять.

— Во-первых, мы летим на Гарьерг. Во-вторых, освободи Людмилу Мезенцеву, это мой человек. Мы высадим её на Гарьерге.

Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась игра в гляделки, но Марина высунулась из кабины.

— Валер, это правда. Я сама доставляла ей эту… как её там, по личному приказу товарища Тихонова.

— Ладно. Вадим. Сними с девушки наручники и отведи её… да, пожалуй, всё туда же. В двадцатую, мы с ней и Олей поговорим позже. Череп — в медотсек. Довнарович, займись им. Остальным занять места согласно боевому расписанию.

Раздав приказы, я полез в кабину пилота, услышав в спину шипение Ольги:

— Не хотела бы я быть твоим командиром, Кирьянов.

— Вот что я не так сделал? — возмущался я, пока мы стартовали с планеты. — Всё, как нас учили…

— Наследили мы, — проворчала Марина. — Тот мужик был порученцем клана Нахара. Когда найдут его труп, то могут начать копать.

— Да пускай, — пожал плечами я. — Знаешь, скорее всего, спишут на какие-то свои разборки. Живых не осталось, а что там с электричеством в борделях произошло, вообще не свяжут.

Марина как-то неопределённо пожала плечами.

— Я точно не знаю, но по слухам, эта Ольга на хорошем счету в отделе. Протеже подполковника Кунцева, а он правая рука Тихонова. Может как-то нам напакостить.

— Эме, может быть, ты забыла, что я протеже Копылова? — ухмыльнулся я. — А в работе нашей группы высказывал свою заинтересованность лично Бронницкий. Да и ты, дочь своего отца…

— Папа с удовольствием отправит меня на штабную работу, — проворчала Марина.

Я не стал ей говорить, как сильно она ошибается. Если у её отца было бы столь сильное желание перевести свою дочь на тёплое место, то он это уже сделал. Да, само ГРУ государство в государстве, а наш отдел так тем более. Но маршал, министр обороны и член Политбюро — да никто бы ему не отказал в такой малости. Кто знает, может быть, её отец ворчит для вида, а сам гордится, что его дочь пробивается в разведке сама?

— Становимся в очередь на Гарьерг? — спросила меня Марина, когда мы поднялись.

— Да. Не хочется мне туда, ох не хочется. Но своего бывшего командира я и так уже выбесил, так что не стоит продолжать.

С этими словами я покинул кабину и пошёл пообщаться с двумя шпионками. Олю то ли попустило, то ли она скрывала эмоции, да Нина, вернее, Людмила, улыбалась мне весьма приветливо.

— Вот только этого не надо, — сказал я Мезенцевой. — Когда ты мне последний раз так улыбалась, то через минуту чуть черепушку вешалкой не проломила.

— Она теперь на нашей стороне, — успокаивающе подняла ладони Зотова. — И извини, Валер. Вспылила. Последние недели, итак на нервах вся была, а ещё тебя для эвакуации прислали. Уж не знаю, зачем и кто такой шутник у нас в штабе.

— Товарищ Темиргалиев, если не Тихонов, — пожал плечами я. — Приказ исходил от них. Скорее всего, продолжают наши игры с американцами.

Я покосился на навострившую ушки Мезенцеву. Ольга всё поняла и закрыла тему.

— Ладно, в штабе узнаю, — вздохнула Зотова. — Теперь к делу. На Гарьерге мы эту мадам высадим, да и сами, туристами, там сутки проведём.

— Зачем? — не понял я.

— Меня, скорее всего, на Гарьерг перебросят, её я для этой же цели туда отправляю, будет моим личным информатором, — пожала плечами Ольга. — Зачем ты там будешь светиться с гдровскими документами, я не знаю.

— А что там, на Гарьерге? — уточнил я. — Вроде бы там уже своя резидентура выстроена…

— Кое-что изменилось, — вмешалась Мезенцева. — Сейчас там собираются дезертиры, перебежчики и военнопленные…

— И не просто так. Их собирает вокруг себя, некий Джастин Строганов. Кто это такой мы не знаем. По документам потомок белоэмигрантов, воевал в составе американской армии, но сам не пытался перебежать. Судя по внешним признакам, обычный американский делец, что просто эксплуатирует тех людей, которым дорога на Землю закрыта, но нужно больше информации, — пожала плечами Ольга. — Вот и буду узнавать.

— Я с ним сталкивался, — проговорил я. — Когда уходил от американцев, с Нового Род-Айленда.

Пришлось пересказать Ольге про своё общение с командой звездолёта «Каньяр», подозрения Кинтаны и свои размышления на их счёт. Она нахмурилась.

— Ладно, я поговорю с Эдуардо, но позже, — решила Зотова.

Скоро мы покинули гостеприимную систему Арна Тагана и ушли на Гарьерг, где Нина-Людмила нас покинула, а мы провели сутки в одном из скромных отелей. Попутно Оля пыталась навести справки о загадочном Строганове, но это у неё не вышло. Аферисты и контрабандисты, предпочитали держаться друг друга и нечасто появлялись в курортных городах, предпочитая селиться в руинах на севере планеты, попутно их обустраивая.

— Ладно, разберёмся, — потёрла руки Зотова. — Люське удалось с ними связаться. Через известное место, скорее всего, но зато когда я вернусь на Гарьерг, у меня на руках будет хоть что-то.

Я тогда удержался, от того, чтобы посоветовать Оле не зарекаться. Я-то сам себе обещал несколько раз не возвращаться на эту планету и что же? Ничего так лихо не обламывает планы, как судьба и родное начальство. И мне порой кажется, что руководство ГРУ посильнее судьбы будет.

Глава 18. Гамбит Кирьянова

Ноябрь — декабрь 2005 года

Снег падает на кровь, белые иголочки.

Кровь падает на снег, завтра будет Ёлочка.

Мы вышли из игры, мы смертельно ранены.

Спи, я твой Пер Ноэль, ты моя Снегурочка… Дурочка — пела в проигрывателе группа Агата Кристи. Не так обласканная властями, как «Медведи», но и не диссиденты, какие-нибудь. Вошедший Мишаня, сделал недовольную физиономию и выключил цифровой проигрыватель.

— Упадническая музыка, упаднические песни, — прокомментировал он. — Ты бы что-то повеселее послушал. У нас, кстати, в Рязани, появилось неплохое ВИА. Фолк-рок, но ребята весёлые. Меня Яна на них таскает. Тебе в твоём состоянии, лучше их послушать. Название забыл, но ничего, на коммуникаторе есть. А вот от этих, только в петлю залезть охота.

Кто такая Яна, мне было не очень интересно, скорее всего, его девушка или просто знакомая. Поэтому я не стал спрашивать, а продолжил разговор.

— Мне, Миш, веселья на Ярве хватило. Насмеялся, можно сказать, на всю жизнь.

— Да что там произошло? — наморщился он. — В газетах пишут невнятное, клеймят американских империалистов, здесь тоже отмалчиваются. Матушка твоя, кстати, сама чуть не рванула в Дальний Космос, пришлось мне пообещать, что я всё узнаю и честно расскажу.

— Не сможешь. Не узнать, ты узнаешь, но рассказать не сможешь, — улыбнулся я. — Да и на Землю вернёшься нескоро. Но это ты сам знаешь.

— О как, — сказал Мишка. — Ну давай рассказывай, ты меня знаешь, я уши люблю погреть.

Впрочем, начиналось всё как всегда. То есть мирно и ничего не предвещало большой подлянки, которая была неизбежна. Мы доставили Олю Зотову сначала на Кадмию, а потом, не успели расслабиться, как нам дали приказ везти её на Машеров.

— А товарищ Темиргалиев нас с рейсовым транспортом не перепутал? — поинтересовалась немного взвинченная Ленка.

Какая падла ей проболталась, что у меня был роман с Олей, ещё когда мы служили в космодесанте, я не знаю. Никому из своей команды я не говорил. Но Лена она у нас ведь только по образованию биолог, а реально, специалист по добыче информации. Смогла где-то выудить. Мне она ничего не сказала, зато всякий раз, когда слышала фамилию Зотовой, хмурилась, а услышав, что нам её ещё куда-то везти, вообще взбеленилась. Но ничего не поделать, нам приказано, мы летим. Тем более, Марсель меня предупредил, что у полковника есть ко мне серьёзный разговор. Я понял, что нас ждёт очередное задание на благо Родины.

Разговор был и ещё какой! После таких разговоров мечтаешь об устройстве, ну как в каком-то американском фильме, которое стирает память, по нажатию кнопочки. Тихонов не стал миндальничать и секретничать, а обрисовал ситуацию со всей пролетарской прямотой. Наше советское руководство утомило, то что американцы юлят и отказываются выполнять взятые ими обязательства. В частности, по Китаю. Нас ситуация тоже напрягает, потому что руководство КПК собирается развернуть партизанское движение на занятых американцами территориях, а это чревато дальнейшей дестабилизацией международных отношений. Советскому руководству это не нужно, но и китайцев прокидывать им неохота. После стольких лет конфликта, у нас, наконец, нормализовались отношения.

— В общем, нужна провокация, которая приведёт к международному скандалу, — хлопнул ладонью по столу Тихонов. — Мы подумали и решили разыграть твою фигуру в этой партии. Црушники к тебе испытывают, какую-то необъяснимую тягу. Сейчас они роют носом землю на Гарьерге, куда ты залетел всего на сутки, под именем Курта Родбауэра. Поэтому мы посылаем тебя на Ярве. Твоя задача будет очень проста. Шастать по тамошним городам с дельным видом. Заходит на американскую территорию, но сразу чур — там не попадаться. В общем, вызывать подозрение и желание тебя захватить и допросить.

— У них и так этого желания… — протянул я.

— Естественно, — согласился Тихонов. — Потому тебя и посылаем.

Впрочем, на Ярве мы вылетели аж через три недели. А до того мы пару раз смотались на станцию в системе Кастора, большей частью как грузовик. Доставили нужное оборудование и обустраивали её для дальнейшей работы. Провели разведку территорий рядом с посадочными кольцами на самой планете, наметили точки для строительства временного жилья.

Нас это только радовало, потому что ЦК, наконец, дало разрешение для основания поселения во Внешнем рукаве Млечного пути.

Миссия на Ярве мне тогда не показалась сложной или опасной. В конце концов, работать нам предстояло под прикрытием товарищей, да и противник — американцы, был нам хорошо известен. Это не какая-то цивилизация, бывшая под имперской оккупацией, которая может неизвестно что выкинуть. Поэтому к работе на Ярве мы готовились по остаточному принципу.

Но коротко про планету. До нашего появления там существовало три поселения, населённых преимущественно арза и гарза. После войны часть населения покинула планету, а мы её поделили пополам. Один город отошёл американцам, другой нам, а третий, где располагались посадочные кольца, поделили напополам. Как Берлин, в своё время.

С Берлином, кстати, интересно произошло. Ещё в конце девяностых, проход через стену между западным и восточным Берлином сделали свободным, а после войны стену и вовсе демонтировали. Радостные американцы потёрли руки, но всего через полгода их попросили убраться к чёртовой бабушке из Западного Берлина, а их люди, засланные в восточную часть города, всплыли по весне в Шпрее. Товарищ Машеров, его преемник и их окружение, ничего не делали просто так. Словом, в составе ГДР оказался весь Берлин, а в самой ФРГ начались брожения, активировалась, исчезнувшая после столкновения с империей, Фракция Красной Армии и стали ходить разговоры, что вот-вот обе части страны вновь объединяться и дружно заживут в семье центральноевропейских народов под руководством коммунистической партии.

Не в последнюю очередь из-за утраты Берлина правительство Альберта Гора не спешило выводить свои войска из Южного Китая. Боялись потерять лицо окончательно. Однако Москве было на это плевать. У нас свои интересы.

Но вернёмся к Ярве. Итак, на планете существовало три города. Американский Спэйс-сити, наш Красносоветск и общий, который так и назвался Ярве. Мы звали его Ярвеград, а американцы Ярветаун. Из-за этого возникало много путаницы, а я пошутил, предложив называть город Ярве-многоточие, но судя по кислым лицам встречавших нас городских руководителей, я не первый был таким весёлым парнем.

Да, я туда прилетел вполне официально. Как Герой Советского Союза, встретиться и пообщаться с гражданами, надавать автографов и так далее, по списку, что там ещё?

— Ничего так не выдавало Штирлица, как парашют, который волочился за его спиной, — ворчал Варяг.

— Так и надо. Наш любимый метод — ловля на живца, — отмахнулся я. — Так, парни и девушки. Я выступать, а вы пока проведите разведку на местности. Подумайте, чем таким полезным мы можем заняться?

— Да думать особо не надо, — протянул Череп. — У нас по штабу давно разговоры гуляют, что на Ярве, американцы заходят на нашу территорию и оставляют закладки, на всякий случай. Ну там оружие, боеприпасы, деньги, документы… Наши, конечно, проверяют, но ничего не находят.

— Не скажи, — вмешалась Марина. — Один раз спугнули небольшую группу американцев, но перехватить не сумели.

— Вот и отлично, — сказал я. — Устроим ревизию, вряд ли что-то найдём, но американцы пускай подёргаются.

Сказано — сделано. Утром я выступал перед школьниками, а днём мы шерстили планету на предмет возможных американских заначек. Одно было плохо, мы не знали, как реагируют американцы. Дёргаются или нет? Проверить можно было только одним способом. Как бы случайно, зайти на их территорию.

— Завтра не перед кем не выступаю, — сообщил я команде. — Поэтому пойдём с утра. Такие вещи, лучше делать пораньше.

На Ярве зима была в самом разгаре. Да и темнело рано, учитывая, что там в сутках вообще по двадцать часов.

— Пойдём полным составом? — уточнил Жмых.

— Разделимся, — сказал я. — Со мной пойдут Жмых, Хацкевич и Кинтана. Остальные не переходят границу, но держаться рядом. Командиром у вас будет Мишин. Диана через одностороннюю связь держит связь со мной и если что маякнёт вам.

— А я? — пискнула Яся.

— Со вторым отрядом, — вздохнул я, хотя с удовольствием оставил бы её на базе.

Вряд ли нам понадобится медик. Но мало ли…

С тем мы и пошли, ранним, зимним утром в ущелье Ронгот, которое проходило одновременно по нашей и американской территории. Шли по свежему снегу…

Кровь падает на снег — продолжало звучать в моей голове, хотя Мишаня выключил давно проигрыватель.

— Так, а что там за история с плазменной гранатой? — спросил Мишаня. — Меня, когда к тебе вели, всё про неё вспоминали и хихикали.

— Да, такое, — махнул рукой я.

Вспоминать не хотелось. Тем более что влетело мне за эту гранату, по полной программе. Но рассказать придётся, иначе Мишаня с живого не слезет. Поэтому я продолжил.

Метнулись мы на американскую территорию, походили час-другой и уже ушли обратно, как американцы спохватились.

Надо сказать, что ущелье Ронгот одна из немногих территорий, за которой присматривали и мы и американцы. Поэтому с моей стороны было наглостью туда ввалиться, а со стороны морпехов, посланных по душу нарушителей, было не меньшей наглостью начать преследовать нас по советской территории.

Они настигли нас, на выходе из самого ущелья. Морпехов было двадцать человек, и настроены ребята были решительно.

— Эй! — крикнул мне их командир. — Мы шли по вашим следам. Вы нарушили нашу границу, а потому пойдёте с нами!

— Во-первых, представьтесь. Вот я, Валерий Кирьянов, младший лейтенант, — отозвался я. — А во-вторых, вы нарушили нашу границу, так что в расчёте.

— Сержант Коннор, морская пехота, США, — до морпеха, конечно, уже начало доходить, что он неправ, но ещё не полностью. — В конце концов, вас всего трое, а нас двадцать человек.

— Сержант, посмотри по сторонам, — я поводил пальцем над головой.

Коннор рефлекторно вскинул взгляд и наткнулся на остальных моих бойцов, которые засели наверху и уже взяли на прицел его отряд.

Однако я ошибся. Американский баран и не подумал уходить. Но попадать в лапы американцев, в мои планы не входило. Что же, придётся прибегнуть к последнему, так сказать, королевскому доводу. Я достал из кармана гранату и выдернул чеку.

— У вас есть пять минут, чтобы свалить отсюда, — сказал я наставившим на меня автоматы американским солдатам. — И вот не дай бог, у меня рука дрогнет.

Сержант Коннор дёрнулся. Всю фразу я произнёс на английском, специально для него и его подчинённых. Гранату они опознали сразу, и все они знали, что в радиусе двести метров (или 650 футов в их координатах) она всё выжжет, к чёртовой матери.

— Я буду жаловаться, — обиженно предупредил меня сержант, давая солдатам команду отступать.

— Валите, валите, скатертью дорога, — помахал им вслед рукой с гранатой я.

Когда американцы скрылись в ущелье, я вернул чеку на место.

— Ты больной, что ли? — набросился на меня Хацкевич. — И себя бы угробил и всех нас.

— Не боись, сержант. У меня всё схвачено. Это муляж. Я его стырил с нашего склада и два часа красил под нужную расцветку.

Бойцы дружно выдохнули. Кажется, даже те, что были наверху. Те двое, что были со мной, посмотрели с укоризной.

— А если ты её перепутаешь с боевой? — настаивал Хацкевич.

— Сказал же — не дёргайся. Не беру я с собой боевые гранаты. Просто не умею я ими толком пользоваться, так что чего они место будут занимать?

Сверху, со стороны бойцов раздались робкие смешки. Я покосился в их сторону, и смех резко стих.

— Ладно, возвращаемся, — махнул я рукой. — Своё дело мы сделали, внимание привлекли, теперь на базу и отдыхаем. Тем более что темнеть уже начинает.

Однако выспаться нам не удалось. Диана подняла всю базу в пять утра, сказав, что она вычислила время и место, когда американцы перейдут границу, чтобы сделать очередную закладку.

— Двести километров к югу от Красносоветска, — уточнила она, глядя на зевающих нас. — Саму границу они перейдут через десять минут, а через час будут в нужной точке.

Девушка показала на карте точку в районе Ледяных гор. Я аж поёжился. В общем-то, не сказать, что на Ярве хороший климат, но если горы получили такое название, значит, там совсем труба.

— Почему не взять их на границе? — уточнил Хацкевич. — И развернуть обратно.

— Отмажутся, — вздохнул я. — Скажут, что апельсины приносили. Поэтому пошли, садимся в засаду, а Диана тем временем придумает хороший план.

Потом мы погрузились во флаеры и вылетели на точку. В дороге, Довнарович, ворча, копалась в аптечке, ища что-то против обморожения. Мы проверяли оружие, а главное — связь с Дианой. Она была должна в случае чего, обеспечить подмогу или дать наши координаты, если нас захватят. Я, конечно, надеялся на плазменную гранату, но в вдруг попадутся отморозки, которым пофиг… Хотя в глазах американцев таковым считаюсь я. Почему так произошло? Как мне рассказал Марсель Темиргалиев, генерал Данфорд, очень впечатлился тем, как мы отработали в Гордзексе, а наш бой, против превосходящих сил императорских гвардейцев, так вообще вошёл в легенды.

Словом, когда црушники попросили Данфорда выдать мне характеристику, он им наговорил такого, что у них волосы встали дыбом. И те ребята, которых посылали по мою душу, меня побаивались. Откуда всё это вызнал сам Марсель? А сами-то, как думаете? Видно, сидит в сердце центрального разведывательного управления «жучок», который сливает информацию нам. Я надеюсь, на это.

На месте ожидаемой закладки было холоднее, чем на планете. Оно и неудивительно — горы, как-никак. Мы рассредоточились по местности и стали ждать гостей.

Американцы подошли, как по расписанию. Небольшой отряд в пятнадцать человек. Чуть больше, чем нас, но зато у нас преимущество.

— Начинаем! — приказал я Черепу по связи.

Он сделал пять выстрелов из винтовки, но не по солдатам, а рядом, давая понять, что в любой момент может начать стрелять на поражение. Американцы остановились.

— Граждане янки, — заговорил я на английском, через усилитель. — Бросаем оружие, поднимаем руки, строимся в колонну по двое и…

Я недоговорил. По нам начали стрелять, но не снизу, а сверху. Я откатился в сторону, попутно пытаясь вызвать Диану. Скоро ко мне подскочил Жмых.

— Тузов, что происходит? — спросил он.

— Мы попали, Жмых, — бросил я. — Это не хитрая западня для слонопотамов, а ловушка на Пухов.

Он не совсем понял, а я объяснять не стал. В конце концов, это мой провал. Я-то думал, что вот мы такие хитрые и ловкие, смогли вычислить заходящих на нашу территорию американцев, которых не смогли вычислить всё управление ГРУ по Ярве, но всё оказалось куда как проще. Поняв, что мы делаем, американцы сами расставили западню на меня.

Вместе со Жмыхом, мы, прячась за скалами, подбежали к месту, где сидел Варяг. Он в принципе был на месте, только уже не сидел, а лежал. Лёха коротко выругался. Я пригляделся к бойцу.

— Он жив. Парализован. Американцы бьют парализующими выстрелами, — сообщил я.

Понятно. Им я нужен живой и поэтому на всякий случай они вооружили своих бойцов небоевыми зарядами.

На связи наконец прорезалась Диана.

— Валер, у нас в городе ЧП, — сказала она. — В американской части объявили космическую тревогу, ну и наши на всякий случай тоже среагировали.

— Хитро, — сказал я. — Ди, без предисловий. Мы попали в засаду, и нам нужна подмога.

Девушка пропала со связи. По всей видимости, она попытается организовать подкрепление, но я не уверен, что военные вот всё бросят, когда по городу объявлена тревога, и побегут нам на помощь. Придётся выкручиваться самим.

Два парализующих выстрела просвистело совсем рядом. Мы со Жмыхом откатились в разные стороны. Делать нечего, лучше отступить. Я вызвал Довнарович и Стерлядкину, которые оставались во флаере.

— Эме, как у вас обстановка? — спросил я.

— Тихо и спокойно. Нас не заметили. Что у вас?

— Попали в засаду. Сколько здесь янки неизвестно, но больше чем планировали. Передай остальным, чтобы отходили к флаерам, а я отвлеку внимание противника.

— Тузов, дурак! Не рискуй! — крикнула она, но я не стал слушать.

Мне пришёл в голову небольшой план. Быстро приказав Жмыху тащить Варяга к флаеру, а если кого-то ещё парализует, то и их, я бросился к небольшому утёсу. Дорога к нему была завалена валунами, поэтому я смог ускользнуть от выстрелов, нёсшихся мне в спину. Диана показала мне даже не карту, а подробное изображение всей местности и я надеялся, что увидев, как я бегу прямиком к обрыву, американцы купятся на нехитрый трюк и проявят себя.

Так оно и вышло. Едва я добежал до середины утёса, как заметил, что за мной бегут две фигуры. Я подпустил их поближе и заметил, что это не военные. Да, ЦРУ, как и ожидалось. Быстро сунул руку в карман и стал ждать.

— Нас двое, а ты один, бежать некуда, со всех сторон пропасть, — сказал мне один из подбежавших црушников. — Пошли с нами и не дёргайся. У нас пистолеты, пусть и парализующие, а ты не вооружён.

Интересно, откуда они знают, что у меня был только автомат, который я оставил Жмыху? И с чего они так уверены, в отсутствии у меня пистолетов?

— Обещаем хорошее обращение, если ты нам расскажешь, какие сведения ваши добыли на Артефакте, — вмешался второй.

Я нащупал в кармане муляж гранаты. Что же, пришло время для моего любимого трюка. Медленно вытащил руку с гранатой из кармана и выдернул чеку. Она отлетела в сторону и свалилась в пропасть. Всё-таки зажали они меня на довольно-таки узкой полоске земли.

— Ну что, клоуны, — издевательски произнёс я. — Мне терять нечего, а вам?

Црушники побледнели. Всё-таки репутация дело хорошее, а вымышленная репутация, созданная на основе страшилок Данфорда, которая выставляла меня совсем уж монстром, ещё лучше. Особенно в такой ситуации. Сначала старший, а потом и младший подняли руки.

— Оружие медленно сбросили в пропасть. Потом лечь на землю и руки за спину.

И опять они меня послушались. Впрочем, на лице старшего мелькнуло на миг сомнение, а не стоит ли ему выстрелить в меня. Но он вовремя передумал и выполнил всё в точности, что ему приказал я. Это правильно. Помолчат годик-другой на допросах, а потом их обязательно обменяют.

Я достал верёвки, чтобы связать им руки. Муляж гранаты мешал, поэтому я отбросил его в сторону и пошёл к американцам. Разумеется, граната со свистом улетела в пропасть, а через десять секунд раздался взрыв и вспышка света.

— Твою мать! — выдохнул я, чуть не впав в ступор, от осознания того, что я обращался с боевой гранатой, как с муляжом.

Но я взял себя в руки и спокойно надел наручники на црушников, а потом построив цепочкой, повёл вниз, внимательно посматривая по сторонам, чтобы понять, какие разрушения нанёс мой «муляж».

После того как мой отряд ушёл к флаерам, а я сам побежал на утёс, американцы собрались внизу, чтобы всё равно взять меня, даже если у тех двух клоунов, которые побежали за мной, ничего не выйдет. В общем, очень удачно встали. Я бы никуда не смог деться, но на то, что в них бросят сверху плазменную гранату, они точно не рассчитывали. Теперь их останки догорали, мешая нам пройти. Выжило только около десятка рядовых, да и те были в тяжёлом состоянии. И им было явно не до того, чтобы хватать меня.

— Точняк выговор влепят, может быть даже по партийной линии, — грустно произнёс я, конвоируя американцев в сторону флаеров.

На месте мы немного попинали црушников, выясняя, не остался ли здесь ещё кто и только потом послали Ясю, Лену и Вика, чтобы они оказали первую помощь выжившим. Сами мы остались дожидаться подмоги, чтобы сдать им на руки црушников.

— Опасный ты человек, младший лейтенант Кирьянов, — сказал Мишаня, доставая сигарету. — В космодесанте ты таким не был.

— Не я такой, жизнь такая, — буркнул я. — Давай и мне сигарету и пошли в курилку.

— И что было потом? — спросил он, когда мы потопали по коридору.

— Потом было партсобрание, — вздохнул я. — Вернее, меня вызвали на райком…

Майор Темиргалиев обрушился на нас сверху, как божья кара на грешников. Скандал, вызванный боевым столкновением только разгорался, но всё шло не так, как планировало ГРУ, поэтому требовалось устроить разнос виновному, то есть мне. Хотя моя вина в чём? Это накосячили штабисты, которые не выпустили две резервные группы мне на помощь. Прилети они вовремя, вопрос решился бы на месте и без жертв. У нас было бы преимущество, а американцы не посмели бы открыть пасть. Впрочем, они и так особо не шумят. Всё-таки их морпехов положили на советской территории, хотя янки и утверждают, что зашли они туда случайно. Но могло бы быть и лучше, безусловно. Но не моя вина, вопросы к местному командованию, переполошившемуся на ровном месте. Да не сыграли бы эти две группы никакой роли, будь космическая тревога реальной.

А за плазменную гранату, по роже получил Хацкевич. Он меня так решил воспитать. Мол плазменные гранаты, это не игрушки и шутить с ними не стоит. Взял муляж, положил настоящую. В планах у него было на очередном выходе в пустынные места планеты, взять мой «муляж» и бросить его в нужном направлении. Старая сержантская привычка. Макаренко хренов, педагог непризнанный. Словом, по роже он получил, а отвечать-то всё равно мне. Ну я кое-как отмазался. Так, для виду, командование решило сделать вид, что поверило мне, так как Ленка-то им разнос устроила за отсутствие помощи, но черти принесли Марселя, который устроил разнос мне уже по партийной линии. Собрал выездное заседание партийно-ревизионной комиссии из местных грушников и мурыжил меня несколько часов.

Мне припомнили много чего. Всего на меня подали восемь докладных в разное время и он все их зачитал и прокомментировал. Особо выделил две последние, которые прилетели, как раз на Ярве.

— Докладная № 7, — едко произнёс Темиргалиев. — Стучал головой американского шпиона, в дверь советской резидентуры, и орал на всю улицу, цитирую: вы, дебилы, совсем расслабились, мух не ловите, и у вас здесь целый шпион по закрытой территории, как по своему ранчо шастает.

Да, помню этот случай. Как раз первая неделя моей командировки на этой планете. Мы с Кинтаной вышли перекурить и заметили какого-то хмыря, который перебрался через забор и ходил по территории, что-то фотографируя. Он очень удивился, увидев, мою белую и чёрную физиономию Эда, так что даже дёрнуться не успел, когда мы его вырубили. Потом потащили сдавать тело. Кинтана предлагал отнести в приёмную, то самое место, которое местные знали как управление ГРУ, а я его не послушался и оттащил в наш настоящий территориальный отдел, его мы называли резидентурой, потому как на вывеске, на выходе было написано, что это табачный склад.

Правда, тот парень, когда очухался, стал орать, что он журналист газеты «Вашингтон Пост», но мы же все знаем: грань между журналистом и шпионом очень тонкая, можно сказать, незаметная.

— Вот что орал, это он зря, — сообщил чей-то густой мужской бас. — Сказал бы спокойно, когда откроют. Нечего контору светить.

— Да и так все знают, — возразил чей-то резкий голос. — Я когда на прошлой неделе прилетел и стал спрашивать местных, как мне сказали: где здесь табачный склад, так мне отвечали — табачного склада у нас никогда не было, только разведчики на конце улицы в складском помещении обитают.

Народ начал посмеиваться и делиться случаями из собственной практики. Марсель понял, что упускает воспитательный момент.

— Вот моя любимая, — громко сообщил он. — Докладная № 8. Случайно, я подчёркиваю, случайно, взорвал американский военный лагерь плазменной гранатой, а когда его призвали к ответу, отмазался. Сказал, что отродясь боевых гранат с собой не таскал, только раскрашенный муляж, чтобы всяких впечатлительных американцев пугать и девок соблазнять.

— Это никуда не годиться, — согласился густой бас. — Понимание надо иметь, что раз в год и муляж гранаты взрывается.

— И насчёт девок он зря, — вмешался резкий. — Узнает ведь его красотка, а она из наших. И если бы яйца отбила, то ладно, а так ведь и в партком может написать, на моральный облик пожаловаться.

Темиргалиеву это надоело. Нет, ну правда, а то он нашего брата, разведчика не знает. Мы своих отмазываем, чисто на уровне инстинктов.

— Значит так, — он хлопнул ладонью по столу, изображая полковника Тихонова. — Предлагаю на основании всего вышеизложенного ограничиться простым выговором Кирьянову, но с занесением в личное дело.

— А за что выговор? — возмутился густой бас. — Всё сделал как положено, а накладки в нашем деле случаются, сами знаете.

Собрание загудело, соглашаясь. Утратил товарищ Темиргалиев стратегическую инициативу, видно, что в таких делах он неопытен. Вот если бы Копылов собрание вёл, то он и на строгий с занесением народ бы подбил, а так…

— Товарищи, ну надо же кого-то наказать, — возмутился он. — Всё-таки двадцать погибших американцев на нашей территории.

— Коменданта накажи, — вмешался резкий голос. — Устроил истерику на ровном месте и чуть нашу же операцию не сорвал.

Темиргалиев махнул рукой и влепил мне выговор, но без занесения. Так, чтобы я не расслаблялся.

— Ладно, Валер, — вздохнул он, подойдя ко мне после собрания. — Весь максимум из ситуации мы уже выжали. Хотя, конечно же, хотелось бы большего. Но ничего не поделать. Давай, собирай своих архаровцев и возвращайся на Кастор. Немного побудешь завхозом, проконтролируешь обустройство станции на спутнике и строительство базы внизу. Кстати, пришлём тебе нескольких человек, на них не рассчитывай, они будут изучать станцию, чтобы аналогичные на Луне строить.

— И Филиппова присылайте, — добавил я.

— Да, помню, договаривались, — согласился Марсель. — Блин, какой хороший план был и из-за одного перепуганного дурака сорвался.

— Ну всё равно, хоть что-то получили…

— Могли бы больше. О, кстати! Завтра вечером в доме офицеров собрание ветеранов боёв за Тангорихкс. Никаких официальных мероприятий, так, приятная музыка, выпивка и закуска. Подходи туда со своими. Отдохнёте чутка и со свежими силами, к новым достижениям.

Он повернулся и отправился наводить страх и ужас на местную комендатуру. Дурака-коменданта вряд ли снимут, но чуть-чуть подрессируют. Напомнят, что когда ГРУ говорит вставать на задние лапки и гавкать, надо вставать на задние лапки, а не просто гавкать.

— Но это ещё не всё? — уточнил Мишаня.

— Естественно. Был ещё поход в это треклятый дом офицеров. И какому идиоту вздумалось, поставить его близко к американской части города?

Нет, поначалу было всё очень даже неплохо. Наша компания вписалась к местным, в основном космодесантникам, офицерам, прапорщикам и сержантам. Мы не стали скрывать кто мы такие и чем занимались на Тангорихксе. Посидели душевно, сначала вспоминали, кто, чем отличился, а потом принялись травить байки. Я им рассказал про плазменную гранату, как с помощью муляжа, который оказался совсем не муляжом, взял в плен двух офицеров, про то, что это были црушники, говорить не стал. В ответ они поведали мне несколько своих интересных случаев, про Тангорихкс, да и про остальные бои.

Мы посмеялись и налили снова по немного пива. Я старался особо не пить, так как назавтра у нас был запланирован вылет.

— Вот у нас случай был, во время боёв за Ярве, — снова вылез капитан, когда пенный напиток был разлит по кружкам. — Бросают мою группу вниз, ставят очень простую задачу, занять населённый пункт, который оборудован противокосмическими орудиями. Нюанс. Против звездолётов у них оружие есть, а вот против наземных сил ровным счётом ничего. Воевать особо не придётся — сказали штабные. Вот вам снаряды, с этим… Боевое отравляющее вещество. Новичок вроде бы. Действует безотказно — пускаешь один снаряд, через двадцать минут заходишь в противогазах, собираешь трупы, дезактивируешь вещество и дело сделано.

— Как обычно, гладко всё на бумаге, — проворчал прапор. — В реале небось началась бойня.

— Э, нет, — ухмыльнулся капитан. — Всё гораздо интереснее было. Пускаем мы снаряды. Два, для гарантии, чтобы весь объект накрыть, курим, как положено, двадцать минут и идём, значит, в этот посёлок. Сопротивления никакого, а знаете почему? Все, кто там был, засели на толчках, ну кто добежать успел, а кто не успел, значит, на месте. Тут-то нам противогазы и пригодились, потому что вонища была. Повязали мы военных и пункт заняли. Хорошо что этот сральный газ, сам по себе выветривается быстро, а то у нас дезактиватора против него не было.

— Чего оказалось-то с газом? — не понял прапор.

— Да вот такой же прапор, типа тебя, что-то там химичил на складе и то ли ошибся, то ли потерял этот Новичок. Но выдал нам вот это самое, отчего вся деревенька просралась.

— Это да, — согласился прапорщик, ничуть не обижаясь на намёки. — С этим Новичком вечно какая-то лажа выходит. То сработает не так, то случится ещё что-нибудь. Но главное, какая бы хрень ни случилась, всё к пользе дела.

— Согласен, — кивнул капитан. — У нас то же самое оказалось. В том посёлке было больше половины мирного населения. Ошиблась разведка. Так они нам чуть памятник не поставили, за то, что мы их насмерть не потравили, а отделались лишь лёгким конфузом.

— Ну я бы не сказал, что лёгким, если вся деревня просралась, — заржал прапор.

Выпитое пиво, развязало мне язык, иначе бы я не испортил тот прекрасно проходивший вечер.

— Брехня, — вынес вердикт я. — И байка. Я эту историю, раз пять слышал, и везде были разные бои и разные планеты.

Ой, ну мало ли какие байки мы травим в хорошей компании? Что вдруг меня понесло?

— Чего? — обиделся капитан. — Брехня и байка, это твоя история про гранату. Тоже не раз рассказывали и в разных вариантах.

— Да? — разозлился я, распахнул куртку и вытащил муляж плазменной гранаты. — Вот, та самая граната, которую у меня Хацкевич умыкнул и боевую подсунул вместо неё.

Побив Вадима, я забрал обратно свой муляж. Не знаю зачем, использовать его я больше не собирался. А вот зачем вытащил там, тоже сказать не могу. Может, меня Марсель выбесил или всё вместе наложилось, но народ не оценил. Они как-то резко повскакивали с мест и стали отступать к выходу.

— Да вы чего ребят, это же муляж! — попытался успокоить их я.

— На плечах у тебя муляж! — злобно бросил прапор. — Сам же сказал, что один раз уже неработающую гранату взорвал!

— Так значит не байка, значит, не вру?!

— Блин, пристрелите этого идиота, пока он чеку не вынул! — раздался чей-то нервный голос из задних рядов.

Я сплюнул и убрал гранату обратно.

— Нервные вы все какие-то, — пожал плечами я, поворачиваясь, чтобы уйти из дома офицеров. — А ещё орденоносцы, герои…

Хотя фойе было забито солдатами и офицерами под завязку, расступившийся народ образовал достаточно широкий проход, чтобы я мог выйти.

Со мной последовали Вадим Хацкевич и Лена. Остальные сделали вид, что не знают меня. Ну да ладно, пускай веселятся, чего их обламывать. Я уже и сам к этому времени жалел о своём поступке.

На улице шёл снег и я остановился на ступенях дома офицеров и зашарил по карманам куртки, чтобы закурить.

— Валер, справа! — раздался Ленкин крик.

Я повернулся и увидел двух крепких, светловолосых мужиков средних лет, которые вылезали из машины с винтовками наперевес.

«М14 — американская автоматическая винтовка, активно использовалась в частях морской пехоты в 50-60-е годы. Была частично вытеснена М16, но даже после появления импульсной винтовки М20, сохранилась на вооружении в некоторых полевых частях» — мелькнула в моей голове информация, которую в нас вдалбливал капитан Хабибуллин на ускоренных офицерских курсах.

Я выронил зажигалку и сунул руку в карман куртки. Но там, ничего, кроме муляжа плазменной гранаты, не было. Правильно. Ведь я шёл на собрание ветеранов войны с империей, а не в боевой выход.

Делать было нечего. Выхватил муляж и выдернул чеку. Замахнулся, чтобы бросить. Нападавшие на меня американцы — ну а кому ещё здесь быть? как-то странно дёрнулись. Один из них нажал на курок…

«Кровь падает на снег…»

Дикая боль ожгла моё тело. Граната выпала из моих рук и заскакала по ступеням. Однако своё дело она сделала. Нападавшие на меня побросали винтовки и бросились наутёк. Я стал медленно оседать. В голове крутилось:

«Снег падает на кровь, белые иголочки»

Одна строчка раз за разом, а дальше я припомнить не мог. Кажется, кричала Лена, Вадим пустился в погоню за американцами, а из дома офицеров стали выскакивать люди, но воспринимал я это с трудом, в глазах темнело, звук пропадал и вскоре исчезло всё…

— Вот жесть, — выдохнул Мишаня. — Устроит такое в советском городе… ну почти в советском.

Мы с ним сидели на подоконнике в дальнем конце больничного коридора, где была устроена курилка. В Новом Ленинграде, куда меня привези восстанавливаться после операции, как и на Ярве шёл снег.

— Выяснили хоть, кто это был и почему тебя убить хотели? — наконец, спросил Мишаня. — Вроде бы црушники захватить тебя пытались.

— А они и пытались, — пожал плечами я. — Старые винтовки взяли, чтобы можно было свалить на бандитов, да и попугать хотели. Выстрелить в моих сопровождающих, а там, глядишь я и сам спекусь. Но увидели гранату и перепугались.

— Откуда знаешь?

— Так, Хацкевич их догнал, до того как им удалось уйти на американскую территорию. А потом наших их допросили. Ну знаешь, как ГРУ может допрашивать. Это не профи были, так мелкота, вот они и запели.

— Не знаю и знать не хочу, — поёжился Мишаня. — Да, Валер, доигрался ты с гранатой. Получил… сколько там пуль из тебя выковыряли? Пять? Ну вот, пять пуль в тушку тебе эта граната обеспечила.

— Ленка жива осталась. И Вадим. Так бы они по ним стали стрелять.

Мы затянулись сигаретами и задумались, каждый о своём. Не знаю, чего там Мишане думалось, а я размышлял над тем, как мне всё-таки удалось выполнить задание начальство целиком и полностью. Советский союз раскрутил скандал с покушением на меня, героя война, на всю катушку. Правительство Гора было вынужденно оправдываться и юлить. МИД СССР, который недавно возглавил Саркис Дапникян, давил на всех переговорах. В общем, скандал вышел на славу, а я попал на больничную койку, чудом оставшись живым. Но это, как всегда.

Мы вышли из игры, мы смертельно ранены.

Снова в голове начала крутиться песня, которую так решительно осуждал Мишаня, за упадничество. И я улыбнулся, увидев в окно идущих в больницу Ленку и Марину. Девчонки о чём-то весело шутили и перебрасывались снежками.

Спи, я твой Пер Ноэль, ты моя Снегурочка…

Мне стало тепло на душе, а раны казались таким пустяком.

Дурочка.

Глава 19. Доппельгангер

Январь — март 2006 года

Конец года у меня всегда выдавался странным и хлопотным. Но только не этот, бурный год, финал которого я встречал в больничном крыле. Хотя всё практически зажило, я мог нормально ходить и даже уже позволили работать с тяжестями, чтобы мышцы не застаивались. Но доктора наотрез отказались меня выпускать, пояснив, что я обязательно напьюсь, полезу куда-нибудь и снова окажусь на больничной койке. Я пытался от их отбиваться, говорил, что лично для меня ценнее мнение Ярославы Довнарович, нашего штанного фельдшера, чем всего их консилиума, но было бесполезно. Так, я и провалялся до начала сессии на койке. Вуз-то я не бросал, просто перевёлся на заочный. Хорошо, хоть друзья-товарищи, включая Рейманов, да любимая девушка, навещали. Те же врачи продолжали ворчать, так как они заходили не всегда просто так, а по делу. Мы же основывали поселение на Касторе, вот они и старались держать меня в курсе, а я иногда спорил, а человек я эмоциональный, мог начать размахивать руками, в общем, спокойно не лежал, как положено приличному раненому.

Одно было хорошо, матушка с Земли так и не улетела. На работе случился завал, а потом, кто-то им подсунул очень удачные путёвки в санаторий.

Провалявшись в больнице около месяца, я о многом успел поразмыслить и поэтому, когда Елена зашла, чтобы забрать меня к себе на квартиру, я сразу со всей солдатско-пролетарской прямотой её ошарашил.

Ну как… Я-то думал, что делаю романтично, подошёл к ней, поцеловал и, глядя в глаза, сказал:

— Лена, я тебя люблю. Выходи за меня замуж.

От неожиданности она села на кровать и недоверчиво смотрела на меня какое-то время своими большими, синими глазами.

— Лен, я серьёзно. Кольцо, давай, по дороге купим, здесь никто не продаёт…

На глаза Еленки навернулись слёзы. Она бросилась ко мне на шею.

— Валер, конечно же, я согласна и тоже тебя люблю!

Может быть, нам бы и аплодировала за эту сцену вся палата, но никого не было, болящие, разбрелись по своим делам. Вот так мы и поехали к ней, уже женихом и невестой. Неофициально. Жениться-то мы собрались на Земле, иначе, нас обоих, родители живьём съедят. Ну как же, родственников позвать и все дела. Глупости, конечно, но да ладно.

Но когда попадём на планету и уж тем более дату свадьбы мы даже не могли предположить. Поэтому, когда после сессии я шёл к полковнику Тихонову, то хотел попросить у него, ну если не отпуск, то нескольких дней и вообще как-то распланировать дальнейшую жизнь.

В целом ситуация была понятна. Американцы после инцидента на Ярве прекратили как охоту на меня, так и поиски бывшей императрицы и её сына. И теперь мне особо ничего не грозило, и я мог вернуться к моей работе по основанию поселения во Внешнем рукаве, вести подготовку исследования соседних галактик. А ещё товарищи Тихонов, и Темиргалиев намекали, что недурно было бы найти три других искусственных интеллекта, которые валяются где-то бесхозными в нашей галактике.

Диана уже занималась сбором информации и сведений, в чём ей активно помогала Лена и был уверен, что рано или поздно это перейдёт в стадию «садись на корабль и лети туда-то».

Тихонов и Темиргалиев, как и остальные, навестили меня в больнице. Принесли апельсинов и поздравили с присвоением очередного звания — лейтенанта. Мягко намекнули, чтобы я кого-то из своей шайки рекомендовал на получение офицерского звания. Сообщили, что благодаря мне они смогли очистить нашу часть Ярве от американских «закладок». Те црушники всё-таки запели и много чего слили. Ещё рассказали, как наш МИД загонял американцев из-за нападения на меня. Марсель порадовал, что мой выговор превратился в благодарность, при этом ехидно ухмыляясь, а полковник обещал познакомить меня с новым куратором, прям сразу после сессии. Собственно на это знакомство я, сдав последние экзамены, и шёл.

Голоса я услышал ещё в коридоре, а секретарша даже не хотела пускать меня в кабинет, но разозлённый голос Тихонова: — Кирьянов пришёл? Пускай заходит! — помешал ей это сделать.

Я вошёл, внутренне содрогаясь, всё-таки злого полковника, ещё никогда не видел. Даже интересно, кто смог вывести его из себя? О-па. Мой бывший командир Оля Зотова, которая сидела на стуле, напротив полковник, и она тоже была весьма недовольна.

— Что здесь происходит? — спросил я осторожно.

— Саботаж! — бросил Тихонов. — Кто-то возомнил о себе больше, чем является на самом деле.

Однако Ольгу было этим не смутить. Она повела плечами и недовольно посмотрела на меня.

— Моё самомнение здесь ни при чём. И я даже не буду напоминать, что резидентура на Гарьерге мне была обещана. Я просто обращаю внимание, что с моим опытом работы в Халлдорианском Альянсе, от меня будет больше пользы на этом направлении, чем в той дыре, куда вы меня планируете засунуть.

— То, что ты называешь «дырой» у нас зовётся очень перспективным и ответственным участком работы, который находится на личном контроле не только у товарища Копылова, но и у Бронницкого, — раздражённо сообщил ей Тихонов. — И да, подполковник Кунцев лично одобрил твой перевод из управления внешней разведки Дальнего космоса в управление специальных проектов, курировать операцию «Фараон». А если ты волнуешься насчёт карьеры, то звёздочки на погоны тебе там будут сыпаться чаще, чем в УВР ДК.

— Можно моё мнение? — осторожно спросил я.

— Нужно, Валера, нужно.

— Во-первых, хотелось бы сменить название. Деятельность нашей группы уже давно вышло за заданные рамки, но это не к спеху. Что же касается товарища Зотовой, то я сам против её назначения к нам. Тем более, как я понял, она планировалась на место Марселя Темиргалиева?

Олька побледнела. Тихонов ухмыльнулся.

— Насчёт смены названия ты торопишься. Вы ещё не вышли за эти рамки, просто вас привлекают к иным операциям управления. Что же касается Ольги Николаевны, то её назначение было инициировано сверху, главой Генерального штаба.

— По распоряжению, товарища Стерлядкина, нового министра обороны, я в курсе. Но по моим данным оно базировалось на ложной информации. Якобы не сработался с товарищем Темиргалиевым. Но это не так и вы знаете. Марсель — человек жёсткий, и требовательный командир, но меня он устраивает.

— Валер, ты помнишь, что ситуация изменилась? Майор Темиргалиев возглавил управление и у него просто физически не хватит времени курировать операцию «Фараон». Поэтому мы и назначаем старшего лейтенанта Зотову ему на смену.

Значит, повысили Оленьку. Интересно, награда за шпионскую работу в Халлдории или авансом для должности куратора?

— Да, это безусловно. Но и с товарищем Зотовой мы не сработаемся, поэтому я прошу назначить нам другого куратора.

— Почему? — прошипела девушки.

— Видите ли, товарищ старший лейтенант, Марсель Темиргалиев, лично возглавил нашу операцию, по пробному вылету в галактику Туманность Андромеды. Да, не спорю, его вёл мотив в числе первых землян посетить иную галактику. Однако, ему в то же самое время, нужно было готовиться получению внеочередного звания и занятию новой должности. Но он поставил дело выше карьерных соображений, а судя по вашим речам, товарищ старший лейтенант, для вас карьера на первом месте, а это меня не устраивает. Нам не нужен карьерист, нам нужен романтик, желающий исследовать неизвестное, смело идущий навстречу опасности.

Ольга покраснела и на мгновение потеряла дар речи. Тихонов воспользовался ситуацией и подлил масла в огонь.

— Но товарищу Темиргалиеву его отвага принесла, как повышение, так награды и всесоюзную славу. Пусть и не благодаря визиту в соседнюю галактику, которое мы засекретили, а тому, что случилось после.

— Случайность, — отмахнулся я. — Чаще всего это приносит проблемы, а не награды.

— Не поспоришь, — согласился Тихонов. — Ладно Валер, я с тобой хотел о кадровой работе поговорить, в твоей группе. Но это чуть позже. Сейчас прогуляйся на третий этаж. У капитана Кравцова к тебе небольшое дело, минут на десять, он тебе сам всё объяснит.

Я покинул кабинет начальства, мысленно вздыхая. Ну вот, в моё отсутствие он будет добивать Ольгу, чтобы она стала нашим куратором. Возможно, Тихонов думает, что я ему так подыграл, но нет. Ведь я был абсолютно искренен в том, что сказал Ольге Зотовой прямо в глаза.

Спустившись на третий этаж, в оперативно-розыскное управление, где теперь работал следователь Кравцов, ставший капитаном. В званиях я смотрю, у нас растут в последнее время. Но это неудивительно, отдел расширяется, кадров не хватает.

— А привет, Кирьянов! — радостно поприветствовал меня следователь. — Заходи, чаи погоняем, побеседуем о делах наших скорбных.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — улыбнулся я, так как у меня вылетело из головы имя Кравцова. — Что-то по старым делам всплыло?

— Отнюдь. Там всё по-прежнему. Просто мы на днях забрали одно дело у КГБ, из-за вскрывшихся обстоятельств. Теперь его расследуем, опрашиваем, так сказать, всех наших, которые часто покидают пределы советского космоса. Вдруг, кто что слышал, видел, краем глаза и не понял. Особо не надеемся на результат, но оперативная необходимость вынуждает.

— Что за дело? — спросил я.

— Побег из алтайской колонии, летом 2004 года, — пояснил Кравцов.

Я вспомнил, про те дикие слухи, которые ходили по Алтаю, когда я с Варягом вернулся с Новой Кубы. Мне они показались бредом и преувеличением, но Кравцов всё разъяснил.

Оказывается, неподалёку от китайской границы возводился новый город. Почему именно там, следователь мне не пояснил. Строился он быстро, по технологиям, полученным от Предтеч, но проблема была в одном. Масштабные строительства шли по всему СССР (особенно в разрушенных инопланетянами Средней Азии и Кавказе), соцлагере, Дальнем Космосе и банально не хватало строителей. Поэтому на Алтай отправили заключённых. Расселили во временных бараках, поставили по периметру вышки и обнесли колючей проволокой. Чтобы не сбежали. Был нюанс. Лагеря было два. Мужской и в пяти километрах от него женский. Мужчины занимались строительством, а женщины отделочными работами. Охрана старалась следить, чтобы группы заключённых не пересекались, но судя по тому, что произошло дальше, это у них не получилось.

Контингент двух колоний был тоже специфическим. Пленные имперцы, наши дезертиры, коррупционеры и уклонисты от службы в армии. В общем, сборная солянка, каждой твари по паре.

— Сбежало шесть человек. Три мужчины и три женщины, — пояснял Кравцов. — Как им удалось скоординироваться между собой, нам неясно. Судя по всему, охрана прощёлкала клювом, и они умудрились общаться между собой во время работ. И компания очень пёстрая. Сейчас пройдёмся по персоналиям, и ты поймёшь, над чем сломали себе голову следователи из КГБ, а теперь мучаемся мы.

Он достал личные дела, в которых почему-то не было фотографий.

— Так, а фото, куда делись? — озадачился он. — Ладно, давай пробежимся пока так, а потом найду и покажу тебе. Номер первый. Вадим Валентинович Наумов. Старший лейтенант Военно-космических сил СССР, осуждён за дезертирство. Но там история очень странная. Он со своим вторым пилотом был сбит над необитаемыми областями будущего Красного Урала. Полгода они выживали на подножном корме, пока наши не вернули себе систему и не нашли бедолаг.

— Вспомнил, — сказал я. — Слышал про этот случай. Но нам говорили, что старлей сошёл с ума.

А ещё его совсем недавно вспоминал Марсель Темиргалиев. Интересно, не в связи ли с этим делом?

— Психиатрическая экспертиза никаких отклонений не выявила, — сухо сказал Кравцов. — Ни у него, ни у его помощника, старшего сержанта ВКС Маргариты Архаровой, которая выживала вместе с ним, а потом также пыталась дезертировать. Я не знаю, по какой причине, но она содержалась в женском лагере на Алтае, откуда последовала за своим командиром. Но на допросах они молчали и не объяснили своих мотивов. Думаю, потому их и не расстреляли, думали в будущем всё-таки дознаться, почему они, захватив корабль, пытались сбежать и даже не на территорию империи.

— Мда, — протянул я. — Может быть, психиатры облажались?

— Кто знает. Ладно, идём дальше. Третий персонаж. Очень интересный. Джейкоб Элайджа Эванс, уроженец Ричмонда, штат Индиана. Был арестован нами, как сотрудник ЦРУ. Но, выяснилось, что к этой организации он не имел никакого отношения. Обычный мошенник и авантюрист, выдавал себя за спецагента разведки. Ну наши его и взяли, а когда всё прояснилось, отпускать просто так было не камуфло, а менять его црушники не собирались. Отправили в лагерь, чтобы зря харчи не жрал. Не менее интересный и следующий беглец. Видрих Этельил. Имперский военный офицер из коренных тангорихксцев. Врач. Информации про него мало. Держали его у нас только потому, что он в имперской медицинской технике разбирается, а потом, когда стал не нужен, сунули в лагерь, чтобы в медсанчасти работал.

Кравцов расстроенно махнул рукой.

— Дальше скучнее. Елизавета Владиславовна Панфилова. Краснодарский край. Тоже медик, но простая медсестра. Продавала поддельные справки о беременности уклоняющимся от воинской службы юным девам. Скорее всего, не одна, но на следствии взяла всю вину на себя. На кой ляд она рванула с нашими беглецами, вообще неясно. Срок ей дали пять лет, могла выйти досрочно. Хотя надо уточнить у ОБХСС, вдруг кого-то ещё из этой компашки повязали.

— О, а это бывший космодесантник, — я взял очередное дело со стола Кравцова.

— Ага, — подтвердил он. — Анвар Юсуфович Турсунов. Но в армию попал, когда из родного кишлака выполз в город за спичками. Шутка. Нормальный парень. У командиров был на хорошем счету. Демобилизовался после войны и что с ним произошло вообще непонятно. Через месяц зарезал первого секретаря райкома. На суде сказал, что он опозорил его сестру и она из-за этого повесилась.

Я настороженно посмотрел на Кравцова. Про нравы местного партийного начальства я много чего слышал.

— Его сестра убита имперскими офицерами, во время атаки на Землю, а первый секретарь райкома, тогда вообще подвизался в другом районе, а должность занял, за две недели до возвращения Турсунова из армии.

— А КГБ эту тему копало? — уточнил я. — Парню явно кто-то насвистел в уши.

— Смеёшься? Они только два года устанавливали, куда вся эта компашка бежала. Но я тоже про это подумал и дал команду нашим, пощупать, что там было на самом деле. Хоть нам не поможет, но преступление, как ни крути, налицо.

— А последняя кто у нас?

— Будешь смеяться, но Анна Максимовна Леонидова, простая девочка-пацифистка. Демонстративно отказалась служить в армии. Ну её также демонстративно посадили на четыре года. У нас с этим строго. Была бы парнем, так вообще семь лет с пола бы себе подняла. Зачем она им, да и они ей, неясно.

Я пожал плечами.

— Может быть, красивая? Кто-то из этих в неё влюбился. На фотографии бы, кстати, поглядеть. Возможно, видел, хотя такую компанию, даже по описанию сложно пропустить.

— Да были… А точно! Я их Зотовой показывал, а потом в ящик стола убрал.

Кравцов порылся в столе и вытащил пачку фотографий и сигареты.

— Вот рассматривай, — бросил он мне их закуривая. — Я тебе пока расскажу, куда они делись. Ты не поверишь, но они нашли имперский звездолёт, который наши сбили совершенно случайно. Тот летел над Китаем в невидимом режиме и также рухнул на землю. Местность там была глухая, север, как-никак, вот никто его и не нашёл. Из всего экипажа выжил только Видрих, который, как мы подозреваем и навёл их на звездолёт.

Я внимательно рассматривал фотографии. Потом отложил их в сторону.

— Сейчас этот корабль называется «Каньяр», — медленно сказал я. — Старший лейтенант Наумов, называет себя Джастином Строгановым, Маргариту Архарову он представил, как Джейн Гончарову, Эванс и Турсунов представились как Агилар и Касерас, а медсестру он назвал Изабеллой Олейничак. Имперца и девочку-пацифистку я не видел, возможно, сидели по своим отсекам. У них фрахт Эквадора и гражданство США, второе, скорее всего, поддельное.

Сигарета выпала изо рта Кравцова и упала ему на штаны. Да, умею я производить впечатление. Однако капитан скоро вышел из ступора, вскрикнул — видно сигарета, прожгла ему штаны и обожгла кожу. Затушив её, он потянулся за телефоном.

— Товарищ Тихонов. Вы срочно нужны в моём кабинете, — сдавленным голосом произнёс Кравцов.

Полковник примчался через несколько минут.

— У вас всё в порядке? Все живы?

За его спиной тенью маячила Ольга Зотова.

— Да, всё нормально, — всё тем же голосом отозвался капитан. — Но вот товарищ Кирьянов утверждает, что он встречал бывшего старлея Наумова…

— В системе Гарьерга, в конце апреля, — подсказал я. — После миссии на Новом Род-Айленде мы едва не наскочили на их корабль и чуть было не вступили в бой. Но, помогли переговоры.

— По словам Валерия Алексеевича, сейчас Наумов называет Джастином Строгановым, тем самым человеком…

— На которого сориентированы с десяток наших агентов на Гарьерге, — кивнул Тихонов.

Он вытащил откуда-то стул и уселся рядом с нами, достал сигарету и закурил. Мы последовали его примеру.

— Удивительный ты человек, Валера, — наконец высказался он. — Помяни моё слово, быть тебе или генералом или расстрелянным.

Он подумал, смоля сигарету, а потом хлопнул по столу, приняв решение.

— Вот что Михал Петрович, отложи ты это дело, пока в сторонку и займись чем-нибудь другим. А мы покумекаем.

А я не забыл имя-отчество. Я его и не знал.

— Да не вопрос. А если задумаете передать его в отдел специальных операций, так я только благодарен вам буду.

— Зачем передавать дело? — наморщила лоб Ольга. — Не проще ли попросить Кирьянова выманить этого самого Наумова со всей его шайкой и в наручники.

— И в лагеря, — фыркнул Тихонов. — Нет, Ольга Николаевна. Наручники и вернуть на Землю следовало дезертира и бывшего старлея Наумова. Пиратского вожака Строганова мы будем обрабатывать по-другому.

— Пиратского вожака? — не понял я.

— Да это в управлении у Кунцева остряки сидят, — усмехнулся Тихонов. — Всю эту шарашку, которую Строганов собирает сейчас на Гарьерге, назвали космическими пиратами, хотя по большому счёту они контрабандисты и немного мародёры.

Моё правое ухо слегка запульсировало. Это рвалась на связь Диана, у которой явно что-то случилось.

— Простите, — извинился я перед собеседниками. — Ди, что у тебя?

Кравцов удивлённо вскинул брови, но Тихонов слегка мотнул головой, мол всё в порядке, не обращай внимания.

— Посмотри ещё раз фотографию Анны Леонидовой, — сказала она.

Я взял фото и поднёс его совсем близко к глазам.

— Возможно, у неё один из нас, — сообщила девушка. — Но точно сказать не могу…

— Тогда молчи, — буркнул я, но из сознания её не стал убирать и обратился к Тихонову. — Анатолий Степанович, нам бы побольше узнать про эту девушку.

— Что с ней не так? — сразу спросил он.

Я пожал плечами.

— Ничего точного, но Диана настаивает на подробном изучении. По нашим давним разработкам.

— Понял. Ладно Михал Петрович, ты нас прости, что так отвлекли…

— Всегда бы так, — вздохнул следователь, когда мы покидали кабинет, забрав несколько коробок с материалами по делу беглецов из алтайского лагеря.

Дотащив коробки и, поставив их в дальнем углу, мы с Тихоновым посмотрели друг на друга.

— Да кто вообще такая эта Диана, почему у вас странный способ связи? — открыла рот Зотова. — На вид она обычная школьница, но отношение к ней, как к ценному сотруднику.

Мы посмотрели на неё и снова друг на друга.

— Ольга Николаевна, — мягко начал Тихонов. — Вы только что, в самых резких выражениях, отказались участвовать в операции «Фараон», так зачем вам знать внутренние секреты группы?

— Могу помочь. Я готовилась к работе на Гарьерге, у меня там есть связи и один из агентов…

— Товарищ Зотова, вы можете быть свободны, — холодно приказал Тихонов. — Мы обратимся к вам за консультацией, если потребуется.

Ольга Зотова побледнела.

— Но товарищ полковник, я в Гарьерге хорошо разбираюсь… это моё направление.

— Я, мне, моё… — пропел я, песню «Битлов» и Тихонов ухмыльнулся.

— Товарищ старший лейтенант, покиньте помещение, — сказал он совершенно официальным голосом. — Я вижу, мы совершили ошибку, отозвав вас из отпуска слишком рано. Сейчас мы закончим с Кирьяновым, и я подпишу вам ещё месяц отдыха, а в это время кадровый отдел будет думать, куда вас перевести.

Зотова успокоилась и даже улыбнулась, но полковник Тихонов не был бы самим собой, если бы не добил.

— Исходя из той истерики, что вы здесь устроили, я буду рекомендовать вас на работу в штабе или преподавательскую деятельность. Я думаю, что товарищ Кунцев меня поддержит. Вы показали, что к работе в поле и на ответственных направлениях непригодны.

Улыбка Оли потухла, и Тихонов закрыл дверь. Я вздохнул. Если бы не последнее предложение, я бы порадовался.

— Воспитываете? — уточнил я, на всякий случай.

— Не без этого. Зотова — хороший специалист и вы с ней сработаетесь, даже не спорь, я покажу тебе заключение психологов. Но она слишком вжилась в роль избалованной наложницы. Такое бывает. Видел бы ты Марселя, когда он только вернулся от дакота.

— Хоть я от перспективы работы с ней не в восторге, но если мы будем что-то делать на Гарьерге, то она может пригодиться, — возразил я.

— Нет. Не может и не пригодится. По крайней мере, в тот план операции, что я сейчас обдумываю, ни она, ни её подружка не вписываются.

— Подробности позже?

— Ага. Валер, у тебя остались какие-то вопросы?

— Да. Во-первых, мне надо решить личные дела. Анатолий Степанович, мы с Леной Приклонской хотели бы пожениться и нам для этого надо определиться с графиком работы…

— Совет вам да любовь, от главного разведывательного управления. График утрясёшь с Марселем. Он ваш непосредственный командир. Дальше?

— Во-вторых, я подготовил свои соображения по кадрам внутри группы, — с этими словами я протянул полковнику папку, с которой пришёл к нему.

Он взял её и начал бегло просматривать, говоря себе под нос:

— Это правильно. На Стерлядкину и Довнарович рассчитывать нечего у них своё направление. Мишин… Ну как вариант. Черепанов, да прапор из него выйдет хороший. А вот здесь мы тебя поправим.

Он взял со стола ручку.

— Что-то не так, товарищ Тихонов? — спросил я.

— Да. Ты не учёл, что твоей будущей жене уже под тридцать, а значит, что?

Я хлопнул глазами. Вот уже не думал, что у товарища полковника есть вопросы к возрасту моей Ленки.

— Что? — спросил я.

— После свадьбы она обязательно захочет ребёночка, а то и двух или трёх. Хотел бы ошибиться в этом вопросе, но в последние годы, бабы как с цепи посрывались. Вроде совсем недавно была, эмансипация, развитие личности, и на тебе, куда-то всё резко делось. Словом, после свадьбы она наверняка уйдёт в декрет, так что проще её будет задействовать для работы на базе. Да и не боец она, честно тебе скажу, Валер. Лучше бы её сейчас куда-нибудь отправить, а вместо неё взять спецназовца. Но это ладно, это не к спеху, но в голове держи.

Он отложил мою папку в шкаф и попрощался со мной. Здание, правда, пришлось покидать через чёрный ход, так как у парадного маячила Ольга, решившая, по всей видимости, поговорить со мной.

Последующие две недели выдались хлопотными. Пока Тихонов, и Кунцев разрабатывали план операции, я занимался текучкой: обустройство базы на спутнике Кастора, разведка и изучение самой планеты. Там, внизу, рядом с посадочными кольцами должен был появиться небольшой городок, с учёными, военными, да и вообще. По разработанному мной и Колей Рейманом плану, Кастор должен был взять на себя часть функций Кадмии. Кстати, с двойняшками Рейман нам так толком и не удалось пообщаться на сессии, я был слишком загружен, но надеялся наверстать позже. Может быть, на летней сессии. Помогал мне Мишаня, приписанный к нашей группе, как гражданский специалист. Учёба в Политехе и работа на Радиозаводе сделала его из раздолбаистого ефрейтора вполне ответственным специалистом, который быстро вошёл в курс дела, и на нём теперь буквально держалась вся инфраструктура.

— Валера, ты потереби наше начальство, — дёрнула меня за рукав Ленка, когда мы в очередной раз, прилетев на Кастор, любовались его скудными красотами.

— Что такое?

— Вот смотри, я разработала план посадки деревьев, кустарника, трав и грибов на планете, не одна, конечно, а с Гришкой. И не закатывай глаза. Сейчас на планете, практически нет потребителей кислорода, но как только ту начнут селиться люди, проблема встанет в полный рост. Поэтому лучше решить проблему сейчас, чем героически исправлять ошибки после.

— Хорошо, — сказал я. — Послезавтра у меня встреча с Копыловым и я возьму тебя, чтобы ты смогла лично объяснить ему.

Она благодарно улыбнулась, а я вспомнил, что есть вопрос, который было бы неплохо обсудить.

— Лен, а когда мы будем заводить детей? — спросил я.

Личико Елены сразу стало хитро-виноватым.

— Понятно. Значит, после свадьбы, — вздохнул я.

— Сам догадался?

— Полковник Тихонов подсказал. Сказал, что надо переводить тебя на штабную работу.

Она поцеловала меня.

— На планете много дел, — шепнула Лена. — Мне хватит, чем заняться, пока ты в очередной раз будешь спасать Землю и Советский Союз…

Но работу над освоением планеты мы были вынуждены поставить на паузу, после визита к Копылову. Нет, встреча с первым секретарём прошла хорошо, он подписал и финансирование и обещал найти кадры, но в конце сказал, что нас ждёт товарищ Тихонов. Мне сразу стало ясно зачем и душа моя возрадовалась.

В кабинете полковника меня уже ждал он сам и его заместители по внешней разведке — подполковник Кунцев и по специальным мероприятиям Ростислав Юрьевич Кройтор.

— Присаживайся! — бросил Тихонов. — В общем, такие дела, Валер. Мы проверили твою информацию, и всё оказалось верным. Наумов действительно выдаёт свой экипаж, состоящий из беглецов, за американцев, потомков белоэмигрантов, кроме Эванса и Турсунова, а также девочки Анны. С ней самая большая странность.

— По полученным нам данным, она была типичным гуманитарием, немножко не от мира сего, — добавил Кройтор. — Но в штатном расписании звездолёта «Каньяр» она занимает должность техника.

— Возможно, ИИ Предтеч подсказывает ей… — неуверенно протянул я.

— Гадать не стоит, — твёрдо сказал Кройтор. — Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты был настороже и готов к сюрпризам.

— Так точно, — отозвался я. — По Турсунову что-то прояснилось?

— Да, — поморщился Тихонов. — Местные разборки. Тот первый секретарь стоял поперёк горла недобитым баям, вот они и накрутили, молодого и, скажем так, не сильно умного солдата и устранили врага чужими руками.

— Вот надо было окончательно ликвидировать КГБ, как структуру, — проворчал Кунцев. — Это они проспали. А когда мы начали копать, там такой гадюшник вскрылся. Всё в комплекте шло и сотрудничество с ЦРУ и исламскими фундаменталистами.

— Но ты не забивай голову, — махнул рукой Тихонов. — У тебя другая задача.

— Да мало ли, — пожал плечами я. — Вдруг потребуется что-то пообещать.

— На территории Советского Союза под своими именами они больше никогда не появятся, — серьёзно сказал Кройтор. — Но посещать Дальнекосмическую республику под нынешними псевдонимами… смогут. Если вы договоритесь.

И командование галактического отдела начало посвящать меня в планы операции, как действовать, о чём говорить и что предлагать. Во время разговора я несколько раз мысленно икнул от аппетитов родного ведомства, но признал, что в целом они правы иначе и не получится.

Осталось собрать команду и лететь на Гарьерг. Это было проблематично, так как часть наших была здесь, на Машерове, часть в Кадмии, а остальные на лунной базе Кастора.

— Можно я с тобой не полечу? — повисла у меня на шее Лена. — Уже надо начинать озеленение Кастора, а Гришка полетит с тобой. У меня есть одна интересная идея, связанная с эндемиками Ирсеилоура…

— Да, оставайся, — облегчённо сказал я. — Нечего тебе в этом пиратском логове делать.

Сделав предложение Лене Приклонской, я и сам стал тревожиться за неё и понял правоту Тихонова. Действительно, переводить надо девушку в штаб, иначе же я с ума сойду, беспокоясь за неё.

Была ещё одна проблема. Кунцев предложил лететь под именем Курта Родбауэра, как я и представился Наумову. Мне эта идея не понравилась сразу и предложил вернуться к «югославскому» варианту. После Ярве Лена обеспечила нужными документами. Кунцев поморщился, но согласился. Кройтор так вообще сказал, чтобы я держал комплект из трёх документов на всякий случай.

Итак, решив все формальности и собрав команду, кроме Лены, но зато с Дианой, мы вылетели с Кадмии на Гарьерг. Мы были полны энтузиазма, лишь Довнарович ворчала, что могли бы её оставить на Касторе, вряд ли с нами что-то случится, а ей и так заняться есть чем.

— Не сглазь! — рявкнул на неё Череп. — На Ярве тоже должно было всё пройти без эксцессов.

Яська испуганно прикусила язык, припоминая, что без её своевременной помощи меня могли бы не довезти до больницы.

На Гарьерг мы прибыли, когда на планете уже начинался поздний вечер. Задача с виду казалась простой: найти Джастина Строганова и побеседовать с ним. Вежливо и культурно, предложить сотрудничество, а заодно намекнуть, что где-то найденный им ИИ Предтеч, неплохо было бы сдать на руки нам. Впрочем, сотрудничество мы ему предложили бы в любом случае, просто если он отдаст устройство, полная амнистия ему и подельникам гарантирована. Без сдачи ИИ, только в советский космос (но не на Землю) по псевдонимам. Проблема была в том, что подобраться к ушкуйникам — да, они, те дезертиры, которые кучковались около Строганова, себя так называли, было сложно. Кунцев пояснил, что пока нет возможности выдернуть кого-то из наших ребят и девчонок, которые выдают себя за дезертиров и отправить в Старгород — город на севере получил именно такое название. Сам Наумов или Строганов, лидером был формальным и предпочитал летать по бывшей империи, нежели торчать на одном месте. На Гарьерге местообитание ушкуйников обустраивали преданные ему люди (вопрос, где он таких взял), они же следили, чтобы никто не беспокоил пиратского капитана.

Поэтому ключика у меня было всего два. Мастер Ганг Зеф, бывший уголовник из Гордзекса и Мила Мезенцева, бывшая халлдорианская шпионка, некогда пытавшаяся меня, захватить и сданная мной в подвалы ГРУ, а потом спасённая мной из рабства в той же Халлдории. Ни с кем из них мне не хотелось иметь дел, но что поделать.

Марина рассказала мне о том периоде жизни Ганг Зефа, после того как мы захватили его в покинутом городе. Она вместе с Мишаней отвезла его на Полынь, где сдала местному ведомству… Странное это было учреждение, работали в основном с инопланетянами и воспитывали в них лояльность галактическому отделу ГРУ. Как именно мне неизвестно, но точно не били. Перековка шла с переменным успехом. То есть раз на раз не приходилось. Полагаю, что и бывшей императрице они ловким образом промыли мозги.

Мастера Ганга они у себя продержали полгода, а потом Марина снова отвезла его, откуда взяла. В дороге Стерлядкина с ним особо не болтала. Но ей показалось, наши надавили на банальную жадность Ганг Зефа, ну и убедив его, что мы действительно, самая могущественная сила в Галактике. Вернувшись, уголовник поселился в курортном городе Годрархкарте и занялся примерно тем же, чем раньше. Только вместо того, чтобы тырить мелочь по карманам, с помощью своих ребят и подельников собирал информацию, заводил нужные знакомства, даже успешно избирался в местный парламент. Воровал по-крупному то есть. Но человек он был нужный и полезный, ведь в каждую дыру он влезть без мыла.

Именно он проверял мою информацию по Строганову и очень ей заинтересовался. Нет, секретов ему не сообщали, просто прислали изображения и попросили сличить с командой «Каньяра». И он, каким-то образом, это сделал.

Поэтому прямо с посадочных колец, я, взяв с собой Варяга и Кинтану, поехал в небольшое казино, которое принадлежало ему (частично отмывало его доходы).

— Интересно, а чем ему платят наши, он ведь и так неплохо заколачивает? — уточнил Варяг.

— Скорее всего, делятся информацией, по его профилю, — пожал плечами я. — А может, ещё чем-нибудь. Кунцев и Кройтор не уточняли, значит не наше дело.

Я это предположил, потому что Людмиле Мезенцевой мы как раз платили информацией. Это сказал мне Тихонов, вручая небольшое запоминающее устройство, хотя и не объяснил, что именно интересует мадам Мезенцеву.

Мастер Ганг Зеф действительно жил неплохо судя по его дорогому костюму, очень редкой бутылке вина, что стояла рядом с ним открытая, да и всякими драгоценностями был обвешан, как какая-нибудь куртизанка.

— Мастер Ту Зеф! — улыбнулся он, заметив меня. — Меня предупредили, что ты появишься и захочешь попасть в Старгород.

Губы его улыбались, а глаза смотрели настороженно. Он не забыл, как я его подставил на Гордзексе и поломал его планы здесь, два года назад. Ганг был не из тех, кто что-то забывает или прощает… И судя по его лицу, он что-то задумал.

И сюрприз не заставил себя долго ждать.

— А ведь я должен поблагодарить тебя! — неожиданно возвестил он.

— За что же?

— За жизнь, — ответил он совершенно серьёзно. — За очень хорошую жизнь, а главное, за то, что она осталась. Командуй мной А-тарирн.

А-тарирн, на языке родной планеты Ганг Зефа значило: сеньор… ну или хозяин. Неважно, главное, если тебя кто-то оттуда назвал А-тарирн, он признавал тебя своим вассалом до конца жизни, которую он вверял в твои руки.

По этой причине я замер, опешив и даже не сразу сообразил, что ему можно ответить.

Глава 20. Последние дни

Март 2006 года

В общем, я так и стоял, как дурак, с отпавшей челюстью, глядя на абсолютно серьёзного Ганг Зефа. Потом набрал в грудь побольше воздуха, вздохнул, и произнёс.

— Я отказываюсь, мастер Ганг Зеф. Извини, но для меня, советского гражданина, такое предложение неприемлемо.

Лицо Ганга расслабилось, и он улыбнулся.

— Значит, ваши мне не врали. Что же, мастер Ту Зеф, я рад, что не ошибся с выбором стороны. Проходи, садись за мой стол, угощайся, и мы поговорим, о том, какое дело тебя привело к старому Гангу.

Вот, значит, в чём всё дело. Старый бандит меня просто проверял. Уж не знаю, как промывали ему мозги на Полыни, но уверен, за советскую власть его агитировали основательно. Уголовник слушал и кивал, но зарубку на память проверить, а как на практике мы соотносим наши идеалы и дела, не забыл. Вот было бы хорошо, если меня, перед отлётом на Гарьерг, предупредили наши, что они ему там в уши лили, но разве от них дождёшься.

— Уверен, что ты знаешь, — в ответ улыбнулся ему я.

— Да. Ваши ходят на цыпочках вокруг этого капитана, Строганова, — кивнул Ганг. — Но у меня нет новой информации с последней связи. Жители северного города насторожённо относятся к чужакам.

— Нет, ты не понял. Мне нужно попасть в этот город. Я понимаю, что так просто туда не войти, но уверен у тебя какой-то лаз да есть.

Лицо мастера Ганга напряглось. Он мрачно посмотрел на меня и дал команду своим отойти подальше.

— Ты прав. Провести тебя в город я могу. Но сразу предупреждаю — выходить оттуда тебе придётся самому.

Впрочем, если моя миссия увенчается успехом, помощь мастера Ганга мне уже не будет нужна, а если провал, то… тем более. Со щитом или на щите.

— Устраивает, — согласился я.

Мастер Ганг Зеф достал сигару и закурил, потом смотрел на меня какое-то время. Я видел, что в нём боролось два чувства. С одной стороны, он был зол на меня за ту историю в Гордзексе, а с другой — он перешёл на нашу сторону. Наконец, он решился.

— И ещё. За тобой идёт охота. Все обстоятельства мне неясны, я попытаюсь узнать больше, но это будет нескоро. Кто-то заказал твою голову, одному из мирмилийских синдикатов.

— Может быть, это кто-то из них? — предположил я. — Довелось мне уничтожить парочку их кораблей…

— Нет, — мотнул он головой. — Человек, контактировавший с мирмилийцами, был землянином, но не из дезертиров и не из Старгорода. Скорее всего, он живёт на территории Союза. Но уверенно ничего сказать не могу. Там ещё интересовались девчонкой из твоей команды, но потом вопрос сняли.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Буду думать, что с этим делать.

— Удачи. И я тоже постараюсь что-то узнать, — кивнул Ганг Зеф.

Попрощались мы достаточно тепло, хоть и испытывали противоречивые чувства. Странный он какой-то. Мастер не показывал, но интуитивно чувствовал, что век бы он меня не видел. Всё-таки я его дважды обыграл, а такие люди, не любят подобного. Однако помог не только по главному вопросу, но и предупредил об опасности. Интересно, почему?

С помощью мастера Ганга попасть в Старгород оказалось очень просто, хотя без него были бы проблемы. Он где-то достал нужные идентификационные коды, которые надо было активировать перед тем, как сесть, но уточнил, что при попытке взлететь на флаере с теми же кодами, не получится. Просто не выпустят с посадочной площадки. Какая-то у них хитрая система опознавания, в которой я узнал нашу армейскую. Что же, очередное, уже ненужное подтверждение: Джастин Строганов — это бывший старлей Наумов.

Туда мы летели всей командой. Можно было оставить Диану на корабле, но я посчитал, что она будет нужным козырем на переговорах об искусственном интеллекте. Да и неясно, что нас в этом городе космических ушкуйников ждёт, подстраховаться было бы неплохо.

— А они неплохо отстроились, — заметила Марина, когда мы подлетали к городу. — В прошлый раз здесь были одни руины…

— С использованием как имперских технологий, так и Предтеч, города строятся быстро, — заметил я. — Видела же, как вырос Новый Ленинград, буквально за два года. А здесь уже была основа — заброшенный город, да и надо им не так уж и много. Население, где-то полторы тысячи человек… Большая деревня, по сути.

— Но это меньше чем за год… И где только они столько народа набрали? — поморщился Варяг.

— Не так уж и много, на самом деле. По оценке наших аналитиков, в постимперских государствах осталось до шести тысяч бывших советских граждан, где-то семь — восемь тысяч американцев, около трёх тысяч граждан ОСВД, американские сателлиты дают до пяти тысячи человек, китайцев в районе тысячи, а остальных народов и тысячи не наберётся. Но цифры условные, они постоянно меняются. Так что у Старгорода вполне неплохие перспективы роста.

Впрочем, после того как мы приземлились и прогулялись по городу, я понял, что Ганг Зеф ошибается. В бывшем заброшенном городе жило примерно в два раза больше народа.

— Куда сейчас? — спросила меня Яся, когда мы закончили все дела на пропускном пункте.

— Вы, в гостиницу. Я, Варяг и Череп в бордель.

— Взрывать? — ухмыльнулся Жмых.

— В этот раз нет. Для разнообразия будем посетителями. Там обитает нужный нам информатор.

— Вот стоило её спасть от борделя на Арна Тагана, чтобы здесь она занялась тем же самым, — фыркнула Стерлядкина.

— Ты ошибаешься. Люся Мезенцева здесь не какая-то банальная проститутка, а вполне респектабельная бордель-маман. Да и заведение её я так называю, по сути, а формально клуб для мужчин и так далее. Музыка, выпивка и да, доступные девушки. Впрочем, женщинам там тоже могут кого-нибудь подогнать.

Марина лишь презрительно хмыкнула и потащила остальную команду оформляться в относительно приличную гостиницу. Причём интересовало её не только жильё, но и возможность погреть уши. Всё-таки все яйца в одну корзинку складывать не стоило и Мезенцева, она же агент Тотошка — почему ей Зотова дала такой оперативный псевдоним, я не в курсе. Даже предположить не мог. И вообще, я не узнавал своего бывшего командира, с которым мы служили в космодесанте. Что-то в ней изменилось за эти годы, а возможно, всегда было, просто вылезло наружу.

Втроём мы расселись за столом и сделали заказ. Череп, как большой специалист в алкогольных напитках, сообщил, что никто не удивится, если мы закажем катарнийское вино, которое не считалось дамским напитком, но вместе с тем и было столь крепким, чтобы в голове зашумело в ненужный момент.

Заказ принесли очень быстро.

— Хороший сервис, — улыбнулся я молоденькой официантке, одетой весьма фривольно.

Девушка наклонилась и шепнула на русском языке.

— Вас ждут в шестом кабинете.

Мне даже стало интересно, а как эта девчонка, не старше двадцати лет, оказалась здесь? Явно не военнопленная. Из захваченных в начале войны ярвийских колонистов?

— Понравилась Кристина? — спросила, потягивая вино, Мезенцева, когда я посмотрел вслед официантке, приведшей меня в кабинет.

— Я просто думаю, как она оказалась за пределами советского космоса. Ей, судя по всему, лет девятнадцать…

— Двадцать три. У неё как и природные данные хороши, так и поработали немножко над ней. Бывшая военнопленная. Начинала, не поверишь, в тринадцатой роте космодесанта. В плен попала незадолго до штурма имперской столицы и сразу же пошла на сотрудничество с администрацией лагеря. После распада империи мыкалась, чуть не попала к халлдорианским бандитам, но я их опередила, и теперь Кристина работает у меня.

Она улыбнулась. Люда выглядела шикарно в своём расшитом золотом по халлдорианской моде платье. Но вообще в любой другой части бывшей империи, её бы сочли вульгарной, но здесь всё было к месту.

— Тебе нужно что-то от Строганова и его шайки? — спросила она.

— Угу. Пообщаться.

Улыбнувшись, я с удовольствием посмотрел, как она закашлялась, поперхнувшись дорогим напитком.

— Валера, ты не перестаёшь меня удивлять, — сказала она охрипшим голосом. — А императорского наследника тебе в подарочной упаковке не подогнать?

Я вежливо улыбнулся, давая понять, что такой дешёвый трюк со мной не прокатит.

— Нет, я серьёзно, — вдруг вздохнула Люда. — Проще найти этого мелкого засранца с его мамашей, чем подойти…

Ох. Она просто употребила расхожее, в этой части космоса, выражение. А я уже счёл его намёком.

— Не проще. И ты это знаешь. Многие пытались: американцы, таусийцы, даже недобитые имперцы, но малыш, как в воду канул.

— Интересно, почему же наше вездесущее ГРУ не пыталось? — глаза Мезенцевой блеснули.

— Может быть, пытались, — пожал плечами я. — Только кто же мне расскажет? Другой отдел, свои секреты.

Но Мезенцева уже потеряла интерес к разговору про наследника Тангорихкской империи. Вздохнула и достала из декольте небольшой пластиковый прямоугольник. Я потянулся к нему, но она отрицательно мотнула головой.

— Прости, забыл, — пришлось лезть во внутренний карман, чтобы вытащить и вручить ей чип.

Девушка жадно выхватила его у меня из рук. Вставила в свой планшет, что-то внимательно изучала полминуты, потом удовлетворённо улыбнувшись, отдала мне прямоугольник.

— Что это? — спросил я.

— Пропуск на двоих в ушкуйный квартал. Спёрла его у своей конкурентки. Если ей претензию предъявят, то просто отлично будет.

Я не всё понял из того, что она сказала и тогда Людмила объяснила. Капитан Строганов отделил квартал, где обитали космолётчики, от остальной части города. Предполагалось, что это сделано ради безопасности — не всем арза с южной части материка нравилось такое соседство, хотя Джастин или Вадим, кому как удобнее, договорился с правительством этой новоявленной республики.

Я отправил сообщение Стерлядкиной, чтобы она немножко загримировала Диану, с помощью косметики и девушка выглядела чуть старше своих лет. С собой на беседу к Джастину я решил взять только её. Хотя это и было опасно. Но куда как рискованнее спугнуть пиратского капитана.

Я встал, чтобы попрощаться с Мезенцевой и покинуть этот полубордель, когда она сказала:

— Мне жаль, Валер, что всё получилось именно так.

Поэтому я ушёл в недоумении, забрал слегка увлёкшихся местными девушками Варяга и Черепа и дождавшись Диану на перекрёстке, двинул в ушкуйный квартал. Эту парочку я оставил у входа, на всякий случай. Они ещё обещали подтянуть команду, если вдруг переговоры пойдут не так, как планировалось.

А неплохо, граждане ушкуйники, обосновались, я погляжу. Здания были почти все отремонтированы, кое-где построены новые и, судя по всему, в жилплощади они себя не стесняли. Даже посадочные кольца виднелись вдалеке. Логично не через официальные же терминалы Гарьерга им тащить свою контрабанду. Осталось самая малость — выяснить, где обитает капитан и зайти, как бы невзначай, как бы на огонёк.

Но я на многое не рассчитывал в этот заход, просто посмотреть, приглядеться и оценить обстановку на месте. Однако, неожиданно мне помогла Диана.

— Я чувствую искусственный интеллект, — дёрнула меня за рукав девушка. — В километре от нас.

— Пошли, — сказал я. — Веди меня, как Вергилий.

Диана криво усмехнулась. Та девчонка, в тело которой мы внедрили Артемиду, была весьма начитанной, а в плену страдала от отсутствия книг. Разумеется, едва вернувшись в цивилизованные места, она первым дорвалась до библиотеки, а в наших операциях постоянно таскала с собой несколько чипов, содержавшую несколько земных библиотек. К тому же она стала записывать художественную прозу Предтеч, так как сумела понять. По мне, так бесполезное занятие, но Тихонов заинтересовался и регулярно получал от Дианы свежие переводы.

Поплутав по улицам ушкуйного квартала, мы вскоре остановились около весьма помпезного четырёхэтажного здания имперской архитектуры. Будь с нами Слава Смирнов, он бы точно сказал, какая эпоха, что за император тогда правил и так далее. Но он либо дожидался нас в гостинице, либо стоял у входа в квартал.

— Интересно, что это такое? — вслух задал вопрос я.

— Управление космопорта, дубина, — беззлобно отозвался выходивший из здания какой-то бывший нас гражданин.

— Сюда-то нам и надо, — буркнул себе под нос и решительно толкнул дверь.

А какой смысл был отираться вокруг здания? Надо попытаться пройти и узнать, что требуется от нас. К моему удивлению — вообще ничего. Вход был свободным, никаких вахтёров, никаких сумрачных охранников. Заходи кто хочешь и бери чего хочешь.

Своя логика в этом была, в сам город попасть непросто, в квартал тоже, а значит, всякие посторонние сюда точно не дойдут. Но вот он я. А с другой стороны, ну, сидел бы здесь страж, так я бы обязательно что-нибудь придумал.

— Четвёртый этаж, — сказала мне Диана и я пошёл к лестнице.

На втором пролёте стало понятно, что мы совсем чуть-чуть не дошли до лифта, но ладно. Немного осталось.

Этаж встретил нас мёртвой тишиной. Очевидно, это были помещения, принадлежавшие команде Строганова, а все остальные дела решались на первых трёх. Проходя мимо лифта, я заметил блокировку, отключавшуюся специальной картой и мысленно похвалил себя.

— Нам туда, — показала Диана, на дверь в конце коридора, но я и сам услышал доносившиеся оттуда голоса.

Я подошёл и, резко потянув дверь на себя, вошёл внутрь.

— Ты кто такой? — двинулся на меня здоровяк, очевидно, Юнусов, который здесь себя выдаёт за эквадорца.

— Подожди, — остановил его голос Строганова. — Я его знаю. Курт Родбауэр из СЦЕСР?

— Почти, — отозвался я. — Но сейчас меня зовут Драгомир Катич из Югославии.

На лице Джастина мелькнуло недоумение.

— Но в миру я Валерий Кирьянов. Уроженец Советского союза. Младший лейтенант, если интересно.

Рука пиратского капитана скользнула к поясу, как будто ища пистолет, но оружие, по всей видимости, у него хранилось где-то ещё.

— Долго вы меня искали, — с кривой улыбкой заметил он.

— Не особо, — пожал плечами я. — Это кгбшники валандались, а к нам ваше дело попало месяц назад. И вот я здесь. Кстати говоря. Если бы я пришёл вас арестовывать или убивать, то со мной бы было человек двадцать спецназа, а не одна хрупкая девушка.

Тем не менее напряжение не сошло с лиц новоявленных ушкуйников.

— И чего вы хотите? — напряжённо спросил Строганов-Наумов.

— Поговорить. Просто немного поговорить. Про нас всякие слухи ходят, но я подчеркну. Наше ведомство всегда открыто для диалога.

С этими словами я взял стул и присел. Диана осталась стоять, прикрывая мне спину. Немного подумав, на стул опустился и капитан, давай команду остальным расслабиться.

— Первый вопрос и самый главный. Искусственный интеллект Предтеч, — произнёс я. — Мы в курсе, что вам, гражданин Наумов, каким-то образом попало в руки старая технология, которую вы используете в личных целях. Но у этой технологии есть предназначение, которые мы и намерены реализовывать…

При этих словах, тихая тёмно-русая девушка, которую звали Анной, вскинула голову и посмотрела на меня тёмно-синими глазами. Такими же, как у Дианы.

— Мать вашу, — выдохнул я. — Зачем же вы так…

— Она умирала, — просто объяснил Строганов. — Пыталась покончить жизнь самоубийством, забралась на шестиэтажное строение и прыгнула оттуда. К счастью, рядом был я и Джейн.

— Им пришлось пробить мне барабанную перепонку, чтобы вживить мне элементы искусственного интеллекта, — улыбнулась Анна. — Я потом оглохла на левое ухо, и только полное срастание с ИИ спасло мой слух.

Они крепко вжились в образ потомков эмигрантов основавшего торговую компанию на Гарьерге. Даже в разговоре со мной называют себя и своих соратников вымышленными именам. Хотя это в его положении и оправдано.

— А вы почему так поступили со своим ИИ? — строго спросила нас Рита Архарова, она же Джейн Гончарова.

— Её зарезали мирмилийцы, — объяснил я. — Слышали эту историю, с освобождением пленников?

Строганов кивнул и поиграл желваками. У Гончаровой сжались руки в кулак, а Анна посмотрела на Диану сочувственно.

Самое печальное, что теперь они нам не отдадут искусственный интеллект ни за какие коврижки. Нет, если бы Вадим был бы дураком, может быть, что-то и прокатило. Но он неглуп, а значит, Анна останется с ним. Поэтому придётся искать точки соприкосновения.

— Ладно. Значит, один вопрос снимается с повестки, но нам есть ещё что обсудить, — продолжил я.

И дальше я им стал объяснять перспективы сотрудничества с ГРУ, как минимум в этом секторе. Плюшки и бонусы. Даже возможную амнистию, но отдельно уточнил, что это далеко в будущем. Предложение заинтересовало, как минимум советскую часть команды, особенно Турсунова. Оказывается, в тюрьме он узнал, что стал жертвой провокации, и убил невиновного. Это его мучило, настолько сильно, что он присоединился к команде Наумова, когда ему рассказали о реальных целях побега — защищать галактику, от возможного вторжения извне.

— Кстати, насчёт соседей, — уточнил я. — Вы уже слетали?

Джастин тяжело вздохнул и отрицательно помотал головой.

— Увы. Звезда, у которой расположена станция, претерпевает изменения и летать там просто невозможно, даже пользоваться порталом опасно.

— К счастью, Предтечи заложили механизм эвакуации станции и портала, в более безопасные области звёздной системы, — добавила Анна. — Но нужно десять лет, чтобы переместить портал и особенно питающий его спутник. Мы задали все необходимые параметры, закрыли портал на ключ.

— А потом нам пришлось уходить через тёмный портал, — содрогнулась Джейн.

— Даже не спрашивайте, что это такое, — вздохнула Анна. — Сложно объяснить, что-то вроде технического лаза.

— Неприятно, — заметил я, причём в целом про ситуацию.

Кстати, Анна, которую здесь называли Анисия, и Диана уже вовсю общались между собой, обмениваясь какой-то информацией. Поставив себе зарубку узнать у девчонки, о чём они говорили, я снова перешёл на дела насущные.

В общем-то, мы предложили Джастину неплохую схему. Он отказывается от американского гражданства, которое было, к слову, фальшивое и не имеет никаких дел ни с ЦРУ, ни с какой-либо иной спецслужбой, да и вообще всеми государственными органами наших вероятных противников. Мы же в ответ закрываем глаза на то, что в его торговой компании будут работать люди, формально числящиеся в розыске. Даём ему информацию, сводим с определёнными людьми и так далее.

В принципе он был не против, но желал подробностей. Я втолковал ему, что это только первые, пробные переговоры. И вообще, я больше по космической разведке и силовым операциям, а потом прилетят люди, уже с конкретными предложениями. Мне почему-то, казалось, что среди них будет моя ненаглядная Оля Зотова. Даже если случится чудо и её уберут с курирования проекта «Фараон» да и вообще из управления специальных операций, то протащат по линии внешней разведки.

Разговаривали мы часов шесть. Мою команду, чтобы они зря не светились, тоже вытащили в ушкуйный квартал, выписали из гостиницы, с положенными компенсациями и разместили в апартаментах Джастина Строганова. Отныне я буду называть его и экипаж их творческими псевдонимами, чтобы не запутаться.

— У меня для вас небольшой подарок, в залог нашей будущей дружбы, — улыбнулся Строганов, под конец переговоров.

Касерас, бывший американский жулик, дёрнулся, но его остановила Анисия. Строганов протянул мне небольшой лист, из блокнота, на котором были зарисован индекс портала.

— Что это? — спросил я, немного утомлённо.

— Вы что-нибудь слышали про Тарна Тангорихкс? — спросил Джастин, всё с той же загадочной улыбкой.

Я и зашедшая к нам Марина, навострили ушки.

— Нет, — отозвались мы дружно.

— Двадцать планет, пятнадцать звёзд, — небрежно обронил Строганов.

— Тарна, тарна… это, если перевести на наш язык, будет что-то вроде — республика? — спросила Стерлядкина.

— Да. Имперские диссиденты, которые после падения династии взяли власть на двух десятках планет. Положение у них крайне тяжёлое. Ардат Тангорихкс, Торкартен и Гаркхия, смотрят на них через прицелы бортовых орудий и мечтают поделить их планеты, потому что это союз всех трёх рас метрополии.

— Тяжело им, — почесал затылок я.

— Тяжело им будет, когда их начнут делить. Ради такого дела, даже грызущиеся между собой державы заключат союз.

— Но не в ближайшие годы, — обронил Касерас.

Интересно, а зачем он себе взял такой псевдоним? Если Турсунов-Агилар был хотя бы отдалённо был похож на латиноамериканца, то в лице Фелипе Касераса не было ни одной черты свойственной уроженцам Южной Америки. Скорее он смахивал на шотландца. Надо будет после спросить.

— Да, точно, — согласился Строганов. — Вы-то уже, наверное, в курсе, что в Галактике твориться?

Сердце ёкнуло, но я не подал виду.

— Нет. Мы же на задании. Только официальные каналы, а по ним всё тихо, как и пять дней назад, когда мы только улетали.

Строганов и Касерас обменялись понимающими взглядами.

— Официально пока не сообщают даже здесь, на Гарьерге. В Халлдорианском Альянсе позавчера началось восстание союза кланов Восточного Харана, против, как они это называют, тирании семьи Оро.

Марина, понимающе улыбнулась, но Джастин продолжал.

— Сам клан Оро, обвинил власти Торкартена в поддержке мятежников. На удивление торкартенцы не стали скрывать своего участия и объявили Халлдории войну вполне официально, а Ардат Тангорихкс поддержал Халлдорию.

— И мы полагаем, что это только начало. Дальше в войну станут втягиваться остальные державы, — мрачно заключил Касерас.

— Это, само собой, — отмахнулся я.

Не стал рассказывать этим новым ушкуйникам, про то, что специалисты ГРУ прогнозируют масштабную космическую войну за имперское наследство. И, например, те интриги с Орденом серебряного эстортуэра, в которых я принял участие, служили простой цели: заставить Тауси принять участие в войне на стороне Халлдории и Ардат Тангорихкс, а не Торкартена, Гаркхии и герцогства Атарска.

Мы обсудили дальнейшее сотрудничество уже в условиях войны. Марина попыталась им посочувствовать, мол теперь с торговлей будут проблемы во время боевых действий. Но в ответ на её слова Джастин и Касерас только переглянулись, ухмыльнувшись, но ничего не сказали. Понятно, кому война, а контрабандистам мать родная. Наверное, на полученные средства построят здесь приличный космопорт.

На следующий день мы только и говорили, что о начавшейся войне как между собой, так и с ушкуйниками. О ней уже объявили официально и Тауси действительно напало на Торкартен, который не признавал господствующий в этой стране Орден. Мне следовало задержаться в Гарьерге дольше, всё-таки установление сотрудничества, пусть и неофициального, с таким игроком, который вроде бы и незначительный, но из-за склонности ушкуйников лезть в любую дыру на территории бывшей империи и за её пределами, было очень полезным. Однако следовало передать в центр координаты тангорихкской республики. Чтобы они установили с ними дипломатические отношения и подумали, как можно их использовать нам на пользу.

Поэтому уже в полдень следующего дня мы зависли над Машеровым и я вышел на связь с полковником Тихоновым. Он ответил не сразу и очень измученным голосом. Явно наши службы работали на износ, последние дни. Я быстро отчитался ему про Гарьерг и сразу же упомянул про Тарна Тангорихкс. Полковник коротко выругался, но запросил все данные.

— Отправлю Кунцеву и Кройтору, — вздохнул он. — Пусть думают, что теперь делать. Валер, ещё такой вопрос. У тебя звездолёт не повреждён? На ходу? Заправка не требуется?

— Нет, — ответил я. — На удивление мирная миссия оказалась.

— Принято. Что же… Тогда свяжись с группой звездолётов под командованием майора Альберта Маевского и лети с ними на Моронию. Там застряли несколько наших гражданских транспортов, когда в систему вторглись торкартенцы. Все они оказались повреждены, а некоторые очень сильно. Нужна помощь, вот собираем всех, кто попался под руку.

— Есть, — ответил я и стал вызывать звездолёты.

Морония была главным транспортным узлом Халлдорианского Альянса с межрукавным порталом. Это было настолько удобное место, что им пользовались даже мы и американцы, если полёт предстоял очень длительный, например, на Ирсеилоур и Дарегген. Конечно, с введением в строй портала на Касторе потребность в нём отпадёт, но пока иногда пользовались таким маршрутом.

Меня немножко беспокоило то, что Лена должна была вылететь на Ирсеилоур, для покупки местного эндемического кустарника, который рос хоть и быстро, но умеренно. Она хотела засадить им несколько пойм рек, для укрепления берегов, которые сильно размывало. Но я надеялся, что она просто не стала вылетать с планеты узнав о начавшейся войне и дождаться меня.

Связавшись с Альбертом Маевским — это был уроженец Польши, служивший в Советской армии, я приказал Стерлядкиной включить наш корабль в эвакуационный конвой.

Оказывается, бои в Моронии ещё не прекратились. Торкартенцы успели сбросить десант на планету и ещё с десяток их звездолётов продолжало кружить на орбите. Моронийцы отчаянно оборонялись. Не сказать, что они были верны клану Оро и его сателлитам, просто сильнее они не любили синеполосочников. Наши звездолёты ушли немного в сторону от портала.

— Эме, можешь запустить дистанционную диагностику? — уточнил я Стерлядкиной.

— И без неё скажу, что порталом корабли идти не смогут. Просто разваляться на входе, а у трёх повреждены двигатели. Они вообще с места не сдвинутся.

— Понятно. Варяг. Готовь стыковочные шлюзы, — приказав это, я связался с Маевским.

Тот уже начал отдавать приказы, к каким звездолётам нам следует подойти, но коротко выругался.

— Что случилось? — беспокойно спросил я.

— Один из торкартенских кораблей отделился от основной эскадры и теперь идёт к нашему транспорту с агрессивными намерениями, — напряжённо произнёс он.

— Атаковать его? — спросил я.

— Можно было бы, и я уже связался с командиром эскадры — он не против, говорит, что капитан сошёл с ума, но у меня только транспорт…

— На моём корабле есть палубная артиллерия…

— Тогда атакуйте и немедленно, — приказал Маевский. — Мы займёмся эвакуацией.

К счастью, команда изначально сидела по боевому расписанию. Не пришлось никого гонять, и мы сразу же устремились в погоню за торкартенцем. Всё делала Марина, а я лишь был неким связным звеном между ней и остальным кораблём. Мы шли полным ходом, стреляя во вражеский звездолёт, чтобы вызвать огонь на себя, отвлечь его от пассажирского транспорта.

Пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони,

И буйный пир от схватки до погони,

И миг любви, и миг святого пыла,

Рука ласкала, а душа любила.

Однако он, не отвлекаясь, выпустил три торпеды и лишь одна попала в борт советского транспорта. Я не заметил пробоины и уж тем более не появилось серебряного облачка, которое сопровождает попадание в жилые отсеки. Торкатенец развернулся…

— Огонь! — скомандовал я.

Две торпеды ушло прямиком под днище, выводя из строя оружия. Торкатенец завертелся.

— Огонь! — снова скомандовал я.

Однако они сумели выровнять полёт и торпеда прошла мимо.

— Ни хрена он сделает, он безоружен, — порадовался я.

Но поздно. Торкатенец развернулся и пошёл на таран.

— Мать вашу! Варяг! Веером! — приказал я.

Однако Мишин промедлил. Веер — когда одновременно выпускалось семь торпед, которые летели подобно своеобразному вееру, был опасным приёмом и его следовало подготовить. Иначе вместо того, чтобы сбить вражеский корабль мы бы разнесли свои. Пока он готовил орудия, стало поздно.

Торкартенский звездолёт на полном ходу врезался в советский транспорт. Я ругнулся и отменил приказ.

— Череп, готовь абордажную команду! — приказал я. — Жмых, Вик, идёте за нами, но в бое не участвуете.

— А я? — уточнил Варяг.

— В орудийном, на прямой связи с Эме.

Я, Череп, Хацкевич и Кинтана переоделись в боевые экзоскафандры. Штука хорошая, правда, разработана была только под конец войны. Думаю, пояснять не надо, что она защищала нас не только от отсутствия воздуха, но и от радиации. В бою или при эвакуации вещь совершенно необходимая. Жаль изнашивалась быстро, по сути, каждый такой скафандр был одноразовым, поэтому только для экстренных ситуаций, вот как у нас сейчас.

Мы ворвались через стыковочные шлюзы на борт торкартенского корабля. В принципе нашей малой группы хватило на них. Экипажи на судах были небольшие, а десант они сбросили на планету. Никого щадить не стали. В иных обстоятельствах возьми мы на абордаж до того, как они повредили звездолёт — возможно. Но не сейчас.

Гасконь, Париж, друзья, надежды, грёзы,

Мы часто лили кровь и редко слёзы,

Я убивал, но смерти я не видел,

Колоть — колол, но разве ненавидел.

Мы гуманисты. Но когда речь идёт о выборе между жизнями советских мирных граждан или атаковавших их торкатенских военных, выбор очевиден. Сошедшего с ума капитана, я пристрелил лично, пока моя команда добивала экипаж. Среди них было много раненых, но нам плевать. Главное — обеспечить спокойную работу Жмыху и Вику.

Кабина вошла в бок советского транспорта наполовину. Частично разрушилась, и из неё уходил воздух.

— Что можно сделать? — спросил я у них.

— Приоритет? — уточнил Вик.

— Естественно, наш корабль, — сказал я.

— Тогда уходим отсюда, герметизируем кабину и с нашего судна отрезаем её к чёртовой бабушке лазерным резаком, — поставил диагноз Жмых.

— Сам звездолёт раскачивает транспорт, заставляя дыру в боку расширяться, — пояснил Вик.

— Все на борт! — приказал я Кинтане и Хацкевичу. — Вы действуйте. Как уйдёте, свяжитесь со Стерлядкиной, пусть она расстыкуется, отрежет лазером кабину и стыкуется с нашим кораблём.

— А ты куда? — спросил Жмых.

— На сам транспорт. Надо проверить, что у них и кому нужна срочная эвакуация в медотсек.

Я прошёл немного вперёд, к пробоине в кабине, достал трос, выстрелил им в сторону транспортника и шагнул в невесомость. Было немного страшно, как будто летишь над пропастью, правда упасть не получится, как не старайся — трос уверенно тянул меня к советскому кораблю.

Ударившись ногами об обшивку, я подтянул себя вправо и шагнул в разрыв, оставленный кабиной. Гравитация навалилась на меня неожиданно и потребовалось пять минут, чтобы отдышаться. А делать это в скафандре — изрядно снижать время использования.

Как я и ожидал, отсек не загерметизировали и очень удивились, когда я появился из пустой каюты. Мать вашу же. Вы теряете драгоценный кислород, который медленно, но верно покидает корабль.

Ко мне бросился человек, очевидно, врач, занимавшийся перевязкой раненого.

— Кто вы такой? — спросил он.

— Советская армия, — отозвался я, приподняв щиток скафандра.

Действительно, воздух уже разрежен, хоть и не сильно. Ладно, нам должно хватить.

— Всем покинуть отсек! — приказал я. — Те, кто на ногах, помогают уходить раненым.

Началась миграция из третьего отсека с каютами. Ничего страшного, пока потеснятся, а там уже эвакуационный флот на подходе. Ну и мы можем взять человек двадцать, без переделки основных частей звездолёта.

— У нас трое погибших, — быстро заговорил врач. — И двое в тяжёлом состоянии.

— Тяжёлые здесь?

— Нет, мы перенесли их на вторую палубу, а погибшие вот лежат, в коридоре, — и он рукой показал на три прикрытых простынями тела.

Я понял, смерть впервые здесь, за дверью…

Одно из тел принадлежало женщине. Что-то привлекло моё внимание в ней, показалось знакомым. Я подошёл к покойнице и рывком откинул простыню.

Сказал — мертва, и сам себе не верю.

На меня смотрели безжизненные серые глаза Лены Приклонской. Моей любимой, моей невесты. Мозг отчаянно цеплялся за любую надежду: может быть похожа, может быть просто тебе показалось. Может быть… не может быть… нет.

— Женщина, биолог. Летела с Ирсеилоура, какой-то важный проект… И ещё она, кажется, торопилась к жениху, — говорил врач.

Торопилась… Лучше бы не спешила, сидела спокойно на Ирсеилоуре, а там мы через портал на Касторе или кружным путём через Кадмию. Слёз не было. Был просто шок, а сквозь него пробивалась одна простая мысль: её уже не вернёшь, но если ты так и будешь стоять здесь, могут погибнуть ещё люди. С трудом взяв себя в руки, я начал командовать.

Потом я узнал, как она погибла. Когда звездолёт торкартенцев врезался в бок советского транспорта, людьми овладела паника, а она единственная из всех сохранила самообладание. Помогла выбраться двум детям, закрыла дверь каюты, но при последующем ударе, из верхних панелей выпал кабель, под напряжением. Смерть была мгновенной, она даже не успела ничего понять.

Потом была эвакуация. Все отмечали, что действовал я грамотно и профессионально, но я этого не помню. Из всего, что произошло после, запомнил одни лишь отрывки. Вот Диана, вцепившись мне в руку, говорит, что она ничего не может сделать. Будь Лена хоть в самом тяжёлом состоянии, смогла бы, поступила бы, как Вадим Наумов с Анной, а так нет.

Но я её не слушал. Я никого не слушал.

Стою среди друзей я, как в пустыне,

И что мне от любви осталось ныне…

Самое страшное, что не осталось ничего. Только пустота, там, где раньше было сердце.

Только имя…

Глава 21. Новое начало

Май — июнь 2006 года

Я открыл глаза и уставился в белый потолок. Интересно, где это я, и как вообще сюда попал. Медленно повернул голову, которую прострелила резкая боль, и поморщился. Побелка на потолке, серые стены. Краска новая, хотя в Дальнем Космосе всё новое. О! Решётки на окнах. Значит, я в камере. Интересно, а кто меня вообще арестовал? Ничего не помню.

Дверь открылась.

— Драгомир Катич! — гаркнул голос. — На выход!

Вроде бы наши. Но почему меня называют по моим поддельным документам для работы во вражеском тылу? Ладно, думать будем потом, всё равно голова не варит.

Звал меня здоровый сержант, примерно моего возраста. Интересно, а где он служил. Впрочем, неважно. Рядом с ним стоял мрачный полковник Тихонов, покуривая сигарету.

— Он? — спросил сержант.

— Он самый.

— Непохож он на югослава, — покачал головой сержант. — Служил я с ними, там все такие… чернявые.

— Там разные. Но вот этот да, наш доморощенный, рязанский. По пьяни с югославом, то ли документами поменялись, то ли ещё что случилось. А в итоге того из гостиницы со скандалом выселяли, а этого мы найти не могли…

Полковник, очевидно, врал. Никакого Драгомира Катича, никогда не существовало, но с какой целью?

Мы пошли по коридору. Интересно, куда?

— Я анекдот недавно услышал, про своего знаменитого однофамильца, — мрачно изрёк Тихонов. — Просыпается Штирлиц в камере и не может вспомнить свою легенду и как туда попал. Думает, войдёт человек в чёрном, значит, я в гестапо и я Штирлиц. В зелёном, значит, это НКВД и он Исаев. Дверь открывается…

Тихонов сделал паузу.

— И? — не выдержал сержант.

— И входит человек в форме, как у тебя. Смотрит на Штирлица и говорит: — Ну и нажрались же вы вчера, товарищ Тихонов. А ещё народный артист!

Сержант заржал, а у меня задёргался глаз.

— Знакомая ситуация, Валер? — тихо спросил полковник, пока милиционер смеялся над анекдотом.

— Да, — вздохнул я.

— Этого не повторится, — твёрдо сказал Тихонов.

Не вопрос, не угроза. Просто уверенное утверждение, что такого я себе больше не позволю. Товарищ полковник, всегда так делал и этим вызывал огромное уважение к себе.

Сержант отвёл нас, но не к выходу, а в кабинет начальника участковых, где уже ожидал Лёха Свешников.

— Привет, дебошир, — ухмыльнулся он. — Ну что скажешь?

— Если бы я помнил, — проворчал я. — Начинали-то мы с тобой…

— Ага, а потом ты ушёл, — вздохнул Свешников. — И зря ты это сделал, честное слово. Уж не знаю, где ты накидался всяким денатуратом, но задержали тебя у торгового представительства Торкартена. Ты пытался пролезть на территорию, чтобы что-то объяснить, как ты выразился, «синемордым».

После похорон Ленки я вернулся с Земли на Машеров и внезапно получил десять дней отгулов. Вот серьёзно, зря они это сделали. Оставшись без дела, я ушёл в лютый запой. Который закончился, тем, что сейчас озвучивал мой бывший сослуживец Алексей Свешников.

— Никто не пострадал? — уточнил я.

— На твоё счастье, нет. Поэтому дело замять удастся. Вот у меня здесь тунеядец один ошивается… — и обратился к сержанту. — Товарищ Вилюйченко, приведите Суходрева и ждите за дверью.

Сержант ушёл.

— Нечего ему уши греть, — доверительно сообщил Лёха.

Через несколько минут здоровяк-сержант, втолкнул какого-то худосочного паренька, а сам скрылся. Интересно, чего он совершил такого? Мы с полковником Тихоновым в углу кабинета прикинулись ветошью и навострили уши.

— Суходрев, Суходрев, — листал Свешников папку. — Угу. В армии служил, уже хорошо. В тыловых частях, правда, но да ты же не выбирал, куда тебя отправят, так? После службы закончил учёбу и вот уже полгода нигде не работаешь. Тунеядец ты, Суходрев. А это значит, что?

— Но я же, — начал заикаться паренёк. — Я…

— До двух лет лишения свободы или до года исправительных работ, — поднял палец Свешников. — Предупреждения у тебя имеются. Есть что сказать или отправляем дело в народный суд?

— Я артель создал и не успел зарегистрировать, — залопотал парень. — Вот совсем чуть-чуть не хватило. После предупреждения сразу же, но утром…

— То есть артель у тебя работала без регистрации и уплаты налога? — возмутился Свешников. — Давай так. Я этого вообще не слышал, иначе придётся тебя в ОБХСС отправлять и кучу бумажек писать. А там ты понимаешь, совсем другие сроки. Ещё и штраф сверху.

Парень побледнел и покрылся потом.

— И ничего нельзя сделать? — спросил он потухшим голосом.

— Почему нельзя? Можно. Повезло тебе Суходрев! Пляши, так сказать, — улыбнулся Свешников и протянул ему бумагу. — Подписывай вот здесь, получай свои пятнадцать суток, как раз после выхода твоя артель регистрацию получит. Ну, хорошо я придумал?

Паренёк затравленно оглянулся по сторонам, но при этом не заметил нас, схватил листок и быстро подписал.

— Вилюйченко! — гаркнул Лёха, так-то у него всегда командный голос был.

Вновь появился здоровяк-сержант.

— Гражданина Суходрева отведи в суд, а потом к суточникам.

— Есть, — хмуро отозвался сержант и увёл бедолагу на расправу.

— А тебя, Валера здесь не было. И уж тем более никакого югославского гражданина, — поставил подписи Лёха.

— А вот это что сейчас было? — спросил я.

— Это? Рабочий момент. Такое дело. Все начинающие артельщики считают себя самыми умными и хитрожопыми. Тянут с регистрацией до апреля, так они экономят на портальном налоге. ОБХСС эту штуку просекло, но есть распоряжение. Особо артельщиков не прессовать, но наказывать-то как-то надо? Вот. Их и сбросили на нас. Нам присылают данные на шустрых парней, мы их арестовываем. Якобы за тунеядство, тем более что формально оно так и есть и потом что-то им придумываем. Пятнадцать суток улицы поубирают, мозгов прибавиться. А нет, если и дальше начнут всякие схемы крутить, то с ними будет уже ОБХСС общаться. А там выдумщики те ещё…

Свешников закончил писать, а потом посмотрел на меня с сочувствием.

— Ты как, Валер?

— Попустило, — сказал я. — Особенно когда в камере проснулся и не понял, к кому попал. Знаешь, как мозги прочистило?

Лёха довольно заржал. Потом быстро подписал пропуск.

— Всё, ступайте. У меня здесь дел полно, а вы уже вроде просто так околачиваетесь. Заходи, Валер как-нибудь ко мне, посидим. Но, уж не обессудь, без выпивки.

— Это да. Только чай, — согласился я.

Я уже подошёл к двери, когда Лёха остановил меня совершенно неожиданным вопросом.

— Валер, а какой в спецназе ГРУ лозунг? Вот у десантуры: никто кроме нас. У нас в космодесанте было: карающий меч небес.

Я ухмыльнулся.

— Если в спецназе то: нас там не было, а в самом ГРУ: мы здесь ни при чём.

Свешников замер в недоумении, но когда засмеялся Тихонов, до него дошло, и он заржал.

Мы с полковником Тихоновым вышли из отделения милиции, где нёс службу Свешников, и пошли по улице Липницкого. Было пасмурно и шёл снег. В голове зазвучала песня барда, одного из тех, чью музыку мне сбрасывал Мишаня на планшет.

А смерти нет!

Она может быть там, где есть мир,

А на войне…

А на войне, то есть там, где все мы

Либо окоп, либо госпиталь, либо победа…

Сам Филиппов предпочитал более тяжёлую музыку, но в последние годы его пристрастия немного изменились. Я думал, что это из-за девушки, с которой он начал встречаться.

— Как мои? — спросил я у полковника.

— Ждут тебя. Они в курсе про твой запой, но без подробностей, — спокойно отозвался Тихонов.

Я встряхнулся и помотал головой. Меня ещё немного трясло, и я только начинал отходить.

— Мы сейчас к ним?

— Сначала заглянешь к Довнарович, пусть тебя приведёт в порядок, а потом я буду вам читать лекцию о межзвёздной обстановке и ставить задачи раком. И могу тебе сказать пару слов.

Рядом с нами притормозил автомобиль, вызванный Тихоновым. Мы сели на заднее сиденье, и водитель молча повёз нас на посадочные кольца к звездолёту «Бумбараш». В голове продолжало звучать:

А жизни нет!

Она может быть там, где есть жизнь,

А на войне…

Там, где во ржи сорняком этажи,

Либо устал, либо болен и ранен, победа…

Всё так же без слов, мы высадились у посадочных колец и отправились внутрь корабля, где я сразу отправился в медотсек, к ожидавшей меня Довнарович. Яська мне ничего не сказала. Посмотрела глаза, потыкала какой-то иголкой, а потом смешала очередную микстуру и протянув мне сказала.

— Выпей это и под капельницу. Всё остальное у тебя…

Она хотела сказать в порядке, но осеклась. Я грустно улыбнулся и потрепал её по голове. Было видно, что она с трудом себя сдерживает.

День Победы — он не близок и не далёк,

День Победы — он не низок и не высок.

Как потухшим костром догорел паренёк,

Значит, он победил, и какой ему прок

От расстановки тактических сил…

Он уже всех простил, он уже всё забыл…

Он собой прокормил по дороге домой,

Мы ему помогли чем могли -

Поклон до земли.

Через час, я бодрый и посвежевший вышел в кают-компанию, где ждали только меня. С неудовольствием посмотрел на Зотову, которую, кажись, тоже попустило, и она стала работать в нашем отделе. К сожалению. Я уж не знаю, какие там аналитики посчитали, что мы с ней сработаемся, но они ошиблись. И дело было не в том, что девушка тогда наговорила в кабинете у Тихонова. Только я хорошо помнил её слова про везунчика и несчастливых людей.

— Товарищ Кирьянов находился в отпуске по личным обстоятельствам, — начал полковник. — Поэтому не в курсе недавних событий. Есть предложение, его просветить, а потом перейти напрямую к главному. Марина Анатольевна?

— Мне надо в кабину, вылет через десять минут, но могу присутствовать по связи, после того как взлетим.

— Действуй, — разрешил Тихонов.

Маринка слезла с дивана, подошла ко мне и ободряюще похлопала по плечу. Потом неприязненно посмотрела на Зотову и сказала:

— Ему потребовалось меньше времени, чем тебе, чтобы прийти в чувство.

И с этими словами скрылась в кабине. Молодец Оленька, ничего не скажешь. Маринка, конечно, у нас и стерлядь дурная, но авторитет в команде у неё сильный. Пожиже, чем у Варяга, но лучше, чем у Довнарович, которую просто боятся. Вот как ты, такая разумная, умудрилась с ней поругаться? И из-за чего, главное? Надо будет выяснить.

— Ладно, теперь о международном положении, — Тихонов, как будто бы не заметил слов Марины. Гражданская война в Халлдории набирает обороты и в неё уже втянулись несколько государств. Но это ты знаешь. А вот что тебе пока неизвестно, это два факта. Первый: на Гарьерге, на днях произошла встреча, ну кого-то вроде министров иностранных дел, воюющих держав. Они договорились соблюдать права звездолётов нейтральных стран и в первую очередь торговцев.

Вот почему так загадочно улыбался Строганов. Да, он понимал, что державы договорятся, и уже подсчитывал прибыли, которые обрушатся на него и его контрабандистов.

— Второе, — продолжил Тихонов. — Мы вошли в контакт с Тарна Тангорихкс и теперь устанавливаем с ними дипломатические отношения. Их появление хоть и стало для нас неожиданностью, но приятной. Дополнительный дестабилизирующий фактор нам на руку. Третье. Не такая уж и глобальная новость, просто тебя, думаю, это порадует. Чернокожие американцы, каким-то чудом нашли планету в рукаве Пегаса, которую теперь осваивают и провозгласили на ней независимую и нейтральную республики Астроафрика. Официально Белый дом пока не комментирует произошедшее, но правительство Гора в ярости.

— Странно, — высказался я. — Они вроде бы так хотели избавиться от негров, бросая их в мясорубку войны, а теперь разозлились.

— Одно дело, когда они сокращают избыточное, с их точки зрения, население военным путём, а другое дело, когда они сами бегут из «благословенного града на холме» в социалистическую республику, — ухмыльнулся Тихонов. — Некрасиво выглядит. Портит образ великой и свободной страны. Да, и по прогнозам, они потеряют десять процентов активно эксплуатируемого населения, как минимум. Это неприятно для них.

— И приятно для нас, — добавил я. — К тому же я понимаю, где находится эта планета и кто будет с ней работать.

— Не то чтобы работать, но присматривать, — согласился Тихонов. — На вас, в новых условиях и так слишком много всего свалилось. Этих ушкуйников из Старгорода тоже на вас повесили.

— Н-да? А я думал, их передадут Кунцеву, — удивился я.

— Передали. Если бы не Тарна Тангорихкс.

— Не делай коллегам добра, не получишь дополнительной работы, — улыбнулся я.

— Тем более что я могу занять ими напрямую, — вмешалась Зотова.

— Нет. У тебя там всех контактов, Людка Мезенцева, а Строганов и Касерас будут вести дела только со мной. Анна вообще общаться будет только с Дианой. Сама понимаешь, это тонкий момент, — осадил я своего командира.

Она нахмурилась и на мгновение мне даже стало её жаль. Я-то был ветераном в управлении, чуть ли не с момента его образования, а она пришлая. Но жалость в нашем деле — явление абсолютно лишнее. Поэтому извини подруга-командир Оленька, но чтобы глубоко войти в наши дела, тебе придётся доказывать делами и неоднократно, что ты наша.

— Теперь о вашем основном задании, — проговорил Тихонов. — Товарища Темиргалиева здесь нет, он будет дожидаться вас на Касторе, где передаст все дела тебе, Валер.

Стало немножко стыдно перед Марселем, хотя меня отправили в отпуск, не спрашивая моего желания, но пострадал отчасти он. У него и так в его отделе, наверное, полно работы в связи начавшимися войнами.

— И они идут, надо сказать, неплохо, — подчеркнул Тихонов. — Всё благодаря разработанному тобой и этим Рейманом плану. Были возражения, сначала предлагалось сделать Кастор нашей секретной базой, но…

— Невыгодно. К тому же нам там нужны учёные самого широкого профиля, а это значит, что шила в мешке не утаишь. Но ничего страшного. Осталось найти ещё два межгалактических портала и возможно хотя бы один из них будет пригоден для создания базы.

— Почему два? Три же? — не поняла Зотова.

Никто ей объяснять не стал. Не посвятил Марсель в наши дела, значит, у него на это были причины, но, может, и просто забыл. В любом случае надо сначала спросить у него.

Тихонов рассказывал ещё около часа, о том, что сделано и требуется сделать на Касторе, а потом отпустил нас, а сам покинул корабль, высадившись на Кадмии. Портал с Кастора там должен был открыться вечером.

Можно было бы сыронизировать, сказав, что я не узнал покинутую полтора месяца назад планету, но это было не так. Хотя изменения налицо — окрестности близ посадочных колец уже были застроены ангарами, построены пара жилых улиц, где пока обитали только строители. Но зато были размечены площади под научно-исследовательские институты и что самое интересное, под склады.

На земле нас уже встречали Мишаня и Марсель. Статус Филиппова был пока неясен, формально он числился как наш гражданский консультант, по факту тащил на себе строительство.

Темиргалиев пожал мне руку и пригласил меня в кабинет.

— В твой кабинет Валер, — улыбнулся он. — Хотя пока я его занимаю.

Мы немного прошлись по кольцам. Действительно, в жилых помещениях было оборудовано что-то напоминающее кабинет.

— Временный, пока не отстроитесь, — сказал Марсель.

Он уселся на кресло, а стул пододвинул ко мне.

— Смотри Валер, какая диспозиция. Филиппов твой, бывший ефрейтор космодесанта, неплохо себя зарекомендовал, как руководитель. Так что, давай принимай его в партию и будем двигать на руководящие посты. По партийной линии он будет твоим подчинённым, так что глобальная ответственность будет на тебе.

— Что с военными?

— Вот в этом сложность. Формально у них будет своя песочница, а неформально, сам понимаешь, против ГРУ дураков идти мало. Так что строй их в два ряда и не стесняйся. Помни, командир здесь ты, спрос с тебя.

— Я ещё хотел спросить насчёт Дианы…

— Да. Её мы легализуем. По документам, Диане Яковенко исполнится восемнадцать лет, через полтора года. Формально она осталась жива, хотя могилка на кладбище есть. Тогда же её можно будет призвать в армию, направить служить на Кастор, всё это, разумеется, только по документам, а дальше она уже в системе. Простая схема.

— Я не про это. Она что сделала со мной, чтобы мне полегчало? Я помню, что когда мне выдали отпуск на десять дней, она типа массажа головы мне устроила…

— А. Всегда догадлив был. Не без этого. Но не расстраивайся, ничего страшного. Одна из древних техник: прорыв эмоций называется. Просто взяла всю твою боль, тревожность, сконцентрировала их и дала прорваться, что и вылилось в десятидневный запой и попытку разгромить торкартенское торгпредство. Но в итоге тебе стало легче. Так что не ругай девчонку и она, и мы хотели как лучше.

— Ругать не буду. Просто на будущее, хотелось бы, чтобы меня ставили в известность.

— Не сработало бы. Поэтому так. Да ты и сам также поступил с любым из подчинённых.

— Да. Теперь про карликовую галактику Стрельца…

— На паузу. ЦК постановило, что пока лететь никуда не надо. Они от данных про Андромеду отойти никак не могут, впрочем, — Марсель согнулся и шёпотом мне сообщил. — Если дашь обоснования, веский повод, то мы прикроем глаза на нарушение приказа.

Я кивнул. Всё было, как обычно. К востоку от Суэца, злу с добром цена одна и кто жаждет, пьёт до дна. Как писал великий поэт.

Марсель Темиргалиев пробыл на Касторе ещё два дня. За это время я вник во всё, что мне требовалось, причём строительство было не самой главной проблемой, да и вообще не проблемой, ей занимался Мишаня.

Чтобы избежать ситуаций, подобных той, что произошла с советским транспортом, когда погибла Лена и ещё десять человек, советское правительство решило превратить Кастор в перевалочную базу. Теперь сюда будут лететь большинство кораблей, которые не смогут пройти напрямую в пункт назначения. Нет, на большинство планет Дальнекосмической республики можно без проблем перемещаться, но есть и исключения, Ирсеилоур да и Астроафрика нуждается в регулярном сообщении. Кроме того, правительство сделало «жест доброй воли» разрешив в будущем пользоваться нашим порталам, другим странам, даже не слишком дружественным, а это превращали Кастор не в планету на окраину Галактики, а в торгово-шпионский центр. Вторая часть для меня была важнее.

Про Зотову мы поговорили отдельно. Марсель и сам был не рад, такой помощнице и материл Стерлядкина, иногда в присутствии его дочери. Но сплавить Олю обратно Кунцеву не было никакой возможности.

— Я думаю, они радовались, что сбагрили её нам, — сделал выводы Темиргалиев.

— Расскажи мне, какие интриги привели её в твой отдел? — поинтересовался я. — Только я уже подрос, мне можно такие вещи знать.

— Интриги… — протянул Марсель.

По сути, ничего такого, что он не говорил раньше, не было. Да и интриг тоже. Случилось недоразумение. Так сказать, превратное мнение, которое привело к проблемам. Марина, глядя на то, как Темиргалиев строит меня, сделала выводы, что мы с ним не сработались и нужен более толковый куратор. Вернее, как поправился Марсель, она такие выводы сделала на шестом месяце беременности, где за неё больше говорили гормоны чем мозги. Если бы её отец расспросил поподробнее, то понял, что всё в порядке и это обычный служебный эпизод.

Но, по всей видимости, маршалу звёзды на мозги надавили, и он стал требовать от ЦК и ГРУ, чтобы мне срочно заменили куратора.

И вот здесь начинается самое интересно, чего они боялись и почему так отреагировали. В ГРУ давно подозревали, что Вадим Наумов получил доступ к инопланетной технологии либо похожую на Артемиду, либо её полный аналог. Но повели себя неразумно жёстко, за попытку улететь во внешний рукав галактики, арестовали, а потом и осудили.

В тот момент, когда всё обсуждалось, Наумов ещё не успел сбежать, поэтому так разговорами это и осталось

А вот когда он подался в бега, то подключили психологов, чтобы те объяснили, что произошло с бравым старлеем, отличником боевой и политической подготовки. Те наговорили много чепухи, но рациональное зерно — Наумов попал под внешнее воздействие, среди всего этого попалось.

На этом фоне всплывает давняя история, про мои якобы плохие отношения с Марселем Темиргалиевым. Испугались, а вдруг я тоже в бега подамся? Ничего не предвещало, конечно, но и у Наумова тоже было всё в порядке. Наверху решили перестраховаться, надавили на Кунцева и он, в принципе, дал согласие. Тем паче, что операция по выводу агента им уже планировалась, но на более позднее время и не так резко.

Сам подполковник был только рад, сплавить агента в другой отдел. Это насторожило и Тихонова, и Кройтора, и Темиргалиева. Они обратились к Копылову. Но тот отправил их к всё тем же психологам, которые дали заключение, что с Зотовой мне работаться будет не в пример легче.

— А под свою ответственность из вас никто не решился отказать? — иронично уточнил я и получил от Марселя лёгкую оплеуху.

— Мы тогда ещё не представляли всех масштабов п… проблемы, — объяснил он. — В нашей работе всякое бывает. Я вот тебя, охламона, сколько гонял, прежде чем из обезьяны сделал человека.

— Разумного?

— Не особо. Ладно не перебивай. Что я хотел сказать? Ах да. Теперь это твоя проблема, скажи спасибо товарищу министру обороны. Можешь даже через дочь передать.

— Обязательно. Даже личную аудиенцию попрошу.

— Но-но. Ты шути, но меру-то знай. В конце концов, формально мы до сих министру обороны подчиняемся. Узнал, что я тебя просил?

— Это было сложно, но да.

— Цену не набивай. Что Мезенцева сказала?

— Как и мы думали. В рабство она попала из-за непродуманных действий Ольги Зотовой. Та решила подёргать местных бандитов за вымя. Их самих чуть не убили, но пронесло. А вот от сексуального рабства девочку это не спасло. Вот здесь всё подробно описано.

Я протянул папку, которая лежала в моей каюте, со времени визита на Гарьерг. Вернее, там были сырые материалы, но пока мы летели с Машерова я успел всё оформить. Кстати, Оля, в моё отсутствие, неоднократно пыталась получить доступ к моей каюте, но всякий раз её обламывала Марина Стерлядкина, требуя приказа за подписью, как минимум Кройтора.

— Там такая девочка… Пробы ставить негде, — проворчал Темиргалиев.

— Да. Товарищ майор, я немного удивлён. Мезенцева охотно пошла на контакт со мной и сдала человека, с которым проработала больше года.

— Это, как раз неудивительно. Ты её психологический портрет видел? Она легко попадает под влияние сильного мужчины. И давай прямо, Валер. Выбери ты её тогда вместо дочери Реймана, то с высокой долей вероятности, она бы сама сдалась. Прикинулась дурочкой, выставив себя жертвой.

Я слегка вздрогнул, от перспективы серьёзных отношений с Люсей Мезенцевой, которую знал как Нину Ивину.

— А это не опасно? Начнёт к ней захаживать, скажем, Строганов-Наумов?

— Нет. Здесь мы подстраховались и не спрашивай как. Пока не расскажу.

— И когда скажешь?

— Капитанские погоны получишь, с новым уровнем доступа, тогда без проблем.

— Есть стимул служить хорошо, — улыбнулся я.

— Сейчас я тебе ещё один стимул выпишу. Помнишь Плоткину?

— О! Такую забудешь!

Веру Семёновну Плоткину я знал ещё по Ирсеилоуру. Потом пересекались на Тангорихксе, а дальше как-то потерялись. Не сказать, что мы работали вместе, просто такую статную красавицу сложно не заметить. При знакомстве с ней, так и просилось на язык определение «русская красавица», ну так как это принято обозначать у ленивых художников. Высокая, синеглазая и русоволосая. Она могла носить толстую косу, если бы не служила в спецназе. Но и того, что было хватало.

— Что про неё скажешь? Она будет курировать проект Астроафрики. По-дружески присматривать за нашими чёрными друзьями, но мы планируем её на замену Зотовой, через несколько лет.

— Да ничего сказать не могу по существу. Я же с ней не работал, просто пересекались пару раз на заданиях. Нареканий нет, так и к Ольге у меня не было никаких претензий.

— До первой, совместной операции, — кивнул Марсель.

Потом Темиргалиев улетел, оставив меня командиром на окраине нашей галактики. Зотову я в расчёт не беру. Её попытки командовать чем-то натыкались на требование от моих подчинённых согласовать это со мной. Оля серела и бурела, но была вынуждена идти ко мне, а потом её и вовсе отозвали, объяснив это тем, что куратор не должен постоянно присутствовать на объекте.

Напоследок она всё-таки устроила мне публичный скандал, из-за того, что контакты с ушкуйниками Гарьерга тоже были на мне, а ей приказали даже не соваться.

— Почему? — возмущалась она. — Мезенцева — мой человек…

— Вербовали её Кройтор и Кунцев, а не ты, — лениво заметил я. — И сама подумай. Тайные визиты в бордель молодого мужчины, который недавно потерял невесту, ни у кого не вызовут подозрения. Особенно у Строганова, а твои, как раз наоборот.

— А если Строганов попытается заставить Мезенцеву сливать информацию про тебя? — насторожился Варяг.

— Я в нём разочаруюсь, если он этого не сделает, Гриш. Не волнуйся, всё предусмотрено, Люда проинструктирована.

Яся Довнарович проворчала что-то вроде: таких, как Мезенцева надо инструктировать шваброй, но никто не обратил внимания, а мы просто работали, готовя базу, как военную, так и научную, для мониторинга соседних галактик.

Разумеется, мы не забывали и про текучку. Гражданская война в Халлдории стала вялотекущей, после того как из неё вышли Торкартен и Тангорихкс.

Торкартен получил в собственном тылу мятеж адептов ордена Серебряного Эстортуэра, а Ардат Тангорихкс в очередной раз сцепился с Тарна Тангорихкс. Остальные государства тоже потихоньку вышли из конфликта, решив подождать, когда Альянс развалится сам, а они поживятся остатками, но стали воевать уже между собой.

СССР лавировал между этими конфликтами, постоянно поддерживая более слабую сторону и тем самым не давая возникнуть единому государству, которое, решив свои проблемы, обрушиться на Землю. Но тени грядущей войны продолжали маячить над нашей Родиной. Поэтому в один прекрасный день меня вызвали в Новый Ленинград, где со мной встретился Копылов и попросил новый и обстоятельный план, прямым текстом сказав, что от проекта «Фараон» требуется найти два оставшихся ИИ Предтеч и потому все силы я должен бросить на это.

Лететь пришлось первый рейсовым звездолётом, который только-только начал курсировать, причём по маршруту Ирсеилоур — Кастор — Машеров. На «Бумбараше» летала Маринка вместе с Дианой, изучая звёздную систему, на предмет возможных сюрпризов, типа изменения орбиты, комет и прочей небесной механики, что всем нам может подпортить жизнь.

— Можно активнее привлечь к этому Строганова, — подумав ответил я. — Но не факт что, найдя древний артефакт, он не захочет прибрать его к своим рукам. Товарищ он ненадёжный, мы уже в этом убедились. Хотя во всём случившимся была виновата Анна, а сейчас её взяла под мягкий контроль Диана, но тем не менее.

— Да с этим товарищем лучше быть аккуратнее и лучше бы вообще не вести с ним никаких дел, — согласился полковник или уже генерал?

Формально Копылов уже ушёл из ГРУ и продвигался по партийной линии, но мы же знаем, что очень и очень недалеко. Навсегда от нас не уходят, даже такие, как Мезенцева. Только если в могилу.

— Но он нам нужен, потому что очень удачно уселся на информационных потоках галактики и может попасть туда, куда нам доступа нет, — закончил Копылов, очевидным утверждением.

— Что с проникновением в карликовую галактику Стрельца? — осторожно уточнил я.

— Это не тот вопрос, который я хотел бы обсудить сейчас, — заметил Копылов. — Она никуда не денется, а вопросы безопасности куда важнее. Ладно, говори.

По всей видимости, первый секретарь компартии Дальнего Космоса заметил тень неудовольствия мелькнувшее на моём лице.

— Тот момент, который мы обсуждали перед моей отправкой на учёбу, — быстро проговорил я. Подозрительная активность, связанная с этой галактикой, требует проверки, а также тщательного изучения первопричины…

— Я помню, — перебил меня Валерий Александрович. — Мы обсуждали этот вопрос на ЦК и в Политбюро было совещание, решено было не будить лихо, пока оно спит тихо…

— Но, — от неожиданности я даже решился перебить своего командира.

Действительно, меня удивила позиция: спрятать голову в песок, почуяв опасность. Понимаю, на лицах облечённых властью, очень большая ответственность, но это ни в какие рамки не лезло.

— У разведки и у генерального, другое мнение, — не дал мне ничего сказать Копылов. — И с решением ЦК оно совпадает лишь частично. Мы немного подождём, но не сидя сложа руки, а готовя систему Кастора. Подготавливая там базу и первый рубеж обороны, если угодно. К тому же и это то зачем я тебе вызывал с окраины Галактики, нам надо взять под контроль Внешний рукав Млечного пути.

Я непроизвольно смахнул со лба, выступивший холодный пот, представив масштаб работ. Полковник, как мне показалось, это заметил и ухмыльнулся.

— Разумеется, не силами вашей группы. Там будут работать самые разные специалисты, но под вашим контролем. Валер, по сути дела, Внешний рукав, одно большое белое пятно на карте Галактики. Империя там была практически не представлена. Несколько колонизированных миров и пара захваченных планет и какое-то количество форпостов, и всё. Они пытались начать более или менее серьёзное освоение, то им мешало их феодальное устройство. Или то, что они не имели списка адресов — неважно. Главное — нам самим выяснить, что там нарисовалось.

— Во Внешнем рукаве не так много порталов, как в остальных, — напряг память я. — Около полторы сотни или что-то вроде того, не сравнить с другими рукавами.

— Вот и пробегитесь по этим порталам, может быть, чего-то интересное обнаружите, — проворчал Копылов. — Мало ли какие цивилизации там появились? Или, наоборот, только-только формируются. Вам, наши учёные будут по гроб жизни благодарны, если вы найдёте такую планету.

Да, Лена очень мечтала найти такую планету, хотя больше была связана с разведкой, чем с наукой. При этом воспоминании, сердце слегка кольнуло, но не более. Спасибо Дианке, она знала, что делает. Сердце слегка кольнуло, как всегда, когда я вспоминал свою, так нелепо погибшую невесту.

А любви нет,

Она может быть там, где есть мир,

А на войне,

А на войне, то есть там, где все мы…

Либо семья, либо рок-н-ролл, либо победа…

Кажется, товарищ первый секретарь, понял, что сказал чего-то не то, и быстро перешёл от общих слов, к конкретике. Что нам для этого понадобится, какие силы и средства следует задействовать.

— Но помни, что главная задача, это найти два артефакта, содержащих искусственный интеллект предтеч, — заметил он напоследок.

Разумеется, первой, кто меня встречал, прям на выходе с посадочных колец была Диана.

— Что с исследованием галактики Стрельца? — прямо спросила она.

Я не стал ничего скрывать и просто пересказал ей весь наш разговор с Копыловым. Опять же, неожиданно для меня, девушка признала правоту полковника и согласилась подождать.

— Но недолго, — подчеркнула она. — А с поиском моих собратьев, то есть искусственного интеллекта, можно совместить исследования внешнего рукава.

— Ты что-то знаешь? — спросил я.

— Скорее подозреваю, но не более, — пожала плечиками девушка. — Кое-какие всплески фиксировала Аня… Ладно, давай это обсудим позже. Думаю, как только мы найдём их, проблемы с полётами в другие галактики будут благополучно решены. И кстати, видишь, Михаила? У него такое загадочное выражение лица, потому что он готовит тебе сюрприз.

— Любопытно, — сказал я, действительно по физиономии Мишане было видно, что он чего-то задумал.

— Валерий Ляксеич, поступило предложение, осмотреть строящийся город, — очень загадочным голосом произнёс он.

— Пошли, — кивнул я, понимая примерно, что он нам приготовил.

Мы прошли пока полупустынными улицами где-то с квартал, прежде чем упёрлись в двухэтажный дом.

— Вот, — сказал он, довольный. — Под ваш штаб специально строили, сверялись с рекомендациями Вика и Жмыха.

— Отлично, — сказал я, заходя в дом. — Всё как надо. Вот здесь будет торговый зал.

— Чего? — не понял Мишаня.

Диана захихикала, я тоже усмехнулся и пояснил.

— Мы будем прятаться на виду. Это будет не управление ГРУ по Кастору, все официальные конторы пока будут торчать на посадочных кольцах. Нет, здесь будет торговый дом, нашей артели… Хм… Может вернуться к легенде артельщиков из СЦЕСР, только под другими именами? Ладно, придумаем. Продавать будем всякое дорогое, но мелкое. Сюда же будут приходить нужные люди, под видом покупателей…

— А где ты это мелкое и дорогое брать будешь? — озадачился Мишаня.

— Джастин подбросит. У него всякой фигни полно и всегда можно взять оптом. Тем более, как ты понимаешь, нам же это не продавать. Будет на полках пылиться.

— Один-один, — признал Мишаня, тот факт, что и мне удалось его шокировать. — Ладно, теперь пошли к воякам. Познакомишься с военным комендантом, Орлов его фамилия. Но не орёл.

— Если он немного похож на майора Давыдова, то нам мало не покажется, — проворчал я.

— Ничего общего, — ухмыльнулась Диана.

Меня она иногда пугала такими заявлениями, потому что, глядя в эту мордашку, было легко забыть, что ей не семнадцать, а несколько тысяч лет, да и про все дела на Кадмии она знает куда лучше нас.

По дороге мы натолкнулись на скучающего Жмыха, который резался в какую-то игру на планшете.

— Вот. Стоило улететь на несколько дней, как вся команда из человеков превратилась в обезьян.

— А? — не понял меня Маркин.

— Бэ! Созывай наших. У нас очень большой фронт работ, на ближайший год.

Если Кривая поводит боками,

И если уже не приносят обеда,

И если врачи разводят руками -

Значит, сегодня придёт День Победы!

Жмых с перепугу рванул разыскивать народ на своих двоих, вместо того, чтобы связаться с ними через планшет. А я нашёл коменданта, убедился, что это даже близко не Давыдов, а потом загрузил собравшуюся команду насущными задачами.

И работа закипела.